Епифанова, Чарторыжская : другие произведения.

Пополам

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В соавторстве с Чарторыжской Аннет! ЗАКОНЧЕНО!!

    Представьте, что Инь и Ян поместили в одно тело, и они сменяют друг друга каждый день. Нереально? Только не на Гейенаре. Всемогущие Боги такими создали своих детей. Наделив андрогинов возможностью полностью обрести себя только в момент совершеннолетия, Всевышние позволили им осознавать свою незавершенность и желать исправления. Здесь нет неразделенной любви, насилия и кризиса несостоявшейся личности, почти идеальная счастливая страна. По крайней мере так было, пока не произошла наша история...


Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой.
(с) Платон "Пир" (фрагмент о многоруких предках людей)

  
   Пролог
  
   Вначале было Слово. Хотя, возможно, это и неверно, потому что у истоков всего всегда и во всех галактиках стояли Боги. Они жили и царствовали на Гайенаре многие миллионы и миллиарды лет, пока не наступил заветный день, который перевернул весь макрокосм и его концепцию: верховным существам, управляющим миром, приелись собственное одиночество и постоянные беспочвенные ссоры, вспыхивающие от скуки меж ними. Бессмертие - тяжкий дар, даже для Богов.
   -- Мы существуем уже многие миллионы лет, -- выступил Тиния, глава Пантеона Элизия, нарушив воцарившееся на столетия молчание. - В нашей долине Прибытия с постоянно цветущими садами и текущими молочными реками слишком тихо и спокойно, - его густая и длинная борода была будто выстрогана из дерева, а острый взор горящих глаз пронзал каждого небожителя пуще молний, выпускаемых прямо из рук громовержца.
   -- Нам не с кем поделиться тем совершенством, что наполняет наше сознание, -- мелодично подтвердила его прекрасная жена по имени Уни. - Но как быть?
   В пышной весенней траве притаился высокий белокожий юноша с глазами василькового цвета и полными алыми губами.
   -- Позвольте молвить, -- прошептал он тихо, но все те, кто в данное мгновение существовал в мире Гейенаре, услышали будущего покровителя искусств и фантазии.
   Тиний с отчим интересом взглянул на заговорившего Митру, благословенно кивнув ему.
   -- Нам нужно сотворить образ и подобие самих себя, наделив их положительными чертами, присущими всякому божеству.
   И воодушевились Боги брошенной в воздух идее, нарушившей их тихие священные будни кропотливой работой: каждый с энтузиазмом включился в долгий процесс по созданию богоподобных существ, наделив их умом, силой, красотой, долголетием и самое главное -- душой. И чтобы проектируемые дети не мучились в поисках гармонии, Тиний пожелал поместить в их тела по две части одного целого, заполняющие пустоты друг друга и не дающие чувствовать себя одинокими и забытыми, как было когда-то у их древних отцов. Так появились андрогины, заселившие собою весь мир - существа, способные быть и мужчиной, и женщиной, чередуя свои ипостаси каждый день.
   Однако с наступлением совершеннолетия - момента, когда трещина между половинками души сглаживается, -- эти создания приобретают новые способности, возрастающим благодаря полному слиянию двух сознаний. На сто двадцать третий год своей жизни каждый андрогин переживает интеграцию одной части души в другую, позволяя делить между собой воспоминания, мысли и чувства противоположного пола. Отдельно друг от друга же мужская и женская половина звались ор пними, что значит "внутренний свет", ибо каждый из них был незримой опорой другому. После великого слияния, цельная душа получала название "ор эйн соф", означающее "свет бесконечности", олицетворяя тем самым великий замысел Богов - сотворение совершенного существа, которое будет жить в гармонии не только с собой, но и путем самосовершенствования - с окружающим миром.
   Шли столетия, цивилизация богоподобных развивалась и ширилась, осваивала новые земли и накапливала знания, строила города, сёла, создавала социум, копила традиции и ценности. На Гейенаре - такое название получила планета, заселенная андрогинами - властвовали мир и процветание.
   Суперконтинет омывался единым бескрайним океаном Панталасса с его лазурными водами и шелестящими волнами, созданными редкими порывами теплого ветра. Умеренный климат почти по всей поверхности суши способствовал долголетию и здравию: все четыре сезона года сменяли друг друга ровно по расписанию и ощущались в разы мягче, чем то известно читателю. Среди обитателей не существовало распрей или войн, государство, образованное богоподобными, олицетворяло собой идеалы справедливости и равенства -- настоящий рай, который только можно вообразить. Само мироустройство было задумано небожителями лишь для того, чтобы андрогины не знали ни горестей, ни печалей, а в минуты смуты создатели всегда старались помочь, не лишая своего внимания и божественного вмешательства в судьбу даже спустя многие и многие тысячи лет.
   Но у каждой истории есть и другая, более тёмная и пугающая сторона. В момент создания андрогинов коварный и жестокий Бог постоянного мрака Эреб, заточенный громовержцем за ужасные деяния навечно в подземную темницу, вздумал отдать часть своего омерзительного дыхания богоподобным. Тайком он вдохнул в них зависть и злобу. Теперь, спустя многие поколения, его презренный дар дал свои плоды: среди андрогинов появились недовольные, возжелавшие свергнуть своих создателей и занять их места в Элизиуме.
   Да начнется наша история!
  
  
   Глава 1. Ор эйн соф
  
   ЛЕМ
  
   Проснулся внезапно, как от толчка, распахнул глаза. Мир не рушился, солнечный свет по-прежнему лился в окно, никакой катастрофы не ощущалось - просто новый рассвет. Но это было не совсем так, ведь сегодня день моего совершеннолетия, по окончании которого моя ор пними вместе со всеми своими воспоминаниями и мыслями должна была наконец показаться и присоединиться к нашей общей жизни. Этого момента каждый андрогин ждет с нетерпением и трепетом, ведь нет ничего лучше и волшебнее, чем начать жить в гармонии с собой. Завтра, уже завтра, я буду видеть жизнь своей второй половины, буду слышать ее мысли и незримо находиться рядом. Мы станем едины. С другой стороны, никакого права действия или решения у меня по-прежнему не будет - ровно на один день, с рассвета и до заката, это тело в ее полной власти. Но поделиться мыслями, желаниями, подсказками, советами - пожалуйста, мы будем слышать друг друга, провалы в памяти исчезнут.
   Откинул покрывало из звериных шкур, свесил ноги с кровати и потянулся - день рождения,подарки и работу все же никто не отменял. На стуле валялась одежда Сейи, смерив которуюудивленным взглядом, вздохнул и направился к шкафу. Левые полки - мои, на них удалось отыскать более-менее соответствующие дню штаны, белую свободную рубаху и черного цвета ремень с золотой пряжкой, на которой был изображен герб рода Метаксис; все это поместилось на кровати. Оценивающим взглядом окинул одежду и, признав ее подходящей случаю, отправился в ванную комнату. За процессом омовения заметил привычную записку, убранную за заднюю часть зеркала. Вытер руки и развернул листок, вот что там было:
  
   "Завтра мы должны быть вместе, но верится в это с трудом. Надеюсь, дурные опасения останутся в том дне, откуда отправляю тебе весточку. Будь здрав, Лем и не пачкай входной коврик чернозёмом, постоянная чистка его утомляет. Со сто двадцать третьим днём рождения нас! Твоя ор пними"
  
   Усмехнулся и убрал листок в специальную коробку, стоящую на небольшом шкафчике рядом с умывальником. Так уж у нас было заведено: обмениваться небольшими записками каждый день именно в этом месте. Вернувшись в спальню, оделся в тренировочный костюм, состоящий из свободных штанов и рубахи, и спустился на первый этаж дома, а там прошел на кухню.
   - Саламандер, - позвал и, дождавшись, когда дух материализуется до нужной степени за столом, продолжил, - яичницу, апельсиновый сок и овсяную кашу.
   Призрачное существо, проще - дэв, по виду напоминающее саламандру, отчего и получило такое название, чуть замерцало: обозначение принятие заказа. А я, надев перед выходом сандалии, отправился на улицу на пробежку, которая состояла из пары кругов по прилегающим землям и физических упражнений в тени плодовых деревьев. Давно надо купить себе несколько рабов и тогда родовые владения, которые без малого занимали 700 гектаров, доставшиеся мне после смерти отца, не выглядели бы такими запущенными. Но было тяжело доверить кому-то чужому обустройство сада. Наверняка ведь эти криворукие рабы что-нибудь сломают или не так посадят! Нет, лучше уж потихоньку заниматься этим самостоятельно. В конце концов, ведь не зря же моя профессия - озеленитель. Сейя увлеклась приведением нашего родового дома в порядок, и поэтому я решил уделять внимание саду. Справедливое разделение обязанностей.
   За этими мыслями выполнил весь утренний моцион и вернулся в дом, где меня уже ждал завтрак. Но сначала следовало принять ванну и переодеться. Через полчаса был полностью готов к выходу, оставалось только взять Рива из конюшни. Несмотря на свой статус и возможность ездить на колеснице, мой выбор всегда падал на любимого вороного жеребца. Удалившись от дома на некоторое расстояние, привычно потянул тяжёлую дверь, ведущую в конюшню. Внутри было несколько лошадей: тройка для колесницы и отдельно - Рив. Подойдя к нужному стойлу, откинул металлическую задвижку и ступил внутрь:
   - Ну-ну, хороший мальчик, - погладил коня по шелковистой гриве, в ответ он приветственно заржал.
   Запрягать научился еще когда был совсем мальчишкой, поэтому сейчас эта процедура не занимала больше десяти минут. Поставив ногу в стремя, подтянулся и запрыгнул в седло.
   - Но, пошел! - чуть сжал пятками бока коня.
   Выйдя за ворота имения, перешел на рысь, а потом на галоп, но на полпути сбавил темп. Все-таки не хотелось загонять Рива. Через некоторое время впереди показалась знакомая стройка и послышался гомон невольников, занимающихся работой. Не слезая с коня, решил объехать участок, чтобы оценить, как много было сделано в мое отсутствие и есть ли какие-то отклонения от плана.
   - Как идут дела? - остановился у первого сектора.
   - Все хорошо, кириос, - надсмотрщик Турц тут же вытянулся в струнку при моем появлении. - Заканчиваем возведение статуи Гейи.
   - Где фонтан? - спросил, не увидев искомого объекта.
   - Понимаете, кириос, - тут же заблеял Турц, - мрамор еще не доставили...
   - Ты ответственный за этот участок, Турц? - тихим спокойным голосом.
   - Да, кириос, - надсмотрщик начал дрожать.
   - Если до обеда строительство фонтана не начнется, то, - добавил в голос побольше холода, - ты отправишься в Невольничьи Игры без права на возвращение. Понятно?
   - Да, кириос, все будет исполнено, - Турц тут же скрылся с глаз.
   Вздохнув, направил Рива дальше. Ничего нельзя оставить на попечение этих тупоголовых надсмотрщиков. Такое ощущение, что именно на мою стройку выделили самых ленивых и глупых. Общий класс бесполых, к которому принадлежали все надсмотрщики и сходные профессии, вызывал у меня стойкое чувство отвращения при взаимодействии. Ведь все знали, что они появляются на свет против воли Богов. Одним словом - грязь!
   Задумавшись, я начал объезжать стройку сектор за сектором, внимательно осматривая и оценивая проделанную работу. Внезапно спустя какое-то время понял, что в голове крутятся совсем другие образы, нежели проект будущего парка. С завтрашнего дня нас будет двое в одном сознании, вместе с Сейей мы создадим "ор эйн соф": высшее наслаждение для Богов и их творений. Но меня терзали сомнения, относительно инициации. Вдруг что-то пойдет не так и завтра ор пними проснется все так же одинокой? Что тогда делать? Это позор для нас, всего нашего семейства и рода в целом. Мы ведь не сможем достичь подлинного единения, которое приходит с годами после "ор эйн соф". Когда две части становятся едиными, так говорили родители, то грань между обладанием телом стирается. Спустя какое-то время я смогу не в свой день на определенное время взять контроль над сознанием -- конечно, с позволения Сейи, но тем не менее. Также и она сможет занять мое место в ненадлежащий ей час. И если все идет нормально, то к возрасту пятисот лет каждая часть сможет на целый день брать контроль над телом, вне зависимости от того, чей сейчас черед. Достигнутая гармония находится на таком уровне, что два существуют как один. Это высшее благо, высший дар!
   Но есть подарок, который могут ниспослать нам Боги, более ценный - дитя. Для его появления нам с Сейей придется достигнуть полного согласия и утвердиться в едином желании - продолжении рода. И во славу Богов, и будущего ребенка каждому андрогину следует совершить великое паломничество во имя Богини-матери Гейи. Свой поход следует начать с границы города Мирта и, пройдя всю республику на север, выйти к пустошам Бесконечного Молчания. Они не просто так получили свое название: их населяют дикие койоты, обладающие острым слухом, стоит им услышать хотя бы слово, почти неслышный хруст ветки, как они потянутся к ошибившемуся со всех уголков и разорвут его на части. Поэтому путь через пустоши следует совершать в полном молчании и двигаться как можно тише. Но это сделать невероятно сложно, так как весь песок усыпан многочисленными костями мертвых андрогинов и животных, случайно забредших в это гиблое место. Чтобы перейти пустоши, потребуется не менее четырех месяцев. И если запастись водой еще представляется возможным, то вот едой практически нет. По крайней мере, нельзя брать с собой ни мяса, ни других продуктов животного происхождения, ибо койоты обладают так же и острым нюхом. Если андрогин выдерживает четыре месяца полного безмолвия и, наконец, покидает пустоши, то его ждет новое испытание - Ледяные леса, в которых царит непривычный для нас, жителей теплого климата, холод.
   Все деревья и кустарники сделаны в этом месте изо льда, температура достигает минус двадцатиградусов. Андрогинам приходится утепляться всеми возможными способами, чаще всего исполь...
   - Тише, тише, - Рив внезапно запнулся, и меня ощутимо дернуло в седле.
   - Ты кто такой? - впереди стоял голем с полной тележкой песка.
   - Мммм... - замычал он в ответ.
   - Дозволяю тебе говорить, - махнул рукой в его сторону.
   - Кириос, пред тобой, святейший, - безобразное тело согнулось в нелепом и отвратительном поклоне, - голем номер 1563, везу песок для создания детской площадки в восьмом секторе парка.
   - Тогда что ты делаешь здесь? - оглянувшись, увидел, что сам не заметил, как приблизился к тринадцатому сектору, который должен быть засажен плодовыми и лиственными деревьям.
   - Везу песок, кириос, - бездумно ответил голем и склонил свою уродливую голову еще ниже.
   - Быстро возвращайся к работе, бездельник! - вскинул Рива на дыбы, чтобы раб не расслаблялся.
   Дело в том, что големы хоть и были искусственными, но все же обладали зачатками разума и слабовыраженной способностью испытывать чувства, поэтому иногда в их среде вспыхивали недовольства и даже микробунты. Тысяча пятьсот шестьдесят третий испуганно прикрыл голову от копыт Рива, уронив при этом тележку, а после в панике схватился за ручки и бросился прочь.
   На мой взгляд, стоило проводить периодические запугивания этих существ, а то со временем они смогут развиться настолько, что поднимут полноценное восстание. Кроме андрогинов на Гайенаре никогда не существовало других разумных видов, и так как подвергать унизительному клейму рабства себе подобных противоречило нашей натуре, много веков назад умельцы с дозволения Богов создали артефакт, который после размножили, способный оживлять нематериальные предметы. Тогда придумали големов. Глину для них собирали на болотах, что на юге Мирта, а после сливали в антропоморфную форму и давали застыть. Их лицам придавали один и тот же вид, но так как мастеров было великое множество, то все же тела получались чуть-чуть да разными. После к груди будущего голема прикладывали артефакт, который вдыхал в него необходимую крупицу души и тем самым оживлял. На месте соприкосновения глины и магической вещи отпечатывался порядковый номер, присущий существу. Дальше големов одевали в простую набедренную повязку - большего не полагалось. Это делалось, дабы придать им чуть большее сходство с андрогинами, что, на мой взгляд, совершенно лишнее, и после существ отправляли в сортировочный цех. Там они дожидались своего распределения к хозяевам.
   - Кириос, - вдруг расслышал сквозь туман своих мыслей, - кириос, нужно ваше участие.
   Переведя взгляд вниз, увидел надсмотрщика Геррту, который был настолько хитрым, что даже сумел выкрутиться из прямой ссылки в Невольничьи Игры. Но это ненадолго, я не прощаю тех, кто пренебрегает моими приказами, а после пользуется незнанием Сейи и избегает наказания! Все-таки эта потеря памяти доставляла столько проблем...
   - Что тебе? - решил спешиться и с высоты своего роста взглянул на низенького бесполого.
   - Кириос, там, там... - он возбужденно ткнул рукой вглубь четырнадцатого сектора.
   - Что там? Да говори же! - после того, как Геррту заблеял, наотмашь хлестнул его по лицу, отчего тот упал.
   - Там бунт среди големов! - наконец выпалил он, держась за щеку.
   - Быстро созвать сюда всех надсмотрщиков! - тут же взлетел в седло и поскакал в указанном направлении.
   - Будет исполнено, кириос.
   Через несколько минут услышал звуки потасовки и падающих камней. Дело в том, что чаще всего бунтовщиков было несколько, остальные же сотни големов бездумно продолжали работать, не обращая внимания на действия и слова собратьев. Те приходили в неистовство от такого предательства и начинали крушить все вокруг, в том числе - своих соплеменников. Из-за этого вспыхивали драки и, если их вовремя не прекратить, то можно было потерять сотни големов. А по закону заказ новой партии, то есть дюжины рабов, пришлось бы оплачивать из своего кармана! Так как хозяин, допустивший бунт, был виновен в растрате имущества республики: всех големов производили за счет государственного бюджета.
   - Прекратить! - на Риве ворвался в самую гущу дерущихся големов.
   Потасовка еще не достигла критических размеров - бился всего десяток.
   - Разошлись! - передними копытами Рива пнул в грудь одного из самых ярых драчунов.
   Голем упал без движения. Черт! Один уже в минус, а ведь их еще сдавать после окончания стройки. Но, к моему удивлению, увидев смерть собрата, оставшиеся бунтовщики не прекратили драк, а кинулись уже в мою сторону. Такое случалось очень и очень редко. Все они были стопроцентными кандидатами на билет в один конец в Невольничьи Игры.
   - Назад! - попытался образумить их, вновь подняв Рива на дыбы.
   Пятеро отступили, но двое продолжили свой бег. Что ж, они все равно идут в минус. Резко достал из седельных ножен саблю и рассек левого голема пополам, потом развернул Рива так, чтобы его копыта пришлись точно в голову правому. Итог: трое мертвых големов и легкие разрушения в четырнадцатом секторе. Когда подоспели бесполые, я уже справился со всем самостоятельно и отдавал приказы оставшимся невольникам, пребывающим в недоумении и первобытном страхе от происходящего.
   - Кто ответственен за этот участок? - в бешенстве спрыгнул с коня и сделал два резких шага навстречу толпе надсмотрщиков.
   Те инстинктивно отступили назад, видя все еще зажатую в моих руках окровавленную саблю. Да, у големов кроме частички души так же была кровь, такая же красная, как и у всех остальных живых существ, населяющих Гайенаре.
   - Я спрашиваю, кто ответственный за этот сектор? - вместо того, чтобы повысить голос, наоборот заговорил тише и убрал почти все интонации.
   - Кириос, - заблеял Турц, - это...
   Тут он стушевался, видимо не желая выдавать соплеменника, либо просто опасался, что мой гнев обрушится на него.
   - Продолжай! И быстрее. Я начинаю терять терпение, - сделал резкий шаг вперед и оттер окровавленную саблю о тунику близстоящего надсмотрщика, который не посмел дернуться.
   - Халом, - собравшись с духом, продолжил Турц, - это его участок.
   После этих слов все надсмотрщики как по команде закивали в подтверждение и начали издавать разные возгласы.
   - Халом, - обвел взглядом толпу, пытаясь отыскать нужного.
   Но вот же ж черт, все бесполые были на одно лицо!
   - Выйди вперед! - наконец бросил бесполезную затею.
   - Да, кириос, - согнувшись почти до земли, еле передвигая ноги вперед вышел толстый и низкий надсмотрщик, сверкая на меня своей лысой черепушкой, подернутой цепью уродливых морщин.
   - Говори, - отступил на шаг назад, сдерживая желание тут же разрубить отвратительную плоть.
   - Кириос, я отлучился на секунду, - тут же затараторил он, однако не поднимая взгляда, - по естественным потребностям. За участком должен был присмотреть Геррту!
   - Неправда! - завопил второй надсмотрщик. - Он все врет, кириос!
   - Молчать, - чуть повысил голос, и оба бесполых тут же прекратили спор.
   - Шаг вперед, Халом! - мягко отошел от теплого бока Рива, прислонившись к которому, стоял ранее.
   Когда трясущийся надсмотрщик наконец выполнил то, что от него требовали, я легко поднял руку и без капли сожаления рассек его наискосок. Долю секунды в глазах все еще живого Халома оставалось непонимание, а потом части распались, и во все стороны брызнула кровь. Вовремя успев отступить, не запачкал свою парадную рубаху. Все-таки сегодня мой день рождения, и негоже имениннику являться на него в грязных вещах. В этот же момент бесполый издал предсмертный, наполненный болью и ужасом крик. За убийство этого сброда не нужно было нести материальную ответственность.
   - Так, - продолжил как ни в чем не бывало, - Геррту будет отправлен в НИ без права на возвращение, и я лично прослежу за исполнением приказа. Понятно?
   Встретился с бегающими глазами надсмотрщика, и тот сжался от ярости, бушевавшей в моем взгляде. Да, я был вспыльчив и скор на расправу, но также справедлив, горд и поэтому не мог снести такого оскорбления, как невыполнение приказа.
   - Да, кириос, - сжавшись и даже упав на колени, ответил Геррту.
   - Ты, - ткнул саблей в ближайшего надсмотрщика, - как зовут?
   - Шелм, - проблеял тот и упал на колени.
   - Завтра скажешь кирия Сейе об этом бедламе, и только попробуй не исполнить приказ, мигом сошлю в НИ, понятно?
   - Да, кириос, будет исполнено, - бесполый припал еще ниже к земле.
   - Все остальные быстро вернулись к работе! И чтобы вечером разрушения были устранены, а тела убраны.
   - Кириос, - подползая чуть ближе на коленях, почти прошептал Шелм, - разбиты две уникальные амфоры...
   - Вот черт, - обернувшись, и вправду увидел осколки, - об этом тоже сообщишь кирия Сейе. Тут уж ничего не поделать.
   - Будет исполнено, кириос, - тут же ответил бесполый.
   Махнул им рукой -- и надсмотрщиков как ветром сдуло. Некий элемент запугивания был просто необходим в общении с этой грязью. Походя, отер саблю о траву и вставил обратно в ножны. Пройдясь еще немного по участку, оценил разрушения и пришел к выводу, что кроме амфор все подлежало восстановлению. И то хорошо.
   Дойдя наконец до места отдыха, находящегося под тентом, сел за стол и наскоро набросал два приказа: первый о ссылке взбунтовавшихся големов в НИ, второй о запросе на предоставление нового надсмотрщика на четырнадцатый участок. К трем часам дня закончил все свои дела на стройке и решил заглянуть все же домой перед посещением питейного заведения. На выходе с площадки подозвал Турца.
   - Големов 1323, 1345, 1346, 1321, 1348 под конвоем отправить в НИ без права на возвращение, - извлек из седельной сумки запечатанный конверт с приказом и пихнул в руки замершему бесполому. - Понятно?
   - Будет исполнено, кириос, - тот склонился к самой земле. - Я могу идти?
   - Нет, - глубоко вдохнул, стараясь сохранять спокойствие: нельзя в конце концов убивать эту грязь направо и налево. - Вот это, - продолжил, протягивая ему второй конверт, - отнесешь в центр предоставления бесполых. Пояснишь, что нужен новый надсмотрщик на стройку.
   - Слушаюсь, кириос, - он весь аж затрясся.
   - Все, иди уже, - махнул рукой и Турц умчался выполнять приказ.
   Не было ни одной причины оставлять пятерых бракованных големов, которые бросились на меня в момент драки. Пусть они и остановились, но подобный порыв уже говорил о дефекте. Тем более оплачивать нужно будет все равно изготовление всей партии, так что одним больше, одним меньше --уже не играет роли.
   - Пошел! - чуть сжал бока Рива пятками и тот медленно побрел в сторону дома.
   Не было желания куда-то спешить, так как времени до назначенной встречи оставалось еще предостаточно. Под мерный шаг Рива вернулся к своим мыслям.
   Чертовы големы, безмозглые существа под два метра ростом и с хорошо развитой мускулатурой. Вот только думать совершенно не умеют, все на уровне первобытных инстинктов. Подобный бунт был первым в моей карьере, да я вообще надеялся, что уж мои-то рабы не выкажут недовольства. А нет, где уж там! Даже жетон не помог. И на что он только годен?! Ведь зачем-то же поставляют к каждой сотне големов эту железяку. Вынул из кармана связку из трех жетонов и, повертев пред глазами, засунул обратно. Бесполезная штука! Лия, женская ипостась моего друга Стилианоса, рассказывала, что на ее стройке тоже бунтовали. Видимо, скоро придется искать какой-то другой способ усмирения невольников, нежели простой кусок металла. Поддавшись внезапному желанию, пришпорил Рива и погнал его рысью, потом помчался галопом, гоня все быстрее и быстрее. Лишь перепрыгнув пару ограждений, все же сбавил темп. Приятно, когда ветер треплет волосы, но слишком уж я привязался к этому коню, чтобы так его загонять.
   - Хороший мальчик, - наклонился и погладил жеребца, а после достал из седельной сумки пару яблок из нашего сада.
   - Держи, - конь повернул голову, мягко взял с ладони фрукт и тут же начал его жевать.
   Всегда считал использование удил слишком жестоким шагом, поэтому Рив спокойно обходился и без них. Воспитывая его с детства, обучил коня езде без металла в пасти, а путем потягивания вожжей в разные стороны. Трудно было приучить норовистого жеребца к такому стилю управления, отличающемуся отсутствием жестокости, но оно того стоило.
   Слопав оба яблока, Рив выжидательно повернул голову ко мне, прося еще.
   - Нет уж, хватит с тебя, - чуть хлопнул его по шее, давая понять, что перекус окончен.
   Конь безропотно пошел дальше. Все-таки Рив был моей гордостью! Жаль, что нельзя взять его в паломничество, да и не доживет он, наверное, до того дня, как мы с Сейей решимся на продолжение рода. Хотя Рив был бы незаменим в пересечении пустошей и Ледяных лесов. По слухам, в царстве вечного холода обитают невиданные ранее животные, вплоть до великанов, пожирающих путников. По крайней мере, такие сплетни распространяют не завершившие своего паломничества андрогины. Я думаю, что это лишь прикрытие для их трусости! Ведь они даже не дошли до горы Айтоми - последней точки. После того, как андрогин завершит восхождение на вершину, ему следовало три месяца молиться в храме Богини-матери Гейи. Когда-то, чтобы не умереть с голода, предприимчивый предок высадил за зданием плодовые деревья и кустарники, чьи коренья были съедобными. Воду же давал водопад, бьющий с обратной стороны горы из расщелины. Таким образом, провести три месяца на вершине всё же представлялось возможным. Там же находились и каменные часы, дубликат которых поместили в центре Мирта. На них были изображены все двенадцать Богов, и по ним мы определяли, кто покровительствует нынешнему году. Раз в триста шестьдесят пять дней на заходе солнца по воле Высших сил массивный каменный указатель произвольно перемещался на новое деление, оповещая, кому нужно возносить хвалу в будущем году. Каждый сектор занимало священное животное, соответствующее одному из Богов, и как только стрелка указывала на него, оно тут же вспыхивало мягким зеленым светом и гасло. Это возвещало о начале нового года. В течение последующих семи дней никто из андрогинов не работал и устраивались празднества, посвященные отдыху и восхвалению Богов.
   Копыта Рива застучали по камням верхнего участка одного из множества акведуков, расположенных вокруг столицы Либертии. Эти величественные сооружения размешались как на поверхности, так и под землей. Постройками нескольких из них как раз и руководил Стилианос. Акведуки доставляли воду в Мирт и ближайшие города. По указу великого Антонайос из династии Адамиди в доме каждого андрогина, а также в общественных учреждениях, должен быть построен и безопасно проведен водопровод. Благодаря мастерам и артефактам, помещенным в водохранилищах на севере Мирта, появилась возможность проложить под поверхностью трубы, сделанные из специального сплава и помещенные для пущей надежности в коробку из пуццоланового бетона. Однако до сих пор еще не до всех отдаленных уголков великой республики Либертии был проведен водопровод, но множество талантливых андрогинов ежедневно трудились над решением этой задачи. А артефакты, прикрепленные на стенки водохранилищ и на большие разветвления труб, обеспечивали нужную силу движения, безопасно доставляя воду в дом. Внутри жилищ управлением напора и обеспечением ванных комнат занимался специальный дэв - Аквас. Однако водопроводы функционировали не только за счет божественного вмешательства, но и за счет точных расчётов строителей и многих лет кропотливого труда.
   Задумавшись, чуть не забыл слегка поклониться проезжавшему мимо магистрату, облаченному в фиолетовую мантию. Не имея особого желания лезть в политику и государственное устройство, находился на ступень ниже тех, кто все-таки состоял в Сенате и участвовал в жизни Либертии. Помимо императора, магистратов, верховных жрецов, также были менее значимые лица вроде священнослужителей, послушников и риг-ярлов из обнищавших семей, либо, как я, не принимающих участия в политике. В принципе, в республике андрогинов была довольно свободная форма управления, и лишь такие вот легкие кивки должны выражать нужную степень уважения. В отличие от невольников и бесполых, которые не смели говорить без разрешения или если к ним не обращались напрямую. Сейчас мудро и справедливо республикой Либертией правил Парманеон, уроженец династии Адамиди. Он выслушивал советы Сената и, если вступал с ним в спор, то конфликт всегда удавалось разрешить мирным путем.
   Полностью погрузившись в свои мысли, не заметил, как приблизился наконец к дому. Оставив Рива пастись на лужайке недалеко от входа, зашел в усадьбу и быстро поднялся на второй этаж, по пути велев приготовить мне обычный обед, состоящий из баранины, вареного картофеля и стакана свежевыжатого яблочного сока. В комнате быстро набросал записку Сейе, которая оформилась у меня еще по пути сюда. Положил бумажку на привычное место. Подумав с секунду, решил все же принять легкий душ, воздавая хвалу всем тем, кто все-таки провел в пригород Мирта водопровод. Пообедав, отправился в рабочий кабинет, там нужно было отметить несколько новых идей, пришедших мне относительно будущего проекта парка в Радоне, соседнем со столицей городе.
   Чуть повозившись, отпер фамильный сундук, который мы использовали для хранения различных важных документов, а также родовых ценностей. Его смастерил прадед, а точнее отлил в специально форме, так как все части изделия изготовлены из металла. Крышка была оборудована восемью внутренними замками, открывавшимися только нужным количеством поворотов в правильную сторону трех ключей и одной ручки, спрятанной в правом нижнем углу сундука. Таким образом, это было лучшим местом для хранения того, что нельзя показывать гостям или конкурентам. Наружный замок на сундук повесил уже отец скорее для отвода глаз, нежели для реального использования. Получив все содержимое в наследство вместе с участком и домом, мы с Сейей продолжали преданно ухаживать за замками и механизмом в целом. Хотя, скорее, этим занимался я. Моя ор пними не любила возни с масляными субстанциями, необходимыми для ухода за сундуком.
   Записав все нужные изменения и предложения, убрал документы обратно в сундук, а после вернулся за стол. Прямо напротив, на стене висел портрет родителей, изображенных вместе: мать сидела на стуле, а отец опирался на него чуть позади. Картина не была чем-то выходящим из ряда вон: если андрогин достиг полного единения, то занять место своей ор пними после "ор эйн соф" не составляет труда. Иногда я начинал тосковать по мудрости отца, ведь он мог бы развеять все мои сомнения, касающиеся нашей с Сейей инициации. Но сейчас было не время предаваться порочным, пахнущим отчаяньем размышлениям: нужно идти на празднование собственного дня рождения.
   Оседлав Рива, пасшегося все так же у ворот, пустил его шагом обратно в город. Потребовалось около сорока минут, чтобы таким темпом достичь Мирта. Остановился у питейной "Пыльный стакан". Место выбирал Сай, мужская ипостась Алексайоса, очень уж ему нравится обстановка и качество подаваемого напитка.
   - Лем, - стоило войти, как меня тут же хлопнули по плечу. - С днем рождения, друг!
   Алексайос расплылся в довольной улыбке, что сумел застать меня врасплох. Тепло обнявшись с Саем, подождал несколько секунд до появления Айи:
   - Вечера, Лем, - стиснула меня в крепких объятиях. - Жду не дождусь момента, когда вы с Сейей тоже станете одним.
   Сглотнул, от вдруг накатившего плохого предчувствия, и постарался не показать этого друзьям.
   - А где Лия? - перевел тему подальше от "ор эйн соф".
   В зале ее действительно не было. Лия, как и я, еще не прошла инициацию, а должна была воссоединиться с Илианом только через два года. Наша компания состояла из разновозрастных андрогинов, что не было редкостью: когда живешь многие сотни лет, то поневоле начинаешь общаться не только с ровесниками. С Саем познакомились еще в школе, а с Лией уже на повышении квалификации в мастерской при университете. Правда, Стилианос выбрал строительство акведуков, а мы с Сейей - озеленение. Но пути не разошлись, несмотря на прошедшие годы и разные интересы. Пусть моя ор пними и была нелюдимой, я за двоих наводил мосты в социуме и мне это нравилось.
   - Пойдем, сядем, - предложил Сай.
   - Хорошо.
   Мы заняли угловой столик и приготовились ждать Лию. За неспешным разговором и обменом новостями время текло незаметно, и лишь спустя полчаса явилась наша опоздавшая.
   - Лем! - прямо с порога крикнула Лия и быстро пересекла весь зал.
   Я даже не успел подняться, как меня в который уже раз за вечер стиснули в стальных объятиях.
   - Рада тебя видеть, - ее лицо озарилось улыбкой.
   - Привет, - поздоровался Сай и получил в ответ дружеское похлопывание по плечу.
   Наконец-то все были в сборе.
   - Теперь можно начать празднование, - улыбнувшись, махнул тут же подскочившей прислуге.
   - Чего изволите, кириос? - низко поклонившись, спросил тот.
   - Заказ на имя кириос Лема должен уже быть готов. Так?
   - Да, кириос. Прикажете нести?
   - Да, - бесполый резво кинулся обратно к стойке.
   - Может, пока ждем, начнем с подарков? - Сай хитро подмигнул.
   - Давай, - согласный кивок.
   - У нас будет один на двоих, - на несколько секунд передо мной снова появилась Айя. - Правда, мы его очень долго выбирали.
   - Я уже заинтригован, - с улыбкой наблюдал за Алексайосом.
   Мне всегда нравилось, с какой простотой и даже изящностью Сай и Айя меняются местами. В силу особенностей развития андрогинов им это удавалось сделать всего на несколько секунд и два раза за день, но они старались развиться и увеличить время и количество. Как,собственно, и любой другой на их месте.
   - Вот, - Сай наклонился и протянул мне, завернутый в папирус, сверток примерно сорок на тридцать сантиметров.
   Я заинтересованно принял подарок и тут же развязал бечевку. Внутри оказался портрет: мой и Сейи. Даже не представляю, каким образом им удалось запечатлеть нас обоих отдельно друг от друга.
   - Сай, как? - посмотрел на него изумлённо.
   - Это было сложно, но не невозможно, - Алексайос расплылся в очень довольной улыбке. - Мы наняли художника, и он рисовал эскизы, бегая по очереди за каждым из вас.
   - Это же должно очень дорого стоить, - удивленно протянула Лия.
   - Не слишком, - Сай выглядел донельзя самодовольным.
   - Огромное спасибо! - я с чувством пожал ему руку. - Сейя тоже будет в восторге.
   - Не сомневаюсь.
   - Теперь моя очередь, - Лия полезла за сумкой, небрежно брошенной ей под стол. - Вот.
   Также завернутый в папирус сверток. Внутри оказалась увесистый фолиант - "100 великих парков Либерии" автора Лазаруса Пармедониса.
   - Мы так давно хотели купить эту книгу! - с трепетом открыл и заскользил взглядом по рисункам. - Она потрясающая! Спасибо!
   - Рада, что смогли угодить вам, - Лия тепло улыбнулась.
   - Спасибо, друзья! - переводил взгляд с одного на другого. - Как всегда, угадали!
   Спустя секунду мы уже смеялись, и подоспевший заказ оказался очень кстати. Празднование затянулось допоздна - до двадцати трёх часов. Я знал, что ровно в полночь должен быть дома, в кровати, ведь неизвестно как пройдет слияние. Маяться от боли или недомогания в какой-нибудь подворотне Мирта не очень хотелось.
   - Счастливо! - Сай пожал мне руку.
   - И тебе! - ответил на его рукопожатие.
   - Удачно добраться, Лем, - Лия чуть приобняла меня.
   - И тебе. Будь осторожна.
   Распрощавшись, мы все отправились в разные стороны: Алексайос жил на юге города, а Стилианос - на севере. Я же забрался на Рива, хотя меня вело от выпитого, и медленно двинулся домой.
   Без пятнадцати минут полночь. Еле успел раздеться и повалиться на кровать. Спустя несколько секунд мои мысли заняло завтрашнее единение.
   - Сейя... - прошептал в полусне и отключился.
  
  
   СЕЙЯ
  
   Где-то за слегка покосившимся окном громко просвистел пёстробрюхий буревестник, оповещая о занятой им территории недавно прибывших собратьев. Розовеющее небо окончательно разогнало мглу с центральных земель суперконтинента, отводя тени в самые труднодоступные углы города. От слабого дуновения среднеземноморского муссона в стекло несмело постучалась сероствольная маслина, распустив свои крючковатые ветви в разные стороны.
   В районе затылочной части сосредоточился большой железный шар предположительного такого же чёрного цвета, как мой утренний настрой. Этот объект был подвластен каждому движению головы, заставляя перемещаться свой центр тяжести, тем самым производя боль в висках.
   Застенчивый стук повторился вновь.
   -- Вот и зачем ты посадил её там?
   В голосе звучало отчаянье, хотя на деле я испытывала сожаление и раздражение.
   Несмотря на то, что день совершеннолетия уже наступил, а точнее - прошёл вчера, судя по ощущениям, с распитием спиртного в большом количестве, моя ор пними абсолютно не слышится и не ощущается, как, впрочем, было и в остальные прожитые мной периоды жизни. Для нашей расы подобный исход ненормален. Это нонсенс - морально однополый андрогин.
   Честно признаться, такого рода фобии меня терзали практически с самого начала подросткового возраста: амнезия доставляет много проблем каждому из представителей нашего народа, но женской половине всегда приходилось труднее - любое действие может пагубно отразится на слабо развитой физиологии, ведя за собой осложнения.
   -- Это прекрасно, когда ты понимаешь, что вы -- одно целое, чувствуешь собственную завершенность, будто до этого блуждала в потёмках и наконец включили свет, -- на ночь, укладывая нас с Лемом спать, успокаивала мама в далёком детстве. - Сейя, ты ьвырастешь и ощутишь на собственном теле, просто подожди. Все обретают свою половинку.
   Сейчас мама отбыла к Богам, а я даже успела позабыть её спокойный мелодичный голос, предлагающий подключить доводы рассудка в смуте запутанных реалий.
   Повезло быть исключением на свою голову.
   Коснулась голыми ступнями холодного каменного пола нашего двухэтажного дома, доставшегося в наследство после смерти родителей. Немного повременив, приподняла в воздухе одну ногу, подогнув её на манер цапли. Пальцы едва не заледенели.
   На стуле возле кровати были свалены вещи. Странно, я не люблю беспорядки и являюсь приверженцем чистоты, желательно - стерильной, поэтому меня очень удивило, что при более детальном изучении сумела признать в них свою прогулочную тунику баклажанного цвета и мужские штаны прямого покроя телесного оттенка. Конечно девушке моего положения не пристало одеваться подобным образом, но длинные юбки всегда мешали утреннему променаду по любимым руинам старого заброшенного торгового города.
   -- Суп из водорослей, настойку из трав ясенеца, добавить туда понюшку сушеного базилика, и после закипания посолить. Когда уйду, пожечь шалфей в холодильной камере, а то при открытии чувствуется запах чего-то стухшего.
   Отдав приказ саламандеру, который мог быть услышан духом из любой точки дома, оделась и подрегулировала ремешки сандалий. Не люблю обращаться к эманации силы напрямую: во-первых, выискивать помощника кухни по всему жилищу достаточно утомительное и бесполезное занятие: конструктивного диалога всё равно не получится -- дэвы лишены речитативного аппарата; во-вторых, у меня мороз по коже от их умения изменять собственный цвет и плотность массы.
   Записку от Лема даже не стала нащупывать кончиками пальцев, просто знала, что она на своём обычном месте. У нас нелегкие взаимоотношения из-за разделения тела на двоих, но доверять друг другу в мелочах научились практически сразу, хотя и не любим этого признавать. После того, как проветрюсь, приду в купальню совершать традиционное омовение и заодно узнаю, что тревожило мою половинку вчера.
   Мощённая дорожка вела меня прочь с нашего земельного участка в сторону дикого леса, поросшего в северо-западной части Либертии. Ещё будучи ребёнком, я часто ходила с мамой именно по этой тропинке, до нашей излюбленной долины, где она меня учила отличать зверобой чашечковидный от других его разновидностей. Маленькой девочке долго приходилось указывать и называть все особенности лечебных растений, перечислять их основные свойства и приводить примеры болезней, от которых данные травы помогают, прежде чем заслужить десерт после ужина. Такой элемент воспитания помог взрастить в себе любовь к образованию и внутреннюю дисциплину.
   Подлесье с хмызом я преодолела всего минут за двадцать; углубляться в гущу деревьев не собиралась изначально, так как возможность заблудиться в таком случае немало вероятна. Тем более много неподготовленных лихачей сгинуло в наших лесах за последнее время, а виной тому дикое зверье, которое повадилось с холодных северных широт перебираться на более плодородные земли.
   Когда чаща внезапно расступилась, разомкнув свои рукава перед моим лицом, открылась картина - недостроенные каменные изваяния успели покрыться мхом, птичьими фекалиями и трещинами в огромных количествах. В будущем они должны были служить помещениями для магазинов, но сейчас использовались лишь прикрытием для прытких живородящих ящериц и местом спячки исполинских саламандр. У выстеленного булыжниками фундамента огромной площадки образовалась большая гора, состоящая из колонн дорического ордера с криволинейными стержнями и каннелюрами на протяжении всего основания.
   Проект категории товарного хозяйства создавался под началом кириос Заробаласа -- известного архитектора и инвестора нашего времени. Этот андрогин глубоко уважаем и почитаем правительством, но тем не менее центуриатная комиция позволила себе временно приостановить стройку, аргументируя такие действия тем, что республика не нуждается в целом торговом городе и располагает достаточным количеством продажных точек для удовлетворения запросов граждан.
   Присев на огромный валун, приготовленный для оформления небольшого фонтана во дворе, взялась за длинные распущенные волосы цвета вороного крыла, служившие мне плащом от прибрежного ветра, и стала заплетать их в толстую косу, после обхватив плетеной тесемкой.
   "Ор эйн соф" -- это то, ради чего каждый андрогин встаёт по утрам с кровати, ест, работает, дышит и живёт. Ведь с самого детства мы рождаемся и знаем, что на задворках нашего сознания существует другое, родное, пока неузнанное -- ор пними. Мы знакомимся, обмениваемся небольшими посланиями, потому что просто знаем, что скоро половинка, которая через день делит с тобой тело, станет всем или даже больше.
   А теперь представим социум, построенный на этих понятиях, и одного совершеннолетнего его представителя, всё ещё не прошедшего инициацию. Это позор на всю жизнь, и даже репутация нашего отца, бывшего государственным децемвиром, прошедшего не одно судебное разбирательство и по праву заслужившего должность верховного магистрата, не спасёт от осуждения и страха со стороны горожан.
   Посидев и вдоволь насладившись безмятежной тишиной данного места, поднялась с насеста, не придя мысленно к ответу на мучивший вопрос. Придётся интерпретировать по ходу действий, чтобы другие не догадались, что я не слышу Лема, а дальше что-нибудь придумаем.
   Когда возвращалась, издали окинула наш двухэтажный дом с мансардой в сто сорок два квадратных метра придирчивым взглядом. Наружные стены его были вылиты из высокопрочного бетона и облицованы керамическим кирпичом цвета слоновой кости, а крыша выложена битумной черепицей, песочными чешуйками призывно бликующей на солнце. По форме это был классический коттедж, такой тип дома ещё у наших предков, основавших род Метаксис. Никаких вычурных элементов, кроме козырька над входной арочной дверью с двумя створками, посеребренного специальной краской. Если ещё не успел пройти кованные ворота, но уже вышел на дорогу, ведущую к калитке, может показаться, будто столь редкий для нашего континента снег, сосредоточенный лишь на территории Ледяных лесов, покрыл навес. Очень красивое зрелище, несмотря на остальную блёклость и заурядность строения.
   Конечно же первое, что бросается в глаза, когда ты заходишь в родовое гнездо Метаксисов -- это декор. Длинный коридор с высоким потолком я самолично украсила фреской с изображением двух рук: мужской и женской, тянущихся навстречу друг другу,а между ними поместила цветок аквилегии, любимый мной за яркость и весенний нежный аромат. Если направиться до самого конца, то можно выйти к главной и наиболее обставленной комнате в нашем доме -- отцовской библиотеке с редкими коллекционными изданиями, собранными со всех концов могущественной республики. Эту комнату я оставлю неизменной в память о родителях.
   К чести Лема стоит заметить, что убранством дома он позволил заниматься мне, оставив на себя сад и землю. Оно и верно, управление даётся женщинам гораздо хуже, нежели роспись стен и потолков. Да и не хотелось бы мне жить в мужской аскетичной берлоге, честно признаться.
   Не раздумывая, поднялась на второй этаж и быстро ополоснулась в купальне, смывая грязь и пыль с дороги. Обернув влажное тело полотенцем, протянула ладонь к запотевшему настенному зеркалу. Рваный росчерк тыльной стороной -- и на меня смотрит насыщенного травянистого цвета глаз, обрамленный пушистыми черными ресницами. Ещё одна полоса -- и проявился второй серо-зеленый. Подмигнув отражению, нащупала сзади рукой проём между стеной и оправой, откуда вытянула сложенный вдвое листок бумаги с запиской от Лема:
  
   "Я здесь. Надеюсь..."
  
   Мой ор пними был как всегда немногословен и заставил меня судорожно вздохнуть. Опасения подтвердились: это не розыгрыш.
   Свернув направо, попала в просторное светлое помещение с длинным табльдотом столовой семьи Метакисис, рассчитанной на многолюдное празднование пира. Резные стулья с высокими спинками -- большая редкость даже в домах знатных родов. В наш же они попали через аукцион -- мама была горазда до всякого рода антиквариата и экзотики в своё время, отдав за гарнитур приличное количество драхм.
   Заняла место главы, накрытое белой кружевной салфеткой с поставленным на неё большим блюдом, из которого исходил пар от супа из водорослей. Фужер с настойкой также был готов и исправно ждал своей очереди. Так как голова по-прежнему гудела, первым делом выпила напиток, а после только приступила к трапезе в гордом одиночестве.
   Судя по солнцу, которое медленно, но верно двигалось ввысь, утро уже начало сменяться днём. Для того, чтобы добраться до работы, необходимо преодолеть четыре километра верхом или на колеснице. Верхом я ездить не очень любила по нескольким причинам. Одна из них -- женский вид седла, который являлся обязательным атрибутом для светских раутов, вторая -- моя кобыла, скончавшаяся два года тому назад. Конечно, купить новую лошадь не являлось большим потрясением для нашего кошелька, хоть сразу тройку, но в самой растрате никто не видел особой нужды. При большом желании я могла одолжить у Лема его Рива, но последний не проявлял чрезвычайную охоту терпеть на себе другого наездника. Больно своевольное и строптивое животное.
   -- Кирия Сейя, достопочтенная, -- залепетал приникший к сандалиям огромный детина, являвшийся местным надсмотрщиком, стоило мне только поставить ноги на землю, остановив колесницу у ворот частного участка, являющегося очередным заказом по работе.
   Вознице я скомандовала возвращаться назад, так как неизвестно, сколько времени займёт разбирательство дел на объекте, да и нужно ли будет после задержаться в городе или нет.
   Голый безволосый череп бесполого сверкнул в свете нашей самой яркой звезды, которая сейчас господствовала на небе.
   Невольно сморщилась, увидев, какие саженцы несут для газона. Мало того, что растение само по себе капризное и может не прижиться, так ещё и цвет лепестков у него горчичный, совершенно не сочетающийся с основной концепцией, которой просили придерживаться хозяева.
   -- Что тебе? -- одернула полы сарафана, которыми хотел вытереть свои обветренные губы надоедливый работник.
   Андрогин, лишенный обоих полов -- зрелище неприятное не только в моральном смысле, но и на визуальном уровне: блеклые, не выраженные каким-либо конкретным цветом маленькие глаза с редкими ресницами; волосы чаще всего сбриты, потому что растут куцо и без особой охоты; лицо будто осунувшееся; тонкие губы, короткая шея, широкий торс, миниатюрные конечности. Поэтому работать с ними брезговала, хотя и приходилось.
   Если говорить откровенно, наша раса испытывает сексуальное вожделение в общепринятом понятии. Когда андрогин созревает, он неминуемо ощущает эротический интерес к лицам противоположного пола, что выражено формированием половых желез. Организм любого живого существа оказывает сильное влияние на эмоции, психику и социальное поведение, и представители нашей расы не являются исключением.
   Максимальное гормональное функционирование у подростков-андрогинов наступает в возрасте пятидесяти лет, диктующее становление самого либидо на трёх уровнях: во-первых, платоническом обожании и такого же рода фантазиях, во-вторых, эротических ласках и играх, в-третьих,формировании непосредственно сексуального либидо, влекущего за собой начало половой жизни. В нашем обществе пропагандируется политика абстиненции, то есть при сильном желании подростки могут унять свою жажду с помощью примитивной мастурбации. Эти превентивные меры необходимы лишь в крайних случаях, так как в конечном итоге андрогин перестаёт переживать все стадии кроме первой, в момент прохождения инициации слияния сознаний.
   Всё это я веду к тому, что бывают и несообразные случаи, когда подростки не в состоянии пересилить свои первобытные инстинкты и всё же вступают в непотребные эксцессы для достижения коммуникативного начала, замыкая половое удовлетворение на двух индивидах сразу. Для нашей природы этот процесс противоестественен и осуждается даже с божественной точки зрения. Плодом данных утех выходят такие вот надзиратели, лишенные пола, волос и светлого будущего. Эти существа номинально всё ещё причисленные к виду андрогинов, занимают свою ячейку в обществе -- быть прислужником, но иерархически располагаясь едва ли выше раба.
   -- Шелм, кирия, -- представился этот отщепенец, пригнувшись ещё ниже.
   Махнула ладонью, позволяя продолжать. Такая близость нервировала, но выслушать дела, обстоявшие на выделенных территориях, входило в мои обязанности, как профессионала.
   -- Так что прикажите делать с амфорами, которые големы разбили?
   Взяла в руки мягкий стеганый кнут, сделанный из кожи неизвестного мне животного, который до этого украшения ради был пристегнут к ремню и болтался в районе бедра. Полюбовно погладила пальцем каждый узелок, заставляя себя успокоиться.
   -- А что големы делали у ваз, которые должны были хранится в закрытом ангаре?
   Терпение подходило к концу и я понимала, что глаза начинает застилать пелена ярости. Эти экспонаты ручной работы стоили огромных денег, переплаченных чуть ли не в двойном размере за короткий срок исполнения. Плюс ко всему доставка осуществлялась из другого конца страны, где мастера на достойном уровне овладели промыслом билингва. Вот и выходит, что два глиняных сосуда обошлись по стоимости, как если бы я приобретала семь вороных скакунов из конюшен знатной фамилии.
   -- Краснофигурная раскололась аккурат пополам и, возможно, ещё подлежит восстановлению, пусть и потеряет добрую часть своей цены. А вот чернофигурная... -- пригнул голову к груди бесполый, вжав плечи. -- Как быть? Кириос Лем вчера не дал никаких указаний.
   Если бы могла, взвыла бы в голос, понимая, что сохранить лицо не получится, не выдав то, что "ор эйн соф" не состоялся. А беспощадная амнезия совершенно не даёт мне возможность подключиться к памяти Лема и узнать, что произошло вчера и как мне быть.
   Посмотрела на этого скрюченного у моих ног андрогина и в бессилии замахнулась. В воздухе просвистел хлыст, опустившись на плечо, покрытое тонкой тканью. После соприкосновения фола и кожи, из рассеченной раны покатились красные бусины крови. Шелм взвизгнул, но не посмел двинуться, лишь немного подрагивая.
   -- Веди меня к амфорам, ничтожество, -- прошептала еле слышно, но надсмотрщик понял и посеменил в другой сектор.
   Меня не терзало чувство вины и жестокой себя по отношению к этим существам вовсе не ощущала. Просто так вышло, что мы родились управленцами, а они прислужниками без права голоса. Однако, чтобы однажды не поменяться ролями, нужно уметь удержаться на своём месте и в правильный момент проявить жесткость.
   Вообще, в Либертии все андрогины чувствуют себя достаточно раскрепощённо и комфортно, даже буржуазное сословие, так как уважение -- ключ успеха к идеальному обществу. Мы уважаем каждую профессию и никто не сидит без дела, но, безусловно, самыми достопочтенными гражданами в республике считаются бывшие магистраты, вступившие в Сенат. Именно от этих людей зависит, какую еду нам есть, на каких кроватях спать и сколько драхм получать.
   -- Кирия, не гневайтесь, мы попытались собрать осколки...-- Шелм нерешительно встал у тканного полотна, расстеленного на полу, на котором были разложены глиняные обломки -- красные слева, черные справа.
   Я попробовала посчитать убытки и ужаснулась. Пускать деньги на ветер в нашей семье было не принято.
   -- Понимаете, -- продолжил Шелм, почтительно согнувшись и не поднимая на меня глаз. Его белая рубаха пропиталась бурой кровью у основания шеи. -- Кириос Лем приказал мне передать вам, что вчера произошло. Он уже написал два приказа о ссылке и о запросе на нового надсмотрщика.
   -- Говори по порядку и не мямли! -- благосклонно кивнула, всё ещё сжимая кнут в руках.
   Мысленно возблагодарила предусмотрительного ор пними. Конечно, он не мог знать, что слияния не произойдёт, о таком я даже никогда ни от кого не слышала, но всё равно предпочёл перестраховаться и завербовать мне информатора, а также взял на себя большую часть административных обязанностей.
   -- Про...ние, -- прошелестело изо рта бесполого.
   -- Повтори, -- прибавила на полтона.
   В ответ раздалась примерно такая же скомканная и сжеванная фраза.
   Сложила хлыст вдвое и, сделав шаг вперед, уперла плетенную часть кнута узким кончиком в подбородок надсмотрщика.
   -- Либо внятно излагаешь, либо отправляешься на корм рабам, -- припечатала спокойным голосом, сильно надавив на кожу, отчего та побелела.
   Оказалось, что пока я находилась в бессознательном состоянии, успело произойти немыслимое: рабы, выделенные для озеленения земельного участка, проявили себя дефективно. Конечно, не вся партия, а только несколько штук, но сам инцидент неприятен. Особенно эти случаи участились за последний год. То ли артефакт стал давать сбои, то ли сами производители экономят на материале, но големы постепенно прекратили поддаваться контролю даже с помощью жетона власти.
   -- Диспаша поверенным составлена? Я хочу видеть, какой ущерб нам причинило это треклятое восстание.
   Заметив кивок, развернулась на небольших каблуках и стремительно зашагала вперед.
   -- Буду под навесом, -- бросила напоследок через плечо.
   На ближайший месяц под нашим с Лемом чутким руководством государство поручило масштабный заказ в виде огромного участка земли, который должен был пуститься в эксплуатацию сразу после проведения работ по его благоустройству и озеленению. Первым делом в данных процедурах гектары нужно было раздробить на небольшие сектора, для того, чтобы големы не мешали друг другу, выполняя разную деятельность: часть из них убирала, часть прокладывала тропинки, но большинство рабов засаживали территорию новыми деревьями, кустарниками и цветами, а также перетаскивали малые архитектурные формы, будь то скамейки, лавочки, беседки, декоративные ограждения, скульптуры или же объекты прикладного искусства, предназначенные для досуга и любования. В том числе те две амфоры. Для специалистов, занимающихся художественно-оформительной подготовкой, была выделена специальная зона в середине всего действа, там располагался собранный теневой навес, позволяющий скрыться от палящих лучей разгоряченного полуденного солнца.
   -- Почему восемь рабов не подлежат восстановлению, если только троих умертвил Лем? -- поинтересовалась, перелистывая акт, заверенный бригадиром.
   Шелм поднял на меня водянистые глаза, раздув мясистые ноздри:
   -- Номера 1323, 1345, 1346, 1348 и 1321 были отправлены в НИ без права на возвращение, -- доложил мне с придыханием.
   Поморщилась от запаха нечищенных зубов, заполнившего пространство между нами.
   -- То есть -- две партии были испорчены? -- удивленно приподняла брови, но после приложила ладонь к носу. -- Боги, да отойди ты на несколько шагов назад, сделай милость.
   Бесполый боязливо вздрогнул, но приказа не ослушался.
   -- Да, кирия Сейя, рабы принадлежали разным поставщикам.
   Положив лист на подготовленный столик, взяла в руки письменные принадлежности. Несколько раз переформулировав мысль в голове, заскрипела чернильным пером по бумаге, составляя жалобу в Сенат.
   -- Шелм, -- крикнула, опустив фамильную печатку, которую мы носили на левом безымянном пальце с гербом нашего дома, в штемпельную краску, и, плотно приложив в конце документа заместо подписи, оставила яркий отпечаток. Такого типа кольцо могли себе позволить лишь потомственные аристократы.
   -- Что-то изволите, кирия? -- в ту же секунду торопливо раздалось сзади.
   Плавно поднялась из-за стола, оправила сарафан и запечатала официальное заявление в плотный конверт.
   -- Амфоры купить на центральном рынке в лавке мастера Башара. Описать вышеозначенные заказчиками требования! -- отвязала с пояса небольшой кошель и кинула в подставленные ладони. -- Пусть работа идёт своим чередом. Заказ на новых големов оформить через поверенного. Я сегодня уже не вернусь, но могут прийти люди из Сената с проверкой, и тогдаопишешь бунт, не упустив ни одной детали, понял? -- мимолетно взглянула уничижительно на надсмотрщика, ожидая проявления знаков согласия.
   Мирт -- столица Либертии, которая привлекает к себе внимание андрогинов со всего континента. Основной секрет города заключается в том, что сеть его улиц и бульваров неповторима, по своей конструкции напоминающая только что сплетенную паутину. Для того, чтобы тут не заблудиться, необходимо либо быть истинными мирчанином, либо просто полюбить город по-своему и научиться чувствовать его атмосферу. В поперечнике столица занимает собой около 40 километров, имеет относительно круглую форму и интересное местоположение во впадине среди пяти огромных холмов. Что левый, что правый берег города омываются рукавами беспокойной реки под название Тэрза. Благодаря ей на прилавках центрального рынка всегда можно найти и купить на обед свежую рыбу.
   Несмотря на внушительные размеры, по какой-то насмешке судьбы (или так было задумано правительством изначально?) Сенатская резиденция экономического центра республики располагалась через дорогу от амфитеатра династии Адамиди, в котором и проходили Невольничьи Игры. Моё заявление как раз было адресовано в один из отделов официального представительства закона страны, но так как уже через час в циркульной постройке должен был проводиться масштабный бой, все члены государственной службы отсутствовали на своих местах, пребывая в ожидании зрелищ.
   Девятьсот тридцать восемь лет назад официальным постановлением Сената было одобрено ввести НИ в список публичных зрелищ. С тех пор каждую пятницу и выходные дни все места овальной арены доверху заполнялись зрителями, требующих кровавых шоу при участии сосланных големов гораздо более редких -- бесполых. Иногда против невольников выставляли свирепых хищников, но это являлось столь уникальным событием, что не достойно отдельного упоминания.
   Для особой пикантности и красоты, всех участников делили на несколько типов и в зависимости от них снабжали оружием, доспехами и обучали основным приемам исполняемой техники боя. Некоторые особенные любимцы публики, вроде Гасириона Кровавого, сумели подняться на самую вершину этой безжалостной пирамиды, благодаря своим многочисленным победам и симпатии аудитории, поднимающей их имя в списках всех статистических данных по популярности среди граждан. За это они награждались красивой кольчугой в виде крепких, но облегченных пластин, и имели доступ к верхним камерам без ватаги крыс и полчищ тараканов.
   Когда два исполина, заслужившие высшие звания среди невольников, сходились на арене, народ имел возможность наблюдать, насколько точные и резкие выпады могут проделать эти умельцы абсолютно вслепую: на воинов надеваются шлемы, хоть и защищающие голову от скользящих ударов, но в забралах которых отсутствовали прорези для глаз.
   У амфитеатра я остановилась в нерешительности. Сегодня как раз сам император Парманеон из династии Адамиди приехал лицезреть лучших бойцов из новобранцев. Большинство членов Сената пребывали подле своего публичного предводителя. Того требовали устои общества и традиции, но оно не совсем вписывалось в наши с Лемом моральные ценности.
   Отогнав последние сомнения, сделала первый шаг по широким ступеням вперед.
   -- Сейя, дорогая, -- окликнул приятный женский голос в неформальной манере сзади.
   Передернулась от такого обращения и нехотя оглянулась.
   Передо мной стояла женщина с приятным округлым лицом, голубыми глазами, густыми каштановыми волосами, собранными в высокую прическу, и красивыми дугами бровей. Длинный в пол белый сарафан с каймой бордовой вязи у подола пузырился от порывов теплого ветра, выставляя на обозрение высокие закрытые сандалии с игриво торчащими последними фалангами пальцев ног. От макушки до кончиков ногтей, которые выглядывают из-под юбки, передо мной стоял андрогин -- вылитая копия моей родной матери.
   -- Как я рада тебя видеть, -- крепкие, вовсе не утонченно-женственные объятия сомкнулись вокруг моих плеч, сдавливая их. -- Как вы с Лемом? Поздравляю с единением!
   Мгновение -- и черты лица приобретают мужскую твердость, подбородок чуть выезжает вперёд, брови становятся темнее и обрастают жесткой вьющейся растительностью, волосы, напротив, укорачиваются. Раз, и передо мной уже стоит мужская версия, очень похожая на моего отца.
   -- Дядя Дорос, -- сумев даже выдавить почти искреннюю улыбку, произнесла я.
   Андрогины живут почти вечность, долгий век наш проходит больше, чем одно тысячелетие. Понимая, что за всё нужно платить, Боги лишили нас возможности иметь много детей. Даже ради одного ребенка приходится пройти нешуточные испытания, где цена за ошибку -- смерть. Поэтому каково же было удивление, когда у нашей бабушки появились на свет однояйцевые близнецы: Клеистэнес и Изидорос -- подарок небес, в самом деле! Похожие, как две капли воды, они являлись абсолютными противоположностями по характеру. И если в мужских ипостасях эта разница с возрастом перестала сильно ощущаться, то в женских она была колоссальной.
   -- Ох, любимая племянница, покажи мне Лема, хочу лицезреть, как наш мальчик созрел, -- мужчина в сарафане мог бы выглядеть смешно, только не с таким телосложением как у нашего дяди -- на нём любая тряпка сидела к месту.
   Попыталась скрыть растерянность, понимая, что уж родственники не могут не знать об "ор эйн соф", и скрыть от них отсутствие сознания моего ор пними в голове будет сложнее всего -- как-никак, но мы все успели изучить характеры друг друга со времени нашего рождения. А уж если учесть, что тёте с дядей так и не удалось даже пересечь пустоши, опекали они нас знатно.
   -- Мы пока ещё не научились быстрому обращению, всё-таки первый день, -- неловко начала лгать, не умея и даже презирая это дело.
   Спустя секунду рядом стояла тётушка Изис, смотря на меня с жалостью и даже заботой.
   -- Не переживай, не у всех всё получается так легко. Главное никто из вас не...
   Она не стала договаривать, но мы обе вздрогнули: я от моральной пощечины, она же -- от своей несдержанности. Как можно даже предположить о том, что кто-то из её родных племянников станет поддаваться на зов своих половых инстинктов?!
   Прикусила губу, заставив себя проглотить рождающуюся грубость.
   -- Вы что-то хотели? -- учтиво, перешла на официальный стиль общения, выдерживая дистанцию между нами.
   В вадегинари, официальном языке андрогинов, имеется два стиля произнесения и написания: официальный, используемый с представителями более высокого сословия или же индивидами, занимающими должность выше твоей, и неформальный, практикуемый в кругу семьи и близких друзей. В первом случае к каждому глаголу добавляется окончание "на", которое совсем не изменяет перевод слова, но выказывает собеседнику должное уважение.
   -- Сейя? -- вопросила тётя, но, не дождавшись моей реакции, продолжила: -- Что вы знаете о своём наследстве?
   Я демонстративно обвела площадь глазами, а также ступени амфитеатра, на которых мы продолжали стоять. Не самый лучший выбор для такой беседы, но Изис будто и не поняла намёка.
   -- Что вам известно?
   Устало вздохнула, поправив прядь волос, норовящую залезть в рот.
   -- То, что всем известно: мы получили поместье и несколько ценных бумаг, а также кое-какие родительские сбережения.
   Победоносный блеск в голубых глазах напротив.
   -- То есть вы не в курсе об Аскен пет?
   Едва сдержалась, чтобы тяжко не вздохнуть.
   Об Аскен пет знают даже дети. Это мифическая лестница, соединяющая между собой три мира: мир Богов, андрогинов и подземный. Никто не может подтвердить, правда она или вымысел, так как её реальность указана только в священных писаниях, но местоположение так и остается загадкой для всех ныне живущих. Насколько может быть истиной артефакт таких размеров и кем он создан, а главное -- для чего?
   -- Кирия Изис, я спешу, давайте не будем размениваться на всякие интересные факты, -- строго произнесла, оглядываясь на далекие двери входа в амфитеатр. Такими темпами начнётся шоу и мне придётся ожидать паузы между боями, чтобы переговорить с нужными сенаторами.
   Родная сестра матери скривила губы.
   -- Ты не понимаешь, деточка, Аскен пет существует.
   Благо, в это время площадь была пустынной и этих слов никто не слышал, иначе я лишилась бы ещё одного родственника сегодня по воле самих врачевателей душ, которые не делали исключений между богатыми и бедными.
   -- Тётя, у вас всё хорошо? И у дяди? --спросила, забыв формальный стиль.Этот разговор начинает тревожить.
   Она помолчала, а уже в следующую секунду передо мной снова предстал Дорос Метаксис во всей красе.
   -- Послушай нас, Сейя. Это не шутки. Возьми, -- в огромной мужской ладони что-то блеснуло золотом.
   Я протянула руку на встречу и почувствовала, как кожи коснулось нечто холодное. Взглянув на переданную вещь, обнаружила ключ изысканной орнаментации и неповторимого литья. Оба края рабочей поверхности имели зубцы разной формы и толщины, в центре был расположен желобок со специальными выемками. Мне не доводилось раньше видеть ничего подобного, как и знать, к какому замку может подходить такая конструкция.
   -- Что это? -- выдавила из себя, продолжая рассматривать диковинку.
   -- Это то, почему убили ваших родителей, -- скорбно вздохнул дядя, отводя взгляд в сторону.
   Усиленно стала смотреть себе под ноги, затем ему в лицо, а после снова повторила действие.
   -- Не понимаю...
   Черты лица переливаются, утончаются и снова принадлежат Изис.
   -- Стэнеса и Клею убили, а незадолго до этого они передали нам ключ и просили его хранить до вашего совершеннолетия!
   Сжала в руке металл с такой силой, что аж костяшки побелели. В ушах зашумело, а обозрение подозрительно расплылось.
   -- Это правда? -- несмотря на охватившие эмоции, голос был твёрд.
   Тётя притянула меня к себе поближе и отвела на несколько шагов в сторону. Хватка была неприятно-колючей. Женщина вздохнула, отчего её полная грудь поднялась и тут же опустилась.
   -- Это семейная тайна, но сейчас именно вы прямые наследники, так как являетесь детьми старших близнецов. Наш род издавна считается хранителями данного ключа от небесной лестницы, но так как у мамы родилось двое детей, то ветви разделились, и теперь лишь старшая может по праву носить должность стража. И да, Сейя, будьте осторожны, они погибли не зря, но боюсь, враг их всё ещё желает что-то в пределах Аскен пет.
   Тётя оглянулась по сторонам, а затем, даже не попрощавшись, развернулась и ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. Сказать, что я была растеряна -- не сказать ничего. Это словами не передать.
   Вышла из ступора внезапно, будто всплыла из вязкой и шумоподавляющей субстанции на людную поверхность.
   Переложив ключ из руки в кошель с драгоценными камнями, решила для начала завершить все дела. Всё-таки родители умерли несколько десятилетий назад и их уже не воротишь, а восстание рабов произошло вчера, лишив нас двух ценных ваз и большого количества драхм.
   Амфитеатр династии Адамиди представлял собой каменное циркульное сооружение с окнами-бойницами и отсутствием крыши как таковой. Помимо непосредственного ристалища, он состоит из трёх ярусов с галереей наверху, которая выходит к Тэрзе. Арки в стене снабжают освещением пассажи и проходы для посетителей.
   Поднявшись на верхнюю ступень, перевела дыхание и вошла в нужную ложу, расположенную на самом последнем уровне. Как я и опасалась, зрелище началось, и на арену под рёв толпы вышел огромный голем с бугрящимися мышцами и блестящий серой кожей, будто начищенной воском. Его противник не уступал в размерах, но двигался чуть менее уверенно. Оба были вооружены лишь сетью, которая привязывалась к запястью веревкой, большим трезубцем с толстой деревянной рукоятью и тупым кинжалом, продетым между набедренной повязкой и кожей.
   Медленные шаги друг напротив друга, изучение слабых мест своего оппонента, словно два хищника сошлись в тесной клетке и борются за право лидировать.
   Кто-то особенно несдержанный стал громко улюлюкать со своего места, часть толпы подхватила, в нетерпении ожидая действия рабов, которые вот уже несколько минут, как не могли сойтись друг с другом. Полусогнутые ноги, напряженно направленные трезубцы в грудь соперника, сеть наготове.
   Я отчетливо ощутила соленый запах пота и крови, витавший в воздухе.
   Лязг оружия прозвучал внезапно, потом ещё один. Рабы сцепились друг с другом, пытаясь протаранить соперника, свалить и растерзать. Нет никого более жестокого, чем тот, кто пытается выжить. Следующими в ход пошли сети, но оба невольника лихо сумели от них отклониться. Удар -- и тот, что был крупнее, но чуть менее быстрым, упал, подсеченный острием под коленки. Толпа ликует, она требует продолжения.
   Невольно нагибаюсь вперед над перилами, вонзая ногти в камень, поддаваясь всеобщему безумству.
   Тот, кто почти победил этот бой, задрал своё орудие кверху, ожидая указаний.
   -- Добить, добить, добить! -- понеслось в унисон со всех лож.
   Замах -- и у голема, павшего на спину и подставляющего открытый голый торс обозрению, рассекают живот. Кровь льется рекой, из раны стали видны розовые внутренности. Смрадный запах овеял помещение.
   Беда порожденных артефактом созданий в том, что они более живучи натурально рожденных андрогинов.
   Проигравший взревел, неловко пытаясь зажать огромную рану дрожащими ладонями. Его оружие бесполезной рухлядью лежало рядом.
   -- Добить, добить, добить! -- не успокаивались зрители.
   Раб, который сегодня сумел избежать своей смерти, обхватил рукоятку трезубца обеими ладонями и через секунду глубоко насадил на него оппонента.
   Белки глаз тускнеют, толпа ликует, меня подташнивает от трупной вони.
   -- Голем 1346, попавший буквально вчера в стены нашего амфитеатра, победил своего соперника спустя шестнадцать минут. Да будет он отныне Подардж Быстрый!
   -- Ууу, -- подхватили андрогины.
   Отвернулась и проморагалась. Неприятно смотреть на это действо, но таковы уж традиции народа, ничего не попишешь: каждый расслабляется, как умеет.
   Нашла ложу номер пять, наполненную фигурами в фиолетовых мантиях, -- одна из центральных, наиболее приближенных к императору.
   -- Достопочтенные кириосы, -- слегка присела, как того требовал этикет, находя глазами самый напряженный взгляд.
   -- Кирия Сейя, чем обязаны? -- сенатор Ксантий скривил тонкие губы в псевдоулыбке. Его женская ипостась Иппа не проявлялась, но была ко мне настроена не менее пренебрежительно. Когда-то мы не смогли прийти к консенсусу по поводу наиболее выразительного стиля, отображающего всю эпоху. Кирия настаивала на классическом геометрическом стиле, который прививали ещё нашим прадедам, а я скорее придерживалась современного ориентализирующего.
   В ложе находилось шестеро: четверо мужчин и двое женщин. Почти все они были магистратами высшей ступени и занимались непосредственно конфликтами, связанными с производством големов. То ли работа отпечатывается на характере, то ли для этого вида деятельности необходима определенная жила, но выражение лиц у всех при моём появлении было примерно одинаковое.
   -- У меня срочное заявление, хотелось бы скорейшего разбирательства и независимую комиссию на место инцидента.
   Протянула конверт, даже не ожидая, что его тотчас же распечатают. Сухие кивки всех присутствующих являлись мне ответом.
   -- Не раньше, чем наступит завтра, -- Ксантий передал бумаги своему атташе -- угловатому мужчине с веснушками на лице.
   -- Здравия вам, -- попрощавшись, присела в реверансе, развернулась и вышла.
   Не люблю такие моменты, но приходится сдерживаться от возмущений и переступать через себя, потому что Сенат -- это высшее учреждение в республике, иидти против его решений -- это рыть могилу для себя и своей семьи. В особенности стоит быть осторожным, когда дело касается злопамятного Ксантия, который исходит скорее из своих симпатий, нежели чувства справедливости.
   На улице было душно и нечем дышать, так как воздух всё ещё не успел остыть, хотя дело близилось к вечеру. Площадь наполнилась повозками и пешеходами, снующими в разные стороны. Шум от колес, нестройный гомон, пыль дороги и запах нагретого камня сумели привести в чувство.
   Резко вытянув руку в сторону с выставленным большим пальцем вверх, сумела поймать извозчика. Сообщив адрес, куда ехать, откинулась на спинку жесткого сидения, обшитого флоком, и прикрыла веки. Обратный путь домой не занял и получаса.
   Стоило переступить мне порог, как домашний дух материализовался в воздухе и стал метаться из стороны в сторону, будто заведенный. Проследовав за ним, я оказалась в столовой.
   -- Письмо? -- уточнила у саламандера, видя, как эманации стали переливаться. Иногда дух,помимо кухонных дел, выполнял мелкие рутинные поручения.
   На подносе на тумбочке виднелся желтоватый конверт без имени отправителя. Взяв его в руки, распечатала и внимательно вчиталась в знакомый почерк единственного близкого приятеля, которого я допустила в третий круг доверия. Спину, конечно, не подставлю, но о помощи могу иногда попросить.
  
   "Сейя, нам нужно срочно поговорить. Вазис".
  
   Моего хорошего знакомого звали Вазиалис Дусманис, ему недавно исполнилось двести тринадцать лет и он был почетным постоянным членом одной из городских комиций, а также принадлежал к числу главных помощников ведущего магистрата. Ему прогнозировали хорошую карьеру, но в связи с юным возрастом пока о какой-то более серьезной должности можно было лишь мечтать.
   Познакомились мы ещё в мастерской прикладных искусств, я тогда вольно прослушивала курс орнаментальной росписи стен, так как только-только поделила с Лемом обязанности,связанные с домом и участком, путем не одной недели переписки. Тогда я посчитала своим долгом не ударить в грязь лицом и отточить мастерство.
   -- Метаксис? -- высокий андрогин с белыми локонами волос и такими же светлыми бровями удивленно воззрился на меня.
   Встреча произошла в длинном пустом коридоре, и это панибратское обращение особенно сильно резануло по ушам.
   -- Простите? -- возмущенно оторвала взгляд от большой сумки, в которую пыталась поместить свои чертежи. -- Знакомы?!
   Он был скуп на эмоции и чувства, а ещё выделялся среди остальных бледной тонкой кожей и ростом с голема. А эта несвойственная более широкоплечим и массивным от природы андрогинам худоба совсем не вписывалась в представление о классической внешности.
   -- Нет, но ты похожа на мать, -- Вазис заведомо растоптал границы вежливого обращения, перейдя на дружеский тон, а я просто опешила от наглости.
   Не люблю общаться с кем-то, открывать душу настежь, делиться переживаниями, а в ответ ждать удара. Мне было комфортно в своей скорлупе, но случай решил, что помимо Лема необходимо разнообразить собственный круг общения. Так я обзавелась странным знакомым, который волен объявляться и исчезать ровно тогда, как ему вздумается.
   Хмыкнула своим мыслям и спрятала листок. Зная этого андрогина, можно не беспокоиться: он найдёт время для наших переговоров и без моей помощи.
   Поднялась в кабинет, где стоял фамильный сундук для хранения ценных бумаг, полностью выполненный из металла. Отперла тяжелую крышку и потянулась к самому дну. Ключ я замотала в черный тканевый мешок, чтобы сильно на глаза не попадался, и положила в самый дальний угол, сверху привалив кипой документов. Петли не скрипнули даже когда с силой закрыла тайник -- видимо, недавно смазывались.
   На улице только-только село солнце и сгустились облака. На улице стало теплее, но ветер разбушевался, отчего ветка стала интенсивней колотиться в оконное стекло.
   Забравшись с ногами на кровать, в задумчивости прикусила чернильное перо. Написать ор пними хотелось многое, но мы старались умещать свои послания в пару предложений, поэтому через минуту на белом листке каллиграфическим почерком была выведена лишь короткая эпистола.
  
  
   Глава 2. Консеквенция аддикции
  
   ЛЕМ
  
   По стеклу уныло барабанил дождь, пара прохладных капель залетела через распахнутое окно и упала на лицо. Бессознательно смахнул их и проснулся. Монотонно стучал по подоконнику дождь. Распахнул глаза и огляделся, после прислушался к себе и вдруг осознал весь ужас происходящего: я не слышал Сейю! Не слышал! Этого просто не может быть! Соскочил с кровати и бросился в ванную. Судорожно выхватил сложенный вдвое листочек и развернул:
  
   "Я в растерянности. Делаю вид, что ты есть. Пока срабатывает, но надолго ли?"
  
   В бешенстве выдохнул и смял бумагу, против обыкновения бросив ее прямо на пол.
   - Черт! Черт! Черт!
   Уперся руками в тумбочку под зеркалом и посмотрел на себя в отражающую гладь: потемневшими от гнева зелеными глазами, казалось,можно метать молнии; черные коротко стриженые волосы все еще взъерошены после сна. Общее выражение лица можно было описать одним словом - паника. Слияния не произошло, и ни я, ни Сейя не знали, что делать. Подобная ситуация являлась из ряда вон выходящей и накладывала несмываемый отпечаток позора на всю нашу семью. Обратиться за помощью, раскрывая тем самым свое состояние, не к кому.
   Набрал в ладони ледяной воды и ополоснул лицо, стараясь таким образом привести в порядок мысли. Со все еще стекающими прохладными каплями вернулся в комнату и в задумчивости опустился на кровать.
   - Что делать? - спросил сам себя вслух.
   Ответа, как и ожидалось, не последовало.
   - Сейя! - гулко крикнул в пространство. - Где же ты?!
   На несколько секунд сознание охватила слепая злость на ор пними, что она не оставила ничего, кроме жалкого предложения на белом листке бумаги. Словно пружиной меня подбросило на кровати, и я в бешенстве снес рукой вазу с тумбочки у окна, которая разноцветными осколками рассыпалась по полу. Обойдя несколько раз комнату по кругу, постарался успокоиться, но тупиковая ситуация и сводящее с ума монотонное постукивание на улице только еще больше действовали на и без того расшатанные нервы. Подскочил к окну и резко захлопнул створку, тем самым разбив стекло. Огляделся и увидел, какой навел беспорядок. Это помогло прийти в чувство.
   - Саламандер, - позвал уже тише. - Прибери здесь, -- а сам отправился в ванную для ежедневного омовения.
   Когда вернулся в комнату, там уже не было и следа от учиненного мною буйства. Мне всегда нравилось, как ловко управляется дэв с рабами. Саламандер не допускал ни единого неповиновения или неподчинения приказам. Дело в том, что помимо бестелесных духов, обычно в домах андрогинов содержали от двух до нескольких сотен рабов. В виду нашей непростой ситуации и того, что мы с Сейей еще полностью не разобрались с управлением поместьем, у нас было только пара големов и два дэва: девятьсот сорок восьмой, девятьсот сорок девятый и Саламандер с Аквасом соответственно. Обязанности между рабами распределял кухонный дэв, но так уж было заведено у нас, что девятьсот сорок восьмой ухаживал за лошадьми, содержал в порядке конюшню, все ее имущество, а также служил возницей, когда того требовали обстоятельства. Мелкой работой по дому занимался девятьсот сорок девятый: уборкой, покраской больших поверхностей, мытьем посуды, закупкой продуктов. На него были возложены иразные хозяйственные хлопоты. Аквас, как и полагается, управлял подачей воды в дом, следил за ее чистотой, напором и температурой.
   Вытянул из шкафа тренировочный костюм и отправился на улицу.
   - Завтрак, как обычно, - вспомнил уже у самой двери.
   Сандалии противно чавкали в окружающей грязи, но я продолжал упорно бежать вперед. Это помогало успокоиться и хоть чуть-чуть проветрить мысли. Точно нельзя идти за помощью к дяде или тете, они мгновенно поймут, что мы не можем меняться. Видеть после этого их полубрезгливое выражение лица будет невыносимо. Значит, нужно стараться избегать общества единственных родственников как можно дольше. Но все-таки помощь и совет откуда-то надо взять, проблема сама собой не решится.
   Сделав пару кругов по парку, остановился и выполнил с десяток физический упражнений, при этом стараясь морально подготовить себя к тяжелому дню. Чуть отдышавшись, сел на скамейку обдумать все возможные варианты решения возникшей проблемы, и вскоре пришёл пришёл к выводу, что стоит завуалированно спросить о слиянии и возможных причинах его отсутствия у Алексайоса. Уж он-то должен знать, потому что сам прошел через это чуть больше года назад.
   Дождь не унимался, и вместо обычной пешей прогулки до дома пришлось пробежаться легкой трусцой. Оставляя мокрые следы на полу, поднялся на второй этаж и принял теплый душ, чтобы смыть с себя неприятное ощущение холодных капель и липнущей ткани. Сегодня придется ехать на тройке, иначе можно подхватить насморк или недомогание. Несмотря на то, что в принципе андрогины не были склонны к серьезным болезням, головная боль или легкой формы респираторные заболевания все-таки могли доставить немало хлопот.
   Свежая и удобная одежда, состоящая из черных штанов, темно-синей рубахи и кожаного ремня, приятно согревала, а также хорошо подходила для ежедневной носки.
   Быстро съев завтрак, отправился в конюшню.
   - Рив, - погладил жеребца, который тут же потянулся за лаской и угощением. - Сегодня ты отдыхаешь. На улице льет как из ведра.
   Чуть улыбнулся коню и прошел дальше к стойлам, где жили лошади из тройки. По очереди вывел их наружу к навесу, под которым стояла колесница. Вся подготовка заняла около пятнадцати минут, и после я со спокойной душой забрался внутрь, скомандовав вознице ехать в Мирт на стройку. Спустя примерно полчаса мы были на месте.
   - Загони лошадей под навес и дожидайся меня вместе с ними, - скомандовал голему и пошел проверять работу бесполых.
   - Кириос, - тут же кинулся ко мне один из надсмотрщиков, - кириос!
   - Что тебе? - отшатнулся от него. Дождь все так же противно капал, а этот идиот не давал мне продвинуться дальше и зайти под навес.
   - Кириос Лем, сегодня прибудет комиссия из Сената, - бесполый пригнулся к земле в глубоком поклоне.
   - Как... - начал удивленно, но тут же прикусил себе язык.
   Пусть эта чернь и не знала о дне совершеннолетия, но уж точно заподозрила бы что-то неладное. Слухи надсмотрщики плодили очень быстро.
   - Когда прибудет комиссия? - быстро спросил.
   - В час дня, кириос, - взгляд мыльно блестящих бесцветных глаз на секунду встретился с моим, и надсмотрщик тут же снова уставился в землю.
   - Принеси под навес все нужное, и быстро! - скомандовал и направился к центру площадки, молясь, чтобы Сейя оставила хоть какие-нибудь записи.
   За рабочим столом в идеальном порядке высились груды документов. Сразу же начал перебирать листы и спустя десять минут утомительных поисков наконец наткнулся на нужные: копии отчета и письма в Сенат. Быстро пробежал по тексту взглядом. Теперь я был в курсе дела, а значит, утаить от вышестоящих андрогинов нашу позорную особенность может удаться. Дальше отправился на инспекцию секторов. На улице все еще шел проливной дождь; именно в такую погоду бесполые и особо дефектные рабы любили отлынивать от своих обязанностей. На стройки можно было привлечь любого надсмотрщика как персонального носильщика широкого зонта, чем я и не преминул воспользоваться.
   К половине первого дня наконец закончил обход и без сил рухнул в кресло под навесом. Оглядевшись, отметил, что все уже готово для прихода вышестоящей комиссии. Стоило бы, конечно, встретить их самому у входа на участок, но ругань с бесполыми так вымотала меня, что вставать совершенно не хотелось. Тем более там все еще лил дождь.
   - Шелм! - крикнул, не поднимаясь из кресла, и бесполый прибежал спустя пару секунд.
   Интересно, и правда караулит у входа или еще где поблизости?
   - Да, кириос? - он низко поклонился.
   - Отправляйся ко входу и встреть там комиссию. Проводишь их сюда. Понятно?
   - Будет исполнено, кириос.
   - И только посмей забыть зонт! - крикнул вслед для профилактики.
   Стоило одному бесполому выйти, как тут же его место занял другой.
   - Кириос, - чуть ли не припадая на колени, - прибыл новый надсмотрщик.
   - Да что ж за день-то такой сегодня, - пробормотал тихо, и потом уже громче обратился к бесполому:
   - Пусть ждет у четырнадцатого сектора. Приду, как закончу здесь.
   - Слушаюсь, кириос.
   Оставался под навесом один я недолго, спустя пару минут туда величественно вошли члены комиссии: четверо магистратов в фиолетовых мантиях.
   - Кириос Лем, - обратился ко мне самый старший на вид. Это был не Ксантий, а другой андрогин, которого я раньше не встречал.
   Склонил голову в уважительном поклоне и снова посмотрел ему прямо в глаза. Подобный взгляд не был проявлением неуважения, а наоборот - выражал внимание и готовность собеседника к серьёзному диалогу.
   - Я - Таддеус, и сегодня представляю здесь интересы высшей комиссии по делам производства големов. Со мной прибыли Ванджелис, - взмах в сторону довольно низкой женщины, - секретарь кириоса Иппоксантия, который будет вести протокол и документировать все, что сегодня произойдет на стройке. Достопочтенная Ванджелис останется здесь до конца месяца, дабы сенатор Кстантий имел постоянную связь с вами и мог устранить любые возникшие проблемы.
   Мысленно чертыхнулся. Ксантий приставил к нам своего надсмотрщика, а это добавляло уйму проблем, особенно в связи с нашим несостоявшимся слиянием.
   - Это, - тем временем продолжал Таддеус, указывая на мужчину справа от себя, - Азариас, он проверит ваших големов. Но только принадлежащих к той же бракованной партии, что и взбунтовавшиеся. Для оценки ущерба прибыла - кивок в сторону женщины, что до сих пор стояла в тени, - Дамианос.
   Я подавился воздухом, ведь это была моя давняя знакомая. Пусть мы долго не видели друг друга, но в какой-то момент своей жизни мы были очень близки с ней, женской ипостасью андрогинного существа - Мией. С Амианом тоже сложились довольно дружественные отношения, но не слишком доверительные. И вот сейчас, когда мы оказались в такой сложной и постыдной ситуации, Дамианос снова вошел в мою жизнь. К слову, это был довольно родовитый андрогин, династия которого прочно занимала место в Сенате.
   - Доброго дня вам, достопочтенные, - склонил голову перед всеми, употребив традиционную форму приветствия, таким образом давая себе минуту подумать. После ответных кивков и
   реверансов начал речь: - Благодарю за оказанную честь, - жестом попросил всех сесть. - Я знаю, что заявление было подано только вчера, а вы уже здесь.
   - Проекты, одобренные самим императором, имеют первостепенную важность, - мягко сказала Дамианос.
   - Конечно, - ответил вежливым кивком.
   Последующие полчаса я рассказывал подробности бунта и описывал поведение бракованных големов.
   - Мне нужно осмотреть оставшуюся часть партии, - задумчиво произнес Азариас спустя несколько минут после того, как я закончил рассказ.
   - Хорошо, сейчас один из надсмотрщиков проводит вас, если это, конечно, возможно, - чуть привстал с кресла, намереваясь выйти из-под навеса.
   - Меня это устроит, кириос Лем, - легкий кивок.
   - Шелм! - крикнул, вглядываясь в плотную пелену дождя.
   - Да, кириос? - бесполый появился тут же и склонился в благоговейном поклоне перед четырьмя обладателями фиолетовых мантий.
   - Отведи достопочтенного Азариаса в десятый, одиннадцатый и четырнадцатый сектора, покажи остатки партии бракованных големов.
   - Слушаюсь, кириос, - Шелм склонился почти до земли и смиренно вышел под дождь, ожидая андрогина.
   - Мы воспользуемся вашим столом и писчими принадлежностями, - прозвучало не как просьба, но, тем не менее, я кивнул на слова Таддеуса.
   - Тогда вы покажете мне пострадавший сектор, достопочтенный Сейлем? - Дамианос чуть улыбнулась.
   - Конечно, - склонил голову и вышел вместе с ней из-под навеса.
   - Как твои дела, Лем? - мягко спросила Мия, когда мы немного отошли от остальных.
   Хорошо, что зонт был достаточно большой: под ним можно было укрыться вдвоем. Также благодаря размеру разговор не мог подслушать несущий его надсмотрщик.
   - Все хорошо, - ну не рассказывать же ей, в самом деле, про слияние.
   - Ты выглядишь обеспокоенным, друг мой, - Амиан появился спустя мгновение, и его внимательные серые глаза будто пронзили меня насквозь.
   - Это все волнение из-за бунта, - пришлось отвести взгляд в сторону, так как боялся, что тот меня выдаст.
   - Тебя беспокоит что-то еще, - Амиан всегда был чересчур проницательным. - Можешь рассказать нам, мы - твои друзья.
   - Я знаю, - повернулся к говорившему, - но у меня правда все хорошо.
   - Тогда нам остается только порадоваться за тебя, - мягко произнесла Мия.
   Дальше разговор потек более плавно, так как я всеми силами обходил тему неудавшегося слияния. Спустя пятнадцать минут показались границы четырнадцатого сектора.
   - Все выглядит лучше, чем я ожидала, - заметила Мия, осматривая оставшиеся мелкие разрушения, до устранения которых еще не добрались големы.
   - Мы провели опись и отправили ее вместе с письмом в Сенат, там указаны все первоначальные разрушения.
   - Да, я видела, - взгляд серо-голубых глаз был устремлен прямо на меня. - Ты точно ничего не хочешь рассказать, Лем?
   Ее настойчивость внушала подозрения, но они были тут же отметены: все-таки отсутствие слияния -- вещь, выходящая из ряда вон, и вряд ли кто-то может даже подозревать подобное.
   - Тебе кажется, Мия, просто кажется, - улыбнулся.
   - У нас есть для тебя подарок, - Мия потянулась к сумке, небрежно висевшей на плече, - ведь несколько дней назад было твое совершеннолетие.
   - Не стоило... - начал было я.
   - Стоило, Лем, - Амиан взял слово. - Тем более нам приятно сделать тебе подарок. Вот.
   На широкой мужской ладони покоился образец ювелирного искусства - умело выполненный металлический браслет с вкраплениями серебра и золота. По середине в небольших углублениях были вставлены два драгоценных камня: сапфир и изумруд. Они мягко переливались в слабом солнечном свете, пробивавшемся сквозь пелену дождя.
   - Я не могу принять такой дорогой подарок, - удивленно рассматривал браслет.
   - Ты обидишь нас, если не возьмешь его, - настойчиво сказал Амиан.
   - Спасибо, - примерил браслет на правое запястье, и он сел как влитой. - Боюсь,Сейе он будет большеват.
   И тут же пожалел о произнесенных словах.
   - Как, кстати, прошло ваше слияние? - заинтересованно спросила Мия.
   - Хорошо, - осторожно ответил. - Мы менялись сегодня утром, так что Сейя не может сама сказать спасибо. Но она так же, как и я, благодарна.
   Врать получалось так, будто учился этому всю жизнь, хотя ложь была не решительно не моей чертой, да и в характере ор пними её не замечалось.
   - Передавай ей привет, - голос Мии сам по себе обманчиво мягким, но я достаточно давно ее знал, чтобы поверить этому напускному безразличию.
   Что-то было не так и с тем, что именно Дамианос оказался оценщиком ущерба на стройке, и с тем, что големы взбунтовались не когда-нибудь, а именно в день совершеннолетия. Да и с тем, что комиссия прибыла так быстро. Обычно подобная бумажная волокита, пусть и в довольно структурированной системе власти, занимала как минимум неделю, а то и больше. Здесь же магистраты посетили стройку чуть ли не в тот же день, когда была подана жалоба. Но, возможно, это всего лишь мои необоснованные подозрения, вызванные несостоявшимся слиянием, а ввиду этого и нервным перевозбуждением.
   - Я закончила, - спустя несколько минут произнесла Мия, занеся ущерб в свой блокнот.
   - Да? - на некоторое время ушел в свои мысли и даже не заметил, как она приступила к описи. - Тогда возвращаемся.
   Неспешным шагом мы подошли к навесу, под которым уже собрались оставшиеся члены комиссии.
   - Наш визит на сегодня окончен, кириос Лем, - сказал Таддеус, стоило нам войти. - В течение двух-трех дней комиссия известит вас о своем решении.
   - Благодарю, кириос Таддеус, - склонил голову.
   - Хотелось бы так же обсудить детали инцидента с кирия Сейя, - вставила Ванджелис.
   - К сожалению, сегодня мы уже менялись местами, поэтому Сейя не сможет переговорить с вами, - ответил ту же ложь, что придумал для Дамианоса. - К тому же бунт произошел без нее, главным участником и очевидцем событий был я.
   - Сейлем из рода Метаксис, - тяжелым голосом начала мужская ипостась Ванджелис - Ван. - Завтра вам надлежит явиться в Сенат для освидетельствования и заверения бумаг, касающихся причиненного ущерба. А так как самыми дорогостоящими предметами были две амфоры, находящиеся в юрисдикции кирия Сейя, то она должна прибыть безотлагательно, раз уж в силу вашей молодости вы не можете изложить все в один день, - закончил он уничижительно.
   - Таков приказ достопочтенного Ксантия, - добавил уже более миролюбиво Таддеус, словно смягчая резкое замечание коллеги.
   Ответил кивком, так как боялся, что голос выдаст мое бешенство и страх одновременно. Не представляю, как завтра удастся выкрутиться из этой ситуации.
   Простившись, комиссия покинула стройку, а я упал в кресло, пытаясь найти хоть какое-нибудь решение проблемы. Ясно было одно - ослушаться прямого приказа Ксантия мы не могли, но как при этом скрыть порочащую особенность? Развернувшись к столу, придвинул к себе стопку бумаги и собрался набросать письмо с подробными разъяснениями для Сейи. Увы, больше мы не могли обмениваться только клочками информации.
   Спустя полчаса мучительных поисков нужных слов послание было готово. Запечатав, убрал его в нагрудный карман, чтобы дома положить на условленное место. А сейчас есть другие дела. Стоило начать хотя бы с того, что новый надсмотрщик все еще дожидался меня у четырнадцатого сектора.
   Махнул рукой бесполому, что стоял у навеса с зонтом, и неспешным шагом направился в нужную часть стройки, по пути оценивая проделанную работу.
   - Свитцу! - позвал, когда подошел к одному из секторов. - Где новый надсмотрщик?
   - Здесь, кириос, - бесполый припал к земле, а потом шустро распрямился и ткнул рукой в недавно посаженное раскидистое дерево.
   - Позови его сюда.
   - Слушаюсь, кириос, - Свитцу поклонился и побежал к дереву.
   Спустя пару минут передо мной стоял новый надсмотрщик: грубое, темное лицо, словно вылепленное из грязи, было покрыто сетью отвратительных морщин; глубоко запавшие блёклые глаза смотрели на меня со смесью страха и легкого вызова, что было не характерно для бесполых. По лысому черепу гулко стучали капли дождя, а бесформенная хламида, служившая одеждой, промокла насквозь и снизу покрылась подтёками грязи.
   - Как твое имя? - брезгливо отступил на несколько шагов, так как смрад от гнилых зубов чувствовался даже в полуметре от источника.
   - Гарт, кириос, - бесполый поклонился.
   - Уже работал на подобного рода стройках?
   - Да, кириос. Я работал на других ваших проектах, - он опустил голову и больше уже не решался ее поднять.
   - Значит, объяснять, что делать, не надо. Твой сектор -- четырнадцатый. Его проект возьмешь у Турца, он заведует бумагами. Если что нужно, обращайся к нему. Никакого снисхождения тебе не будет. Не справишься - сошлю в НИ. Все ясно?
   - Да, кириос, - надсмотрщик склонился чуть ли не до самой земли.
   - Тогда живо за работу! - после этой фразы Гарта как ветром сдуло, а я отправился инспектировать оставшиеся участки.
   Освободился со стройки под вечер, когда часы, расположенные у входа, показывали начало седьмого. Хорошо, что с Алексайосом договорился только на полвосьмого, а не раньше, ведьтогда заставил бы друга ждать. Неспешным шагом дошел до южного парка, который располагался недалеко от дома приятеля. Мы условились встретиться у входа и немного прогуляться.
   - Лем! - Айя махала мне рукой от распахнутых настежь ворот парка.
   - Привет, - подойдя, мягко приобнял ее. - Рад, что ты смогла найти время.
   - Для тебя мы всегда свободны, - и она расплылась в довольной улыбке.
   Мы бесцельно бродили по парку некоторое время. Алексайос словно чувствовал мое взвинченное состояние, и поэтому не задавал вопросов, а терпеливо ждал, когда я заговорю сам.
   - Не будем ходить вокруг да около, - сказал, когда мы остановились у небольшой крытой беседки в тени раскидистого дуба. - Зайдем?
   - Конечно, - Алексайос махнул рукой големам, чтобы те отошли, но оставались с зонтами поблизости.
   Внутри беседки было сухо и стояло несколько скамеек, которые только чудом не залил дождь через отсутствующие окна. Мы сели в отдалении от входа и снова замолчали.
   - Лем? - вопросительно начала Айя.
   - Да, я просто не знаю, - старался подобрать правильные слова, чтобы не выдать себя, - как спросить тебя о подобном.
   - Спрашивай, не стесняйся, - на несколько секунд появился Сай и сжал мое плечо, подбадривая.
   - Да я и не стесняюсь, - чуть усмехнулся и продолжил. - Просто вопрос может показаться вам странным. Хочу попросить рассказать о слиянии.
   Не знаю, кто из этих двоих был более чутким, но ни единого уточняющего или хоть сколько-нибудь наводящего вопроса не последовало.
   - Наверное, начать стоит Саю, - задумчиво проговорила Айя. - У него осталось не так уж много времени сегодня, так что потом продолжу я, но буду просто пересказывать тебе его мысли.
   - Хорошо, - благодарно кивнул.
   - Это было чуть больше года назад, - спустя несколько секунд начал Сай, - так что, возможно, какие-то подробности уже стёрлись из памяти. В любом случае расскажу все. День совершеннолетия пришелся на Айю, а мне предстояло проснуться уже вместе с ней. По крайней мере, мы так думали. На самом деле все было немножко иначе.
   - То есть? - удивлённо посмотрел на него.
   - Не перебивай, - Сай бросил на меня быстрый взгляд и продолжил. - Где-то около полуночи, может в одну-две минуты первого ночи, я проснулся от адской головной боли. Такой... - Сай прервался, и его место заняла Айя, тем не менее, продолжая, - сильной, что слезы хлынули из глаз. Не знаю уж, у всех так было или только у нас, но боль продолжалась почти до самого утра. Только около четырех часов она утихла и позволила мне провалиться в спасительный сон. Когда я снова открыл глаза, было около полудня. Но Айи я не слышал. Несколько часов после провел в каком-то отупении и страхе оттого, что слияние не наступило и совершенно непонятно почему. Но ближе к середине дня в сознании начали появляться отголоски не моих чувств, чужих. Они ощущались не то чтобы враждебно, просто непривычно. И с каждым часом этих посторонних мыслей становилось все больше и больше. Вечером меня начали одолевать болезненные воспоминания.Они не были плохими или неприятными, просто каждое отдавалось болью в висках: их будто сжимали тисками. Всю ночь я промаялся от этого нашествия, а потом пришло время меняться.
   Алексайос замолчал.
   - Да, - подтвердила Айя, - потом настал мой день. Могу только сказать, что все было точно так же, как у Сайя: головная боль, тяжесть и сжатие в висках, а потом к этому добавилась еще и слабость. К концу моего дня, мы заработали нервное переутомление и, как следствие, истощение. Следующие несколько суток провалялись дома, даже не пытаясь куда-либо выйти. Только спустя неделю боль ушла и слияние было закончено.
   - То есть процесс единения длился почти целую неделю? - спросил удивлённо.
   - Около того, - кивнула Айя. - И проходил он очень болезненно. Но после мы смогли без всякой посторонней помощи и неприятных ощущений слышать друг друга, обмениваться воспоминаниями и прочим.
   Воцарилось молчание. Теперь я понимал, насколько странно было для друга видеть меня сидящим здесь и не испытывающим никакого дискомфорта или боли. Конечно, некоторые вещи можно было списать на индивидуальные особенности, но что-то все равно оставалось одинаковым для всех. Спустя несколько минут Алексайос встал:
   - Я, пожалуй, пойду, - Айя мягко коснулась моего плеча. - Если тебе будет что-то нужно - обращайся, Лем. А если почувствуешь, что запутался, то соверши паломничество: оно помогает не только зачать ребенка, но и разобраться в себе.
   Напоследок мягко мне улыбнувшись, она покинула беседку и направилась к выходу из парка. Я остался наедине со своими мыслями, которые бешеным роем носились в голове, не давая покоя. Спустя полчаса, так ни к чему и не придя, решил отправиться домой. В дороге отвлеченно наблюдал за сменяющимся однообразным пейзажем, пытаясь найти хоть какой-то выход. Выход, что неудивительно, находиться не желал.
   Дома сразу поднялся в кабинет и, опустившись в кресло, перевел взгляд на портрет родителей.
   - Что бы вы сделали на нашем месте? - спросил в пустоту. - Куда бы пошли за помощью?
   И снова в ответ одна тишина.
   Плюнув, встал и, решив занести пометки в план строительства, направился к сундуку. Отлаженный механизм мягко щелкнул, открываясь, и я потянул крышку. Следующий час провел за работой и, в конце концов, остался доволен собой. После достал из нагрудного кармана письмо Сейе и, вскрыв конверт, дополнил его еще несколькими строками. Теперь было лучше. Быстро отнес его на прежнее место и вернулся в кабинет. Потянувшись убрать со стола бумаги обратно в сундук, заметил странную приподнятость нижних документов. Как будто что-то лежало на самом дне, под ними. Удивленно достал все на стол и обнаружил черный бархатный мешочек.
   - Этого здесь раньше не было, - задумчиво произнес вслух.
   Потянулся и извлек находку наружу, отходя с ней к окну, где было больше света. Что бы это ни было, оно очень легкое. Аккуратно развернул ткань и на руку мне выпал ключ. Что это? Раньше никогда не видел ничего подобного. Работа явно искусного мастера: очень тонкая и изящная. Повертев находку, обнаружил, что края у нее разнозазубренные, а по центру небольшой желобок непонятного назначения. Несколько раз перевернул туда-сюда ключ, но никак не мог вспомнить, чтобы он подходил хоть к одному замку в доме, да и вообще к какой-либо известной мне двери или сундуку. На одной из сторон обнаружилась какая-то гравировка, но время почти стерло ее. Удалось лишь различить пару коротких горизонтальных линий, расположенных параллельно друг другу с некоторым смещением. Что же это за вещь такая? Может, Сейи? Но, если бы это было что-то важное, она бы мне обязательно сообщила. Ор пними не станет утаивать от меня информацию.
   Отложив ключ на стол, вдруг обнаружил, что в его штоке что-то застряло. Повозившись несколько минут с упрямой вещью, все же извлек небольшой клочок бумаги на свет и развернул. Моим глазам предстал какой-то странный символ: меч, рассекающий солнце, и молния, которая разбивалась об острие оружия. Рисунок казался смутно знакомым и похожим на что-то, что никак не желало всплывать в памяти. Возможно, когда-то раньше я наталкивался на него в одной из своих книг, так как в детстве увлекался изучением истории и мифов Либертии. А может быть, видел только часть изображения. Вряд ли сейчас я смогу вспомнить в какой конкретно книге говорилось о подобном. Так что придется оставить этот вопрос неразрешенным. Но лишь на время.
   Множество других мыслей роилось в моей голове. Откуда взялись рисунок, ключ? Связаны ли эти вещи как-то между собой? Почему они лежат в нашем сундуке, а я об этом не знаю? Слишком много вопросов, на которые нет ответов.
   Скосив взгляд за окно, отметил, что почти наступила ночь, а значит, пора отправляться спать, иначе Сейя проснется, стоя в кабинете. Сомневаюсь, что ей такое понравится. Аккуратно убрал свою находку вместе с клочком бумаги обратно в сундук, положив все так, будто ничего и не доставал. Эти вещи зародили во мне семя сомнения, которое проросло в полноценные подозрения. Почему Сейя не рассказала мне о ключе? Почему убрала его в сундук на самое дно, будто не хотела, чтобы я нашел? Почему у ор пними появились секреты от меня? Причем просто бесполезную безделушку она не стала бы прятать в сундук, где лежали только очень ценные или же секретные вещи. Бросил последний взгляд на таинственный бархатный мешочек и накрыл его документами, а после закрыл крышку и вышел из кабинета.
   Совершив вечерний моцион, открыл окно и лег в кровать. Прохладный ветер, проникающий с улицы, нес с собой запах дождя и мокрой земли. Почему-то это успокаивало разгорячённое сознание, но заснуть все же не помогало. Разум занимали насыщенные события дня: начиная от визита комиссии и заканчивая странной находкой. Слишком много вопросов возникло за такой короткий промежуток времени, и это не давало покоя, заставляя задуматься о самом страшном - неужели Сейя может скрывать что-то от меня?
  
  
   СЕЙЯ
  
   Вода, она была повсюду - ледяная, тёмная и тяжёлая. Давила на тело, тащила его ко дну. Лёгкие жгло, хотелось выдохнуть, но это не представлялось возможным. Внутри жидкость, ноздри щиплет. Крик застревает в горле и спиной ощущается мягкая илистая земля.
   Проснулась и резко села. На лбу выступили бисеринки пота. Тремор рук помешал их сразу стереть, отвлекая на себя внимание.
   За окном стрекочут сверчки, до рассвета оставалось ещё пару часов. Небо темно-синее без единой звезды, будто затянутое беспросветной тканью. Ветки привычно шуршат от порывов ветра, раскачивая где-то на себе припозднившуюся громкоголосую птицу.
   Опять вернулись кошмары, которые стали преследовать меня со дня смерти родителей. Тогда по традиции похороны были перенесены на день Лема, который, как глава семьи, решал все подготовительные вопросы, будь то оформление погребального обряда и составление списка приглашенных или оплата жрицам проводительных танцев и подбор высококвалифицированных плакальщиц. А я, дочь своих родителей, не имела никакой возможности даже попрощаться с телом, и просто собирала вещи, которые могли пригодиться обоим в загробном царстве: папе -- его парные клинки, маме -- фамильные драгоценности. Как оказалось впоследствии, это очень сильно повлияло на неокрепшую психику.
   Тридцать два года назад, когда мы ещё заканчивали университет, только-только определившись со специальностью озеленителя на факультете ботаники, я всё свободное время проводила в библиотеках, пытаясь набросать интересные и оригинальные схемы. Заключительный проект в учебных заведениях для обеих ор пними является совместным. "Облагораживание территорий дворцово-паркового ансамбля в стиле топиар в условиях ускоренного выращивания" - так звучала тема нашей дипломной работы. Целых двести гектаров земли в руках двух амбициозных андрогинов-- это просто оружие массового поражения для государственной собственности, как поговаривали преподаватели каждый раз перед началом последней практики. А мне хотелось удивить аттестационную комиссию, заставить их запомнить имя Сейлема из рода Метаксис надолго. В то время моя претанциозность и желание к чему-то стремиться ничуть не уступали Лему, а в некоторых моментах, может, и пересиливали. По крайне мере ровно до того момента, как в пыльное помещение с высокими сводчатыми потолками не ворвалась служба безопасности граждан, нарушив практически осязаемое молчание среди книжных стеллажей сообщением о чрезвычайной ситуации с летальным исходом.
   Другие немногочисленные андрогины, готовившееся к сдаче своих работ, перестали шуршать страницами и, казалось, задержали дыхание, а я просто слышала оглушающий стук сердца в ушах и то, как протокольным языком следователь рассказал об обнаружении трупа матери в озере с сжатыми в кулаки руками.
   - На вашего отца напали со спины. Сначала душили, потом нанесли несколько ножевых ранений ядовитым острием предположительно кинжала, - серая форма капитана висела необъятной махиной на угловатых плечах. - Тело трансформировалось уже после смерти отца, приняв конечную ипостась.
   В ту секунду я лишилась родителей, вместе с ними потеряв и веру в будущее, успех, желание быть и сознание. Оклемалась на собственной кровати от противного запаха нюхательной соли.
   Потом начались кошмары, а вместе с ними жуткие бессонные ночи. Непонятные, похожие друг на друга дни, отсутствие целей, диалоги, лишенные смысла.
   Проектную работу мы защитили успешно, вызвав много интересных предложений на постоянную основу. Это была своего рода победа, но радости от неё не последовало.
   Постепенно я начала свыкаться с такими темпами и ощущением полной апатичности.
   - Ты стала бесчувственной, - как-то заметил один из многочисленных приятелей Лема, случайно столкнувшись со мной в коридоре департамента по гражданским делам.
   Загнать всю боль, страх и скорбь поглубже в грудную клетку, натянуть на лицо маску благожелательного спокойствия, и вот она - новая Сейя, которая ныне существует в этом теле.
   С течением времени вместе с лишними чувствами ушли и кошмары, но отсутствие ор пними, кажется, повторно выбило с такими трудом возведенный фундамент из-под ног.
   - Всё хорошо, возьми себя в руки, - прошептала отражению, опираясь руками на стенки умывальника.
   Нужно найти выход, ведь где есть один инцидент, могут быть и другие. Да и любая проблема имеет как минимум причину и способ решения: обнаружив первое, можно натолкнуться на второе.
   Глянула на хищное острое лицо с выпирающими скулам, треугольным подбородком и миндалевидными разноцветными глазами. Мы представляли собой импозантного андрогина: чуть впалые щёки с неестественной бледностью при улыбке или ухмылке проявлялись небольшие ямочки, высокий лоб с выпуклой костью, смолянистые дуги широких бровей вразлет, волосы на концах, куда попала холодная освежающая вода, завиваются в тугие кольца.
   Просунула руку за зеркало, но вместо краешка привычного сложенного листка, нащупала что-то более крупное: потянула за уголок и выудила запечатанный конверт с подписью Лема. Открывать стало страшно, ведь только вчера он понял, что мы не вместе, что слияния не произошло и, возможно, не произойдёт никогда.
   Со всхлипом втянула воздух ноздрями. Кажется, ночной кошмар сделал меня более истеричной, ввергнув в паническое состояние, которое не проявлялось даже в момент осознания того, что я не прошла инициацию.
   - А это что такое? - случайно бросила взгляд на протянутую вперед руку.
   На правом запястье загадочно поблескивал браслет в виде полумесяца, выполненный из драгоценного металла. В тонких начерченных углублениях, представляющих собой плавные линии, обвивающие всю широкую пластину, была вкраплена золотая и серебряная пыль.В центре параллельно друг другу расположились два камня: травянисто-шартрезный гладкий изумруд и ультрамариновый, словно пучины океана, граненый сапфир. В целом, вещь была стильной, но, на мой вкус, слишком громоздкой для узкого женского запястья. Но Лему должно быть под стать.
   Приблизив украшение к глазам, попыталась отыскать на нём хоть какую-то гравировку, отсылающую к мастеру или дарителю, но поверхность была девственно чиста.
   Зная свою ор пними, не могу представить, чтобы он решился на подобную покупку самостоятельно. Значит, должно быть, кто-то подарил ему эту вещь или сподвигнул на приобретение. Осталось понять, кто и зачем.
   Камни меня, честно сказать, стали пугать почти сразу, так как были похожи на радужки двух глаз: злого и доброго. Они сверкали в лучах восходящего солнца, пробивающего себе путь от окна, и упорно глядели на меня своими выпуклыми гранями.
   Повернула обруч на сто восемьдесят градусов, заставляя изумруд и сапфир исчезнуть с поля зрения. Я не слишком суеверна, но привыкла доверять интуиции, которая тревожно возопила при первом же взгляде на браслет. Конечно, проще было его просто снять и положить в мужскую половину шкафа, но почему-то мне казалось, что это может расстроить Лема, а делать этого совсем не хотелось.
   Вспомнив о подозрительных предметах, быстро натянула на ноги мягкие домашние сандалии на плоской подошве и, даже не накинув поверх сорочки свободную длинную рубаху, широким шагом направилась в кабинет к нашему реликвию с ценными бумагами, отперла замок и откинула крышку. На дне нашла нетронутым тот самый ключ, который вручили мне родственники, треншальтер от мифической лестницы, ведущей прямо в звёзды.
   Присмотревшись повнимательней к вещи, заметила, что полый шток её внутри имеет какую-то белую эластичную деталь, возможно застрявшую по неосторожности. Ногтями поддеть не удалось, но,достав в ящике стола пинцет, спустя пару минут извлекла на свет плотный комок смятой бумаги. Осторожно расправив клочок небольшого размера кончиками ногтей, заметила едва разборчивое изображение -- по всей видимости, чей-то герб с изображением меча, пронзающего солнце, о который пополам раскалывается запущенная молния. Геральдика обычно обходила меня стороной, поэтому смутно вспомнилось лишь то, что символ светила в первую очередь важен количеством лучей и цветом, а также его расположением. Здесь это центральная фигура, о восходе и закате речи не идёт, а вот золото что-то да означает. Об орудии с острым клинком, эфесом и рукоятью примерно и без дополнительных знаний всё ясно - символ защиты и сражения. А вот молния для меня пока остается секретом.
   Связана ли иллюстрация с Аскен Пет или листок вложили непосредственно родители, пытаясь о чём-то предупредить? Устало потёрла виски, прикрывая глаза.
   Должно быть, Лем ещё не лазил в сундук и не нашёл наше наследие. Наверное, оно и к лучшему, так как в противном случае ор пними станет известно, что родителей и правда убили. Ведь тогда же ночью после визита капитана в дом курьером был передан документ, оспаривающий насильственные обстоятельства смерти. Власти долго и упорно пытались нас уверить, что папа неудачно упал на острый штырь. Если бы не потеря сознания, он якобы сумел бы подняться и тогда регенерация позволила бы им с мамой прожить ещё ни одно столетие, но всё стало делом случая. Возможно, именно это помогло успокоить мою психику и запечатать кошмары глубоко внутри вместе с чувством потери и страха. Одно дело -- знать, что было совершенно убийство, другое дело - хитрый путь Сатре.
   Повертела в руках бумагу, останавливая себя от желания скормить вещь огненному дэву. Нельзя вестись на внезапно взбунтовавшиеся чувства, я начну лишаться разума таким образом.
   Запрятав под груду бумаг ключ с неизвестным гербом, заперла сундук на все потайные замки.
   - Кашу с фруктами и травяной нектар, - тихо проговорила в пустоту, вставая с пола и отряхивая помятую от долгого сидения светлую ткань ночной рубашки.
   Спустилась по лестнице на первый этаж, мимолетно заглянув в пустующую столовую. Взгляд зацепился за картину, изображающей юношу и девушку, поразительно похожих внешне, с разноцветными большими глазами - Лема и меня.
   Совершенно забыв, зачем я вообще направлялась, завороженно уставилась на точную передачу цвета, плавность линий и четкость штрихов. Будто два живых силуэта замерли в одинаковых позах. Падающий слева яркий свет, совершенно театральный, выхватывает из окружающей тьмы мужские и женские романтические лица с затуманенными мечтательными взглядами. Неужели мы такие со стороны?
   Потянулась к раме, покрытой пластическим рельефом. Провела рукой по выпуклым линиям, убедившись в том, что это всего лишь продукт изобразительного искусства. Какая жестокая насмешка! А ведь тот, кто преподносил этот подарок, скорее всего, делал свой жест без злого умысла. Ведь этот андрогин наверняка достиг единения. Алексайос?
   К друзьям Лема я относилась с поразительным безразличием, стараясь не приходить к оценочным суждениям. Всё-таки за что-то он их ценит. Но если Лия, точнее её ор пними - Илиан, несмотря на свою гиперактивность, казался мне вполне терпимым, то Сай с Айей были чрезмерно протекторными. Они всегда и во всё старались вмешаться, и хоть ненавязчиво, но считая, что без их помощи ты совсем не справишься.
   - Выпусти свои эмоции на волю, Сейя - увещевала Айя, смотря на меня своими большими блестящими глазами. - Их таким образом не вернёшь, но других оттолкнуть можно.
   Этот разговор происходил сразу после того, как мы развеяли прах, помолившись Эйте за благополучие родных в подземном царстве. Это мой самый тяжелый момент в жизни, а данный ангдрогин нарушает границы личного, пользуясь дружбой с Лемом. Он пытается подчинить меня, сделав другой, более стандартной и подходящей нормам нашего общества.
   Отвернулась от портрета, всё-таки решившись прочесть письмо своей ор пними. Наверное в последнее время между нами слишком много недосказанности, которые начинают образовывать брешь.
  
   "Сейя!
   Мне пришлось приостановить привычный для нас способ общения, потому что ситуация сложилась далеко не обычная. Я не знаю, что делать и как, но нужно постараться найти решение проблемы любым доступным способом, пусть даже придется рискнуть раскрытием порочащего нас факта. Надеюсь на твое содействие!" - глубоко вздохнула, понимая, что пока не созрела для раскрытия всех тайн. Однако было понятно, что в этих словах есть зерно истины. -- "Сообщаю наиболее нужные факты, чтобы ты могла подготовиться заранее:
   Ксантий приставил к нашей стройке своего секретаря - Ванджелис. Будь осторожна; что он, что его патрон точат на нас зуб. Пробудет у нас этот гость до конца месяца.
   Завтра тебя ждут в Сенате для отчета по разбитым амфорам. Скорее всего? будут придираться, подготовься заранее. А также продумай, как объяснишь мое отсутствие.
   Я разговаривал с Алексайосом насчет слияния. Так что если вдруг где-то с ним встретишься, то не удивляйся его возможному вопросу об этом. В двух словах: Сай рассказал мне, что слияние проходит болезненно и длится около недели.
   Все нужные документы, касающиеся проекта, комиссии, новоприбывшего надсмотрщика четырнадцатого сектора, оставил на стройке под навесом в левой стопке.
   Я не смог посетить библиотеки, чтобы попытаться найти информацию о слиянии и о возможности егонепроисхождения. Поэтому придется начать поиски тебе; я продолжу. Предлагаю вести записи обнаруженного.
   Алексайос посоветовал совершить паломничество, обосновывая это тем, что Боги могут помочь нам с нашей проблемой. Конечно, я не раскрывал ему точного положения дел, ведь он думает, что мы просто не можем в себе разобраться. Что думаешь насчет этого?
   Будь спокойна и непоколебима, как всегда.
   Лем".
  
   Руки слегка подрагивали вместе с бумагой, но в целом текст, слегка отрезвил. Значит, ор пними уже приступила к расследованию, а это ведёт к тому, что и мне пора перестать сидеть сложа руки.
   Резко оторвалась от столешницы, на которую прислонилась, пока была занята чтением. Оправила полы ночной рубашки, понимая, что пора бы наконец переодеться, а то на дворе занимается день.
   Я знала, что Ксантий решит подпортить нам ход дела, но так споро приставить своего андрогина -- это даже для него слишком.
   Что я помню о Ванджелис? Субъект довольно низкого роста с весьма невыразительной внешностью. Семья Агрипуло все поголовно высококачественные архивоведы с весьма сомнительными, но явственными связями в нескольких столичных магистратурах разом. Этот секретарь может доставить проблем, так как целиком и полностью должен быть зависим от своего начальника.
   Внизу стали слышны чьи-то тяжелые, явно мужские шаги: достаточно медленные, слегка вальяжные. Ноги твёрдо и уверенно ступают по полу, но без лишнего шума отрываются от него.
   Так как читать письмо я предпочла в бывшем отцовском кабинете, то сейчас беспомощно оглянулась по сторонам в поисках какой-нибудь шали для прикрытия фривольного наряда для сна.
   Саламандер не пускает в дом незнакомцев, а значит, в личности пришедшего не остаётся никаких сомнений.
   На выгнутом бежевом кресле, сплетенном из волокон натурального ротанга, с вшитой простроченной подушкой из приятного на ощупь шенилла, смятой алой тряпкой был свален плед, позабытый кем-то из нас во время очередных работ с бумагами. Буквально за секунду до того, как дверь со скрипом отворилась и в комнату вошёл высокий светловолосый мужчина, я успела накинуть на плечи и прикрыть ночной лиф найденным трофеем.
   - Вазилиас Дусманис, какие люди, - издевательское деми плие, насколько позволяет узкий низ юбки.
   Чрезмерно худой андрогин благодаря своему росту казался ожившей скульптурой недолепленного атланта.
   - Достопочтенная кирия, - медленно склонил свою голову тот, острым подбородком коснувшись шеи, лишь на секунду оторвав холодных янтарных глаз от моего лица. Слегка приоткрыв губы, выдохнул задержанный дыханием воздух, позволяя телу немного расслабиться.
   Как я уже ранее упоминала, этот будущий политик и магистрат очень стремительно вошёл в мою жизнь и занял там свою нишу, хотя допускать кого-либо к себе после смерти родителей мне не хотелось.
   Наши отношения сложно охарактеризовать как обычные приятельские. Разница в возрасте в более чем сто лет ощущалась сильно, будто это целое тысячелетие, порождая во мне чувство уважения и почтения, которое я долгое время пыталась скрыть под карикатурной сатирической маской. Сейчас наше взаимодействие более похоже на родственные отношения, так как это один из немногих андрогинов, перед кем я больше не хочу играть.
   - Зачем пожаловал? - прервав контакт взглядов, присела на кушетку, оставляя ротанговое кресло за приятелем.
   Пытаясь скрыть зародившееся любопытство, я на самом деле ощутила, как внутри полыхают тёмным отравляющим пламенем лёгкие подозрения. С Вазисом мы встречаемся не так уж и редко: бывает он наведывается распить ягодный напиток, выдержанный из плодов можжевельника и дикого залитого мёда, чтобы посоветоваться о наиболее удачной планировке той или иной комнаты в недавно унаследованном поместье. Однако сейчас, когда "ор эйн соф" не случилось, я начинаю подозревать, что слишком много встречаю андрогинов, которых до этого могла не наблюдать неделями.
   Шелковистые пряди чуть вьющихся у кончиков волос были стянуты тугой лентой на затылке, открытый высокий лоб аристократа; глубоко посаженные блестящие глаза хищника; широкие светлые брови с короткими волосинками, надменно вздернутые вверх.
   - С тобой в последнее время не происходило ничего странного?
   Я вздрогнула, но успела поймать едва заметную улыбку самыми кончиками губ. Неужели знает что-то о нас с Лемом? Или о ключе от Аскен Пет? Да нет, как бы то ни было, но как Вазис, несмотря на все свои таланты, мог бы получить такие сведения? Изидорос не стал бы распространяться о семейных тайнах: дядя мой вдумчивый мужчина, осознающий все последствия, а тётя так дрожит над репутацией рода, что скорее покончит с собой, чем позволит самолично уронить на него хотя бы тень.
   - То есть, - немного прокашлялась, - странного?
   Вольготно расположившись на бежевой подушке, мужчина сложил руки на плавно выгнутые подлокотники и откинул прямую спину назад.
   Что удивительно, но за всё время нашего знакомства, я ни разу не видела Алию воочию, хотя слышала о ней много восторженных отзывов от общих знакомых. Сам Вазис свою ор пними не упоминает, хотя прошёл инициацию достаточно давно. Это не свойственно нашей расе, ведь мы постоянно думаем о других своих ипостасях, так как они часть нас.
   - Непонятного, необъяснимого? - спокойного добавил, смотря в потолок, собеседник. - То, чего ты никак не ожидала?
   А вот теперь мне стало по-настоящему страшно и изображать беззаботность в позе стало всё более сложно. Сцепив руки в замок, слегка нахмурилась и вполне серьёзно посмотрела на мужчину.
   - Давай без загадок, мне сегодня не до них.
   Он кинул на меня вопросительный взгляд, но потом соизволил прояснить, спустя долгих пару десятков секунд, за которые моё сердце с удвоенной скоростью стало качать кровь:
   - Восстание големов. Я слышал, что два дня назад это участь и вас не избежала.
   Очень тяжело было не ударить себя ладонью по лбу. Восстание! Как я могла забыть об этом вопиющем факте, который, должно быть, перевсполошил многих городских магистратов.
   - Так поэтому ты хотел встретиться?
   Мысленных приказов дэв не слышит, но еле заметный шёпот о двух стаканах морса был тут же исполнен посредством материализации объектов на письменном столе. Как известно, духи обитают сразу в двух мирах: мёртвом и живом. Это практически единственные существа, не считая самих Богов, способные на дезинтеграцию и транспортировку материи в виде расщепленных частиц без возможных неприятных последствий.
   Мужчина принял, поднесенный напиток с благодарностью, коснувшись кончиками своих пальцев моих:
   - Алиа узнала об этом через донесение инспектора. - Вазис сделал первый маленький глоток горячего морса. - Это не первый случай за последние полгода и даже не второй. Наш начальник попросил меня разобраться с этими делами в обход отдела контроля качества, в который ты, должно быть, уже обратилась.
   Непроизвольно закатила глаза:
   - Уже получили в довесок Агрипуло в наблюдение за нашими делами и уведомление об обязательном посещении для прохождения допроса.
   В задумчивости уставилась на свои ногти, вспоминая, что сегодня мне предстоит неприятная встреча с Ксантием.
   - Я думаю, это намеренная деформация, а не брак.
   В тишине слова раздались отчетливо, громко, подобно грому среди ясного неба. Удивленно воззрилась на блондина. Такие антиреспубликанские идеи из уст прилежного работника государственного аппарата звучат дико и как-то картинно. Будто меня хотят проверить на политическую идеологию.
   - Хочешь сказать, отдел по контролю качества сговорился с официальными дилерами?
   Напустила в голос побольше ироничных ноток, чтобы шуточный тон не был принят за серьёзное предположение.
   Вазис кивнул, поджав губы.
   - И какой им с этого профит интересно?
   Мужчина звонко поставил стакан и посмотрел мне в глаза.
   - Сейя, твои шипы -- стандартная форма защиты. Ты пытаешься сейчас меня так отвлечь от каких-то более масштабных проблем? - он устало провел ладонью по волосам, приглаживая выпавшие из прически пряди. - Отдел контроля качества допускает много ошибок в последнее время, поэтому на Иппоксантуса Зерваса сейчас заведено дело. Я предугадывал, что тебя позовут для разбирательства и хотел добраться раньше, чтобы предупредить.
   С сомнением обратила свой взор на приятеля. У него была научная степень в области ораторского мастерства, а также высокая квалификация переписчика, дающая ему возможность являться главным помощником городского магистра. То есть такой андрогин не просто уважаем в обществе, но и его мнение имеет большой вес. А самое главное - он почти всего достиг сам. И вот сейчас, сидя со мной в бывшем кабинете отца, Вазис пытается подорвать деятельность всего отдела одной из комиций, в которой он строит себе карьеру.
   - Ксантий ведёт грязную игру не впервые. Поступали жалобы разных владельцев рабов о том, что вместо рассмотрения их жалоб им приписываются баснословные штрафы, и...
   - Подожди, - резко выставила ладонь перед собой, слегка поморщившись от новой мысли. - Хочешь сказать, что деньги от нанесенного ущерба в последствии не покрываются государством, а идут в карман начальнику отдела?
   Вазис сделал медленный глоток успевшего остыть морса.
   - Я говорю только то, что дальше отдела по контролю жалобы не уходят, а теряются, зато случайно удалось выяснить, что почти в каждом восстании помимо големов безвозвратно утрачиваются очень ценные вещи.
   - Амфоры? - против воли воскликнула я, задумчиво глядя в стену.
   Вазис заинтересованно обратил на меня внимание:
   - Какие амфоры?
   Раздраженно махнула в его сторону. Ну зачем сейчас отвлекаться, когда я начинаю видеть благоприятный исход в сегодняшнем допросе?
   Мужчина поморщился на мои резкие движения, но продолжил:
   - Да, почти во всех восстаниях по счастливой случайности страдают дорогостоящие материалы, привезенные издалека. Судя по всему, Ксантий начинает требовать оплату ущерба в тройном размере как для заказа нового сегмента, так и для покрытия всех неустоек. Мы сейчас говорим о строительной сфере, понятное дело.
   Прикусила нижнюю губу зубами и слегка её пожевала.
   - Ксантий, конечно тот ещё тип, но есть большая вероятность, что идею подала Иппа, - заговорила, начав понимать, куда клонит приятель.
   Действительно, как отдел по качеству может перекликаться с заказанными мной амфорами? Элементы декора по большей части были нашей с Лемом интерпретацией концепции заказчика. В данном конкретном случае именно я подумала, что напольные вазы как нельзя лучше пойдут для одного из центральных секторов огромного сада.
   - При описи пострадавшего имущества Лем указал то, что амфоры разбиты, и сразу после этого нас обоих вызвали для допроса. Он произойдёт сегодня, и я не представляю, как быть теперь, - с затаенно надеждой обратилась к собеседнику.
   Вазис явно обрадовался: его янтарные глаза хищно блеснули в солнечном свете, а длинные росчерки в меру пухлых губ изогнулись в жесткой усмешке, отчего ноздри резко раздулись, утончив острый нос.
   - Обязательно сходи! Мне нужны доказательства. Я позову магистрата и других помощников к вам в кабинет, предварительно предупредив о действии. Скорее всего, часть опроса мы прослушаем за стеной, чтобы откровенность не спугнуть, поэтому тяни время и информацию, Сейя. Зачинщик здесь Ксантий или же Иппа, и виновники должны быть наказаны.
   Этот план мне показался откровенно провальным.
   - С чего ты взял, что он разговорится?
   - Уже само то, что он будет требовать штраф за амфоры, незаконно, а дальше всё решит сыворотка из алкалоида, - заверил меня мужчина, не стерев ухмылку с лица.
   Я невольно передернула плечами. Упомянутое вещество добывалось из растений семейства паслёновых. Наиболее распространёнными в наших широтах были скополия, красавка и белена, которые пользовались большим спросом во многих судебных тяжбах. Одними из главных признаков воздействия сыворотки являются неестественное расширение зрачков, паралич цилиарной мышцы с последующим нарушением способности глаз менять фокусное расстояние, учащение сердечных сокращений, уменьшение секреции пищеварительных и потовых желёз. С её помощью блокируется естественный медиатор ацетилхолин, чем вызывается седативный эффект: снижение двигательной активности. Но самым главным свойством психоактивного средства является воздействие на сознание андрогина, под влиянием которого он рассказывает необходимые сведения. Отдельно стоит заметить, что для его применения необходимо иметь специальное соглашение, подписанное сразу тремя правительственными организациями.
   - Ты успеешь подготовить бумаги на разрешение?
   Я услышала шелест страниц, а потом мне в лицо ткнулся акт с несколькими заверенными подписями и следами от родовых печаток.
   - Я хорошо подготовился, - заверил меня тот. - Так что можешь собираться и идти со мной навстречу приключениям.
   Потом бледное мужественное лицо разом сменило выражение на более озабоченное.
   - Как ты себя чувствуешь, Сейя?
   Сначала я непонимающе резко поднялась с кресла и привычно оправила юбку ночной одежды, но потом вспомнила строки из утреннего письма:"слияние проходит болезненно и длится около недели".
   Было глупо не сыграть после предупреждения роль недугующей и повестись на все эти отвлекающие маневры. Вазис с самого начала знал про недавний "ор эйн соф" и весьма поразился, увидев меня вполне бодрую и цветущую. Теперь понятен вопрос о странностях. Так и думала, что в нём есть подводные камни.
   - Твоими молитвами, твоими молитвами, - едва слышно прошептала и юркнула в сторону спальни, чтобы переодеться. Нужно что-то с этим делать, иначе скоро полгорода будет знать о нашем с Лемом позоре.
   Открыв общий деревянный шкаф, попыталась найти наиболее подходящее платье для данного мероприятия. Выбор остановила на пурпурном с длинной широкой юбкой, которая у талии подбиралось ажурным поясом.
   За окном разгорался летний день с его ярким солнечным светом, безоблачным небом и запахом пряных трав в воздухе. Как жаль, что в такое время необходимо преодолевать несколько километров и возвращаться в каменные душные ворота города с большим скоплением народа, серыми курумами домов и дичайшим шумом,присущим каждому административному центру.
   Проблемы начались ещё на подходе. Остановив возницу у крутых ступеней правительственного здания, я шустро взобралась к самым дверям, возвышающимся над циркульной площадью, словно ворота в Элизий.
   - По какому праву? - вскинулась в возмущении, услышав, как один из молодых секретарей-андрогинов, ещё не достигший "ор эйн софа" посмел заметить, что пропуск, выданный мне очень давно ещё отцом, не даёт доступа на верхние этажи, туда, где располагается кабинет магистрата Иппоксантуса Зерваса. - Мы приглашены на допрос, Сейлем из рода Метаксис, поищите в списках внимательнее. - Стукнула указательным пальцем с заостренным ногтем по толстому регистрационному журналу.
   Потом в сцену, которые я не особо люблю устраивать в общественных местах, вмешался Вазис, шедший сзади.
   Отодвинув в сторону, он кинул через плечо:
   - Под мою ответственность!
   А потом, пройдя в обнимку несколько ступеней вверх, я услышала шёпотом в спину:
   - Что, каких-то реагентов перепила, что ведёшь себя в столь странной манере? Ты не торговка, а член семьи Метаксис, не стыдно?
   Монументальное строение в семь этажей поддерживалось восемнадцатью колоннами ионичекого ордера с довольно широким четырехугольным подножием, увенчивающим верхнюю ступень длинной лестницы. Каждый этаж занимают определенные комиции, решающие те или иные вопросы, начиная от социальных проблем, начиная с недостатка образовательных учреждений и заканчивая редкими уголовными, вроде суда над поборниками бога-отступника. В зависимости от загруженности отделов их и сажают в наиболее или наименее проходимые зоны. Так как отдел контроля качества занят по большей мере бумажной работой, то и поместили его на последний седьмой этаж вместе с огромным пыльным архивом.
   Честно сказать, чувствовала я себя сегодня очень странно. Как-то события последних нескольких дней заставили пересмотреть своё отношение к жизни и пошатнуть внешнее спокойствие. Тем более пропуск выписывал мне сам Стэнес, папа. Как они смеют говорить, что у меня нет к чему-то доступа, когда мои родители позаботились о том, чтобы мы с Лемом могли обратиться к любому человеку в любой комиции без лишних прошений?
   Вазис довёл меня до огромных вымощенных из темно-красного дерева дверей - непорядочная роскошь для такого рода заведений, причем вход в отдел по контролю качества отличался от других на этом этаже не только по цвету, отделке и запаху, но и самойатмосфере. Он был уникален аурой молчания, сплетенной в этой части коридора.
   Я нерешительно постучалась, как только приятель удалился. В руке нервно трепетал ненужный пропуск.
   - Ваше имя, род, год рождения, должность, причина явки, - не поднимая глаз, проговорила женская ипостась короткостриженного адрогина с острым, слегка загнутым носом. В это время она просматривала какую-то бумагу через отшлифованный горный хрусталь, позволяющий увеличить мелкие буквы через шаровидный слой стекла.
   Чуть прошла вперед мимо длинного стола, не желая останавливаться на пороге.
   - Риг-ярл Сейлем из рода Метаксис, рождённая Клеистэнесом Метаксис под созвездием сизокрылого дракона в год покровительства Сефланса. Прибыла отчитаться по разбитым амфорам.
   Быстро заскрипело перо, а не увиденный мной ранее молодой андрогин, видимо, ещё студент-практикант, заслышав ответ, побежал в дальнюю часть кабинета, где в стеклянном аквариуме находилось место начальника отдела, которое и занимал Ксантий.
   Честно говоря, мне было сомнительно, что наш разговор можно попытаться подслушать, а уж тем более вытянуть оттуда необходимую информацию, но с учетом того, что Вазис прекрасно знал расположение всего департамента, как свои пять пальцев на правой руке, то и поддаваться сомнениям не стала.
   Немного нервничая, постаралась придать лицу высокомерное выражение, под стать Иппе, когда мы с ней впервые имели честь быть представлены друг другу. Лишь для виду еле пристукнув костяшками, вышла в незапертую дверь.
   Ксантий ждал этой встречи. Его ноздри встрепенулись, выдавая нетерпение, а руки сжались, хотя показательно он не сразу он обратил на меня свой взор, даже оторвавшись от документов, разбросанных по всему столу.
   - Кирия Сейя, весьма польщен, что солнце не успело наклониться к закату, а вы почтили нас своим визитом.
   Сенатор скривился в полуулыбке, выпятив свои и без того острые скулы, натянув на них тонкую смуглую кожу. Небольшая игольчатая челка русого оттенка топорщилась, будто лоб долгое время подпирала рука, прижав волосинки.
   - Кириос Ксантий, моё почтение, - едва согнула колени в церемониальном приветствии.
   - Присаживайтесь, в ногах правды нет.
   Мне было указано на плотный стул с неудобной спинкой напротив.
   Заняла самый краешек, стараясь не откидываться на пыточную задумку мебельного художника-конструктора, чтобы потом не чувствовать дискомфорта в спине. А ведь разговор предстоит невообразимо долгий, придется держать осанку под стать высокородной даме.
   Практически сразу Ксантий перешёл в нападение, поправив рукава, выбившиеся из-под фиолетовой мантии.
   - Пусть кириос Лем повторит, как так сталось, что столь ценные объекты пострадали, а вы потом подробно расскажете мне о стоимости амфор и их изготовителении, а также ваших планах по возмещению убытка.
   Возмущенно обозрела небольшой шумоизолированный кусок отдела с напряжением, статично зависшем в воздухе.
   - "Ор эйн соф" достаточно болезненная процедура, не мне ли Вам рассказывать, - чуть заметно сморщила нос. - Не прошло и недели, поэтому в совершенстве меняться местами мы так и не научились. А вообще, Лем говорит, что всё подробно успел вам изложить при проверке.
   После мы ещё долго пытались друг друга ущемить. Я говорила о том, что подбор декора -- это моя профессиональная обязанность, а деньги, да, брались из аванса, оплаченного на расходы. Весь инвентарь покупался на выделенные средства, так что в этом нет ничего удивительного или из ряда вон выходящего. Подробная смета ведется нами на протяжении всего проекта и, если дорогой сенатор просит её предъявить, то завтра мы готовы завести копию лично.
   Магистр - высокий мужчина с черными смоляными волосами, в которых лишь изредка встречались посеребренные прядки, зашёл со своими тремя помощниками только через полчаса этого фарса, размашистой походкой сводя на нет дистанцию.
   - День добрый, Иппоксантус, - голос чуть хрипловат, с обволакивающими нотками спокойствия и понимания.
   - Магистр Парамонимос, - неловко поднялся мужчина в ответ незваному гостю.
   Пожилой андрогин, а это был именно умудренный опытом мужчина, переваливший за тысячелетие своим сроком жизни, даже не взглянул на сенатора.
   - Помощник Дусманис, выскажите обвинение, не будем затягивать.
   Мой приятель вышел вперед, держа в руках раскрытую папку:
   - Здесь собраны доказательства преступной деятельности Иппоксантуса Зерваса, напрямую связанные с восстаниями рабов и взянтоничеством...
   - Да как ты смеешь, щенок? - не выдержал оскорбительного тона обвиняемый, сведя брови над переносицей.
   - В связи со следствием, мы имеем право ввести психотропное вещество, притупляющее сознание и восприимчивость к внешним раздражителям, но не влияющее на долгосрочную память и способность внятно изъясняться, - продолжил приятель, не меняя тона. - Вот подписи сразу нескольких достопочтенных андрогинов, одобряющих данное вмешательство. - Вазис продемонстрировал нам лист с тремя родовыми печатками. - При свидетелях будет задано всего несколько вопросов, в силу которых мы установим степень виновности подозреваемого.
   В кабинете стало не протолкнуться. Ксантийявно был встревожен, но занял своё место, сложив руки на столешницу и обреченно смотря на то, как двое других помощников ведущего магистрата подготавливают ампулу со шприцом. Подобного рода операции должны быть осуществлены под чутким руководством лекарского работника, которого все нервно ожидали, оттого и тянули с началом допроса.
   - Кирия Сейя, подтверждаете ли вы, что достопочтенный сенатор Ксантий требовал с Вас отчёт по амфорам, не попадающим под его юрисдикцию? - устало потерев виски, обратился ко мне высокий кириос Парамонимос.
   Нервно оглянулась на знакомца в поисках поддержки и, дождавшись вспомогательного кивка, откашлялась и подтвердила.
   Как это ни удивительно, но лекарскими способностями андрогины не обладали. Несмотря на всё благородство профессии - спасать жизнь, особой надобности у долгоживущей расы в них нет. Даже быстротекущие хвори наш организм способен отражать самостоятельно гораздо оперативнее, чем лекарь успеет доехать и осмотреть. Поэтому на данную должность отбирались специально подготовленные бесполые. Они несколько отличались от своих сородичей, не внешне - нет, а поведением и посадкой головы. Так как в подготовке лекарей, уделяли много внимания физической нагрузке, они не были такими плотными и несуразными, как те же надзиратели со стройки. Небольшого роста поджарые члены ордена хранителей жизни носили зеленые мантии и большие амулеты связи. Полноценно общаться по таким артефактам невозможно, но подать запрос ближайшему лекарю с просьбой прийти вполне. По какой-то причине всем лекарям удаляли языки, чтобы они не могли разглашать тайны своих больных, но как по мне, это слишком жестокий метод.
   Сыворотка была введена в яремную вену. Поначалу не происходило никаких изменений, но вдруг зрачки Ксантия увеличились до небывалых размеров. Прогнав несколько проверочных вопросов вроде имени, статуса и занимаемого положения, сам верховный магистрат принялся за дознание:
   - Специально ли вы подсовывали на объекты бракованные партии рабов?
   Сенатор морщился, но отвечал:
   - Да, но не на все, а только на проекты отпрысков бывших врагов.
   В кабинете стал подниматься гомон. Само слово "враг" в нашем мире нечто вроде анахронизма, его можно встретить в книгах, но говорить в слух в приличном обществе является моветоном. В нашем мире никогда не было места зависти и лютой ненависти. Слишком уж благородными пытались нас создать, слишком сильно нам прививали наши роли с детства.
   Андрогин с веснушками, тот самый атташе, которого я приметила ещё в ложе, неловко опрокинул стакан с водой, который нёс для своего начальника.
   - Чьих врагов? - спокойно уточнил Парамонимос.
   - Моих, - отрывисто признался мужчина. На его лице пронеслась гамма эмоций, но после короткой паузы он продолжил. - В департаменте есть андрогины, которые смогли занять свои посты, по достоинству заслуженные много лет назад, только после ухода некоторых бывших авторитетных риг-ярлов, которые сидели в комициях годами лишь по праву рождения! Стоило их деткам захотеть, как на наши бы заслуги никто не посмотрел. И я их сместил!
   Я в очередной раз почувствовала, как ком возмущения болезненно рвётся наружу по стенкам гортани. Что значит по праву рождения?! Наш отец действительно долгое время служил в департаменте, но он для этого прилагал все усилия и, если бы не внезапная смерть, смог бы составить конкуренцию самому Парамонимосу, несмотря на узкую специальность децемвира для судебных разбирательств по гражданским делам.
   - То есть вы мстили детям знатных семей, бросая тень на их карьеру? - уточнил верховный магистр, делая пометки в подставляемом листе бумаги.
   Перед свидетелями предстало узкое овальное лицо Иппы со злобно щурящимися глазами:
   - Не месть, а акт справедливости, - с апломбом вскинула голову женская ипостась, а потом увидела меня.
   - Ты! - указующий перст был наведён в моём направлении. - Ты во всём виновата!
   Я отвернулась, не желая видеть, как гордому представителю наше расы, заламывают руки. Обычно мы не опускаемся до низости, хотя и нам свойственны интриги.
   Разбирательство с амфорами не было закончено, хотя за один день карьера нескольких высокопоставленных сенаторов была перечеркнута признанием Иппоксантуса под действием наркотического вещества. Верховный магистрат обещал подготовить необходимые документы, доказывающие то, что столь ценный убыток не должен восстанавливаться из нашего с Лемом кармана, хотя две партии големов придется оплатить самостоятельно.
   - Я же обещал, что всё пройдёт хорошо, - похвастался приятель, выпятив тощую грудь.
   Оглянулась в поисках колесницы, которая на протяжении всех этих часов должна была поджидать меня неподалеку. На улице уже заметно темнело, хотя перед поездкой домой я собиралась ещё заехать в национальную библиотеку для разрешения нашей неловкой ситуации.
   - Это было неприятно, - призналась, останавливаясь на ступеньках.
   На площади народ слегка поредел, возвращаясь к своим домашним делам.
   Возница заметил меня сразу, так как через минуты две я уже видела приближающуюся к нам повозку с родовым гербом на корпусе.
   - К библиотечному комплексу, - приказала рабу. - Спасибо, Вазис. Твоя помощь неоценима. - обернулась, прежде чем залезть в колесницу.
   - Сейя, подожди, - поймал меня за руку тот. - Ты мне ничего не хочешь рассказать?
   Отрицательно помотала головой, пытаясь освободить конечность из крепких тисков чужих пальцев.
   - "Ор эйн соф"?
   После этих слов я стало ещё более усиленно вырываться, стараясь отстраниться.
   - Позвольте освободить подъезд для моей колесницы, - произнес вежливый баритон.
   Мы оба обернулись, оглядывая незнакомого андрогина в пурпурной мантии.
   - Доброго дня, кириас Линас, - вежливо произнёс Вазис, выпуская мою руку на свободу.
   - Приятного дня вам, кириосы, - сакраментально произнесла, усаживаясь на пассажирское сидение.
   В последний раз бросив взгляд на приятеля, я поймала мгновение, как он одними губами прошептал: "потом". Вот и сближайся после такого с андрогинами.
   Через пару кварталов виднелась другая высокая постройка Мирта - его национальная библиотека и по совместительству академия, так как на обычное собрание книг это место было мало похоже. Неповторимая цилиндрическая постройка с каменными стенами, на которых вырезаны мудрые высказывания мыслителей прошлого. Здесь работали и жили ученые, которые занимались исследованиями и вольным преподаванием. От университетского образования их стиль сильно разнился, да и после целого ряда прослушанных лекций никакого диплома об окончании не давалось, но ради собственного развития это место неоценимо. При библиотеке состоит штат копиистов, переписывающих древние трактаты, также в этом месте составлен огромный каталог книг.
   - Как так? - безэмоционально произнесла, глядя на очередного служащего, пытающегося мне объяснить, что с некоторых пор Сейлем из рода Метаксис не имеет доступа к архивам, в которых хранятся все книги, касающиеся обряда "ор эйн соф". Удивляться сегодня просто устала.
   - Ваш читательский билет не включает новые уровни. Можете ходатайствовать в академию наук, но я ничем не могу вам помочь, - развел руками библиотекарь, возвращая мне именную карточку.
   Вчера, видно, шёл сильный дождь, так как воздух за целый день так и не сумел прогреться, а к вечеру его свежесть превратилась в ощутимую прохладу. Конечно, в городе этого не ощущалось, но за его пределами по дороге домой я поймала себя на том, что кутаюсь в теплую шаль, пытаясь унять беспокойные мурашки.
   Проехав по очередной луже и разнося во все стороны тучи брызг, колесница затормозила.
   - Мед, лимон, горячий травяной напиток и плошку каши, - произнесла в пустоту дома, тяжело переставляя ноги. Этот день вымотал меня как морально, так и физически, не позволяя ни минуты подышать полной грудью. Хотелось лишь одного - улечься в купальню и забыться в теплоте воды, но перед этим нужно написать ответ для Лема, чтобы точно успеть рассказать о всех наших злоключениях.
  
   Глава 3. Эскалация апории
  
   ЛЕМ
  
   Всегда просыпался резко, будто от толчка. Обычно даже не ощущал сонливости или легкого дурмана в голове, что обычно предшествует полному пробуждению. Поэтому старался не валяться долго без дела, а сразу вставал и шел совершать утренние процедуры.
   Сегодня все было по-другому: я уже давно проснулся, но продолжал лежать в кровати с закрытыми глазами, словно надеялся так отодвинуть наступление еще одного тяжелого дня. А в том, что сегодня обязательно случится что-нибудь не слишком приятное, не было сомнений. Легкая надежда, с которой отправлялся на покой позавчера, наутро быстро разбилась о жестокое сегодня - Сейи все еще нет со мной. Значит, ор пними так и не нашла способа разрешить нашу затруднительную ситуацию.
   Нельзя оттягивать неизбежное слишком долго, поэтому после пятнадцатиминутного безделья я все же сделал усилие над собой и спустил ноги на бетонный пол, который приятно холодил ступни. Потянулся и, направившись к шкафу, бросил взгляд за окно: дождя нет, и значит, можно поехать верхом, а такой вид путешествия всегда помогал мне привести мысли в порядок.
   Сегодня выбрал темно-синюю рубаху с черными штанами и пояс с позолоченной бляхой, на которой была отчеканена голова льва. Приготовил выходную одежду на кровати, а сам пошел в ванную, но на полпути замер и направился в кабинет. Пришедшая вдруг идея, показалась стоящей и требовала немедленного воплощения. Затормозив перед самой дубовой дверью, все же вернулся в комнату и натянул тренировочный костюм, а после решительно сбежал по лестнице вниз и заглянул в кладовку. Оттуда мне требовалось взять всего одну вещь - глину, которая и обнаружилась на третьей сверху полке слева от двери. Вернувшись на второй этаж, зашел в кабинет и, оставив породу на столе, направился к сундуку. Хорошо отлаженный механизм приветливо звякнул, открываясь, и я извлек наружу все тот же тканый мешочек. Как раз-таки для выяснения принадлежности ключа мне и была нужна глина.
   - Стакан воды, - приказал в пространство, занимая место за столом.
   Когда нужный ингредиент появился, вылил небольшое количество жидкости на глину и мягко ее размял, а после приложил к пластичному веществу ключ двумя сторонами так, чтобы они хорошо отпечатались. Отложив треншальтер, полюбовался на труды рук своих: вышло довольно неплохо. По крайней мере, достаточно для определения назначения, а если удастся, то и мастера. Почему-то мне казалось ошибочным и неправильным посвящать кого-либо постороннего в эту историю с таинственным мешочком. Поэтому единственная, кому я собирался показать оттиск - это Лия. Еще в университете она увлекалась древним искусством изготовления замков, а соответственно и ключей. Возможно, Лия могла видеть подобную работу или что-то похожее.
   Достав из ящика дубового стола бумагу, быстро набросал пару строк для Стилианоса с просьбой рассмотреть ключ и вечером заглянуть ко мне, если обнаружит что-то интересное. После этого завернув оттиск в материю и, перевязав бечёвкой, вместе с запиской убрал в бумажный пакет, который запечатал нагретым сургучом, не забыв приложить родовую печатку. Возможно, такие предосторожности были излишними, но мне не хотелось, чтобы кто-то засунул свой любопытный нос в мои дела.
   - Яичницу, тосты и апельсиновый сок, - сказал, уже выходя за дверь.
   В конюшне отыскал 948.
   - Отнесешь этот пакет кирия Лии и отдашь лично в руки, понял? - приказал, протягивая запакованный оттиск в трясущиеся руки голема.
   - Да, кириос, - склонился до самой земли. - Ожидать ответа?
   - Хм..., - на несколько секунд задумался, - спроси, будет ли он и если нет, то возвращайся в поместье.
   - Слушаюсь, кириос, - еще раз поклонившись, голем поспешил к стойлу с единственной беспородной лошадью в конюшне, предназначенной как раз для таких поручений.
   Скормив Риву несколько яблок, я поспешил вернуться к утренним упражнениям и начал с привычного бега. Обычно спорт позволял мне избавиться от тягостных мыслей, попросту проветриться. Но сегодня все проблемы, которые навалились за прошедшие несколько дней, никуда уходить не собирались. Они метались в голове шумным, жужжащим роем. Почему "ор эйн соф" не произошел? Что за ключ спрятала Сейя? Почему не рассказала мне о нем? Что за таинственный символ был внутри треншальтера? Совпадение ли, что восстание големов произошло аккурат в день нашего совершеннолетия? Связано ли как-то все происходящее с давней и таинственной смертью родителей? Эти и множество других вопросов не давали мне покоя. Остановившись у статуи Гейи, в задумчивости стал рассматривать красивое молодое лицо богини, вечно мягко улыбающейся, высеченное из грубого куска мрамора. При взгляде на покровительницу всего живого где-то внутри начало медленно разливаться спокойствие и умиротворение. Если мы не сможем решить проблему сами здесь, в Мирте, то нам помогут Боги. Паломничество оставалось последним вариантом, но от этого не менее возможным.
   Выполнив привычный набор упражнений, направился в сторону дома быстрой трусцой. Сегодня нужно много чего сделать, а времени, как всегда, оставалось на все мало. Поднявшись на второй этаж, первым делом принял душ и оделся. После вспомнил об оставленном на столе ключе. Тщательно оттер его от глины и удостоверившись, что он выглядит точно также, как и до снятия слепка, вернул на прежнее место: в мешочек, а потом в сундук. Меня настораживало и одновременно огорчало подобное положение дел, но если Сейя не желает распространяться о принадлежности ключа, то нужно выяснить все самому. Я не верил, что ор пними может задумать что-то незаконное. Может, это очередная безделушка не заслуживающая внимания, но интуиция подсказывала, что это не так.
   После направился в ванную и долго стоял перед зеркалом, не решаясь забрать послание Сейи. Оно манило меня, словно в насмешку чуть-чуть выглядывая из-за деревянной рамы. Я сознательно оттягивал момент прочтения, потому что одновременно предчувствовал что-то плохое, и вместе с тем подозревал ор пними в утаивании от меня какой-то части информации. Вздохнув, вытянул конверт и раскрыл.
  
   "Дорогой Лем!
   Я согласна, что нам нужно наладить более тесное общение, иначе мы никогда не сумеем решить эту проблему. На всякий случай после того, как допишу последнюю строку в этом письме, я уничтожу нашу коробочку с весточками. И предлагаю тебе так делать с каждым моим письмом, чтобы избежать ненужного осведомления со стороны любопытствующих.
   Ксантия отстранили, ущерб за амфоры будет погашен в течение какого-то времени. Вазис Дусманис подозревает, что в нашем слиянии что-то пошло не так, но именно он помог мне избавиться от назойливого внимания отдела по контролю за качеством. Я так думаю, что всех андрогинов со стороны с нашего объекта отошлют, и мы будем работать как раньше, без свидетелей.
   Лекарство от нашей хвори я не смогла найти в библиотеке. Почему-то доступа к некоторым секциям у нас нет, хотя раньше мы могли брать абсолютно любую литературу в академии. Это подозрительно! Если не найдём решения в книгах, то стоит задуматься о Богах всерьёз.
   Не поддавайся сильным эмоциям, мы всё равно встретимся. Сейя".
  
   Ксантия отстранили? Почему? Нужно будет заглянуть к глашатаям за порцией новостей перед поездкой на стройку. Бросил еще один взгляд в письмо, всматриваясь в знакомую фамилию - Дусманис. Этот андрогин всегда внушал мне какое-то инстинктивное недоверие ко всем его словам и действиям. Хотя виделись мы мельком и перебрасывались от силы парой фраз, но что-то в этой легкой улыбке и холодном взгляде желтых глаз настораживало. И в библиотеку нас почему-то не пустили, что можно добавить к увеличивающемуся списку странностей. Когда ж они наконец закончатся?! Еще раз пробежав письмо внимательным взглядом и запомнив до последней буквы, спустился на первый этаж, где, чиркнув огнивом, поджег листок и кинул его в камин. Смотря, как уродливо чернеет бумага, как слабый огонек приобретает легкий неестественно-синий оттенок из-за чернил, которыми было принято пользоваться у нас в роду, я думал о том, куда приведет нас подобная игра. Мы сжигали письма, словно преступники уничтожали улики, таились, врали и умалчивали. Это было настолько непохоже на обе половины Сейлема из рода Метаксис, что даже пугало. Подождав пока бумагу полностью поглотит беспощадный огонь, вышел из комнаты и направился в столовую.
   Спустя час я был уже в Мирте. Остановившись на главной площади, подъехал к низенькому мальчонке:
   - "Вестник Мирта".
   - Одна драхма, кириос, - чуть поклонившись подросток полез в сумку, висящую через плечо, и извлек оттуда нужное печатное издание.
   - Держи, - бросил ему позолоченную монету достоинством в одну драхму и посеребрённую номиналом в половину первой, - купишь себе сладости.
   - Спасибо, достопочтенный, - радостно улыбаясь, юный андрогин поклонился чуть ли не до самой земли.
   Не у всех была возможность брать карманные деньги у родителей, как у меня в детстве. Кто-то подрабатывал подобным образом, и это было не зазорно.
   Съехав с главной дороги, остановился в промежутке между двумя зданиями и углубился в периодическое издание Мирта. Спустя несколько минут спрятал листки в седельную сумку. Выходит, Ксантия обвиняют в мошенничестве. Если его дело передадут в трибунал, а это возможно, то у него будет еще шанс сохранить лицо перед высшей знатью Мирта, а вот если вынесут на собрание народной комиции, то Иппоксантус навечно будет отмечен печатью несмываемого позора.
   Законодательная власть в Либертии состояла из одного крупного органа - судебной комиции. В нее входили магистранты различных уровней, и они определяли когда, куда и как передавать то или иное дело. В судебной комиции были и другие собрания: куритарная комиция, которая рассматривала дела, касающиеся внутрисемейных проблем андрогинов: наследства, завещания, усыновления и тому подобного; преторная комиция, заведующая, как ни странно, военными делами республики: содержанием армии, разведкой ближайших земель и океана, ионными триумвирами, которые следили за порядком на улицах города, и прочим; центуриатная комиция, занимающаяся внутригородским строительством соответственно, рассматривала и все дела касающиеся оного, будь то нарушения правил безопасности или простой запрос на аренду земельного участка у республики; и многие другие. Отец состоял в главном судебном органе в качестве децемвира, в его обязанности входило рассмотрение всех случаев, которые в дальнейшем посылались в куритарную комицию. Проще говоря, он занимался гражданскими делами. После того, как дела распределяли по комициям, внутри них решалось, какой принцип рассмотрения будет избран: народное собрание или же внутреннее голосование. Обвинения против Ксантия выдвинул главный судебный орган, и дальше дело должно направиться в центуриатную комицию, в которой будут решать, следует провести процесс открыто или же закрыто.
   Здесь законом, ввиду тяжести совершенного преступления, разрешено оптировать трибунал, то есть заседание тринадцати судей, избираемых раз в пятилетку из самых почтенных магистрантов, чей возраст должен перевалить отметку в 600 лет. Трибунал отличается от внутреннего закрытого голосования тем, что на этот процесс пускали часть высшей знати Мирта, а точнее тех, кто принимал непосредственное участие в деле или кого касался тем или иным образом его исход. Кроме этого, решения тринадцати судей не подлежали сомнению, их не оспаривали и обвиняемый лишался возможности подать апелляцию при неблагоприятном для него решении. Другими словами, приговор, вынесенный трибуналом, был окончательным и обжалованию не подлежал.
   Итак, комиция могла рассмотреть дело закрыто, не привлекая к нему вниманиеобщественности. Тогда просто спустя какое-то время в "Вестнике Мирта" публиковали решение. Возможно, магистранты решат вынести дело на суд трибунала, заседание которого открыто для многих знатных андрогинов, но все же не для всех. Последний вариант - обвинения могут быть зачитаны на народном собрании, таким образом поступок Ксантия будет предан огласке и его судьбу решат жители Мирта путем всеобщего голосования после процесса. Этот вариант наихудший и для Иппоксантуса, и для нас, ведь нам придется выступать в суде в качестве свидетелей, а это абсолютно недопустимо в связи с нашим нынешним положением. За этими мыслями не заметил, как добрался до стройки.
   - Кириос, - выбежал мне навстречу бесполый.
   - Чего тебе? - спешился.
   - Кириос, под навесом вас дожидается достопочтенный магистрат, - склонившись к земле,произнес надсмотрщик.
   - Кто именно? - удивился, так как Сейя не писала ни о каких новых визитах на стройку.
   - Не могу знать, кириос.
   - Накорми и напои коня, а после укрой его где-нибудь под навесом, чтобы солнце не палило. Головой отвечаешь, понял? - передал ему поводья, отчего Рив беспокойно начал перебирать передними копытами.
   - Слушаюсь, кириос, - бесполый с легким страхом посмотрел на недовольного вороного жеребца.
   - Тише, мальчик, тише, - мягко погладил коня по шее, одновременно доставая из седельной сумки яблоко. - Я навещу тебя чуть позже.
   Издав недовольное ржание Рив все же взял фрукт и, угрюмо перебирая копытами, пошел следом за надсмотрщиком.
   Кто же мог прибыть на стройку? Стоило поспешить, потому что если это андрогин, обладающий самомнением не уступающим высокомерию Ксантия, то ожиданием он будет недоволен. Приблизившись к навесу, услышал разговор двоих. Странно, ведь бесполый говорил только об одном магистрате.
   - Кириос Лем, - прежде чем успел подойти ближе, мне навстречу вышел высокий статный андрогин в фиолетовой мантии.
   - Мое почтение, - чуть склонил голову. - Мы не представлены. Вы...
   - Кэйафас, назначен на место Иппоксантуса, пока не будет вынесен окончательный вердикт по его делу.
   - Рад знакомству, хоть и при таких обстоятельствах, - внимательно пригляделся к стоящему напротив андрогину, пытаясь понять, что от него ждать.
   Обычно лица представителей нашего народа легко можно было прочесть, потому что мы обладали достаточно живой мимикой, в которой почти полностью отсутствовала способность ко лжи и притворству, но стоящий напротив андрогин с внимательным взглядом почти одинакового цвета голубых глаз и кожей, покрытойлегким загаром, оставался для меня загадкой. Его лицо не выражало ничего, представляя собой застывшую неживую маску. Такое мне встречалось впервые. Ведь даже по лицу отца, который отличался благодаря профессии поразительным умением держать себя в руках, можно было прочесть зачатки тщательно скрываемых эмоций. Когда я уже хотел спросить, по какому поводу прибыли столь высокопоставленные особы, Кэйафас предстал в женской ипостаси.
   - Я - Фа, - с удивлением посмотрел на протянутую изящную узкую ладонь и пожал ее.
   Среди андрогинов подобный жест был не принят. Возможно, дети ещё обменивались им, когда знакомились, но взрослые особи - никогда.
   - Кэй так и не сказал, зачем мы прибыли сюда, кириос Лем, - чуть полноватые губы изогнулись в обманчиво мягкой улыбке. - Наша задача -- провести ревизию на вашей стройке, оформить все документы, касающиеся бунта големов, а также осмотреть и оценить продвижение проекта.
   Значит, комиссия. Опять. Видимо в Сенате хотят удостовериться, что мы не были замешаны в сговоре с Ксантием, хотя представить не могу, кто бы пошел на такой обман добровольно. Но делать нечего, придется показать стройку и постараться избегать всех опасных тем.
   - Начнем с первого сектора, - сказал вновь появившийся Кэй.
   - А ваш спутник? - кивнул вглубь тента, откуда так никто и не вышел.
   - Дамианос, - немного нетерпеливо окликнул магистрат.
   - Уже иду, - к нам приблизился Амиан. - Все готово для начала осмотра?
   - Да, кириосы, - сумел сдержать удивление при виде знакомого лица. - Прошу за мной.
   Время уже перевалило за шесть часов пополудни, когда мы снова вернулись в центр стройплощадки. Оба магистрата заняли кресла, мне же пришлось стоять. Это был довольно необычный во всех отношениях осмотр, потому что казалось, что андрогины прибыли на стройку вовсе не за тем, чтобы убедить в продвижении проекта или осмотреть устраненный уже ущерб, а за чем-то другим. Вот только истинная причина так и осталась для меня загадкой. Хотя несмотря на все это время, проведенное с магистрантами, тянулось, словно резиновое, а необходимость постоянно быть начеку выматывала донельзя. Сейчас хотелось просто упасть в кресло и расслабиться, а не держать ответ перед Кэйем и Амианом. Уж слишком внимательно они рассматривали все вокруг, а такое поведение обычно не предвещает легкие разговоры о погоде.
   - Я удовлетворен увиденным, - произнес Амиан, переводя на меня внимательный, цепкий взгляд, в котором было что-то странное, непонятное.
   - Полностью с вами согласен, - Кэй расслабленно откинулся в кресле и тоже сосредоточенно стал всматриваться в мое лицо. - А теперь, - продолжил спустя несколько секунд, - мне бы хотелось обсудить некоторые детали с кирия Сейя.
   Главным в этот момент было удержать лицо. Оба магистрата пристально рассматривали меня, словно что-то знали. Или же просто так казалось. С той тайной, что приходилось скрывать ото всех, стал не в меру подозрительным.
   - К сожалению, сегодня мы уже менялись и поэтому Сейя не сможет ответить на ваши вопросы, - начал осторожно, тщательно подбирая слова. - Но я с радость сделаю это за нее.
   - Вы не можете меняться более одного раза? - с каким-то оттенком брезгливости спросил Кэй.
   - Пока что да, - склонил голову, чтобы скрыть вспыхнувшую злость. - Дело в том, что день совершеннолетия был не так давно, не прошло еще даже недели. И, как вы понимаете, сейчас мы еще не достигли того уровня, когда смогли бы меняться большее количество раз.
   - Вы так молоды? - прозвучало другим голосом, и, подняв взгляд, увидел, что место Кэйя заняла Фа.
   - Да, кирия.
   - И на вас уже так много свалилось разнообразных... - секунду помолчала, видимо, подбирая слова, - бед?
   - Что вы имеете в виду? - спросил осторожно.
   - Смерть ваших родителей, бунт големов и, теперь, причастность к этому недостойному поведению магистрата Иппоксантуса. Возможно, вам тяжело сейчас руководить таким большим проектом?
   - Вы хотите обвинить меня в некомпетентности? - вышло чуть резче, чем нужно.
   - Ну что вы, кириос Лем, - тут же вмешалась Мия. - Вы все поняли превратно. Кирия Фа всего лишь интересовалась не нужна ли вам помощь?
   - С вашего позволения, достопочтенные, я позволю себе отказаться от вашего предложения. Пока мы справляемся своими силами.
   - Раз так, - произнес, вставая, Кэй, - то до следующей встречи, кириос Лем. И когда она состоится, - он на миг замер у выхода и устремил на меня проницательный взгляд своих цепких голубых глаз, - мне бы хотелось поговорить и с кирия Сейя тоже.
   - Само собой, кириос Кэй. До скорой встречи.
   И андрогин вышел из-под навеса, направившись в сторону выхода со стройки.
   - Не воспринимай его слова в штыки, Лем, - мягко произнесла Мия, подходя чуть ближе и в успокаивающем жесте опускаю руку мне на плечо. - Кэйафас был назначен на эту должность совсем недавно, и в связи с известными нам всем обстоятельствами действует несколько резче, чем требуется.
   - Понимаю, - задумавшись на несколько секунд, продолжил: - Когда вас ждать в следующий раз?
   - К сожалению, не имею представления. Мы должны будем объехать все находящиеся в ведомстве Ксантия стройки и провести на каждой ревизию, а после сдать отчет в комицию. Думаю, не раньше, чем через месяц.
   - Постараюсь приготовиться к вашему приходу лучше, чем в этот раз, - улыбнулся.
   - Не стоит, - взгляд Мии стал серьезней. - Визит должен быть неожиданным, это ведь проверка. Береги себя, Лем.
   После этих слов она вышла следом за Кэйафасом, а я рухнул без сил в кресло. Оставался всего месяц, чтобы найти решение проблемы слияния, иначе нас изобличат в этом позоре. Возможно, лучшим вариантом действительно будет отправиться к Богам. Это уважительная причина, чтобы не появляться в городе какое-то время. Вот только, что делать, если и Боги не дадут ответов?
   Отдав еще несколько распоряжений, спустя час покинул стройку и направился в академию: нужно было разобраться с доступом, а точнее с его отсутствием.
   Мерный шаг Рива по мощеным улица Мирта успокаивал расшатанные визитом магистрантов нервы, мысли приобретали более ясныеочертания. Первостепенной задачей оставалось держать всех в неведении относительно "ор эйн соф", второй по важности - найти ответ на этот вопрос, а следовательно, стоило выяснить, почему нам отказано в доступе к некоторым секциям. На решении этой проблемы сейчас и стоило сосредоточиться, не отвлекаясь на мелочи вроде дотошных магистрантов или взбунтовавшихся големов. Все это пока могло отойти на задний план.
   Остановившись у здания национальной библиотеки города Мирт, спешился и привязал Рива неподалеку. Окинул взглядом монументальное строение и поспешил подняться по гранитным ступеням. После потянул на себя тяжелую дубовую дверь, которая противно заскрипела, нарушая идеальную тишину храма науки, и пропустила меня внутрь.
   - Чем могу помочь, кириос? - навстречу мне вышел молодой еще андрогин, едва ли достигший возраста пятидесяти лет.
   - Я хотел бы пройти в секцию, касающуюся обряда "ор эйн соф", - решил попробовать снова, вдруг они вчера что-то напутали.
   - Пройдемте, - андрогин двинулся к стойке регистрации и заняв положенное место, продолжил, - ваш пропуск, пожалуйста.
   Протянул нужную бумагу, заранее извлеченную из седельной сумки.
   - Спасибо, - мальчишка углубился в какие-то свои документы.
   - Сожалею, достопочтенный Сейлем, но у вас нет доступа к данной секции. И по записям не далее как вчера, вы уже запрашивали его и вам было отказано.
   - Да, я знаю, - поспешно начал, - но могли бы вы сказать почему? Вчера внятных объяснений мы так и не получили.
   - Конечно, достопочтенный, - кивнув произнес андрогин. - Дело в том, что в прошлом вам был предоставлен допуск к любым секциям ввиду того, что ваш отец состоял в Сенате в качестве децемвира. Как только ваш родственник перестал занимать эту должность, пропуск был отозван у вас и у всех других членов семьи, не занимающих подобных постов в Сенате.
   - Как мне тогда получить допуск?
   - К сожалению, это почти невозможно, кириос, - произнес он сочувственно.
   - Но как-то все-таки можно?
   - Нужна подпись одного из магистрантов Сената на вашем запросе на допуск к секции. Иначе мы ничего не сможем поделать.
   - Неужели книги, касающиеся "ор эйн соф", нуждаются в такой секретности и строгости? - удивленно.
   - Разумеется, кириос. Это очень редкие издания и представлены здесь в единственном во всей Либертии экземпляре. Мы не можем допускать к ним всех желающих.
   - Я вас понял. Спасибо за информацию.
   Значит, нужна подпись магистрата. Ну и кого просить? И главное, как это сделать, не объясняя причины?
   Наконец спустя час я был дома. Рив занял свое законное место вконюшне, и 948 скоро должен был им заняться. Устроившись в кресле на террасе, выходящей на сад за домом, задумался о возможности получения подписи. Выходило, что не так уж много знакомых магистратов было в нашем кругу.
   - Пусть принесут писчие принадлежности, - сказал в пустоту и добавил, - и стакан апельсинового сока.
   Спустя несколько минут 949 уже поставил на круглый деревянный резной столик передо мной все нужное. Подумав еще с мгновение, начал писать письмо Сейе.
   - Кириос, - отвлек меня голем спустя некоторое время.
   - Чего тебе? - недовольно оторвался от письма.
   - К вам прибыл гость, - склонившись до самой земли, произнес 949.
   - Кто? - удивленно.
   - Кирия Лия, - ответил почтенно.
   - Проводи немедленно и приготовь облепихового чаю, да побыстрее.
   - Слушаюсь, кириос.
   Спустя несколько минут передо мной стояла улыбающаяся Лия.
   - Вечера, Лем, - она заняла плетеное кресло напротив. - Что поделываешь?
   Скосив взгляд на неоконченное письмо, без спешки свернул его и ответил:
   - Записывал мысли о новом проекте.
   - Уже думаешь об этом?
   - Если идеи просятся на бумагу, то грех их упускать, не находишь?
   - Ты прав, - она чуть склонила голову, внимательно меня рассматривая. - Но я пришла не просто так.
   Кивнул, прося ее продолжать, но в этот момент как раз появился голем с чаем, поэтому Лия промолчала.
   - Так ты здесь... - начал вопросительно.
   - ...чтобы поговорить о твоем слепке, - закончила она.
   - И? - поторопил замолчавшую девушку.
   - Дело в том, Лем, я даже не знаю, что сказать. Никогда прежде не видела такой работы. Она уникальна.
   - Никогда?
   - Ни разу в жизни, представляешь? - удивленно кивнул в ответ. - Вот и я была поражена. Мы с Илианом действительно увлекаемся изготовлением ключей, и поэтому знаем почти каждого мастера в Либертии. Все свои учебные каникулы посвящали подобным знакомствам, а также поездкам в отдаленные участки республики для приобщения к работам тамошних ремесленников. И теперь представь, каково же было мое удивление, когда ты прислал мне слепок с ключа, которого я раньше никогда не видела. И не просто не видела, а даже не смогла определить мастера, который был бы способен изготовить подобную вещь. Так что, - она перевела дыхание, - ответь: что это и где ты это взял, Лем?
   - Этот ключ, - с нашей тайной в каждом разговоре приходилось тщательно выбирать слова, - попал ко мне в руки совершенно случайно. Я не знаю, к какому замку он подходит или что открывает. Собственно, именно поэтому и послал эту вещь тебе, надеялся ты знаешь.
   - Нет, - во взгляде визави сквозило легкое недоверие, - не знаю, к чему бы мог подойти этот треншальтер, а главное, что он мог бы отпереть. Ты видел гравировку?
   - Параллельные полосы? Если честно подумал, что это просто царапины, - закончил уклончиво, хотя они и мне показались чем-то большим.
   - А я вот решила проверить так ли это и мне показалось -- повторюсь, только показалось! -- что эти полосы образуют какой-то рисунок. Вот, - она извлекла из небольшой сумки сложенную в несколько раз бумагу и развернула лист передо мной.
   На нем чернилами довольно небрежно Лия додумывала чем могли бы оказаться эти параллельные линии; там были и всевозможных типов и размеров дома, и разнообразные шкафы с полками, дверцами, без оных, лестницы и даже специфично высаженные деревья и много чего еще.
   - Что ты об этом думаешь? - спросила она, когда я отложил листок.
   - Понятия не имею, Лия. Даже представить себе не мог, что на этом ключе есть еще и какая-то гравировка.
   - Хм..., - она перевела взгляд на сад, словно задумалась над чем-то, а потом опять на меня, - а можешь мне его показать? - просьба прозвучала неожиданно.
   - Я бы с удовольствием, но, сделав слепок, отдал ключ мастеру, который ставил замки в имении. Понадеялся, что, возможно, он сможет прояснить эту загадку.
   - Понимаю, - на секунду показалось, что Лия мне не поверила. - Не против, если я с тобой поужинаю?
   - Конечно, - чуть улыбнулся, облегченно выдохнув.
   Стилианос ушел уже под самый вечер, засидевшись со мной допоздна на террасе, глядя на раскинувшийся перед нами сад. Больше в этот вечер мы не касались темы ключа, обсуждая общих знакомых, работу и происшествие с Ксантием. Акведук знакомого Лии как раз находился в его ведомстве, и Кэйафанос должен был побывать и там.
   - Если что-то выяснишь по поводу ключа, - уже вставая с кресла, произнесла Лия, - расскажи мне. Уж больно любопытная вещица, - после этого она тепло улыбнулась и поспешила попрощаться.
   - Конечно, - врать становилось все легче и легче, и это пугало.
   После ухода Лии вернулся на террасу и закончился письмо для ор пними. В нем постарался лишь сухо изложить факты, не примешивая эмоции. Надеюсь, получилось. Задумавшись, наблюдал, как медленно появляются на небе звезды, загораясь одна за другой. События минувшего дня вымотали меня настолько сильно, что не заметил, как заснул прямо в кресле.
  
  
   СЕЙЯ
  
   Приложив указательный палец ко рту, а затем растерев между ним и большим слюну, разлепила страницы каталога, который с шершавым треском позволил перелистнуть себя дальше. В алфавитном порядке в списке литературы насчитывалось более трёхсот наименований, и здесь я имею в виду только необходимый тематический уклон, конечно же. Меня интересовали все религиозные материальные носители с зафиксированными в них мыслями от простого народного эпоса о взаимодействии Богов и андрогинов до научных трактатов с кафедры естественной теологии Миртского университета.
   Во дворе уже припекало солнце, прогревая строптивую землю, намереваясь своим жаром расколоть её на множество мелких трещинок, позволявших проникнуть вплоть до ядра планеты.
   Торговые ряды были наполнены андрогинами всех социальных сословий, снующими из одного конца в другой. Кто-то предпочитал закрытые лавки, оборудованные в домах на первых этажах. В одной из них я сейчас и находилась в поисках правды, сцеживая зевки в ладонь.
   Встать пришлось затемно, чтобы успеть всю первую половину отведенного мне дня в этом теле посветить до сих пор неразрешенному вопросу о неосуществленном "ор эйн соф" и причинам, по которым этого не произошло.
   Несмотря на большое количество различных прописных трудов, отыскать что-то стоящее казалось нереальным. Это была пятая книжная лавка за сегодня, и к этому моменту я бесспорно стала терять надежду.
   - Кирия, - подошёл довольно тучный для андрогина мужчина в пшеничного цвета штанах с заправленной в них широкой рубахой, на рукавах которой красовались декоративные складки.
   Отложив в сторону белую хелену, в которой мужчина ходил по городу, по небрежности скинул на прилавок. С самой дальней полки вниз перекочевала одна из коробок, перевязанная с двух сторон бечевкой.
   - Стоит заметить, эту редкость я ездил добывать у жрецов на другом конце материка. - Дрожащие руки извлекли на свет сброшюрованное из нескольких сотен листов писание. На обложке вязью обозначено название: "Дары создателей и их лишения".
   Я еле сдержалась от победного клича и того, чтобы вскочить с места и вцепиться в заветный фолиант всеми десятью пальцами обеих рук. Судя по заглавию, именно этот трактат способен содержать ответы на нашу проблему. Однако вместо того, чтобы показать свою заинтересованность, слегка покривила верхней губой, прищурившись:
   - И сколько вы за неё просите?
   Андрогин имел несколько серебристых прядей в длинной шевелюре, спрятанной под широкой кожаной лентой, обхватывающей волосы и оплетающей их по всей длине иксообразным способом вязки.
   - Трудность состоит в том, что книга привезена на заказ для одного достопочтенного кириоса,но так вышло, что связаться с этим гражданином сейчас нет никакой возможности.
   В устах продавца сказанные слова сулили временный выигрыш, в них звучало неоформленное предложение от которого я не могла отказаться.
   А ведь ещё утром казалось, что всё потеряно. Лем в традиционной весточке поделился своими успехами. Оказалось, что "доступ к определенным секциям у нас отозвали после смерти родителей, чтобы все-таки попасть к книгам про "ор эйн соф" нужно поставить подпись одного из магистратов Сената на нашем запросе. Иначе никак".
   Моя ор пними долго размышляла над сложившейся проблемой, но так и не смогла вспомнить нужного андрогина, у которого подобная просьба не вызвала бы никаких подозрений. То есть теперь груз ответственности полностью был возложен на мои плечи.
   Искать магистрата не было ни времени, ни желания, поэтому я и пришла к выводу осмотреть все подходящие и большие книжные лавки, которые могут содержать полезную информацию. Бесспорно, с достоянием Национальной библиотеки столицы не конкурировать даже самым крупным из них, но не могут же все экземпляры поступать в государственную собственность.
   - Я согласна взять у вас книгу временно, оставив в залог ту сумму, которую вы попросите, - заверила андрогина, хищно посматривая на твердый переплет в руках.
   - Простите, кирия, но одного Вашего слова и драхм мне мало, - печально произнёс кириос Запирос Стравински, по сословию принадлежащий к зажиточному слою, но без всяких дополнительных регалий и статусов - обычный работяга, пробивающий себе дорогу, который привык доверять только близким.
   Я непроизвольно поджала губы, но не стала строить оскорбленную невинность. Сейчас мы с ор пними в зависимом положении.
   - Что вы хотите за временное пользование?
   Пауза затягивалась, силясь перерасти в неловкую.
   - Мне нужен голем.
   Подняла брови, сморщив лоб. Что ещё за новости?
   - Ваш раб, - уточнил собеседник, поводив книгой по воздуху.
   Внимательно проследила за ней и недоуменно подождала продолжения. Зачем незнакомому андрогину мог понадобиться 948 или 949? Эти големы ничем не отличались от множества других себе подобных, что собираются аж на четырех фабриках в Мирте.
   - По статусу мне не положен невольник, а на время очень бы хотел приобрести такого выносливого помощника для осуществления нескольких тяжелых физических работ. Вы же риг-ярл, наверняка в землях держите скопище илотов. Вы даже не заметите, если один из них временно отойдёт под чужое начало.
   Положим, временно лишиться одного из рабов не было бы катастрофичным делом для нас с Лемом. В отличие от многих других помещиков, мы вели себя достаточно самостоятельно, предпочитая полный и единоличный контроль над домом и землей.
   - Я согласна, - кивнула, подставляя руки для фолианта. - Но, сами понимаете, голем - это дорогое удовольствие. Я имею право не давать вам никакой суммы в придачу. Он стоит десяти таких книг.
   Андрогин цокнул языком.
   - Впрочем, десяти не стоит, но твоя взяла.
   После составления соглашения, я нащупала пальцами жетон повеления и активировала на нём призыв. Теперь один из невольников просто обязан меня найти, осталось только ждать, так что первыми страницами книги я решила насладиться не в отцовском кабинете, а здесь, не сходя с места.
   Помимо этих дел, день был абсолютно свободным, так как сегодня и завтра мы с Лемом заслужили по долгожданному выходному. Стройка уже давно мной заброшена, и от этого стыд бередил душу. Но я верила, что после бунта на вверенном нам объекте будет спокойно и хорошо. Просто всё навалилось разом, и основная работа стала в тягость, а не источником вдохновения.
   Ещё Лем в письме рассказал о грядущих там изменениях: "Сегодня прибыл магистрат Кэйафанос, которого назначили на замену Ксантию. Очень специфичный и, как мне показалось, опасный андрогин. Будь с ним осторожна. Хоть он и обещал вернуться со следующей проверкой позже, но ни в чем нельзя быть уверенным. Он, к слову, расспрашивал и про смерть родителей, и про бунт, и про совершеннолетие. Не знаю точно, к чему из всего этого Кэй имеет больший интерес."
   интерес".
   Очень странно, но в голову стали напрашиваться неприятные мысли, будто всё это розыгрыш и все кругом просто ждут и надеются, когда же мы упадем в грязь лицом, иначе совсем неясно неясно,почему только что инициированного андрогина постоянно пытаются проверить на умение менять свои личины. Не думаю, что это нормально, а то и нормально. Скорее, вовсе странная практика.
   Да и очень быстро взяли замену на пост Ксантию, не Ксантию. Не ровен час, давно сместить хотели, просто повод подходящий никак не находился. Возможно Возможно, восстание - это хорошо спланированная операция с обеих сторон, а мы с Лемом стали случайной разменной монетой.
   Удобнее устроившись, я раскрыла книгу и вдохнула запах ещё не успевших выветриться и затереться чернил. Ни с чем несравнимое удовольствие - перелистывать шероховатые страницы, которых практически никто до тебя не касался.
   "Наш плоский мир Гейенар был сотворён задолго до населения его андрогинами. Именно тогда богиня Гейя..." - гласило предисловие, которое я благополучно пролистнула.
   Всем известно, что наш мир несет название своей прародительницы, старшей богини пантеона, состоящего из двенадцати создателей всего живого. Плоским его называют из-за структуры нашей планеты, по форме напоминающей диск, окруженный бескрайним океаном, из которого каждый вечер появляются звезды, а каждое утро они исчезают. Конечно никто не знает до конца, так ли оно на самом деле, ведь небо - бескрайняя далекая величина, которую не удавалось ни измерить, ни покорить.
   В последнее время ученые мужи сконструировали зрительную трубу, увеличивающуюся прозрачным однородным металлом с двумя полированными преломляющими поверхностями вращения. Этот оптический прибор позволяет наблюдать за удаленными объектами, в том числе и космическими телами (конечно, далеко не всеми, но хотя бы частью). Так вышло, что один из уважаемых ученых андрогинов провел целое исследование за луной, заметив, что тень от нас имеет форму дуги. По этой причине он с коллегами уже не первый год выдвигает теорию, о том, что, возможно, мы живем на таком же шаре, на кои похожи другие виденные ими планеты. На мой взгляд, звучит абсурдно, но астрономия далека от моей квалификации.
   На желтоватую страницу, исписанную мелким, но аккуратным почерком, перестал падать свет, отчего слова стало сложнее разбирать. Медленно подняла голову, уже готовая сделать выговор неосторожно приблизившемуся посетителю.
   Один из домашних големов скромно встал рядом в ожидании распоряжений. Его коричневый торс был покрыт мелким кракелюром, в некоторых местах чуть более уплотненным, в других представляя собой едва заметную сеточку.
   Тяжело вздохнула и окликнула хозяина лавки, чтобы передать ему жетон в присутствии раба. Эта процедура не столь деликатная, просто всё должно быть совершено по добровольному согласию. Вообще, сам артефакт является пригодным по отношению к обоим нашим рабам, но так как 948 остался на территории поместья и не присутствует при совершении сделки, то чужие приказы для него не имеют никакой силы, лишь доставят небольшой, возможно чуть болезненный дискомфорт.
   Последний раз оглядев книжный переплет, расстроенно вздохнула и с тоской засунула его в наплечную суму, потуже затянув тесемки. Как дойду до поместья, обязательно засяду в отцовском кабинете с травянистым настоем фенхеля и никто не сможет меня оттуда вытащить, даже если сами Врата разверзнутся и из-под земли станет выплескиваться раскаленная лава.
   Колесницу, в силу того, что погода на улице так и тянет прогуляться, отправила домой ещё утром, поэтому сейчас, сняв плоские сандалии с ног, бодро шагала по тротуару, пропуская встречную толпу.
   Легкий ветерок трепал чуть ослабленные в косе волосы, кожу холодит холодил весенний воздух, на небе куцые облака образовывали ватные фигурки, похожие на детские мягкие игрушки. Такие нам мама сама шила, когда мы только-только начали ходить. Если мне не изменяет память, то кирий Гаруспик, набитый овечьим пухом, до сих пор томится на верхней полке нашего с Лемом набитого доверху старыми вещами рундука. Нет, конечно, этот потешливый серый ком с шарообразными ручками, ножками и рисованными румяными щечками, вовсе не является предсказателем и с печенью животных он никак не связан. Такое странное имя почему-то предложил ему Лем, и так у нас повелось. Родители говорили, что как-то наша игрушка сумела предотвратить чрезвычайное происшествие. Но тот день не являлся моим, поэтому точно, что же произошло на деле, не знаю.
   Камень под ступнями успел нагреться на солнце, и его шероховатые бока массажировали подошву ног, чуть покалывая.
   Лем предлагает отправиться в храм всех Богов и просить о помощи, ведь кто, как ни они может нам помочь. "Возможно, это будет наилучшим вариантом при любом раскладе". Есть большая вероятность, что ор пними права, но я не привыкла слепо следовать чьему-то совету. Если этот трактат по легендам и традициям действительно так ценен, как гласит оглавление, то там должен быть хотя бы один отдаленно похожий на наш случай.
   - Неожиданная встреча, - внезапно рядом с собой услышала знакомый мужской баритон.
   Притормозила, но полностью останавливаться не стала.
   Сквозь висящую у лица прядь волос заметила вырисовавшуюся рядом мускулистую высокую фигуру, но, впрочем, я не понимала, кто этот субъект.
   - Простите?
   Внимательные голубой и серый глубоко посаженные глаза; чуть квадратный подбородок с легкой, едва заметной щетиной; острые скулы; жесткие волосы не зачесаны, как это принято у знати, назад, а наоборот, создают творческий беспорядок.
   - Неужели не признала? - теперь на меня с игривым блеском посматривало женское лицо, очень знакомое, и даже казалось, что слишком.
   - Мия, - прошептала и полностью остановилась.
   Когда-то Лема связывали очень близкие отношения с этим андрогином, настолько близкие, что он отдалился от своих друзей. По крайней мере Лия тогда говорила, что его поведение стало более холодным. Не знаю, как всё нормализовалось, но я давно не слышала ничего о Дамианосе, и мне казалось, оно к лучшему, а тут вон оно как.
   - Ты носишь? - глазами Амиан указал на правое запястье с искрящимся в свете солнца браслетом.
   Пожала в ответ плечом, не найдя смысла отрицать очевидное. Теперь понятно, почему у меня было стойкое и непреодолимое желание снять украшение. Видимо я нутром ощущала, чьим великодушным жестом оно является.
   С женской ипостасью данного андрогина я всегда была настороже, так как слишком большое влияние та имела на мою ор пними. С мужской же так вышло, что особо и не пересекались, поэтому столь внезапное оказание внимания насторожило. Подавила внутреннее желание прикрыть выпирающий краешек книги из сумы рукой: так бы просто лишний раз привлекла внимание. Не стоит распространяться о том, какого рода домашнее чтиво ожидает меня сегодня вечером, можно навлечь лишние подозрения.
   - Что ты делала в городе? Вроде как сегодня выходной, да и ваша стройка совершенно в противоположной стороне. - Мужчина как бы невзначай пристроился рядом и задел меня плечом.
   С недоумением глянула на него и отстранилась. Какая ему разница, где я была и что делала? Неужели Лем опять возобновил с ними тесное общение? Иногда его экстраверсия выливается в большие проблемы для моего маленького хрупкого мирка.
   - Решила прогуляться по магазинам. А что ещё делать девушке, когда впереди столько свободного времени? - придала лицу как можно более легкомысленное выражение, губы чуть выпятила. Того и гляди, скоро научусь играть дурочку.
   Дамианос -- я даже не знаю фамилию этогоандрогина -- с осуждением посмотрел в мою сторону. Сочла это как за маленькую победу.
   - Я хотел пригласить тебя вечером в одно очень приятное место,чтобы развеять твоё одиночество, - мужчина искушающе улыбнулся, и меня передернуло от фантазии, что за полноватыми губами могут прятаться длинные клыки хищника.
   - Одиночество мне скрашивает ор пними, так что премного благодарна, но в этом нет необходимости, - почтительно присела, прощаясь.
   Не знаю, является ли этот андрогин риг-ярлом, но даже если нет, пусть моё обращение польстит его самолюбию.
   Амиан предпринял последнюю попытку:
   - Но позвольте, - видимо волнение неосознанно переключило его на уважительный стиль, создающий между нами преграду, - Вы только прошли обряд инициации, вряд ли Ваша связь с Лемом настолько окрепла, что Вы научились общаться и слышать друг друга всегда и везде.
   - Наша связь всегда была крепка, и её не нарушить кому-то постороннему, - бросив напоследок, раздраженно развернулась и ушла.
   Возможно, моё поведение недостойно дщери из старинного рода Метаксис, но и позволять делать какие-то скользкие намёки малознакомым индивидам не намерена.
   Я уже подходила к воротам, когда под большим пальцем неудачно встретился острый камушек, который просек кожу и пустил немного крови - за перенос кислорода у андрогинов отвечает гемоцианин, в котором вместо красного железосодержащего гемоглобина присутствует медесодержащий пигмент, придающий нашей крови голубой цвет - в венах и синий - в артериях.
   Защипало так, что заставило меня поморщиться.
   Вообще наша раса не склонна к травмам, иногда даже самый сильный ушиб никак не отражается на коже. Поэтому испытывать боль мне чуждо и крайне неприятно. Можно сказать, я не умею этого делать.
   Один из стражников подбежал, ведь у бесполых в сознании заложено уважать и почитать андрогинов, особенно риг-ярлов - высшую знать.
   Касаться меня он не мог, но от протянутого платка не отказалась. Вряд ли тот был пользованный, судя по белому не застиранному цвету и идеально выглаженной ткани.
   Обмотав ступню, обулась, дабы избежать других неприятностей. Сразу как-то вся прелесть прогулки пропала, захотелось, как можно быстрее добраться до дома и зарыться в книгу с носом.
   - Вызови возницу.
   Стражник кивнул, отчего яйцевидный шлем съехал со лба на переносицу.
   - Буквально пара минут, кирия.
   Прошло около четверти часа, прежде чем я сумела занять мягкое пассажирское сидение и откинуться на спинку. По приезде домой первым делом приказала накрыть стол не в столовой, как это было принято, а в кабинете. Переодевшись в хлопчатобумажное платье, вытащила заветный фолиант на свет. Вот наконец и наступила долгожданная минута отдыха.
   "Когда Боги жили бок о бок со своими творениями, на Гейенаре было благоприятное время, полное чудес и преображений" - вчиталась я в первые строки мифа о великом Асклепеадесе и его подвигах, за что Боги наделили этого андрогина вечной жизнью. Да, несмотря на то, что наша раса практически не болеет, обладает ускоренной регенерацией, всё-таки старость и увядание, пусть и медленные, грозят без исключения и нам. А тут какой-то сын, даже не риг-ярл, а из простой купеческой семьи среднего класса решил, что он достоин большего, чем просто продавать кованые вещи.
   "И пошёл Аскелепеадес вдоль дремучего ледяного леса, наполненного стуженым воздухом и чудищами кровожадными. Поборол он большого и свирепого великана, лишив его зрения, гласа и слуха. Хотелось ему героической судьбы, поэтому решил завершить паломничество не для того, чтобы продолжить свой род, вовсе нет, а ради того, чтобы каждый из двенадцати создателей выслушал его".
   Саму легенду я знала ещё с юности, ведь какая мама не рассказывает своему ребенку об отшельнике, которому удалось стать полубогом. Никогда самого Аскелепеадеса не видела, да и не знаю, когда его встречали последний раз, поэтому легенду всерьез не воспринимала, но сейчас я готова на любую подсказку и вот оно - действительно, паломничество возможный ключ к спасению.
   Вообще, фолиант представлял собой сборник разных сказаний и описаний каждого небожителя из пантеона с подробным перечислением его способностей и особенностей характера. Для доказательств того или иного заключения приводился в пример миф или чья-то история, напрямую связанная с таинственными обрядами или традициями, основанными как раз на встрече и подтверждении божественной сущности. Так для того, чтобы обратить на себя внимание неспешного Сатре и попросить у него возможности вернуть прошлое, ускорить будущее или продлить настоящее, нужно было состричь свои волосы и сжечь их, освобождая себя от проделанных ошибок и приговаривая специальную молитву. Сейчас, в век современности, мы как-то позабыли о прошлых ритуальных церемониях, оставив практичной лишь только одну вещь - паломничество. Если верить книге, то данный вид один из самых могущественных, так как путешествие к Святой земле позволяет обратить на себя внимание всех Богов сразу.
   Ничего про "ор эйн соф" обнаружить не удалось, но именно легенда об Аскелепеадесе заставила меня задуматься. Может, Лем и его советчики правы? Ведь по сути объединение двух половинок это божья привилегия, данная нам для того, чтобы мы не были одиноки. По сути, кому, как не Богам, объяснять о том, почему их дар не сработал и как это исправить.
   "Поднявшись на вершину горы Айтоми, зашёл андрогин в белокаменный храм, чтобы огласить его не просьбой, а ходатайством:
   - Молю Вас всех, двенадцать отцов и матерей наших, тех, кто сотворил жизнь и тех, кто её отнимает: да создайте мне список задач нужных для решения, чтобы мог я вам доказать свои недюжие способности, показать, что я достоин быть награждённым".
   На самом деле Аскелепеадес не просил вечной жизни, так решили сами небожители после ряда испытаний. То ли дар, то ли проклятье сначала рассматривался андрогинами с интересом, а потом подключился азарт - как это, от яда тайпана и не скончался! А что же тогда будет, если голову отрубить? В итоге герой скрылся вместе со своей сверхъестественной способностью, основав где-то монастырь. В него можно было прийти, помогать служить и учиться новому, но настоящую дорогу способен осилить лишь сведущий. Однако точных данных и координат не найти даже в главном справочнике Либертии, поэтому подобных прицидентов никогда не происходило или же они не придавались огласке.
   "Я готов помогать лишь нуждающимся, а им собственные волнения дорогу укажут", - с этими словами закончилась история Асклепеадеса.
   Искать монастырь на холме предлагать Лему не стану, всё-таки какова вероятность, что умудренный опытом андрогин сможет нам помочь, да и то, что мы способны разыскать одну из главных загадок нашего мира, ставится под большое сомнене. Паломничество же во имя Гейи с точным описанием упоминается во многих книгах, мамы с младенчиства рассказывают своим детям, каких трудов им стоило родить дитя.
   В последнее время слишком много тревог, хотя как-то после смерти родителей я сумела отгородиться от всякой мирской суеты, погрузившись в работу и домашний быт. Идеей фикс стало переделать наше поместье во что-то среднее между музеем, дворянской усадьбой и сказочными хоромами. Потратив кучу бумаги на эскизы для росписи стен и потолков, я наконец утвердилась во мнении, что конкретно хочу видеть в своём доме, как мои планы нарушило не произошедшее "ор эйн соф", ещё и ключ, который покоится на дне сундука не даёт расслабиться. Мало того, что возможно наши родители пали жертвой попытки ограбления, так ещё и в нашем наследии значится мифическая лестница, способная вывести в поднебесное или же подземное царства.
   Отложила книгу на стол, встала и стала вышагивать из угла в угол, отмеряя шаги на каменном полу кабинета.
   Что мы имеем? Проблему, которую необходимо разрешить, иначе помимо всеобщего презрения и осмеяния, мы попадем в заготовленные ловушки недругов в правительственном аппарате. Ну не верю я, что нас случайно с Лемом пытаются несколько раз припереть к стенке и показать, как мы умеем сменять друг друга. Ко всему прочему есть ещё неведомый убийца, которого необходимо найти и осудить, иначе души мамы и папы так и не смогут обрести покой. Также в связи с этим у меня стали появляться секреты от ор пними, и, если наши сознания объединятся, не представляю, как стану оправдывать свою скрытность.
   Достала лист и решила на незамутненную голову написать всё то, что крутилось на языке с самого начала, но вместо этого всё-таки составила список необходимых в дорогу вещей. И если пару теплых комплектов одежды, а также оружия - каскару Лема и мои стилет и игломет -- проблем найти не возникнет и даже унести будет не так тяжело, то вот с провиантом мне необходима помощь. Любая пища животного происхождения отпадает, так как её запах способен привлечь хищника. Но на траве мы вряд ли долго продержимся. Нужны коренья и злаки.
   Внесла в список всевозможные названия, собрала корзинку и в очередной раз вышла из дома:посидеть в затворничестве и в этот вечер не удастся.
   Так как рабочее время на городской торговой площади подошло к концу ещё тридцать минут назад, я не стала отправляться в Мирт, а решила добрести до того самого леса, где когда-то мама учила меня распознавать целебные травы.
   Небо успело окраситься в темные тона, но пока ещё не настолько село солнце, чтобы было неудобно передвигаться сквозь туго сплетенные ветки деревьев. Прохладный ветер трепал листву, создавая не то шелест, не то тихий шепот. Где-то вдали застучала клювом по дереву птица, рыжий мохнатый хвост одинокой куницы промелькнул между кустарников.
   Оранжевые, словно подожженные цветочки я заприметила сразу. Слышала, что в некоторых частях материка лилейник растет из земли, прямо без стебля, но в нашей зоне такой экзотики не представлялось. Осторожно срезав половину из имеющихся полыхающих шапочек, я замотала их в подготовленную бумагу и сунула в корзинку. Мало кто знает, но 250 граммов свежих бутонов лилейника удовлетворяют суточную потребность организма в витамине "С".
   Следующими в меню шли листья будры плющевидной, которую можно употреблять в пищу сырой. Особых проблем с ними не должно быть, а, чтобы те в свою очередь долго не вяли, завернула во влажную тряпицу, пропитанную специальным составом, позволяющим как можно дольше поддерживать жизнь растения.
   Последнее моё место визита на сегодня -- это небольшое глубокое озеро с застоявшейся водой, чья зеркальная гладь покрылась кувшинками и ряской. По его берегам обильно произрастал длинный рогоз, чьи плотные листья на вид были так же остры как клинок меча. Это растение-мечта для путешественников, его коренья содержит в себе как крахмал, так и белок, поэтому не оценить пищевую ценность болотной травы нельзя.
   Завершила свои сборы как раз ко времени: солнце окончательно закатилось за горизонт, выставляя на передний план блестящие звезды на темно-синем фоне.
   Не опасаясь заблудиться, я брела практически вслепую, с детства помня маршрут. Вот наша протоптанная дорожка, по которой ступала нога самого родного нам андрогина.
   - Ягодный напиток в кабинет, - оставив в коридоре на вешалке шаль, направилась вверх по лестнице.
   Необходимо срочно достать сумку, упаковать вещи и самое главное - предупредить Лема, что я согласна уйти из города, сжечь все мосты, сделать всё, чтобы мы наконец стали единым целым и разобрались со всем вместе.
  
   Глава 4. Паломничество
  
   ЛЕМ
  
   Спустя несколько дней
  
   Тихо шуршал песок под подошвами закрытых сандалий. Шел уже четвертый день, как мы пустились в опасное путешествие через пустоши Бесконечного молчания. Пока нам везло и на пути ещё не встретилось ни одного койота, но разбросанные тут и там кости красноречиво свидетельствовали, что спокойствие преждевременное и надо быть начеку.
Едва только я прочитал письмо Сейи несколько дней назад, как тут же согласился с ее решением отправиться в пустоши. Паломничество было единственным шансом, и стоило им немедленно воспользоваться.
   Неприятная возня с бумагами на предоставление длительного отпуска и передачи дел постройки в руки стороннего андрогина выпала на мой день. Стоило видеть лица Кэйафаса и Дамианоса, когда я принес официальную просьбу на отсрочку даты завершения проекта.
   - Чем вызвано подобное желание, достопочтенный? - откинувшись в кресле Ксантия, спросил Кэй, пока Мия читала документ.
   - Прошло тридцать два года со смерти наших родителей, и сейчас мы с Сейей чувствуем необходимость уединиться на непродолжительное время в лесах, что на южной оконечности города. Нам нужно многое обсудить и почтить своим единением память отца с матерью.
   С каждым разом ложь выходила все лучше и лучше. Наверное, даже сам бы себе поверил. Но все равно какая-то часть меня где-то глубоко внутри одновременно и бесновалась, и замирала в страхе, потому что возможность раскрытия постыдной тайны пугала неимоверно.
   - Я вижу здесь подписи вас обоих, Сейлем, - мягко произнесла Мия, но с особым ударением на имени. - Значит ли это, что кирия Сейя также видела и подписала этот документ? Возможно, мы могли бы это уточнить у нее самой?
   - Конечно, она видела, - сыграть оскорбленную невинность тоже получилось довольно легко. - Не далее как сегодня утром она собственноручно прочитала и подписала эту просьбу. И именно поэтому сейчас не может предстать перед вами. Если б мы знали, что наши слова вызовут такое...
   - Не воспринимайте наши вопросы, как акт недоверия, кириос, - тут же прервал меня Кэй. - Мы с кирия Мия всего лишь выражаем свое удивление от такого внезапного решения. Честно признаться, вы нас озадачили, так как перепоручить ваш проект кому-либо другому так быстро и в такой короткий срок просто не представляется возможным, и мы просим вас задержаться еще хотя бы на день.
   - Думаю, - внутренние я весь напрягся, так как не представлял, не выдаст ли нас это замедление, не сыграет ли роковую роль в сохранении секрета, - это возможно. Тогда мы перенесем время отбытия на послезавтрашнее утро.
   Согласиться просто пришлось. Отказ и поспешное бегство вызвали бы еще больше недоверия.
   - Благодарю вас, кириос, - Кэй чуть склонил голову и поставил размашистую подпись на документе, заверив ее родовой печатью.
После этого мы простились, условившись, что на следующий день придет Сейя и подтвердит мои слова. Казалось, что все прошло гладко, но долгий взгляд Амиана, который занял место Мии за несколько минут до моего ухода, обеспокоил.
   У Сейи, видимо, все прошло довольно успешно, потому что проснулся я уже в пустошах, приютившись между двумя большими валунами. Хорошо, что сборами занимались мы оба, поэтому никто не забыл личных вещей. Кроме этого, каждый позаботился о продовольствии и медицинских снадобьях на экстренный случай. Я также счел своим долгом упаковать небольшое количество фруктов и овощей, купленных на торговой площади Мирта. Пусть теперь мы и были обладателями двух сумок, но тем не менее это обещало хорошую защиту на протяжении всего пути и подготовленность к любым неожиданностям.
   Достав еще раз последнее письмо Сейи -- здесь оно было для меня единственной отдушиной в полном безмолвии -- из складок длинной мантии, которую пришлось взять с собой в виду перехода через Ледяные леса, просмотрел текст:
"...В нём описано много разных религиозных тайн и обрядов, но самое главное - я там нашла миф про то, что паломничество действительно можно совершить с целью осуществления просьбы. Именно так Боги нас услышат и не откажут. Почитай, если найдешь время, но вообще, необходимо собраться в дорогу..." 

Фолиант был надежно устроен в сумке с одеждой в самом низу. По тому, как он каждый раз оказывался заложен на разных страницах, без труда можно было определить, что читаем его мы оба. Невозможность развести костер обязывала делать небольшие привалы в течение дня, так как ночью разглядеть хоть что-то на белых страницах не удавалось, хоть Луна и поблескивала на небосклоне. 
Путь через пустоши в полном молчании, когда слышишь только собственное дыхание да легкий шорох шагов, сводил с ума. Неудивительно, что их пересекали, только достигнув полной гармонии, так как в одиночестве здесь многое начинало казаться и слышаться. Бескрайние, насколько хватало взгляда, пустоши были поистине огромны. На них не произрастало ни одного дерева, куста или даже травинки, привычных для жителей Мирта и его окрестностей, только верещатник и редкий орляк, которые назвать растительностью можно было с трудом. Естественные впадины с пресной водой ввиду почти полного отсутствия грунтовых вод попадались очень и очень редко. По ночам здесь поднимался сильный ветер, который своими порывами стремился сорвать с головы капюшон мантии и пригоршнями бросал в лицо песок. Температура же существенно понижалась, поэтому ночлег мы старались устроить за одним из редко попадающихся здесь камней, чтобы хоть с одной стороны быть защищенными от пронизывающего ветра. Как в таких поистине чудовищных условиях выживали плотоядные койоты, оставалось загадкой. Здесь было настолько мало пищи для одного хищника, что наличие целой стаи вызывало здоровое недоумение. Тем более, если учесть, что, по слухам, здесь обитало несколько крупных групп койотов. 
Сейчас казалось, что мое сознание в день Сейи отдыхает от изнуряющего перехода. Мне было неизвестно, как справлялась с одиночеством и молчанием пустошей ор пними, но секреты между нами не исчезли в связи с началом этого опасного пути. Доставая теплую мантию перед ночевкой, я совершенно случайно выронил на землю знакомый уже бархатный мешочек. Ощупав его, отметил для себя, что ключ все еще внутри, и убрал найденную вещь обратно в сумку. Когда-нибудь я узнаю, что это, и тогда Сейе придется ответить передо мной за ложь или, хуже того, недоверие.
Утомительная однообразная ходьба в полном одиночестве располагала к размышлениям и переосмыслению происходящего. Наконец-то было время оценить все произошедшее и я думал, думал. Выходило, что за несостоявшимся слиянием должна стоять какая-то причина, оно не могло не произойти просто так. Мы ничем не отличались от других андрогинов во внешнем и внутреннем плане. В психическом тоже, кроме, разве что, происхождения. Возможно ли, что дело именно в том, кто мы? Чьи дети? Ответов на эти вопросы, несмотря на такое количество времени для размышления, было не найти.
   Удивительно, что пока на пути так и не встретилось ни одного койота. Верная каскара была надежно убрана в поясные ножны. И, честно говоря, мне хотелось бы пустить ее в ход, хотя бы потому, что это позволит выпустить пар, расслабиться. Гнетущая атмосфера тишины и непонимания висела надо мной и над нашей судьбой Дамокловым мечом. Как андрогину действия, мне претила невозможность что-то изменить собственными силами и необходимость лишь слепо полагаться на чью-то помощь. С другой стороны, Боги заботились о своих детях, и надежда на то, что и нас они не забудут, крепла с каждым днем изнурительного путешествия. Тот, кто преодолел весь этот путь, заслуживает хотя бы того, чтобы быть услышанным. Мысли роились в голове, и иногда я замечал, что веду диалоги с самим собой. Про себя, конечно же.
День, тем не менее, медленно, но верно клонился к закату. Стоило искать временное прибежище для ночлега, ведь в темноте передвигаться было опасно. Никогда не знаешь, где наступишь на еще неистлевшую кость животного или андрогина. Впереди, шагах в двухстах, замаячила небольшая гряда из пяти-шести камней. Уверенно двинулся в нужную сторону, как внезапно где-то позади тишину пронзил резкий звук хрустнувший кости.
  

СЕЙЯ 

Небо Гейенара окрашено в разбавленный изумрудный цвет, темнеющий в сумерках и приобретающий виридиановый налёт. Чем больше углубляешься на север материка, тем больше красочных всполохов появляется на синем полотне небосклона; к ночи оно обзаводится россыпью звезд, хаотичность которых лишь с виду кажется беспорядком, а на деле под разными ракурсами, высоко задрав голову вверх, можно увидеть ломаные линии светящихся параллелей, образующих причудливые фигуры. 
Одно из самых красивых и непредсказуемых созвездий, Эридан, полыхало над головой. По преданию оно отождествлялось с бурлящей рекой, омывающей тело полубога Аволанса - сына Турмса, которого Тиния решил покарать за излишнее своеволие и тщеславие: юноша сподобился выкрасть солнечную колесницу, чтобы самостоятельно посадить светило и побороть чудище, но чуть было не погрузил наш мир во тьму. Бог-громовержец вспыльчивый, но справедливый, он понимал, что отнимать чью-то жизнь недостойно, поэтому скинул виновного в воды священного источника, а, чтобы сын не захлебнулся и не утонул, отправил их на небо сиять в окружении звезд, показывая путникам дорогу домой.
Интересно, знает ли Аволанс, как сейчас обеспечивает нас недостающим светом? Если бы не это, то я совсем бы потеряла разум от страха, примостившись меж двух больших валунов.
Наше путешествие началось несколько дней назад, но бесконечные пустоши с редкой растительностью и не думали заканчиваться. Полусухая почва, потрескавшаяся, будто ей не хватает влаги, чернела, уводя вперед, к уникальным густым гроздьям островов-кустарников. Не было видно протоптанных участков, да и кому здесь ходить, кроме редких паломников, желающих обзавестись потомством? Койотам? Эти рыжие псы умеют передвигаться легко, не нарушая гармонии с природой.
Свой тонконосый фузетто - одна из разновидностей стилетов, подцепила к поясу. На время путешествия пришлось надеть прямые брюки, чтобы не путаться в юбках, если встанет необходимость убегать. Холодному оружию я не доверяла, так как владела им из рук вон плохо, но и совсем без него представить хождение по земле, кишащей хищниками, не могла - всё-таки если так выйдет, что кто-то из койотов подберется ко мне достаточно близко, придется попробовать вскрыть тому артерию, благо лезвие было очень острым и не нуждалось в заточке. 
На самом деле в рукаве, фигурально выражаясь, у меня был припрятан ещё один козырь - игломет, полностью набитый дротиками, пропитанными ядом оскары, купленный мной на черном рынке. Забрела я туда лишь однажды и совершенно случайно. Пробовала после повторить маршрут, но, как назло, все улицы Мирта приводили меня совершенно в другие места: от нелегального базара и след простыл, будто его стерли с лица Гейенара. 
С меткостью проблем у меня никогда не было, поэтому, если посчастливится быть обнаруженной, то пару тварей сумею забрать с собой в царство Эйты несколькими резкими плевками ядовитых игл. Токсичность выделяемой оскарой железы в десять раз выше, чем у гремучей змеи, поэтому она по праву является самым опасным земноводным из всех в мире. До нервных окончаний смесь органических и неорганических веществ доходит моментально, умерщвляя жертву за считанные секунды.
Не знаю, о чем думает Лем, когда бредет в абсолютном молчании по этим бесконечно серым декорациям верещатника, разбавленным лишь обыкновенным орляком, отдающим перченым душком, потому что мне совсем было не до рефлексии. Постоянное напряжение отдавало болью в пояснице и висках. Шум в ушах к вечеру усилился, так как от шуршания песка под подошвами я вздрагивала и пыталась выяснить, не является ли звук посторонним. Сумы оттягивали плечи, колени подгибались. До двух облепленных грязью и мхом валунов я фактически доползала. 
Становилось пасмурно. Вовсю вечерело. А ведь ещё совсем недавно я, до конца не понимая, на какой шаг иду, в спешке наносила подпись на желтоватый лист официального заявления об отпуске и передавала его лично в руки Кэйафасу. Этот андрогин был немногим приятнее Ксантия, но отчего-то сумел вызвать отголосок уважения своим умением руководить. У него получилось наладить порядок в административных вопросах всего за пару рабочих дней.
- Простые формальности, кирия, но, возможно, Вы расскажите более подробно причину столь внезапного желания покинуть Мирт? - глубокий тембр засосал в пучину сомнений.
Отвела взгляд, отрывая пальцы от бумаги. И вовремя: через мгновение верхние фаланги указательного и среднего могли соприкоснуться с мужскими.
- Нет никакой внезапности, просто мы никак не могли до конца определиться с датой, но восстание, - глубокая пауза и скорбный вздох, - совершенно выбили из колеи. Да и после смерти родителей прошло всего тридцать два года, слишком сильны воспоминания.
Кэй встал из-за письменного стола и обогнул его по дуге.
- Тридцать два года -- это лишь мгновение для почти бессмертного андрогина, поверьте более умудренному опытом.
Уставилась на внезапно приближающегося андрогина, жалея, что кусок дерева больше не служит преградой.
- Если от меня больше ничего не требуется, то...
- Конечно-конечно, - перебил магистрат, поправляя манжет, - не стоит задерживаться, долг ждёт.
Прозвучало настолько насмешливо, что, даже когда за моей спиной закрылась дверь с глухим "бум", я всё ещё ощущала ухмылку и некую недомолвку. Будто он знал о нас и нашей тайне гораздо больше, чем мы сами.
Одна, вторая, третья - звёзды украшали небо, позволяя мне отвлечься. Забыться сном не получалось, поэтому просто считала минуты до полуночи, ожидая, когда моё сознание полностью отключится, чтобы отдохнуть весь последующий день в долгожданном забытьи.
Когда утром только очнулась, обнаружила на запястье запеченный сине-черный след - засохшая кровь. Он стягивал кожу тонкой коркой. Чья она? Осмотр тела показал, что никаких ран нет, но ведь с нашей регенерацией несерьезная ссадина заживает более чем быстро. Неужели Лем успел нарваться на неприятности?
На одном из привалов расслабила веревку и вытащила толстый фолиант с загнутой страницей. Ради интереса открыв, что заложила ор пними, обнаружила на полях мелким почерком кривые линии пометок, точнее, я бы так подумала, если бы не заметила своё имя, а далее текст гасил:

"Надеюсь все прошло хорошо. Остерегайся койотов. Припасы упаковал в обе сумки пополам. В той, что с одеждой - компас, сверяйся с ним иногда. Лем" 

Сухо, протоколировано, будто чем-то недоволен. Я понимаю, что небольшие отрезки пустых полей не способны вместить много текста, но, сравнивая ранние послания с тем, что вижу сейчас, могу с уверенностью сказать - Лем выказывает своё разочарование, но вот из-за чего? Или всё дело в нападении? Возможно, моя половинка испытывала боль, когда оставляла мне весточку.
Растерянно провела подушечками пальцев по высохшим чернилам.
Когда нам исполнилось сорок три года, мама взяла меня встречать рассвет в лесу на толстой ветке многолетнего дуба. Это было сказочно прекрасно: огромный раскаленный шар, окропив перед своим приходом небо розовыми и фиолетовыми распылениями, медленно выкатывался из-за горизонта. Однако звуки в предрассветные часы всё портили, пугали до скопища мурашек по рукам. Сейчас же не было никаких звуков, лишь мое дыхание и пение легкого ветерка, жалящего оголенную кожу прохладой. И это ужасало гораздо сильней, чем уханье филина, затерявшегося в ветках, и завывание гуар вдалеке когда-то.
Осознание того, что Лем повстречал койотов и возможно, даже вступал с ними в бой, тоже не придавало уверенности. Целый день я боролась со своими эмоциями и усталостью, продиралась вперед и вперед, стараясь не оглядываться, но и не пропускать из виду ломкие ветки, способные повлечь за собой необратимое. В отличие от своего визави, я не вполне уверена, что отделаюсь всего лишь засохшими капельками крови у запястья.
"Мчалась птаха чернокрыла в безднь и мглу, 
Пожелала честь свою воздать Турмсу,
Только Эйта взял себе бесценный дар,
Отчего же жизнь со смертью он смешал". 
Четверостишие, вычитанное из приобретенной книги, всё крутилось в голове. Оно оглавляло историю о том, почему боги проклинали плотские утехи в нашем мире. Оказывается, так происходило не всегда. У самых истоков сотворения мира вообще и вовсе часто встречались случаи, когда самые могущественные существа не чуралась ложиться в постель со своими созданиями, от занятия любовью с которыми появлялись полубоги. Тогда никто и помыслить не мог, что новый вид способен своим всесилием погубить целый мир. Своевольный Аволанс не самый ужасный представитель этого народа. Однажды сговорившись, юноши и девушки решили помочь Богам управлять течением жизни, тем самым заработав себе место в Элизиуме. Но так бывает, что благими поступками вымощена дорога в подземное царство и, если бы не своевременное вмешательство их родителей, кто знает, выжили бы андрогины вообще. Избавив Гейенар от своих незаконнорожденных детей, Тиния проклял нас, лишив возможности физической измены своей ор пними, в противном случае получались немощные бесполые. Что о Богах, они просто больше не появлялись среди смертных, избегая соблазнов. И единственным путём для каждого андрогина связаться с ними было пройти череду подвигов и доказать ясность и чистоту своих помыслов и желаний.
Повторяя про себя четверостишие, закинув голову к небу, мне удалось поймать ритм, заключенный в музыку в сознании. Рифмованные строки о бедной несчастной птице, попавшей в обитель Бога смерти по своей неопытности, полностью отогнали когтистые лапы страха, вцепившегося в мои чресла.
Конечности на остывшей земле окончательно замерзли, камень под спиной кололся и царапал плоть. До полуночи осталась всего пара мгновений. 
Выдыхаемый воздух смешивается с холодным, превращается в пар и тут же рассеивается. Климат на севере суровей нашего жаркого Мирта и его предместий. Холодные ночи сменялись влажными и более теплыми днями, но солнце уже не палило, пытаясь расколоть землю. Оно слегка припекало, согревало, но лишь до раннего вечера.
Обхватив плечи руками, немного потерла ладонями кожу под шерстяной шалью: та и мерзла, и чесалась. Ноги затекли от неудобного положения.
Последнее, что успело пронестись перед моими слезящимися глазами - это яркая звезда в созвездии Эридана. Будто сам полубог решил стеречь наш с Лемом сон до самого утра, одобряя бессознательное состояние, завладевшее нашим телом, через секунду. Раз - и перед глазами мгла, нет никаких мыслей. Наступила абсолютная тишина во всех пустошах.



ЛЕМ 

Подходил к концу третий месяц нашего пути через пустоши Бесконечного Молчания. Вдали уже виднелись верхушки деревьев Ледяного леса. Это чудо природы издали казалось состоящим из одного сплошного холода и снега. Хотя до границы пустошей оставалось еще около месяца пути, то есть примерно две тысячи километров, если считать, что мы с Сейей проходим в день минимум по пять, то по сравнению с тем отрезком, что мы преодолели - это сущий пустяк. 
Климат менялся с приближением к лесу: ночи становились холоднее, световой день - короче, а значит, количество часов, в которые можно безбоязненно двигаться вперед, тоже сократилось. Вечерами становилось так промозгло, что даже просто идти было тяжело. Сильные порывы колючего ветра, достигающего порой десяти метров в секунду (прихватил для этого с собой отцовский анемометр), почти валили с ног, и приходилось двигаться с дополнительным усилием, что непомерно расходовало запас сил. Поэтому привалы становились длиннее и устраивать их надо было чаще. Радовало лишь то, что с приближением к лесу мест для ночевки появлялось все больше: огромные скальные гряды возникали то тут, то там, словно сами по себе вырастали из-под земли. Однако, в этом был и минус: ночью приходилось стелить одеяла в несколько слоев, иначе можно было себе что-нибудь отморозить. Я с нетерпением ждал, когда же мы наконец войдем в Ледяные леса и можно будет развести костер.
И вот спустя месяц это наконец произошло, мы дошли до царства вечного холода. Я удостоился чести первым пересечь черту, разделяющую пустоши и леса. Хотя, строго говоря, такой видимой границы не существовало, просто постепенно под ногами начинал хрустеть бесконечный снег, под которым скрывалась растрескавшаяся мерзлая земля. Забравшись поглубже в лес, насколько это было возможно при почти полностью угасшем дне - всего семь часов между восходом и закатом - устроил небольшой привал. А точнее, спрятал сумки в ветвях раскидистого дерева, под которым расчистил от снега площадку небольшой лопаткой, так кстати прихваченной нами. Под огромным сугробом обнаружилось толстое полено, которое можно было использовать в качестве скамейки. Вытащив из сумки игломет, извлек один дротик из него и убрал оружие обратно. Нужно сначала счистить яд и прокалить дротик для большей прочности, если сегодня я хотел съесть настоящего мяса, а не очередной корешок или яблоко.
Набрав в ближайшей окрестности сухих, хоть и замерзших, веток, сложил небольшой очаг из утрамбованного снега, а внутри выложил шалашик из веток - сначала мелкие, потом большие. В середину поместил сушняк, специально захваченный из самого Мирта, из нашего сада. Чиркнул огнивом - и ничего не произошло. Попробовал еще раз и еще, но только с четвертого раза появился небольшой огонек, от которого вскоре разгорелся весь шалашик. Теперь оставалось только вовремя подкидывать дрова, и тепло было обеспечено. Вымазал острие дротика в снегу и, обернув руку нижней полой теплой мантии, оттер видимые следы яда. Потом, когда костер достаточно разгорелся, поместил дротик в самый центр и, медленно поворачивая и следя за тем, чтобы он не загорелся, прокалил, а после опустил снова в снег и опять оттер полами одежды. Проделав подобный маневр еще пять раз, счел, что яд достаточно вытравился, а дротик получил нужную закалку. Подумав, решил таким образом прокалить еще несколько, а после сделать пометку на полях для Сейи. Дротики без яда убрал в сумку рядом с иглометом, но не вставляя в него. Кроме самого первого. 
Разворошил костер, оставив лишь тлеющие угли, и помолился всем Богам, чтобы не пошел снег. Тогда после возвращения можно будет легко разжечь огонь снова. И последнее нужно взять из сумки - охотничий нож. Все остальное оружие - мою каскару и стилет Сейи - убрал на дерево к вещам. В охоте они будут мне только мешать. 
Таким образом, собравшись и надежно закрепив сумки в ветвях, углубился в чащу, идя с подветренной стороны. Пусть и считалось, что в лесах не водилось крупных хищников, рисковать всё же не стоило. Пройдя около полутора километров вглубь чащи, наконец остановился, увидев искомое, а точнее, небольшого белого зайца, на свою беду остановившегося по центру обширной поляны. Медленно опустился на одно колено прямо в снег, скрываясь полностью за кустами, и, положив игломет на свободную руку, прицелился. Вдохнул, и на выдохе выстрелил, с первого же раза попав в цель: дротик угодил ровно в левый глаз бедняге, прошив того насквозь и выйдя с другой стороны головы. Заяц тут же повалился в снег. Смерть его была быстрой и безболезненной. Выскочив из-за кустов, подбежал к трупику.
- Благословенная Эйта, прими душу этого животного в свое царство, ибо умер он не забавы ради, а дабы сохранить жизнь другому, - склонил голову на несколько секунд.
Считалось, что убийство ради забавы других живых существ, за исключением големов и бесполых, конечно, вызывает гнев Богов. Поэтому эта своеобразная молитва была неким откупом перед Эйтой - богиней царства мертвых. 
Тут же на месте освежевал и выпотрошил зайца, закопав все отходы поглубже, чтобы не учуяли хищники. После отер тушку снегом для выхода излишка крови, и направился к месту стоянки. Там соорудил подобие вертела из небольших палочек и раздул еще тлеющие угли. Разделал зайца на несколько кусков, так как была опасность, что целиком в некоторых местах туша останется сырой. Взяв небольшой ломоть мяса, разместил его над огнем и принялся медленно переворачивать, чтоб равномерно прожарилось. 
Солнце село еще когда я на поляне разделывал зайца, так что надо было внимательно следить за временем, чтобы Сейя не очнулась лицом в сугробе или того хуже - в костре. За таким неспешным делом, как жарка мяса, я вновь отдался своим мыслям и, на несколько минут отвлекшись от тушки на вертеле, достал из сумки фолиант, открыв на одной из записей Сейи. Расположившись у костра, склонился ближе к свету и прочитал:

"У меня нет больше сил. Даже детеныши койотов агрессивны и опасны. Лечебные травы, что были в тканом кошеле, закончились. Не оглядывайся назад. Сейя" 

Каждый раз я с нетерпением открывал книгу на нужных страницах, чтобы поскорее узнать, как переносит этот поход ор пними. И иногда, например, после прочтения подобных записей, меня пугало моральное состояние Сейи. Одновременно с этим выводило из себя собственное бессилие: я мог ей помочь разве что несколькими словами. Даже не способен быть просто рядом хотя бы в мыслях. Надеюсь, обнаружение запасов мяса улучшит состояние ор пними. Стоит радоваться, что первая встреча с дикими хищниками пустошей выпала на мою долю.
В те первые дни, когда мы только начали наше путешествие и еще недостаточно далеко удалились от Мирта, чтобы не ощущать себя рядом с домом, на меня напала пара койотов. Я почти дошел до места ночной стоянки между парой больших валунов, когда позади услышал хруст ломающейся кости. В почти абсолютной тишине окружавшего меня неприветливого мира - этот звук пробрал до самых костей, вызывая толпу мурашек, гордо промаршевавших от поясницы до загривка, и леденящий душу ужас, который заполз в самое сердце. Одно дело -- десяток беснующихся големов, и другое дело -- стая койотов пустошей. Медленно, не совершая резких движений, обернулся и, отведя руки назад, позволил тяжелым сумкам соскользнуть вниз. Теперь меня ничего не стесняло в движениях. Напротив, метрах в пятидесяти, стояли двое койотов. Вздох облегчения вырвался из груди: пара - это не стая, здесь еще есть шанс выжить. Главное не позволить им себя окружить. Койоты представляли из себя довольно крупное, доходившее взрослому андрогину до колена или выше, существо. Морда была вытянутая с почти всегда приоткрытой пастью, в которой виднелись ряды острых зубов и клыков. Небольшого размера хвост, длиной примерно 35-40 сантиметров, сейчас был опущен, выдавая и без того заметную готовность существ к атаке. Уши, размещавшиеся небольшими конусами на голове, обладали поразительной чувствительностью и, как следствие этого, подвижностью. Сейчас они были почти полностью прижаты, так как звери готовились атаковать. Сильные передние лапы чуть выставлены вперед, все тело немного пригнуто к земле, словно койоты готовились к длительному забегу или прыжку. На самом деле, так и было. Мощные задние лапы позволяли этим хищникам совершенно спокойно дотянуться до шеи андрогина в одном легком прыжке. Укус -- и все, возможности спастись уже нет. Койот перекусит сонную артерию, и несчастливый путник навеки останется в пустошах.
Ошибкой этих двух особей было то, что они позволили мне обернуться к ним и несколько секунд разглядывать себя. Потому что за это время я успел избавиться от тяжелой поклажи, а верная каскара скользнула в руку. Когда первый койот бросился на меня в невероятном прыжке, я быстро присел и резко поднял над головой оружие, распарывая таким образом брюхо животного. С предсмертным утробным рыком, перешедшим в глухой скулеж, койот замертво упал позади меня. Не теряя ни секунды, тут же выпрямился и отступил с линии атаки второго хищника, который увидев смерть партнера - возможно, это был самец и самка, отбившийся от стаи - тяжело взвыл и, разогнавшись, бросился на меня. Несколько его прыжков мне удалось отбить достаточно легко: без потерь для себя, и, к сожалению, для зверя. Но потом я почувствовал усталость: все-таки сказывался длительный переход, а тут еще приходилось кружить вокруг хищника и молниеносно реагировать на его выпады. Если это столкновение продолжится дольше десяти минут, то выйти живым будет почти невозможно. Малейшая рана привлечет остальную стаю, потому что запах крови, почти что запах мяса - смертельный манок для путника в пустошах. Поэтому, выждав, когда койот утомится от длительных прыжков - все-таки и его запас сил не бесконечен - и припадет к земле для небольшого отдыха, тут же бросился на хищника. Единственное, что тот успел сделать перед тем, как я единым движением отсек ему голову, - вцепиться зубами в подол теплой мантии. Как только и этот зверь был умерщвлен, опустил каскару и постарался восстановить сбившееся дыхание. Потом, оглядев поле боя, наклонился отцепить все еще болтавшуюся на подоле мантии голову койота, разжав сцепленные в предсмертной хватке челюсти, и вытер о поверженного соперника свое оружие. Тут же извлек из брошенных сумок тряпку и немного воды и протер лезвие, чтобы даже намека на кровь не осталось. Возможная ржавчина - мелочь по сравнению со смертельным металлическим запахом. А потом быстро собрался и бросился бегом от этого места, стараясь внимательно смотреть себе под ноги в сгущающихся сумерках. Бежал, пока полностью не выбился из сил. Удивительно, как я не наступил ни на одну ветку или кость и как ни один хищник не услышал моего шумного дыхания. В почти уже полностью сгустившейся темноте увидел несколько черных неподвижных силуэтов и, понадеявшись, что это камни, двинулся к ним. Казалось бы, что после такого приключения сознание должно отключиться мгновенно, но я пролежал без сна до полуночи и горящие глаза голодных койотов преследовали меня на протяжении этих долгих часов темноты.
Не знаю, какой после этого очнулась Сейя на следующее утро, но встреча с этим зверем мне запомнилась надолго. Еще и поэтому я стремился как можно скорее покинуть пустоши - уж лучше мерзнуть в лесу, чем каждую секунду ожидать нападения.
Сейчас, сидя у весело трещащего костра и с удовольствием поедая жареное мясо, мне казалось, что самый трудный участок пути уже пройден. По крайней мере, смертельная опасность в виде койотов перестала нам угрожать: эти хищники панически боялись холода, и как следствие этого, никогда не заходили в Ледяные леса. Возможно здесь нас поджидают куда большие опасности, но это только впереди, и я верю, что мы выстоим и доберемся до вершины Айтоми, а там уже Боги дадут нам желанный ответ. 
С такими мыслями закончил трапезу и потушил костер, и как раз к этому времени начался легкий снегопад. Срубив с соседних деревьев несколько веток, устроил небольшую лежанку в ветвях, где ранее разместил сумки. Забравшись туда и поплотнее закутавшись в мантию, тут же заснул.



СЕЙЯ 

Топкое вязкое болотце было незаметно припорошено сероватым снегом посреди Ледяного леса - вечно холодной обители злых великанов. Островок перегнившей земли умудрился не заиндеветь в этой стуже. Застоявшийся воздух отдавал приторной кислинкой, приносимой северным ветром с самых дальних и темных равнин хвойного царства. 
Глупо оступившись на ровном месте, больно ударилась поясницей о твердь жесткой земли. В позвонках что-то защемило, а нога, уехав по траектории с отвесного участка, угодила в мягкий сугроб и вошла по щиколотку в холодную бурую жижу, расплескав грязь вокруг. Пытаясь тщетно затормозить неминуемое падение обмерзшими пальцами с обломанными ногтями, выудила свой стилет и что есть мочи вогнала острие в землю. С помощью такой вот ненадежной опоры постаралась вытянуть обмороженную конечность, твердо поставив вторую ногу на узкий участок суши рядом, но та не поддавалась. Большое давление и воздействие силы тяжести делали своё дело - вода уже добиралась до коленной чашечки. 
Паника подступала медленно. Угодить в болото в Ледяных лесах - это нечто невозможное. Суровый климат давно преобразил все вокруг, оставляя зелеными кляксами на белом полотне лишь упорные и морозостойкие ели. Серое небо над головой, высокие белые колючие сугробы, прозрачные сосули, зависшие на ветках -- как тут могло образоваться и выжить болото?
При падении удалось удачно отбросить сумы в сторону, которые лишь чудом не покатились подобно моему телу вниз. Запасная одежда, продовольствие и книга остались сухими и невредимыми, в то время как я пыталась бороться с природой.
Предприняв последнюю попытку вытянуть ступню из плена водоема, показалось, что тяга ко дну чуть ослабла. С этими мыслями плотнее обхватила ладонью небольшую рукоять ножа, лезвие которого полностью скрылось в земле, и подтянулась, потихоньку подбираясь выше другой рукой и ногой. 
Лоб вспотел, несмотря на холод; гарда, которая препятствовала полному погружение в твердую промерзшую землю, больно впилась в кожу, но ступня всё-таки была высвобождена из плена болота. Без жертв, конечно, не обошлось - пришлось расстаться с одним из закрытых сандилиев. А вот плотная кожа вепря, обмотанная вокруг голени, лишь слегка намокла, но осталась на своём почетном месте, что несказанно радовало.
- Демоны, - впервые за долгое время помянула плохим словом нечистую силу.
Радует, что в лесах царство койотов заканчивается и любые звуки, произвольные или не очень, можно не сдерживать. От ужасов, которые притаились на близлежащих территориях, если им суждено тебя настигнуть, безразлична самая мертвенная тишина.
Во сверхъестественное я не верила, как и любой житель большого города, особенного такого многокультурного и прогрессивного, как Мирт. Есть Боги и их создания, а остальное всё вымысел, плод больного воображения. Но всё же в вечернее и ночное время суток то тут, то там можно было услышать приглушенные шепотки, когда жгли свечи и вспоминали таинственные исчезновения или смерти. Демонам приписывали много ужасного, на что сам андрогин не мог дать рационального объяснения, а уж если то неведомая болезнь, которая чужда всей нашей расе в принципе, то считалось, без нечистых точно не обходилось.
Я всегда полагала, что желание пытаться навесить ярлыки на всё в мире, чтобы жизнь была удобнее и комфортнее, это пережиток прошлого, узколобый конформизм. Но болото посреди вечной зимы немного поубавило во мне скепсиса насчет недалекого суждения жителей глубинок о разного рода духах и их среде обитания.
Вдохнув побольше холодного воздуха, подползла к дереву, которое находилось на уровень выше. Откинула на него сумки и удобно разместилась сама. Хотелось остаться в этом месте на полноценный отдых, зажечь огонь, погреться и перекусить, но я понимала, что необходимо отойти чуть дальше. Нутро подсказывало, что здесь небезопасно.
Сверху болото ничем не выделялось из прочих участков земли: снег надёжно скрывал его под своей шершавой периной. Лишь чуть сероватый оттенок уличал место перегнившей почвы и застоявшихся вод. 
Долго всматриваясь в бездну, жди что рано или поздно она посмотрит на тебя в ответ. Совсем забывшись с этими злоключениями, я надеялась, что на сегодня спокойно довершу этот поход и дождусь, когда Лем возьмет все в свои руки. Если бы не он, то мы бы наверняка умерли от голода, точно не прошли так далеко и вряд ли избежали больших проблем, связанных с койотами.
Темнело быстро, так стало происходить, как только мы перешли границу леса. Будто свет здесь был поглощен огромной призмой, которая расщепляла его на миллиарды блеклых вспышек. Вечер наступал внезапно, будто кто-то просто накинул темную марлю на лицо.
Пару раз моргнув, заметила шевеление в той зоне, где находилось болото. Присмотреться мешали сгустившиеся сумерки, но я была почти уверена, что из слоев снега выглянул и быстро ушел обратно большой зеленый чешуйчатый хвост. Это послужило отличным стимулом собрать вещи и устремиться в поисках более приятной стоянки. Могу поклясться, что этот хвост скользнул повторно уже чуть ближе к тому дереву, где я недавно сидела.
Змеи в Ледяных лесах, конечно же, не выжили бы, как и ящерицы. Климат тут совершенно не позволяет выходить из ангинозного состояния. А, как известно, температура тела хладнокровных напрямую зависит от температуры окружающей среды: при её понижении животное становится вялым, обмен веществ замедляется, а при повышении - наоборот. Поэтому чешуйчатый хвост внушил больший ужас, чем пересмеивание койотов в степи. Одно дело -- примерно знать врага в лицо, другое дело -- предполагать. А в данном случае я могу лишь дать одно объяснение, почему на севере земель, где обитают огромные великаны и не растет ничего кроме елей и карибу мха, встретилось незамерзшее болото с неким обитателем.
Когда липкий страх отступил, а нога без обуви, хоть и обмотанная в три толстых слоя кожи, начала ныть, я решила очистить землю для привала у рощицы карликовых березок, расположенных в толще мощного мохово-лишайникового покрова, почти не поднимаясь над ним. К этому времени небо совсем потемнело, а воздух загустел.
За неделю мы с Лемом умудрились пройти ту часть леса, где сугробы были глубокими, а снег покрывал собой все окружающее пространство. Сейчас мне можно было не прибегать к большим усилиям, чтобы раскопать небольшую ямку. В неё я поместила наши сумы. В другой яме уложила заранее собранный валежник, чтобы поджечь и устроиться на ночлег.
Растопила снег, нацедила воду. Горло жгло, но я жадно делала глотки.
Если верить народному эпосу, то каппа не может преследовать меня там, где нет водоемов. Или может?
Трясущимися руками достала остатки бедра тушки и, обтерев их свежем снегом, насадила на прутик, выставляя над костром. Охотничий трофей Лема, который я обнаружила, когда очнулась три дня назад. Раньше, до начала похода, я как-то не задумывалась о том, откуда добывают мясо и как его готовят. За несколько дней пришлось научиться отделять кожу от плоти, потрошить и расчленять.
На вкус зайчатина была жесткой, пресной, но столь необходимый организму белок, который до этого мы потребляли лишь с травой на протяжение четырех месяцев, как-то помогал хотя бы отчасти избавиться от накопившейся усталости.
Неужели я повстречала демона, описание которого можно было лишь обнаружить в детских сказках или байках? В серьёзной литературе, как правило, почти невозможно найти информацию об этих сверхъестественных существах. Даже наша поваренная книга, полностью напичканная описаниями древних ритуалов, верований и в некоторых деталях даже с заклинаниями, не включает в себя ни строчки о потустороннем зле.
Надев новый запас одежды, приготовилась ложиться на ночь. Всё это время мне везло, в отличие от того же Лема. Я не сужу сейчас по запискам на полях, там-то как раз никаких подробностей о наших путешествиях не встретить. Возможно, мы слишком перестраховываемся, но если когда-нибудь эта книга попадет не в те руки, не хотелось бы раскрывать все испытания и проблемы разом. Просто иногда я просыпаюсь с мелкими царапинами или кровью на рукаве, а то и с закопанным рядом трупом убитого животного, и становится понятно, что моя часть путешествия заключается лишь в одном - идти как можно дальше, об остальном же позаботится ор пними.
Стоило мне об этом подумать, как где-то вдалеке раздался хруст дерева. Нехарактерный звук настолько потряс тишину, что единственной здравой идеей, успевавшей посетить моё сознание, стало погасить огонь. Мясо не успело пропечься настолько, чтобы от него исходил благоухающий аромат. Большой пригоршней мерзлого снега засыпала место очага, а сама нырнула глубоко под моховую перину. Вещи предварительно закопала недалеко так, чтобы даже их очертания не были видны.
В Ледяных лесах правят древние исполины, предшествовавшие на Гейенаре Богам и андрогинам. Как гласит справочник, это инеистые великаны. По природе своей очень злобные и кровожадные существа, издавна ненавидевшие Богов и проклинавшие их исчадий. Встреча хотя бы с одним из них почти всегда заканчивалась смертельным исходом. Особенно впечатлительные умы приписывали этим созданиям умения вызывать бури, горные обвалы и прочие стихийные бедствия, но официального подтверждения подобному так никто и не дал. А те андрогины, что прошли паломничество от и до, по большей части не встречали жителей этой холодной каменистой страны.
Громкий хруст от титанического веса каждой из ног, которые медленно переставлялись по снегу. Ноздри шумно вбирали воздух глухими горстями. Я старалась не дышать, но сердце в груди мелко дрожало и своим трепыханием закладывало уши. Удар, ещё один. И вот я ощущаю, как в нескольких метрах от меня завибрировала земля. Несмотря на холод, моё тело источало небывалое тепло, вызванное адреналином. Последняя мысль пронеслась в голове: "Зря я подумала о везении". Пути Сатре неисповедимы, а он любит играть со своими детьми. Началась фаза под скромным названием "попытки выжить любой ценой".



ЛЕМ 

Восхождение на вершину Айтоми в среднем занимало около четырех месяцев, то есть столько же, сколько пересечение пустошей Бесконечного Мочания и Ледяных лесов. Каждый отрезок пути хранил свои собственные опасности и неожиданности, начиная от безобидной ночи под открытым небом в пустошах, когда просто было негде укрыться, и заканчивая вполне себе серьезным падением в болото (ор пними сообщила об этом в очередной своей короткой записке) или встречей с ледяным великаном. 
Меня радовало, что большинство неприятных неожиданностей все-таки пришлись на мои дни и я смог оградить Сейю от сильных потрясений. Но невозможность быть рядом и высказать ей слова поддержки сводила с ума на протяжении всех этих долгих месяцев. Срок, отведенный нам для посещения могилы родителей, давно истек, и я даже не представлял, что скажет на это Кэйафас, когда мы вернемся. Если мы вернемся. Меня начали посещать тяжелые и темные мысли о том, что слияние может все же не случиться и Боги окажутся бессильны. Есть ли тогда смысл возвращаться? Ведь не пройдя "ор эйн соф", мы станем всеобщим посмешищем. Не лучше ли тогда укрыться где-нибудь в глуши, вдали от пересудов? Да даже в Ледяных лесах я сумею построить дом и обеспечить нас пропитанием и защитой. Но пока эти мысли были не более, чем проявлением страха и в какой-то степени слабости, поэтому ни одна из них не увидела свет и не потревожила Сейю.
Не знаю, что терзало или мучило ор пними, но заветный мешочек, ни слова о котором так и не было написано, казалось, с каждым шагом становился все тяжелее и тяжелее, тем самым увеличивая пропасть недоверия и непонимания между мной и Сейей. Иногда мне хотелось случайно обронить его в какой-нибудь глубокий сугроб, просто неудачно вытащив теплую мантию или оружие, но что-то останавливало от такого поступка: то ли глупая уверенность в том, что ор пними обязательно о нем расскажет, то ли просто нежелание признавать самого наличия вещи, способной разобщить и так разделенные части одного целого. Поэтому я стойко продолжал игнорировать желание потерять бархатный мешочек.
Вдруг левая нога потеряла опору, и я повис на одних руках, так как правая сандалия тут же соскользнула с неудобного выступа. Не стоило, наверное, предаваться размышлениям о посторонних вещах, вися в нескольких тысячах метров над землей. Медленно выдохнув и задушив в зародыше поднявшую голову панику, вдохнул и, подтянувшись на руках, после нескольких минут томительных поисков нашел опору для ног. Очистив голову от мыслей, продолжил карабкаться вверх на протяжении еще нескольких часов. Лишь когда день перевалил за половину, наконец выбрался на новый участок пешей тропы. Дело в том, что подъем на вершину горы не был однородным, и где-то можно было идти совершенно спокойно по широкой дороге, а где-то приходилось взбираться по отвесному склону, цепляясь на уступы и уповая на волю Богов.
Высота Айтоми составляла около семи тысяч метров над уровнем моря, однако подъем занимал целых четыре месяца, а все потому, что, во-первых, часто приходилось карабкаться вверх, а это выматывало почище простой пешей прогулки, а, во-вторых, нужно было останавливаться на определенных участках пути, чтобы организм смог привыкнуть к новому уровню кислорода, ведь, приближаясь к вершине, воздух становился все разряженней, и значит, дышать было тяжелее. Иногда приходилось под ночь возвращаться на более ровный и уже пройденный участок только потому, что выше кружилась голова, сообщая тем самым, что организм еще не привык к такому неплотному воздуху, и невозможно было идти дальше. Либо же начинался отвесный участок, а взбираться в темноте - это чистой воды самоубийство. Кроме этого, подъему сильно мешал ветер, который с каждым метром вверх увеличивал свою скорость. Я проводил измерения, когда было время, и неровным почерком записывал их на последней странице фолианта. Где-то в глубине души верил, что однажды мы повторим этот путь, но уже для того, чтобы попросить Богов о чуде - рождении ребенка. Поэтому короткие записи, которые теперь покрывали половину последней страницы, были своего рода подспорьем для будущего повторного восхождения.
Поплотнее закутавшись в мантию, так как приближение к вершине говорило и о понижении температуры тоже, двинулся вперед по узкой тропе, уповая на то, что смогу найти надежное укрытие на ночь. Конечно, пока ни один хищник не напал на нас на горе, но исключать этого не стоило. И так из слишком большого количества опасностей нам удавалось выкручиваться просто чудом на протяжении последних десяти месяцев пути. Единственное, что неизменно поддерживало во мне силы двигаться дальше после всех выматывающих встреч и дней пути, - это желание воссоединиться с ор пними и осознание того, что большая часть маршрута уже позади. Сейчас оставалось всего около двух месяцев пути. Два месяца -- и мы на вершине, в храме. Там и дышать станет легче, и с едой дела будут обстоять лучше, и температура на удивление всем природным законам наверняка станет более приемлемой. Сильнее закутавшись в мантию, чтобы стало теплее, продолжил медленно продвигаться вперед, стараясь держаться склона горы, чтобы шальной порыв ветра не стащил меня вниз и не сбросил в бездну.
Теперь мысли текли спокойно, и само собой, что перед глазами всплывало самое пугающее событие, которое пришлось нам пережить в царстве вечного льда и снега, - встреча с ледяным великаном. Даже представить сложно, как ор пними удалось наткнуться на этого исполина и как она умудрилась остаться незамеченной. Знаю только одно: я проснулся среди густых веток заснеженного дерева, крепко привязанный за руки к стволу. Осмотрев узел, пришел к выводу, что его сделала Сейя, так как он не позволял свалиться с дерева, но при желании можно было легко освободиться. Неужели она провела всю ночь без сна и таким образом просто не давала себе свалиться с дерева, если вдруг задремлет? И тут откуда-то донесся звук, больше напоминающий раскаты грома. Прислушавшись, с ужасом осознал, что это храпит поблизости огромный исполин. Спина мгновенно покрылась холодным потом и если бы не веревки, которые все еще были привязаны к рукам, то от неожиданности я бы свалился с дерева и наверняка привлек к себе внимание. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, постарался унять участившиеся сердцебиение и успокоиться. Надо действовать продуманно, ведь, видимо, ор пними неслучайно побоялась принимать какие-то серьёзные шаги и в итоге оставила это на меня. Теперь я не мог ее подвести. 
Аккуратно и как можно тише отвязал веревку от рук, смотал и уложил её в обнаружившиеся тут же сумки, которые были спрятаны чуть выше в ветвях. Когда за ними потянулся, то от неосторожного движения часть снега ссыпалась на меня, но я даже не обратил внимания, так лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Вещи пришлось убрать на прежнее место и аккуратно закрепить ремнями. Стоило взобраться повыше и оценить обстановку с верхушки дерева, благо, оно оказалось достаточно высоким и крепким для подобного рода действий. Спустя двадцать минут я был уже достаточно высоко, и, вдохнув, раздвинул ветки, которые пока скрывали от моего взора происходящее. Солнце еще не взошло, и весь окружающий мир таился в легкой предрассветной дымке. Деревья и снег из-за такого эффекта казались не белыми, а серыми. Однако не заметить вздымающуюся гору буквально в ста метрах от дерева было невозможно. От размеров существа меня снова прошибло холодным потом, а все тело на несколько секунд сковало ужасом, да так, что невозможно было пошевелить даже пальцем. 
К слову, андрогины почти никогда не встречались с естественными врагами в своих городах, да и за их пределами, по большому счету, тоже, поэтому-то путь к храму и был испытанием. Но даже встреча с койотами не шла ни в какое сравнение с ледяным великаном, который, казалось, высотой был почти что с Айтоми. Хотя, конечно, это страх в моих глазах непропорционально увеличивал чудовище. 
До наступления рассвета оставалось около трех-четырех часов, и все-таки даже будучи привязанным к дереву, я смог немного поспать после момента обмена. Значит, за это время нужно уйти достаточно далеко от места ночевки исполина, потому что они, насколько я помнил, отличались отменным нюхом. К счастью, не интеллектом. Внезапно, меня посетила шальная мысль: подобраться поближе и рассмотреть ледяного великана, но я тут же отмел ее, так как не мог так рисковать ор пними. Поэтому, окинув взглядом ближайшие деревья, с облегчением выдохнул: они стояли достаточно тесно друг к другу, чтобы первую часть пути можно было проделать, перебираясь с одного на другое. Это на случай, если мое движение все же привлечет к себе внимание исполина и он решит позавтракать неудачливым андрогином.
Спустившись вниз к ветвям, где оставил сумки, как можно тише снял их и повесил, скрестив ручки, максимально укоротив ремни: при движении они не должны были болтаться, а значит, и производить лишний шум. Потом все-таки решил обезопасить себя еще больше, аккуратно завернул все металлические предметы в одежду и уложил в сумках так, чтобы они не стучали друг о друга. Туда же пришлось убрать и оружие. Конечно, боязно передвигаться без верной каскары под рукой, но либо так, либо рисковать быть услышанным. Еще раз все взвесив, решил двигаться. 
Забравшись на несколько уровней выше и взглядом найдя нужный сук, которая росла, тесно прижавшись к ветке соседнего дерева, аккуратно пошел по ней, а потом, плюнув на все, опустился на четвереньки и пополз. Спустя несколько минут добрался до ствола следующего дерева, обогнул его и двинулся дальше. Когда занялся рассвет, я уже удалился от пугающего соседа настолько, что он не смог бы меня учуять. Солнце взошло и на несколько секунд ослепило своими лучами, которые к тому же отразились от белого полотна внизу. Пришлось крепко зажмуриться и ощупью найти в сумке нужный предмет: проволочные очки, купленные мной заранее в Мирте. Они помогали защищать глаза от слепящего света, и без них мы бы просто ослепли после первого же восхода светила. Нацепив их на лицо, потратил еще несколько минут, медленно поднимая веки и давая глазам привыкнуть к нестерпимой белизне вокруг. Благо, в лесу были еще и деревья, которые давали немного тени. Не представляю, что бы произошло с нами на открытом пространстве. Наверное, не избежали бы серьезных ожогов и слепоты. Возможно, даже не просто временной, а постоянной. В любом случае, наша предусмотрительность в очередной раз сыграла нам на руку, и все приготовления в Мирте за несколько дней и часов до отъезда были не напрасны. 
Очки наконец подействовали, позволив полностью распахнуть глаза и оглядеться, куда следует идти дальше. Но стоило мне приготовиться перебраться на следующее дерево, как далеко позади послышался скрип, треск и даже рев. Я замер, прижавшись к стволу и постаравшись с ним чуть ли не слиться. Конечно, ледяной великан не мог услышать или учуять на таком расстоянии, но страх все-таки не давал пошевелиться. Лишь спустя без малого десять минут, смог отлепиться от коры дерева и двинуться дальше. Все еще опасаясь спускаться, перемещался весь день по деревьям так далеко, как это было возможно. А когда солнце зашло, устроил ночлег в ветвях наиболее густо сплетенных и достаточно усыпанных снегом, чтобы служить укрытием. Устроившись со всевозможным удобством и убрав сумки в верхние ветви, решил подкрепиться найденным яблоком, так как разводить костер все-таки побоялся. Удивительно, но весь день продержался на одном только адреналине, целеустремленно двигаясь вперед, не прерываясь на прием пищи и останавливаясь только для того, чтобы справить естественные потребности, благо я был мужчиной и для этого не нужно спускаться. Теперь же нервное перенапряжение дня давало о себе знать: на меня навалилась колоссальная усталость и голод, так что, успев проглотить яблоко, тут же отключился.
Окунувшись в воспоминания, совершенно незаметно для себя прошел всю тропу за световой день, даже не обращая внимания на порывы сильного ветра. Подняв голову и оглядевшись, на секунду увидел себя в ветвях того дерева в ледяном лесу и даже услышал мифический храп великана. Пришлось тряхнуть головой и убедить себя, что мы уже достаточно далеко. Настолько далеко, что эти исполины больше не представляли для нас опасности. Спустя еще около часа обнаружил небольшую пещеру, в которой и предстояло провести ночь. Проверил все помещение и нашел его подходящим. Потом прошел чуть дальше средних размеров трещины в склоне горы, сгреб как можно больше снега ко входу и потратил еще около получаса на ее заделывание с внутренней стороны, оставив только небольшое отверстие для поступления воздуха. Это было единственной возможностью обезопасить себя от прихода незваных гостей. 
После таких своеобразных приготовлений позволил себе развести небольшой костер из остатков веток, которыми мы запаслись в последние дни в лесах. По сути, оставалось еще на несколько недель пути, только если, как и сейчас, не будем разводить костер каждый день. Как мы не получили обморожение в таких суровых условиях, оставалось загадкой, но стоило молиться Богам, чтоб так продолжалось и дальше. Когда огонь разгорелся, достал из сумки несколько тушек и начал их методично прожаривать. Теперь нам приходилось готовить по нескольку за раз, потому что ближайшие пару дней разводить костер было нельзя. Так что нужно делать запасы. 
За таким нехитрым делом прошло еще несколько часов. Поужинав, постарался как можно удобней устроиться в углу пещеры, позволяя костру самостоятельно догореть и хоть немного согреть нас в ночи. На удивление, внезапно проснулся несколько часов спустя, но, прислушавшись, не заметил ничего необычного, кроме привычных завываний ветра снаружи. Что же меня разбудило? С другой стороны, после всех этих месяцев сон стал более беспокойным, и не удивлюсь, если и ор пними также просыпалась внезапно посреди ночи и раздумывала, что же могло ее потревожить. Как всегда, воспоминания о Сейе заставили меня улыбнуться и успокоиться. Я скучал по своей половинке и по нашим пусть и небольшим, но все же перепискам. Короткие весточки на полях не шли ни в какое сравнение. 
В доме одиночество так не ощущалось, как здесь. В родовом поместье везде чувствовалась рука ор пними и казалось, что она просто ненадолго ушла, но вот-вот вернется. Там осознавалось, что это наш общий дом и мы живем вдвоем. Здесь же почти каждый день, особенно преодолевая суровые испытания чуть ли не каждый час, я задыхался от гнетущего чувства одиночества и покинутости, словно был сам по себе и один во всем мире. Вдруг, поддавшись внезапному порыву, вытянул из костра дотлевающий уголек и, расчистив рукой небольшой участок стены от снега и наледи с таким расчетом, чтобы ор пними увидела его сразу, как откроет глаза, дрожащей рукой вывел несколько слов. И, чуть улыбнувшись, тут же заснул.
  
   Глава 5. Сомниум
  
   СЕЙЯ 

Даже потеплевший микроклимат в горах ощущается будто прохладный ветерок, так как остальное время тебя пронзает лишь холод и хрусталики льда, изобилующие в воздухе. Триста метров во время подъёма отсыревшими ногами чувствуются как несколько десятков стоптанных километров по земле. А лицо, закутанное в несколько слоев шерстяной шали и накрытое плотными очками, всегда направлено вверх, потому что иначе силы покинут и ты больше никогда не сможешь встать.
В это время Айтоми покрыта белоснежной шапкой кристально-искрящегося на солнце снега: он слепит даже через мутные стекла; острый пик её пронзает бока серых, сгустившихся вокруг, облаков. Влажность в этом месте зашкаливает, оставляя неприятное липкое послевкусие во рту.
   Из-за разряженности атмосферы каждое неподготовленное к высотным подъемам живое существо склонно переносить симптомы горной болезни, главным фактором которой является гипоксия, то есть недостаток кислорода в организме. Конечно, на развитие также влияет хроническая усталость, суровый климат, перепад температуры, но именно из-за нарушения биохимических процессов тканевого дыхания развиваются необратимые изменения в организме. 
   Сначала мне было тошно. Желудок будто превратился в маленький комок, который пытался проскочить через грудную клетку и вырваться наружу тугим шаром. Открытые участки кожи болели, пальцы на ногах не ощущались, и казалось, время остановливалось. Конечно, так стало не сразу, и в первые дни мы с Лемом шли более, чем удачно. Стоит отдать должное моей ор пними: не растерявшись в путах на дереве Ледяного леса, Лем не попал в кровожадные лапы великана и сумел добраться до одной из заключительных точек нашего путешествия. Вот уже сандалии сложены в суму, а на ногах надеты закрытые тапки, выделанные из шерсти неизвестного мне животного - обувь, сшитая на заказ буквально за пару дней до путешествия. Толстая рифленая подошва помогает ногам переносить нагрузку чуть менее болезненно, да и протекторы на ней были вырезаны вручную, что мешало скольжению на обледенелых участках. Под штанами -- кожа, обмотанная специальной тканью, удерживающей большую часть тепла, создаваемого телом - не особо удобно, зато практично, а благодаря специальным заклепкам она не сползает и не нуждается в частом поправлении.
Где-то через пару месяцев вертикальных скитаний по окаменелости, внутри образовалась боль, и я стала отказываться от еды. Наше с Лемом тело начало противиться последующему взбиранию на гору всё больше и больше. Когда цель стала такой осязаемой, что, казалось, вот протяну руку - и смогу коснуться ступеней, ведущих к храму, как в голову ударяла беспощадная стрела артериального давления. Мерещилось, будто мозг в черепной коробке бурлил и кипел, и так нестерпимо, что я была почти готова сдаться.
   Собственные коленки видеть мне не доводилось, но представляю, какое это нелицеприятное зрелище. Сказать, что на особенно отвесных участках я не падала обратно на узкую дорожку, значит умолчать о боли, испытываемой при грубом соприкосновении с камнем. Крюки в руках, приделанные по концам веревки, обмотанной вокруг тела, предназначались для последнего участка, когда просто идти и подтягиваться мало, а нужно взбираться, ломая ногти под дутыми перчатками.
Андрогины очень выносливая раса. Благодаря ежедневной трансформации тело что в мужской, что в женской ипостаси перестраивается, вырабатывая новые ресурсы стойкости. То есть по факту, когда Лем идёт, отдыхает не только моё сознание, но и моя интерпретация нашего организма. Это огромный плюс перед данной природной стихией, которая любое другое существо умертвила бы, а на нас же её негодование обрушивается лишь агонизирующей болью.
   Шаг, ещё один, вскидываю стальные крюки, дергаю, обматываю верёвку вокруг кулаков и подтягиваюсь, перебирая носками ступней по шершавому камню горы. От напряжения сводит мышцы, конечности подрагивают.
   Добраться до храма Гейи могут только по-настоящему возжелавшие, иначе испытания, которые мы выдержали, давно бы заставили малодушного андрогина повернуть назад. Особенно стало морально тяжело, когда высоко впереди замаячила площадка-акрополис, являющаяся священным местом - там заканчивается холод и царит настоящая тропическая жара. Это одно из небольших чудес в преддверии самого главного - деторождения. Каждый, ступивший на неё, поднимается к храму, возводя мольбы всем двенадцати творцам мира, взывая к их милости. Теперь я окончательно понимаю, что Боги за свой дар требуют очень многого, и не уверена в своей готовности повторить путешествие во второй раз. А совершавших паломничество ведь не всех ждало положительное решение, но если ждало...
   Что может быть приятнее, чем долгоживущие, продолжающие свой род? Для нашего народа это такая редкость, что когда мы завидим округлившийся живот женской ипостаси или сумку, висящую спереди у мужской, которая по сути являет автономной гладкомышечной полой маткой, то радуемся вместе с ними, будто это наш общий ребёнок. На самом деле, увидеть отца в такие моменты довольно редкое явление, ведь даже несмотря на то, что при трансформации плод не затрагивается, достаточное питание он может получить именно в женской вариации. То есть на протяжении всех тринадцати месяцев беременности, пока в репродуктивных органах находится развивающийся эмбрион, андрогины позволяют отцу проводить лишь часть своего дня хозяином тела. В этом случае на мужском животе будто появляется сумка, соответствующая размеру плода. Снять её, конечно же, невозможно, так как это один из даров наших создателей, позволяющий двуполым вынашивать новую жизнь. Зарабатывать деньги в таком состоянии, особенно на последних месяцах, обществом порицается. Республика выплачивает специальную пенсию на данный период, чтобы не рисковать здоровьем будущего гражданина, поэтому чаще всего в последние месяцев пять беременного андрогина в обществе практически не видно, он запирается в безопасных стенах своего дома и ждет то самое чудо, ради которого преодолел все трудности во время паломничества.
   Опираясь на подрагивающие коленки, я осмотрелась. Очередной выступ, на этот раз достаточно широкий, чтобы сделать привал, позволял осмотреть бездну, разинувшую свою туманную пасть под ногами. Сложно поверить, но эти несколько тысяч километров покорены, и с последним рывком я сумею до полуночи добраться до ступеней храма. А пока вытащила два одеяла: на одно из них легла, другим накрылась от обжигающе-холодного ветра.
   Я слышала, что роды - это очень болезненно, но, как и большинство физиологических процессов, происходят инстинктивно. Как-то так дано природой, что выпадают они на женский день. Сильные схватки скручивают тело, вызываемые маточными сокращениями от раскрытия шейки. Связь "ор эйн соф" в такие моменты притупляется, но не отключается полностью, позволяя мужской половинке поддерживать роженицу, разделяя с ней все болевые ощущения. Потом происходит потужный период, его принимает бесполый целитель, обученный правильному изъятию плода. В целом, на сами роды отводится около суток, а после на свет появляется уменьшенная копия своих родителей, наследующая все их имущество, генетику и любовь. Но как бы ни говорили другие о родах и тех неприятных ощущениях, сопутствующих им, я не могу поверить, что это хуже, чем находиться здесь и испытывать ломоту в костях, жжение по всей коже, сверление в висках, тяжесть в животе и зуд от чрезмерной слезоточивости в глазах.
   Стараясь не забыться спасительным сном, достала из переднего кармашка на сумке мешочек с ягодами. Перекусила, заодно насытив организм, изнемогающий от жажды. Эти небольшие шарики в черной мягкой кожице обладают живительным эффектом, активизируя психическую и физическую деятельность в организме. Можно сказать, что именно этот энергетик позволял мне всё время на момент подъема не отключаться, хотя веки словно наливались свинцом и тело требовало позволить ему восстановиться.
Изначально рычание я сочла плодом воображения. И в самом деле, неужели на такой высоте может здравствуя издавать звуки хоть кто-то, кроме неугомонного ветра? Что койоты, что великаны остались далеко позади, там внизу, куда даже если андрогин упадет, не выживет. Так как вместо свирепого завывания стихии я могла услышать столь явное рычание? Или горная болезнь окончательно оккупировала мой мозг, вызывая галлюцинации? Тогда почему совершенно не ослабла боль в висках и с каждым движением головы внутри будто взрываются бочки с порохом?
   Чтобы прекратить целый поток вопросов, резко отбросила одеяло, благо, ни очки, ни шаль я не сняла за время недолгой стоянки. Прилегла у вогнутого подножия не более чем полчаса назад, поэтому, когда села, мои позвонки немощно затрещали, но в общем шуме смогла лишь это почувствовать, но не услышать.
В десяти шагах от меня стояла потрясающей красоты зверь, берущий свое начало из семейства кошачьих. По сути, это был ирбис с характерными длинным хвостом, небольшой головой, пушистой покатой грудью и кольцеобразными сплошными тёмными пятнами по всей дымчато-серой шерсти. Проволочные усищи загибал ветер, в некоторых местах зимняя шубка животного была замерзшей. Но помимо традиционного строения тела, кот имел между передними и задними лапами широкую кожаную складку вроде летательной перепонки.
   Что позволяло ирбису поддерживать свою жизнь -- непонятно, ведь даже грызуны в таких условиях не водятся. Поэтому мне не составляло труда понять, что хищник имеет ко мне скорее гастрономический интерес, чем просто проявляет здоровое, но настороженное, любопытство. Сверкнувший на мгновение розовый язык лишь подтвердил мою догадку.
   Извлечь наружу дротики мне не составляло труда, как и запульнуть ими аккурат в шею зверю. С такого расстояния промазать сложно, но кто мне даст время на то, чтобы достать моё средство обороны? Вообще, убивать не хотелось, но игл со снотворным никто из нас взять не догадался. Да и в этом случае от боли и голода, скорее, на меня напрыгнут и разорвут мощными когтями, несмотря на вполне небольшие размеры, чем будут ждать, пока снадобье подействует.
   На удивление зверь не приготовился для прыжка и лишь слегка согнул передние лапы, не припав туловищем к земле. Бесспорно, это воодушевило. Осталось понять тогда, какую цель животное преследует.
   Набравшись смелости, стала медленно подниматься на негнущихся ногах. В ответ послышался очередной рык, и передние лапы согнулись чуть сильнее. Я почувствовала себя мышкой, загнанной в угол. Пасть жертвой в нескольких метрах от точки назначения было бы не просто обидно, но и глупо. На самом деле, стоит всего раза три подтянуться, и я окажусь на заснеженной вершине, где покоятся первые ступени в вечное лето.
   - Тише, девочка, - шепотом попыталась утихомирить самку, которая с интересом навострила уши.
   Скорее всего, это мать, защищающая свое потомство. Иначе совершенно нет смысла рисковать собственной жизнью, нападая на неизвестное существо. Вряд ли этот феноменальный ирбис видел много андрогинов. По крайне мере, последний ни в каких мемуарах не упоминался в качестве заключительного испытания, где-то между строк с описанием об изнурительном поднятии на гору.
   Мой инстинкт самосохранения, объявившийся после побега от злого и в меру активного великана, подталкивал на кровожадные мысли, хотя я из последних сил боролась с ним, нащупав рукой игломет со вставленным в него дротиком. Видимо, придется отнимать жизнь, чтобы сохранить свою.
   В последний момент в голове родилась совершенно безумная мысль. В том мешочке с бодрящими ягодами находились также листья ясновидного котовника. Он имеет своеобразных запах, привлекающий кошек, а при варке трав добавляет некоторую пикантность в напиток - что-то вроде лимонных ноток. Вряд ли при таком морозе запах не успел выветриться, да и какова вероятность, что эфирное масло, которое выделяется листьями, успокоит данного хищника и позволит потерять ко мне интерес, но почему-то отчаянно захотелось выбрать более гуманный способ для выхода из сложившейся ситуации.
   Сняв теплую перчатку, в которой вряд ли смогла бы извлечь листки, я осторожно полезла в мешочек, вытащив целую охапку в ладони. Рискованно протянула руку, молясь всем Богам о благоприятном исходе.
   Не каждый экземпляр из рода кошачьих реагирует на растение - такое воздействие считается врожденным и определяемым генетическим аппаратом клеток животного. Существует внушительная часть зверей, которая напрочь не чувствительна к запаху, выделяемому зелеными листьями, и в этот момент я молилась всем Богам, чтобы мой хищник не принадлежал к этой самой генетической ветви.
   В дрожащую ладонь ткнулся слегка шершавый мокрый нос. 
От неожиданности выронила растение, но так как выпирающая часть скалы под два метра в высоту вполне сносно защищала от бушующего ветра, ничего не разлетелось, а осталось лежать у моих ног.
   Ирбис как стоял, так и завалился, перевернувшись на спину и гортанно урча. Вибрация все нарастала, а я понимала, что привал окончен. Такого поведения животного хватит на минут десять-пятнадцать, а после, как отмечено учеными, эйфория притупляется, вой и облизывание проходит, и сцена не повторится в течение последующих одного-двух часов. 
Наспех удалось засунуть только одно одеяло, второе не помещалось, хотя до этого проблем не было. Водрузив на обмороженное место перчатку и обмотавшись веревкой, полезла на заключительный отвесный участок. Лишившись одной важной вещи, я, возможно, сумею сохранить жизнь.
   Парадоксально, но дышать с каждым подтягиванием становилась всё легче, будто из гортани вытащили пленку, которая мешалась. Поравнявшись с облаками, мне даже стало немного жарко.
   Айтоми имеет вершину не треугольную, как может показаться, а будто бы срезанную - плоскую. Циркульная площадка, находящаяся на самой высокой точке, способна вместить в себя андрогина достаточно крупных габаритов, лежащего с полностью вытянутыми руками и ногами у ступеней, ведущих наверх. Собственно, там на четырех массивных балках и расположилось масштабное строение из белого камня, отделанное вместо скромных дорического и ионического ордеров парадным коринфским. В облицовке храмового фасада помимо жилистого мрамора участвуют также порфир и гранит, сосредоточенные у самого основания колонн. Сквозной проход в середине на ступенчатом постаменте включает в себя массивный алтарь с выведенными на нём именами всех двенадцати Богов. Именно таким должен представиться нам храм Гейи, когда мы поднимемся к нему.
   Присев на чистую площадку без намека на снег, я сняла очки и ослабила одежды - уж больно сильно печет тут солнце. Оглянувшись, заметила по краю небольшой садик с красивыми красными цветами, обладающими дурманящим ароматом. 
   Много сказаний о горе Айтоми можно найти в различных источниках, но все сходятся в одном: верхушка её заворожена самими Богами. Вечное лето посреди жалящих морозов, позволяет путникам отдохнуть и восстановиться после всех переживаний, которые остались там внизу. А ведь помимо постоянной опасности, в пути приходилось мириться с ежедневным недоеданием, недосыпанием, невозможностью осуществления личной гигиены, необходимостью терпеть нужду или справлять её практически в том же месте, где останавливаешься на ночевку, так как два шага в сторону могут оказаться последними.
   Устало посмотрела наверх, там, где возвышалась наша цель, которая должна позволить объединиться двум ор пними. Большой и белый, можно сказать, сияющий храм, а перед ним каменный диск, обозначающий циферблат. Работа сама по себе кажется грубоватой по сравнению с тем, на фоне чего она стоит: нарочито безыскусный гномон, ломаные линии вырезанных животных. Отбрасываемая тень указывала на изображение белого аиста, символизирующего собой Богиню мудрости Менфру. Именно под её покровительством сейчас проходит год. Нам с Лемом повезло, что мы занимаемся озеленением, так как это само по себе ремесло, а как известно, Богиня благоговеет ко всем видам ремесел. Год её и последнее слово за ней, надеюсь, оно будет в нашу пользу.
   Захотелось перекусить прежде, чем подняться к храму, но, как известно, в священном месте разжигать костер нельзя. Из подножного корма имелось несколько сушеных ягод и трав, но жевать их после мяса, предоставленного Лемом, как-то не хотелось.
Успев расслабиться, я не сразу заметила, как на гору взобрался оставленный мной уровнем ниже Ирбис. В этот раз эта палевая кошка не проявляла признаков агрессии, будто волшебство воздуха благосклонно отразилось на её гастрономических предпочтениях.
Сидела я на первой ступени, подогнув под себя ноги. Сумки валялись ненужным грузом рядом. За долгое путешествие в одной из них потерялась наплечная лямка, а вторая испачкалась в грязи, которая так и не отошла, даже несмотря на то, что я неоднократно пыталась счистить её снегом. Казалось, что дом был оставлен десятилетие назад, хотя на деле прошло около года.
   - Что тебе нужно? - скорее прохрипела, чем сказала.
   За весь путь мне едва ли удалось произнести больше десятка слов, поэтому не только животное поразилось издаваемому звуку, но и я сама.
   Наверное, этот ирбис являлся стражем данного места, а про него не говорили, потому что для каждого зверь свой и испытание индивидуально. Возможно, Лем вместо кошки увидит кого-то из семейства псовых, так как сами очертания духа берутся из наших мыслей.
Ответ пришёл сам, будто кто-то вложил его в мою голову, поэтому я без страха провела по жесткой шерсти подошедшего животного. Оно успокаивающе заурчало, нагнув голову и потершись щекой о пальцы.
   Теперь мне нестерпимо захотелось спать. Видно, прошлый стресс таким образом сказался на организме. 
   - Мы здесь одни? - неуверенно поинтересовалась, ещё раз оглянувшись.
Ирбис поймал мой взгляд.
   В голове пронеслась картинка того, как жужжит внизу ветер, как пуста эта возвышенность, объятая стадом дутых облаков. Помимо этого, я почувствовала грусть одинокого существа, а потом увидела его - Аволанса, как он был пропечатан в книге, что покоится в закромах наших бездонных сум. Темные спирали волос собраны широкой кожаной полоской на лбу. Глаза цвета весеннего луга после дождя, неровные дуги бровей, утолщенных сверху, узкая верхняя губа, намеченная бантиком, и упрямый гладкий подбородок выпячен вперед. И я поняла эту грусть, испытав её дважды: сначала узнав о том, что наших родителей больше нет на свете, а второй раз утром, когда проснулась и поняла, что обряда не произошло.
   - То есть ты страж этих мест? Боги заточили тебя не в небо?
   По-прежнему кошачья морда кивнула.
   Ох, зря я перепутала субтильность юноши с женской грацией. Вовсе передо мной не разгневанная самка предстала на вершине, а полубог, облеченный в неспокойный дух.
   - Ты можешь предстать в своем настоящем образе? - с надеждой вопросила.
Ведь мне сейчас так хотелось просто поговорить с кем-то, понять, что я живу и что это не просто сон.
   Однако сын Бога не смог перевоплотиться. Он навечно завязан на своей миссии, и это его наказание за непослушание. Боги суровы.
   Теперь гладить животное, осознавая, что тот когда-то был таким же антропорфным, как сами андрогины, было немного неловко, но тычки мокрого носа в ладонь быстро позволили мне избавиться от подобного рода сомнений.
Солнце уже давно достигло своего пика, и теперь медленно скатывалось по горизонту вниз. Его свет ослабевал, а вместе с этим и заканчивалось моё время. Багрово-красное небо резало глаза, вспарывая их уголки на крупинки слез.
Теперь всё чаще не хотелось засыпать, не стану кривить душой. Видимо, дело кроется в неудачном "ор эйн соф". Каждый раз, когда в моей голове выключалось сознание, наступала амнезия, вследствие чего меня ждали сюрпризы нового дня, будь то ссадины или кусок мяса, записка или покалывание в боку, восстание големов или важный разговор. Ведь так больше невозможно жить, особенно, когда весь окружающий мир считает тебя целостным.
   С другой стороны, наше паломничество продлилось год, за который мы не видели ни единой души кроме пары хищников и заколдованного полубога. Это время лишило бы меня рассудка, будь полностью в моей власти, но не я сражалась с койотами, пыталась достичь горы под свирепым наблюдением великана и охотилась на зайцев.
Помню, до смерти родителей у меня была подруга, с которой мы достаточно сблизились на подготовительных курсах. Звали её Ора, и она была столь же потрясающе красива, сколь и болтлива. Так как мы являлись погодками, то мужскую ипостась - Йена, мне не доводилось ни разу видеть, но, судя по его половинке, эту пару лепила сама Туран - Богиня красоты, пожаловав им большую часть своего дара.
- Как думаешь, Лем тебе подходит? - достаточно внезапный и абсурдный вопрос был почти шепотом озвучен на одном из перерывов в узком коридорчике, соединяющем два соседних корпуса. 
   Тогда мы, опираясь на перила, перебирали свитки со схемами, пытаясь отыскать нужный.
- Что? - удивленно вскрикнула, выронив папку, которую держала под мышкой - бумаги рассыпались у наших ног.
   Ора заправила прядь волос за ухо и присела помочь собрать готовые задания.
- Ну мы ведь лишены выбора, по сути, и в день совершеннолетия объединяемся практически с незнакомым андрогином, который до этого жил в этом же теле, но не обязательно придерживался наших взглядов.
Тогда я впервые задумалась о том, что эта девушка странная и говорит неприятные, а главное - непонятные мне вещи, и возможно, нам стоит с ней несколько реже общаться. Ведь проблема выбора - это вовсе не проблема. Мы с самого начала две части одного, и шанс того, что вы друг другу не подходите, нереален.
Нахмурившись, подняла глаза на подругу:
   - Не знаю, кто вдолбил тебе это в голову, но что Лем, что Йен - это наша судьба, это мы и есть. Так что прекрати.
   Но она не прекратила. Вышло так, что Ора решила взбунтоваться против, как она выразилась, навязанного ей Богами и спуталась с одним из однокурсников. Этой постыдной связи положил конец рожденный бесполый. Возможно, Йен даже не подозревал, что его предали. До самого последнего момента не подозревал. А потом их увезли, и я никогда больше не видела своей горе-подруги. 
Это воспоминание застало меня внезапно, ведь в отличие от Оры, я всегда верила в слияние и желала его, но вот несправедливость - не получила. А страх, что этот шанс последний, у подножия к храму настиг вдвойне. Ведь что делать, если и тут не найти ответа?
Уткнув лицо в колючую шерсть ирбиса, поняла, что нестерпимо хочу спать и подниматься к храму у меня сегодня нет ни сил, ни желания. Кажется, что вот-вот просто свалюсь на землю и не встану больше до послезавтра.
Тень на земле истончилась, наступил вечер, затянулось небо.
Расстелив на земле одеяло, свернулась калачиком, обхватив коленки. Кто знает, что ждёт меня завтра, но с этим нужно смириться. Опустила веки, но отключиться не получалось.
Вот теплый бок ирбиса исчез, и стало как-то прохладно, затекли ноги и заболела спина.
Поняв, что забыться сном в ближайшем будущем не выйдет, села.
На небе не успело зажечься ни одной звезды, видимо я так пролежала от силы минут пятнадцать, хотя показалось, что пару часов. До полуночи время терпит.
Полезла в сумку за фляжкой со снегом, который должен был уже давно растаять.
   - Сейя, - раздалось хриплое за спиной.
   Вздрогнула, осознавая, что ирбис не может говорить, а я одна посреди горы, верхушка которой затеряна в облаках, и тут никого, кроме ветра, быть не должно.
Голос показался смутно знакомым. С другой стороны, иное вряд ли бы могло породить шальное сознание.
Приложившись губами к горлышку, жадно глотнула, но повторение моего имени, заставило закашляться. Часть драгоценной жидкости пролилась, и я всё-таки нашла в себе силы оглянуться.
   Это была всё та же Айтоми, что и в момент, когда я только поднялась на вершину. Вот ступени, ведущие в храм; наверху бликуют солнечные часы; ирбиса нет, но площадка с цветами никак не изменилась. Изменилось лишь то, что со мнойрядом стоит некто. Это нереальное зрелище на мгновение лишило меня дара речи.
В некоторых древних ритуалах, посвященных Богам, говорилось, что для разговора с ними первобытные андрогины употребляли специальные, звавшиеся "священными", грибы, которые способствовали погружению в транс и вызыванию различного рода видений. Также они принимали галлюциногенные препараты вроде табака и кактусов в религиозных и медицинских целях, и те помогали устранить или притупить чувство боли. Более того, помимо вспомогательных средств, галлюцинации также были следствием психического или соматического заболевания. Под действием делирия проекция в голове визуализируется и переносится в нашу реальность. Но ведь не обязательно что-то употреблять, так как и обычный стресс или хроническое недосыпание могут способствовать ловле "глюков".
   - Лем? - протянула руку, зная, что осязать я его вряд ли смогу.
   Родные черты лица приобрели налет мужественности. Треугольный подбородок стал шире и массивнее, брови гуще, нос острее, на щеках виднелась многодневная щетина, грозящая перерасти в бороду, но усердно подрезаемая неровными клоками, видимо, ножом. Моя мужская ипостась значительно выше, просторнее в плечах, мускулистей.
   Волосы того же пережженного оттенка кофе, смоляные, но значительно короче, да и надо лбом присутствует рваная челка. 
   Наконец моя рука коснулась нагретой одежды. Через ткань мантии я отчетливо ощутила игру бугристых мышц под горячей кожей. Неужели Лем реален, а не плод моей фантазии? Это же невозможно!
   - Но как ты здесь оказался? - удивленно проговорила вслух, запрокинув голову и смотря в бездонные глаза своей ор пними.
   Я стояла в одной рубашке, потому что в этом месте даже ночью было аномально тепло. Вся моя верхняя одежда осталась сваленной там, где я её оставила, но, видя перед глазами клон той мантии цвета бордо с отороченным мехом капюшоном, невольно оглянулась. На Леме она определенно сидит размер в размер, в то время как мне приходилось просовывать шерстяную шаль, чтобы было теплее и комфортнее.
   - Не знаю, но мне бы не хотелось уходить, - проговорил он, а мое сердце в ответ затрепыхалось.
Голос у Лема был ниже моего и мягко уходил в баритон. Глубокий, приятный, обволакивающий.
Кустистые брови, если утончить по концам и немного проредить, будут точь-в-точь как мои; те же губы, скулы, разноцветные глаза миндалевидной формы.
Осознать то, что он - это я, сложно. Ведь как тогда я могу видеть данного мужчину сейчас стоящим передо мной и зачем-то протягивающим руку?
   Хотелось коснуться длинных пальцев с аккуратными полумесяцами ногтевых пластин, будто мы и не карабкались столько дней по отвесной скале, вгоняя грязь и мелкие камушки под них.
   Мы стояли на площадке перед ступенями к храму. Так много всего хотелось сказать, особенно про ключ, который всю дорогу жёг дыру в моей суме. Я ведь хотела прояснить всю ситуацию, поделиться сомнениями, облегчить душу, но понимала, что Аскен-пет вовсе не тема для переписки. Меская лестница, если она действительно существует, практически даёт власть над Богами. Имея треншальтер и должные знания к его использованию, можно достичь Элизиума в любой момент. Именно так могли поступить и мы, требуя ответа у тех, кого охраняем по праву рождения. Тогда не было бы года лишений, опасностей и блужданий. Но была одна вполне себе веская проблема - я совершенно не знала, как открыть портал с помощью доставшегося треклятого ключа, а также географическое положение Аскен-пет, чье существование вообще всегда подвергалось сомнениям.
   Наплевав на невозможность происходящего, присела на корточки, чтобы достать таинственный мешочек и выложить всё, как на духу, но именно в этот момент между нами встаёт третий действующий персонаж, грозно порыкивая.
Ирбис смотрел в сторону, но глаза его светились каким-то потусторонне-белым светом, клыки были оголены, а нос сморщен.
   - В чем дело, Аволанс? - обеспокоенно спросила, выпуская завязки сумки из рук и приподнимаясь.
   Не знаю, кого перед собой видел Лем, но выглядел он не менее озабоченно: губы неестественно сомкнуты, на высоком лбу кривая складка.
Хранитель вложил в мою голову, что это неправильно, что так не должно быть, но что именно - видеть ор пними отдельно? Все еще не взойти к алтарю?
   Встревоженное животное сумело передать волнение и мне: руки заметно потряхивало, колени ослабли.
   - Я не понимаю, - грустно прошептала и увидела согласие в глазах своей половинки.
Ирбис ментально вложил в меня ответы, и надеюсь, что их стал осознавать и Лем. Видеть друг друга мы не должны до самого слияния, это неправильно и противоестественно, особенно у неинспирированного ликтора Аскен-пет.
Я видела недоумение и осуждение напротив, или мне всего лишь показалось, потому что окончательно разобраться в том, что пытался донести до нас хранитель Айтоми, было сложно. Ведь мысли и вербальное общение - это совершенно разные способы передачи информации. И если даже чужие слова можно иногда неверно интерпретировать, то что говорить о бесконечном потоке мышления. Ясно было только то, что Лема здесь быть не должно, а божественная близость влияет на нас иначе, чем на остальных андрогинов. Повезло и тут выделиться, ничего не скажешь.
Мотнула головой и решительно сделала шаг навстречу ор пними. Какой бы нам не прописывали сценарий первоначально, будем покорять Айтоми вместе.
   - Мне страшно, - прошептала одними губами и схватилась за теплую мужскую ладонь.
   Пальцы дрогнули, но затем сжались в ответ.
   - Не бойся, я с тобой. Помни: всегда рядом, - услышала едва-едва.
   Когда андрогин взбирается на вершину волшебной горы, он должен три месяца беспрестанно молиться своим создателям и просить у них долгожданное дитя. Это занесено в правила корректного совершения паломничества. Однако мы не будем просить ни о чем таком, ведь по факту незавершенное "ор эйн соф" должно иметь причины, и хотелось бы, чтобы Боги сподобились нам их озвучить.
Чувствовать рядом плечо того, кто был незримым спутником целое путешествие, отдавалось в груди трепетом, разливавшимся по венам теплом, и впервые за долгое время я стала верить, что у этой затеи может быть и должен быть положительный исход. Мы поднимемся к алтарю, возведем руки к небесам и будем так стоять, пока кто-то из пантеона не осветит собой храм Гейи и не решит нашу проблему.
Ирбис отступил, выставив короткий хвост трубой. 
   Высокие каменные ступени с отбитыми краями вели к самому основанию, туда, где светлая монолитная плита заменяла пол храма Гейи. Побелка на них потрескалась, оголяя серые непривлекательные внутренности. Их было ровно двенадцать, как и Богов в пантеоне, то есть каждой из них можно было дать имя, соответствующее небожителю, и выделить главное качество, которое он взращивает в своих детях.
На таком крутом месте без лестницы было некомфортно. Так как пространство являлось достаточно узким, Лем пропустил меня вперед, чтобы потом, если по неосторожности оступлюсь, суметь поддержать. Такой расклад устраивал обоих, а слабый свет заходящего за горизонт солнца позволял совершать шаги без опасений.
Почему-то в голову непрошено заглянули мысли о родителях, которые приходили сюда много лет назад, совершая обряд на деторождение. Знали ли они, что их ждёт успех? Много ли злоключений успели испытать за время похода? Видели ли лютых великанов с мощными глыбами кулаков, исполинской фигурой и страшными провалами глазниц?
   Мама никогда не вдавалась в подробности об этом периоде, аргументируя все тем, что придет время, мы вырастем и всё узнаем из собственного опыта. Но сейчас, добравшись до Айтоми, я вовсе не чувствую той самой пресловутой готовности. Перешагнув за рубеж совершеннолетия, осознание полноценной взрослости так и не пришло. Может, поэтому у нас с Лемом всё и выходит так кривобоко? Дело во мне?
   На последней ступеньке я всё же умудряюсь почувствовать, как пятка провисает, не обнаружив опоры, и тело ведет назад. За долю секунды меня охватил страх и сковало оцепенение. Толчок - и вот я между двумя прекрасными колоннами мегарона в классическом стиле, и справа виднеются ручной работы солнечные часы с циферблатом из фигур животных. Спасибо тебе, моя половинка.
В отличие от тех же построек в Мирте, где преобладает симметрия, тут можно заметить, что зодчие пренебрегли ей, в первую очередь пытаясь сохранить их изначальное, ритуальное предназначение. Дорический периптер - прямоугольное сооружение с горизонтальным перекрытием из колонн. Правая его часть несколько длиннее левой, то есть со стороны западного фасада колонны более часто порублены. Элементы ионического ордера вносили некий изыск в оформление капители, завиваясь и гипнотизируя взгляд.
   Мраморная широкая плита, взобраться на которую удалось, лишь сильно согнув и задрав ногу, в толщину имела не меньше полуметра. Поднявшись, обернулась, делая шаг в сторону, чтобы уступить место рядом с собой Лему.
Я видела со своего места, что в восточном крыле располагается целла, обычно достаточно небольшая комната, которая может вмещать в себя не только изображения Божеств, но и их монументы. В задней наверняка был расположен адитон - святая святых храма, куда даже в этом пустынном месте вход для простых смертных был заказан.
   - Ты готов? - прошептала в сторону ор пними.
   Почему-то повысить голос было страшно, как и вообще заставить себя что-то произнести. Ведь будь иные обстоятельства, я бы поговорила с Лемом, расспросила его подробнее о путешествии, о мыслях, которые терзали, когда он узнал о том, что "ор эйн соф" не произошел. Но в горле стоял несглатываемый ком, и всё, что удалось из себя выдавить, -- два этих слова.
   Наши руки опять сплелись. И тут я заметила сияние, распространенное между колоннами. Несмотря на то, что солнце уже село, за счет него в этой части Айтоми было так же светло, как днём. Поначалу оно даже резало глаза, но через секунду они привыкли и слезы перестали жечь уголки. Я огляделась.
   Что ж, по-своему прекрасно быть в таком месте и понимать, что под тобой ещё много тысяч километров высоты. Чувствуешь себя всесильным, почти с крыльями за спиной.
   Лем кивнул, показывая, что готов, и сделал шаг вперед.
   Мне было страшно. Я не понимала, что это за белый чистый туман света, слегка желтоватого, будто раннее солнце, которое не успело разжечь свой пожар. Он особенно густо шел с места, где в центральном нефе стояла статуя Гейи работы Элисидия. Над монументом был устроен гипефр - решётчатое окно в верхней части главной входной двери в храм, пропускающее в него воздух, а вместе с тем придающее большую красоту и величественность внешнему виду двери.
Неужели это Боги? Но я никогда ни от кого не слышала, чтобы они являлись лично, особенно в первый день покорения вершины. По правилам андрогин должен молиться три месяца, а потом возвращаться домой, и только там он сможет узнать решение. Стало опять не по себе, хотя, кого я обманываю, не по себе стало ещё в день, когда проснулась и поняла, что слияние не состоялось. С тех пор заварилась эта каша. Давно пора с ней что-то делать, иначе мы никогда не выберемся из тех проблем, что нависли над нами стаей грозовых туч несвершившегося "ор эйн соф".
   Я посильнее обхватила мужскую ладонь и тоже зашагала вперед, проходя под каменистым сводом. Тут свет стал сильнее, ослепляя нас. Оглянувшись, увидела, как зрачки Лема сузились до двух маленьких черных точек, подбородок был нацелен вперед, шаг отрывист, полон решимости. Что бы нас ни ждало за этим повтором, с ним я готова была попробовать это узнать.
   Стоило пронестись неясным мыслям в голове, как перед глазами предстали ОНИ. В этот раз прижатая к губам ладонь не заглушила крик, рвущийся наружу.

ЛЕМ 

Просыпался медленно, тело сковывала непреодолимая усталость и полное нежелание двигаться. Полежав так с несколько секунд, распахнул глаза, и, не вставая, обвел взглядом пространство. Я был на какой-то поляне, и, чуть повернувшись на боку, увидел уходящие вверх ступени. "Мы наконец-то достигли вершины!" - эта мысль принесла облегчение. Странно, но рядом не было сумок, да и лежал я почему-то на голой земле в теплой мантии, хотя у подножья храма уже должно было быть достаточно тепло.
Окончательно придя в себя, поднялся и потянулся, а потом пораженно замер. Шагах в десяти-пятнадцати от того места, где стоял, увидел расстеленное одеяло, на котором спала женщина. Кто это мог быть? Еще один паломник? Осторожно приблизился, оставаясь вне поля ее зрения и стал наблюдать. Вот незнакомка проснулась и, немного завозившись, потянулась к точно такой же, как у меня, сумке, а потом тонкой изящной рукой достала фляжку. Я замер, пораженный одновременно и ужасом, и счастьем. Отойдя от первичного шока, облизал вмиг пересохшие губы и позвал, не веря сам себе:
   - Сейя.
   Женщина не обернулась, как будто не желала подтверждать мою догадку, а лишь упорно отвинтила крышку фляжки и сделала глоток. 
   Попробовал еще раз:
   - Сейя.
   На этот раз женщина испуганно подавилась, и, закашлявшись, обернулась. В ее глазах я увидел собственное потрясение. Теперь не было сомнений: передо мной сидела Сейя - моя ор пними. Я смотрел на нее, и она была словно знакомая незнакомка: какие-то детали ее облика, въевшиеся, казалось, в кожу, отдавались приятным спазмом в сердце, другие, доселе абсолютно неизведанные и незамеченные, спустя несколько секунд уже гармонично дополняли такой любимый образ. Родные, изученные досконально черты лица приобрели женскую мягкость, утонченность; волосы такого же как у меня глубокого черного цвета были заплетены в тугую косу, доходившую почти до пояса. Разноцветные глаза, которые каждое утро отражались в зеркальной глади, смотрели недоуменно, и спустя секунду полные, словно очерченные умелой рукой, изящные губы выдавили полувздох-полувопрос:
   - Лем? - ладонь моей визави несмело потянулась ко мне.
   Как я мог отказать? Как мог устоять? Чем бы ни было это видение: обманом зрения, ловушкой хитрых Богов - я однозначно проиграл. Поэтому, подавшись вперед, позволил чужой ладони вцепиться мертвой хваткой в свой рукав, а после чуть потянул вверх ее обладательницу, побуждая подняться.
   - Но как ты здесь оказался?
   Как будто услышал свой собственный голос, но выше, мягче, не такой грубый. Он ласкал слух и успокаивал, хоть и дрожал сейчас от нервного возбуждения и, возможно, холода. Странно, но ор пними была в одной рубашке, тогда как на мне все еще была надета теплая мантия. Бросив взгляд на место ночевки, увидел точно такую же, но лежащую бесформенной кучей рядом с одеялами. Сейе, видимо, пришла та же мысль, потому что она быстро оглянулась, но уже спустя секунду уже снова смотрела на меня.
Этой встречи не должно было состояться ни сейчас, ни после достижения единения. Ор пними не могут видеть друг друга как отдельного андрогина, только как целое; ощущать сознание своей половинки, но не иметь возможности коснуться. И счастье, и проклятие. Поэтому происходящее сейчас ненормально, но не значит, что оно от этого менее желанно.
   - Не знаю, - ответил на заданный вопрос, - но мне бы не хотелось уходить.
Пусть у ор пними даже не возникнет мысли, что я могу покинуть ее по своей воле. Даже недомолвки с таинственным ключом были мной забыты, как несущественные. Все после, а сейчас можно просто молча вглядываться в родное лицо и запоминать каждую черточку, такую знакомую и чужую одновременно. Тут Сейя внезапно заволновалась и, быстро отстранившись, бросилась к сумкам. Что же ей могло понадобиться в такой момент? Именно тогда, когда я уже собирался озвучить этот вопрос, на поляну рядом с нами выпрыгнула большая черная пантера с искрящимися холодными зелеными глазами, и, оскалив пасть, животное припало на крупные передние лапы, глухо зарычав.
   - В чем дело, Аволанс? - неужели ор пними знала, кто перед нами?
Бросив быстрый взгляд на нее, а после на хищника, неуловимым движением встал между ними. Не важно, кто это и что здесь святое место - опасность есть всегда, и моя обязанность - защищать Сейю. Вдруг почувствовал грубое ментальное вторжение: какой-то поток сбивчивых образов, эмоций, которые говорили, даже кричали о неправильности происходящего. Сперва подумал, что это ор пними и мы наконец-то можем слышать друг друга, но после догадка рассыпалась в пух и прах: в этой мешанине было слишком много животного, звериного, как будто изъяснялся не андрогин, а кто-то другой. Например, пантера. Неужели он - мне почему-то казалось, что эта особь мужского пола, да и Сейя назвала его "Аволанс" - был заточенным духом этих мест? Хранителем? Аволанс... Имя перекатывалось на языке, отдаваясь смутным звоночком в памяти, но у меня все никак не получалось ухватить сбивчивый образ за хвост.
Спустя несколько секунд смог разобраться в передаваемых мыслях. Оказывается, злость хищника была лишь способом прикрыть страх от случившегося на вершине, от разделившегося андрогина.
   - Я не понимаю, - вдруг раздалось слева от меня.
   Стремительно повернулся и увидел, как задрожали руки у Сейи, а в глазах отразился страх. Не найдя что сказать, постарался вложить в ответный взгляд поддержку и собственное непонимание ситуации. А потом, спустя секунду, сознание пронзило острой иглой еще одной чужой мысли, которая кратко сводилась к тому, что не просто андрогин не мог разделиться, а андрогин, являющийся хранителем Аскен-пет. Неужели это место действительно существует? Получается, андрогины на самом деле могли попасть в Элизиум с Гайенаре и обратно? Подобная мысль казалась кощунственной и невероятной одновременно, но по всему выходило, что так оно и было. Невообразимо.
Догадка моментально вспыхнула в голове: а что если ключ как-то связан с мифической лестницей? Не смог скрыть осуждающего взгляда, обращенного на ор пними. Как она могла скрыть что-то подобное? От меня - от своей единственной половины, одобренной самими Богами! Неужели она могла мне не доверять? Осознание такой простой истины непременно отразится болью во взгляде, поэтому поспешил перевести его куда угодно, только не на Сейю. Не хотелось, чтобы такой неожиданный момент единения был омрачен взаимным страданием, только не сейчас, когда происходящие и так выходило за рамки возможного.
   Утонув в пучине своих мыслей, не сразу заметил, как ор пними беспомощно сделала шаг ко мне, а после, видимо, не дождавшись или же не увидев реакции на свое приближение, взяла меня за руку. Аккуратные пальцы сжали кисть в просящем жесте:
   - Мне страшно, - произнес такой уже родной голос.
   - Не бойся, я с тобой. Помни: всегда рядом, - и сжал ладонь в ответном успокаивающем жесте.
Почему-то показалось жизненно необходимым напомнить Сейе о своем постоянном присутствии в ее жизни, мыслях. Незримый, я все равно всегда был рядом с ней и никогда бы не оставил, тем более перед лицом такой пугающей своей непонятностью ситуации.
Спустя несколько секунд пантера выпрямилась, мышцы изящной волной перекатились под иссиня-черной шерстью, когда животное отступило на несколько шагов назад, то ли приказывая, то ли прося нас двинуться дальше, к храму. Двенадцать мраморных ступеней с кое-где отвалившимися кусками вели к мечте, причем буквально. Странно осознавать, что мы оказались здесь не чтобы попросить Богов о чуде рождения, а чтобы узнать причину, по которой они отняли у нас свой величайший дар - единение. Рука об руку с ор пними двинулись к ступеням, но лестница была довольно узкой для двоих, и я пропустил Сейю вперед: если она вдруг оступится, то тут же смогу поддержать. Кроме того, мне хотелось защитить свою женскую ипостась от оставленного позади хищника, ведь до сих пор оставалось загадкой, кто он и что здесь делает.
Пока мы медленно поднимались вверх, я все больше убеждался в необычности произошедшего: начиная от несостоявшегося "ор эйн соф" и до физического разделения здесь, на горе. Сможем ли мы стать единым после или так навсегда и останемся позорными половинками одного целого, которые могут коснуться друг друга, но не могут быть частью чего-то большего? Как такое вообще возможно? Жить без единственной родственной души, без ощущения ее постоянного присутствия в своих мыслях, без возможности разделить на двоих и боль, и счастье, и страдание, и радость? Без острой жизненной необходимости всегда быть рядом, всегда оставаться едиными и неделимыми? Это не только позор, это непреодолимое страдание, которое болью отдавалось во всем моем существе при одной только мысли о подобном исходе. Нет! Я не смогу так жить! Если придется, то готов вымаливать у Богов прощение за какой бы то ни был проступок, хоть на коленях, хоть смиренно опустившись на четвереньки и касаясь лбом мраморного пола, только бы они даровали нам жизненно необходимую возможность полного и безграничного единения душ.
Полностью погрузившись в свои мысли, не заметил, как идущая впереди ор пними оступилась на самом верху и начала падать, поэтому вместо того, чтобы неловко поймать ее, уверенно и мягко подтолкнул ладонью в спину, даря утерянное равновесие. Жаль только, духовная нестабильность не могла вернуться от такого простого жеста.
И вот подъем наконец завершен. В лучах заходящего солнца, сверкая своими колоннами, перед нами возвысился храм богини Гейи. Оглядевшись, заметил часы, несколько деревьев, а откуда-то издалека раздавалось журчание скрытого от глаз водопада.
   - Ты готов? - голос ор пними дрожал, так что поспешил снова взять ее за руку. Выразить поддержку иным образом сейчас не хватало моральных сил.
Не было нужды ждать или откладывать неизбежное; так или иначе нам необходимо попасть в храм и поговорить с Богами. Поэтому думал было за руку потянуть Сейю внутрь, но внезапно меня ослепил яркий белый свет, который заставил зажмуриться на секунду. Спустя несколько томительных мгновений это прошло. Удивленно посмотрел вперед, но там был лишь белый туман. Странно. Мотнув головой, отринул наличие еще одной необычной детали в нашей жизни и смело шагнул вперед, чувствуя в ответ слабое пожатие, а после и удивленный сдавленный вскрик. Прежде чем успел оглянуться на ор пними, перед нами предстали они.
Как описать то, что испытывает самое ничтожное существо на планете перед ликом Творцов-Вседержителей? Тех, в чьих силах отнять жизнь по щелчку безжалостных пальцев и даровать великое счастье по небрежному кивку? Их было трое, и я даже не знал, в таком случае кого благодарить, что перед нами не предстал весь пантеон, но тем не менее, даже такого скромного числа с лихвой хватило, чтобы в достаточно большом храме стало тесно.
   Впереди стояла вечно молодая Гейя, ее легко было узнать по струящемуся зеленому платью, которое отличалось цветом свежескошенной травы. Голубые глаза лучились добротой и какой-то первородной мудростью. Длинные каштановые волосы Богини легкими волнами ниспадали вниз, доходя почти до середины бедра, и если приглядеться, то можно было заметить цветы, вплетенные в них по всей длине. По правую руку от нее стоял Эйта. Его черные одеяния и резко контрастирующие с ними яркие короткие светлые волосы выдавали правителя подземного царства. Взгляд темных и бездонных, словно самые глубокие ямы, глаз был пристальным, немного осуждающим, но не злым. Стоящего по левую руку Бога невозможно было не узнать, ведь это наш покровитель - Сефланс. Его светло-серая хламида, скрепленная на правом плече темно-красной брошью в форме языков пламени, собралась складками, когда он в осуждающем жесте скрестил руки на груди. Глаза цвета предгрозового неба смотрели неодобрительно, и от этого взгляда становилось невыносимо стыдно, как будто мы не оправдали ожиданий своего благодетеля. Если бы не знал, где мы находимся, или легкое белое свечение, исходящее ото всех троих, было совсем незаметным, то я мог бы подумать, что перед нами обычные андрогины. Со странной манерой одеваться и необычной внешностью, но андрогины, а никак не Боги. 
Странно, но среди этих троих не было Менфры. Видимо, размер проблем, которые необходимо решать небожителям в свой год, чересчур велики и требуют неустанного внимания, чтобы она могла заниматься разбором нашего тривиального случая. С другой стороны, это даже хорошо, что Богиня мудрости обошла эту встречу стороной: все-таки многим нашим поступкам не доставало дальновидности ввиду обрушившегося несчастья и многих испытаний, а такое поведение заставило бы лишний раз краснеть перед всевидящим оком покровительницы ремесел.
   - Сейлем, рожденный под созвездием сизокрылого дракона в год покровительства
   Сефланса, - спокойно произнесла Гейя.
   Я не знал, нужно ли просто кивнуть или что-то ответить, поэтому, спустя несколько секунд, уже открыл рот, чтобы подтвердить нашу личность, когда Богиня повелительно подняла ладонь, призывая к молчанию.
   - Говорить будет рожденный первым.
   Я кивнул и мимолетом бросил взгляд на ор пними, которая облегченно выдохнула, но тут же поспешила ободряюще сжать мою ладонь. Богиня тем временем чуть повела в воздухе рукой и, прорываясь сквозь мраморный пол храма, толстые ветки сплелись в некое подобие стула с высокой спинкой и массивными подлокотниками, на который величественно опустилась Гейя. Эйта же занял тяжелое светлое кресло, появившиеся из воздуха, рядом со стулом, по его небрежному щелчку пальцами.
   - Так как этот андрогин был рожден в год, которому покровительствуешь ты, то говори, - обратился Бог подземного царства к оставшемуся стоять Сефлансу.
   Сделав несколько стремительных шагов вперед, тот взял слово:
   - Мне стыдно признавать, что мой протекторат может распространяться на столь невежественного и импульсивного андрогинна, как Сейлем, - с горечью начала наш покровитель. Его серые глаза пронзали насквозь. - Как мог ты отправиться в священное паломничество, не пройдя обряд инициации, чтобы своим незавершенным видом осквернить этот величественный храм? Какое право имел врать на этом пути окружающим, даже собственной семье? - взгляд разгневанного божества перебегал с меня на Сейю и обратно. - Как ты посмела утаить от своей ор пними секрет Аскен-пет? - обличающее произнес Сефланс, смерив взглядом мою женскую ипостась. - Как ты мог позволить недоверию смертельным ядом заползти в твои мысли, тем самым оскверняя саму идею "ор эйн соф"? - теперь поток его злости снова обрушился на меня. - Может быть вам вовсе и не нужно становиться единым целым? Ведь именно на это указывает ваше нынешнее состояние!
   Последние слова эхом отразились от стен храма и будто ввинтились в самую душу. Каждой фразой Сефланс бил, словно самым хлестким кнутом, и все, что он говорил, сжигающей болью растекалось по венам. Мы оба были непростительно виноваты: я в том, что смог даже допустить мысль о недоверии, а Сейя в том, что позволила себе промолчать о чем-то столь важном, как секрет Аскен-пет. Прежде, чем успел предаться всем уничижительным мыслям, что бродили в голове, сознание пронзило понимание последнего вопроса.
   - Нет, - выкрикнул поспешно. - Наше желание объединиться велико и всеобъемлюще, мы...
- Можешь ли ты говорить и за свою ор пними, теперь, когда узнал о секрете, который она сознательно утаила? - холодно спросил Эйта, чуть склонившись в своем кресле вперед.
Я не посмел оглянуться на Сейю, так как боялся показать этим свое неверие в нее.
   - Могу, - произнес спокойно, так как внезапное осознание того, что это была правда, поразительным образом освободило от мучительного волнения. - Мы, как прежде, едины в своих сокровенных желаниях, хоть и разделены теперь физически.
Бог подземного царства продолжал буравить меня пристальным взглядом своих черных глаз, как будто ожидал уличить в лживости или чем-то подобном. Но я спокойно встретил его взгляд, даже позволив себе сделать небольшой шаг ближе к Сейе, чтобы мы стояли еще теснее, плечом к плечу. Этот порыв, казалось, убедил Эйту, и он позволил себе откинуться в кресле и перевести взгляд на нашего замолчавшего покровителя.
   - Почему же "ор эйн соф" не состоялся? - решился наконец спросить, когда молчание затянулось.
   Боги переглянулись, и когда уже начало казаться, что никто из них не ответить на этот волнительный вопрос, Гейя мягко произнесла:
   - Из-за твоего происхождения. И, видя наше непонимание, продолжила. - Много веков назад род Метаксис был избран хранителем ключа от Аскен-пет за свои былые заслуги и за сердца, что несмотря на все жизненные невзгоды и потери оставались удивительно чистыми и справедливыми. Тебе вряд ли известно, что имя, данное при рождении, носил великий предок, который не знаменит среди обычных жителей Гайенаре, но его деяния не могли оставить равнодушными Богов. Этот андрогин потратил свою жизнь на путешествия по бескрайним просторам планеты, чтобы помочь нуждающимся в защите, жилье и простой поддержке. А когда уже больше не мог передвигаться и сражаться с напастями, как в молодости, то основал на севере материка в самых суровых климатических условиях город Амертон, в котором могли найти приют оказавшиеся в трудной жизненной ситуации андрогины. Сердце Сейлема было чисто несмотря на все лишения и испытания, выпавшие на его долю, до самой смерти, которую он принял с великим достоинством и смирением. Дитя этого андрогина продолжило благородное дело родителя - оказание помощи всем нуждающимся, и только много-много поколений спустя Метаксис вернулись в Мирт. Но и там сердца андрогинов из этого рода не зачерствели. Они были по-прежнему открыты всем и каждому. Лишь ты один впитал отрицаемую предками жестокость, позволив себе огрубеть и начать совершать один неверный шаг за другим.
Идея всепрощения и непомерной благодарности по отношению ко всем и каждому и правда пропагандировалась нашими родителями. Они пытались искоренить мою склонность к импульсивным поступкам, и, как следствие их, к насилию. Отец часто говорил, что великое достоинство и сила содержатся не только в том, чтобы обуздать свой порыв ввязаться в драку или жестоко наказать раба, но и в том, чтобы не допустить мысли о подобном зародиться в голове. Я никогда не смел рассказать об этом порочащем дефекте, как мне начало казаться впоследствии, Сейе, но родители видели меня и эти снедающие душу метания насквозь.
   На протяжении многих лет мои стремления были направлены на то, чтобы обуздать себя как снаружи, так и внутри, но в конечном счёте все это пало прахом, стоило вести о смерти родителей проникнуть в нашу жизнь. Чувство всеобъемлющей несправедливости затопило сознание подобно бурной реке и выело все мысли о доброте и прощении из пропитанной горем души. Когда я осознал, во что превратился, было уже поздно что-либо делать, и оставалось лишь надеяться, что завершившийся "ор эйн соф" позволит нам вместе с ор пними обуздать мой неистовый нрав. Теперь, после слов Богини, чувство стыда заполнило меня пополам с яростью, ведь это именно они допустили, чтоб родители умерли такой нелепой и скоропостижной смертью, оставив нас с Сейей на произвол жестокой судьбы. Знают ли Боги, сколько ночей подряд ор пними снились кошмары? Сколько бессонных предрассветных часов я проводил, бездумно смотря в потолок и пытаясь примириться со случившимся? Как тяжело было осознавать, что поместье опустело и больше никто и никогда не будет смотреть на нас таким же лучащимся заботой и любовью взглядом, как мать? Что мудрые советы, которые отец всегда с особой тактичностью и мягкостью давал нам, впредь никогда не нарушат тишину его кабинета? Знают ли эти бессмертные и всесильные небожители, какое тяжелое, вязкое и пугающее слово - никогда?
   Видимо какая-то из этих мыслей ясно отразилась на моем лице, либо Боги могли читать все наши метания, как открытую книгу, но взгляд Эйты, обращенный на меня, погрубел.
   - Достоин ли он нашей аудиенции? - спокойно произнес Бог подземного царства. - Не будет ли лучше...
   - Не будет, - перебила его Гейя. - Мы здесь, чтобы помочь его душе найти правильный путь, а не чтобы осуждать, Эйта.
   - Но...
   - Это мое слово.
   Хоть Тиния и являлся главой пантеона напополам со своей супругой, но слово Богини плодородия и хранительницы всего живого на Гайенаре было весомей. Ведь кто будет возносить хвалу Богам и строить новые храмы для молитв и просьб, если Гейя не поможет андрогинам появиться на свет? Если она решит, что в год покровительства Тинии ни один ребенок не должен огласить своим первым криком окружающий мир? Поэтому к матери всего живого относились с великим почтением и ей не перечили. Вот и сейчас, стоило Гейе высказаться в нашу поддержку, как Эйте пришлось молча смириться с ее решением, ибо ему, как и любому другому, хотелось иметь почитателей среди андрогинов, рожденных в его год.
   - Твой путь был долог и тернист, Сейлем, - спустя какое-то время произнес Сефланс, - и не скажу, что дальше будет легче. Однако твое происхождение, твой долг перед нами обязывают тебя измениться. Иначе в будущем ключ от Аскен-пет не будет доверен новому поколению рода Метаксис, а это навлечет величайший позор на всех вас.
   - Я понимаю, - медленно склонил голову перед покровителем. - Мы постараемся сделать все, что в наших силах, и даже больше. Мой гнев и боль, разделенные на двоих, станут меньше, как и печаль Сейи, - мягко сжал ладонь ор пними.
   - Жизнь, разделенная на двоих, тяжелее и легче одновременно, становясь в итоге для одних счастьем, а для других - проклятием, - жестко закончил Эйта.
Теперь все трое внимательно смотрели на нас, словно хотели выискать что-то до этого момента незаметное глазу. Мы стояли рядом и открыто взирали на своих судей и помощников в одном лице, и, когда взгляд Гейи смягчился, я понял, что Боги окончательно решили оказать нам услугу, а не отречься от неправильного андрогина.
   - Как мы и сказали прежде, - слово снова взял Сефланс, - "ор эйн соф" не состоялся из-за твоего происхождения. Каждый хранитель ключа от Аскен-пет обязан посетить лестницу за год до своего совершеннолетия, чтобы встретить этот священный день на первой ступени. Так как ты не сделал этого, то магия...
   - Но откуда нам было знать? - не смогли смолчать мы с Сейей и выкрикнули этот вопрос в один голос, после чего боязливо переглянулись, и я поспешил извиниться перед Богом за нашу несдержанность.
   - Так вот, - укоризненно смерив нас взглядом, продолжил покровитель, - магия лестницы взбунтовалась против такого явного пренебрежения с твоей стороны и не позволила половинкам слиться воедино. Теперь, чтобы решить возникшую проблему, нужно лишь посетить Аскен-пет, как того и требует звание хранителя.
   - Всего лишь сойти на первую ступень? - недоверчиво спросил я.
   - Или же подняться.
   - Хорошо, - задумчиво кивнул, - но где находится лестница?
   - Она расположенная на обратной стороне горы Айтоми. Тебе нужно обойти храм и там, в пещере за водопадом, будет проход, который выведет на плато. А дальше ключ укажет путь.
   - Это все? - осторожно.
   - Да, - на этот раз ответила Гейя. - Но помни, что мы всегда будем наблюдать за тобой, и после возвращения в Мирт тоже. Быть хранителем Аскен-пет - великая честь и ответственность. Сейлем из рода Метаксис, ты должен соответствовать возложенным на тебя обязательствам.
   - Мы сделаем все возможное для этого, - произнес с жаром.
   Мысль о скором разрешении проблемы с единением уже маячила приятным миражом в зоне досягаемости, и хотелось поскорее ухватить ее обеими руками, чтобы наконец насладиться целостностью.
   Эйта легко встал и, небрежно кивнув, растворился в воздухе. За ним поднялась Гейя, но вместо исчезновения, сделала небольшой шаг вперед, заставив меня инстинктивно закрыть собой Сейю. Богиня кивнула каким-то своим мыслям, и после прикоснулась ладонью к моей груди, пониже сердца, а затем растаяла в воздухе так же, как и правитель подземного царства несколько секунд назад.
   - Возьми это, - Сефланс протянул небольшой амулет в виде языков пламени, который удивительно походил на его брошь. - Если когда-нибудь тебе понадобится помощь, то ты сможешь обратиться ко мне, сжав оберег. Я услышу всегда. Но запомни, - строго продолжил покровитель, - это только дляне терпящих промедления случаев.
   - Спасибо, Сефланс, - мы синхронно поклонились ему, а когда распрямились, Бог уже исчез.
Теперь в храме остались только мы, и пора было двигаться дальше, чтобы поскорее пройти заветный "ор эйн соф".
   - Пойдем? - оглянулся на Сейю, и сердце вдруг ушло в пятки.
   Стоящая рядом ор пними начала медленно таять в воздухе, с каждой секундой становясь все прозрачней.
   - Нет, - попытался схватить ее за руку, но моя ладонь прошла насквозь, как будто Сейи больше не было. - Этого не может быть! Не уходи!
   В отчаянии вытянул руку, надеясь все-таки ухватиться за стремительно исчезающий образ.
   - Лем, - прошептала ор пними, также протянув ко мне руку, и вдруг полностью исчезла.
   - Нет, нет, нет! - внезапно проснулся с бешено колотящимся сердцем и ладонью, сжимающей край одеяла.
Оглядевшись, с ужасом понял, что нахожусь у подножия храма, и впереди только виднеется лестница из двенадцати ступеней. Но как же так? Как получилось, что я все еще здесь? Ведь не могло же мне присниться все это: встреча с ор пними, разговор с Богами. Присниться. Снова огляделся и понял, что происходящее действительно являлось странным и необычным сном, который пришел к нам в этом священном месте.
Опустошенно откинулся обратно на одеяло, это была достаточно жестокая иллюзия: показать мне ор пними и тут же отнять, как будто мы не заслуживаем быть вместе. Коснувшись груди, вдруг зашипел от острой боли и поспешил задрать рубашку вверх. Так и есть, под самым сердцем несмываемым небольшим клеймом теперь красовался знак Гейи: ветвистое дерево, заключенное в круг. Сразу же вспомнились слова Богини: "Мы будем следить за тобой". Так вот, значит, как она решила пометить нас, чтобы было легче наблюдать. Ну что ж, вполне справедливо, если они возложили на нас такую ответственную миссию, как хранение ключа от Аскен-пет. Однако раз было клеймо, значит, должен иметься в наличии и амулет от хранителя. И точно, вот он, висит на черном шнурке на шее. Значит, это чуть больше, чем просто сон.
Так много открытий за столь короткое время заставят кого угодно сойти с ума, но у меня все еще имелось неотложное дело, которое нужно было немедленно завершить: посетить лестницу. И тогда мы наконец-то станем едины с ор пними. Нам предстоит о многом поговорить: и о недоверии, и о возложенной на нас миссии - словом, обсудить все случившееся за последние несколько лет. В задумчивости почесал бороду - она отрастала на протяжении всего пути, и, чтобы не превратиться в старца, приходилось обрубать ее каскарой. Теперь, после сна, неровные концы топорщились во все стороны. Пригладил, как мог, а потом вспомнил, что, собственно, вряд ли мы кого-нибудь можем встретить на горе - паломничество было делом сугубо личным, и каждый андрогин уважал право своих собратьев на уединение.
Потянулся к сумкам с провизией, чтобы наскоро позавтракать, но прежде вспомнил о ключе. Достал его из бархатного мешочка и снова тщательно рассмотрел. Не понимаю, как такая простая и неказистая вещица могла служить треншальтером для чего-то столь могущественного, как Аскен-пет. "А дальше ключ укажет тебе путь" - вспомнил слова Стефланса. Действительно, пора отправляться в путь.
Сначала меня немного удивила манера Богов как будто обращаться ко мне одному, но потом понял, что таким образом они как раз говорят с нами обоими, потому что для небожителей Сейлем из рода Метаксис был единым целым, пусть и по недоразумению разделившимся физически. Вздохнув, собрал все вещи и поднял сумки, чтобы в последний раз оглядеть местность - вдруг все же это не было сном и Сейя где-то поблизости? Но нет, подножие храма пустовало, никогоне было в округе. Я, как и прежде, один.
   На этот раз быстро забрался на ступени и, не заходя в святилище, обошел здание стороной. Сзади действительно находился великолепный водопад, берущий свое начало где-то глубоко в скале, и хоть моя скудная трапеза включала также воду из фляги, все равно остановился, чтобы напиться. Потом, подумав, опорожнил наши запасы воды и набрал новой, затем собрал фрукты и коренья, которые в изобилии произрастали за храмом. Нам все-таки предстояло пуститься в обратный путь, и нужно было запастись хоть какой-то провизией. Спустя час сборы были закончены, и можно было двигаться дальше.
   Приблизился к водопаду, размышляя, как можно пробраться за него. Несколько раз подходил с обеих сторон, пока не заметил небольшой выступ у одной из стен, который был так хорошо скрыт, что, если не искать - не найдешь. Прижавшись к скале и раскинув руки в стороны, начал медленно продвигаться вперед, стараясь не обращать внимание на то, что вода стремительно стекала за шиворот и делала и без того опасный выступ скользким. Спустя десять томительных минут я действительно оказался в пещере за водопадом. Здесь было прохладней, чем снаружи, а также довольно сыро темно. Пришлось остановиться на несколько минут и соорудить факел из наших запасов, а после поджечь его огнивом. Хорошо, что еще в Мирте мы умудрились продумать почти все наши будущие потребности. Когда огонь приветливо лизнул промасленную ткань, пещера озарилась слабым светом, заставляя меня в ужасе замереть, так как я стоял на краю бездонной ямы. Еще один неосторожный шаг и более никто бы не вспомнил о Сейлеме из рода Метаксис, так глупо сломавшем шею на горе Айтоми. Аккуратно, прижавшись спиной к правой стене, по кромке обошел яму и оказался в относительной безопасности. Придется двигаться медленно и внимательно оглядывать все вокруг, если я хотел дойти, а не докатиться, до нужного места.
По ощущениям, прошло около двух-трех томительных часов, когда в конце туннеля показался яркий дневной свет. Стоило выйти наружу, как тут же суровый порыв непокорного ветра подхватил горсть снега и бросил ее в лицо. Закашлявшись, счистил с глаз противные холодные хлопья, которые уже начали таять. Достал теплую мантию и замотался в нее, так как совершенно не хотелось дрожать от пронизывающего ветра. Видимо, волшебство Айтоми распространяется исключительно на вершину, но всё же это гора, и гора с довольно негостеприимным климатом.
   Вздохнув, двинулся дальше, и через несколько десятков шагов обнаружил искомое плато, которое обдувалось с трех сторон всеми ветрами, а с четвертой было прикрыто горой. Из-за начавшейся метели было невозможно разглядеть ничего дальше, чем в пять-семь шагов. Поэтому двигался как можно медленней и осторожней. И каким образом я здесь должен отыскать нужное место? Вдруг после пары шагов почувствовал странное жжение во внутреннем кармане мантии. Что это могло быть? Сознание тут же озарилось пониманием: пока шел по темной и опасной пещере, переложил ключ из кармана штанов в мантию, и теперь именно от него шло это странное тепло. Металл как будто нагревался, когда я приближался к чему-то. Ко входу! Ну конечно же! Ведь артефакт должен указать нам путь, вот он это и делает. Стоило мне начать идти в нужном направлении, как уже извлеченный из кармана ключ теплел, а если сворачивал не туда, то треншальтер становился холоднее. Мне это напомнило детскую игру в "горячо-холодно".
   Спустя нескончаемые полчаса предмет в моей ладони раскалился до такого состояния, что его с трудом можно было удержать в руке.
   - Вот оно! - с облегчением воскликнул.
   А потом вдруг услышал позади себя звук шагов. Стремительно обернувшись, никого не заметил. Да это и неудивительно: метель лишь усиливалась. Стоило мне подумать, что все было плодом моего воображения, распалившегося после встречи с Богами и нескольких часов проведенных в холодной и опасной пещере, как ослепляющая боль прострелила затылок и моментально разлилась по всему телу. Спустя секунду мир перед глазами окончательно померк, и я отключился, лицом повалившись на снег.
  
   Глава 6. Экзитус леталис
   СЕЙЯ 

Веревочные сети извиваются под порывами морозного воздуха, оплетая сиденье, раскачиваемое из стороны в сторону. Никакого скрипа, просто монотонное колебание вперёд-назад, заставляющее испытывать кинетоз и, как следствие, тошноту из-за оголенных рецепторов вестибулярного аппарата. 
   Голова идёт кругом, глаза открываются медленно, будто засыпанные тонной песка - именно так я очнулась и обнаружила свое тело на промерзлой земле с раскинутыми в форме морской звезды ногами и руками. Сума лежала рядом, живописно вываливая все нажитое богатство наружу. 
   "Это вовсе не качели", -- с удивлением и разочарованием подумалось мне, это ограбление.
Следующая мысль заставила пружиной подскочить и осмотреть оставшиеся в сугробе пожитки. Так и есть, заветный мешочек с ключом пропал, но как? Очередная боль, стрельнувшая в темечке, быстро решила этот вопрос. Осторожно нащупала шишку от чего-то явно тупого, но тяжелого. Последнее, что я помнила, это странный разговор с создателями Гейенара в составе трёх сильных представителей божественного пантеона и Лема, стоящего рядом рука об руку. Но как же так произошло и, главное, почему я начала растворяться в воздухе? Нереальное ощущение, стоит признать, видеть, как постепенно кожа на твоих руках истончается и становится прозрачной. Паника сковала меня в тот момент, что ничего, кроме имени ор пними с вложенной мольбой о спасении, выдавить из себя не смогла.
   Но сейчас на улице опять стоял мороз, и ноги проваливались по щиколотку в ровный белый снежный плен. С одной стороны, если оглянуться назад, можно заметить
   Айтоми, мужественно закрывающую меня от остервенелых порывов ветра, с другой - бескрайнюю равнину.
   Подобрав остатки вещей и зажав в руке свой стилет, я решила продолжить путь, начатый, видимо, ещё Лемом.
   Если вспомнить действо, развернувшееся в храме Богини Гейи, то мы должны были спуститься по другую сторону от горы в поисках входа в Аскен Пет. Осмотрев представший перед взглядом знойный океан осадков, неровными сугробами покрывающий равнину, я решила, что пройти его вдоль лишним не будет. Если следы грабителей и некогда отражались на площадке, то бушующая до этого метель успела их припорошить.
   Раздосадовано вздохнула, поправив шаль на лице - обморозить кожу еще больше вовсе не хотелось, - и двинулась в путь. Тяжело переставляя ноги, я постепенно прокладывала новую дорожку отпечатков подошв, пока не взобралась на небольшой холм. Особенно это стало ощутимо, потому что подниматься в таких условиях было более чем тяжело.
   По бокам белое полотно оканчивалось крутыми обрывами, а вот впереди, всего в нескольких метрах, что-то блестело желтоватыми переливами. Повинуясь некому совершенно женскому порыву, двинулась к выделяющемуся месту уверенной походкой. Если это и пресловутое любопытство, то все равно убедиться в принадлежности мерцания лишним не будет. 
   Кто мог похитить ключ, сейчас меня мало волновало. По правде, я почувствовала в нём угрозу почти сразу, как узнала, что именно с артефактом связана гибель наших родителей. Действительно, всем детям читали о божественном местопребывании с золотым песком, сплетенном из толстых серебряных струн с вкраплениями драгоценных камней. Такое великолепие мечтал увидеть каждый ребенок, а уж то, что благодаря данной лестнице можно попасть в Элизиум, и вовсе находка для алчных андрогинов.
Интуитивно я сразу поняла, что ключ необходим кому-то и его нужно прятать. Все дошло до такого самодурства, что мне показалось идеальным скрыть его даже от своей ор пними! Однако никакие предосторожности нас не спасли от удара в спину, и теперь остается лишь уповать, что и безо всякого ключа я сумею взойти на первую ступень Аскен Пет. Ведь нам так нужно воссоединиться с Лемом, а после, уверена, мы что-нибудь придумаем вместе.
   Тем временем золотой песок никуда не делся даже при моём приближении. Немного вздохнув, решилась наступить на него ногой и удивленно замерла. В долю секунды мир вокруг изменился: теперь я стояла, окруженная семиярусными стенами с арочными проемами, где красовались зеленые парки и шумные водопады, никакого снега не было больше и в помине. А прямо перед лицом возникло огромное монументальное строение, ведущее непосредственно к звездам. Каждая ступень отдавала янтарным лоском, а их количество разбегалось, не позволяя себя пересчитать. Так вот она какая - выдающаяся Аскен Пет! Больше у меня не было сомнений в её существовании.
   - Кто здесшшь? 
   - Зачшем здесшшь?
   Эти вопросы нарушили дивную гармонию звуков природы своими шипящими и проникающими в душу нотками. Мурашки пробежали по коже. На перилах с каждой из сторон сидело по одному зеленому нагу, будто срисованному с иллюстрации из нашей похищенной книги.
Удивляться уже не было сил, хотелось поскорее сделать тот самый решающий шаг, который должен был завершить обряд "ор эйн соф", но грозно вперившиеся миндалевидные немигающие глаза змееподобных существ, настроенных явно недружелюбным образом, остановили меня от каких-либо резких действий.
- Я - Сейлем из рода Метаксис, хранитель данного священного места, - звонко произнесла, уделяя каждому из стражей должное внимание.
Расправив свой кожистый воротник, один из них прошелестел:
   - Много васш развелосссь, хранителей.
   Второй добавил:
   - Покажи ключш!
   Я раздосадованно расправила ворот толстой мантии, понимая, что никакого ключа у меня больше нет и предъявить сказочным созданиям свои права на Аскен Пет становится невозможным.
Случайно большой палец зацепился за цепочку. Удивленно вытащила из-под рубахи красный жетон Бога подземного огня. Уж пламенные столпы, переплетенные между собой, эти змеи должны признать. Никто, кроме Сефланса, не мог бы сотворить такую вещь.
Протянув амулет на ладони, имела удовольствие лицезреть поморщившиеся лица, или правильней будет сказать - морды, сидящих на перилах существ.
   - Это доказательство моей связи с одним из Богов, - с достоинством заметила, пряча украшение обратно под одежду, и целомудренно застегнув ворот. - Пропустите!
   На удивление мой приказ действительно увенчался безропотным подчинением. Ни одного слова или возмущения я так и не услышала.
Прежде чем вступить на первую ступень, неловко обернулась к нагам:
- Ах да, куда пошли те другие, что недавно назвались хранителями этого места?
Змеиные головы задвигались из стороны в сторону, и первые несколько секунд ничего, кроме несвязного шипения, разобрать не удалось.
   - Извесштно куда, - заметила первая.
   - Внизшш, в темницы, - подхватила вторая.
   Недоуменно посмотрела на ступени, которые, казалось, вели лишь в одном направление - вверх, туда, где, по логике, располагался прекрасный мир Элизиума с молочными реками и прекрасными растениями.
   - Вниз? - свела брови.
   Шипение повторилось более раздраженно, после чего у моих ног земля разошлась, выводя спиралевидную металлическую лестницу в самые недра планеты.
Набрала побольше воздуха в легкие и напряженно поставила правую ступню на первую ступень. Раздумывать больше не было времени.
Ожидание каких-то изменений переживалось впустую. Простояв, зажмурившись пару минут, я так и не сумела почувствовать в себе присутствия чужого сознания, поэтому ринулась дальше, точнее, ниже.
   Вокруг серый гранит, спертый влажный воздух и редкие факелы, обрамляющие стены. Ничего не скажешь, место наиболее удачное для первого посещения Аскен Пет хранителем.
Заново запахнув бордовые полы мантии скорее от нервной дрожи, чем от холода, пошатывалась, но старалась не сбавлять скорость. К сожалению, никаких перил по дороге в темницу предоставлено не было, поэтому иногда приходилось касаться ладонями поросшей мхом липкой поверхности.
   Внизу сгустилась тьма - очень подходящая компаньонка для отступников, заключенный здесь. Чего-то другого...
   ...почти кромешная тьма, какой-то непонятный полумрак. Где это я? Попытался оглядеться, но тело почему-то не поддавалось. Что происходит? Судя по ракурсу, я находился в вертикальном положении, попросту стоял, но почему же тогда не мог пошевелить ни единым мускулом, даже пальцем? Стало страшно, какое-то липкое оцепенение вдруг начало расползаться в голове, замораживая мысли и не давая сосредоточиться на происходящем. Зачем... 
   ...я и не ожидала от олицетворения вечного мрака. Стоп, что это?
   Огляделась по сторонам, заведомо понимая, что поместиться на узкой винтовой лестнице ещё кому-то просто невозможно. Да и сзади я не слышала, чтобы кто-то заходил в подземную часть Аскен Пет. Стало бы хоть немного светлее. А голос, явно мужской, раздавался так близко, будто в самую барабанную перепонку ворвался.
   Такой знакомый, но отдаленно, будто общались мы недолго. Почти готова назвать имя обладателя, но не с полной уверенностью.
   Голова слегка закружилась, ногтями вцепилась в холодный мох стены. Яркие образы, картинки чужого прошлого, ощущения, такие сильные, что хочется вскрикнуть, закружили в круговороте эмоций. Что это за внезапное недо...


ЛЕМ 

...мы сюда пришли? Это Сейя спускалась по лестнице? Неужели полночь застала ее прямо на ступеньках?
   Что это сейчас было?! Как будто кто-то отключил мое сознание на несколько мгновений, заставив впасть в необъяснимое вязкое состояние и слышать непонятный голос со стороны. Вдруг на меня обрушился поток чужих мыслей, образов, желаний. Все это захлестнуло с головой, выбивая воздух из легких, а потом тело пронзила жгучая, тянущая боль. Я закричал, оседая на ступеньки и обхватывая себя руками. Мышцы выкручивала неведомая сила, которая будто ломала кости и натягивала кожу настолько сильно, что казалось, та вот-вот лопнет. Удивительно, но несмотря на всю гамму неприятных ощущений, голова оставалась предельно ясной, и как будто сознание самостоятельно пыталось разобраться с поступившей новой информацией, без моего ведома сортируя воспоминания, которые представали видениями из прошлого. Меня накрыло непередаваемое чувство дежавю, словно все те события, что сейчас мелькали перед мысленным взором, уже когда-то происходили со мной. Но этого просто не могло быть!
   Спустя какое-то время боль отступила, и я смог задышать спокойней, в изнеможении прислонившись к стене, которая тут же начала неприятно холодить кожу даже сквозь слои одежды. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, попытался проанализировать произошедшее. Единственным возможным вариантом было то, что посреди лестницы - а где это мы собственно? - нас застал внезапный "ор эйн соф", я смотрел её глазами и слышал именно её голос. Зажмурившись, попытался разобраться в ужасной мешанине чужих образов и звуков, но не вышло. Какой-то дикий водоворот событий за все 124 года жизни... 
   Ладно, об этом можно подумать позже, а сейчас предстояло выяснить, где мы, черт возьми, находимся. Огляделся еще раз, и тут собственное воспоминание вспыхнуло в голове - плато, метель, боль в затылке, темнота. Меня оглушили! Видимо, когда вход на Аскен Пет был уже совсем близко, к нам сзади подкрался неизвестный злоумышленник, и, огрев чем-то тяжелым, отправил в забытье. И, судя по всему, выходит, что надолго, раз первоначально я оказался безмолвным в сознании Сейи. Однако сейчас внимательно оглядел себя и однозначно признал, что тело точно мужское. Помахал рукой для верности, и убедился: оно подчиняется мне. Значит, мы сумели поменяться местами. Теперь все становилось более-менее понятно. Мифическая лестница и впрямь соединила нас, правда, по какой-то слишком уж ускоренной программе. Хотя это даже хорошо. Только вот вопрос: почему Сейя решила спускаться, а не подниматься? Ведь, насколько я знал, внизу находились темницы. Что ж, необходимо попробовать позвать ор пними.
   - Сейя, ты здесь? - вслух произ...
  

СЕЙЯ 

...нес Лем. - Это действительно ты? Мне больно, но в то же время я ощущаю прилив жизненных сил, а грудная клетка ходит ходуном: в ней гоняет огромными толчками кровь затрепетавшее несчастное сердце. Слышишь его стук в висках?
   Лестница, ведущая вниз, не являлась бесконечной, и через два витка стало видно, что свет из блеклого красноватого, рассеянного факелами, преломляется, становясь более ярким, холодным.
   В нерешительности остановилась, полностью расстегнувшись. В момент слияния по лбу пошла испарина, стало нестерпимо жарко. Отбросила бордовую мантию вместе с шалью, не сомневаясь, что на обратном пути доведется ее поднять и забрать с собой в Гейенар.
   Так странно ощущать кого-то внутри. Казалось бы, ничего не изменилось, тело все еще принадлежало мне, мышцы сокращались, когда мозг подавал необходимые импульсы, но отголоски чужих чувств, слов, желаний настигали с каждой секундой все настойчивей. Иногда я даже не понимала, кто из нас хочет пить. Может быть, оба испытываем жажду после того, как "ор эйн соф" - о да, теперь этот термин не вызывает во мне боязни - наконец завершился.
   В какой-то момент покачнулась от силы наших переживаний, и не нашла ничего лучше, как присесть на холодную кованую ступень.
   "Действительно не знаю, моя половинка, что стоит ожидать в будущем и кто лишил нас статуса хранителя, но знай, что нам необходимо опасаться этих или этого андрогина. Возможно, - я нервно прикусила кончик губы и зажмурилась, - именно они убили наших родителей".
   Почувствовав внутри зарождающийся негатив, рефлекторно по неопытности выставила руку вперед, пытаясь остановить собеседника.
"Каюсь, что скрывала, и это неправильно, но пойми, нас может постичь их судьба. Ты осознаешь, что, поддавшись гневу, мы можем и себя не спасти, и за трагедию прошлых лет не расплатиться. А я очень хочу, чтобы те, кто заставил нас жить в одиночестве все эти годы, кто обрек нас на неудачу после совершеннолетия, поплатились!"

ЛЕМ 

"...могла скрывать от меня?! Неужели это был вотум недоверия в мою сторону? Чем я мог заслужить подобное отношение? Ладно, ты права, это отложим до того момента, как выберемся из подземелья". 
   Обвел взглядом помещение: тяжелые каменистые потолки, давяще нависающие почти прямо над головой; стены, поросшие каким-то темным склизким мхом; еле-еле чадящие факелы, размещённые на достаточном удалении друг от друга, чтобы рассеять темноту до состояния полумрака. Мрачное, жуткое местечко. Неудивительно, что наши злопыхатели забрались именно сюда. Вот только что они тут забыли? 
Впереди, насколько хватало обзора, тянулись стройные ряды камер с мощными коваными решетками и едва-едва светящимися артефактами, здесь выполняющими функцию замков, размещенными сверху ровно посередине. Как говорилось в древних книгах, тут содержались самые опасные существа на всей Гейенаре: начиная от титанов и заканчивая неведомыми бессмертными плотоядными хищниками, что населяли мир задолго до появления андрогинов. Стоило мне подняться на ноги и сделать пару шагов в сторону первой камеры - казалось, именно по этому длинному и извилистому коридору шли преступники, - как подземелье наполнилось гомоном: хриплые, пугающие голоса, дикий вой, рвущий барабанные перепонки, древний, непонятный язык, заставляющий шевелиться волоски на загривке, и даже слабое ментальное вторжение пронзило сознание раскаленной иглой. Помотал головой, стараясь отрешиться от раздражающих звуков, но не получалось, как будто выли и стонали все обитатели темниц. Вдруг факел на левой стене резко вспыхнул и заставил испуганно отшатнуться. Неловко дернувшись, ударился плечом прямо в решетку камеры напротив.
   - Шиии... живой, - донеслось из темноты, и тут же острые когти впились в плечо, без труда разрывая рубаху и кожу.
   Попытался вырваться, но тварь держала крепко.
   - Давно я не чувствовала запаха свежей молодой плоти, - к прутьям решетки придвинулось отвратительно существо, не похожее ни на что, виденное нами ранее.
Животное, а это скорее всего было именно оно, стояло вертикально на двух мускулистых безволосых лапах, покрытых темно-серого цвета чешуйками, которые заканчивались острыми, крепкими когтями, с ужасающим звуком скребущими каменный пол. Туловище было покрыто яркой белой шерстью, которая от долгого сидения в камере и из-за выделения телесных жидкостей, свалялась и приобрела грязно-серый цвет, где-то клоками выпадая и оставляя подпалины, сквозь которые можно рассмотреть такие же чешуйки, как на ногах. Лапа-рука, вцепившаяся в мое плечо длинными черными когтями, обладала недюжинной силой, как и ее владелица. 
   - Позволь мне отведать твоей крови, - из темноты показалось лицо.
Это была дикая смесь животного и андрогина с тремя горящими черными глазами, туго натянутой кожей и шерстью, нелепо покрывающей голову. Уши отсутствовали так же, как и нос. Рот похож скорее на разинутую бездну, потому что мог открываться достаточно широко, чтобы туда легко мог поместиться мой кулак, да и еще осталось бы место. Язык, которым существо облизывало несуществующие губы, напоминал змеиный: длинный и гибкий. Зубы отсутствовали, только пустые десны щерились множеством ямок, подсказывая, что ранее там что-то было. Отвратительное зрелище.
   - Сефланс вырвал мне зубы, - прохрипело ужасное создание. - Но даже деснами я смогу откусить от тебя кусочек.
   Не дожидаясь исполнения угрозы, моментально отсек держащую меня конечность стилетом Сейи. Лапа отвалилась, заливая пол и нижнюю часть штанов яркой голубой кровью. Так это действительно раньше был андрогин? А потом, прямо на моих глазах, перебирая когтями, конечность двинулась к владелице и с противным хлюпающим звуком встала на место.
   - Теперь останется шрам, - рассматривая запястье, скучающе произнесло существо.
Более не задерживаясь, двинулся быстрым шагом вперед, стараясь держаться как можно дальше от клеток. Не хватало еще, чтобы кто-то полакомился нами на пути к цели; и так уже треснули по затылку, на сегодня хватит. Спустя несколько поворотов свет стал ярче, и я замедлил шаг. Что там происходит? Подойдя еще ближе, вдруг совершенно отчетливо услышал голоса. Присел на корточки и, прижавшись спиной к стене, аккуратно выглянул из-за ближайшего угла. На удивление ничего не было видно, хотя свет все также освещал эту часть коридора. Оглядевшись, призадумался.
   Наверное, это какой-то артефакт, но вот какой?
   "Сейя, -- позвал про себя, -- есть какие-нибудь мысли?" -- "Мысли? Безусловно, спланированное и санкционированное похищение ценного артефакта лишает меня возможности подбирать иные варианты. Не думаю, что Аскен Пет является таким проходным двором!"
   С каждым шагом Лема я внутренне содрогалась, довольствуясь тем, что инициатива перешла в сильные мужские руки. Помимо встреченной мохнатой твари с неправильным прикусом, я успела разглядеть глазами ор пними и других здешних обитателей. Как правило, большинство тянуло свои когтистые конечности, совершенно не заботясь о том, что их могла ждать примерно та же участь, что недавней товарки.
Если мы не можем их видеть, то нужно хотя бы слушать, чтобы суметь согласовать какой-то план. Кстати, тебе не кажется, что два голоса смутно знакомы?
   Начала перебирать в уме возможных обладателей тенор-баритона и меццо-сопрано. Любая ассоциация моментально отзывалась иллюстративным материалом, материализующимся прямиком в голове, и часть этих воспоминаний принадлежала Лему. Поэтому постаралась максимально открыться в своих изысканиях. "Ты думаешь о том же, о чем и я?" - наконец совладав с волнением, обратилась к своей половинке. Душу кольнуло сильное разочарование, охватив черной пеленой злости все чресла. 
   Голоса и правда казались смутно знакомыми, постарался одновременно прислушаться к разговору и оглядеть пространство, чтобы найти скрывающийся артефакт.
   - ...говорил, что не нужно было идти всем, - мягко произнес мужской тенор-баритон, который отдавался звоночком в общей памяти.
   - Среди нас нет недоверия, - это хищное меццо-сопрано я слышал совсем недавно, но образ почему-то не шел на ум, а все попытки вспомнить лишь усиливали головную боль. Черт!
   - Мы все должны присутствовать при этом знаменательном событии, - тем временем продолжал женский голос. - Разве кто-нибудь захочет пропустить освобождение Великого?
   После началась какая-то какофония из обрывков разговоров, потому что, видимо, стоящие за поворотом андрогины решили разом высказать свои мысли.
   - Хватит, - зазвучал, до сих пор молчавший глубокий голос с легкой хрипотцой.
Почему-то от этого нового участника дискуссии мороз пробежал по позвоночнику и захотелось немедленно покинуть негостеприимные темницы. Послышался треск и лязг цепей, как будто какое-то поистине огромное существо вставало на ноги.
   - Освободите меня! - угрожающе потребовал все тот же голос.
   За поворотом нарастала напряженность от тишины, и я начал быстро ощупывать стену и пол, дабы наконец отыскать артефакт. Спустя несколько томительных минут почувствовал, как металл предостерегающе обжег пальцы: где-то на уровне моих глаз к стене был прикреплен небольшой медный диск, от которого, что странно, не исходило абсолютно никакого света. Видимо, это и есть искомый предмет. Мысленно вспомнив все книги об артефактах, которые доводилось читать, достал стилет и, подковырнув диск с одной стороны, ловко отцепил его от стены. Готово! Теперь стоящие за углом андрогины должны быть видны. 
   - Эреб, мы готовы... - и тут обжигающее понимание накрыло меня с головой: голос принадлежал Дамианосу.
   От ужаса осознания окончание фразы прошло мимо. Спустя несколько секунд смог выцепить из общего бессистемного потока воспоминаний и второго знакомца - это Вазилиас, а точнее его мужская ипостась - Вазис. Но что они здесь делают, да еще и вместе? Не слышал, чтобы эти два андрогина когда-либо встречались. Поспешил вернуть все свое внимание разговору.
   -...готовый открыть, - тем временем продолжал один из незнакомых андрогинов. - Но прежде вы ведь хотели сообщить нам, как выпустить гекатонхейров и...
- Молчать! - было ощущение, что владельца голоса мучила отдышка, либо ему просто не хватало воздуха в темнице. - Мы выпустим братьев позже, сначала отоприте дверь в мою тюрьму.
   Любопытство пересилило, и я выглянул из-за угла. Небольшая группа из восьми андрогинов совещалась у решетки, что сразу за поворотом: спиной ко мне стояла Миа, а полубоком - Вазис. Это действительно они! Других участников беседы ни я, ни Сейя не знали. А вот томившееся в недрах темницы существо, пожалуй, смог бы опознать любой андрогин с детства. Это был Эреб, Бог вечного мрака, единственный из небожителей, которого предали собственные братья и сестры и обманом заключили навечно в темницу. Историю о вероломстве и жажде власти как поучающую сказку рассказывали всем детям, а после и проходили на уроках истории в школе, но уже как миф. 
Когда-то Боги вместе правили на Гейенаре в мире и согласии, взяв на себя какую-то определенную роль в жизни андрогинов. Все были довольны до тех пор, пока однажды вероломный Эреб не решил свергнуть Тиния и занять его место в пантеоне. Он придумал хитроумный план по вызволению из темниц буйных и свирепых гекатонхейров, которые должны были в обмен на помощь ему в устройстве переворота получить всеобъемлющую власть над бескрайним океаном. Неизвестно, что бы произошло, если б Эреб смог осуществить свою дьявольскую задумку, но Менфра вовремя узнала о готовящемся смертоубийстве - да, Бог вечного мрака хотел лишить Тиния жизни - и рассказала обо всем вседержителю. Разгневанный громовержец собрал братьев и сестер, и они вместе обманом заманили Эреба в темницу, где после заточили на веки вечные да так, чтобы не одно божественное существо никаким известным и неизвестным способом не смогло отпереть замок, даже сам Тиния. В мифе говорилось, что лишь дети Богов - андрогины - могли освободить отступника, но все это казалось лишь сказкой. Кто в здравом уме будет хотеть выпустить на волю Эреба? Да и как это так - андрогин может что-то, что не дано самому Тинии! Кроме перечисленного, громовержец проклял Эреба таким образом, чтобы его внешний вид отражал его же отвратительную внутреннюю сущность, дабы никто не испытал сочувствия к вечному заключенному.
   Вся эта история промелькнула у меня в памяти подобно молнии, пока осознание происходящего медленно, но верно завладевало разумом. Было невыносимо сложно поверить, что в этой конкретной темнице томится сам Эреб. Выглянув еще раз, сумел разглядеть вероломного отступника. В отличие от других небожителей, Эреб обладал черной, словно самая темная ночь, кожей, ее цвет почти сливался со всепоглощающим мраком, царящим в темнице, и лишь по движениям можно было заметить, что кто-то есть внутри. Волос у Бога не было, насколько я смог разглядеть из-за своего угла. Больше всего властелин мрака напоминал ожившее чудовище из детских сказок, нежели небожителя или андрогина. Он был устрашающе высок, так что не мог распрямиться в своей тесной камере в полный рост; обладал двумя парами длинных рук, спускающихся почти до середины икр, и мощными ногами, из-за неудобного положения вечно согнутыми. Но, пожалуй, самым пугающим во всем облике Бога были глаза: глубокие, почти бездонные черные точки на грубом, словно вытесаном из куска камня, лице. Зрачки и радужка, сиявшие таким разнообразием цветов у андрогинов, здесь, казалось, сливались в одно и затягивали в себя. Было невыносимо страшно просто наблюдать за тем как взгляд Эреба перебегал с одного спорщика на другого, не то что ощущать его на себе. Кроме этого, Бог вечного мрака взирал на мир с неизменной холодностью и пустотой, ни единая эмоция не отражалась в его глазах: руки нервно перебирали пальцами, ноги приходили в нетерпеливое движение, но черные бездны зрачков оставались абсолютно равнодушными ко всему происходящему. Это пугало и завораживало одновременно. 
   Я поспешил спрятаться за угол, когда Эреб повернул голову в сторону Мии - не хватало еще того, чтобы он обнаружил нас раньше времени.
   - Темницы, в которых заключены гекатонхейры, находятся в конце этого коридора, - произнес андрогин стоящий справа от Вазиса. - Мы могли бы выпустить их, а оставшиеся освободили бы вас, - закончил он почтительно.
   - А после вы помогли бы нам....
   - Уговор был другим, - хрипло произнес Эреб, горбясь и вставая на ноги, насколько позволяли цепи, сковывающие его руки.
   - Мы могли бы... - начала Мия.
  

СЕЙЯ 

Меня рывком выбросило в реальность вместе с громоподобным окриком огромных голосовых связок Бога Хауса. "Выпустите!" - это слово ударило по барабанным перепонкам, отражаясь многократной вибрацией в воздухе.
   Вызволить самое безумное существо на Гейенаре и, возможно, во всём белом свете?
   "Это самоубийство!" -- хотелось воскликнуть, но вовремя остановила рвущийся наружу звук.
   За недолгое время, несмотря на кажущееся умение и необъяснимое мастерство, постоянная смена ипостасей откликалась в организме тяжестью в лобной доле.
   Картинка перед глазами плыла, и я наконец оперлась руками о холодную сталактитовую стену, покрытую липкой пленкой. Неприятное прохладное покалывание ладоней позволило мне удержать равновесие и обрести необходимую концентрацию.
   Итак, управление телом снова за мной.
   Сейчас мы находились на одном из самых нижних уровней, где отталкивающе веяло затхлостью и сыростью. Единственным утешением в данной ситуации выступало то, что в темнице находились паранормальные существа с совершенно иными потребностями, нежели у андрогинов, поэтому ожидающего тошнотворного фимиама отходов к всеобщему топорному аромату не примешивалось.
   - О мой повелитель, - зароптал один из заговорщиков, чья внешность являлась для нас с Лемом неизвестной, - позвольте вернуть Вас на пьедестал торжественно, как Вы того заслуживаете!
Обычного роста для андрогинов, он был абсолютно заурядным, с серыми невзрачными волосами, треугольным подбородком, средним лбом, немного выпирающим вперед, чуть островатым носом и небольшими глазами неопределенного цвета, водянистыми, мутными.
   Выглядывать из-за нашего укрытия, стыка между двумя коридорами, было совершенно рискованно, но колючие прутья туго переплетенных между собой решеток камеры, скрывающими в своих недрах тьму с огромным зевом рта, лишали меня решительности двигаться дальше.
   Помимо Мии, в компании восстающих против закона и слова Богов, в группе мятежных крамольников, затесалась ещё одна женская сущность. Распущенная копна рыжих локонов, пружинящих от каждого движения, закрывала свою обладательницу, не позволяя вычислить родовое имя.
   - У меня ключ, - фанатично воскликнула та, выкидывая оный, зажатый в тонких пальцах, вперед.
   - Ключ? - заклокотала туманность черной мглы. - Ты видишь здесь скважину?
Эреб не выказывал своего зла демонстративно, хотя и являлся более приземленным своими повадками, в отличие от небесных братьев и сестер. Движения резкие, нервные, непродуманные, больше присущие простым смертным. Поместить этого темного Бога в тело андрогина -- и ни я, ни Лем никогда не сумели бы признать в нём вселенское зло.
   Если раньше решетки, вмурованные в стену, имели вполне себе прямые линии, фигурально напоминающие знак диез из музыкальной нотации, то ограждение для Божества обладало ни круглым, ни квадратным сечением - хаотичные переломанные линии сплетающихся между собой разных металлических сплавов. В данной конструкции не то что двери, полноценного окошка не предполагалось. Видимо, пантеон по-настоящему решил оградиться от вероломного собрата.
   - Не говори глупости, Ханна, - голос Вазиса, как и выдающийся рост, было сложно перепутать с кем-либо другим. 
   Даже в полумраке бледное заостренное лицо надменно выделялось само по себе, будто внутренний свет никогда не покидал своего андрогина.
Ключ Метаксисов бесполезен, он был нужен для входа и только, - продолжил мужчина, отодвигая рыжеволосую подальше от недовольного Эреба. - Мы всё сделаем, как ты скажешь, повелитель.
Подобострастный тон, такой несвойственный натуре Дусманиса, вырвал меня из былого оцепенения и заставил сделать небольшой шаг вперед. Потом ещё один, когда я заметила, что взгляды честной компании все также направлены друг на друга. И ещё, в ответ на первый трепет.
   - Вазис, - разочарованно проговорила, - Мия, - продолжила, чувствуя внутри негодования Лема. - Как вы могли?
   Растущее непонимание полностью захватило сознание. Вот так получить по голове от дорогих сердцу андрогинов? Это ли не предательство? 
   Следующим по важности в душе вспыхнуло осознание более высокого уровня нарушения морально-нравственного социального закона взаимоотношений, а именно - попытки пойти против воли наших создателей, тех, кто долгое время помогал нам, вел, словно слепых кутят, путём праведным к лучшей жизни. Это как нужно было очернить свою душу, чтобы даже помыслить о подобном произволе? 
   Мой страх моментально заставил вспотеть ладони, но осанку постаралась держать прямо, чтобы хотя бы внешне не показывать, как сама ситуация нервирует и заставляет кровь стыть в жилах.
   - Так-так-так, - издевательски протянул очередной незнакомец, первым делая шаг мне навстречу. На овальном лице не читалось ни единой эмоции, а синие холодные глаза смотрели куда-то сквозь меня.
   На удивление Эреб никак не прокомментировал приход нового действующего лица, лишь напряжение, и до этого сгустившиеся в воздухе, усилилось.
Мой тонконосый фузетто был спрятан в складках одежды, но я не могла поверить, что тот может понадобиться и что придется навести лезвие против живого существа, причем не дикого зверя, а андрогина!
   - Как вы посмели напасть на нас, выкрасть ключ и явиться сюда, в запретные темницы Аскен Пет? - первоначально задуманная бравада растеклась теплотой в грудной клетке. - Обманывать нас, сближаться, - косой взгляд в сторону Мии и Вазиса, - и для чего? - обвела обозримый участок закутка раскрытой ладонью. - Собираетесь вернуть хаос в этот мир?
   Составить неполную, но вполне логичную картину в голове очень помогло "ор эйн соф", которое так кстати настигло нас с Лемом на лестнице. Злополучные знакомые появились незадолго после смерти родителей, именно тогда, когда нам необходима была хоть чья-то поддержка. Примерно в одно время они втерлись в доверие к тем, кто нес бремя утраты. Как оказалось, главной целью являлись вовсе не наши сущности, а ключ, долгое время хранившийся у Изидороса Метаксис - кровного родственника, не вызывающего подозрения заговорщиков, ибо все знали, что близнецы по неведомым причинам перестали быть близки в зрелости.
   - Сейя, не руби с плеча, как ты любишь это делать, - поморщился Дусманис, делая шаг вперед. - Мы вовсе не враги тебе.
   Правая рука дернулась к потайному карману, но Лем внутри придал сил не терять голову от обиды.
   - Мы те, кого в свое время Боги обошли стороной, можно сказать, обделили, как, собственно, и вас с "ор эйн соф", не правда ли? - желтые глаза хищника озорно блеснули, подтверждая такую длительную осведомленность бывшего приятеля о наших трудностях. - Неужели вам нравится быть чужими марионетками, не иметь собственного выбора, носиться с этими молитвами, соблюдать посты, выпрашивать благословения и постоянно опасаться возможности быть отвергнутыми?
Нахмурилась и быстро окинула выражения лиц других участников дискуссии.
- Мы являемся адептами ордена великого Асклепеадеса, который, как никто другой, познал на себе изощренную фантазию Богов, а в ответ, вместо того, что просил, будто бы в насмешку получил вечную жизнь, - улыбнувшись самыми кончиками губ, подхватила Мия, демонстрируя лацканы на своей мантии, украшенные уже виденным мной ранее символом - мечом, пронзающим солнце, о который молния раскалывалась пополам. Тот же знак, что был изображен на клочке бумаги, вытащенном из ключа.
Асклепеадес - откликнулось имя в воспоминаниях. Именно тот, чьи подвиги побудили меня подхватить идею Лема отправиться в паломничество. Тот, кого восхваляли в книге, одолженной из лавки. Герой сказок из детства является ведущим антагонистом последнего времени?
   Мои глаза не могли сосредоточиться на одном лице. Они бегали, пытались выявить еще хоть кого-то, считающего всю ситуацию абсурдом. Но передо мной были лишь фанатичные, лишенные всякого смятения лица и сгущающаяся тьма за их спинами.
   - Неожиданно? - тихо поинтересовался мужчина, который первым отреагировал на мое приближение. - Можешь порадоваться, что встретила сразу двух легендарных личностей за сегодня: меня и величайшего Бога, но, к сожалению, упиваться этим долго ты не сможешь, - холодные голубые, как льдинки, глаза немигающим взглядом остановились на мне.
   Легендарные личности? О ком он ещё говорит, помимо Эреба? Неужели о том, что здесь присутствует герой мифов? Неужели...
   - Убить, - пророкотала тьма хриплым и низким голосом Божества. - Мне надоело слушать твою хвальбу, Асклеп. Пришло время исполнять наши договоренности.
Мужчина на долю секунды отвлекся от меня, чтобы кивнуть той самой черной пустоте за плечом, а затем осторожно начал приближение.
   - Мне жаль, Сейя, - произнес Вазис почти печально, - ты не застанешь момента, когда пантеон будет лишен власти и в мире восторжествует настоящая свобода, - его лицо озарилось внутренним светом. - Правда, жаль.
   Всё ещё не веря в происходящее, стала медленно отступать, путаясь в складках тканевой хламиды, а на ходу пыталась нащупать скользкими ладонями рукоять стилета.
   "Лееем!" -- "Слушай мой голос, Сейя. Успокойся. Вдох-выдох, вот так. Я здесь, с тобой, и вместе мы сильнее их. Медленно отступай назад, там будет стена, как только упрешься в нее, тут же приседай на корточки и, не задумываясь, наноси молниеносный удар в коленную чашечку этому недоделанному божеству". 
Удар. 
"Умница! Теперь у нас есть небольшое преимущество и несколько секунд на раздумья, пока заговорщики очухаются и поймут, что не в наших силах оказать достойное сопротивление всем им сразу. Мне жаль, но я пока не могу взять контроль над телом. Видимо, мы слишком часто менялись местами, поэтому придется продолжить тебе. 
   Так, еще один на подходе. Этот тип с водянистыми глазами вообще слабо похож на андрогина. Может у него в роду есть бесполые?.. Я чувствую твою улыбку, хоть и не вижу. А теперь бери каскару. Да, она все еще в ножнах на поясе, ты предусмотрительна. Знаю, что не умеешь с ней обращаться, просто доверься мне, прошу. Молодец. Теперь мягко сжимай рукоять правой ладонью, и, как только я скажу, резко доставай оружие из ножен. И все, больше пока ничего. Так, еще секунда, еще чуть-чуть. Давай! Ты потрясающе справляешься, точно никогда не брала уроки?
   Теперь, когда один из главарей стонет с выбитой коленной чашечкой, второй заговорщик получил от тебя крепко в челюсть, а верная каскара располосовала ему грудь. От твоего изящного взмаха, мы получили еще одну небольшую передышку.
Дамианос и Вазилиас - подлые предатели! Жаль, это не они сейчас валяются у наших ног. Так, сделай несколько шагов в сторону, не спускай с них глаз. Могу поспорить, эти способны на любую низость. Чего же они медлят? Неужто испугались? Даже если и так, ты права, их оцепенение быстро пройдет, и совсем скоро заговорщики поймут, что их шестеро, а мы здесь в одиночестве. Нужно что-то придумать, что позволит уравнять наши шансы.
   Сейя! Вот оно! Вспомнил! Наконец-то, дельная мысль, вынырнувшая из твоего или моего - не важно, воспоминания. Медальон, он у тебя на груди. Тот самый, что подарил нам Сефланс. Быстро сожми его, и будем надеяться, что наш покровитель сейчас не занят ничем более важным, нежели намечающееся восстание".
   То, что дела плохи, это ничего не сказать, так как несмотря на детальные инструкции в голове, мое тело было совершенно не приучено к танцу с оружием. Да, врожденная гибкость немного облегчает положение, но прыгать с каскарой наперевес, стараясь держать меч одной рукой и при этом не надорвать неразвитое запястье, то ещё удовольствие. Как я ни разу не запнулась и не растянулась прямо там, ума не приложу. Наверное, адреналин в венах и наставления ор пними сумели меня преобразить.
Отскакивая назад в коридор, из которого недавно вышла, я судорожно полезла в ворот рубахи. От напряжения не сразу разобралась с цепочкой, на которой висел медальон. Сжав его как можно сильнее зажмурилась, понимая, что это единственный наш с Лемом шанс выбраться из сложившейся передряги живыми. На удивление металл был прохладным, даже несмотря на то, что постоянно соприкасался с кожей и представлял собой пламя. Собственно, это последнее, что я сумела отметить трезво, а дальше наступила сводящая с ума паника.
   Первые несколько минут не происходило ровным счетом ничего. За это время заговорщики сумели прийти в себя и подозрительно затихнуть, не предпринимая попыток преследования.
Понимая, что Сефланс, пожалуй, вряд ли откликнется, если уже не сделал этого, решила осторожно выглянуть из-за угла, чтобы ужаснуться. Вся компания абсолютно забыла про свои раны и раздражающий фактор в виде хранителя Аскен Пет, и принялась за основную миссию - освобождение Эреба.
   При соприкосновении решетки с фамильными перстнями каждого находящегося там андрогина та медленно раскалилась и начала светиться. Вот уже и мрак темницы почти развеялся, приобретая антропоморфные очертания великана.
   - Быстрее, вы и так слишком затянули! - проревел Эреб, начиная выпрямляться. 
От этого его неспешного движения каменная крошка с потолка и стен посыпалась на пол неровными горстями. Треск кругом стоял неимоверный, поэтому появление Сефланса сумела пропустить даже я. 
   Черные волосы Бога была сильно зачесаны назад, благородный высокий лоб открыт, и на нем отчетливо вырисовывалась такая живая надутая вена.
   - Кто посмел нарушить уединение исправительных мест? - спокойно, но громко, произнес небожитель. - Захотели пополнить список моих обугленных рабов, поддерживающих жар подземного огня? - обратился он ровно и безэмоционально уже конкретно к группе андрогинов, оторвавшихся от своего занятия.
Решетка погасла, а Эреб не подавал признаков жизни, слившись с густым мраком по ту сторону. Осознавая то, что попытка переворота увенчалась полным провалом, неудачливые заговорщики решили не отвечать на провокационные вопросы, все еще надеясь, что гнев вспыльчивого Бога может миновать их.
   - Я вами недоволен, - махнул исполинской рукой, отчего мелкие камешки зависли в воздухе, прекратив свое падение. - Разочарован! - воздух очистился от пыли, стала легче дышать. - Тиния будет метать молнии.
   Стоило последним словам отзвенеть в пространстве, как все изменилось, и я обнаружила себя на огромном плато в окружении других андрогинов, что были в темнице. По краям площадки гордо возвышались Боги, все двенадцать. Лица такие же, как на скульптурах, без лишних эмоций, чувств, и оттого пугающие. В центре был поставлен на колени сломанной куклой Эреб, закованный в огромные тяжелые цепи.
   - Сейлем из рода Метаксис, сделай шаг вперед, - приглушенно проговорил Тиния сквозь густую и длинную бороду. Сложно понять, как он настроен к нам с Лемом.
Вокруг был рассеян ослепляющий свет, от его частоты глаза болели и слезились.
На негнущихся ногах вышла из группы молчаливых заговорщиков. Однако божественные очи на это моё движение недовольно прищурились, будто я совершила что-то недостойное.
   - С создателями может говорить лишь первенец, смени ипостась! - резко, словно брошенный в солнечное сплетение камень, болезненно ударивший в грудную клетку.
Совершенно растеряв весь дар речи от волнения, я попыталась передать бразды правления Лему, но времени всё еще прошло слишком мало и трансформации не вышло.
   - Мне долго ждать? - сурово вопросил глава пантеона.
Приятная женщина с по-матерински теплыми и родными чертами лица взмахнула рукой, проговорив своим спокойным и добрым голосом:
   - Нужно было сказать об этой трудности.
   И вот я чувствую, как моё сознание загоняется куда-то вглубь, а контроль над телом сменяется. Спасибо тебе, Гейя, что понимаешь своих детей без слов.
  

ЛЕМ 

Превращение, вызванное велением Богов, а не нашей физиологией, все-таки было немного болезненным, и прежде, чем ответить Тинии, мне пришлось слегка отдышаться.
   - Прошу нас простить, - произнес, почтительно склонив голову.
   Совершенно не представлял, что хочет глава пантеона. Мы не были участниками заговора, от нас не зависело смогут ли заговорщики спуститься...
   - Сейлем из рода Метаксис, - тихим, вкрадчивым голосом начал громовержец, прерывая мои мысли, - разве не ты должен был защищать ключ от посягательств любых третьих лиц? Как тогда реликвия могла оказаться в руках заговорщиков? - на последней фразе Бог сделал несколько шагов навстречу, невольно заставляя отступить.
   Как бы ни хотелось промолчать, я знал, что если не дать ответ сейчас, то гнев небожителя будет поистине ужасным, да и это позволит Тинии думать, что мы тоже вовлечены в заговор.
   - Вседержитель, - начал осторожно, - возможно, наша речь прозвучит как неправдоподобное оправдание, но позволь хотя бы попытаться объяснить произошедшее.
   - Говори, - после нескольких секунд молчания Тиния вернулся на свое место, и одновременно с этим все Боги разместились на длинной резной скамье с высокой спинкой.
Небожители довольно свободно сели на этот длинный предмет мебели, который своими размерами позволял им даже расположить рядом с собой некоторые личные вещи: трезубец, длинный узловатый резной посох, оружие и другие артефакты. После этого разговоры стихли, и двенадцать мужчин и женщин устремили свои внимательные взгляды на нас, буквально пронзая насквозь отражающимся в глазах нетерпением. Ситуация все больше начинала напоминать судебный процесс, где мы вынуждены защищаться, как если бы были недостойными преступниками наравне с заговорщиками. Боги же выступали, видимо, одновременно и в качестве обвинителей, и в качестве судей. Вот только если их двенадцать, то чей голос будет решающим при вынесении спорного приговора относительно нашей судьбы?
   - Чуть больше года назад мы с ор пними отправились в паломничество, но не для того, чтобы попросить о великом даре - рождении ребенка, а чтобы...
   - Как такое возможно? - удивленно воскликнул Мирта, вечно молодой покровитель искусств, являющийся юношей с кудрявыми светлыми волосами и мягким взглядом голубых глаз.
   Тинии достаточно было бросить лишь мимолетный взгляд на не к месту заговорившего Бога, как тот сразу же замолчал и принижено откинулся на спинку скамьи, как будто стараясь с ней слиться. Сидевшая по левую руку от него Гейя, в успокаивающем жесте коснулась руки молодого божества. 
   - Мы хотели попросить, - продолжил спустя несколько секунд, стараясь говорить так, чтобы голос явственно не дрожал, - объяснить причины, по которым гнев Богов мог обрушиться на нас и лишить величайшего дара, данного всем андрогинам по праву рождения, - священного "ор эйн соф".
   После этих слов почувствовал, как плато под ногами явственно задрожало, а Тиния тяжелым взглядом обвел собравшихся, не исключая своих братьев и сестер.
   - Кто посмел поступить подобным образом без моего на то позволения? - громовержец говорил тихо, но каждый присутствующий слышал его без каких-либо усилий. - Может быть, ты? - взгляд, полный холодного раздражения, уперся в Менфру. - Нынче твой год, так что будь добра, объяснись.
   В последней фразе звучала неприкрытая угроза.
   - Я Богиня мудрости, Тиния, - умудренная возрастом женщина, чьи тронутые сединой волосы были забраны в тугую косу. Она сидела на скамье по правую руку от Уни, чуть наклонившись вперед и безо всякого страха взирая на главу пантеона. - Не в моем характере поступать столь необдуманно и жестоко. И прежде, чем ты заподозришь кого-то еще из нас, твоих кровных братьев и сестер, задумайся о том, кто в действительности мог возжелать отнять наш дар.
   Пока Боги обменивались этими репликами и обвинениями, почувствовал легкое головокружение от поднимающегося в душе ужаса. Еще чуть-чуть, и невольно возникшее заблуждение приведет к чему-то действительно катастрофичному, особенно принимая во внимание взрывной темперамент главы пантеона.
   - Да будет мне позволено продолжить, - собрал всю волю в кулак и вернул внимание Богов себе. - Но в данном случае нет вины никого из вас, - смело посмотрел прямо в глаза Тинии, ибо просто необходимо вселить веру в наши слова громовержцу. - Все дело в том, что, являясь хранителем ключа от Аскен Пет, мы должны были посетить лестницу в день своего совершеннолетия. Но родители, удостоенные этой чести до нас, не успели рассказать о священном обряде, обязательном для всех держателей реликвии, ввиду того, что их коварно убили!
   Последние слова посмел выкрикнуть в гневе, оборачиваясь к группе заговорщиков, так как сейчас уже не сомневался, что смерть отца и матери была подстроена кем-то из них. Андрогины хоть и старались стоять ближе друг к другу, но тем не менее кто-то из них позволил себе презрительно фыркнуть на подобное заявление. 
   - Продолжай, - нетерпеливо произнес Тиния, прерывая нашу молчаливую дуэль взглядов с Вазисом, хотя и я, и Сейя готовы были испепелить предателя одной только силой мысли.
   - Не посетив лестницу, - повернулся обратно к небожителям, - мы не смогли соединиться. Однако о том, что настоящая причина несостоявшегося "ор эйн соф" кроется в нашем происхождении, узнали, лишь попросив аудиенции у Богов.
   - Аудиенции? - Тиния казался немало удивленным. - Кто там присутствовал?
   После секундного напряженного молчания, Гейя взяла слово:
   - Мы решили не беспокоить тебя, - она чуть подалась вперед, чтобы встретиться взглядами с громовержцем. - И спустились к детям сами. 
   - Кто конкретно? - глава пантеона выглядел уже более миролюбиво, как будто слова матери всего живого успокаивающе действовали и на него.
   - Я, - продолжила Гейя, - Эйта и покровитель блудного андрогина - Сефланс.
   - Чем кончилась ваша встреча?
   - Все вместе мы объяснили Сейлему, в чем заключается проблема несостоявшегося процесса инициации. Сефланс направил подопечного к подножию лестницы, дабы решить этот вопрос раз и навсегда. Я же лично отметила этого андрогина своим клеймом, чтобы иметь возможность приглядывать за его мятежной душой.
   - Хорошо, - Тиния задумчиво огладил длинную бороду, - но это не объясняет всего, - и он обвел единым жестом заговорщиков и коленопреклоненного Эреба.
   - Не объясняет, - согласилась Гейя. - Случившегося после не знаем и мы, поэтому, думаю, стоит дать возможность Сейлему продолжить свой рассказ.
   После этих слов Боги снова обратили все внимание на меня.
   - Когда мы наконец достигли плато, - я благодарно кивнул Гейе, - то спустя некоторое время отыскали вход. Как и говорил Сефланс, ключ указал нам на него. К сожалению, стоило только приблизиться к нужному месту, как кто-то из заговорщиков, - махнул рукой в сторону группы, - опустил нечто тяжелое нам на затылок, и мир померк. Дальше в моем рассказе небольшой перерыв, так как из-за смены дня главенствующее положение в теле заняло сознание ор пними. Свою часть расскажет она, говоря моими устами, - поспешил добавить, заметив промелькнувшее неудовольствие в глазах Тинии.
   "Я попробую думать громче, чем обычно. Надеюсь из твоей затеи, Лем, что-то да выйдет. А теперь озвучивай, я готова. 
   Очнулась с головной болью, недалеко от входа в Аскен Пет. Первоначально растерялась, ведь последним воспоминанием была наша аудиенция в храме Богини Гейи. То, что ключ украли, стало ясно по вывернутой сумке в снегу. Стараясь не поддаваться паническим настроениям, я все же двинулась вперед, и вскоре увидела золотой песок. Это поистине прекрасное зрелище, когда желтые крупицы играют на белых кристаллических осадках. Нам нужно вместе это увидеть, Лем! Внутри артефакта меня встретили наги не очень дружелюбно, почти враждебно, надо признать. Они не верили, что я хранитель данного места, но их можно понять. Спуститься в темницу мне подсказали все те же змееподобные. Именно там мы обнаружили заговорщиков, стремящихся выпустить богопреступника наружу. Только амулет Сефланса и позволил нам не дать злу одержать победу! 
А это можешь не озвучивать: я рада, что мы с тобой туда вошли и прошли "ор эйн соф", что бы сейчас ни решили Боги. Удачи!" 
   - Как вы слышали, это оказалось западнёй, и пришлось столкнуться лицом к лицу с отступниками, - чуть тряхнув головой, продолжил уже сам, тем не менее ощущая молчаливое поддерживающее присутствие ор пними. - Несмотря на то, что мы предприняли все возможное и невозможное, что только было в наших силах, самостоятельно устранить угрозу заговорщиков нам не удалось.
   Облегченно выдохнул к концу небольшой речи.
   - Что ты слышал в темницах? И подробней! - Тиния весь подобрался, однако смотрел не на нас, а на Эреба, который все еще не поднимал головы от своих скованных рук.
   - Эти восемь андрогинов сговорились освободить Бога вечного хаоса.
- Как? 
   - Я не знаю, - от взгляда, которым нас смерил громовержец, ужас заполз в самое сердце, заставляя ладони вспотеть. Руки тут же свело болезненной судорогой.
Неимоверным усилием воли, поделенным пополам с Сейей, удалось-таки обуздать снедающее чувство страха, ведь в действительности мы не имели никакого представления о том, как заговорщики собирались отпереть невидимые засовы на клетке.
   - Что должно было произойти дальше? - Тиния в каком-то нездоровом нетерпении подался вперед, заставляя прищурить глаза от внезапно ставшего более интенсивным божественного свечения.
   Уни - молодая, непередаваемо красивая женщина с пронзительными фиалковыми глазами - мягко сжала ладонь мужа, побуждая умерить свое давление на нас. Громовержец чуть кивнул и откинулся обратно на скамью.
- После освобождения Эреба, - продолжил, - или даже одновременно с ним заговорщики планировали выпустить на волю гекатонхейров, чтобы они помогли разрушить власть пантеона.
   Эта фраза прогремела подобно предвестнику бури, потому что стоило произнести последнее слово: как Боги заговорили все разом. Хаос звуков их голосов однозначно означал одно - все они были удивлены, поражены и неимоверно разозлены. Даже мягкая и спокойная Гейя метала глазами гневные молнии, обращенные на заговорщиков. Она как будто не могла поверить, что позволила появиться на свет подобным душам, отравленным смертельным ядом предательства. 
   - Тихо! - Тинии пришлось подняться со скамьи, чтобы призвать братьев и сестер к порядку.
   Громовержец устремил пронзительный взгляд на Эреба, а потом деланно медленно опустился на свое место.
   - Брат, - начал глава пантеона, чуть наклонившись вперед и поставив локти на колени,
   - неужели ты во второй раз захотел предать нас? А может, умертвить?
   В последовавшей за этим тишине было слышно, как судорожно дышат заговорщики, как под собственными подошвами противно хрустят мелкие камешки. Не мог устоять на месте и нервно переступал с ноги на ногу. Ор пними пораженно молчала, и мне даже на секунду показалось, что больше не слышу ее, но потом сознание заполнил чужой ужас пополам с отвращением, и я успокоился, так как мои эмоции сильно отличались: злость и всепоглощающий гнев с небольшой долей страха.
   - Что же ты молчишь, брат? - громовержец выплюнул обращение подобно самому отвратительному оскорблению.
   И неожиданно в ответ на его слова раздался приглушенный, становящийся все громче и громче смех. Эреб запрокинул голову и рассмеялся, устремляя свои безумные глаза в небеса. Наконец успокоившись, Бог вечного мрака смерил Тинию презрительным взглядом.
   - Ты даже не представляешь, насколько далеко я готов зайти, - отступник попытался подняться, но сковывающие его цепи не позволили. - Сомневаюсь, что вы могли бы справиться со мной без этих кандалов или без обмана. Кто являлся инициатором той давней премилой истории? Ты, братец? - Эреб указал на громовержца. - Или, может, ты, всепрощающая? - обвиняющий перст переместился в сторону Гейи. - Или все вы разом?
   - Ты сам повинен в своем заключении, - Менфра без каких-либо эмоций взирала на Бога вечного мрака. - Будь на то моя воля, за подобное отступничество полагалась бы большая кара, нежели просто вечность в темнице.
   - Сейчас не время обсуждать это, - спокойным голосом произнесла Гейя, жестом призывая успокоиться своих братьев и сестер. - Мы собрались здесь по другому поводу, а не для того, чтобы говорить о старых преступлениях, а затем, чтобы обличить новые.
   - Она права, - Нефунс, Бог моря, представляющий из себя статного мужчину с длинными серебристыми волосами и пронзительными синими глазами, указал трезубцем на группу заговорщиков. - Нужно решить, как наказать их.
   - Позвольте тогда мне увести своего подопечного, если к нему больше нет вопросов, - Сефланс поднялся со скамьи и вопросительно посмотрел на Тинию.
Громовержец несколько томительных минут мерил нас оценивающим и даже немного осуждающим взглядом, прежде чем кивнуть покровителю ремесел. А дальше несколько вещей произошли одновременно, поэтому неудивительно, что никто не сумел отреагировать должным образом. Раз - и в воцарившейся тишине металлическим звоном клацнули кандалы. Два - Сефланс сделал несколько шагов по направлению к нам. Три - единым слитным порывом Эреб вскочил с колен, отшвыривая прочь бесполезные цепи, и молниеносно воткнул нож, сверкающий нестерпимо ярким светом, в самое сердце опешившего Бога подземного огня. Судорожно хватаясь за рукоятку оружия, Сефланс медленно оседал на землю, переводя недоуменный взгляд на Тинию. Лицо главы пантеона пугающе потемнело в ту же секунду, как он понял, что его брат мертв, и прежде, чем Эреб сумел нанести удар еще кому-либо, разящая молния вонзилась ему прямо в сердце, заставляя безжизненной куклой опрокинуться на спину. 
   Воцарившуюся тишину, казалось, можно было не то что пощупать, а даже увидеть. Я смотрел неверящим взглядом на бездыханное тело нашего покровителя. Как такое могло случиться? Неужели Боги тоже смертны?! Не успел додумать свою мысль, как тишину нарушил полный боли, какого-то звериного отчаяния и тоски крик - это Тиния, верховный небожитель, глава всего пантеона Элизиума, оплакивал своего брата Сефланса, который навечно покинул его. Пока все пребывали в глубоком шоке, а кто-то даже утирал слезы, Гейя быстро поднялась со своего места и стремительно приблизилась к громовержцу, который был безутешен, пряча в жесте полнейшего отчаяния и боли лицо в ладонях. Она сжала его плечо твердой рукой, побуждая к какому-то действию. Тот кивнул и поднялся.
   - Нет горя страшней и необратимей, чем смерть брата. Невинно убиенный он пал и от вашей руки тоже, - Тиния обвиняющим жестом обвел и притихших заговорщиков, и меня. - Как бы сильно мы ни любили вас, - его голос на секунду дрогнул, - как бы сильно я ни любил своих детей, но нет прощения предательству. И выход может быть лишь один. Вы заслужили его, вытребовали, - громовержец выплюнул это слово, - себе отравой, разлившейся в виде коварного заговора по вашим венам и явившейся причиной смерти Сефланса, Бога подземного огня. Я не изменю своего решения, и мне придется наказать всех вас без разбора и снисхождения!
   Тиния махнул рукой в рубящем жесте, и вдруг Боги, плато, заговорщики - словом, все, что нас окружало, исчезло в одной ослепительной вспышке, отразившейся какой-то тянущей болью во всем моем существе. Мир будто разом перестал существовать.
  
  
   Эпилог
  
   Гейенар пылал всепожирающим огнем, попросту раздирающим на части мир на глазах у безучастных к его судьбе Богов. И наполнилась земля злодеяниями, и удушающей волной расползлась по ней смерть...
   Не вытерпели небожители, разгневались на детей своих, не смогли простить потерю возлюбленного брата, павшего от вероломного лезвия, что было закалено в самом Элизиуме покровительницей ремесел, священного кинжала.
   - Твоя мудрость неоспорима, но и это нас не спасло, - промолвила статная Уни, сгорбившись, словно простая смертная над оплакиваемым телом. - Менфра, сестра моя, отчего же ты не спрятала лучше? Как попал этот разящий клинок к неразумным детям?
   - Эйта, - спустя несколько секунд обманчиво тихим голосом позвал громовержец, - объясни нам, каким образом Эреб сумел освободиться? Ведь ты собственноручно создал для него эти кандалы! - под конец своей речи глава пантеона перешел на гневный крик, больше напоминающий звериный рык.
   Бог подземного царства сжался и, сглотнув, ответил:
   - Мы с Сефлансом ковали их таким образом, чтобы ни один из нас не сумел отпереть замки. Но кто же мог предположить, что наши собственные дети решатся на что-то подобное?! - в отчаянии произнес Эйта.
   - Никого не было рядом с Эребом, когда он скинул кандалы, - с легким подозрением сказала Уни.
   - Все его бессилие и показная немощь были лишь спектаклем на публику, отводом для наших глаз, - удрученно произнесла Менфра, которая, казалось, постарела сразу на несколько столетий. - Скорее всего, он скинул цепи задолго до того, как оказался коленопреклоненным пленником на плато.
   - Так почему же ты не догадалась об этом раньше?! Ты - Богиня мудрости! - взревел глава пантеона.
   То ли от снедающего душу горя, то ли от бессилия Тиния, обезумел: он свирепо метал молнии и посылал вниз стихийные буйства. С каждым разом, когда электричество пронзало суперконтинент, содрогалась почва, трещали горы, бушевала буря. Ему вторил столь же безутешный Нефунс, заставляющий волноваться великий океан и заливать своими водами прибрежные участки земли. Огромные волны, подгоняемые ломаным мановением трезубца и беспощадными молниями, обрушивались на не вовремя вышедшие из гавани корабли и сметали все на своем пути.
   - Нет больших виновников, чем андрогины, - проревел глава пантеона, взвешивая в руках орудие смерти Сефланса. - Да будут они прокляты несовершенством, да будут разделены и обречены на вечные скитания.
   Клинок сверкал в его ладонях, переливаясь всеми цветами радуги и отражая своей совершенной гладью отмеченное печатью горя лицо. Чем дольше Тиния смотрел на лезвие, тем сильнее и глубже осознавал всю величину потери.
   - Но муж мой, - отвлекаясь, взмолилась Богиня брака и рождения, привставая со своих священных коленей - Не делай хуже, не руби с плеча! - голос тихий, спокойный, вразумляющий.
   В этот день в прекрасных садах не пела ни одна пичуга, не шумели волшебные звери, прислушиваясь к трауру своих создателей. Темные, свинцовые тучи заволокли небеса, сгущаясь над опечаленными одиннадцатью мужчинами и женщинами.
   - Я не смог ничего предотвратить, - Сатре, ведавший временем, нервным жестом отбросил с лица длинные темные пряди. В зеленых глазах стояли непролитые слезы. - Его смерть не подвластна моим силам.
   - Мы посадили их на свои шеи, - Турм, Бог торговли, в поддерживающем жесте сжал плечо опечаленного брата. - Дали им так много, и что же получили взамен? Из-за их вероломства мы потеряли одного из достойнейших! Я голосую за дематериализацию! - высокий мужчина топнул ногой и решительно вышел вперед.
   Смолкли остальные небожители, прислушались. Лишь Митра, по наивности и непосредственности вечно юной души решил нарушить напряженную тишину:
   - То есть смерть детям нашим? Вы решили вершить их судьбы? - и столько в этих вопросах было боли и сострадания, что часть пантеона спрятала горящие местью глаза и отвернулась, уставившись в пустоту, не посмев смотреть прямо на покровителя искусств.
   - Я хочу искупить смерть Сефланса, хочу знать, что она была не напрасной, - пророкотал Тиния, пригладив густую бороду.
   - Не нужно смертей, молю вас, - воскликнула Гейя, протягивая руки ладонями вверх в соответствующем жесте. - Заклинаю всепрощением, мы выше той смуты, что сумел внести наш нерадивый брат, прежде чем покинуть ряды. Да не уподобятся наши сердца тьме, вечно царящей в душе Эреба.
   - Чужую смерть ты смеешь называть смутой? - суровые брови сведены, громовержец выказывает недовольство, Отточенным движением пуская огромную шаровую молнию вниз, невидяще наблюдает за ее полетом.
   - Не надо больше боли, - примиряюще поддерживает подругу Уни, подходя ближе к мужу.
   Многие дни и ночи спорили Боги между собой, пока страдал раздираемый их гневом Гейенар, совершенно беззащитный теперь из-за того, что творилось в Элизиуме. И пришли в конце концов небожители к пониманию и согласию, как приходили много раз до того, и решили поддержать план Тинии, заключающий в себе страшную судьбу для всех андрогинов. Отринув всепрощение, пантеон единым порывом проголосовал за разделение двух ор пними и вечного лишения их таинства "ор эйн соф". Потерять настоящее единение душ и постоянно скитаться в поисках своей истинной половинки по лесам и полям - вот достойное наказание для детей, предавших своих родителей. В довершение разорвали они землю на множество отдельных частей, запустили меж них бурные воды морей и океанов, чтобы шансы были более ничтожны, успех невероятен, а наказание оттого страшней и мучительней.
   - Андрогины хотели сместить нас, раздавить и приставить к власти брата. Они дали ему клинок, убивающий Богов, - будто бы уговаривая себя, тихо прошептала черноволосая Туран, которая просто не могла перестать любить детей своих даже в этот момент, так как именно в этом заключалась все её естество.
   Глаза женщины наполнились слезами, когда на миг она увидела, как разрываются на части две половинки одной души.
   - Сейя! - дрожащая мужская рука из последних сил тянется вперед.
   - Лем, нет! - то ли стон, то ли всхлип в круговерти других оглушающих звуков в ответ.
   И сжалившись над невиновными, которых по вине собратьев постигла такая страшная участь, Туран, в тайне от Тинии и всего остального пантеона, отняла у двух родственных ор пними память, чтобы скрыть муку разрыва где-то глубоко в их сердцах. Ведомые лишь ощущениями собственной неполноценности и нестерпимым желанием стать цельными, они, тем не менее, не помнили прекрасной жизни в единении до этого. Таковой была последняя милость, которую Боги даровали своим созданиям.
   И раскололся Гейенар, и наступила тьма, накрывшая планету на несколько томительных часов, чтобы даровать зарю новому, несчастливому миру.
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"