Я оттолкнулась, отпустила поручень, дождалась, когда меня развернет спиной к кораблю, коротким импульсом погасила вращение и включила маршевый двигатель скафандра.
На экранчике заднего обзора, проецируемом на внутреннюю поверхность шлема слева вверху, наблюдаю, как медленно удаляется жилой модуль. Удаляется и скрывается в зеленовато-голубой дымке. Все-таки как ни старались фильтровать воду при заполнении акватории, но морская вода не так прозрачна, как в бассейне в Звездном.
Ну и - водометный двигатель на скафандре... В космосе я бы дала один импульс и летела по инерции, а тут струя воды продолжает толкать меня все время. Так что управлять скафандром все равно придется переучиваться уже в полете.
Так, пора тормозить. Включила двигатель ориентации, медленно и неуклюже сделала пол-оборота. Остановила вращение.
В наушниках вздох Ханы:
- Больно на тебя смотреть. Руки чешутся перехватить управление и самой тебя вести, как дрон какой-нибудь.
- Фигушки, - пробормотала я.
- Белякова, отучайтесь использовать подобные выражения в переговорах, - назидательным тоном пожурил меня координатор тренировки.
- Валерий Герасимович, вы не правы! - вступилась за меня подруга. - Жаргонные слова и русский матерный сильно сокращают длину фраз и делают общение ярче!
- Поумничай мне еще! - возмутился куратор.
Ага, Хана умеет очень сложно выражать свои мысли. Просто невозможно поверить, что русский язык для нее не родной!
Ладно, хватит отвлекаться. Сориентируемся. Я метрах в тридцати от корабля. Он уже довольно смутно виднеется за толщей воды. Я еще капельку повернула скафандр и поплыла вдоль судна. По инструкции облетать реактор ближе, чем в двадцати пяти метрах запрещено. Нам это множество раз повторяли, при этом укоризненно смотря на нас с Ханой. Как будто облучение для девушек страшнее, чем для мужчин! Дискриминация!
Вон он реакторный отсек, выплыл из-за толстеньких блинов баков с "рабочкой", весь оплетенный паутиной тонких трубок, в которых охлаждается теплоноситель. Эти трубки ажурной сетью скрывают за собой и реактор, и ускоритель. Вот его двадцатиметровая труба проглядывает. Мне к ней. Обплываю корабль с хвоста и двигаюсь к месту своей работы.
- Настя, ты не представляешь, как мне печально видеть твои мучения, - в голосе подруги ненаигранная боль. - Я все-таки еще раз буду писать разработчикам и начальнику миссии, чтобы снабдили скафандры дистанционным радиоуправлением!
- Не надо писать, - отозвался куратор. Твои предложения уже приняли, но не надейся, что получишь право манипулировать скафандрами товарищей, без экстренных причин!
- Так это и есть экстренная! У меня сердце разрывается, смотреть на это!
- Обратись к Владимиру, он заштопает, - немного обиженно посоветовала я. - И вообще, я еще погляжу, как ты будешь летать!
- Посмотри-посмотри! - усмехнулась в микрофон Хана.
Ну да, она наверняка с первого раза освоится и будет показывать фигуры высшего пилотажа. Как на авиатренажерах, из-за которых японку не вытянуть и за уши. Я с ужасом думаю, что будет, когда ее наконец-то допустят до настоящего истребителя! Какого пилота не разглядела Страна Восходящего Солнца!
А торец трубы ускорителя уже недалеко. Я сейчас вплываю под полог сплетенных трубок радиатора. Ускоритель обрывается четко, как отрезанный, никаких дюз, как на реактивных двигателях. Они для него не нужны. Просто толстая труба, вся оплетенная тоководами, кабелями и приборами. Мое творение. Ну, самую капельку, мое. Что ж, приступим к работе. Моя сегодняшняя задача, отработать вот этот перелет от стыковочного модуля до ускорителя и произвести калибровку перераспределения нагрузки...
Залезанье и вылезанье из скафандра - это особая песня. Я уже столько раз это делала за время подготовки, что могу хоть во сне повторить, хоть с перепою, если бы употребляла спиртное. Но, все равно, процесс непростой и довольно муторный. Я понимаю, что моя жизнь в космосе зависит от каждой мелочи, но все же...
Разоблачалась я в небольшом специальном помещении. Вдоль стенки на стояках - пустые скафандры, посередине дыра в полу, в которой плещется морская вода.
Вообще, немного обидно. Я три года не была на море, а купаться приходится в скафандре! Впрочем, вода уже холоднючая. Все-таки самый конец октября. Когда неделю назад уезжали из Москвы, там срывался снежок. А тут золотая осень в разгаре. Теплынь градусов в двадцать.
Поэтому, я, как только переоделась, прямо в одном комбинезоне вышла наружу. Приятный ветерок зашевелил волосами. Ярко-синее море, прозрачно-голубое небо, горы в желтых и красных пятнах. Красотень!
Хорошо, что Росскосмос имеет такое большое количество баз в самых разных уголках страны. Мы на тренировках по выживанию бывали и в пустыне, и в тайге, и в горах и в средней полосе, и на Дальнем востоке...
А здесь, невдалеке от поселка с "физическим" названием Бетта находятся "Бассейны". Вон они вдоль берега видны. Отгороженные от моря высокими бетонными стенами-отбойниками прямоугольные котлованы, наполненные фильтрованной морской водой. Семь штук. Самый большой - с ландшафтом дна как на лунной базе. И, разумеется, с полноразмерными макетами всех ее строений. Наша лоханка - вторая по размеру. Сейчас в нее погружен только сам корабль, но летом, когда мы приедем сюда на целый месяц, обещают добавить к ней еще и марсианскую орбитальную станцию, с грузовым буксиром.
А в остальных бассейнах - "Надежда", Лунная орбиталка, лунный буксир, "Порт" и "Верфь" с макетом очередного корабля, который готовятся там собирать. А в отдалении заканчивается строительство еще одного обширного полигона - для марсианской станции. Стену уже построили и воду откачали. Теперь копают дно экскаваторами. Потом зальют все внутри бетоном и насыпят ландшафт.
Вот такой он - морской центр подготовки. Его начали строить, когда запустили лунный буксир. Пятидесятиметровый корабль не хотел помещаться в бассейн Звездного, а сооружать новые громадные лоханки в Подмосковье не захотели. И правильно сделали! Здесь гораздо красивее!
На море не сильный штормик. То тут, то там появляются белые "барашки" небольших, но крутых волн. Они разгоняются и бьются о бетонные стены бассейнов, взлетают вверх фонтанами и стекают по высоким пластиковым отбойникам. И, контрастом к этому - ровная вода внутри акваторий.
- Красиво! - послышался рядом знакомый резкий голос с немного грассирующим "эр".
Я обернулась. Хана стоит и любуются пейзажем.
- Похоже на Японию, - прокомментировала подруга. - Родиной пахнет.
- Моей тоже, - улыбнулась я.
- Ну да, ты же тут рядышком жила.
- Обязательно как-нибудь тебя свожу.
- А я тебя к нам.
- Да! Всю жизнь мечтала на Акихабару попасть!
- Отаку! - насмешливо провозгласила диагноз Хана.
Морской центр мы покинули через неделю. Уселись в микроавтобус и доехали до города Туапсе. "Северная Пальмира" будет проходить здесь через три часа, так что времени - куча.
Подзуживаемая Ханой я упросила нашего куратора разрешить нам прогуляться по городу. Он попытался сопротивляться, но противиться моим чарам не смог. Вообще, это, наверное, последствие лечения моей андрофобии такое. Мужчины, когда я их о чем-то прошу, не способны противиться. Я редко этим пользуюсь, так как считаю такие методы неспортивными, но иногда приходится.
Хана, еще, когда мы подъезжали к городу, созвонилась с каким-то своим старым знакомым. На мои расспросы она таинственно молчала, обещая сюрприз. Хотя, было видно, что и она очень волнуется. Но это замечаю только я. Девушка великолепно умеет скрывать свои чувства под масками высокомерного безразличия или ядовитой агрессивности.
Маски.
Коллеги по отряду космонавтов и просто приятели-знакомые говорят, что Хана плохо на меня влияет. Что я переняла некоторые нехорошие ее черты. Но это не так! Просто, общаясь с японкой, я сбросила маску. Я всегда старалась изображать скромную, очень тактичную и доброжелательно покладистую девушку. Меня настоящую знали только самые близкие друзья и родные. И, когда я перестала заботиться о поддержании реноме, все удивились тому, что я, оказывается, могу быть и язвительной и жесткой. А Хана, наоборот, рядом со мной обрастала белой пушистой шерсткой. Нет, она продолжала всегда говорить то, что думает, не стесняясь в выражениях и не беспокоясь о том, как ее воспримут окружающие. Но напор и агрессия в ней явно поуменьшились.
Вот. Куратор поупрямился, но все-таки отпустил всех нас погулять по городку, потребовав, чтобы за полчаса до прихода скоростного поезда "Адлер - Санкт-Петербург" мы были на вокзале как штыки!
Ребята из дублирующего экипажа отправились куда-то всей гурьбой. Игорь и Владимир прихватили с собой Кирана. Они звали и нас с Ханой, но японка сообщила, что у нас своя программа, и утащила меня в другую сторону.
По навигатору в смартфоне мы нашли нужную кафешку, поднялись на второй этаж и огляделись.
Я немного опасалась, что Ханин знакомый нас не узнает. Мы же в гражданской одежде, а лично Хана с ним не встречалась. Только волновалась я зря. Хаякава достаточно приметная девушка. Азиаток здесь не много.
Из-за дальнего столика нам замахал пожилой человек в старомодных очках и с гривой седых волос.
Мы подошли и Хана поздоровалась:
- Здравствуйте, Далкин-сан!
- Здравствуй, Чиируна!
Я удивленно на них смотрела. Что это еще за игра такая?
- А вы, насколько я понял - Анастасия Белякова? - обратился ко мне старик.
Кого-то он мне напоминал, но я не могла припомнить.
Мы уселись и "Далкин", улыбнувшись, спросил меня:
- Значит, вперед и вверх - это к Марсу?
У меня в мозгу как что-то щелкнуло. Ну да, первая книга, подписанная автором! Ростов-на-Дону... кажется 21 год.
- Так и есть, ответила я, улыбаясь, и с еще большим удивлением взглянула на Хану.
- А вы откуда знакомы?
- А помнишь, я тебе рассказывала, почему русский язык начала учить?
- Мир тесен! - широко улыбнулся старик.
К поезду мы успели вовремя. Сидя в мягком кресле и глядя на стремительно пролетающие горные пейзажи, я с улыбкой вспоминала наш разговор. А в сумке лежала новая, пахнущая типографскими чернилами и клеем книжка с автографом: "Еще есть куда подниматься! Не останавливайся!"