"По роду своей деятельности мне часто приходилось бывать в загранкомандировках. Однажды по делам компании я был в Кёльне, красивейшем древнем городе.
Командировка заканчивалась и, за день до отъезда, я попросил Алекса, сотрудника немецкой фирмы, показать мне город. Тот любезно согласился, сказав что познакомит меня со своей женой, коренной жительницей Кёльна, хорошо знающей историю города.
На следующий день они заехали за мной в гостиницу на своей машине.
Алекс Айзенах был из советских немцев и прекрасно говорил по-русски. Его жена Пэгги, оказавшаяся улыбчивой шатенкой, смешно коверкала русские слова и по этому говорила в основном по-немецки. Если она видела, что я не понимаю, то великодушно предоставляла возможность Алексу перевести сказанное.
Поколесив по городу, мы направились к "соборному плато". Машину пришлось оставить за несколько кварталов и пойти пешком.
Здесь, в районе знаменитых кёльнских музеев, было многолюдно и очень ветрено. Улица была вымощена необработанными тесаными камнями. Прямо на площади музыканты играли Баха. И над всем этим возвышался темной массой двуглавый собор. Он просто поражал своим величием и красотой. Его стены и башни казались кружевными.
Осмотрев собор и римско-германский музей, мы спустились на набережную Рейна. Разноцветные домики вдоль набережной, плотно примыкающие друг к другу, казались сказочной декорацией, и мной вдруг овладело желание побродить одному по тесным старинным улочкам, чтобы окунуться в этот незнакомый мир.
Мы прошли по набережной до музея шоколада. Здесь, в магазинчике знаменитой фирмы Lindt, я купил коробку конфет для Пэгги и, выразив супругам Айзенах сердечную благодарность, сказал, что до гостиницы доберусь самостоятельно, так как мне очень хочется побродить по узким улочкам старого Кёльна. Алекс пожал мне руку и пообещал завтра утром отвезти меня в аэропорт, а Пэгги пропела: "Чуус".
"Чус" - улыбнулся я.
Айзенахи ушли, а я, осмотревшись, заметил что рядом остановился ярко раскрашенный автобус в форме старинного поезда с двумя вагонами. Девушка-водитель улыбалась мне через окно кабины, словно приглашая отправиться в поездку. Я вошел в открытую дверь первого вагона. Пассажиров в вагоне было немного, человек семь. Все они не обращали на меня никакого внимания.
Я проехал всего одну остановку и вышел, нырнув в ближайший переулок.
Здесь было совершенно безлюдно. Поблескивали небольшие окна и вывески с названием улиц. Чтобы сориентироваться, я достал карту города, купленную в фойе римско-германского музея. Каково же было моё удивление, когда развернув её, я увидел карту мира! Причем, очень странную. Хорошо приглядевшись я понял, что показалось мне странным в этой карте. На ней не было Африки. Вернее южной половины Африки. А северная её половина вплотную примкнула к Евразии так, что исчезли разделяющие их моря. Некоторое время я ошарашено разглядывал карту, потом перевернул её - фотографии и надписи с оборотной стороны уверяли, что у меня в руках карта Кёльна.
Снова перевернул - всё та же карта мира и ни одной надписи!
Расстроенный произошедшим я пошел в обратном направлении, чтобы вернуться к "соборному плато", но, сколько не шёл, никак не мог выбраться из лабиринта узких безлюдных улочек. Прошло довольно много времени, уже стемнело, когда я вдруг услышал впереди шум проходящих машин, и различил блеск фар. И опять сюрприз. Авто-паровоз стоял на том же самом месте, словно всё это время поджидал меня. Я торопливо вскочил в открытую дверь, и усевшись на ближайшее сиденье, заметил, что те же самые семь человек по-прежнему сидят на своих местах. Я поприветствовал их, они молчали. Испытывая нечеловеческий страх, я все-таки добрался в тот вечер до гостиницы и заснул, не став ужинать.
Утром меня разбудил портье. А потом приехал Алекс."
Мой собеседник некоторое время молчал, глядя в окно.
" А где она сейчас? Вот бы взглянуть" - произнесла я почти шепотом, боясь нарушить тишину.
" Карта? Потерялась. Должно быть, оставил в номере. Дело оказывается не в ней. Когда я раскрыл её перед Алексом, то увидел обычную карту города"