С каждым шагом меня всё больше обуревал страх. Дыхание сбилось, глаза болели, пытаясь рассмотреть хоть какие-либо очертания в непроглядной тьме. Сделав очередной шаг, я споткнулся и покатился по земле. Вскочив на ноги, прислушался: чьё-то шипение резало слух. Шипение заглушал отчётливый шум грозы. Моё сердце бешено заколотилось оттого, что я знал - поблизости никого нет, и грозы тоже нет. Разыгралось воображение? Я боялся сделать хотя бы шаг, ведь я мог провалиться сквозь землю, попасть в 'руки' шипящей гадюке или ещё что-нибудь в этом роде.
Меня взяла дрожь. Я не знал, что мне делать.
Этот день был таким же, как и все предыдущие. Пять школьников шли через лес. Я не знаю, как я заблудился. Но самое страшное не это - самое страшное то, что я застрял на поляне, не в силах сделать хотя бы шаг. Воображение будоражили далёкие голоса.
Пот мелкими градинками выступил на лбу, в ушах звенело, сдавливало барабанные перепонки. Кто-то жалобно застонал. Я обернулся, но никого не увидел, а вой продолжался, будто выли мне прямо в ухо.
Я рванулся вперёд, но словно наткнулся на невидимый щит. Я рухнул на спину и тут же судорожно вскочил.
Ворон закаркал у меня в голове, раздался зловещий, сводящий с ума, рык, а вслед за ним приступ дикого торжествующего хохота.