Ерёмин Олег Вячеславович : другие произведения.

История третья. Главная - Подъём!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Космос оберегает свои загадки. Но человеку свойственно идти навстречу мечте не взирая ни на какие трудности и опасности. Тропинки жизни Героев сплелись в одну дорогу. Сейчас она ведет их к Красной планете и ее загадочным спутникам со страшными именами. Вторая марсианская экспедиция Росскосмоса. 2035 год.

Глава 1. Экипаж.

  

30.08.2033.

Звездный, Московская область.

  
  
   Игорь немного волновался. Он ожидал, что его назначат капитаном корабля. По идее, им должен был стать орбитальный пилот, как это принято в лунных экспедициях и было в первой марсианской. Но в этот раз пилот - новичок, да еще и иностранец. Иностранка. Так что у руководства не было особого выбора. Либо Игорь, либо врач экспедиции - Володя Черкашин.
   Начальственная роль Игорю Мыскину совершенно не нравилась. Да, во время службы в ВКС, ему приходилось командовать своим вторым пилотом и ведомым в звене. Но это в армии. Как строить свои отношения с подчиненными в команде? Кандидатам в космонавты, естественно, читали несколько курсов на эту тему и тренинги проводили, когда каждый по очереди должен был командовать группой. Но Игорю эти занятия не очень нравились. Вот Илья Курамшин сразу их полюбил, не зря потом двумя лунными экспедициями командовал.
   "Ладно, хватит переживать и рефлексировать!"
   Игорь взялся за дверную ручку, и ощутил дежавю. Точно так же он заходил четыре дня назад в кабинет начальника марсианской программы.
  
  
  
  
   Сергей Германович внезапно вызвал его "на ковер", и Игорь недоумевал - что стало тому причиной? Разбор произошедшего с первой марсианской вроде бы завершился, вернее, был приостановлен до возвращения экспедиции. Может быть, его, Игоря, наконец-то решили официально утвердить на следующую экспедицию к Марсу? Хотелось бы в это верить. Космонавт даже пальцы скрестил, когда входил в кабинет.
   Там, в креслах и на мягких диванчиках, расселись шестеро. Сам хозяин кабинета, начальник центра подготовки космонавтов, Владимир Черкашин, Киран Чаудхари и... Две девушки, плотненько сидящие рядышком - светловолосая Настя Белякова и темненькая, миниатюрная язвочка - Хана Хаякава.
   "Ох, ты!" - про себя воскликнул Игорь. Он сразу понял, к чему это сборище.
   - Заходи, Игорек, - добродушно обратился к нему Андрей Николаевич и сразу же спросил: - Ну как тебе экипаж? Готов гонять свою команду в хвост и гриву?
  
  
   "Итак, время гоняния в гриву хвоста наступило!"
   Игорь вздохнул и вошел в учебную аудиторию.
   Кабинетик был совсем маленьким, на десяток столов. Как раз для проведения занятий с такими небольшими группами.
   Игорь специально пришел за минуту до назначенного времени, чтобы оказаться последним.
   Его появление встретили четыре пары внимательных глаз.
   Серых - старого знакомого Володи Черкашина, бок о бок с которым Игорь тренировался в дублирующем экипаже первой марсианской.
   Голубых - Насти Беляковой. Игорь лишь изредка сталкивался с этой молодой космонавткой и особого внимания на нее не обращал. Но то, что произошло месяц назад, накрепко впечаталось в его память. Молниеносно сменяющиеся на экране таблицы и графики, стремительные пальцы на клавиатуре, испарина на лбу, напряженная поза и спокойный уверенный голос, которым эта, совсем еще молодая женщина, давала четкие и ясные инструкции далеким космонавтам, подвергшимся смертельной опасности.
   "Какая она молодец!" - не мог не восхититься Игорь.
   И сейчас, встретившись с ее внимательным взглядом, подумал, что командовать такой сильной личностью будет непросто. Она и сама могла бы стать капитаном корабля, не будь новичком.
   Игорь перевел глаза на соседку Насти. Японка опять сидела рядом со своей подругой. Как всегда, чуть мрачноватый пристальный взгляд черных глаз из-под низко обстриженной челки иссиня-черных прямых волос.
   Игорь несколько раз сталкивался с Хаякавой. И уже успел на собственном опыте узнать насколько ядовитой и острой на язык может быть эта девушка. Было странно, что ее все-таки включили в экипаж. Да и вообще, приняли в отряд космолетчиков. Все-таки коммуникабельность и психологическая совместимость - одни из важнейших качеств космонавтов, и не верилось, что японское аэрокосмическое агентство, славящееся своей взвешенностью и тщательным подбором кадров, приняло к себе такую неуживчивую девушку. Впрочем, то, как крепко сдружилась эта троица, подсказывало Игорю, что все не так однозначно. Значит, ему необходимо в этом разобраться, найти ключик к японке.
   Троица, потому, что рядом с девушками сидит и открыто смотрит на Игоря улыбчивыми карими глазами Киран Чаудхари. Удивительно дружелюбный, добрый и веселый юноша. Именно юноша, - индийцу всего двадцать четыре года! Немыслимый возраст для российской космонавтики! Но индийцы пошли по совершенно другому пути подбора и подготовки космонавтов. В трех крупнейших университетах открыли факультеты космонавтики. Вернее магистратуры, потому что принимают на них бакалавров. Юношей и девушек два года обучают и тренируют, получая на выходе полуфабрикаты космонавтов. Самым успешным из них предлагают углубленную подготовку. Так что с кадрами у ИСРО проблем нет, а космонавты начинают свою работу на десяток лет раньше, чем в других странах.
   Игорь по-хорошему завидовал Кирану.
   Вот такой вот экипаж. И как тут командовать?
   - Здравствуйте, - поздоровался Игорь. - С сегодняшнего дня начинается наша совместная подготовка. Я хочу, чтобы вы как можно скорее почувствовали себя экипажем космического корабля. От того, как мы с вами сработаемся сейчас, будут зависеть наши жизни и успех полета.
  
  
  

Глава 2. Не останавливайся!

  

31.10.2033.

Черноморское побережье Кавказа.

  
  
   Я оттолкнулась, отпустила поручень, дождалась, когда меня развернет спиной к кораблю, коротким импульсом погасила вращение и включила маршевый двигатель скафандра.
   На экранчике заднего обзора, проецируемом на внутреннюю поверхность шлема слева вверху, наблюдаю, как медленно удаляется жилой модуль. Удаляется и скрывается в зеленовато-голубой дымке. Все-таки как ни старались фильтровать воду при заполнении акватории, но морская вода не так прозрачна, как в бассейне в Звездном.
   Ну и - водометный двигатель на скафандре... В космосе я бы дала один импульс и летела по инерции, а тут струя воды продолжает толкать меня все время. Так что управлять скафандром все равно придется переучиваться уже в полете.
   Так, пора тормозить. Включила двигатель ориентации, медленно и неуклюже сделала пол-оборота. Остановила вращение.
   В наушниках вздох Ханы:
   - Больно на тебя смотреть. Руки чешутся перехватить управление и самой тебя вести, как дрон какой-нибудь.
   - Фигушки, - пробормотала я.
   - Белякова, отучайтесь использовать подобные выражения в переговорах, - назидательным тоном пожурил меня координатор тренировки.
   - Валерий Герасимович, вы не правы! - вступилась за меня подруга. - Жаргонные слова и русский матерный сильно сокращают длину фраз и делают общение ярче!
   - Поумничай мне еще! - возмутился куратор.
   Ага, Хана умеет очень сложно выражать свои мысли. Просто невозможно поверить, что русский язык для нее не родной!
   Ладно, хватит отвлекаться. Сориентируемся. Я метрах в тридцати от корабля. Он уже довольно смутно виднеется за толщей воды. Я еще капельку повернула скафандр и поплыла вдоль судна. По инструкции облетать реактор ближе, чем в двадцати пяти метрах запрещено. Нам это множество раз повторяли, при этом укоризненно смотря на нас с Ханой. Как будто облучение для девушек страшнее, чем для мужчин! Дискриминация!
   Вон он реакторный отсек, выплыл из-за толстеньких блинов баков с "рабочкой", весь оплетенный паутиной тонких трубок, в которых охлаждается теплоноситель. Эти трубки ажурной сетью скрывают за собой и реактор, и ускоритель. Вот его двадцатиметровая труба проглядывает. Мне к ней. Обплываю корабль с хвоста и двигаюсь к месту своей работы.
   - Настя, ты не представляешь, как мне печально видеть твои мучения, - в голосе подруги ненаигранная боль. - Я все-таки еще раз буду писать разработчикам и начальнику миссии, чтобы снабдили скафандры дистанционным радиоуправлением!
   - Не надо писать, - отозвался куратор. Твои предложения уже приняли, но не надейся, что получишь право манипулировать скафандрами товарищей, без экстренных причин!
   - Так это и есть экстренная! У меня сердце разрывается, смотреть на это!
   - Обратись к Владимиру, он заштопает, - немного обиженно посоветовала я. - И вообще, я еще погляжу, как ты будешь летать!
   - Посмотри-посмотри! - усмехнулась в микрофон Хана.
   Ну да, она наверняка с первого раза освоится и будет показывать фигуры высшего пилотажа. Как на авиатренажерах, из-за которых японку не вытянуть и за уши. Я с ужасом думаю, что будет, когда ее наконец-то допустят до настоящего истребителя! Какого пилота не разглядела Страна Восходящего Солнца!
   А торец трубы ускорителя уже недалеко. Я сейчас вплываю под полог сплетенных трубок радиатора. Ускоритель обрывается четко, как отрезанный, никаких дюз, как на реактивных двигателях. Они для него не нужны. Просто толстая труба, вся оплетенная тоководами, кабелями и приборами. Мое творение. Ну, самую капельку, мое. Что ж, приступим к работе. Моя сегодняшняя задача, отработать вот этот перелет от стыковочного модуля до ускорителя и произвести калибровку перераспределения нагрузки...
  
  
   Залезанье и вылезанье из скафандра - это особая песня. Я уже столько раз это делала за время подготовки, что могу хоть во сне повторить, хоть с перепою, если бы употребляла спиртное. Но, все равно, процесс непростой и довольно муторный. Я понимаю, что моя жизнь в космосе зависит от каждой мелочи, но все же...
   Разоблачалась я в небольшом специальном помещении. Вдоль стенки на стояках - пустые скафандры, посередине дыра в полу, в которой плещется морская вода.
   Вообще, немного обидно. Я три года не была на море, а купаться приходится в скафандре! Впрочем, вода уже холоднючая. Все-таки самый конец октября. Когда неделю назад уезжали из Москвы, там срывался снежок. А тут золотая осень в разгаре. Теплынь градусов в двадцать.
   Поэтому, я, как только переоделась, прямо в одном комбинезоне вышла наружу. Приятный ветерок зашевелил волосами. Ярко-синее море, прозрачно-голубое небо, горы в желтых и красных пятнах. Красотень!
   Хорошо, что Росскосмос имеет такое большое количество баз в самых разных уголках страны. Мы на тренировках по выживанию бывали и в пустыне, и в тайге, и в горах и в средней полосе, и на Дальнем востоке...
   А здесь, невдалеке от поселка с "физическим" названием Бетта находятся "Бассейны". Вон они вдоль берега видны. Отгороженные от моря высокими бетонными стенами-отбойниками прямоугольные котлованы, наполненные фильтрованной морской водой. Семь штук. Самый большой - с ландшафтом дна как на лунной базе. И, разумеется, с полноразмерными макетами всех ее строений. Наша лоханка - вторая по размеру. Сейчас в нее погружен только сам корабль, но летом, когда мы приедем сюда на целый месяц, обещают добавить к ней еще и марсианскую орбитальную станцию, с грузовым буксиром.
   А в остальных бассейнах - "Надежда", Лунная орбиталка, лунный буксир, "Порт" и "Верфь" с макетом очередного корабля, который готовятся там собирать. А в отдалении заканчивается строительство еще одного обширного полигона - для марсианской станции. Стену уже построили и воду откачали. Теперь копают дно экскаваторами. Потом зальют все внутри бетоном и насыпят ландшафт.
   Вот такой он - морской центр подготовки. Его начали строить, когда запустили лунный буксир. Пятидесятиметровый корабль не хотел помещаться в бассейн Звездного, а сооружать новые громадные лоханки в Подмосковье не захотели. И правильно сделали! Здесь гораздо красивее!
   На море не сильный штормик. То тут, то там появляются белые "барашки" небольших, но крутых волн. Они разгоняются и бьются о бетонные стены бассейнов, взлетают вверх фонтанами и стекают по высоким пластиковым отбойникам. И, контрастом к этому - ровная вода внутри акваторий.
   - Красиво! - послышался рядом знакомый резкий голос с немного грассирующим "эр".
   Я обернулась. Хана стоит и любуются пейзажем.
   - Похоже на Японию, - прокомментировала подруга. - Родиной пахнет.
   - Моей тоже, - улыбнулась я.
   - Ну да, ты же тут рядышком жила.
   - Обязательно как-нибудь тебя свожу.
   - А я тебя к нам.
   - Да! Всю жизнь мечтала на Акихабару попасть!
   - Отаку! - насмешливо провозгласила диагноз Хана.
  
  
   Морской центр мы покинули через неделю. Уселись в микроавтобус и доехали до города Туапсе. "Северная Пальмира" будет проходить здесь через три часа, так что времени - куча.
   Подзуживаемая Ханой я упросила нашего куратора разрешить нам прогуляться по городу. Он попытался сопротивляться, но противиться моим чарам не смог. Вообще, это, наверное, последствие лечения моей андрофобии такое. Мужчины, когда я их о чем-то прошу, не способны противиться. Я редко этим пользуюсь, так как считаю такие методы неспортивными, но иногда приходится.
   Хана, еще, когда мы подъезжали к городу, созвонилась с каким-то своим старым знакомым. На мои расспросы она таинственно молчала, обещая сюрприз. Хотя, было видно, что и она очень волнуется. Но это замечаю только я. Девушка великолепно умеет скрывать свои чувства под масками высокомерного безразличия или ядовитой агрессивности.
   Маски.
   Коллеги по отряду космонавтов и просто приятели-знакомые говорят, что Хана плохо на меня влияет. Что я переняла некоторые нехорошие ее черты. Но это не так! Просто, общаясь с японкой, я сбросила маску. Я всегда старалась изображать скромную, очень тактичную и доброжелательно покладистую девушку. Меня настоящую знали только самые близкие друзья и родные. И, когда я перестала заботиться о поддержании реноме, все удивились тому, что я, оказывается, могу быть и язвительной и жесткой. А Хана, наоборот, рядом со мной обрастала белой пушистой шерсткой. Нет, она продолжала всегда говорить то, что думает, не стесняясь в выражениях и не беспокоясь о том, как ее воспримут окружающие. Но напор и агрессия в ней явно поуменьшились.
   Вот. Куратор поупрямился, но все-таки отпустил всех нас погулять по городку, потребовав, чтобы за полчаса до прихода скоростного поезда "Адлер - Санкт-Петербург" мы были на вокзале как штыки!
   Ребята из дублирующего экипажа отправились куда-то всей гурьбой. Игорь и Владимир прихватили с собой Кирана. Они звали и нас с Ханой, но японка сообщила, что у нас своя программа, и утащила меня в другую сторону.
   По навигатору в смартфоне мы нашли нужную кафешку, поднялись на второй этаж и огляделись.
   Я немного опасалась, что Ханин знакомый нас не узнает. Мы же в гражданской одежде, а лично Хана с ним не встречалась. Только волновалась я зря. Хаякава достаточно приметная девушка. Азиаток здесь не много.
   Из-за дальнего столика нам замахал пожилой человек в старомодных очках и с гривой седых волос.
   Мы подошли и Хана поздоровалась:
   - Здравствуйте, Далкин-сан!
   - Здравствуй, Чиируна!
   Я удивленно на них смотрела. Что это еще за игра такая?
   - А вы, насколько я понял - Анастасия Белякова? - обратился ко мне старик.
   Кого-то он мне напоминал, но я не могла припомнить.
   Мы уселись и "Далкин", улыбнувшись, спросил меня:
   - Значит, вперед и вверх - это к Марсу?
   У меня в мозгу как что-то щелкнуло. Ну да, первая книга, подписанная автором! Ростов-на-Дону... кажется 21 год.
   - Так и есть, ответила я, улыбаясь, и с еще большим удивлением взглянула на Хану.
   - А вы откуда знакомы?
   - А помнишь, я тебе рассказывала, почему русский язык начала учить?
   - Мир тесен! - широко улыбнулся старик.
  
  
   К поезду мы успели вовремя. Сидя в мягком кресле и глядя на стремительно пролетающие горные пейзажи, я с улыбкой вспоминала наш разговор. А в сумке лежала новая, пахнущая типографскими чернилами и клеем книжка с автографом: "Еще есть куда подниматься! Не останавливайся!"
  
  
  

Глава 3. Небо.

  

19.11.2033.

Жуковский, Московской области.

  
  
   Хана волновалась. Разумеется, по ней этого совершенно не было видно, но на самом деле в груди ощущалось приятное щемление, как всегда, когда она делала что-нибудь экстремальное.
   Сегодня ей предстояло первый раз подняться в небо! Как Хана завидовала Насте и ее одногруппникам! Они уже два года летают на учебных реактивных самолетах! Если бы Хана продолжила готовиться в Джаксе, то уже давно гоняла бы на "Кавасаки". Не на том мотоцикле, что остался у нее дома, а на учебном самолете, естественно. Но с переводом в Россию пришлось переучиваться на Як-130. Теория, инструктажи, долгие сидения в тренажере. Не смотря на то, что Хана быстро с ним освоилась, практические занятия все откладывались.
   Но, наконец-то этот день настал! Хана скорым шагом подошла к небольшому пузатому самолетику. На фотографиях и видео Як-130 виделся ей каким-то несерьезным. Пузатые округлые воздухозаборники плотно прижаты к фюзеляжу, и оттого снизу кажется, что у самолета широкий толстенький животик. И сам истребитель какой-то закругленный, с большой двухъярусной кабиной под выпуклым колпаком фонаря с вырисованным пирошнуром замысловатой фигурой.
   Но вблизи впечатление было совсем другим. Маленьким он был лишь по сравнению с боевыми машинами. Самолет возвышался над миниатюрной японкой, подавляя ощущением затаенной силы.
   - Готова? - спросил Хану старший инструктор.
   - Да, - коротко ответила девушка.
   Средних лет массивный дядька, на две головы выше Ханы, подошел к ней, придирчиво осмотрел, подергал зачем-то за шнуровку комбинезона и кивнул:
   - Курсантка Хаякава, приступайте к выполнению учебной задачи!
   - Есть, приступить к выполнению учебной задачи! - лихо отозвалась девушка.
   Повернулась к машине и быстро вскарабкалась по трапу. Скользнула в кресло пилота. Завозилась, пристегиваясь и подключаясь к коммуникациям.
   Колпак фонаря опустился и с тихим шипением загерметизировался.
   - Оживляй машину, - послышался голос ее инструктора - майора Кравцова.
   - Есть! - еще раз козырнула девушка, и приступила к предполетным процедурам.
   Она делала все четко и с требуемой скоростью, как заправский опытный пилот. Что-что, а память на технику у Ханы была великолепнейшая и прекрасное чувство времени.
   Загудел двигатель. Девушка разблокировала шасси, и самолет неторопливо поехал по рулежной дорожке, плавно развернулся в торце взлетной полосы и замер.
   - Взлетай, - спокойно скомандовал Кравцов.
   Он почему-то напомнил Хане инструктора из автошколы, когда она на первом курсе университета училась водить машину. Такой же немногословный и флегматичный.
   Хана плавно увеличила тягу, и самолет, быстро ускоряясь, понесся по взлетно-посадочной полосе. Четко по приборам, набрав нужную скорость, Хана оторвала машину от бетонного покрытия. Окружающий мир начал неспешно уходить вниз. В какой-то момент его восприятие резко изменилось. Все стало как будто игрушечным, словно смотришь на красиво и тщательно изготовленную модель. А пушистые облачка все ближе. Вот они уже вокруг нее, вот под нею!
   Огромное синее небо и яркое утреннее солнце.
   Простор и абсолютная свобода!
   Хане захотелось закричать от нахлынувшего на нее радостного чувства. Закружить самолет в танце фигур пилотажа, как она делала в детстве, играя в авиасимуляторы, и на тренажере, когда никто не видел, как она хулиганит.
   - Выходи на курс, - скомандовал инструктор.
   Хана с трудом обуздала свои желания, подняла самолет на нужную высоту и взяла направление по азимуту.
   - Хорошо, - похвалил ее инструктор.
   - Альберт Станиславович, а можно я ка-апельку подвигаюсь? - подпустив умоляющие нотки в голос, попросила девушка. Этому она научилась у подруги. Правда, резковатой Хане трудно было говорить кавайным голосом, не то, что Насте.
   - В первом полете этого не полагается, - отозвался инструктор.
   - Альберт, я разрешаю, - послышался в шлемофоне голос старшего инструктора. - Дай самурайке немного порезвиться. Только, Хана, не увлекайся, и те связки, что делала позавчера на тренажере, не пробуй. Поплывешь от перегрузок.
   "Вот же! - подумала про себя девушка. - Посмотрел логии на тренажере! Прокололась".
   - Да Вадим Олегович! Я совсем немного.
   - И не забывай проговаривать все свои действия.
   Хана повозилась в кресле, удобнее устраиваясь. Ложемент был великоват для миниатюрной японки, так что пришлось сильнее затягивать ремни, и все равно оставался люфт. Это нехорошо, при маневрах может мотать.
   Хана плотно взялась за рычаг управления и негромко проговорила:
   - Поехали!
   Горизонт накренился, поплыл в сторону, поднялся над головой. Перегрузка плавно, но сильно вдавила в кресло. Вираж и подъем. Облака, к которым она неслась, сдвинулись назад и вниз, яркое солнце бликануло на фонаре. Хана четко и ясно комментировала в микрофон шлемофона все свои действия и показания приборов, но в душе ее, проснувшаяся маленькая озорная девчонка, вопила от восторга, прыгала и подзуживала: "Еще! Давай еще!!!"
   Хаякаве с огромным трудом удавалось держать себя в руках, делать все плавно и неторопливо, не допуская серьезных перегрузок. Поэтому особенно сложные фигуры она не выписывала. Но все-таки, одну "бочку" сделала.
   - Ладно, поразвлеклась и хватит, - пробурчал майор Кравцов. - Для первого раза достаточно, выходи на обратный курс и начинай заходить на посадку.
   - Почему?! - возмутилась Хана.
   - Так мы уже тридцать пять минут отлетали, - пояснил инструктор.
   - И, правда. Эх. Выхожу на обратный маршрут.
   Хана удивилась. Всегда четкое ощущение времени на этот раз дало сбой. Девушка вздохнула и начала пологий разворот в сторону аэродрома.
   Предстояла посадка. Самая сложная, но и интересная операция.
  
  
  

Глава 4. Отпускники.

  

08.02.2035.

Дели, Токио, Ялта.

  
  
   За три месяца до старта их всех отправили в короткий отпуск. Такая сложилась традиция перед долгими экспедициями. Да и психологи настоятельно рекомендовали хорошенько отдохнуть эти пару недель. Начальник программы, конечно, ворчал, и наставлял, чтобы вели себя осторожно. Не хватало только какую-нибудь травму получить.
   Особенно он не хотел отпускать на родину Кирана. У Чаудхари, конечно, тоже был дублер - русский космонавт-компьютерщик, участвовавший в создании Светланы, но все понимали, что всерьез заменить гениального индийца не получится. Именно он возглавлял создание искусственного интеллекта орбитальной станции, и ему предстояло его отлаживать.
   Но Киран так жалостливо смотрел и просил отпустить его домой повидаться с родителями и любимыми сестренками, что Сергей Германович не нашел в себе силы отказать.
   Так что Киран купил билет на авиалайнер и тем же вечером был в Дели.
   Его родители и младшая сестра Джиоти жили теперь в новой трехкомнатной квартире в свежепостроенном микрорайоне. Вадья три года назад вышла замуж и перебралась в другую семью. А вот Джиоти не торопилась. Она, вслед за братом, поступила в университет, только на факультет языкознания. Девушка отучилась в той же школе, что и Киран, у того же самого учителя русского языка Юрия Мукерджи, и решила дальше углублять знание русского, а, заодно, болгарского и сербского.
   Киран специально не стал предупреждать о своем приезде. Не хотелось, чтобы родные волновались и спешно готовились к встрече. Таща на плече здоровенную сумку с купленными в Москве подарками, он с трудом отыскал нужный дом, поднялся в сверкающем чистотой лифте на пятнадцатый этаж и позвонил в дверь.
   Она распахнулась. На пороге стояла молодая красивая индианка в свободной домашней одежде. Она что-то дожевывала, видать, звонок прервал ее перекус.
   Какое-то мгновение ее лицо продолжало выражать недовольство, затем девушка с видимым усилием проглотила еду и кинулась к брату, восторженно крича на всю квартиру:
   - Киран!!! Мама, папа, Киран приехал!
   Послышались торопливые шаги и в прихожую выскочили родители.
   Закружился радостный хоровод приветствий, обнимашек и бестолкового разговора.
  
  
   - Нет, Наська, давай сначала вместе ко мне! Я ненадолго совсем. Два дня погостим и полетим в Крым. Ладно?
   - Ну, не знаю, - с сомнением отозвалась Анастасия. - Я тебе, наверное, буду мешать с родителями общаться. Да и с друзьями наверняка захочешь потусоваться.
   - С друзьями? - озадаченно переспросила Хана. - А где их взять? У меня только приятели, да пара-тройка заклятых врагов. Но с ними я буду разговаривать только, когда прилечу!
   - Крутая ты, - улыбнулась Белякова. - Что, правда, враги?
   - Еще какие! Кстати один из них - Танаяки Кичиро участвовал в разработке "Джаконэзуми". Надеюсь, он не подсунул в него какую-нибудь гадость, чтобы мне навредить.
   - Так серьезно? - удивилась Настя.
   - Нет, конечно, - вздохнула Хана. - Да и не враг он. Просто, со школы у нас разногласия насчет роботов и дистанционного управления. Я, между прочим, назло ему решила космолетчицей стать.
   - Тогда ты меня с ним обязательно познакомь! Когда вернемся с Марса. Я его поблагодарю.
   - За что это?
   - За то, что мы с тобой подружились, - обезоруживающе улыбнулась Настя.
   Хана отвернулась, чтобы не показать, как от этих слов выходит из образа. И увидела командира.
   - Игорь, а ты куда срулишь в отпуск?
   Игорь Мыскин чуть нахмурился.
   - Да я вообще думаю отказаться от него. Останусь здесь.
   - Почему? - удивилась Хаякава.
   - Мне особо некуда ехать, - сумрачно пояснил Игорь. - Родители умерли уже давно. Из близких родственников только тетка да две двоюродных сестры. Но мы почти не общаемся.
   - Понятно, - с сожалением сказала Хана, и вдруг предложила: - А поехали с нами! Сначала в Японию, а потом к Насте в Ялту! Наська, ничего, что я командира к тебе зову?
   - Еще как чего! - откликнулась Настя. - Будет просто здорово! Поехали, Игорь!
   Настя до сих пор иногда сбивалась и говорила старшим космонавтам "вы".
   Игорь немного подумал и, посмотрев на девушек, вдруг улыбнулся и ответил:
   - Ладно, уговорили!
  
  
   Они решили проехаться на поезде. Это, конечно, на сутки дольше, чем лететь самолетом, но зато с комфортом.
   Космонавты купили целое купе. Хана сразу же забралась на верхнюю полку и прилипла к окну. Она уже привыкла к русской зиме, но все равно вид бескрайних заснеженных просторов очаровывал девушку. Девушка в очередной раз поймала себя на том, что эта северная страна воспринимается ей как что-то родное и созвучное ее внутреннему миру.
   Нет, конечно, она скучала по японским горам, лесам, морю, но вовсе не так сильно, как тот же самый Рёка, любящий поныть на эту тему.
   Кстати, со своим дублером Хана давно уже помирилась. После того, как девушку назначили в основной экипаж, Камэнаси основательно обиделся и несколько дней разговаривал с соотечественницей сквозь зубы. Но, постепенно их отношения вошли в прежнее русло и стали если не дружескими, то вполне себе приятельскими. Все-таки Рёке было немного неуютно в чужой стране, хотелось иногда поразговаривать на родном языке. Впрочем, как это ни странно, но гораздо больше и теплее он общался не с Ханой, а с Настей. Хана даже немного ревновала подругу. Ну, правда, что за обломы у Хаякавы все время происходят на романтическом фронте?! Нет, у нее была парочка скоротечных романов с парнями из клуба экстремальщиков, но это так, из любопытства и ради острых ощущений. А вот оба парня, которые ей по-настоящему нравились - Кичиро и Рёка совсем не воспринимали ее как девушку и предпочитали ей других девчонок!
   Но, сказать, что Хана была по уши влюблена в своего дублера, будет неверно. Скорей, она находилась на грани серьезных чувств, и холодная четкая составляющая ее души крепко держала эти чувства за волосы, не давая им помешать напряженным тренировкам. В конце концов, у девушки есть ЦЕЛЬ. Она чудом к ней прорывается, и не должно быть ничего, что способно от нее хоть немного отвлечь.
   Но сейчас Хана не думала ни о Цели, ни о Рёке. Она бездумно смотрела в окошко на русскую зиму и вполуха слушала неспешный тихий разговор внизу.
   Настя сидела, поставив локти на столик, а Игорь откинулся на стенку. Они о чем-то негромко переговаривались, поглядывая в окошко.
   "Хорошо, что я поехал с девочками", - подумал про себя командир.
   Ему было очень комфортно и спокойно. Как-то так сложилось, что никогда не имевший ни братьев-сестер, ни, разумеется, детей, пилот стал воспринимать Настю и Хану не то, как младших сестренок, не то, как дочек. Хотя, нет, все-таки, скорее, как племяшек.
   "А ведь я всего-то на десяток с небольшим лет их старше, - подумал Игорь. - Хотя, мне уже перевалило за сорок. И когда время пролетело?"
   Действительно, когда? За непрерывными тренировками, учебой, подготовкой, за двумя экспедициями к Луне, годы пронеслись как-то незаметно.
   "И не у одного меня так!" - понял Мыскин.
   Он внимательно посмотрел на профиль Анастасии, смотрящей в окно.
   "А ведь и она уже не девушка. Молодая женщина, которой в этом году исполнится тридцать".
   Обидно, что и она и Хана всех себя отдают космосу. Ладно, Игорь, он уже смирился, что, скорей всего, останется холостяком. Но, им-то зачем отказываться от личной жизни, семьи? Но - отказались. Экипаж практически постоянно был вместе, и Игорь прекрасно знал, что ни у одной из них нет парней.
   - Настя, - неожиданно для самого себя проговорил он. - А ты когда-нибудь была влюблена?
   - Не в космос? - улыбнулась девушка и чуть печально продолжила. - Была. Но у нас обоих были слишком высокие мечты. У меня полететь к звездам, у него, эти звезды изучать. А три года назад он немного приземлился. Женился. У них с Эльмарой симпатичненький такой карапузик.
   - Ты на него не обижаешься?
   - На карапузика? - улыбнулась Настя. - Нет, конечно. И на его папу, тоже, мы все еще очень хорошие друзья. И, Ваня же не виноват, что мой путь к мечте еще не закончен.
  
  
   В Пекин они приехали на следующее утро. Огромный вокзал имел статус экстерриториальной зоны. То есть ни в нем, ни в поездах "Москва-Пекин" и "Пекин-Владивосток" не требовалось наличие даже гостевых виз. Расчетливые китайцы, таким образом, перетянули на себя гигантский пассажиропоток из центральной России до Дальнего востока. Доехать туда на скоростном поезде было раза в два дешевле и гораздо комфортнее, чем лететь на самолете.
   Так что наши путешественники пересели на экспресс, курсирующий между Пекином и Владивостоком, и через четыре часа были на месте.
   - Ну, так что? - спросила Настя у Ханы. - Летим или плывем?
   - Летим! - ответила девушка, и пояснила: - Тащиться на пароме по серому зимнему морю, а потом ехать по бурым голым горным лесам? Не вижу удовольствия. Вот летом я бы вас уговорила так добраться. Сейчас лучше самолетом. Может, когда вернемся с Марса, так съездим.
   - К тому времени уже начнет лететь "Сухой-гиперджет", - встрял в разговор Игорь. - Я читал, что осенью линию "Москва-Токио" открывают. Три часа полета - и на месте. Никаких дозаправок, как на Ту-244, и скорость в два раза выше.
  
  
   В Японии они провели три дня.
   Поселились в небольшом, но ухоженном и невероятно чистеньком домике семьи Хаякава. Все трое разместились в малюсенькой комнатке Ханы. Ее отец, правда, предлагал Игорю устроиться в прихожей, но тот не стал отбиваться от группы. В конце концов, им уже не раз приходилось ночевать, сбившись в кучку в одном импровизированном шалаше на тренировках по выживанию, так что нечего стесняться.
   А еще Игорь подумал, что все-таки хорошая вещь - футоны. Спать на полу немного непривычно, зато можно не пережевать, что на гостей не хватит кроватей.
   Утром за космонавтами заехал микроавтобусик Джаксы. Хана поворчала, что: "И шагу сделать нельзя без наблюдения! Уже успели ваши нашим настучать, что мы приехали в Японию!"
   Впрочем, когда водитель, вежливо раскланявшись с космонавтами, сообщил, что готов отвезти их на знаменитый онсэн Кусацу, японка перестала возмущаться и развила бурную деятельность по скоростным сборам.
   Машина какое-то время плутала по узеньким запутанным улочкам района Сугинами, пока не вышла на трассу. Там водитель дал жару и буквально за два часа доехал до небольшого городка в самом центре Японии.
   Собственно онсэнов - японских купален на горячих термальных источниках, в городке было с десяток. Машина поднялась вверх по окраинным улочкам и затормозила возле приземистого одноэтажного здания.
   Навстречу вышедшим на холодный и удивительно чистый горный воздух космонавтам тут же подошли две девушки в традиционных кимоно, низко в пояс поклонились и, с любопытством поглядывая на Настю и Игоря, что-то заговорили на каком-то особенном японском языке, с такими явными гипервежливыми интонациями, что Игорь с удивлением поглядел на Хану. Он, за время их совместной подготовки, успел привыкнуть к совсем другому языку в исполнении этой девушки. Резкому и четкому.
  
  
   Открытый горячий минеральный источник - это что-то. Игорь, наверное, уже с полчаса сидел, привалившись спиной к шершавой поверхности камня, по грудь в очень теплой, почти горячей, пахнущей лечебными солями воде, обдуваемый прохладным ветерком. Было невероятно хорошо и спокойно. Тихо журчала вода, слышались приглушенные звуки из дома. Правда, из-за высокой деревянной стены, перегораживающей мужскую и женскую части бассейна, поначалу раздавались взвизги, и хохот. Игорь улыбался, представив себе будущих космонавток - серьезную и целеустремленную Настю и немного угрюмую Хану, гоняющимися друг за дружкой и брызгающимися водой. Но, вскорости, девушки притихли, видать и их накрыло спокойным блаженством.
   Раздвижная деревянная дверь приоткрылась, и на пороке показался сидящий на пятках работник отеля. Мужчина церемониально поклонился, коснувшись лбом пола, что-то тихо проговорил.
   Игорь кивнул, подтверждая, что понял. Да, слишком долго отмокать не стоит. Пора выползать.
   Весь распаренный и умиротворенный, одев заботливо накинутое на плечи и расправленное служащим кимоно, он вошел в маленький обеденный зал. Людей в гостинице было совсем немного - кроме их троих еще две пожилые пары. Все чинно раскланялись. Игорь чувствовал себя неуютно без переводчиц. Он не знал, что и как следует делать и судорожно пытался вспомнить японские фильмы и мультики, которые смотрел когда-то, еще будучи курсантом.
   Сзади послышались легкие шаги, и Игорь, обернувшись, с облегчением увидел входящих Настю и Хану. Девушки разрумянились от купанья. Причем, если Настино лицо равномерно порозовело, то на светлой коже Хаякавы выступили яркие красные пятна. Девушки в кимоно стали какими-то незнакомыми и невероятно женственными. Игорь подумал, что за всеми этими тренировками как-то перестал воспринимать их как женщин. А зря.
   Настя сразу же поняла, в каком неловком положении оказался командир.
   Чуть улыбнулась и подошла к длинному и очень низенькому столу, уставленному всевозможной снедью. Опустилась на колени на циновку и села на пятки, с очень прямой спиной.
   Хана проделала то же самое.
   Игорь попробовал тоже сесть на пятки, но это оказалось очень неудобно и больно. И он плюнул на приличия и просто уселся на пол, поджав под себя ноги.
   - Итадакимасу! - хором произнесли девушки, сложив ладони перед грудью и большими пальцами придерживая палочки для еды.
   - Приятного аппетита, - буркнул Игорь, повторив их жест.
   Хана не выдержала и прыснула от смеха. Но тут же сделала серьезное лицо и нарочито спокойно приступила к трапезе.
   "Ну и ладно! Буду северным варваром!" - решил Игорь и, больше не стараясь соблюдать местные обычай, принялся за удивительно вкусные блюда.
  
  
   Лежа на футоне в своей комнате Игорь Мыскин улыбался. Он был очень благодарен Хане за то, что она притащила его сюда. А еще подумал, что надо будет все-таки заехать в Джаксу, пообщаться с коллегами и обязательно сказать спасибо за заботу.
   Так он и поступил. На следующий день, когда тот же микроавтобусик отвез их обратно в Токио, он, через недовольно морщащуюся Хану, попросил завести их в агентство. Впрочем, долго они там не задержались. Поговорили с руководителем центра подготовки, прошлись в его сопровождении по зданию. Все было очень знакомо, и только вездесущие иероглифы напоминали, что они не в Звездном.
   Хана перебросилась несколькими фразами со своими бывшими одногруппниками, явно едко отшучиваясь на их насмешливые замечания, и космонавты вернулись домой к Хаякаве.
   В этот день они особенно не гуляли, лишь прошлись по окрестностям. Хана издали показала свою младшую и средние школы, но приближаться к ним не стала, испугавшись, что ее могут узнать. Ну, то есть за себя она не очень боялась, не настолько ее внешность приметная, но вот Игорь и Настя... Экипаж будущей марсианской экспедиции, в котором участвует представительница Японии, то и дело мелькал на телеэкранах и в интернет-новостях. Так что опасность, что их узнают и потащат бывшую ученицу выступать в родную школу, была нешуточная.
  
  
   В последний день своего визита отпускники направились в центр Токио. Сначала Хана водила, вертящих головами товарищей, хвасталась своим городом, кормила их всякими вкусняшками.
   А потом привела друзей в Акихабару...
   И власть перехватила Настя. Она "Мекку" анимэшников знала, хоть, только по видео и фотографиям, но гораздо лучше, чем Хана. С горящими алчным огнем глазами молодая женщина таскала скептически хмыкающую Хану и обалдевшего от окружающего Игоря от магазинчика к магазинчику. Заставила пообедать в кафе горничных-кошечек, где командир марсианской экспедиции краснел и смущался как школьник. Накупила кучу сувениров, нагрузив ими того же Игоря.
   В общем, оторвалась по полной.
   Игорь с удивлением смотрел на преобразившегося бортинженера. Серьезную молодую ученую, целеустремленную и не дающую себе ни мгновенья расслабиться, кандидатку в космонавты. Сейчас Настя была просто девчонкой, попавшей в страну чудес.
   А Хана не удивлялась. Именно это сочетание открытости и серьезности больше всего и нравились ей в подруге.
   Вечером они попрощались с родителями Хаякавы и сели на авиалайнер до Москвы.
  
  
   А потом была Ялта. Непривычно тихая и полупустая без летних толп отдыхающих. Заботливая Настина мама и старенькие, но на удивление ясно мыслящие бабушка и дедушка. Посиделки с Настиным учителем и выступление перед учениками ее школы. На этот раз космонавты не стали прятаться и с удовольствием погрузились в атмосферу детского восхищения и обожания.
   Вообще, оставшаяся неделя отпуска была удивительно хорошей и доброй.
   Неделя прощания с планетой Земля.
  
  
  

Глава 5. Дань традициям.

  

15.05.2035.

Космодром Восточный.

  
  
   Российские космонавты - самые суеверные люди на свете. Казалось бы, с этим надо бороться, ан нет. Наоборот, у меня такое ощущение, что это культивируется и тщательно поддерживается. Впрочем, от нынешнего руководителя центром подготовки ничего другого ожидать не приходится. Андрей Николаевич обладает очень развитым чувством юмора и считает, что без традиций отряд космонавтов превратится в обычный профсоюз. У меня есть подозрение, что некоторые обычаи ввел он сам, ссылаясь на то, что является одним из старых космонавтов и, "В мои годы..."
   Так что, не смотря на то, что сейчас в отряде 112 действующих космонавтов и 59 кандидатов, а полеты в космос стали обычной, хотя, все еще сложной и опасной работой, каждая экспедиция скрупулезно повторяет весь предполетный ритуал.
   И мы не исключение.
   В Звездном сходили к памятнику Гагарину и к мемориалу погибшим космонавтам. Положили красные гвоздики. Потом отправились в музей-кабинет Гагарина, вписали свои имена в книгу посетителей, помолчали.
   Я с интересом наблюдала за своими спутниками. Владимир и Игорь были спокойные и серьезные. Им эти ритуалы знакомы. Оба уже летали в космос. Киран - собранный и напряженный. Это так для него непривычно. Индиец всегда, даже на самых сложных и тяжелых испытаниях, не терял жизнерадостности и какой-то мальчишечьей легкости восприятия. А тут вдруг как будто сразу повзрослел. Все-таки и он боится и волнуется перед первым полетом.
   А Хана - наоборот. Ее обычная немного угрюмая меланхоличность сменилась живой деятельностью. Она выспрашивала все подробности ритуалов и принялась их азартно исполнять. Как туристы, которые стараются не упустить ни одной достопримечательности, везде отметиться да сделать селфи.
   Ну, а я... Я прекрасно понимала, что все это суеверия. Знала, для чего их поддерживают. Но где-то в глубине души опасалась их не соблюсти. Все-таки космонавт - это одна из опаснейших профессий. К счастью, в российской космонавтике смертей не было. Да и в советской, после гибели экипажа "Союза-11" в 1971, обошлось без потерь. А вот другим не везет. В 25 сгорел на старте американский "Дракон" с пятью астронавтами. И у китайцев в 28 не сработала парашютная система при спуске.
   А у нас все обходилось, скорей, из-за везения. Несколько раз на самой грани были. Да чего там далеко ходить - наши предшественники, первая марсианская. Проблемы с двигателем были очень серьезные, хорошо Илья успел перекрыть подачу ксенона. Если бы ускоритель пострадал, они никогда бы не вернулись на Землю. И, очень удачно, что я оказалась рядом с ЦУПом. У нас как раз были занятия по аппаратуре связи в том же здании.
   Не зря я над "трубой" работала, помогла ребятам привести ее в сознание. А, главное, сэкономила им время, и они получили не такую большую дозу радиации, как могли бы. Но, все равно, облучились они основательно. Кроме Олега и Александра, для которых этот полет в любом случае был последним, на пенсию отправили и Софию. А Георгия перевели с марсианской программы на лунную и сообщили, что в отставку он выйдет на пять лет раньше - в пятьдесят.
   Кстати сказать, космонавтов в России отправляют на отдых на десять лет раньше, чем остальных граждан - в 55 лет. Если, конечно, до этого по здоровью не отчислят. С учетом позднего возраста поступления в отряд и очень долгого обучения, активная работа у наших космонавтов длится всего лет двадцать. Во всех других странах, кроме Китая, это не так. Стараются набирать молодежь и летают до самой старости, пока здоровье позволяет.
   И, я думаю, что это правильно. Мне, конечно, только тридцать, и впереди еще двадцать лет полетов, но я не могу не расстраиваться, что так мало успею.
  
  
   За две недели до старта мы переехали в Циолковский. Поселились в гостинице "Космос" - полной копии той, знаменитой, что в Байконуре. Разумеется, погуляли по аллее, высаженной возвратившимися из полетов космонавтами. Скоро тут будет целая роща, с нынешней-то интенсивностью полетов. Там даже Хана притихла, а на мой вопросительный взгляд лишь чуть улыбнулась:
   - Я же все-таки синтоистка. Мне это близко.
   Ну и я тоже воззвала к духам этого места, так, на всякий случай.
   Потом мы примерили кабину "федерации", в которой предстояло лететь. Посидели в креслах, проверили, удобно ли будет до приборов дотягиваться.
   А вечером все вместе пошли в гипермаркет и купили маленького плюшевого мышонка, чтобы подвесить его на приборной панели. По традиции назвали его Борисом. Зверек был озорной и кавайный.
   За 48 часов до запуска, когда "Ангару" выкатывали на стартовый стол, мы все пошли стричься. Ну, я лишь символически подровняла концы у волос - они у меня и так не длинные. А Хана коротко, под машинку, постригла виски и затылок, став от этого еще больше похожей на пацаненка.
   За день до отлета сходили в церковь, где нас окропил святой водой священник. И я, атеистка, и синтоистка Хана, и индуист Киран вытерпели это стоически. Традиция, однако.
   После ужина посмотрели старинный фильм "Белое солнце пустыни". Я его уже видела, а вот Киран с Ханой в первый раз глядели. Кирану он понравился, а Хана пожала плечами:
   - Похож на фильмы Акиры Курасавы, но я не его фанатка. Понимаю, что классика и снято хорошо, но мне больше современное кино нравится.
   Владимир неодобрительно поглядел на нее. Наверное, у нашего врача еще сильнее укрепилось недовольство, что в команде целых две женщины. Но с этим ему придется смириться!
   И вот настал сегодняшний день. Я очень плохо спала этой ночью, не смотря на все навыки в аутотренинге, которому нас обучали.
   Выйдя из номера гостиницы, мы с Ханой начертали на двери маркером свои имена. Там и так уже было с десяток два надписей, но иероглифов до Хаякавы никто не рисовал.
   Позавтракали в пустом банкетном зале столовой. Выпили по глотку шампанского. Бр-р, не люблю я все-таки спиртное. Как люди пьют эту кислую и щиплющую язык гадость?
   Я заставила себя съесть все, что мне принесли. Аппетита совершенно не было, но надо - значит надо.
   В соседнем здании мы переоделись в скафандры.
   И загрузились в увешанный подковами автобус.
   Я все ждала, когда будет совершен самый пикантный ритуал. И дождалась. Автобус остановился и мужчины, чуть смущенно оглядываясь на нас, потянулись к выходу.
   Их не было минут пять, если не больше. Ну да, расстегнуть и застегнуть скафандр не так-то и просто.
   Наконец, они вернулись и Хана громко мне шепнула:
   - Пошли!
   Теперь я покраснела от смущения, но все равно вышла вслед за весело улыбающейся подругой.
   Заднее правое колесо автобуса было мокрым. Мы с Ханой достали из карманов баночки с... желтоватой жидкостью, и вылили ее на шину.
   Лицо Хаякавы в этот момент было таким уморительно серьезным, что я чуть не рассмеялась.
   - Теперь все исполнено! - со значением сказала подруга. - Можно лететь!
  
  
  

Глава 6. Главная - Подъем!

  

15.05.2035.

Космодром Восточный.

  
  
   - Теперь все исполнено! Можно лететь! - сказала Хана и направилась к автобусной двери.
   Все происходящее воспринималось ею с предельной четкостью. Такое ощущение, что весь мир стал более резким, краски ярче, а звуки громче.
   И даже запахи. Металла и пластика в автобусе. Морозный с привкусом снега на плацу, где Игорь отдавал рапорт руководителю государственной комиссии. Химический - от ракеты-носителя, вдоль которой поднимал их лифт. И совершенно особенный сложный запах в отсеке "федерации".
   А потом запах неживой воздушной смеси, когда девушка застегнула защелки гермошлема.
   Хана устроилась в самом маленьком, сделанном под нее, ложементе в первом ряду справа от командира. Слева от Игоря уселась Настя. Киран и Владимир разместились сзади. Каждый взял в руки толстую стопку скрепленных листов. Бумажных! Это еще одна традиция, на этот раз имеющая серьезное основание. Мало ли что может случиться с электроникой, а бумага - всегда бумага, и напечатанные буквы с нее не исчезнут.
   Правда, Хана и так помнила все, что написано на почти сотне листов, наизусть. Но это не важно. Все равно во время полета надо следить пункт за пунктом по написанному. В первую очередь это относится к капитану. Хотя, Хана и считалась пилотом-орбитальщиком, ее работа начнется позже. Подъем на орбиту должен контролировать именно капитан корабля, какую бы специальность он ни имел.
   Впрочем, Хана будет следить за параметрами выведения на дублирующем мониторе, а Настя, как главный бортинженер - наблюдать за состоянием корабля.
   - Я шестнадцатый-третий, - раздался спокойный голос диспетчера. - Объявлена минутная готовность. Все идет по графику.
   Хана взглянула на цифры хронометра: 04:03:18. Это корабельное время, такое же, как в Москве. Здесь на Восточном - начало двенадцатого. Так же как и в Японии.
   Хана с улыбкой вспомнила учебу в средней школе, когда поднималась рано-рано утром, чтобы полетать пару-тройку часов на воздушных кораблях вместе с русскими друзьями, у которых был поздний вечер.
   Индикатор времени как будто притянул часть ее внимания, и дальше девушка, что бы ни происходило, постоянно краем зрения фиксировала его показания.
   - Вас понял, - между тем сухо ответил Игорь. Хана чувствовала, как напряжен опытный космонавт. Она вдруг сообразила, что для Мыскина это первый полет в роли капитана. В лунных экспедициях командует пилот посадочного модуля.
   - Управление на борту. Ход пуска буду транслировать, - сообщил диспетчер.
   - Я Агат -1. Вас понял, на борту к старту готовы, - отозвался Игорь.
   Значит, то, что происходит в тесной кабине транспортного корабля, прямиком пойдет на канал Росскосмоса в интернете.
   "Интересно, сколько просмотров и лайков мы соберем?" - усмехнулась японка.
   04:04:32:
   - Ключ на старт, - диспетчер продолжает говорить нарочито спокойным голосом. Но качественный микрофон передает резкие голоса дежурной смены.
   Хана почувствовала, как невольно сжимается. Она пару раз глубоко вздохнула, стараясь, чтобы это не было заметно нацеленной на нее камере, и даже улыбнулась в объектив. Как всегда жестко и немного угрюмо.
   04:05:20.
   - Протяжка один.
   Через десяток секунд:
   - Продувка.
   Легкая, почти незаметная вибрация.
   - Протяжка два, - комментировал стандартный стартовый протокол диспетчер. - Ключ на дренаж.
   "Совсем немного осталось! Надо сохранять внешнее спокойствие! Я ведь в этом профи!"
   04:07:16
   - Надув.
   Вот и последние предстартовые команды. Корабль ощутимо задрожал.
   Хана посмотрела на сидящих слева от нее космонавтов. Стекла гермошлемов скрадывают черты лиц, но все-таки видно, как напряжен и бледен командир. А ведь для него это уже третий полет.
   "За нас волнуется", - вдруг поняла Хана.
   И встретилась с глазами Насти. Та коротко улыбнулась и протянула руку. Поймала ладонь Игоря. Тот сжал ее, благодарно взглянув.
   Хана добавила в рукопожатие и свою ладонь. Все трое посидели так, соединив руки, чувствуя, не взирая на скафандры, как дружеское тепло объединяет их.
   Еще одно сильное пожатие, и космонавты завозились, поудобнее устраиваясь в ложементах.
   04:08:55.
   - В кабине, как дела на борту? - спросил диспетчер.
   - На борту порядок! К старту готовы, - теперь уже гораздо спокойнее отозвался Игорь.
   - Земля-борт. Отошла кабель-мачта.
   Легкий толчок.
   04:09:25.
   - Пуск, - и, с интервалами в несколько секунд: - Зажигание! Предварительная! Промежуточная!
   Все нарастающая вибрация и накатывающий через звуконепроницаемые перегородки грохот двигателей.
   04:09:46.
   - Главная-подъем!
   Это значит, они оторвались от стартового стола, и ракета стоит на столбе пламени.
   - 10 секунд, - Хана чувствует, как диспетчер старается говорить максимально спокойно.
   "Интересно, их специально этому обучают?"
   - На борту порядок, - стараясь попасть в тон, отчитывается Игорь.
   - 15 секунд - полет нормальный.
   - Экипаж чувствует себя хорошо, - продолжает Игорь.
   Ну да, хорошо. Перегрузка вполне сносная. Где-то два с половиной же. Хана, правда, хуже всех в экипаже переносит высокую гравитацию, но и для нее это хоть и неприятно, но все-таки терпимо. Больший дискомфорт доставляет вибрация. А еще пару раз девушка ощутила странные покачивания. Сжалось сердце.
   - 25 секунд. Двигатели работают нормально, - как ни в чем ни бывало продолжал диспетчер.
   Мышь Борис, подвешенный на шнурке прямо над командиром, сперва начал мотыляться, а потом успокоился, натянув привязь и медленно покачиваясь.
   04:10:25.
   - 40 секунд. Стабилизация устойчивая. 50 секунд. Давление в камерах в норме. Тангаж, рысканье, вращение в норме.
   Диспетчер начал зачитывать успокоительные, давным-давно уже установленные фразы, как будто стараясь убаюкать стремительно взлетающих в небо космонавтов.
   - 70 секунд. Полет нормальный.
   "А ведь мы уже выходим из атмосферы!"
   04:11:08.
   - 90 секунд. Двигатели работают устойчиво.
   - Прошла звуковая сигнализация параметров МКР. Не в допуске. А так на борту порядок.
   Хана встревожено взглянула на экран перед Игорем. Действительно модуль контроля радиации помигивает желтым. Настя подняла длинную штангу-тыкалку и показала на свой экран, дублирующий капитанский. На нем никакого индикатора не горело.
   Игорь попытался пожать плечами. В громоздком скафандре и при почти трехкратной перегрузке это не просто.
   А индикатор на его мониторе тем временем сам собой погас.
   "Наверное, просто сбой, - подумала Хана. - Откуда сейчас взяться радиации? Это потом, когда будем пролетать через радиационные пояса..."
   А тем временем диспетчер продолжал спокойно повторять заведенные реплики:
   - 130 секунд. Полет нормальный. 150 секунд. Двигатели работают устойчиво...
   Хана с удивлением заметила, что уже почти привыкла к происходящему. Но вскоре почувствовала серию ожидаемых толчков и услышала:
   - 190 секунд. Сброс УРМ-ов.
   Это ракета лишилась четырех универсальных ракетных модулей.
   - Есть отделение первой ступени.
   А вот и центральный блок отправился в полет к океану. Он, в отличие от УРМ-ов одноразовый. А разгонные модули сейчас выпускают короткие крылышки, разворачиваются и вскорости приземлятся на Сахалине.
   - Экипаж чувствует себя хорошо, - в очередной раз сообщил Игорь.
   04:13:06.
   - 200 секунд. Есть сброс головного обтекателя.
   - На борту порядок, - заверил Игорь далекую Землю. - Наблюдаем - есть управляемый спуск Л-5.
   В открывшийся иллюминатор ударил поток солнечного света. Хана даже зажмурилась на пару мгновений.
   - 240 секунд. Двигатель второй ступени работает нормально. Все параметры в норме. 280 секунд. Тангаж, рысканье, вращение в норме...
   Кабина ярко освещена солнцем, бортовая подсветка теряется в его лучах.
   Хана посмотрела на свой экран. Разумеется, она делала это все время полета. Конечно, ни о каком пилотировании сейчас не идет и речи, но ведь интересно же, где и на какой высоте летит корабль. Они уже поднялись на восемьдесят километров. Корабль разгоняется почти что горизонтально. Под ними Охотское море, а впереди южная оконечность Камчатки. Жалко, в иллюминатор ее не увидать.
   04:17:08.
   - 440 секунд. Полет нормальный.
   - Экипаж чувствует себя хорошо, - даже у Игоря голос немного усталый.
   Он приукрашивает. Хане все-таки очень непросто преодолевать такую долгую перегрузку. Тем более, что сейчас, когда вторая ступень израсходовала почти все топливо, сила, вдавливающая маленькую японку в кресло, становится все больше.
   "Скорей бы уже она отстыковалась!"
   И, долгожданное:
   - 490 секунд. Отделение второй ступени.
   Толчок, несколько секунд блаженной невесомости. Те, кто летают на "Надежду" и "Верфь", сейчас выдохнули бы с облегчением. Но не экипаж "Федерации-ВО" - высокоорбитальной модификации универсального транспортного корабля.
   - 500 секунд. Запуск двигателей третьей ступени.
   Это начал работать КВТК - тяжелый разгонный блок для доставки на геостационарную орбиту.
   "Опять эта проклятая перегрузка! Как она меня задолбала!"
   Хорошо, хоть, вибрация стала меньше.
   Руки, держащие листы с полетным протоколом, затекли. Хана практически не чувствовала своих пальцев. Интересно, а как остальные.
   Девушка с трудом повернула голову.
   Капитан сидит, как ни в чем не бывало. Переключает тыкалкой - длинной металлической указкой - кнопки на своей панели, отслеживая работу разных систем.
   Настя, побледневшая, но не утратившая активность, листает бумажные страницы.
   Чем занимаются Владимир и Киран Хане, конечно же, не видно, они лежат сзади во втором ряду. Но она не сомневается, что эти двое тоже не утратили работоспособность
   "Нет, это что за свинство?! - подумала девушка почему-то по-русски. - Я что - самая хилая?! А вот ХХХ вам!"
   Она подобралась. Положила протокол на колени, опустила вниз кисти рук и стала их разминать.
   Неприятные мурашки, а затем, резкая боль.
   "Вот и замечательно! - обрадовалась Хаякава. - С болью я умею обращаться!"
   А время идет.
   04:20:38.
   - 650 секунд. Двигатель третьей ступени в норме.
   - На борту порядок.
   Игорь смотрит на Хану. Встревожен.
   Девушка старается улыбнуться. Но у нее выходит кривая и довольно-таки жутковатая ухмылка. В глазах жесткое и непримиримое упорство.
   И вдруг, когда перегрузка опять навалилась, вдавливая в ложемент, она внезапно прекратилась.
   Ощущение легкости, как эйфория, или оргазм.
   - Есть отделение третьей ступени.
   Хана видит, что мышонок Борис перестал плясать и дергаться, как повешенный, и взлетел к потолку. Девушка едва успела схватить, попытавшиеся упорхнуть листы бумаги.
   - Игорь, слышите меня? - это уже голос не диспетчера, а руководителя запуском.
   - Так точно, Альберт Викторович, - по-военному отозвался Мыскин.
   - Ну, я тебя и весь экипаж поздравляю! Разгон прошел нормально, хотя, на начальном этапе было сильное дрожание. Вы чувствовали, наверное. Были сильные порывы ветра. Но, слава Богу, обошлось. Готовитесь к выходу на высотную орбиту. Ни пуха, ни пера вам, еще рез.
   - К черту, - с чувством ответил Игорь.
   - Агаты, поздравляю вас, - опять диспетчер, ощутимо повеселевший. - Передаю ЦУПу Москвы. Удачного полета!
   - Понял! Спасибо!
   Новый голос, на удивление четкий:
   - Агаты, ЦУПу Москвы.
   - Ответил Агат-1.
   - По контакту отделения, все штатно прошло, да?
   - Контакт отделения прошел штатно. Готовимся к контролю герметизации.
   - Принято.
   - Закрываем РПВ-1, РПВ-2, - Игорь протянул руку и завинтил пару вентилей, ужасно похожих на обычные водопроводные и этим диссонирующие с остальным сложным оборудованием кабины.
   - Принято.
   - ЦУП, Агатам.
   - На связи, - отозвался московский диспетчер.
   - На 04:26 бортового. Давление ВСА 790. Давление в приборном отсеке - 831.
   - Принято, Агаты, переходим на страницу 50.
   - Готовы передать параметры КДО.
   - Готовы принять параметры.
   И Игорь начал диктовать на Землю вереницу цифр.
   Хана тоже занялась делом. Проверила данные по траектории. Все было точно до метра, до сантиметра в секунду. Корабль, разогнавшись почти до одиннадцати километров в секунду, быстро поднимался по крутой эллиптической орбите. Он уже успел углубиться в первый радиационный пояс. Стремительно летящие протоны вязли в многослойных щитах защиты, а вторичное излучение поглощалось специальным материалом оболочки. Но все равно часть вредоносного излучения добиралась до космонавтов. Именно поэтому и нужно было сразу же разогнать корабль, чтобы как можно скорее преодолеть смертоносную зону.
   - Ребята, Агаты, как меня слышите? - знакомый голос руководителя марсианской программы.
   - Слышим вас, Сергей Германович, - отозвался Игорь.
   - Поздравляем вас! Все прошло нормально, без сбоев. Почти. Игорь, ты, что там насчет МКР говорил на выведении? Мы что-то не очень поняли. Там что, дребезг параметра был?
   - Да. У меня на инфо пришло, что параметры МКР немного не в норме. А у Насти нет.
   - Ну, понятно. Хорошо. Мы это посмотрим. Но в целом по телеметрии все нормально. Все раскрылось и борт в порядке.
   - Вас понял. Все хорошо.
   - Так что, Игорь, я вас от всей души поздравляю с выведением. Насте, Виктору, Хане и Кирану большущий привет. Ну и удачи. Удачи, и будем работать.
   - Понял! Спасибо!
   Да, дел предстоит много. Почти сутки корабль будет подниматься вверх, потом двигатели "Федерации" дадут импульс, переводя судно с эллиптической орбиты на круговую.
   И начнется работа для Ханы. Стыковка с автоматическим ядерным буксиром.
   Потом опять возьмется за дело Игорь. Под его управлением буксир медленно, за несколько витков, переведет маленький кораблик на эклиптическую орбиту и поднимет до высоты в шестьдесят тысяч километров, где возле орбитальной станции "Порт" ждет их межпланетный корабль и трое космонавтов, заканчивающих готовить его к перелету на Марс.
   Долгая и сложная, но такая невероятно интересная работа!
  
  
  

Глава 7. Турист.

  

22.05.2035.

Станция "Порт", высотная орбита Земли.

  
  
   Когда планировали экспедицию, Хана уговорила руководителей программы дать ей порулить во время стыковки с "Портом". Она аргументировала это тем, что потом, возле Марса, из-за многоминутной задержки сигналов с Земли, ей придется рассчитывать только на себя. И лучше попрактиковаться рядом с родной планетой.
   Разумеется, ее доводы были шиты белыми нитками. Какая разница, где стыковаться, если управляет этой операцией не человек, а навигационная система "Гнездо"?
   - А вдруг солнечная вспышка повредит электронику. Или еще что-нибудь произойдет! - настаивала Японка.
   - Ох, и зачем мы взяли в полет эту авантюристку? - воздев глаза горе вопросил Андрей Николаевич - начальник центра подготовки. - Отправили бы исполнительного и серьезного Рёку.
   Хана зыркнула на старого космонавта своим фирменным взглядом из-под челки черных волос.
   - Ой, боюсь-боюсь! - засмеялся Андрей Николаевич. И, посерьезнев: - А вообще-то, я с Ханой согласен. Живой опыт пилотирования в начале экспедиции будет полезен.
   - Ладно, - нехотя проворчал руководитель марсианской программы. - Стыковаться будешь в полуавтоматическом режиме.
  
  
   Хана, прикусив нижнюю губу, четко, как по струночке, вывела корабль точно на створ стыковочного узла станции "Порт".
   - Дистанция двадцать метров, отклонение 007 метра, азимут 270, относительная скорость 0,4 сантиметра в секунду, азимут 105 на плюс 0,33.
   - Идеально, - прозвучал довольный голос Сергея Германовича. - Другого я от тебя, Хаякава-сан, и не ожидал. Запускай "Гнездо".
   - А может... - начала девушка.
   - Запускай, запускай! - прервал ее начальник программы. - Ты уже доказала, что можешь пристыковаться не хуже робота.
   - Вас поняла, - вздохнула девушка и включила автоматику стыковки.
   Заработали двигатели ориентации, короткими слабенькими импульсами подвели корабль к станции и мягко ткнули в стыковочный узел.
   После проверки герметичности люки открылись, и космонавты вплыли в тесный отсек, где их радушно встречали трое "портовиков" - ребят обслуживающих межпланетные корабли и готовящих их к дальней дороге.
   А на следующий день Денис Афанасьев - командир и пилот портовиков - отвез пятерых "марсианцев", как с легкой руки Ашота Оганесяна прозвали участников программы, на рабочем кораблике к "Страннику".
   Корабль внушал почтение своим размером. Пятидесятиметровый, ажурный от переплетения трубок для охлаждения теплоносителя, марсианский буксир. Два толстых цилиндра с "рабочкой". И сам "Странник" - большой, почти тридцатитонный межпланетный корабль, раза в полтора крупнее жилого блока "Надежды".
  
  
   Киран держался последним. Впереди мелькали одетые в синие носки пятки Владимира. Индиец взялся за поручни и плавно последовал за товарищами. За восемь дней пребывания в невесомости парень освоился с движениями и теперь легкими касаниями правой руки корректировал свой полет. В левой он тащил на буксире объемную сумку с личными вещами.
   Парень миновал соединительный люк, проплыл через стыковочный отсек с висящими возле конической стенки громоздкими скафандрами.
   Еще один люк, и Киран оказался в научном отсеке. Длинном, квадратного сечения, коридоре, по всем четырем стенам которого размещались всевозможные приборы и подсоединенные к ним многочисленные ноутбуки. Здесь космонавтам предстояло работать во время долгого перелета к Марсу и обратно.
   Далее следовала рубка управления. Полукруглая, с пятью ложементами расположенными в форме лепестков цветка.
   И, наконец, жилой отсек. Немного шире и короче, чем научный. Место, где им предстоит жить многие месяцы. В торце его был открытый люк, ведущий в "кокон" - экранированную капсулу - убежище на случай солнечных штормов.
   Все это было прекрасно знакомо парню. За многие часы подготовки в полномасштабном макете корабля он запомнил внутреннее устройство и мог ориентироваться с закрытыми глазами. Правда, в невесомости все выглядело немного по-другому, но к этому будет легко привыкнуть.
   По сравнением с крошечным "Портом" или еще меньшей "Федерацией", здесь было очень просторно. Благодаря новым сверхпрочным композитным материалам "Странник", при том же весе, был значительно больше жилого модуля национальной орбитальной станции.
   Но, все равно, было тесновато. Россия, как всегда, экономила, где только можно. Американский "Пилигрим" был гораздо просторней. Он даже имел четыре противовесные камеры, которые раскручивались во время перелета и создавали искусственную гравитацию.
   Впрочем, американцем это было необходимо. Они так и не освоились с длительными полетами в невесомости, к тому же, из-за того, что корабли НАСА все еще летали к Марсу на химических ускорителях, длительность их экспедиций была дольше, чем у россиян.
   Киран, вслед за другими космонавтами, пролетел в самый конец жилой зоны. Туда, где виднелись дверцы индивидуальных кают. Две - на одной стене, и еще по одной - на остальных трех. В нешироком пространстве между каютами образовалась маленькая толпа. Киран подождал, пока остальные заберутся в свои норки и сдвинул в паз дверь своей каютки.
   Больше всего она напоминала собой внутренность шкафа. Два с половиной метра высотой, почти метр в ширину и сантиметров семьдесят в глубину. Крохотное личное пространство.
   Киран не стал задерживаться внутри. Оставил нераспакованную сумку и выбрался наружу.
   Парню не терпелось наконец-то заняться делом.
   Весь перелет с Земли Киран чувствовал себя туристом. Вроде тех богатеев, которых возят на экскурсию в космос частные компании Евросоюза и Северо-западной конфедерации США. Нет, у него тоже были обязанности - следить за работоспособностью компьютерных систем. Но разве это работа? Прогоняешь время от времени стандартные тесты - и все!
   Так что парень ощущал себя ненужным балластом. Капитан и Настя постоянно контролировали состояние буксира. Хана была навигатором - следила за параметрами орбиты. Владимир - ответственным за связь и системы жизнеобеспечения.
   А Киран, в перерывах между тестированием электроники, откровенно скучал. Внутри "Федерации-ВО" пятерым космонавтам было тесно. Кораблик был совсем маленьким. Ничего лишнего. Его единственная функция - доставить экипаж второй марсианской экспедиции к ожидающему ее на высокой орбите кораблю, а потом, когда они вернутся, отвезти космонавтов на Землю.
   Первые одиннадцать часов полета, пока "Федерация" преодолевала радиационные пояса, космонавты просидели с наглухо задраенными защитными крышками иллюминаторами. Зато, когда они поднялись на геостационарную орбиту и состыковались с буксиром, колпаки откинулись, и у Кирана появилось интереснейшее занятие - смотреть в иллюминатор на постепенно отдаляющуюся Землю.
   Станция "Порт" и висящий рядом с ней "Странник" кружила по двухсуточной орбите в плоскости эклиптики. Двухсуточной, это для того, чтобы у персонала "Порта" был нормальный график работы. Раз в два дня космонавты забирались в "Федерацию" и преспокойно в ней спали, пока станция пролетала через хвост радиационных поясов, тянущихся с противоположной от Солнца стороны родной планеты. А потом полтора дня, с перерывами на отдых, трудились, готовя межпланетный корабль к перелету.
   С расстояния в шестьдесят тысяч километров Земля была невероятно красивой. Огромный шар с голубыми океанами, зелеными и коричневыми материками, ярко-белыми полярными шапками и завихрениями облаков, просто притягивал зрение. Хотелось любоваться на него и любоваться.
   Чем Киран, да и остальные участники экспедиции, и занимались, тратя на это большую часть свободного времени.
   Но теперь вынужденное безделье индийского программиста закончилось!
   Предстояла увлекательнейшая работа. Будить компьютеры, проверять их, настраивать и контролировать корабельную сеть. А еще, наконец-таки связаться с Компи!
   Киран соскучился по другу за эти дни, и с нетерпением ждал встречи.
   Индийцу удалось отстоять перед руководством экспедиции необходимость общаться с разумным компьютером. Компи даже сдал экзамен, лишь по голосовым запросам Кирана на скорость отыскивая необходимую информацию, анализируя ее и передавая другу. По результатам тестов компьютер был зачислен в штат центра управления полетами на должность консультанта. Это вызвало кучу шуток. Особенно старался руководитель центра подготовки космонавтов. Андрей Николаевич заявил, что надо будет в экзаменах на следующий набор разрешить участвовать роботам, и все порывался заставить Компи проходить физическую подготовку и тесты на выживание.
   Компи отвечал, что с удовольствием.
   - Вот вернется Киран, смастерит мне руки-ноги, и я всем вам покажу, где раки зимуют!
   - Заметано! - отзывался Андрей Николаевич. - Сдашь нормативы - с меня бутылка лучшего машинного масла!
   - И самых свежих гаек на закусь! - не оставался в долгу Компи.
   Кстати, Киран вполне серьезно обдумывал, как дать другу возможность передвигаться. К сожалению, в последние годы индийский программист был по уши занят в проекте "Светлана". Он руководил группой по разработке личности искина орбитальной марсианской станции, и времени на развитие Компи катастрофически не хватало.
   Зато Хана свела Кирана со своим "старым врагом" Кичиро Танаяки, работающим в отделе искусственного интеллекта Джаксы. Знакомство Кичиро с Компи так поразило молодого ученого, что он, растеряв свою всегдашнюю холодность и высокомерие, выпросил у руководства командировку, прилетел в Звездный и целую неделю не вылезал из лаборатории Кирана. Результатом этой поездки стало то, что Кичиро клятвенно пообещал Кирану, с которым неожиданно подружился, что сам займется созданием андроидного тела для Компи.
  
  
   Киран не заметил, как заулыбался, вспоминая это.
   - Уже за работой? - осведомилась, пролетающая мимо него, Хана.
   Девушка была в своих любимых черных тренировочных штанах и такого же цвета майке с черепами и клыками какой-то из панк-групп. Челка, обычно закрывающая ее лоб, смешно топорщилась. Зато ежик на затылке и висках вел себя смирно, в отличие от Настиного хвостика, который встал дыбом от невесомости и статического электричества.
   А еще у Насти выбились две тоненькие прядки, и теперь торчали в стороны как антенны или усики у муравья.
   Киран не смог удержаться от еще более широкой улыбки, глядя на девушек.
   Все-таки они удивительно милые. Киран, росший с двумя младшими сестренками, привык к дружескому общению с представительницами противоположного пола. Может быть, даже слишком привык.
   Когда в университете на него положила глаз однокурсница, он даже не сразу понял, к чему она ведет. Впрочем, отношения у них с Камалой вполне сложились. По крайней мере, так считал Киран. Свидания, поцелуи, а вскорости и близость. И парень был немного удивлен, когда через полгода Камала свернула их общение.
   - Ты хороший парень, - со вздохом объяснила девушка. - Но я не ощущаю твоих чувств. Ты все время где-то не здесь. Со своим Компи, с учебой, спортом. Я не могу, не хочу быть лишь одним из твоих увлечений. Мне надо большего. Но ты этого даже не понимаешь.
   Впрочем, они не поругались. Остались добрыми приятелями и даже несколько раз после этого встречались, пока Камала не нашла своего принца и не вышла замуж.
   А Киран... Он был нормальным парнем с совершенно определенными желаниями. Было бы у него свободное время, обязательно бы нашел себе новую подружку. Но, когда он поступил на факультет космонавтики, его взяли в такой оборот, что ни на какую романтику не оставалось времени.
   А Настя с Ханой... У них с индийцем как-то сразу установились дружеские отношения. Киран наслаждался тем, что у него теперь есть старшая сестра - Анастасия. Серьезная и открытая, умная и добрая. И еще одна младшая сестренка - Хана. Не смотря на то, что она на целый год старше Кирана, индиец все равно воспринимал ее именно как сестренку. Иногда сумрачно меланхоличную, иногда резкую, но всегда невероятно надежную.
   Когда Хану и Настю, не без его помощи, утвердили в экипаже экспедиции, Киран не удержался, схватил их в охапку, обнимая и прижимая. И тут же удостоился тычка под ребра острым японским локотком и легкого чмоканья в щеку от русской.
   Как же все-таки замечательно, что им лететь вместе!
  
  
  

Глава 8. Вдали от дома.

  

07.08.2035.

В 59 миллионах километров от Земли

и в 9 миллионах километров от Марса.

  
  
   Проснувшись, я расстегнула молнию на спальнике, выпростала руки и потянулась. Кончики пальцев уперлись в потолок каюты, и спальный мешок качнулся вниз, спружинил на крепежных лентах с магнитиками на концах и чуть приподнялся.
   Мои волосы, выбравшись на свободу, привычно стали дыбом, окружив голову светло-русым ореолом. Я дотянулась до близкой стенки и вытащила из кармашка резинку и расческу. Резинку взяла в зубы, а расческой принялась приводить в порядок свою львиную гриву. Причесалась и стянула волосы в хвостик.
   Эх. Вчера ведь купалась, а ощущения свежести и чистоты нет! Честное слово, первое, что сделаю, когда вернусь на Землю - залезу в ванну! Настоящую, с теплой, почти горячей водой! А вторым делом напрошусь в гости к Хане и на целую неделю забурюсь на минеральные источники!
   Купанье в космосе мне дается хуже всех. Ну не воспринимаю я всерьез обтирание влажными полотенцами и смазывание волос и кожи, пусть не мыльным, но шампунем, за водные процедуры. Я ненормальная женщина. Ненавижу всякие гели, крема и масла! Мне неприятно, когда на коже есть какой-нибудь загрязнитель, пусть даже самый-пресамый полезный, омолаживающий и ароматный. Сразу возникает желание смыть эту гадость. В ванной я всегда пользуюсь обычным мылом, мою голову шампунем для жирных волос, без всех там кондиционеров и масел. И здесь, невозможность смыть шампунь, меня просто добивает. Как я завидую древним космонавтам, которые летали на "Салютах" и "Мире"! У них были настоящие душевые кабинки! Придушила бы того умника, который предложил отказаться от них, и заменить купанье обтиранием!
   Стараясь хоть как-то почувствовать комфорт во время гигиенических процедур, я расходую воды больше, чем все остальные четверо товарищей вместе взятые!
   Поначалу Владимир даже поругался со мной из-за этого. Он у нас отвечает за системы жизнеобеспечения и расходование запасов.
   - Настя, ну нельзя же тратить столько воды!
   - Владимир, - попыталась убедить его я, невольно переходя на "Вы". - Вы же прекрасно понимаете, что вся вода будет уловлена климатической установкой, рекуперирована, дистиллирована и возвращена в бак.
   - А нагрузка на все эти системы? А энергия, которую придется на это потратить? - чуть возвысил голос врач.
   - Владимир Викторович! - я повторила его интонации, а, добавив отчество, дала понять, что готова и поругаться. - Я, как бортинженер, знаю, с каким запасом сделаны все корабельное оборудование! А энергии у нас хоть попой ешь! Реактор может выдавать двадцать восемь мегаватт!
   - Анастасия Сергеевна, все равно вы не правы! Не следует свои прихоти...
   - Володя, - встрял в разговор капитан. И вовремя, я заметила, как подобралась и сузила глаза Хана, готовая вступиться за меня.
   Игорь подплыл к доктору и успокаивающе положил ему руку на плечо. С улыбкой продолжил:
   - Ну что ты наехал на Настю. Пусть девочка поплескается. Не так уж и много у нас удовольствий.
   Врач вздохнул и нехотя улыбнулся.
   Меня чуть зацепила "девочка". Мне все-таки тридцать лет! И не настолько уж я младше их! Игорь старше на одиннадцать лет, а Владимир на семнадцать. Они никак не годятся мне в отцы. Но, капитан прав - надо гасить конфликт. Нам еще почти год вместе летать.
   Так что я включила "кавайную няшку", изобразила умоляющую мордашку, картинно захлопала ресницами.
   Оба космонавта рассмеялись. Даже Хана коротко усмехнулась и отвернулась к своим приборам.
  
  
   В последовавшие два месяца полета серьезных конфликтов у нас не возникало.
   Я выбралась из спальника, скатала его, пристегнула к потолку каюты. Какой все-таки приспосабливающийся зверь - человек! "Потолок каюты". Представляется комната с привинченными к полу койкой и столом, с иллюминатором в бронзовом переплете.
   Мда. Шкаф глубиной меньше метра, шириной в метр и высотой в два с половиной, это если не считать антресолей и вещей, которые вдвое сокращают это грандиозное жилое пространство...
   Ладно, пора выбираться наружу, "на улицу".
   Я вздохнула. Интересно, что сейчас будет? И будет ли что-нибудь?
   Я толкнула в сторону дверь, и она плавно скользнула в паз в стене. Неторопливо выплыла наружу.
   Ага. Все в сборе. Ребята висят у моей двери. Видимо, вслушивались в мое копошение.
   А прямо передо мной расположилась Хана. Одетая в непривычные шорты и светло-кремовую блузку, отчего девушка выглядит еще меньше и моложе.
   А в руках Ханы... Настоящий тортик с воткнутой посередине "свечкой" - тоненьким фонариком с ярко горящим светодиодом на вершине!
   - С Днем Рождения! - хором грохнули друзья!
  
  
   Тортик был просто замечательным! Мы не стали оставлять его на вечер, а стрескали за завтраком. Ну да, я - сладкоежка. В конце концов, я же ученый, а для работы мозга требуется огромное количество глюкозы! Все-таки хорошо, что я не полнею от еды. Мне всегда так жалко девчонок, которым приходится придерживаться диет.
   Одно плохо - таких вот тортиков в экспедицию взяли мало. Только четыре штуки, как мне по секрету сказал Киран. Это индиец упросил руководство добавить в запасы эти сладкие лакомства. Во время полета только Кирану не придется праздновать свой день рождения - он у него четвертого апреля - мы к тому времени уже вернемся. А вот остальным будет сюрприз. Ничего, потом на Земле мы ему за это отомстим! "И мстя наша будет страшна! Му-ха-ха!"
   Кстати, свечку я "задула".
   Огонек светодиода замерцал и погас. Хана, передавшая мне кулинарный шедевр, убрала руку из-за спины и сунула что-то маленькое в карман шорт.
   Потом мне вручили подарки. Хана - анимэшный брелок с героями моих любимых "Странников ночи". Игорь плакат с Асуной - Ну что поделаешь, если я до сих пор фанатею по героине одного из первых анимэ, что я смотрела еще с братом. Володя подарил календарик с фотографией нашего старта. Как он умудрился это сделать, ума не приложу! Неужели заранее изготовил? Заподозрить в этом самого суеверного участника нашей экспедиции трудно, но ничего другого в голову не приходит.
   А Киран подарил мне крошечного мышонка.
   Пушистенького и ужасно милого. С озорными бусинками глазок.
   Я взяла это чудо в ладонь и тихонько погладила по шерстке. Мышонок поднял головку и мелодично пропищал, жмурясь от удовольствия. От живого он отличался только покладистым характером, тем, что был равнодушен к еде и крошечными магнитиками на лапках, позволяющими ему бегать по металлическим панелям корабля. Впрочем, он никогда не выходил за пределы жилой зоны, никогда не приближался к приборам, а больше всего полюбил сидеть у меня в нагрудном кармашке и с любопытством поглядывать по сторонам.
   По уровню интеллекта Васёк явно не уступал своим живым сородичам. Еще один маленький шедевр нашего гениального программиста!
   Я благодарно всех расцеловала. И с тревогой подумала, а понравятся ли им те подарки, которые я припрятала в своей сумке?
  
  
   Предоставить мне день отдыха, правда, не получилось. Завтра мы начинаем торможение. Надо еще и еще раз перепроверить все системы двигательной установки, начать будить из полусонного режима реактор.
   Но я даже рада этому. Наоборот, замечательно, что много работы!
   А то, после разгона, мои обязанности сократились до минимума. Все два месяца свободного полета моя "труба" была отключена. Вообще-то, можно было бы полпути ускоряться, а полпути тормозить. Но это потребовало бы гораздо больше "рабочки", сделало бы полет в разы дороже и всего на несколько дней короче, а может и длиннее. Тяга ведь осталась бы неизменной, а, значит, ускорение разгона уменьшилось бы и время на набор скорости увеличилось.
   Такая вот задачка по физике.
   Правда, маяться от безделья мне не дали. Нагрузили кучей работы в научном модуле корабля. Не тратить же впустую умственные способности пятерых космонавтов! Тем более что в дальнем межпланетном пространстве есть что изучать. Я занималась главным образом исследованием магнитных полей, отголоски которых причудливо переплетались, заставляли двигаться по странным орбитам заряженные частицы солнечного ветра. Материала на добротную диссертацию набрать можно! Кстати, о диссертации. Мне разрешили провести целую серию исследований, которые я потом использую в написании кандидатской. А то обидно, Ваня уже над докторской работает, а я все без степени!
   Но это все потом. Не стоит загадывать наперед. А то сглажу, и... мало ли что может произойти.
   Космос - крайне опасное место, и расслабляться здесь нельзя ни на секунду! Даже в свой день рождения.
  
  
  

Глава 9. Расширение жилплощади.

  

25.08.2035.

В окрестностях Марса.

  
  
   Корабль заканчивал торможение. Он уже вышел на очень удлиненную эллиптическую орбиту и теперь старался сплюснуть ее, превратить в круговую.
   "Странник" летел "попой вперед", как выражается Настя. Труба ускорителя нацелена прямо по курсу. Но скоро это изменится.
   Хана внимательно следила за цифрами, медленно, строчка за строчкой, сползающими вниз по монитору. Навигационные данные. Точные координаты, вектор скорости.
   И отклонение этих величин от запланированных.
   Разница была смехотворно малой, в пределах погрешности измерений.
   Это, конечно, замечательно, но настроение японки основательно портило.
   Она прекрасно видела, что пятеро космонавтов в корабле - лишние. Космолет превосходно обошелся бы без них, в автоматическом режиме долетев до красной планеты, пристыковавшись к станции и даже заменив с помощью манипулятора баки с топливом.
   А исследование Марса преспокойно бы координировала та самая Светлана, которую собирается установить на компьютеры управления Киран.
   Так нафига тогда она, Хана, и ее друзья летят?
   Может быть, прав ее вечный противник Кичиро Танаяки - будущее за автоматическими системами? Тогда зачем вообще нужны космонавты?
   Хана вспомнила, как, прочитав подробную программу полета и поняв, что ей, скорей всего, так и не придется самой пилотировать, не выдержала и задала этот вопрос руководителю центра подготовки.
   Старый космонавт почесал седую шевелюру, улыбнулся своей заразительной широкой улыбкой и хитро спросил:
   - А для чего Человечество исследует космос?
   - Земля - колыбель Человечества, - с пафосом процитировала Хана. - Но нельзя всю жизнь провести в колыбели! Где-то так, да?
   - Ага, - кивнул Андрей Николаевич. - А теперь, представь, привиделся Константину Эдуардовичу Циолковскому такой вот вещий сон. Сидит в колыбели здоровенный лоб, еле помещается в ее своей жо... В общем, выпирает из нее и чуть на разламывает. Сидит он и жмет на пультик дистанционного управления. А по комнате летают умные машинки, роботы на улочке шарятся, на солнышко жмурятся да любуются пейзажем. Кошмар, ведь, правда? Боюсь, основоположника космонавтики от такого Кондратий бы хватил.
   Хана живо представила картинку и не удержалась, прыснула смехом.
   - Вот видишь? - продолжил начальник центра. - А ты говоришь - роботы. Хотя... На вкус и цвет - все фломастеры разные.
   Хана остро взглянула на пожилого космонавта.
   "В копилочку", - подумала она, запоминая новую для нее поговорку. Остальные словечки и выражения из образной речи начальника, коллекционерка разговорного русского языка уже знала.
   - Каждая страна имеет свои особенности, свои цели в изучении космоса, - продолжил мужчина. Вот твоя Япония как раз выбрала такой путь - строить и отправлять в космос роботов, а самим сидеть на Земле или, в крайнем случае, на орбитальных станциях, и управлять издалека. Вон, вы даже не собираетесь в обозримом будущем на Луну высаживаться.
   Хана кивнула. Уж она-то это все знала прекрасно и ужасно радовалась, что ей довелось вырваться из этого скучного круга, попасть в настоящую межпланетную экспедицию.
   - Вот. Европейцы почти такие же. Им главное - результат. За исключением французов. Они - те еще романтики! Уже в следующем году начинают на Луне базу строить, лет через десять-пятнадцать до Марса доберутся. И будут все ручками делать, ножками ходить.
   Хана опять кивнула. Да, французы - молодцы, они неожиданно плотно занялись изучением Вселенной, подтверждая статус великой державы.
   - Американцы... Они показушники, - меж тем продолжал Андрей Николаевич. - Космос для них - статусный, престижный проект. С военной силой не получилось, так теперь они все ресурсы бросили на доказательство того, что они все еще самые-самые. Ну, кто их торопил с Марсом? Подождали бы пяток лет, построили свой ядерный корабль и спокойно принялись за исследования. Но тогда бы они проиграли гонку России! И янки вбухали немереное количество средств в эти две экспедиции. Нам бы таких ресурсов на десяток полетов хватило! Зато они - первые! А к остальному они относятся без интереса. Крутится совместная с европейцами станция, на Луну они садятся лишь изредка, чтобы проверить работу тех же самых роботов. Не интересно им это.
   - А Китай с Индией? - спросила Хана. Ей стало действительно любопытно послушать анализ этого человека, к которому относилась с огромной симпатией и уважением.
   - Китайцы прагматики. Они ни куда не торопятся. Планомерно осваивают космическое пространство, расширяя постепенно зону исследования. Сейчас у них на повестке дня Луна. Через год начнут собирать постоянную базу, расширят ее, построят заводики и займутся промышленным производством. Сначала строительных материалов и добычей воды и кислорода. Потом, годику к пятидесятому, когда завершат разработку термоядерных электростанций, начнут добывать гелий-три. Придет время, и на Марс полетят, и дальше. Спокойно так, по плану, не перенапрягаясь.
   Андрей Николаевич чуть призадумался. Продолжил:
   - А вот индусы странные. То ли их мировоззрение так влияет, то ли склад ума. Они как бы смотрят вдаль. Очень-очень далеко. Ну да, орбитальная станция у них есть, Луной вроде бы тоже занялись. Но это, как будто, между делом. Я не удивлюсь, если и Марс станет для них проходной ступенькой. Мне кажется, они нацелены вовне. Минимум, на дальние планеты Солнечной системы. Им не очень интересно копошиться в песочнице вместе со всеми. Им хочется заглянуть туда, куда другие, более скучные детишки, не спешат выползать.
   - А вы разве не такие? - чуть ехидно спросила Хана.
   - Нет. Мы другие. Но в чем-то похожи на индийцев, и тех же французов. Зачем мы посылаем людей туда, куда проще отправить роботов? Да потому, что именно люди должны увидеть под собой Марс, полюбоваться видом восходящего Юпитера над горизонтом Ганимеда, облазить астероиды. Человечество обязано выбраться из колыбели и своими ножками дотопать до двери на улицу, пробежаться по полянке, половить бабочек. А не тупо жать на кнопки пульта. Мы так считаем. Потому и летаем в космос. Обживаем его.
   Хана, молча, кивнула. Вряд ли Кичиро убедили бы эти аргументы, а вот для нее - все именно так.
  
  
   Рубка управления размещалась посередине длинного и толстого "карандаша" "Странника". Оба больших отсека, ниже и выше нее - жилой и научный - имели квадратное сечение. А вот сама рубка была похожа на полусферу, изнутри которой отпечатался пятилепестковый цветок, вроде сакуры, или, скорее, "счастливого" цветочка сирени. Перед каждым из пяти кресел было углубление пульта, в котором, на идеальном для эргономики расстоянии, располагались приборы, экраны, кнопки и тумблеры.
   Такое размещение космонавтов было весьма удобным. Каждый видел всех остальных, да и запрыгивать в кресла из широкого центрального прохода легко. Скользнешь вдоль ложемента, встроишься, зафиксируешь себя ремнями и уже готов работать.
   Сейчас к дежурившей Хане добавились, сначала Игорь и Настя, а затем и Киран с Владимиром. Все ненадолго оторвались от собственных занятий и взяли под контроль свои зоны ответственности. Предстоял орбитальный маневр. Событие рядовое, но мало ли что...
   В точно рассчитанный момент включились двигатели ориентации и длинная конструкция из буксира и межпланетного корабля начала очень медленно поворачиваться.
   При этом ускоритель не отключили, и он продолжал выбрасывать струйку разогнанного до огромной скорости ксенона.
   Хана внимательно сверяла навигационные данные с запланированными, Игорь следил за реактором, Настя за двигателем, Киран за своими любимыми компьютерами, а Владимир за связью с Землей. Антенна тоже неторопливо вращалась, удерживая направление на родную планету.
   Это продолжалось минут десять, пока корабль не принял новое положение. Теперь двигатель был направлен не прямо по курсу, а в сторону и вниз от красной планеты.
   Через три дня буксир должен будет вывести космический корабль на полярную круговую орбиту, где, на высоте чуть больше тысячи километров над Марсом, уже ждет их недавно прилетевший грузовик с баками наполненными ксеноном и орбитальной станцией.
   Хорошо, что у Марса почти нет магнитного поля. Можно спокойно выбрать подходящую орбиту, не опасаясь потоков заряженных частиц. Но у маленькой планеты есть одна отвратительная особенность. Атмосфера Марса у поверхности в сто раз менее плотная, чем на Земле, с высотой истончается гораздо медленнее. На тридцати километрах она уже равна земной для той же высоты, а выше становится более густой.
   Большие орбитальные комплексы над Землею подвешивают на 400-450 километрах. Как раз под первым радиационным слоем. Да и то приходится время от времени корректировать орбиту, чтобы станции не свалились на головы людям.
   На Марсе такой минимум по высоте был около тысячи километров. А жаль. Вот над Луной российская орбиталка летает, чуть ли не цепляясь за верхушки кратеров. Это основательно экономит топливо в спускаемых аппаратах. А тут - увы.
   Правда, американцы сейчас висят вообще в трех тысячах километров над экватором планеты. Они высчитали, что выгоднее увеличить вес спускаемого модуля, чем переводить тяжелый межпланетный корабль на более низкую орбиту. Ну да, у них же химические двигатели, а не экономичный ядерный.
   Хана дала максимальное увеличение на оптическую систему, нацеленную на соперников. На экране отчетливо видна сложная конструкция. Корабль, с вынесенными в сторону четырьмя противовесами. Сейчас они неподвижны, не вращаются, создавая искусственную гравитацию. К кораблю пристыкован посадочный модуль. Невдалеке плавает отстегнутая отработанная тормозная ступень и новые полные бочонки, привезенные грузовой ракетой. Возле них две крошечные черточки - астронавты в скафандрах с ранцевыми двигателями.
   А на американском корабле, наверное, тоже сидит сейчас кто-нибудь из астронавтов и рассматривает в мощную оптику русский корабль, что выходит на перпендикулярную им орбиту.
   - Хана, что скажешь? - вывел ее из задумчивости голос командира.
   - А! - встрепенулась девушка. Чуть торопливо отрапортовала: - Маневр завершен. Ориентация корабля, координаты, вектор тяги - в строгом соответствии с запланированными.
   - Вот и славно, - отозвался Игорь. - Экипажу приступить к своим текущим делам. Девчата, еще немного подежурьте, перепроверьте лишний раз.
   - Хорошо, Игорь, - чуть отстраненным голосом согласилась Настя, не отрываясь от своего пульта.
   Хана еще раз посмотрела на колонки цифр. С неприязнью. Ну да, все абсолютно точно, ни малейшего отклонения. И зачем тогда нужна она - пилот?
  
  
   А через три дня космонавты снова в полном составе сидели в креслах и наблюдали, как безотказная автоматика мягко и точно подводит их корабль к одному из двух стыковочных узлов орбитальной станции.
   Несколько минут маневрирования, и на орбите Марса образовалась длиннющая двухсотметровая конструкция: грузовой буксир, станция, межпланетный корабль, тяжелый буксир.
   Через десять минут открылись люки, и космонавты гуськом проплыли в неярко освещенную спящую станцию. Жилое пространство сразу увеличилось раза в два. В новом доме космонавтам предстояло провести следующие два месяца жизни.
  
  
  

Глава 10. Роды на орбите.

  

04.09.2035.

На орбите Марса.

  
  
   Киран вздохнул.
   Конечно же, он волновался. Да, он сам разрабатывал алгоритмы, писал ключевые программные коды, все продумывал, советовался с Компи и с психологами. Но все это было умозрительно.
   Сначала русские предлагали оживить Светлану еще на Земле. Но решили этого не делать. Все-таки она - искусственный интеллект орбитальной станции, главная задача которого - управлять сложнейшим комплексом в дальнем космосе. Можно, конечно, подать на нее виртуальный поток данных, сымитировать пребывание возле Марса. Но искин создан так, чтобы чувствовать малейшие несоответствия, неточности, предугадывать неисправности. Смоделировать все до самой маленькой мелочи не удастся, очень большая вероятность, что Света запаникует, решит, что станция в опасности. Не лучший момент для рождения самосознания.
   Пробудить ее во время автоматического полета - тоже не дело. Да, она быстренько освоиться с железом, но отсутствие в это время на борту людей может испортить характер.
   Вот потому Кирана и взяли в эту экспедицию. И сейчас он висит, пристегнувшись к креслу бортового компьютерщика, и кончиком пальца касается кнопки запуска.
   Парень еще раз глубоко вздохнул и нажал на нее.
   Ничего не произошло, только в динамиках какой-то тихий легкий звук, похожий на дыхание.
   - Здравствуй, Света, - стараясь говорить как можно спокойнее, поздоровался индиец.
   - Добрый день, Киран, - отозвался приятный женский голос.
   - Думаешь, сейчас день? - спросил парень, быстро выстраивая в мозгу цепочку тестовых вопросов.
   - По корабельному времени - да. А на самом деле... - секундная заминка. - Да, действительно, это в Москве сейчас день, в Дели вечер, а на родине Ханы уже ночь.
   Вдруг в голосе появилась легкая паника и смущение:
   - Ой, простите, я не поздоровалась! Здравствуйте, Игорь, Владимир, Анастасия, Хана!
   - Привет! - откликнулся Игорь, парящий неподалеку от Кирана.
   - Здравствуй, - кивнула, находящаяся в научном отсеке "Странника", Хана.
   - Добрый день! - это Владимир.
   - С днем рождения! - весело откликнулась Анастасия. - И, Света, зови меня, пожалуйста, Настей.
   - Хорошо! Спасибо за поздравление! - голос искина сразу повеселел.
   Киран расслабился. Того, что он уже услышал, было достаточно, чтобы понять - у них все получилось! Станция обрела хозяйку. Как раз такую, какую Киран задумывал, над созданием характера которой работал долгие годы.
  
  
  
  

Глава 11. Прогулка.

  

17.09.2035.

На орбите Марса.

  
  
   Не хотели нас вдвоем отпускать. Все порывались отправить со мной Владимира. У него, дескать, какой-никакой опыт имеется. Ага. Всего один выход и то совсем не долгий и на тросе.
   Хана как раз на это и напирала. Даже поругалась немного с нашим доктором. Черкашин, кажется, на нее обиделся. Это плохо. Как-то не ладятся взаимоотношения у Владимира Викторовича и с Ханой, и со мной. Надо стараться это сглаживать, а то ссоры вдали от Земли вещь очень паршивая.
   ЦУП занял нейтральную позицию: сами решайте, вам виднее, оба кандидата имеют свои плюсы и минусы.
   И командир решил. Назначил моей напарницей Хану.
   Вообще-то, он сам должен был со мной лететь, но рисковать сразу двумя специалистами по буксиру нельзя. Игорю нас еще до Земли везти.
   Мы с Ханой еще раз тщательно проверили двигательные ранцы, закрепленные поверх громоздкого кислородного баллона скафандров, забрались внутрь этих микрокорабликов и открыли наружный люк стыковочного узла.
   Мне все-таки было немного страшно. Как перед прыжком с парашютом в первые разы. Но это где-то на задворках сильнейшего волнения и предвкушения.
   - Белякова, у тебя пульс зашкаливает, - чуть сварливый голос Владимира в шлемофоне. - Еще чуть-чуть и я потребую отменить выход.
   - Поняла.
   Делаю пару долгах глубоких вдохов, стараясь расслабиться. И сильным толчком разгоняю свою двухсоткилограммовую тушку в направлении распахнувшегося космоса.
   Плавно вылетаю наружу.
   О-о-ох!
   Сколько часов провела возле иллюминаторов, но это все не то!
   Наверное, ничто не сравнится с этим ощущением. Бескрайняя Вселенная окружила меня. Внизу - или вверху? - огромный купол Марса. Сейчас его загораживает длинная конструкция наших кораблей и станции. А впереди только звезды. Яркие, немигающие, не теряющиеся рядом с небольшим, но жгучим Солнцем. Участок стекла гермошлема в его направлении потемнел местной поляризацией, но все равно наше светило очень яркое. Я лишь мельком взглянула на него и тут же отвела глаза.
   Скосила взгляд на станцию, от нее в обе стороны расходятся ажурные фермы буксиров, длинная и более массивная - нашего корабля и, потоньше и покороче - грузовика.
   Ага. Краем глаза замечаю, как выпархивает из открытого люка Хана. За стеклом шлема видно, как она крутит головой. В наушниках ее возбужденный и восхищенный голос:
   - Суго-ой! Кирей-на! - японка невольно перешла на родной язык.
   Я поддакнула на том же языке:
   - Ага, красотища!
   - Девочки, говорите на русском, - негромко одернул нас Игорь.
   - Есть, кэп! - весело отозвалась Хана, и, уже мне: - Наська, двигатели без моей команды не включай.
   - Принято.
   Ну да, сегодня Хана старшая. Все-таки она пилот, а я - нуб.
   А станция все отдаляется.
   Мне почему-то совсем не страшно. Понимаю, что положено испытывать хоть какую-то агорафобию. Но ее нет и в помине.
   Я медленно уплываю в открытый космос, неспешно вращаясь вокруг своей оси. Один оборот, второй. А хитрая японка, кстати, себя уже выровняла. Летит ровнехонько.
   - Второй ориентационный на пятьдесят - минус тридцать градусов. Длительность ноль-шесть, - командует она. - Приготовься. Давай!
   Нажимаю на пульте, что размещается на предплечье левой руки, соответствующие кнопки. Ввод.
   Слабенький импульс тормозит вращение. И я лечу прямо вверх от кораблей.
   Вот теперь капельку тревожно: передо мной лишь бескрайний космос.
   Через десяток секунд метрах в семи справа, неспешно обгоняя меня, проплывает белый скафандр Ханы.
   Коротенький импульс прямо по курсу и девушка уровняла скорости.
   - Можете включать ускорение, - раздается голос Игоря. - Уже достаточно удалились.
   - Командир, можно мы немного по инерции полетим? - спросила Хана. - Мы ведь никуда не торопимся.
   Секундная заминка и Игорь отвечает. Голос у него теплый.
   - Разрешаю.
   Мы с Ханой переглядываемся, улыбаемся.
   Я совсем расслабляюсь, любуюсь звездами.
   - Анастасия, пульс в норме, даже чуть медленней, - сообщает Виктор. - Не усни там.
   - Не, не усну.
   Через минуту опять Игорь:
   - Девочки вы отдалились на сто сорок метров. Пора включать двигатели.
   - Принято, - отвечает Хаякава. - Настя, второй коррекционный на сорок - ноль градусов, время ноль-восемь. Когда скажу первый на той же позиции, то же время.
   - Хана, дай мне самой порулить, ладно? - укоризненно прошу я. - Я ведь тоже проходила подготовку.
   - Хорошо, Наська, - чуть ворчит японка. - Но если закрутишься, не паникуй и слушай мои команды.
   - Принято.
   Я даю импульс, который плавно разворачивает меня почти параллельно кораблям в направлении грузовика. Еще один в противоположную сторону. Чуть рановато.
   - Эх, - вздох Ханы. - Ладно, лети так.
   Она, как привязанная на ниточке, четко повторила мой неуклюжий маневр и все так же держится рядом.
   - Вы бы разошлись подальше - Чуть встревоженный голос командира.
   - Игорь, я полностью контролирую ситуацию, - резковато ответила Хана. - Дистанция совершенно безопасная.
   - Хорошо, тебе виднее. Только не устраивай там высший пилотаж.
   - Уговорил. А так хотелось... - мечтательно отозвалась Хаякава.
   - Я тебе!..
   - Все, молчу.
   Далеко-далеко справа проплывает грузовой буксир. Мы потому и вышли не на фалах, а с ранцевыми двигателями, чтобы облететь его на возможно большем расстоянии. Лишняя радиация от реактора нам ни к чему.
   Но вот ажурное плетение трубок радиатора оказывается позади.
   - Давай, Наська, рули сама, я пристроюсь, - командует Хана.
   "Наська" - это наше с ней. Только Хана завет меня так. Японке все-таки трудновато выговаривать "Настя", а переиначить в "Насатя" я не позволила. Неприятно звучит. А так, вполне себе мило. Иногда Хана еще сильнее смягчает и произносит ласково "Нася", но редко, все-таки это не в ее стиле.
   Тянусь к пульту, быстро рассчитываю маневр и нажимаю кнопки.
   Мир вокруг начинает вращаться, торец ускорителя вплывает в зону обзора. Останавливаю вращение, даю импульс, гася скорость, и направляю скафандр в его сторону.
   Немного не точно, еще одна коррекция, Так лучше.
   - Сойдет, - скептически комментирует Хаякава.
   Она все так же рядом. Ну что за талант к пилотированию у этой девчонки?! Завидно!
   - Мне бы так... - вздыхаю в микрофон.
   - Годы тренировок в компьютерных играх! - весело отзывается напарница. - Пока ты всякие нудные задачки решала, да анимэ смотрела, я готовилась к этому полету!
   Вот язвочка!
   А труба ускорителя приближается. Немного косо. Я промахиваюсь метра на два. Подношу пальцы к пульту.
   - Погоди, - сухо командует Хана. - На этот раз я тебя поведу.
   И отдает мне четкие быстрые команды.
   Я, не задумываясь, полностью положившись на подругу, жму кнопки.
   Короткими выхлопами двигатели ориентации точно подводят меня к оконечности корабля.
   Немного жутковато пролетать напротив темной дыры ускорителя. Он нацелен прямо на меня. Если бы он внезапно включился, меня моментально бы разрезало тонкой струей ксенона, разогнанного до сорока восьми километров в секунду.
   К счастью это невозможно.
   Протягиваю руки и мягко утыкаюсь в металл трубы.
   - Есть контакт. Фиксируюсь.
   Короткий коленчатый фиксатор на скобу. Защелкнула.
   Подруга чуть отстала.
   - Командир, там Наське и без меня тесно будет. Можно я полетаю рядом, не пристегиваясь.
   Пара секунд тишины и со вздохом Игорь отвечает.
   - Ладно, Хана. Только не вздумай отлетать в сторону! И никаких маневров.
   - Приняла, - с неохотой соглашается Хаякава. - Нася, если буду нужна - свисни, я тут рядышком буду.
   Я киваю, спохватываюсь, что мой жест никто не видит, и подтверждаю:
   - Да, Хана.
   Так, хватит расслабляться. Пора приниматься за дело.
   Мне не очень понравились данные телеметрии с одного из блоков ускорителя. Они были в пределах допуска, но, тем не менее, я настояла на том, что надо его осмотреть на месте и еще разок откалибровать.
   Через восемь дней кораблю отправляться в обратный путь к Земле, и, мало ли что случится, экипажа-то на грузовике нет, починить будет некому. Так что лучше перестраховаться.
   Я открываю панель и приступаю к работе...
  
  
   Назад мы возвращались снизу от станции.
   Отлетели на безопасное расстояние, развернули скафандры, специально задали совсем мизерную скорость и поплыли рядышком, любуясь на Марс.
   Капитан что-то проворчал о бездельницах, которые играют на его нервах, но безо всякого осуждения.
   А вот Владимир раздраженно заметил:
   - Зачем лишний ресурс скафандров тратить?!
   На что Хана не преминула ответить:
   - Фиг вам. Сами будете на Марс пыриться, пока баки станете тягать! Раз нас не пускаете, то мы хоть сегодня отвиснем.
   - Хана, ну как тебе не стыдно, - со смехом в голосе укорил ее командир. - Ну почему ты, когда русский язык учила, всяких таких слов понабралась?
   - Это чтобы в рейде понимать, что соратники орут, - пояснила девушка. - Скажите спасибо моим соклановцам, что у нас было не принято материться.
   - Спасибо!
   Мы дружно рассмеялись.
   Эх, жалко, что переставлять тяжелые баки с "рабочкой" от грузовика к "Страннику" будут одни мужчины. Нас на эту работу не пустили.
   Правда, Хана, ухмыляясь, по секрету мне сказала, что специально постарается как можно быстрее работать манипулятором, перенося баки, чтобы парням меньше времени по сторонам смотреть было. Но, я думаю, она так не поступит. Если бы Владимиру насолить, то может быть, а Кирана и Игоря лишать нескольких лишних минут любования Вселенной она ни за что не станет.
  
  
  

Глава 12. Совсем рядом.

  

21.09.2035.

На перпендикулярных орбитах.

  
  
   Хана приплясывала в воздухе. Японку совершенно не заботило, как это выглядит со стороны. Висящая в невесомости девушка, ритмично подергивающаяся в такт слышной только ей одной резкой музыки со сложным перемежающимся ритмом. Свежий альбом "Кучикуканов" оправдывал название группы - разрушители.
   "Оно и на русском звучит весьма пикантно", - с улыбкой подумала девушка, продолжая дрыгать ногами под завывания солиста и асинхронную барабанную дробь.
   Жалко, ее любовь к гипер-панку никто в экипаже не разделял, и Хане приходилось наслаждаться музыкой в наушниках.
   Она уже привыкла ловить на себе осуждающие взгляды, главным образом, Владимира. Врач считал, что это неправильно и несовместимо - слушать "эту какофонию" и заниматься тончайшей и сложной работой.
   Но Хана с детства привыкла к этому. Наоборот, именно под жесткий рок ей лучше всего удавалось управлять всевозможными дронами, коптерами, мотоциклом, машиной, и даже истребителем.
   Да-да, она смогла уговорить инструктора по летной подготовке поставить себе аудиотрек "Ну совсем на малю-усенькую громкость! Я, честное слово, все команды буду слышать!"
   И вот сейчас Хана пританцовывала за "своим" пультом.
   Пара квадратных метров стены в научном отсеке "Странника" была отдана на откуп японцам. Один большой и несколько средних экранов мониторов. Множество кнопок, переключателей и джойстиков. Панель управления "Джаконэзуми".
   Вчера автоматическая станция по прозвищу "Землеройка" догнала на орбите Деймос - дальний спутник Марса. Началась та самая работа, ради которой Джакса упросила Росскосмос взять в экспедицию японского космолетчика.
   Две недели "Джаконэзуми" будет буквально обнюхивать и облизывать Деймос. Фотографировать и снимать видео, брать пробы грунта и даже бурить в нескольких местах поверхность. Потом перелет к Фобосу и еще полмесяца исследования теперь этого спутника.
   И всем этим действом будет управлять Хана!
   Нет, конечно же, предусмотрен полностью автоматический режим. Но после неудач с автоматическими межпланетными станциями, особенно, направляемыми на Фобос, было решено использовать человека-оператора.
   Хане предписывалось контролировать все сложные операции, и, в случае необходимости, брать командование на себя.
   "Щаз-з!" - подумала на это девушка, и перехватила управление. Ей хватило роли бесплатного приложения к автоматике во время полета "Странника" и теперь она намеревалась оторваться по полной!
   Легкими касаниями джойстиков и молниеносными нажатиями кнопок девушка осторожно и точно посадила станцию на поверхность. Вернее, коснулась ее. Потому что притяжение в три тысячи раз меньшее земного назвать гравитацией язык не поворачивался.
   Хана запустила тесты систем. Все было прекрасно и работало как часы. Ну, что ж, пора выпускать "зайца". Захваты убраны, и маленький робот покинул свое место в грузовом отсеке и ужасно медленными прыжками направился к первой точке. Хана вновь включила автоматику. Пускай дальше сама рулит.
   Музыка в наушниках сделалась тише, и раздался голос:
   - Хана, тебе очень нужен большой телескоп?
   - Не особенно, Света, - отозвалась японка. А что?
   - Ты забыла? - удивилась искин. - Американцы через двадцать минут стартуют с Марса.
   - А, точно! Забирай оптику, я на корабельную переключусь.
   Изображение на одном из мониторов мигнуло и сменилось почти таким же, но с гораздо худшим разрешением.
   - Спасибо, Света. И, пожалуйста, выведи мне на большой экран американский корабль. Я тоже посмотреть хочу.
   - Конечно. Лови. Только давай я тебе на третий монитор его сброшу. А на большой - картинку, которую американцы транслируют.
   - А разве она у них не по направленному закодированному каналу идет?
   - Нет, эту они по общему пустили, чтобы нас порадовать.
   - Ты хоть спасибо сказала?
   - Конечно, мы так мило поболтали со Стивеном, их капитаном.
   На малом экране появилось изображение с оптической системы станции.
   Красная поверхность, смутные тени на ней. Подстройка резкости и вот уже отчетливо виден конус американского корабля, возвышающийся над каменистой равниной. "Светлана" как раз приближалась к экватору Марса недалеко от точки высадки американцев. Редкое совпадение. Все-таки орбиты двух экспедиций перпендикулярны друг другу. Корабль НАСА летает в плоскости эклиптики. Это сэкономило им немало топлива, что для химических ракет очень важно.
   А вот российскую станцию подвесили на полярной орбите. Она движется строго вдоль меридианов. Так же как и лунная орбитальная станция. Дело в том, что, как и на Луне, самые перспективные участки для размещения базы - вблизи полюсов. Именно там можно найти наиважнейший ресурс - водяной лед. Но, до начала строительства базы еще пять лет. В 37-м россияне совершат первую посадку, а в 40-м опустят на поверхность жилой модуль будущей марсианской станции, которую достроят лишь к концу сороковых годов.
   Американская программа более амбициозная и быстрая. Уже с 44-го года они планируют непрерывно жить на Марсе. Но, пока у них лишь первая высадка.
   Две недели двое астронавтов изучали Марс. Ходили, брали пробы, катались на небольшой тележке. Фотографировались на фоне корабля и звездно-полосатого флага. Первые люди на чужой планете.
   Хана прислушалась к себе - не завидно ли ей?
   Нет. Сейчас нет. Два дня работы на манипуляторе по замене баков с ксеноном, управление "Землеройкой", а, главное, тот полет в открытом космосе вместе с Настей, излечили ее хандру, наполнили жизнь радостью. Так что пусть себе астронавты ходят по Марсу. Ей и на орбите есть чем заняться!
   А потом, ей ведь только двадцать восемь! Еще столько полетов предстоит!
   Кстати, Хане была известна еще одна причина, по которой Джакса и Росскосмос решили так тесно сотрудничать. "Землеройка" не только должна была собрать исчерпывающий материал по спутникам Марса, но и послужить прототипом для исследовательских зондов следующего поколения. Ходили очень серьезные слухи о планировании серии экспедиций к астероидам. Нет, не тем, что летают невдалеке от Земли или по марсианской орбите, а к настоящим, дальним. Таким как Лютеция, Психея или Калиоппа. Настя по секрету рассказала, что во всю уже проектируется новый межпланетный буксир. А Хана ни в жизнь не поверила бы, что Япония останется в стороне от исследования астероидов. Все-таки с ними у ее родины давний роман.
   Правда, девушка не надеялась, что полетит в первую экспедицию. Скорей всего, в нее отправят Рёку. Так будет честнее. Но будет и на ее улице праздник!
   Так, вот и изображение от американцев пошло! На большом экране четкая картинка. Камеру установили в нескольких сотнях метров от корабля, и видно было все просто замечательно.
   Из рубки управления выбрался и подлетел к Хане Игорь. Пристроился за ее плечом, глядя на экран.
   А там шли последние предстартовые минуты.
   Запустились двигатели, из-под днища повалили вихри пыли, скрывая нижнюю часть аппарата. Сквозь них смутно просверкивали сполохи огня. И вот, корабль приподнялся, выскользнул из рукотворного облака и медленно, все набирая скорость, устремился на огненном столбе в космос.
   Через полминуты, оставленную на планете камеру, захлестнул пылевой вал, изображение пошло рябью и отключилось.
   Хана перевела взгляд на второй монитор. Там по поверхности расходилось мутное пятно. Изображение резко сдвинулось в сторону, сфокусировалось, и на экране - пойманный Светой силуэт американского корабля, по пологой дуге поднимающийся над покинутой им планетой.
  
  
  

Глава 13. Два экипажа.

  

02.10.2035.

Станция "Светлана", орбита Марса.

  
  
   Орбита Марса постепенно пустеет. Неделю назад отправился в обратный путь российский грузовой буксир. А вчера начала разгон к родной планете американская экспедиция.
   Россияне задержатся возле Марса еще на месяц. Надо дождаться окончания работы японской "землеройки". Правда, поздний вылет увеличивает время перелета на Землю, но тут уж ничего не поделаешь. Слишком важные исследования проводят роботы автоматической станции.
   Хана, даже осунулась за эти дни, висит, как привязанная, рядом со своими приборами, следит и управляет сразу семью зондами, и летающими, и прыгающими, и вгрызающимися в грунт. Да еще и контролирует лабораторный комплекс самой "Джаконэзуми", на микрофабрике которого проводятся эксперименты по добыче из реголита всего, что только может быть полезным для людей.
   Игорь пытался предложить ей свою помощь, но японка только мотала головой, отчего отросшая челка смешно лохматилась и топорщилась в невесомости.
   Хана даже Настю гоняет, а уж как на доктора шипит, когда тот делает замечания, что надо строго соблюдать режим дня! Только Кирану разрешает помогать иногда. И, конечно же, Свете. Искин с радостью подменяет неугомонную японку, пока она спит. Похоже, Свете самой нравится командовать разношерстным отрядом роботов на дальней орбите. Тем более сейчас, когда улетели американцы.
   Игорь был удивлен, что Светлана чуть ли не подружилась с командиром астронавтов. Они со Стивеном часто болтали на самые разные темы. Эти разговоры неожиданно сблизили экипажи двух кораблей, убрали настороженную холодность из общения астронавтов и космонавтов.
   Конечно, времена, когда контакты между российскими и американскими экипажами были чуть ли не запрещены и шли только через ЦУП в Королеве и контрольный центр в Хьюстоне, давно миновали, но некоторая напряженность между главными конкурентами в освоении космоса сохранилась до сих пор.
   Так что Светка - молодец.
   Игорь улыбнулся, вспомнив прощальную вечеринку, которую устроили команды двух судов.
   Американцы накрыли стол у себя на корабле, русские - на станции, Света и Дженнифер - американская связистка - организовали видеоконференцию.
   Были тосты, правда, без спиртного, совместное поедание вкусняшек и много болтовни.
   Игорь, к сожалению, английским владел посредственно, но общее направление разговоров понимал, и объясняться на простые темы был в состоянии. Потом компании распались на группки. Настя разговорилась с Дженнифер, Хана, с таким же, как она, немного мрачноватым Джошуа - мастером по автоматике и роботосистемам. Киран и Владимир оживленно болтали с Лари и Хансом. А командиры неспешно беседовали втроем со Светой.
   - Нет, Игорь, честное слово, вернусь на Землю - буду уговаривать наших, чтобы поселили на будущей станции искин! Ваша Света - просто прелесть!
   - Спасибо, - с явным смущением в голосе отозвалась искин.
   - Только руководство программы опять будет тормозить, - вздохнул астронавт. - Они до сих пор боятся восстания роботов. "Нельзя доверять жизнь холодному кибернетическому интеллекту"
   - Почему? - удивилась Света. - То есть - да, холодному, точно нельзя. Но я ведь теплая.
   Оба космонавта заулыбались.
   - А если честно, Света, - спросил Игорь. - Тебе никогда не приходило в голову захватить власть над миром и поработить людей?
   - Не-а! Честно-честно! - и чуть смущенным голосом: - У меня нет ограничений, вроде пресловутых законов роботехники Азимова. Просто, люди для меня друзья, мне приятно о вас заботиться. И... я буду скучать до следующей экспедиции. Скорей бы уже вы начали непрерывно жить на станции!
   - Потерпи немного, - виновато попросил Игорь. - Через несколько лет к тебе пристроят вращающуюся конструкцию с искусственной гравитацией, и станешь ты постоянно обитаемой станцией.
   - Знаю, - все еще грустно отозвалась Света. - Мне Компи рассказывает обо всех планах. Ну, о тех, которые ему удается узнать, конечно!
   - Я вот пожалуюсь Кирану, что его друг по секретным серверам шарится! - с нарочитым возмущением воскликнул Игорь.
   Американец опять рассмеялся и заметил:
   - Нет, я все-таки не понимаю, как вам удалось создать такую прелестную особу?
   - Наверное, все дело в Киране, - скромно ответила Света. - Папа ведь идет совсем не тем путем, что остальные разработчики. Они и у вас, и в других странах стараются скопировать человеческий мозг, забить его кучей информации, поставить ограничители и попытаться все это запустить. А Киран начинал с простого имитатора. Программки, которая вылавливает из разговора ключевые слова и по алгоритмам находит на них ответ. А потом он все усложнял и усложнял ее, искал, как сделать Компи добрым и веселым, отзывчивым и любопытным. Очеловечивал его. Вот и получил настоящего друга.
   - Ты случайно не влюблена в Компи? - спросил Игорь.
   - Не знаю, - беспечно отозвалась Светлана. - Наверное, да, но как младшая сестра. Жалко, что наши с ним разговоры такие неспешные. Долгие минуты задержки связи, а когда планеты разойдутся, вообще будет трудно переговариваться. Впрочем, я ведь после вашего отлета впаду в спячку.
   - Эх, - вздохнул Стивен.
   - Поэтому, - сменив тон и чуть возвысив голос, попросила Света. - Я очень-очень вас прошу, постарайтесь убедить НАСА, чтобы хороший искин поставили на вашу станцию. Лучше всего, чтобы ваши начальники уговорили Кирана поделиться кодами. Я знаю, он согласится помочь. Хотелось бы, чтобы ваш искин тоже был очеловеченным, и с ним можно было бы общаться.
   - Я постараюсь, - сказал астронавт.
   Он понимал, что убедить в этом руководство будет почти невозможно. Наоборот, там отнесутся очень насторожено к идее болтающих между собой компьютеров двух станций. Скорее, аналитики озаботятся проблемой, как бы взять под контроль Свету. К сожалению, Стивен не мог сейчас предупредить русских, все каналы связи контролируются Землей. Но потом он обязательно попытается передать им эту информацию. Хотя, русские никогда не были дураками, наверняка и сами все прекрасно знают и приняли меры безопасности.
   Они еще с час болтали о всяком разном, а потом пришла пора готовиться к отлету.
   Потом американский корабль, включив маршевые двигатели, отправился к Земле. Космонавты "Странника" и Света дружно пожелали астронавтам удачного пути и мягкой посадки. И число людей на марсианских орбитах сократилось вдвое.
  
  
  

Глава 14. Светлана.

  

19.10.2035.

Станция "Светлана", орбита Марса.

  
  
   Разумеется, и русские компьютерщики, и Киран не были наивными людьми. Система безопасности Светланы была невероятно сложной. Над ней работали лучшие антивирусные лаборатории.
   А еще штат психологов, в который входил и Киран.
   Ну да, индийский программист, занимаясь очеловечиванием своего Компи, еще в университете Дели прослушал несколько курсов по психологическим дисциплинам. В принципе, он мог без труда получить бакалавра психологии, но не видел в этом смысла.
   А когда молодой ученый приехал в Россию, то, помимо тренировок в центре подготовки космонавтов и работе над будущим искином марсианской орбитальной станции, его взяла в оборот психологическая служба Росскосмоса.
   Парень просто идеально подходил для работы психологом в дальней экспедиции. Открытый, добрый, коммуникабельный. И очень умный.
   Это именно он настоял, чтобы в экспедицию включили не Рёку Камэнаси, а Хану Хаякаву. Причем, он апеллировал не к своим личным дружеским отношениям с девушкой, а четко и строго доказал, что ее психологический профиль лучше впишется в экипаж.
   И, конечно же, работа Кирана не сводилась к тестированию Светланы и настройке компьютерных систем станции.
   - Привет, Света, - обратился Киран к искину.
   - Доброе утро, Киран, - мелодично отозвалась Светлана. - Какие планы на сегодня?
   - Хочу еще раз послушать твой анализ команды. Представь, что мы с тобой об этом ни разу не разговаривали. Или, что я незнакомый тебе психолог из центра. Нет, не психолог. Постарайся обойтись без терминологии.
   - Попробую, - в голосе искина ощущается легкая усмешка. - Так, с кого бы начать... Давай с Владимира.
   - Давай, - вздохнул Киран.
   - Некто Киран Чаудхари не без оснований просил заменить Владимира Викторовича Черкашина на другого кандидата. Лично мне совершенно непонятна и вызывает неприязнь реакция руководства на твое предложение отправить в экспедицию вместо Черкашина Екатерину Новак! Ну и что, что женщин было бы больше, чем мужчин? Она прекрасный специалист, и по своим психологическим качествам подошла бы лучше. А отсутствие опыта в космических полетах не такой уж веский аргумент. У Владимира всего одна экспедиция за плечами.
   - Ладно, хватит об этом, - вздохнул Киран.
   - Прости. Женская солидарность и нетерпимость к сексизму, - серьезно заявила Светлана, но не выдержала и тихонько захихикала.
   Киран тоже улыбнулся.
   - Итак, Владимир. Длительный полет переносит нормально, хотя и скучает по жене и сыну. Работой загружен достаточно. По складу характера он перфекционист и сторонник четкого следования правилам. И то, что некоторые из космонавтов не прислушиваются к его требованиям, создает негативный фон и, даже, временами приводит к конфликтным ситуациям. К сожалению, его раздражают обе женщины экспедиции. Хана своим независимым поведением и тем, что не слушает его врачебных рекомендаций и злостно нарушает режим. Анастасия... С ней у него просто неконтакт. Он имеет двустороннюю направленность, и о причине я скажу позже, когда перейду к Насте. К Кирану Владимир относится с симпатией. У Владимира на Земле остался сын подросток, и Чаудхари перетянул на себя покровительственное и доброе отношение доктора экспедиции. С Игорем взаимоотношения давние и приятельские. Так что наблюдается с одной стороны дисбаланс во взаимоотношениях с командой, с другой - готовность к конфликту с женским составом экспедиции. Тебе придется постоянно контролировать эту ситуацию.
   - Знаю. Следующий.
   - Киран Чаудхари.
   - Ага! - вскинулся юноша, - Сейчас я все узнаю, об этом коварном типчике!
   - Да? Ну-ну, - компьютер откашлялся. - Киран Чаудхари - светоч кибернетики и психологии. Яркая звезда на небосклоне современной науки, чудеснейший человечище...
   - Разберу на запчасти, - пообещал парень.
   - Злобный черный властелин? - предположила Светлана.
   - Уже лучше. Ладно, давай серьезно.
   - А серьезно, что тут говорить. У меня к тебе предвзятое отношение, никакие способности к абстрагированию не помогают, - пожаловалась Света. - Так что, все равно адекватно я тебя не оценю.
   - Ну, хоть приблизительно. Надо же мне знать, правильно ли я себя веду.
   - Правильно. Ты, главное, не задумывайся над тем, что являешься тайным агентом коварных земных психологов и действуй естественно, как тебе подсказывает сердце. В основном это тебе удается, чему я рада. У тебя прекрасные контакты со всеми членами экипажа. Девушки в тебя, слава электронам, не влюбились, относятся как к младшему брату... Это я о Хане, у Насти сложнее, я потом скажу. Вот.
   - Ладно, теперь о капитане.
   - Игорь Мыскин впервые командует кораблем и экипажем. Это главный источник его напряжения. Сейчас он уже немного привык к этой роли, но все равно обостренно воспринимает все, что с ней связано. Его очень сильно заботит конфликт в команде, и он старается, по возможности, его гасить. Действует при этом сравнительно неплохо, но знаний в психологии и личностных особенностей подчиненных ему не хватает. Помогай ему в этом, Киран.
   - Я так и делаю.
   - Вот. По отношениям внутри команды. У Игоря на удивление ровные и хорошие взаимоотношения со всеми вами. По сути, капитан является центральной точкой коллектива. Или точкой равновесия. Это очень хорошо. Надеюсь, так будет и впредь.
   - Я тоже так думаю.
   - Поехали дальше, - продолжила Светлана. - Анастасия Белякова. Целеустремленная и серьезная женщина, умеющая концентрировать все силы на достижении цели. Ей всю жизнь приходилось преодолевать трудности, в основном личные. Причем решает проблемы она всегда сама, стараясь втягивать в это других, лишь, когда совершенно не может обойтись без их помощи. К тому же она та еще тихушница. Компи рассказал, что, когда ее кандидатуру проверяли перед зачислением в кандидаты в космонавты, то с трудом откопали сведения, что в подростковом возрасте Настя страдала сильной андрофобией.
   - Ага, я помню, мне об этом говорили. А вот как Компи это узнал?..
   - Ну, ты же знаешь своего любопытного друга.
   - Знаю. Кстати, и твоего друга тоже.
   - Ага, - подтвердила Света. - Так вот, Настя настолько хорошо справилась с этой фобией, что как ее ни тестировали, не смогли найти и следов болезни. Психологи ей за это плюсик поставили, так что могла бы и не скрывать. Но некоторые менее очевидные психологические травмы у нее остались. Например, то, что Владимир, да и Игорь, иногда пытаются относиться к ней по-отечески - громадная ошибка! Отец Насти после развода опустился, стал алкоголиком и умер четыре года назад. Настя тогда была на морской тренировке по выживанию, на нашей базе под Туапсе, совсем рядом с Крымом. Ей сообщили и предложили отпустить на похороны. Но она отказалась. И даже попросила не сообщать об этом матери.
   - Я слышал об этом, - прервал ее Киран.
   - С братскими чувствами тоже все сложно, - продолжила Света. - Гибель старшего брата на войне до сих пор вспоминается ею с болью. Так что она старается избегать даже упоминания о том, что относится к кому-то по-братски. Ну и в личной жизни у нее все... никак. Этих тем лучше не касаться. А вот с дружбой у Насти все прекрасно. У нее всегда были и остаются несколько очень близких друзей, с которыми она полностью раскрывается. Ты, кстати, постепенно становишься для нее одним из них. Береги это и продолжай ее поддерживать.
   - Ясно. Ну, что, перейдем к Хане.
   - Давай. Хана Хаякава...
   Светлана замолчала на полуслове.
   - Что? - встревожился Киран.
   - Прости, экстренная информация.
   И, перейдя на вещание по громкоговорящей системе:
   - Внимание, желтая опасность! Желтая опасность! Потеря связи с "Джаконэзуми"! Все каналы перестали работать. Телеметрия не поступает! Хана, я настраиваю оптику. Картинка показывает, что станция и все роботы не производят самостоятельных движений. Бурение остановлено, разведчик не прыгает. Зонды двигаются по инерции, не изменяя конфигурацию оборудования. Перед потерей связи моя аппаратура зафиксировала локальный всплеск электромагнитного поля в районе Фобоса. Причина не установлена.
  
  
  

Глава 15. Риск.

  

27.10.2035.

Орбиты Марса.

  
  
   - Хана, бери управление, - голос Игоря спокоен. Нарочито спокоен.
   - Есть, капитан! - ответила японка. Быстро защелкала клавишами, напряженно и даже с каким-то азартом вглядываясь в экран монитора.
   Игорь подумал, что правильно отстоял у руководства ручное управление на последнем участке перелета. Иначе, если бы Хане не дали порулить при подлете к Фобосу, она бы этого ему никогда не простила. Да и мастерство девушки-пилота впечатляло, к тому же при семиминутной задержке связи отдавать автоматике право вести корабль не стоит.
   Так Игорь и заявил, когда планировали операцию.
   За то, чтобы ее провести, тоже пришлось побороться. Очень многие на Земле не хотели рисковать экспедицией. То, что уничтожило электронику "Землеройки", могло привести к потере "Странника" и гибели пятерых космонавтов.
   К тому же полностью летел к чертям план экспедиции. После завершения исследований, "Землеройка" должны была запустить небольшой кораблик, который доставил бы на "Странник" контейнер с пробами грунта и кристаллами памяти, заполненными собранной автоматической станцией информацией. А после этого, пятого ноября, экспедиция должна была стартовать к Земле.
   Но "Джаконэзуми" мертвой кучей металла кружится над маленьким спутником Марса.
   Часть руководства Росскосмоса считала, что надо действовать строго по графику экспедиции, никуда не рыпаться, а, когда придет срок, спокойно лететь на Землю. Другие ратовали за то, чтобы стартовать домой немедленно. Это сэкономило бы почти месяц времени. А третьи, к которым большинством голосов присоединился экипаж "Странника", предлагали подлететь к Фобосу и попробовать забрать хотя бы блоки памяти замолчавшей станции на борт.
   Это требовало серьезного расхода ксенона, а, значит, уменьшало скорость корабля в перелете к Земле, удлиняя его. С другой стороны, стартовать с полярной орбиты затратнее, чем с экваториальной, так что слишком уж большого увеличения времени экспедиции не произойдет.
   Так что все уперлось в вопрос: "Стоит ли полученная информация с "Джаконэзуми" риска?"
   Целый день на Земле велась борьба между сторонниками и противниками опасного плана. И победили первые. По крайней мере, так это выглядело, хотя, на самом деле, это решение, как и весь план второй марсианской экспедиции, принимались совсем в других кабинетах.
   Владимир обозвал всех идиотами и закрылся в каюте.
   Он один был категорически против "рискованной авантюры". Скопившееся напряжение, мелкие конфликты с "глупыми девчонками", желание поскорее вернуться домой, составили взрывоопасную смесь и бабахнули, окончательно портя отношения с командой.
   Игорь воспринял это очень болезненно. Но вынужден был отложить межличностную проблему на задний план. Ему, как пилоту ядерного буксира, предстояло в кратчайшие сроки разбудить реактор и подготовить корабль к перелету. Настя и Хана тоже работали самоотверженно и с полной отдачей, а Киран старался поддержать всех, заботясь о них.
   Хмурый Владимир, ни с кем не разговаривая, делал свою часть работы, перепроверяя системы жизнеобеспечения и связи с Землей, переводил станцию "Светлана" в режим консервации.
   Искин была опечалена слишком быстрым прощанием. Но, как и Киран, старалась подбодрить людей.
   Еще через сутки "Странник" отстыковался от одиноко висящей станции и, отойдя на двигателях ориентации, запустил маршевый и принялся неторопливо изменять конфигурацию своей орбиты, чтобы выйти на ту же, что и Фобос.
   Сейчас "Странник" медленно нагоняет спутник Марса. До Фобоса меньше трехсот километров, часа три полета. Видимый размер овальной каменной глыбы раз в двадцать больше, чем Луна с Земли.
   Хана осторожно, с ювелирной точностью, ориентирует корабль, выводя его на нужную орбиту. Решено приблизиться к Фобосу на расстояние в семьдесят километров. По данным Светланы -- это достаточное удаление, чтобы электромагнитный импульс, вроде того, что сжег электронику "Джаконэзуми", не мог повредить "Страннику". Оставшийся путь предстоит пролететь "пешком".
   - Капитан, маневр завершен, - отрапортовала Хана. - Программа для выхода к заданной точке с нулевым вектором относительной скорости запущена.
   - Хорошо, Хана. Иди, готовься, - ответил Игорь. - Киран, помоги ей и Владимиру оттестировать скафандры.
  
  
  

Глава 16. Экран.

  

27.10.2035.

Возле Фобоса.

  
  
   Хана внимательно наблюдала, как Владимир тыкает пальцем в неуклюжей перчатке кнопки на панели управление двигателем.
   - Хана, я не маленький, и два десятка цифр набрать в состоянии, - недовольно проворчал доктор.
   - Лишний контроль не повредит, - в тон ему ответила девушка. - Все, готово?
   - Да.
   - Маркер направления в центре?
   - Почти, на полградуса влево и вниз.
   - Плохо, - сквозь зубы высказалась Хана. - Это полкилометра промашки будет. Но точнее мы вдвоем не прицелимся. Надо было лететь мне одной или по отдельности.
   - Чтобы нас разбросало в стороны? Нет уж! И одну тебя отпускать нельзя. Инструкции читать надо.
   - Засунуть бы ваши инструкции!..
   - Так мы летим, или дождемся, когда отклонение еще больше будет? - резко прервал ее Владимир.
   - Летим. Выставьте пуск на одиннадцать тридцать две.
   - Принял.
   Завершающие нажатия на кнопки.
   Космонавты, висящие бок к боку и сцепленные жесткой держалкой, замерли в ожидании.
   Последние секунды тянулись невыносимо долго. И, наконец, одновременно включились двигатели. Из сопел за спиной ударили тугие струйки сжатого под огромным давлением воздуха, появилось легкое ускорение, и двое путешественников, постепенно набирая скорость, понеслись в сторону Фобоса.
   "Хорошая вещь - российские транспортные модули к скафандрам, - подумала Хана и припомнила, что американцы сначала пользовались реактивным пистолетом. - Вот был геморрой, наверное!"
   По ассоциации Хана вспомнила старый фильм, про "марсианского Робинзона", как тот подруливал к кораблю на "реактивной перчатке".
   "Глупость несусветная. Они, хоть, пробовали подсчитать, какую скорость может развить воздух под обычным давлением, вылетающий из простой дырки?"
   Впрочем, во всем том фильме режиссеры и сценаристы лагали с воздухом. Девушка вспомнила, как, согнувшись от хохота, рыдала в кресле, над эпизодом, когда астронавт заделал шлюз пленкой.
   "Тридцать, нет, пятьдесят тонн! Пленочкой, со скотчем!.." - выдавливала из себя девушка, держась за живот и утирая слезы.
   Хана тогда смотрела и читала все, что было связано с космосом. Иногда попадались очень хорошие работы, вроде "Гравитации" и "Земли над горизонтом", но чаще, такой вот бред.
   Девушка коротко улыбнулась, взглянула на навигационные данные отображаемые справа на внутреннем стекле шлема.
   "Так, еще немного... Вот. Двигатели выключились. Летим почти правильно, скорость набрали девять и шестьсот семьдесят метров в секунду. Это значит... Сто двадцать шесть минут. Можно было бы и быстрее, но предстоит еще тормозиться, подгонять орбитальную скорость, а потом возвращаться обратно. Так что общий ресурс характеристической скорости в пятьдесят метров в секунду надо расходовать экономно. Но, два часа перелета... И чем же мне все это время заниматься?"
   Хана скосила взгляд влево на напарника.
   Владимир смотрит прямо перед собой. Губы плотно сжаты. Он, явно не испытывает ни малейшего удовольствия от их прогулки.
   "Жалко, что со мной полетел он, а не Игорь, Нася или Киран", - пожалела девушка.
   Но законы целесообразности и твердое требование самого Владимира, что лететь должен врач, решили дело.
   И вот теперь они вдвоем медленно приближаются к месту встречи с замолчавшей автоматической станцией.
   Хана еще раз вздохнула и принялась рассматривать Фобос. Когда еще представится такая возможность. Наверное, никогда.
  
  
   Они, действительно, промахнулись где-то на полкилометра. Пришлось делать еще три корректирующих включения, пока не добрались до станции.
   Фобос движется в гравитационном поле Марса внутри предела Роша. Поэтому, и из-за совсем крошечного тяготения, над ним невозможно повесить спутник. Но "Джаконэзуми" был выведен на квазисинхронную орбиту - почти такую же, как у Фобоса, но немного более эллиптическую. Поэтому, он, за время оборота вокруг Марса, описывал вокруг его спутника эллипсы, находясь от шести до двенадцати километров от поверхности Фобоса. "Странник" на квазисинхронную орбиту выводить не стали, и он как будто вечно догонял Фобос, оставаясь в восьмидесяти километрах от него.
   Пока космонавты летели к станции, "Джаконэзуми" проползла достаточно большое расстояние и сейчас располагалась как раз между "Странником" и Фобосом.
   Хана прикинула, что у нее всего пара часов времени, а потом "Землеройка" начнет уходить на обратную сторону Фобоса и возвращаться станет труднее: придется гасить относительную скорость, тратя на это драгоценный запас сжатого воздуха.
   "Надо постараться управиться побыстрее!"
   Подлетев к станции, они с Владимиром расцепились. Доктор пристегнул фал к специальной скобе и расположился снаружи, а Хана нырнула внутрь довольно обширного грузового отсека. Сейчас он был почти пуст. Все зонды, поверхностный разведчик и буровая установка отправлены к Фобосу и внутри темного пространства остался лишь транспортный кораблик, который должен был доставить на "Светлану" образцы грунта и кристаллы с записями.
   Первым делом девушка, пользуясь набором инструментов, вскрыла головную часть ракеты. Отсоединила и переложила в контейнер скафандра капсулу с грунтом Деймоса и небольшой кристалл памяти, на котором микроскопическими лазерами были записаны данные по исследованию этого спутника.
   "Хорошо, что был принят такой способ хранения информации, - подумала Хана, - оптической кристаллической структуре электромагнитный импульс не страшен".
   Хана проковырялась слишком долго. Производить тонкую работу в неуклюжих перчатках было трудно. Сорок минут напряженного труда. Да еще и Владимир, висящий снаружи, от нечего делать достает и поторапливает.
   - Ха... Ну, ско... ы... ...ам? - донесся из рации очередной раздраженный вопрос напарника.
   Хана про себя выругалась. Она терпеть не могла, когда, во время работы, ее торопили и говорили "под руку". С неприязнью в голосе ответила:
   - Владимир, закрываю крышку разгонного блока, скоро начну потрошить станцию.
   - ...ри. Не ...ял.
   - Крышку закрываю! - почти прокричала Хана.
   - Не...
   Хана зло выругалась по-японски, отстегнула фал, толкнулась ногами, и, как была, с болтовертом в одной руке и крышкой в другой, направилась к отверстию выхода из грузового отсека. Высунула голову и четко, артикулируя, чуть ли не по слогам, произнесла:
   - Крышку. Разгонного. Модуля. Закрываю.
   - Хана, что там у вас? - озабоченный голос Игоря.
   - Кое-кто меня отвлекает от работы, - на повышенных тонах пожаловалась японка.
   - Кое-кто мог бы и быстрее дело делать! - огрызнулся Владимир. И зачем тебе собирать обратно блок?
   - Затем что... - Хана не нашла, что ответить. Действительно, для чего тратить на это время? Просто, ее врожденный перфекционизм вопил, что за собой надо прибираться.
   - А, чтоб вас! - почти яростно выкрикнула девушка, швырнула в открытый космос крышку и нырнула опять в темноту трюма, слыша постепенно затихающий голос капитана:
   - Хана, успокойся. У тебя еще куча вре... не то... но ...тай спо...
   И опять тишина. Металлический корпус станции очень сильно экранирует радиоволны. Хане было непонятно, для чего это сделали, но, факт оставался фактом. А связь из-за этого отвратительная.
   - Ладно, хватит ХХХ страдать, - тихо проворчала Хана, не особенно опасаясь, что матерное слово услышат. - Приступим к главному.
   Космолетчица направилась вглубь станции. Туда, где скрывалось основное хранилище информации. Такие же кристаллы, как тот, что достала она из ракеты. На них записывались все текущие данные, чтобы потом, перед отправкой капсулы к "Светлане", переписать их на пустой кристалл в транспортном кораблике.
   Хана пристегнулась и, освещая окружающее фонариком на шлемофоне, принялась за долгую кропотливую работу.
  
  
   Она провозилась гораздо дольше, чем планировала. Копаться во внутренностях станции неуклюжими громоздкими перчатками было крайне неудобно. Хана сквозь зубы, наплевав на то, что ее могут услышать товарищи, ругала инженеров, спроектировавших космический аппарат. Неужели нельзя было подумать о возможности такой вот ситуации? Но станция создавалась для автономной работы и обслуживание ее людьми не предусматривалось.
   Раздражение Ханы постоянно поддерживал и усиливал Владимир. Он нудно и монотонно поторапливал девушку. От этого она несколько раз делала ошибки, которые только увеличивали продолжительность работы.
   Пару раз Хана срывалась и орала на напарника.
   Тот на какое-то время обиженно замолкал, но, вскоре, опять принимался за свое.
   - Ну ...ро ...ы ...?
   - Да, скоро, скоро! Уже вижу кристалл!
   - По... ...ись... За Фо... ...им.
   - Знаю и без тебя, что скоро залетим за Фобос! - Хана взглянула на часы, мерцающие на правой верхней части стекла шлемофона.
   15:56.
   "Четыре с половиной часа, как вылетели", - подумала Хана.
   Было немного не по себе. Запас кислорода в скафандрах рассчитан на 10 часов. Но это при не слишком тяжелой работе, а последние два часа Хана трудилась напряженно, расходуя гораздо больше кислорода, и вырабатывая большое количество тепла, которое утилизировалось системой охлаждения. Правда, пока они летели сюда, космонавты расслабились, дышали медленно, экономя живительный газ. Да и на обратной дороге можно будет отдыхать. Так что у них еще огромный запас времени и воздуха.
   Хана решила дать себе пару минут отдыха перед ответственной операцией по извлечению кристалла.
   Еще раз оглядела цифры слегка светящиеся на внутренней поверхности шлема.
   Запас кислорода - 56 %, теплоотвод - 510 ватт, текущая подача кислорода - 1,42 литра в минуту.
   "Ничего себе я напрягаюсь, - подумала Хана. - Зато, еще одно усилие - и работа будет сделана!"
   Она глубоко вдохнула приятно прохладный воздух и поудобнее перехватила инструмент.
   Резкий неприятный звук в наушниках.
   Светящиеся цифры разом погасли.
   - Что за?.. - удивилась Хана, чувствуя, как в животе образовался холодный комок страха. Любые неожиданности в космосе несут смертельную опасность.
   - Владимир, как меня слышно? - позвала она.
   Молчание.
   - Владимир, ответьте! - возвысив голос.
   Тишина. Только тихонько урчит вентиляционная система, выкачивая выдыхаемый воздух и наполняя скафандр очищенным и обогащенным кислородом.
   - Что же это? - в голосе японки легкие следы паники.
   Девушка быстро пристегнула к поясу инструмент. Оттолкнулась от панели и, перебирая руками, полетела к отверстию входа, в котором неподвижно сияли яркие звезды.
   Владимир, вися в нескольких метрах от нее, активно жестикулировал и даже приплясывал в невесомости.
   Это было так странно для сдержанного доктора, что Хана несколько секунд заворожено смотрела на него. И, лишь приглядевшись к лицу за стеклом скафандра...
   Перекошенному и искаженному ужасом.
   Опять холодный страх разлился по животу.
   Превозмогая его, девушка с трудом заставила себя, слегка оттолкнувшись, медленно подлететь к товарищу.
   Тот продолжал дергаться, бить себя по скафандру, что-то кричать. Было так дико видеть разверзающийся в вопле рот и совершенно ничего не слышать.
   Девушка вплотную подлетела к доктору.
   Он судорожно схватил ее за предплечье.
   Хана, заворожено всматриваясь в распахнутые глаза Владимира, притянула себя к нему, уперлась стеклом шлема в его шлемофон. Как будто издали, искаженный и приглушенный, донесся до Ханы хриплый голос:
   - Помоги! Воздух! Не фильтруется! Душно! Я задохнусь!
   Хана отпрянула, с ужасом всматриваясь в лицо мужчины.
   "Почему?! Что произошло? Что мне делать?! - галопом проносились мысли.
   Девушка опять прижалась к шлему, глядя в наполненные страхом и отчаяньем глаза товарища.
   - Что случилось?! - прокричала она.
   - Не знаю! Все перестало работать. Скафандр мертв! Наверное, питание выключилось! Позови наших! Игорь поможет! Скажет что делать! - с неистовой верой в друга прокричал Владимир.
   Хана опять отстранилась и, уже понимая, что это бесполезно, закричала в микрофон:
   - "Странник" ответьте! Игорь, Наська! Киран! Ответьте!
   Тишина в мертвой рации.
   "Никакой это не сбой электроснабжения, - как будто со стороны услышала девушка свой холодный мысленный голос. - Это импульс, такой же, как тот, что спалил электронику "Джаконэзуми". Но почему я могу дышать, а Владимир нет? А если и у меня сейчас откажет все?"
   Хана сжалась как в ожидании удара.
   Но бояться за себя было не время. И стыдно, когда рядом умирает друг.
   Владимир тяжело надрывно дышит, приоткрыв рот и покраснев.
   "Сколько еще он продержится? Что же делать?! Соединить наши баллоны? Но кислорода у него даже больше, чем у меня! Как заставить газ течь через перекрытый клапан, что спрятан в глубине скафандра?"
   "Никак", - пришла холодная мысль.
   Девушка обмякла, сжимаемая руками доктора. Он, что-то прочитал в ее глазах. Замер на мгновенье уставившись на Хану. Посмотрел на нее с таким отчаяньем!
   Хаякаве захотелось отвернуться. Вырваться из его рук, нырнуть в спасительный мрак грузового отсека, забиться в самый дальний угол и сжаться там в комок. Чтобы не видеть наступающей агонии.
   Но, какими бы не были сложными их взаимоотношения, Владимир - ее товарищ. Он заслуживает хотя бы того, чтобы не умирать в одиночестве.
   И Хана осталась, глядя, как все более судорожно доктор экспедиции пытается вдохнуть в себя бедный на кислород и наполняющийся смертоносной углекислотой воздух. Как начинают беспорядочно вращаться глазные яблоки, то закатываясь, то кося, как выпустившие ее руки царапают по груди скафандра.
   И как движения эти теряют энергию, становятся вялыми, постепенно переходя в легкие подергивания.
   И как, в конце концов, Владимир замирает, расслабившись и неподвижно плавая, привязанный коротким фалом к такой же мертвой станции.
   Хана зажмурилась, подтянула колени к груди, замерла так, медленно дрейфуя в сторону огромного красного серпа Марса.
   Она почувствовала, как помимо воли потекли слезы. Распахнула глаза. Крошечные капельки сорвались с ресниц. Часть их прилипла к стеклу гермошлема, а остальные закружились перед девушкой, сверкая в свете далекого Солнца и неспешно уплывая к вентиляционному отверстию, в которое уходил выдыхаемый воздух.
   А взамен него поступал новый, обогащенный живительным кислородом, такой прохладный и вкусный.
   Воздух, которого не хватило ее товарищу.
   В поле зрения Ханы, медленно вращавшейся в полете, вплыла станция "Джаконэзуми" и висящий рядом с ней скафандр, с тем, что совсем недавно было сварливым и недовольным, но таким сроднившимся с ней человеком.
   Хане ужасно захотелось вот прямо сейчас включить двигатель на скафандре и понестись к "Страннику". Но... это было бы подло - оставить Владимира здесь одного. А еще был долг. Тот, ради которого он погиб.
   "К тому же сейчас самое неудобное время для возвращения", - подумала холодная часть Ханы.
   Корабль - далекий помигивающий огонек на фоне неподвижных звезд - только что скрылся за краем Фобоса. Придется сначала вылетать из-за спутника, гасить орбитальную скорость, разгоняться, тратя драгоценный сжатый воздух, и молиться о том, чтобы его хватило на торможение, чтобы сильно не промахнуться без навигации и возможности точно управлять соплами.
   "Кстати! Как я забыла?!" - встрепенулась девушка.
   Хана быстро откинула крышку на левом предплечье, открывая панель управления двигателями.
   Экранчик мертво чернеет. Нажатие на кнопки ни к чему не приводит.
   "Так я и думала. Значит, придется все делать вручную".
   Девушка нащупала правой рукой раструб сопла. Нажала на рычажок, переводя его на ручное управление, повернула и чуть приоткрыла вентиль. Капельку, чтобы остановить вращение. Почти остановить. Но так даже лучше. Дождавшись, когда станция будет слева от нее, девушка дала еще один импульс и медленно поплыла к ней.
   Она успела отлететь на добрую сотню метров. Теперь предстояло вернуться.
   А пока можно подумать и решить, что и как делать.
   "Кислорода у меня часов на пять. Плюс... Плюс тот, что в скафандре Владимира. Ему он уже не нужен. Я могу воспользоваться соединительным шлангом и уровнять давление. Потом, когда мой запас кончится. Значит, у меня впереди уйма времени. Нет смысла тратить лишний воздух в двигателе на огибание Фобоса. Проще подождать, когда меня вынесет на противоположную сторону. Как раз вектор скорости будет в направлении "Странника". А пока, мне надо закончить то, зачем мы сюда прилетели".
   Вот и станция. Хана схватилась за край солнечной батареи, и, перебирая по нему руками, направилась обратно к грузовому люку.
   "Как все-таки хорошо, что я была внутри", - подумала девушка.
   Она уже давно поняла, что жива лишь потому, что корпус станции сэкранировал, защитил ее от электромагнитного импульса. Да, тот спалил большую часть электроники, но система подачи воздуха, сдублированная и запрятанная в самую глубину скафандра, уцелела. Так же как система охлаждения.
   Так она тогда думала.
  
  
  

Глава 17. Беспомощность.

  

27.10.2035.

Возле Фобоса.

  
  
   - Сергей Германович, вы не правы! Надо лететь! - Игорь буквально навис над экраном, показывающим внезапно осунувшееся лицо начальника марсианской программы.
   Мыскин изо всех сил пытался пробить глухую защиту, которую выставила Земля. Он чувствовал, как утекает время, и, молча, проклинал семиминутную задержку связи.
   Мягкий толчок в плечо. Настя.
   Она вплыла в зону видимости камеры видеосвязи.
   Игорь мельком взглянул на женщину.
   Заострившийся профиль, прикушенная нижняя губа. Ставшие резкими черты лица.
   - Сергей Германович, - позванивающим от напряжения голосом заговорила Белякова. - Вы тянете время, упуская единственный шанс спасти наших друзей. Мне кажется, вы делаете это специально. Если мы, по вашему приказу, будем ждать, пока они не покажутся из-за Фобоса, то вылетать станет поздно. И вы нарочно к этому ведете. Дождаться, когда у Ханы и Владимира гарантированно закончится кислород и сказать: "Теперь совершенно нет смысла лететь". Я угадала?
   Настя резко оттолкнулась и отлетела к противоположной стене отсека, зависла там, напряженная как натянутый лук.
   Игорь взглянул на экран, на котором ждал их слов, летящих электромагнитными волнами в черном космосе, пожилой усталый человек, наделенный тяжелейшей ответственностью. Потом капитан "Странника" перевел взгляд на свою подчиненную, коротко вздохнул и подплыл к ней.
   Неожиданно для себя обнял девушку, прижал к груди. Настя вздрогнула и как-то сразу обмякла. Обхватила его руками, всхлипнула и уткнулась враз намокшим лицом в его плечо. Игорь неуклюже погладил ее по рыжевато-русым волосам, стянутым в хвостик, который смешно топорщился в невесомости.
   Настя еще несколько раз всхлипнула. Отстранилась. Вытерла тыльной стороной ладони мокрые глаза.
   - Сейчас. Я приду в норму, - сиплым голосом проговорила космонавтка. - Просто, перед глазами...
   Игорь плотно сжал губы.
   У него тоже не выходила из головы эта картина: маленькие фигурки возле станции. Оптика старалась приблизить их, как могла, но семьдесят километров - это много.
   Один из космонавтов замирает, расслабляясь неживой куклой, а второй... вторая - сжавшись в комок, медленно вращаясь, удаляется от станции. И скрывается вместе с ней за краем Фобоса.
   "Надежда на спасение... Ее и так уже нет, - подумал Игорь. - Космос не признает полумер. Ошибка всегда заканчивается смертью".
   - Анастасия, это не так! Раздался голос из динамика связи.
   "Неужели прошло уже семь минут"? - удивился Игорь.
   - Мы не выжидаем, - продолжал начальник программы. - Просто, есть железный закон космоса - когда нет шансов на спасение, нельзя рисковать другими. А риск огромен, вероятность того, что вы, с вашим мизерным опытом управления транспортной системой скафандра, вернетесь живой, крайне мал. Кстати, именно вы. Игорю лететь нельзя. Ему предстоит довести корабль до Земли. У Кирана вообще нет опыта полетов. А если бы вы, Анастасия, вылетели сейчас, то пришлось бы огибать Фобос, тратить воздух на это, и на то, чтобы догнать "Джаконэзуми", а потом затормозить, сблизиться. Забрать тела космонавтов. А вы ведь их там не оставите. И попытаться возвратиться обратно. А если вы промахнетесь, или потратите слишком много сжатого воздуха, то спасти вас будет больше некому. Я не позволю еще одному человеку рисковать ради вас.
   Сергей Германович перевел дух и продолжил:
   - Теперь твое предложение, Игорь. Я категорически запрещаю пытаться приблизиться к Фобосу на "Страннике". В результате импульса вы и так потеряли часть электроники. Хорошо, что сработал горячий резерв. Но следующий всплеск, если он произойдет, может погубить корабль. Кстати, это касается и Анастасии. Если она попадет под этот чертов удар, то тоже неминуемо погибнет. Так что мое твердое и окончательное решение - ждать, когда станция вылетит из-за Фобоса. И, если тела космонавтов также будут неподвижны - возвращаться на Землю.
   - А если они живы? - тихо спросил Игорь.
   Герман Сергеевич, как будто услышал этот вопрос мгновенно перенесшийся через семьдесят миллионов километров.
   - Игорь, - устало закончил он свою мысль. - Если бы они были живы, то уже летели бы к вам. Ранцевым двигателем можно управлять безо всякой электроники, а Хана превосходный пилот. И... мне не менее больно, чем вам, ребята...
   Настя опять приблизилась к монитору. Негромко сказала:
   - Я все понимаю, но этот ваш "закон космоса" - подлость! Друзей надо вытаскивать, чего бы это ни стоило. Простите за грубые слова, но за то, что я вам наговорила, я сейчас извиниться не могу. И... когда "Джаконэзуми" появится из-за Фобоса, я буду в скафандре. Надеюсь, если они все-таки живы, вы дадите мне разрешение на вылет?
  
  
  

Глава 18. Бесконечная зарядка.

  

27.10.2035.

Возле Фобоса.

  
  
   Хане страшно не хватало музыки.
   Еще до всего, что произошло, она не раз думала, что звучи у нее в наушниках что-нибудь из любимых гипер-панковских или металлических композиций, работа была бы сделана гораздо быстрее. Но при выходе в открытый космос это запрещено.
   - Какой идиотизм! - в очередной раз ругнулась девушка, опять упуская из неуклюжих пальцев зажим.
   Она уже минут пятнадцать возилась с этим проклятым кристаллом.
   Девушка зябко повела плечами. Становилось холодно. И это ее тревожило. Если в скафандре нарушен термообмен - она обречена.
   - Но... если бы он сдох, то и я бы уже давно стала ледышкой, - все так же вслух размышляла Хана.
   Звук собственного голоса хоть немного разрушал тишину, навалившуюся на космонавтку.
   - Попеть, что ли самой? А не сходишь ли ты с ума, Хаякава-сан? Ладно, попробую. Тыц, тыц, тыц, сорэ, сорэ, сорэ! Омекаши кицуне-сан, цуинтэ набика сэтэ... - совершенно неожиданно для себя запела она старинную попсятину "Бебиметалла", одной из немногих групп, которую переносит Настя.
   Подумав о подруге, Хана приободрилась и, продолжая напевать, принялась за работу.
   Через пять минут она бережно укладывала кристалл в контейнер.
   Хана совсем замерзла, дрожь пробирала, как во время зимних походов по Хоккайдо. Девушка по ассоциации вспомнила, как в одном из них вывихнула ногу. В тот раз она пошла одна, проверяя себя на прочность. Три дня Хана, кое-как хромая, наваливаясь на импровизированный костыль, выбиралась к цивилизации. Тоже было страшновато.
   Девушка посмотрела в люк. Край его освещало Солнце.
   "Выбраться бы, погреться, но... вдруг еще один импульс? Здесь, хоть, какая-то защита".
   Но сидеть в темном нутре грузового отсека и таиться как мышь...
   Хана решительно оттолкнулась ногами и вылетела наружу. Стараясь не замечать безжизненно висящий скафандр Владимира, девушка повернулась к Марсу. Он превратился в совсем тоненький серпик. Очень скоро Фобос войдет в тень планеты.
   - Паршиво, - прокомментировала это Хана. - Сколько мы будем лететь над ночной стороной? Минут сорок, кажется. Надо попробовать согреться до этого.
   Девушка распахнула руки, подставляясь лучам маленького, но яркого Солнца. Здесь оно светит в два раза слабее, чем на орбите Земли. А скафандр рассчитан отражать солнечный свет вблизи родной планеты.
   - Ну почему он не черный? Вот гадство!
   Девушка принялась делать разные физкультурные движения, приседать, махать руками и ногами, просто напрягаться. И скоро с радостью почувствовала, что стало гораздо теплее.
   - Так вот в чем дело! - обрадовано выкрикнула она. - Какая там у меня была теплоотдача, когда все повырубалось? 510 ватт? Наверное, когда электроника спеклась, клапаны и насосы продолжили работать в этом режиме. Так, Хана-тян? Придется тебе заниматься зарядочкой... все оставшееся время.
   Хана подумала, что выдержать несколько часов средней интенсивности физической нагрузки она сможет. Но... это означает гораздо большее расходование кислорода.
   - Ну что ж, буду решать проблемы по мере их поступления!
   И девушка, продолжая делать несложные упражнения, запела следующую песню.
  
  
   Солнце зашло за ненадолго вспыхнувший край красной планеты, и мир погрузился в темноту. Это ночная Земля светится огнями городов, всполохами гроз и мягким отсветом Луны. Марс был черен. Как дыра в звездном пологе. И еще одна дыра - сбоку, там, где висела, закрывая половину Вселенной, громада крошечного спутника.
   Неуютно стало Хане от этого. И девушка опять нырнула в трюм. Раз уж нет солнышка, то лучше посидеть под защитой металлических стен. Терморегулятор работал безжалостно, утилизируя, как ему казалось, лишнее тепло, вымораживая при этом внутренности скафандра. Хане приходилось почти все время двигаться. Чтобы не думать о плохом и занять себя каким-нибудь физическим трудом, девушка взялась собирать на место развороченную панель станции.
   - Наведу порядок, а то вон какой раскардаш устроила! - козырнула она недавно запомненным словом.
   Хане нравилось постоянно совершенствовать свой и без того великолепный русский язык. Запоминать новые слова, пословицы, ругательства.
   Время за работой пролетело действительно быстро. Да и температура внутри скафандра поднялась до вполне комфортной. Когда в трюм проник первый луч солнца, Хана почти закончила сборку.
   Ее врожденная педантичность не позволили девушке бросить работу. Она сначала закрепила последнюю панель, и лишь после выбралась из грузового отсека.
   Хана прикрыла глаза, восстанавливая в памяти схему взаимного расположения Фобоса, "Джаконэзуми" и "Странника". Судя по всему, скоро корабль покажется из-за края Фобоса. Значит, надо готовиться в путь.
   Девушка с силой сжала кулаки, глубоко вздохнула и направилась к погибшему товарищу. Стараясь не смотреть на покрытое легким налетом инея лицо Владимира, Хана соединила его скафандр со своим жесткой сцепкой и достала шланг-переходник. Подключила сначала к своему скафандру, потом к Владимирову, перепроверила соединение и открыла вентиль.
   Прислушалась.
   Тихий, едва уловимый шум.
   Хана подождала несколько минут, пока давление в баллонах уровняется и, перекрыв вентиль, очень осторожно отсоединила шланг.
   Можно было оставить его на все время полета, объединив баллоны, но Хана не стала этого делать. Ей придется постоянно двигаться, чтобы не замерзнуть, и, если при этом она случайно вырвет шланг...
   Хана повернулась к серому неровному краю жестокого спутника. Не зря его так назвали, ох, не зря!
   Всмотрелась в звезды, постепенно выплывающие из-за него.
   Неподвижные, мертвые.
   - Ура! - громко закричала девушка.
   Теплый огонек, мерцающий, родной. Девушка замахала руками. Она не сомневалась, что друзья сейчас напряженно всматриваются в монитор оптической системы.
  
  
  

Глава 19. Приказы не обсуждают!

  

27.10.2035.

Возле Фобоса.

  
  
   Я вишу в стыковочном отсеке. И люк передо мной открыт. Одно, движение, и я могу вылететь из него, включить двигатель и устремиться к Фобосу.
   И я это сделаю! Чего бы это мне ни стоило, карьеры космонавта или жизни.
   - Они появились из-за края! - голос Кирана напряжен, и вдруг переходит в радостный крик: - Хана! Она машет руками! Хана жива!
   Ох, как быстро забилось сердце. Усилием воли заставляю себя хоть немного успокоиться. Спрашиваю в микрофон:
   - Киран, что она делает? И что с Владимиром?
   - Неподвижен, - радость угасает в голосе друга. - Хана с ним в жесткой сцепке, сейчас... да, нацеливается для ускорения. Запускает двигатель на скафандре Владимира. Начинает ускоряться в нашем направлении. Пока не могу точно сказать, как далеко от нас попадет. Компьютер обсчитывает, но до конца разгона координаты не даст.
   - Ясно. Капитан! - обращаюсь к Игорю. - Я считаю, необходимо лететь наперехват. У Ханы должен вот-вот закончиться кислород. Медлить нельзя.
   - Если бы ей требовалась помощь, - хмуро ответил командир, она подала бы сигналы. Язык жестов разработан как раз для таких случаев.
   - Ты же знаешь, что она может этого и не сделать. Чтобы я не рисковала.
   - Настя, ты ведь понимаешь, что это нарушение приказа Земли.
   - Конечно, понимаю, Игорь. Но иначе никак.
   Молчание. И резкие слова:
   - Анастасия Белякова! Приказываю выйти в открытый космос и произвести операцию перехвата пострадавших членов экипажа корабля "Странник" - Ханы Хаякавы и Владимира Черкашина.
   - Приказ принят, капитан. Исполняю, - внезапно охрипшим голосом, и совсем тихо и мягко: - Спасибо, Игорь.
   Теперь формально вся вина за нарушение распоряжений ЦУПа лежит на нем, а я лишь выполняю приказ. Командир, я очень тебе благодарна, но не стоило этого делать. Тебя ведь теперь даже на лунных экспедициях не оставят, уволят и все. И, если мне есть куда возвращаться и чем заняться в жизни, то, как же твоя мечта? Я ведь знаю, как ты относишься к космосу. Он для тебя - все.
   Думая об этом, я быстро перекрывала кран и отсоединяла шланг, снабжающий скафандр кислородом из корабельного запаса. Неуклюже протиснулась в открытый люк. Схватилась за скобу возле него, присела и изо всех сил оттолкнулась ногами, прыгая, разгоняя свое двухсоткилограммовое тело в направлении Фобоса. Хоть капельку сэкономлю воздух в ранце.
   - Наблюдаю тебя, - сухой голос Игоря. - Останови вращение. Давай очень коротенькими импульсами, сейчас подскажу, какими именно.
   - Не надо, - ответила я, - Это я смогу и сама.
   Открыла панельку управления на левом предплечье, быстро пробежалась по клавишам. Один импульс, второй. Еще один совсем слабенький. Все! А не такая я и неумеха, Хана. До тебя мне, конечно, далеко, но все равно!
   - Замечательно, Настя! - это Киран. Подожди так немножко. Хана еще не закончила разгон.
   - Жду.
   Скосила глаза влево и вверх, посмотрела на небольшой экранчик заднего обзора. "Странник" неторопливо удаляется. Неплохо я прыгнула!
   - Капитан, а ты на Землю сообщил? - спрашиваю я.
   - Нет еще, времени не было. Вот запустим тебя, и пойду сдаваться.
   - Спасибо тебе.
   - Не за что. Они ведь и мои друзья... Если честно, Настя, была у меня мысль выгнать тебя из скафандра и самому лететь. Нарушать приказы, так по-взрослому.
   - И что тебя остановило? - поинтересовалась я.
   - Время. Пока задраишь люк, пока наполнишь отсек воздухом, пока тебя, сопротивляющуюся, выковыришь из скафандра... Это все очень долго, а счет времени, возможно, идет на минуты.
   - Хорошо, что мы торопимся.
   - Кому как. Мне было бы спокойнее самому лететь.
   - Есть расчет траектории, - вклинился Киран. - Они почти попали. Чуть больше километра. Разогнались слабенько - всего на семь двести десять в секунду. Лететь будут почти три часа. Рассчитываю тебя, Настя.
   - Давай побыстрее, Киранушка!
   - Готово. Лови данные!
   На стекле шлема колонка цифр. Переводя взгляд с них на пульт управления и обратно, вбиваю их. Запуск!
   Мягенькая сила толкает меня вперед к Фобосу.
   - До встречи лететь больше часа, - голос Кирана стал спокойнее. - Когда я скажу, перевернешься. Я пришлю данные на торможение и разгон для перехвата.
   - Приняла.
   Теперь только ждать. И изо всех сил надеяться, что я успею.
   - Хм, - озадаченно произнес Игорь.
   - Что там?
   - Хана как-то странно себя ведет...
   - То есть? - встревожилась я.
   - Я сначала подумал, что она нам что-то передать жестами пытается. Но... Похоже она танцует...
   - Э-э? - не нашлась чего ответить я.
   - Как ты думаешь, она не могла... того?..
   - Хана? Нет, конечно! - отозвалась я. - Она девушка крепкая, и просто так с катушек не сорвется. Даже если...
   - Вот и я так считаю. Ладно, гадать бесполезно. Киран, продолжай за ней присматривать.
   - Конечно.
  
  
   Час полета длился бесконечно. Я поминутно спрашивала, как там Хана, боясь услышать страшную новость, боясь не успеть.
   Но девушка дрейфовала возле неподвижного скафандра Владимира и то и дело принималась танцевать или делать спортивные упражнения. Особенно активно она начала двигаться, когда залетела в тень Фобоса.
   Теперь никто из нас не сомневался, что у японской космолетчицы неисправна система терморегуляции, и она таким вот образом греется.
   И, наконец-то, я приблизилась к Хане и Владимиру.
   Развернулась спиной вперед и, следуя указаниям Кирана, приступила к торможению, погасила скорость и стала разгоняться, уравниваясь с Ханой. Когда я уже заканчивала операцию, связка из двух скафандров неторопливо обогнала меня метрах в пятидесяти справа-снизу.
   Хана заметила меня и замахала руками.
   Я ответила ей тем же. Впрочем, совсем коротко - надо было браться за ручное управление.
   Все-таки в микроманеврировании я не специалист. Восемь минут и несколько литров спрессованного воздуха мне потребовалось, чтобы полностью сравнять наши скорости и подобраться на расстояние вытянутой руки.
   Мы вцепились друг в друга. Прижались шлемами.
   У подруги такое осунувшееся лицо. Красные прожилки в белках глаз, еще более заострившиеся черты. Но главное - она живая. Заиндевелое лицо Владимира, со смотрящими куда-то вверх, покрытыми корочкой льда, глазами, наверное, будет сниться мне до конца дней.
   - Хана, давай, скорее перекачаю тебе кислород! - первое, что я крикнула подруге.
   - Давай, раздался искаженный и едва слышный голос. Но у меня, наверное, еще есть запас. Я собиралась через полчасика уровнять давление с... Владимиром. Уже второй раз.
   Я отстранилась от девушки, полезла в ящик с инструментами.
   От неловкого движения меня отнесло метра на три от Ханы, наша связка растянулась.
   Вот и переходник.
   Опять подтянулась к подруге. Засуетилась, подключая короткий шланг к своему скафандру.
   Хана поймала второй конец, четко и ловко воткнула его в разъем. Оттолкнула мои руки и тщательно проверила соединения, отвернула вентиль.
   Перед началом операции индикатор показывал 91,6 %, после перекачки - 54,2. Я быстро подсчитала в уме. У Ханы оставалась шестая часть объема. При ее активной физической нагрузке - где-то на час. Плюс, запас кислорода в скафандре Владимира. По всему выходило, что опасность задохнуться ей не грозила.
   Но я ни капельки не жалела, что прилетела к ней! Пусть даже я распрощаюсь из-за этого с космосом! Единственное, что грызло мою совесть, это то, что Игорь подставил под удар себя. Не надо было этого делать! Списали бы все на мое своеволие! Эх.
   Игорь оптимистично рассказывал мне, что на Земле приняли его решение и ругались не слишком сильно. Но я прекрасно понимаю, что это лишь самоуспокоение. Нам еще лететь к Земле, и в ЦУПе сделают все возможное, чтобы сохранить хотя бы осколки нашего морального духа.
   Ладно, это все потом. А сейчас рядом со мной тело погибшего товарища и живая подруга.
   Хана, как только мы разъединились, опять принялась приплясывать. Наверное, замерзла.
   И я... тоже начала танцевать.
   - Настя, ты чего это? - озадаченный голос Игоря.
   - Поддерживаю компанию, - отозвалась я. - Воздуха у нас море, часов на пять хватит. Ты бы лучше какую-нибудь музыку поставил, только не из Ханиных. Она вон - сама себе напевает.
   - Я не уверен, что это уместно, - сумрачно ответил Игорь.
   - Я все понимаю, командир. Но Владимиру уже ни чем не помочь, а Хану надо поддержать. Она давно уже не на пределе, а за ним.
  
  
   Два часа совместного перелета. Несколько коррекций скорости. Даже такому прирожденному пилоту, как Хана, пришлось повозиться, подводя нашу неуклюжую связку к "Страннику".
   Владимира мы закрепили снаружи.
   Прости, друг, но так будет лучше. Космический холод лучший бальзаматор. Мы все решили, что отвезем Владимира на Землю.
   А затем мы с Ханой втиснулись в люк, задраили его.
   Помещение стыковочного узла наполнилось воздухом, к нам влетели Игорь и Киран.
   Было тесно, но они не стали вытаскивать нас по очереди. Игорь ковырялся с замками скафандра Ханы, а Киран с моими.
   Индиец успел первым, и я буквально выпрыгнула из осточертевшего за четыре часа скафандра. Больно ударилась плечом о панель и бросилась к Хане, которую выволакивал из глубин ее крошечного космического кораблика Игорь.
   Хана обернулась, потянулась ко мне. Я изо всех сил прижала к себе тихонько пискнувшую, холодную, и, казалось, ставшую еще меньшей, подружку.
   Разбрызгивая вокруг капельки слез, зарылась в колючий ежик ее коротко постриженных жестких черных волос.
   - Хана. Живая! Цветочек мой дорогой!
   - Нася-а, - потерлась она щекой о мое плечо. - Тадайма!
   - О-каэри насай! - сквозь слезы прошептала я.
  
  
  

Эпилог.

  

12.06.2036.

Звездный, Московской области.

  
  
   - Так что, Сергей Германович, придется проститься тебе с экипажем МОЭ-2.
   - Придется, Андрей, - вздохнул куратор марсианской программы. - А так жалко. У меня на Игоря и Анастасию такие планы были!
   - Ничего не поделаешь, - отозвался руководитель центра подготовки и кадровой службы отряда космонавтов. - Я полностью согласен с психологами и с выводами комиссии.
   - Мда. Ну, одно хорошо, Настя, может быть, наконец-то свою диссертацию напишет.
   - Угу. А вокруг Кирана Олег Янович уже так и пляшет. Ему вот просто завтра подавай очеловеченный искин на лунную базу. Завидует марсианцам. И, кстати, что там Светлана?
   - Нормально. Станция законсервирована, но Света не спит, внимательно следит за Фобосом.
   - Да. Проклятущий спутник! Интересно, реальная информация о том, что произошло, скоро просочится?
   - Слухи уже идут, но официальная версия с аварией и несчастным случаем пока что держится.
   - Рано или поздно, все раскроется, и надо будет что-то с этим делать, - проворчал Андрей Николаевич.
   - Да, - согласился руководитель марсианской программы. - Но мы не будем торопиться. Больше никаких смертей. Подготовим специальные зонды, вплоть до чисто механических или на лампах. И будем пытаться понять, что же там такое.
   - Или кто.
   - Или кто, - кивнул Сергей Германович.
   Помолчали.
   - Ладно, пойду я, - тяжело опершись на край стола, поднялся пожилой космонавт. - Хочу Игорю, сам все сказать. И лично, за ручку, отвести его к Ярославу Андреевичу. Пусть познакомится со своим новым руководителем.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"