Лошадка... Странно. Впервые вижу лошадь в сбруе и под седлом, гуляющую по лесу. Модница.
Я попыталась подойти и погладить красавицу по белоснежной морде, которая, резко контрастируя со вполне себе тёмным корпусом, светлым пятном выделялась во полумраке освещённой кругляшом полной луны поляны.
Коняшка испуганно стрельнула на меня глазами и резвым прыжком в сторону удалилась метра на полтора. После чего приблудная животина, громко фыркнув, рысью припустила к ближайшим кустам и скрылась в них.
- Лошадка, ну куда же ты? - похоже, я всё-таки приложилась головой обо что-то твёрдое. Иначе откуда эта проснувшаяся страсть к незнакомым коням? Мало ли живности бродит по округе. Зачем мне нужно непременно погладить диковатую кобылку? Проблем, что ли, других нет? А вдруг она больная? А вдруг укусит? И, кстати, как я так сходу, да ещё в темноте, определила её пол? Догадалась наверное, догадлива с детства.
Дальше думать было неохота.
Видимо по этой причине, абсолютно не думая, я не спеша поплелась до означенных кустов.
И как она тут проскочила? С вялыми ругательствами я с минуту продиралась сквозь проклятый кустарник, в процессе чего расцарапала руки, занозила кончик носа и оставила на ветках пару лоскутов любимой туники.
Выдравшись, наконец, из негостеприимной растительности, я обнаружила, что нахожусь на довольно большой поляне. Темно-о. Очень темно. Как у негра в... А вот и пугливая животина, склонилась над бесформенной кочкой и обнюхивает её.
Я подошла ближе.
- Ну и что ты тут забыла, моя краса...А-а-а!... - сорвалась на вопль я, когда облюбованная кобылой земная выпуклость вдруг заметно дёрнулась и громко застонала.
Ничего себе! В окрестных лесах появились живые кочки?
Пытаясь унять бешеное сердцебиение, я все же рискнула сделать ещё пару шагов к сближению.
Нет, всё нормально, неровности ландшафта ещё не научились стонать, что радует. Потому как это вроде вовсе и не кочка. По крайней мере мне всегда казалось, что кочки не носят обуви со шпорами, о которую я только что споткнулась. Кое-как удержав равновесие, я ругнулась - ногу об эту приспособу для погонения лошадей оцарапала - и спешно ощупала лежащее у левой ноги нечто, подтверждая свою догадку о шпорах - теперь я поранила об одну из них ещё и руку.
Итак, перед нами, дорогие мои детишечки, похоже, человек. Предположительно мужчина - стон по тембру был довольно низкий. Что, мода на шпоры ещё не прошла?
И, видимо, мужчина не совсем в порядке, люди в порядке обычно не стонут. Или стонут, но только при определённых обстоятельствах. Так как живых существ, способных спровоцировать эти самые обстоятельства, кроме нас с лошадью, вокруг в упор не наблюдалось и не шебуршалось, а мы с кобылкой вели себя вполне прилично и со стонущим столь плотно не контактировали, я пришла к выводу, что мужчине требуется помощь.
Я подобрала штанины и присела на корточки перед только что обнаруженным неизвестным, изо всех сил напрягая зрение. Так, что тут у нас? А, всё равно ничегошеньки не видно. Темень, хоть глаз выколи - луна как раз очень вовремя скрылась за тучами. Плюнув на осторожность, я опустилась на колени и начала осязательное исследование объекта. Кобылка топталась рядом.
Дотронувшись до торса мужчины, я почувствовала под пальцами что-то липкое и тут же отдернула руку. Осторожно понюхала ладонь. Варенье? Да непохоже. Ладно, продолжим осмотр.
Точно не варенье, решила я спустя еще десять секунд - это сколько ж того варенья надо извести, чтобы одежда пропиталась им насквозь?
И тут я поняла, что за неясное беспокойство ворочалось на задворках сознания - от мужчины пахло кровью. Свежей.
Первой мыслью было малодушно слинять с гостеприимной полянки от греха подальше - я один раз была в милиции и больше туда не хотела, тем более как потенциальная подозреваемая в убийстве, но этот приступ благоразумия был безжалостно подавлен - незнакомцу нужна помощь. И ты, моя девочка, просто обязана ее оказать, а с властями потом разберёмся.
Машинально похлопав себя по карманам, я выдала торжествующее "ага-а" и вытащила из заднего правого фонарик - надо же, на сто процентов была уверена, что забыла его дома. Только бы заработал, в этих приборах на батарейках никогда нельзя быть уверенной.
Кое-как нащупав кнопку и с трудом ее сдвинув, я тут же зажмурилась - работает! Какое счастье!
Итак, что тут у нас?
В неровном свете чуда китайской промышленности я принялась со смесью ужаса и интереса разглядывать незнакомца. Мужчина, как и предполагалось. Молодой. Хорошо сложенный. Правильные черты лица, некоторая бледность, или это эффект искусственного освещения? Явно без сознания, но дышит. Никаких видимых повреждений. И ве-эсь в крови.
Я попыталась расстегнуть пуговицы на рубашке пострадавшего в надежде обнаружить источник кровотечения, но измазанные в алой жидкости пальцы все время соскальзывали, а махонькие гладкие бусины выворачивались из них как живые. Я никогда не славилась терпением, потому, не выдержав, прихватила фонарь зубами и обеими руками рванула края рубахи в разные стороны.
Пуговицы с тихим треньканьем отлетели все как одна. Мда, неудобно получилось, попортила чужое имущество.
Ладно, чего уж там стесняться, пусть радуется, что его такая хорошая девушка заголяет, резюмировала я и решительно склонилась к обнаженному торсу мужчины.
При ближайшем рассмотрении рубаха неизвестного оказалась пропитана по большей части не кровью, а водой от недавно прошедшего дождя. Хотя я почему-то этого самого дождя в упор не помнила. Ну да ладно.
Аккуратно ощупывая грудь незнакомца, я наконец обнаружила рану (страсти-то какие!), небольшую, из-за кровавых разводов так сразу и не заметишь. Огнестрел, решила я, найдя на рубахе круглую дырочку аккурат напротив раны. И, видимо, довольно свежий, иначе крови было бы наверняка больше. Осторожнее надо с оружием-то обращаться, красавчик. Как и с врагами.
И что мне с тобой, болезный, теперь делать? Оказать какую-то профессиональную помощь я не в силах - ни инструментов, ни перевязочного материала с собой захватить не додумалась, уж прости. Но и оставлять парня тихо истекать кровью как-то не по-человечески. Ладно, разберёмся.
Последовательность действий сама собой всплывала в голове. Для начала я оторвала от туники солидный кусок и осторожно перехватила рану, для остановки кровотечения подсовывая под повязку ещё один отхваченный от собственной одежды, сложенный в несколько раз лоскут.
- Должен будешь, - пробурчала я, затягивая аккуратный узелок на незнакомцевом боку... Ну вот, любимой блузки стало вполовину меньше.
Что ж, неплохо. Дальнейшая кровопотеря раненому, конечно, грозит, но уже не в таких масштабах. Теперь за скорой. Только куда? Если я сама в пространстве потерялась, то как найду помощь для него? Идеи есть?
О! А лошадка-то рядом не зря трётся - наверняка парнева коняга. И, будем надеяться, помнит дорогу домой - ну или хоть куда-нибудь к людям, сейчас и конюшня подойдёт. Конюшни-то отдельно от жилья, как правило, не ставят. На худой конец я и сторожу буду рада - должен же у них там быть самый вшивенький телефон.
Надрывая всё, что можно, я кое-как, в три этапа, взвалила бесчувственное тело на лошадь, не прекращая при этом тихо бурчать себе под нос. Оно мне надо эти тяжести на ночь глядя? Скорая, блин! Мало ли кто по лесам валяется, я что ли самая крайняя? Ох, и поплачусь когда-нибудь за свою инициативность!
- Ну, красавица моя, а теперь до дому, - потрепала я по шее на удивление смирно стоявшую все это время коняшку. - Давай, не выпендривайся, вези хоть куда-нибудь.
Кобылка фыркнула, как будто поняла, о чём идёт речь, и бодро зашагала в противоположную сторону от той, с которой я попала на поляну.
Туда так туда - схватив повод, дабы не упустить беломордого проводника, я бодро зашагала рядом и чуть позади, периодически шипя от боли и злобно ругаясь на впивающиеся в босые ступни хвойные иголки и острые камешки.
Прошагав с полчаса по темени и каким-то чащобам, сто раз споткнувшись и помянув по-доброму любителей нетронутых лесов, я практически наткнулась на деревянный забор. На ощупь продвинулась вправо, куда тянула всё ещё придерживаемая за узду лошадь, и тихо ойкнула от впившейся в палец окалины.
Никак ворота - осторожно провела я рукой по железным завиткам - и решительно врезалась в них плечом. Заперты. Но кого это сейчас волнует? У меня тут умирающий в непосредственной близости, так что пущай отворяют, а то хуже будет - я так чего-то устала, да и есть охота. А голодная я зла!...
- Откройте! Да отворите же вы эти гребанные ворота наконец - оглохли там все, что ли?! - я с остервенением долбила в кованые створки, чувствуя, как немеют кулаки - изначально появившаяся боль ушла, сменившись бесчувственностью в ударяющих местах.
...Уже минут пять долблюсь. Никакого эффекта. Вот я интересуюсь, там что, никого не волнует, что некая слегка нервная личность тут ломится в их частные владения посреди ночи? Да ещё и с эмоциональной, но нецензурной бранью.
С другой стороны, несколько запоздало пришла мысль, может зря я так громко и долго, а? Может, это как раз вражеская территория, может, их хозяин и подстрелил несчастного, что висит сейчас на седле мешком с дустом? На душе стало как-то нехорошо. Не свалить ли куда подальше, пока не поздно?
Поздно - за оградой раздались шаги, заскрежетал засов, и одна створка приоткрылась, выпуская наружу конус сливочно-жёлтого света.
- Чего надо? - высунувшаяся харя радушием отнюдь не светилась.
- Здравствуйте, - решила я проявить вежливость, хотя очень хотелось то ли послать куда подальше, то ли самой в это куда подальше рвануть. - Прошу прощения, могу я видеть хозяина?
- Нету, - мужик смачно харкнул себе под ноги.
- Ну тогда старшего. Кто-то главный тут есть или вы пропагандируете махровую демократию?
- Павел Савельевич, - куда-то за спину. - Тут баба какая-то. Ругается.
Небольшая заминка, и давешняя харя сменилась другой, чуть более изуродованной интеллектом и морщинами, но такой же угрюмой.
- Что Вы хотели? - он скользнул взглядом по моей оборванно-грязной фигуре, лошади, придерживаемой за поводья, пространству за нами - и снова всё внимание на меня.
- Видите ли... - замялась я, представляя, как буду объяснять, какого хрена приволокла в приличный дом чужого недобитка, но тут в нашу содержательную и исполненную глубокого философского смысла беседу вмешалась одна невоспитанная кобыла.
Видимо, животинке надоело топтаться у входа, и она, не мудрствуя лукаво, ломанулась в приоткрытую створку, едва не протопав по чудом успевшему отскочить парламентеру и бодро прошагав прямо на открывшийся за воротами двор.
- Стой! Куда?! - влекомая намотанными на руку поводьями, я буквально влетела следом, чудом не пропахав носом утоптанную землю за воротами. Где-то рядом зашлась лаем собака.
А ничего так дворик. Просторный, решила я и повернулась лицом к встречающей делегации.
Оторопевший охранник в рубахе навыпуск и коротких штанах поднял повыше удерживаемый в руке фонарь. Керосинка, что ли? - прищурилась я на осветительный прибор.
Из-за спины охранника донеслась пара непечатных слов, и в круг отбрасываемого фонарём света вступил давешний переговорщик.
- Что это за вольности?! По какому такому... - вошедший было в раж мужчина вдруг осекся, наткнувшись взглядом на лошадкину ношу. Перевел взор на меня. Потом снова на ношу. Внимательно рассмотрел перевозчика... И в три шага подлетел к смирно стоящей зверине.
- Факелы! Света! Свет дайте! Да что вы там, заснули?! А ну живо все сюда-а! Барин! Ахтигосподи, что ж это?! - он проворно, но осторожно ощупал моего найдёныша, затем развернулся ко мне.
- Что приключилось с хозяином?! Что с ним??!. Вы вообще кто? - наступал он на меня.
- Да я так, мимо проходила, - быстро распутав узел на запястье, я попятилась к воротам - нервные какие тут жители. Орут, руками машут. Подзатыльники медлительным охранникам раздают.
Вокруг сразу стало тесно от высыпавших во двор людей, все бегали, орали, суетились.
- Всё, ребят, долг гражданский я выполнила. Пойду, пожалуй. Счастья вам. - Воспользовавшись тем, что собеседник отвлекся, я развернулась ко всему этому бедламу спиной, размышляя, куда же мне на ночь глядя податься. Местность насквозь незнакомая. В обозримом пространстве больше никакого жилья не замечено. И когда ж мы в последний раз почивали под звёздами, деточка, а?
Звуки возни за спиной приняли какой-то новый оттенок.
- Госпожа, стойте! - какие они тут всё-таки любезные - госпожа-а...
Вроде вокруг больше кандидатов на звание госпожи не было, поэтому я медленно обернулась.
- Госпожа! - ко мне спешил тот самый управляющий. - Куда Вы теперь?
- Не знаю, - ответ был предельно честным.
- Оставайтесь, прошу Вас! Куда ж Вы, в ночь-то? - а и правда, куда?
- Да встаю я уже, уберите свой треклятый фонарь!
Что за люди?! Поспать в выходные не дадут! Между прочим, имею право, всю неделю пахала как мама Карло! И вообще - кому там неймётся?
Я резко распахнула глаза, заготовив торжественную речь сугубо ненормативной направленности в адрес неугомонных побудчиков... Внимательно огляделась. Никого. Даже обидно - тирада должна была получиться на славу, надо законспектировать, пока не забыла.
Да и фонаря не наблюдается - это назойливый лучик из приоткрытого окна целенаправленно светит прямо в левый глаз. Снайпер, блин!
Блаженно зажмурившись, я сладко потянулась, наслаждаясь мягкостью и пушистой невесомостью перины, ласкающей нежностью белья. Оть, потягушечки-потягушечки...ап!
Резко захлопнув рот, я чуть не прикусила себе язык. Ошалело огляделась.
Комната. Незнакомая. Светлая, просторная, бледно-розового колера. На Танькиной даче таких вроде не было. Стол. Три стула. Трюмо. Всё такое резное, в старинном стиле... И кровать, выполненная в подобной же манере. И под балдахином. Розовым, в мелкие незабудки. И во всём этом натурально-весёленьком великолепии я.
Нихх!..ф... какого?!.. Окончательно добила огромная чаша типа тазик, обретающаяся на столе, рядышком с гигантским фарфоровым кувшином и затейливо вышитым рушником.
Я что, умудрилась заснуть в музее?! Ой, голова бедовая! Сколько ж надо было перед посещением сего исторического памятника выпить?! Главное, как попала сюда, не помню ни в одном глазу... А если служители милицию вызовут??!
Я резко села на постели, отшвырнув одеяло и лихорадочно ощупывая комнату взглядом - одежда! Здесь где-то должна быть моя одежда. Ну не голой же ты, радость моя, сюда прискакала... Или голой?!
- Барышня, не желаете ли... - появившуюся в дверях девицу буквально смело звуковой волной... Да, давненько я так не визжала. Ещё бы - вся на нервах, провалы в памяти, в мыслях сумятица и неразбериха, попа настойчиво, не хуже бывалой гадалки предсказывает близкие неприятности со стороны возмущённой осквернением музея общественности. А тут без предупреждения это чудо в национальном костюме!
- Ба-арышня, - девица осторожно заглянула в комнату, предусмотрительно приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы только голова пролезла. Молодец. Я ж дама неуравновешенная, могу и кинуть чем-нибудь тяжёлым или не очень от переизбытка чувств. - Павел Савельевич велели справиться, будете ли Вы спускаться к завтраку, али прямо сюда кушанья подавать?
Н... Не поняла. У них что, ещё и обслуживание в номерах? И никакой тебе милиции? И воплей о вторжении на территорию исторического памятника не будет?.. Что в мире-то творится!
- А-а... Вы, собственно, кто? И что за Пав... - ёшива тириттима твою за ногу!
Я вспомнила. И как вчера пошла по собственной дурости по грибы в ближайший к посёлку лесочек, не удосужившись даже предупредить подругу - сюрприз, видите ли, хотела сделать, подберёзовичками тушёными удивить собиравшуюся прибыть аккурат к ужину Таньку. И как через час активных поисков категорически не желавших находиться грибов поняла, что дороги назад в упор не помню. И как на ручей какой-то набрела. И как вниз по течению попёрлась, босиком прямо по воде - чащоба вокруг была абсолютно непролазна. Речка, я точно помнила, имелась в округе всего одна. Логично рассудив, что во что-то же данному водному образованию надо впадать, я пришла к выводу, что, идя по течению, всенепременно выйду сначала к реке, а потом и к Полёвкам.
Через полтора часа блуждания в холодной воде и постоянных воплей "Ау-у! Помогите-спасите, пожа-ар (а что? Говорят, на вопли "пожар" люди отзываются более охотно, чем на любые другие призывы), я поняла всю правоту мужского мнения о невероятной нелогичности женской логики. Деревня, как и река, так и не появились, я окончательно охрипла и замёрзла, как эфиоп в приамурской тайге романтическим декабрьским вечером. В голове осталась только одна мысль - кто мне сказал, что ручей обязан впадать в реку? И с чего я взяла, что именно в известную мне реку он впадает?! Красочно представляя, как в итоге, дня через два, искусанным и интригующе-голубоватым от переохлаждения зомби выхожу к Волге, я лишь истерически всхлипывала то ли от смеха, то ли от безысходности, но упорно тащилась дальше.
Итог: Лисочке (Алиса я, Алиса, но ничего умнее Лисы родственники для краткости не придумали) захотелось в кустики. И нет бы сходить прям на бережку! Мы ж лёгких путей не ищем. Сломав три ногтя, исцарапав руки и один раз рухнув в гостеприимно расщеперившиеся ветки, я-таки добралась до относительно укромной полянки. Укромной в смысле ни одного мало-мальски приличного просвета в сплошной стене листвы не наблюдалось. Зато посередине располагался удобный такой камешек, плоский и невысокий, поросший мхом. Вот подле него-то я и решила справить свои естественные надобности, тактически грамотно расположившись к валуну спиной и бдительно озираясь по сторонам - и откуда эта неуместная в подобной глуши стыдливость?
Когда успело стемнеть, я заметить не смогла. Моргнула - и обалдело уставилась на идеально круглый диск луны, зависший немного справа.
Маты разных эмоциональных и смысловых оттенков, беготня по внезапно увеличившейся полянке, поиски оставленных с краю сапог и корзинки и попытки услышать ручей запомнились смутно.
Дальше явление лошади Алисе, шастанье по буеракам и гостеприимный дом, в котором, судя по всему, я до сих пор и находилась.
Вот только почему обстановка в данном жилище такая руссконародная и с какой радости вокруг расхаживают всякие девицы в национальных костюмах, изображающие служанок, воспоминания так и не разъяснили.
- Ну так как, барышня-а?
А и спущусь, к завтраку-то - что я теряю? Надо же ответы на толкущиеся в голове вопросы узнать. А информацию, известное дело, лучше всего добывать за непринуждённой беседой. Приём пищи как раз подойдёт.
- Спустится барышня вниз, спустится. А если барышне предоставят ещё и какую-нибудь одежду, будет совсем хорошо.
- Ой, дак не извольте беспокоиться! Я уже и принесла, - аборигенка просочилась в комнату и, не прекращая беззаботного щебетания, принялась раскладывать прямо на постели предметы одежды. Правда, не моей. По крайней мере, этот длинный цветастый балахон типа платье я видела впервые. Да и легкую ажурную шаль тоже.
- Господин управляющий распорядились, - заметив мой удивлённый взгляд, объяснила девица. - Ваша-то одёжа совсем изорвалась, срам один, - что они понимают в современных модных тенденциях?
- А у вас тут что, стратегические запасы одежды на все случаи жизни имеются?
- Да нет, что Вы - это барина нашего сестры одеяние. Туфельки опять же её, - девица продемонстрировала зажатые подмышкой шлёпки на небольшом каблуке, бледно-малиновые, украшенные спереди кокетливыми розочками. Мда, похоже, хозяйка питает тайную страсть ко всякого рода цветочкам.
- А сама сестра где? И что, она совсем не против разбазаривания собственного гардероба на нужды приблудных гостей? - повертев и так, и сяк цветастое безобразие, я наконец решила, что не время сейчас привередничать.
- Дык нету госпожи Настасьи Дмитриевны, - я чуть не выронила платье. - Во Хранции оне - как замуж вышли, так и не вертались покамест.
Фух, напугала, бестолковая! Я уж было подумала, что мне тут сбагривают вещички покойной хозяйки.
А кто мне расскажет, как это чудо надевается? Платье с длинным пышным подолом имело на спине шнуровку и было столь непривычной конструкции, что я застыла в полнейшем недоумении, пялясь на цветастый раритет как бык на презерватив.
Тут к счастью на помощь пришла болтливая девица, моментом напялив на меня сначала какой-то пышный ворох, выуженный девицей из-за спины, затем неудобный балахон и ловко затянув шнуровку. Накинула сверху шаль, и, сделав книксен, отошла.
Я с сомнением оглядела себя в зеркале. Хммм... Кукла на чайник. Но делать нечего, придется идти так, голой, я была уверена, за стол не пустят.
Я старательно потерла указательным пальцем зубы, плеснула в лицо воды и, вняв жарким уговорам девицы, позволила накрутить себе на голове какую-то прическу, на которую даже не удосужилась глянуть в зеркало - некогда ж, пора отправляться на торжественную встречу с хозяевами.
- Доброе утро, сударыня, - приветствовал меня стоявший у окна немолодой, седовато-лысоватый тип в мышиного цвета сюртуке и смешных панталонах.
Столовая, до которой меня любезно проводила говорливая служанка, была просторной и светлой - громадные окна и общая площадь комнаты больше приличествовали бальной зале, нежели месту для приёма пищи. Оформление выдержано в любимом Лиской староанглийском стиле. Очаровательно.
- Дра-асть, - попыталась я попыталась изобразить реверанс, стараясь соответствовать заданному тону обстановки и общения.
- Присаживайтесь, прошу Вас, - Мужик быстро приблизился - как оказалось, чтобы придвинуть мне стул. Ой, не упасть бы - не привыкшие мы к этикетам, промахнусь ещё, если малый замешкается с подставлением седушки под моё мягкое место.
Однако все обошлось, маневры прошли успешно, и вот я уже восседала за столом персон на тридцать, сервированным, судя по количеству приборов, только для нас двоих. Барствуем, значит.
- Как почивали? - почи-чего? А-а.
- Спасибо, хорошо, - ага, хорошо. Великолепно просто, что столовые приборы представлены в единственных экземплярах - сейчас ещё мучиться выбором, какой из десяти вилок отправить в рот кусок говядины, не хватало.
Стол буквально ломился от всевозможных разностей съедобного плана. Каши, пироги, свежеиспечённый хлеб, благоухающий на всю столовую, сливочное масло, аппетитные булочки, мясо трёх видов, разнообразные джемы, внушительного размера ёмкость с кофе, фрукты. Если они каждый день вот так вот завтракают, то я явно не понимаю, отчего сидящий напротив мужчина настолько худ - тем, что подали нам на двоих, автобус голодных футбольных болельщиков накормить можно, ещё и останется.
Пару минут мы молча поглощали пищу, делая вид, что всё в порядке и в этом доме я если не родилась, то провела детство-отрочество точно, а не явилась накануне невесть откуда в совершенно непотребном виде, да ещё с полумёртвым мужчиной впридачу. Я старалась не наглеть, но и не скромничала, попробовав всего понемножку.
- Вы позволите задать Вам несколько вопросов? - в конце концов не выдержал сосед по столу.
- Конечно-конечно, уважаемый. Вопрошайте, - я милостиво кивнула, пододвигая поближе плетенку с булочками.
- Как Вы очутились возле нашего поместья, босая, без лошади, без сопровождения? Всех соседей я хорошо знаю, и Вас среди них не припомню. - Ещё б ты припомнил. Я вот тебя тоже не припомню - и что? Соседей он, вишь ты, знает. Осведомлённый какой выискался. А я, может, только вчера приехала! - Места у нас глухие, весть о пришельцах распространяется быстрее лесного пожара, - у них тут ещё и пришельцы водятся?! - Так вот, про Вас я ничего не слышал.
Настал-таки он, момент истины.
- Из Полёвок я, шла по грибы, - сама знаю, что звучит по-идиотски. Без обуви, без тары отправиться за грибами - экстремалка-поклонница здорового образа жизни, закаляюсь, блин, в сентябре босая да по целине. Ну потеряла я сапоги, потеряла! С лукошком впридачу.
- Не слышал о таком поместье... Ну да ладно. Давно Вы знакомы с молодым господином? И что вообще произошло?
Не знаю никаких господ, ни молодых, ни старых - пролетарии мы. А-а, это он, наверное, о том парне, с пробоиной в грудине.
- Дак не знакомы мы. А что случилось, это вы лучше у него спросите - я, знаете ли, слегка не в курсе, кто его так удачно за экзотическую дичь принял, - и вот скажите, что вру. В первый раз этого везунчика вчера увидела, честное пионерское. А уж кому он успел настолько насолить, не знаю тем более. Может, братва местная лютует - я ж о криминальной обстановке данного района не осведомлённая.
- Как так? - собеседник выглядел несколько обескураженным. - Давайте разберёмся. Вы пришли к воротам поместья, ночью, без собственного коня, без кареты, с лошадью господина в поводу. На седле раненый племянник графа - и Вы не знаете ни кто он, ни что с ним? Не понимаю.
- А что тут понимать? Шла себе по лесу, никого не трогала. Вдруг слышу - стонет кто-то. Ну я и подошла - любопытством, знаете ли, неуёмным страдаю с детства, - страдаю это точно. На свою задницу как правило. Не спрятаться от него, не скрыться. - Посмотрела-пощупала - человек явно ранен. Перевязала как смогла да и взвалила на скотинку, что рядышком ошивалась. А она, как только услышала "домой", сама вперёд пошла. Я за ней - не бросать же бессознательного парня одного в лесу. Так у ворот ваших и очутилась. Дальше вы знаете.
- Мда-а... А что Вы делали в лесу в такую пору?
- Говорю же - грибы собирала! - непонятливый какой дядечка. Может, я на ощупь люблю поиском всяческих подберёзовиков-груздей заниматься. А то при свете как-то неспортивно получается. Как говаривал мой братец, отправляя мелкую Алиску в магазин: "С деньгами любой дурак купит. А ты попробуй без них, не маленькая, воровать умеешь". Деньги он, конечно, давал, но фраза каждый раз ввергала меня в глубокую задумчивость.
- Еду-ут! - пронзительный вопль, донёсшийся с улицы, прервал импровизированный допрос. Очень вовремя, а то разговор явно зашел в тупик.
Дядечка изменился в лице и резко сорвался к двери, оставив меня в одиночестве дожёвывать завтрак и переваривать полученные - точнее ни суворовского кавалериста не полученные - сведения. Ничего нового, кроме того, что найдёныш является племянником владельца дома, именуемого графом (кликуха что ли?) выяснить не удалось. И кто там у них "едет", хотелось бы знать? Сумасшедший дом какой-то.
В конце концов любопытство взяло верх, и я вывалилась из столовой на дальнейшие поиски информации. Пусть хотя бы объяснят, где я. Танька там наверное уже с ума сходит - ни записки, ни звонка (ну да, да, не захватила я в лес телефон, каюсь). Пропала гостья как не было.
Выйдя, я замерла в нерешительности. С одной стороны виднелась лестница, другой конец коридора терялся в полумраке. Ну и куда теперь?
О! Знакомая личность.
- Послушай, милая, - буквально кинулась я к спешащей мимо девушке, - как там тебя?...
- Марфа я, барышня.
- Послушай, Марфа, а что там за переполох?
- Дык хозяин приехали с племянником, - как?! Этот недобитый малый уже на ногах? Да ещё и смотаться куда-то успел!
- Что, раненому уже настолько лучше? - вот это регенерация у парня!
- Господь с Вами, барышня! С другим племянником, Петром Андреевичем. У матушки евойной барин гостить изволили, у сестры своей, - сколько ж у него родственников? - Да вернулись ужо, с сыном ейным.
Так бы и сказала. Мда, племянников всяких развелось - голова уже кругом.
Заметив взгляд служанки, направленный куда-то за мою спину, я резко обернулась. Глазам моим предстал мужчина лет пятидесяти, невысокий, с седой, аккуратно подстриженной бородкой и короткими тёмными с проседью волосами. Пронзительный взгляд небесно-синих глаз задумчиво прошёлся по мне сверху донизу, затем вернулся к лицу.
- Здравствуй, Марфуша, - какая прелесть! А можно, я тоже буду так её называть?
- Сударыня, Ваше лицо мне незнакомо, - это уже, видимо, вашей покорной слуге. - Однако мы всегда рады гостям. Граф Егор Дмитриевич Голчин, к Вашим услугам, - он склонил голову в вежливом приветствии. Отвечать: "Здорово, мужик" как-то не хотелось, потому, второй раз за утро присев в подобии придворного поклона, я доложилась по всей форме:
- Алиса Юрьевна Недасова, очень приятно.
Он ещё и граф?! Аристократов, блин, развелось... Что за слово дурацкое привязалось, как будто о кроликоразводческой ферме говорю!
- Так чем обязан честью... - и тут на горизонте появился мой утрешний сотрапезник. Быстрым шагом достигнув нашей троицы, он припал к уху сиятельства.
- Так... Мгм... Так... И что?... Да... Понятно, - наушничает, гад! Про меня, небось, стучит без зазрения совести!
- Что ж, дражайшая Алисия, ситуация несколько прояснилась. Теперь я, с Вашего позволения, вынужден Вас покинуть - я должен навестить племянника. Если Вы не возражаете, я хотел бы увидеться с Вами в своём кабинете через час. Честь имею, сударыня.
Ах, какой версаль! Хорошо хоть милостивой государыней не обозвал. Я недоумённо покосилась вслед удаляющемуся хозяину. Это что, у них тут всегда так разговаривают? Обалдеть!
Вот дурында! Адрес данного домика так спросить и не додумалась! Надо хоть потрясти местных на предмет телефона - Танькин-то сотовый я помню, предупрежу, что жива-здорова, а там уж как-нибудь доберусь до дачи. Ну что за сказочное везение - второй выходной проходит даром. А всё любопытство, чтоб его! И от этого замечательного и чреватого последствиями качества тебе, дорогая, не спрятаться, не скрыться.
- Что за прелестное создание я вижу! Ну дядюшка, ну хитрец, даже не предупредил о гостье. Доброе утро, сударыня! - вырвал меня из задумчивости низкий бархатный голос с нотками иронии и удивления.
На сей раз, обернувшись, я обнаружила за спиной молодого и чертовски красивого мужчину, в костюме (никак, мода у них тут при параде со с ранья разгуливать) и высоких сапогах. Те же ярко-синие глаза, видимо, фамильная черта, прямой нос, довольно крупный - тонковатая верхняя и пухлая нижняя губа - рот, каштановые волосы до плеч. Высокий, стройный и подтянутый, он производил впечатление человека, привыкшего как к физическому, так и к интеллектуальному труду. В смеющихся глазах прямо-таки светилось нехилое количество серого вещества на душу населения.
Какие в данной местности, оказывается, занятные экземпляры встречаются. А Танька, тихушница, ни словечком не обмолвилась! Я ж не готова, ни одного парадно-выходного туалета с собой не прихватила. Хотя купальник с маленькими золотыми коронами теперь, возможно, и пригодится.
- Рада приветствовать, уважаемый, - такими темпами я скоро довольно сносно научусь книксены исполнять.
- Петр Велов, к Вашим услугам, сиятельная, - он в точности скопировал дядюшкин поклон.
- Алиса, очень приятно, - целое утро одни расшаркивания. А результат? Может, хоть этого удастся допытать?
- Послушайте, сударь, - я приготовилась к обстоятельному допросу нового знакомца. - А не просветите ли...
- Барышня! - опять эта неугомонная Марфа! Я даже не заметила, что она уходила - и вот это болтливое создание во всю прыть мчится вниз по лестнице, суетливо размахивая руками. - Барышня! Там Вас хозяин зовут!
- Он же сказал через час!
- Прощенья просим, барышня, да только барин-то молодой почивают, доктур тревожить запретили, вот и...хозяин велели сей же момент проводить Вас до евонного кабинету.
Ну велели так велели. Ишь как у них всё строго по регламенту - гостей мы принимаем исключительно в кабинетах. Хорошо хоть не в номерах.
- Прошу простить, сударь, дела, дела... - я снова присела - вот тебе и шейпинг, а то всё записаться рвалась. После одного дня в этом странноватом доме про тренировки на недельку можно забыть.
Чуть замешкавшись перед дверями, я выровняла дыхание и попыталась поправить прическу. Так как я понятия не имела, что мне там навертела неугомонная Марфуша, процесс ограничился осторожным ощупыванием головы. Ладно, не короли чай, и так сойдет.
- Входите, прошу, - отозвались на мой вежливый стук.
Вот это у них тут размеры! Громадный стол смотрелся в данном помещении малю-усенькой табуреткой, вокруг которой смело можно водить праздничные хороводы.
- Присаживайтесь, Алисия. Давайте побеседуем, если Вы не возражаете, - можно подумать, если Алисия возражает, беседа не состоится.
Я скромненько притулилась на краешке массивного кожаного кресла, постаравшись придать лицу сосредоточенно-внимательное выражение и исподволь разглядывая предметы на столе. Взгляд притянула изумительной красоты хрустальная чернильница. Какая изящная вещица. Тоже такую хочу! Ну и что, что для письма я предпочитаю шариковые ручки? Икебаной из сухостоя я ведь тоже не пользуюсь, однако за каким-то ж делом она у меня в квартире имеется.
- Я вся внимание, Ваше Сиятельство, - поиграем в высшее общество.
- Расскажите, пожалуйста, о событиях вчерашнего вечера. Я уже частично наслышан, но хотелось бы получить сведения из первых, так сказать, рук.
- Э-э... А племянник Ваш как? - я оттягивала как могла начало повествования о давешних злоключениях. Вот не люблю выглядеть полной дурой, а после такого рассказа никем иным предстать в глазах слушателя, боюсь, не удастся.
- Слаб, но выздоровеет, я надеюсь. Доктор говорит, здоровью Никиты не нанесен непоправимый урон. Теперь главное покой. Если вы не против, давайте все же вернёмся к начатому разговору, - вот ведь, и с темы не сбить.
- Ну-у, пошла я, значит, в ближайший лесочек за грибами... - привычно загундела я...
- Алисия, хотелось бы уточнить - возле какой деревни Вы изволили заниматься сбором подберёзовиков? - после нескольких минут молчания, имевших место быть по окончании моего сбивчивого рассказа, поинтересовался собеседник.
- Полёвки.
- Но в окрестностях нет ни деревни, ни поместья с таким названием.
- Как же? Полёвки, небольшое такое село, прямо возле станции Ветхие Скосы.
- Станции? Впервые слышу.
И кто-то тут ещё говорил об осведомлённости насчёт соседей и области вообще. Или управляющий сам информацией владеет, а с хозяином делиться не торопится?
- Вы не слышали о станции Ветхие Скосы? - честно говоря, сама о существовании таковой до вчерашнего дня не знала, пока не пришлось следовать до неё, чтобы добраться до Танькиной дачи. - Там проходят электрички до Владимира.
- Что есть электрички? - хозяин заинтересованно подался вперёд.
- Вы издеваетесь? Электрички, электропоезда, ходят по железной дороге, штуке такой с двумя рельсинами и... - я осеклась, сражённая размерами и формой глаз собеседника. Помнится, когда-то Лисочке нравились лемуры, симпатичные зверьки с огромными глазами. Так вот, похоже, Егор Дмитриевич являлся их дальним родственником - его глаза в данный момент упорно приближались к идеалам красоты этих забавных зверушек.
- С каждым вашим словом, сударыня, я понимаю всё меньше. И понятия, упомянутые только что, неизвестны мне вовсе, - мысленная непечатная тирада, смысл которой сводится к краткому: "Ничо себе!", промелькнула в мозгу, сменившись более насущным "и что в таком разрезе делать?".
Обалдеть! Говорят, в Сибири ещё остались хутора старообрядцев, до сих пор пребывающих в счастливом неведении относительно свержения царского режима в тысяча девятьсот семнадцатом. Но не могла же я за четыре часа дошагать до такой махровой глуши! А если могла, то с какой, позвольте поинтересоваться, скоростью Лисочка перемещалась по злополучному ручью? Со скоростью баллистической ракеты?!
- Мда-а. А как насчёт поездов, о таких слыхали? - отрицательное мотание головой. - Самолёты, скутеры, танки, - я не сдавалась, после очередного жеста отрицания называя всё новые и новые средства транспортировки.
- Ладно, - зайдём с другой стороны. - Вот Вы только что прибыли из гостей. На чём добирались? - ухватилась я за мелькнувшую мысль, подспудно рассчитывая ещё и выклянчить обещание отвезти меня на машине до Таньки - должны же у них быть машины.
- В карете, а что? - как это в простонародье называется? Про птичку почти что розового колера. Или пушистого мелкого зверька.
- В округе настолько плохие дороги, что не позволяют передвигаться на автомобиле? - в какую глушь мои дурные ноги меня занесли?!
- Дороги у нас действительно не самые лучшие, но про повозки с таким названием я не слыхал.
- Послушайте, вы в каком веке живёте?! Автомобили, машины, тачки! Они ж ещё в тысяча семьсот семидесятом году изобретены, если мне не изменяет моя дырявая память, а уж в двадцать первом веке распространены повсеместно. Как Вы умудрились прошляпить такое событие?!
С графом творилось что-то странное. Сначала глаза его стали ещё больше (а я, наивная, не верила в сверхвозможности человеческого организма. Где эта Гиннесова Книга? Надо срочно зафиксировать рекорд! Эх, жаль камеру не прихватила). Затем взгляд мужчины остекленел, отмерев только через полминуты, в течение которой я ёрзала на стуле, от нечего делать пытаясь заглянуть в раскиданные по столу бумажки. Надо же, наша учительница по литературе утверждала, что у меня плохой и неразборчивый почерк. Видела б она графовы каракули - вот кому призвание шифровки писать, и никакой тебе иезуитской тайнописи не понадобится. Я лично опознала только парочку "в", да и то с большим трудом.
- Милая, - теперь во взгляде собеседника сквозило едва заметное сочувствие, - какой нынче, говорите, год?
- Две тысячи седьмой, а что? - он меня на вменяемость проверяет или где?
- Угу. Собственно... Мда-а... Позвольте уточнить, по какому летосчислению?
- От Рождества Христова! А вы тут что, используете исключительно старый стиль? Или календарь инков? - оригиналы - они оригиналы во всём.
- Да нет, мы также ведём отсчёт от явления Господа на земле. Только год сейчас одна тысяча семьсот сорок третий, и двадцать первого столетия ни мне, ни Вам, смею предположить, увидеть не суждено.
Теперь перепуганного лемурчика изображала я. Первой мыслью было - он-таки надо мной тут злостно издевается. Затем мелькнуло что-то о коллективной невменяемости на почве ухудшающейся экологической обстановки в мире. И только потом живо припомнились и резная мебель, за которую в любом антикварном магазине можно выручить целое состояние, и кареты, и старомодные наряды, и манера общения двухвековой давности...
Ой, нет! Это для меня слишком! Ну подумаешь, нравится людям думать, будто они живут при царском режиме. У каждого свои фантазии, и не только эротические. Мало ли чудаков на свете? Сразу вспомнилась реплика кузнеца из "Формулы любви": "Барин у нас был. Желаю, говорит, думать, будто я в Древнем Риме. Всех мужиков заставил латынь учить. Большой просветитель." Ну мы-то с вами знаем, в каком веке живём, а остальные пусть извращаются как их душеньке будет угодно.
- Э-э... Ваше Сиятельство, - говорят, с несколько странными людьми лучше разговаривать в привычной им манере, - а всё-таки, как это...мгм...имение называется? И как далеко оно от Москвы?
- Имение моё люди знают как Капишты. А до Москвы верхом за полдня доберётесь, - нет, ну конечно, ответить нормально мы не можем! Теперь ещё переводи это "верхом" в километры, прикидывай время в пути с учётом средней скорости электрички. А потом ещё и думай, сколько в таком разрезе мне ковылять до вожделенной дачи!
- Мммм.... Милостивый государь, спасибо за беседу. Я, пожалуй, пойду - так тороплюсь, ужас! - я поспешно встала и развернулась к выходу.
- Куда же вы?
Да хоть куда, только бы подальше. Может, посчастливится наткнуться на лесника или ещё кого более сориентированного на современную реальность. Сейчас я и пресловутым браткам обрадуюсь!
- А прогуляюсь, воздухом подышу. Грибочки опять же так и не набрала, - я продолжала пятиться к двери.
- Алисия, постойте. Вы мне не верите? - да верю, конечно! Только тебе в целом мире и верю, безоговорочно буквально. Везёт же на ненормальных собеседников.
- Хорошо. Давайте-ка прогуляемся вместе, до полянки, где вы давече обнаружили моего племянника. Заодно и место происшествия осмотрим.
Хорошая мысль! Надо же как-то добраться до Полёвок, а местные обитатели хоть дорогу покажут, я-то точно не найду.
- Конечно, Егор Дмитриевич, с превеликим удовольствием, - а если ещё и не пешком тащиться придётся, совсем хорошо будет. В таких туфельках далеко я не уйду.
Егор Дмитриевич куда-то вышел, минут через десять вернулся и предложил следовать за ним. Я решила, что отказаться будет неприлично.
Сопровождаемые неугомонной Марфушей, мы вышли во двор. Там нас уже ждали.
На относительно небольшом пространстве разместилась целая кавалькада всадников, воздух был наполнен лошадиным ржанием, гомоном голосов и собачьим лаем - а псины-то откуда? И, главное, зачем?
Мне тут же подвели знакомую по вчерашним событиям коняшку - такую феноменальную кобылку не узнать трудно. Спасибо, что дали посмотреть на животинку при нормальном освещении - симпампулечка какая, глаз не отвести. А сегодня-то тебя погладить можно? Ай ты ж моя золотая - я ласкала кобылу по белой морде, шепча всякие глупости: о её красоте и грациозной непосредственности, недюжинном уме и безмерной преданности хозяину - не бросила раненого да ещё и домой доставила.
- Алисия, простите великодушно, что подгоняю, но не пора ли нам в путь? - подъехал на здоровенном гнедом жеребце хозяин поместья.
Что, я всё-таки пешком?! Хитрые какие! Сами-то на лошадях поедут! А Лиска опять на своих изрядно вчера сбитых двоих!
- Я готова, - относительно. Но дальше тянуть смысла не вижу - раньше сядем... - Вот только куда идти не знаю - дорогу в темноте да при постоянных спотыканиях, как это ни странно, запомнила недостаточно хорошо, - точнее, очень нехорошо. А ещё точнее не запомнила вовсе.
- Так чего же мы ждём?
- Ну-у, - я развернулась в сторону ворот и нехотя поплелась к выходу из дворика. Лошадка семенила рядом.
Садисты! Попробовали бы сами полазать по лесу на эдаких каблучищах!
- Вы хотите сесть на лошадь за воротами? - я не совсем поняла вопроса - на какую лошадь? И зачем мне на неё садиться? Если нужно притулить куда-нибудь седалище, предпочитаю нечто более низкое и менее подвижное. Кресло, там, стульчик опять же. На худой конец и лавка какая ни есть подойдёт.
- А можно я не буду ни на кого садиться? - граф недоумённо вскинул бровь. - Я крупных животных боюсь.
- У нас, конечно, есть пони - подарок моему внучатому племяннику, - и тут племянники! Какой-то племяшковский заговор. - Но заставлять его перевозить взрослого человека несколько негуманно, не находите? - кого заставлять, племянника?? - Пони не предназначены для подобных целей.
Не пойму - меня-то почему о гуманности в данном вопросе пытают? Я с пони знакома ещё хуже, чем с полноценно-рослыми конями. В зоопарке пару раз видела, и то издалека. Но что нехорошо их чрезмерно нагружать, я где-то догадывалась.
- Нахожу, Ваше Сиятельство.
- Прекрасно. В таком случае прошу в седло - и вперёд. Солнце уже высоко, а работа, как и путь, нам предстоят немалые.
Чего ему от меня надо? Не умею я ездить верхом! И вообще я высоты боюсь.
Как будто заметив мои сомнения - хотя не заметить их в данной ситуации было трудно - один из пока ещё пеших мужчин, подойдя к нам с лошадкой, без предупреждения подхватил меня за талию и буквально закинул в седло. Боком.
О-ой! Я же сказала, что боюсь высоты! И сидеть непривычно... Хотя ощущения при всей своей необычности довольно приятны. И обзор получше стал. Старательно поправляя юбку, я елозила по седлу, пытаясь устроиться поудобнее. Некстати вспомнилось, что, как утверждает статистика, дамские седла довольно опасны. Вот сверну шею и...
- По коня-ам! - от громкого окрика кобылка сорвалась в галоп. Едва успев совершенно машинально ухватиться за поводья, я с визгом вылетела на не в меру резвой беломордой диверсантке из к счастью распахнутых настежь ворот. Как они управляются-то, эти кони?!
Вы знаете, оказалось, управлять лошадью не так сложно. После того, как один из всадников нагнал дико орущую меня и осадил резвую коняшку, я по крайней мере узнала, где у лошади тормоз. Дальше, наблюдая за соседями, научилась поворачивать и понукать. Так незаметно до поляны приснопамятной и добрались.
Хорошо, что светлость додумался пустить по следу собак. Без их помощи мы бы точно не нашли место вчерашних событий, с моим-то топографическим кретинизмом.
- Алисия, подите сюда, прошу Вас, - обернувшись, я узрела графа в окружении уже спешившихся людей - а меньше по сторонам глазеть надо и будешь в курсе событий - призывно машущего мне рукой, мол, а не подойти ли вам, солнце наше ненаглядное?
Да я бы с удовольствием, но есть небольшая проблемка. И она заключается в том, что слезать с лошадей я тоже не обучена. А ввиду достаточного расстояния до земли просто спрыгнуть было как-то ну очень боязно.
Граф и тут показал свою мудрость и прозорливость. Кивнув одному из спутников, он что-то негромко скомандовал, и получивший ценные указания малый пошёл на сближение. Поравнявшись с моим беломордым транспортным средством, парень ласково мне улыбнулся. Я насторожилась - так улыбаются, когда хотят сделать какую-нибудь пакость.
Продолжая подозрительно ласково скалиться, местный житель задорно мне подмигнул и без предупреждения сдёрнул с лошади за талию. Надо отдать парню должное - он даже не поморщился, когда я от неожиданности взвизгнула ему в самое ухо, лишь плавно, с удивительной осторожностью опустил меня на землю.
- Благодарю, голубчик, - вымученно улыбнулась я помощнику, незаметно потирая ноющую после езды поясницу, и, наконец утвердившись на ногах, с любопытством огляделась.
Чем это они там заняты? И почему без меня?! Я быстрым шагом приблизилась к спутникам, пытаясь понять, что они там рассматривают.
Члены маленького отряда дружно, внимательно и задумчиво изучали буровато-коричневое пятно на траве. Странный народ, нашли на что пялиться. И ежу понятно, что это кровь. А вот какого результата они надеются достигнуть, таращась на эту достойную кисти абстракционистов кляксу, весьма любопытно.
- Вы звали меня, граф?
- Алисия, будьте любезны, ответьте - здесь вы вчера обнаружили моего племянника?
Как будто я могу помнить! Я ж тогда пробиралась скорее на ощупь, а уж сейчас-то тем более понятия не имею, тут я накануне занималась перевязками из подручных материалов или в каком другом месте.
- Прошу прощения, Ваше Сиятельство, этого я сказать не могу - темно было. А с поляны меня увела лошадь - опять же по темноте. Так что по внешним признакам опознать место не смогу, извините.
- Кровь Никиты, собаки не могли ошибиться, - подал голос один из сопровождавших. Так чего ты тогда меня пытаешь, твоё сиятельство?!
- Что же в таком случае требуется от меня, если вы и так всё знаете? - облекла я свои мысли в более вежливую форму.
- Расскажите ещё раз, что здесь вчера произошло. Только то, при чём присутствовали лично, - быстро уточнил граф, увидев на моём лице решимость отрицать всё до последнего - а чего? Врать без надобности не люблю, а событий тут вчерась при мне никаких и не было.
- Ну-у... Встала я, значится, после справления естественных надобностей - прошу прощения за подробности. Штаны поправила, - присутствующие кто понимающе захмыкали, кто покраснели. - Вдруг глядь - лошадь! Ну я к ней - погладить и всё такое. Она от меня. Пришлось через кусты ломиться...
- То есть Вы нашли Никиту уже лежащим без сознания, - скорее утвердительно промолвил граф.