Проснулся он от повторяющегося сигнала. Три коротких, пауза, два коротких, пауза, снова три коротких и так далее. Означало это, как правило, пропущенные сообщения или напоминания о необходимых работах. Сигналы были мягкими, но были построены таким образом, чтобы пользователь никак не мог больше заснуть.
Николай и не смог. Он с трудом приподнял руку и дотянулся до настенного терминала. Пара попыток и он, наконец, попал на клавишу разблокировки. Сразу-же свет в комнате усилился и мягкий женский голос произнес:
- Доброе утро, Николай.
- Доброе, Марин. - Коля говорил медленно, но четко, чтобы синтетический разум понимал его с первого раза. - Что там случилось?
Ответ последовал с небольшой задержкой.
- Николай, для вас оставлены два новых сообщения. Также, через 2 часа 23 минуты вступает в действие событие "поздравить маму с днем рождения".
- Ага, зачитай сообщения. - Николай старался снова не заснуть.
- Сообщение триста сорок два, статус, получено; время 6:34, 2 часа назад; от "Наталья Параглиф 3-АПУ "Минотавр""; тема: встреча; воспроизвожу сообщение...
- Эй, привет, Коль, - Раздался вдруг женский голос. - Спишь, небось, ну да ладно! Слушай, судя по единой карте, ты двигаешься в секторе 14-11 - Е, и, раз так, мне нужна помощь! У меня ТЯМ осталось 98 кг всего. Я в долгу не останусь, ты же знаешь, занесем в протокол. Ну ладно, надеюсь на то, что ты меня выручишь.
Николай слушал не очень внимательно, но, когда дело дошло до 98 кг, он даже встрепенулся. ТЯМ, или термоядерный материал, это был самый основной ресурс на космических кораблях свободного поиска. Как Наташка могла опять допустить такого голодания остается вопросом, впрочем, было это не в первой.
Между тем, когда Марина начинала зачитывать статус по второму сообщению, Николай прервал ее и отправил незадачливой космической путешественнице свое согласие. Помогать в таких случаях для всех участников космического поиска считалось делом чести. В конце концов, он просто возвращал Наташе должок, она ему тоже помогла, когда, в самом начале своей карьеры в свободном поиске, он унесся в пустынное место и, встав в "голодание", прождал без малого 12 дней, не имея возможности сдвинуться и с маячком на заднице, призывающем о помощи.
Второе оставленное для Николая сообщение содержало интересную информацию от Балимунда "Нордвинд", самого легендарного и далекого из поисковиков, летающего на первом из космических кораблей группы свободного поиска - Диалог-Повстанец 3, который, подумать только, не имел решительно никакой автономной пищевой установки. Сам Балимунд в своих "Журналах Космического поисковика" подробно рассказывал о том, как выращивать в космосе овощи и фрукты и как питаться исключительно ими. Как вы сами можете понять, он поневоле стал вегетарианцем, но, такое положение вещей, кажется, его полностью устраивало. Ему также принадлежал рекорд пребывания в космосе без посещения какой-либо человеческой станции - 9 лет 113 дней. Никто уж толком и не знал, как он сейчас выглядит, видеосвязь на таких далеких расстояниях не работала.
В письме, которое Балимунд разослал всем космическим поисковикам, содержалась информация о комете, которую он сейчас сопровождал, удалившуюся от солнца на расстояние около 104 астрономических единиц. Таким образом, эта комета стала одной из целой стаи комет, открытых этим выдающимся поисковиком. В едином каталоге космических объектов, наверное, уже устали вносить открытые им кометы. Кстати говоря, там же, в каталоге, была создана целая категория объектов, названных в честь Балимунда - она начиналась с индекса BLD, в середине была информация о дате открытия и орбитальном центре, затем индекс - 7 цифр и букв и в кавычках название, которое сам первооткрыватель выдумывал. Там были и женские имена, такие как Изольда, Натали, Элизабет, но иногда встречались достаточно интересные, вроде Лука, или Архангела, или Снежка, а самую крупную из открытых комет, с диаметром ядра около 40 км он почему-то назвал "Малышка". Так или иначе, этот человек оставался экспертом по вопросам поиска и исследования комет, малых планет и астероидов.
Николай поднялся, подошел к умному шкафу с одеждой, ввел свой код и получил комплект одежды на сегодняшний день. Одежда была мягкой, выглаженной (впрочем, она просто была несминаемой), теплой - работал датчик-контроллер температуры, имела инициалы пользователя, название корабля, тип реактора и ранг носителя. Костюм, как правило, состоял из жилетки, футболки, брюк из хлопка, носков и туфлей, которые чаще всего Николаем не носились. Искусственный помощник Марина поначалу всегда советовала Николаю одевать их для собственной безопасности, потом, видя, что пользователь игнорировал советы, надолго вставала в ступор, и продолжалось так изо дня в день, пока она не изменила собственные директивы и теперь только лишь насупившись мигала терминалом, как только Николай покидал пределы комнаты. Комплектов одежды было несколько, она была красной, белой и светло-фиолетового цвета, каждый раз Марина сама выбирала цвет, он зависел от разных факторов, чаще всего от того, какой объект сейчас исследовался. Белый - означал отсутствие объекта исследования как такового, красный был доступен только у планет и крупных планетарных спутников, светло-фиолетовый одевался при исследовании астероидов, комет и других блуждающих объектов. Каждому капитану также полагался свой собственный шкаф с одеждой, куда он мог сложить все, что душе угодно.
Парень вышел из каюты отдыха и направился в сторону левого двигательного отсека. Тут слышался еле заметный гул, достаточно приятный для опытного уха: двигатель работал исправно, но он был не единственным, нужно было еще проверить остальные четыре. Терминал светился ярко-зеленым светом, все было в порядке: топливо в норме, температура в норме, рекурсия в норме, синхронность с остальными в норме. Капитан прошел мимо терминала не останавливаясь, перешел через небольшой мостик над двигателем и попал в крошечную комнатку обеспечения связи, проверить, как обстоят дела там.
Связь в кораблях класса Параглиф поддерживалась благодаря технологии, введенной всего около 10 лет назад. Она носила гордое название "Тонкая линия" и позволяла устанавливать связь без задержек, но только в условиях прямой видимости с каким либо из многочисленных ретрансляторов. Можно было использовать и обычную радиосвязь, но подобные технологии давали существенную задержку и не позволяли устанавливать качественную видеосвязь, тогда как с помощью тонкой линии можно было устроить даже видеоконференцию. Последняя была довольно полезной штукой, на ней в узком кругу можно было решить некоторые насущные вопросы с другими членами свободного поиска.
После короткой проверки, в ходе которой выяснилось, что связь работает нормально, Николай отправил на Землю видеопоздравление для своей мамы, которая должна была получить его утром, как проснется. Время на всех космических кораблях было синхронизировано с космическим объединенным временем, которое, помимо нешуточного сдвига относительно GMT в минус пять часов еще и постоянно менялось из-за релятивистского замедления. Во время каждой остановки после продолжительного движения корабль сравнивал время на борту со временем на Земле и записывал эту разницу в бортовой компьютер и судовой журнал, и хотя эти сдвиги были весьма малы, ими с удовольствием делились с коллегами. Николай же никогда не говорил о своем общем сдвиге, и через некоторое время все начали считать, что он у него запредельный.
Подойдя к терминалу помощника на стене, капитан нажал на кнопку и сказал:
- Марин, отмени все напоминания на сегодня и будь готова принять телеметрию от Минотавра. Ты кстати, знаешь, насколько он далеко от нас?
- Позиционирование, 3-АПУ "Минотавр" ... 140 минут назад корабль принял встречный курс, расстояние 32 тысячи километров и сокращается, до контакта 27 минут.
- Хорошо, сообщай мне данные о сближении каждые 5 минут, пока он к нам двигается.
- Принято.
Николай вышел из комнаты связи, прошел над двигателем и снова попал в свою каюту. Тут все было просто. Две стены из четырех были заняты большими квадратными иллюминаторами, почти во всю стену, которые можно было с легкостью закрыть металлическими шторами или понизить светопропускание. На полу лежал ковер с коротким ворсом, темно-синего цвета, он покрывал большую часть пола, оставляя место около правого ряда иллюминаторов, где стояло мягкое кресло с небольшой подставкой под ноги. Там лежал свернутый плед, рядом стоял небольшой столик с чайником и пустой тарелкой - следы вчерашнего полдника.
Около левой стены последовательно располагались кровать и довольно внушительных размеров рабочий стол, где располагался личный компьютер Николая и еще десяток электронных книг, сложенных довольно неказистой стопкой. Также на столе находилась лампа, которую без особых проблем можно было направить в любую сторону. Кровать же была не очень большой, около метра в ширину и порядка двух метров в длину. В ней ничего особенного не было, разве что только одна деталь - ее высота перекрывала нижний конец иллюминатора, что позволяло, положив голову на подушку и повернувшись на правый бок, смотреть прямо в открытый космос.
Подходило время технического обслуживания реактора и Николай, забрав тарелку с чайником, вышел через дверь с противоположной стороны комнаты.
Всеядный реактор "Парад" ТВС-100-21 МД. Произведение инженерного искусства. Эта махина высотой под 4 метра, с шестиугольным сечением на цилиндрическом постаменте диаметром три с половиной метра могла произвести впечатление. Реактор гудел, чуть слышно шепча и иногда подрагивал, удерживаясь в магнитном балансе относительно всех 6 сдерживающих его колец. Аббревиатура ТВС-100-21 содержала в себе информацию о топливе - он был всеядным (то есть годилось любое топливо - любое вещество) мощности (100 Мегаватт) и коэффициентом полезного действия в тысячных единицах процента (0.0021%). При такой колоссальной мощности примерно половина ее уходила на поддержание работы всех систем корабля, как то: работа двигателей, конусовый дефлектор, гравикомпенсатор - самое прожорливое устройство, рекуперация воды, рекуперация воздуха, системы медицинского контроля, системы охлаждения двигателей и реактора, системы связи, климатическая система, системы контроля обоюдного позиционирования, радары дальнего обнаружения, системы бортового компьютера, планировщика полета и многое многое другое. Оставшаяся половина мощности была в свободном резерве на случай непредвиденных ситуаций. Из самого простого, что можно было бы назвать непредвиденной ситуацией - эвакуация корабля с погасшим коренным реактором.
Коэффициент полезного действия олицетворял эффективность, с которой реактор переводил материю в антиматерию и считался через отношение потраченной массы материи к массе антиматерии на выходе. 0.0021% по современным меркам было очень эффективно, обычно эта цифра ложилась в пределы от 0.00009% до 0.0010%, что особенно касалось старых кораблей. Процесс антипизации материи происходил непрерывно в так называемой "дуге", которая должна была постоянно "гореть". Реактор в некотором роде был одноразовым: его зажигали в Центре Активизации Реакторов на Луне, после чего, если он погаснет, например, от нехватки топлива или выхода из строя сдерживающих колец, зажечь его снова не получится никогда. Он утилизировался.
На третьем защитном кольце системы контроля реактора писали напутствия перед первым рейсом корабля, и когда у корабля менялся капитан. Этот же корабль принадлежал Николаю с самого первого запуска реактора, поэтому он содержал пожелания от родителей, от друзей капитана, а также от главнокомандующего космическим флотом - настоящая гордость, три раза обведенная красным маркером. Пожелание это было таким "В далекий путь с чистым сердцем. От К. Эмерса".
Относительно недавно, около 25 лет назад, была создана технология, которая позволила использовать вторую фазу антипизации (фаза чистой энергии) для того, чтобы создавать различные предметы и материалы, вплоть до еды и напитков. Эта технология произвела такой фурор, что вскорости были созданы как отдельные устройства Пищевой синтезатор (синтопит), Камера Точного Синтеза (КТС) и Система Синтеза Технологических Предметов и Веществ (СсТПВ), соединенные с реактором Трактом Высокой Энергии (ТВЭ).
Первое - экспериментальная разработка, технологическое чудо, позволяло (с 80% эффективностью) переводить любую массу (фрагменты астероидов, воду, различные бытовые отходы, неисправные детали и прочее) в пищу, в целый ряд различных блюд. Синтезировались они по максимально подробным матричным картам, накопителям информации, встроенным в синтопит, и объем информации на каждой из таких карт приравнивался к 500 пБ (петабайт), независимо от того, что за блюдо синтезировала данная матричная карта. Эта технология была еще сыровата, прямо сказать, и это проявлялось прежде всего в том, что блюда синтезировались очень долго. Например, самая простая белковая каша, не содержащая в себе практически ничего, кроме различных растительных белков, витаминов и минералов порционным весом в 220 г., синтезировалась за 2,5 часа. Поэтому, если это было возможно, задание на синтез формировалось заранее, сопоставляя время до готовности и время, когда блюдо уже должно было быть на столе. Николай редко в принципе пользовался Синтопитом, отдавая предпочтение сублиматам, сухофруктам и другим продуктам, которые можно было долго хранить.
Второе - Камера Точного синтеза, работала очень похожим образом, но куда быстрее. Главное ее отличие от Синтопита состояло в том, что она была заточена под создание предметов из однородных по большей части объема материалов. На синтез простого двухкилограммового слитка золота уходило всего 20-25 минут и около 5.5 кг свободной массы: в зависимости от структуры предмета, его сложности, атомной массы вещества, из которого этот предмет будет сделан, и прочих обстоятельств, КПД КТС ложилось в пределы от 9% до 90%. Разумеется, создание этого прибора как такового мгновенно обесценило многие виды предметов - все драгоценности, почти все топливо, любые материалы и целый ряд других вещей, а также обесценило работу специалистов, которые занимались добычей этих ценностей. Целая отрасль космической промышленности пошла псу под хвост, что привело к массовому оттоку людей из открытого космоса. Однако, и достаточно быстро, люди сообразили, что КТС дает просто беспрецедентные возможности по созданию новейших приборов, материалов, новых видов топлива и итогом создания этой технологии в конечном счете стало увеличение количества рабочих мест, увеличение темпов роста производства, увеличение благосостояния целого поколения Землян.
Третья технология - СсТПВ являлась надстройкой к Камере Точного Синтеза и, одновременно с этим, надстройкой системы жизнеобеспечения. Она отвечала за постоянное пополнение атмосферы внутри корабля Кислородом, газом, необходимым для дыхания, а также за плановый и экстренный синтез сменных фильтров, трубок, пластин, болтиков и прочих запчастей для нужд корабля.
Реактор, в представлении капитанов кораблей представлял собой живое существо, которого можно было боготворить. Они разговаривали с реакторами, делились с ними новостями, это считалось хорошим тоном, к тому же добавляло ощущение присутствия на корабле кого-то могучего, большого и... доброго.
Терминал управления реактора светился светло-желтым цветом, который означал наличие некоторых проблем в его работе. Николай поспешил узнать, в чем дело, в мыслях перебирая возможные проблемы, и когда он совсем приблизился, уже примерно догадывался, что могло быть не так.
Реактор голодал. Не сильно, но так и было, топлива во внутреннем хранилище оставалось 14 кг.
- Ух, малышка, голодно тебе. - Николай погладил реактор по защитному кольцу. - Не беспокойся, сейчас я тебя покормлю.
Он планировал сегодня засыпать топлива, так что его эта ситуация не удивила. Он активировал в терминале отключение двигателей, синтезаторов и системы орбитальной защиты. Марине это не понравилось, ей никогда не нравилась процедура дозаправки, о чем она поспешила сообщить:
- Реактор сообщил об остановке приема топлива, активен переброс дополнительной энергии. Ожидание окончания дозаправки. Остановка реактора через час, 37 минут, 34 секунды, 33, 32...
Николай подошел к реактору с другой стороны, набрал числовую последовательность на створке топливоприемника и отправился в хранилище сухого топлива, попутно надевая защитные перчатки до локтя.
Обычно, расход в холостом режиме без нагрузок на синтез чего-либо составлял примерно 1-2 кг в час, но во время работы всех 5 двигателей он подскакивал до 25 кг, что было довольно много, но позволительно. Николай считал, что если сильно не гонять по системе, выбирать цель и идти к ней на импульсе, то уходило топлива примерно тонна в месяц, учитывая питание и прочие бытовые расходы. Корабельный грузовой отсек позволял хранить до 40 тонн вещества в сухом виде и до 10 тонн жидкостей. Таким образом, ресурс корабля по времени приравнивался к нескольким годам, при условии, конечно, что эксплуатация его будет достаточно экономной.
Корабельное хранилище располагалось в противоположной от жилого отсека стороне и копировало его размеры и форму. Иллюминаторов конструкторы в хранилище предпочли не делать, вместо этого они расположили тут вертикальный грузовой воздушный шлюз, в котором переставала действовать наведенная гравитация корабля. Это было удобно: отрезал кусок метеорита, легонько затолкал его в шлюз, корабль его затянул внутрь, поднял на палубу хранилища и дальше он в твоей власти - можешь пустить его на топливо или на сувениры. С водой дело обстояло несколько иначе. Прежде всего, следовало выбрать кусок льда подходящих размеров и химического состава. После этого необходимо было поместить его в грузовой шлюз и активировать лазерную растопку. Вода топилась и нагревалась до тех пор, пока не превращалась в пар, после чего корабль начинал его медленно засасывать через систему фильтров. Это был довольно долгий процесс, но, в конце концов, вы получали воду, которую можно было даже пить. Весь отфильтрованный мусор, которого порой было немало, поступал на палубу хранилища в специальном пластиковом мешочке, и вы могли прибавить его к тому сыпучему материалу, что у вас уже был. Если же в воде на момент растопки присутствовали примеси других органических веществ в достаточном количестве, вроде растворенного метана или толинов, они конденсировались и сжижались в других блоках и поступали в баллонах в хранилище. Николай не любил держать баллоны со смесями органических веществ на борту "Очага" поэтому сжигал их в первую очередь. Кстати говоря, баллоны эти были закупорены и помещались в реактор целиком, как есть (в случае необходимости, баллоны могли быть синтезированы). Хватало их довольно надолго, и с ними было удобно работать, но, к сожалению, на данный момент заполненных баллонов на корабле не оставалось.
В хранилище сейчас находился здоровенный кусок метеорита класса М, состоящий, судя по отчету на 89 процентов из железа, которое начинало окисляться, приобретая слабый рыжеватый оттенок. Он подошел к метеориту, находящемуся в поле высокой гравитации, снял защиту, дотронулся до метеорита и ощутил его прохладу.
- Николай, приближается "Минотавр", Наталья-Валерия Данн, до прибытия 22 минуты, расстояние 25602 км.
- Понял тебя, Марин.
Николай взял лазерный резак с полки для инструментов и принялся отрезать от метеорита кусок размерами примерно 15 на 20 на 10 сантиметров, на это у него ушло около минуты. Кусочек получился увесистым, килограмм на 13, его он утащил к ленте измельчителя, положил, запустил установку и ушел за следующим куском. В измельчителе использовались подвижные системы лазерных сеток, которые многократно резали любой положенный в измельчитель предмет, так, что на выходе получались кубики и цилиндрики примерно одинакового размера.
За десять минут работы Николай приготовил 110 килограмм топлива для реактора. Он ссыпал его в емкость, снабженную покатыми стенками, выкатил ее из люка, приходящегося на конец ленты измельчителя, и сразу разместил на гравитационной пластине. Гравитационная пластина представляла собой платформу, которая блокировала поле гравитации корабля и создавала в области своего влияния область пониженной гравитации. Вес в 110 кг становился весом в несколько килограмм, что позволяло безо всяких трудностей переместить емкость с топливом к реактору.
Бытовые проблемы, вроде дозаправки реактора раз в несколько дней не могли отвлечь членов свободного поиска от своей главной миссии - искать и исследовать. Как раз сейчас Николай догонял астероид, который он выследил несколько дней назад и которого он должен был достигнуть через 34 часа. Он уже становился различим через иллюминаторы, хотя и оставалось до него около полумиллиона километров. Орбита его, как и сотен тысяч других астероидов находилась между орбитами Марса и Юпитера, что причисляло его к астроидам главного пояса. Конкретно этот имел размеры 640 на 496 на 320 метров и, судя по показаниям всех сенсоров, он относился к спектральному классу М и состоял из железно-никелевой руды на 94 процента - хорошее топливо для космического корабля. Однако, не только в топливе было дело.
А дело было вот в чем. Каждый корабль звездного флота оснащался зондами поддержки, которые лаконично назывались "бриллиант" и несли на борту целую кучу камер, сенсоров, телескопов и массу другого исследовательского оборудования. Они могли летать со скоростью в 11 тысяч километров в секунду (от земли до Юпитера за 20 часов), и поддерживали связь на расстоянии в 10 астрономических единиц. В инженерном отсеке кораблей класса 3-АПУ можно было создать такой зонд из энергии антипизации за 10 дней, так что они не переводились, но все равно их берегли, они были необычайно ценны в критических ситуациях. Зонд, который Николай запустил в сторону астероида, за которым сейчас закреплялось название OCHAG 24-70, передал любопытные данные о некоторых особенностях этого космического объекта. В его структуре были обнаружены кратеры и глубокие рытвины, содержащие в себе включения кальция и алюминия: это позволяло предположить, что когда то давно этот астероид стал мишенью для атаки более мелких объектов, древнейших по своей природе, образовавшихся на рассвете вселенной - четыре с половиной миллиарда лет назад. Но и это было не все.
- Капитан, до прибытия "Минотавра" осталось 14 минут. - Марина прервала размышления Николая. - Рекомендую обратиться к Наталье-Валерии и запросить директивы стыковки.
- Валяй, Марин, разрешаю. - Николай загрузил емкость с топливом в реактор и снова запустил прием топлива. После небольшой проверки, реактор топливо принял и снова начал работу. - И Марин, синтезируй нам что-нибудь особенное к ужину.
- Пожалуйста, уточните запрос. - Марина не смогла найти в списке позиций для синтеза графу "что-нибудь особенное".
- Ладно, чуть позже, вызови Наталью.
- Вызов, Наталья-Валерия Данн, 3-АПУ "Мино..."
- Перестань, ради бога, я понял. - Николай нахмурился.
Через несколько секунд по кораблю разнесся приятный, хотя и звонкий, человеческий голос:
- Привет, привет, Колян! Слушай, спасибо что согласился, а то я бы тут надолго застряла!
- В главном поясе? - Саркастически отозвался капитан. - Не думаю! Можешь признать, что просто хочешь меня увидеть!
- Ладно, гадина, так и быть, - Послышался смех. - Соскучилась я.
- Ну и я тоже, Лер.
- А ну не называй меня так! Моду взял, знаешь же, что я терпеть этого имени не могу!
- Ну-ну, детка, не сердись, я пока вне твоей зоны досягаемости. - Николай на всякий случай посмотрел в терминале как далеко ее корабль.
- Я тебе устрою потом! - Пригрозила капитан одного из самых современных космических кораблей звездного флота. - Ладно, а что ты забыл в этом секторе? Я думала, ты сразу отправишься к кольцам, когда получишь новый корабль. Многие наши ребята уже слетали туда и вернулись на Землю с отчетами.
- Так и хотел сначала, но потом нашел кое-что интересное.
- Что то, что интереснее колец Сатурна? Ты в своем ли уме, Николаш?
- Прилетай, я расскажу.
- Окей, я даже наращу скорость. - Голос у Натальи изменился, теперь в нем слышалось крайнее любопытство, так знакомое Николаю.
- Не слишком сильно, а то у меня не прибрано.
- Очень, очень смешно! Будем стыковаться по третьему протоколу. Марин, говорит капитан 3-АПУ "Минотавр", код верификации 345-альфа-гамма-6711.
- Добрый день, капитан. Код верификации верен. - Подала голос Марина. - Николай, разрешите готовить стыковочный модуль и батареи удержания?
- Разрешаю, Марин.
- Хорошо, Колун, скоро увидимся. - Раздался звук, как если бы она чмокнула микрофон и связь оборвалась.
Николай остался в одиночестве, с ожидающей улыбкой на лице.
Глава 1.
Завершив осмотр реактора и топливоприемника, Николай проследовал на мостик. Это помещение являлось центральным на всех кораблях звездного флота, и на мостике было великое множество элементов, которые позволяли в этом убедиться.
Место пилота разрабатывалось с учетом почти 150-ти летнего опыта эксплуатации космических аппаратов и также представляло собой сумму всех достижений дизайна и эргономики человечества. Как только пользователь садился в кресло, он словно проваливался в систему управления кораблем, становился его глазами, ушами и сердцем. Отсюда можно было сделать все, что тебе было угодно. Шлем расширенного зрения, который прилагался к системе управления кораблем, позволял пилоту в буквальном смысле видеть через стены, он отображал объекты в естественных цветах и в своем текущем положении. Кресло не стесняло движений, но поддерживало свод спины, в результате чего человек мог находиться в нем неограниченное время. Система управляющих элементов в буквальном смысле находилась под рукой, представляя собой дугу приборных панелей, которая окружала пилота. Слева и справа находились мониторы, отображающие текущее состояние корабля и характеристики его движения, а если бы астронавт посмотрел бы наверх, он увидел бы воссозданную прямо на стекле модель солнечной системы с текущим положением своего, а также других кораблей звездного флота, до которых у него был доступ, конечно же.
На мостике, помимо системы ручного управления кораблем также располагался планировщик полета - устройство, синхронизированное со всем кораблем и предлагающее автоматически доставить корабль в любую указанную точку по самому оптимальному маршруту. Планировщик учитывал сразу все требования корабля и пилота, поэтому его работа была просто неоценима. Приятно, когда ты точно знаешь, что тебе предстоит сделать для того, чтобы достигнуть цели. Именно по указанию планировщика, в частности, Наталья запросила помощи у Николая, потому что запросить помощь - всегда в приоритете над тем, чтобы сделать что-то самому.
Капитан "Очага" подошел к своему планировщику, наклонился над ним и убедился, что тот совершенно точно ведет его по маршруту, но в данный момент снижает скорость - этого требовала процедура стыковки.
Стыковка по третьему протоколу требовала присутствие капитана на своем управляющем посту, поэтому Николай прошел и сел в кресло пилота и в который раз поразился, насколько оно удобное. Он надел на голову шлем расширенного зрения и оказался в открытом космическом пространстве с парящими рядом с ним элементами управления.
- Николай. - Вдруг заговорила Марина. - К вам приближается "Минотавр" под командованием Натальи-Валерии Данн. Рекомендую включить систему обоюдного позиционирования, вызвать капитана прибывающего корабля и поддерживать связь до окончания стыковки.
- Действуй, Марин. Включить СОП, вызвать капитана "Минотавра".
- СОП работает, связь установлена.
Шлем обозначил позицию корабля Натальи и подсветил его контур зеленоватым светом. Он был уже совсем близко и медленно подплывал еще ближе.
- Наташ, ты по планировщику подходишь? - Николай задал вполне обоснованный вопрос. Как-то раз им пришлось столкнуться с Минотавром, когда Наталья после фразы "Смотри, как я могу", протаранила Очаг, повредив правый двигатель и часть библиотеки. После этого ее отстранили от полетов на три месяца за нарушение инструкций.
- Привет, Коль, конечно. Я учусь на своих ошибках.
- Хорошо, Нат, подводи корабль на расстояние разворота. Мы, эм... - он посмотрел налево - на экран состояния систем корабля. Система батарей удержания работала нормально и была заряжена на 76%. - Мы готовы тебя принять.
- Отлично, Коль. Буду рада тебя увидеть.
Шлем сообщил о начале процедуры стыковки и отобразил прямо перед капитаном обоюдное расположение кораблей. Наталья подходила с левой стороны и готовилась развернуться вокруг собственной оси, пройдя по окружности над кораблем Николая. Это был третий вариант стыковки из четырех - наиболее безопасный и часто используемый. Стыковались корабли с помощью батарей удержания - системы, которая на завершающих этапах стыковки намертво притягивала к себе другой корабль. Непосредственно туннель стыковки располагался над инженерным отсеком и был достаточно широким для передачи разного рода грузов. К тому же, там можно было начисто отключить гравитацию или даже компенсировать ее, это делало обмен между кораблями предельно удобным.
Николай, через системы шлема уже мог видеть пилота второго корабля, та помахала ему, и подняла вверх руки.
- Без рук, смотри, без рук! - Наталья помахала руками. Ее шлем отыграл бликами на черном пластике и мигнул двойной синей полосой проходящей через весь шлем параллельно земле там, где должны быть глаза.
- У меня все готово, чтобы принять тебя. Проверь, пожалуйста, стабилизаторы посадки...
- Уже все проверено, Коль, я же знаю свое дело. Как твоя мама? Поздравил ее?
- Конечно, я за неделю начинал думать об этом.
- Молодец, она тебе уже ответила?
- Ну... нет пока еще, я думаю еще спит.
- Как она, простила тебя?
Николай недовольно поморщился, наблюдая, как корабль его собеседницы начинает медленно двигаться в сторону его корабля. Около полугода назад Николай принял решение, от которого зависело его будущее. Это его решение в корне не понравилось его, Николая, родителям, маме - в основном, и теперь они практически никак не контактировали. Радовать такое положение вещей никак не могло, но в открытом космосе было на что обратить свое внимание.
- Не знаю, Наташ, но теперь мы хотя бы иногда разговариваем с отцом. Это уже прогресс. Поговорим обо всем на корабле, мы заканчиваем стыковку через несколько минут.
- Да, да, ты прав. Начинаем заключительную фазу, разряжай батареи удержания.
"Очаг" был готов намертво прицепить к себе "Минотавра", и капитаны почти одновременно дали соответствующие указания своим планировщикам: Николай - о включении батарей удержания, Наталья - о подготовке к буксировке. Корабль сотряс достаточно резкий, но непродолжительный импульс. Николай с горечью подумал о стопке книг у себя на столе - наверняка она опять развалилась. Замелькало предупреждение о вибрации контура реактора, сработала общая тревога, которую Николай быстро отключил.
- Неплохо, Нат, жестковато, но, в целом, идеально. Отличная посадка, встречаемся у шлюза.
Николай снял с головы шлем и поспешил в инженерный отсек. Свет во всем корабле изменился, с холодного на светло-желтый, так всегда происходило после стыковки с другим кораблем. Считалось, что такое освещение способствует приятному настроению и дружелюбной обстановке, но мало кто на самом деле чувствовал разницу. Терминал реактора светился желтым, и капитану пришлось задержаться около него, чтобы проверить - все работало как надо, и Николай прошел дальше, прямо от мостика.
Едва только он зашел в инженерный отсек - он понял - гравитация тут была на предельно низком уровне, об этом также сообщал настенный терминал. Одним прыжком он добрался до шлюза и встал около него. Через небольшое окошко, он увидел, как капитан "Минотавра" уже добралась до внешнего корпуса его корабля и махала рукой, перемешивая знаки приветствия с просьбой разрешить, наконец, ей войти. Николай прыгнул и дотянулся до перекладины, располагавшейся около шлюза. Держась одной рукой, он набрал на клавиатуре числовую последовательность - код разблокировки и потянул на себя рычаг. Шлюз начал медленно раскрываться.
- Привет, привет, Коляш! - Наталья смогла вползти внутрь корабля Николая и, испытав на себе силу гравитации уже его корабля, перехватилась за перекладину и повисла. Держась одной рукой, она обняла Николая другой. - Ну как ты поживаешь?
- Ой, да хорошо все, что со мной будет. - Он ее тоже обнял, насколько это было возможно. - Поговорим внизу, спрыгиваем?
- Ага.
Почти сразу после их приземления Марина начала выправлять гравитацию инженерного отсека до нормального уровня. Оба капитана корабля при этом почувствовали острое недомогание - согласитесь, приятного мало, когда внутри тебя органы начинают медленно опускаться, а тебе, при этом, еще и идти куда-то приходится.
Наталья прекрасно выглядела. Это была ее особенность, она выглядела прекрасно всегда, везде и в любых условиях. Как-то раз, когда они с Николаем еще учились в космической академии на поисковиков, на полигоне их застала песчаная буря, и они не могли выбраться из-за подветренной стороны защитной платформы. Они пробыли там четыре с половиной часа, лежа в песке, накрытые плащ-палатками, песок забивался во все укрытия, засыпал их сверху, с боков и делал какое либо передвижение совершенно невозможным. Так вот, после того, как буря успокоилась и они поднялись, чтобы отправиться назад в лагерь, Николай не без удивления обнаружил, что его подруга как выглядела прекрасно, так и выглядит. Как ей это удавалось?? Однажды этот вопрос был вынесен на обсуждение в частной видеоконференции малого третьего круга. В тот вечер они пришли к интересным выводам, в частности, что Натальи вообще не существует, и что ее внешность лишь проекция бытия космического идола.
- Ты прекрасно выглядишь! - Сообщил он ей, когда они покинули инженерный отсек. Она улыбнулась, и у обоих поднялось настроение. - Рад тебя очень видеть!
- И я рада. - Наталья хлопнула Николаю по плечу. - Рассказывай, давай, что ты обнаружил, сгораю от любопытства.
- Пойдем к планировщику, я покажу. Но прежде ты расскажи, что делала в этом секторе ты?
Они отправились на мостик, к планировщику.
- Собирала матрицу осколков "Алкона". Попросили из исторического отдела, не отказывать же.
"Алконом" назывался большой исследовательский корабль, отправленный в 2171 году к Юпитеру. Экипаж корабля насчитывал 20 членов различных исследовательских команд из 12 университетов, 15 человек из обеспечения безопасности и 15 человек обслуживающего персонала. Поначалу полет шел хорошо, ну, насколько это было возможно при скорости в 130 километров в секунду и отсутствием компенсаторов гравитации, которые изобрели двадцатью годами позднее. Так или иначе, корабль был уничтожен. Произошло это почти сразу после вхождения в пояс астероидов. Несмотря на кропотливую работу по прокладке маршрута корабль попал в небольшое облако микрометеоритов, которые, прошив корпус насквозь, попали в систему контроля реактора. Через две с половиной минуты он взорвался почти как ядерная бомба, образовав целый веер осколков, которые сейчас равномерно распределялись по орбите вокруг солнца. Кроме того, ударная волна откинула многие астероиды на вытянутые орбиты, часть достигла Юпитера, было даже зафиксировано попадание в Ио астероидом I-677821-Alcon. В любом случае, это было дело давно минувших дней. И хотя теперь на каждом корабле космического флота устанавливали конусовые дефлекторы и многослойную вольфрамоксид-титан-углеродную броню реактора, некоторая опасность столкновения с чем-то таким же твердым, как корпус корабля, оставалась.
Наталья с Николаем подошли к планировщику "Очага" и его капитан начал свой рассказ. Около 10 дней он наблюдал, стоя на одной позиции за объектами пояса астероидов. Основной задачей при этом он ставил найти астероид, который можно было бы без проблем захватить и использовать как топливо на пути к кольцам Сатурна. Около него в общей сложности прошло порядка 2000 различных по размеру и составу астероидов, после чего его заинтересовал один из них. Сказать по правде, он уже давно искал следы кальция и алюминия среди мелких объектов солнечной системы, вступил даже в группу по исследованиям объектов начала времен, которая занималась поиском старых астероидов. И вот, совершенно неожиданно, представилась хорошая возможность.
- Зонд облетел несколько раз вокруг него, и я получил рентгенограммы и общую трехмерную модель. А теперь посмотри вот на это.
Николай переключил с трехмерного визуального изображения астероида на рентгенограммы, и они увидели целые семейства обширных пятен, лежащих на всей поверхности астероида.
- Никогда такого не видела. - Честно сказала Наталья. - Что это еще такое?
- Вот и мне показалось интересным. Оказалось, что это обычный астероид класса М, на поверхности которого непонятно откуда появились налипшие следы Золота, Алюминия, Кальция и других металлов, вплоть до осмия.
- Обалдеть. - Наташа смотрела то на собеседника, то на экран планировщика, то опять на собеседника. - Налипшие?
- Почти. - Николай развернул астероид и показал его боковой рентгенографический срез. - Эти пятна простираются вглубь еще на несколько метров, вырождаясь в иглообразование. На конце почти каждой иголочки, даже самой маленькой - небольшая "луковица" каждый слой которой - разные металлы от Лития - самого толстого слоя до трансурановых металлов. Сама понимаешь, что это довольно радиоактивный коктейль, который давным-давно выродился и распался. Еще мне удалось установить, что это облучение было произведено немногим позже после образования астероида, примерно 2,5-2,3 миллиарда лет назад.
- Облучение?
Николай пожал плечами.
- Полагаю, да. Излучение колоссальной энергии; наши реакторы - спички по сравнению с этим.
На секундочку воцарилось молчание.
- Да, это поразительно. Насколько мне известно, раньше такого никто не находил. - Наташа посмотрела на Николая. - А что...
- Это не самое интересное, Нат. - Прервал ее Николай.
- То есть как?
- Посмотри вот на что.
Николай увеличил рентгенограммы астероида, приблизив несколько десятков пятен. Он все увеличивал и увеличивал изображение, пока Наталья не увидела. Одно из самых крупных пятен астероида заканчивалось в глубине странного вида темной областью, по всему снимку казалось, что этого объекта там не должно было быть.
- Подожди, что это? - Наталья указала на область.
- Ага, заметила. - Николай улыбнулся и дотронулся до ее плеча, оставив там руку. - Это и есть самая большая загадка. Что-то оказалось на пути этого разрушающего излучения. Самое главное - во время столкновения не произошло выделения энергии, которая была бы способна разорвать к чертям весь астероид. Зондирование этой области показало, что там находится некий предмет пирамидальной формы с ребрами длиной 12,4 сантиметра.
Капитаны смотрели друг на друга. Оба думали об одном и том же.
- Я не знаю, что это может быть, и никто не знает. - Николай начал говорить первым. - Но я точно знаю одно, эту пирамидку было бы неплохо оттуда достать.
- Только за, - улыбнулась Наталья. - Если ты спрашиваешь, согласна ли я полететь с тобой, я буду только за. Это уже серьезно, Коль, возможно, мы имеем дело с Реликвией.
Насчет Реликвий и Контактов в космическом флоте существовал целый том инструкций, которых нужно было придерживаться. Самые основные правила таковы - не проявлять самодеятельность, сообщить в нужный отдел на Землю и изолировать объект. Очередность этих трех инструкций могла меняться, в частности можно было сначала изолировать объект, затем сообщить о нем, но самодеятельность нельзя было допускать никогда; в смысле вообще никогда, совсем. Под самодеятельностью понимались различные манипуляции с незнакомыми объектами, распиливание, бурение, дезинтеграция, помещение в человеческую среду и так далее. ОВчП (Объекты внечеловеческого происхождения) имели разные классы, всего четыре: 1 класс объекта - неактивный объект с изучаемыми свойствами, 2 класс - активный объект с изучаемыми свойствами, 3 класс объекта - неактивный объект со свойствами, не поддающимися изучению и, наконец, 4 класс - активный объект неизвестного происхождения со свойствами, не поддающимися изучению. Классификация эта, впрочем, была довольно условной и некоторые члены единой космической академии считали, что она нуждается в пересмотре. Однако прецедентов для этого не было - с момента запуска первого корабля поисковиков не было найдено ни одного объекта, который можно было бы отнести к ОВчП. Даже самые далекие экспедиции никогда не находили признаков присутствия других цивилизаций по крайней мере в 1000-2000 астрономических единиц от Земли.
- Подождем с выводами пока, надо синхронизировать движение кораблей и двигаться в сторону 24-70. - Николай старался оставаться последовательным и рассудительным. - Заправим твой корабль и начнем ускорение, до завтра уже можем достигнуть точки назначения на десяти то двигателях.
- Поняла тебя. - Наталья поднесла руку с наручным терминалом постоянной связи с кораблем, нажала на кнопку и произнесла. - Степ, начинаем синхронизацию, я остаюсь. - И улыбнулась Николаю. Тот показал знаками, что это отличная идея.
* * *
Блоки пищевого синтеза, всего два, располагались непосредственно рядом с реактором и представляли собой небольшие короба с двумя рабочими камерами в каждом. Еще ближе - располагался терминал управления пищевого синтеза, где можно было выбрать, чего ты хочешь отведать. Николай заказал просто кипящей воды, вместе с полимерными пластиковыми кружками. Примерное время обработки и синтеза такого заказа примерно составляло 10-11 минут, и зависело это от типа топлива. Капитан не раз приходил к выводу, что лучшим топливом для реактора именно в плане ресинтеза вещества является вода, в любом состоянии.
Пока готовился кипяток с кружками, Николай помогал Наталье переносить топливо для реактора на ее корабль. За полчаса они смогли перенести полтонны структурированного материала, этого хватило бы на несколько недель, но Николай строго-настрого наказал капитану Минотавра захватить еще топлива, если она собиралась в дальнейшем полететь к Сатурну.
Через полчаса, после того, как они синхронизировали два корабля друг с другом и продолжили свой полет в сторону OCHAG-24-70, оба капитана встретились в инженерном отсеке Минотавра. Николай принес с собой простой черный чай индекса 2, которого у него в хранилище оставалось еще несколько килограммов, и отправились в хранилище, где Наташа намеревалась показать наиболее интересные осколки "Алкона", которые ей удалось найти.
- Взгляни вот на это, - девушка обеими руками притянула объемную выгнутую деталь, и указала на несколько рваных отверстий в ее поверхности; они напоминали следы от пуль, только разного, нехарактерного для пулевых отверстий, размера. - Это часть обшивки внутреннего кокона. Он был окружен прямыми стенками, как ты знаешь, а эту гляди как выгнуло.
- А это что такое? - Николай указал на непонятную полупрозрачную пластину, всю испещрённую мелкими царапинами.
- Это смотровое стекло, уверена, ты знаешь - раньше на реакторах ставили смотровые стекла, чтобы визуально оценивать состояние дуги.
- Я знаю, Нат, мы учились в одной академии. - Оскорбился капитан Очага.
- Ладно тебе, не обижайся. - Улыбнулась Наталья очаровательной улыбкой. - Это стекло - единственное целое смотровое стекло, которое мне удалось найти. Оно хорошо показывает, что на самом деле причиной аварии стало вовсе не попадание метеорита в корпус реактора, а, скорее всего, вышедшая из строя система управления дугой, на это указывают вот эти расплавы, видишь, вот здесь.
Оказался у Натальи и кусочек метеорита из тех, который сослужил плохую службу Алкону и его экипажу. По словам самой собирательницы, она обнаружила его застрявшим в одной из спасательный капсул. Это был небольшой метеорит класса М, размерами примерно тридцать на двадцать сантиметров, и ничего в нем особенного не было, кроме, пожалуй, глубоких царапин на поверхности.
- Что ты намереваешься делать со всем этим добром? - Николай осмотрел еще груду мелких осколков, которые вполне могли бы сгодиться в качестве топлива.
- Отвезу в музей Космической академии. - Наталья развела руками. - Думаю, их там с руками оторвут, никто же больше этим не занимается. А что еще с ними делать?
- Статью если будешь писать, возьмешь меня в соавторы?
- Еще чего.
Чай заварился душистым-предушистым, и оба капитала насладились им в кают-компании Минотавра. Сразу стало тепло и уютно, и полился душевный разговор. Они устроились каждый в своем кресле напротив большого панорамного иллюминатора, укрылись шерстяными пледами и добавили в чай засушенных фруктов - Наташа - яблок, а Николай - лимонную цедру. Наталья рассказывала, как она недавно летала к кольцам Сатурна, и как ей пришелся по душе ее новый корабль.
- Маневренный он, вот в чем его особенность. Мой старый Глайдер-11 - сапог по сравнению с Минотавриком, ты бы меня видел, когда я на ручном подхожу. Ух, закачаешься!
- Я закачался уже, не напоминай даже. - Николай отхлебнул чаю. - Ну да ладно, кто старое помянет...
- Вот именно! Я уже извинялась. - Наталья была строга. - К тому же меня тоже наказали.
- Ладно, хочешь, обещаю, больше не буду напоминать об этом инциденте? - Николай поднял вверх левую руку.
- Хочу, не напоминай. - Улыбнулась Наталья. - А то я каждый раз чувствую на себе эти три месяца, проведенные на Земле.
- А за что тебя так? - Последовал ответ.
Девушка заулыбалась и погладила Николая по плечу.
Они смотрели, как мимо их кораблей вдалеке проплывали большие и малые астероиды, медленно вращаясь, а вдалеке качались звезды. Это был момент предельного единения, когда не нужны были лишние слова, когда два свободных капитана находились равновесии друг с другом. Мерный шум двигателей набирающих скорость кораблей успокаивал их обоих.
- Расскажи, как у тебя с родителями то? - Сказала Наталья вдруг. - До сих пор сердятся на тебя?
- Не так сильно уже, как это было в начале. - Поделился капитан Очага. - Отец уже и не сердится, недавно позвонил, проговорили с ним полчаса целых.
- О чем говорили?
- Да о всяком. - Николай отхлебнул чаю. - Пристрой вот хочет построить еще один, говорит, скоро привезут новые семена перца - вызревает за 30 дней и все в этом роде.
- А как мама?
- С ней тоже иногда говорим, она постепенно избавляется от осуждающих ноток в голосе. Но тут возникает другая проблема - она начинает обо мне заботиться, как о маленьком. Мне 24, у меня свой корабль, я вхожу в два самых известных общества свободных поисковиков, на моем счету 114 успешных компаний, а она до сих пор думает, что я в скафандре могу простыть...
- Нуу, не обижайся, Николаш. - Наталья попыталась подавить в себе приступ смеха, что получилось у нее не слишком хорошо. - Для них ты навсегда останешься маленьким мальчиком, играющим с маленькими ракетами.
- Твоя правда. Я скучаю иногда по ним, но не настолько часто, чтобы отрываться от работы.
Ненадолго воцарилось молчание.
После того, как чай был прикончен, они погрузили кружки в реактор и отправились в инженерный отсек Минотавра, Наталья хотела показать свои последние работы - предметы, созданные с помощью камеры точного синтеза.
Они подошли к большому стенду с прозрачными дверцами. Глаза Николая тут же разбежались, настолько тут было всего интересного. Наталья поднялась, открыла дверцу стенда и достала с верхней полки небольшой пластиковый кубик, внутри которого располагался темный колючий шар, иглы которого достигали в длину 4-5 сантиметров и были, по-видимому, ОЧЕНЬ острыми.
- Что это, Нат? - Николай и в самом деле не понимал.
- Это граната своего рода. - Наталья удержала руки Николая, когда тот намеревался подбросить кубик вверх. - Это алмазный кристалл с колоссальным внутренним напряжением. Если его ударить с силой более 30 кг, он разорвется, и вот эти иголочки полетят во все стороны со скоростью пули.
Николай с ужасом посмотрел на этого ежа.
- Ахах, да шучу я. - Наталья хлопнула Николая по плечу. - Про кристалл - чистая правда, но он окружен слоем ядерного полимера, неразрушимо практически.
- Хорошо, что ты помнишь про инструкции. - Николай облегченно вздохнул и переложил кубик и одной руки в другую.
- ОСТОРОЖНО, - вдруг закричала Наталья и резко присела, закрыв руками уши.
Николай от неожиданности выбросил кубик и повторил маневр своей подруги. Капитан Минотавра согнулась пополам от смеха.
- Ох, Коль, с тобой так весело. Поднимайся, давай, еще покажу кое-что.
Это был тоже алмазный кристалл, но без внутренних напряжений, небольших размеров, внутри которого был помещен целый Сатурн со спутникам и кольцами. Это была невероятная красота.
- Обожаю такие штуки. - Признался Николай. - У тебя безусловный талант, Нат. А можно мне это забрать?
- Можно, но может ты выберешь другую? - Наталья достала целую коробку с планетами в кристаллах. - Посмотри, тут у меня вся солнечная система. Земля особенно хорошо получилась.
Она была права. Земля с луной получилась в естественных цветах. Эта моделька отличалась необычайной точностью и детальностью. Николай рассматривал льды северных морей, и ему казалось, что он может различить самые мелкие айсберги. Моря были испещрены волнами и поблескивали в лучах лампы, Южная Америка была покрыта джунглями, был различим Нью Йорк и Москва, Токио и Лондон и все это было покрыто пеленой облаков, которые были объемными и пушистыми, как вата. Были в коллекции Марс, Венера и другие планеты, но Земля была особенной, конечно, ведь это же дом.
Наталье было не жаль с ней распрощаться.
- Будет нужно, сделаю еще одну такую. - Она улыбнулась. - Пусть напоминает обо мне в дальних путешествиях.
С этого момента Николай решил тоже подарить Наталье что-нибудь, что напоминало бы ей о нем.
В сокровищнице Натальи обнаружилась также полка с астероидами, которые показались ей интересными, и которые она не захотела сжигать в реакторе. Тут были и золотые самородки, и астроиды, в срезе которых Наталья обнаружила органические вещества и аминокислоты. Последние кстати, были интересны и Николаю, он их не собирал, но отправлял на Землю, если случайно находил.
- Наташ, - заговорил Николай. - Мы с тобой оба находим иногда "живые" астероиды, думаешь ли ты, что там, за пределами Земли, есть разумная жизнь в крупных формах?
- Не сомневаюсь, что есть. - Честно ответила она. - Вопрос только в том, насколько далеко. Только около Глизе 677 обнаружены две пригодные для жизни планеты, а это всего 50 лет пути отсюда. Эх, может я когда-нибудь наберусь смелости, да покину систему. Что думаешь?
- На топливо и еду у тебя будет уходить от половины до целой тонны вещества в месяц. Ресурс, таким образом, у тебя будет всего 80 месяцев максимум. - Николай взял рассмотреть поближе один из заинтересовавших его золотых фрагментов астероида. - Ни один планировщик не согласится проложить для тебя такой маршрут.
- Да, но есть и способы обойти это ограничение. Например, снарядить с собой другой корабль, который будет только с материалом. К тому же прогресс не стоит на месте, возможно уже через год КПД реактора поднимут до 70-80 тысячных, тогда многие вещи станут доступнее. Не придется нам, как оголтелым, каждый месяц ловить астероиды и нарезать их.
- Но пока этого не случилось, Нат, и наши планировщики откажутся прокладывать нам маршруты. - Николай пожал плечами. - К тому же мне кажется, что нам еще рано стремиться к другим звездам. Очень многие вещи для нас остаются непонятными и в этой солнечной системе, не смотря на вот уже два века космических исследований.
С тех самых пор, как на Европе, спутнике Юпитера, экспедиции смогли обнаружить бактериальную жизнь, дальнейшие ее поиски в Солнечной системе только усилились. Различные исследовательские миссии отправились к Титану (Спутнику Сатурна), Ганимеду, Ио и Каллисто. База поддержки на Ганимеде превратилась в самую настоящую колонию, был там даже свой "губернатор", Метис Арен, с которым Николай был знаком лично. Колония эта занималась исследованием органических форм жизни и вирусов, которых уже насчитывалось более 10 видов. Все они были неопасны для человека, кроме одного, который вызывал кратковременное недомогание, "Ганимедову лихорадку", напоминающую Земную простуду.
Также на Ганимеде были найдены следы присутствия сложных организмов в прошлом, которые не дожили до наших дней. Это была единственная планета (спутник), на которой велись различные палеонтологические изыскания, кроме Марса, конечно.
На Европу же иногда слетались свободные поисковики и проводили свою линию исследований. Об их результатах Николай знал довольно много, поскольку сам иногда в них участвовал. Постоянная неустойчивость поверхности этого спутника и крайне едкий лед делала невозможной строительство там постоянной базы, поэтому путешественники-исследователи прилетали и через 12 земных часов снова улетали на безопасное расстояние. За это время они обеспечивали себя ядерным топливом и "Водой источника Европы" - смеси воды, большого количества кислот и солей, которую получали из 200км гейзера, бьющего с южного полюса. Это просто неописуемое зрелище, если бы вы только знали.
- Что у тебя еще есть, Нат? - Николай положил фрагмент астероида обратно на полку.
- А, пойдем, покажу. - Наталья вдруг схватила капитана Очага за руку и потащила в противоположную от полок строну, к камере точного синтеза. Там, за чуть мутноватыми стеклами лежала непонятная конструкция, сильно видоизмененный Зонд, как показалось нашему герою.
- Это же "Бриллиант"? - Николай схватился за лоб. - Что он тебе сделал? - И улыбнулся, чтобы это не прозвучало осуждающе. Он знал, что Наталья любит экспериментировать, все же она была лучшим инженером на курсе, обойдя даже Ника Хариуса.
- Ну, я над ним еще работаю, но когда закончу, эта модификация будет летать на 10% быстрее и еще будет способна кооперироваться с носителем, связываясь с ним по тонкой линии, и выполнять различные задачи.
- Ого, ты обеспечишь его автоматикой контакта?
- Да, и сняла я ее со старого Зонда альянса, которого мне удалось найти в коллекции музейного архива. О цене мы быстро договорились, такие вещи там не нужны, а мне было очень полезно изучить его схемотехнику.
- Потрясающе, Нат. - Николай присвистнул. - Ты передашь мне потом схемосинтез?
- Подарю, на День Рождения. - Наталья рассмеялась. - Шучу, передам, конечно. Но ему еще необходимо полное тестирование и испытания в реальных условиях.
Однажды, когда они вдвоем с Натальей еще учились на втором курсе академии, ей удалось получить приличный гранд за создание защитного кожуха для ретрансляторов сигнала тонкой линии. Материал, легший в основу этого кожуха, не имел технологических аналогов и мог использоваться в самых разных областях, от одежды до изготовления посуды. Дай-матрикс сейчас рассматривался в качестве замены стандартному материалу радио-термической защиты скафандров, так как он с легкостью воспроизводился в камере точного синтеза любого корабля. Теоретически это давало возможность создавать скафандры непосредственно в открытом космосе. Потрясающая вещь.
Николай уже познакомился со многими преимуществами этого материала, когда два месяца назад Наталья продала ему первую версию скафандра, созданного по чертежам агентства, но с заменой многих материалов на дай-матрикс. Он получился легче на 67% и прочнее на 38%, Николай оценил это, когда, преследуя цель проверить прочность нагрудника, Наталья в него выстрелила из арбалета. Нагрудник отразил стрелу, создательницу это не удивило, и она предложила провести испытания с использованием огнестрельного оружия старых образцов, но Николай отказался. Тем не менее, скафандр он оставил, и после нескольких испытаний в открытом космосе признал его неоспоримые преимущества даже перед самыми продвинутыми скафандрами агентства. Он заказал еще две копии, в том числе одну из них - максимально автономную, о которой будет рассказано позднее.
- Как работают мои скафандры? - Поинтересовалась Наталья, словно поняв, о чем думал Николай.
- Отлично, Нат. - Оживился Николай. - Сидят как влитые.
- Ну, если поправишься, сотку тебе другие.
Николаю тоже было чем похвалиться. Он создал у себя на корабле чудесную оранжерею в закрытом корпусе инженерного отсека. Выращивая там очень многие травы и овощи, пользуясь усовершенствованным гидропонным методом, Николай получал в достатке все необходимые витамины и микроэлементы. На его маленьких, но эффективных плантациях можно было найти кресс-салаты, горчицу, петрушку, некоторые зеленые водоросли - источники йода, а также помидоры и огурцы специальных "космических" сортов, вызревающие очень быстро и дающие большое количество плодов. Также у него выращивался в оранжерее свой чай, но рос он не очень быстро, и Николай пока никак не мог на это повлиять.
Через час они разошлись каждый на свой корабль. Николай хотел связаться с родителями, узнать, получила ли мама поздравление и вообще как у них дела. Связь устанавливалась всего несколько секунд и вот уже перед капитаном - лицо его отца.
Это был самый обыкновенный мужчина средних лет с немного выцветшими глазами, высоким лбом и искренней улыбкой на лице. Несмотря на то, что между ним и его сыном пролегало более 140 миллионов километров, Николай почувствовал, что между ними восстанавливаются хорошие дружеские отношения.
- Здравствуй отец. - Приветствовал отца капитан корабля.
- Привет, Коль. - Отвечал Железнов старший. - Очень рад, что ты позвонил.
Тем не менее, у Николая сложилось впечатление, что его отец куда-то спешит.
- Вот, позвонил узнать как у вас дела. Хотел поговорить с мамой, поздравить ее.
- Да у нас все по старому, сын. Почти ничего не происходит здесь.
Добавка "здесь" подтвердила опасения Николая. Отец тоже, как и мама, становится все ближе к "вовлечению" - переходу сознания из реального мира - в мир иллюзорный. Должно быть, мама находится там уже постоянно, а значит, он не сможет поговорить с ней до тех пор, пока не вернется на Землю. Плохо, но вполне ожидаемо.
"Вовлечением" называется погружение сознания человека в виртуальный мир, созданный по образу и подобию мира настоящего. Сначала, это явление было не очень популярным - технологии переключения сознания были не слишком совершенны, и такого эффекта присутствия, как сейчас, добиться было совершенно невозможно. Эта система была полностью децентрализована и существовала только за счет участников, входивших в нее. Впоследствии, эту технологию взяла под контроль частная исследовательская корпорация - "Микро Электроникс Компьютикалз" и настолько серьезно за нее взялась, что буквально за несколько лет изобрела совершенные терминалы - тем самым начиная большую компанию по внедрению виртуального мира - в реальный.
В тот самый год, когда Николай выпускался из космической академии, система отмечала своеобразный праздник - в нее была вовлечена четверть человечества - 1.1 миллиарда человек. Претерпели изменения и характеристики системы - теперь каждый мог создать свой собственный мир, в который могли входить (а могли и не входить) другие участники.
Несмотря на расхожее мнение, система не приносила никакого вреда здоровью вовлеченному, и многие даже считали ее самым гениальным средством поддержания психологического здоровья человека. Порядка 10 лет назад проводилось голосование вовлеченных, в ходе которого был принят закон о возможности постоянного нахождения в системе. Если бы этого было мало! - законом родителям несовершеннолетних детей стали запрещать постоянно находиться в системе, в результате чего вовлеченные попросту перестали их заводить, и по последней оценке темпы роста народонаселения земли сократились более чем на 700% за последние 3 года. Пока это не пугало никого, кроме некоторых экспертов, но Николай считал, что это бомба замедленного действия.
- Хорошо, Отец, как окажешься в системе, передай, что я звонил и это... покажи мое поздравление.
- Конечно, Коль. - Отец уловил некоторую обеспокоенность в голосе своего сына. - Не волнуйся, мама пока вовлечена не постоянно.
- Я надеюсь, что "пока" будет еще длиться и длиться. - Сообщил ему капитан "Очага".
- У тебя-то как дела?
- Нормально, сейчас между Юпитером и Марсом.
Полился ни к чему не обязывающий диалог, который вскоре завершился. Николай какое-то время еще посидел в мягком кожаном кресле, смотря в иконку контакта своего отца, после этого закрыл терминал связи и отправился в свою каюту.
На его личном терминале, помимо всего прочего, отображалась информация о его биоритмах и физическом здоровье. Николай просмотрел статистику и углядел несколько, вызывающих беспокойство, изменений сердечного ритма. Однако консультация Марины была вполне себе оптимистическая - она безо всяких намеков дала Николаю понять, что эти изменения ритма тесно связаны с приближением или прикосновениями Натальи. Также виртуальный кардиолог указал на то, что во время сна дважды на короткое время развивалась синусовая брадикардия ниже нормы, и посоветовал во время нахождения на Земле обратиться к штатному кардиологу.
Система медицинского контроля на кораблях этой серии была разработана с учетом длительного пребывания корабля и пилота в открытом космосе. Она проверяла очень многие свойства организма пилота, вплоть до химического состава его пота и волос. Проверки были ненавязчивыми, но регулярными; как то раз Николай даже сумел обнаружить в отчете медицинского модуля свой анализ кала за последние 12 месяцев, хотя он не мог вспомнить, чтобы хоть раз его санкционировал. Впоследствии он установил, что Параглиф делал это за него, отбирая материал каждый раз из системы канализационной рекуперации. С потом и волосами было примерно то же самое. Наверное, размышлял он, это и стало причиной того, что система медицинского контроля сообщила ему однажды, после короткой побывки на Земле, что он заболеет простудой через 14 часов. Так тогда и случилось, кстати говоря, несмотря на все его попытки это предотвратить.
Николай прочитал отчет Балимунда о еще одном месяце, проведенном за поясом Койпера. Это было довольно интересно. Почти 10 лет назад, когда этот выдающийся пилот еще только собирался в свое путешествие, Николай видел его в университете космического агентства во время экскурсии. Это был довольно низкий мужчина с широченной спиной, в котором на расстоянии чувствовалась небывалая сила. За версту можно было понять, что это человек старой закалки, должно быть военный или свободный поисковик. Несмотря на то, что в то время уже активно внедрялись современные технологии "Параглиф", Балимунд предпочел лететь на своем старом корабле типа "Диалог - Повстанец"; должно быть причиной тому служили поистине колоссальные показатели грузоподъемности и вместительности, ведь это был старый корабль и, согласно поверию - надежный как танк 20-го века. К тому же, он не имел системы обоюдного позиционирования и сообщал данные о своем местоположении только с помощью устойчивого коротковолнового сигнала. Должно быть, Балимунд не собирался сообщать всем, куда направлялся.
Но более всего Николая поражало то, с каким упорством этот человек рвался в космос. Для многих, в том числе и для нашего героя, Балимунд был образцом свободного поисковика, эталоном - к которому многие стремились.
- Капитан, рекомендую вам немного отдохнуть. - Раздался вдруг "голос" Марины. - До начала миссии остается менее 9 часов.
- Хорошо, Марин, как скажешь. Только к Наталье зайду.
Наталья находилась у себя в инженерном отсеке и занята была программированием на терминале КТС.
- А, привет! - Она стянула с себя очки. - Хорошо, что ты зашел, пора бы отдохнуть...
- Что это? - Николай кивнул в сторону монитора и уселся на металлический ящик инструментария.
- А, небольшая халтурка, дописываю комплекс "Пинг-ответ" для нового зонда поддержки. - Она улыбнулась. - Ты чем занимался?
- Связывался с папахой, поздравил маму, насколько это было возможно.
- СРС?
- Ага.
Наталья постаралась сделать утешающее выражение лица и погладила собеседника по коленке.
- Я уже закончила, пойдем, заварю нам чаю с ягодами.
Она встала с рабочего кресла и направилась в сторону отсека реактора. Николай снова поймал себя на мысли, что разглядывает ее фигуру, уже который раз за сегодня. Подумав про себя о сенсорах ее бортового помощника и о том, что он непременно укажет своему капитану на "Учащенное сердцебиение" и "Оценивающие взгляды" ее гостя, он поругал себя и быстрыми шагами отправился за Натальей.
- Может, чего-нибудь покрепче?
- Согласна. Пиво?
- Давай.
Наталья поставила на круглый столик четыре бутылочки золотистого напитка - это было хорошее старое фильтрованное пиво из личных запасов капитана, заготовленные специально для таких случаев. Николай же принес закуску - длинные сухарики, приготовленные из смеси ржаной и отрубной муки, ароматные и приправленные солью.