Гаррет Эль : другие произведения.

Звонок из прошлого

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда прошлое так тяжело отпускать. Или это оно не отпускает? И даже когда кажется, что все кончено, как знать, что произойдет в следующую минуту? Совпадение?... Или нет?... Один вечер из жизни человека, потерявшего любимого. В этот вечер все может измениться.
  Стук закрывающейся двери гулким эхом отозвался в пустой квартире. Донато внутренне поежился и принялся стягивать влажную от дождя куртку. Тишина давила. Прошло уже больше месяца, а он так и не привык. Гвендаль всегда приходил раньше его. И всегда включал музыку. Он не мог без нее. Как будто если музыки не будет - его сердце перестанет биться. В их квартире она звучала всегда. И всегда разная. Мощно грохотал рок, неназойливо шептал блюз, взрывалась заводным ритмом самба. А теперь всегда было тихо. И Донато казалось, что сердце остановилось у него.
  Ему вдруг до дрожи в ногах захотелось убежать. Убежать от этой гнетущей тишины, от этих молчаливых стен. Выскочить на улицу и нестись мимо мутно поблескивающих под осенним ливнем фонарей, разбрызгивая лужи. Рвануть в центр и бродить по Фори Империали в толпе туристов, приехавших поглазеть на Колизей, пока ноги не отвалятся. А потом выпить вина в маленьком ресторанчике с прозаическим названием "У фонтана" на углу Сан Винченцо и смотреть, как взбалмошные иностранки пристают к патрулю карабинеров в парадных мундирах с просьбами о фото. Бедняги скрипят зубами, но терпят. Еще бы. Просто так их что ли у фонтана Треви в белых перчатках да с саблями ставят, да еще и нарочно отбирают посимпатичнее? Визитная карточка столичной полиции, должны соответствовать. Вот туристки к ним и липнут. Иногда настоящие курьезы случаются. Хоть какое-то развлечение. По крайней мере, это будет гораздо лучше, чем сидеть дома и вспоминать. Последний месяц он только и делал, что вспоминал. Вспоминал руки с длинными "музыкальными" пальцами, которые его больше никогда не коснутся, губы, нежность которых заставляла забывать обо всем, карие глаза с вспыхивающими в глубине искорками, смотрящие с обожанием...
  Донато очнулся, ловя себя на том, что уже бог знает сколько стоит в прихожей и комкает в руках мокрую куртку. Он раздраженно дернул плечом и, пересилив желание просто запихнуть измятый предмет одежды в угол шкафа, аккуратно пристроил его на вешалку, тщательно расправляя складки. Гвен всегда ругался, когда он швырял одежду и обувь куда попало. Теперь ругаться было некому, но он почему-то считал очень важным соблюдать все те правила, что в свое время установил любовник. Как будто это что-то могло изменить. Как будто Гвендаль просто отлучился, и вернется в любую минуту...
  "Не вернется" Дон с упорством опытного мазохиста вогнал нож глубже в рану, чувствуя, как мучительно сжимается сердце, и побрел кухню. Шуршание пластикового пакета внесло некоторое разнообразие в шум дождя. Последние несколько дней Рим просто заливало, и мысль о том, чтобы снова выйти из дома, уже не казалась такой привлекательной. Мужчина принялся копаться в пакете. Картонная коробка с замороженными "Фетучини с грибами и сыром", пластиковый лоток с какой-то зеленью, немного винограда и бутылка вина. Гвен пришел бы в ужас, увидев такое меню. Он отдавал предпочтение свежеприготовленным блюдам, а полуфабрикаты брезгливо называл собачьей едой. Донато вздохнул, отправляя картонный лоток в микроволновку. Готовить он никогда не умел. Да и если честно, никогда не хотел учиться. А вот Гвендаль кулинарничать любил. И делал это всегда виртуозно и с фантазией. На кухне он царил, никогда не допуская посторонних к процессу. А потом с видом собственного превосходства слушал полные восхищения вздохи едоков, когда его стряпня исчезала с тарелок с поистине волшебной скоростью. Даже простое ризотто с креветками и мидиями в его исполнении казалось чем-то божественным. Донато непроизвольно сглотнул. Писк микроволновки вернул его с небес на грешную землю. Он достал свой ужин, вытряхнул его на тарелку и принюхался. Пахло вполне съедобно, особенно если учесть, какой список из добавок, консервантов и усилителей вкуса был заявлен на упаковке. Он поставил тарелку на поднос, туда же водрузил тарелку с зеленью, бутылку вина и два бокала. За окном громыхнуло. Мужчина прислушался к усиливающемуся шуму дождя и, подхватив поднос, пошел в комнату.
  Он тщательно расставил все на маленьком журнальном столике, отнес поднос на кухню, прихватил штопор и вернулся в комнату. Открыв вино и наполнив бокалы он, наконец, устроился в кресле и отсалютовал своим бокалом фотографии в рамке, обвитой черной траурной ленточкой.
  - Еще один день, Гвен. Еще один чертов день... - пробормотал он вслух, а про себя добавил: "без тебя"...
  Есть откровенно не хотелось, но и банально напиваться тоже было стыдно. Дон вяло ковырялся вилкой в тарелке, пытаясь сообразить, как он докатился до такой жизни. Разговаривать с фотографией погибшего любовника. Да ладно разговаривать, пить! Хотя это-то как раз и объяснимо. Так создавалась иллюзия, что он не совсем один. Вот только это была лишь иллюзия. Он обманывал себя, и сам прекрасно это понимал, но отказаться от этого обмана было выше его сил. Включать телевизор не хотелось. Что еще там можно было услышать? Волна сообщений о поисках террористов, организовавших взрыв в аэропорту Фьюмичино, сошла на нет уже через пару недель. Сообщения о новых версиях расследования не радовали разнообразием, а объявления о выплате компенсаций пострадавшим его не касались. Это между собой они называли друг друга мужьями, а для государства были всего лишь сожителями. Да и разве можно компенсировать деньгами все то, что он потерял? Черт бы побрал его работу, постоянные командировки, и неистребимый романтизм Гвена, твердо уверенного в том, что он обязан каждый раз встречать любимого после очередной поездки не дома у накрытого стола, а в аэропорту с неизбежной розой...
  Дон повертел в руках пульт от телевизора и отложил его. Пытаться развлечь себя какой-нибудь передачей или фильмом не было никакого желания. Нет. Он еще не был готов отпустить свою боль. Именно поэтому каждый вечер начинался сервировкой скромного холостяцкого ужина в комнате, а заканчивался неизменным бокалом вина и длинным монологом "а помнишь...". Фотография не отвечала, а он все говорил и говорил, перебирая воспоминания с тщательностью скупого рыцаря. У них все было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Горькая усмешка на губах мужчины постепенно сменялась мечтательной улыбкой. Эти два года его жизни с Гвендалем - это был подарок судьбы. Ему было что вспомнить. Они даже ни разу не ссорились, что, в общем-то, было удивительно. Характер у Донато был тот еще. Как Гвену удавалось сглаживать все острые углы? Это было загадкой, но факт оставался фактом. Они не ссорились, быстро находили компромиссы и с радостью проводили время вместе. Сначала только дни, а потом и ночи. Когда Гвен переехал к нему... Это был самый лучший день в его жизни. Как он тогда боялся, что они наскучат друг другу, что решение жить вместе все испортит. Все вышло с точностью до наоборот. Он будто наконец почувствовал себя целым. Пропало это дурацкое чувство неуверенности. Это было... Как перерождение. Как будто у него выросли крылья. А теперь их вырвали с корнем, и раны никак не хотят затягиваться. Только кровоточит почему-то не спина, а сердце...
  Донато отодвинул почти пустую тарелку и откинулся на спинку кресла с бокалом вина в руке, посмотрел на фотографию в рамке долгим, пристальным взглядом. Из-за стекла ему улыбался темноволосый мужчина, ставший родным за эти два года. Эта улыбка и тысячи чертиков в глазах... Как ему не хватало этой теплоты!
  - А помнишь...
  Его тихий шепот сплелся с шумом дождя, и в этом тоже была какая-то своя музыка. Точно такой же дождь перечеркнул пару месяцев назад все их планы, когда они решили поехать на выходные в Венецию. Гвен заранее снял скромный номер в отеле в Местре, и если бы не это, той поездки бы не было. Дождь не выпускал их из номера два дня, а когда они сдавали ключи, выписываясь, сквозь прореху в тучах вдруг выглянуло солнце. Гвен рассмеялся, и Донато сразу расхотелось ругаться. Ведь если бы не дождь, в его жизни не было бы самой романтической ночи, когда пальцы сплетаются с пальцами, тело льнет к телу, а душа сливается с душой. Не было бы искристого вина в полумраке номера, не было бы совершенно шикарной розы с двумя кольцами в сердцевине, не было бы еле слышного "да" и неторопливых ласк под композиции так любимого Гвендалем Поля Мариа... Нежная и щемящая мелодия "Love is blue" до сих пор звучит в его ушах.
  Донато потянулся поставить опустевший бокал на столик, и его пальцы дрогнули. Жалобно звякнув тонкое стекло фужера раскололось. Из коридора раздавались тихие переборы клавишных и ликующие взлеты струнных. Не обращая внимание на разбитый бокал, мужчина поднялся и сделал несколько шагов в сторону коридора. А потом сорвался, в несколько шагов оказался в прихожей и принялся судорожно рыться в оставленном у входа портфеле. Струнные сменил клавесин, или какой-то его современный электронный заменитель. Гладкий корпус модного I-Podа стремился выскользнуть из дрожащих пальцев мужчины. Яркая лампочка весело подмигивала, сигнализируя о вызове, а на экране мобильника высвечивалось окошко определителя номера, которое любезно сообщало, что звонит муж...
  Сердце пропустило несколько ударов, а потом забилось с удвоенной силой. Мелодия кончилась и пошла на второй заход. Звонящий был очень настойчив. Безумная, отчаянная жажда чуда сковала горло спазмом. Наконец-то попав в кнопку приема вызова Дон сглотнул, и прерывающимся голосом произнес:
  - Слушаю?
  Ответом ему было короткое молчание. Видимо, звонивший не ожидал, что ему все же ответят. А потом женский голос с легкой хрипотцой заговорил быстро, не давая шанса отвечающему вставить хоть слово:
  - Здравствуйте. Этот телефон в больнице мне выдали вместе с моими вещами. Я попала туда после... после инцидента в аэропорту. Я была в коме, и вот только недавно пришла в себя... Короче, видимо, этот телефон посчитали моим, а я была без сознания, когда... В общем - этот телефон теперь у меня, а он дорогой, и я хотела бы его вернуть хозяину. А тут непринятые вызовы, и последний вызов от вас с пометкой "Муж", вот я и подумала, что, наверное, это телефон вашей супруги, и надо его непременно вернуть...
  - Супруга... - машинально поправил говорящую Дон, прижимаясь спиной к стене и сползая по ней на пол.
  - На самом деле мне это не важно, - женщина сбавила обороты, в ее голосе послышалась улыбка, - Это ваше дело, но телефон я бы хотела вернуть. Во-первых, он мне не принадлежит, а во-вторых, ваш супруг наверняка чувствует некоторые неудобства без привычного устройства. Да и телефонная книжка...
  - Он погиб, - в голосе мужчины послышалась усталая безнадежность.
  - Ооо...
  - Но я хотел бы вернуть его телефон.
  - Да, конечно... я понимаю. Вам... Простите меня, - его собеседница совершенно определенно чувствовала себя виноватой, а в ее голосе зазвучало неподдельное сочувствие. Дон уперся затылком в стену, стискивая зубы.
  - Скажите, где и когда вы сможете отдать его мне. Я могу подъехать в центр города завтра вечером.
  "К черту Карло и его компанию. Я все равно не хотел с ними встречаться... А выносить их сочувственные взгляды и ободряющие похлопывания по плечу сил у меня больше нет"
  -Да, хорошо, завтра вечером. Да, - чувствовалось, что женщине было неловко.
  - Так где и когда? - в голосе мужчины искрой проскочило раздражение.
  - Вы знаете маленький ресторанчик "У Фонтана" на углу Виа ди Сан Винченцо и площади Треви?
  Донато показалось, что он получил мощный удар под дых. Судорожно хватая воздух открытым ртом, он расширившимися глазами смотрел прямо перед собой. Пауза затягивалась.
  - Да. - Я буду ждать вас там завтра в восемь. Столик на летней веранде. Меня зовут Гвен. Гвендалин.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"