Все в мире повторяется, все возвращается на круги своя. Или нет. Лучше так: Все в этом мире происходит по спирали. И то, что происходит с нами сейчас, ежедневно, ежеминутно, уже было сотни раз описано. Не нами. Задолго до нас. Вы сомневаетесь? Тогда, я попытаюсь вас убедить. Если не полностью, то хотя бы отчасти...
Вряд ли я ошибусь, если скажу, что у большинства из нас утро начинается с Гоголя. Да да, именно с Гоголя. Я не брежу. Ах, наверное, и Николай Васильевич переживал подобные моменты, раз так точно охарактеризовал их: "Поднимите мне веки!"(2). Сколько из тех, кто читает сейчас эти строки, утром ловит себя на подобной мысли? Прав, ох прав был незабвенный автор "Вечеров на хуторе близ Диканьки". Все мы поутру чувствуем себя Виями. Вот только веки поднимать приходится самим, за отсутствием богатой свиты из чертей из прочей нечисти...
А дальше - уже зависит от того, как удалось справиться с задачей Љ1. Если веки сильно не сопротивлялись, и открылись довольно быстро - следует завтрак. И тут, опять же, возможны варианты. Приверженцы здорового образа жизни чаще всего завтракают по Ильфу и Петрову: "Александр Иванович не ел, а питался. Он не завтракал, а совершал физиологический процесс введения в организм должного количества жиров, углеводов и витаминов"(3). Но есть и такие, кто превращает процесс поглощения пищи в ритуал. Такие люди просто представить себе не могут утро без привычной чашки кофе. А отсутствие этого обязательного ингредиента утреннего священнодействия может вызвать у них нешуточную злость и раздражение: "Янки лишили ее удовольствия пить настоящий кофе с сахаром и сливками, и одного этого было уже достаточно, чтобы она возненавидела их всей душой"(4).
Если же борьба оказалась слишком неравной, и вы поставили себя в условия "боже, как же я опаздываю", то вам ничего не остается, как стремительно бежать на работу, торопясь, сбивая каблуки по дороге...
И вот, любимая (а иногда просто такая, какую удалось найти) работа. Восьмичасовой ненормированный рабочий день. Это махина. Это "Война и мир". Война с начальством за мир в собственной душе, собственной жизни, собственном доме. Ибо, мир в доме не возможен без тех дивидендов, что призвана приносить нам эта самая работа. Ведь "Финансовая пропасть - самая глубокая из всех пропастей, в нее можно падать всю жизнь"(5). И вот чтобы не свалиться в эту пропасть, мы воюем. "Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость"(6). Некоторые воюют самозабвенно и талантливо, некоторые - по необходимости и с ленцой. Некоторые стремятся в "заоблачные дали", другие наоборот, следую мудрому принципу "Я люблю сидеть низко, - с низкого не так опасно падать"(7). Но, так или иначе, расходуя силы и телесные, и духовные, все мы рано или поздно получаем заслуженное вознаграждение - обеденный перерыв.
И вот наконец-то - обед. Ибо, война - войной, а обед по расписанию. Еда... Это волшебное слово... Но и тут разнообразие вариантов. У кого-то по Булгакову: "Еда штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе - большинство людей вовсе есть не умеют. Нужно не только знать что съесть, но и когда и как. И что при этом говорить. Да-с"(8). А у кого-то - совсем даже наоборот, но что самое интересное - тоже по Булгакову: "Драгоценный мой! Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Вторая свежесть - вот что вздор! Свежесть бывает только одна - первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!"(9).
После обеда следует законная борьба со сном, которая и продолжается до вечера. А вечером - домой. Или не домой - но тоже в приятную компанию. И тогда уже можно не отказывать себе в маленьких удовольствиях. "Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия"(10). Кто-то спешит окружитьт себя шумом и весельем, и тогда "Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?..."(11). А кто-то наоборот, домой бежит, торопится, потому как "Счастлив тот, кто счастлив у себя дома"(12).
А там уж глядишь - и ночь... И вот так летит наше время, вертится колесом. И затягивает своей круговертью... "А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят"(13).
Но несмотря на всю эту круговерть, "жизнь прекрасна, невзирая на недочеты"(14). И на следующее утро все опять повторится. И Гоголь, И Толстой, и Булгаков...