Священник отец Петр закрыл Царские ворота* и исчез из виду. В храме на мгновение воцарилась тишина, прежде чем снова нарушиться, чтением стихов, предшествующих причастию. Некоторые из прихожан задвигались, подходя к иконам приложиться.
Платон был в их числе, потому что на службу он слегка опоздал. Получилось успеть только на исповедь, лишь к самому ее концу, но уже не хватило времени, чтобы приложиться к иконам. И теперь он поспешил к ним в паузу перед причастием.
На аналое** в центре храма располагались сразу две иконы: Господа Вседержителя и Деяний Святых, он помолился обеим, после чего пошел по периметру храма - к Богородице и именным святым. В это же время монахиня читала стихи, предшествовавшие таинству причастия.
Маршрут был ему знаком, он посещал храм часто, и успел приложиться к изображению каждого святого, точно так же, как успевал всегда. Следовало еще почитать стихи по молитвослову, раз он невнимательно слушал чтицу, по правилам вообще требовалось повторять стихи несколько раз подряд, сколько успеешь до начала таинства.
Наконец, ворота алтаря снова открылись. Батюшке помогали держать дароносицу и илитон*** две монахини. Обе были немолоды, поэтому Платон не помнил, как их зовут, несмотря на то, что они обе раньше жили в его селе. Тем более в монашестве могут звать и по-другому. Не каждого односельчанина помнишь, если он намного старше. Он даже из окружавших его сейчас молящихся мирян многих не знал.
Приклонив голову, Платон выслушал молитву и пояснение священника, отбил земной поклон. Двинулся к Дарам. Опередив мирских женщин: мужчинам полагалось участвовать в таинствах сразу после монахинь. Правила мирского этикета сложились после правил участия в службе и в храме не действовали.
Когда он пошел по храму, вкусив из Чаши, его обогнала одна из женщин.
Идти после причастия он предпочитал медленно, приобщение к Святыи Дарам - событие серьезное, после него следует подумать о себе, и стараться сохранять малословие, лучше всего весь последующий день.
А до конца службы оставалось совсем недолго, только выслушать еще несколько молитв и завершающую проповедь священника. Изречению проповедей отец Петр отдавал всего себя. Иногда казалось, что он забывает о том, что находится в храме на службе, а разговаривает с женой и детьми, а не с прихожанами. Даже лицо его приобретало выражение невероятной торжественности, словно службу до того вел не он, а другой человек. Возможно, он иногда даже устраивал репетиции предстоящей речи, дома или в пустом храме в свободное время.
- Дорогие братья и сестры! - провозгласил отец Петр. - А знаете ли вы, что у нас объявился Дьявол?!
Дьявол валяется вдоль дороги! У самой обочины лежит, его видели, когда с утра пошли по делам сегодня. Каждый остановился посмотреть. И всем ведь интересно, что у Дьявола под хвостом, многие надолго около него задерживаются. Наконец, нашлись предприимцы, два местных мужика, зовут обоих Николаями. Один зазывает, другой деньги собирает и закрывает собой Дьявола. К тому времени, как мимо того места с утра проходил Платон, начала уже очередь вокруг Дьявола собираться: говорят, посмотреть - дешево. Десять рублей за человека, правда, Платон, пока шел до монастыря, успел подумать, что повысят цену, обязательно повысят. И забыть успел, как дошел. Молиться надо, а не о Дьяволе думать.
Потом узнал он, что некоторые по нескольку раз даже подходили, кто-то ушел уже на работу, а потом прибегал обратно. И очередь большая к нему, издалека видно. Кое-кто из ребятни школу всю прогулял, пока смотрел, а их отругать забыли. И цена подскочила до восьмидесяти рублей за человека за считанные часы. Непонятно, с чего цифра такая - восемьдесят, просто Коли мужики стрелянные, считать умеют, и повышали цену плавно, чтобы не напугать никого.
- Это еще по-божески! - уверенно пояснял, звеня выручкой, тот Коля, который лысый.
Монахини не видели Дьявола, это Платон понял неожиданно. Как будто проснулся, или из воды вынырнул. Понял за мгновение до того, как отец Петр потряс крестом, дернул бородой и провозгласил:
- А Дьяволу среди людей не место!
Толпа прихожан чуть загудела в тон ему.
- Некоторые неподобающим образом поступают, привлекая внимание к Дьяволу! - продолжал священник, - А нужно отнестись серьезно, и Дьявола экзорцизму подвергнуть! - очки его угрожающе блеснули.
Крестовый поход сформировался весьма быстро. И от крестного хода мало отличался, только тем что не по дате, и не по маршруту. Торопились сильнее только. Платон думал, затопчут кого, и отлетит душа его. К Богу отлетит.
Первым шел отец Петр, за ним монашки с матерью игуменьей во главе, крест большой, икона, молились и пели Богородицу. За ними прихожане, и много народа пошли Дьявола экзорцировать, почти как на демонстрацию в майские праздники. Хотя на улице холодно, в неподходящий сезон Дьявол появился.
Два войска сошлись в том месте, где лежал Дьявол, две силы несметные. А он лежит и не шевелится, понятно только, что это из-за того, что искушает людей православных, притворяется.
От пения Богородицы даже вздрогнул, наверное. Люди, которые на него смотреть стояли в очереди, тоже услышали пение, задергались, расступаться начали. Некоторые побежали в сторонку, подействовало на них слово Божье так, как будто успели нечестивость Дьявола в себя впитать.
Скомандовал батюшка "Отче Наш" читать, сам подошел к Дьяволу, и крестное знамение сотворил. И еще раз, пока читали "Трисвятое", но не экзорцировался Дьявол даже на десятом "Господи, помилуй"****.
В толпе тем временем кто-то легонько подрался, а оба Николая, на которых батюшка внимания не обращал, резко и одновременно потеряли либо голоса, либо свои аргументы. Знать, на них, хоть и православных людях, но к козням нечистого чувствительным, нахождение вблизи Дьявола уже успело сказаться, и экзорцизм действовал. Так, по крайней мере, в тот момент показалось.
- Силен, значит, Дьявол, раз крестного знамения и слова Божьего не боится. В таком случае, - сообразил отец Петр, прерывая молитву. - Дополним делом наши слова, чтобы услышал нас Господь!
Поднял у обочины ветку с дерева сломанную когда-то, и засунул Дьяволу под хвост! И тут чудо случилось: исчез Дьявол, как будто его здесь и не было. Растаял в воздухе.
Отец Петр огладил бороду, поправил очки, и вознес благодарственную молитву Господу, а верующие за ним подхватили.
- Ребята! - подал голос лысый Николай, когда появилась возможность что-то сказать и быть услышанным после отзвучавшей молитвы, - Что же это получается, он убил его? Так врезал, что тот сквозь землю провалился! А не помянуть ли нам, люди добрые, память честную умершего?
- Нельзя! Нельзя! - закричал отец Петр. - Погубите свои души, и я вас прокляну!
- Да ты нам и не в помощь, батя, - ответил ему, выходя на видное место другой Николай, хромой.
-
Запрещаешь, так пусть не поминки будут, на поминках, тем более, православным водку не полагается пить. Просто: всех, кто с нами, приглашаем.
Вела дорога, завиваясь, в сельский кабак.
Дальше продолжалась эта история, и хоть кто-то женился в тот день, а кому-то глаз выбили, но только без Дьявола уже.
Примечания.
*Царские ворота - ворота в алтаре, в которые входит и через которые выходит священник. Часть службы проходит при открытых Царских воротах.
**Аналой - стол в храме для икон и священных книг.
***Илитон - красное полотно, используемое для поддержания дароносицы.