|
Темно. Поздно зимой светает.
За окном.
Зима.
Начало января.
Поздно зимой светает.
Темно за окном, темно в голове.
А в углу стоят лыжи.
Я тоже стоял в углу; это было очень давно.
Сегодня нужно закончить курсовую.
Курсовую по психологии.
Семь утра. За окном темно. Зима. Сегодня поедем у шурину. Поедем, поздравим его с днём рождения. Сегодня нужно закончить курсовую по психологии и сдать её заказчице.
Жена собирается на работу.
- Не забудь, сегодня едем к Олегу,- говорит она и уходит.
Хочу ли я ехать к шурину? И да, и нет. Больше нет, чем да.
Путь неблизкий, почти сто километров.
Дело было так...
Бобик заглядывает в глаза и вертит хвостом.
За окном темень, а ему пора гулять.
Восьмой час. Потолок, стены, окно. Стол, компьютер, диски, бумаги, ручки, карандаши.
Шелест проходящих поездов. Раньше они грохотали, для "Сапсана" подвинтили что-то там, и теперь они шелестят.
Дом на склоне к железной дороге. Зима. Снег. За железной дорогой река, за рекой - луга, поля и леса.
Река замёрзла, леса замёрзли, замёрз и я.
Сейчас выйдем с Бобиком, согреюсь. Может быть.
Сначала надо исправить настроение.
Классика? Нет, не в этот раз.
Кардиганы со своим великим туризмом. На этом депрессивном фоне можно найти в себе светлые искорки, зацепиться за них и вылезти.
Не вышло. Ни одной искорки.
Тогда с другого боку, радужный Боб Марли, светлый, радостный, добрый Боб.
Бобик под звуки Боба продолжает крутить хвостом и заглядывать в глаза.
Кровать, книжные полки, стол с компьютером, холодный пол, носки, штаны и так далее.
Вчера встретились со Щучкой, и она сказала "или - или".
Ничего... такого... пройдёт... никакой драмы, тем более, трагедии... пошла на хрен, Щучка!
Кто она? Да никто она! Никто! Нет её!
Кто я? Да никто я! Никто! Нет меня!
Бобик вертит хвостом, заглядывает в глаза, танцует.
Выходим. Стужа, снег, позёмка, никого.
Сперва за гаражи.
Зимой я не езжу, машина стоит в гараже на кирпичах, аккумулятор снят и висит на балконе, в бежевой страшной сетке, вязаной крючком. Её давным-давно связала моя тёща, Анастасия Алексеевна.
За гаражами, над оврагом тихо падает снег.
Овраг глубокий, из его глубин тянутся в мёрзлое небо и протыкают его мёрзлые деревья.
Галки, вороны.
Снег тихо падает, бобик барахтается в снегу, прыгает в сугробы, смотрит на меня и как бы говорит: "Что стоишь?! Прыгай со мной в сугроб!"
Увы, Боб, моё время резвости и радости давно прошло.
Со звоном прошелестел "Сапсан".
На другой стороне оврага компания молодых людей пляшет под музыку вокруг костра.
Сегодня приедет дочь.
Из Москвы.
А зять не приедет, так как он сейчас находится в Гватемале, в командировке.
А потом мы поедем к шурину и поздравим его с днём рождения.
Шурин - хирург. Олег. Олег Иванович.
Мёрзлые деревья протыкают мёрзлое небо.
- Буду я тебя строжить, Бобик. Будет у нас с тобой один только хайтэк!
Бобик не знает, что такое хайтэк.
Хайтэк-майтэк. Хай живе!..
Встретились вчера со Щучкой, и она сказала...
Дело было так.
- Купи мне вот такую,- ты показываешь блюдо с булочками. Ты в светлом платье, мы в кафе "Улыбочка".
Подхожу к завозившейся у кассы официантке.
- А пообедать? - деловито спрашиваю я, вернувшись с булочкой.
- Тебе следовало бы знать, что у меня нет желудка.
Ты всегда склонна к иносказаниям, в которых не сразу разберёшься. И я подыгрываю тебе:
- Я куплю тебе резиновый мяч. Будешь переваривать еду мячом.
- Какая гадость! - ты надкусываешь булку.
- Ну, так выброси её.
- Я про твой дурацкий мяч, булка как раз нормальная. Ты уже понял, зачем я позвала тебя сюда?
- Я думал, это я тебя сюда позвал.
- Ты думал. Ни хрена ты не думал! Возьми кофе, только без молока. И себе возьми, не сиди, как дебил, за пустым столом... Нет, лучше какао! - кричишь ты мне вдогонку.
Возвращаюсь с двумя стаканами какао.
- Пока мы пьём этот замечательный напиток, ты решишь и скажешь мне, что будешь, наконец, со мной. Или не будешь. Ты становишься официально моим мужем?
Я молча пью коричневую жидкость маленькими глотками.
- Ну, что молчишь?
- Я тебя люблю. Жить с тобой не могу. Во-первых...
- ...Во-вторых, в хреначьих, в свинячьих! Что ты мямлишь?
- Я всё время боюсь за тебя. Ты же совсем без башни. Я так скоро просто сдохну.
- Вот-вот, конечно, о себе, любимом! Эгоцентрик хренов. Я всё поняла. Не звони мне, понял? Скотина.
Ты встаёшь, остатки какао расплёскиваются из стаканов. Я не пытаюсь тебя останавливать. Я испытываю странную смесь отчаяния и облегчения. Я понимаю, что не могу ни с тобой, ни без тебя, и от этого остатки какао кажутся мне пресными, чуть солоноватыми.
- С вас сто рублей,- говорит официантка, молодая, худенькая, симпатичная.
- Идите вы на ...! - вырывается у меня.
- Что вы себе позволяете?! Я сейчас администратора позову!
Я бросаю деньги на стол и выскакиваю на улицу. Ты стоишь у дороги, ты остановила машину и беседуешь через стекло с водителем, тот скалится, облапив баранку тяжёлой волосатой лапой.
Ничего, скоро рассвет.
Бобик ощущает запах маленькой сучки через три дома, тащит, она в красном пальтишке, сварливо визжит на бобика, он заинтересованно бегает, уткнувшись под её от страха поджатый хвост, красное пальтишко мелькает вокруг.
- Иди ты в задницу,- благодушно подытоживает хозяйка маленькой сучки, берёт её на руки и уносит во тьму подъезда.
Рассвело.
У нашего подъезда двое жрэптовцев в оранжевых куртках, задрав головы, глядят кверху. Из-под крыши летят огромные сосульки.
- Давай-давай! - кричат жрэптовцы своему товарищу на крыше.
Он сбивает сосульки.
Итак, курсовая.
Не так просто находить заказчиков. Хорошо, когда есть постоянный клиент. Эту курсовую я пишу для постоянного клиента.
Три года назад мы созвонились и встретились в "Блинчиках".
Ухоженная дама. Около тридцати. Дорогая шубка.
- Витя, можно я вас буду так называть, вы знаете, я очень люблю психологию! - сказала она, повесив шубку на извлечённую из сумки распялку.- Психология, это именно то, что всегда привлекало меня!
В ходе беседы я узнал, что заказчица замужем за крупным бизнесменом, сидит который год дома, родила двух детей, няньки и мамки детей обиходят.
- И так стало скучно, Витя! - воскликнула заказчица.- И я поняла, что не вполне использовала свой интеллектуальный потенциал.
Я кивнул.
- Видите ли, Витя,- продолжала она, ковыряясь пластмассовой ложечкой в мороженом,- я, конечно, смогла бы написать все эти рефераты и курсовые сама. Вы меня понимаете?
- Да, конечно, я понимаю вас,- заверил я её, и тут же подумал, не слишком ли горячо сказал об этом.
- Но мне, как бы это сказать, хочется познакомиться с настоящим, что ли, профи в этом деле, с таким человеком, который, ну, словом, вы берётесь?
- Да, конечно, я берусь! - горячо подтвердил я. Главное в общении с клиентом - ни тени сомнения. Денег на тот момент у меня хватало лишь на то, чтобы оплатить её десерт и мой кофе с молоком.
В течение года я написал ей несколько рефератов и курсовую.
- Витя, всё идёт просто замечательно! - сказала она мне после сессии. Настало лето, и она была в сногсшибательном наряде, который я не рискнул бы назвать платьем, столько там было всего приспособлено и навешано.- Но только есть одна проблема. Мой руководитель... как бы вам сказать... Ну, в общем, она не верит, что я смогла бы написать такую курсовую. Вы понимаете меня?
- Не совсем,- отозвался я.
- Ну, что тут не понять! Я предлагаю вам сбавить чуть-чуть обороты. Пишите проще, Витя! Как, например, могла бы написать я.
С той поры, применяясь к её уровню, я написал пару десятков рефератов и три курсовые работы. Встречались мы с ней всё в кафешках. Она не рисковала приглашать меня в рестораны, чтобы не разорить меня.
В снобистских беседах о психологии проходили встречи, оставляя приятное послевкусие, иногда возникало ощущение возможности чего-то большего, но я помнил, что её муж - успешный бизнесмен.
Однажды он подъехал за ней к "Пирожкам".
- Давай я тебя подвезу,- сказал он мне, выпив чаю и послушав наши психологические беседы.- Куда тебе?
Я сказал, куда мне.
Огромный джип газанул, меня вжало в кресло, я ощутил страх и решил больше ничего не писать для неё.
Минутный страх.
Это её последняя курсовая. Хорошо.
Для выяснения и выбора...
Важнейшим моментом...
С учётом возрастных, половых и психологических особенностей.
В определённой степени.
Здесь мы вплотную подошли.
К этому бы следовало добавить.
Таким образом.
Думается, что.
Именно поэтому.
Конструируя новые представления.
Зашёл сосед:
- Витя, можно, я позвоню от тебя? Они мне, гады, телефон отрубили!
Из трубки донёсся подчёркнуто дружелюбный голос:
- Последовательность действий. Переключитесь на тональный режим. Наберите ноль, нажмите на "решётку"...
- Что вы тут мне басни рассказываете?! - кричит сосед.- Что вы меня решёткой пугаете?! Сволочи, фашисты!
Бросает трубку, уходит.
Пытаюсь выйти на связь с телефонной станцией.
Спускаюсь к соседу и обнаруживаю обрыв его телефонного провода между распредшкафом и дверью.
- Павел Иваныч, вот, видите,- вызываю соседа в коридор и показываю ему обрыв.
- Кто?! Кто это сделал?! Фашисты!
Неисправность устранена.
Работать!
С железной дороги доносится шелест проходящего поезда. Бобик свернулся калачом в кресле. Работать.
Тишина.
Снег, тишина.
Шурин подарил лыжи на день рождения, в самом начале зимы.
- Ходи-ка ты лучше на лыжах, чем в свою вонючую "Ротонду",- сказал он, вручая мне лыжи.
"Ротонда" - так Миша в шутку прозвал нашу забегаловку.
Лыжи стоят в углу. Ни разу не расчехлил. Не знаю, какого они цвета.
Вчера...
А что вчера?
Вчера вьюга была.
Сугробы.
Нужно отбросить от гаража снег.
Зимой не езжу, но снег отбросить необходимо.
Гараж кирпичный, машина "BMW".
Эту машину шурин лет десять тому назад пригнал из Германии, потом купил себе другую, а эту отдал мне.
Работать!
На кухне обнаружил записку жены: "Свари борщ! Сегодня Светланка приедет!"
Дочь, из Москвы, на своей машине. С ней и поедем к шурину.
За окном звон сосулек, крики и хохот жрэптовцев.
Позвонил Миша и сказал, что он передумал относительно ПМЖ в Монголии, и сейчас зондирует Болгарию.
- Ты поедешь со мной? - спрашивает он.
- Конечно. А как же Монголия?
- Да так вот Монголия! Там повсеместный бытовой сифилис.
Возьмите для борща хороший кусок мясной вырезки и тщательно промойте в проточной воде.
Естественнонаучные основы социальной психологии были заложены ещё в XIX веке социологами, психологами, этнологами и антропологами.
Если говорить об именах, то...
При закипании обязательно снять пену, чтобы не было помутнения.
Зелень лучше в самом конце.
Позвонил Миша и сказал, что он передумал ехать на ПМЖ в Болгарию, что нужно ехать в Таиланд.
- Пхукет! - кричит он в трубку.
- Миша, не выражайся!
- Дубина, это город в Таиланде! Пхукет! Там жильё дешевле грязи! Ты готов?
- Да.
- Ты поедешь со мной?
- Конечно.
Входит дочь. Вносит запах мороза.
- Папка, что у тебя там кипит?
Доваривает борщ, рассказывает, как дела.
Ладно, курсовую доделаю завтра.
Доделаю, и потом на лыжах...
Потом на лыжах в ту же "Ротонду".
Закончить курсовую, и на лыжах пойти в парк "Дружба", и кататься там, наслаждаясь сказочным убранством зимних деревьев, морозным воздухом, зимним солнцем, тишиной...
Альфред Кребер, "Конфигурации культурного роста". Въедливый немец, обстоятельный. Один из основоположников социальной психологии.
М. Лацарус, Г. Штейнталь, В. Вундт, Г. Тард, Г. Леббон.
Например, амбивалентность. Имеется ли её проекция на социальные психические явления?
Например, Щучка.
Например, глубоко любимый человек в определённой ситуации может вызвать эмоцию... эмоцию неудовольствия и... и даже гнева.
Да, верно, настолько верно, что блевать хочется.
Итак.
Итак, аффекты неадекватности.
Это не нужно.
Это касается только меня и её.
Движемся дальше.
Например, бихевиоризм.
Это тоже не нужно.
Познакомились на дне рыбака. Выехали с общими знакомыми на рыбалку.
Кто за кого зацепился, уже не помню.
Дело было тогда, когда.
И в то же время.
Да.
Встретились на дне рыбака, на речке, со снастями, прибаутками, она стала куражиться, падать с берега в мелкую воду, я, шутя, бросался, вздымал брызги, волок на берег, увезла к себе.
Вспомним нашего классика А.Н.Леонтьева, у него были какие-то идеи насчёт социального.
С дня рыбака и пошло. И вот - "Улыбочка".
Вчера "Улыбочка", сегодня курсовая, борщ, дочь Светлана и поездка втроём к шурину на день рождения.
Поедем, поздравим.
Например, Э.М.Браверман.
Это к модели математической статистики.
И снова подумал о Щучке.
Да нет, что об этом думать, не смог бы я с нею жить. А главное - я ей ни к чему. Я привяжусь, а она потешится и бросит.
Психологический портрет Щучки.
Нет, только не сегодня!
Преподаёт алгебру с геометрией, и есть от этого в ней пугающая безапелляционность. Каждое её предложение - это лемма или теорема, которую она давно доказала, и только я, идиот, не в курсе.
Она всё всегда знает. Никаких ни в чём сомнений. А когда узнаёшь её получше, видишь, что это просто корсет, затянутый навсегда, и внутри она: маленькая, беспомощная, пугливая. Когда я это увидел, наступила реальная хана.
Щучка чрезвычайно прозорлива, она безошибочно увидела в потёмках своей души моё главное больное место - мой комплекс вины, и она схватила это своим маленьким, но крепким кулачком. Каждый день я был виноват перед ней. Она не жалела слов, чтобы доходчиво объяснить мне мою вину. А раз я вину принимаю за любовь, то и вбил себе в башку, что без памяти люблю её. Где-то, на каком-то этапе она сжала слишком сильно. И всё порвалось. А порвавшись, никуда не исчезло, осталось, безобразные куски остались. Никуда не делись. Уверен, что она обо мне уже давно забыла, и при этом продолжаю надеяться, что она помнит и любит меня.
Как это совместимо?
Не знаю. Может, никак.
А как бы я себя охарактеризовал с точки зрения психологии? Восприятие в норме; объём внимания выше нормы; относится не к детализирующему, а к генерализующему типу психики, по простому - склонен обобщать, и на этой почве - впадать в аффективные транзиторные расстройства, искать полное взаимопонимание.
Вернулась жена. Суббота, короткий день. Купила брату подарок. Какой, не знаю, не спросил.
Позвонил Миша: не встретиться ли нам сегодня вечером?
Нет, сегодня никак не получится.
По голосу ясно, что он уже выпил.
Всё, едем!
Дорога... зимняя дорога... поля... леса... перелески... селения... машины... разного типа машины... одни ведут себя спокойно, другие прут напролом, сигналят, мигают фарами... пугают... запугивают...
Вот приедем, и я, лёгкий и отзывчивый на шутку человек...
Жёлтый песок на обочине, белые стволы берёз, снег, зелёные заборы пролетающих за окнами деревенек.
Небольшой городок Т. минуем по касательной, мимо краснокирпичной церковки с серебряными куполами, мимо стандартного небольшого, в белой масляной краске, Ильича на постаменте. Ангары, сараи, гаражи.
С десяток лет назад в местной районной больничке работал шурин.
Вечер. В ординаторской хирурги Светлана Михайловна, Светлана Олеговна и Саша, врач-анестезиолог, весёлый лысый парень, аккуратно раз в полгода уходящий в запой.
Саша угощает кофе, Светлана Олеговна - пирожками с творогом. Обсуждают, что делать с парнем, выпил, обморожение IV степени, и вот лежит у них на втором этаже после ампутации ног и рук. Родные его забирать не хотят, лечить его не от чего, он здоров, что с ним делать?
Шурин сидит в зелёном хирургическом халате с широким воротом, оставляющим открытой всю шею, за однотумбовым столом, выставив, как он привык, одну ногу в проход, и пишет историю болезни, откладывает в стопку, берёт следующую, пишет. Отхлёбывает кофе, поглядывает на футбол по телевизору, комментирует игру и снова пишет; он, в отличие от меня, заядлый болельщик, комментирует, отхлёбывает, пишет.
- Витя, хочешь к компьютеру? - спрашивает шурин.- Держи ключи! - Кидает мне связку ключей. - Иди в мой кабинет, там в стенном шкафу найдёшь... кое-что... только не увлекайся.
Я выхожу в слабо освещённый пустой коридор, в его кабинете включаю компьютер, достаю из стенного шкафа бутылку коньяка, пыльную зеленоватую рюмку и погружаюсь в компьютерные игры того времени: сексоникс, пасьянсы, покер на раздевание, тетрис, а потом он влетает в кабинет, только что прошла операция, всё, слава богу, удачно...
- Ну, а ты тут как? - спрашивает он, валясь на диван, и я отвечаю, что всё нормально, и ловлю в его взгляде: "Эх, Витя, Витя..."
В том смысле, что его сестра вышла замуж за неудачника, который так глупо потерял и всё никак не найдёт нормальную работу; нет, шурин никогда мне этого не говорит, а только сквозит иногда в его взгляде: "Эх, Витя, Витя..."
Виктор - по-латыни победитель.
Дорога убаюкивает. Жена и дочь притихли.
Остановились заправиться. Позвонил Миша и сообщил, что напился и своротил бачок в туалете. Это у него всегда так. Да, ну, ладно.
Заправились, поехали дальше.
Жена и дочь беседуют, до меня доносятся отдельные слова, я не стараюсь вникнуть.
То, что я принимаю за любовь, это просто мой комплекс вины.
Как только я чувствую вину перед женщиной, мне кажется, что это я её люблю.
На самом же деле я грязная тварь, я никого не люблю, и только всем делаю больно.
Поэтому, чем сильнее люблю, тем скорее отхожу на безопасное расстояние, чтобы не делать больно.
И ещё я виноват тем, что не смог любить одну-единственную всю жизнь.
И не смог я этого уже где-то во втором или третьем классе. Что уж говорить об остальных.
Я люблю кучу женщин, я всех их люблю и не могу без них, и при этом хочу, чтобы они от меня избавились.
Длинный мост через реку.
Покрытая снегом река похожа на длинную шершавую рыбу. На мёрзлую скумбрию.
Могучая сильная река, закованная льдом.
Не будем вдаваться в гидрологию, просто: и подо льдом идёт жизнь, идёт течение, и... А вот и проехали мост.
Завязано, и шить дальше некуда.
Двухэтажный дом шурина.
|