- Мартин! - отчаянный крик сорвался с уст девушки.
Её бесцеремонно протащили через дверной проём в просторное помещение, полное соблазнительных ароматов, больших печей и шкафов с всевозможной кухонной утварью.
Энни пыталась сопротивляться, вырывалась изо всех сил, но ничто не могло разорвать хватку нечеловечески сильных рук.
- Мартин! - она продолжала яростно шипеть и царапаться. - Пусти меня, свинья! Пусти!
Эльф не обращал на её крики и дёрганья никакого внимания. Он даже не посмотрел на неё, просто продолжал тащить сквозь ряды широких столов, на котором его собратья усердно орудовали ножами, шинкуя всевозможные травы и фрукты. Никто из них не поднял головы, не оторвал взгляд от своего занятия, словно визги и угрозы тут были самым обычным делом.
Где-то позади раздался могучий рёв артиста, от которого зазвенели сковородки и тарелки. Вслед за этим яростным рыком девушка услышала певучую эльфийскую речь, тон которой не оставлял никаких сомнений - это была отборная брань.
Фиалка попыталась извернуться и посмотреть, что же там происходит, но эльф тут же пресёк её поползновения, сильно встряхнув свою пленницу. Мир подпрыгнул, закружился перед глазами. Тошнота моментально подкатила к горлу. Больше девушка не пыталась сопротивляться и позволила спокойно увести себя в самый дальний угол кухни, к массивной деревянной двери.
Распахнув эту дверь, эльф грубо впихнул пленницу в небольшую тёмную и холодную комнату. Вслед за Энни туда же запихнули и Гарри, которого привели трое. Дверь с пронзительным скрипом захлопнулась и путники остались во мраке и одиночестве.
В комнатушке пахло специями и сырым мясом. Этот запах Энни узнала моментально. Из самых отдалённых уголков её памяти тут же полезли тщательно запрятанные воспоминания, сковывая сердце пережитым ужасом.
Девушка вздрогнула, сбрасывая подступающее оцепенение, и загнала воспоминания обратно в тёмную бездну.
- Гарри? - позвала она, ощупывая мягкий бок спутника.
Раздался тяжёлый вздох, похожий на стон просыпающегося медведя.
- Энни? Девочка? - голос артиста был непривычно тих и вкрадчив. - Ты в порядке?
- Да. Как ты?
Великан зашевелился и медленно сел.
- Проклятые изверги огрели меня своей магией. Но не переживай, цветочек, я уже оправился от этого предательского удара.
Глаза девушки быстро привыкли к окружающей темноте. Сквозь непроглядную чёрную вуаль стали проглядывать силуэты высоких стеллажей. На полках угадывались крупные свёртки, и девушке не нужно было вглядываться, чтобы понять их содержимое. Холод и тяжёлый запах говорили сами за себя.
- Мартин... - прошептала Энни и принялась трясти артиста за могучее плечо. - Что с Мартином? Ты видел?
- Не волнуйся, дорогая, - Гарри попытался встать, но тут же тяжело плюхнулся обратно. - Он крепкий парень. Крепче всех, кого я встречал. Выберемся - найдем его. Только сейчас, голова перестанет кружиться.
Его вкрадчивый, мягкий тон изрядно напугал девушку. Липкий страх безысходности вновь выпустил свои когти из темноты. Из непроглядной темени комнатки с деревянными лежанками и прикованным к стене человеком, и даже из еще более старой тьмы маленького погреба, пропахшего сырым мясом и специями.
- Нужно выбираться! - почти прорычала Энни, отгоняя эти жадные цепкие лапы. - Нужно найти выход.
Она обошла покачивающегося великана и попробовала открыть тяжёлую дверь, но та даже не шелохнулась.
- Ладно, - тихо пробормотала девушка распаляя себя в надежде, что злость и гнев прогонят и страх, и слабость.
Двигаясь вдоль стеллажей, Энни ощупывала полки, стараясь не задевать ароматные свёртки. Она искала хоть что-нибудь, что могло помочь ей выбраться. Нож, палку, может, маленькое окошко или расшатанную доску.
Увы, все её поиски были напрасны. Стеллажи были забиты сырым и маринованным мясом, но ничего другого тут было не найти.
Липкий шевелящийся ком безысходности зародился где-то под желудком и быстро разрастался, поднимаясь выше и выше. Отчаяние впитывалась в кожу вместе с ненавистным, будоражащим память, запахом.
Энни стиснула зубы, пытаясь сдержать подступающие слёзы, и продолжила искать выход.
Раздался очередной тяжёлый вздох, и Гарри медленно поднялся на ноги. Его всё еще шатало, но на этот раз он смог удержать равновесие, ухватившись за ближайшую полку.
- Ох... - медленно крепнущий голос артиста гулом забегал по маленькой каморке, - сдаётся мне, что наши длинноухие пленители запихнули нас в кладовую.
Фиалка глухо угукнула, пытаясь справиться с комом, подкатившим к горлу.
- Мясо, - продолжал болтать Гарри, ощупывая содержимое стеллажей. - Что-то больно много мяса для этих листоядных.
- Дверь, - протянула девушка, справившись, наконец, со своим голосом. - Попробуй открыть дверь.
Неловко переставляя ноги, гигант подковылял к массивной двери и налёг своим мощным плёчём на окованные железом доски. Дверь жалобно скрипнула, но не поддалась.
Гарри пыхтел и тихо рычал от натуги, но напрасно. В конце концов он отступил, тяжело дыша и потирая плёчо.
- Знатная дверь, - в его голосе звучала злоба. - На неё, должно быть, целый вековой дуб ушёл.
Энни медленно опустилась на пол, чувствуя, как темнота каменным сводом обрушилась на её плечи. Бессилие. Она клялась, что больше не будет беспомощной, что сможет бороться, но это были лишь пустые слова. Она была лишь маленьким глупым комочком в бушующем пожаре отчаянья.
Внезапно Гарри встрепенулся и вновь прижался к двери, но теперь не плечом, а ухом.
- Что там? - спросила девушка, цепляясь за последнюю соломинку почти угасшей надежды.
- Тихо! - прошипел артист.
Он словно пытался слиться с этой неприступной дверью, вжимаясь в доски всем своим массивным телом.
Энни тоже прислушалась, но ничего не услышала, кроме звона оглушающей тишины.
Всё замерло. Медленно текли мгновения беззвучности, нагнетая напряжение. Энни сверлила взглядом широкую спину артиста, словно желая прожечь и его, и дверь, и увидеть, наконец, что привлекло внимание Гарри.
- Там идет битва? - великан нарушил молчание, но голос его звучал неуверенно.
Фиалка мигом оказалась на ногах.
- Нужно выбраться! Нужно найти Мартина! - её слова зазвенели в тишине. - Попробуй еще раз!
Гарри ничего не ответил. Он просто отошел от двери на пару шагов, повёл своими могучими плечами и так громогласно рыкнул, что у Энни заложило уши.
- Отойди-ка подальше, - голос артиста загромыхал как и раньше.
Энни послушно отступила в самый дальний угол, до боли сжимая кулаки.
Артист рыкнул еще раз и обрушился на дверь всей своей мощью. Вся кладовая вздрогнула от удара, затрещала древесина, с полок посыпались свёртки.
Дверь держалась.
- Еще раз! - взвизгнула Энни, и второй чудовищный удар обрушился на толстые доски.
Тяжёлый стон, скрип петель, оглушительный хруст на мгновение наполнили комнатку, но дверь оставалась закрытой.
Артист, пошатываясь, сделал несколько шагов назад, держась за плёчо.
- Ещё! - рычала Фиалка у него за спиной. - Нельзя сдаваться! Ты сможешь! Мы нужны Мартину!
Гарри тяжело задышал, собираясь для нового удара. Из его горла раздался низкий глухой рык.
- Давай!
Артист сделал шаг вперед, но тут дверь пронзительно застонала и вылетела, вырванная неведомой силой вместе с петлями и кусками массивного косяка.
Свет хлынул в тёмную кладовку бурным потоком, ослепляя пленников и обрисовывая стройный силуэт, появившийся в проёме.
- Странник? - раздался знакомый, звонкий и в то же время властный голос. - Мартин?
- Это мы, Мина, - сипло от неожиданности и испуга отозвалась Энни.
Дикарка тут же оказалась около девушки, всматриваясь в перепуганное личико пленницы пылающими яростью и беспокойством глазами.
- Где Мартин? Я пришла на его зов!
- Он бы во дворе, - артист опередил Фиалку, поднимаясь с пола, куда его отбросила отлетевшая дверь.
Рывком поставив Энни на ноги, Мина тут же испарилась, пёстрой молнией вылетев из комнатушки. Фиалка бросилась следом за ней.
На кухне царил полнейший хаос. Столы и лавки были перевернуты, горшки и кастрюли раскиданы по полу, а часть из них была смята или порвана. Посреди этого бедлама стоял Фол, раздувая ноздри и ощупывая каждую пядь пространства налитыми кровью глазами. Костяной кинжал, обагрённый невероятно светлой, практически розоватой кровью он сжимал в правой руке, трофейный железный - в левой.
- Фол! - взвизгнула девушка, бросаясь к другу.
Кентавр резко дернулся, вскидывая кинжалы над головой, но тут же опустил их.
- Рад видеть тебя невредимой, маленькая Карла, - голос едва пробивался сквозь хриплое дыхание. - Где твой маленький друг? И где странник?
Фиалка ойкнула и стремглав побежала к широкой двери, ведущей во двор, болтающуюся на одной петле после встречи со стремительной дикаркой. Оказавшись на крыльце, девушка невольно замерла. Весь двор пылал. Странным, синевато-зелёным пламенем горели низкорослые кусты, высокая живая изгородь, низенький, в пол человеческого роста, деревянный сарай и даже мягкий ковёр из мха. Почти в самом центре этого пожара лежала куча из перьев и плоти, вытаращив на девушку подёрнутый белой плёнкой огромный птичий глаз. Даже огонь, казалось обступал это павшее существо стороной.
Нигде не было видно ни эльфов, ни их остроухих тел. Даже клочка цветастых одеяний Энни не смогла разглядеть. Только кухонные ножи, колотушки для мяса да одинокий тесак валялись на тлеющем мху.
Мина металась по двору, заглядывая в каждый куст, переворачивая разломанные доски и вырывая зелёные насаждения из земли.
- Мартин! - её зов звучал как приказ. - Мартин! Отзовись!
Энни медленно спустилась по широким ступенькам и замерла у края полыхающего двора. Вся её решимость и смелость вмиг испарились, выжженные видом изувеченной исполинской совы и синим пламенем и яростным отчаянием Мины.
С кухни раздался тяжелый стон, а спустя несколько мгновений в дверном проёме показался Гарри.
- Мина, - его голос, обычно такой сильный и оглушительный, теперь дрожал и едва пробивался сквозь негромкий треск пламени. - Он на кухне.
Пятнистая молния тут же пролетела через крыльцо и скрылась в дверном проёме, едва не сбив Энни с ног.
Фиалка обернулась и увидела бледное, перекошенное лицо великана. Страшная догадка, зародившаяся в тяжёлом предчувствие уже давно, молнией пронзила сознание девушки, придавая сил. В два прыжка перелетела Энни ступеньки, но могучая рука артиста не позволила ей войти на кухню.
- Не стоит, девочка, - тихо сказал Гарри.
- Пусти! - взвизгнула Фиалка, отчаянно вырываясь из его медвежьих объятий. - Пусти! Мартин! Что с ним?
Гарри молчал, продолжая удерживать девушку. Она визжала, царапалась, выворачивалась, звала Странника, Мину, Фола, кого-нибудь. Она отчаянно не хотела верить собственному разуму, не желая принять то, что осознала почти сразу.
Постепенно ярость сошла на нет, испарившись вместе с силами, и Энни обмякла на руках великана.
- Мартин... - тихо позвала она охрипшим голосом, и тяжелые слёзы градом потекли из серых глаз.
Артист опустился на ступеньки и принялся гладить ревущую девушку по коротким волосам.
Спустя некоторое время в дверном на крыльцо вышел Фол, неся в руках тяжелый свёрток, сочащийся алой кровью. Кентавр медленно прошествовал во двор с мрачной торжественностью неся страшную ношу.
Энни замерла, глядя на широкую спину, перетянутую ремнями, на тяжёлые капли, что падали с края наспех свёрнутого полотнища.
Кентавр, не обращая внимания на язычки пламени, что тут же потянулись к нему, подошёл к горящему сараю и положил свёрток на низенькую крышу.
- Гермес, возьми душу этого воина в последний путь, - голос Фола полнился неожиданной мощью. - Отведи его на берег последней реки.
Маленький металлический кругляш блеснул в руке кентавра, и тут же пропал из виду, исчезая в глубинах свёртка.
- О Харон, прими эту плату да позволь душе достичь сводов подземного царства.
С каждым словом девушка чувствовала, как в её душе медленно гаснет надежда. Мартин, такой неуклюжий и смешной поначалу, ставший таким серьёзным и сильным, Мартин, который вёл их вперед, заботился о них, теперь лежал под этим грязным покрывалом, отданный пламени. Они шли сюда, ведомые его идеей, его желанием найти хранилище утерянных знаний.
Что им делать теперь? Куда идти? Как выжить?
Раздались шаги, и во двор вышла Мина. Энни не видела её лица, лишь опущенные плечи, сутулящуюся спину и вялую походку человека, потерявшего волю к жизни. Даже огонь, танцующий на выгоревшем мху, гас при её приближении, словно скорбь этого существа отнимала у пламени всю силу.
Дикарка подошла к импровизированному костру.
- Спи спокойно, мой храбрый последователь, - странные, непонятные слова Мины ласковым ветром пронеслись по двору, даруя присутствующим успокоение. - Твоя богиня отомстит за тебя.
Сарай ярко вспыхнул, скрывая свёрток за ревущими языками пламени. Кентавр и Дикарка отступали на несколько шагов, давая огню волю.
Энни, словно завороженная, глядела, как вместе с чёрным дымом в темнеющее небо улетает всё, что когда-то было Мартином.
- Где мальчик? - внезапно спросила Мина, обернувшись к сидящим на крыльце артисту и девушке.
- Он остался с Полдоном, - тихо ответил Гарри.
При упоминании этого имени Фиалка ощутила волну закипающего гнева, и, словно вторя её ощущениям, лицо дикарки исказила яростная гримаса.
- Проклятый остроухий! - от её слов ненависть разгоралась еще сильнее. - У меня еще остались силы! Я найду их!
К крыльцу подошел Фол, нервно озираясь. Его уши стояли торчком, подрагивая.
- Нужно уходить. Они возвращаются.
- Сейчас! - прошипела Мина, распрямляя плечи и закрывая глаза.
Энни не понимала что происходит, да и ей было всё-равно. Она смотрела на танцующее пламя над догорающим сараем, на синие огоньки, которые медленно собирались в группы на почерневшей земле, на груду пернатого мяса в центре двора. Скорбь и ненависть боролись в ней, но подобно пожару и урагану, лишь усиливали друг-друга.
Внезапно тусклый блеск на единственном уцелевшем клочке мха, около убитой совы, привлёк её внимание. Не веря своим глазам, Энни медленно высвободилась из объятий артиста и, перепрыгивая странное синеватое пламя, подбежала к увиденному предмету. Дрожащие пальцы неуверенно легли на грубо обструганное древко и тут же сомкнулись на нём мертвой хваткой. Фиалка подняла своё копьё, впиваясь взглядом в привязанный к нему хвост грязных и едва узнаваемых фиолетовых волос.
Фол тут оказался около Фиалки и подхватил её на руки. Мина жадно втягивала воздух, словно принюхиваясь. Её всклокоченная, переплетённая с травой и ветвями шевелюра встала дыбом, словно шерсть бешеного волка.