Аннотация: Николас сбегает от Кукольника и встречает грибных эльфов.
Когда Николас залез в повозку, в его груди зародилось щемящее чувство потери. Он подумал, что нельзя вот так оставлять Линду наедине с Кукольником, но не мог объяснить, почему у него появилась эта мысль. Может быть причиной был взгляд, с которым Рианус смотрел на мальчика, острый и злой, будто пытался глазами проткнуть насквозь? А может всему виной - зубастая улыбка так похожая на волчий оскал?
Николас решил не обращать внимания на странные предчувствия. "Он, конечно, неприятный тип, - подумал Николас, протискиваясь между сундуками, рулонами афиш, досками и прочим хламом, - но это не повод, чтобы его в чём-то обвинять".
Кукольник щёлкнул хлыстом. Ослик подергал ушами, поднатужился и сдвинул с места тяжёлую повозку. Николас чуть не ударился головой о масляную лампу, чадившую под потолком. Кибитка заколыхалась на ухабах, поскрипывая и набирая ход.
Мальчик сел на пол, привалился к брезентовому пологу и прижал к груди кота. От лохматой шерсти исходило уютное тепло, Пилёзус мирно посапывал и вздрагивал лапами во сне. Николасу вдруг стало грустно и одиноко, он вспомнил Школу волшебства, свою комнатку для двух школяров, столовую, пропахшую поджаренными колбасками, сосисками в тесте и картофельным пюре, Парк танцующих фонтанов. Ему пригрезился смех друзей, звонок на перемену и директор Таракан, танцующий на радуге.
Николас начал клевать носом. Сквозь дрёму ему показалось, что крышка большого сундука приоткрылась и оттуда выглянули стеклянные кукольные глаза. Николас улыбнулся деревянному человечку и крепко заснул. А когда разлепил глаза, сумерки сменились глубокой бархатной ночью, и в крохотное окошко заглядывала любопытная Луна. Кот куда-то запропастился.
Николас огляделся и понял, что его окружили мрачные куклы. Сначала мальчик решил, что сон продолжается, но в этот момент кибитку подбросило на кочке, парень лязгнул зубами и окончательно проснулся. Около сотни кукол копошилось вокруг него, сбились плотным кольцом, и это был не сон. Николас попятился, пока не уткнулся спиной в огромный тюк с тряпьём. Куклы остановились на расстоянии вытянутой руки, свет от маленького масляного фонарика отбрасывал на стены их зловещие тени. Куклы беззвучно открывали рты и размахивали деревянными ручками, словно силились ему что-то втолковать. Вперед выступил Петрушка с длинным носом и размалёванными розовыми щеками. Эта кукла была очень старой, деревянная голова рассохлась, краска покрылась множеством трещинок.
Петрушка оскалился и взмахнул тряпочными ручонками, показывая то на Николаса, то на брезентовый полог, но мальчик в этой пантомиме ничего не понял. Кукла потеряла терпение и потянулась к Николасу. Парень зажмурился и вжал голову в плечи. Но кукла дотянулась до фонаря и сунула в него руку. Пропитанные лаком деревянные пальцы мгновенно покрылись копотью.
Петрушка оторвал кусок старой афиши и быстро на нём что-то нацарапал. Куклы застыли в немом ожидании.
Николас заглянул в записку. Он долго разглядывал рисунок, силясь его разгадать. На бумажке был нарисован длинный человечек в прямоугольной шляпе. В одной руке он держал большой нож, а от другой - тянулись линии к фигуре поменьше.
Петрушка терпеливо ждал.
- Не понимаю, - сказал Николас.
Кукла всплеснула руками и подошла к мальчику вплотную, она ткнула обугленным пальцем в грудь Николасу и показала на маленькую фигурку на рисунке, ткнула в изображение долговязого и показала пальцем в ту сторону, где был запряжен ослик, а потом опять ткнула в грудь мальчику и показала рукой на собравшихся кукол.
- Это Кукольник, - сказал Николас. - Это я?
Петрушка утвердительно закивал головой.
- А это вы. И что значат линии?
Кукла воздела руки в немой мольбе, потом метнулась к сундуку и перекинулась через его край. Петрушка пошарил на дне сундука и вытащил за нитки куклу-марионетку. Он показал на нити, на линии на рисунке и на Николаса.
Мальчик нахмурил лоб:
- Хочешь чтобы я взял марионетку?
Петрушка закатил глаза, и принялся стучать деревянным лбом о край сундука. Снаружи послышался шорох. Куклы тотчас попрятались по местам. Петрушка быстро повязал на левую руку мальчика жёлтую ленту и забрался в сундук. Он укоризненно посмотрел на Николаса и на прощание махнул рукой. Крышка сундука с грохотом закрылась.
- Он хотел сказать, что Кукольник превратит тебя в куклу.
Николас от неожиданности подпрыгнул на месте и стукнулся головой о деревянную рейку.
В повозку забрался кот Пилёзус. Выглядел он очень усталым, шерсть стояла дыбом и усы топорщились в разные стороны. Кот сел перед Николасом и обернул хвост вокруг задних лап:
- Ты был прав. Рианус колдун.
- И что это меняет?
- Это только половина беды. Главное - тебе угрожает опасность.
- Только мне? А Линде?
Пилёзус понюхал воздух и принялся вылизывать шёрстку на груди:
- Кукольнику нужен мальчишка, - промурлыкал кот, как бы между прочим. - Он намерен превратить тебя в куклу. Он так поступал уже не раз, все его марионетки раньше были живыми людьми.
Николас посмотрел на сундук:
- Не может быть!
- Ты же сам волшебник! Должен знать, что такое вполне возможно.
- Но это запрещённая магия, чародейство вне закона. Да и зачем ему это?
- Дай подумать, - кот закатил глаза, - может потому, что это ему нравится? Муррр?
- Это мерзко!
- А я о чём говорю! Ты попал в руки к преступнику, и если не убежишь, никто тебя не спасёт.
- Линда пойдёт со мной? Надо её предупредить.
- Что ты заладил: "Линда", "Линда"? Твоя жизнь в опасности, - кот сделал ударение на слове "твоя".
- Он ей тоже угрожает.
Кот презрительно фыркнул:
- Не факт. Почём тебе знать, может они с Кукольником заодно? Ты ведь только второй день её знаешь. Кем была эта девчонка до вашей встречи? Грабила бедных лавочников. Вот! Та ещё бандитка.
- Ты просто обижен на неё.
- Это к делу не относится. В настоящий момент речь о тебе. Спасёшься сам - спасёшь других. Ту же Линду, раз она тебе так мила.
- Она мне не мила! То есть мы с ней дружим. И она мне нравится... Как друг! Ничего такого.
Кот приподнял брови:
- Дрожь в голосе, учащённое дыхание, глаза блестят, сердцебиение... Наш мальчик, кажется, влюбился?
Николас покраснел, нахмурился и сердито засопел.
- Ладно-ладно, - торопливо проговорил кот, - это не моё дело. Оставим на потом. Так ты бежишь?
- Нет!
- Ну, и глупо! Скоро Кукольник устроит привал. Он отвлечет внимание Линды. Сначала превратит в куклу тебя, потом - её. Вы будете висеть рядом. Вот на этих крючках, - кот кивнул на доску, на которой действительно было вбито два ржавых гвоздя. - А если повезёт, сыграете в одной пьесе. А потом, когда Рианусу надоест, он кинет вас на дно сундука, и вы будете там пылиться вечность.
Кот направился в сторону выхода:
- Моё маленькое кошачье сердце не выдержит такого зрелища. Пойду лучше поохочусь, - с этими словами кот беззвучно выскользнул наружу и растворился в ночи.
Николас остался один. Его бросало то в жар, то в холод. Мысли о Линде сменялись размышлениями о Кукольнике, мальчик вспомнил видение в Козьем тупичке, явственно, словно наяву, услышал хохот чёрной костлявой фигуры, потом - ехидный голос кота.
Николас прильнул к дырочке в брезентовой стенке кибитки. Маленький фонарик на длинной изогнутой палке тускло освещал дорогу перед осликом, выхватывал из темноты чёрную тень Риануса. А рядом с повозкой бесшумно плыли два призрака. Две чёрные бесформенные фигуры сотканные из тени и пыли. Кукольник с ними о чём-то шептался. Разобрать было невозможно, но чутьё школяра подсказало, что дело нечисто и пора, наконец, последовать доброму совету. Безотчётный ледяной ужас стиснул сердце колючими пальцами. Николас зажал рот рукой, чтобы не закричать, прокрался к выходу и спрыгнул на дорогу.
Призрачные тени насторожились, повернули безглазые морды, узкие ноздри затрепетали, вынюхивая добычу, но мальчишка спрятался за большим камнем и затаил дыхание. Кибитка продолжила путь под мерный цокот копыт и шуршание больших колёс. Скоро всё стихло и вокруг Николаса сомкнулся непроглядный ночной лес Оймод.
Что же теперь делать? Идти обратно по дороге в незнакомый город, искать в Нэвидолле помощи? Развеялись ли злые чары безумной ненависти, охватившие жителей? Да и чем могут помочь простые обыватели, которые не помнят волшебства? Николас тяжело вздохнул. Он уже порядком устал от этого странного мира. "Эх, вот бы сюда моих приятелей, мы бы живо разобрались с этими ведьмами-колдунами". Но об этом можно только мечтать, помощи ждать неоткуда. Он прижался затылком к тёплому шершавому камню и прикрыл глаза.
Светало. Клочок неба над головой из угольно-чёрного превратился в тёмно-синий, побледнел, словно выцвел, а потом стремительно стал впитывать свет восходящего солнца, пока не стал нежно-голубым. Из мрака проступили лохматые силуэты деревьев. Сизый туман выполз из ночной берлоги, стал ластиться к ногам, словно пушистый щенок. Трава нарядилась в жемчужное ожерелье росы. Проснулись дневные птицы, и тишина отступила перед их беззаботным щебетанием. Утро смыло ночные страхи.
Николас встал и сладко потянулся, разминая затёкшие мышцы. Он твёрдо решил, что возвращаться в Нэвидолл не имеет смысла. Надо разыскать логово ведьмы и заставить колдунью вернуть всё на свои места.
- В конце-концов, я же волшебник! - сказал он сам себе, и лес Оймод к нему прислушался. - Надо только немного потренироваться.
Николас отошёл в сторону от дороги и выбрал небольшую полянку. Лучшее место для проверки магических сил. Пока никто не видит. Юный волшебник сосредоточился, чтобы вспомнить, что-нибудь простенькое. С неба ему в руки упал сапог. Парень повертел неожиданный предмет и закинул подальше в кусты. "Неплохо для начала, - подумал Николас. - теперь попробуем заклинание посерьёзнее. Мне нужна карта!"
Николас проборомотал магические слова и взмахнул рукой. Воздух вокруг сгустился, пошёл рябью, запахло корицей с чесноком, и перед мальчиком прямо из воздуха стали появляться и тут же исчезать: антрекот, бергамот, бутерброд, бегемот, фагот. Молодой человек завороженно смотрел на этот странный калейдоскоп, выждал момент и хлопнул в ладоши, мельтешение прекратилось, на колени упала флейта.
Мальчик подобрал инструмент и прикоснулся к мундштуку губами. Он начал играть мелодию, которую помнил с детства. Музыка поплыла по сумрачному лесу, едва касаясь земли, взлетая к острым еловым верхушкам. Печаль и светлая радость переплелись в простенькой мелодии. Николас улыбнулся. Ему вспомнилось лицо Линды, её глаза и то, как она смешно щурится на солнце. Ах, какие у неё милые ямочки на щеках!
- Миленькая музычка.
Мальчишка вздрогнул. Он не думал, что за ним кто-то наблюдает.
- Сам придумал? - от рябины отделилась фигурка.
Девушка тонкая и стройная, ростом чуть выше Николаса, в длинном белом платье с зеленоватым отливом, подпоясанная широким зелёным поясом. Шёлковая лента стягивала в пышный хвост непослушные вьющиеся волосы цвета огненного клёна.
Она подошла ближе. Её походка была так легка, что даже трава не приминалась под босыми ногами.
- Что? - спросил Николас.
- Песню, - рассмеялась девушка и присела рядом с Николасом. - Я Хюльда. Мне понравилась твоя мелодия.
Её голос был похож на звон серебряного колокольчика.
- Спасибо.
- Сыграй ещё что-нибудь.
- Пожалуйста, мне не жалко...
Николас начал новую мелодию, которая получилась ещё грустнее и светлее. Мокрые дорожки появились на щеках Хюльды. Тонкими длинными пальцами она смахнула слезинку.
- Тебе грустно? - спросила она.
- Немного, - ответил мальчик.
- Кто тебя расстроил?
- Никто. Наверное, я сам виноват. Трудно радоваться, когда ничего не получается.
- А ты сыграй что-нибудь повеселее и дела пойдут на лад.
- Вряд ли.
- Ты только попробуй!
Девушка улыбнулась и Николас подумал, что никогда не видел такой прекрасной улыбки.
- Что ты тут делаешь, Хюльда? - спросил Николас.
- Слушаю твою музыку, - рассмеялась девушка. - Слушаю и плачу. А мне хочется танцевать. Играй весёлую мелодию!
Парень снова приложил флейту к губам. В этот раз лес Оймод огласили весёлые трели и переливы. Девушка вскочила и закружилась в танце. Лента развязалась и волосы разлетелись золотым веером. Николасу показалось, что само солнце опустилось к ним на поляну. Цветы раскрыли бутоны, голова закружилась от медового благоухания.
Он встал и присоединился к Хюльде, приплясывая, заиграл быстрее. Девушка обняла его, и они закружились в невесомом танце. Мир вокруг превратился в череду ярких цветных полос. Молодой волшебник видел только алые губы, очерченные умелой кистью, милые веснушки вокруг аккуратного носика и зелёные глаза, огромные и бездонные как два озера, от которых он не мог оторвать взгляд. Николас утонул в невыносимом блаженстве и не хотел, чтобы это когда-нибудь кончилось.
Они кружились и смеялись и не могли отпустить друг от друга, пока не упали, запыхавшись, на изумрудную траву. Хюльда положила голову на колени Николасу и тот ощутил, что в его душе больше нет страха и тоски. Они растаяли как ледяные глыбы в пламени дракона. Мир стал приветливее и мальчику уже не хотелось никуда уходить, с гостеприимной поляны, из огромного доброго леса Оймод, от этой чудесной девушки.
- Ты не назвался.
- Николас. Я из другого мира.
- Ты волшебник?
- Да, я учился в Школе магии и волшебства... А почему ты спросила?
Хюльда хихикнула.
- Я видела как ты тут... колдовал! Не поняла только, что ты собирался сделать, но было забавно. Ты такой смешной. Ты ведь останешься здесь со мной?
- Конечно! - ответил Николас. Но тут в памяти зажёгся крошечный огонёк, напомнивший о том, что надо куда-то идти. Мальчик нахмурил лоб:
- Только у меня было какое-то важное дело... Никак не вспомню...
- Оставь дела на потом! Разве может быть что-то важнее этого момента. Существуют только "здесь" и "сейчас", всё остальное - мираж.
- Да-да, правильно!
- Мы будем танцевать, ты будешь играть мне на флейте!
- Здорово!
- И я обещаю, что ты никогда не вспомнишь о своей печали.
Николас улыбнулся.
- Ты будешь моим Рыцарем леса, - добавила Хюльда.
- Конечно! А что для этого нужно сделать?
- Всего лишь отказаться от прежней жизни. Скажи это вслух.
Хюльда склонилась над Николасом, упершись узкими ладонями в его плечи. Её волосы, спадая вниз тонким огненным пологом, отгородили окружающий мир. Остались только он, она и два бескрайних озера.
- Скажи, что ты отрекаешься от всего, что было до этого момента, останешься со мной и будешь вечно моим рыцарем.
- Ты серьёзно? - спросил Николас, улыбаясь.
В глазах девушки промелькнула острая ледяная игла:
- Конечно, ведь всё произнесённое на этой поляне... А впрочем, это не важно. Вижу, что ты испугался. Ты ещё не готов. Ты струсил, как недавно.
Николас попытался встать, но Хюльда с неожиданной силой прижала его к земле.
- Я ничего не боюсь, - прошептал молодой волшебник.
Зелёные глаза вспыхнули внутренним светом:
- Неправда! Ты трус.
- Это не так!
- Ты бежишь, тебе страшно, поэтому ты предаёшь. Предал своих друзей, а теперь ту девчонку. Я знаю! Ты даже самому себе боишься признаться в этом и ищешь оправдания.
Хюльда произносила слова, словно хлестала ими Николаса по лицу. Парень хотел отвернуться, зажмуриться и не мог пошевелиться. Холодные и жестокие фразы ранили, как ледяная плётка, вымораживая сердце. Он сопротивлялся из последних сил, искал на что опереться, что возразить. И только одно слово всё ещё тлело в самой глубине перепуганной души, но Николас не мог его вспомнить. Слово, одно только слово, которое растопило бы холодную корку неуверенности, вырвало из плена лесной феи.
- Я даю тебе шанс позабыть про всё, - мягко произнесла Хюльда. - Не отказывайся. Не сопротивляйся.
- Линда, - прошептал Николас.
- Забудь! Не произноси это имя!
- Линда. Линда!
Хюльда вскочила, сжимая кулаки. Рыжие волосы взметнулись языками пламени. Из-под платья выскользнул длинный узкий хвост с кисточкой на конце и со свистом рассёк воздух.
- Не поддался. Устоял, - шипела Хюльда, её пальцы скрючило от ярости. - Ненавижу! - она закрыла ладонями лицо и застыла в напряжении.
Николас поднялся и отряхнул одежду. Странные чувства овладели им. Ему одновременно было жалко эту лесную девушку, но в то же время сердился за её слова и за обман.
- Мне пора идти.
- И куда же ты пойдёшь, городской мальчик? - прошептала Хюльда.
Николас оглянулся вокруг. Маленькую поляну окружали деревья, одинаковые, в какую сторону ни посмотри. Ни тропы, ни намека на то, как выбрать правильное направление.