Снова.

В очередной раз можно было начинать наконец-то нормально жить, не беспокоясь о завтрашнем дне и уверенно смотря в будущее.

Об этом из каждого утюга говорили креативные ребята, одетые в модные одежды, украшенные модными бабочками. Они говорили, что мы смогли, наконец, сбросить с себя ярмо зарождающей коричневой чумы. Они говорили о том, как завтра мы вступим в Западный Союз, а послезавтра - в Визовый Договор, о том, что сейчас вот чуть-чуть утрясем всё, а завтра начнется демократия, свобода слова и толерантность для всех, и никто не уйдёт обиженным.

Они говорили, как сейчас мы вместе начнём отстраивать города, превращая их в цветущие и удобные для жизни. Надо только чуть больше работать, чуть усерднее.

И мы начинали понимать, что да, что скоро заживем.

Но продукты запасали. Особенно водку.

На всякий случай.

По привычке.

А они говорили.

С ними рядом улыбались иностранными улыбками другие. Эти рассказывали о том, как помогут нам наладить новые институты и поддержать порядок.

Почти бесплатно.

А те, которые наши, соглашались, что, наверное, так будет лучше для всех. Потому что, это же правильно, когда все идут друг другу на уступки.

Нет, они были классными, умными, начитанными, они могли бы и горы свернуть.

Но они слишком много говорили.

Другие, внешне похожие, но умевшие лучше делать, чем говорить, оказались, как обычно, не в фокусе.

О том, что несколько республик решили стать независимыми, я узнал не из телевизора - как и раньше, новости оттуда приходили с некоторой задержкой и немного смягчались. Чтобы народ не тронулся. В Сети же появлялись и появлялись сотни видеозаписей того, что творилось в теперь уже независимых государствах. Смотреть было тошно. Хотелось взять автомат и...

Но автомата у меня не было.

Да, и, что греха таить, я сам еще недавно хотел, чтобы мы, жители огромных территорий к Востоку от старых гор, тоже плюнули на столицу и зажили своей, правильной жизнью. Но всех, кто этого когда-то слишком активно хотел, уже давно урезонили. Кого тихо. Кого не очень. А результат один - мы все сидели и молчали.

Разве что, посмотрев в очередной раз в Сеть, какие-то ребята собирались небольшой кучкой и шли снимать видео-ответы в какой-нибудь квартал.

В масках.

Полиция их не трогала - с недавних пор она вообще мало кого могла тронуть. Во всех смыслах.

Мы этим пользовались и делали схроны.

Пока бесследно исчезал наш ядерный потенциал, а за ним и золотой запас, пока разваливалась страна, мы усердно готовились встречать светлое завтра. Оставалось только чуть-чуть перетерпеть то, что незначительно, всего на пятьдесят процентов, подросли цены, а зарплату задерживали вот уже две недели. И прочие досадные мелочи.

Молодые и креативные ребята в телевизоре потихоньку сменились одним, но очень серьезным парнем. Он заявил, что отдал приказ о мерах по наведению конституционного порядка в республиках и жесткому подавлению сепаратизма.

Но слишком поздно - там уже успели окопаться и выдворить за границы всех лишних.

Или закопать.

А кого и так оставить лежать.

В общем, внутренние войска не справились бы.

Подняли армию.

- Саня, ты видел? Нет, ты видел, что происходит?

Сосед ввалился ко мне, как всегда, неожиданно - я готовил ужин.

- Нет, что там опять? Позвонить не судьба?

- Да, пиздец! Эти морды из-за бугра запрещают применять силу против молодых независимых демократий! - лицо Серёги было обалдевшим, как будто он снова получил звездюлей от своего помершего шестнадцать лет назад от белочки бати.

- Против кого-кого? - я аж ложку уронил.

- Против де-мо-кра-тий!

- Да они там совсем охуели!

- Это всё ещё фигня, включи новости.

Я включил. Взволнованная ведущая заканчивала часть фразы:

- ... воспользовавшись нестабильной обстановкой внутри страны с боем пересекли нашу государственную границу полчаса назад и теперь движутся на север...

Я так и сел.

Картинка на экране была недвусмысленной. К нам движутся. В мой город. Бывшие сограждане - ещё с той, с позапрошлой страны. А еще месяц назад они были нашими добрыми соседями. Хотя спали и видели, как бы оттяпать тот кусок земли, на котором мне хватило ума когда-то осесть.

И вот они решили свои мечты превратить в реальность.

Как оказалось, за дело принялись не только эти. Ещё несколько победоносных армий рванулось к нам в поисках лучшей доли.

С автоматами нашего производства на перевес, за рычагами наших танков и на наших самолетах шли, ехали и летели те, чьих отцов мы за свой счет, за счет собственных детей выкормили и вырастили. Мы давали им образование, жратву и производство, мы вливали в них миллиарды, а они косились на нас презрительно и приезжали смотреть, как мы хреново тут живем.

Если честно, когда та, позапрошлая страна распалась, я думал, что вот сейчас-то мы сможем себе всё позволить и добьёмся всего. Что теперь нам будут рады там, на Западе, а мы...

А мои родители, соглашаясь со мной, инспектировали запасы, которые только сегодня пришло время доставать.

Потому что соседи из-за западного бугра объявили о вводе ограниченного контингента для наведения их конституционного порядка в отдельно взятых точках нашей новой страны. Где-то рядом с нефтяными вышками, заводами и прочими месторождениями сырья и техники.

Я не знал ещё, что новости эти смотрел опять в другой стране.

- И на хрена они к нам лезут? - спросил я в сумрак землянки.

- Ну, говорят, что им нужны их исторические земли, что мы силой их отняли лет триста назад, - просипел сосед Серёга.

Он простудился недавно, собирая грибы для полевой кухни. Снабжение в войсках Западно-Равнинной Республики работало хреново, всё-таки воевать на несколько фронтов было затруднительно, диспозиция постоянно менялась, приходилось иногда питаться практически подножным кормом. Мы не хотели никуда отделяться, у нас было некому встать у руля. Но нас вынудили. Нам пришлось самим. И учиться приходилось на своих же ошибках.

- Так, не мы же, а те, которые на Западе, - парировал я.

- Для тех мы тоже историческая территория.

- Бля, а для кого мы не историческая территория?

- Ну, для нас самих, судя по всему. И для Восточных. И для тех, которые не самом Западе.

- В смысле?

- Ну, мы, типа, для Западных простые сепаратисты, для самых Западных и для Восточных - потенциальные исторические территории, если не отобьёмся, - усмехнулся Серёга. - И, это, Сань, ты кончай меня комиссарить, я все правильные ответы выучил давно.

- Да, я и не думал...

- Ой, а то я тебя не знаю. Давай, лучше, нашу, за то, чтобы все наладилось...

- Давай. С Новым годом, братух.

- С Новым годом.

И мы затянули грустную песню.

В союзе с Металлургической Республикой мы смогли отбиться. А потом и и дальше пойти. Медленно. По миллиметру выгрызая землю назад. Не исторические территории, а родную землю. Свою.

Возвращаясь в старые города, мы спасали от расправ молодых и перспективных - не все успели убежать куда подальше. Мы объясняли разъяренным жителям, что эти вот, в сущности, неплохие ребята, такие же, как и мы все, что на них не надо срывать злобу - они не виноваты. Они хотели как лучше. Пусть себе живут и помогают нам строить новое общество. Либо валят отсюда.

Мы говорили, что, наконец, заживем, надо только сейчас всем вместе взяться и...

Жители смотрели на нас недоверчиво и начинали делать запасы. Если было чего запасать.

Серёгу убили в октябре при форсировании самой главной нашей реки. Он умер быстро - ему просто снесло полчерепа шальным осколком. Она даже и почувствовать ничего не успел наверняка. Просто сначала был рядом, а теперь нет.

И я остался один.

Хотя вокруг стояли мои братья. Не друзья, не однополчане - братья. Я всё равно остался один.

Когда мы вернулись к старым границам, встал вопрос, что делать дальше.

Западные и Восточные нам предлагали мир, но не хотели возвращать того, что продали совсем недавно наши бывшие враги, те самые молодые и креативные, ставшие недавно друзьями и соратниками. Точно так же продали, как продавали до них. Прикрываясь красивыми словами и обещаниями.

Мы потребовали, но на нас наплевали. Мы хотели пойти дальше, но нам дали понять - как только мы переступим границу, по нам вдарят всеми боеголовками так, что мало не покажется. А нам отвечать нечем.

Мы решили, что лучше быть живым освободителем, чем мертвым оккупантом, утерлись и стали восстанавливать разрушенную страну.

Поднимать её из руин и вести вперёд, слепую ещё, слабую, больную.

Потихоньку, по миллиметру.

Знаете, иногда я мечтаю проснуться в новой стране, где можно не верить в светлое будущее и не строить его, и не делать запасы. Где можно просто жить и не заморачиваться о завтрашнем дне. Но я каждый раз одергиваю себя.

Я боюсь своих мечт. Потому что они могут сбыться, и мы снова проснемся в другом мире. Но совсем не в том, в котором хотели.

В очередной раз.