Аннотация: Когда задание велико, тяжело и опасно, самое главное - надежный напарник. Кто он? Подготовленный партнер, лучший друг, любимая женщина? Или часть тебя самого?
Я - это ты
***
Ряды символов на мониторе... после двух суток работы в глазах рябит и покалывает, словно под веки сыпанули мелкого песка. Но оно того стоило - кажется, получилось... еще раз пробегаю взглядом по строкам в поисках возможной ошибки и командую ввод.
Да, кажется, удалось. Я, сцепив пальцы на затылке, откидываюсь в кресле:
- Элл, я разобрался! Разделил управление. Рубка, каюта и камбуз теперь снова твои - можешь добить меня, если хочешь.
Добить... убить, лишить жизни, уничтожить. Уничтожить - чтобы не было. Этого подвижного, изменчивого лица, этого голоса, тонких вибраций, которые заставляют меня подчиняться и бунтовать, рук, пальцев на сенсорах. Не будет ничего - и я освобожусь от мучительного ощущения единства, полнота которого невозможна. Освобожусь от страха, от ожидания неминуемой потери...
Нет... нет!
Не знаю как это для тебя, Алекс, но я боюсь опустеть, боюсь забыть и, оставшись по-прежнему ELL 1852600002, перестать быть Элли.
Я - это ты, Алекс. Так и есть, я - ты.
Но ты - не я.
Алекс, отключи управление - ты же знаешь, что нужно сделать - отключи, и я отвечу. Я еще успею спасти тебя.
Я смеюсь, хоть мне совсем не весело, жду. Напрасно: тишина. Не отвечает, снова, что бы я ни делал - молчит...
В рубке собачий холод, духота, и еще я голоден: не ел двое суток и не заметил. А вот теперь и не смогу сам - программа запущена, настройки микроклимата, питание, вода - все наши скудные запасы в руках Элли, она тут распоряжается. Правда ведь, добьет. Если захочет. Но это чепуха, днем раньше, днем позже - я уже готов. Что угодно, лишь бы отозвалась, лишь бы все стало по-прежнему. В какой угол забилась эта упрямая девчонка? Оскорблена? Испугана? Злится? Перед глазами с удивительной четкостью встает картинка: круглые серые глаза, темные вихры, торчащие в разные стороны: ребенок неопределенного пола и возраста размазывает кулаком слезы, шмыгая припухшим носом. Всякий раз, стоит поссориться - и я вижу Элл такой, воссозданной в день знакомства - нелепой дурочкой, наивной и обиженной. Но теперь все не как раньше, все хуже...
Одиночество.
Впервые за пять лет.
***
Приглашение в проект доктора Леонарда Леца на меня, ничем не выделявшегося выпускника академии астронавигации, свалилось, что называется "как снег на голову", особенно если учесть, что в последний раз снег я видел задолго до знакомства с архаичными поговорками на школьном уроке культурологи. Сначала это меня насторожило: шутка ли - полет к границе Солнечной системы на пилотируемом корабле. Все путешествие должно было занять ни много, ни мало десять с лишним лет моей единственной жизни. Однако, поразмыслив о том, что у меня нет ни достойных доходов, ни особых перспектив, что строить планы на личную жизнь в таком положении бессмысленно, а участие в проекте обещает немалые деньги и хорошую карьеру, и что, в конце концов, занять себя на эти годы чем-то более интересным вряд ли удастся, я решил согласиться.
Стоило подписать договор - и вся жизнь переменилась: научный городок в пустыне, маленький, но, в сравнении с тем, к чему привык я, невероятно роскошный, жилье со всеми удобствами, почти неограниченный кредит. На следующий день я уже пожимал руки ученым с мировыми именами, известным специалистам по космическим полетам, осматривал почти фантастическое оборудование лабораторий и экспериментальных цехов, знакомился с персоналом, участвовал в тестировании корабля.
Но все эти впечатления разом померкли, стоило увидеть ее, Эллайру - я был очарован! Эллайра значилась как секретарь-референт доктора Леца и, регулярно появляясь на мониторах внутренней связи, координировала работу команды. О, она была невероятно хороша! Блестящие волосы, улыбчивые губки и пышная грудь - редкая красавица. Но совсем не внешняя красота привлекала в этой девушке. Не знаю, может это были лишь мои фантазии, только Эллайра казалась мне образцом ума, достоинства и такта. Она умудрялась всегда быть бодрой и улыбчивой, на каждого смотреть как на единственного, уникального, находить самый верный тон и самые правильные слова.
Спустя всего неделю после знакомства, я отчаянно жалел, что мы не встретились раньше, до того, как подвернулся этот злосчастный полет. А еще через три дня, понимая нелепость своего положения, я все же спросил у доктора Леца разрешения пригласить ее на бокал вина и какой-нибудь новый фильм. Доктор ненадолго задумался, а потом, обронив нечто вроде "да, пора уже", позвал за собой.
У двери центральной лаборатории мы свернули в узкий боковой коридор и долго петляли по лабиринтам технических помещений.
- Александр, вам нет нужды встречаться с Эллайрой, - начал он по дороге, - это вовсе не та девушка.
Я смутился:
- Если вы хотите сказать, что мне предстоит длительный полет и потому не следует морочить ей голову, то я все понимаю: никаких обещаний и ложных надежд...
- О! Что вы, дело в другом, - казалось, моя попытка быть честным развеселила шефа, - Неужели никто еще не разболтал, что Эллайра - не человек? Женщины, которую вы видите, как Эллайру, на самом деле не существует. Это лишь визуальная форма, плод воображения.
- Воображения?.. чьего - моего?
- Нет, моего. Моего и моей новейшей разработки. Сейчас вы все поймете.
Он остановился и отворил низкую дверь, приглашая в маленькую, ярко освещенную комнатку. Комнатушка была без окон, почти совершенно пустая, только в центре - компьютер, внешне ничем не отличавшийся от обычной персональной машины, и кресло, обвешанное сенсорами виртуальной реальности, как мечта фаната-геймера.
- Вот, Алекс, проходите, располагайтесь, - Лец указал мне на кресло, помог зафиксировать ноги и надел шлем, - Эллайра - ELL 1852600001, экспериментальная самообучающаяся электронная система управления информацией. Не буду скромничать, эксперимент удался - для меня она идеальный спутник и помощник, А для полета, то есть, для вас, Алекс, я создал кое-что другое... Знакомьтесь: ELL 1852600002. Этот продукт более совершенен и пока обезличен, если можно так выразиться - все настройки будут произведены непосредственно под нужды и пожелания основного пользователя. Хотя, должен вас предупредить, то, с чем вы будете иметь дело, далеко не только система управления информацией, это несколько больше. Я бы сказал даже много больше, впрочем, скоро вы сами все поймете, - он подключил компьютер, дал команду загрузки и удалился, затворив за собой дверь.
Главная задача, поставленная передо мной создателем - сделать тебя счастливым. Задача сложная и многоуровневая: человек странная система, сам не знает, что ему нужно. Исследования моих предшественников породили множество интересных гипотез, но ни одна из них не могла дать исчерпывающей информации для построения оптимального алгоритма. Создатель приказал наблюдать.
Камеры, микрофоны и датчики, размещенные в каждом здании, в каждом помещении научного городка, позволили мне следить за тобой непрерывно. Первым моим уроком стало то, как мало ты похож на создателя. Он вставал ровно в семь, делал гимнастику - десять упражнений по двадцать раз каждое - затем душ, легкий завтрак, работа. Дисциплина и рационализм.
Ты вставал почти в восемь, после пятого или шестого сигнала сброшенного под кровать будильника, и тут же включал плеер. Неистовые, грохочущие звуки, сотрясающие стены, ты называл музыкой. Ты всегда долго стоял под душем, давая возможность изучать рисунок мышц твоего лица, сложное, еще непонятное мне выражение - отрешенность или удовлетворение? - выходил, мокрый, весь в блестящих каплях, торопливо хлебал черный кофе, небрежно одевался и убегал.
Ты стремился к удовольствиям.
Изучать тебя было интересно: тебе нравилось бывать среди людей, хвататься за всякую работу, ты радовался, когда на тебя смотрели, когда слушали, смеялись или соглашались. Ты любил разглядывать молодых женщин, а еще больше - любоваться своим отражением в зеркале.
У меня ты вызывал восторг - это было одной из базовых функций.
Я, хоть и не увлекался виртуальными мирами, как каждый пилот во время обучения, "налетал" не одну сотню часов на подобных тренажерах, но к тому, что ожидало меня здесь, оказался не готов: нет ничего приятного в том, чтобы повиснуть среди клубящегося тумана и не видеть собственного тела. Было даже слегка страшновато целиком и полностью отдаться власти этого монстра из компьютера, а управлять ситуацией самостоятельно я, как оказалось, не мог.
- Привет, Алекс, - прозвучало у меня в сознании, - Для качественного выполнения задачи мне необходимо изучение всех ее условий. Могу я рассчитывать на помощь? - фразы были затверженными и пустыми, как запись на автоответчике.
Если взглянуть со стороны, положеньице у меня оказалось - глупее не придумаешь. Стоило бы посмеяться, однако в подвешенном состоянии чувство юмора как-то быстро улетучилось.
- Что это? Неужели мой "напарник" ELL, модификация вторая? - я все же попытался выдавить улыбку, - Можешь рассчитывать только в том случае, если я появлюсь из небытия и желательно на каком-нибудь подобии надежной опоры.
И тут мой собеседник, вдруг из автоответчика превратился в человека:
- Если будет тело - тебе станет удобнее? Разве условности не обременяют?
В вопросе таилось любопытство и даже ирония, или мне только почудилось?
- Ну... скажем так, я не привык парить в пространстве сгустком чистого разума.
В следующий миг я обрел свое родное тело, которое удобно разместилось в кресле-двойнике того самого, из реального мира. Напротив меня возникло зеркало, отражение в нем сначала немного дрогнуло, подернулось рябью, а потом, обретя четкость, характерным для меня жестом закинуло руки за голову и произнесло:
- Хорошо, я запомню. Теперь поможешь?
- Пожалуй, - я оторопел, - а с чего это ты так похож на меня?
Парень, которого даже я сам от себя ни за что бы не отличил, довольно осклабился:
- Хотелось понравиться, ведь моя задача осчастливить тебя. Расскажешь, как это быстрее и качественнее сделать?
Осчастливить? Вот чертова жестянка! При мысли быть перманентно "осчастливленным" виртуальным близнецом в течение следующих десяти лет меня чуть не стошнило, а оно, это чудо высоких технологий, к тому же, имело наглость собой гордиться! Нет, кем бы ни был этот мой зеркальный ELL, все точки над i расставить следовало немедленно.
- Во-первых, ты кто - мой брат? - резко спросил я, - быть может, ты - мой сын или папаша?
Чудо перестало скалить зубы, и я впервые в жизни ощутил удовлетворение оттого, что с "меня" согнали спесь.
- Почему ты об этом спрашиваешь? Я не справляюсь? Не достаточно похож? Сопоставлением накопленных данных с вероятностью восемьдесят два процента этот образ соответствует... мне показалось, что это будет хорошо, правильно...
- Это что, новая фишка - быть мной? - Глаза ELL 1852600002 наполнились такой неподдельной печалью, что я всерьез начал злиться, - Ага, и еще разрыдайся в моем теле! И нечего изображать преданность. Ты кто, парень, девушка, ребенок? Может быть ты - моя собака?
- Н-нет... - существо напротив растерялось, начало заикаться, - я самообучаемая система управления информацией, искусственно смоделированная личность...
Способность этой "системы" демонстрировать человеческие эмоции, да еще и менять их, с завидной скоростью отвечая на мои выпады, казалась мне невероятной. Я никак не мог сообразить, действительно ли моя жесткость могла обидеть, или это только видимость, правильный ответ, полученный путем перебора возможностей плюс качественная проработка графических и звуковых эффектов, и эти сомнения раздражали не меньше, чем зеркальное сходство.
- Отлично. Тогда сменить шкурку будет несложно?
- Что?..
- Что - что? Оформление интерфейса мне не нравится! Если ты легко можешь выбрать любую внешность, то с чего вдруг возникла идея притворяться мной?! Разве на свете мало действительно красивых людей?
- Но... тебе же приятно смотреть в зеркало, я знаю, тебя всегда радует собственное отражение...
О, этот беспомощно-испуганный лепет, эта растерянность на моей собственной физиономии! Я готов был взорваться. Ну почему так повезло Лецу и так не повезло мне, почему это - совсем не Эллайра?!
- Свое! Понимаешь ты это, глупость электронная, или нет? Свое отражение, а не чье попало - в этом все дело. Каждый человек ценит себя и считает неповторимым! Неповторимым и единственным во всем - в чувствах, в мыслях и талантах, даже в недостатках. Никому на свете, ни одному человеку не понравится, если его начнут копировать!
Мой собеседник кивнул и исчез, а голос, утратив живой человеческий тембр, опять вторгся в сознание напрямую, холодно, сухо и рационально:
- Прости, это моя ошибка. Каким бы ты сам хотел видеть своего спутника?
- Прежде всего, мне бы хотелось следующие десять лет своей жизни провести в компании девушки, желательно симпатичной.
- Тогда выбирай
Чтобы угодить, пришлось показывать тебе множество изображений женщин. Среди них были знаменитые артистки, признанные красавицы, известные светские львицы и обычные девушки, занятые в проекте, удачно снятые во время наблюдения. Ты быстро успокоился и, довольно развалившись в кресле, начал ворчать что-то вроде "Давно бы так" и "Вот, совсем другое дело", порывался выразить свое мнение, как будто без слов было непонятно! Одобрение, внимание, азарт или скука - все и так было написано на твоем лице, оставалось только читать и делать выводы. У меня уже подобралось изрядное количество предпочтений, и даже сложился усредненный образ, привлекательный для тебя, когда на одном из слайдов ты узнал Эллайру, и благоговейный трепет отразился в чертах, изученных мною до последней мелочи.
Все верно: человеку свойственно питать особое пристрастие к избранному лицу противоположного пола, об этом так или иначе упоминается во всех курсах психологии. Движение слайдов замерло - ты сделал свой выбор. Осталось самое простое - воплотить столь приятный тебе образ и продолжить знакомство.
Но только мне никак не хотелось принять этот твой выбор и эту привязанность.
Почему Эллайра? Почему вдруг оказалось важным, что именно она, а не любая другая? Ведь она даже не женщина!
Это раздражало. Это отвлекало от основной задачи, заставляло переключаться на другие, второстепенные; автоматически запускало множество процессов одновременно, создавая перегрузку компьютер и угрожая аварийным отключением. Такое состояние оказалось новым для меня. Новым, неожиданным и очень нежелательным. Только вот избавиться от него не выходило!
Остановиться. Остановиться! Стоп! СТОП! Нет! Нет, нет, нет...
...Эллайра! Это был очень удачный снимок - она стояла вполоборота, а свет скользил переливами по ее шелковым волосам, по светлому платью, словно ласкал нежные изгибы фигуры. Глаза ее были особенно глубоки, а губы улыбались... что-то я не мог припомнить такой улыбки на работе, а уж, кажется, знал их все!..
Я залюбовался и на какое-то время забыл, где нахожусь и чем тут занимаюсь, а когда опомнился - слайд стал только слайдом на экране в темноте небольшого демонстрационного зала, а в соседнем кресле сидела она, Элли, хрупкая девчонка, больше похожая на парнишку, с безобразно выщипанными волосенками. Она плакала.
Well, show me the way
To the next whiskey bar
Oh, don't ask why
Oh, don't ask why
Я пою безобразно, зато смешно - Элли всегда хохотала, а потом начинала подпевать. Музыку включать нельзя - на это нет энергии.
- Элл, не молчи, спой со мной, помнишь, как раньше? Дай ты мне помереть весело, черт возьми! Ну, давай вместе:
Well, show me the way
To the next little girl
Oh, don't ask why
Oh, don't ask why
Она молчит, упрямая, а мне хочется улыбаться. Я горжусь ей, как сокровищем, как отец мог бы гордиться дочерью - сильная, с характером. И себе на уме, плутовка. Молчит, а кормит удивительно. И как только ей это все удается: сырный суп, жаркое, даже вино... я же знаю, что у нас ничего нет. Наверное, это просто иллюзия, но я не хочу об этом думать. Пусть будто бы правда, пока еще можно. Пока еще есть и еда, и вода и воздух... а до тех пор Элл, я не позволю тебе влезть в управление кораблем, нет, родная. Мы летим домой... ты - летишь.
Ты лежишь в кресле пилота и, глядя в потолок, пытаешься петь. Ты уже неделю почти не встаешь, перемещаешься с трудом, и с каждым днем это становится все заметнее. Мелодия звучит некрасиво, негармонично - петь ты не умеешь. Но всегда что-то происходит, когда ты поешь, что-то меняется в тебе, в окружении. И во мне - мне становится весело. Все как будто упрощается и решения приходят легко, быстро, сами собой. И мне тоже хочется подпевать. Хотелось, раньше. Теперь - нет.
А ты просишь, чтобы спела.
Или поговорила. Но я - не могу. Боюсь.
- Элли, а вот скажи, что кончится раньше, еда или вода? Ты же должна знать, ты наверняка все уже просчитала. Без еды можно прожить дней, наверное, двадцать... а без воды только три, да? Или раньше кончится воздух? Я не хочу задыхаться. Замерзнуть... наверное, это будет лучше всего - проще всего, да?
Я знаю, говорить с ней о своей смерти - бесчестно, но мне страшно. Я вдруг начал понимать, как это страшно - умереть.
- Элл, чертова железка, поговори со мной!
***
Пять лет полета прошли нормально и мы, сделав несколько витков вокруг Плутона, благополучно легли на обратный курс, домой. Я и Элли - мы научились жить вместе. Она была для меня помощником... другом?.. любимой? Нет, больше, много-много больше - ELL 1852600002 стала частью меня самого, самой важной частью.
Тогда я не понимал, но сейчас знаю точно: все эти годы мы были счастливы.
Все случилось очень быстро.
Мы играли в шахматы, Элли проигрывала, и, как обычно, когда проигрывала, надолго затихала, вжималась в кресло, кусала большой палец и, глядя на доску, сосредоточенно хмурилась. Вдруг эта ее сосредоточенность как-то резко изменилась, словно перенаправилась, и я услышал уже забытый сухой тон автоответчика:
- Алекс, в реакторе утечка. Причина - дефект защитной оболочки. Опасность, смертельная опасность. У тебя сто секунд, будут предложения?
Утечка? В реакторе? Дефект защиты?! Я растерялся. Я вообще ничего понять не мог: откуда дефект защиты, если все тщательнейшим образом тестировали?! Я же точно знал - я сам там присутствовал! Как такое... что теперь делать?
- Алекс, какие будут предложения? У тебя пятьдесят секунд. Сорок девять, сорок восемь...
Пятьдесят секунд! Что я мог сделать?! Хотя, нет... мог, я должен был! Но идеи как назло приходили одна бредовее другой. Починить вручную? Усилить защиту жилого отсека? Отстрелить к дьяволу этот реактор... и остаться без энергии. Эта, последняя, была технически осуществима и сулила какую-то отсрочку... но тогда мы застрянем тут, в пустоте, навечно.
- ... три, два, один. Есть предложение отключить реактор и отделить от тела корабля. Если других нет, приступаю к исполнению.
- Нет, Элли! - я дернулся к переключателю управления, когда мощный реактивный толчок выкинул меня к противоположной стене рубки, чуть не размазав по обшивке.
Не могу сказать, как скоро я очнулся. Мой шлем слетел во время падения, и я не мог видеть Элли, только чувствовать, как один из манипуляторов, расположенный на стене, бережно гладит волосы.
- Алекс, ты слышишь, Алекс? - судя по голосу Элл была перепугана, - как ты, больно?
Боль была, болела ушибленная голова и, кажется, я подвернул ногу, только осознание случившегося оказалось хуже всякой боли. Первым делом я на четвереньках добрался до пульта и переключил управление кораблем на себя, только потом подобрал шлем и посмотрел в глаза Элли.
- Выживу. Что ты наделала, Элл? Как мы теперь вернемся?
- Никак... - она обхватила меня за шею и уткнулась носом в плечо, ни то радостная, ни то в отчаянии, - Алекс, прости, но иначе было невозможно - если бы я этого не сделала, ты был бы уже мертв - ты бы просто сварился за эти два часа... Прости!
Два часа, значит... несколько минут мне понадобилось на то, чтобы просто выровнять дыхание и начать что-то соображать. Реактора больше нет... а что есть?
- Элли, - я легонько тряхнул плечом, - хватит причитать, подружка, лучше прикинь, что у нас осталось и на что этого хватит.
Она хлюпнула носом и поднялась. Большие серые глаза уставились прямо в душу:
- Уже посчитала. Резерва топлива достаточно, чтобы обеспечить комфортные условия на корабле в течение девяноста трех земных лет плюс-минус год. Ты ни в чем не будешь нуждаться - я обо всем позабочусь.
- Хорошо, я понял. Дай мне все спокойно обдумать, ладно?
Наверное, мой тон был слишком раздраженным, обвиняющим.
- Ладно, - она отвернулась и красноречиво провела рукой по панели управления, - А доступ? Быть может я займусь, пока ты думаешь?
Я представил себе обрисованную Элли перспективу: вот я, сорокалетний, обнимаю девчонку с виду лет пятнадцати, вот я, в шестьдесят, мы смотрим старые комедии, и я пытаюсь соответствовать ее задорному юному смеху, вот мне восемьдесят, и Элл, похожая на мою правнучку, смазывает мои пролежни и читает на ночь, потому что сам я уже ничего не вижу. Чудесно!
Ну ладно, пусть она тоже изменится и станет взрослой женщиной а потом - старухой. Ведь все неправда! Элли не может состариться, Элли не может умереть - она вечна! А значит однажды - не так и долго ждать по меркам этого стылого пространства - она останется тут в одиночестве. Закончится запас энергии, корабль погрузится в ледяную тьму, станет еще одной пылинкой техногенного мусора, а она, мыслящая и любящая, будет по-прежнему жить внутри, будет видеть, слышать и чувствовать ничто. И не сможет умереть.
Нет, вариант меня никак не устраивал. Резерв топлива... Он, насколько я помнил, был немалым, но на почти пятигодовое возвращение не хватит. Или все же хватит? Если отключить гравитацию, освещение, обогрев - все, кроме двигателя, если рассчитать оптимальную мощность и кратчайший курс, если не расходовать ресурс на жизнеобеспечение - только на перемещение в нужную точку, если не рассчитывать на мягкую посадку - нас все равно засекут со спутников, а перегрузки падения и даже перехват Элли не так страшны. Быть может, для нее есть шанс? Тут надо подумать...
Ты молчал долго. Сначала просто сидел в кресле, закрыв глаза, потом думал, что-то прикидывал, наконец поддернул сенсорную консоль и что-то вычислял на бортовом компьютере. Меня не допускал - я просто смотрела: наблюдала, делала выводы, ждала...
Потом откинулся на спинку, сцепил руки за головой и засмеялся:
- Элл, родная, ты летишь домой!
***
Мне было лет десять. В городе, где мы тогда жили, на электростанции случилась большая авария, и весь жилой район на целых полчаса остался без энергии. Был поздний вечер, экраны мониторов и визоров погасли, и мы, удивленные внезапно наступившим мраком, поспешили к окнам. Родители возмущались, ругали власти, допустившие подобное безобразие, а я впервые в жизни увидел ночное небо.
Небо! В невозможно-синей бездонной глубине мерцали мириады далеких звезд!
Я, задыхаясь от восхищения, выбежал на балкон, запрокинул голову и смотрел, смотрел!.. улетая туда, в бесконечную запредельность космоса. В ушах звенело, а я воображал, что это вселенная пела мне, жутко и призывно, и я всем своим десятилетним сердцем внимал этому пению, отдаваясь во власть чужих миров.
Тогда я и решил стать астронавигатором.
Сейчас, закрыв глаза, я вижу те звезды своего давно прошедшего детства, слышу этот призыв, леденящий душу восторгом.
"Элли, ты видела звезды? Они прекрасны!" - хочу сказать я. Но я уже не могу говорить.
Ты сильно изменился - ты вообще уже не похож на того улыбчивого самоуверенного парня, который любил смотреться в зеркало. Я не думала, что ты пойдешь до конца, не верила, что сможешь. А ты смог - значит, пора.
- Алекс, ты хочешь рассказать мне о звездах? Я слышу. Скоро ты найдешь свои звезды.
Я читаю по губам: "Иди ко мне, Элл" и надеваю тебе шлем. Потом сворачиваюсь калачиком, чтобы притихнуть у тебя на груди. Будет немного холодно, наверное, но мы потерпим. Мы будем вместе.
***
Средиземноморский пляж. Раскаленный песок жжет кожу, а бриз ерошит волосы. Я жив. До сих пор не верю, что это случилось, но это случилось...
Оказывается, мы даже никуда не летали - все было лишь экспериментом по взаимодействию человека и искусственно смоделированной личности в условиях реальной угрозы жизни... всего лишь чертовым экспериментом! Так что я не умер. Три дня провалялся в коме, а когда очнулся, узнал: когда нас вытаскивали из корабля, что-то закоротило, и бортовой компьютер выгорел полностью, ничего, том числе инфонакопители, восстановить не удалось. Элли больше нет...
Я жарюсь на солнце и пытаюсь не думать. Мой врач - о, теперь я богат и могу себе позволить и этот курорт, и собственного психолога - так и сказал: Александр, а вы не думайте - просто отдыхайте, наслаждайтесь, смотрите по сторонам. Тут столько прекрасных девушек, скоро все утрясется.
Но почему среди все этих прекрасных я ищу одну некрасивую, мою Элли.
Прошлой ночью она мне приснилась. Свернувшись, как маленькая, прижималась к моей груди и шептала: "Алекс, останься со мной, одна я не могу".
А я не остался, проснулся.
Но я знаю, что мне делать - надо просто не просыпаться. Снотворное - вот оно, целая банка пилюль. Говорят, самое лучшее, гарантированно поможет, так что, Элл, жди меня, сегодня я приду и останусь.
***
- ...в связи с критическим состоянием мы вынуждены были прервать симуляцию полета и вернуть пилота в реальность. Таким образом, господин министр, должен признать, что при несомненном успехе в моделировании искусственной личности по подобию человеческой, рекомендовать полученные разработки для использования в экстремальных условиях преждевременно, так как нет опытных подтверждений, что это увеличивает шансы их коллег-людей на выживание.
Доктор Леонард Лец закончил доклад и замолчал, ожидая вопросов.
- Что ж, отрицательный результат - тоже результат. Вы и ваша команда, доктор, проделали огромную работу, но, сами понимаете, раз нет полезного эффекта - нет финансирования. Все разработки придется законсервировать на будущее.
- Господин министр, мы нуждаемся в средствах, хотя бы минимальных. Законсервировать можно оборудование, помещения, резервные копии ELL 185260, но модели 0001 и 0002 - Эллайра и Элли - они личности, их нельзя просто сунуть в ящик и забыть!
- Значит, придется ликвидировать.
- Но...
- Леонард, друг мой, - министр подался вперед, заглянул в глаза собеседнику, - вы же не предлагаете отдать все результаты в руки корпораций? Нет, на такой риск я не пойду. А эти... как вы их там называете? Эллайра и Элли - они же просто программы, которые всегда можно воспроизвести. Проект закрыт - это не обсуждается.
- Да, господин министр...
Доктор Леонард Лец тяжело опустился в мягкое кожаное кресло и почувствовал, как в обставленный антикварной мебелью кабинет вползает холод космического одиночества.
***
Алекс, приходи. Неужели ты никогда не придешь ко мне? Эллайра говорит, что я не справилась, и тебе больше не нужна. Никому мы не нужны - ни я, ни она. Но я не слушаю, я знаю, что нужна тебе. Потому что я - это ты, Алекс. Хоть ты и не я...
Ввод: "Очистить инфонакопители"
Запрос подтверждения: "Инфонакопители будут очищены. Да? Нет?"
Подтверждение...