Колыбель лунного света - истинный рай непрощенных?
Скальный пейзаж полон пустоты и пыли. Той самой пыли, что никогда не поднимет ветер, но кружит, как блестки в глицерине, от каждого инородного шага.
Вакуум.
Меж черных прорезей теней, серая пыль выглядит почти желанной - блеклый ад, изрешеченный кратерами, изломанными пиками, прячущий под мягким слоем подвижной почвы острейшие скалы и битый щебень.
От ближайшего кратера через долину спекшегося под ударом камня пролегает полоса черноты - разрез в неподвижной картине. Тени в тенях.
Этот морок стабилен до постоянства. Тысячи лет каменистые породы распадаются на кокаиновую пыльцу: все мельче, мельче и мельче, - пока напыление скал не станет тоньше молекул солнечного ветра, падающего на абсолютный минус температур спутника. Пока даже вечная тьма обратной стороны "Глаза Бездны" не покажется желанным местом.
Знал ли ты, Кайл, что "лунная пыль", так похожая на кокаиновые дорожки, просыпавшиеся по твоему столу, на обратной стороне становится почти жидкой?
Пятое состояние вещества?
Как часто ты, смахивая с глаз докучливую челку, загонял собственные утлые очки на лоб? Как часто, пытался доказать, что миф способен ожить в колбе? В твоей уютной лаборатории в Колорадо, ты отчаянно хватался за все "неизвестное и непонятное", чтоб выбираясь под праздник на техасское ранчо, упасть в полупутье бара Сэма, и набравшись с двух-трех стаканов вещать, вещать, вещать...
Суровые скотоводы слушали твои повести о "агрегарных" состояниях вещества и миграции материй с достоинством истинных джентльменов английских клубов, т.е. они скалились, поднимали стаканы за твой гений, а когда, тосты облетали третий круг, сгружали тебя ближе к надраенной стойке, чтоб послушать Бредящую Мечту с личной сцены.
Если бы бледнолицие не вырезали всех настоящих индейцев, у тебя было бы более красивое имя.
Но тебе хватало и блеклой славы местного Карлена.
В вакууме нет звуков, нет шелеста пыли?
Что знают о вакууме те, кто и был-то в нем лишь в скафандрах повышенной защиты?
Кисель пониженной гравитации сопротивляется маятнику ноги, подбрасывающему носком обычного красовка в невесомость целую горсть искринок. Они кружатся и падают, падают... По идеальным спиралям рисуют вектора Эйлера, отражают игру звезды в бильярд ее планет.
Ты знаешь... Говорят, что нет преступления хуже, чем отказать в услуге умирающему. Но и утверждают, что нет преступления ужасней, чем убить чужую мечту, воплотив ее.
Разве у нас с тобой не идиллия?
Свернувшийся в лунном кратере труп мало походит на приятного собеседника. Отсутствие атмосферы пощадило даже ткани одежды и обрис тела: все так же синеют простые рабочие джинсы, темнеет испачканная в кетчупе толстовка, а смерзшееся и сморщившееся от холода и солнечного ветра лицо почти вплавлено в полукостный остов.
Жутковатый оскал полужизни.
Когда ты понял, что твоей мечте не суждено сбыться?
Там, над пробирками и центрифугами в своей лаборатории?
А, может, когда провалился очередной эксперимент? Или когда Харрис снес тобой стойку с реактивами из-за сисястой лаборантки? Вот что стоило Гилберту запасть на другую безголовую курицу и держать кулаки при себе?
Ничего.
Диковинные крабовидные туманности песка медленно, но опадают к поверхности спутника - образуют фигуры, едва различимых узоров. Дураки те, кто уверяют, что на Луне нет ветров. Лавина микрочастиц, что пилит мои плечи и спину вряд ли согласилась бы с ними.
Пыль укладывается, а мысли так и бродят где-то...
Самое смешное, что ты искренне верил в интерес скотоводов к твоей мечте, а их невинные и далекие от праведности шутки лишь подпитывали твой энтузиазм.
Так почему?
Рядом с промороженной мумией аккуратно улегся квадрат пластика смартфона.
Кому ты хотел дозвониться со спутника?
Заряд кончился, но зная тебя... Ты наверняка сделал фото.
Если смотреть в лунное небо, то видно либо ослепительное сияние с серпом земли, либо с теневой стороны - бесконечный черный провал с иголками искр. Это через атмосферу Земли звезды ласково подмигивают романтикам. Когда ты с вывернутых краев "столкнувшихся" кратеров смотришь на звезды, то вся романтика уходит в песок.
Ты помнишь наш спор?
"На Земле я всегда жалею, что звезды далеко, а в просторах космоса - что они слишком близко". Ты тогда удивился, ведь вряд ли представляешь ужас ощущения близости к коже тысяч термоядерных реакторов, что шпарят, шпарят, шпарят...
Хотя, наверное, такая оценка уже не уместна, ведь правда?
Иронизировать с заморожено-истлевшей мумией еще не уместней. Деликатес ядерного копчения, однако-с.
Думаю, я все же зря рассказал тебе о своих прогулках по Фобосу и Деймосу. Большой уже мальчик, а все так же любил "Звездные войны". Наверное, мне не стоило говорить о "Звезде смерти" нашего мира или вообще останавливаться, когда у тебя заглох мотор посреди пустынной трассы.
На самом деле ночная мгла в пылищи полупустыни Земли и в пустоте пыли Луны не так уж отличается.
Насколько ты верил в "пьяный бред" случайного попутчика-собутыльника, что заезжал периодически к Сэму, пропустить стакан и пару дней?
А насколько скотоводы верили своей Бредящей Мечте?
У мумий есть жуткий недостаток - они молчаливы.
Запрокинув голову в бесконечный провал космоса смотрит обычный мужчина: потертые джинсы, толстовка темных цветов и даже карман его брюк оттягивает смартфон, пусть и не самой последней модели.
Луна ли? Земля ли?
На дороге в никуда в позе зародыша свернулся Кайл Зесперс - большой ученый и еще больший мечтатель, умудрившийся повстречать в ночном баре практика без мечты.
Стал ли счастливее умирающий ученый от того, что через полпинты пива его мечта таки сбылась?
Доступность мечты опресняет.
Знают ли об этом сотрудники "Earth.Ltd", смотря на Луну в телескопы?