Аннотация: А также : Аналогия между двумя Глобальными Афёрами, повернувшими Ход истории в Направлении Гибели Человечества !!! А также : Удивительнейший феномен Глогера из Майами (Вадим) !
Израиль на пороге уничтожения ?!
А также : Аналогия между двумя Глобальными Афёрами, повернувшими Ход истории в Направлении Гибели Человечества !!!
А также : Удивительнейший феномен Глогера из Майами (Вадим) !
ЗНС. Почему Шантаж профессиональными убийцами (Хамас) нормальных людей сегодня "нормален", а Шантаж нормальными людьми профессиональных убийц сегодня "негуманен" ?!!!
А также : ЗНС. Запад "цивилизованный", или же Сатанизованный ?!
А также : ЗНС. 12 лет "учёбы" в Принудительной школе делает детей умными, или же наоборот : Дебилами ?!
А также : ЗНС. "леваки", или же ВурдалакИ ?!
А также : ЗНС. Возможен ли Настоящий Социализм (Анти-марксистского толка) и Настоящий Либерализм (Анти-либертарианского толка) при Настоящем Народовластии (Анти-сатанинского толка) ?!
А также : ЗНС. Почему "учёные" такие "бессердечные" ?!
А также : ЗНС. Геноссэ путин - "враг" "цивилизованного" Запада или же Лучший друган Сатанизованного Запада ?!
А также : ЗНС. Геноссэ байден-СТЕБайден-НАЕБайден-УГРОБайден - "лучший друг" Украины, Израиля, Тайваня и т. д., или же Злейший ВРАГ их и Всего Человечества ?!
Аналогия между двумя Глобальными Афёрами, повернувшими Ход истории в Направлении Гибели Человечества !!!
Первая Глобальная Афёра, повернувшая Ход истории в Направлении Гибели Человечества - это, конечно же, Сварганивание Частной лавочки - ФРС под "мудрым" руководством товарисча варбурга !!!
Цитирую только 3 главы из фундаментального труда Самого талантливого исследователя в Теории Заговора Против Человечества - Энтони Саттона :
Глава вторая. Томас Джефферсон и финансовый клан 10
Первая частная банковская монополия 10
Банк Нью-Йорка 11
Второй банк Соединённых Штатов 12
Глава третья. Эндрю Джексон против клана 13
Глава четвёртая. Социалистический Манифест Клинтона Рузвельта 15
К. Рузвельт. "Наука управлять" 16
Глава пятая. Манифест Карла Маркса 17
Карл Маркс, как плагиатор 19
Благодетели Маркса 20
Глава шестая. Авраам Линкольн бросает вызов банкирам 22
Глава седьмая. Денежный трест создаёт Федеральную Резервную Систему 26
Глава восьмая. Сговор на острове Джекиль 30
Глава девятая. Денежный трест манипулирует конгрессом 33
Глава десятая. Федеральная Резервная Система сегодня 39
Федеральная резервная система
монетизирует внешний долг 42
Глава седьмая. Денежный трест создаёт Федеральную Резервную Систему
Не хотели бы вы просматривать номера "Уолл-стрит Джорнал" за неделю до выхода?
Некоторые люди, действительно, обладают такой возможностью, не передвигая стрелки часов. Они не получают выпуски "Уолл-стрит Джорнал" по подписке. Они располагают информацией о политике Федеральной резервной системы, - какой она будет завтра, через неделю, через месяц и даже через год.
Время от времени руководство Федеральной резервной системы делает официальные заявления, предварительно согласовав их внутри своих кругов. Руководители собираются вместе, обсуждают, строят планы на будущее и после этого публикуют заявления.
Совещания всегда проходят тайно. О них известно только руководству Федеральной резервной системы. Тем не менее, если располагать сведениями, которые руководство собирается обнародовать, то можно без труда нажить состояние.
Поскольку председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен докладывает о денежно-кредитной политике, размере учётной ставки, а также размере ставки для первоклассных денежных обязательств.
Все эти показатели оказывают влияние на ставки по казначейским векселям, на рынки металлов, на фондовую биржу и на рынки недвижимости.
Федеральная резервная система - это частный банк, которым владеют банки. Поэтому заблаговременно располагают информацией только банковские круги.
Идея о создании Федеральной резервной системы зародилась на маленьком острове Джекиль в Атлантическом океане недалеко от округа Глинн штата Джорджия. Тогда в 1910 г. остров был частным клубом, где собирались крупные финансисты с Уолл-стрит.
В этом укромном уголке вдали от любопытных глаз общественности обсуждались проблемы особо важного характера. Именно на острове Джекиль представители финансовой элиты разработали план утверждения конгрессом частной денежной монополии.
Американское общество начала века отрицательно относилось к идее учреждения центрального банка и обычно противостояло любым попыткам предоставить большие полномочия кругам Уолл-стрит.
Тем не менее, учреждение центрального банка за пределами Европы сулило значительные прибыли любой финансовой группе, способной убедить конгресс принять соответствующее законодательство.
Кредитная система, основанная на выпуске неразменных бумажных денег, подразумевала наличие властных полномочий, несоизмеримых с возможностями времён золотого и серебряного стандартов. Золото и серебро являлось смирительной рубашкой для финансовой системы.
Целью подпольного совещания на острове Джекиль было сформировать план по созданию центрального банка Соединённых Штатов под видом региональной банковской системы. (Региональная система - это как раз то, против чего публично выступали банкиры).
Данное сокрытие было настолько удачным, что Вудро Вильсон, согласно его личному секретарю Джосефу Тьюмалти, подписывая закон о Федеральной резервной системе, действительно полагал, что этим ликвидирует могущество финансовых кругов Уолл-стрит.
Будучи губернатором штата Нью-Джерси, в 1911 г. Вильсон заявил следующее:
"Крупнейшей монополией в этой стране является денежная монополия. Если она будет существовать и далее, то нам придётся расстаться с разнообразием наших свобод и поступательным развитием нашей нации. Великая индустриальная страна управляется собственной же кредитной системой.
Наша кредитная система крайне концентрирована. Таким образом, развитие нации и вся наша предприимчивость находятся в руках небольшой группы людей. Это наиболее значительная проблема из всех. Для её решения государственные мужи должны ревностно направить свои силы на сохранение будущности и истинных свобод граждан".
По мнению Вильсона, Федеральная резервная система являлась "краеугольным камнем правительства демократов". Скорее всего, когда Вильсон произносил эти слова, он был в здравом уме.
А что тогда происходит за кулисами этого "денежного треста" или этого "финансового клана", который мы именуем сегодня финансовой элитой, разбогатевшей на центральном банке?
Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, следует немного углубиться в историю. Давайте посмотрим на трест XIX века и на финансовую вершину этой пирамиды, так как тресты продолжали существовать и в начале XX века.
Между 1870 г. и началом Первой мировой войны американская промышленность находилась под влиянием клана финансистов - в основном представителей финансовых кругов Нью-Йорка.
"Трестификацию" американской промышленности запечатлел в цифрах и фактах Джон Муди - редактор авторитетного справочника "Moody's Manual of Corporation Securities".
Он опубликовал на эту тему монументальный труд. Муди был весьма чутким наблюдателем и как Клэронс Бэррон - другой тонкий любитель цифр и фактов - рассматривал трест в качестве полезного и неизбежного явления.
Критика промышленных трестов была широко распространена. В своей работе "Правда о трестах" Джон Муди скрупулёзно показал, что под их распространяющимся влиянием оказались сталь, цветные металлы, нефть, табак, флот, сахар и железная дорога.
Здесь особо выделялись Дж.П. Морган, братья Рокфеллеры, Эдвард Гарриман, Джон Мак-Кормик, Генри Хавемейер и Томас Ф. Райан.
В истории похода "финансового клана" на центральный банк, выделяются два эпизода:
1) финансовая паника 1907 г., которую банкиры и их пособники использовали для обострения вопроса о необходимости учреждения национального банка. (То, что Уолл-стрит ускорил данный кризис, было доказано гораздо позже).
2) головокружительный взлёт немецкого банкира Пауля Варбурга и его миссионерское рвение в продвижении модели Рейхсбанка Германии для США.
В 1907 г. по-прежнему оставалось несколько капиталистов, желавших бросить вызов Уолл-стрит и оспорить первенство нью-йоркских воротил. Среди этих аутсайдеров значился медный магнат из Монтаны Фридрих Огастус Гейнзе, который был выбран ключевой мишенью во время паники 1907 г.
Свой капитал, нажитый на меди, Гейнзе переместил в Нью-Йорк. Там он присоединился к Морзе из "Айс траст". В то время Морзе главенствовал в Банке Северной Америки. Используя активы данного учреждения, Гейнзе и Морзе совместными усилиями взяли под контроль Национальный торговый банк.
Аналогичная участь постигла траст-компанию Никербокера - союзника Трастовой компании Америки и "Линкольн траст". Затем Гейнзе и Морзе зарегистрировали спекулятивное предприятие "Объединённая медная компания". Именно игры с ней на фондовой бирже ускорили кризис 1907 г.
Подконтрольные "денежному тресту" банки востребовали свои займы у "Объединённой медной компании" и организовали массовое изъятие вкладчиками депозитов из Национального торгового банка, принадлежавшего Гейнзе и Морзе. Сейчас в большинстве случаев признаётся, "что панику 1907 г. предопределила попытка избавиться от Гейнзе".
В 1913 г. действия денежного треста и обстоятельства возникновения паники 1907 г. расследовались Комитетом Пуджо. Комитет отметил особую роль фирмы Дж.П. Моргана.
С 1900 по 1920 гг. денежный трест был фактически подконтролен банковской фирме Дж.П. Моргана. Сам Морган руководил трестом до своей смерти в 1913 г.
Его дело продолжили сын Дж.П. Морган-младший и "чёртова дюжина" из пятнадцати компаньонов, находившихся в тесном взаимодействии с Рокфеллером, Гарриманом и Куном Лебом. После длительного документированного расследования в 1912 г. Комитет Пуджо заключил, что "денежный трест" стал:
"Наибольшей опасностью за всю историю нашего государства, грозившей свободе конкуренции в промышленности. Опасность заключалась в концентрации кредитования в руках небольших финансовых групп путём контроля над банками и отраслями промышленности.
При господстве в финансовом секторе группы банкиров, их партнёров и пособников, свобода конкуренции невозможна. Все её преимущества сводятся на нет, будь то накопление капитала или реализация крупных выпусков облигаций.
Действия данной влиятельной группы, описанные здесь, оказали более пагубное воздействие на свободу конкуренции, нежели активность всех остальных трестов вместе взятых. Хотя там, где простирается влияние трестов, о базовых принципах конкуренции не может быть и речи. Если подобная ситуация будет иметь место и далее, то все попытки восстановить нормальные условия свободы конкуренции в промышленном сообществе будут тщетны".
В общественной дискуссии по поводу ещё не существовавшей Федеральной резервной системы, финансовый крах 1907 г. сразу же был использован, как повод для возможного учреждения центрального банка Соединённых Штатов.
Федеральную резервную систему представили, как панацею от всех финансовых бед. Тем не менее, паника 1907 г. была преднамеренно организована брокерами компании "Стандард ойл" и фирмой Моргана.
Другими словами, одна и та же группа, имевшая виды на извлечение выгоды от учреждения центрального банка, организовала панику с целью убедить электорат в необходимости существования данного института.
В служебном отчёте конгресса от 1976 г. наглядно показано, каким образом эта частная монополия с 1913 г. удерживала на протяжении десятилетий свою власть. После списка имён руководителей, возглавлявших Федеральную резервную систему в середине 1970-х гг., даётся следующее заключение:
"В двух словах это можно описать так. По-видимому, члены правления Федеральной резервной системы представляют собой небольшую элитарную группу, имеющую подавляющее влияние на экономическую жизнь нашего народа".
Важно заметить, что Федеральная резервная система является частным акционерным обществом. В XIX веке денежному тресту была предоставлена законная монополия, в то время, как иные монополистические инициативы до сих пор подпадают под антитрестовский закон Шермана.
Федеральная резервная система - это монополия, а для сохранения статуса монополии она должна обладать политической властью.
Также заслуживает внимания то обстоятельство, что частнособственническая природа Федеральной резервной системы постоянно затушёвывается. А ведь это - очень важный аспект. Данная проблема должна обсуждаться всенародно - кто чем владеет, какие прибыли извлекаются из этой монополии.
Там, где в 1907 г. заседал Дж.П. Морган, в 1970-е гг. мы обнаруживаем Дейвида Рокфеллера, а сегодня - Алана Гринспена. "Уолл-стрит Джорнал" в 1977 г. показала, как эти приспособленцы использовали конфиденциальную информацию в личных целях.
В 1907 г. одним из них был Дж.П. Морган, пригласивший для собеседования министра финансов. В 1980 г. Дейвид Рокфеллер вызывает к себе Генри Киссинджера.
Каким образом денежному тресту удалось учредить центральный банк и взять его под свой контроль в стране, где общественное мнение изначально было настроено против подобной инициативы? Судья Брандейс описывает данный процесс следующим образом:
"Развитие в наших условиях финансовой олигархии, с которой мы знакомы по истории политического деспотизма, - это узурпация, протекающая путём постепенного захвата, нежели насильственных действий; а также путём "продуманной и часто полностью скрытой концентрации".
Это те самые процессы, которые позволили императору Августу стать хозяином Рима. Создатели нашей Конституции подозревали о подобных опасностях для нашей политической свободы, раз имели осмотрительность предусмотреть разделение властей".
Дж.П. Морган, контролировавший денежный трест, понимал все преимущества "скрытого" и "постепенного захвата". Он всенародно выступил против законопроекта о Федеральной резервной системе, являясь, в то же время, одним из инициаторов его продвижения.
Компаньоны Моргана были тщательно подобраны и понимали суть происходящего. В обмен на абсолютную лояльность они получили гарантированную возможность разбогатеть за счёт политической и финансовой мощи монополии.
Пока Морган номинально оставался единственным главным компаньоном, он полностью удерживал власть внутри фирмы. Несколько компаньонов Моргана посвятили себя политике. Но большинство предпочитали действовать за сценой.
В период с 1900 по 1930 гг. четверо партнёров Моргана стали исключением из этого правила. Глядя на их деятельность сегодня, можно проследить за тем, как они использовали двуличность для достижения своих целей.
Этой четвёркой были - Э.П. Дейвисон, Дуайт Уитни Морроу, Эдвард Р. Стеттиниус и Джордж В. Перкинс.
В книге "Уолл-стрит и большевицкая революция" мы писали о том, что фирма Моргана направляла революцию так, чтобы озолотиться при любом исходе - кто бы ни пришёл к власти в России.
Партнёр Моргана Дейвисон между 1917 и 1919 гг. являлся главой Военного Совета Красного Креста. Он работал вместе с ещё одним союзником Моргана В. Бойдом Томпсоном, финансировавшим большевиков.
Дуайт Уитни Морроу использовал своё влияние для обеспеченья большевиков оружием и дипломатическим прикрытием (его меморандум, касающийся данной проблемы, воспроизведён в книге "Уолл-стрит и большевистская революция").
К слову, Томас Ламонт использовал свои связи в Лондоне для того, чтобы смягчить позицию Великобритании в отношении большевиков.
Кроме того, Морган и партнёры оказывали содействие белогвардейцам, сражавшимся с большевиками, и были замечены в поддержке интервенции в Сибирь.
Морроу оставил товарищество Моргана в 1920-х гг. и после года пребывания на посту председателя Совета по авиации получил должность посла США в Мексике (1927-1930 гг.). В 1931 г. он стал американским сенатором.
Стеттиниус в период Первой мировой войны заведовал всеми военными закупками для Соединённых Штатов, производившимися через подконтрольные Моргану фирмы.
Джордж Перкинс в 1912 г. организовал исполнительный комитет Прогрессистской партии и позже стал его председателем. Прогрессистская партия была необходима Моргану для того, чтобы расколоть Республиканскую партию и тем самым обеспечить Вудро Вильсону президентское кресло.
Дейвид Рокфеллер применил подобную стратегию в случае с Джоном Андерсоном на выборах 1980 г.
Основным инструментом Моргана для осуществления контроля над американскими финансами и промышленностью являлся избирательный трест. Это была горстка управляющих, состоявшая обычно из трёх человек, выбираемых лично Морганом.
В свою очередь, эта влиятельная группа, подчинявшаяся Моргану, подбирала руководителей банков и фирм.
Так в случае с "Гаранти траст" избирательный трест состоял из двух компаньонов Моргана - Томаса В. Ламонта и Уильяма Г. Портера, плюс президента подконтрольного Моргану Первого национального банка Джорджа Ф. Бейкера.
Данная группа назначала директоров "Гаранти траст", а те, в свою очередь, контролировали многочисленные фирмы, мелкие банки и финансовые учреждения.
К 1912 г. Морган подчинил себе банки Уолл-стрит, не говоря уже о "денежном тресте". Структура управления всем комплексом финансовых институтов Моргана была достаточно проста: она основывалась на принципе пирамиды.
Компаньоны Моргана приглашали руководителей для основных финансовых учреждений. Их лояльность к Моргану обеспечивалась предоставлением всех привилегий, вытекающих из высокого должностного положения.
В свою очередь компании, финансировавшие промышленность, железнодорожные тресты и иные объединения, подчинялись данным финансовым учреждениям. Во второй половине XIX и в самом начале XX веков эта система функционировала безотказно.
Вот, как представляли себе этот "денежный трест" Вудро Вильсон и "полковник" Хауз:
"Я считаю абсолютно верной реплику Вудро Вильсона о том, что из целого ряда трестов, "денежный" был наиболее пагубным. Несколько лиц и их сателлитов контролируют ведущие банки и трастовые компании Америки. Они также руководят ведущими корпорациями".
Денежный трест был узаконен в 1913 г. под удобной и безобидной вывеской Федеральной резервной системы. Никто не должен был догадаться, что это частный центральный банк.
Историю создания Федеральной резервной системы можно разделить на три этапа:
• тайное согласование плана организации Федеральной резервной системы;
• продвижение Вудро Вильсона на пост президента силами финансовой элиты;
• прохождение законопроекта о Федеральной резервной системе через конгресс.
Член Палаты представителей от штата Миннесота Линдберг - отец всемирно известного лётчика - в течение десяти лет своего пребывания в Палате представителей являлся одним из самых последовательных и ревностных критиков группы Моргана.
Считается, что он был единственным конгрессменом, кто прочёл все двадцать томов Денежно-кредитной комиссии Олдрича.
Настоящий водопад слов, низвергнувшийся на головы членов нижней палаты, вызвал подозрение среди мыслящих людей - подозрение в том, что народные избранники нарочно не осознают, чьи интересы им следует соблюдать.
Насчёт плана Олдрича по банковским операциям и валюте, Линдберг сказал следующее:
"План Олдрича по банковским операциям и валюте - это чудовищный проект по сосредоточению в одних руках всех финансовых ресурсов страны: как государственных, так и частных. Он подразумевает создание одного центрального объединения с пятнадцатью филиалами по всей стране. В объединение будут допускаться только крупные банки и трастовые компании.
Всем остальным не только откажут в членстве и запретят держать акции, но и посредством политических и финансовых рычагов будут диктовать свои условия - как следует вести дела. Перед этой мощью, сосредоточенной в контролируемых трестами и крупными финансистами банках больших городов, не устоит не только средний бизнес, но и политический аппарат".
Глава восьмая. Сговор на острове Джекиль
В 1910 г. на острове Джекиль собрались шестеро известных финансистов с Уолл-стрит с целью сформировать программу действий по организации центральной банковской системы в Соединённых Штатах. Федеральная резервная система появилась на свет в результате сговора.
С точки зрения закона, "сговор" можно охарактеризовать, как тайное соглашение, направленное на достижение неправомерной цели. Соглашение было тайным, в его принятии участвовали шестеро человек, и оно, как мы покажем далее, явилось неправомерным.
Заговорщиками были:
• Сенатор Нельсон Олдрич, тесть Джона Д. Рокфеллера-младшего.
• Немецкий банкир Пауль Варбург из Гамбурга (банкирский дом "М. М. Варбург") и Кун Леб из Соединенных Штатов.
• Генри П. Дейвисон, компаньон Дж. П. Моргана и председатель "Банкерз траст компани".
• Чарльз Д. Нортон, президент Первого национального банка.
Последние три банка входили в группу Моргана. Варбург представлял интересы "Кун, Леб и К№", а Олдрич - интересы Рокфеллера и брокеров "Стандард ойл". Доля Гарримана в "Гаранти траст", после его смерти, перешла к группе Моргана.
Эта шестёрка обладала огромной экономической властью и оказывала значительное влияние на политику.
Как это ни странно, тайное совещание на острове Джекиль было описано одним из его участников, правда, в весьма туманных выражениях:
"Несмотря на то, что я выступаю за прозрачность всех дел корпораций в нашем обществе, примерно в 1910 г. имело место событие, во время которого мне пришлось соблюдать тайну, как никакому другому заговорщику. Правда, никто из его участников не считал себя таковым.
Напротив, мы ощущали, что задействованы в работе, важной для нашей страны. Мы пытались разработать механизм, который бы позволил упрочить нашу банковскую систему, ослабленную последствиями паники 1907 г. Я не думаю, что следует недооценивать нашу тайную экспедицию на остров Джекиль, так как замысел, задуманный там, в конечном счёте, воплотился в то, что мы сегодня называем Федеральной резервной системой".
После паники 1907 г. все задачи свелись к убеждению общественности в "необходимости" учреждения центрального банка. Ключевой фигурой здесь выступил сенатор Нельсон Олдрич - состоятельный коммерсант, связанный с семьёй Рокфеллеров.
Олдрич был женат на дочери Джона Д. Рокфеллера-младшего, Эбби. Бывший вице-президент Нельсон Рокфеллер был прямым потомком этой ветви семьи Рокфеллеров.
После кризиса 1907 г. Нельсон Олдрич возглавил в Сенате Денежно-кредитную комиссию, которая изъездила всю Европу с целью исследования европейских центральных банков. Особенно комиссию заинтересовала модель немецкого Рейхсбанка.
Из этой командировки на казенный счёт явствует, что в конгрессе Олдрич был единственным экспертом по банковскому планированию. Лишь единицы замечали наличие тесной связи между Олдричем и банковскими кругами.
Герберт Л. Саттерли приходился Моргану зятем и изнутри описал тесные взаимоотношения Олдрича с денежным трестом, а также причастность Олдрича к организации Федеральной резервной системы. Согласно Саттерли, Олдрич: "Обратился к Моргану за советом, и в течение последующих двух лет они должны были провести вместе многие часы, последовательно отрабатывая схему для банковского сообщества всей страны".
И снова, согласно Саттерли, Дж.П. Морган "предоставил ему (Олдричу) Гарри Дейвисона (компаньона Моргана) для помощи в деталях". Партнёр Куна Леба Пауль М. Варбург также "оказался в распоряжении у сенатора Олдрича".
Эта триада - Морган, Олдрич и Варбург - была призвана подготовить введение централизованной банковской системы в Соединённых Штатах.
Остальные "заговорщики с острова Джекиль" появились на сцене позже. Франк Вандерлип (которого мы уже цитировали) из Национального городского банка был связан родственными узами с семьёй Рокфеллеров.
Он присоединился к группе Моргана в начале 1910г. после того, как получил письмо от председателя правления Национального городского банка Стиллмана. Письмо касалось встречи Стиллмана и Олдрича в Европе по вопросу учреждения центрального банка.
Из этого письма мы узнаём, что заговорщики использовали код. Например, Олдрич числился под кодовым именем "Зивил". В своей книге Вандерлип утверждает следующее:
"Господин Стиллман писал, что без всякого подобострастия мне следует посвятить всё свое время и мысли скрупулёзному рассмотрению темы (т.е. финансового плана) и без единого намёка на Уолл-стрит составить законопроект для вновь избранного конгресса".
Всего важнее для заговорщиков было сохранить абсолютную секретность. Если бы любое имя, ассоциируемое с Уолл-стрит, когда-либо было замечено в связи с законопроектом о Федеральной резервной системе, то это был бы конец.
Для конспирации прибегали не только к кодовым именам. Чтобы проводить свои встречи и обсуждения, заговорщики удалялись на огромные расстояния с целью избежать общественного резонанса.
Не подлежит сомнению только одно - если бы в 1913 г. общество знало о тех фактах, которыми располагаем мы сегодня, то законопроект о Федеральной резервной системе не имел бы никаких шансов пройти через конгресс.
Что касается подозрений общественности в нахождении участников группы Моргана в близком родстве друг с другом, то дадим слово Вандерлипу. (Сами участники группы заверяли окружающих в "незаинтересованной беспристрастности").
"Поверили бы в это избиратели? Думаю, именно так бы они и поступили. Всего лишь один слабый намёк. Сенатор Олдрич приходился тестем Джону Д. Рокфеллеру-младшему, да и сам по себе он был весьма обеспеченным человеком.
Однажды я написал письмо Вудро Вильсону в Принстон и пригласил его побеседовать за обедом. Желая произвести на него впечатление и придать событию важность, я сказал, что сенатор Олдрич также приглашён на обед.
Мой друг доктор Вильсон изумился и ответил, что не сможет заставить себя найти общий язык с сенатором Олдричем. Вильсон действительно пришёл и выступил с речью. Правда, после того, как я доложил, что здоровье господина Олдрича не позволит ему составить нам компанию.
А теперь давайте немного пофантазируем. Представьте, какие газетные заголовки могли бы появиться, если бы стало известно, что Олдрич совещался по поводу ещё не принятого финансового законодательства с компаньоном Моргана (допустим, Дейвисоном) и президентом крупнейшего банка (допустим, Вандерлипом)".
Одним из директоров Национального городского банка, основанного Стиллманом, был Кливленд Додж - влиятельная персона и финансовый "мотор" за спиной Вудро Вильсона. Следует не выпускать это обстоятельство из виду.
Вудро Вильсон, которому предстояло утвердить закон о Федеральной резервной системе, был, без сомнения, ставленником финансовой элиты. Его кандидатуру одобрили весной 1912 г. во время неформальной встречи в поместье Вандерлипа Бичвуд в Скарборо на реке Гудзон.
Согласно одному обозревателю, Вильсон прошёл испытание, поскольку Вандерлип и Уильям Рокфеллер обсуждали роль американского капитала за границей в его присутствии. Подробнее мы опишем это обстоятельство позже.
Центральной фигурой в создании Федеральной резервной системы был вовсе не американский, а немецкий банкир - Пауль Мориц Варбург. Он родился в 1868 г. в Гамбурге в семье Оппенгеймов. Отец Варбурга имел долю в банкирском доме "М.М. Варбург", основанном в 1798 г.
Начало карьеры Варбурга связано с "Самуэль Монтагу и К№" (Лондон) и "Banque Russe Pour Le Commerce Etranger" (Париж). В 1891 г. Варбург стал работать в семейном банке и вошёл в долю в 1895 г.
В 1902 г. он прибыл в Соединённые Штаты в качестве партнёра Куна Леба и, невзирая на несовершенный английский, развернул кампания за организацию Федеральной резервной системы.
План по учреждению центрального банка можно обнаружить в двух его брошюрах - "Недостатки и беды нашей банковской системы с 1907 г." и "Проект модифицированного центрального банка" (1907 г.).
В основу структуры Федеральной резервной системы был положен проект, который Варбург в 1910 г. предложил для Объединённого резервного банка.
Все эти люди тайно собрались на острове Джекиль с целью наметить очертания будущего закона о Федеральной резервной системе.
Тайное совещание на острове Джекиль увековечил Франк Вандерлип:
"Было бы весьма опасным для Олдрича, если бы стало известно, что сенатор обращался к кому-либо с Уолл-стрит за содействием в подготовке доклада и законопроекта. Поэтому были предприняты меры предосторожности, которые порадовали бы сердце самого Джеймса Стиллмана.
Нам было приказано забыть о фамилиях и не обедать вместе в канун нашего отбытия. Мы обязались явиться в назначенное время на железнодорожную станцию у побережья Гудзона в Нью-Джерси, а также прибывать по одиночке и как можно незаметней. У станции нас должен был ждать личный автомобиль сенатора Олдрича, прикреплённый к последнему вагону поезда на юг.
Когда я подошёл к тому автомобилю, шторы были опущены, и только слабые проблески желтого света обнаруживали форму окон. Оказавшись внутри, мы принялись соблюдать оговоренное табу, наложенное на наши фамилии, и обращались друг к другу по именам - "Бен", "Пауль", "Нельсон" и "Эйб".
Мы с Дейвисоном решили прибегнуть к ещё большей конспирации и отказались от личных имён. Исходя из того, что мы всегда правы, Дейвисон стал Уилбером, а я - Орвиллом. Так звали братьев Райт - пионеров авиации.
Обслуживающий персонал и кондукторская бригада могли узнать одного или двух из нас, но только не всех. В противном случае, о нашей таинственной поездке стало бы известно в Вашингтоне, на Уолл-стрит и даже в Лондоне.
Конечно же, мы понимали, что разоблачение невозможно, но случись оно, все наши усилия оказались бы напрасными, а время потрачено впустую. Если бы общественности дали знать, что мы собрались вместе и написали банковский законопроект, то этот законопроект не прошёл бы через конгресс".
В последнем изречении Вандерлип с выигрышной позиции непосредственного участника событий показывает, что это был спланированный заговор. Американское общество никогда бы не передало небольшой группе людей монополию на предложение денег.
В конце концов, антитрестовский закон Шермана классифицировал монополию, ограничивающую свободу торговли, как незаконную. И денежную монополию здесь никто не ждал с распростёртыми объятиями.
Для того чтобы избежать общественного резонанса, эти банкиры под покровом ночи пробрались тайком на далёкий остров, используя кодовые имена и изменение внешности!
Далее Вандерлип описывает изнутри тайное совещание, а также сообщает о том, что, так называемый, доклад Олдрича и законопроект, представленный в Сенате, в действительности были написаны им самим и Стронгом.
Но самым примечательным было следующее обстоятельство: Вандерлип был до конца уверен в том, что банкиры действовали не в личных, а в исключительно государственных интересах.
Одним словом, эта группа заговорщиков предложила заменить монетный двор частной бумажной фабрикой. Что и было осуществлено в 1913 г. Одно не укладывается в голове - как всё это могло быть представлено в виде поступка, проникнутого духом патриотизма и гражданственности?
"С материка на остров Джекиль мы добрались на лодке. В течение недели или десяти дней мы были полностью изолированы от внешнего мира, не пользовались телефоном и телеграфом.
Мы спрятались на заброшенном острове. Там было много цветной прислуги, но они не имели никакого представления о том, кто такой Бен или Пауль, или Нельсон; не говоря уже о Вандерлипе или Дейвисоне, или Эндрю. Все эти имена им ни о чём не говорили.
Там мы работали в здании клуба. На север мы вернулись так же незаметно, как и прибыли на юг. Мы договорились, что Олдрич представит в Сенате законопроект, подготовленный нами. Общественности он стал известен, как план Олдрича. Олдрич и Эндрю остались в Вашингтоне, а Варбург, Дейвисон, Стронг и я вернулись в Нью-Йорк.
Конгресс без пяти минут заседал. Но в субботу в Нью-Йорк пришло известие о том, что сенатор Олдрич болен, причём, болен настолько, что не в состоянии составить более или менее приемлемый документ, которым можно было сопроводить законопроект.
Мы с Беном Стронгом немедленно выехали в Вашингтон, где совместными усилиями подготовили доклад. Если бы тогда об этом стало широко известно, то наше произведение заклеймили бы, как крючкотворство Уолл-стрит, хотя, конечно же, это было не так.
Олдрич никогда не был холуем, так называемых, финансовых кругов. Он был добросовестным человеком, движимым заботой об интересах общества. Он обратился к четверым из нас - людям с Уолл-стрит - поскольку знал, что мы на протяжении многих лет изучали аспекты той проблемы, с которой он столкнулся, и решить которую было его гражданским долгом".
План Олдрича, написанный Вандерлипом и Стронгом, не прошёл через конгресс. На нём поставили крест. Недомогающий сенатор Олдрич ушёл на пенсию, и денежный трест был вынужден искать новые пути для достижения своих целей.
Кливленд Додж - один из директоров Национального городского банка, - а также Мак-Кормик из "Харвестер траст" были соучениками Вудро Вильсона (1879, Принстон). В 1902 г. не без помощи Кливленда Доджа Вудро Вильсон стал президентом Принстонского университета. Через некоторое время Додж дал знать Вильсону, что Уолл-стрит рассматривает его в качестве "кандидата на пост президента".
В декабре 1906 польщённый Вильсон написал журналисту Джорджу Гарвею для того, чтобы узнать о тех "влиятельных лицах, которые рассматривают его в качестве кандидата на пост президента".
В своём ответе Гарвей "привёл имена нескольких влиятельных банкиров, вспомогательных администраторов и консервативных журналистов".
Вильсон, несмотря на свою репутацию неуверенного в себе, глуповатого профессора, один урок всё же усвоил наизусть: для того, чтобы добиваться успеха, нужно постоянно с кем-либо соглашаться.
В марте 1907 г. Джордж Гарвей представил Вильсона Томасу Форчуну Райану - члену медного треста и известному финансисту. После этой встречи Вильсон отправил краткое письмо представителям влиятельных кругов Уолл-стрит с изложением научного обоснования в пользу трестов. К слову, в публичных выступлениях Вильсон высказывался совершенно по-другому.
Эта кучка интриганов с Уолл-стрит, при поддержке политических заправил Нью-Джерси, помогла Вудро Вильсону стать в ноябре 1910 г. губернатором штата Нью-Джерси.
В течение нескольких месяцев Кливленд Додж открыл банковский счёт в Нью-Йорке и снял офис на Бродвее, 42. С этого эпизода началась кампания по продвижению Вильсона на пост президента США. Первый вклад на банковский счет в размере одной тысячи долларов сделал Кливленд Додж.
Сорок тысяч подписчиков по всей стране получали раз в неделю двухстраничный рекламный материал "Истинный американец из Трентона, Нью-Джерси". Рассылку по почте финансировал также Кливленд Додж.
На две трети президентскую кампанию Вильсона профинансировали семеро человек, связанных с Уоллстрит и всё теми же трестами, которые Вильсон публично продолжал осуждать. Предвыборные лозунги Вильсона представляли его, как кандидата, выступающего за мир, а также против трестов и монополий.
o Кливленд Г. Додж (директор Национального городского банка) - $51 300.
o Генри Моргентау (финансист) - $20 000.
o Сайрес Г. Мак-Кормик ("Харвестер траст") - $12 500.
o Абрам И. Элкус (юрист с Уолл-стрит) - $12 500.
o Фредерик К. Пенфилд (недвижимость Филадельфии) - $12 000.
o Уильям Ф. Мак-Комз - $11 000.
o Чарльз Р. Крейн ("Крейн и К№", Чикаго) - $10 000.
Когда Вильсона выдвинули кандидатом в президенты, он не преминул написать "дорогому Кливу" (Доджу) для того, чтобы выразить своё торжество: "я не могу поверить своему счастью!".
Речь с выражением согласия баллотироваться в президенты была написана для Вильсона на борту "Короны" - яхты Доджа - в период выработки стратегии на предстоявшие выборы.
Одним словом, Вильсон полностью зависел от денежного треста. Вильсон просто блефовал, когда обрушивался на тресты и Уолл-стрит. Попросту говоря, он изменил демократической традиции президентов Джефферсона и Джексона.
В итоге Вильсона избрали в президенты. Не успели ещё подсчитать голоса, как влиятельные круги Уолл-стрит спешно принялись готовить проведение "финансовой реформы".
К началу декабря 1912 г. "полковник" Хауз успел переговорить с ключевыми фигурами конгресса - с целью склонить их на сторону Вильсона. Во время телефонного разговора Пауля Варбурга с Хаузом 12 декабря 1912 г., "полковник" подтвердил, что план готов.
Дополним Хауза, прибегнув к его же мемуарам: "Что касается данного вопроса, то я был уверен, что новоизбранный президент является здравомыслящим человеком".
В марте Франк Вандерлип провёл консультации с Хаузом, и через две недели группа банкиров прибыла в Белый дом с отпечатанным проектом по реформированию денежной системы. Вильсон должен был представить его в конгрессе.
Но, по мнению Хауза, было бы глупо размахивать в Палате представителей напечатанным в типографии законопроектом. В связи с этим, закон о Федеральной резервной системе вернули на Уолл-стрит, где на печатной машинке была сделана его копия. Оставалось только протащить законопроект через конгресс.
Глава девятая. Денежный трест манипулирует конгрессом
Закон о Федеральной резервной системе полностью противоречит Конституции. Его принятие конгрессом в декабре 1913 г. следует считать одной из наиболее бесчестных фальсификаций за всю историю США.
Трудно представить себе любое другое постановление государственной власти, которое влекло за собой подобные последствия, а также незаконно передавало подобные полномочия небольшому кругу заговорщиков.
Это резкие слова. Но читатель сможет сформировать своё собственное мнение, ознакомившись с данной главой, описывающей практически час за часом принятие закона и утверждение его президентом Вильсоном.
Закон о Федеральной резервной системе делегировал полномочия по контролю над денежной массой целого государства привилегированной группе частных лиц - лишив при этом данных полномочий конгресс.
Неразменные бумажные деньги заменили золото и серебро. Финансисты с Уолл-стрит получили возможность выпускать в обращение неограниченную массу неразменных денег.
Как сказал сенатор Таунсенд: "данный законопроект не был связан ни с одной из политических платформ. Просто люди не высказали в нужное время своего мнения".
Зато своё мнение высказало влиятельное лобби, обступившее законопроект со всех сторон. Более того, в наши дни лоббисты бросаются с кулаками на любое предложение упразднить Федеральную резервную систему или расследовать её деятельность.
В 1913 г. на руководство Демократической партии со стороны Вудро Вильсона и банковских кругов Нью-Йорка было оказано беспрецедентное давление. Вильсон хотел быть уверенным в том, что оппозиция не видоизменит законопроект и позволит нужным кругам стать акционерами.
Сенатор от штата Небраска Гилберт Майнелл Хичкок являлся независимым во взглядах джентльменом, а также издателем Omaha World Herald. Его возмущения в Сенате по поводу принятого в нижней палате законопроекта являются для нас ценным свидетельством.
Хичкок: "Как только этот "священный манускрипт" поступил из Палаты представителей, нам, как я уже говорил, запретили ставить в нём хотя бы одну пропущенную точку или запятую".
Оуэн: "Кто запретил?".
Хичкок: "Нам приказали принять его без слушания и тщательного рассмотрения".
Померин: "Господин президент, я достаточно давно нахожусь в этой обители, в которой разбираются "священные манускрипты", и я не слышал, чтобы кто-нибудь запрещал кому-либо изменять свои взгляды или подвергать критике любой законопроект, поступивший из Палаты представителей, или рассматриваемый здесь. Каждый имеет право изменить свою точку зрения. И сенатор Хичкок сам не раз пользовался этим правом. Я говорю это не с целью подорвать доверие к сенатору, а просто ради того, чтобы показать, что он вс` это время беспрепятственно философствовал".