Тут столешницу и меня тряхнуло особенно сильно, а спине стало непривычно легко. Осторожно высунувшись, я успела заметить, как шатен невероятным прыжком перескочил на барную стойку - будто рыжая молния в воздухе мелькнула. Надо понимать, парень кинулся на выручку барменше и девушке-диджею, которым наверное приходилось особенно тяжко - в их стороне скрылись, по самым скромным прикидкам, с десяток противников.
Тоненькая струйка со столешницы пролилась мне на макушку и по затылку стекла за воротник. Поежившись от холода, я пальцами стряхнула остро пахнущие капли. Ани. Вездесущий Ани. Напиток нынешнего дня.
Тут я заметила, что вальяжный певец рухнул под напором нападавших, и те принялись его с ожесточением пинать. Не помня себя от праведного возмущения, я заорала и выскочила из-под стола. Размахивая дубинкой и гвоздя всех до кого могла дотянуться, я пробивалась к упавшему и уже через минуту была над ним, яростными ударами практически раскидав ублюдков. Ножка у стола была увесистой и удобно лежала в руке, поэтому получившим ею по кумполу, думается, мало не казалось.
Кровь в жилах практически бурлила, сознание затуманилось яростью, руки тряслись от переизбытка адреналина.
Скользящий в голову принес с собой не только шум в ушах, но и трезвость рассудка - я вдруг осознала, что стою одна напротив пяти рыл жгуче-кавказской наружности, и рыла эти выглядят не очень доброжелательными. Левая щека горела огнем. Повезло еще, что били вполсилы, и повреждения у моей черепушки вряд ли были серьезными.
Тут противники как по команде пришли в движение. Кто-то, изловчившись, выбил из ослабевших от страха рук ножку, другой попытался выбить из Норочки последние мозги. К счастью я увернулась и, споткнувшись о распростертое тело союзника, рухнула на стол.
Со стороны нападавших донеслось издевательское "у-лю-лю", и я вдруг резко поняла, что кажется это и есть конец. Решив подороже продать свою жизнь, я схватилась за края толстого круглого стекла, лежавшего поверх скатерти, и неуклюже метнула его в противника. Испуг придал сил - прозрачный диск сверкнул в воздухе и двоих кавказцев просто смело.
Видимо падать им было скучно, поэтому носастые прихватили с собой еще троих. На полу образовалась веселая и экспрессивно матерящаяся куча-мала.
Оставшиеся трое сплотили ряды и молча уставились на меня. Я заискивающе улыбнулась и задумалась о бренности бытия.
Когда молчание затянулось, противники устали переглядываться и перемигиваться, а позади них уже почти поднялись на ноги жертвы стекольной промышленности, двое из усатой троицы вдруг с удивленным "ва!" звонко столкнулись лбами, бревнами рухнув на пол. Благодаря появившемуся обзору я увидела виновника кавказцепада - Алик, бледный и какой-то взъерошенный, тут же развернулся к кинувшимся на него участникам кучи-малы.
А я осталась один на один с последним из троицы - в данный момент брюнет растерянно переводил взгляд с развившего бурную побоечную деятельность кудряша на двоих упавших братьев по крови, и не обращал на меня никакого внимания.
Не зная, что предпринять, но понимая, что долго такое везение длиться не может, я неожиданно для себя прыгнула, визжа, на противника, и, вцепившись ему в лицо, рухнула на пол вместе с несчастным кавказцем, не выдержавшим тяжести свалившегося на него счастья. В полете я продолжала с упоением расцарапывать вражескую физиономию, не переставая вдохновенно верещать. Полуоглохший противник приложился затылком о кафель и отбыл в благословенное забытье.