Енодина Анастасия : другие произведения.

Демон осени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга выложена полностью на ЛитЭре

    Знаете сказку про красавицу и чудовище? А вот героиня моей книги Элла не знала, поскольку в её мире такой сказки не было. Зато был демон, от коего ей и пришлось на некоторое время укрыться в ином мирке в теле девушки, которая почти утонула. Ну, вернее, девушка-то и утонула, а Элла и заняла её тело, на денёк всего. И поначалу казалось, что это будет просто, провести один день в чужом теле, вот только утопающую спас симпатичный парень, с которым у погибшей были какие-то противоречивые отношения... Да и сам мир оказался не так прост, как можно было подумать.

    ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ. ПОЛНЫЙ ТЕКСТ можно приобрести на Призрачных Мирах
   "Дружба позволяет нам творить настоящие чудеса..." (с)
  
  Осень вовсе не унылое время. По крайней мере, у нас, там, где проживаю я. Вернее сказать, проживала... В нашем мире вообще давно уже нет чёткой разницы между временами года, хотя, говорят, раньше она было весьма ощутима. Я тех времён не застала, да и вообще, молода я очень, и воспринимаю всю историю нашего мира как данность. Но если начать рассуждать, то, думаю, у нас и вовсе бы не было разделения на времена года, если бы не Он. Демон Осени, как прозвали его, и как мне никогда не хотелось его называть, уж больно красиво и как-то романтично звучало такое название и совершенно оно не подходило к тому, кто раз в десятилетие в осеннюю пору имел возможность на одни сутки покинуть свой склеп.
  
  Часть 1.
  
  В нерешительности стояла я около двери в дом моего самого близкого и надёжного друга Дарниэля. Роптать на судьбу я не привыкла, но сейчас хотелось именно этого: ну вот почему именно на мой второй десяток лет выпало это время, этот день, лишь раз в десятилетие повторяющийся и не имеющий никакой опасности для меня в прошлой и в будущей декаде моей жизни, если, конечно, я сумею пережить его сейчас.
  А Дарниэль наверняка станет спасать меня, защитничек. Он всегда меня оберегает, с самого детства, но иногда эта его забота идёт вразрез с моими стремлениями, и, если глубоко копнуть и перейти на личности, именно он и виноват в сложившийся ситуации, ибо однажды, пока в нашем мире кипела война, он оградил меня от опасностей, из-за чего я до сих пор не запятнала руки кровью... Впрочем, об этом потом.
  Вздохнув, я открыла тяжёлую дверь и зашла в знакомое светлое помещение.
  Молодой мужчина, на вид которого можно было принять за моего ровесника, уже ожидал меня, и, откинув светлую прядь волос со лба, начал разговор со свойственной ему прямотой, которая меня, впрочем, никогда не раздражала.
  - Лэриэлла, тебе придётся покинуть этот мир... - сообщил он мне то, что я со стопроцентной уверенностью была готова от него сейчас услышать, и потому скорчила кислую мину, которую Дарниэль сразу заметил. - Пойми, он отыщет тебя здесь... И это будет опасно для окружающих...
  - Но... мы же уже говорили об этом... - пробормотала я, хотя знала: кого-кого, а уж его мне переубедить не удастся, но всё равно попыталась: - У меня есть все шансы справиться с ним без вышей помощи! Зачем мне отправляться куда бы то ни было?
  - Ты снова думаешь только о себе, - вздохнул мой наставник. - Он сможет попасть в наш мир всего на день... и его будет влечь твоя душа, он отыщет тебя в любом уголке...
  - Он демон но, возможно, его слава преувеличена! И я сумею постоять за себя! - упрямо и дерзко воскликнула я, не желая даже допускать возможности о перемещении меня из родного мира.
  - Но ваша борьба причинит ущерб всему живому - сколько территории будет выжжено вашими энергиями, сколько погибнет животных, птиц... людей, в конце концов... - я открыла было рот, чтобы возразить, но он вздохнув, покачал головой: - Ты не можешь гарантировать, что справишься с ним, а помочь тебе никто из нас не сможет.... Один день, Элла... Всего один день....
  Я угрюмо посмотрела на него, хмуря брови. Он всегда умел убеждать, а если и не убеждать, то заставлять задумываться над своими словами. Или это было только со мной, ведь я с детства привыкла, что он старше, мудрее и всегда желает мне добра?
  Да, можно было бы и согласиться. Один день - не так уж и много, каких-то сто часов... я и проголодаться не успею, как вернусь обратно. Был ли смысл упрямиться и настаивать на своём? Наверно, не было. Теперь мне и самой кажется, что не было, но тогда ужасно хотелось, чтобы в меня поверили и дали возможность доказать - я маг, а не просто девчонка, которую легко сможет похитить любой заявившийся сюда демон. Я вздохнула:
  - Ну и какой план? - спросила, хотя знала ответ.
  - Ты отправишься в дальний мир... - нерешительно начал Дарниэль таким тоном, словно был виноват передо мной и извинялся за принятое старшими магами и теперь озвучиваемое им решение. Он всегда становился таким, когда выигрывал в спорах: не гордился этим выигрышем, а сочувствовал проигравшей стороне.
  - Дальний мир... - задумчиво повторила я. - Что ж, звучит не так уж и устрашающе... Расскажи мне о нём, - попросила я. - Один день - это...
  - Один день здесь может быть равен нескольким дням там... или, напротив, занимать лишь часть тамошних суток, - предупредил наставник. - И рассказывать мне тебе нечего... Видишь ли, чем меньше я знаю, тем лучше, так что мир мне неизвестен. Скажу лишь, что он будет выбран случайно - тот, в котором в эту секунду умрёт молодая девушка... Ты же не хочешь обретаться там, пусть и недолго, в старческом или мужском обличье?
  - Не хочу, - хмуро подтвердила я. - То есть, я попаду куда-то, где моё тело... новое временное тело покинула душа?
  - Точно так... но тебя спасут... Это параметры, которые я учёл... Но про мир придётся узнавать тебе самой...
  - Разберусь, - махнула я рукой. - Сейчас мирное время, и особенных проблем не должно возникнуть...
  - Я тоже так считаю, - кивнул он. - Именно поэтому решено отправить тебя отсюда... Считай это путешествием... приключением... И... тебе нечего бояться...
  - Я знаю, - буркнула я.
  - Нет, я не об этом. Ты можешь делать всё, что захочешь... как только ты умрёшь там, душа твоя воротится сюда... А оболочка, что будет твоим временным пристанищем, погибнет... Всё вернётся на свои места... Только не злоупотребляй...
  - Перестань, - отмахнулась я.
  Злоупотреблять? Я не дебоширка и не какая-нибудь сумасбродная барышня, у которой закружится голова от возможностей! Я человек вообще-то, маг, обученный и трезво мыслящий. Даже если и попаду в чужой мир, где можно творить всё, что вздумается, не смогу чисто психологически. Буду думать о тех, кто ни в чём не виноват, и кому придётся разгребать последствия моих чудачеств, когда я благополучно смоюсь в свой мир. Так что опасаться не стоило совершенно. Вероятность, что в том мире мне встретятся совсем неприятные типы, которых захочется проучить и оставить им после себя множество проблем, была минимальна.
  Я посмотрела на полыхающий в камине огонь. Где-то, заточённый на долгие годы в холодном мрачном склепе, готов пробудиться от долгого сна демон, которому огонь подвластен... Готов пробудиться и отправиться искать ту единственную, которая сможет вернуть ему облик человека и сущность человека... Так гласит легенда. Легенда, правда, красивая. Мол, жил много веков назад человек, оказавшийся однажды в огненной западне - горели болота, и шансов выбраться у человека того не было вовсе. Вот он и обратился к силам стихий, решил стать частью той стихии, что готова была поглотить его. Но стихия - это стихия, ей дела нет до одной человеческой жизни, а злые чернокнижники всегда бродили и бродят по землям нашего мира. Один из них услышал мольбы человека и посмеялся над ним - даровал жизнь, ведь человек просил именно жизнь, но отнял всё остальное - возможность жить. И с тех пор человек этот стал подобен демону, принялся творить злодеяния и никто не знал, как справиться с ним. И, наверно, мир наш погряз бы в противоборстве с ним, но однажды был найден выход. Не самый удачный, но на тот момент и это было неплохим достижением. В общем, теперь демон не разгуливает постоянно по нашим землям, а томится в склепе и лишь раз в десятилетие приходит в наш мир, ищет девушку, которая сумеет вернуть ему человеческие чувства, а с ними и радость бытия. По легенде, тогда чары чернокнижника спадут, и он снова сможет быть тем, кем когда-то был. Откуда эта легенда взялась, я плохо помнила. Вроде как шла приложением к заточению: некоторые обряды несут за собой шлейф последствий, и тот, что были вынуждены провести наши маги, был как раз из ряда таковых. В общем, легенда-то сама по себе неплохая, и если её перескажет какой-нибудь умелый сказитель, а не я, то она может показаться даже красивой и завораживающей. Это я могу сказать точно, поскольку несколько раз слушала её от разных рассказчиков.
  Только всё это неправда. Знаем мы этого демона. Знаем также и его цели. Он просто желает найти себе помощника, того, чьими руками сможет вершить больше злых дел, поскольку просыпаться раз в десятилетие - ужасно печально, как ни крути. А насчёт возможности вернуть ему человеческую жизнь идут жаркие споры до сих пор. Одни говорят, что это не возможно, мол душа его прогнила, почернела и никогда не сможет воспринять что-то светлое, даже если таковое в его жизни появится. Другие - что у него есть надежда, и эта надежда не даёт ему скатиться в абсолютный мрак. Но лично меня всё это вообще мало касалось, пока наши старейшие маги не определили, что я подхожу под параметры, которые нужны демону. Я живу уже второй десяток лет, у меня ещё не было мужчины, я маг и никого ни разу не убивала. Может показаться, что вполне частая комбинация, но только не в нашем мире... Это сейчас время мирное, а бывали дни, когда шли войны, да такие, что участие в них принимали все от мала до велика. Я тоже принимала участие, только родители мои, не без помощи Дарниэля, подсуетились и направили в самое безопасное местечко, так что ни одного убийства на моей совести до их пор не было. С мужчинами мне как-то не везло, но об этом и рассказывать нечего, потому как за этим "не везло" не скрывается никакой душещипательной или разрывающей сердце истории. Мне часто говорили, что я не умею ярко ощущать мир. Мол, в моём возрасте должно было быть как минимум парочка влюблённостей, от которых следовало терять голову, писать стихи, задумчиво и мечтательно глядеть в никуда, особенно в то время, когда кто-то пытается чему-то научить меня. Но ничего такого не было в моей жизни. Я ждала. Нет, не того единственного, пока нет. Я ждала переходного возраста. Когда он должен был быть? Давно уже, кажется... Но его не было...или я пропустила. Я ждала, что смогу закатывать необоснованные истерики, неадекватно себя вести, одеваться и краситься вызывающе, использовать магию так, чтобы все смотрели на меня с ужасом... Но не возникало у меня подобных потребностей, и с недавнего времени я призналась себе: переходный возраст я прошляпила. Первую влюблённость и первый поцелуй, кстати, тоже. Нет, я не была пьяна и с памятью у меня всё в порядке. Просто как-то не осталось ярких воспоминаний, который должны были греть меня изнутри в минуты ностальгии.
  Итак, я подходила демону. И он должен завтра явиться в наш мир, чтобы отыскать меня и... И никто не знает что, потому что вот уже три века ему ни разу не давали возможности встретиться с той, кого он ищет. Но говорят, прежде, пока наши маги не придумали, как уберегать от него тех, кто его устраивает, ему неизменно удавалось их находить и каждый раз это заканчивалось одинаково: его избранница лишалась рассудка, временно или же навсегда, а сам он продолжал жить своей странной жизнью - покоиться где-то между сном и явью долгие десять лет, а потом один день проводить в неудачных попытках изменить свою жизнь. Как он стал демоном, знают все, но редко кто удосуживался заглянуть в архивы и поискать подробности. Я, к несчастью своему, поискала. Как только узнала, что он придёт за мной, сразу поискала. Лучше бы не делала я этого. Он оказался куда опаснее, чем я думала и чем рассказывали нам маги. Да, он теперь не нападал на поселения людей, не жёг города и не испепелял целые планеты. Но раньше... Бывало, он вёл себя, как настоящий демон. Если верить записям, то развитие его личности, как демона, происходило в следующей последовательности. Сперва он старался оставаться человеком, пока не понял, что это невозможно - его боялись, и помочь ему никто не хотел. Позже он прекратил метать бисер перед теми, кто не понимал его, и принялся вселять ужас, стремясь добиться своего силой. Но в моём мире, да и в окрестных, люди без боя не сдаются, и потому пришлось ему ожесточаться всё сильнее и уничтожать всё больше территорий... Пока однажды ему это не надоело. Он, вроде бы, осознал, что если убивать, то вскоре у него вообще не останется ни единого шанса на успех. Так или иначе обстояло дело на самом деле, демон действительно утихомирился и просто искал того, чью душу чуял. А чуял он мою душу...
  Самым простым способом было бы переспать с кем-нибудь, и отвязаться от демона раз и навсегда. Однако это в мои планы пока не входило. Интересно, конечно, но не столько, чтобы искать себе партнёра, которого на следующий день и видеть не захочется. Убивать кого бы то ни было тоже не казалось мне такой уж привлекательной перспективой. Да и вариант отправиться в чужой мир - куда более интересный и безопасный, и чем больше я говорила об этом с Дарниэлем, тем меньше оставалось моей самоуверенности и тем спокойнее я начинала относиться к принятому за меня решению.
  ***
  Дарниэль, как и все окружающие, относился к моему путешествию как-то слишком уж просто, хотя наставлений мне было дано немерено. Не было прощаний и чего-то торжественного, просто в назначенный час мне предложили улечься на специальную кровать и принялись погружать моё тело в сон, который должен был продлиться до тех пор, пока душа моя не вернётся в него из своего недолгого, но необходимого для спокойствия моего мира, путешествия.
  Признаться, я приготовилась к боли, полагая, что вселяться в тело умирающего должно быть неприятным действом. Однако я ошиблась, и никаких болезненных ощущений не испытала, по крайней мере сперва. Вероятнее всего, это было продумано и подготовлено заранее, потому как тело оказалось вполне жизнеспособным, только мокрым и в воде. Лёгкие почему-то функционировали нормально, и мысленно я поблагодарила магов за это. Однако не успела я как следует свыкнуться со здешней реальностью, как чьи-то руки судорожно вцепились в мои плечи и потянули в сторону. Сопротивляться я не стала, полагая, что будет лучше разобраться во всём по ходу дела. В воде тело представлялось мне практически невесомым, как и тому, кто пытался вытащить меня. Этот кто-то перехватил меня за подмышки и выволок на песок, какой-то крупный и неприятный на ощупь, особенно когда тебя волокут по нему волоком. Я попыталась приоткрыть глаза, только ослепляющее солнце тут же заставило снова прикрыть веки. Что ж, пока всё не очень плохо. Девушка, место которой на время предстояло занять мне, была не одинока в этом мире, раз кто-то бросился за ней, причём кто-то явно знакомый, поскольку он беспрестанно бормотал:
  - Лерка! Лерка, не смей умирать, ты слышишь меня? Лерка, твою ж налево! - он говорил много чего, но не всё я разобрала и запомнила, поскольку на тот момент голова моя начала неожиданно болеть.
  Меня отпустили, небрежно уложив на этот противно впивающийся в кожу песок. Я хотела было возмутиться, поскольку спешка спешкой, но столь неаккуратно обращаться со мной я редко позволяла. Я даже приоткрыла рот, чтобы хоть что-то сказать и прояснить ситуацию, но чьи-то тёплые губы резко прильнули к моим и я ощутила на коже покалывание от короткой щетины. Желание возмутиться было задушено логикой: этот человек вполне мог любить утонувшую девушку, и наверняка насмерть перепугался за неё, так что не стоило быть столь принципиальной. Вполне можно было и поцеловать его, раз уж так получилось, и только потом внести ясность, растолковав, что Лерки его больше нет, а на её месте я, Элла, да и то ненадолго. Почему бы и не подарить ему этот прощальный поцелуй, раз уж от своей Лерки ему его уже никогда не получить?
  Рассудив так, я почувствовала себя необычайно благородной и справедливой - пойти навстречу незнакомому человеку ради его душевного равновесия. Это заслуживало уважения меня самой. Я ответила на его прикосновение легко и непринуждённо, только вот целующий замер. Тогда на это я внимания не обратила, решив, что он просто не верит в своё счастье и моё неожиданное спасение, сопровождающее рекордно быстрым возвращением в себя. Поэтому я обняла его, обвив руками чужое мокрое тело. Интересно, когда мне рекомендовали не злоупотреблять, имели в виду нечто подобное? Ведь в своей нормальной жизни я бы ни за что не стала так себя вести, а здесь всё было проще. По крайней мере, в тот момент мне казалось именно так.
  Поцелуй получился странный и короткий. При этом стоит заметить, что мог бы получиться ещё короче, если бы мой спаситель быстрее ориентировался в столь динамично изменяющихся обстоятельствах. Но ориентировался он плохо и крайне медленно реагировал на изменения происходящего. Спустя несколько секунд он постарался отпрянуть, но мои руки, обнимающие его, не позволили этого сделать. Было довольно странно целовать не отвечающего на поцелуй мужчину, но в этом было и нечто интригующее: мне стало интересно, как выглядит обладатель этих мягких губ, колючей щетины и сильных неаккуратных рук. Стало интересно настолько, что одной рукой я погладила его по волосам. Вернее сказать, не погладила, а пощупала, стараясь представить, как он выглядит и какого они цвета. Волосы его оказались коротко стриженными, что лично меня огорчило, поскольку мужчины с волосами где-то до плеч всегда казались мне более привлекательными и желанными. Зато он был хотя бы не чисто выбрит, и мысленно я поставила плюсик. А ещё у него было очень мягкое тело. Вообще-то мне всегда нравились мужчины более подтянутые, с рельефными, пусть и не очень накачанными, мышцами и стройные, но этот показался мне удивительно милым, хотя фигура его была далека от идеальной. Он не был толстым, но изгибы его тела казались плавными, плечи покатыми, и вообще мне подумалось, что спортом он если и занимается, то очень редко и лениво.
  - Что?! - чей-то визгливый крик врезался в сознание, заставляя поморщиться.
  А так всё удачно начиналось... Организм достался вполне пригодный для существования, явно к магии неадаптированный, хотя податливый и влиять на него можно, а, значит, смогу вести привычный образ жизни. Мужчина, опять же, спас меня, да ещё поцеловал. Вполне приятное начало моего маленького путешествия. А тут - девичий крик, явно негодующий и возмущённый. Очень некстати.
  Крик этот подействовал на моего спасителя весьма отрезвляюще. Не знаю, о чём он думал до этого, но сейчас среагировал вполне резво: схватил мои руки за запястья и отцепил от себя. Получилось это у него тоже достаточно грубо, совсем не так, как следовало бы обращаться с девушкой, пусть даже и в состоянии крайней обеспокоенности за её жизнь и здоровье. Поцелуй пришлось прервать, но это не очень-то расстроило меня: теперь, наконец, я могла увидеть этого человека, и на этот раз никакое солнце не могло помешать мне сделать это. Я распахнула глаза и уставилась на парня, чуть прищуриваясь. Единственное, что я могла сказать о нём в тот момент - он был похож на мокрого суслика. Да, на перепуганного мокрого суслика. Его волосы, хоть и были коротки, облепили голову и лоб, с них капала вода, а небольшие удивительного переливчатого оттенками холодного серого и голубоватого цвета глаза смотрели на меня ошарашено. Излишне крупный нос блестел каплями воды, а рот оставался приоткрытым - наверное, в таком положении его губы находились всё время, пока я его целовала, и он так и не удосужился сомкнуть их.
  - Что ты делаешь?! - спросил он, и голос его уже не был взволнованным, скорее, раздражённым и непонимающим, хотя глаза продолжали смотреть безумно.
  - Целую тебя... - растерянно ответила я и попыталась оправдаться, напомнив: - Ты же первый начал...
  - Я не целовал тебя! - возмутился спаситель. - Я пытался сделать искусственное дыхание!
  - Да? - искренно изумилась я и поджала губы, поскольку в первую секунду мне стало обидно.
  Зато в следующую меня захлестнула волна жгучего стыда. И призывы разума о том, что нет никакой разницы, что произойдёт в этом мире за этот день, ничуть не помогали. Он просто пытался запустить мои лёгкие. Ну конечно, ведь парень напуган, потому что его подруга, или знакомая только что почти утонула на его глазах. Вернее, она-то и утонула, но я... Парень смотрел с таким ужасом, что совершенно игнорировал крики девицы с берега, хотя когда она крикнула в первый раз, он явственно вздрогнул. А она тем временем орала так, что уши мои глохли, и даже хлюпающая в них вода не помогала избавиться от криков:
  - Макс! Что ты делаешь?! Да как ты, скотина небритая, можешь так поступать?! Это противоестественно!
  Что было противоестественного в поцелуи между парнем и девушкой я не поняла, и, пораскинув мозгами, осторожно спросила:
  - Ты мой... брат?
  - Ага, по несчастью я твой брат, - отозвался он, хмуро вздохнув и потерев руками щёки, видимо, пытаясь прийти в себя. - Ты как?
  - Я в порядке... - пробормотала я. - Но ты - кто? В смысле, мне ты кто? Ты мой парень? - я смотрела на него столь наивно, что, кажется, он решил ответить честно и не задумываясь, так как вопрос мой его, кажется, не удивил.
  - Никто, Лера... Чтобы спасти тонущую девушку не обязательно быть её парнем или братом...
  Сказав это, он словно что-то осознал, и потому уставился на меня, как на сумасшедшую. Так, всё-таки мой вопрос удивил его, когда дошёл до него.
  - Лера, - он посмотрел на меня строго. - Как меня зовут?
  - Макс, - ответила я уверенно, так как к нему только что так обращалась девица, и он облегчённо вздохнул.
  - Просто ты так спросила, что я подумал... - начал пояснять он, но бросил эту затею. - Короче, неважно, что я подумал... Важно, что с тобой всё нормально!
  Он сидел рядом со мной на коленях, по-прежнему держа за запястья. Видимо, Лера здорово напугала его, и потому все его мысли и движения были какими-то необдуманными и заторможенными. Я не успела ничего ответить, поскольку шорох крупного песка под чьими-то ногами заставил меня посмотреть в сторону, откуда прежде доносились возмущённые крики, а теперь слышались торопливые шаги. Девушка, что стремительно приближалась к нам, держала в руке свои туфли, сама шла босиком, а через плечо её была перекинута сумочка. Лицо её было перекошено от злости, костлявые кулачки сжимались, а длинные волосы практически белого цвета развивались на ветру. Наверно, у неё должен был быть грозный вид, но мне тогда она показалась интересной, как и всё в этом мире. Начиная со странной одежды, которая являла собой платье, призванное подчеркнуть все достоинства фигуры и заканчивая ушами, в которых блестели на солнце прозрачные камни. Наверно, она была красива, по крайней мере, по понятиям нашего мира. Я засмотрелась на её расшитую какими-то переливающимися нитками сумку и совершенно не заметила, как она оказалась рядом с нами и, недолго думая, залепила Максу пощёчину. Если он и не был к этому готов, то уж точно не настолько, насколько не был готов к поцелую, и на лице его отразилось лишь едва заметное раздражение, и то я не успела хорошо разглядеть, поскольку парень отвернулся. Девушка же тоже не стала больше ничего говорить и предпринимать, а, окинув гневным взглядом и меня, и Макса, пошла от нас в сторону, быстрыми шагами и нервно передёргивая плечами, словно ей до омерзения было противно видеть этого парня с Лерой.
  Макс некоторое время глядел ей вслед, а потом снова повернул голову ко мне, и я увидела, что кожа на его небритой щеке чуть покраснела от удара - рука у девушки была нетяжёлая, но ударила она явно со всей силы и от души.
  - Это из-за меня, да? - тихо спросила я, виновато опуская взгляд на крупный песок, коим было усыпано побережье.
  - Ты проницательна, - усмехнулся Макс, но тут же, оценив искренность моего взгляда, который я всё же подняла на него, чтобы проверить, не злится ли парень, вздохнул: - Всё нормально. Она просто не поняла, что ты тонешь, и... Не переживай, я понимаю, что после такого ты немного не в себе...
  ***
  Макс геройствовать не любил. По правде говоря "не любил" - не совсем точное определение: парню просто до этого не приходилось кого бы то ни было спасать или помогать, когда от его помощи зависело столь многое. И надеялся, что не придётся и в дальнейшем. Он, как и всегда в этот день недели, в перерыве между парами отправился на пляж со своими друзьями и с девушкой, которую теперь и был вынужден ждать. Все разошлись, кроме него, долго собирающейся кокетливой Алёны и Лерки, любительницы поплавать, пока силы не станут на исходе. Парень сидел на собственном рюкзаке и задумчиво пересыпал из руки в руку крупный песок, временами глядя на залив, вода в котором отражала яркий свет так, что приходилось зажмуривать глаза. Сперва Максим даже не понял, что с Лерой что-то не так: он представлял себе тонущего человека совершенно по иному, и потому наивно полагал, что раз девушка не зовёт отчаянно на помощь и не размахивает руками в попытке привлечь внимание, то значит, всё с ней в порядке. Парень наблюдал за тонущей Лерой, не подозревая, что видит последние секунды её жизни. Да, он почему-то наблюдал за ней, на время отвлёкшись от пересыпания песка, тем более откуда-то приплывшее облако затмило слепящее светило, и можно было смотреть на воду и, как следствие, на Лерку. Он смотрел на неё неосознанно, просто потому, что больше не на кого было: Алёна ушла за старый ветхий тир, чтобы переодеться, а Макс ожидал её, временами едва заметно морщась от несильной, но столь напрягавшей его боли.
  Когда он, наконец, сообразил, что с Лерой неладно, было уже слишком поздно, но не знавший этого парень, не долго думая, метнулся в воду, успев с сожалением подумать о том, что только высохшие трусы снова намокнут. Больше раздумывать было некогда, поскольку все свои силы парень бросил на то, чтобы как можно скорее добраться до тонущей девушки, уже скрывшейся под водой. То, что она ушла под воду с головой, весьма не понравилось Максу, и он постарался ускориться, хотя сердце его и так бешено колотилось, и сам парень едва успевал набирать воздуха в лёгкие, настолько спешными были его движения. Ему казалось, что тело его совершенно не поддаётся ему и не скользит по воде, а увязает в ней, как в грязи. От этого ему чудилось, что он добирался до Леры вечность, хотя на деле оказался рядом с ней довольно быстро, поскольку ветер и волны сыграли на руку молодому человеку, приблизив тело девушки к нему и позволив выиграть несколько десятков секунд. Макс не знал, что уже можно не спешить, и потому торопился. Оказавшись рядом с ней, он поспешно вытянул девушку на поверхность так, чтобы она могла дышать, если бы она дышала. Все действия Макса были чисто интуитивными, что нужно делать и как поступать правильно, он понятия не имел, просто очень испугался за Леру, как, впрочем, испугался бы за любую другую мало-мальски знакомую или, может, даже и за незнакомую девушку. Впервые оказавшийся в такой ситуации парень, подхватив Леру за подмышки, потянул её к берегу, благо глубина позволяла ему стоять ногами на дне. Кажется, он всё время что-то говорил Лерке, беспрестанно ругаясь, задыхаясь, но не останавливаясь ни на секунду. Макс плохо помнил, что именно говорил и что пытался донести до бесчувственной девушки, но говорил он много, звал по имени в глупой надежде, что она ответит, но Лера не отвечала.
  Макс пытался вспомнить, что полагается делать с теми, кто только что тонул, и тихо ругался себе под нос: ведь висит же много где плакат с инструкцией по спасению утопающих! Везде, где ни попади висит, а здесь его поблизости нет! И почему он, Макс, столько раз скользя по подобным плакатам взглядом, ни разу не удосужился изучить его? Что там вообще могло быть? Непрямой массаж сердца? Опасно, Макс не мог утверждать, что ничего не сломает Лере, в выносливости костей которой он уверен не был. То, что второе пришло в голову, показалось Максу действенным и безопасным. Он принял решение быстро: искусственное дыхание: то, что не принесёт вреда и то, что он никогда в жизни никому не делал. Но что-то предпринять в любом случае было необходимо, и парень не стал долго раздумывать, решив, что разберётся по ходу дела и поймёт, что нужно делать. Он выволок Леру на песок и практически бросил на него, опустившись рядом. Он приготовил руку для того, чтобы зажать в нужный момент нос девушке, и склонился над ней. Каково же было его удивление, когда, стоило его губам коснуться прохладных от долгого купания губ Леры, как та неожиданно прильнула к ним с поцелуем и даже попыталась не то погладить своего спасителя по голове, не то схватить за неподходяще короткие для этого волосы. Парень не сразу сообразил, что к чему, застыв от изумления и смятения. Лера что, разыграла его? Заставила перепугаться и кинуться за ней? По всему выходило, что так оно и есть, поскольку даже скромных познаний Макса хватало, чтобы понять, что так быстро в себя не приходят после подобных происшествий, а если даже допустить, что приходят, то точно в первые секунды должно тошнить водой, а не просыпаться желание целоваться с первым встречным. Да, Лера, очевидно, прикинулась, искусно, надо заметить, прикинулась тонущей. Но зачем? Он ей, равно как и она ему, всегда был безразличен, даже если они оказывались в одной компании, так что вариант о том, что Лера знает, кого целует, отпал сам собой. Но, с другой стороны, кроме него на побережье никого не было, и на что рассчитывала Лера и какие цели перед собой ставила, он никак понять не мог, позволяя целовать себя и постепенно успокаивая колотящееся в груди сердце: она хотя бы жива, а выяснить отношения и потребовать от девушки ответа за свой глупый поступок можно позже.
  Размышляя об этом, парень невольно ловил себя на мысли, что целуют его вполне искренне, исходя из чего Макс пришёл к выводу, что Лера могла и не прикидываться, а он ошибочно полагал, что так быстро невозможно прийти в себя. Это показалось ему правдоподобным, поскольку при таком раскладе можно было решить, что Лера просто решила отблагодарить своего спасителя, хоть столь странный вид благодарности и казался парню совершенно неуместным, но он не отстранялся, поскольку его мысли, такие разные и такие лихорадочные, мешали ему действовать. Леру бездействие парня, казалось, ничуть не смущало, и её поцелуй одними губами длился бы ещё долго, не будь прерван криком Алёны, о существовании которой на этом пляже Макс временно позабыл от переизбытка эмоций. Возглас Алёны, возмущённый и визгливый, заставил парня слегка вздрогнуть и оглянуться на сердитую девушку, чья точёная фигурка в оранжевом обтягивающем платье с глубоким декольте приближалась по песку. Макс краем глаза глянул на Леру, полагая, что она, может быть, рада тому, что Алёна ревнует. Это вполне могло быть её целью, ведь яркая и кокетливая Алёна со слегка стервозным характером никогда не ладила с Лерой, предпочитающий образ милой, общительной девушки, у которой имелся некий призрачный парень, в существование которого слабо верили, зато сама Валерия была ему верна и ни на кого больше, как на мужчину, не смотрела. Однако Лерка смотрела на Алёну, будто видела ту впервые и искренне недоумевала, отчего та сердита. Макс нахмурился: вряд ли спасённая была столь хорошей актрисой, а это означало, что с ней могут возникнуть проблемы. Но о ней парень решил подумать позже. Сердитая Алёна шла к ним, при этом старалась идти красиво, и Макс заворожено глядел на неё, раздевая глазами. Эта девушка ему нравилась, нравилось спать с ней и просыпаться поутру одному, поскольку, хоть им и было нужно ехать в одно и то же место к одному и тому же времени, Алёна всегда просыпалась раньше, чтобы успеть принять душ, нанести всякие крема, накраситься, красиво одеться и появиться на улице, ловя на себе восхищённые или плотоядные взгляды проходящих мужчин. Макс никогда не ревновал, поскольку отлично понимал, что однажды их отношения закончатся, и, скорее всего, по инициативе девушки. Его устраивало всё, и терять Алёну прямо сейчас было бы не очень удачно. Как же всё не вовремя! Да, однажды они бы расстались, то есть, это вроде даже входило в его планы на ближайшее будущее, но именно сейчас оставаться одному Максу не хотелось, поскольку он, повинуясь неумолимой логике, был вынужден признать, что скоро неминуемо рядом с ним никого из друзей и подруг не останется. Но логика и крики разума о том, что всё сейчас происходящее, к лучшему, услышаны душой следящего за Алёной парня услышаны не были, и ему было неприятно, что его девушка допустила мысль о том, что он, не страдающий от недостатка женского внимания, мог бы целоваться и иметь отношения с Лерой, высокой, стройной и в принципе красивой девушкой, но которую он, Макс, всегда считал странной и с ней ему никогда не хотелось пообщаться ближе, чем это у них получалось в общих компаниях, где Макс на девушку особого внимания не обращал, хоть она и являлась неизменным дополнениям к его посиделкам с друзьями, но была словно частью антуража. Максу не нравилось, что Алёна плохо о нём подумала, тем более, что он, несмотря на многие свои недостатки, никогда никому не изменял, считая это низким, и предпочитал закончить одни отношения, если назревали другие. Это было связано не столько с благородством, сколько с нежелание наживать проблемы. По этой же причине парень предпочитал, чтобы бросали его. Это всегда можно было легко устроить, и при этом заставить кого-то чувствовать себя виноватым, оставаясь при этом милым и правильным. То, что Алёна не станет слушать объяснений, а если и выслушает, то не поверит, было очевидным для парня, но попытаться исправить ситуацию стоило. Незаслуженная, и потому обидная пощёчина, которой Алёна наградила его, стоило ей оказаться рядом, едва не разозлила Макса, и он прикрыл глаза, стараясь не дать злости подняться откуда-то изнутри и задушить её на корню. Нельзя ругаться и доказывать с пеной у рта, что Алёна не так его поняла, тем более, что парень знал, что не только рассердил, но и расстроил девушку.
  Макс не заметил даже, что за время поцелуя успел расстроить и саму Леру, которая теперь смотрела на него с сожалением и некой обидой, всё ещё ощущая грубоватое прикосновение его пальцев к своим тонким запястьям, за которые тот схватил её в попытке отцепить от себя, едва голос Алёны стал слышен, и парень осознал глупость ситуации, в которую его угораздило попасть.
  Он ещё немного посмотрел вслед своей девушке, раздумывая, через сколько она остынет и сможет поговорить с ним без рукоприкладства, а потом снова повернулся к спасённой.
  ***
  Макс помог мне подняться с песка, и только сейчас я почувствовала, что всё это время соприкасалась с ним голыми руками и боком, поскольку Лера была облачена лишь в купальный костюм, который отличался минимализмом. Будь это моё тело, я, наверно, смутилась бы, а так лишь улыбнулась - чувствовать кожу этого паренька оказалось приятно - она была нежная, хотя на ней присутствовали и шрамы, говорившие о том, что передо мной не холёный домашний мальчик, а вполне себе нормальный, не сумевший в жизни избежать приключений, ибо избегать их - это не нормально, особенно в нашем юном возрасте. Сколько лет этому молодому человеку, точно сказать я, конечно, не могла, но и подумать, что мы сильно различаемся в возрасте - тоже. Люди во всех мирах похожи, и это то, за что я всегда любила нашу расу больше любых других. На всякий случай, чтобы не ошибиться, я поинтересовалась, стоя рядом с Максом, который придерживал меня, видимо, опасаясь, что я нетвёрдо стою на ногах:
  - Ты человек?
  - Будь я скотиной, не бросился бы помогать тебе, - было мне ехидным ответом.
  Макс настолько уверовал, что с Лерой всё хорошо, что сперва не понимал, что ошибся. А я смотрела на него округлившимися глазами, поражённая своим открытием: нет, с ним-то, с этим парнем, всё было в порядке, а вот я... я была ниже его, но совсем не намного, и это было просто удивительно для невысокой меня, привыкшей, что все мужчины вокруг выше меня как минимум на голову.
  - Испугалась? - участливо спросил Макс, полагая, что мой взгляд объясняется осознанием того, что со мной произошло и могло произойти.
  - Нет, - честно ответила я. - Я, признаться, готовилась к худшему: думала, будет больно и страшно, но нет, было просто не по себе, а потом ты меня поцеловал...
  - Я тебя не целовал, Лера, запомни это! - нахмурил брови мой спаситель, и я не стала спорить с ним:
  - Хорошо, как скажешь... но знай, это было приятно, и мне твой мир сразу понравился и показался дружественным, так что, думаю...
  Парень, мельком глянув по сторонам и никого поблизости не обнаружив, приложил палец к моим губам, а потом вкрадчиво произнёс:
  - Не говори мне ничего. Я помог тебе, и теперь, коли уж ты, вроде как, в порядке, я бы хотел переодеться и догнать свою девушку.
  Я понимающе кивнула. Конечно, всё правильно, только вот и мне бы переодеться... Я почувствовала, что руки Макса меня больше не поддерживают, а сам он смотрит подозрительно, проверяя, точно ли я не завалюсь, стоит отпустить меня. Но чувствовала я себя прекрасно. Вздохнув, парень направился к лежащей на песке куче одежды, и я заметила на его голени большой белый прямоугольник какой-то ткани, что-то вроде пластыря, и как раз на эту, левую, ногу он немного прихрамывал. Подумав, я подошла к нему и спросила:
  - Ты не дашь мне свою рубашку?
  Макс глянул на меня как-то странно, а потом поинтересовался:
  - Тебе зачем?
  - Я не могу ходить в этом, - я и провела рукой вдоль своего тела, показывая, что подобная одежда меня не устраивает. - Или могу? - не понимая, отчего он на меня так смотрит, уточнила я: мало ли, как у них тут принято, хотя девушка Макса была явно одета по-человечески.
  - Лера, твоя одежда - вон там, - он указал мне куда-то вдоль побережья, и я действительно увидела какие-то вещи, аккуратной стопочкой лежащие вдалеке.
  Неловко улыбнувшись парню, я пошла переодеваться. Лера оказалась весьма элегантной девушкой, какой я никогда не была. В её одежде приходилось поневоле чувствовать себя лёгкой и воздушной, но при этом не яркой и не броской, как девушка, что отвлекла от поцелуя. А ещё у Леры была обувь. Я сперва ужасно не хотела надевать её, но потом, глянув в сторону Макса, решила всё же надеть, потому что его ноги босыми не были.
  К моему удивлению, у Леры ещё были украшения, которые она сняла перед купанием, а мне теперь полагалось надеть. Но делать этого я не стала, сгребла их в кучу и положила в сумочку, что тоже присутствовала в списке вещей Леры. На внутреннем кармашке этой сумки висел в качестве брелка какой-то ключик, совершенно не изящный и не ювелирный, должно быть, от дома или какого-то тайника. Содержимое сумочки я бы и хотела изучить, да не успела, так как заметила, что Макс покидает пляж. А оставаться одной мне не хотелось. Замотав купальник в полотенце и сунув в сумку, отчего та раздулась вдвое и еле закрылась, я побежала к парню, который явно вознамерился уйти без меня.
  Он никак не отреагировал, когда я догнала его, и даже сделал вид, что не замечает. Так, не проронив ни слова, мы и покинули пляж, а потом вышли на какую-то улицу, покрытую чем-то зеркальным и твёрдым, совершенно не похожим на покрытие дорог в моём мире, но своё удивление я решила оставить при себе, хотя идти по зеркальной поверхности было странно и как-то не очень приятно, пока я не присмотрелась и не поняла, что поверхность мутная и лишь частично отражает. Зато потом, когда мы, кажется, вошли в черту города, дороги сменились привычными мне - мощёными камнями.
  - Куда мы идём? - робко поинтересовалась я, желая не столько услышать ответ, сколько голос своего спутника и попытаться определить по нему, в каком он расположении духа.
  - Знания получать идём, - ответил парень спокойно, но продолжая идти не сбавляя шаг.
  Наверно, он надеялся, что я отстану и где-то затеряюсь, хотя это было бы глупо с его стороны, но других причин, почему он так спешит, я не видела.
  - Объясни мне... - жалобно попросила я, догоняя его, что в туфлях на каблучках было не очень-то просто, но я справилась с этой задачей.
  Надо признать, у Леры оказались вполне удобные туфельки, в которых я могла резво перемещаться, и потому поравняться с Максом получилось быстро.
  - Ты совсем ничего не помнишь? - вздохнув, спросил он и остановился, испытующе глядя на меня, видимо, поняв, что так просто не отделается от спасённой.
  - Нет, я-то как раз всё помню, - ответила я честно, любуясь такими странными, цветастыми глазами, каких прежде ни у кого не встречала. - Давай я тебе объясню, а ты мне поможешь понять, что происходит, ладно? - предложила я и несмело улыбнулась.
  - Попробуй, - разрешил Макс и приготовился слушать, сложив руки на груди и серьёзно глядя на меня, словно я воровала его драгоценное время, но он великодушно был готов подарить мне ещё несколько минут.
  - Понимаешь, ваша Лера... - осторожно начала я, желая рассказать парню правду. -Она утонула... - на лице Макса не появилось ни одной новой эмоции - он был по-прежнему серьёзен и как-то немного раздражён. - Погибла она, а я... Меня зовут Элла... Лариэлла, вернее сказать... И я вообще-то из другого мира, и здесь ненадолго, всего на... Сколько часов длится ваш день?
  - Двадцать пять, - ответил парень по инерции, хмуро глядя на меня.
  - Я понимаю, что ты расстроен и тебе жаль свою подругу, но в том, что случилось нет ни твоей вины, ни моей., - сказала я, надеясь, что взгляд эго хоть немного потеплеет, но он не потеплел. - Двадцать пять... - пробормотала я, возвращаясь мыслями к своему пребыванию здесь. - Чуть меньше четырёх суток я пробуду здесь в этом обличье, и для начала хорошо бы понять, куда мы направляемся?
  Я посмотрела на парня в ожидании ответа, но он молчал, глядя на меня и не моргая. Стоило мне приготовиться и запастись терпением, понимая, что ответит он нескоро, если вообще хоть что-то скажет в ответ, как он наклонился ко мне близко-близко, заставив сердце биться сильнее. Неужели поцелует? Может, ему понравилось, и он поэтому такой пришибленный? Но Макс не поцеловал меня, а шёпотом посоветовал:
  - Лера... То что ты мне сейчас сказала - никому больше этого не говори. Никогда, - он снова выпрямился и даже развернулся ко мне боком, желая продолжить путь.
  Я, растерянно постояв несколько секунд, протянула руку и коснулась его локтя, недоумённо спросив:
  - Почему?
  - Потому что иначе тебя упекут туда, куда лучше не попадать, - небрежно ответил парень, и в голосе его прибавилось раздражения. - Постарайся побольше отдыхать, возьми такси и езжай домой... А завтра действуй по обстоятельствам.
  - Но... - я почувствовала обиду на то, что он так открыто прогоняет меня, и решила, что нечего мне стыдится и скрывать свои мысли: это было преимущество этого небольшого путешествия моей души, и я не стала пренебрегать им на этот раз, прямо заявив: - Я хочу пойти с тобой... - Макс подавил тяжёлый вздох и посмотрел на меня недовольно. - Ты спас Леру, и... и вообще ты единственный, кого я знаю. Моё сознание приспособилось к твоему языку, и я не уверена, что пойму речь остальных обитателей твоего мира! Что, если я не смогу общаться с ними? Понимаешь, чары действуют так, что первый, с кем я встречусь и пообщаюсь, речь того и станет понятна мне, ведь четыре дня - это так недолго, и...
  - Лера, прекрати! - резко оборвал меня парень, и голос его был холоден, отлично подходя к его взгляду.
  - Я останусь с тобой!... - заявила я излишне нагло и тут же, смутившись собственной дерзости, тихо добавила: - Если можно... - состроить жалобный взгляд у меня, видимо, получилось, поскольку парень, немного подумав, сказал, правда голос его не был дружелюбным и радости от принятого решения он явно не испытывал:
  - Никаких россказней про другие миры, ещё раз услышу, и остаться со мной будет нельзя, ясно?
  - Ясно, - охотно кивнула я, поскольку мне и самой не хотелось говорить об этом, а теперь совесть моя была чиста: я ему попыталась всё объяснить, а он сам не захотел меня слушать!
  - Ладно, - сжалился Макс, наклоняясь и дотрагиваясь до того места на левой ноге, где я на пляже успела заметить пластырь. - Итак, мы идём на пару, - просветил он. - Зайдёшь, сядешь, будешь слушать и записывать, как ты обычно любишь делать, а потом уйдёшь оттуда с кем-нибудь из своих друзей, ясно? - он пошёл, и я последовала за ним, стараясь запомнить, что нужно делать.
  - Можно с тобой? - спросила я через несколько шагов.
  - Что - со мной? - переспросил ушедший в свои мысли Макс.
  - Уйти можно будет с тобой оттуда? - спросила я, набираясь смелости: обычно я не бываю столь навязчивой, но в этом чужом мире, пусть он и не казался враждебным, ужасно хотелось остаться с ним - с парнем, который спас свою знакомую, хоть при этом и поссорился с девушкой, но всё равно не сорвался и не выплеснул на Леру свои эмоции.
  - Со мной нельзя, Лера, - ответил он, не раздумывая, и я поняла, что это был единственно возможный ответ, который я могла от него получить. - Не переживай, кто-нибудь тебя подождёт и ты быстро сориентируешься, что делать!
  Я нехотя кивнула, хотя на самом деле была совершенно не согласна с таким положением дел. Но посвящать Макса в свои планы продолжать находиться рядом с ним, я пока сочла неразумным. Кто его знает, ещё найдёт способ уйти незамеченным, а мне тогда что делать? Конечно, при моём нынешнем положении можно было бы запросто познакомиться на улице с кем-нибудь симпатичным. По крайней мере, уж найти кого-то посимпатичнее Макса и провести время с ним. Только вот природная скромность и нерешительность не позволяла этого сделать, зато почему-то позволяла надоедать Максу. Так бывает иногда: смотришь на кого-то и понимаешь, что даже если доведёшь его до белого каленья, он не станет обижать и слишком сильно ругаться. Так было со мной, когда я увидела этого парня впервые, открыв глаза на берегу залива после неудачного поцелуя.
  Макс ещё некоторое время смотрел на меня, а потом спросил:
  - У тебя ничего не болит? - участия в его голосе не было ни капли, и я так и не поняла, для чего был задан этот вопрос.
  - Болит, - призналась я. - Немного... Ваше Светило слишком яркое, и от этого глаза болят... Это очень неприятно, но...
  - Ну так не смотри на Юнтты! - посоветовал парень, покачав головой, словно я наиглупейшее создание, что когда-либо попадалось ему в жизни. - Не смотри, и не будут глаза болеть... Или очки поищи в сумке юнттозащитные... Ну те, в которых ты на стрекозу похожа.
  Я потупила взор. Не буду я надевать очки, если я, вернее, моя оболочка, будет ассоциироваться у него со стрекозой! Желание быть если не сногсшибательно красивой, то хотя бы привлекательной, сопутствовало меня вечно, и даже в этом мире не оставило меня в покое. Как он там сказал? Юнтты? Что-то знакомое... Вроде бы даже я читала где-то о его мире...
  - У вас должно быть два Светила, - пробормотала я, припоминая казавшиеся ранее совершенно бесполезными знания. - Большой Юнтт и поменьше - Юнтта... Про них ещё легенда красивая, о том, что...
  - Я знаю легенду, Лера, но не стой, как вкопанная, пойдём! - поторопил парень, и голос его был очень недовольным, а я всё никак не могла понять, почему он так сердит на меня.
  Из-за несчастного поцелуя? И из-за того, что девушка разобиделась на него? Ну так это же поправимо! Тем более, скоро я исчезну из его жизни... Да и до этого можно запросто поговорить и помириться, объяснив ситуацию.
  - Подожди, но почему на небе одно... Солнце? - продолжала недоумевать я, глядя в небо и щурясь на яркий свет.
  - Солнце? - переспросил он. - Ты видишь Юнтт, поскольку сейчас светила выстроились в линию, и Юнтта загорожена, её не видать. Подожди пару-тройку месяцев, и увидишь два светила, раз тебе это так важно.
  Я нахмурилась: да, собеседник из парня был не очень. Он вроде и отвечал на мои вопросы, и не хамил, но голос его и весь вид говорили о том, что он желает поскорее отделаться от навязчивой спутницы и вообще не рад уже, что помог ей.
  В молчании мы шли по улице, вдоль которой росли деревья со странными скукоженными листьями: не то больными, не то вознамерившимися опадать по каким-то другим причинам, а, может, и вовсе были просто столь непривычной для моего взгляда формы и фактуры. Я не рискнула расспрашивать об этом Макса - он был угрюм и шёл быстрыми шагами, всем своим видом показывая, что на диалог рассчитывать не следует. Юнтт слепил глаза, и мне приходилось щуриться. Хоть Лерин организм и привык к подобному свету, я никак не могла свыкнуться - он казался резким, выжигающим и излишне ярким. Я даже немного устала идти и теперь отставала от парня на пару шагов. Он не тяготился этим и сбавлять скорость не собирался. Хмуро буравя взглядом его широкую спину, я мысленно просила его обернуться и улыбнуться мне. Ему шла улыбка, хоть я и видела её всего лишь раз, зато лицо его сразу преображалось и в странных радужных глазах появлялись весёлые искорки. Очень хотелось увидеть это вновь, но парень не оборачивался и уж тем более не улыбался.
  Мы прошли вдоль какой-то набережной, но река имела неприятный оттенок, словно была грязной, да к тому же мутной. Вода в заливе, где Лера утонула, была чище и приятней на вид. Свернув на мостик, я заметила на его перилах множество разномастных и разнообразных по размеру и форме замочков. Такими пользовались и у нас, давно когда-то, пока не перешли на магию, поскольку изготовление металлических предметов для запирания дверей было более трудоёмким, чем наложение чар. Только здесь эти замки ничего не запирали, а просто бессмысленно висели на витых металлических прутьях. Я нашла это расточительным и нерациональным, и потому, нагнав Макса, спросила:
  - Это замки?
  - Молодец, малышка, - усмехнулся он, проследив за моей рукой, указывающей на перила.
  - Но зачем они здесь? Что они запирают? - поинтересовалась я, наивно хлопая ресницами, и Макс глянул на меня недобро, отчего я уже не надеялась услышать ответ:
  - Их вешают влюблённые, но я не знаю точно, для чего. Это такая... традиция, что ли... - ответил он.
  - А ты тоже вешал? - заинтересовалась я, желая узнать подробности или хотя бы найти подтверждение тому, что этот недружелюбно настроенный ко мне парень всё-таки хорош, и я не ошиблась в нём.
  - Нет, не вешал, - отозвался он. - Я не люблю такие вещи, и с девушками мне пока везло - они тоже не любители увековечивать чувства посредством крепления замка к перилам.
  Я не ответила ничего, оставив своё мнение при себе. Мне всегда нравились такие традиции, и я не знала даже, почему - просто в этом было что-то романтичное, и, живи я в этом мире, наверняка бы повесила сюда замочек, будь у меня любимый. От нечего делать я стала присматриваться к замкам, и заприметила, что на некоторых имелись надписи - что-то на неизвестном мне письменном языке.
  - Макс, что тут написано? - спросила я снова, на что парень ответил резко и сухо:
  - Имена.
  Я продолжила скользить взглядом по замкам, пока не заметила один, ржавый, на котором было выгравировано имя, которое я бы узнала на любом языке любого из миров - настолько оно было ненавистно на моей родине.
  - Макс! - вскрикнула я, отчего парень даже вздрогнул, а на меня обернулись люди, проходившие по мосту мимо. - Макс, - тише обратилась к нему я. - Прочти мне, пожалуйста... - попросила я.
  Парень смерил меня почти презрительным взглядом, но подошёл и дотронулся длинными пальцами до ржавой поверхности.
  На душе стало тепло от его улыбки - слабой и не очень-то широкой, но и её хватило, чтобы искры зажглись в его глазах, а на щеках заиграли ямочки. Он улыбнулся неожиданно, застав меня врасплох, и я даже смутилась, когда сообразила, что нагло разглядываю его лицо, ставшее вмиг симпатичным, приятным и добрым.
  - Валерия и Олаф, - прочёл он, после чего хмыкнул и глянул на меня. - Твой парень?
  - Мой? - переспросила я.
  - Ну да, ты, должно быть, начинаешь вспоминать, - кажется, он был рад за меня.
  Этот тип, столь холодно отнёсшийся ко мне, был искренне рад тому, что я что-то, якобы, вспоминаю. Или он радовался вовсе не за меня, а за себя - если мне полегчает, я всё вспомню, то наверняка оставлю его в покое.
  - Макс, как ты не понимаешь! - воскликнула я. - Олаф - это демон, тот самый, из-за которого я временно поселилась в этом теле, он... - договорить мне не дал Макс, резко притянувший меня к себе и поцеловавший настолько неожиданно, что я даже не успела ничего предпринять, как он прижал меня к себе, одной рукой удерживая за талию, другой - за затылок и не давая сопротивляться.
  Поцелуй его оказался властный и жёсткий, в него не было вложено никаких светлых эмоций, и, кажется, я не ощутила его мягких тёплых губ - лишь колючую щетину и отвратительно-неприятный язык. Глаза, непроизвольно закрывшиеся, стоило ему коснуться моих губ, я всё же решила открыть, поскольку надеялась, что хоть тогда пойму поведение этого парня. Открыв их, я встретилась с его взглядом - злым, на этот раз именно злым. Я вздрогнула, и он, почувствовав это, а также то, что я всё же пытаюсь отстраниться, настойчивее и сильнее притянул к себе, что тоже получилось у него совершенно неласково. Ничего не оставалось, кроме как, уперевшись руками в его широкую грудь, терпеливо ждать, пока он прекратит этот поцелуй.
  - Макс, за что ты так? - почти всхлипнула я, чувствуя, что губам больно от его щетины, а ещё очень-очень обидно, что этот человек, которому я поверила, оказался столь неадекватным, а его поведение - столь грубым.
  - За что? - переспросил он и усмехнулся: - Отдаю долг, ты же меня поцеловала...
  - Но не так же... - укоризненно заметила я, чувствуя, что руки его всё ещё держат Лерино тело.
  - А что не так? - спросил он. - Может, твой поцелуй мне тоже не понравился, я же не спрашивал: за что ты со мной так?
  Он издевался, и, поняв, что он не раскаивается и ничего не намерен объяснять, я всё-таки вырвалась из его рук. Вернее, он отпустил меня - парень оказался сильным, а Лера - малохольной девицей, неспособной причинить ему боль или защитить себя. Надо же - такая дылда, а толку - ноль. Не то, что я: хоть и мелкая, зато всегда умела давать сдачу. От невозможности воспользоваться своими хотя бы физическими силами, к ощущению которых я как-то привыкла, захотелось плакать. В теле этой Леры я чувствовала себя совершенно беспомощной: тощая, высокая (по моим мерках, хотя Лера была ниже Макса, а сам Макс не отличался долговязостью), с тонкими руками и отсутствием мышц. Даже целоваться было странно - с таким ростом, когда парень ненамного выше я никогда прежде не целовалась, и то, каким был этот поцелуй, особенно обижало.
  - Прости, - словно прочитав мои мысли, обратился ко мне Макс и даже протянул руку, не решаясь коснуться меня.
  Только сейчас я поняла, что часто прерывисто дышу и, должно быть, смотрю на него так, словно он последний подонок в этом мире. Надо заметить, я\ действительно таковым считала его в тот момент - я редко настолько ошибаюсь в людях, чтобы проникнуться симпатией к такому человеку, каким оказался он. А оказался он вообще двуличным, причём личины его сменялись быстро и я никак не успевала понять и предугадать, как и почему это происходит и каким образом парень с обворожительной улыбкой и добрым лицом превращается в грубого мрачного типа.
  - Лера... - он опасливо огляделся по сторонам, но шедший мимо народ лишь посматривал на ссорившихся на мосту, не задерживая на них взгляды. - Прости, это был самый простой способ тебя заткнуть, чтобы не вызвать подозрений... - он посмотрел на меня одновременно виновато и осуждающе, словно желал извиниться за жёсткий поцелуй, но был недоволен тем, что именно я вынудила его поступить так.
  - Зачем понадобилось меня затыкать? - удивилась я искренности его голоса и взгляда.
  Парень приблизился и ответил тихо, мне на ухо, и почему-то от его тёплого дыхания по спине пробежали мурашки, хотя ничего волнительного Макс мне и не сказал.
  - Вокруг много людей, а то, что ты говоришь - не стоит никому слышать, - пояснил он, отстранился и безразлично сказал: - Если не передумала идти со мной, то пойдём, а не то опоздаем.
  Видимо, он считал инцидент исчерпанным. Ну, подумаешь, напугал, поцеловал и заставил ощутить себя ничтожно беспомощной. Что ему до моих переживаний! Я вздохнула, глядя, как он смотрит на меня и ждёт ответа.
  - Ты всегда так целуешься? - спросила я сердито.
  - Не всегда, - ответил он и почему-то честно признался: - Ты напугала и разозлила меня.
  - Ты меня тоже, - буркнула я себе под нос, но он расслышал.
  - Я уже извинился, - он посмотрел на мои губы, которые, судя по ощущениям, раскраснелись от прилившей к ним крови и припухли. - Но знай, я всё ещё не простил тебя...
  Я извиняться не стала, хотя явно он намекал на необходимость этого. Было всё ещё обидно, хоть, судя по словам парня, он поступил так не из желания поиздеваться надо мной. Слабая надежда, что я всё же не ошиблась, и он хороший человек, снова зажглась, а так же расхотелось уходить от него.
  - Слушай, Лера, хочешь оставайся - хочешь нет. Ответь мне на вопрос, и я пошёл: ты чего так разоралась-то? - его глаза смотрели на меня с любопытством.
  Я была категорически не согласна с формулировкой, а точнее с одним словом - "разоралась". И вовсе я не орала, а просто была поражена и да, возможно, говорила излишне громко, но не думала же я, что он так рассердится на это.
  - Олаф... - ответила я шёпотом, и Макс даже приблизил своё лицо к моему, чтобы лучше слышать: - Олаф бывал в этом мире, да ещё вешал замочек с какой-то Валерией... Значит, она в него влюблялась, но... но почему он остался демоном? Даже не знаю, что и думать... - из моих обрывочных фраз парень мало, что понял, но решил успокоить меня по мере сил:
  - Слушай, Лерка! Олаф - имя, конечно, редкое, но наверняка есть ещё один парень с таким именем... или он мог встречаться с тобой, а потом бросить, и теперь ты напридумывала себе, что он злодей и демон, - дипломатично предположил Макс, глядя на меня, как врач на пациента в дурдоме, причём на пациента, которому желает добра и свободы.
  Но об Олафе я решила подумать потом. Кто его знает, может, и он влюблялся во влюблённую в него девушку, но только как он попал в этот мир? Может, случайно, влюбился здесь и изменился - перестал с тех пор жечь города и убивать, и просто принялся искать девушку, похожую на его Валерию, в нашем мире? Может же такое быть! Мой девичий мозг принялся искать причины, почему на замке могло оказаться имя того, от кого я пряталась в Лерином теле, только ответ не находился, зато очень скоро сформировался вопрос:
  - То есть, имена у вас не уникальные? - поразилась я.
  - Да, верно, не уникальные, - хмыкнул парень, который почему-то задумчиво глядел на грязную воду и, казалось, уже и позабыл, что спешил куда-то.
  - То есть "Макс" - не твоё имя? - продолжала выспрашивать я, пользуясь тем, что парень мыслями где-то очень далеко и потому отвечает то, что первым приходит в голову.
  - Моё, - устало вздохнул он и перевёл взгляд с мутной воды на меня. - Но не только моё.
  - Но в чём тогда смысл? - не поняла я. - У нас имя не может повторяться! Если только один человек с этим именем не умрёт, тогда его имя можно дать другому...
  Макс снова сделался хмурым и смотрел на меня тяжёлым взглядом. Я даже не могла понять, слушает он меня или же думает о чём-то своём. Когда я закончила говорить, он ничего не ответил, лишь ещё немного поглазел на меня, а потом пошёл дальше, ещё быстрее, чем прежде, так что пришлось приложить усилия, чтобы не отстать от него.
  ***
  Мы направлялись к зданию, которое я сразу заприметила. Нежно-голубое, пятиэтажное, с белыми колоннами, оно казалось небольшим, совсем не таким, каким я представила себе здание, в котором можно получать знания. У нас оно было бы раз в десять больше, сложнее и величественнее, а здесь при взгляде на него я испытала некое разочарование. Впрочем, это было самое большое строение в этом районе, и потому, наверно, сомнений у меня не осталось - мы пойдём в него.
  - Нам туда, да? - спросила я у Макса, крикнув ему в спину.
  Кажется, он не обрадовался тому, что я пошла с ним. Зачем тогда напоминал о такой возможности? Странный тип. Или все люди в этом мире такие непонятные для меня? Парень не ответил мне и даже не обернулся.
  Вспомнил он про меня или соизволил обратить внимание лишь тогда, когда мы вошли в небольшой палисадник, что окружал здание.
  - Это универ, в котором мы учимся, - пояснил Макс. - Сейчас ты войдёшь в него, и я провожу тебя до аудитории. Там мы распрощаемся, хотя лекция будет общая.
  Я послушно кивнула, а потом спросила, глядя на деревья:
  - Макс, ведь у вас весна, так почему листья такие?
  - Лера, не отставай и не тупи, - попросил парень, проигнорировав мой вопрос касательно деревьев, показавшийся ему глупым или несущественным.
  Парень пошёл прямо к двери, в которую входили люди, преимущественно примерно нашего возраста. Входили они постоянно, и потому дверь была открыта и зафиксирована в таком положении. Мы легко вошли, и смешной старичок в странной одежде приветливо кивнул мне, когда мы проходили мимо него. Я мило улыбнулась в ответ и, когда мы отошли от него подальше, спросила:
  - Он мне кто?
  - Не знаю, Лера, я в твою личную жизнь не лезу, - усмехнулся Макс.
  Сам он пожимал руки подскакивающим к нему парням, широко улыбался девушкам, да и вообще как-то преобразился, словно обрёл веру в жизнь, которую из-за меня утратил. Теперь я могла любоваться его улыбкой и ямочками на щеках хоть всё время, жаль только не мне эти улыбки были адресованы. Зато я заметила, что он притворяется - в цветастых глазах не было искорок веселья или хотя бы радости. Но всё равно видеть его милым и приветливым было странно.
  - Тебя все любят? - спросила я у него, когда нам перестали попадаться приветствующие его люди.
  - Не все, Лера! Это были мои бывшие одногруппники, я начинал своё обучение на другом факультете, если ты забыла, и до сих пор с ними общаюсь иногда.
  Я даже как-то обрадовалась: он говорил со мной спокойно, не раздражаясь на вопросы, да и вообще, теперь мне было не страшно. Не страшно и не обидно было бы, пожалуй, даже если бы он снова схватил меня и поцеловал. Что-то подсказывала, что больше он не будет целовать столь грубо. По крайней мере, не в этих стенах.
  Мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, парень провёл меня по коридору, а потом спросил, видимо, припомнив мост:
  - Читать ты, Лера, не умеешь? - это было сказано как-то ехидно, но тихо-тихо, чтобы никто больше не услышал.
  - Я умею, - почему-то обиделась я за себя. - Просто не на вашем языке! - мой возмущённый шёпот позабавил его, и он, стянув с плеч рюкзак, принялся в нём рыться.
  Я же в это время рассматривала его: небритый, коротко стриженный, с мягкими чертами лица и, пожалуй, не очень-то и спортивной фигурой - всё, как я не люблю, да ещё и характер у него некультурного пингвина. Почему Макс стал ассоциироваться у меня именно с этой нелетающей птицей, я не могла объяснить, но с тех самых пор в моей голове он именовался именно некультурным пингвином, каждый раз, когда становился неприятным и невыносимым.
  Парень тем временем написал что-то на клочке бумажки, вырванном из тетради, и протянул мне со словами:
  - Вот такие цифры будут написаны на двери, в которую ты зайдёшь вместе со всеми. В разговоры не вступай и мило улыбайся всем, поняла, малышка?
  Я нахмурилась: мне не нравилось, что он так называл Леру, которая, по моему мнению, была высоченной, пожалуй, на целую голову выше меня. И потому подобное обращение казалось мне издевательством. Но бумажку из рук Макса я взяла, а он добавил:
  - Что ж, Лера, удачи тебе! Не перепутай ничего и, главное, молчи. Тебе туда, - он указал мне рукой прямо по коридору. - Вон, где народ трётся.
  - А ты? - озадаченно спросила я.
  - А я пойду и постараюсь исправить ситуацию, - ответил он.
  - Какую? - забеспокоилась я. Нет, конечно, он не предаст меня и не станет сдавать туда, куда не следует попадать, но всё же было тревожно.
  - Если ты забыла, то напомню: кое-кто очень не вовремя нашёл меня притягательным, и из-за этого одна милая девушка на меня обижена, - он с усмешкой смотрел на меня и создавалось впечатление, что ссора с девушкой его ничуть не расстроило, как и воспоминание о случившимся.
  - Я не хотела... - виновато потупила взор я.
  - Да? - переспросил он нарочито удивлённо. - А мне показалось иначе.
  "Пингвин некультурный!" - подумала я, вновь подумав, как это словосочетание ему весьма подходит несмотря на полную непохожесть на обитателя ледяных просторов и холодных морей.
  Макс пошёл в сторону, противоположную той, что указал мне. Я в нерешительности замерла, пока меня не хлопнул по плечу какой-то паренёк и приветливо не крикнул:
  - Лерка, не кисни! - и направился как раз туда, куда следовало продвигаться и мне.
  Только вот без Макса идти никуда не хотелось, словно я вдруг осталась одна. Захотелось вообще уйти из этого универа, как назвал его Макс, и поискать местечко потише и поуединённее. А лучше набрести на какой-нибудь музей и познать историю этого мира, так, для общего развития, чтобы время не терять, да и к тому же музеи ассоциировались у меня с тишиной и спокойствием - по крайней мере у нас они действительно были малолюдными. Сама я не могла вспомнить, когда последний раз бывала в подобных заведениях, но сейчас что угодно казалось лучшим вариантом, чем просто стоять посреди коридора с обрывком листа бумаги в руках, когда мимо проносятся спешащие куда-то люди.
  Решив, что никуда не пойду, я отошла к стене и привалилась к ней спиной. Всё-таки ноги ныли от непривычной, хоть и вполне удобной обуви. Наверно, Лера не совершала таких скоростных прогулок, а, может, тупая боль в ногах была вызвана моим самовнушением - обувь я вообще не носила, и потому теперь казалось, что ступни мои в плену, причём душном и тесноватом.
  Я стояла, чуть отвернувшись к стене, чтобы никто из Лериных знакомых не заметил меня и не пристал с вопросами. Следовало подождать, пока все эти люди разойдутся, и тогда по-тихому свалить из здания на поиски новых спутников или хотя бы одного, но не такого, как Макс.
  Стоило подумать о небритом парне, как его голос я услышала где-то за спиной.
  - Слушай, а что мне было делать, а? - вопрошал он. - Ну вот сама подумай - она тонула!..
  - Ну и что? - капризный голос девушки отвечал ему с вызовом. - И что, Макс? Спасать и целовать - это разные вещи! К тому же ты перепугался так, словно она самый дорогой тебе человек!
  - Не неси чушь, - оборвал её Макс. - Я не целовался с ней - говорю же тебе! Да и ты же сама говорила: я и Лера - это противоестественно! Мне не нравятся такие девушки, ты же знаешь!
  Я посмотрела на себя в висящее на стене зеркало. И почему ему не нравятся такие, как Лера? Наверно, потому что она дылда, и грудь у неё маленькая. И волосы эти длинные, ну вот зачем такие нужны? Только глаза прикольные, мне понравились: почти, как у Макса, тоже цветные, только в его глазах было больше холодных - зелёных и голубых тонов, а в Лериных - тёплых - жёлто-рыжих и охровых. Посмотрев на себя, я глянула в сторону ссорившейся парочки, весьма недовольная словами Макса. Во-первых, он меня целовал: пусть неискренне и не на побережье, но целовал, а девушке своей втирал обратное. Ну и во-вторых, не нравилось мне, что он так просто отрекался от своего хорошего отношения к Лере, а оно было хорошим, по крайней мере, в момент спасения.
  Мимо проходила шумная компания пришедших за знаниями парней, и их смех заглушил для меня голоса Макса и девушки, которая тыкала ему в грудь указательным пальцем и гневно что-то говорила, а на его ответ отреагировала, видимо, привычным для себя аргументом - пощечиной, после которой гордо удалилась вверх по лестнице, оставив Макса смотреть ей в след. Кажется, он выругался, но быстро взял себя в руки и , поудобнее перекинув рюкзак, висящей на одном плече и немного сползший за время ссор, направился в мою сторону. Мне отчего-то стало жаль его, хотя секунду назад я негодовала от его слов. Он спас Леру, и теперь у него были неприятности из-за этого, то есть, даже не из-за этого, а, собственно, из-за меня.
  Повинуясь порыву благодарности и сожаления, я бросилась к парню и преградила ему дорогу:
  - Прости меня, я так и не поблагодарила тебя за спасение, а твоя девушка... Мне так жаль, что она снова ударила тебя! Макс, ты можешь ведь объяснить ей, что я была не в себе... - предложила я. - Вали всё на меня, и она простит тебя... Хочешь, я объясню ей, почему поцеловала тебя? Хочешь? Я расскажу ей всё, и она простит тебя!...
  Парень не внял моему совету и к моему участливому тону отнёсся безразлично, вместо ответа неожиданно схватил меня за плечи, причём его пальцы стиснули меня так, что я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от боли и неожиданности. Он практически отшвырнул меня к стене, оглядываясь не то воровато, не то сердито.
  - Лера, езжай домой и ни с кем не разговаривай, ясно? - я нервно сглотнула, глядя в серьёзные, такие необычные и красивые, но такие неприветливые и холодные глаза этого странного парня. - Тебе ясно? - повторил он свой вопрос, и я неуверенно кивнула.
  Да, мне было ясно, что он требует от меня - свалить отсюда, причём молча. А кивнула я только ради того, чтобы он отпустил меня. И он отпустил, резко отвернулся от меня и быстрым шагом подошёл к группе ребят, которые как раз заходили в открытую каким-то мужчиной дверь.
  Я осталась одна стоять в коридоре и глядеть в удаляющуюся от меня спину чуть прихрамывающего паренька. Что-то было в нём странное. Помню, он придерживал меня на пляже весьма бережно и руки его, столь грубо схватившие меня за плечи минуту назад, умели быть нежными - я знала это, и потому тем сильнее не понимала, что не так. Макс не злился на поцелуй - почему-то в этом я была уверена. Не разозлился он, когда я, по незнанию ситуации, прильнула губами к его губам, а просто опешил. И то, что девушка не простила ему моей выходки, не очень-то выводило его из себя. А если и выводило, то не так сильно, как мои вопросы.
  Несколько минут я пребывала в ступоре, не зная, что делать, но, не привыкшая лгать самой себе, я быстро призналась: мне хочется побольше пообщаться с Максом и узнать о том, в чём причина его холодного отношения ко мне. Именно ко мне, а не к Лере, как бы странно это не звучало. Ко мне, хоть он и полагает, что я Лера. Так я рассудила, исходя из факта, что парень относился к Лере вполне нормально, даже, видимо, хорошо, до тех пор, пока она не стала мной.
  Желание разобраться, отчего Макс столь странно относится ко мне, и отчего он, несмотря на всю жёсткость и полное несоответствие моим идеалам, так приглянулся мне заставило меня собраться с духом и войти в аудиторию, в которой только недавно скрылся этот парень, чья острая щетина, казалось, всё ещё ощущалась на моих губах, хотя уже прошло около десяти-пятнадцати минут с тех пор, как он целовал меня на мосту.
  Я планировала войти в помещение последней, тихо и незаметно, притулиться там где-нибудь, посидеть, поосматриваться, а после уже решить, что предпринять дальше. Но стоило подойти к молодым людям, что заходили в аудиторию неспешно, болтая и над чем-то смеясь, как меня любезно пропустили вперёд, заметив сразу, несмотря на то, что я старалась не привлекать их внимание.
  Пришлось мило улыбнуться и зайти в просторное помещение с огромными окнами в рамах с облупившейся от времени краской и рядами столов и скамеек. Я растерянно замерла, но быстро сориентировалась и выбрала себе местечко, где, как я рассудила, меня будет не так хорошо видно: уселась я на "камчатку" - на самый последний ряд, где-то посередине помещения. Это место показалось мне надёжным.
  Макс, вошедший раньше меня, но, отвлечённый на разговор с каким-то пареньком, заметил меня, неодобрительно поджал губы и сел подальше от меня к окну, кинув свой рюкзак на широкий подоконник. Это было логично и даже обижаться не получалось: как ни крути, парень был прав. Лера вела себя странно, и он желал держаться от неё подальше. Поймав мой взгляд, парень неожиданно слегка улыбнулся и потряс тетрадью, зажатой в руке. Я огляделась, удостоверяясь, что подобные предметы лежат перед каждым присутствующим, нахмурилась и пошарила в своей сумке. Ручка и тетрадь в ней, благо, обнаружились, и я смогла принять должный вид. Правда, тетрадей в сумке лежало несколько, но я взяла первую попавшуюся, поскольку разницы для меня не было никакой. Решив, что это даже любопытно, послушать, что расскажут здесь умные взрослые люди, я уставилась на старичка, который устало уселся на стол и, задумчиво разведя руками, спросил:
  - И чего вам всем дома не сидится? Погода-то какая, неужели не хочется погулять? - он искренне недоумевал, почему все присутствующие приволоклись в это помещение, хотя у них было много иных, более заманчивых, вариантов, и сам старичок, несомненно, выбрал бы один из них.
  - Мы можем уйти! - крикнул кто-то справа от меня весёлым бодрым голосом.
  - Да ладно уж, - махнул рукой старик. - Сидите уж, раз пришли... - он вздохнул, пробурчав: - Мельчает нынче студент, мельчает... - а потом неожиданно приободрился и возвестил: - Начнём, пожалуй!
  Я посмотрела на Макса, не таясь. Он явно не намеревался внимать рассказам старика, и, подложив под голову свой рюкзак, вознамерился... спать. Я ошарашено смотрела на него, пока он не заметил меня и не отвернулся к окну, демонстрируя мне свою макушку, волосы на которой высохли весьма забавно и смотрелись небрежно, но мило, словно он специально делал себе такую небрежную причёску. Растерянно оглядевшись по сторонам, я поняла, что, собственно, никто не собирается записывать или же слушать. Каждый из присутствующих парней излучал сонливость и безразличие. Впрочем, старичка этот факт ничуть не смущал. Казалось, он говорил сам с собой, не заботясь о том, чтобы подаваемая им информация была усвоена или хотя бы услышана. Даже глядел он куда-то сквозь стекло окна, и, видимо, находил там нечто занятное, так как временами привставал, чтобы лучше разглядеть, что там происходит, на улице.
  - Почему вас так мало? - неожиданно спросил он, словно увидел нас только что и будто и не он минуту назад недоумевал, почему мы вообще пришли.
  Он успел озвучить свой вопрос вовремя, пока все ещё не уснули все собравшиеся.
  - Так вчера футбол был! - отозвался некто с первых рядов, который, судя по голосу, спать не намеревался.
  - Ну и что? - продолжал выяснять старик. - Я тоже смотрел!
  - Вот именно! - не растерялся говоривший. - Вы смотрели, а некоторые болели!
  - То есть, те, кто сейчас здесь - смотрели, а те, кого нет - болели? - уточнил старик. - Ясно...
  Я помотала головой. О чём они говорили и в чём был смысл, я не поняла и потому принялась смотреть на макушку Макса, который уютно расположился и, кажется, успел задремать. Вздохнув, я предприняла попытку снова вслушаться в речь старика, поскольку он снова начал говорить что-то, не обращаясь к аудитории.
  - Вы пришли сюда получить не профессию, а образование! - вещал он, и здесь хотя бы я понимала смысл сказанного, что несомненно радовало. - Вот я начинал в цеху... Да, тогда на заводе работали в основном заключённые.. Но в нашем 47-ом заключённых не было, зато все были пьяные... - он долго предавался воспоминаниям, которые должны были убедить всех присутствующих в необходимости учиться и тянуться к знаниям.
  Никто, правда, его не слушал и потому не мог даже поразмыслить над правдивостью его слов. Я всё смотрела на Макса, размышляя, стоит ли продолжать донимать его своим общением с ним или же отправиться на поиски кого-нибудь другого. В любом случае следовало признать, что я была бы обузой любому, кто рискнул бы со мной связаться. Вон, Макс поссорился с девушкой... И тут я подумала: что, если он не спит, а просто расстроен. Из-за меня. Из-за того, что девушка обиделась на него. И потому сейчас он вовсе не мирно дремлет, отвернувшись к окну, а грустит, обиженный и брошенный. Наверно, я ощущала свою вину, и от этого в голове моей вырисовывались какие-то печальные версии о том, как бедный парень сейчас страдает, и о том, что нужно выяснить, точно ли он просто решил поспать.
  Захотелось срочно подобраться к нему поближе и задать вопрос. Глупый и наивный вопрос: можно ли мне держаться около него? Я чувствовала необходимость этого вопроса и получения ответа на него. Просто узнать, можно или нет. Что моё присутствие рядом с ним не доставит ему удовольствия, это было ясно, но был же шанс, что он разрешит! Хотя бы ненадолго, пока не найдётся иной вариант.
  - Кто может назвать себя нормальным? - тем временем вопрошал старик. - Или вы все "с приветом"? Нас можно сравнить с аккумулятором, вложенным в нас из ноосферы через информационную матрицу, и цель нашей жизни - выстроить свой кристалл...
  Я почесала голову и решилась всё же добраться до Макса, поскольку иного пути у меня просто не было - слушать старика было невозможно. Перебежками от одного стола к другому я добралась до парня, и он никак не отреагировал на моё появление, когда я уселась подле него.
  - Макс, - я постаралась наклонить голову к нему, чтобы он услышал, и парень лениво повернулся ко мне лицом.- Ты не выспался, да?
  Мой вопрос был услышан впереди сидящим парнем, и тот обернулся, усмехнувшись:
  - Да, Макс последние пару месяцев не высыпается по ночам!
  - Почему? - участливо спросила я у Макса, и парень, что вклинился в наш разговор, засмеялся:
  - А ты угадай!
  Я посмотрела на Макса растерянно. Никогда не умела достойно отвечать в ситуациях, когда совершенно ничего не могу понять.
  - Последние два месяца я жил с Алёной, - пояснил мне Макс, видимо, решив исчерпать этот разговор. - Чего надо тебе? - он снова улёгся поудобнее, показывая, что если ничего важного, то он не прочь продолжить спать.
   - Макс, что он говорит? - поинтересовалась я, кивая на старика.
  Парень недовольно вздохнул и приподнял голову, глядя на указанный мной объект, словно вообще до этого не знал, что здесь кто-то что-то рассказывает. А старичок повествовал:
  - Имя человека - одно из колебательных моментов. Всё подвержено исчислению и описанию, всё можно рассчитать и записать. Точные науки позволяют описать всё. Сопоставляю историю и культуру шарлатанству... Они все врут! Врут! Врут! - он говорил весьма энергично и экспрессивно, словно историки и культурологи обидели его лично, и притом смертельно.
  Макс вслушался в слова старика и тихо рассмеялся, в который раз удивив меня своим поведением, поскольку смех его, тихий и добродушный, был искренним, и сложно было представить, что этот парень совсем недавно до боли стискивал мои плечи и просил убраться отсюда подальше.
  - Лера, как ты могла его забыть?! - поинтересовался Макс, и его холодных оттенков глаза на миг показались мне тёплыми.
  - Я... - замялась я, смущённо глядя на столешницу. - Я хотела спросить, чему этот человек хочет научить вас... нас...
  - Это матвед, - ответил парень, и заметив, что я ничего не поняла, пояснил: - Материаловедение. Чтобы ты знала, какие сплавы как создают и для чего используют...
  - Да? - удивилась я. - Но ведь этот человек говорит совсем не про это..
  - Какая разница, о чём он говорит? - зевнул парень. - Он поговорит, а потом быстренько расскажет тебе про процент содержания углерода в низколегированных сталях. Уймись, и отдыхай.
  Макс снова собрался спать, но на этот раз не стал отворачиваться от меня, видимо, смирившись с моим присутствием. Я же, поглядев на его закрытые глаза и пушистые тёмные ресницы, решила не беспокоить его больше и внять совету: уняться и отдохнуть. Однако, глупо принимать какое-либо решение, когда мир тебе не знаком. Не пришло и нескольких минут, как что-то в моей сумке запело. Тихо и невнятно, но запело. Я жалобно посмотрела на Макса - он не мог не слышать, поскольку мы сидели рядом, очень близко друг к другу, но парень не проявил никакого интереса к происходящему. Решив разобраться самостоятельно, я принялась рыться в сумочке в поиске источника тихого пения. Источник оказался синим прямоугольником, но стоило мне отыскать его, как пение прекратилось. Я вздохнула, не зная, стоит ли снова беспокоить Макса, но любопытство победило. А парень, видимо, почувствовал моё смятение и, не сдержавшись, улыбнулся уголками губ, отчего на щеках его появились ямочки, столь милые и трогательные, что я снова ощутила - Макс не причинит мне вреда. Он продолжал делать вид, что спит, и это, вкупе с его улыбкой, очень располагало к нему, словно сейчас он был открыт передо мной. Конечно, это была лишь глупая иллюзия, зато такая приятная!
  *** Далее текст отсутствует. Приходите на ЛитЭру, там можно будет дочитать он-лайн=) https://lit-era.com/anastasiya-enodina-u146551
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"