Содержание

1. Чертова Алиса

2. Zero

3. Кофе с запахом малины

4. Глупый разговор

5. Чертова Алиса 2

6. Простейшая химия с моей точки зрения

7. Последняя Инстанция 2

8. Последняя Инстанция 3

9. Писатель

Чертова Алиса

День тридцать пятый

Странное место. Я бы сказал, очень странное. Мимо пробегает мужчина средних лет. Сколько это "средних лет"? Он смеется, машет руками в воздухе. Замирает рядом со мной и пронзительно долго вглядывается в мое пустое лицо. Я не знаю, что он видит. Здесь нет ни одного зеркала. По крайней мере, я так думаю, потому что за последние пять недель ни разу не видел своего отражения. Мужчина продолжает смотреть, изучать мое нынешнее состояние. А у меня в голове крутится лишь одна мысль. Попросить подойти его ближе, чтобы различить свой неясный силуэт на сетчатке глаза. Запомнить бледные очертания своей фигуры. Почему я раньше не ценил зеркала? Один раз в том мире, в реальном мире, я задержался у зеркала более чем на минуту. Мое отражение криво усмехалось и на поднятую правую руку поднимало отнюдь не левую. Жуткое зрелище. Я несколько раз моргнул, и все встало на свои места. Хмурое лицо, сдвинутые брови и зависшая в воздухе левая рука. А теперь еще и этот мужчина, в глазах которого меня нет. Он подошел очень близко, а я и не заметил, погруженный в свои мысли. Он вздыхает, снова улыбается и начинает вальсировать на чистой пронзительно-зеленой траве.

Сил моих больше не нет. Резко вскакиваю со скамейки и чувствую безумную усталость. Такое со мной было лишь раз, когда после сдачи экзаменов друзья затащили меня в бар. Со сном тогда были проблемы. Огромное количество лекционных материалов, таблиц и прочей ерунды нужно было заложить в память в короткий срок - три дня. И это у меня вышло, правда, спал я от силы часа два в сутки.

Я опускаюсь на скамейку и тяжело вздыхаю. Мужчина продолжает вальсировать. Его мягкие тапочки едва приминают траву, его блеклый голубой халат распахнут, и открывает не менее блеклую белую пижаму. Он мурлыкает под нос, задавая ритм своим шагам, и блаженно улыбается. Ему не нужно видеть землю под собой, он просто наслаждается танцем.

Я снова попробую встать. И на этот раз у меня получается. Ноги, как ватные, не желают слушаться. И, казажется, я уже вечность стою на одном месте, всматриваясь в бурую землю под ногами.

- Зачем же Вы встали? - слышится тонкий девичий голосок.

Я с трудом поворачиваю голову, стараясь не потерять равновесие и остаться на ногах. Возвращаться на злополучную лавочку не хочется. Медсестра - четко определяю я, глядя на ее длинный белый халат. Перебинтованное лицо, с прорезью для губ. Если закрыты глаза, то как она ориентируется в пространстве. Медсестра тяжело дышит открытым ртом, на макушке из-под бинтов тут и там торчат белые клочки седых волос.

- Вам нужен покой и тишина, - она делает неровный шаг в мою сторону.

Перебинтованные руки, похожие на две клешни, тянутся ко мне. Я отступаю на шаг назад и натыкаюсь спиной на что-то твердое и холодное. Медленно поворачиваюсь. Скала. Снизу доносится шум волн. Я боюсь смотреть вниз, там волны точат многовековой камень. Они перешептываются тянутся ко мне холодными водянистыми языками и не могут достать. Я чувствую впивающиеся в кожу острые иглы капель и отчаянно жмурюсь, чтобы скрыться от них.

Ни черта не выходит...

Проклятая параллель...

Холодный ветер...

И гулкий удар очередной волны о камень...

- Эй, - голос сверху.

"Господи, услышь меня" - хочу крикнуть на это слабое "эй".

Открываю глаза и вижу черный от грозовых туч горизонт. Приближается буря, я стою на небольшом выступе. Внизу простирается неистовое море, а перед глазами болтается неровная полоска ткани. Запрокидываю голову. Высоко, не видно края. Ждать проведения бессмысленно, дергаю за веревку. Надо ползти. Руками держусь за импровизированную веревку, ногами упираюсь в отвесную скалу и, подобно скалолазу без страховки, поднимаюсь вверх.

- Бесконечная лестница в небо,

Нет конца облакам и туману,

Хорошо побывать, где нас нету,

Не поддавшись чужому обману...

Бессовестно растягиваю слова песни придуманной мной через пять минут неимоверных усилий.

- Я мечусь между тьмой и светом,

Я потерян для мира живых.

И для всех человек "с приветом"

Хуже мертвых из Царства Аид...

Горлопаню, как последний идиот. Путаюсь в рифме, с ней у меня всегда были проблемы. Голос хрипит, а дорога в небо не заканчивается. Она вечная, бесконечная, бездонная... разум замыкается на бесконечных "бес"... безумная... беспечная... беспросветная...

- Эй! - голос сверху становится звонче, громче и четче. - Ты как?

- Ползу, - кричу я в пустоту.

И снова тишина. Взрыв молнии за спиной и раскат грома рвут запуганную душу на части. Держусь из последних сил, чтобы не закричать. Я псих, наверное. Нормальный человек в такую ситуацию вряд ли попал бы. Руки болят, на ладонях мозоли, но я не имею права остановиться на полпути. Я прорвусь, докажу этому миру, что я не слабак. Открываю рот, чтобы запеть и чувствую первые капельки дождя, бьющие по лицу. Неожиданно, но не смертельно. Хватаю ртом воздух, крепче сжимаю пальцы, чтобы не соскользнуть в бездну... на дно... в отчаяние...

Мозоли лопаются, по ладоням течет кровь. Слышу треск и чуждый моему горлу крик, вырвавшийся из моей глотки. Я падаю спиной вниз... на встречу бурному потоку. Закрываю глаза и тихо шепчу:

- Наконец, это закончится...

Вы спросите, как я оказался в этом хаосе!?

Все до банальности просто. Или мне так кажется.

Жизнь человека окончившего высшее учебное заведение - странная штука. Без опыта работы тебя не берут, а получить его негде. И профессия у меня не из востребованных. Хотел научиться, а о будущем не подумал. Я был глупым обычным среднестатистическим человеком. В общей массе не выделялся. Закинь меня в толпу людей и тут же потеряешь из вида. Устроиться удалось в маленьком кафе за мизерную зарплату. Девушка меня бросила, устав жить с милым в шалаше. А других перспектив не было. И тогда появился он. Скучающий, но яркий. Такой яркий, что глаза болели, когда взгляд останавливался на нем. Невысокий, хрупкий и безобидный паренек, изо дня в день посещающий наше кафе. И откуда у него только деньги брались? Он читал книжку в черной кожаной обложке и отмахивался от назойливого внимания длинноногих девиц.

- Ты, - закрыв книгу, грозно сказал он в мою сторону. - Я выбираю тебя.

Что значилось под этими словами, я узнал намного позже. Сейчас, падая вниз, жалею только о том, что не сбежал, когда его выбор пал на меня. Каждый день он ждал окончания смены и, увидев меня, беззаботно улыбался. Провожал до дома и мялся на пороге.

- Что ты хочешь? - не выдержал я.

- Твою душу, сердце и тело, - облизнув губ, сказал он.

Как в фильме ужасов. Или детской страшилке, где последняя фраза внезапным криком резала слух: "Отдай свое сердце".

Я посмеялся над его желанием, разбил его мечты и хотел уйти. Бросить его.

- Нет, - твердо и уверено возразил он. - Ты создан для меня. Ты не понимаешь этого, но я докажу.

Его дрожащие руки потянулись ко мне, в глазах плескалась боль. Если бы я не оттолкнул его, когда его губы накрыли мой рот, все могло сложиться по-другому. Видеть в этом парне любовника было выше моих сил, я сопротивлялся из последних сил.

- Если ты увидишь мое отчаяние, ты поймешь... - тихо прошептал он, толкая меня в грудь.

Пять недель скитаний по зеленым лабиринтам, внезапные скачки времени и пространства. Я блуждал здесь, до этого момента. Хорошо, если все это закончится. Все равно как. Тело ударилось об поверхность, мягкую, меняющую форму, желеобразную субстанцию. Открыть глаза и увидеть его печальную мордашку.

- Ты в порядке, - спрашивает парень, восседая на моей груди. - Прости, я не рассчитал, и ты ударился головой. Я до ужаса перепугался, когда ты потерял сознание.

- Как Алиса, - смеюсь я.

- Какая Алиса?

- Чертова Алиса из кроличьей норы.

Zero

- Что это?

- Zero. Ты знаешь, что такое Zero?

- Ночной клуб?

- Место, где ты еще не умер, но, возможно, уже не жив.

- Чистилище?

- В некотором роде.

- А что я тут делаю.

- Я дважды не повторяю.

Остановка, скучающие лица. Одни из них выглядят взволновано, другие - безразлично. Спешат, опаздывают, ждут. Не люблю такие места, слишком много людей. Скользкое ощущение слежки, даже если никто на тебя не смотрит.

Набитый битком автобус. Двери с трудом закрываются. Влез, но приятного мало. Со всех сторон потные невыносимо пахнущие тела. В правый бок упирается угловатая сумка, хозяйка которой убедительно делает вид, что не замечает ничего вокруг. Липко.

Тошнит.

Стою на одной ноге, вторая - едва касается пола. Оно не так уж и важно.

Остановка. Несколько человек выходит. Удается встать на обе ноги и вздохнуть с облегчением.

Снова люди и забитый автобус.

Ненавижу час пик.

- И чем же так знаменит Zero?

- Ничем. Поэтому о нем никто не знает. Люди просто спят и видят то, что им хочется.

- Если я пожелаю увидеть пышногрудую Памелу Андерсон, это случится?

- Попробуй, я не знаю, что из этого выйдет.

- Ну, как?

- Открой глаза и посмотри сам. Забавное зрелище.

- Я не это представлял...

- Я еще никогда не видел собак с такой большой грудью.

- Бабушкину собаку звали Памела. А я называл ее Андерсон.

- Тогда это все объясняет.

Автобус резко тормозит. Слышится гул недовольной толпы, мат водителя. И крик мужика с улицы. А я нахожусь далеко от окна и ни черта не вижу. Чужие тела закрывают весь обзор.

Интересно, если я подниму ногу и отпущу руку, я упаду или толпа меня сожмет меня до состояния блина? Нет, лучше не экспериментировать.

Остановка. Можно вздохнуть, большая часть людей вышла. Сесть некуда, а если бы и было, то меня тут же бы согнали старушки. А еще ехать и ехать.

- Сделай что-нибудь с этой бестией!

- Она твоя фантазия, вот и разбирайся с ней сам. А мне пора.

- Куда?

- Встречать следующего новичка.

- Ты вернешься?

- А ты хочешь?

- Я не хочу оставаться один.

- Тогда жди.

И снова автобус набит до отказа. Меня грубо толкают и я носом тыкаюсь в чью-то подмышку. "Убейте меня" - кричит во мне все живое. Я не хочу умереть от запаха чужого пота. Подмышка отодвигается, и сердитый прокуренный женский голос требует быть осторожнее. Судорожно хватаю ртом воздух. Я буду жить. Я спасен.

- Наверное, он не вернется... Как ты думаешь Андерсон? Скажи, у тебя грудь тоже силиконовая?

Конечная остановка. Народ вываливается из автобуса и облегченно вздыхает. Чувствую себя героем компьютерной игры, вылезшим из канализации. Пропитанный чужим потом, запахом дешевых духов и протухшей еды. Жара убивает в людях все святое. Кто придумал, чтобы люди потели? Закрываю глаза и сажусь на лавочку.

Мне нужно отдышаться.

- Скучал?

- Вот еще!

- Значит, скучал. А с Памелой, вижу, подружились.

- Угу, у нее грудь силиконовая. Она мне сама сказала. Надолго я здесь?

- Хм...

- Что за "хм"?

Надо идти домой. Меня там ждут. Неохотно встаю с лавочки. Поворачиваю голову налево и впадаю в ступор. На меня стремительно несется машина. Что-то в последнее время машины часто врезаются в остановки.

Удар! Боль! Темнота...

- Разряд!

- Больно же!

- Еще разряд!

- Прекрати пропускать через меня электричество! Мне не нравится!!

- Ра-аазррр-ряд!!!

- Хватит!! У меня все тело болит.

- Это хорошо, ты покидаешь Zero.

- Что? А Андерсон?

- Она останется здесь. Не волнуйся, я присмотрю за ней.

- Больно... очень больно...

- Потерпи, это твое тело. В Zero нет боли. Ты вернешься домой.

- Домой?

- Да. В маленькую дорогущую квартирку на Московском проспекте.

Вокруг суетятся люди. Хочу встать, но все невыносимо болит. Рубашка на груди разорвана.

Зачем?

Что я вам сделал?

Уберите боль.

Хочется заплакать, но сил нет даже на это.

Вокруг кричат. Сверху улыбается женщина, говорит, что теперь все будет хорошо.

Кофе с запахом малины

Сколько мы с Ней не виделись? Если мне не изменяет память, то с нашей последней встречи прошло два года с небольшим. Интересно, как сейчас Она выглядит. Блондинка, брюнетка, шатенка? Последний раз Ее волосы были рыжими. Выглядело странно, но в этом Она вся. Если в Ее лохматую головку что-то взбрело, то Она воплотит это в жизнь. Но лишь в том случае, если лень не окажется сильнее.

Жму на звонок. Слышу его не особенно веселую трель.

Ничего не происходит. Прислушиваюсь, за дверью какой-то шорох. Поворачивается замок и моему взору предстает потрепанное существо. Узнать в это Нечто Ее довольно-таки сложно. Черные волосы, коротко стриженные, пребывают в "творческом" беспорядке. Большая не по размеру майка сползает с одного плеча, а джинсы, наверняка, побывали в горячей точке. Причем только левой своей половиной, оставив нижнюю часть штанины на линии фронта. Она долго щурится, оценивая меня.

- Привет, - улыбается и чешет затылок. - Надо было предупредить, я не ждала гостей так поздно.

Время 19:00, а Она говорит, что поздно.

- Если бы ты сказал заранее, я бы не выглядела так...

Она демонстративно треплет край оборванной штанины. Я звонил, когда мне продиктовали Ее номер телефона. Но трубку никто не брал. И, в конце концов, недовольно "че надо?", ее голосом, отбивало всю охоту говорить.

- Зачем пришел?

- Хотел тебя увидеть. Поговорить.

- Ладно, проходи. Сваришь мне кофе? - Она указывает на кухню.

Звучит как утверждение, с подтекстом "мне лень, сделай сам".

- Хорошо, - говорю для приличия и направляюсь в указанном направлении.

Через минуту Она возвращается. В той же одежде, с тем же усталым взглядом.

- Как ты меня нашел?

- Друзья дали адрес.

- Кто из них?

Чувствую себя как на допросе. Просили не говорить. Боятся Ее, что ли? Но Она же такая безобидная. Бросаю беглый взгляд в Ее сторону. Смотрит в окно, перебирает пальцами по столу и ждет ответа. Нет, Ее определенно стоит боятся. Повернешься к ней спиной, а Она тебе каблук в спину воткнет и смеяться будет, приговаривая, что так оно и было.

- Ну, так кто?

- Я не могу сказать. Я обещал не говорить.

- Молодец, обещания надо выполнять. И все же?

Отрицательно качаю головой. Она улыбается, видимо, своим ответом я Ее удовлетворил.

- В принципе, это не так важно, - улыбается и тянет по слогам. - Узна-ю, у-бью.

Вздыхает, вытягивает вперед руки, ладошки скользят по столу, и пальчики тянутся к противоположному краю. Зевает, утыкаясь носом в предплечье, чтобы скрыть широко раскрытый рот. Все действия продуманы и отработаны. Ничуть не изменилась, все также бросается словами направо и налево и Ей можно верить. Потому что Она неадекватна. Психушка - наш дом родной, но мы прописаны, увы не в ней.

- Сколько часов в день ты спишь?

Вопрос напрашивается сам по себе. Тени под Ее глазами пугают. Пальцы вздрагивают и следует резкий ответ:

- Достаточно, чтобы выжить.

- Ты ужасно выглядишь.

Смеется.

- Много работаю.

- Где ты работаешь?

Задумчиво прищуривает один глаз, другим косит под потолок. Пока Она думает, я успеваю разлить кофе по кружкам и вымыть в раковине турку. Мне показалось или кофе пахнет малиной?

- А ты хозяйственный, я бы ее до утра оставила. Утром бы помыла для того, чтобы сварить кофе и снова поставила в раковину.

Никому ненужная откровенность. С Ней всегда так. Болтает о мелочах. Не переступая преграду, где начинаются чисто личные разговоры. Изощренная недобитая интимность.

- Я в компании работаю, - улыбается Она, обнимая пальцами чашку. - Но это только прикрытие...

- И кто же ты на самом деле?

- Ты должен заплатить за этот ответ или умереть, - запрокидывает голову и смеется.

- И дорого стоит твой ответ? - подхватываю Ее игру.

- Плата - символическая. Сколько не жалко?

Достаю из грудного кармана деньги и ложу на стол сто рублей. Она вопросительно приподнимает брови и едва заметно качает головой. Ложу еще сто рублей. Она смеется и сгребает деньги со стола, мнет и грубо сует их в карман.

- Этого хватит, - хмурится и достает из другого кармана невозможно мятую десятку. - Сдача.

- Так что? - нетерпеливо спрашиваю я.

Она наклоняется к моему уху, задевает губами его край и шепчет:

- Я - киллер, - пауза. - Поэтому, если узнаю, кто выдал тебе мое местонахождение, непременно его убью.

Глупый разговор

- Привет, обиженное чудовище. Чего грустный такой?

- Да вот узнал, что у меня есть мизинец на ноге.

- Это как?

- Ударился им об ножку стола. Больно.

Чертова Алиса 2

День пятый

Открыть глаза - непосильная задача. Мое тело лежит на горизонтальной плоскости. Мышцы болят, от основания шеи и вплоть до кончиков пальцев на ногах.

Вчера я бежал от рассвирепевшего жука рогоносца. Маленькое смешное создание в реальности. Но какой же букашкой оказался я на фоне громадного черного панциря. Темные глазки насекомого пылали яростным огнем, а лапки в нетерпении мяли красную иссушенную землю. Подобно тореадору, попавшему в ловушку, я поддался панике и бросился бежать. Я бежал по рассыпчатой красной поверхности, стирая подошву теннисных тапочек. Едкий запах раскаленной пыли бил в нос. А за спиной неумолимо приближалась разъяренная смерть. Спасением пришло внезапно. И по иронии - оттуда, откуда его не ждали. Я споткнулся и упал. Это произошло вчера на закате.

Перебарываю отвращение к самому себе и открываю глаза. Не хочу я снова оказаться в неизвестности. Не убежать, не сбежать и не выбраться. Хочу домой.

Бледное лицо, за спиной которого разгорается рассвет. Белки в красных прожилках лопнувших капилляров, и глубокие черные зрачки. Дергаюсь от неожиданности. Незнакомец растерянно моргает. Шипит сквозь вытянувшиеся в трубочку губы и вспыхивает, как спичка. Живой факел - красивое зрелище, но совершенно неуместное. Он не шевелится. Подрагивают уголки его губ и, обнажив длинные острые клыки, растягиваются в счастливой улыбке.

Слишком быстро. От него остается лишь маленькая кучка серого пепла. И когда первый шок от увиденного проходит, я понимаю что еду в автобусе.

Ошибка.

Это троллейбус.

Нет гула двигателя. Жмусь щекой к стеклу, пытаюсь увидеть, куда ведут провода. Но небо перед троллейбусом пронзительно чистое, чуть подкрашенное рассветом.

- Зачем ему это надо? - голос девушки на переднем сидении заставляет встряхнуться и оглядеться вокруг.

Кроме нас двоих, да кучки пепла, больше пассажиров нет. Я встаю и, то и дело хватаясь за поручни, шагаю вперед.

- Я ему ни один раз говорила, что я не марионетка, которой можно помыкать. Я живая. А у него все ниточки... ниточки...

Она замолкает, всхлипывает и опускает голову. Длинные синие кудряшки закрывают ее лицо и руку у уха.

- Он меня веревками привязывал к своим пальцам и заставлял танцевать для людей...

Останавливаюсь рядом с ней. Девушка замолкает, дергает головой и смотрит на меня. Деревянное лицо, пластиковые глаза с наклеенными бумажными ресницами и рот, нарисованный рукой художника-самоучки, без таланта, лишь бы был. Судорожно втягиваю воздух. Легкие не расширяются и не сжимаются. Кукла хлопает ресницами, и от этого становится совсем жутко. Сглатываю, но рот неправдоподобно сухой.

- Я же говорю, я не кукла.

Ее деревянные пальчики намертво привязаны к телефонной трубке белым узким бинтом, сдавливающим тонкую палку-шею.

Бежать... бежать...

Простейшая химия с моей точки зрения

Убейте меня... разложите тело на составляющие, на молекулы. Молекулы разбейте на атомы и извлеките из них отрицательно заряженные частицы. Потому что кроме негатива в моем теле больше ничего нет. А когда вам попадется нейтрон, даже после смерти я буду удивлена.

Устроюсь на подоконнике ночью, разглядывая маленькую точку-нейтрон на прозрачной ладони, и буду смеяться. Не важно, что спят люди. Во мне обнаружен нейтрон. Это событие грандиозное по масштабу. Сравнить его можно, разве что с постройкой коллайдера. Но он поломался. А во мне был целый нейтрон.

Что делать с одинокой частицей в руке?

Выкинуть?

Кощунство.

Я буду ее хранить, под чьей-нибудь кроватью. Там темно. Там страшно. Там обитает Бугимен. А у кого-то Хока. Под моей кроватью жили руки. Длинные, костлявые с тонкими хрупкими пальцами. Они тянулись из темноты тысячей бледно-молочных ветвей. И я подгибала колени к груди, чтобы не закричать от ужаса.

Нет. Это не подходящее место для моего нейтрона.

Он примет отрицательный заряд и станет таким, как все.

Я найду этиловый спирт - C2H5OH - и спрячу нейтрон в огненной жидкости. Так будет безопасно. Там не будет страха за свою частичку.

А если она потеряется? Потеряется среди таких же, как она, нейтральных и безразличных.

"Как же я их тебе верну? Ведь я не могу отличить твоё золото от моего. Вдруг я по ошибке дам тебе своё золото? А своё золото я никому отдавать не намерен!" [1]

Не подходит. И тут меня осеняет правильная мысль. Самое лучше - спрятать ее в кармане призрака. Я буду знать, где она, и никогда ни с чем ее не перепутаю.

Ведь это мой единственный нейтрон, а карман до сих пор пуст.

____

[1] - мультфильм "Золотая антилопа" 1954г.

Последняя Инстанция 2

Его пальто пропахло сигаретами. С его длинных волос капают голубоватые капельки дождя. На месте его лица черное пятно. И он уже битый час говорит мне о вреде курения и отсутствии в моем образе жизни правильности. Это его работа, а моя работа собирать бумаги и выслушивать каждого. Мы в чем-то похожи. Мы как родственники, выполняющие возложенные на нас обязательства. И вот на перекрестке пяти дорог мы встретились. Он застукал меня с сигаретой, а я и уши развесила. Обоюдное непонимание. Я должна одуматься и сказать свое веское "нет" курению, но продолжаю затягиваться.

- Курение вызывает рак легких.

Киваю, не вижу его губ. Черная дымка лица смущает. Я не могу заглянуть ему в глаза, а он будто пожирает меня взглядом. Хотя, это тоже очень сомнительный вывод. Бросаю недокуренную даже наполовину сигарету на землю, топчу ее левой ногой. Почему именно левой, я и сама не знаю. Всю сознательную жизнь была правшой. Его устраивает такое поведение, а что до меня, то это маленькая пьеса для двух персонажей. Двух родственников, выполняющих свою работу. Он удовлетворенно кивает и переходит через дорогу.

Неужели он поверил, что я так просто пойду у него на поводу. Сигарету жалко. Но это того стоила. Ищу в кармане чуть помятую пачку. С ментолом, на этой неделе я живу вместе с ментолом. Щелчок зажигалки и затяжка.

На той стороне дороги он резко останавливается, поворачивает пустое лицо в мою сторону. По движению его шеи понимаю, что таким раскладом он не доволен. Он возвращается ко мне. Что, будем драться? Биться до первой поломанной сигареты? Я же куплю новую пачку. Я слабая, я не могу бросить.

- Ты подрываешь мою работу! - бросает он мне, склоняясь на моим лицом.

Мне ничуть не страшно. Я сама нечто из твоих малоприятных снов. Ты же приходил ко мне, поэтому ты скрываешь свое лицо?

- Ты знаешь, сколько таких как ты у меня за ночь? Всех надо обойти, рассказать им, попытаться направить на путь истинный.

- Догадываюсь, - говорю я и улыбаюсь.

Начинается моя работа. Мне придется его слушать и сколько это продлится, мне неизвестно. А ведь я стою в одной пижаме посреди улицы и теплее от этого не становится. Жмурюсь, несколько раз моргаю, но видение не исчезает. Удивительно правдивый глюк.

- Может, заключим сделку? - предлагаю я.

Он не доверяет мне я знаю об этом. Шестым чувством понимаю и не обязательно знать какие эмоции вылезли на его лице.

- Последняя инстанция, - протягиваю ему руку.

Черная дымка с летает с его лица, на миг давая увидеть его лицо. Здорово, парень в моем вкусе. Но если подумать, то ужиться вместе мы бы не смогли. Он слишком требовательный, а у меня слишком тяжелая работа.

- Я, кажется, ошибся адресом.

Он хочет уйти, но я хватаю его за руку и не позволяю убежать. Он заинтриговал меня. Тайна всегда требует раскрытия, пусть мне от этого легче не станет. Я знаю многое, но его я не знаю. И мне хочется увидеть его истинное лицо. То, что он прячет под словами о вреде курения. Ему тоже надо высказаться, пусть это страшно. Держать в себе вечно...

- Я не хочу с тобой говорить. Это бесполезно.

- Ты боишься меня?

- Спроси любую свою галлюцинацию, почему она убегает, как только ты моргнешь. И узнаешь ответ.

Стараюсь не моргать.

- Прекрати уже. Дай мне уйти, это не правильно.

- В чем же? - в моем голосе звучат металлические нотки, а он почти плачет.

- Кури, если хочешь. А меня отпусти. Я больше не приду, обещаю. Просто оставь мои тайны при мне и сделай вид что мы не встречались.

- Почему?

- У тебя лицо такое, хочется все и сразу рассказать о себе.

Я хмурюсь, отпускаю его руку. Мне надо подумать, переварить полученную информацию. Про сигарету я уже давно забыла и она медленно тлеет на сырой земле. Холодно, хочется получить немного тепла от этого трусливого глюка.

- Я сразу почувствовал неладное, когда меня потянуло к тебе. Не хотел себе признаваться в этом. А когда узнал, что ты Последняя Инстанция...

- Я не выбирала эту работу! - мой крик содрогает хрупкий мир пяти перекрестков.

Земля вздрагивает согласно моему гневу и мы на мгновение теряем равновесие.

- Я тоже не выбирал.

Я вижу страх в его глазах и это возбуждает. Кровь бурлит, я больше не чувствую холода приближающейся зимы. С неба срываются первые капельки дождя. Они падают на ресницы, стекают по щекам и холодят кожу. Но я упорно не замечаю их. Дождь превращается в снег, пейзаж вокруг расплывается.

- Проваливай! - кричу я. - Убирайся пока я тебя не уничтожила!

Пустая угроза, я это знаю. Вот только все верят моим словам. Запах прокуренного пальто исчезает. Темнота. Боль остается.

Болит кожа на спине, чуть ниже лопаток. Крылья! У меня должны быть крылья!

- Почему у тебя нет крыльев?

Я вижу белокрылое создание в темноте моего сна, оно смотрит на меня с интересом, а я сжимаюсь, как зародыш в утробе матери. У меня должны быть черные крылья, я помню это. Я чувствую, как когда-то давно они разрывали кожу, чтобы пробиться на свет и поразить всех своей красотой.

Их отобрали.

Просыпаюсь я с ощущением сухих слез. Кожу на лице тянет и хочется умыться.

- Говорят же, что во сне не чувствуешь боли?

Опускаю ноги на холодный пол. А спина до сих пор болит, словно из нее должны пробиться дивные черные крылья.

Последняя инстанция 3

- Сколько это будет продолжаться? - смотрю на нее, не скрывая раздражения.

Есть в ее поведении что-то странное, едва уловимое. Она не курит уже третий день и взгляд у нее, как у голодной лисицы, готовой горло тебе перегрызть, лишь бы заполучить сигарету. Бог его знает, что на нее так повлияло. Стабильная норма в день, еще не достаточная, чтобы бить тревогу, но поддерживающая ее нервы для продолжения функционирования организма. Наша Последняя Инстанция сломалась и решила бросить курить? Да никогда не поверю. Это... это тоже самое, что я переоденусь в спортивный костюм и сменю каблуки на кроссовки.

А ответа на вопрос так и нет. Только взгляд, въедающийся в кожу и выворачивающий наизнанку.

- Не смотри на меня так!

- Канса, а ты когда-нибудь влюблялась!?

- Что?

- Любовь - что это такое?

- Ну. Это когда ты готов на все ради человека, которого любишь. Терпишь его недостатки, иногда соришься с ним, но быть без него не можешь.

- Понятно...

- Только не говори, что ты влюбилась.

Не понимаю ее. Она смеется, крутит между пальцами зажигалку и отворачивается.

- Я бросаю курить, - звучит в ответ короткая фраза.

Что я могу сказать на это? Это ее прихоть. Три дня - что-нибудь да значат!?

- Наверное, давно было пора, - вздыхает. - Скрываться от всех и делать это на рабочем месте, где нет "главных".

Она - мое начальство, но и у нее есть "крыша". "Крыша", которую я никогда не видела, но боюсь больше, чем ее. Последняя Инстанция мягкая и покладистая. Да, у нее как у многих бывают перепады настроения, но она хорошая.

- Я видела сон и теперь бросаю курить.

- Ты за этим меня позвала?

- Нет.

- Ты третий раз за день вызываешь меня в свой кабинет и не называешь причины. Чего ты добиваешься? Знаешь же, что мне по этой лестнице не нравится забираться!

Кричу на нее, жестикулирую руками, словно это последняя попытка достучаться до ее внутреннего мира. А ей хоть бы что. Молчит, смотрит на меня. На лице ни единой эмоции, а зажигалка в руке замирает, как по приказу.

- Хочу посмотреть на тебя в кроссовках.

Видит мое удивление и усмехается.

- Кто первым сдастся на волю Богам? Твои шпильки, в которых так неудобно подниматься по лестнице вверх или мои мозги, которые требуют разгрузки?

- Я... - теряюсь, не знаю, что сказать.

Она прочитала мои мысли или подумала о том же? Не так уж важно. Я знаю ее азарт, он либо быстро улетучивается, либо заседает в ее голове страшной неуемной мыслью, мечущейся из угла в угол.

- Я не стану спорить... просто посмотрим. Мне до коликов в животе интересно, что будет.

- Я не одену кроссовки.

- А я не брошу курить, - отвечает она. - Это ж ясно, как день. Как думаешь, сколько я протяну?

- Не знаю.

Поворачиваюсь к двери, хочу уйти, все равно разговор бессмысленен. Чем дальше, тем хуже. Я не понимаю ее. Дверь открывается раньше, чем я успеваю до нее добраться. На пороге молодой человек, лет 19, наверное. Перевожу взгляд на хозяйку кабинета, но она даже ухом не ведет. Рассматривает эту проклятую зажигалку.

- Здравствуйте, - голубые глаза напротив улыбаются мне, а от его пальто пахнет сигаретным дымом.

В горле першит. Но хочется довериться этому парню и ответить... Улыбаюсь, как полная идиотка. Боюсь шаг в сторону сделать.

- Здравствуйте, - вторит голос Последний Инстанции, а в следующую секунду мир словно замирает.

Их взгляды сталкиваются. Она напряжена, он нет.

- Проваливай отсюда, - шепчет моя начальница.

- Ты не сможешь бросить, - отвечает ей он, улыбаясь.

- Я сказала, проваливай! - голос звенит на повышенных тонах.

- Ты не сможешь!

Кто кого перекричит. Я ничего не понимаю в этой замедленной "съемке". Не хватает спецэффектов Тарантино и пары кровавых пятен на стенах, чтобы иллюзия гнева заполнила всю эту комнату. Его глаза смеются, губы складываются в слова, но я почему-то их не слышу. Только догадываюсь по мимике.

А инстанция орет, не жалея сил. Она в гневе и это страшно. Страшно видеть ее спокойной, подозрительно, когда она смеется. Но это переходит все немыслимые границы.

- Почему я не слышу его?

- Что?

И снова фильмы Тарантино с замедленной съемкой. Она хватает свою сумочку, вываливает на стол ее содержимое. Целая, еще не распакованная пачка сигарет ударяется об стол, отскакивает и удивительным образом оказывается в ее руке. Движение пальцев и прозрачная обертка летит на пол. Мусор? О чем вы говорите? Ее это никогда не волновала вплоть до дня уборки.

Две пары глаз смотрят на меня с подозрительно разными чувствами. Он - с пониманием, она - с удивлением. До чего удивительная пара, словно два провода с разными зарядами. И это только начало.
- Почему я его не слышу, - как в попсовой песенке повторяю я свой вопрос.
- Так должно быть? - это уже Инстанция, она обеспокоена.
- Побочный эффект. Но ты не сможешь...
- Задолбал!

Нервные движения пальцев, зажигалка срабатывает с первого раза и вот она первая затяжка. Отвратительное зрелище. Вызов всему миру и голубоглазому парню в частности.
- Доволен?
Замечаю его кивок и усмешку.Не знаю от чего пахнет хуже: от пальто или ее сигарет? Оба друг друга стоят.

- Он ушел, - сухо говорит Инстанция и выпускает в воздух тонкую струйку дыма.
Моргаю, как завороженная и понимаю, что уже несколько секунд смотрю на закрытую дверь.
- Ты выиграла, хоть мы и не спорили. С меня бутылка кока-колы.
- А... что это было?
- "Истина где-то рядом", - мурлыкает под нос несколько аккордов главной темы "Секретных материалов". - Можешь больше не приходить, я не бросаю.

Писатель

- Ты еще пишешь? - был второй вопрос после банальное "Как дела".

- Местами...

Я столько лет не употребляла это слово в качестве ответа, что услышав его вопрос, тут же поняла, что ответ может быть только один единственный. А последовавший за ним вопрос станет вполне предсказуем. Для меня, по крайней мере.

- Это как?

- Я думаю, а это половина моего писательского дара. Ты не представляешь каково это - держать в своей голове столько недобитых метафор и "урчащих желудков".

- Желудки причем?

- Они переваривают пищу, хотя пищеварение начинается еще во рту. При выделении слюноотделения и движении челюсти. Кстати, верхняя челюсть не движется, когда мы жуем.

- Ты вообще о чем?

- Я целый год училась в химико-биологическом классе и кое-что осело в голове. Так, к примеру, количество хромосом у человека, четыре типа темперамента и конференция, на которой я выступала в течении пяти минут с докладом о перенаселении.

- Ммм... Ясно.

- Я не пишу, потому что не могу дотянутся до звезды даже кончиками пальцев.

- До какой звезды?

- До Киркорова.

- Тебе нравится Киркоров?

- Басков...

- Что Басков?

- Басков не козел, - помедлив секунду, смеясь и повысив голос на тон, опровергаю свои же слова. - Басков - козел!

- Я тебя не понимаю...

- Песня есть такая. петь не буду, слух и голос отвратный. Но она про Баскова. Кстати, наши на работе купили чай "золотая чаша" и я теперь отвратно напеваю на работе.

- Спой.

- У тебя уши завянут.

- Да, ладно.

- Сам напросился.

Пою.

- Нет, лучше не пой.

- Я как Марс. Какой Марс? Который воскрешал мертвого вампира.

- Мертвого вампира? Это как?

- Длинная история. Но меня заставили! - хватаюсь рукой о резной забор, поворачиваюсь к нему лицом и изображаю мнимую истерику и тяжелые страдания. - Они потребовали чтобы я его воскресила.

- Кто они?

Резко оборачиваюсь и смотрю большими испуганными глазами.

- Злобные эльфы и наглые тролли. Одного я не давно видела, но он убежал от меня.

- Ты в своем уме.

- Ты сам спросил, пишу ли я. Я показала что творится в моем подсознании, - загадочно улыбаюсь. - И так каждый день. Пойдем, попьем кофе? Я расскажу тебе еще что-нибудь. Может, спою.

- Только не надо петь?

Смеюсь и затягиваю слова заставки из старой рекламы с певцом Басковым в главной роли.