Герасим и Ефрем топили Муму. Было это за речкой, около старых, одиноких, в торчащей из дырявых штанин стекловате, труб теплотрассы. Хотели сначала пойти на речку, но рубить толстый зимний лед было лень, и Ефрем, взявший в их бригаде роль старшего, принял решение зарыть Муму в снег, накрыв прошлогодним поношенным армяком Герасима и придерживая с двух сторон. Герасим согласно кивнул в ответ, потому что возразить ему было нечего.
Сугроб они нашли достаточно глубокий. Поймать Муму было нетудно, на голос Герасима она шла легко, а Ефрем в это время схватил ее за задние ноги. Зашел в сугроб, стоя там по самый пояс, как памятник, на который не хватило материала, или бюст, для которого его осталось с избытком. Был бы похож, если бы не извивающаяся в его руках и тявкающая Муму.
Герасим долго не думал. Как только Ефрем опустил Муму в снег, он кинул на нее армяк и придавил со своей стороны. Ефрем начал подтягивать полу армяка к себе, осторожно, боясь упасть, потому что и так набрал полные валенки снега. Муму заскулила громко, визгливо и, выскочив из-под армяка, бросилась на Ефрема. Укусила зубами за ухо, которое он повернул к ней, уворачиваясь, и так, вместе с клочком уха, упала обратно в снег. Чуть не утянув за собой Ефрема, но тот смог удержаться. Громко матерясь, схватился за ухо, потом, стряхнув кровь в снег, выскочил из валенок и побежал из сугроба, не видя ничего вокруг и наступив на Муму, так что она перекрыла его крик своим визгом.
Выскочил как раз тогда, когда подошел Стас.
- Эй, вы что тут делаете? - спросил он, грозно хмуря брови.
Муму тем временем барахталась в сугробе, не зная, как выбраться. Потом вдруг неожиданно исчезла из виду и затихла. Ефрем ничего не отвечал, ругался, прыгая на месте от холода, отплевываясь снегом и постоянно прикладывая пальцы к уху. Герасим улыбнулся и широко развел руки.
- Это вообще-то моя территория, - продолжил Стас. - Ааа, я тебя помню, - протянул он, увидя беспомощную улыбку Герасима. - Но тебя же уволили еще в позапрошлом веке. Домой иди.