Аннотация: Кукольник натравливает на ведьм взрослых жителей Нэвидолла. Между родителями и детьми происходит сражение. Линда и Николас сбегают из города.
Разбудил ребят стук в бортик кибитки и встревоженные голоса. Линда села на тюфячке и огляделась. Николас уже был на ногах, потягивался и протирал глаза, а через крохотное окошко, прорезанное наверху в брезентовом пологе, внутрь проникал утренний свет. Солнечные зайчики пристроились на противоположной стене фургона, на крышках деревянных сундуков. Пылинки величаво плавали в косых солнечных лучах.
Снаружи снова послышался шум, кто-то со всей силы стукнул в деревянный борт кибитки. Из-за занавески в дальнем конце фургона появился Рианус Бонки. Он протиснулся к выходу, ободряюще улыбнулся ребятам, откинул полог и спрыгнул наружу. Линда и Николас выглянули следом за ним.
На площади перед повозкой собрались взрослые жители Нэвидолла, они стояли с решительным видом, глаза чернели из-под нахмуренных бровей, как нацеленные стволы пистолетов. Женщины в кружевных кухонных фартуках сжимали в руках скалки и сковородки, мужчины вооружились молотками для отбивания мяса, промелькнули даже топорики для рубки квашенной капусты. Возглавлял встревоженных родителей мистер Брукс. Он мял в красном кулаке блестящий шестизарядный револьвер с длинным стволом и полированной рукоятью, пожалуй, единственное настоящее оружие в Нэвидолле.
Увидев Кукольника, толпа всколыхнулась и заворчала, как большой хмурый зверь. Мистер Брукс набычился и шагнул в сторону Риануса:
- Она забрала наших ребят.
Кукольник молча кивнул.
- Мы не можем это так оставить, - продолжил полицмейстер. - Скажи, что нам делать. Мы готовы!
- Замечательно, - кукольник улыбнулся острозубой улыбкой. - Вы наверняка знаете, где она обитает?
- В Козьем тупичке. Она прячется в лавке чудака Пилёзуса.
- Вы уверены, что справитесь? - спросил Кукольник.
- Конечно, мистер Бонки.
Кукольник окинул взглядом толпу. Над площадью воцарилась тишина.
- Я должен вас предупредить, это опасное предприятие. Ведьма хитра и вероломна. Она способна призвать на помощь ужасы ночи и страхи из темноты. Но только так вы вернёте своих детей.
Толпа возмущённо зашуршала.
- Я уверен в ваших силах и решимости. То, что она сделала... Возмутительно! Никто не вправе использовать детей! Ведьма должна быть наказана.
- Да-а-а! - пронеслось над головами взрослых.
- Поймать ведьму и сжечь!
- Да! Да! Сжечь ведьму! Жечь! Жечь! Жечь!
Рокот возмущённых голосов прокатился по площади, как сорвавшийся мельничный жернов, он подмял и скомкал птичьи трели, шум листвы и прочие беспечные утренние звуки.
- Сжечь! Поджарить на медленном огне! - раздавались крики с разных концов площади.
Толпа всколыхнулась, медленно развернулась в сторону Тисовой улицы, поползла к Козьему тупичку, словно маслянистая черная клякса. Во главе шёл мистер Брукс в форменной фуражке и с револьвером в руке. Кукольник посмотрел вслед удаляющейся процессии, потрепал челку ослику и с улыбкой повернулся к повозке.
- Что происходит? - спросила Линда.
- Вершится правосудие. Возмущённые родители идут разбираться с ведьмой, - весело произнёс Бонки. - Как я и предсказал, она больше никому не доставит беспокойства. Никому.
Кукольник вытащил из повозки складное кресло, расположился в нём, вытянув ноги, и замурлыкал весёленький мотивчик.
Николас за всё это время не произнёс ни слова. Он внимательно следил за Кукольником и морщил лоб, словно что-то подсчитывал в уме.
- Пойдём, посмотрим, что там будет, - предложила Линда.
- Я бы не советовал, - откликнулся Рианус Бонки.
- А мы всё равно пойдём, - упрямо произнёс Николас.
- Моё дело предупредить, - ответил Рианус, крутя на указательном пальце связку ключей. - Там будет небезопасно.
- Почему они пришли за советом именно к вам, и послушались вас? - спросил Николас. - Вы ведь сказали неправду.
- Не знаю, возможно, я внушаю доверие. Провинциалы часто с трепетом относятся к мнению артистов. Кто так же хорошо разбирается в чувствах других людей? Мы убедительно играем жизнь, и правдивей тот, кто лучше выучил роль.
- Для вас это игра?
- Вся наша жизнь игра. Кто-то в ней актёр, кто-то - режиссёр, а кто-то - зритель.
- Так нельзя, - закричал Николас. - Они живые люди, а не куклы!
Кукольник смерил Николаса взглядом:
- Запомни, дружок, либо ты играешь, либо играют тобой. Я всегда выбираю первое.
- К человеческим чувствам надо относиться бережно, нельзя их использовать в своих целях. Это подло!
- Где ты наслушался такой белиберды?
- В Школе волшебства.
- О, да ты волшебник?
- Да.
- В таком случае, для тебя не составит труда победить ведьму.
- Именно! Этим и займусь.
- Брось, малыш, оставь это дело взрослым. У них лучше получится.
- Я не малыш! Мне четырнадцать!
Кукольник с интересом посмотрел на мальчика:
- Надо же, я думал ты гораздо взрослее.
Николас побагровел, сжал кулаки и резко развернулся, не произнеся больше ни слова, он решительно зашагал в сторону Козьего тупичка.
Линда ошарашенно смотрела то на смеющегося Кукольника, то на удаляющегося Николаса.
* * *
- Да что с тобой такое случилось? - спросила Линда, когда догнала Николаса.
Мальчик был красный, потный и весь взъерошенный, будто только что выбрался из душа. У него был такой вид, словно он готов кинуться в драку.
- Ничего.
- Что ты на него набросился? Он ведь ничего плохого не сделал.
- Да как же ты не понимаешь?!
- Он нам добра желает и хочет наказать колдунью.
- С чего ты взяла?
- Ну... он нас приютил, когда мы от ведьмы скрывались. Всё нам рассказал. Ну и что, что он странный?
- Всё ли он нам рассказал?
Линда пожала плечами.
- Если бы он действительно хотел наказать ведьму, - горячо проговорил Николас, - то пошёл вместе со всеми. Да и откуда такая забота? У него ведь нет детей, ему самому ведьма ничего плохого не сделала.
- В этом нет ничего плохого. Так поступил бы каждый.
- Видишь ли, когда мы проходили Историю магических войн наш препод рассказывал о том, что настоящие могущественные маги очень редко сражаются друг с другом в открытом бою. Они управляют другими словно фигурами на шахматной доске.
- Ну и что?
- Как это, "что"?! Рианус натравил взрослых на колдунью! Он поступил как маг.
- А я в сказках читала, что волшебники сами творят магию, огненными шарами кидаются, молнии мечут. Что это по-твоему?
- Во-первых, это сказки. А во-вторых, это значит, что ими управлял кто-то другой, - прошептал Николас и уставился в одну точку.
Линда фыркнула:
- Думаешь, Рианус волшебник?
- Почти в этом уверен.
- Глупости.
- А ты не заметила, как он манипулирует людьми? Они же как зачарованные направились жечь Люцерну, никто ни вопроса не задал.
- Вероятно, они этого и так хотели. А потом, какие могут быть вопросы? Ведьма тебя из портала вытянула, Маркуса куда-то отправила, смех у ребят отняла, а теперь вообще их всех забрала. Ты считаешь, она не заслужила наказание?
- Всё это так. Но самосуд не выход. Надо сначала во всём разобраться.
- Вот взрослые и разберутся.
- Скалками и сковородками? Посмотрим...
Линда сжала губы и надулась. Ей не понравилось, что Николас с ней не согласился. Но ещё больше её расстроило сомнение в собственных словах. А вдруг Николас прав и проблему с ведьмой нельзя так решить?
Оставшуюся часть дороги они молчали.
* * *
На пятачке перед магазином "Сладости и Радости" было не протолкнуться.
Чтобы не попадаться на глаза взрослым, они свернули на параллельную улочку и Линда затащила Николаса в малоприметный подъезд. Они поднялись вверх до последнего этажа. Обычная лестница закончилась квадратной площадкой, с которой маленькая вертикальная лесенка вела на чердак. Девочка вскарабкалась по ржавым ступенькам и стукнула кулаком в крохотную дверцу. Люк распахнулся и ребята оказались в длинном и узком помещении с косым потолком под самой крышей. Оно не было таким уютным как в доме Линды, но там было всё то же, что обычно бывает на старых заброшенных чердаках: остатки разломанной мебели, разбитые облезлые сундуки, ветошь и много-много паутины.
Поднимая облачка невесомой пыли, ребята добрались до слухового окна. Линда уперлась руками в раму. Дерево рассохлось и стало похоже на морщинистую кожу иссохшей старческой руки. Стекло неприятно скрипнуло, опасно задребезжало в раме, но не раскололось. Линда поднатужилась, облупившаяся краска посыпалась на пол, недовольные пауки сбежали с удобных паутин и попрятались по щелям. Окно распахнулось и солнечный свет ворвался на чердак, на мгновение ослепив ребят. Николас глубоко вдохнул свежий воздух и выглянул наружу.
Ребята вылезли на крышу. Линда, оскальзываясь на черепице, добралась до конька, чтобы перебраться на другой скат, с которого открывался вид на Козий тупик. Она посмотрела на Николаса, как он жмурится на солнце, и ей опять подумалось, что он очень похож на Маркуса. Острая иголочка царапнула по сердцу. Как чувствует друг в чужом неведомом мире? Скорей бы вытащить его оттуда.
Солнце поднялось высоко и стало припекать. Линда села на раскалённый карниз, свесила ноги и вытерла пот. Рядом пристроился Николас. Он по-крабьи кое-как дополз до края и с опаской заглянул вниз.
- Отсюда всё будет отлично видно, - сказала Линда.
Николас что-то прошептал побелевшими губами.
Дом Пилёзуса был как на ладони. Взрослые сгрудились перед входом плотной массой. Впереди чернела массивная фигура Брукса а перед ним стоял какой-то нескладный парень.
Звук, отражаясь от стен, поднимался до самого верха и ребятам на крыше было хорошо слышно, о чем говорят внизу.
- Посторонись-ка, сынок, - пробасил мистер Брукс.
- И не подумаю, - прогундосил парень, и Линда узнала Верзилу Жака, - ты не пройдёшь, папуля.
- Пусти, мы с ней немного потолкуем.
- Говори мне, а я передам.
Мистер Брукс фыркнул:
- С каких это пор ты устроился к ней в лакеи?
- Не смей так говорить!
Брукс запнулся и в замешательстве оглянулся на толпу.
- Ты не должен защищать эту женщину, - сказал он, заглядывая сыну в глаза.
- Это ещё почему?
Брукс ссутулился, сник и стал как будто ниже ростом. Он развёл руки, словно пытаясь поймать в воздухе правильный ответ, который никак не приходил ему в голову.
- Потому что... потому что, - произнёс он, пробуя слова на вкус и подбирая правильную фразу.
- Потому что она ведьма! - выкрикнул кто-то за спиной Брукса.
- Да! - повторил полицмейстер, повышая голос, и стараясь тем самым придать уверенность словам. - Она ведьма и её нужно сжечь на костре. Так всегда было и будет в этом городе.
Верзила Жак сжал кулаки и пренебрежительно откинул голову:
- Вы не причините ей зла!
Брукс побагровел, набрал полную грудь воздуха и мелко затрясся, как чайник, который вот-вот закипит:
- Как ты смеешь перечить отцу?! - взвизгнул он, брызгая слюной. - Быстро в сторонку!
- Ага, уже бегу. Волосы назад! - ответил Верзила лениво растягивая слова. - Вы и пальцем не тронете госпожу Люцерну.
- Посмотрим! - прошипел Брукс и замахнулся.
Верзила Жак отскочил и крикнул через плечо:
- Эй, пацаны!
В тот же миг из распахнутых дверей лавочки повалила ребятня. Маленькие, большие, в коротких штанишках, в сарафанчиках, в куртках, в картузах, в панамках и платках, помоложе и постарше, - все ребята, которые вчера лакомились колдовским угощением, высыпали на улицу, замельтешили пригоршней конфетти, которую подбросили в воздух, перед мрачной толпой.
Две массы застыли друг перед другом. Глаза взрослых и лица ребят пылали злобой, они сверлили друг друга взглядами, будто были старыми врагами.
По правде сказать, Линда тоже частенько обижалась на отца, особенно, когда он запрещал ей поздно гулять или лазить по деревьям, но эта обида быстро проходила, и уже на следующий день она не помнила из-за чего всё произошло. Тут было иначе. Родители смотрели на детей так, словно ненависть копилась в них долго и наконец выплеснулась ядовитым фонтаном. Дети отвечали тем же. Злоба сконцентрировалась в Козьем тупичке словно огромная студенистая медуза.
- Что происходит? - прошептала Линда.
- Это же очевидно, - сказал Николас. Он снял очки и потёр переносицу.
- Не понимаю.
- Кукольник на спектакле заворожил взрослых, подчинил своей воле, а утром на площади незаметно отдал приказ. Это могло быть обычное, ничего не значащее слово. Поэтому все считают, что хотят этого сами, без какого-либо принуждения. А колдунья, судя по твоему рассказу, применила снадобье, с помощью которого теперь управляет ребятами. Одурманила их.
Николас надел очки и посмотрел на Линду:
- Нас этому ещё на первом курсе учили, - и добавил с гордостью. - Вот, что-то запомнил!
- Глупости какие-то, - фыркнула Линда. - Как можно командовать, если тебя никто не слышит?
- Ты неправильно поняла. Как тебе объяснить? Команду его услышали, но потом забыли, что слышали. Потому что звучала она совсем не как команда. И поэтому им кажется, что никто не командует, что они сами хотят! Ой, смотри! - Николас вытянул руку и показал Линде на то, что происходило внизу.
Взрослые оттеснили детей к стене лавки Пилёзуса. Ребята сбились в кучку перед входом и не пускали родителей внутрь, но силы были явно не равны. Напряжение нарастало. Казалось, ещё немного и возбуждённые родители вломятся в дверь лавочки. Но тут из дальнего конца тупичка прилетел камень, выпущенный из рогатки, и ударил по затылку булочнику, который не был на спектакле, он просто пошёл вместе со всеми из любопытства. Ему хотелось узнать, чем всё закончится. Камень проломил ему острым краем череп, и на мостовую хлынула алая густая кровь. Булочник зажал рану рукой и тонко завизжал.
В тот же миг ещё десяток камней, выпущенных из рогаток просвистели над головами, выискивая очередные жертвы. Тупичок огласили крики боли, возмущённые вопли и злой ропот. Толпа взрослых заволновалась, забурлила как штормовое море, встрепенулась и ощерилась.