Еретик. Хогвартс. Альтернативная история. 4

25.

Вечер первого сентября прошел как никогда сдержанно. Увидев своих однокурсников, я едва их узнал. Пирс убрал длинные волосы в хвост; Нотт выглядел мрачным, что было для него не характерно, а настроение Флетчера, напротив, казалось деланно приподнятым. Без особого энтузиазма поприветствовав друг друга, мы уселись за стол и промолчали почти весь вечер. Весть о Тремудром турнире не застала моих товарищей врасплох, но, насколько я мог судить, никому из них не было до него особого дела. Лишь придя в спальню и распаковав свои вещи, они, наконец, немного разговорились.

- Ну, что делал летом? - спросил Нотт, посмотрев на меня без своей обычной ухмылки.

- Стадион ремонтировал, - ответил я.

- Тогда, пожалуй, я туда не пойду, - наконец, усмехнулся Нотт. - Ну а ты? - спросил он Флетчера.

- Фигней страдал, - сказал тот. - В августе съездили в Италию, видели Колизей.

- И как? - спросил я.

- Большой, - только и ответил Флетчер.

Разговор явно не ладился, и я не понимал, что произошло, пока не решил поинтересоваться, как им понравился квиддичный чемпионат.

- Были на финале? - спросил я. Все трое как по команде подняли головы и посмотрели на меня. Ну конечно, вот в чем дело...

- Ты поэтому такой мрачный? - спросил я Нотта. Тот прищурился и едва ли не полушепотом проговорил:

- Не вижу поводов для радости!

- Зато у Малфоя радости полные штаны, - спокойно заметил Пирс, удобно устроившись на кровати.

- Малфой ничего не понимает! - ожесточенно, но тихо ответил Нотт, обернувшись к Пирсу. - Он избалованный маменькин сынок. Но когда его припечет, он узнает, как играть во взрослые игрушки.

- Твой отец не хочет возвращаться к Темному Лорду? - спросил я Нотта.

- Хочет, не хочет, кого это волнует! - раздраженно ответил он. - Или ты с ним, или ты труп. Но он боится! Это отвратительно - видеть, что твой родной отец чего-то боится!

- Слушай, он взрослый мужик и сам решит, как ему быть, - проговорил я. - От того, что ты за него здесь переживаешь, ничего не изменится. И если Темный Лорд возродится, твой отец разберется, что ему делать. Не надо об этом сейчас думать. Расслабься и учись.

- Ну конечно, так мне сразу и полегчало, - огрызнулся Нотт, но было видно, что он немного успокоился. - И еще этот Хмури... аврор чокнутый.

- О, Хмури! - воскликнул Пирс, будто только что о нем вспомнив. - Говорят, его стараниями пол-Азкабана сидит.

- Зато он наверняка свое дело знает, - сказал я. - По крайней мере, судя по виду.

Улегшись на кровать, я взял листок с расписанием. В Большом зале у меня не было желания узнавать завтрашние предметы, но сейчас я пожалел, что не посмотрел его прямо там.

- Мы что, теперь по субботам учимся? - недовольно произнес я, и все мигом полезли за расписаниями.

- Ах ты сволочь! - воскликнул Нотт, облегченно вздыхая. Флетчер покачал головой:

- Ну и шуточки у тебя.

- Это не шутка! - Я ткнул им под нос свой листок, где напротив субботы стояло два предмета: чары утром и зелья вечером.

- Вижу, Снейп тебя простил, - сказал Нотт, усмехаясь. - Ты так переживал, когда он на тебя дулся, а теперь переживаешь, потому что будешь посещать дополнительные уроки?

- Ну не в субботу же! У меня Хагрид, рисунки... - Я сунул листок в ящик тумбочки. - И вообще, почему только зелья и чары? А где трансфигурация?

На следующий день, когда мы шли с гербологии на защиту, нас догнала Полина Мазерс.

- Всем привет. Ты куда? - спросила она Пирса.

- На защиту, - ответил тот.

- А я как раз с нее. Слушайте, этот Шизоглаз - просто чума! - заговорила Полина, идя рядом с Пирсом и с восторгом глядя на нас. - Он, конечно, слишком нервный, но он такое нам показывал - обалдеть не встать!

- И что же он вам показывал? - спросил я недоверчиво. Полина полушепотом ответила:

- Круциатус!

- Что?! - хором воскликнули мы с Пирсом. - Это же Непростительное! Оно запрещено!

Мимо с явным интересом на лице прошествовал Малфой со свитой.

- Иди-иди, - холодно бросила ему Полина, и Малфой беспрекословно заторопился дальше. Меня поражало, как Полина может сочетать в себе, казалось бы, совершенно не сочетаемые качества. Ее род прослеживал своих предков едва ли не до Клеопатры и ветвился по всей Европе и Азии, но несмотря на то, что никто из семьи Полины не был помешан на своей древности, напрямую не занимался политикой (впрочем, крупный бизнес и политика - одно и то же), и редко кто из британских представителей этого рода учился в Слизерине, в Полине, обычно открытой и дружелюбной девочке, иногда пробуждался дух могучих колдовских предков, и она могла строить окружающих одним своим взглядом. Даже Снейп, судя по ее довольным рассказам, обходился с ней на уроках весьма вежливо.

- Он показывал на пауках. Наверное, и вам покажет, - продолжила Полина. - Ну ладно, у меня сейчас Макгонагалл. Еще увидимся.

И она исчезла в боковом коридоре. Нотт проводил ее подозрительным взглядом.

- Разыгрывает, - скептически сказал он.

- Скоро увидим, - ответил Пирс.

Слизеринцы толпились у дверей в класс по защите от темных искусств, тихо переговариваясь. О репутации бывшего аврора Хмури здесь были наслышаны все. Наконец, профессор запустил нас внутрь и с шумом проковылял к своему месту у доски.

- Итак... - тяжело сказал он, оглядывая класс своим огромным всевидящим оком. - Слизерин. Что ж, будет очень интересно познакомиться.

Он раскрыл журнал и начал перечислять фамилии, то и дело спотыкаясь на именах детей бывших Пожирателей.

- Гойл... Где тут Гойл? А, вот он ты. Вижу-вижу. Вылитый папаша. И мозгов не больше... Крэбб! Так, поднимись-ка... тебе полезно... Малфой, - Хмури пристально осмотрел Малфоя с ног до головы, и с того слетели последние остатки спеси. - Еще один старый знакомец... Ладно, опусти руку. Нотт! - Нотт спокойно поднял руку, но было видно, что он ожидает подобного же отношения. - Интересно, интересно... Как это вас всех в один класс понапихали?

Напротив фамилии Пирса Хмури сделал паузу.

- Пирс, - сказал он и осмотрел класс. Пирс, сидевший вместе со мной за последней партой, поднял руку. - Ты, кажется, сын Клайва Пирса?

- Да, - сказал Пирс.

- Видел я твоего отца в деле, - проговорил Хмури с непонятной интонацией. Пирс молчал. - Мастер, мастер, ничего не скажешь... Я тогда подумал - хорошо, что он не с Волдемортом, и жаль, что не с нами.

Пирс усмехнулся. Вращающийся глаз Хмури замер.

- Знаешь, - сказал аврор и сделал пару шагов по направлению к нашей парте. В классе повисла звенящая тишина. - У каждого рано или поздно наступает момент, когда приходится решать, на чьей он стороне. Поверь, однажды он наступит и у твоего отца. А теперь... - глаз описал очередной круг, - пару слов о том, чем мы займемся. Такой контингент, как вы, наверняка знает о Непростительных заклятьях все, что надо и не надо, так что останавливаться на них подробно я сейчас не буду. Я только покажу, как это выглядит в реальности, а не в восторженных рассказах ваших родителей. Давай-ка, иди сюда, - он указал пальцем на Пирса. - Выходи, не бойся.

- Я не боюсь, - произнес Пирс и подошел к первой парте. Хмури положил ему руку на плечо и обратился к классу:

- Заклятие Imperio означает полный контроль над мыслями и действиями субъекта. Именно пребыванием под этим заклятьем оправдывались ваши драгоценные родственнички тринадцать лет назад в зале суда. И не надо смотреть на меня такими глазами, Малфой. Ищи себе дураков в другом месте. Итак, - Хмури похлопал Пирса по плечу. - Сейчас мы посмотрим, как оно работает в реальности. - Он взглянул на Пирса и негромко проговорил: - Если против - так и скажи.

Мне подумалось, что уроки Слизерина с Хмури будут аналогом уроков Гриффиндора со Снейпом. Разумеется, Пирс ответил:

- Не против.

Хмури отошел за учительский стол, направил на Пирса палочку и негромко сказал:

- Imperio.

Пирс стоял, и на лице у него постепенно возникала улыбка. Хмури пристально смотрел ему в затылок, словно чего-то ожидая, но Пирс был спокоен, будто на него и не было наложено никакого заклятья. Наконец, Хмури махнул палочкой и с восхищением в голосе произнес:

- Тебя, наверное, отец учил?

- С самого детства, - ответил Пирс, обернувшись к профессору. - Так что вам надо было стараться сильнее.

- Молодец! - рявкнул Хмури, и девочки, сидевшие слева от меня, вздрогнули. - Садись. Что ж, придется показать на ком-нибудь другом, а то вы по своей наивности решите, что этому заклятью нетрудно сопротивляться.

Следующей его жертвой стал Гойл, который, конечно же, не продержался и секунды и продемонстрировал перед классом зажигательный танец. Все это было бы смешно, если б не было так грустно.

Круциатус и Аваду Хмури все-таки не стал демонстрировать на учениках, достав банку с пауками, о которых говорила Полина. Остаток урока мы посвятили общей теории проклятий и контрпроклятий, и закончился он вполне мирно.

Известие о том, что после обеда Хмури превратил Малфоя в хорька, облетело весь Хогвартс, вызвав в основном смех, фразы типа "он это заслужил" и очередные восторги в адрес аврора. Видимо, в качестве компенсации за пребывание Хмури в школе, Снейп, предпочитавший пореже пересекаться с новым профессором, который наверняка знал его со времен бытности зельевара в Пожирателях, теперь вовсю отыгрывался на гриффиндорцах.

- Сегодня мы варим Правое зелье, - негромко произнес Снейп на нашем первом занятии. - Кто назовет мне его состав и назначение?

Я знал, но благоразумно помалкивал. Как всегда, руку вытянула Гермиона, однако Снейп ее проигнорировал. Наконец, Пирс сделал неохотный жест, означающий, что ему есть что сказать.

- Мистер Пирс, - полувопросительно сказал Снейп, очевидно радуясь, что ему не придется выслушивать гриффиндорскую тараторку.

- Правое зелье предназначено для воодушевления воинов перед битвой, - сказал Пирс. - То есть оно настраивает человека, идущего сражаться, на то, что сражение, в котором он участвует, того стоит. Видимо, это для тех ситуаций, когда он не слишком в это верит.

- Проблемы этики можно опустить, - прервал его Снейп. - Подобные вопросы решают не зельевары. Но по сути верно. А теперь состав.

Пирс перечислил составляющие, и Снейп указал на котлы:

- Можете приступать.

Мы начали свои приготовления, но не успел я разжечь горелку, как услышал над собой негромкий голос профессора:

- Мистер Ди, я даю вам полчаса на то, чтобы сварить это зелье другим способом. После этого вы получите второе задание - если, конечно, у вас все завершится успешно.

Другим способом?! Я быстро разложил на столе все нужные ингредиенты и схватил учебник, размышляя над тем, что же в рецепте можно изменить и как умудриться сварить это всего за полчаса. Черные долгоносики... вместо них можно взять кое-что посильнее, например, толченую чешую синей слепозмейки... которая, увы, не вступает в реакцию с вытяжкой из листьев липы... Наконец, нацарапав на листке довольно сомнительную формулу, за десять минут до конца отведенного мне получаса я приступил к работе. Теперь главное - успокоиться. Осторожно положив в котел четыре глаза рыбы-собаки (при этом вспомнив Хмури), я стал ждать, что мой состав начнет "как бы загораться внутренним огнем, демонстрируя на поверхности темно-красные узоры и воодушевляя зельевара продолжать работу". Время шло, узоры не появлялись, равно как и воодушевление. Я было совсем отчаялся, но тут, наконец, в глубине котла действительно что-то начало разгораться, и на желтоватой поверхности возникли узоры, только не темно-красные, а розовые. Воодушевление, к сожалению, так и не пришло.

Когда над моим котлом заструился розоватый дымок, Снейп подошел ближе.

- Даже если забыть на секунду о том, что вы потратили на эту элементарную работу почти сорок минут... - начал он негромко, но и слизеринцы, и гриффиндорцы тут же оторвались от своих котлов и навострили уши, - как вы полагаете, что станет с воином, который выпьет это зелье?

- Он выживет, - сказал я, имея в виду, что хотя зелье вышло слишком слабым, но сделано правильно, и гипотетический воин не отравится. Снейп понял это по-своему.

- На войне важно не выживание, а победа над врагом, - сказал он, взмахнул палочкой, и мой котел опустел. Снейп посмотрел по сторонам, и все мигом вернулись к своим занятиям. - Идите за мной, - продолжил он и устремился к своему столу. Оказавшись рядом, он протянул мне свиток.

- Это рецепт зелья Голода. Изучите его и выполните сегодня первую ступень. На следующем уроке выполните вторую, и так далее. Работы вам хватит до Хэллоуина.

Я постарался скрыть восторг и вернулся на свое место. Зелье Голода, принятое однажды, позволяло человеку обходиться без пищи две-три недели. Варить его было долго и муторно, и помимо многочисленных ингредиентов, в него входило несколько укрепляющих заклинаний. Сегодня мне предстояло сделать основу. Колдуя над раствором, я размышлял: не для того ли Снейп поставил мне дополнительный субботний урок, чтобы я сварил этот непростой состав? До субботы оставалось каких-то два дня. Что ж, еще немного, и я все узнаю.

Субботним утром я отправился в класс Флитвика на дополнительное занятие. Однако профессора там не оказалось. Прождав пятнадцать минут, я уже собрался идти его искать - вдруг он забыл, что должен со мной заниматься, - однако в этот момент в класс заглянул кто-то из старшеклассников Равенкло и сообщил, что Флитвик ждет меня в своем кабинете. Я потащился на седьмой этаж, испытывая непонятную тревогу. Что-то определенно происходило, но понять, что именно, я не мог.

Флитвик приветствовал меня, сидя за полукруглым столом со стопками книг и фолиантов. Повсюду были расставлены причудливые механизмы, напомнившие мне кабинет директора.

- Присаживайтесь, Линг, - сказал он, и его серьезный, лишенный привычной веселости тон насторожил меня еще больше. Усевшись на стул, я выжидающе взглянул на профессора. Тот махнул палочкой, и мне на колени прилетел большой том в тяжелом кожаном переплете.

- Наши дополнительные занятия будут связаны с книгой, которую вы держите сейчас в руках, - сказал Флитвик. - Откройте титульный лист.

Я положил книгу на стол, расстегнул ремни, связывающие верхнюю и нижнюю части переплета, и раскрыл первую страницу. Передо мной лежало девяносто седьмое издание "Древних и новых магических артефактов. Полная версия".

- В нашей библиотеке есть сокращенная версия, но вам она не подходит, - сказал Флитвик. - В ней нет и половины того, что приведено в полной. На наших занятиях вы будете ее читать, а в конце каждого месяца я стану принимать у вас зачет по прочитанному. Читайте так быстро, как вам удобно - главное, чтобы вы усваивали материал. Поскольку эту книгу нельзя выносить из кабинета, читать придется здесь. - Флитвик помолчал, возможно, ожидая каких-то вопросов, но их у меня пока не было, и он закончил: - Если что-то будет неясно - спрашивайте. И еще: постарайтесь не обсуждать прочитанное с друзьями. Скоро вы поймете, почему. Если вам захочется поговорить о том, что здесь написано, обратитесь ко мне. Хорошо?

- Да, сэр, - ответил я, мысленно отметив, что вот уже второй человек в школе говорит мне, чтобы я ни с кем ничего не обсуждал.

- Отлично, - Флитвик слегка улыбнулся. - Ну, читайте. А я займусь своими делами.

До самого обеда я читал "Древние и новые магические артефакты". В книге не было содержания с названиями глав, не было имени автора или авторов, равно как и других сведений, поясняющих возникновение этого труда. К концу занятия мне стало ясно, почему в библиотеке стояла только сокращенная версия - подавляющее большинство артефактов, описанных в книге, касались Темных искусств.

За три часа я успел прочитать и осмыслить лишь пару десятков страниц. Речь на них шла о самых старых найденных артефактах, а также о тех, что упоминались в древних хрониках. Преимущественно они относились к шумеро-аккадской культуре и чаще всего были связаны с вызовом нижних демонов.

"Они что, хотят, чтобы я научился вызывать демонов?", недоумевал я, идя в Большой зал на обед. Я был совсем не против учиться всему, чему меня могли научить на обычных уроках и дополнительных занятиях, но причина столь повышенного внимания была непонятна и вызывала тревогу. "Скорее всего, они хотят, чтобы я получал знания под их контролем, - наконец, решил я. - Они же знают, что я читаю все подряд. Наверное, удобнее держать меня в поле зрения и быть в курсе того, чем я занимаюсь, чем пустить дело на самотек". Ясно, что мне не слишком доверяли, хотя в Хогвартсе я не делал ничего плохого и вел себя вполне прилично. Впрочем, тот факт, что мое криминальное прошлое было хорошо известно Дамблдору, не оставлял сомнений в его отношении ко мне. "Видимо, все дело в этом, - размышлял я, рассеянно накладывая салат в тарелку. - Трудовая терапия и постоянный контроль. Интересно, что в таком случае уготовил мне Снейп?"

В семь тридцать я с тяжелым сердцем постучал в дверь кабинета своего декана. Снейп впустил меня и наложил на замок запирающие чары. Не глядя в мою сторону, он опустился в кресло за столом и указал мне на стул напротив.

- Прежде, чем мы начнем, - негромко сказал он, - я хочу, чтобы вы знали одну вещь: мы с профессором Флитвиком были против этих субботних занятий, но директор на них настоял. - Снейп сделал паузу, затем продолжил: - Одним из его аргументов - по крайней мере, для моих уроков, - был список литературы, которую вы прочли за последние три года. Вероятно, нас должно радовать, что в стенах Хогвартса вы не слишком увлекались легилименцией...

Я был готов возразить, поскольку применил ее в Хогвартсе лишь раз, при встрече с Сириусом Блэком, да и то не специально, однако смолчал. Наверняка Снейп сказал это нарочно, чтобы меня позлить.

- ... и направили свои усилия на изучение окклюменции, хотя содержание вашего сознания вряд ли представляет интерес для кого бы то ни было.

- Для вас оно представляло интерес, сэр, - не удержался я, вспомнив эпизод с троллем. Как ни странно, зельевар не разозлился.

- Верно, - сказал он все тем же тихим голосом. - Я так и подумал, что именно после того случая вы решили узнать, как защитить свой разум. Что ж, сейчас мы увидим, научились вы за эти годы хоть чему-нибудь, или ваши усилия пропали даром. Именно этим мы с вами и станем заниматься. Преимущественно окклюменцией, но, возможно, поработаем и с легилименцией... если у меня будет настроение. А теперь поднимайтесь. Для начала в вашу задачу входит полностью закрыть свое сознание и не дать мне в него проникнуть. Полагаю, вы читали об этом у Ниманда.

Я встал ближе к двери, Снейп - напротив меня. Он не дал мне времени на подготовку и концентрацию - как только я повернулся к нему лицом, он направил на меня палочку и сказал:

- Legilimens!

Против его неожиданного натиска - это было уже не то плавное проникновение, которое он исполнил на первом курсе, - я выставил "стену", защиту, дающую немного времени на то, чтобы сосредоточиться и приготовиться ко второй попытке легилимента забраться в сознание. "Стены" могли быть зрительными и шумовыми, поглощающими и отталкивающими. Моя была шумовой - активировала ту область мозга, что отвечала за обработку звуков, - и поглощающей, то есть черной или фиолетовой (как мой патронус). Снейп вынужден был остановиться, сбитый с толку резкими хаотическими звуками, позволив мне собраться и расслабиться. После этого я дал ему сломать защиту и пропустил дальше.

Ниманд и другие авторы учебников по окклюменции предлагали целый ряд способов полной защиты сознания, напоминая, однако, что человек должен выбрать два-три и развивать только их, чтобы при нападении не терять драгоценное время на выбор. Я практиковал два - "черное море" и "космос". В первом случае окклюмент скрывал свое сознание под гладкой поверхностью черного вязкого вещества, в котором легилимент должен был завязнуть, а во втором представлял космическое пространство, что было сложнее, поскольку легилимента приходилось удерживать подальше от галактик и звезд - островков мыслей. Мне нравился космос из-за его красоты, но я не был уверен, что смогу удержать там Снейпа, а потому представил черное море.

То ли зельевар работал не в полную силу, то ли я так отчаянно сопротивлялся, но его атаки оказались безуспешны. В активном противоборстве мы провели не меньше десяти минут, пока Снейп, наконец, не покинул мой мозг.

Как только это случилось, я едва не рухнул на пол, так у меня кружилась и болела голова. Впрочем, профессор тоже выглядел неважно. Он сел и откинулся на спинку кресла. Я без сил опустился на стул и дрожащей рукой потянулся за палочкой, чтобы взбодрить себя заклинанием. Однако профессор предостерег меня:

- Не делайте этого. - И через несколько секунд добавил: - Скоро все пройдет.

Я послушался и стал ждать, когда же кабинет перестанет кружиться, а голова - раскалываться от боли.

- Полагаю, на сегодня хватит, - сказал, наконец, Снейп, периодически поглядывая на меня из-за черных прядей. - В следующий раз продолжим. Вы пришли в себя?

- Кажется, да, - сказал я. Голова действительно больше не кружилась, лишь немного побаливала. Не рискуя спрашивать, как у меня получилось, я попрощался и отправился в спальню. Единственное, о чем я думал на обратном пути, это лечь и забыть на время обо всем, что сегодня было, от начала и до конца.

26.

В первых числах ноября я пришел к Снейпу узнать, можно ли оставить один предмет, а именно прорицания. Из-за субботних уроков, после которых я все воскресенье чувствовал себя вареным овощем и не был способен ни на физическую, ни на умственную работу, мне приходилось заниматься только в дни учебы, и я не успевал выполнять домашние задания по прорицаниям, истории и астрономии. Эти предметы интересовали меня меньше остальных, и практической пользы я в них не видел, но поскольку историю и астрономию бросить было нельзя, вопрос касался только предмета Трелони.

- Вы не можете оставить прорицания, если не замените их на что-то другое. У вас должно быть хотя бы два дополнительных предмета, - сказал мне Снейп. - Вам стоит лучше организовывать свою работу.

- Я ее нормально организовываю. - Вот уже неделю я был настолько измотан и взбешен собственным бессилием, сказывавшимся даже на моем патронусе, который как-то потускнел и был менее активен, что перестал обращать внимание на то, как и с кем говорю. Хамить Снейпу было небезопасно даже сейчас, когда он занимался со мной по указанию директора, а пытаться убедить его в том, что я элементарно устаю, казалось верхом абсурда - за последние два месяца я узнал его едва ли не лучше, чем за все три года учебы, и ссылка на любое проявление слабости вызвала бы в нем как минимум раздражение. - Просто воскресенья выпадают, и поэтому я ничего не успеваю.

- Почему выпадают воскресенья? - спросил Снейп, сидя ко мне вполоборота и барабаня пальцами по столу. Я застал его в процессе приготовления какого-то зелья, и сейчас оно тихо бурлило на медленном огне, а профессор дожидался нужного момента, чтобы продолжить работу.

"Потому что вот уже два месяца вы используете меня как боксерскую грушу", хотелось сказать мне.

- Побочные эффекты субботних занятий, - сформулировал я более дипломатичный вариант. - Профессор, может, мне зелье сварить, чтобы быстрее восстанавливаться?

- Зелье? - переспросил Снейп и повернулся ко мне. - Хотите с пятнадцати лет подсесть на стимуляторы? Забудьте об этом, Ди, не так уж вы и напрягаетесь. А насчет прорицаний... единственное, что я могу вам посоветовать - возьмите вместо них уход за магическими животными и сдайте экстерном. Тогда от одного предмета вы освободитесь до конца года.

Я был изумлен: во-первых, потому, что эта элементарная мысль не пришла в голову мне, а во-вторых, что железный Снейп в этой ситуации проявил понимание.

Из-за своей усталости я почти не следил за тем, что происходит в Хогвартсе. Тремудрый турнир меня не интересовал, как не заинтересовал приезд учащихся из Дурмштранга и Бэльстека во главе с их директорами, Игорем Каркаровым и мадам Максим, великаншей, за которой сразу принялся ухлестывать Хагрид. Я мельком видел бэльстековцев, живших в гигантской карете, и подробно рассмотрел корабль, на котором приплыли дурмштранговцы. Пирс, отец которого закончил эту школу, рассказал, что она стоит на берегу моря, и их волшебный корабль может беспрепятственно путешествовать в любую точку мира. Другим событием, служившим темой для бесконечных разговоров и сплетен, был тот факт, что от Хогвартса оказалось выдвинуто два игрока - Седрик Диггори из Хаффлпаффа и Гарри Поттер.

- Как же он это сделал? - недоумевал Флетчер, поглядывая на понурого Поттера, который был совсем не рад перспективе своего участия в турнире. - Может, попросил кого?

- По нему не скажешь, что он сильно этого хотел, - заметил Нотт. - Ну а ты, значит, будешь теперь ходить к Хагриду на уроки? - спросил он меня. Я поморщился:

- Я все лето эти его уроки отрабатываю. Надеюсь, он примет экстерном, иначе под конец семестра меня можно будет класть в Мунго, к буйнопомешанным.

- Что хоть ты там делаешь? - спросил Нотт, имея в виду субботние занятия. Я вздохнул:

- У Флитвика всякие заклинания изучаю, у Снейпа - зелья. Продвинутый курс, типа того.

Не знаю, верили они мне или нет, но никто не пытался разузнать в подробностях, что это были за заклинания и что за зелья.

Больше всего меня раздражало то, что я перестал рисовать. У меня все валилось из рук, идей не было, бумага и краски с карандашами вызывали отвращение. Когда-то в моей жизни уже бывали такие времена, и каждый раз мне казалось, что я разучился, потерял вдохновение, утратил свое видение. Проходило несколько недель или месяцев, и вдохновение возвращалось с новой силой, однако эти недели творческого ступора изматывали посильнее уроков окклюменции.

К великой радости, Хагрид согласился принять у меня экзамен экстерном, и до самого лета я оказался освобожден от одного предмета, получив первое "превосходно" за этот учебный год.

- И чего это тебя так нагружают? - спросил он, когда в один из вечеров я без сил рухнул на стул в его берлоге и с радостью вцепился в кружку с традиционным хагридовым пойлом.

- Не знаю, - ответил я, проглотив чай в один присест и протянув кружку за добавкой. Польщенный Хагрид плеснул мне еще. - Как у тебя с мадам Максим?

- Что? - воскликнул Хагрид и даже вскочил. Клык испуганно метнулся от его ног к кровати. - Что это ты такое говоришь?

- Да ладно, - я махнул рукой. - Я же вижу.

- Ох, Линг! - Хагрид опустился обратно за стол. - Ничего-то ты не видишь! Столько всего происходит, скажу я тебе! Ты хоть за турниром следишь или только учишься? Знаю, квиддич ты недолюбливаешь, но это-то ты должен посмотреть!

- Не должен, - ответил я, прихлебывая горячий чай. - И за турниром не слежу, знаю только, что первый тур будет в конце ноября. Но мне правда некогда. Да и не интересно.

- Что ж тебе интересно? - спросил Хагрид, довольный тем, что мадам Максим отодвинулась на задний план. Как ни странно, его вопрос заставил меня задуматься.

- Даже не знаю, - проговорил я. - Рисовать интересно, но из-за этой учебы у меня все мозги высохли, так что на рисунки уже сил не хватает. Учиться тоже интересно, но не в таких количествах. Хорошо хоть ты мне помог с экстерном.

- Ну еще бы! - усмехнулся Хагрид, поглядывая на меня. - Мы ведь вместе драклов-то растили. Да и вообще... что я тебе говорить буду. Тоже ведь зверюшек любишь. Вон питонов кормишь - на это у тебя всегда время есть...

То, что мое общение с питонами протекало на взаимовыгодной основе, я решил не рассказывать. Именно благодаря питонам я узнал, что в лесу находится большой лагерь по подготовке к первому туру, где своего выхода на стадион ждут четыре свирепых дракона.

- Так что насчет мадам Максим? - снова поинтересовался я, решив перевести разговор на менее скользкие темы. Хагрид сдался - видимо, ему тоже хотелось об этом поговорить.

- Да что тут скажешь, - вздохнул он и запустил руку в густую гриву волос. - Тонкая женщина эта мадам Максим, даром что француженка. Директор, между прочим! Заметил, как с ней ученики уважительно обращаются? Во как себя поставила, молодец!

Я понимал, что он имеет в виду, но решил не высказывать своего мнения о положении великанов в современном магическом сообществе. К тому времени мне была прекрасно известна их репутация, по количеству отрицательных эпитетов ничем не отличавшаяся от репутации оборотней.

Как-то раз я опаздывал на зельеварение, где заканчивал трудиться над зельем Голода. Делать его оказалось трудно, и до Хэллоуина я не управился. К счастью, работа все же подходила к концу, и я мечтал, что скоро начну варить что-нибудь новенькое. Сбежав по лестнице на первый этаж, я завернул за угол и столкнулся с кем-то, мчавшимся мне навстречу. От сильного удара мы оба чуть не упали.

- Какого черта!.. - начал я, но потом увидел, кто на меня налетел. - Гермиона! Я тебя не заметил! - Гермиона отворачивалась, закрывая руками лицо, и я подумал, что, наверное, сильно ее ушиб. Вытащив палочку, я подошел и сказал:

- Слушай, я правда тебя не видел. Если ты поранилась, дай я посмотрю и все исправлю. Убери руки.

Гермиона замотала головой и сделала попытку увернуться. Но пока она это делала, я все разглядел. Ее передние зубы вымахали чуть ли не до воротника, и ладони уже не могли их скрыть.

- Да брось, - продолжил я. - Я их уменьшу за три секунды. Давай, не вредничай.

Видимо, Гермиона и помыслить не могла, что ее поведение в такой ситуации можно назвать "вредничаньем", а потому отняла руки от лица.

- Насчет трех я, пожалуй, погорячился, - сказал я. - Может, минута... Ничего?

Она кивнула, потянулась к сумке и вытащила оттуда небольшое зеркало.

Наверное, мадам Помфри сделала бы это быстрее или как-то иначе, но сейчас целительница была далеко. Для начала я остановил рост зубов, потом наложил контрзаклятье, а затем, когда Гермиона, наблюдающая за собой в зеркало, кивнула, прекратил его действие.

- Спасибо, Линг, - проговорила она, пряча зеркало на место.

- Не за что. Ты не сильно ударилась?

- Нет, все в порядке, - ответила она, и мы начали спускаться вниз, в подвалы. Я заметил, что она вытирает платком глаза.

- Дай-ка угадаю, - сказал я. - Это был Малфой.

- Все вышло случайно - он не в меня целился...

- Поддаваться на провокации Малфоя - последнее дело, - заметил я. - Не обращай на него внимания, и он отстанет.

- Я всегда им это говорю, - кивнула Гермиона. - Но думаешь, они меня слушают?

- Ах, так это опять Поттер? - Я усмехнулся. - Уж если кому в Хогвартсе и надо учиться держать себя в руках, то это ему. Пока он так на все реагирует, у него будут одни неприятности.

Мы дошли до класса и, словно по команде, замерли у двери. Урок начался минут десять назад, и если б я был один, Снейп еще мог бы стерпеть мое опоздание, но ситуация, в которой я появляюсь вместе с Грейнджер из ненавистного Гриффиндора, вполне могла его разозлить.

- Может, ты один войдешь, а я потом? Скажу, что была у мадам Помфри... - тихо предложила Гермиона, очевидно, подумав о том же самом.

- Нет, - я покачал головой. - Тогда ты не успеешь сварить зелье. К тому же, он все равно узнает, что ты у нее не была. Ничего, как-нибудь прорвемся.

- Он тебя накажет.

- Наверняка, - усмехнулся я, представив, что может ожидать меня в субботу вечером, и открыл дверь.

Несмотря на усталость, я регулярно, хоть и не каждый день, посещал Выручай-комнату. Из-за этого к концу ноября у меня развилась настоящая паранойя - казалось, профессор Хмури буквально преследует меня и остальных слизеринцев, особенно тех, чьих родителей он не смог упечь в свое время в Азкабан. На эту тему я даже решил поговорить с Малфоем. Заметив его в гостиной Слизерина в компании Нотта, я счел момент вполне удачным для беседы, подошел к ним и сказал:

- Есть разговор.

- Ди, проваливай, - тут же огрызнулась Паркинсон.

- Не с тобой, девочка, - ответил я.

- Ладно, - Малфой покосился на Паркинсон, и та обиженно отсела на соседний диван. Нотт выглядел слегка озадаченным - я никогда не общался с компанией Малфоя.

- Это насчет Хмури, - негромко продолжил я. - Мне кажется, он за нами следит, что-то вынюхивает. Я куда ни посмотрю - везде он. Развейте мои подозрения, скажите, что с вами ничего подобного не происходит.

Нотт с Малфоем переглянулись.

- Есть такое дело, - наконец, сказал Нотт. - Но мы считали, что он только до нас докапывается... сам понимаешь, почему. Ты-то каким боком ему не угодил?

- Не знаю, - ответил я. - Вы не говорили со старшеклассниками - за ними он тоже наблюдает?

- Надо же, какой умный, - протянул Малфой. - Говорить-то мы говорили, только вот смысла в этом ни на кнат. Что тут можно поделать? Сказать ему, чтобы он перестал таращить свой глаз...

- ... И засунул себе его в задницу, - буркнул я.

Видит Мерлин, я не старался втереться в доверие к малфоевской компании, но после этой шутки, повергшей присутствующих в истерический хохот, мы провели в гостиной неплохой вечерок, хотя повторять его я не собирался. Ради разнообразия можно было потратить пару часов жизни на перемывание косточек бывшему аврору и выслушивание претенциозной болтовни Малфоя и Паркинсон, но когда Пирс перед рунами поинтересовался, не решил ли я заделаться шпионом у неприятеля, я отрицательно покачал головой.

- Просто неудачно пошутил, - объяснил я. - Но ничего интересного я все равно не узнал, кроме того, что у Малфоев в саду живут белые павлины. Наверное, у них там все белое.

- А что за шутка? - с интересом спросила Полина.

- Тебе не понравится, - сказал я. - Она про Хмури.

- Хмури - классный, - убедительно произнесла Полина. - Хотя, конечно, вам, слизеринцам, с ним нелегко, учитывая обстоятельства. Но ничего, это даже полезно. - Она похлопала Пирса по плечу. - А то думаете, что вы тут самые крутые!

- Мы и есть самые крутые, - улыбнулся Пирс. - Ты да я. Круче нас - никого. Ну, может, еще Ди... с ним даже Флитвик занимается. Наверное, не просто так.

- О-о, - с завистью протянула Полина. - Тебе повезло! Индивидуальные занятия с Флитвиком - это надо сильно постараться. У нас только два последних курса могут на такое рассчитывать.

- Я не рассчитывал, - сказал я. - Так решили наверху. - И указал пальцем на потолок. Полина скептически покачала головой и уже собиралась что-то ответить, но в этот момент профессор Асвинн запустила нас в кабинет, и мы оставили обсуждение занятий с Флитвиком до лучших времен.

Через субботу мне предстояло сдавать очередные главы из книги о магических артефактах. До первого зачета я представлял, что профессор будет просто спрашивать теорию, однако все оказалось не так скучно. Флитвик предлагал некую ситуацию и спрашивал, какие из артефактов или известных мне заклинаний я мог бы в ней использовать. Ноябрьская ситуация оказалась зеркальным отражением первого испытания Тремудрого турнира.

- Вы видели первый тур? - поинтересовался Флитвик, когда я занял свое место у стола.

- Нет, - ответил я. Флитвик покачал головой:

- Линг, вы что же, принципиально не ходите на спортивные состязания? Квиддич вас не интересует, турнир тоже... Первый раз такое вижу!

- Все это как-то не по-настоящему, - сказал я. Флитвик поднял бровь:

- Пробраться мимо драконов вы считаете не по-настоящему?

- Ну, если это в дикой природе, и вы можете с ними драться, тогда да. А здесь все безопасно. Всегда кто-нибудь придет на помощь, вытащит, вылечит травмы...

Флитвик помолчал. За три месяца я уже привык к тому, что профессор далеко не всегда бывает веселым и беззаботным, каким часто казался в классе или при личном общении со студентами, но его молчание обычно означало не повод для настороженности, а какой-нибудь коварный вопрос.

- Значит, если бы с драконами дрались до смерти, вам бы это показалось более интересным? - наконец, спросил он.

- Если без страховки, то да, - сказал я. - Иначе у дракона нет шансов.

- Что ж, - ответил Флитвик. - В таком случае считайте, что вы с ним лицом к лицу. Какие из изученных за это время артефактов вы могли бы использовать, чтобы пройти мимо - для начала, не убивая?

- Думаю, лучше всего взять зеркальный амулет Иштар, - сказал я. - Он бы позволил мне создать двойника дракона, и пока настоящий дракон разбирается, что к чему, я пройду мимо. Еще можно использовать молот Ануннаков, если допустить, что я умею ковать магическое оружие.

Флитвик кивнул головой, а потом неожиданно спросил:

- Как продвигаются ваши уроки с профессором Снейпом?

Я сделал вид, что ничуть не удивлен его вопросом.

- Понемногу, - ответил я. - Учусь прятать отдельные воспоминания.

- Получается?

- В основном нет, - признался я. - Скрывать все сознание гораздо легче.

Флитвик опять помолчал.

- Вы занимаетесь только окклюменцией? - спросил он далее. Я кивнул.

- Да, только защитой. Наверное, это важнее, чем легилименция.

Спускаясь после сданного зачета на обед, я размышлял над его вопросом. Конечно, особо блистать своей догадливостью не стоит, и если потребуется, я могу прикинуться круглым дураком, но вопрос о легилименции... нет, профессор Флитвик, я не копался в голове у профессора Снейпа и не имею ни малейшего представления, о чем он думает. Вряд ли профессор Снейп когда-нибудь позволит мне проделать над собой подобный эксперимент. И даже если позволит, сомнительно, что я увижу его коварные замыслы, коли таковые у него имеются.

Впрочем, отвечая Флитвику, я немного кривил душой. Работая со Снейпом, я должен был скрывать от него свои занятия в Выручай-комнате - патронуса, плеть, тибетскую магию, а также спасение Клювокрыла, поскольку в нем был задействован мой патронус. И до сих пор это у меня получалось. Судя по всему, прятал я их отлично, хотя Снейпу удалось добраться даже до эпизода убийства старика, который я закопал так глубоко, как только мог. Стоило это ему недешево, и я уже было решил, что он сдался, но профессор умело провел обманный маневр и все же вытащил на свет всю сцену от начала до конца. После занятия, когда оба мы приходили в себя, Снейп спросил:

- Ну что, приняли это?

Я вспомнил наш разговор годичной давности, после которого оказался на заметке у Дамблдора.

- Наверное.

- Это не ответ, - сказал Снейп, придвинулся ближе к столу и в упор посмотрел на меня. - Не ответ, Ди. Я больше не вижу в вас сожаления по поводу содеянного. Вы сильно изменились за этот год и, кажется, не испытываете былого раскаяния.

- Я говорил, что не собираюсь таскать с собой этот труп, - произнес я, не желая обсуждать подобные материи, но не видя возможности уклониться от разговора. - Если я позволю себе такую роскошь, как пожизненное чувство вины, оно помешает мне идти дальше. Это был урок, и я его усвоил. Убийства ради удовольствия я больше не совершу. Что еще мне надо понять?

Но Снейп ничего не ответил, и больше мы к этой теме не возвращались.

Пока все вокруг носились с идеей рождественского бала, который устраивали в честь Тремудрого турнира, искали партнеров и партнерш для танцев и примеряли парадные мантии, я испытывал на себе перепады настроения профессора Снейпа, решал задачи у Флитвика и переживал по поводу того, что за все это время не нарисовал ни одного рисунка. Свое плохое настроение я срывал в Выручай-комнате. На книжных полках в ее маленьком коридоре я обнаружил пособие по защите волшебных домов и укрепил тренировочный зал, постаравшись застраховать замок (и самого себя) от последствий своих удачных и неудачных экспериментов.

Играть с патронусом было хорошо, но на нем было невозможно отрабатывать заклинания, а потому мне приходилось создавать животных. Обычно я творил огромных пауков, богомолов и комаров, специально для этого взяв из библиотеки анатомический атлас для трансфигурации. Насекомых было трудно убить, они быстро двигались и были опасными, в отличие от мышей, которыми я злоупотреблял на прошлом курсе.

Незадолго до рождественских каникул я сражался с гигантским богомолом, который хоть и не бегал по потолку, как некоторые пауки, но делал точные и мощные выпады в самые неожиданные моменты. Наконец, мне надоело пялиться в его огромные зеленые глаза, и я выстрелил в него заклинанием душащей паутины. Богомол активно сопротивлялся, в нескольких местах разорвав серебристые путы. В конце концов я послал в него заклинание плесени, и через несколько секунд богомол скончался.

Уничтожив все следы битвы, я собрал вещи и осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. Я вышел наружу и направился к лестнице.

- Так-так-так, - вдруг услышал я знакомый голос, и из темной ниши под оранжевый свет факелов вышел профессор Хмури. Я застыл на месте.

Нас разделяло несколько метров. Хмури перекрыл мне выход в главный коридор, а за спиной был тупик. "Выследил все же", подумал я и покрепче сжал палочку.

- Развлекался в Выручай-комнате? - поинтересовался Хмури, сверля меня своим огромным глазом.

- Это не запрещено, - сказал я, не отводя взгляда. Мало ли что придет в голову этому психу?

- Кто с тобой был?

Я не ответил.

Хмури сделал шаг вперед, и я тут же выставил палочку. Аврор оскалился:

- Ну-ну. Неужто будешь драться?

Я молчал, следя за его движениями. Заговаривать зубы - старый способ отвлечения внимания, на него только дети покупаются. Хмури не торопился; легко постукивая по ноге своей палочкой, профессор смотрел на меня с довольной улыбкой, будто я был преступником, за которым гонялось все министерство, а он меня поймал.

- Ты неплохо соображаешь, - сказал тем временем Хмури. - По крайней мере, у меня на уроках. Правда, Дамблдор отзывался о тебе довольно сдержанно, но оно и понятно - Слизерин, из-за вас у него только проблемы... А я вот думаю, чем такой, как ты, мог заниматься в Выручай-комнате, да еще и в одиночестве?

Я снова промолчал. Думаешь - вот и думай сам. Хмури сдвинулся с места, и в тот же момент я сделал шаг назад.

- Стой где стоишь, - сказал Хмури чуть более серьезным тоном. - Я только хочу посмотреть твою палочку...

- Ну сейчас! - не утерпел я. - Не подходите ко мне!

Не знаю, что там обо мне наговорили профессору, но вел он себя довольно осторожно. Медленно приближаясь, он загонял меня в тупик у Выручай-комнаты. Вероятно, он рассчитывал, что я не решусь поднять руку на преподавателя или что он сможет прорвать мою защиту, но с первым он явно ошибся - отдавать палочку в руки этому сумасшедшему я не собирался. Когда сбоку от меня возникла знакомая картина, висевшая рядом с Выручай-комнатой, я остановился и сказал:

- Профессор Хмури, я вас предупреждаю - не подходите!

- А то что? - хмыкнул аврор и устремился вперед. За два движения я начертил перед собой тибетский знак звенящей тишины, простое заклятье, вызывавшее сильный звон в ушах. Испробовав его на себе, я пришел к выводу, что оно лишает противника возможности сосредоточиться, а после отмены вызывает сильную головную боль. В общем, оружие безопасное и эффективное.

Увидев золотые контуры знака, Хмури сразу же остановился. "Ага, не знаешь, что это!", злорадно подумал я. Некоторое время профессор переводил взгляд с меня на знак и обратно, а потом развернулся и молча направился прочь. Я подождал, пока он исчезнет в главном коридоре, и убрал заклинание.

Несмотря на то, что уроки профессора были интересными, и за этот семестр я узнал много нового, его паранойя и бесконечная слежка за слизеринцами меня достала. Вернувшись в спальню, я улегся на кровать и с тоской посмотрел на бумагу и краски, пылившиеся на полке. Мои товарищи тем временем вели разговор о рождественском бале.

- Эй, Ди, - позвал меня Нотт. - Пойдешь на бал?

- Не знаю, - сказал я, с трудом отвлекаясь от тяжелых раздумий о Хмури. - А ты?

- Пойду, наверное. Только туда, говорят, надо девчонок приглашать... - Нотт скривился. - Танцы и все такое.

- Можно просто сходить, пожрать вкусного, - сказал я.

- Разве что, - ответил Нотт. - И поглазеть на то, как Пирс будет танцевать.

- Там будет Виктор Крам, - напомнил Флетчер. - Интересно, с кем он придет?

- А ты с кем придешь?

- Да мне сестра сосватала кого-то с третьего курса...

Слушая их болтовню, я думал, как же мне теперь быть. Не хватало только, чтобы Хмури караулил меня у дверей Выручай-комнаты каждый раз, когда я туда иду. Почему-то мне казалось, что он не будет докладывать Снейпу или Дамблдору о нашей встрече и неизвестном заклинании, которое я сотворил на его глазах, однако моего положения это не облегчало - в такой ситуации я бы предпочел встретиться с Дамблдором, нежели с чокнутым бывшим аврором.

27.

В последнюю субботу перед каникулами, сдав Флитвику очередной зачет (мы перешли к артефактам древнего Египта), я отправился на занятие к Снейпу. Как ни странно, к этому времени я начал меньше уставать и по воскресеньям просыпался достаточно бодрым, чтобы сделать уроки и даже прошвырнуться к Хагриду. Мне так и не удавалось надолго спрятать информацию, о которой профессор знал или мог узнать косвенно, однако про Выручай-комнату ему было не известно, и наткнуться на нее он мог лишь из-за моей собственной невнимательности.

- Профессор, - начал я, как только вошел. - А можно вас спросить?

- Попробуйте, - сказал Снейп. Он ждал меня, сидя на стуле, где обычно располагался я, и читал какую-то книгу, которую отложил в сторону при моем появлении.

- Вы не могли бы научить меня сопротивляться Imperio?

Некоторое время Снейп молчал.

- Мне кажется, Хмури накладывал на вас это заклинание, - с некоторым сомнением произнес он.

- Не на всех, - ответил я. - Мне просто хочется знать, что при этом чувствуешь, на всякий случай, мало ли... чтобы отличить состояние. - На самом деле я уже казался себе параноиком почище Хмури, воображая, что аврор только того и ждет, чтобы втихую наложить на меня Imperio и заставить рассказать обо всем, что я делаю в Выручай-комнате.

- Ну хорошо, - неохотно согласился Снейп. - Только не забывайте, что это Непростительное заклятье, и за его использование можно угодить под суд.

Он встал напротив, направил на меня палочку и добавил:

- Это заклятье не связано с состоянием вашего ума, так что ментальные блоки здесь не помогут. Оно работает на уровне логики и воли. Имейте это в виду, когда будете сопротивляться.

Но я на всякий случай очистил сознание - мало ли что на самом деле исполнит сейчас профессор? Вдруг он решил захватить меня врасплох и что-нибудь выведать?

- Imperio, - негромко сказал Снейп, и меня охватило ощущение невероятного блаженства, смешанного с настойчивым стремлением подойти к рабочему столу и начать готовить оборотное зелье. Казалось, если я это сделаю, покой и блаженство станут абсолютными, а тревога, растущая из-за моих колебаний, исчезнет. "Логика и воля, - напомнил я себе. - Это только иллюзия, чужое желание".

Наверное, нечто подобное происходит с людьми, которые по десять раз проверяют, заперли они дверь или нет. Умом они понимают, что заперли и проверили уже несколько раз, но чувства говорят другое, и чем дольше они оттягивают момент проверки, тем мучительнее становится ощущение тревоги и беспокойства. А надо-то всего лишь подойти к столу, подобрать нужные для первого этапа составляющие...

Снейп меня не щадил. Тревога сменилась паникой и ужасом. И когда мне показалось, что передо мной стоит выбор - либо умереть, либо подчиниться, я попытался отвлечь свое тело единственным на мой взгляд эффективным способом - развернулся и со всего маху ударил кулаком в дверь.

Боль мгновенно вывела меня из транса. Паника улеглась, желания варить зелье больше не возникало.

- Вот черт! - не удержался я, тряся кистью, костяшки которой начали кровоточить, а боль от удара распространилась до плеча. Вытащив палочку, я затянул раны и уменьшил болевые ощущения, а потом обернулся к Снейпу. Тот молча наблюдал за моими манипуляциями.

- Будем считать, что вы узнали, что при этом чувствуют, - сказал он, когда я немного пришел в себя. - Принцип вам понятен, и больше мы к этому не вернемся.

Я снова не стал спрашивать, как у меня получилось, и через час занятий покинул кабинет Снейпа с ужасной головной болью и очередным вытащенным из закромов памяти воспоминанием.

Несмотря на большое количество заданий, каникулы я решил посвятить активному отдыху, временно затаиться и не посещать Выручай-комнату. Вместе с Хагридом мы соорудили ледяную гору, похожую на ацтекскую пирамиду. У нее было четыре стороны: с одной располагались ступеньки, а с трех других - ледяные спуски разной крутизны. На верхней площадке постоянно толпился народ, сталкивая друг друга вниз, и некоторые преподаватели даже оказались недовольны нашей инициативой, сетуя на возросший травматизм и очереди к мадам Помфри с ушибами, ссадинами и легкими переломами.

Наступило время рождественского бала. Мы с Ноттом не искали себе пару и отправились туда, чтобы поглазеть на представителей других школ, поесть деликатесов, а также послушать музыку.

- Неплохо выглядишь, - сказал мне Нотт, когда я нарядился в свою парадную мантию. Сам он был в темно-зеленом. - Знаю, - усмехнулся он, - это банально, типа раз Слизерин, то зеленое, но цвет не самый поганый из тех, что был в магазине. Ну что, идем?

- А эти где? - спросил я, имея в виду Флетчера и Пирса. Нотт махнул рукой:

- Уже свалили. Посмотрим заодно, кого сосватали Флетчеру.

У дверей в Большой зал толпился народ. Поблизости ожидали своего торжественного входа чемпионы школ. Оказалось, что квиддичная знаменитость Виктор Крам пригласил Гермиону Грейнджер, которая ради такого случая нарядилась в элегантную легкую робу и привела в порядок свои волосы. Проходя мимо, я поймал ее взгляд и поднял вверх большой палец. Гермиона улыбнулась. Нотт покосился на меня.

- Да ладно! Неужели?

- Ты же не будешь отрицать, что она выглядит лучше всех?

- Из тех, кого мы видели, а видели мы не всех, - парировал Нотт. - Давай-ка искать Пирса.

В Большом зале устроили некое подобие ресторана, разбив длинные ряды столов на отдельные столики, за каждым из которых могло усесться с полдюжины человек. Мы протискивались между стульями, пытаясь отыскать Пирса или Флетчера. Наконец, Нотт заметил, как Пирс машет нам рукой.

- Где вы ходите! - крикнул он. - Давайте сюда, мы вам места заняли!

Мы сели за стол, где уже расположилась вся наша компания. Пирс был одет в темно-синюю мантию, Полина - в серебристо-серую переливающуюся робу. Как и Пирс, она распустила волосы и вплела в них тонкие серебряные нити. Они казались крайне довольны собой и друг другом и увлеченно обсуждали меню. Флетчер сидел с таким видом, будто проглотил тухлого тритона. Девочка, которую нашла ему сестра, была самой странной особой, какая только училась сейчас в Хогвартсе. На ее ядовито-оранжевую мантию было больно смотреть. Волосы она украсила полупрозрачными заколками в виде красно-синих осьминогов, которые шевелились на ее голове, словно гигантские пауки. Нотт не преминул поддеть Флетчера.

- Слушай, Флетчер, познакомь нас пожалуйста с твоей подругой, - вежливо сказал он. Полина вскинула голову и пристально посмотрела на Нотта.

- Луна Лавгуд, - буркнул Флетчер, сделав вялый жест в сторону девочки. Полина прищурилась, однако Нотт не собирался рисковать и нарываться на ссоры.

- Меня зовут Теодор Нотт, - сказал Нотт и слегка склонил голову, - а это - мой беспутный друг Линг Ди.

- Беспутный?! - Я вытаращил на него глаза. Пирс и Полина уткнулись в меню, еле сдерживая смех. Луна улыбнулась.

- А почему вы пришли одни? - спросила она.

- Ну, мы не были уверены, что вообще пойдем на это светское мероприятие, - ответил Нотт, пожимая плечами. - Мы хотели воспользоваться моментом и спокойно посидеть у камина в гостиной, посмотреть на огонь, поговорить об истории гоблинских войн, обсудить последние министерские новости... Однако наши друзья, - Нотт выразительно глянул на Пирса с Полиной, которые смотрели на него, не в силах понять, шутит он или говорит серьезно, - настояли на том, чтобы мы покинули наши сырые, но уютные подвалы и составили им компанию. Вот потому-то мы и пришли одни, - закончил он и выжидательно посмотрел на Луну. Та некоторое время глядела на него, не мигая, а потом сказала:

- Ах, так это шутка...

- Ведьмина головешка, а мы чуть не купились! - воскликнул Пирс. - Вот, значит, как аристократы беседуют между собой.

- За аристократа ответишь, - пообещал Нотт и вновь обежал глазами зал.

Наконец, все расселись по местам, и в зал вошли чемпионы со своими парами. Они расположились за столом, где сидели директора школ и судьи, а мы, наконец, смогли приступить к заказам. Я просмотрел меню, но ничего интересного не обнаружил, а потому взял пару салатов и курицу.

- Ди, на дворе праздник! - напомнил Нотт, удивленно глядя на мой заказ. - Выбери для разнообразия... хм-м... - он призадумался, тоже не находя в списке ничего примечательного. Луна решила ограничиться грибной запеканкой, а Флетчер, который наверняка думал, что сестра над ним просто поиздевалась, сразу начал со сладкого.

- Ну как там Хмури? - вдруг ни с того ни с сего спросила Полина. Я вздрогнул; Нотт тоже напрягся и бросил недовольный взгляд на учительский стол, где сидел бывший аврор, чей глаз по обыкновению вращался на все 360 градусов.

- Хмури? - переспросил Пирс. - Шпионит потихоньку.

Мы с Ноттом воззрились на Пирса, который спокойно продолжал есть блинчики с медом.

- Ты не преувеличиваешь? - спросила Полина. "Кажется, они уже имели разговор на эту тему", подумал я.

- Нет, - ответил Пирс. - А ты сама не замечаешь?

- Я? - удивилась Полина. - Да на кой черт я сдалась Хмури?

- Мой папа говорит - кто помянет чёрта, у того в желудке поселится яблочный червь, - невозмутимо заявила Луна. Услышав это, Флетчер, евший яблочный пирог, едва не выплюнул его изо рта. Полина, лучше всех нас знакомая с причудами Луны, только улыбнулась.

- В моем желудке бывало и не такое, - сказала она.

- Давайте не будем развивать тему, - попросил Нотт. - Лучше Хмури, чем червяки.

- Это еще вопрос, - пробормотал я, предпочитая любых червяков Хмури. Пирс помахал вилкой в сторону преподавателей и сказал:

- Его можно понять: министерству такой психованный не нужен, а Слизерин с его точки зрения - рассадник заразы, где у каждого третьего - родитель с Темной Меткой. Вот он и отрывается, как может.

- Но учитель-то он отличный, - сказала Полина. - Люпин, конечно, тоже был хороший, но ему бы что-нибудь теоретическое преподавать, вроде истории или маггловедения. А защиту должен вести такой бывалый, как Шизоглаз.

В ее словах была доля истины - к сожалению, Люпин во многом проигрывал Хмури. Вспомнив о Люпине, я подумал: чем, интересно, он занимается сейчас? Вряд ли в его ситуации легко можно найти работу.

Луна будто прочла мои мысли.

- Профессор Люпин, наверное, уже превратился, - сказала она, подняв большие глаза к потолку, отражающему звездное небо и полную луну. - В Рождество ему, должно быть, грустно.

- Он же оборотень, - не выдержал Флетчер. - Как ему может быть грустно, когда он в волчьем облике?

- А почему нет? - удивилась Луна. Один из красно-синих осьминогов добрался до кончиков ее волос и пытался переползти на плечо. Флетчер поежился.

- Потому что у животных другое восприятие, - ответил он. - Им бывает грустно, когда они голодные. И вообще, грустный оборотень - звучит как шутка.

- Как шутка? - Теперь пришла пора удивляться мне. - Во-первых, оборотни - не совсем животные, а во-вторых, думаешь, животным не бывает грустно?

Флетчер пожал плечами.

- Бывает, наверное, но не от того, что они в одиночестве встречают Рождество.

- Люпин - не животное, - сказал я холодно. - Это то же самое, что назвать животным анимага.

- Ладно, парни сбавьте обороты, - прервал нас Нотт, видя, что Флетчер тоже стал заводиться. - Вон танцы начинаются, сейчас какие-то панки будут выступать. В следующий раз подеретесь.

Через минуту в зале образовалась сцена и пустое пространство для танцев. Первыми на площадку вышли чемпионы со своими парами. Меня танцы не интересовали, и вместо этого я начал наблюдать за преподавателями и директорами. Те тоже постепенно поднимались и выходили из-за столов. Танцпол медленно заполнялся парами, и Пирс с Полиной, которые, видимо, давно ждали этого момента, покинули нашу теплую компанию. Флетчер не торопился танцевать с Луной, судя по всему, поставив себе целью съесть все хогвартские запасы пломбира. Нотт, откинувшись на спинку стула, лениво рассматривал танцующих.

- Никто не хочет потанцевать? - спросила Луна. Флетчер поскорее запихнул в рот ложку с мороженым. Нотт покачал головой и ответил:

- Спасибо, Луна, я не танцую.

- Пошли, - сказал я девочке и поднялся. - Правда, я не слишком умею.

- Я тоже, - улыбнулась она. Осьминоги в ее волосах зашевелились еще активнее. Мы вышли на площадку, и я взял ее за руку, а другую положил на талию.

Все оказалось не так ужасно, как я предполагал. В царящем полумраке было непонятно, кто танцует хорошо, а кто плохо, и мантия моей партнерши активно сигнализировала другим парам не слишком к нам приближаться. Когда медленные мелодии заканчивались и начинались быстрые, мы каким-то образом находили собственный ритм и продолжали танцевать медленно, словно под свою, слышимую нам одним мелодию. Сначала мы молчали, а потом немного разговорились.

- Ты бываешь на горке? - спросил я.

- Которую ты сделал с Хагридом? - спросила Луна. - Забиралась пару раз, но меня оттуда столкнули, и я решила больше не подниматься.

- Да, это популярная забава, - пробормотал я, разглядывая ее осьминогов, которые светились в темноте. - Ты бы тоже могла кого-нибудь столкнуть.

- А если им будет обидно?

- Им не будет, - сказал я. - Они для этого туда и ходят.

Луна не ответила. Мы танцевали почти на одном месте, потому что группа играла что-то зажигательное, и народ бесился вовсю. Постепенно нас вытеснили к столам преподавателей.

- У тебя странный друг, - сказала Луна.

- Друг? - удивился я. - В смысле?

- Тот мальчик в зеленой мантии. Кажется, его зовут Тед.

- Почему странный? - До сих пор я не воспринимал Нотта как "друга", считая, что с нами он общается лишь потому, что хочет оставаться независимым и не ходить под Малфоем, который, по моему мнению, был ему гораздо ближе, чем мы с Пирсом.

- Ну... он так разговаривает...

- Он просто шутит, - сказал я. - У него своеобразное чувство юмора.

Мы снова помолчали. Наши преподаватели не рисковали выходить на быстрые мелодии и вернулись за столы. Дамблдор увлеченно беседовал с Флитвиком и одним из судей. Я заметил, что Хагрид с мадам Максим, как два атомохода, прокладывают сквозь танцующие пары дорогу к выходу. Пожалуй, они правы, подумал я и спросил Луну:

- Не хочешь прогуляться, а то тут такая толпа...

- Давай, - легко согласилась она, и мы начали продираться к дверям. Оказавшись в холле, мы неторопливо прошли мимо украшенных кустов и каких-то зимних декораций, за которыми скрывались парочки. Дойдя до входных дверей, я обернулся к Луне. Та рассеянно оглядывалась по сторонам, а ее осьминоги сгрудились на макушке. "Вот, еще один фрик", подумал я.

- Куда теперь? - спросила она.

- На горку, - сказал я. - Там наверняка никого нет.

- Здорово! - обрадовалась она. - Пошли!

Мы вышли на улицу и зашагали к темнеющей пирамиде. Здесь действительно никого не было - кому охота болтаться по морозу, когда в замке пир, музыка и танцы? Проходя мимо дерева, я подобрал ветку и превратил ее в большой круглый щит для катания.

- Ты слышал о рогатых ползунах? - спросила между тем Луна. Я водрузил щит себе на голову, чтобы было удобнее нести, и ответил:

- Нет, а кто это? Может, Хагрид слышал? Ты ходишь к нему на уроки?

- Хожу, - сказала Луна. - Но его я не спрашивала. Рогатые ползуны - это такие древесные существа с коричневой шерстью, вроде гномов, но худые. С рожками, как ты можешь понять.

- Погоди, я вроде видел таких в Запретном лесу, - вспомнил я свои путешествия; точнее, путешествия моего патронуса. - Они еще на чертей похожи.

Луна немного удивленно взглянула на меня.

- Ты видел их в Запретном лесу? Очень странно. Может, это были не они? Папа рассказывал, что рогатые ползуны водятся в тропических лесах.

- Не знаю, как они назывались, но я их видел, - ответил я. Мы уже добрались до горки и поднимались по широким ступеням. - Наверное, это северная разновидность. А в тропических лесах живет тропическая.

Луна снова посмотрела на меня.

- По крайней мере, ты не думаешь, что я того, - сказала она, остановилась на вершине и постучала пальцем по виску. Я расхохотался.

- Скорее, это ты - того, - продолжила она.

- Я - того, - согласился я, положил щит на снег и выпрямился.

Наша ацтекская горка была довольно высокой. С нее открывался вид на озеро, черный корабль дурмштранговцев, берлогу Хагрида и замок. В замке светились многочисленные окна, но на улице кроме нас никого не было. Полная луна освещала снежные сугробы и Запретный лес, сливавшийся в одно темное пятно. Я набрал в грудь побольше воздуха и заорал во все горло:

- Лю-пин!!!

Луна вздрогнула.

- Где? - спросила она, удивленно осматриваясь.

- Хочу поздравить его с Рождеством, - сказал я. - Может, вместе?

- Давай!

Мы подобрались к краю горки и на счет "три-четыре" хором завопили:

- Люпин!!! С Рождеством!!!

Эхо пронесло наши крики над озером и лесом. Луна засмеялась. От холода ее осьминоги перестали светиться и забились поглубже в волосы.

- Давай еще кого-нибудь поздравим, - сказала она.

- Давай, а кого?

- Не знаю. Кальмара из озера.

- А потом кентавров, хотя они не празднуют.

Мы развлекались минут двадцать, и в конце концов наши истошные вопли привлекли внимание - из замка вышел какой-то человек. Сверху мы увидели приближающуюся фигуру и поняли, что это идут по нашу душу.

- Это профессор Снейп, - сказала Луна. - Давай его поздравим?

- Нет! - Я с содроганием представил, что сделает со мной Снейп на окклюменции, соверши мы этот безумный поступок, и сколько очков снимет с Равенкло. - Ему это не понравится. Лучше спустимся вниз. Садись.

Луна забралась в лежащий щит и скрестила ноги. Я оттолкнулся и на ходу запрыгнул позади нее. С нарастающей скоростью мы понеслись вниз и прибыли точно к ногам профессора, обдав его высокой снежной волной. Снейп раздраженно смахнул снег с лица и волос и проговорил:

- Немедленно в замок!

Я помог Луне выбраться, и мы пошли следом за профессором. Всю дорогу он демонстративно стряхивал снег с мантии, как будто это была не замерзшая вода, а дохлые мухи. "К чему это показное презрение? - думал я, глядя ему в спину. - Как будто я его оскорбил!" Луна тоже притихла. Мы вошли в холл и двинулись между кустами по проходу, в конце которого стояли Дамблдор, Хмури, Каркаров и Макгонагалл. Они о чем-то беседовали и не обращали на нас внимания до тех пор, пока профессор Снейп не попытался пронестись мимо, явно не желая к ним присоединяться.

- Северус! - сказал Дамблдор точно в тот момент, когда Снейп развернулся к лестнице в подвалы. - Что-нибудь случилось?

Снейп резко остановился и повернулся к нам.

- Мистер Ди и мисс Лавгуд решили продолжить праздник на улице, - сказал он таким тоном, будто наш праздник заключался в свежевании парочки первокурсников. - Довольно экстравагантным способом, - добавил он.

- Вот как? - Дамблдор заинтересованно взглянул на нас с Луной. Я заметил, что когда Снейп назвал фамилии, Каркаров посмотрел в нашу сторону более пристально. - И каким же?

Я ожидал, что ответит Снейп, но тот мстительно молчал. Теперь на нас смотрели все пятеро.

- Мы поздравляли с Рождеством, - сказал я. - И в этом нет ничего экстравагантного.

- Ну что ж, это замечательно... - с воодушевлением начал Дамблдор, но Снейп его перебил:

- Они поздравляли кальмаров, кентавров и фестралов, а их вопли, наверное, слышали даже в Хогсмиде.

- Северус, сегодня Рождество! - напомнил ему Дамблдор. - Возможно, кентавры его и не празднуют, но за кальмаров и фестралов я ручаться не буду.

- Значит, это тот самый мистер Ди, который наложил на себя проклятье распечатывания тайных болезней? - спросил вдруг Каркаров с мерзкой улыбочкой на лице. Сердце у меня рухнуло куда-то вниз. Снейп, скотина, кому же ты все растрепал! Однако зельевар слегка прищурился и глянул на Дамблдора. Хмури и Макгонагалл, судя по их реакции, слышали об этом впервые.

- Что? - воскликнула Макгонагалл и повернулась к Дамблдору. - Проклятье? Когда?

- Ишь ты! - крякнул Хмури, и в его голосе послышалось одобрение. Дамблдор развел руки в стороны, будто примиряя противников.

- Дамы, господа, давайте не будем сегодня о серьезном, - попросил он и взглянул на нас. - Мистер Ди, мисс Лавгуд, в Большом зале все еще продолжаются танцы.

Нам не надо было повторять дважды. Мы быстро прошли к дверям в зал и смешались с толпой, отплясывающей под какой-то дикий грохот. Нотт и Флетчер все еще сидели за столом; когда мы подошли, откуда-то вынырнули и Пирс с Полиной, довольные и раскрасневшиеся.

- Где были? - спросил нас Нотт.

- На горке, - ответил я, наливая себе вишневый сок.

- Мы поздравляли, - добавила Луна и начала вытаскивать из волос замерзших осьминогов, складывая их в тарелку. Флетчер недовольно покосился на ее шевелящиеся украшения.

- Кого это? - заинтересовалась Полина. - Там кто-то был?

- Нет, но ведь это неважно, - сказала Луна и начала перечислять. - Мы поздравили профессора Люпина, кентавров, кальмара из озера, фестралов, рогатых ползунов, гиппогрифов... я еще предлагала профессора Снейпа поздравить, когда тот за нами вышел, но Линг почему-то не захотел.

Нотт рассмеялся.

- Я его понимаю. Он решил не рисковать.

- А у нас профессор вычел баллы! - с гордостью заявила Полина. - Мы тоже пошли прогуляться, туда, в холл, а там оказались всякие дурацкие кусты. Ну, мы и заблудились, нашли какую-то скамейку, сидим, типа болтаем, вдруг раз, кусты раздвигаются, и перед нами - Снейп с Каркаровым. "Десять баллов с Равенкло, мисс Мазерс!.." - и тут он замечает Трента. - Полина хихикнула. - Ну, думаю, как же ты будешь выкручиваться? Он подумал и говорит: "И десять со Слизерина". Видели бы вы его лицо, ха-ха!.. Он же никогда с вас не снимает!

Я смотрел на танцующих, краем уха слушал обсуждение невероятного происшествия в кустах и думал о том, какие последствия для меня может иметь фраза, брошенная Каркаровым. То, что о моих экспериментах знал Дамблдор, было более-менее логично: он директор, и Снейп, Люпин или мадам Помфри были обязаны ему обо всем доложить. Но Макгонагалл, своего заместителя, он не поставил в известность, а Каркаров, директор чужой школы, почему-то обо всем знал. Если поверить реакции Снейпа, он был удивлен, что дурмштранговец в курсе подобных вроде бы незначительных событий из жизни Хогвартса. Значит, ему рассказал Дамблдор? Но зачем? На этот счет у меня не возникало ни одной здравой мысли, и я решил подумать об этом как-нибудь потом, на свежую голову.

28.

В зимние каникулы я отдыхал, благо Флитвик со Снейпом на это время отменили свои занятия, и у меня возникла целая пропасть свободного времени. Я потихоньку делал домашние задания, но они отнимали только первую половину дня - всю вторую я бездельничал. Мое вдохновение так и не вернулось; получив новое письмо от Пирса-старшего, я послал ему остатки того, что у меня было, и сообщил о творческом кризисе - свежих идей нет, а от вида бумаги, красок и карандашей просто воротит. Через пару дней сова принесла ответ. "Не стоит отчаиваться, - писал мне Клайв Пирс. - Многие художники переживали подобные времена. Отвлекитесь от этих мыслей, не считайте себя обязанным рисовать, забудьте об этом на время - в конце концов, вы ничего никому не должны..." Все это я понимал и так, но мысли, высказанные человеком, который не только в жизни разбирался побольше моего, но еще и был авторитетным колдуном, вселили в меня немного оптимизма. И правда, думал я, вот отдохну, отвлекусь, а потом с новыми силами выдам что-нибудь такое, чего еще никто не рисовал.

К Выручай-комнате я теперь и близко не подходил, стараясь к тому же не попадаться на глаза преподавателям, в особенности Макгонагалл. Большую часть времени я посиживал в библиотеке, гулял, катался с горы, общался с Хагридом, поглощенным мадам Максим, или сидел на Астрономической башне, когда там не было семиклассников, в панике готовившихся к сдаче выпускных экзаменов. Иногда по вечерам я отправлялся на опушку леса пообщаться с питонами.

Как-то раз я спустился на кухню за очередной порцией мяса. Вот уже который раз я предлагал эльфам деньги, чтобы как-нибудь компенсировать недостачу продуктов, но те оскорблено трясли головами - молодой господин нас обижает! Мы знаем, что если он что-то берет, значит, это ему нужно!.. В декабре на кухне появилось пополнение - вечно пьяная эльфийка Винки, которая обычно сидела где-нибудь у дверей в подсобку с бутылкой наперевес, и эльф по имени Добби, который освободился от хозяев и теперь работал в Хогвартсе за деньги. Местные эльфы смотрели на эту парочку крайне неодобрительно.

- Мистер Ди пришел за мясом! - мои знакомые эльфы засуетились и исчезли в недрах огромного помещения. В ожидании я сел на стул, оказавшись рядом с Добби, который занимался чисткой огромной кастрюли. Заметив, что я за ним наблюдаю, он перестал следить за работой двух скребущих стенки губок и немного настороженно посмотрел на меня.

- Молодой господин знает Добби?

- Нет, - сказал я. Добби бросил взгляд на мой шарф.

- Сэр чего-то хочет от Добби?

- Ты ведь свободный эльф, верно? - спросил я, внезапно подумав, что Добби и вправду может мне пригодиться. Добби кивнул, все еще напряженно глядя на слизеринские цвета. - Может, хватит таращиться на мой шарф? У тебя какие-то проблемы со Слизерином?

- Нет, сэр, никаких проблем, - соврал Добби, опуская уши.

- Ладно, - сказал я. - Не хочешь подработать?

- Что? - пораженно спросил Добби - Вы хотите, чтобы Добби работал на вас?

- Нет, не на меня, - сказал я. - Я не предлагаю тебе стирать мои шмотки или таскать еду в постель...

В этот момент передо мной возник эльф с пакетом мяса. Я поблагодарил его и поднялся.

- Слушай, Добби, ты пока не ломай себе голову, хорошо? У тебя бывают выходные?

- Воскресенье, сэр, - протянул ошарашенный эльф.

- Я зайду в воскресенье, - сказал я. - После завтрака. Тогда и поговорим о деталях. А пока помалкивай об этом.

Не дожидаясь ответа, я покинул кухню и зашагал по просторному, увешанному натюрмортами коридору. Это воскресенье было последним перед началом семестра, и мне нужно было постараться уговорить Добби, чтобы не тратить время на переговоры в учебное время.

В воскресенье после завтрака я спустился на кухню и обнаружил там эльфа, сидящего на стуле неподалеку от входа. Увидев меня, он вскочил.

- Привет, - сказал я. - Хорошо, что ты согласился поговорить.

- Добби тоже рад видеть молодого господина, - кивнул Добби, на лице которого не было даже намека на радость.

- Мы можем где-нибудь уединиться?

- Идемте, сэр, - Добби махнул рукой и повел меня между столами к подсобным помещениям. Указав мне на одно из них, эльф произнес:

- Здесь, если вы не против.

Я не был против. Мы зашли в комнату, где хранились щетки, тряпки и другие хозяйственные принадлежности, и Добби закрыл дверь. Осмотревшись в поисках стула, я не обнаружил ничего, кроме полок, а потому вытащил палочку, сотворил пару ковриков и уселся на один из них, знаком предложив присесть и Добби. Тот был слегка удивлен тем, что я сел на пол, но не стал возражать.

- Послушай, Добби, - начал я. - Я не буду ходить вокруг да около и скажу тебе свое предложение, а ты мне скажешь, согласен ты его принять или нет и на каких условиях. Хорошо?

- Какое предложение, сэр? - спросил Добби.

- Я хочу, чтобы ты учил меня магии.

Добби, видимо, решил, что это шутка, потому что в первые секунды начал непроизвольно расплываться в страшноватой улыбке. Однако видя, что я не смеюсь, эльф тут же согнал улыбку с лица и решил уточнить:

- Молодой господин шутит?

- Нет, не шутит, - ответил я. - Речь идет не о магии вообще, а об эльфийской магии. Вы же не пользуетесь палочками, верно? Или та же аппарация... хозяин может вызвать вас откуда угодно, и вы должны будете к нему явиться... В общем, учи всему, что ты знаешь и умеешь как эльф.

Глаза Добби стали еще больше и занимали теперь пол-лица.

- Но это невозможно! - воскликнул он, отрицательно качая головой. - Эльфов никто не учит магии, мы ею просто владеем! Добби не знает, как это объяснять, Добби не учитель!

- Слушай, давай ты сперва решишь, интересно тебе мое предложение или нет, а технические детали мы обговорим потом, - попытался я его успокоить. Добби казался потрясен самой мыслью о том, что его кто-то попросил о подобной услуге, и довольно долго молчал, переводя взгляд с меня то на полки, то на потолок, будто пытаясь найти там ответы и разобраться, как он относится к такой перспективе.

- Добби никогда еще не просили стать учителем, - вдруг сказал он. - Молодой господин считает, что у Добби получится?

- Думаю, да, - сказал я.

- Добби будет учить! - Теперь эльф позволил себе широко улыбнуться. - Хотя и не знает, как.

- Это мы выясним в процессе работы, - сказал я, воодушевленный его согласием. - Вот мое условие - ты никому не будешь рассказывать о наших уроках, а если тебя кто-то спросит, станешь все отрицать.

- Даже если спросит директор? - Добби снова вытаращил глаза. Я представил, что придет в голову эльфу, не любящему Слизерин, если попросить его помалкивать о наших делах перед Дамблдором, а потому ответил:

- Если спросит директор, скажешь правду...

Добби с готовностью кивнул.

- ... Но только если он сам спросит, - уточнил я. - Ты ведь умеешь держать рот на замке, верно?

Добби закивал головой так, что его уши захлопали, будто листья на ветру.

- Теперь ставь свои, - сказал я. Эльф тут же проговорил:

- Добби ничего не надо, у Добби уже и так все есть! Молодой господин сделает из Добби учителя - этого ему более чем достаточно.

- Мудро, - вполне искренне одобрил я. - Тогда до следующего воскресенья. Здесь же, после завтрака. И подумай пока, о чем бы ты мог рассказать мне на первом уроке.

Я встал и открыл дверь. Добби подхватил оба коврика, быстро скатал их в рулон и сунул на полку. "Прекрасно, - подумал я. - И во что я ввязался на этот раз?"

Если я считал, что в первом полугодии у меня не было времени, то теперь по сравнению со вторым оно казалось настоящими каникулами. Преподаватели то и дело напоминали нам о близости С.О.В. и всей серьезности этих экзаменов, хотя до них оставалось еще полтора года. На дополнительных занятиях Флитвик гонял меня по всему материалу, которого становилось все больше, а Снейп начал учить не скрывать воспоминания, а менять к ним отношение, чтобы сбить легилимента с толку. Хмури, по всеобщему мнению слизеринцев, слегка уменьшил свою шпионскую активность, и я возобновил тренировки в Выручай-комнате. По воскресеньям после завтрака мы с Добби запирались в подсобке и разбирались в тонкостях эльфийской магии. Добби оказался довольно сообразительным и быстро вошел во вкус.

- Эльфа и его хозяина связывают особые чары, - объяснял он мне. - Если Добби решит поступить кому-то в услужение, он подпишет с хозяином контракт.

- То есть достаточно одной подписи, чтобы эта связь начала работать? - спросил я. - Одна твоя подпись делает так, что хозяин может вызвать тебя откуда угодно?

- Сэр прав, - кивнул Добби.

- Я так и не нашел в книгах, как образовался такой закон, - сказал я. - А если, к примеру, я подпишу с тобой контракт, ты сможешь меня вызвать?

Добби снова вытаращил на меня глаза и встопорщил уши.

- Добби не может быть хозяином Лингу Ди!

- Почему?

- Добби не может!

- Да почему? - воскликнул я. - Что тебе запрещает?

Эльф испуганно молчал. Учить меня было непросто.

Я перекопал всю библиотеку и в одном из юридических сборников нашел образец документа, который эльфы подписывают с хозяевами, поступая к ним в услужение. Там же приводился документ, делающий эльфа и всех его потомков собственностью одной семьи. Я списал первый документ и притащил его Добби.

- Давай просто попробуем!

Два воскресенья мне пришлось уговаривать эльфа на этот эксперимент, но в конце концов он все же согласился. Добби поставил свою подпись под именем хозяина, а я свою - под именем слуги.

- Теперь я выйду, а ты меня через какое-то время позовешь, - сказал я и выбрался из подсобки.

Стоя в коридоре перед натюрмортом, ведущим на кухню, я с нетерпением ожидал вызова Добби, но прошло уже довольно много времени, и ничего не происходило. Наконец, из кухни высунулся эльф.

- Не работает! - Добби выглядел опечаленным.

- Может, мы сделали что-то неправильно? - Я взял у него контракт и вновь начал перечитывать.

- Добби предупреждал, что ничего не выйдет, - напомнил эльф.

- Да уж, - я бросил пергамент на пол, махнул палочкой и сжег. Древние уклады было не обмануть.

Тем временем Хагрид опять оказался в немилости, на сей раз у газеты "Ежедневный пророк".

- Что это за Скитер? Кто хоть она такая? - спросил я у Нотта, который за завтраком сунул мне под нос статью о Хагриде, вышедшую в "Пророке" сразу после каникул.

- Если на тебя положила глаз Рита Скитер, можешь прощаться со своей репутацией, - усмехнулся Нотт. - Пишет все, что захотят читать. Иногда даже встречается правда.

Статья была отвратительная, но хуже всего, что половина гадостей о Хагриде исходила из уст Малфоя и его компании. Говорить с ними было бесполезно, а нарываться на конфликт я не хотел - хватит у меня проблем и без разборок с Малфоем. Следующим вечером я отправился к Хагриду, но тот засел в своей берлоге и на стук не отозвался.

- Хагрид! - орал я, колотя в дверь. - Открой немедленно, или я такое заклинание наложу, что будешь свой дом по щепкам собирать!

Наконец, мне соблаговолили открыть. Что ж, видал я рожи и пострашнее. Всклокоченный Хагрид с темными кругами под глазами распахнул дверь и бестолково уставился в проем.

- Я здесь, внизу, - сказал я. - Отойди с дороги!

- Ты! - воскликнул Хагрид и попытался ухватить меня за плечо, но я уже скользнул в дом и едва не растянулся, споткнувшись о хлам, разбросанный по полу. В единственной комнате царил полный бардак. Хагрид с грохотом захлопнул дверь и плюхнулся на кровать, пролив на себя половину содержимого бутылки, которую держал в руке.

Несчастный Клык, лишенный хозяйского внимания, прижался к моей груди. Я погладил пса по голове, стараясь не давать Клыку лизнуть меня в лицо. Судя по виду Хагрида, он уже забыл, что кого-то впускал в дом.

- Accio, - сказал я, и рука Хагрида опустела. Его взгляд проследил за летящей бутылкой, он попытался ухватить ее огромной ладонью, но я взял ее и поставил на стол.

- К-куда! - пробормотал он. - А ну вернись!

Я не знал ни одного отрезвляющего заклинания, поэтому налил ему в чашку воды и протянул вместо бутылки. Хагрид выпил ее одним большим глотком, только потом прочухав, что это не алкоголь.

- Бутылк... - пробормотал он, медленно обводя глазами комнату. - Где-то ведь была...

- Хагрид! - крикнул я. - Ты вообще меня видишь?

Бесполезно. Лесничий пребывал в состоянии, в котором у людей пропадают из памяти целые часы и даже дни. Я плюнул на это дело и вышел на крыльцо. Надо будет поискать отрезвляющее заклятье... или, может, зелье сварить? Ага, так Снейп и разрешит мне на его уроках варить зелье для Хагрида! Я спустился с крыльца и увидел, что к хижине приближается Поттер со своей компанией.

- Что, тоже решили оказать моральную поддержку? - поинтересовался я, когда они подошли к крыльцу.

- Ты у него был? - спросил Поттер, останавливаясь рядом.

- Да.

- И как он себя чувствует? - встревожено спросила Гермиона.

- Подозреваю, что сейчас он вообще ничего не чувствует. Он пьян, как только может быть пьян депрессивный Хагрид.

Гриффиндорцы переглянулись.

- Можете попытаться, - я махнул рукой на дверь. - Если знаете отрезвляющее заклинание, советую применить при первой же возможности.

- А ты не знаешь? - удивилась Гермиона.

- Нет, - я тоже удивился. - Оно мне надо? Может, ты знаешь?

Она огорченно покачала головой. Я попрощался и зашагал к замку. Дойдя до дверей, я обернулся и посмотрел на дом Хагрида. Гриффиндорцы все еще толклись у порога, а потом развернулись и потопали обратно. "Ну, сегодня он уже один раз поднимался с постели - два будет чересчур", мысленно усмехнулся я и вошел в холл. Первым, кого я там увидел, был профессор Хмури. Он молча стоял и таращил на меня свой волшебный глаз. Я осторожно прошел мимо, ожидая чего угодно, и устремился вверх по лестнице, в библиотеку, спокойно вздохнув только тогда, когда уселся за свой столик у каталога.

Февраль перевалил за середину. Приближалось второе испытание Тремудрого турнира, и народ предвкушал очередное необычайное зрелище. Я вновь забросил астрономию, решив, что невозможно все делать одинаково хорошо, и слегка умерил пыл на рунах, которые мне хоть и нравились, но отнимали слишком много сил.

В один из субботних вечеров я пришел в кабинет Снейпа, проведя до этого три часа в библиотеке за переводами упражнений из учебника по рунологии. В конце третьего часа мой мозг напрочь отказался работать, и битых десять минут я тупо пялился на ряд символов, пытаясь понять, что все это значит и как мне быть с этими палочками и черточками. Видимо, такое состояние ума отразилось у меня на лице, поскольку Снейп, который по своему обыкновению что-то читал, при виде меня поднял бровь.

- Что это с вами? - спросил он. Я бросил рюкзак у входа и пожал плечами:

- Не знаю, сэр.

Он посмотрел мне в глаза и за несколько секунд нашел ответ.

- Вы должны хоть иногда давать мозгу отдых, - недовольно сказал он, будто я был виноват в том, что на это нет времени. - В таком состоянии невозможно усваивать материал.

- Разрешите мне сварить зелье, - помолчав, сказал я. - Самое легкое, без сильных стимуляторов, женьшень или африканских муравьев...

- Нет, - отрезал профессор, поднимаясь. - И хватит об этом. Ждите здесь. - Он прошелестел мантией мимо меня и вышел из кабинета. Я сел на стул и посмотрел, что за книжку читал Снейп, пока меня дожидался.

Это оказалась какая-то мудреная монография, посвященная внедрению в практику зельеварения новых составляющих, добытых автором в Индонезии. "Надо же, - думал я, разглядывая темно-серую мягкую обложку. - Какой-то сумасшедший колдун уехал к черту на рога, чтобы болтаться по неизвестным джунглям на самом экваторе, таскать с собой портативную лабораторию, отрывать у насекомых лапы и усы, и все ради того, чтобы найти какой-нибудь особо эффективный ингредиент! Будто их сейчас мало!"

За такими размышлениями меня и застал Снейп. Он вернулся не с пустыми руками. На столе передо мной оказалась широкая ваза на толстой ножке с вырезанными по ободу рунами. Мерлин, опять эти руны!.. Наверное, вид у меня стал еще более несчастным, и от Снейпа это, конечно же, не скрылось.

- Успокойтесь, - пробурчал он, убирая свою книгу в стол. - Я не буду заставлять вас заниматься переводами. Вы еще не знаете, что это такое? Что вы сейчас читаете с Флитвиком?

- Артефакты Римской империи, - ответил я. - Сундучки Лар, статуэтки малых богов...

- Ясно, - он махнул рукой, чтобы я замолчал. - Это Омут памяти для просмотра воспоминаний, своих и чужих. Его историю вы изучите в свое время на курсе, а я покажу, как он работает.

С этими словами он приблизился к вазе, убрал свои длинные волосы за ухо и прикоснулся палочкой к виску. Через секунду из его головы к кончику палочки потянулась какая-то серебристо-голубая нитевидная субстанция. Зрелище это было довольно дикое. Снейп поместил субстанцию в Омут, и она засверкала в нем, медленно вращаясь, будто океанский водоворот.

- Подойдите, - сказал он мне, и я встал рядом. - Теперь наклонитесь и посмотрите в чашу.

Я последовал его указанию и склонился над Омутом. Субстанция оказывала гипнотический эффект - водоворот затягивал внутрь, то ли перемещая мое сознание в себя, то ли проецируя свое содержимое прямо мне в мозг. Спустя несколько секунд я очутился у входных дверей в замок. Кажется, это был Рождественский бал: меня окружали кусты и другие декорации. Рядом с дверьми я увидел профессора Снейпа. Он стоял, словно чего-то ожидая, а потом с улицы донеслись приглушенные вопли. "О нет", подумал я. Снейп распахнул дверь и вышел на мороз. Я последовал за ним.

Смотреть на себя со стороны оказалось довольно забавно. Я следил не столько за происходящим, которое отлично знал, поскольку являлся непосредственным участником воспоминаний профессора, сколько за самим собой. Вот я с Луной съехал с горки, обдав профессора волной снега. Вот иду следом за ним к замку... Воспоминание закончилось ровно в тот момент, когда мы с Луной скрылись за дверьми в Большой зал, после того, как Дамблдор предложил своим собеседникам не обсуждать серьезные темы. После этого меня вынесло из содержимого чаши обратно в реальный мир.

- Круто! - в восторге сказал я. Снейп состроил недовольную физиономию и протянул палочку к серебристой субстанции.

- Профессор, а когда вы помещаете туда свои воспоминания, то продолжаете помнить их содержание или забываете? - поинтересовался я, наблюдая за тем, как Снейп подносит к виску серебристые нити, и те исчезают в его голове.

- Сейчас вы попробуете выяснить это на собственном опыте, - сказал он и опустил палочку. - Возьмите для работы тот же эпизод, что видели сейчас - как вы валяете дурака с мисс Лавгуд...

"Интересно, а что еще можно делать на ледяной горке?", подумал я.

- ...Задайте начало эпизода, выбрав какой-то определенный момент, и зафиксируйте конечную сцену. Это две временные точки, на которых вы должны сосредоточиться. После этого четко представьте себе этот отрезок воспоминаний, поднесите палочку к голове и представьте, будто направляете их к кончику. Заклинаний здесь не требуется - это волевой акт. Все ясно?

- Да, - ответил я и начал искать первую точку отсчета. Что ж, если профессор начал с двери, то и я начну с нее. Вспомнив, как мы с Луной стояли у выхода, я зафиксировал это воспоминание как начало, а эпизод, когда мы вернулись в замок вместе с профессором, как конец. Стараясь удерживать в голове два этих фрагмента, я поднес к виску палочку и попытался направить воспоминания к ее кончику, но они очень быстро рассыпались, перепутавшись с другими эпизодами и утратив свою четкость.

Я сконцентрировался еще сильнее, но справился со своей задачей лишь с четвертой попытки. Когда воспоминания потянулись к палочке, возникло крайне неприятное ощущение, будто из меня высасывают часть моего существа, пусть небольшую, но все равно очень важную. В груди больно защемило. Мне вдруг расхотелось делать упражнение. Я замер на полпути, и серебристые нити, идущие от виска к палочке, вяло повисли в воздухе.

- Так всегда, - сказал до сих пор молчавший Снейп. - К этому надо привыкнуть. Продолжайте.

Я нехотя продолжил и, наконец, переместил свои воспоминания в Омут. Они закружились в нем точно так же, как до этого кружились воспоминания профессора. Снейп молча придвинул к себе чашу. Некоторое время он стоял над сверкающим водоворотом, а потом поднял голову и вернул Омут на место.

- Можете вспомнить, о чем здесь речь? - спросил он, указывая на чашу.

В некотором смысле я помнил. Не знаю, как устроен мозг, хранит ли он в себе всю информацию, которая в него поступает в течение жизни, или только самую важную, самую эмоционально заряженную или самую интересную, но то, что лежало в чаше, я не забывал, а отдал, и потому там была часть меня самого. В сознании я не мог восстановить все детали, но знал их общее содержание - Рождественский бал, прогулка с Луной, что-то приятное и радостное...

- Более-менее, - неохотно ответил я. - Можно их вернуть?

Он кивнул. Я приблизил палочку к чаше, и воспоминания сами притянулись к ней. Когда они оказались в моей голове, я вновь почувствовал себя целым и приободрился.

- Значит, воспоминания можно хранить отдельно от их обладателя? - спросил я, взглянув на Снейпа. Тот уселся в кресло и посмотрел на чашу:

- Можно, но вы же почувствовали, как это малоприятно, когда ваша пусть даже малая часть от вас отделена. Хранить воспоминания во флаконах способны только опытные волшебники. Так что лучше направьте свои усилия на защиту сознания - это гораздо более эффективный способ сокрытия мыслей.

На следующий день я отправился к Добби. За прошедшие два месяца мы не слишком продвинулись, хотя никакой программы и четкого плана у нас не было. Наши уроки больше походили на совместные эксперименты, поскольку Добби не мог внятно объяснять принципы эльфийского колдовства, и мне приходилось требовать от него четкого описания ощущений и мыслей в процессе магического творчества. Впрочем, благодаря нему я научился некоторым элементарным действиям вроде подманивания мелких предметов и управления бытовыми принадлежностями без применения палочки. В конце занятия эльф вдруг сказал:

- Добби много слышал, что сэр Линг - очень хороший колдун...

- Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл меня "сэром"! Посмотри на меня! - Я встал с коврика и развел руки в стороны. Сейчас на мне был старый свитер и не слишком чистые джинсы. - Я что, похож на сэра? И потом, ты мой учитель, это я тебя должен так называть.

- Нет, нет, не надо меня так называть! - перепугался Добби. - Добби обещает постараться...

- Ладно, так что ты хотел мне сказать? - спросил я эльфа. Уши Добби поникли, и он робко прошептал:

- Линг Ди много учится, он может знать одну вещь... он может помочь Добби, очень помочь!

- Давай уже перейдем к делу, - нетерпеливо перебил я. - Без предисловий, хорошо?

- Он может знать, как долго плавать под водой!

Я оторопел.

- Плавать под водой? Ты хочешь научиться плавать? На улице февраль!

Добби изо всех сил замотал головой и пару раз стукнул себя по лбу.

- Добби не так выразился, он имел в виду совсем не то, не то! Добби хочет знать, как можно долго дышать под водой, пока ты там плаваешь!

Я схватил его за руку:

- Перестань себя колотить! Что за идиотская привычка?

Добби отнял руки от головы и, нервно дрожа, уставился на меня с жалобным выражением лица. Я не стал спрашивать, зачем ему понадобилась такая странная информация - в конце концов, он же меня не спрашивал, для чего я хочу научиться эльфийской магии.

- Во-первых, можно обернуться рыбой, если ты умеешь это делать, - сказал я. - Во-вторых, есть такая трава - жаброводоросли. Если их съесть, у тебя вырастут жабры, и ты сможешь какое-то время находиться под водой. Мы с профессором Спраут пересаживали их прошлым летом... или позапрошлым, не помню. А еще можно надеть акваланг.

- Что надеть? - удивился Добби.

- Такое маггловское приспособление, - ответил я. - Баллоны со сжатым воздухом или чем-то вроде. Впрочем, вряд ли они здесь есть.

Добби ухватил меня за руку и крепко ее сжал.

- Добби очень благодарен Лингу Ди! - радостно сказал он. - Очень-очень. Линг Ди много знает...

- Всё, прекрати, - я высвободил свою руку. - Меня не надо хвалить, меня надо ругать. Ты же мой учитель!

До того, чтобы меня ругать, Добби еще было далеко. Он снова вытаращил на меня глаза и медленно, словно не веря собственным ушам, покачал головой.

Только после второго испытания Тремудрого турнира, о котором мне подробно рассказали Нотт и Флетчер, стало ясно, зачем эльфу потребовались такие сведения. "Работаем на Поттера, - думал я, пытаясь вычислить, с чего бы вдруг приблудному эльфу воспылать к Гарри такой любовью. - Значит, они знакомы? А вдруг он разболтает ему о наших занятиях?" Мне совсем не хотелось, чтобы все подряд были в курсе моих дел, и я решил поговорить с Добби начистоту - в конце концов, возможно, благодаря мне Поттер прошел испытание и получил свои баллы, оказавшись на втором месте после Диггори. А летом можно и самому попробовать понырять, раз уж в озере обитают не только гигантские кальмары и загрыбасты.

29.

Началась весна, и наша горка постепенно растаяла. Экзамены неуклонно приближались, но большинству учеников было не до них - через пару дней после последнего экзамена должно было произойти финальное испытание Тремудрого турнира. После внушения, сделанного ему Дамблдором, Хагрид вернулся к работе и перестраивал стадион, сооружая на поле нечто вроде лабиринта. Наши с Добби занятия проходили чуть более активно после того, как я нашел в библиотеке монографию, где детально описывались принципы применения магии нечеловеческими созданиями. Большая часть посвящалась истории и легендам, но кое-что оказалось вполне применимо на практике. К сожалению, об аппарации там не было ни слова.

Однажды после завтрака я пришел на кухню, немного задержавшись из-за Хмури, который высматривал кого-то, шастая по первому этажу, и застал у нашей подсобки гриффиндорцев - Поттера, Уизли и Грейнджер. Они о чем-то болтали с Добби и остальными эльфами.

- Привет, - сказал я не слишком дружелюбно, покосившись на Добби, чье выражение лица говорило об эйфории от пребывания в обществе Поттера. Гриффиндорцы поздоровались в ответ. Они стояли рядом с укрытой полотенцем пьяной Винки, на которую неодобрительно посматривали толпившиеся вокруг эльфы.

Я пришел в самый разгар политических дебатов: Гермиона произносила речь о том, что эльфам было бы гораздо лучше на свободе, поскольку тогда они будут получать деньги за свою работу и иметь право на выходные и отпуск. Эльфы отнеслись к ее словам довольно враждебно и попытались вытолкать с кухни всю компанию. Гермиона, удивленная таким отпором, в отчаянии взглянула на меня:

- Линг, скажи им! - Будто я хоть раз утверждал, что эльфы должны обрести свободу! - Они ведь даже не понимают, что теряют! Они имеют право!..

Я сказал Добби, что сейчас вернусь, и вышел с гриффиндорцами в коридор.

- Послушай, Гермиона, - сказал я негромко. - Ты же разумный человек. Неужели ты не понимаешь, что ведешь себя как последний миссионер?

Грейнджер в недоумении покачала головой.

- Ты совершаешь типичную ошибку, - сказал я. - Ты считаешь свою культуру единственно верной и пытаешься навязать ее принципы чужой культуре.

- Но это не одно и то же! - воскликнула она. - Они же находятся на положении рабов!

- Это с твоей точки зрения, - ответил я. - Эльфы смотрят на свою ситуацию иначе.

- Потому что их сотни лет угнетали!

- А ты хочешь изменить их психологию, сформированную сотнями лет угнетения, одной гневной речью?

Гермиона промолчала, явно расстроенная отсутствием поддержки.

- Мне пора, - сказал я и нажал на грушу.

- Слушай, - нерешительно проговорил Поттер. Я обернулся. - Насчет Сириуса...

- Что с ним? - Мне стало немного не по себе. - Надеюсь, его не взяли?

- Нет-нет, - Поттер отрицательно покачал головой. - Наоборот. С ним все в порядке. Я, собственно, это и хотел сказать. Подумал, что раз ты... кстати, а как ты это сделал?

- Что - это? - не понял я.

- Ну, узнал, что он не виноват, что его подставил Хвост?

- Какой еще хвост?

- Петтигрю, крыса.

- А... Случайно получилось, - сказал я, не желая вдаваться в детали. - Люпин разве ничего не говорил, когда вы встречались в хижине?

- Он рассказал, но как-то непонятно, - ответил Поттер. Я посмотрел на Гермиону - она-то наверняка все поняла. Грейнджер, однако, не собиралась мне помогать.

- Спонтанная легилименция, - произнес я. - Со мной иногда такое случается.

- Ты природный легилимент? - с некоторым испугом воскликнула Гермиона. Я кивнул, изучающе разглядывая своих собеседников. Судя по всему, никто, кроме Грейнджер, не знал, что это такое. Вот и хорошо.

- Все, пока, - сказал я, - иначе я ничего не успею.

Я снова надавил на грушу, дверь открылась, и я вернулся на кухню, где рядом со спящей Винки меня дожидался Добби. "Что ж, - думал я, проходя мимо столов и не спуская с Добби глаз, - раз уж сложилась подходящая ситуация, самое время узнать, что тебя связывает с Поттером".

В мае, совершенно не вовремя, когда до экзаменов оставалось всего ничего, меня в очередной раз охватили сомнения в том, что занятия в Выручай-комнате имеют хоть какой-то смысл. Я выучил множество заклинаний, но, как и в окклюменции, следовало выбрать несколько наиболее эффективных и развивать владение ими, чтобы в случае чего не перебирать в голове всё, что я знаю, понапрасну тратя время. Я пытался представлять ситуации, в которых мне может понадобиться то или иное заклинание, но все они казались умозрительными и маловероятными. Из-за кучи заданий я перестал посещать Выручай-комнату и не испытывал особого желания изучать что-то новое.

А потом у меня возникла очередная безумная идея. Сперва я даже испугался, не были ли это происки Хмури, который внушил мне мысль испытать на себе Crucio, пыточное заклятье, но потом решил, что для Хмури это было бы слишком - кроме истории с Малфоем-хорьком, он никому из учеников не причинил вреда. Идея с Crucio преследовала меня неотступно, и в конце концов я пообещал себе, что решу проблему, когда сдам экзамены - в любом случае, сейчас у меня не было ни единой свободной минуты, учитывая степень, до которой я запустил некоторые предметы.

- Я не сдам историю, - сказал я Пирсу, когда мы отправлялись на экзамен. - Не знаю, как не завалил астрономию - повезло с вопросом про сверхновые.

- А со Снейпом и Флитвиком ты еще занимаешься? - спросил Пирс.

- К счастью, нет, - ответил я. - В мае были последние уроки.

- Толк-то от них есть?

- С Флитвиком вроде есть, - не покривив душой, ответил я. Мы добрались до середины книги, приступив к артефактам средневековья, времени, когда искусство создания всяких волшебных предметов достигло своего расцвета. Хотя поначалу мне было непросто запоминать столько теоретических знаний, постепенно я втянулся. Поскольку Флитвик не разрешал ничего записывать, наши уроки неплохо тренировали память, что очень пригодилось на обычных занятиях, особенно истории. Теперь мне оставалось рассчитывать лишь на то, что вопросы коснутся тем, содержание которых я запомнил хотя бы отчасти.

Со Снейпом, как всегда, все было сложнее. Настроения для урока легилименции у него так и не возникло, а во время последних занятий профессор, казалось, думал о чем-то совсем ином. Кроме того, он ни разу не оценил мою работу, и я не имел ни малейшего представления, насколько хорошо или насколько плохо у меня получается.

В этот раз фортуна была на моей стороне - на экзамене по истории я ответил на большую часть вопросов и вполне мог рассчитывать на положительный балл. До третьего испытания Тремудрого турнира оставалось два дня, и я решил не медлить - если я собираюсь испытать на себе Crucio, делать это надо тогда, когда внимание окружающих сосредоточено на ожидании финала.

Некоторое время я носился с мыслью о том, чтобы и в этот раз попросить Снейпа - в конце концов, согласился же он на Imperio. Но Круциатус - совсем другое дело: речь шла об осознанном стремлении причинить другому боль. Вряд ли Снейп при всей его жестокости к ученикам способен на то, чтобы с удовольствием мучить студента собственного факультета. К тому же, я представлял, какое у профессора будет лицо, попроси я его применить к себе Crucio. Вдруг он решит, что после экзаменов я окончательно свихнулся? Нет, как-нибудь справлюсь без него.

Для своего эксперимента я выбрал неработающий туалет на втором этаже, где обитало занудливое привидение по имени Плакса Миртл. Мало ли, рассуждал я, вдруг что-то выйдет из-под контроля? Если я останусь в Выручай-комнате, кто меня найдет? А здесь Миртл, и если что, она сообщит... Вечером я прокрался в туалет и уселся на пол рядом с большими раковинами. Миртл немедленно повисла рядом.

- Ты зачем сюда пришел? - спросила она.

- Скоро увидишь, - ответил я. - А пока не мешай.

Заинтригованная Плакса Миртл отлетела к туалетным кабинкам. Я постарался сосредоточиться. Прочитав пару энциклопедических статей о пыточном заклятье, я преисполнился убеждения, что смогу реализовать свою идею хотя бы отчасти - совсем не обязательно желать себе серьезных мучений. Можно просто пожелать небольшую боль... или среднюю... Направив на себя палочку, я представил, что хочу причинить себе некоторые страдания, и подумал: "Crucio".

Но ничего не произошло. Я не почувствовал даже легкого укола. "Crucio!" - вновь подумал я, однако результат и на этот раз оказался нулевым. Еще минуту я бился с самим собой, а потом, рассвирепев из-за собственной трусости, вскочил и заорал на весь туалет:

- Crucio!

Плакса Миртл, все это время терпеливо наблюдавшая за мной, подпрыгнула аж до потолка, и в ту же секунду во мне начала расти боль. Она возникла в области солнечного сплетения и постепенно распространилась по всему телу. Словно зачарованный, я следил за тем, как она заполняет мои внутренности, проникает в ноги, руки, шею и голову, как впивается в позвоночник, будто обхватывая его обжигающими руками. Сила ее росла с каждой секундой, но пока я мог терпеть. Не позволяя себе впадать в панику, я стоял, направив на себя палочку, и ждал, что же будет дальше. "И это все? - с некоторым разочарованием подумал я. - Не слишком-то..." Но не успел я додумать мысль до конца, как мое тело оказалось словно охвачено пламенем. Я не мог представить, что при такой силе боли можно контролировать свое поведение. Мозг отказывался подчиняться, хотя краем сознания я понимал, что заклятье надо снять. Руки не слушались, ноги тоже - я уже не стоял, а лежал на полу. Миртл куда-то исчезла. Кажется, я заполз под раковины и прижался к холодной стене, однако из сознания пропадали целые куски, и в следующей сцене я уже боролся с какими-то людьми, которые пытались вытащить меня из-за труб. В конце концов им это удалось, после чего в следующем фрагменте осознанного бытия я лежал в полутемном помещении, не в силах пошевелиться. Огонь, пожиравший меня изнутри и снаружи, продолжал свою адскую работу. Однако, несмотря на все эти хаотичные события, какая-то часть моего "я" смотрела на происходящее со стороны, спокойная и даже довольная - ну как же, ведь у меня получилось... "Ты этого хотел, - думала та часть, не обращая внимания на боль, - ты этого хотел. Впредь желай осторожнее - или без возражений принимай все, что к тебе приходит".

Я очнулся от холода. Вокруг было темно. Обведя глазами просторное помещение, я заметил тонкий луч света, указывавший на дверь, за которой кто-то находился. Я попытался встать, но едва смог шевельнуть рукой. В голове было пусто, словно оттуда выкачали все воспоминания. Сосредоточившись, я нащупал одеяло и с трудом отбросил его в сторону. Приподнялся на локте, спустил с кровати ноги и сел, сгибаясь под тяжестью собственного тела. "Что за ерунда? Где я? Надо добраться до двери..." Я сделал попытку встать, но предательские ноги меня не удержали, и я свалился на пол, ударившись головой о соседнюю кровать.

- Вот черт! - пробормотал я, вновь пытаясь подняться. В эту секунду темное помещение прорезал свет - дверь распахнулась, и кто-то быстро подошел ко мне. Опираясь о поданную руку, я забрался в постель и взглянул на человека, который мне помог. На лице женщины была написана целая гамма чувств, наиболее ясным из которых была тревога.

- Как ты? - спросила она, накрывая меня одеялом.

- Не знаю, - хрипло ответил я. - Можно воды?

Женщина скрылась в своей комнате и через секунду вернулась с полным стаканом. Я выпил все до дна и откинулся на подушку. Женщина вновь исчезла и больше не возвращалась. Надо поспать, вяло подумал я и закрыл глаза.

Мне показалось, что прошло всего несколько секунд - только я закрыл глаза, и вот уже открыл их снова, - но на этот раз в помещении было светло: поблизости горело несколько настенных ламп. Неподалеку от моей кровати стояли, негромко переговариваясь, три человека. Одним из них была недавно помогавшая мне женщина, двумя другими - высокий седобородый старик в причудливой фиолетовой мантии и мужчина в черном с длинными волосами. За столь короткое время я вряд ли успел хорошо отдохнуть, но когда попробовал сесть, тело откликнулось с гораздо большей готовностью, чем в предыдущий раз. Как только я зашевелился, троица умолкла и повернулась ко мне. Женщина смотрела встревожено и немного сочувственно. Переведя взгляд на седобородого, я понял, что здесь меня не ожидает ничего хорошего - его взгляд был суровым и пронизывающим, как северный ветер. Длинноволосый глядел спокойно и безо всякого выражения.

Седобородый старик подошел ближе, и я на всякий случай отодвинулся к подушке.

- Как вы себя чувствуете? - довольно прохладно спросил он. Я покачал головой:

- Да вроде нормально.

- Хорошо, - сказал старик, оглядев меня с головы до ног, укрытых полосатым одеялом. Судя по выражению лица, ничего хорошего он перед собой не увидел. - Было бы очень интересно послушать ваш рассказ.

Я искренне удивился:

- Какой рассказ?

- О том, что произошло в туалете, - проговорил старик. Видимо, на лице у меня отразилось всё изумление, что я испытал при этих словах, потому что черноволосый мужчина вдруг сорвался с места и оказался по другую сторону кровати.

- Погодите, - сказал он старику и посмотрел на меня. - Вы помните, как вас зовут?

Еще бы я не помнил! Что за вопрос?

- Конечно, - я пожал плечами.

- И как?

Я молчал. Меня вдруг охватило странное ощущение. Я понимал, что знаю свое имя, но не мог произнести его даже мысленно. Имена этих людей я тоже знал, как и то, кто они такие, но вся информация попряталась в таких укромных уголках мозга, что добраться до нее не представлялось возможным. Судя по всему, от меня остались одни эмоции.

- Я помню, - упрямо сказал я. Мужчина посмотрел на старика.

- Это пройдет? - спросил тот.

- Должно. Вопрос времени.

- Вы можете что-то сделать?

- Думаю, пока не стоит ничего предпринимать. Лучше, если он вспомнит самостоятельно...

- Я помню! - воскликнул я. - Только сказать не могу!

Мужчина усмехнулся. Старик покачал головой.

- Как не вовремя, - проговорил он и отвернулся. Отчего-то мне стало обидно. Я опустил глаза, стараясь не выдать своих чувств, но тут дверь в конце длинного прохода с кроватями распахнулась, и в помещение вошел еще один человек, от чьего вида меня охватила настоящая паника. Пока он ковылял по проходу, я шарил под подушкой и матрасом, потом рванул ящик тумбочки, но и там не нашел того, что искал. Черноволосый мужчина наблюдал за моими действиями. Я уставился на него и проговорил:

- Где моя палочка?

- Палочка? - переспросил он.

- Да, палочка! - крикнул я, чем тут же привлек внимание седобородого. - Палочка моя где?!

Человек, приближения которого я так боялся, с усмешкой наблюдал за моими тщетными попытками найти свое оружие. Он подошел к старику и остановился рядом. Без палочки я чувствовал себя беззащитным и испытывал невероятную досаду, что остальные не понимают, какую угрозу несет этот новый гость.

- Слышал, кое-кто тут применил Непростительное? - довольным голосом пророкотал вошедший. Старик посмотрел на него с явным неодобрением.

- Ничего, оклемается, - хмыкнул тот. - На себя всегда так: закольцовывается, и самому не снять... Амнезия, небось, а, Снейп?

- Амнезия, - напряженно ответил черноволосый и покосился на меня. "Палочку", прошептал я ему одними губами.

- Да верните вы ему палочку, - с усмешкой сказал человек, вращая во все стороны свой огромный глаз. - Может, быстрее вспомнит.

Старик бросил взгляд на черноволосого, и тот полез в карман. "Вот кто тут главный", подумал я, глядя на старика. Мужчина вытащил палочку и протянул ее мне. Я схватил оружие и направил на глазастого. Тот и бровью не повел.

- Ну-ну, - сказал он, постучав тростью по полу. - Чего тебе еще привиделось?

- Мне ничего не привиделось, - ответил я, не спуская с него глаз. - Вы и сюда шпионить пришли. Никак не можете оставить меня в покое.

- Работа такая! - с готовностью откликнулся тот. - Приходится, знаешь ли, послеживать... Заклинания-то хоть помнишь, а то как драться собрался?

Меня пронзил холодный ужас - заклинания! А вдруг я забыл их вместе с именами и другой жизненно важной информацией? Я лихорадочно пытался вспомнить хоть что-нибудь, озираясь по сторонам, будто там могли находиться подсказки, но память тела не подвела - рука сама проделала все, что нужно, заряжаясь моей паникой, и через секунду огненная плеть прочертила в воздухе изящную петлю, упав на пол рядом с кроватью. Черноволосый отпрыгнул прочь, старик потянулся к карману мантии. Только мой противник остался доволен и растянул губы в жутковатой улыбке.

- Прекрасно! - сказал он и вытащил свою палочку. - Ну, выходи!

Меня не надо было уговаривать. Я спрыгнул с кровати, не обращая внимания на то, что в руках старика и длинноволосого тоже оказались палочки. Плеть потащилась за мной по полу, оставляя на камнях черный след. Я был босиком, в одних пижамных брюках, но никакого холода больше не чувствовал.

На обезображенном шрамами лице была написана неприкрытая радость, когда я осторожно вышел в проход между кроватями.

- Посмотрим, посмотрим, - сказал он, подбираясь ближе. - Где же ты такому научился?

- Здесь, - кратко ответил я, помахивая плетью.

- Хмури, - предупреждающим голосом произнес старик. - Что вы задумали?

- А вот увидите, - ответил Хмури.

Он сделал молниеносный выпад палочкой, но я легко отбил заклинание. Stupefy, детский сад! Но Хмури и не думал останавливаться. Заклинания из его палочки вылетали, словно пули из автомата, в основном несложные, отбить которые не представляло никакого труда. Плеть сжигала их в тот же момент, когда касалась разноцветных молний оглушающих и разоружающих или пересекала траекторию невидимых легких проклятий. Видя, что такой номер не пройдет, Хмури перешел на более серьезные заклинания.

- Аластор! - услышал я тонувший в треске молний голос старика, но тот не обратил на него внимания. Проклятия и заклинания, которые теперь в меня летели, сжигались либо не все, либо не целиком, и мне приходилось уворачиваться от града остаточных зарядов, прорывавшихся через плеть. В пылу борьбы у нескольких кроватей оказались срезаны ножки и спинки. Воздух наполнился грохотом падающей мебели и запахом жженого металла. В конце концов под неистовым напором Хмури я закрылся огненным щитом, и все выпущенные заклинания отразились от него, полетев назад. Аврор, Снейп и Дамблдор мгновенно выставили щитовые заклятья, прикрыв ими целительницу, пребывающую в ужасе от царившего в ее владениях хаоса... Дамблдор?!.. Вот черт!

Я снял щит и убрал плеть. Мерзкий Хмури все же добился своего! Ему не пришлось ни накладывать на меня Imperio, ни залезать в голову. Я сам выложил ему свои тайны - ему и директору. С ненавистью я смотрел на аврора, запихивавшего палочку в карман. Дамблдор пытался успокоить мадам Помфри, уводя ее под руку в кабинет. Снейп продолжал держать свою палочку. Он явно был потрясен увиденным, но быстро принял случившееся и теперь ждал развязки. Хмури, наконец, разобрался со своим оружием и направился к выходу. Я стоял, не шевелясь. Поравнявшись со мной, он вдруг остановился и похлопал меня по плечу.

- Ничего, - тихо проговорил он. - Потом еще спасибо скажешь.

И заковылял дальше.

Я починил покореженные кровати и уселся на свою, оставшуюся невредимой. Снейп продолжал внимательно следить за мной. Глянув на него, я уныло сказал:

- Думаете, я на вас нападу?

Профессор ничего не ответил, но палочку убрал.

- Вы вспомнили? - негромко спросил он, подойдя и остановившись рядом. Я кивнул. Дамблдор все еще оставался в кабинете мадам Помфри, наверняка убеждая ее никому ничего не рассказывать. "Такие уж у него манеры, - подумал я горько, - загадки, тайны, дурацкие секреты..." Снейп сел напротив.

- Я этого не видел, - задумчиво проговорил он, и сперва я не понял, что профессор имеет в виду. - Вам все же удалось кое-что от меня скрыть.

- Ах, в этом смысле... - я бросил на него быстрый взгляд. - Получается, что да.

Мы помолчали. Наконец, Дамблдор покинул кабинет и подошел к нам. Как ни странно, теперь он выглядел довольным. На его лице была легкая улыбка, словно битва, разыгравшаяся здесь несколько минут назад, вывела его из мрачного расположения духа и настроила на благодушный лад.

- Идемте, Северус, - сказал он миролюбиво. - Мистер Ди пробудет здесь еще пару дней, пока мадам Помфри не убедится, что с ним действительно все в порядке.

Снейп поднялся. Я осторожно посмотрел на директора и декана. Неужели вот так все и закончится?

- Днем финал, надо хорошенько отдохнуть, - добавил Дамблдор и направился к двери. Финал будет этим днем? Я похолодел.

- Я что, сутки был в отключке?

Снейп посмотрел на меня сверху вниз.

- Примерно, - нехотя ответил он, перевел взгляд на Дамблдора, шествующего по проходу к двери, и вдруг сел обратно на кровать.

- Зачем вы это сделали? - резко прошептал он. - Круциатус! Как вы только до такого додумались!

- Просто хотел понять, - тихо ответил я. - Я же на себя, не на кого-то...

- На кого-то! Этого еще не хватало! У вас дикие, опасные идеи, которые раньше никому и в голову не приходили!

- А Хмури знает про закольцованные Crucio.

- Хмури - сумасшедший!

- Северус! - позвал Снейпа Дамблдор, и профессор вновь поднялся. Уже не глядя на меня, он быстро прошел между кроватями и догнал директора. Оба они покинули больничное крыло, и я остался один.

- Значит, я тоже сумасшедший, - проговорил я. - Но похоже, Дамблдор совсем не возражает.

30.

Меня разбудили голоса. Сперва они раздавались будто издалека, нечеткие, глухие, сливавшиеся в один бубнящий гул. По мере того, как я возвращался из сновидческой реальности, они становились отчетливыми, резкими и неприятными. Кто-то спорил, кричал... потом воцарилась тишина. Я приоткрыл глаза - в палате горел свет, но было неясно, день сейчас или ночь. В проходе стояли люди, чьи-то силуэты виднелись на кроватях по соседству. До меня донесся спокойный голос Дамблдора, обращавшегося к какому-то Корнелиусу... Корнелиус ответил - в голосе испуг, наигранные угрозы, - что-то про оборотней, Хагрида... А потом промелькнуло имя - Волдеморт. Я раскрыл глаза пошире, не желая ничего пропустить, и осторожно сел, стараясь не обращать внимания на закружившуюся голову.

На кровати по ту сторону прохода сидел Поттер в окружении своих гриффиндорских приятелей и еще нескольких незнакомых мне людей. Рядом стояли Дамблдор, Снейп и тот, кого звали Корнелиусом. Я видел его раньше, в комиссии, приезжавшей казнить гиппогрифа. Кажется, это был Фадж, министр магии. Он спорил с Дамблдором, не желая верить тому, о чем они только что говорили, отказываясь признать очевидное.

Решив, что слов здесь недостаточно, до сих пор молчавший Снейп шагнул к министру и засучил рукав. Он стоял ко мне вполоборота, и с замиранием сердца я увидел у него на руке большое черное клеймо. Даже отсюда, с расстояния трех-четырех метров, можно было понять, что этот череп со змеей - не обычная татуировка. Темная Метка была самым настоящим выжженным в коже клеймом. Однако в отличие от клейм, которыми метят скот, ее рисунок был четким: тонкие детали, чешуя змеи, раздвоенный язык, швы на черепной коробке... Я был заворожен меткой - она гипнотизировала, притягивала, будто накладывая Imperio и заставляя подчиняться. Снейп что-то говорил Фаджу, но тот явно не был настроен на лекции и объяснения; его лицо искажалось, становилось все безумнее, мрачнее и в конце концов министр бросился прочь из палаты. Однако перед самым выходом он вдруг остановился, повернул назад и подошел к Поттеру.

- Вот ваш выигрыш, - он бросил ему на кровать тяжелый мешок. - Надеюсь, вы понимаете, что никакой церемонии награждения при данных обстоятельствах не состоится.

И с этими словами покинул больницу.

Дамблдор выглядел не слишком расстроенным - вероятно, ничего другого он от министра не ожидал. Он начал отдавать распоряжения незнакомым людям, что-то говорил Макгонагалл и Помфри, которые тотчас отправились исполнять его указания, а я не отрывал глаз от Снейпа, который в молчании замер поодаль, глядя на Дамблдора. Темная Метка, вот она какая! Она есть у всех Пожирателей, ближайших соратников Волдеморта. Но с чего вдруг Снейпу вздумалось совать ее под нос Фаджу? "Этому есть только одно объяснение, - в непонятном восторге подумал я. - Темный Лорд вернулся, но министр отказывается в это поверить!"

Неожиданно я осознал, что в палате воцарилась тишина. Снейп смотрел на меня в упор - я и не заметил, как он перестал следить за Дамблдором. "Не стоило подниматься", подумал я, увидев, что являюсь теперь объектом пристального внимания всех, кто находился в больнице.

- Полагаю, Линг, вы слышали достаточно и уже поняли, что здесь происходит? - полувопросительно сказал Дамблдор.

Я кивнул.

- Прекрасно, - директор развернулся к остальным и произнес:

- А сейчас я хотел бы представить некоторым из присутствующих нашего гостя. Сириус!..

Отсюда, с кровати, я не видел того, кто находился на полу прохода. Анимаг в образе собаки сидел так, что никто не обращал на него внимания до тех пор, пока его не попросили превратиться. Похоже, последний год не пошел Блэку на пользу - он был таким же ободранным, худым и бледным, с грязными длинными волосами. Однако выражение его лица разительно отличалось от того, которое мне довелось увидеть в коридоре третьего этажа. Он больше не был одинок и загнан в угол. Сейчас все вокруг него были друзьями.

Точнее, почти все, потому что на лице Снейпа при встрече со своим старым врагом не отразилось никакой радости. То же можно было сказать и о Сириусе.

Я прислонился к подушке, наблюдая за тем, как Снейп и Блэк с отвращением пожимают друг другу руки, как Дамблдор просит Блэка собрать какую-то старую команду (фамилия Флетчера немного меня насторожила, но мало ли в Британии Флетчеров), как Блэк превращается обратно в собаку и покидает больницу. Наконец, очередь дошла и до Снейпа.

- Северус, - Дамблдор повернулся к Снейпу, - вы знаете, о чем я хочу вас попросить. Если вы на это готовы...

- Готов, - ответил Снейп.

Еще ничего не произошло - директор только закончил свою фразу, а Снейп едва договорил "готов", - но мне стало ясно, в чем заключается просьба. Профессор быстро вышел за дверь; скоро за ним последовал и директор. Не желая ни с кем говорить, я тут же лег и забрался с головой под одеяло.

Столько впечатлений за какие-то полчаса! Я понимал лишь то, что Волдеморт вернулся, что Дамблдор собирает преданных ему людей, а Снейп отправился к Темному Лорду. Мне было невероятно любопытно узнать, каким образом здесь оказались Поттер и Фадж, но спросить было не у кого - друзья Поттера и незнакомая женщина скоро ушли, а сам Поттер уснул, напоенный зельем.

Когда свет погас, я выбрался из-под одеяла и тихо приблизился к спящему. Раньше мне никогда не доводилось применять легилименцию к людям, находящимся без сознания, и тем более к спящим волшебникам. Но не было сил терпеть до утра - к тому же, как только вернется мадам Помфри, она наверняка напоит меня еще какой-нибудь гадостью, и я снова на сутки отрублюсь. Так что либо сейчас, либо никогда.

Я сел на соседнюю кровать, дав себе слово посмотреть только то, о чем беседовали министр и Дамблдор. Глядя чуть поверх головы Поттера, я настроился на его энергии, хаотичные, бурлящие, беспокойные, но не доходящие до сознания, на которое сейчас влияло зелье снов без сновидений. Он ничего не почувствует, решил я и плавно погрузился в его память.

Сцены сменялись одна за другой - вот Дамблдор, Фадж, который не желает верить в очевидное, а вот... я не мог поверить своим глазам! Аластор Хмури оказался совсем не Хмури, а Пожирателем Смерти, целый год продержавшим настоящего аврора в сундуке! Это потрясло меня настолько, что я едва не прервал контакт. Слишком о многом хотелось подумать после увиденного - но что же случилось еще раньше?..

... Когда я вернулся, Поттер все так же спал, а мадам Помфри все так же не было. Я добрался до своей кровати и опустился на смятое одеяло. Перед моими глазами стоял Волдеморт, возникающий из огромного котла и наколдовывающий Петтигрю серебряную руку... прилетевшие на зов Пожиратели - министерский палач Макнейр, отец Нотта, отец Малфоя, отцы Крэбба и Гойла!.. странная игра палочек Поттера и Волдеморта... Только спустя несколько минут я осознал, что, вспоминая увиденное, испытываю какой-то болезненный восторг, уже знакомый мне при взгляде на Темную Метку Снейпа. А Хмури? Как теперь понять его поступки? Почему он следил за слизеринцами? Почему следил за мной - ведь у меня нет родителей, Пожирателей Смерти... И как объяснить его фразу: "Потом еще спасибо скажешь?", произнесенную здесь, в этой комнате, всего лишь сутки назад? Теперь не спросить - этот человек хуже чем мертв.

Неожиданно меня разобрал смех. Я спрятал лицо в ладони, краем сознания понимая, что выгляжу настоящим безумцем, но ничего не мог с собой поделать. "Наверное, это просто отходняк, - думал я, - отходняк от легилименции, от зелья, от Круциатуса..." Надо дождаться мадам Помфри, пусть она даст снотворного, чтобы я проспал еще часов двенадцать, до самого обеда.

Целительница вернулась через десять минут, когда я уже успокоился и просто сидел на кровати, размышляя о том, почему это я не хочу есть, если с момента применения Crucio прошло уже около двух суток.

- Вы дали мне зелье Голода? - поинтересовался я у мадам Помфри, которая встревожено смотрела на меня, идя по проходу между кроватями.

- Нет, - чуть резче обычного ответила мадам Помфри и, не останавливаясь, проследовала к себе в кабинет. Слегка удивленно я посмотрел ей вслед, но скоро она вернулась со стаканом дымящегося голубоватого напитка.

- Выпей это, - сказала она. Я взял стакан и принюхался. Ага, успокоительное. Ну да, я же буйный псих. Залпом проглотив зелье, я вернул стакан и улегся под одеяло. "Пусть так", думал я, закрывая глаза. Мысли, еще секунду назад суетившиеся, словно тараканы в гнезде, постепенно успокаивались. Завтра... завтра я что-нибудь узнаю... Спустя несколько мгновений я провалился в сон - в сон без сновидений, без мыслей и чувств.

После очередного пробуждения настроение у меня было препаршивейшее. В больнице я остался один - видимо, Поттер покинул ее еще утром. Одевшись и заправив постель, я наколдовал для палочки новое крепление и поместил ее туда, решив, что вряд ли за дверью меня поджидает отряд авроров, посланных засадить нарушителя закона о Непростительных заклятьях в Азкабан. Не желая встречаться с мадам Помфри, я скорее направился к выходу, собираясь с мыслями. Распахнув дверь, я нос к носу столкнулся с Пирсом и Полиной, за которыми следовал Нотт и, что меня крайне удивило, Луна Лавгуд.

- Вот он, - удовлетворенно констатировал Пирс. - Очнулся, наконец.

- Очнулся, - вяло согласился я.

- Ну и хорошо, - Пирс схватил меня за плечо. - Пошли с нами.

- Куда еще?

- Давай без возражений.

Мы не стали спускаться с этажа. Вместо этого мои товарищи зашли в один из свободных классов, располагавшихся вдали от основных коридоров. Нотт тут же уселся на подоконник, а Луна, Полина и Пирс придвинули стулья к первой парте у окна, пригласив меня занять один из них.

- Выглядишь ты неважно, - заметила Полина, критически осматривая меня с ног до головы.

- Потому что не ел двое суток, - ответил я. - И в основном спал.

- До финала вся школа только о тебе и говорила, - подала голос Луна. - Что ты наложил на себя Непростительное заклятье и сошел с ума.

- Нет, это он сначала сошел с ума и только потом наложил Непростительное, - хмыкнул Нотт.

Я пожал плечами.

- И это все? - спросил Пирс. - Ты же чуть копыта не отбросил!

- Ничего я не собирался отбрасывать, - ответил я. - Подумаешь - Crucio! Оно же не смертельное.

Все переглянулись.

- Подумаешь - Crucio? - переспросил Нотт, прищурившись. - Я не ослышался?

- Да ладно! - воскликнул я. - Как будто вам это интересно!

Полина сказала немного обиженно:

- Между прочим, не каждый день мои друзья накладывают на себя Crucio. Все же любопытно, что при этом чувствуешь!

При словах "мои друзья" я слегка смутился, но не подал виду и ответил:

- Ты как будто горишь внутри и снаружи, и многое пропадает из памяти. Ко мне заходили Снейп с Дамблдором, а я их не узнал. Даже свое имя с трудом вспомнил. Когда это заклинание накладываешь на самого себя, оно как бы закольцовывается, и ты не можешь его снять самостоятельно - только другие.

- А что ты сейчас ощущаешь? - спросила Полина. - Что-нибудь изменилось?

Я задумался.

- Сложно сказать. Я пока от лекарств не отошел. В голове пустота.

- Да, для тебя это не характерно, - усмехнулся Нотт. - Смотри, все знания растеряешь, если слишком увлечешься Круциатусом.

- Ты не видел стрекоз смерти? - вдруг спросила Луна.

- Трелони, - тут же ответил я. Пирс засмеялся. Луна тоже улыбнулась.

- Есть такие стрекозы смерти, они прилетают к умирающим и выпивают из них жизнь, - объяснила она. - Но раз они к тебе не прилетали, значит, ты не собирался умирать.

- Умирать я точно не собирался, - ответил я и, желая перевести разговор в другое русло, продолжил:

- А вы про Хмури знаете?

- Слухи доходили, - уклончиво сказал Пирс. - Вроде это был не он, а сын Крауча из министерства.

- Ну да, - ответил я уныло. - Зачем он тогда за всеми следил?

- Все очень даже логично, - проговорил Нотт, ерзая на подоконнике. - Там подслушал, здесь подслушал, вот тебе и картинка вырисовывается.

- Которую можно потом сообщить Сами-Знаете-Кому, - вставила Полина.

- Кстати, он вернулся, - напомнила Луна таким обыденным тоном, будто речь шла о ее однокласснике. - Дамблдор сегодня за завтраком говорил, что Сами-Знаете-Кто убил Седрика Диггори, а Гарри Поттер сумел от него сбежать.

Пирс, Полина и Нотт выжидающе посмотрели на меня. Я сказал:

- А от меня вы чего хотите? Вон у Нотта спрашивайте.

- Ну конечно, у Нотта! - язвительно проговорил тот. - Как будто отец слетал вчера к Темному Лорду, а когда вернулся, тут же сел писать мне письмо: мол, так и так, виделись с Повелителем, велел передавать тебе привет!

Мы расхохотались. Не знаю, почему, но никому не показалось странным или опасным шутить на такие темы. Я даже не обеспокоился, что Нотт не отрицает принадлежности своего отца к Пожирателям в присутствии Луны, которую едва знал. Возможно, он считал, что к ее словам вряд ли отнесутся серьезно: она и так считалась блаженной - странностью больше, странностью меньше.

- Слушай, Линг, - сказала Полина, отсмеявшись. - Ты ведь лежал вместе с Поттером... может, он что-нибудь рассказывал? Что-нибудь такое, о чем Дамблдор не упоминал.

- Поттер ничего не рассказывал, - ответил я. - Большую часть времени я спал, а проснулся только потому, что рядом говорили Фадж и директор. Дамблдор пытался убедить его, что Волдеморт вернулся, а тот ему не верил. Потом Фадж отдал Поттеру выигрыш и свалил. Еще там была какая-то тетка... ну и гриффиндорцы, конечно. Так что мне не удалось поговорить с ним с глазу на глаз. К тому же, нас обоих напоили зельем, и мы всю ночь проспали.

От меня ожидали более развернутого рассказа, но я не собирался зря болтать и опасно откровенничать. Завтра ученики разъезжались по домам, и у меня появлялась реальная возможность спокойно разобраться, изменил ли во мне Круциатус хоть что-нибудь или нет.

Не знаю, что это заклинание во мне замкнуло - или наоборот, разомкнуло, - но как только Хогвартс опустел, и его коридоры и классы больше не заполняли шумные студенты, я испытал невиданное ранее чувство свободы, будто события последних дней очистили мне голову и сердце. Казалось, жизнь начинается именно сейчас. Вдобавок ко всему, я, наконец, узнал, что такое творческая одержимость.

Почти год я ничего не рисовал, и теперь мое воображение словно прорвало. Я прибегал на завтраки, обеды и иногда ужины, чтобы быстро запихнуть в себя какой-нибудь еды под недоумевающими или неодобрительными взглядами преподавателей, и, если не было никакой работы, возвращался в слизеринскую гостиную, где день за днем и лист за листом рисовал.

Виновато ли было Crucio в том, как изменились мои работы, или нет, мне не ведомо, но при всей своей самокритичности я видел, что рисовать стал... не то чтобы лучше - просто иначе. Первыми моими картинами были абстракции, написанные купленными прошлым летом красками. За неделю я написал около дюжины работ и расставил их неподалеку от камина, чтобы постоянно оценивать. Через несколько дней половину из них я сжег, но другую трогать не стал - при всей их наивности мне удалось выразить нечто такое, что придавало абстрактным композициям гармонию. После этого я приступил к портретам.

Существа, чьи лица я изображал, вряд ли были реальны даже в нижних мирах - хотя кто знает? Они толпились в моей голове, выстраиваясь в очередь, словно каждый хотел, чтобы я запечатлел его первым. В конце июля мне пришлось идти в Хогсмид за новыми красками и кистями. Там же я купил несколько готовых загрунтованных холстов на подрамниках.

К тому времени вся гостиная была уставлена моими работами. Я постоянно правил старые картины или уничтожал их, если спустя некоторое время замечал, что портрет так и не обрел внутренней жизни. Словно из суеверного страха мне не хотелось размышлять о причинах такой одержимости и изменений в стиле и качестве: казалось, начни я об этом думать, и вдохновение уйдет. Я рисовал в любую свободную минуту, которых в это лето было меньше, чем в любое предыдущее, и в конце концов стал работать ночами, ложась только под утро. Помимо домашних заданий, на мои плечи лег уход за лесными обитателями, поскольку в середине июля Хагрид оставил замок, отправившись выполнять какое-то задание Дамблдора.

Через несколько дней после отъезда учеников лесничий ошарашил меня известием, что скоро и сам покинет Хогвартс, так что ухаживать за животными придется мне.

- Мне? - потрясенно переспросил я, со стуком опустив на стол тяжелую кружку с горячим чаем. Клык, лежавший у моих ног, вскинул голову. - Ты шутишь?

- Вот ни на столечко ни шучу, - улыбнулся Хагрид, решив, что мое изумление вызвано крайней степенью радости. - Дамблдор тебя рекомендовал, да и я считаю, что ты вполне справишься.

У меня не было слов. Кажется, на несколько минут я потерял дар речи и только качал головой, представляя, каким же кошмаром обернется для меня это лето. Домашние работы, пара зелий, которые задал мне Снейп, книги, которые я должен был прочесть для Флитвика, послойная трансфигурация высшего млекопитающего (на выбор) для Макгонагалл, история, гербология... А мои занятия в Выручай-комнате? А рисунки? Добби, наконец?! Ничем из этого я не мог пожертвовать, и потому, невзирая на предупреждения Снейпа, после отъезда Хагрида начал варить себе легкий стимулятор, позволявший спать всего три-четыре часа в сутки. Его единственным отрицательным свойством было наличие синдрома отмены, но Хагрид обещал вернуться в начале сентября, а за такое короткое время, надеялся я, организм не успеет настолько пристраститься к зелью, чтобы потом страдать от ломки.

С середины июля профессор Спраут перестала брать меня на работу в теплицы, поскольку всю первую половину дня я занимался хагридовыми обязанностями - работал на огороде, бегал в Хогсмид за продуктами для животных, которым требовался особый уход, готовил смеси для детенышей фестралов и гиппогрифов или пропадал в Запретном лесу. Мобилизовав дружественное мне змеиное население, за небольшую плату я узнавал о передвижениях кентавров и старался лишний раз не попадаться им на глаза. Змеи держали меня в курсе того, что происходит с единорогами, хотя Хагрид предупреждал, чтобы я не совался на территорию, где обитают эти животные. Иногда, если я быстро заканчивал дела, мы с Файтером отправлялись в полет над лесом и замком. Фестрал был не прочь поразмять крылья, и мы совершали все более продолжительные прогулки, добираясь до самых гор, где как-то я раз заметил странных козлоногих существ, похожих на сатиров.

После обеда я занимался уроками, сидел в библиотеке, либо уединялся в лаборатории. Работу по трансфигурации я тоже выполнял там. В качестве животного для послойной трансфигурации я выбрал волка. Несмотря на то, что я не видел Люпина вот уже полтора года, он не выходил у меня из головы. Мне так и не удалось полностью принять его негативное отношение к собственной двойной природе. Не может быть, чтобы не существовало золотой середины, размышлял я. От себя невозможно спрятаться, невозможно подавить часть собственного "я" без ущерба для психического и физического здоровья. Как там влияет волчеборец на состояние оборотня в полнолуние?..

Незаметно для себя я втянулся в изучение зелья, которое принимал Люпин и другие оборотни, чтобы не болтаться всю ночь по полям и весям, а спокойно спать. Оно было почти идеальным успокоительным, предназначенным для того, чтобы сдерживать в оборотнях агрессию. Однако ни один его ингредиент не влиял на анатомию и физиологию превращения. Обложившись специальной литературой, я выискивал какие-то вещества, способные блокировать пусковые механизмы трансформации, но оказалось, что не один я был такой умный - пару лет назад этой проблеме посвятили целый номер "Вестника зельевара", так и не придя ни к какому выводу относительно возможности подобной блокировки.

Помимо темы оборотней, я активно изучал эльфийскую магию и в особенности историю магических контрактов. Мне хотелось разгадать тайну дистанционного вызова эльфа-слуги хозяином, а для этого надо было исследовать принципы эльфийской аппарации и сравнить их с принципами аппарации обыкновенной. Мадам Пинс от моих запросов приходила в полнейшее недоумение.

- Вы что, собираетесь в следующем году сдавать Ж.А.Б.А.? - как-то раз осведомилась она, положив передо мной на стол шесть книг по аппарации и юриспруденции, которые я заказал.

- Нет, - удивился я. - Это для работы, которую я пишу.

- Вот я и говорю, - продолжила мадам Пинс, занося названия взятых книг в мою карточку. - Такие книги на седьмом курсе редко кто читает... Хотите потом в адвокаты идти?

Я отрицательно помотал головой - этого еще не хватало!

- И как вы только справляетесь? - чуть мягче произнесла мадам Пинс, взглянув на меня поверх очков. - Я смотрю, вы всегда чем-то заняты... нехорошо так загружать ребенка на каникулах. Лето предназначено для отдыха; даже преподаватели отдыхают, а вы только и знаете, что книги читать да зелья варить.

- Я отдыхаю, - уверил я ее. - Например, когда варю зелья, отдыхаю от книг, а когда кормлю животных, отдыхаю от всего остального. Отдых ведь не означает безделья.

- Безделье - не так плохо, как вам кажется, - вздохнула библиотекарша. - Поверьте, Линг, однажды вы будете вспоминать о школе как о единственном времени в своей жизни, когда можно было хоть немного побездельничать.

В середине августа я отправил Клайву Пирсу посылку. Выбрав из своих новых работ два портрета, я как следует упаковал их и приложил небольшое письмо, где объяснил, что после некоторых событий в последние дни учебы (я был уверен, что Пирс расскажет отцу о Круциатусе) мой стиль немного изменился, и теперь я рисую вот так. Интересно ли ему это? Нужны ли ему такие работы? А если нет, не мог бы он написать, что ему не нравится? С замиранием сердца я следил, как две большие совы с посылкой в лапках держат путь на северо-восток и исчезают в ясном утреннем небе. После этого я вернулся в школу и отправился завтракать.

Вторую половину дня я посвятил работе в Выручай-комнате. С некоторых пор мы с патронусом изменили наш традиционный способ тренировки. После вызова патронуса я оставлял палочку на книжной полке и выходил против него с голыми руками. Поскольку он больше не пытался меня убить, максимум, что меня ожидало, это раны от его когтей, а останавливать кровь я давно уже научился. Суть упражнений сводилась к тому, чтобы выработать быстроту реакций. После сражения с Хмури я осознал, насколько несовершенной защитой является плеть - она пропускает все более-менее серьезные заклинания, от которых приходится уворачиваться. Плеть предназначалась для атак, не для обороны, и мне казалось необходимым отточить технику уклонения от заклятий, для чего я вновь использовал патронуса. К концу таких упражнений я обычно оказывался весь в синяках и порезах от его когтей, потому что тягаться в скорости и реакции с быстрой тварью было бессмысленно.

Через пару часов тренировки я оказался совершенно измотан, зол и залит кровью. Решив, что на сегодня с меня хватит, я кое-как затянул раны, привел себя в относительный порядок и вернулся в гостиную. Ночью я наконец-то убрал расставленные повсюду картины в заколдованную папку, где внутреннего пространства было гораздо больше, чем казалось снаружи. Запихнув ее под кровать, я вытащил из рюкзака анатомический атлас оборотней и специальный номер "Вестника зельевара", посвященный волчеборцу и его вариантам. Остаток ночи я посвятил изучению мудреной статьи о влиянии резкого падения серотонина в мозге оборотня на повышение агрессивности в первые часы после трансформации. Под утро я перестал что-либо понимать в схемах и формулах и решил, что ближе к концу недели надо устроить себе небольшой выходной и полетать на Файтере.

В тот день, на который я запланировал полет, Пирс-старший прислал мне письмо. Он извинялся за то, что не ответил сразу - письмо получила жена, поскольку самого его в Британии не было. "Трент - писал он, - поделился со мной возможной причиной столь разительной перемены в вашей технике и содержании работ. Присланное чрезвычайно впечатляет, и я хотел бы видеть больше, чтобы составить максимально объективное мнение о вашем новом стиле. Однако хочу предостеречь вас. Вы знаете, что это заклинание закольцовывается и может быть снято только другим человеком. Люди, испытывавшие на себе действие подобных заклятий, сходили с ума, если подвергались ему достаточно долго. Пожалуйста, не используйте его каждый раз, когда вас настигнет творческий кризис: художники-безумцы давно уже не пользуются такой популярностью, как раньше - возможно, потому, что в наше время их развелось слишком много. С уважением, Клайв".

Его предостережение порядком меня повеселило. "Неужели он думает, что я получил удовольствие от Crucio!", усмехался я, направляясь в лес к Файтеру с пакетом, наполненным кусками свежей печенки. Добравшись до пастбища, я скормил фестралу весь пакет, а потом забрался ему на спину и сказал:

- Давай-ка на этот раз слетаем к озеру. Мы еще не были у самых дальних гор.

Файтер разбежался и поднялся в воздух. Мы полетели обратно к замку и за несколько минут преодолели путь от пастбища до хагридовой берлоги, на который я потратил почти полчаса, после чего стремительно помчались над водной гладью к далеким горам. Мне хотелось снова увидеть похожих на сатиров горных существ, однако на этот раз нам не повезло. Безрезультатно покружившись над крутыми утесами, мы опустились на незнакомую поляну, где Файтер немного отдохнул. Я побродил по окрестностям в поисках чего-нибудь интересного, но нашел только гнездо нюхлей, которые при виде меня бросились врассыпную. Вернувшись на поляну, я вскарабкался на Файтера, и мы отправились назад.

Когда перед нами вырос замок, фестрал повернул было к Запретному лесу, но тут я заметил, что у хижины лесника кто-то стоит. Хагрид уже вернулся? Так быстро?

- Вниз, туда! - заорал я, похлопал фестрала по шее и указал на дом. Файтер плавно развернулся и полетел к дому Хагрида. Я изо всех сил всматривался в фигурку, стоявшую неподалеку от входа в хагридову берлогу, но чем ближе мы подлетали, тем понятнее становилось, что это не Хагрид. Какой-то человек следил, как фестрал заходит на посадку. Разглядев, кто это был, мне стало не по себе. Нас поджидал Снейп. За все лето он появлялся в Хогвартсе лишь трижды и оставался в замке не дольше двух-трех часов. Пока Файтер снижался, я в панике перебирал причины, по которым он мог ждать меня не в замке, а у хижины Хагрида. Я забыл потушить горелку? Сваренное зелье неожиданно взорвалось, и вся лаборатория запачкалась? Я не убрал ингредиенты для стимулятора?! В последнем случае меня бы ожидала наиболее серьезная взбучка.

Файтер остановился рядом с профессором, и я соскочил на землю. После полета ноги затекли, но я не решился размять их. Снейп выглядел странно. Лицо его было бесстрастным, но за тот год, что мы занимались окклюменцией, я немного научился понимать его настроение, которое совсем не обязательно было либо никаким, либо отвратительным. Сейчас он казался взволнованным, насколько вообще мог быть взволнован Северус Снейп. Профессор бросил быстрый взгляд на мою палочку, прочно сидевшую в креплении, потом посмотрел на меня и негромко сказал:

- Вы должны пойти со мной, Линг.

31.

Я молча кивнул.

Удивительно, как в одной вроде бы самой обыкновенной фразе профессор выразил все, чего не мог произнести вслух. Пока мы шли к воротам, я очистил сознание и вытащил палочку. С этого момента нельзя было полагаться на логический анализ: лучше вообще не думать, лучше слушать интуицию, а для этого мысли не нужны. Мы вышли с территории школы и зашагали по проселочной дороге к Хогсмиду. Минут через десять Снейп свернул в лес и пошел по траве между высокими деревьями, забирая все дальше в горы. Я следовал за ним, на всякий случай держа палочку наготове, хотя был почти уверен, что нападать на меня никто не собирается.

Мы заходили все глубже, пока, наконец, не остановились у большого раскидистого дуба, давным-давно рассеченного молнией пополам; одна его половина засохла, и острые серые ветви напомнили мне старые кости мертвого гиппогрифа, которые я однажды видел в лесу. Я подошел к дереву, решив заглянуть внутрь искореженного почерневшего ствола, но тут за моей спиной захрустели ветки. Обернувшись, я увидел, как из-за кустов выходит невысокий человек, лицо которого мне было знакомо по воспоминаниям Поттера. Питер Петтигрю, он же Хвост.

- Вы не слишком торопились, - проворчал он, внимательно и настороженно покосившись в мою сторону.

- Не опоздали, - холодно ответил Снейп. Нос Петтигрю сморщился от недовольства. Я посмотрел на его руку: действительно, серебряная. Он проследил за моим взглядом, но я не стал задавать вопросов. Хвост то и дело посматривал на часы, чего-то ожидая. Наконец, он вытащил откуда-то пустую жестяную банку из-под пива и показал ее мне.

- Иди-ка сюда.

Я не двинулся с места.

- Это портал, - сказал Снейп. - Вы отправитесь вдвоем; я аппарирую.

- Время, - нервно поторопил меня Хвост. Я подошел и взялся за один конец; Петтигрю держался за второй. Одного со мной роста, он избегал смотреть мне в глаза и поначалу казался пришибленным и пугливым существом. Но каким бы пугливым и униженным он не выглядел, я прекрасно помнил, на что он был способен в отчаянном положении или ради спасения собственной жизни. Действия таких людей было сложно предсказать и не стоило недооценивать.

- Долго еще? - спросил я, чувствуя себя по-дурацки посреди леса с банкой из-под пива в руке. Петтигрю вскинул голову, покрытую жидкими бесцветными волосами, и посмотрел на меня с долей любопытства.

- Ты знаешь, куда мы...

- Знаю! - перебил я его. Хвост оскалился:

- Ну, тогда держись!

В ту же секунду портал сработал. "Хорошо, что я не обедал", мелькнуло в голове, пока жестянка с невероятной скоростью тянула меня сквозь пространство. Не прошло и нескольких секунд, как под ногами снова оказалась твердая земля, и я, отцепившись от банки, инстинктивно выставил вперед палочку. Петтигрю испуганно дернулся за своей, но рядом с громким хлопком возник Снейп, и я опустил руку.

Солнце начинало клониться к закату. Мы стояли неподалеку от большого старого дома, укрытого в тени деревьев. За ним возвышался крутой холм, вокруг едва слышно шуршала на легком ветру иссохшая трава. Просто сельская идиллия - еще бы пару коров или козу, и вот вам пасторальный пейзаж.

- Пошли, - Петтигрю махнул рукой, чтобы я следовал за ним, и мы зашагали к дому.

Наверное, именно о таком состоянии сознания писали тибетские мистики, когда объясняли своим ученикам, как лучше всего работать с заклинаниями. Я полностью пребывал в настоящем, не думая ни о том, что будет, ни о том, что было, без особых усилий замечая и запоминая все, что меня окружало. Конечно, какое-то количество адреналина добралось до моей крови, но процент его был ничтожно мал по сравнению с тем, сколько его могло быть, не обратись я в свое время к "Подготовке послушника", где подобные упражнения считались для воинов базовыми.

Мы вошли в дом, и лето кончилось. Казалось, деревянный особняк пребывает в своем особенном пространстве - сразу за порогом воздух становился холодным, солнечные лучи угасали, не в силах разогнать сгустившийся мрак, и единственным звуком, достигавшим наших ушей, был скрип досок под ногами.

Петтигрю провел нас по небольшому коридору и вошел в просторную полутемную комнату. У правой стены находился широкий камин, в котором горел огонь. От этого в комнате было чуть теплее, чем в остальном доме. В дальнем левом углу располагалось большое кресло, почти скрытое в темноте. Окно напротив входа было криво заколочено досками. Рядом с ним спиной к двери стоял Темный Лорд.

- Повелитель... - пискнул Хвост, склонившись в поясном поклоне. - Мы здесь.

- Вижу, - негромко ответил Волдеморт и повернулся к нам.

Если бы я не видел его в воспоминаниях Поттера, наша первая встреча произвела бы на меня более сильное впечатление. Но даже заранее зная, как он выглядит, я испытал определенный трепет, увидев его нечеловеческий лик и алые глаза с вертикальными зрачками. Одетый в тяжелую черную мантию, высокий и прямой, Волдеморт представлял собой весьма внушительную фигуру.

Петтигрю подбежал к Волдеморту и замер рядом. Я не оборачивался, но услышал, как Снейп встает неподалеку от входа. Темный Лорд скользнул по мне взглядом и прошел к своему креслу.

- Нагайна... - тихо сказал он, и из темноты сиденья вдруг возникла змея. Она лежала там до нашего появления и теперь бесшумно сползала с кресла на пол, разматывая огромные кольца. Нагайна казалась не менее впечатляющей, чем ее хозяин. Такими большими, наверное, вырастали только бразильские анаконды, но Нагайна анакондой не была. Несмотря на угрозу, которую такая змея могла представлять, я невольно улыбнулся, поскольку любил змей, и один их вид пробуждал во мне положительные эмоции.

Моя улыбка не скрылась от внимания Волдеморта. Ожидая, пока змея покинет кресло, он снова посмотрел на меня и спросил:

- Не боишься?

- Нет, - ответил я, следя за тем, как змея подползает ко мне все ближе. Волдеморт улыбнулся одними губами и, наконец, сел в опустевшее кресло. Нагайна тем временем подползла к моим ногам, приподнялась над полом и зашипела:

- Чужак!

- Гость, - сказал я ей. - И между прочим, однажды я видел фотографию змеи, которая только что позавтракала антилопой. Зрелище не самое эстетичное, а кроме того, змеи долго переваривают большие объекты и в это время становятся очень уязвимы.

Нагайна отпрянула, а Волдеморт неожиданно расхохотался странным жутковатым смехом. Петтигрю, стоявший у противоположной стены, сжался в испуганный комок, сцепив руки у груди.

- Знаешь, кто рассказал мне о тебе? - спросил, наконец, Темный Лорд.

- Крауч, - ответил я. Волдеморт кивнул:

- Верно. Он прислал письмо незадолго до своей гибели... ведь то, в каком он сейчас состоянии, вряд ли можно назвать жизнью, не так ли?

- Вероятно, - сказал я, не имея ни малейшего представления, как выглядят люди, которых поцеловал дементор. Волдеморт казался доволен.

- Ты знаешь, что я тоже рос в приюте? - спросил он. Я отрицательно покачал головой. Волдеморт продолжал:

- За мной прислали Дамблдора... какая ирония, верно?

Я не увидел в этом никакой иронии, поэтому промолчал, следя краем глаза за свернувшейся неподалеку Нагайной.

- Расскажи мне о Хогвартсе, - Волдеморт сделал легкое движение палочкой, которую все это время держал в руке, и рядом со мной возник высокий деревянный табурет. - Располагайся.

- Спасибо, - сказал я и взгромоздился на табурет. Сидеть на нем было не слишком удобно, но все же лучше, чем стоять. Палочку я так и не убрал, но Темный Лорд, казалось, не обращал на нее никакого внимания. - А что вы хотите услышать?

- Тебе нравится там учиться?

- Ну, в общем да, - сказал я. Волдеморт кивнул.

- И что же тебе нравится больше всего?

Этот вопрос вызвал у меня легкое ощущение дежа вю. В свое время подобные вопросы задавали мне полицейские психологи и психиатры.

- Чары, - ответил я, покосившись на Снейпа. Тот стоял у входа, застыв, будто статуя, и выражение его лица при этих словах никак не изменилось. Волдеморт проследил за моим взглядом и снова улыбнулся.

- О, не бойся задеть чувства своего профессора! - сказал он, откровенно развлекаясь. - Уверен, он не будет на тебя в обиде. А есть ли то, что тебе не нравится?

Может, он читал на досуге какую-нибудь методику по работе с трудными подростками?

- В общем-то нет, - я пожал плечами. Темный Лорд покачал головой.

- Не нужно скрывать, - ответил он. - Я не стану наказывать тебя за крамольные мысли. Ты не всем доволен, и я это вижу. Давай, поделись со мной. - Он сделал рукой приглашающий жест.

- Не нравится, что у нас такая чехарда с преподавателями защиты... - начал я, но только вызвал у Волдеморта новый приступ смеха. Нагайна тем временем переместилась поближе ко мне.

- Прекрасно! - сказал Волдеморт. - Продолжай.

- Все причины моего недовольства субъективны, - ответил я, - и если что-то не нравится мне, это совсем не означает, что оно не нравится всем остальным.

- Безусловно, - согласился Волдеморт. - Но тебе не приходило в голову, что прав ты, а не все остальные?

- Иногда приходило, - признался я. - И все равно это не значит...

- Послушай, - перебил меня Волдеморт. - Ты ведь совершал преступления, верно?

- В некотором смысле да. - Этот вопрос вызвал во мне первый укол недовольства.

- Не в некотором, Линг, - успокаивающе сказал Темный Лорд. - Ты совершал их. Северус, - он сделал жест в сторону Снейпа, - мне рассказывал... Тебе уже приходилось убивать, и это хорошо. Ты знаешь, как важна сила. Ты обладал авторитетом у своих товарищей...

"Откуда он знает!", пронеслось у меня в голове, а Волдеморт тем временем продолжал:

- ... и ты умен. Поэтому не стоит портить себе жизнь отговорками вроде тех, что я сейчас слышал. Ты прав, потому что ты прав. Тебе не нужны аргументы. Тебе не нужны доказательства. Ты просто прав - и ты можешь убить любого, кто это оспорит. - Волдеморт помолчал и завершил свою речь:

- Представь, что это так, Линг.

Я испытал легкое чувство досады от того, что меня так легко разложили по полочкам. Да, подобная правота была приятна, и Волдеморт без труда увидел это во мне. Было хорошо, когда тебя слушают, и еще лучше, когда тебя боятся - я успел почувствовать это на собственном опыте, и в Хогвартсе мне не хватало такого отношения.

- Представил, - ответил я не слишком вежливо, но Темный Лорд только улыбнулся, словно в подтверждение своих догадок.

- Я знаю, тебе не нравится, когда твоими чувствами манипулируют так грубо, - согласился он. - Но поверь, я не стараюсь обмануть тебя. Ведь я говорю правду, не так ли? Ты знаешь - я говорю правду.

Я медленно кивнул. Довольный Волдеморт откинулся на спинку кресла.

- Хорошо. Так что еще тебе не нравится?

- Мне не нравится, что мы изучаем только защиту, - ответил я. - Невозможно защищаться от того, с чем совершенно не знаком.

- Темные искусства, - проговорил Волдеморт. - Конечно, это недопустимый промах. Но ты ведь понимаешь, что Дамблдор ни за что не допустит, чтобы ученики его школы изучали Темные искусства?

- Дамблдор здесь не при чем, - возразил я. - Хогвартс - не частная школа. Как директор он зависит от программы министерства.

- Отчасти ты прав, - согласился Волдеморт, постукивая палочкой по колену. - Но при нынешней политике министерства вряд ли стоит ожидать пересмотра программы обучения.

Я кивнул, понимая, к чему он клонит.

- Многое пора менять, - задумчиво продолжал Темный Лорд. - Нужны радикальные реформы. Поверь - скоро они будут. Счет идет на месяцы. Когда к власти придут другие люди, Хогвартс изменится, и я больше чем уверен, обновленная школа тебе понравится. И обновленная Англия тоже. Волшебники выйдут из подполья, в котором они оказались по собственной глупости, и перестанут пресмыкаться перед магглами. Вся политика министерства строится на страхе перед обнаружением магического сообщества. Половина министерства только и занята тем, что скрывает наше существование - позор, настоящий позор.

Волдеморт замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Вероятно, мне следовало ответить на его монолог. Соврать я не мог - он бы это почувствовал, да к тому же ходить по лезвию бритвы приятно щекотало нервы. Поэтому я ответил как есть, по возможности сглаживая острые углы.

- Мне кажется, вы недооцениваете магглов, - сказал я, и Темный Лорд тут же перестал расслабленно постукивать палочкой по ноге. - Если волшебное сообщество выйдет, как вы говорите, из подполья, оно разрушит себя. Возможно, в большинстве своем магглы придурки и идиоты, но есть меньшинство, и оно очень умное. Вы полагаете, люди допустят присутствие рядом с собой тех, кто может превратить один предмет в другой одним взмахом волшебной палочки? Кто способен создавать иллюзии, полностью подчинять сознание или перемещаться из одного места в другое за несколько секунд? Возможно, в первое время они растеряются, но скоро начнут изучать нас. И поверьте - они наверняка вычислят источник нашей магической силы, какой-нибудь ген или что-то в таком роде. Они не допустят нашего существования. Они будут делать все, чтобы уничтожить волшебников или контролировать их. Они начнут придумывать, как использовать наши способности для собственных целей, и разжигать новые войны с участием магов. Мир, который есть сейчас, не слишком приятен, но относительно стабилен. Вы же ставите под угрозу и существование волшебников как таковых, и существование мира каким мы его знаем. Нет гарантии, что то, что наступит завтра, будет лучше того, что происходит сегодня. В конце концов, магглов просто больше. Они вон в космос летают как к себе домой, а мы до сих пор в мантиях ходим, будто на дворе Средние века.

Волдеморт слушал меня внимательно и больше не выражал недовольства. Когда я замолчал, он перестал смотреть на Нагайну и обежал взглядом комнату, по очереди остановив взгляд на каждом из нас троих. Бедняга Петтигрю снова съежился, словно ожидая удара Круциатуса.

- В том, что ты сказал, логика есть, - ответил, наконец, Волдеморт. - Но возможно, это не я недооцениваю магглов, а ты недооцениваешь волшебников. Мы не дадим магглам шанса. Они будут жить в страхе. Они не посмеют нам возражать. Именно по тем самым причинам, о которых ты говорил. Это мы будем контролировать их исследования, мы будем изучать их. Мы придумаем, как использовать их технику, если в этом возникнет необходимость. Ты ведь сам сказал, что в большинстве своем они идиоты, и так оно и есть. Умные будут служить нам, глупые - молить о том, чтобы их не коснулось наше внимание. В конце концов, разве это не весело, Линг? Ты же сам смеялся над ними, когда жил в интернате. Ты управлял ими, и разве это было сложно? Скажи мне - сложно?

Я нехотя покачал головой. Нет, это было не сложно. Это было очень легко. Проще некуда. Волдеморт спокойно кивнул.

- Верно, - сказал он. - И магглы таковы, каковы есть. Мы не потерпим магглофилов. Не потерпим того, что они забивают детям мозги всякой магглофильской пропагандой. Такая мораль не для нас. Волшебникам пора перестать быть слабыми и воспитывать детей такими же беспомощными, как они сами. Возможно, - Волдеморт сделал вид, что задумался, - возможно, во всем виновата маггловская кровь... она развращает, портит породу... Ты ведь полукровка, верно?

- Понятия не имею, - сказал я, почувствовав, что разговор заходит в крайне опасное русло.

- Логика подсказывает, - объяснил Волдеморт. - Если бы твой английский родитель был волшебником, он бы оставил тебя себе. А раз не оставил - значит, был магглом. Волшебником был твой китайский родитель; скорее всего, мать. И она либо умерла, либо возвратилась в Китай.

- Откуда вы знаете? - удивился я. Волдеморт усмехнулся:

- Будь она жива или останься здесь, ты был бы с ней. Волшебники не разбрасываются своей кровью. Возможно, ее депортировали... или заставили вернуться. Но сейчас это уже не важно. Ты не испытываешь к магглам должного презрения, вполне вероятно, из-за присутствия в тебе маггловской крови. Конечно, факт сам по себе печальный, но его можно... простить.

- Если чистокровные начнут скрещиваться только с чистокровными, то скоро вымрут, - сказал я. - Возьмите королей или всяких там царей. Если они не допускали в свой род свежей крови из более низких слоев общества, то в конце концов либо вообще переставали рожать детей, либо их дети были больными. Это факт нашей природы. Вы рискуете.

- И тем не менее, я на это готов, - ровно ответил Волдеморт, но от его голоса мне стало не по себе. - Маги просто станут рожать больше детей...

- Невозможно обязать человека рожать! - не удержался я. - Тем более в условиях, которые вы описываете. Думаете, все волшебники спят и видят, чтобы заявиться к соседу-магглу и ради удовольствия подвесить его к потолку вверх ногами?

Глаза Темного Лорда сощурились, превратившись в узкие прорези.

- Любишь играть с огнем? - проговорил он. - Я бы на твоем месте не забывался, Линг. Мало кто удостаивается чести даже сидеть в моем присутствии. Как ты можешь видеть, из вас троих лишь ты сидишь передо мной; ни твой профессор, ни этот червяк... особенно этот червяк!

Темный Лорд ткнул палочкой в сторону Петтигрю, и тот с режущим визгом упал на пол. Он крутился, словно больная вертячкой мышь, заходясь в непрерывном истошном крике, который скоро сменился полузадушенными хрипами и пеной у рта. Изо рта и носа Петтигрю полилась кровь, словно его внутренности кромсали ножом.

Чертов психопат! Я вскочил на ноги и стукнул палочкой по табуретке, чтобы та исчезла и не мешалась. Нагайна мигом поднялась, как исполинская кобра, и предупреждающе зашипела; Снейп сделал шаг вперед. Темный Лорд, однако, просто перевел палочку с Петтигрю на меня и насмешливо глянул мне в глаза, словно спрашивая - ну и что дальше, мальчик? Что ты сделаешь теперь?

- Счастливо оставаться, - сказал я.

И аппарировал.

Первое, что я услышал, был женский вскрик и возмущенная тирада, адресовавшаяся, без сомнения, мне:

- Ты с ума сошел? Кто же аппарирует в помещения?!

Меня охватила эйфория. У меня получилось!! Моя первая аппарация! Я все сделал правильно! Потратив несколько секунд на осмотр, я убедился, что ничего нигде не забыл, и тело мое не расщеплено, а вполне себе цело, и с трудом удержался, чтобы не запрыгать от радости по всему кабаку Розмерты, которая ошеломленно следила за мной вместе с десятком посетителей, оторвавшихся на время от своих кружек и рюмок.

- Эй, парень, а сколько тебе лет? - вдруг поинтересовался один из них. - Ты не маловат для аппарации?

- Сто! - крикнул я, не в силах больше сдерживать бурлящие эмоции. - Мне сто лет!

И ринулся прочь из "Трех метел", на ходу засовывая палочку в крепление.

Весь адреналин, который я до сих пор гасил усилием воли, в первый же миг после возвращения хлынул в кровь. "Я аппарировал! - в который раз мысленно восклицал я. - У меня получилось! Я аппарировал черт знает откуда! Я встречался с Волдемортом! Я видел живого Темного Лорда! Я разговаривал с ним и ушел живым и невредимым! Ха! Кто еще такое может?!"

Занятый подобными мыслями, я добрался до почты и влетел в помещение, полное волшебников и волшебниц, стремящихся отправить посылки и письма. Кто-то стоял за высоким столом, царапая пером по пергаменту, кто-то требовал у почтовых служащих другую сову, потому что "эта выглядит вялой" или "мне не нравятся серые, я им не доверяю". Протолкавшись к прилавку, я схватил пустой бланк и отошел к свободному столику, на котором стояла чернильница и лежала пара толстых старых перьев.

То, что о таком событии надо срочно отписать Дамблдору, не вызывало сомнения. Это первое, что пришло мне в голову, когда я выскочил из кабака Розмерты. Вопрос был в том, что именно ему написать. И чем дольше я над этим размышлял, тем больше успокаивался. Очень скоро моя эйфория куда-то делась, как и весь восторг. Произошедшее раскрывалось в ином свете, и то, что вызывало недоумение в последние недели, неожиданно обрело объяснение.

После моей стычки с Хмури-Краучем Дамблдор ни словом ни обмолвился о том, что между нами произошло. Он вел себя со мной так же, как и всегда, будто не было ни Круциатуса, ни огненной плети. Этим летом директора редко можно было видеть в замке, и еще реже он выбирался в Большой зал на обеды или завтраки, но если такое происходило, то все, чем он у меня интересовался, были мои обязанности лесничего. Как мне нравится работа Хагрида? Справляюсь ли я? Не нужна ли мне помощь? Как поживают фестралы - "вы ведь за ними особо присматриваете, Линг"... Поначалу я думал, что он снова вызовет меня в свой кабинет и начнет расспрашивать - в конце концов, я применил боевое заклинание, которое мог узнать, только нелегально забравшись в Запретную секцию. Однако ничего подобного не произошло - Дамблдор словно обо всем забыл. Но я знал: подобные вещи он не забывает. И картина, которая передо мной вырисовывалась сейчас, проясняла все вопросы.

Я обмакнул перо в чернильницу и начал писать:

"Уважаемый директор!

Довожу до вашего сведения, что не далее как сегодня встречался с тем, в чье возвращение не поверил ваш высокопоставленный собеседник в школьной больнице. Вероятно, мне следует поблагодарить вас за ту высокую оценку, которую вы даете моим магическим способностям, полагая, что я могу противостоять своему сегодняшнему визави, пусть и в обстановке простого обмена мнениями. Однако в такой ситуации мне вряд ли разумно сразу возвращаться в Хогвартс. В противном случае некоторые решат, что вы ничуть не обеспокоены этой встречей. Я буду ждать ответа в Хогсмиде, у почты. С уважением, Линг Ди".

Отстояв очередь, я сказал сидевшей за прилавком дородной колдунье:

- Мне нужна самая быстрая сова, потому что это срочное сообщение. И пожалуйста, оплата за счет получателя.

- Ишь ты! - усмехнулась колдунья, принимая пергамент. - И быструю сову ему, и оплату за счет... - Она взглянула на имя адресата. - Директору Хогвартса? Да ты разве не там учишься?

- Директора в замке нет, - ответил я, начиная нервничать, - иначе я не стал бы ему писать, а просто вернулся бы в школу.

- Ладно, ладно, - пробурчала колдунья и протянула мой пергамент помощнику, который схватил его и исчез за дверью, ведущей в основной корпус совятника. - Все, дорогой, иди. Отправлено твое срочное.

Недовольный учиненным допросом, я вышел на улицу и поднял голову, чтобы посмотреть, какая сова понесла мое письмо. Однако из высокого совятника одновременно вылетало столько птиц - совы, соколы, вороны, - что понять, кто из них летит к Дамблдору, было невозможно.

Я пнул ногой камешек и медленно направился к кабаку Розмерты. Кто знает, где сейчас Дамблдор, и сколько туда лететь сове? Ладно, допустим, они послали сокола. Это, конечно, быстрее, но все равно... Остановившись неподалеку от таверны, я решил, что внутрь не пойду - наверняка там обсуждали мой неожиданный визит, а учитывая вопрос о возрасте, такую аппарацию можно было счесть нарушением какого-нибудь дремучего правила. Только проблем с законом мне не хватало. Я развернулся и зашагал назад к почте. Буду ждать там.

Усевшись на лавку у входа, я прислушался к своим мыслям. Весь восторг испарился без следа. Да и о ком мне надо было думать в первую очередь - о Волдеморте, чьи планы на мой счет так и остались не проясненными, или о Дамблдоре? Мог ли он знать, что Волдеморт планирует со мной встретиться? Если Снейп - его осведомитель, то, директор, безусловно, мог знать... наверняка знал! Почему в таком случае он ни словом ни намекнул об этом мне? Черт! Я бессознательно осмотрелся по сторонам, ища кого-нибудь с сигаретой, чтобы стрельнуть парочку, но увы - у колдунов была мода на трубки, и даже таких курильщиков поблизости не наблюдалось.

Изнывая от желания покурить, я поднялся на ноги и стал без дела слоняться по улице, посматривая на разлетающихся из совятника птиц. Некоторые, впрочем, возвращались, иногда неся в лапках или в специальной сбруе ответное послание.

А что если Дамблдор далеко, и птица будет лететь до него несколько часов? Ночевать тут прикажете? Во мне закипала злость. Он должен был сказать! Я бы подготовился! Может, я бы даже нашел, чем защитить этого несчастного Петтигрю, как-то блокировать Crucio!.. Внезапно в голове возникла ужасная мысль: что Темный Лорд сделает теперь, когда я исчез прямо у него из-под носа?! Он же не собирался со мной прощаться, он хотел продолжать разговор, сказать то, что собирался, или увидеть то, что хотел! А если он обратит свой гнев на Снейпа вместо Петтигрю? В конце концов, по логике Волдеморта, тот должен был предупредить его, что я умею аппарировать, но ведь Снейп этого не знал, как, впрочем, и я сам... Темный Лорд разозлился, подумал я в отчаянии. Сейчас он очень, очень зол!

Необходимо было вернуться. Местность я запомнил, и если у меня получилось аппарировать один раз, получится и второй. Было отвратительно думать, что Снейп остался рядом с взбешенным Волдемортом и может сейчас служить мишенью для его Круциатуса. Я остановился у почтового крыльца. Возможно, я смог бы сделать хоть что-то... плеть, патронус... вдвоем мы наверняка бы отбились! Ведь патронуса не берут заклятия, он меня прикроет, а я тем временем отвлеку внимание Темного Лорда от его жертв. Каким бы абсурдным ни казался этот план, постепенно я приходил к выводу, что ничего другого мне не остается.

Но письмо Дамблдору, как быть с ним? Ведь я обещал дождаться ответа... директор должен отреагировать, он не может снова промолчать! Я вцепился в перила, не зная, как поступить. Внезапно вечернюю тишину разорвал громкий хлопок; я резко поднял голову и встретился взглядом с тем, кто все это лето не выходил у меня из головы - с бывшим профессором защиты от темных искусств, оборотнем Ремусом Люпином.

- Ты здесь! - с облегчением воскликнул он и бросился к крыльцу. Я ошеломленно следил за ним, не понимая, с чего это вдруг он так мне рад. - Линг! С тобой все в порядке?

- Да, сэр, но...

- Дамблдор! - Люпин схватил меня за плечи и потряс, словно убеждаясь в моей материальности. - Он приказал мне срочно забрать тебя в Лондон! Идем.

- Так быстро? - удивился я. - Он уже получил мою сову?

- Не знаю, - ответил Люпин, таща меня подальше от любопытных глаз. - Про сову ничего не знаю. Прилетел Фоукс и передал... Аппарируем отсюда. Но сперва прочти это.

Он сунул мне в руки клочок пергамента, на котором явно второпях было написано: "Лондон, площадь Гриммо, 12".

- Прочитал? Запомнил? Давай обратно, - Люпин едва ли не вырвал пергамент у меня из рук и тут же его сжег. - А теперь держись.

С этими словами он ухватил меня за предплечье, и я аппарировал второй раз в своей жизни, теперь уже в паре.

32.

Если в Хогсмиде вечернее небо был светлым, а воздух чистым, то на площади Гриммо в Лондоне стояли грязные, вонючие сумерки. Я так долго не был в столице, что забыл, чем она пахнет.

Площадь Гриммо оказалась крошечным пятачком в окружении старых, мрачных домов, окна которых не светились или были так плотно занавешены, что ни один луч света не пробивался сквозь шторы. По улице ветер гонял газеты и мусор. Люпин молча повел меня вдоль домов, и не успел я толком осмотреться, как мы уже стояли перед одним из подъездов.

- Видишь? - спросил меня Люпин, указывая палочкой на подъезд.

- Конечно, - ответил я. Что за странный вопрос? Люпин, не выпуская мою руку, взошел по каменным ступеням на широкое крыльцо и ткнул палочкой в черную ободранную дверь с рукояткой в виде змеи. Дверь медленно отворилась, приглашая нас в затхлую темноту. Люпин приложил палец к губам и подтолкнул меня вперед. На секунду в меня закралось сомнение - а вдруг это Пожиратель Смерти, выпивший оборотное зелье, притащил меня в какое-нибудь тайное место их сборищ? Я потянулся за палочкой, но Люпин тихо закрыл дверь, снова ухватил меня за руку и повлек дальше по длинному коридору.

Я не успел ничего толком разглядеть - вокруг угадывались тяжелые драпировки, вешалки и неясные массивные предметы, - как мы уже спускались по каменной лестнице. Воображение быстро нарисовало целый набор пыточных инструментов, которые поджидали меня в подвале вместе с министерским палачом Макнейром, однако вместо камеры пыток мы оказались на огромной кухне. Стены ее были выложены из крупных камней, уже порядком закопченных; посередине стоял длинный стол и несколько стульев, а напротив двери располагался огромный очаг, шкафы и столики с посудой и кухонными принадлежностями.

Нас не ждали. Когда мы с Люпином вошли на кухню, женщина, занимавшаяся стряпней у очага, испуганно вскинула голову, а мужчина, сидевший за столом с сигаретой в руке, вскочил.

- Ремус? - удивленно спросил мужчина, и в ту же секунду я узнал в нем Сириуса Блэка. Он выглядел чуть более сытым и ухоженным, чем пару месяцев назад. Люпин, наконец, отпустил меня и произнес:

- Привет, Сириус, здравствуй, Молли. От Дамблдора ничего?

- Нет, - женщина, которую Люпин назвал Молли, покачала головой и с тревогой спросила:

- Что-нибудь случилось?

Люпин посмотрел на меня.

- Видимо, да, - сказал он. Блэк прищурился.

- И что же?

Люпин замялся.

- Честно говоря, я не в курсе. Я подумал, вы могли бы уже что-нибудь знать... Дамблдор прислал мне Фоукса с просьбой привести сюда Линга, - он неловко указал на меня. - Но в письме больше ничего не было, только это и адрес.

- Может, ты объяснишь? - спросил Блэк, указав на меня рукой с зажатой в ней сигаретой.

- Нет, - сказал я, борясь с искушением подскочить к Блэку и вырвать у него сигарету. - Только когда появится Дамблдор.

- Он не говорил, что появится, - заметил Блэк.

- Обстоятельства изменились, - ответил я.

В кухне повисла странная тишина - кажется, все догадались, с чем могли быть связаны эти самые "обстоятельства", о которых я не хотел рассказывать, но никто не вымолвил ни слова.

- А... Линг, ты ведь учишься в Хогвартсе? - Молли, наконец, нарушила молчание. Я кивнул.

- Присаживайся, не стесняйся, - женщина выдвинула из-за стола один из стульев подле очага. Я подошел и сел. В воздухе витал запах вкусной еды, и в животе у меня заурчало - за всеми своими приключениями я совершенно забыл о голоде. Надо же, еще утром я летал на фестрале, днем болтал с Волдемортом, а вечером оказался в какой-то лондонской дыре рядом с Сириусом Блэком! Что ни говори, насыщенный получился денек...

- Ты голодный? - Молли быстро отвернулась к столику, за которым до этого готовила, и тут я вспомнил, что это она была у постели Поттера в июне, после финала Тремудрого турнира, только теперь лицо ее осунулось, а в глазах застыла тревога. Блэк, прищурившись, проследил за мной и тоже опустился на стул. Люпин сел недалеко от двери, положив руки на стол и сцепив их в замок.

Рядом с тарелкой, служившей Блэку пепельницей, я заметил пачку сигарет. Больше любой еды мне хотелось курить, и решив, что от моего поступка хуже никому не будет, я протянул руку и схватил пачку. Блэк удивленно поднял брови.

- Линг! - с легким осуждением проговорил Люпин, но я ответил:

- Мне нужно.

"А завтра мне нужно принять стимулятор, или может начаться ломка", совсем некстати подумал я, вытащив сигарету и вертя головой по сторонам в поисках зажигалки. Блэк вытащил из кармана коробок спичек и толкнул его по столу в мою сторону.

- Спасибо, - сказал я, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся. В этот момент Молли обернулась и поставила передо мной тарелку с горячими бутербродами. Увидев у меня в руке сигарету, она возмущенно воскликнула:

- Что это значит, молодой человек?

- Оставь его, - неожиданно сказал Блэк. - Ему и правда нужно.

- В первый и последний раз, - твердо произнесла Молли. - На этой кухне я вижу тебя с сигаретой в первый и последний раз. Надеюсь, мальчики сейчас не спустятся...

Мальчики? Что еще за мальчики? Следивший за мной Блэк усмехнулся.

- Ты ведь слизеринец? - полуутвердительно спросил он. Люпин, все это время, рассматривавший свои руки, поднял голову и посмотрел на нас.

- Да, - сказал я.

- Интересно... - пробормотал Блэк. Я докурил сигарету, потушил окурок о грязную тарелку и набросился на бутерброды. Только сейчас я понял, насколько же был напряжен и голоден. Прикончив бутерброды за пару минут, я невольно посмотрел на стол, за которым готовила Молли.

- Ужин будет позже, - проговорила она, заметив мой взгляд. - Придется подождать.

Позже так позже. Бутерброды и сигарета привели меня в состояние относительного покоя и расслабленности, и скоро меня начало клонить в сон. Остатки стимулирующего зелья, еще остававшиеся в крови, подчистую сгорели в сегодняшних перипетиях, а потому в теплой кухне, после еды, глаза стали закрываться сами собой.

- Ну-ка вставай, - сказал мне Блэк. - А то сейчас со стула свалишься.

Я поднялся и последовал за ним. Люпин проводил меня задумчивым взглядом и вернулся к созерцанию своих рук. Блэк тихо поднялся по лестнице на второй этаж, завернул за угол и пошел по коридору, в который выходило несколько дверей. Мы дошли почти до конца, когда одна из дверей распахнулась, и нам навстречу вылетела девушка, пышную шевелюру которой можно было без труда узнать даже в таком сумраке - Гермиона Грейнджер.

- Ой, Сириус... Линг?! - заметив меня, она в изумлении вытаращила глаза.

- Пошли дальше, - Блэк махнул мне рукой, и я, пробормотав Гермионе: "Привет", потащился к последней двери коридора, за которой открылась небольшая комната. В ней стоял одинокий комод и старый раздолбанный диван.

- Отдыхай, - Блэк кивнул в сторону дивана. - Разбудим, когда появится Дамблдор.

- Хорошо, - сказал я и уселся на диван. Блэк еще раз окинул меня изучающим взглядом и закрыл за собой дверь. Оказавшись в темноте, я было потянулся за палочкой, но тут же вспомнил, что колдовать вне стен Хогвартса и территории Хогсмида не стоит. "Что ж, тут и смотреть особо не на что", сонно подумал я, укладываясь на продавленное ложе. В любое другое время мне показалось бы, что лежать здесь неудобно, но сейчас, едва я коснулся головой шершавой поверхности дивана, глаза мои сомкнулись, и через несколько секунд я уже спал.

Возвращаться из сна не хотелось, но организм настойчиво требовал пробуждения. Еле открыв глаза, я с удовольствием почувствовал, что голова моя лежит на мягкой подушке. Вокруг была темнота, лишь из-под двери пробивался тусклый желтоватый свет. Усевшись на диване, я сбросил с себя шерстяной плед и нашарил на полу кроссовки. "Меня не разбудили... Дамблдор так и не приходил?" Постепенно сонливость исчезла, и ее место заняла легкая головная боль. "Или я слишком долго спал, или начинается ломка", подумал я и поднялся.

В коридоре было пусто. Я дошел до лестницы и медленно начал спускаться, осматриваясь по сторонам. Дом казался старым, необжитым и не слишком уютным, но чем-то он мне понравился. Снизу доносились голоса, и я отправился прямо на кухню, уже представляя, кого там встречу. Нельзя сказать, что мне сильно этого хотелось, но раз уж я оказался в гостях, надо было вести себя вежливо.

Кухня была полна народу. Когда я остановился у входа, разговоры прекратились, и все обернулись в мою сторону. "Семейство Уизли в полном сборе", с досадой подумал я, скользя взглядом по лицам Близнецов, Рона и Джинни. Гермиону я уже видел, а вот Поттера - еще нет. Ладно, плевать.

- Выспался? - спросила меня Молли, стоявшая все там же, где была перед моим уходом.

- А где здесь ванная?

- Рон, покажи Лингу ванную, - сказала Молли, и до меня, наконец, дошло, кто она такая. Рон скорчил недовольную рожу и неохотно поднялся. Никто не сказал ни слова до тех пор, пока мы не начали подниматься по лестнице на второй этаж; только тогда до моего слуха донеслись звуки возобновленного разговора.

- Вот, - Рон подвел меня к одной из дверей и толкнул ее ногой.

- Сколько сейчас времени? - спросил я.

- Я тебе что, часы?

Закрыв за собой дверь, я воспользовался туалетом, а потом сбросил одежду и с наслаждением забрался под душ. Скоро в ванную комнату постучали. Никаких занавесок здесь не было, а брать чужие полотенца я не рискнул.

- Я не одет! - заорал я, пытаясь перекрыть шум воды. На стоящего за дверью это не произвело впечатления.

- Держи, - Сириус Блэк кинул на раковину коричневое махровое полотенце и повернулся, чтобы выйти.

- Долго я спал? - спросил я. Полуобернувшись, Блэк ответил:

- Долго. Сейчас два часа.

- Ночи?

- Дня.

И скрылся в коридоре.

Когда я снова спустился на кухню, умывшись и окончательно проснувшись, настроение у меня было хуже некуда. Прошло столько времени, а Дамблдор так и не появился. С другой стороны, Снейп мог вернуться от Темного Лорда и сам ввести его в курс дела... В подавленном состоянии я сел за стол рядом с Джинни и придвинул к себе тарелку, поставленную передо мной ее матерью. Если бы не гриффиндорцы, я бы уже расспросил обо всем Блэка, который стоял, прислонившись к стене неподалеку от входа, и вертел в руках незажженную сигарету. Есть не хотелось, а голова болела все сильнее.

- Выспался, Линг? - снова спросила Молли, и я ответил:

- Да, спасибо.

- Ну тогда поешь...

Гриффиндорцы уже пообедали и откровенно пялились на меня, из-за чего кусок в горло не лез. Однако никто ни о чем не спрашивал, понимая, что в присутствии двух взрослых нормального разговора все равно не получится. Наконец, Близнецы поднялись из-за стола и исчезли на лестнице; за ними потянулись остальные, то и дело бросая на меня любопытные взгляды. Я с облегчением вздохнул и в спокойной обстановке закончил обед. Возвращаться наверх не хотелось, а потому я встал и начал собирать со стола грязную посуду.

- Линг, оставь... - начала Молли, но я сказал:

- Миссис Уизли, мне надо себя чем-то занять. Я не могу ничего не делать.

Блэк, наконец, закурил и уселся с краю стола. Я сложил посуду в глубокой раковине и принялся неторопливо мыть тарелки. Все лучше, чем торчать на втором этаже.

- Дамблдор обещал быть вечером, - проговорил Блэк, отвечая на незаданный мною вопрос. - Судя по всему, ты пробудешь здесь до первого сентября.

"Десять дней в компании полудюжины Уизли?! Лучше уж Волдеморт", подумал я, берясь за очередную тарелку.

- Здесь безопасно, - добавил Блэк. Я только фыркнул - нужна мне ваша безопасность!

Домыв посуду, я расставил ее по местам и осмотрелся в поисках какого-нибудь нового дела. В кухню заглянул здоровенный кот, покосился на меня горящими глазами и шмыгнул обратно на лестницу. Голова уже раскалывалась от боли, и я спросил:

- Миссис Уизли, у вас нет ничего от головы, а то болит со вчерашнего дня...

- Конечно, Линг, - она полезла в один из шкафчиков и достала небольшую банку с травами. Бросив в чашку пару щепоток, она залила их кипятком и прикрыла блюдцем. - Сейчас настоится, и выпьешь. Ты и правда неважно выглядишь.

"То ли еще будет", подумал я. Головная боль была только первым признаком синдрома отмены. Если верить справочнику, меня ожидали мышечные судороги, потеря аппетита, повышенная сонливость и заторможенное мышление. С первыми тремя симптомами я еще мог смириться, но тормозить было нельзя. Блэк ткнул окурок в тарелку-пепельницу и поднял на меня голову.

- Будешь ждать Дамблдора?

- Да, - ответил я, прикрыв глаза. - Подожду.

- Это как-то связано с Гарри? - поинтересовался Блэк.

- Не всё в этом мире связано с Гарри, - произнес я, не открывая глаз. Блэку мой ответ не понравился - он поерзал на стуле и вытащил из пачки новую сигарету.

Впрочем, я был не совсем прав. Возможно, не веди себя Темный Лорд столь неосмотрительно, мы довели бы нашу беседу до логического конца, и я бы узнал, чего он от меня хочет. Если Волдеморт зациклен на Гарри Поттере, то наша встреча, пусть косвенно, могла быть связана и с ним.

- Выпей, - миссис Уизли мягко дотронулась до моего плеча. С трудом открыв глаза, я взял в руки горячую чашку и принюхался. От одного аромата крепкого зелья мне стало немного легче. Возможно, все будет не так уж плохо.

- Второй ягодный сбор... - пробормотал я и сделал небольшой глоток. Тепло приятно растеклось по организму, настой быстро проник в кровь, и когда в чашке осталось на донышке, голова уже почти не болела. Надолго ли этого хватит?

- Небось, у Снейпа-то отличник? - спросил Блэк, пристально глядя на меня сквозь серый сигаретный дым.

Я сполоснул чашку и вернул ее на полку.

- Нет, не отличник. Я больше по чарам.

Остаток дня я провел на кухне, в полном распоряжении миссис Уизли. Она поняла, что я не жажду встретиться с гриффиндорцами и предпочту делать что угодно, лишь бы не подниматься наверх. Я помог убраться, вытер со стола крошки и мусор, и мы начали готовить еду, поскольку у Блэка, судя по неясным намекам, намечалась какая-то вечеринка. Я уже не так ждал Дамблдора, предположив, что Снейп вернулся от Темного Лорда и доложил ему о случившемся. Что нового я мог рассказать?

Нарезая огурцы и помидоры для овощного салата, я думал, зачем все-таки Волдеморт со мной встречался? Он упоминал, что тоже воспитывался в детском доме - значит, он видит между нами нечто общее? И оно есть, с некоторой досадой признал я. Нам нравятся одни и те же вещи. Правда, у меня нет заморочек насчет магглов, но есть какие-нибудь другие, которые он хотел бы использовать в собственных целях... Я усмехнулся. Психолог из него получился неважный. Не надо было ему демонстрировать Круциатус - глядишь, и договорили бы до конца.

Я ссыпал овощи в глубокую салатницу и принялся тереть сыр. Пару раз на кухню заглядывали различные Уизли, чтобы стащить что-нибудь со стола, да зашел здоровенный рыжий котище - как объяснил Блэк, кот Гермионы. Он обошел всех присутствующих - меня, миссис Уизли и Блэка, который в тот момент спустился с верхних этажей, чтобы под недовольным взглядом Молли выкурить очередную сигарету, - а потом прыгнул на стул у очага и свернулся большим пушистым клубком.

К вечеру, когда многие блюда были уже готовы, на кухне начали собираться гости. Их оказалось довольно много, и скоро я перестал обращать на них внимание. Одним из первых явился Люпин. Он сел рядом с Блэком, и они о чем-то тихо заговорили. Следом возникла девушка с ярко-фиолетовыми волосами. Покосившись на меня и на то, как я перемешиваю длинной ложкой очередной салат, она уселась напротив Люпина, весело кивнув ему и Сириусу. Закончив с салатом, я сказал миссис Уизли, что теперь, наверное, помощь ей больше не нужна, и я пойду отдохну. Голова опять начала болеть, и единственное, чего мне хотелось от окружающих волшебников, это чтобы кто-нибудь наколдовал мне зубную щетку.

Я забрался на второй этаж, но не успел пройти и половины коридора, как одна из дверей распахнулась, и передо мной возникли Фред и Джордж Уизли.

- Давай-ка, заходи, - сказал один из них и мотнул головой в сторону комнаты. Поразмыслив пару секунд, я решил, что поскольку нам предстоят десять дней совместного пребывания в замкнутом помещении, не следует в первый же день ссориться или вести себя грубо. Я молча вошел и увидел Рона, Джинни, Гарри и Гермиону, сидевшую с ногами в кресле. Над креслом висела толстая рама, окружавшая пустое полотно.

- Ты ведь понимаешь, что мы жаждем объяснений? - сказал один из Близнецов. - По каким таким причинам Дамблдор прислал тебя сюда?

- Может, на Хогвартс упал заколдованный астероид? - предположил другой.

- Или Филч решил провести генеральную травлю насекомых?

- Перестаньте! - рассердилась Гермиона. - Это даже не смешно.

Это действительно было не смешно. Я смотрел на пустую картину, и мне она совсем не нравилась. Мало ли кто и откуда таскается в эту комнату.

- Ну так что? - спросил Фред (или Джордж). - Может, поделишься с нами - твоими соседями на ближайшую неделю?

- Не поделюсь, - сказал я, отводя глаза от картины и взглянув, наконец, на своих собеседников. - По крайней мере до тех пор, пока не поговорю с директором. Кстати, внизу полно гостей - у вас намечается вечеринка?

- Гостей? - удивился Поттер и переглянулся с остальными. Близнецы молча исчезли за дверью. Я развернулся и тоже вышел в коридор, намереваясь отправиться к себе в комнату и немного полежать, но путь мне преградила Джинни.

- Пошли на лестницу, - сказала она и схватила меня за руку.

- Почему на лестницу? - спросил я, покорно следуя за ней.

- Потому что вниз нас не пустят! - объяснила она таким тоном, будто это подразумевалось само собой. Мы остановились у высоких перил. Я облокотился о стену напротив, думая, что эти полторы недели наверняка станут одними из самых ужасных в моей жизни. Единственным выходом было превратиться в домашнего эльфа и верой и правдой служить миссис Уизли на кухне. "Так и сделаю, - решил я. - Иначе свихнусь".

Скоро мне надоело торчать на лестнице, где ничего не происходило, и я отправился к себе на диван. К счастью, никто меня не останавливал. Через несколько секунд я добрался до заветной двери, открыл ее и вздрогнул от неожиданности.

Посреди небольшой комнаты в тусклом свете лампы какое-то существо стягивало с моего дивана плед и сматывало его в большой валик.

- Эй! - возмутился я и шагнул в комнату. - Ты кто такой?

Существо обернулось, и передо мной предстал самый старый домашний эльф из всех, каких я только видел.

- О, прошу прощения, - сказал я. Эльф, кажется, удивился, но занятия своего не прервал.

- Ходят тут всякие, - забормотал он себе под нос с недовольным видом. - Разбрасываются хозяйскими вещами, будто они у себя дома...

- Ничем я не разбрасываюсь, - проговорил я. - И вообще, верни одеяло. Я тут сплю и буду спать в ближайшие десять дней.

- Надо же, - буркнул эльф, не обращая внимания на мои слова. - Десять дней терпеть рядом незнакомого мальчика... превратили дом в цыганский табор...

Я сел на диван и ухватил плед за край. Эльф, однако, упрямо потянул его на себя.

- Пожалуйста, прекрати, - сказал я, выходя из терпения. Голова снова раскалывалась, и мне страшно хотелось лечь и подремать хотя бы полчаса. - И кстати, меня зовут Линг Ди, так что следующие десять дней тебе придется терпеть рядом знакомого мальчика.

Эльф неожиданно выпустил плед из рук, отбросив его так, словно тот начал кусаться.

- Ди? - переспросил он. - Кричер не ослышался?

- Кричер не ослышался, - сказал я, затаскивая плед на кровать. - Кричер - здешний эльф и служит хозяину дома?

Эльф медленно кивнул, не сводя с меня тусклых глаз.

- Может, Кричер принесет гостю хозяина дома второй ягодный сбор? - поинтересовался я, скинул кроссовки, укутался в плед и прислонился к спинке дивана. В эту секунду в дверном проеме возникли Гермиона и Джинни. Кричер не шевелился и молча смотрел на меня.

- Разведенный в горячей воде, - добавил я. - Иначе через пару минут моя голова расколется, и тебе придется оттирать по всей комнате мозги и кровь.

- Линг, он очень старый и немного странный... - начала Гермиона, но тут Кричер с легким хлопком исчез в воздухе.

- Обалдеть! - воскликнула Джинни и вытаращила на меня глаза. - Как ты это сделал?

- В смысле? - удивился я. - Что я сделал?

- Кричер никого не слушается, кроме Сириуса, да и его не слишком охотно, - Гермиона в изумлении покачала головой. - А ты... что ты у него попросил?

- Второй ягодный сбор. Значит, это дом Блэка?

Джинни и Гермиона одновременно кивнули.

- И что, министерские его здесь не ищут?

- Дом скрыт! - снова воскликнула Джинни. - Разве ты не видел, когда входил?

В эту минуту мне показалось, что своенравному Кричеру все же придется убирать со стен и потолка мои мозги и кровь, потому что череп был готов вот-вот взорваться. Не знаю, можно ли наложить Crucio на отдельную часть тела, но сейчас моя голова определенно испытывала нечто похожее на локальный Круциатус. Я не мог ни говорить, ни открыть глаза, и даже мысли причиняли боль. Проклятый стимулятор!

- Может, тебе маму позвать? - с сомнением в голосе произнесла Джинни. Я разлепил глаза.

- Не надо никого звать. Кричер скоро...

Новый хлопок, и передо мной возник эльф с чашкой в руке.

- Кричер принес, - слегка язвительно пробормотал эльф и протянул мне чашку. Я принюхался - мало ли что он туда положил, с таким-то характером. Однако настой был именно тем, который я просил. Его аромат снял острую боль, а через несколько минут голова полностью прошла.

К тому времени Кричер уже убрался из комнаты, а Джинни сбегала на лестницу и рассказала братьям и Гарри, как мне удалось заставить строптивого эльфа принести из кухни чашку с зельем. Видимо, на первом этаже не происходило ничего интересного, поэтому все сочли эту новость достойной внимания, и скоро моя комната оказалась битком набита любопытствующими гриффиндорцами.

Мне так и не удалось поймать волну, на которой они между собой общались. И дело было не в том, что все они знали друг друга много лет. Сама манера их разговора навевала на меня тоску. Они казались слишком домашними по сравнению с моими слизеринскими товарищами, не говоря уже о тех, с кем я когда-то был в банде. "Интересно, - размышлял я, вполуха слушая рассказы о чудачествах Кричера и его попытках спрятать во время уборок, предпринятых миссис Уизли и Блэком, семейные ценности своей ненаглядной хозяйки, матери Сириуса, - что изменится в Хогвартсе теперь, когда Волдеморт вернулся? Наверное, Малфой будет чувствовать себя прямо-таки хозяином положения..."

Я так глубоко погрузился в свои мысли, что прослушал чью-то реплику в свой адрес. Сидевший рядом Фред потряс меня за плечо:

- Эй, вернись к нам, где бы ты ни был!

Я поднял глаза и увидел в дверях встревоженную миссис Уизли.

- Линг, - повторила она. - Пойдем на кухню. С тобой хотят поговорить.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

- А Дамблдор там? - спросил я, сбросив плед и быстро обуваясь.

- Да, - нервно кивнула миссис Уизли.

- А профессор Снейп?

- И профессор Снейп... Идем скорее.

Я вышел в коридор и последовал за Молли к лестнице. Мы спустились вниз, прошли по темной прихожей и оказались на каменных ступенях, ведущих в кухню. Тут миссис Уизли повернулась ко мне и прошептала:

- Линг, ты ведь знаешь, что вне стен Хогвартса тебе нельзя колдовать?

- Знаю, - сказал я, инстинктивно коснувшись палочки, и подумал: "Если, конечно, мне не придется защищать свою жизнь".

33.

Альбус Дамблдор склонился над Омутом памяти, глядя в центр вращающихся воспоминаний. Голубоватый свет делал его застывшее лицо похожим на маску. В кабинете стоял полумрак: за окном расстилалась безлунная ночь, огонь камина почти угас, а несколько свечей не могли разогнать темноту, сгустившуюся вокруг картин и предметов. Фоукс, нахохлившись, дремал на насесте у двери. Большинство портретов также спали; лишь некоторые следили за происходящим, приоткрыв глаза. Прошло довольно много времени, прежде чем Дамблдор поднял голову и взглянул на второго человека, сидевшего в кресле у стола.

- Северус, мне жаль, что...

- Хватит, хватит об этом! - ощетинился Снейп, до сих пор с отрешенным видом глядевший на спящего Фоукса. Он встал, придвинул к себе Омут и начал возвращать воспоминания. Дамблдор молча ждал, пока он закончит, после чего убрал чашу в шкаф и медленно подошел к окну. Снейп опустился обратно и уставился на феникса, который теперь внимательно наблюдал за директором.

- Однако в целом он остался доволен, - задумчиво проговорил Дамблдор спустя почти минуту. - Нечего сказать - весьма предусмотрительно.

- Импровизация, - неохотно ответил Снейп. - Темный Лорд не знал. Просто воспользовался моментом.

- Вот как, - протянул Дамблдор и покосился на профессора. - Что ж... - он развернулся и подошел к столу. - Завтра вечером мы попробуем все прояснить. В восемь на Гриммо, Северус. И будьте осторожны, прошу вас.

Снейп встал, коротко попрощался и покинул кабинет директора. Некоторое время Дамблдор смотрел на дверь, за которой скрылся профессор, потом вернулся за стол, достал лист пергамента и принялся писать письмо.

В восемь часов следующего дня на большой кухне дома Сириуса Блэка собрались те члены Ордена Феникса, которые смогли выбраться на незапланированную встречу. Поскольку сообщение от Дамблдора они получили менее чем за сутки до ее начала, а никаких объяснений в письмах не было, сидевшие за длинным столом активно строили гипотезы, с чем же могла быть связана такая срочность. Блэк и Люпин, знавшие чуть больше остальных, помалкивали, и хотя Молли Уизли рассказала своему супругу о новом госте, тот, судя по всему, не придал этой информации большого значения.

Когда в подвал спустился Снейп и занял свое место неподалеку от очага, рядом со стулом, где обычно садился Дамблдор, на него обрушился град вопросов - как человек, тесно общавшийся с директором, Снейп имел гораздо большее представление о происходящем, чем все остальные. Однако тот, по своему обыкновению, был неразговорчив и отвечал, что скоро придет Дамблдор и всех просветит.

- Северус, это как-то связано с тем мальчиком, которого привел вчера Ремус? - наконец, спросила Молли.

- Да, Снейп, с чего это вдруг директор обеспокоился безопасностью одного из твоих слизеринцев? - язвительно поинтересовался Блэк, полуобернувшись к зельевару, который сидел через пару стульев от него. Тот поднял голову и ровно ответил:

- Директор не беспокоится за его безопасность. Наберись терпения, Блэк, и твоя нехватка впечатлений скоро будет удовлетворена.

Блэк не успел вернуть укол, потому что в подвале, наконец, появился директор Хогвартса. Быстро спустившись по лестнице, он начал пробираться к очагу; все задвигали стульями, садясь ближе к столу и освобождая Дамблдору проход. Наконец, директор занял свое место, и в кухне воцарилась тишина.

- Прежде, чем мы приступим, - без предисловий начал Дамблдор, - нет ли у кого-то из вас информации, которую вы хотели бы срочно сообщить присутствующим?

В ответ раздались негромкие "нет", члены ордена отрицательно качали головами.

- Хорошо, - сказал Дамблдор. - В таком случае, я передаю слово Северусу. Он введет вас в курс дела.

- Вчера утром меня вызвал Темный Лорд, - заговорил Снейп. - Он хотел, чтобы я устроил ему встречу с одним из наших учеников: младший Крауч сообщал о нем в письме, о котором Темный Лорд упомянул, но не вдавался в его содержание. Сразу после этого разговора он послал меня за ним в компании Петтигрю - для гарантии, я полагаю...

- Мистер Ди остается на лето в школе, - негромко вставил Дамблдор, поглядывая на Молли Уизли, лицо которой приобретало выражение отчаяния, смешанного с гневом.

- Втроем мы вернулись обратно, - продолжал Снейп. - Они разговаривали около получаса, после чего распрощались... неожиданно для всех.

Он замолчал, что для присутствующих оказалось не меньшей неожиданностью. Осознав, что продолжения не будет, все хором заговорили, обращаясь в основном к Дамблдору, но тот молчал, ожидая, пока волна эмоций схлынет.

- В нашем уравнении появилась новая переменная, - спокойно сказал он, когда в кухне снова стало тихо. - Или, если угодно, новая фигура в партии. К сожалению, в силу некоторых обстоятельств нам пока достоверно не известно, какая это фигура. Единственное, что должно беспокоить нас в данный момент - это чтобы она стояла на нашей стороне доски. По крайней мере, именно это является моей целью, поскольку я не намерен совершать одну и ту же ошибку дважды.

- Альбус, а нельзя ли попроще? - пробасил сидевший на другом конце стола Хмури. - Похоже, кроме тебя и Снейпа здесь больше никто не понимает, о чем ты говоришь. С чего вдруг Волдеморту понадобился какой-то мальчишка?

- И как вообще можно было подвергать его такой чудовищной опасности! - не выдержала Молли, не сводя со Снейпа пылающих гневом глаз.

- Опасности? - резко произнес Снейп, вернув ей такой же яростный взгляд. - Если там кто-то и подвергался опасности, то вовсе не он! Ты себе не представляешь...

- Стоп, стоп, - Дамблдор поднял руку, и зельевар умолк. - Давайте по порядку. Аластор, я не имею ни малейшего представления, зачем Темному Лорду понадобился Линг Ди. Я могу только выдвинуть несколько предположений, любое из которых имеет шансы оказаться неверным.

- Тогда о чем они болтали? - поинтересовался Блэк. - О погоде? О квиддиче? А, Снейп? Поделись с нами, будь так любезен.

В эту секунду позади Дамблдора раздался хлопок. Директор обернулся и увидел Кричера, который с недовольным видом принялся манипулировать посудой, открывать полки и левитировать оттуда какие-то банки.

- Кричер, пошел отсюда вон! - рявкнул Блэк, приподнимаясь со стула.

- Молодой господин просил у Кричера второй ягодный сбор, - не слишком любезно пробормотал Кричер, занимаясь своим делом. - Кричера не интересуют ваши тайны... он заваривает настой.

Дамблдор отвернулся и молча указал Блэку, чтобы тот сел и замолчал. Кричер беззастенчиво гремел посудой, что-то ворчал себе под нос, хлопал дверцами шкафа, с чудовищным грохотом опустил чайник на плиту, но в конце концов настой был заварен, и эльф аппарировал наверх с чашкой дымящегося зелья.

- Надо же, каким он вдруг стал услужливым... - буркнул Блэк и снова посмотрел на Снейпа. - Ну так что, может, ответишь?

- Я не знаю, о чем они разговаривали, - отрезал тот.

- Тебя там не было? Темный Лорд выставил тебя за дверь? - с иронией поинтересовался Хмури.

- Дело в том, Аластор, - спокойно ответил директор, - что мистер Ди и Темный Лорд вели свой разговор на парселтанге. Увы, но ни я, ни Северус не знаем змеиный язык настолько хорошо, чтобы понять содержание состоявшейся беседы. Впрочем, - продолжил он, с некоторым удовольствием глядя на изумленные лица присутствующих, - вряд ли Линг догадывается, что говорил именно на нем, а потому мы имеем все шансы услышать от него вполне правдивый и полный пересказ.

- Вот, значит, как, - пробормотал Блэк. - Еще один любитель Темных искусств. И Волдеморт хочет прибрать его к рукам?

- Мистер Ди - такой же любитель Темных искусств, как, скажем, я, - ответил Дамблдор. - Или Кингсли. - Он посмотрел на молчаливого волшебника, не сводящего с директора внимательных глаз. - Знать темные заклинания и применять их для темных дел - вещи разные, и они не обязательно связаны между собой. Но Сириус, безусловно, прав. Начальные намерения Темного Лорда кажутся вполне прозрачными. Волдеморту не помешал бы свой человек в Хогвартсе, тем более с магическими способностями, превосходящими способности большинства студентов. Вопрос в том, что он может ему предложить...

- И после всего этого вы прислали его сюда? - возмущенно перебил его Блэк. - В этот дом? А если он только того и ждал, чтобы оказаться рядом с Гарри?

- Никто ничего не ждал, - ответил Дамблдор. - Их беседа очевидно зашла не в то русло, в которое направлял ее Волдеморт, и произошло это по его собственной неосмотрительности. У меня нет оснований опасаться за жизнь Гарри в обществе Линга Ди. Я бы сказал, напротив - даже хорошо, что некоторое время они будут тесно общаться. Если, Сириус, ты желаешь провести параллель между Темным Лордом и этим мальчиком, то, несмотря на относительную общность их интересов и схожую одаренность в области магии, у них предостаточно отличий - по крайней мере, сейчас. Впрочем, я полагаю, что всем нам безусловно интересно узнать, о чем же мистер Ди говорил с Темным Лордом. Молли, будь так любезна, пригласи Линга спуститься к нам.

"Из огня да в полымя!", подумал я, войдя на кухню следом за миссис Уизли. Я никак не предполагал, что поговорить со мной хотели два десятка человек, занимавших едва ли не все стулья, что были в доме. Сидящий во главе стола Дамблдор приветливо улыбнулся.

- Проходи, Линг, присаживайся, - проговорил он и указал на пустой стул рядом с собой. Пробираясь между стульями, на которых сидели гости, и тумбочками вдоль кухонной стены, я старался не смотреть по сторонам, но удавалось это плохо. В полутемной кухне было довольно дымно - перед пристально следящим за мной Блэком скопилась уже целая гора окурков. Кто-то скорчился у самого входа с вонючей трубкой в зубах, укутавшись в непонятное тряпье. Люпин сидел, опустив глаза и снова разглядывая свои руки. Приблизившись к Дамблдору, по другую сторону от него я заметил Снейпа. Тот скользнул по мне равнодушным взглядом и снова уставился в столешницу.

- Как ты понимаешь, всем нам не терпится услышать о той беседе, что состоялась между тобой и Темным Лордом, - с ходу начал Дамблдор. - Профессор Снейп уже ввел окружающих в курс дела, оставив, впрочем, содержание вашего разговора в стороне. Постарайся вспомнить все, о чем вы говорили. Чем детальнее будет твой рассказ, тем лучше.

- Ну, сначала он спросил, как мне нравится учиться... - заговорил я, однако Дамблдор меня остановил.

- Начни с того момента, как за тобой пришел профессор Снейп, - попросил он. Я немного удивился, но виду не подал.

- За мной пришел профессор Снейп, - повторил я слова директора и бросил на него быстрый взгляд. - Он ждал меня у дома Хагрида и сказал, что я должен идти с ним...

- Почему он ждал тебя именно там? - снова перебил меня Дамблдор.

- Потому что я ходил кормить фестралов, а потом решил немного покататься верхом.

Дамблдор кивнул, и я продолжил:

- Мы пошли по дороге в Хогсмид, потом свернули в лес, и там у расколотого дуба нас ждал Петтигрю. Профессор Снейп аппарировал, а мы... не знаю, как это называется... в общем, воспользовались порталом.

- И где же вы оказались? - спросил Дамблдор.

- Понятия не имею... там был холм и старый дом под деревьями, где нас ждал Темный Лорд. Он спросил, знаю ли я...

- Кстати, что ты сказал змее?

- А, Нагайне... - я невольно улыбнулся. - Она была недовольна моим приходом, и я сказал, что видел фотографию змеи, которая съела антилопу, и что это не слишком эстетичное зрелище.

Дамблдор снова кивнул.

- Так вот, потом Волдеморт спросил, знаю ли я, кто ему обо мне рассказал. Я ответил, что Крауч... - и с этого момента директор больше меня не перебивал. Поскольку встреча и наша беседа с Темным Лордом оставалась еще свежа в памяти, я в подробностях приводил как свои слова, так и слова своего собеседника. Люди слушали внимательно, но по их лицам было ясно, что содержание нашего разговора волновало их едва ли не меньше, чем тот факт, что он вообще состоялся. Под конец их странное внимание начало меня слегка удивлять. В конце концов, что такого, что Волдеморт захотел со мной поговорить? Ну колдун, ну сильный... Но ведь не со мной одним он в своей жизни встречался!

- ... А потом появился мистер Люпин и привел меня сюда, - закончил я и умолк.

Дамблдор выдержал паузу, предполагая, вероятно, какую-то реакцию со стороны присутствующих, но поскольку ее не последовало, начал говорить сам.

- Что ж, Линг, спасибо за такой подробный рассказ. Полагаю, у тебя было достаточно времени, чтобы составить о Темном Лорде некоторое впечатление... Я знаю, ты добился неплохих успехов в окклюменции - по крайней мере, тебе удалось скрыть от профессора Снейпа некоторые свои таланты... - Дамблдор слегка улыбнулся, намекая на огненную плеть, а потом продолжил: - И все же. Не было ли у тебя ощущения, что Волдеморт мог использовать легилименцию?

- Он не использовал, - твердо ответил я.

- Как у тебя получилось аппарировать? - спросил чернокожий мужчина, сидевший неподалеку от Дамблдора.

- Я читал об этом, - мне не хотелось рассказывать о своих изысканиях на тему эльфийской магии, - и не видел другого выхода. Мало ли что у Волдеморта было на уме. Конечно, это не слишком вежливо - обрывать беседу подобным образом, но тот бессмысленный Круциатус... не знаю, что он хотел этим доказать.

- Возможно, он ничего не хотел доказывать, - ответил Дамблдор. - Просто подобные вещи доставляют ему удовольствие.

- Ну да... - пробормотал я, внутренне соглашаясь с директором. Пожалуй, такому психу действительно могли нравиться чужие страдания.

- Слушай, Линг, - спросил сидевший на другом конце стола молодой длинноволосый мужчина. - То, что ты говорил о магглах, о том, что они способны обнаружить источник или причину возникновения магических способностей и попытаться блокировать их - думаешь, это так? Они это действительно могут?

- Мне кажется, да, - ответил я. - Разве колдуны не следят за маггловской наукой?

- Очень немногие, - признался мужчина. - Это считается в некотором роде дурным тоном.

- Надо же, - я покачал головой. - Разве наука может быть дурным тоном?

- Как ты думаешь, - снова обратился ко мне Дамблдор, возвращая разговор в прежнее русло, - чего мог хотеть от тебя Волдеморт?

- Наверное, он хотел познакомиться, - сказал я. - Посмотреть, послушать... ну и себя показать. Ему не надо было мучить Петтигрю - тогда у него были бы шансы довести разговор до логического завершения.

- А тебе не приходило в голову, что, доведя разговор до логического завершения, он мог просто тебя убить? - спросил вдруг Люпин.

- Он бы не убил, - ответил я. - Может, он и психопат, но некоторая последовательность в его поступках все же есть.

- Безусловно, - согласился Дамблдор, поднимая руку, чтобы присутствующие перестали шептаться между собой. - В таком случае, какие, по-твоему, планы могут быть у него на твой счет?

- Наверное, он хотел бы привлечь меня на свою сторону, - я пожал плечами. - Или что-нибудь узнать.

- Когда ты понял, что Снейп ведет тебя к Волдеморту? - спросил Блэк, пристально глядя на меня. - Из твоего рассказа создается впечатление, что ты этого едва ли не ожидал.

- Не знаю, откуда у вас такое впечатление, - недовольно ответил я. - Может, я был бы не против с ним встретиться, но не сейчас и не при таких обстоятельствах.

- А при каких же? - с легким удивлением поинтересовался Дамблдор.

- Ну... - я поколебался, понимая, что мой ответ прозвучит глупо и вряд ли будет воспринят всерьез. - Позже, когда начнется настоящая война...

С противоположного края стола донесся знакомый смех, и по коже у меня побежали мурашки - Хмури! Хотя это был настоящий Хмури, воспоминания о наших встречах с Краучем все еще вызывали во мне неприятные ощущения.

- Ты что же, собрался с ним драться? - в голосе Блэка была неприкрытая ирония.

- Почему бы и нет? - ответил я. За столом раздались смешки, однако ничего другого я и не ожидал. Впрочем, Дамблдор даже не улыбнулся и снова поднял руку, чтобы успокоить присутствующих.

- Что ж, Линг, - сказал он. - Мы благодарны тебе за рассказ и за беседу с нами, которая, безусловно, была крайне интересна и полезна. Теперь, пожалуй, мы продолжим наш разговор, а ты можешь подняться наверх. Скоро мы закончим... - Дамблдор взглянул на блюда с наготовленной нами с миссис Уизли едой, - и позовем вас всех на ужин.

- Сэр, а можно вопрос? - сказал я, не двигаясь с места.

- Конечно, - с готовностью кивнул Дамблдор, словно только того и ждал.

- Вы знали, что он хотел со мной встретиться?

- Об этом никто не знал, - Дамблдор покачал головой. - Темный Лорд говорил о тебе с профессором Снейпом в тот же день, в который состоялась ваша беседа.

- А министр все еще не верит, что он вернулся?

- Министр не хочет в это верить, - Дамблдор вздохнул. - Если ему придется признать факт возвращения Темного Лорда, он больше не сможет делать вид, что все хорошо. Зная Фаджа, легче предположить, что он будет отрицать и замалчивать случившееся, независимо от степени его веры моим словам и неявным свидетельствам возвращения Волдеморта.

- Ему удобнее обвинять во всем тебя, - недовольно проворчал Хмури, которого я так и не смог увидеть за сидящими между нами людьми. - До тех пор, пока Волдеморт не нанесет ему личный визит.

Я оценил иронию происходящего и не смог сдержать усмешки. Молчавший до сих пор Снейп заметил мою улыбку и процедил:

- Вам кажется это забавным? Вы хоть представляете, насколько разрушительна в данных обстоятельствах позиция министерства? Впрочем, откуда бы вам это представлять!

- Мне кажется забавным совсем не это, - перебил я гневную тираду профессора, чем только усугубил его очевидное раздражение. - Мне кажется забавным, что когда самый сильный темный колдун Британии вернулся, против него выступило всего два десятка человек, которые проводят свои встречи в тайне от министерства, как норвежские гоблины-революционеры, с паролями, явками и тому подобной конспирацией. Волдеморта не было пятнадцать лет! За это время можно было создать армию! Армию бойцов, которая не стала бы дожидаться, пока он воплотится телесно, а нашла бы его и прикончила развоплощенным! Что тут все это время делали? Ждали его возвращения? А ведь насколько я понимаю, его даже не победили, он пал жертвой собственной ошибки, потому что у Авады нет такого свойства - рикошетить от тех, в кого она попадает. У министерства было столько времени, чтобы не допустить второй войны, но ему удобнее было делать вид, что все путем, что началась мирная жизнь, и так оно будет и дальше. Зачем вам министр, который в критической ситуации прячет голову в песок? Почему, зная, что Темный Лорд однажды вернется, все считали нужным поддерживать иллюзию, будто этого никогда не произойдет? Детей нужно было учить не какому-то бессмысленному маггловедению, а тому, как правильно сражаться! Это же не первая война, которая происходит в мире, можно было бы сделать выводы!

Снейп, на которого я смотрел, изливая свое возмущение, как ни странно, успокоился и разглядывал меня со снисходительным равнодушием. Когда запал иссяк, я замолчал, каждой клеткой своего тела ощущая на себе взгляды окружающих. Наверное, я перегнул палку, но эта сходка не вызывала во мне оптимизма - как можно было проявлять такую беспечность и потерять столько времени?

- А ведь я вам говорил! - с другого конца стола раздался хриплый голос Хмури. Я уже собирался вставать, как вдруг Дамблдор, до сих пор молчавший, негромко произнес:

- В целом, Линг, почти все твои слова справедливы - возможно, за исключением бессмысленности маггловедения... - он слегка улыбнулся. - Но, как ты понимаешь, сделанного не вернешь, и не сделанного, увы, тоже. У нас есть то, что есть, и мы должны действовать, исходя из имеющихся обстоятельств. Без армии, без поддержки министерства, в магическом сообществе, которое морально не готово к потерям и войне. - Дамблдор выдержал паузу и закончил: - Полагаю, однако, что такое положение продлится недолго. Волдеморт рано или поздно обнаружит себя, и министерство будет вынуждено признать свою ошибку. А пока этого не произошло... что ж, нам остается учитывать богатый опыт гоблинов-революционеров.

Он снова улыбнулся, как и некоторые из присутствующих за столом. Я встал, понимая, что разговор закончен, и начал пробираться к выходу.

- До свидания, - попрощался я, оказавшись у самых дверей.

- До свидания, Линг, - ответил мне Дамблдор, и я вышел на лестницу.

Гриффиндорцы дожидались меня в комнате. Когда я вошел, все разговоры мигом смолкли. "Как же мне это надоело", подумал я, втискиваясь на диван между Близнецами.

- Не надо на меня так смотреть, - проговорил я, чувствуя себя крайне неуютно под жадными взглядами Уизли. - И не ждите отчетов. По крайней мере, сегодня. Я не в состоянии пересказывать одно и то же по десять раз на дню.

- Смотри, мы тебя заколдуем, - предупредил Фред.

- На здоровье, если терпения не хватает, - ответил я. - А пока вы будете придумывать подходящее заклятье, оставьте меня в покое хотя бы до ужина. Они там скоро уйдут.

- Идем! - сказала Гермиона и потянула Рона за рукав. Того не надо было долго уговаривать. Когда они покинули комнату, встали и Близнецы. Вскоре я остался один. Кто-то принес в комнату толстую серую свечу, которая теперь стояла на комоде, слабо освещая скудную обстановку. Я скинул кроссовки, вернул подушку на место и улегся, закутавшись в плед. В голове царила пустота, и размышлять над происходящим не было ни физических, ни моральных сил. Там, внизу, все казалось иначе. Не это ли имел в виду Крауч, говоря, что я скажу ему спасибо? Спасибо за то, что рассказал обо мне Волдеморту? За то, что я был представлен пред его алые очи? Опыт, конечно, незабываемый, но "спасибо"?..

А Дамблдор - что он? Не может же директор всерьез полагать, что я займу сторону Темного Лорда, сколько бы общего между нами не было? "С другой стороны, - печально думал я, - почему бы нет? Почему бы ему так не считать? Да хотя бы потому, - тут же возразил я себе, - что мы не сходимся в основных вопросах, в вопросах политики и идеологии. Разве этого мало? Это же самое главное!"

Отвернувшись к спинке дивана, я с головой закрылся пледом. К черту ужин. Лучше я посплю.

34.

Когда я с трудом поднялся с дивана, свеча почти догорела, превратив простой металлический подсвечник в оплывшее воском бесформенное сюрреалистическое чудовище. Нужно было срочно принять лекарство. Имей я возможность колдовать, оно бы не понадобилось - боль снималась элементарным заклинанием. Возможно, министерство не отследит мое заклятье в такой толпе волшебников, но рисковать не стоило, поэтому я обулся и потащился на кухню.

Стояла ночь; коридоры и лестницы были пусты, огонь в очаге почти потух. То и дело натыкаясь в полумраке на расставленные в беспорядке стулья, я добрался до шкафов и начал искать там банку со вторым сбором. К счастью, она стояла в первых рядах. Я вытащил большую посудину, чтобы заварить сразу много, на будущее, и поставил чайник на плиту, подбросив в очаг круглых волшебных поленьев. "Еще бы флягу, как у Крауча", с усмешкой думал я, ожидая, пока согреется вода.

- Химичим?

Я вздрогнул и обернулся. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Блэк в линялых джинсах и выцветшей расстегнутой рубашке. Несколько секунд он с усмешкой смотрел на меня, а потом бесшумно прошел к очагу. Поискав на нижней полке шкафа, он выудил оттуда свою тарелку-пепельницу и уселся за стол. Я вернулся к наблюдению за закипающей водой.

- Я, конечно, не должен этого говорить, - начал Блэк, улыбаясь, - чтобы не испортить сюрприза, но похоже, по возвращении в Хогвартс тебя ожидает серьезная разборка со Снейпом.

- Могу себе представить, - ответил я. Молли наверняка разболтала ему о моей голове... или он сам догадался, увидев, что варит Кричер.

- Я думал, он в своих слизеринцах души не чает, если таковая у него есть, - продолжал Блэк, - но тебя, видимо, это не касается.

- Мне это не нужно, - ответил я, насыпая в посудину травяной сбор.

- Что именно?

- Чтобы во мне не чаяли души.

Блэк помолчал.

- А что тебе нужно?

Вопрос был слишком сложным, чтобы ответить на него с ходу. Да и вряд ли я мог это сделать, поскольку никогда всерьез не задумывался о подобных вещах. Впрочем, не стоило размышлять об этом и сейчас, посреди ночи, с больной головой.

- Откуда ваш эльф меня знает? - спросил я, повернувшись к Блэку. Тот сидел, покачиваясь на задних ножках стула и опустив руку за спинку.

- А он знает? - слегка удивился Блэк.

- Похоже на то. Он принес мне зелье, когда я его попросил.

- Кричер вообще с прибабахом, - Блэк пожал плечом. - Жил тут один, пока я срок мотал, слушал только мою безумную мать...

- Здесь еще ваша мама живет? - удивился я и даже на секунду забыл о разрывающейся от боли голове.

- Да нет, - Блэк махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой. - Это портрет, там, в прихожей. Увидишь еще. Слушай, а ты отчаянный малый, - добавил он, снова улыбнувшись. - Как ты только в Слизерине оказался? Такие обычно в Гриффиндор попадают.

- Гриффиндор мне не предлагали, - ответил я, решив поберечь нервы Блэка и не рассказывать ему о первоначальном замысле шляпы отправить меня в Равенкло. - А тут случайно нет какой-нибудь фляги или пустой бутылки, чтобы перелить? - Я указал на зелье. Блэк немного подумал.

- Где-то наверняка валяется. Пошарь по шкафам... найдешь - твоя.

Я придвинул стул к шкафу, забрался на него и скоро нашел пустую бутылку из темного стекла, в которой раньше держали вино.

- Отойди-ка, - сказал Блэк, поднимаясь со стула. Он подошел к столику и взмахом палочки перелил зелье из посудины в бутылку. На дне осталась трава, которую я снова залил кипятком.

- Кстати, - Блэк вернулся обратно и достал из пачки новую сигарету. - Здесь Клювокрыл.

- Клювокрыл? - поразился я. - Тот гиппогриф, на котором вы улетели?

- Ага, на третьем этаже. Хочешь посмотреть?

Я кивнул - все какое-то разнообразие.

- Тогда допивай свое лекарство и пошли.

Я выпил половину содержимого посудины, остальное закрыл тарелкой, прихватил с собой наполненную бутыль и отправился вслед за Блэком на третий этаж.

К моему удивлению и радости, чердак, на котором Блэк держал гиппогрифа, служил также свалкой для книг. Позади Клювокрыла лежали стопки толстых томов в черных и коричневых переплетах, связанных веревками по несколько штук. Не рискнув спрашивать, почему хозяин дома держит книги в столь неподобающем месте, я приветствовал Клювокрыла, который при виде меня взвился на дыбы и попытался напасть, наверняка почуяв своим звериным чутьем моего патронуса. Блэк успокоил гиппогрифа, как бы между прочим заметив, что до сих пор он ни на кого так не реагировал.

- Ничего, - ответил я, не сводя глаз с соблазнительных томов в дальнем углу чердака. - Я с этими гиппогрифами так за лето наобщался, что смирюсь с одним нелюбезным.

Все, что было написано о стимуляторе в справочнике, оказалось верным. Мышечные судороги меня миновали - видимо, они появлялись при более серьезном привыкании, - но головная боль и сонливость преследовали неотступно почти до самого отъезда. Лишь в последнюю пару дней перед первым сентября, когда мы должны были отправляться на вокзал, боль почти отпустила, и я принимал зелье раз в сутки.

Большую часть времени я проводил на кухне. Миссис Уизли постоянно находила мне какую-нибудь работу, а если готовить или мыть было уже нечего, я отправлялся наверх, к Клювокрылу, которого в конце концов удалось усмирить, и он больше на меня не бросался.

Книги, сложенные в углу чердака, оказались разнообразными черномагическими трактатами. У меня было очень мало времени, и я не смог бы изучить их все, так что пришлось выбирать, ориентируясь на названия, вытисненные на корешках. Книг, на которых названий не стояло, я старался не касаться, хотя если эти тома кто-то собирал и связывал, на них вряд ли были проклятия. Наконец, отобрав несколько наиболее привлекательных экземпляров, я унес их к себе в комнату и засунул под диван. Впрочем, через несколько часов мне пришлось об этом пожалеть, поскольку, отлучившись с кухни в ванную комнату, я столкнулся в коридоре с ворчащим Кричером, тащившим мои книги обратно на чердак. Я выхватил их у него из рук, чем вызвал бурю негодования, упоминание о моей безродности, о которой он откуда-то прознал, и о том, как бесцеремонно некоторые обращаются с драгоценной библиотекой его госпожи.

- Не трогай эти книги! - рявкнул я, взбешенный бестолковым поведением эльфа. - Думаешь, им лучше на чердаке, рядом с гиппогрифом, который того гляди их сожрет? Я взял их почитать, ясно? Вот уеду, и можешь тогда носить их сколько душе угодно.

- Кричер не обязан слушаться безродных мальчишек, - ворчал эльф, следуя за мной по коридору. - Ему больно смотреть, как книги его госпожи валяются под диваном в пыли, когда их место...

- На чердаке в конюшне, - закончил я, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

- Так решил хозяин, - трагически прошептал Кричер, внимательно следя за тем, как я по очереди открываю ящики комода, проверяя, нет ли там каких-нибудь грызущих тварей, способных повредить листы. Наконец, я запихнул книги в один из ящиков и закрыл его.

- Они будут здесь, - сказал я, поглядев на недовольного эльфа, - до тех пор, пока я не уеду. Договорились?

- Безродный мальчишка не может приказывать слуге благородного дома Блэков, - начал Кричер, но я его перебил.

- Может, я и безродный, но не идиот. Ты ведь меня откуда-то знаешь!

Эльф мгновенно опустил уши.

- Кричер не знает гостя хозяина, - пробормотал он. - Кричеру нет дела...

- Не ври! - я опустился на колени и уперся руками в пол, оказавшись с эльфом на одном уровне. - Ну-ка посмотри на меня!

Кричер на секунду поднял глаза, но эльфийская интуиция подсказала ему, что дело запахло жареным, а потому не успел я как следует настроиться, как эльф с негромким хлопком аппарировал и с тех пор никогда не оставался со мной наедине. Впрочем, книг он тоже больше не трогал, так что ночами я спокойно читал, сидя на полу в окружении свечей.

На следующий день после визита Дамблдора я угодил в осаду. Гриффиндорцы терпеливо дождались, пока я перемою всю посуду и поднимусь из кухни на второй этаж, после чего окружили меня в коридоре и напомнили о моем обещании рассказать все, что происходило на заседании ордена. "Какого еще ордена?", подумал я, оставив попытки вырваться из кольца Уизли и вернуться к себе. В конце концов, рассудил я, поскольку Дамблдор никаких запретов на разглашение информации не налагал, я вполне мог бы поделиться ею по крайней мере с одним человеком.

- Ладно, ладно! - сказал я, не в силах больше терпеть вокруг столько людей. - Вы меня уже достали!

- Мы очень надеемся, - ухмыльнулся Фред и сделал приглашающий жест в сторону своей комнаты. - Чем быстрее ты расскажешь, тем быстрее мы от тебя отвяжемся.

- Я расскажу, но только Гарри. Или вообще никому.

- Думаешь, мы не узнаем? - ехидно поинтересовался Джордж. - Есть много способов...

- Все равно, - я махнул рукой. - Можете подслушивать, можете потом устраивать ему допрос, - я кивнул на молчаливого Поттера, все это время стоявшего у стены под лампой, - но либо так, либо никак.

Несмотря на недовольство братьев Уизли, в мою комнату зашли только мы с Гарри. Я закрыл дверь, и хотя Близнецы наверняка тут же расположились по ту ее сторону, это было не важно. "Вряд ли им понравится то, что они услышат", подумал я, нашарив на комоде спички и зажигая пару стоявших на полу свечей. Поттер сел на диван, молча наблюдая за моими манипуляциями. Наконец, в комнате стало светлее, и можно было приступать.

- Ну так вот, - сказал я, усаживаясь на другой конец дивана и поворачиваясь лицом к своему собеседнику. - Для начала, у меня есть вопрос - ты действительно хочешь знать, о чем мы говорили с Дамблдором, или это простое любопытство?

- Причем здесь любопытство! - недовольно ответил Поттер. - Если дело касается Ордена, если ради тебя сюда созвали столько народу, значит, это важно, и я должен это знать.

Заметной логики в его словах не было, но спорить я не стал. Поглядев на узкую щель под дверью, я заметил шевелившиеся в коридоре тени, и меня вдруг осенило. Я перевел взгляд на Поттера и живо представил на его месте свернувшуюся кольцами Нагайну.

- Хорошо, - проговорил я, надеясь, что этого достаточно, чтобы перейти на парселтанг. - Тогда давай договоримся. Я рассказываю тебе то, что произошло со мной, а ты ответишь на пару-тройку моих вопросов.

- Каких еще вопросов?

- Узнаешь в свое время.

- Зависит от того, что за вопросы, - упрямо ответил Поттер. Я пожал плечами.

- Как хочешь. Тогда разговора не будет.

Тени под дверью начали проявлять возрастающую активность.

- Ладно, - сказал Поттер. - Отвечу.

- Обещай. Дай слово.

- Даю слово! Доволен?

Я кивнул и приступил к рассказу.

Не слишком вдаваясь в подробности беседы с Волдемортом, я передал Поттеру темы, которые мы обсуждали, и закончил общим пересказом того, о чем шла речь на вчерашнем собрании. Вопреки ожиданиям, Гарри меня не перебивал, не задавал идиотских вопросов, не выражал недоверия и слушал внимательно, с каждой минутой, однако, становясь все мрачнее и напряженнее. Моя история заняла не так много времени, как вчера, и от того, возможно, уже не казалась столь серьезной, какой представлялась раньше. Из нее явно не стоило делать великое жизненное событие.

Закончив, я выжидающе посмотрел на гриффиндорца. Тот разглядывал меня так, будто пытался найти на моем лице следы пребывания в одном помещении с Темным Лордом.

- Это все? - наконец, спросил он.

- Все, - ответил я. Поттер снова помолчал.

- И он не сказал, чего от тебя хотел?

- Не успел, наверное.

- Может, он хотел, чтобы ты стал Пожирателем?

- Мечтать не вредно, - хмыкнул я. - Давай-ка ты подумаешь об этом без меня. В конце концов, можешь поговорить с Сириусом или с кем ты там обсуждаешь свои дела... Теперь моя очередь спрашивать.

- Хорошо, - Поттер, кажется, был не против поговорить.

- Что произошло на первом курсе между тобой и Квирреллом?

На лице моего собеседника проступило удивление - чего-чего, а такого вопроса он не ожидал.

- Только, пожалуйста, не повторяй официальную версию, - добавил я. - Расскажи самое главное.

- В Квиррелле был Волдеморт, - кратко ответил Поттер. - Он вроде как в нем поселился, делил с ним одно тело.

- А что за реликвия ему понадобилась?

- Философский камень. Он дарует вечную жизнь и...

- Я знаю, что это такое, - перебил я гриффиндорца. - И ты действительно его убил?

- Он вроде как сам умер, - неохотно ответил Поттер. - Я не слишком хорошо помню подробности.

Я помолчал, размышляя, есть ли что-то еще, о чем можно здесь спросить.

- Ну а василиск, в чем там было дело? Дамблдор мне сказал тогда, что в Хогвартс проник Волдеморт... Он что, опять в кого-то вселялся?

Поттер, кажется, не слишком обрадовался известию, что у нас с Дамблдором состоялась на эту тему беседа. "Ревнуешь, - подумал я с усмешкой, - а зря".

- Волдеморт был в дневнике, - объяснил, наконец, Поттер. - Люциус Малфой подбросил Джинни старый дневник Тома Риддла - так зовут Волдеморта, - и через нее он управлял василиском.

- В дневнике? Но как он смог туда забраться? В человека - это я еще могу понять, но в вещь?

- Это не совсем так, - Поттер покачал головой. - Он не забирался в дневник, как в Квиррелла, он там как бы жил, но не тот Волдеморт, с которым ты встречался, а Том Риддл, который когда-то учился в Хогвартсе. Ему, наверное, лет шестнадцать было, судя по тому, как он выглядел.

- То есть ты его даже видел? - поразился я. - Он что, выбрался из дневника?

- Вроде того. Сказал, что он - воспоминание, и что собирается обрести тело, питаясь силами Джинни. Потом вызвал василиска. Но тут прилетел Фоукс... - Поттер замялся, однако я не собирался терзать его допросами о сражении со змеей.

- А что случилось с дневником?

- Я проткнул его клыком василиска - он же ядовитый, - и после этого Волдеморт исчез.

Теней под дверью давно не наблюдалось. Я смотрел в пол, размышляя, что за магия позволяет воспоминаниям жить в вещах. Ничего подобного мне до сих пор не встречалось. Поттер молчал, теребя рукой лежащий между нами плед, а потом вдруг сказал:

- А на меня этим летом напали дементоры.

- Ничего себе! - воскликнул я. - И что? Ты им показал?

Поттер уставился на меня, качая головой.

- Думаешь, это весело, когда тебя преследует дементор? Думаешь, это аттракцион какой-нибудь? Ничего более мерзкого и представить себе невозможно, а ты будто спишь и видишь, чтобы они на тебя напали, и ты бы им "показал"!

- Да ладно, ты ведь умеешь вызывать патронуса! - Я махнул рукой, досадуя, что Поттер не разделяет моих воинственных настроений.

- Я так и сделал, а меня за это чуть не выгнали из школы!

Слушая его историю о визите в министерство и о том, как ему трепали нервы, я все отчетливее понимал, что Фадж отлично умеет вставлять палки в колеса, но никаких решительных действий от него не дождаться. "Министр играет на руку Волдеморту, - думал я, наблюдая за Поттером, которому было необходимо выговориться о своих обидах. - А может, так оно и задумано? Кто знает, на чьей стороне его симпатии? Он даже в дементоров не поверил, что уж говорить о Темном Лорде..."

- Значит, ты думаешь, что это Волдеморт натравил на тебя дементоров? - спросил я, когда Поттер закончил свой рассказ.

- Конечно, а кто же еще!

- Ну мало ли... официально они подчиняются Министерству. Вряд ли за два месяца Темный Лорд успел связаться с Азкабаном.

- Хочешь сказать, это Министерство их натравило? - недоверчиво усмехнулся Поттер.

- Я ничего не хочу сказать, просто размышляю. Из того, что ты и другие рассказывали о Фадже, с него станется. Может, Фадж на самом деле поддерживает Темного Лорда и затеял всё это специально?

- Дамблдор бы знал... - протянул Поттер, хотя на его лице отразилось некоторое недоверие собственным словам. Я уже собрался закруглять разговор, но решил спросить кое-что еще.

- И последний вопрос, - сказал я, поднимаясь с дивана. - Почему Снейп тебя на дух не выносит?

- Снейп? - выдохнул Поттер. - Что за странный вопрос?

- Просто интересно, - ответил я, прислонясь к комоду. - У него к тебе явно что-то личное. Чем ты ему насолил?

- Тем, что я есть! - злобно проговорил Поттер и тоже встал. - Зачем ты об этом спрашиваешь? Ты же к нему хорошо относишься - или, может, хочешь услышать, какой он на самом деле?

- Пожалуйста, не надо драм! - Я развел руками. - Это обычный вопрос. Я знаю того же Снейпа, что и ты. Хочешь сказать, его вражда с Сириусом и с твоим отцом как-то коснулась и тебя?

- Я ничего не хочу сказать! - взвился Поттер. - Всё, Ди, разговор окончен!

Он распахнул дверь и вылетел из комнаты прочь.

После беседы с Поттером вопросов возникло еще больше. Я думал над услышанным, помогая на кухне миссис Уизли. После вечернего заседания она стала относиться ко мне немного настороженно, словно ожидала неприятных сюрпризов, но большую часть времени я молча следовал ее инструкциям, и постепенно она перестала с недоверием коситься в мою сторону. Иногда заходил Люпин поболтать с Блэком или Поттером; пару раз заглядывала девушка с фиолетовыми волосами - Тонкс, - которая имела замечательное свойство создавать хаос на пустом месте. Благодаря ней я узнал, почему в прихожей надо вести себя тихо - она ухитрилась разбудить портрет матери Блэка, обрушив стоявшую неподалеку вешалку, и пока я помогал ей выпутаться из груды мантий, старуха пополнила мой запас ругательств десятком блестящих и эффектных выражений. Выпроводив извиняющуюся Тонкс, я прислонился к входной двери, не в силах удержаться от смеха - завывания и вопли миссис Блэк показались мне глотком чистого воздуха в царившей здесь унылой атмосфере мелочной озабоченности. Спустившийся сверху Сириус задернул укрывавшие портрет шторы и поинтересовался, что это меня так развеселило.

- Портрет вашей мамы! - ответил я. - Она здорово ругается.

Блэк только фыркнул и отправился на кухню курить.

После нашего с Поттером разговора гриффиндорцы перестали меня донимать. Не знаю, что сыграло в этом главную роль - история с Волдемортом, парселтанг или всё вместе, - но с того дня мы ограничивались только утренними приветствиями за завтраком, и такое положение дел меня устраивало. В свободное время я читал, предпринимая, однако, меры предосторожности и всегда запирая на это время дверь, хотя любой взрослый мог бы легко ко мне войти, пожелай он это сделать.

Мне хотелось побыстрее вернуться в Хогвартс - книги, которые я стащил с чердака, оказались очень старыми, написанными тяжеловесным архаическим слогом и оттого крайне запутанными, так что я собирался прояснить многочисленные непонятные детали у Флитвика. За день до первого сентября к нам прилетели совы со списками учебников. Поскольку Хагрида, покупавшего их для меня, не было, миссис Уизли получила из замка мой список вместе с деньгами на книги, попутно удивившись, что перечень моих учебников не совпадает со списком Гермионы, Поттера и ее сына.

- Это для дополнительных занятий, - предположил я, заглядывая в пергамент, который она держала в руках. "Теория защитной магии", "Чары. Продвинутый курс"... "Общая теория стихийной магии"! Я не верил своим глазам - Флитвик будет учить меня магии стихий! Воодушевленный, я вернулся к мытью тарелок, предаваясь мечтам о том, как однажды смогу выделять элементалей любой стихии, разрушать стены, обращаясь к скрытым в них частицам воды, и овладею Адским огнем.

Вечером семейство Уизли устроило праздник по поводу назначения Рона и Гермионы старостами. Услышав об этом, я постарался не расхохотаться до слез. Рон Уизли - староста! "А у нас наверняка будет Малфой, - думал я. - Что и смешно, и в то же время грустно. Дали волку пасти овец..."

Безуспешно попытавшись избежать вечеринки, я смирился с тем, что буду вынужден пережить пару часов смертной скуки семейного торжества, и примостился на стуле поближе к выходу, наблюдая за собравшимися гостями. Хмури, Люпин, Тонкс... тот чернокожий мужчина, что спрашивал меня об аппарации - Кингсли Бруствер... Ничего, завтра в это время мы будем уже в Хогвартсе. Никогда бы не подумал, что всего полторы недели вне его стен вызовут во мне такую ностальгию и желание поскорее вернуться обратно.

Комментарии: 77, последний от 22/11/2022. © Copyright Еретик Размещен: 10/07/2008, изменен: 08/09/2019. 248k. Статистика. Повесть: Приключения, Фэнтези Хогвартс. Альтернативная история Скачать FB2		Оценка: *7.2854** Ваша оценка:
Аннотация: Четвертый год обучения. Похождения бравого аврора Хмури, и что из этого вышло; Темный Лорд сердится, а эльф Кричер совершает добрый поступок; члены Ордена Феникса и норвежские гоблины-революционеры, а также сюрпризы чердака благородного семейства Блэков. /// Стилистическая правка 8.09.2019

Еретик : другие произведения.

Хогвартс. Альтернативная история. 4