Эльза : другие произведения.

Лика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отделение в первой горбольнице небольшое. Я лежала на "сохранении", а её перевели к нам из реанимации. Мы были ровесницами, но в ту минуту, когда Лика открыла дверь палаты, бросила мучительный взгляд на дальнюю, единственную свободную койку и практически по стенке, никого не замечая, проковыляла мимо, я её не узнала - так ужасно она выглядела, что казалась вдвое старше... К тому же, прошло семь лет с тех пор...
  Отделение в первой горбольнице небольшое. Я лежала на сохранении, а её перевели к нам из реанимации.
   Мы были ровесницами, но в ту минуту, когда Лика открыла дверь палаты, бросила мучительный взгляд на дальнюю, единственную свободную койку и практически по стенке, никого не замечая, проковыляла мимо, я её не узнала - так ужасно она выглядела, что казалась вдвое старше... К тому же, прошло семь лет с тех пор...
  
  * * * *
  
  
   Сколько себя помню, меня постоянно преследовало ощущение потерянной сестры-близнеца. Но это была всего лишь моя назойливая фантазия. С подругами мне никогда не везло. А Лика была в моей жизни... нет, не лучшей, вообще не подругой... настоящей длительной дружбы сбыться было не суждено... Лика была её незабываемой страницей. По двум причинам, взаимоисключающим друг друга. Никогда, ни до, ни после этого, не привелось мне обрести с девушкой подобную близость. Но никто так и не ранил моё сердце, как эта милая блондинка, которую я полюбила с первого взгляда, с полуслова...
   Нам было по шестнадцать. Мы познакомились в автобусе по пути на турбазу, куда заманчиво приглашало газетное объявление на молодёжный заезд любителей активного отдыха...
  
  * * * *
  
  
   Близких подруг у меня не было. Зато была компания из семи человек, трое на четверо - девчонок и мальчишек. Из них по-настоящему дружили только две пары: одноклассники Вовка с Мишкой и двое влюблённых - Ольга и Андрей. Все вместе собирались не часто, в основном ходили на выступления друг друга, дни рождения, иногда в кино, боулинг.
   С Олей мы были из одной школы, вместе занимались в театральной студии, но после того, как они сошлись с Андреем, наши едва наладившиеся отношения превратились в холодно-приятельские. Так уж наверное положено, если у девушки первая любовь, подружки в сторону.
   Третья девочка, Эльвира, (никто не помнил, как она среди нас оказалась) мягко говоря, не очень симпатичная, но обладала оригинальным чувством юмора и посещала секцию восточных единоборств, за что и пользовалась всеобщим уважением. И, кажется, ей тайно нравился Андрей.
   А четвёртый мальчик, о нём разговор особый, мой сосед, Никита, мы звали его Ник. Он и я когда-то даже ходили в один детский сад. Только я на полтора года младше, что, впрочем, не мешало иметь нам репутацию "жениха и невесты". Потом, правда, нас отдали в разные школы: меня в ближайшую - в квартале, Ника в частную гимназию. На какое-то время мы расстались. Редко встречались во дворе. Ник почти не гулял. Уроками занимался, языком... да просиживал за компьютером. Потом, когда поступил в институт, образовал там рок-группу. И уже через несколько месяцев ему в голову пришла идея о проведении фестиваля, где приняла бы участие вся творческая молодежь города, не только музыканты. А так как парень он был толковый, и не без связей - благодаря отцу; организацию они с друзьями осуществили буквально за пару недель.
   Мы своим "альтернативным театром" тоже подали заявку... И, забегая вперёд, скажу, даже удостоились лауреатства второй степени в своей номинации. Так вот, этот фестиваль всех нас и свёл. Кого познакомил, кого сблизил вновь. Мишка был младшим двоюродным братом Ника и играл у него в группе. Вовка, Мишкин одноклассник, друг и почитатель в одном лице. А Андрей, как и Ольга, из нашей - театральной команды. Про Эльвиру я уже говорила.
   Было дело, я даже пыталась "переквалифицироваться" в бас-гитаристку, чтобы иметь возможность чаще общаться с Ником, но, к счастью, быстро поняла, что это не моё, а главное, что если он видит во мне только друга, вряд ли я могла бы исправить эту ситуацию навязыванием своей кандидатуры на внезапно освободившуюся вакансию...
   Как уже стало ясно, Никита был для меня не просто старшим товарищем, или одним из многих, с кем мы развлекались, перезванивались; он был моим кумиром. В общем-то, с самого детства. Конечно, у меня были школьные увлечения, но когда Ник снова вошел в мою жизнь, я осознала, что всё это время ждала именно этого момента, что он и только он, мой детсадовский жених, необходим мне как никто другой...
   Весёлый, заводной, талантливый, надёжный какой-то... разница в возрасте была неощутимая, но рядом с ним я чувствовала себя... маленькой, что ли... возможно из-за роста, он был гораздо выше... и всё-таки не только. Много у Ника было достоинств. А главное, что при всём при этом, он умудрился родиться у таких красивых родителей - внешне ничем не примечательный. Я благодарила за это бога! Иначе от девчонок не было бы отбоя. А он нужен мне, он должен быть только моим...
   Так как мы были соседями, я могла следить за его личной жизнью, всегда была в курсе, во сколько он уходит и возвращается, а так как мы были ещё и друзья, наверняка знала, где он, с кем... В принципе, скрывать ему было нечего...
   Время шло. Ник всегда был очень занят. Наедине мы почти не оставались. А когда это происходило, он как ни в чем не бывало шутил, вел себя как со всеми. Это удручало. Но всерьёз кокетничать, или ещё какими-то способами выдавать себя я считала невозможным. И с нетерпением ждала лета, каникул. Мечтала и надеялась, что все вместе куда-нибудь поедем...
   Наконец, экзамены были позади. Я закончила десятый. Ник сдал первую сессию. Все наши к тому времени тоже были свободны и думали, где и как провести нам эти быстротечные летние деньки. Ехать куда-то по путёвкам было не каждому по карману, да и не в нашем стиле. И тогда, изучив предложения, мы пришли к выводу, что "молодёжный заезд" на турбазе в горах - то, что надо.
   Собирались все, за исключением Мишки, который в этом году поступал. Сначала Вовка отказался, решив использовать этот месяц для заработков. Потом Оля с Андреем объявили, что тётка с Крыма на всё лето пригласила молодых к себе, на море. Оставались мы с Эльвирой и Ник. Я была бы расстроена, если бы не мои планы. А так как мне было выгодно сужение нашего круга, внутренне я ликовала.
   Скоро, очень скоро мы сможем быть вместе, целые дни напролёт... ничто больше не помешает нам, не отнимет нас друг у друга... Он большой мальчик, я взрослая девочка, нас многое связывает... мы нужны друг другу... Он всё поймёт... я помогу ему... расскажу, как он дорог мне, как давно я хотела открыться... И он признается, что тоже влюблён, что устал от этой своей круговерти, и я - лучшее, что есть в его жизни, что он без меня никак...
   Заезд начинался четырнадцатого. Одиннадцатого у Эльвиры образовались какие-то семейные проблемы, она позвонила предупредить, что не поедет с нами; такая неунывающая - чуть ли не хлюпала в трубке. Для меня же это было самой неожиданной радостью. Господи, как всё удачно складывается! Мы едем вдвоём! Да, конечно, там будет уйма народу, кроме... но я и мой Ник всё равно... будем одни на целом свете!...
   Вечером следующего дня Ник, провожая меня с репетиции, сообщил, что и он не может ехать. Им удалось договориться с одной организацией на несколько платных концертов. Каково мне было это слышать?! Всё рухнуло! Зачем я уеду одна, без него! Не помню, какими словами я выражала сожаление, но видимо, звучало оно так убедительно, что Ник, подбадривая меня, подошел вплотную, приобнял и пообещал присоединиться дней через десять. Это было великолепно! Я об объятии. Если бы он видел в ту минуту моё лицо... то... понял бы, что для меня это значит... Но как ужасно - десять дней без тебя! Целая вечность!
   Всё же, лучше, чем ничего. Постепенно я успокоилась. А на тот момент, когда в автобусе оказалась рядом с приятной девушкой, успела полюбить весь мир и была готова расцеловать первого встречного...
  * * * *
  
  
   Её глаза смотрели так, будто она знала всё, что творилось в моей душе, как могут смотреть только материнские или глаза любимой сестры, которой никогда у меня не было и быть не могло. Не спросив имён, мы сразу же разговорились. Девушка необъяснимо располагала к себе... определение "милая" подходило ей как нельзя лучше. Открытое светлое лицо, в тон её шелковистых, сияющих, без сомнения не крашенных волос, маленький носик, чуть полноватые губки, пребывающие в постоянной полуулыбке и глаза... таких многозначительных зеркал души я не встречала никогда, морская бездна - не синяя, зелёная обрушивалась в тебя мощным энергетическим потоком. И энергетика эта была положительная, я бы даже сказала, участливая. Спустя час-другой воодушевлённой беседы мы познакомились.
  
   - Анжелика, лучше просто Лика...
  
   - Правда? Всю жизнь жалела, что родители не дали мне это волшебное имя...
  
   - Да что там... А как тебя зовут?
  
   Каждый раз, когда мне задавали этот вопрос, внутри что-то сжималось, забивалось в угол и жаждало одного - только бы оставили в покое. Не могу сказать, что я ненавидела своё имя или патологически его стеснялась, но оно всегда казалось мне чуждым, навязанным по какой-то нелепой случайности. Пока была маленькой, взрослые убеждали, что в детстве многие страдают этой проблемой, но со временем она разрешится сама собой. В моём случае они оказались не правы...
  
  * * * *
  
  
   "Долгие полторы недели", которые я в печали настроилась провести без Ника, пролетели как один день. Они перевернули всю мою жизнь. Лика ворвалась в неё чудесным свежим ветром, мечтой, воплощенной в реальность.
   Первые несколько суток мы практически не спали, не могли наговориться. С утра до вечера не разнимали рук, чем вызывали презрительные смешки и косые взгляды окружающих; но нам до них не было никакого дела. Например, гуляя по лесу и вспоминая разные забавные истории, мы в прямом смысле хохотали до упаду - валялись на траве, боролись шутя, одним словом, вели себя как дети малые или даже скорее походили на цепных зверей, внезапно вырвавшихся на свободу. Собирали цветы, вплетали их друг другу в волосы, делились найденной земляникой. Загорая, по очереди рисовали пером на спине, вместе учились плавать, помогали друг другу вскарабкиваться по скалам... В одиночку никуда: умываться, на зарядку, дежурство, дискотеку... А по вечерам вели задушевные беседы, иногда ревели, обнимались... С каждым днём Лика становилась мне всё ближе и дороже... Мы нашли свой стиль общения, изобрели знаки, обмениваясь которыми на людях, обезопасили себя от понимания и вмешательства любопытных.
   Видимо, наши чистые души, одинаково изголодавшиеся по... трудно подобрать верные слова... некоему сочувствию, что ли, теплу, искренности, бескорыстной симпатии, рождённой интуицией... встретившись, притянулись и приклеились друг к другу.
   ...Всю свою сознательную жизнь, кроме театра, я имела одно серьёзное увлечение - собирала альбомы художников времён Возрождения, где в таком великолепии и разнообразии изображены... обнаженные женские тела.
   Когда впервые мы отправились в душ, и она разделась, взглянув на неё, мысленно я окрестила её "богиней"... В одежде это была ладная девочка, с небольшими грудками, точеными икроножными мышцами, изысканными узкими стопами, хорошей осанкой (сказывались многолетние занятия бальными танцами)... но, в общем, с фигурой вполне обыкновенной, соответствующий нашему возрасту. Но стоило ей скинуть одежду... вздох восхищения прокатился тёплой, почти обжигающей волной, задержался в груди, растёкся ниже и растворился во всём моём теле, вызвав страстное желание опустить веки и откинуть голову назад в переживании эстетического наслаждения; я сдержалась... Юная Венера... Её длинные, слегка вьющиеся волосы цвета льна, постоянно пребывающие где-то на затылке, стянутые тугой заколкой, рассыпались по плечам, частично прикрыв идеальную девичью грудь в виде совершенных полусфер, удивительно близко расставленных друг от друга, с маленькими нежно-кофейного цвета сосками, напоминающими... нет, не вишенки, скорее косточки от "китайки". Трогательное зрелище... Сладкая истома, беспредельная нежность, взорвавшаяся в этот миг в моём сердце, не повторилась в моей жизни в том своём оттенке больше никогда.
   Лика сделала вид, что ничего не заметила, схватила меня за талию и втолкнула в первую кабинку с ещё плохо отрегулированной температурой воды. Последовал должный эффект, порция адреналина хлынула в кровь, я рванула её к себе, заставив испытать то же самое; через секунду, уже смеясь, мы одновременно вылетели из-под холодных струй.
   Надо ли говорить, что после этого, прикасаясь к ней, я в большей или меньшей степени испытывала это странное ощущение приятных колик внутри... укоряла себя за нелепость проявлений своего организма, начала замыкаться... до тех пор, пока Лика не разрешила мои сомнения.
  
   Волнуясь, с придыханием я осмелилась начать разговор:
  
   - Ты знаешь... ты должна чувствовать, со мной что-то происходит...
  
   - Всё в порядке, не волнуйся...
  
   - Понимаешь, мне очень важно не потерять нашу душевную близость, не потерять тебя. Хочешь, не верь, но ты сейчас для меня самый родной человек. Никогда у меня ещё не было такой привязанности... я ощущаю ежеминутную необходимость тебя... это похоже... на... я не знаю... я... не имею права допустить ошибку... я хочу... чтобы всё было по-твоему... как ты считаешь правильным. Эти перемены... я могу совладать с собой... тем более, никаких порочных желаний во мне нет... не знаю, что это...
  
   Я готова была расплакаться, безумно хотелось её объятий, но в тот момент сама я не решалась. Дрожащей ладонью Анжелика провела по моей щеке, приблизила своё лицо к моему, кончик её носа уткнулся мне в ухо... сухие губы прикоснулись к мочке... и едва уловимым таинственным шепотом, похожим на замедленный форсированный выдох, прозвучало одно единственное слово, которое вполне могло мне показаться...
  
   - ...люблю...
  
   В комнате, где мы с Ликой жили, всего нас было восемь девчонок, от двенадцати до семнадцати. Спустя неделю пребывания на базе, те что помладше, на ночь глядя, завели беседы о поцелуях. Кто-то ещё никогда... и всеобщее желание было... научить... И девчонки, как это часто бывает в летних лагерях, шутя-шутя... разбились по парам... и, яростно причмокивая, присосались друг к другу долгими влажными поцелуями...
  
   Наши кровати стояли сдвинутыми у окна, и уличный фонарь мягким желтым светом заливал Лику до пояса. Она лежала близко-близко в тонкой сорочке с глубоким вырезом. Заглядывала мне прямо в душу хитро и весело: смешинки, расцвечивающие темно-зелёные радужки её глаз, так и плясали, дразнили меня.
   Мы серьёзные, взрослые, как нам казалось, девушки, конечно, не собирались заниматься такой ерундой, пусть малолетки балуются ... но внезапно лицо Лики переменилось, смешинки уступили место странной грусти... очень медленно, насколько это возможно, её губы стали приближаться к моим... я опешила, запаниковала, участился пульс ... неотвратимость действия, которое должно было произойти повергло меня в пучину стыда и желания... но губы свернули. И снова оказались вплотную прижатыми к моему уху. Я ждала - что они произнесут, ловила её дыхание... но слов не последовало... что-то горячее и скользкое неожиданно прокатилось по внешней части, а потом пробралось внутрь совершенно обезумевшего, бедного моего уха... стало невыносимо щекотно, рефлекторно я вывернулась. Лика опять печально заглянула мне в глаза, как бы обречено констатируя: "не нравится...". Я была готова весь мир положить к её ногам, лишь бы разубедить... не потребовалось. Разгадав причину, по которой я отпрянула, она возобновила попытку. Но теперь её язык не вторгался в ушную раковину, а слегка поглаживал её по периметру... чуть позже нежный рот приник к мочке, и, едва прикусив, посасывал её...
   Господи, что в эти минуты происходило во мне! Я не ханжа, не недотрога, некоторые эротические ласки в моей жизни имели место, хоть с самого начала мы и выяснили, что обе были девственницы. Но ведь наша дружба - прежде всего...
   Я же, глупая, боялась, что мои новые чувства и желания могут внести разлад, что происходящее со мной, ни в коем случае не может происходить с ней... И тут её словно прорвало, бурный поток нежности обрушился на мои щёки... шею, грудь... она приговаривала: "...девочка моя...", "...хорошая моя...", "...люблю...", наконец наши губы встретились... задыхаясь от блаженства мы исступлённо целовались, пока внезапно кто-то не включил свет.
   "Свои! - в туалет хочу, не могу найти тапок". Потревоженные "ученицы" издавали кто дикий гогот, кто вопли недовольства... мы же, слегка отстранившись друг от друга, посерьёзнели и замолчали. Под одеялом взялись за руки, успокаивали бешеное сердцебиение. Позже чмоканья в комнате возобновились. Но теперь мы лежали спокойно, лаская лица друг друга и гладя по волосам. Первая заговорила она. Сбивчивым взволнованным шепотом. Я услышала собственную исповедь в зеркальном отражении, т. е. всё то, что копилось в моём собственном сердце, не находя определений и понимания в моём сознании, так неожиданно, красноречиво, страстно выплескивалось в мой адрес. По её щекам текли слёзы, я их не видела, но чувствовала под пальцами... голос то дрожал, то крепнул... на протяжении своего монолога Лика склонялась ко мне, попеременно целуя то в висок, то в лоб, то в глаза.
   Это была... любовь. Самая обыкновенная и необычная... По её словам, для неё она вспыхнула в тот самый миг, когда я вошла в автобус. Но какое-то время она тоже не отдавала себе отчет... не могла поверить своим ощущениям, пребывала в отчаянии от своих неуместных чувств, переживала, мучилась... Обнаружившееся родство душ ещё более усугубило ситуацию, мы открывали и доверяли себя, тянулись друг к другу с каждым днём всё сильнее. И всё явнее становилась уверенность в неслучайности нашей встречи...
  
   Двенадцать дней пролетели как в сказке. Иногда нам удавалось уединиться и предаваться полуневинным ласкам. Но это было лишь приложением к истинной нашей близости. Вновь обретённая гармония стала главным достоинством нашей дружбы, которую мы по-прежнему бережно охраняли от внешнего мира. "Только ты и я..." Лика многому научила меня. Прежде всего, любить себя, такой какая есть, бороться с комплексами, стильно одеваться, ухаживать за собой, радоваться жизни... Даже когда нам приходилось ненадолго разлучаться, я чувствовала её присутствие, её незримую поддержку.
   Однажды она танцевала для меня... такое не забывается... А я играла ей любимые монологи из пьес Чехова, шекспировских трагедий... ну, и отрывки из ролей, которые я исполняла в нашем театре; читала стихи - великих и свои собственные... В общем, скучать не приходилось.
   Мы не знали, не хотели загадывать, что потом... упивались обществом друг друга, природой вокруг... Погода стояла великолепная. Рядом река, а в горах маленький водопад, куда вечерами мы бегали купаться голышом. Повсюду смешанные леса с ароматной ягодой... птичий щебет, стрёкот... кузнечики, муравьи, божьи коровки... идиллия... Несколько раз ночевали в палатках - с отрядом ходили в походы. Костры... печёная в углях картошка, рыба, пойманная собственными руками... песни до полуночи под таким звёздным небом, какого в городе никогда не увидишь...
   То, что должен появиться человек, о котором вначале заезда было так много сказано, нами обеими почти забылось. Ник не звонил, в обещанный срок не появился. И где-то в подсознании я решила, что он не приедет. И к лучшему.
   Каково было моё удивление, когда рано утром в спальню тихонько постучали. Едва я открыла глаза, в дверь просунулась знакомая голова, улыбнулась своей обаятельной улыбкой и вполголоса радостно выпалила "Привет!". "Никита!". Я выскочила из-под одеяла, бросилась ему на шею. Обнаружив себя в ночнушке, выставила его за дверь и помчалась переодеваться. Проснулась Лика. Точнее, мы проснулись одновременно... но... Я всё поняла... её глаза источали... нет, не ревность, не злость - обиду... безмерную, бездонную... горечь... сожаление, разочарование...
  
   - Лика, нет! Это ничего не меняет... (только и успела я бросить, на бегу застёгивая джинсы).
  
   Как вести себя втроём, мы не знали. Всё наладилось само собой. Непринуждённость общения, как я поняла чуть позже, скорее всего, была причиной отсутствия каких-то особенных чувств Никиты. Да, мы по-прежнему тесно общались, по-дружески дурачились, много времени проводили то вдвоём, то втроём... С Ликой всё было почти по-прежнему... почти... С Ником - без почти, всё абсолютно по-старому: весёлый друг, анекдоты, рок-н-ролл на гитаре... я была... почти... счастлива..
  * * * *
  
  
   Вернувшись домой, мы с Ликой обещали перезваниваться, договориться где и как вместе проведём остаток лета. Но когда я позвонила, она сослалась на важные дела, которые вдруг образовались за время отдыха...
  
   - Хорошо, давай на неделе куда-нибудь сходим?
  
   - Я подумаю, перезвоню сама. (отключилась).
  
   Потом я звонила через день, через три, она не отвечала. На четвёртый "абонент" был недоступен... и на пятый и на седьмой... Как я должна была это понять? Что было между нами? Почему это так заканчивается? Мне было больно, очень. Я скучала по ней день и ночь. Обнимала подушки, плакала. Считала сны, в которых она приходила ко мне, писала письма, которые некуда было отправить... Тосковала... Не могла поверить, что на этом всё, что она... как это смешно не звучало... бросила меня.
   Через пару недель я немного оклемалась, мне удалось свести мысли о ней в течение дня к количеству трёх-четырёх. Я решила "жить дальше". Вспомнила о Нике и своих мечтах, взлелеянных на протяжении всего учебного года, о том, какое чудесное совместное лето мы должны были провести с ним. Задремавшие чувства разгорались с новой силой, медленно, но верно вытесняя прежние.. Постепенно подушка, которую вечерами я прижимала к груди, представляя Лику, приобретала очертания Никиты. Я слушала его записи, вспоминала все дорогие моему сердцу приятные моменты наших встреч. И с нетерпением ждала, когда его группа вернётся с гастролей по ближайшим городам (так он объяснил невозможность встречи с ним до конца августа).
   Как я собиралась объясняться с ним? Я не знала. Только верила, что слова нам не очень понадобятся... Он приехал. Я назначила ему свидание... Но...
   Мы не поняли друг друга. Он всё обратил в шутку. Говорить о любви было бессмысленно. Земля уплывала из-под ног. Я видела себя со стороны. Маленькой, несчастной, совершенно разбитой, никому не нужной, бедной девочкой... но старалась держаться. Мы сидели за столиком летнего кафе. Зазвонил его мобильный. И каким-то странным образом я поймала взглядом высветившийся номер.
   Это была Лика! Этот номер я знала наизусть! вдоль и поперёк, вверх ногами, в обратном порядке! ...ведь я молилась на него...
   Ник извинился, отошел поговорить. Я же просто сбежала. Скорее! Куда угодно! Спрятаться! Забыться! Перемотать плёнку! Ничего не было! Этого не может быть!
   Дома никого не оказалось, я дала волю чувствам - отчаянно билась в истерике, рыдала, потом долго жалобно всхлипывала, чем повергала себя в ещё более безнадёжное, униженное состояние... пока не заснула. Предыдущая ночь была бессонной, я тревожилась в предвкушении... теперь обессилив, просто отключилась.
   Проснувшись под вечер, я решила, что необходимо встретиться с Ликой, обязательно всё выяснить. В конце концов, они тоже успели подружиться и вполне могли поддерживать какую-то связь.
   Звонить я не стала. Написала сообщение - короткое и строгое. Встретимся там-то во столько-то. Очень важно. Жду.
  
   -
   ...Мы не могли иначе. Мы притворялись там, на базе, боялись причинить тебе боль. Поэтому договорились не афишировать отношения, пока не вернёмся в город. Продолжать общение с тобой было невозможно... у меня духа не хватило, признаться, что мы... за твоей спиной... Но ты должна понимать, никакого предательства не было. Он никогда не воспринимал тебя как... в общем, его сердце было свободно, понимаешь... я не украла... не обманула тебя! Пойми! Мне тоже было очень тяжело... не отвечать на твои звонки, не броситься успокаивать тебя... я по-прежнему... ...ты очень дорога мне, милая, девочка моя, не плачь... ну что мне сделать! Ведь ты сама знаешь, какой он... я не смогла устоять... а он ответил мне взаимностью, понимаешь?...
  
   Так просто я теряла двух любимых, необходимых мне людей, лучших друзей в моей жизни. Я не хотела это слышать, не могла это понимать. Я должна была воспылать ненавистью к этой... к этой... Но, боже мой, как хочется к ней прикоснуться... От слёз в глазах было мутно, мутно в голове, животе... Она взяла меня за плечи, отвела на набережную. В безлюдном уголке прижала к себе... мы беззвучно плакали, вытирали друг другу слёзы, а успокоившись, нежно, без глубоких проникновений, одними губами целовались-целовались-целовались. Так со мной случился мой первый оргазм.
  * * * *
  
  
   Эта была наша последняя встреча. Я оставила их друг другу. Вернее, ничего другого мне не оставалась. Ни с Ликой, ни с Никитой мы больше не пересекались.
  
   Потом, я слышала, у них всё сложилось серьёзнее некуда, родилась дочь. Институт Ник так и не закончил, не помогли и папины связи. Чтобы заработать, он стал играть в ресторанах, злоупотреблять алкоголем (ресторанных музыкантов редко минует эта участь), вести соответствующий образ жизни...
  * * * *
  
  
   Я устроила собственную личную жизнь. Нет, никаких лесбиянок в ней не было. В двадцать два вышла замуж и теперь в больнице сохраняла нашего первенца.
   Говорили, что женщина из реанимации тоже была беременна и, несмотря на это, хотела покончить с собой. Ребенка спасти не удалось. Несостоявшуюся мать скоро должны были перевести в обычную палату. Место освободилось в нашей.
  * * * *
  
  
   ...Мы были ровесницами, но в ту минуту, когда Лика открыла дверь, бросила мучительный взгляд на дальнюю, единственную свободную койку и практически по стенке, никого не замечая, проковыляла мимо, я её не узнала - так ужасно она выглядела, что казалась вдвое старше... К тому же, прошло семь лет с тех пор...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"