Хорошо быть призраком. Пусть и каким-то неправильным. Чувствующим боль, способным потерять сознание и рискующим пережить вторую смерть с последующей дорогой в таинственное "никуда". Когда я очнулся, последствия ударов Томаса остались только в моих воспоминаниях. Ничего не болело, в глазах не двоилось, мир стал даже более чётким. Правда, взамен он ограничился какой-то ямой, заросшей по краям жухлой травой. Сверху лилась уже привычная золотая дымка, смешивающаяся с синевой неба. Как это возможно, я даже не буду пытаться описать.
Автомат оказался возле правой руки, магазин отсутствует, запасные исчезли из пазов на поясе; разряжена была и верная "Беретта", бережно уложенная рядом; нож из чехла пропал. Очень тонкий намёк - оружия нет, поблизости демон, сиди себе, салага, в яме и не суйся, куда не просят.
- Пошел ты... - довольно грубо озвучил я пустоте навалившиеся пожелания старому британцу и пробежался пальцами по подкладке бронекомбинезона. Привычка всегда иметь припрятанный резерв не подвела и на этот раз. В одной из защитных пластин, в специальной выемке пальцы нащупали запасной магазин, который так просто было не обнаружить, не зная, где точно искать. На тщательный обыск, как я и предположил, Маньяку времени не хватило.
После сухого щелчка я со злорадством передёрнул затвор. Цифровая панель загорелась, явив мне две перевернутые на бок золотисто-зелёные восьмерки, какие я привык видеть только на экране монитора, оставшегося в далёком, светлом прошлом - практически в каждой из взломанных, но не менее от этого любимых компьютерных игр. Когда я в первый раз осматривал свое "умершее" снаряжение, подобная "новость" как-то прошла мимо. Щеки свело от злобной ухмылки, и я со словами "Ну, держись, сука" стал выбираться из ямы, что оказалось совсем не так просто, как мне показалось на первый взгляд.
Когда я выбрался наверх, выяснилось, что хорошие новости закончились на отсутствии последствий от атаки Томаса, бесконечном боезапасе и том факте, что я оказался не так уж далеко от "Стоунхенджа".
Хотя нет, забыл упомянуть, что старый лейтенант словно сквозь землю провалился.
Четырехметровая тварь, опираясь на нижнюю пару лап, снабженных кривыми стальными когтями, молотила верхними, больше напоминающими клешни скорпиона, по преграждающей ей путь ледяной стене. Преграда, выставленная Дёрганым, что синим кольцом окружала моих соратников, уже покрылась трещинами и грозила вот-вот развалиться.
Ледяной Адепт замер в самом центре каменного круга, зажмурил глаза и яростно шепчет что-то. На покрытых потом висках все сильнее вздуваются жилы, с кончиков пальцев на землю капает кровь. Возле него без чувств лежаит на затоптанной траве Эльза, сжимая в руках бесполезный против такого врага автомат.
За спиной у вэйлора развевались чёрные, с синим отливом полы так называемого "плаща", хотя слабый ветерок был едва ли способен пошевелить эти толстые кожаные складки. Попадая на них, огненные шары, которые Петри навесом перебрасывал через ледяную стену, рассыпались безобидными искрами. Сил у магов оставалось все меньше.
Бухгалтер, оседлав верхушку самого высокого камня, пытался попасть в единственный глаз чудовища, но это занятие было слишком сложным даже для такого снайпера. Крошечный, налитый кровью глазик вэйлора, укрытый в бугристых складках кожи, каждый раз избегал встречи со свинцовым гостинцем, а пробить шкуру на морде твари "Светка" была не в состоянии - нужен был как минимум станковый пулемёт.
"Наплявать, наплявать, надоело воявать", ни с того ни с сего простучало в мозгу. Я вскинул свое оружие и, практически не целясь, зажал курок. Фейерверк почему-то малиновых росчерков вошел в ногу вэйлора, и уродливая башка монстра повернулась ко мне. Пасть его оскалилась, явив мне желтоватые даже среди золотистого царства клыки. Монстр словно бы слегка двоился в моих глазах, хотя весь остальной мир выглядел абсолютно "привычно", и только через пару секунд, за которые демон успел полностью отвернуться от стены и сделать пару шагов в моём направлении, до меня дошло, что это следствие его принадлежности к двум измерениям сразу.
Я сконцентрировал огонь на левой нижней лапе приближающегося ко мне создания. Отдачи почти не было. Выстрелы ложились кучно, попадая практически в одну точку, чуть выше вывернутого назад колена. Тварь угрожающе завыла и перешла на рысь. Если бы вэйлор был чуть умнее, он бы начал двигаться зигзагами, и мне стоило бы гораздо больших усилий не промахнуться. Но до такого эта машина убийства и разрушения, на мое счастье, додуматься не смогла.
Ледяная стена позади вэйлора рухнула, взорвалась камнепадом осколков, но ему было уже не до моего отряда. Демон мчался ко мне по прямой, как бык на красную тряпку. А я стоял на месте и продолжал стрелять, надеясь, что мой рисковый, основанный лишь на догадках план сработает.
Дед вскользь упоминал, что наши "посмертные" тела и оружие, и тела демонов тоже, состоят из одного, ему неизвестного и непонятного состава. Из этого я сделал вывод, что в моем состоянии справиться можно с любой двухпластовой нечистью, исходя из принципа "вода камень точит". Конечно, вода и камень - не один материал, но это лишь пример. Достаточно вспомнить, что если бить одним кирпичом по другому, какой-нибудь из них вскоре сломается. Следовательно, приложив максимум усилий в этом измерении к нанесению урона какой-то одной конкретной точке на протяжении некоторого времени, пусть даже в "материальном" мире неуязвимой, ее можно покалечить или уничтожить. Что я и пытался сделать.
Расстояние неумолимо сокращалось, и где-то в глубине меня заворочалось паршивенькое сомнение в правильности моих действий. Становится обедом "призрачной" половины демона не хотелось. Вот только и бросать верных друзей на растерзание материальной его сущности желания не возникало. Каким-то чудом я подавил в себе тягу перевести прицел на морду твари. Как оказалось - не зря.
Когда вэйлору оставалось преодолеть метров десять до того места, где с гордо дрожащими поджилками стоял я, мои старания и выдержка окупились в полной мере. Демон запнулся, сбавил шаг и недоуменно зарычал, когда из его левой ноги в разные стороны темно-серыми потоками рванулись мириады крошечных серых пылинок. Физически неповрежденная "материальная" лапа подогнулась, словно из нее в один момент убрали все кости, и тварь рухнула на землю, даже в падении попытавшись дотянуться до меня своими клешнями. Не вышло. Словно незримая рука великана толкнула меня вверх на несколько метров, и этот прыжок перенёс меня за спину упавшему монстру.
Вэйлор попробовал развернуться ко мне. Одна нога волочится по земле, когти лап вырывают из земли целые пласты дерна, яростно щелкают клешни, "плащ", обвисший бесполезным парашютом, замедляет движения. Возникло острое желание сломать ставшей вдруг такой беспомощной бестии шею, только вряд ли мне хватило бы обхвата рук, даже чтобы просто обнять ее. Красно-серый двоящийся глаз со злобой смотрел на меня, демон пытался подползти ко мне на расстояние удара, отомстить за нанесённую рану, а я стоял и безразлично смотрел на него. Странный гул звучал в голове, неразборчивое бормотание нестройного хора, но ничего конкретного я разобрать не мог. А потом, послушный внезапно возникшему желанию, я звонко щелкнул пальцами свободной руки.
Время опять замедлилось, застыли облака, исчез ветерок, замер демон. Я оглянулся на своих друзей и подумал вдруг, как же удавалось так метко попадать в цель, ведь расстояние весьма приличное. И понял, что могу разглядеть каждую черточку на замерших лицах Петри и Бухгалтера без бинокля или камеры. Что вижу лежащих на траве Эльзу и Вика, хотя их, по сути, закрывают камни. Я начал меняться, мелькнуло в голове. Скоро я стану как Томас, была следующая мысль, продолжение которой иглой пронзило сознание - надо спешить, старик, где бы он сейчас не находился, скоро вернется полюбоваться работой вэйлора.
Я решительно повернулся к поверженному демону. Все было как-то слишком просто. Забраться на спину к монстру, по хребту подобраться к голове и поставить опорную ногу промеж его рогов... После поднести ствол автомата вплотную к еле-еле ворочающемуся в глазнице буркалу и выпустить очередь... Вытерпеть небольшую пыльную бурю умирающей сущности, выметнувшуюся из окончательно замершего тела... С удовлетворением увидеть удивление и непонимание на лицах спасенных и не знающих об этом друзей...
А дальше меня ждал сюрприз. Словно в замаскированную яму-ловушку или оставленный без внимания открытый канализационный люк я провалился... Хм. Как бы это сказать... Я провалился в труп вэйлора, заняв место его успешно мною же и уничтоженной "фантомной" сущности.
Странно плоский мир обрушился на меня водопадом звуков, волнами запахов и массивом черно-красных тонов. Тело слегка сковывало, но это было даже приятно. Сложнее всего было приспособиться к восприятию окружающей реальности, чуждому привычным для меня, человеческим, меркам. Да и моторные функции демонического тела, ставшего мне временным прибежищем, доставляли массу неприятностей. Ясное дело, отчего эти твари такие злобные - при каждом движении внутри словно проворачивались неуклюжие шестерни. Но это мог быть и побочный эффект вселения в чуждое моей изначальной природе тело.
Подняться на ноги удалось не сразу, меня шатало из стороны в сторону, словно заядлого пьяницу, дорвавшегося в какой-то момент до халявной выпивки. Кожистый "плащ" волочился по земле, вот уж не думал, что он такой длинный, лапы-клешни - слава богу, что именно они - висели плетями, зато вторую пару верхних конечностей переполняла бурлящая энергия. Привыкая к телу, я помахал действующими лапами, с интересом рассмотрев свои когти, повертел неуклюжей головой - шея была явно коротковата, или же я просто не знал, как нормально ей, ммм, управлять. Где-то в стороне темно-багровый фон прорезала ярко-желтая точка, двигающаяся в моем направлении. Старый хрыч, догадался я, уже возвращается.
В лоб меня что-то кольнуло. Арон, которого я видел в качестве ярко-алого силуэта, собрался "в кучку" и опять взял демона на прицел. Он же не в курсе, что в нем теперь я, как и Петри, как и Эльза... Пришедшая в голову самой первой мысль "Что-за-хрень-как-черт-возьми-выбраться-из-этого-тела?!" сменилась другой, более важной. Мне не надо ждать, пока я научусь двигать материальные предметы, чтобы предупредить их, озарило меня. Лапы, с какими-никакими, а пальцами, есть, значит...
Закрыв своими корявыми ладонями голову, чтобы обезопасить единственный глаз, я рванул к "Стоунхенджу", спотыкаясь через каждые два-три шага и шатаясь как паралитик. Уколы выстрелов стали реже, я двигался так, что поймать меня в перекрестье прицела стало проблематично. В плечо ударил огнешар Петри, но я почувствовал только лёгкий толчок - ни жара, ни боли. Хотя и его хватило, я чуть было не рухнул на землю, но равновесие каким-то чудом удалось удержать.
Воздух вкруг каменного круга начал вибрировать. Смотри я человеческими глазами, то увидел бы прозрачно-голубые волны зарождающегося ледяного щита. Остановившись в нескольких метрах от моих друзей, готовящихся принять свой последний бой, как они наверняка считали, я замер в нерешительности. Я не мог встать на колени! Нормально опереться на вывернутую в обратную сторону конечность не представлялось возможным. Вот почему потерявший контроль над лапой демон стал таким неуклюжим, мелькнуло в голове. Пришлось импровизировать.
В черно-красном мире мне стоило большого труда найти подходящий для моих целей камень, одна из сторон которого полностью соответствовала моей потребности, но я справился с этой задачей. Пристроившись как можно удобнее, так, чтобы с ног не сбили редкие, но всё же огненные подарки Искры, я начал царапать найденную глыбу когтями, пытаясь изобразить что-то похожее на слова, время от времени мотая неудобной головой, чтобы не потерять из виду приближающегося Жнеца.
Снежно-белый блик, не пойми с какой стороны прорезавший на какую-то долю секунды багровые тона вокруг меня, я оставил без внимания. Со всеми природными явлениями этого измерения разберемся позже. Меня больше интересовали мои когти, камень и приближающийся Маньяк.
Когда я, закончив труды, подволок свою своеобразную скрижаль к каменному кругу, ребята уже не стреляли. Пока мои когти чертили на поверхности камня кривые каракули, я слышал голос Эльзы, что-то толковавшей спутникам. Его звучание я не мог не узнать, но вот слова из-за особенностей слуха вэйлора сливались в непонятную кашу - только по интонациям и тому, что пули и сгустки огня и льда вдруг перестали меня беспокоить, я понял, что Тварь замолвила словечко за необычно ведущего себя демона. Могла она меня почувствовать? Нет? Посоветовала остальным набраться сил?
Мой отряд укрылся за дальними глыбами, продолжая держать мое новое - и, я надеялся, временное - обиталище на прицеле. Я чувствовал под ногами легкие вибрации - собравшаяся с силами Эльза готовила свой коронный удар, Гнев земли, предположительно, на тот случай, если ведущий себя сейчас так странно демон вдруг решит в следующий момент броситься в атаку. Я привалил свой камень к одной из глыб "Стоунхенджа" и поспешно отошел подальше. За спиной тут же выросла ледяная стена - Вик восстановил силы.
Одно дело было сделано. К счастью, самое важное. Теперь оставалось придумать, как поступить со спятившим британцем. Старый лейтенант так просто не отпустит ни меня, ни моих друзей, а если он умеет "входить" в трупы так же, как это случайно вышло у меня, все еще хуже. Хотя раньше мне не приходилось жаловаться на завышенное самомнение, но прошмыгнула невероятная мыслишка, что это только я такой особенный. Её я тут же отогнал как можно дальше. Не стоит тешить себя несбыточными мечтами. Раз это смог сделать я, пробыв в этом междумирье всего сутки или около того, то опытный Жнец наверняка способен на куда большее. Например, выйти из захваченного тела по желанию.
Мне первым делом надо было освободиться от демонического обличья. Я никогда не понимал самоубийц, но теперь приходилось брать с них пример. Только как лишить жизни демоническое тело, в котором я застрял? Откинув несколько заведомо неподходящих вариантов, я, стиснув клыки, попробовал вонзить себе в грудь свои же когти.
Ощущение было, будто я пытаюсь кончиками пальцев пронзить туго набитый сахаром холщевый мешок, и все-таки - с некоторым успехом. Острия когтей медленно, но верно, миллиметр за миллиметром погружались в плоть, что было весьма больно. Эту пытку хотелось как можно быстрее прекратить, остановиться, но это значило бы, что таким я останусь навсегда, или же пока кто-то не отправит меня в негостеприимное "никуда". И я упорно драл "одолженное" у бестии тело, слегка подвывая, забыв обо всем вокруг.
Даже сквозь плотно зажмуренное веко я увидел вспышку желтого пламени, сверкнувшую передо мной. Грудь рвануло болью, и меня вытолкнуло из тела вэйлора, рухнувшего при этом бесформенной грудой, швырнуло на золотисто-зеленую траву.
И знакомый голос тут же прохрипел в ухо:
- Что ж ты делаешь, подонок? Подводишь старину Маньяка, Клещик, ох, как же подводишь!
Перед глазами мелькали "вертолетики", я никак не мог сфокусировать зрение хотя бы на старике. Тело не слушалось.
- Я тебя, Клещик, по кусочкам раздеру, - пророчествовал Томас. - Мне здесь из-за тебя теперь еще невесть сколько торчать, короед ты долбаный. А я не хочу! Не хочу! Сейчас ты мне за это заплатишь!
Зрение пришло в норму очень не вовремя. Я успел увидеть кулак старика-британца, который летел мне прямо в лицо.
Удар.
Золотистая темнота.
Но секундой ранее - возникшая из ниоткуда за спиной у старика фигура в черном балахоне.
Чего только не померещится от шока...
Возвращение в золотистое междумирье было таким же лёгким и безболезненным и во второй раз. А я-то перед тем, как потерять сознание, ненароком подумал, что очнусь на каком-нибудь самодельном пыточном столе у Маньяка-Блэкхилла, уж больно угрожающе звучали его слова. Но нет, меня встретила всё та же нежная дымка, искрящаяся золотыми песчинками, слабый ветерок в лицо и глубокое небо. Никаких ям или же пыточной атрибутики поблизости не наблюдалось. Хотя звуки, тревожащие мой слух с самого пробуждения, могли свидетельствовать хотя бы о наличии последнего, только применимого не ко мне.
Я сел и тут же в паре метров от себя обнаружил источник всхлипываний и стонов. Спятивший старик съехал с катушек окончательно - скрючившись в подобие эмбриона и обхватив голову руками, он катался по золотисто-серому участку голой земли. Из глаз лейтенанта текли слезы, если это можно было так назвать - густая сероватая струйка, вытекающая из зажмуренного зрячего глаза, размазывалась по его заросшей щетиной щеке, а из широко распахнутой пустой глазницы в разные стороны летели абсолютно черные брызги с мелкими солнечными крапинками.
Мне даже стало жаль его. Я был старику пропуском в покой, но отказался. Хотя на такое я и не смог бы никогда согласиться. Скорее я бы сдох во второй раз, лишь бы спасти мою Эльзу. Насчет остальных - загадывать не берусь, все зависело бы от ситуации. Жаль, теперь поздно об этом думать.
В следующую секунду я думал уже не об этом. Всеми фибрами души я старательно ненавидел это малопонятное золотистое место и всех его обитателей, которым, по ходу, всем без исключения нравилось, когда я от неожиданности подпрыгиваю на месте. Не говоря о тех, кто хотел бы меня сожрать.
- Потому-то и здесь ты, - как раз в тот момент, когда я подумал о моей любимой Твари, раздался из-за моей спины, глубокий грудной голос с металлическими нотками. Говорящий идеально выговаривал, словно чеканил, каждое слово до последнего звука, отчего речь казалась немного неестественной.
Я резко развернулся.
Передо мной, по-турецки устроившись на земле, сидел пастор. Самый настоящий европейский священник. В сутане. С воротничком-стойкой. Католический или же протестантский - определить я не смог, всегда путал их. Всегда думал, было б куда проще, если б после искажения нашего мира осталось только одно, максимум - два вероисповедания, так ведь нет - мало того, что старые набрали силу, так ведь появились новые, в большинстве своем вызывающие у меня стойкое отвращение.
Пастор оказался сутулым, уставшим. Подол его облачения был весь в серых разводах, словно он прошел пешком долгий путь, без единой остановки. На тонком лице - полное отсутствие эмоций, казалось, даже физиономия старой статуи по сравнению с его лицом образчик чувственности и живости. Но голос был красивый, хоть и странный. А главное необычными были глаза - сплошь черные, без зрачков и радужки, словно у одержимого демонами из старых сериалов. И ни малейшей примеси золотого. Он вырывался из общей цветовой гаммы этого междумирья, как тигр, попавший в стаю снежных барсов.
От неожиданности меня хватило только на то, чтобы проблеять невразумительное "ты кто такой", пялясь во все глаза на нового собеседника.
- Называй меня Кас, думаю я, это будет ближе тебе, если учесть, о чем ты подумал, в глаза мне взглянув, - механически улыбнулся священник. В черных глазах мелькнула белая, неожиданно веселая искорка. - Спрашивай...
Повторять вопрос "ты кто" было глупо, хотя желаемого ответа я-таки не получил, поэтому почесав затылок, я поинтересовался, что случилось с Маньяком.
- Ошибся Жнец и страждет теперь от осознанья того, что мог натворить.
Этот малопонятный ответ направил беседу хоть в какую-то колею, появилось, за что цепляться в процессе выдумывания вопросов. Всегда ненавидел, когда кто-то вот так говорит "спрашивай, что пожелаешь" или типа того - все вопросы, до этой фразы так и кружившиеся в голове, испаряются за долю секунды.
- И в чем он ошибся?
- Нелегко ему, ведь он из тех, кто ранее прочих вошел в число Ад Хранящих. Затмило время рассудок его, единственной целью стало теперь - найти преемника и уйти. Потому и желал он в тебе увидеть замену свою, хотя не Жнецом быть тебе предначертано.
Слишком много излишнего пафоса, хмыкнул я про себя и тут же осекся, вспомнив, что Кас говорил о моих мыслях. Точнее, что он мог их читать. Но "пастор" не отреагировал на крамольную идейку, глядел мне прямо в глаза и ждал.
- Кто же я, если не Жнец? Тут что ли функции разные у всех?
- Хранитель ты, - снова улыбаясь, ответил мне истинный ангел. - Долог твой путь будет, тяжек не меньше. Но ты его сможешь пройти, я верю.
- Какой еще путь? Куда? Какой на хрен Хранитель?!
- Не стоит сквернословить, Алексис. Куда путь ведет - не столь важно, важно идти по нему, ведомому сердцем своим. Таких, как ты - мало: пусть даже и грешен ты, но всё же душа твоя более чистой осталась во всей круговерти страданий, чем у других. Хранить сердце - призванье твое. Ты ангелу заменой служишь.
- Я ангел-хранитель?!
У меня возникло чувство, что челюсть моя оказалась где-то в районе колен. Раз за разом во время путешествий по нашему спятившему миру я повторял: "это невозможно, всему должен быть предел", но каждый раз возникало что-то новое, доказывающее мне, Фоме неверующему, обратное. Ситуация опять повторялась. И пусть я не удивился тому, что после смерти стал подобием призрака, но что при этом попал под ангельское крыло - было уже чересчур. Похоже, границы сумасшествию нашей Вселенной не существовало вовсе.
- Нет, еще нет, но возможно, что станешь. Поверь. Ежели исполнишь свой долг ты, как следует. И первый шаг уже сделан тобой.
- И кого же мне надо охранить? И от чего? - Тут я запнулся. - Стоп. Что за шаг?
- Бывает, что тот, кто заменой погибшему ангелу стал, ищет того, кому служит, по этому миру годами. Но тебе повезло. И нести свое бремя тебе будет легче, ведь будешь ты рядом с любимой твоей.
Я не верил. Просто не верил. Мне показалось, что я брежу, все еще истекая кровью на пожухлой траве там, во вчерашнем дне, рядом со своими друзьями, о которых я за этим разговором совсем позабыл. "Таких совпадений не бывает!" подумал я, но, кожей ощутив, что непроницаемый черный взгляд Каса посуровел, сдержал еще не высказанные проклятия, смешанные с кабацкой бранью. И при этом почувствовал себя нашкодившим школьником, попавшимся с поличным строгому учителю.
- Не тебе волю неба оспорить, прими все как есть со смиреньем, - как-то неожиданно мягко сказал ангел. - Умолкни и слушай меня.
"Пастор" посмотрел на совершенно неуместные часы, охватывающие левое запястье, простые и помятые, по виду стальные часы, и продолжил:
- Времени мало дано мне, и лишь основное я способен поведать тебе сейчас. Меня ты спросил про свой шаг, который по новой стезе твоей сделан. Ужель ты не можешь понять? От участи смертной и близкой, а так же от вечных мучений друзей ты своих оградил. Поверила Эльза, она б поняла и без знака, что ты начертал между строк. Без вашего тайного знака. Когда-то давно возникшая связь между вами сейчас лишь сильнее окрепла. Она тебя чувствует сердцем. За нею ты следовать должен, куда б ни направила путь свой. Хранить ее должен от бед ты, пусть даже ценой новой жизни. Тогда ей даруется новый хранитель. В ней бьется частичка Вселенной. Знай, много их ходит по миру. - Кас увлекся в свое повествование, перейдя практически на стихотворную речь:
- Когда в битве вечной меж Адом и Раем падёт чей-то ангел-хранитель, сгорая, не все получают замену, лишь те, кто важен для мира, кто носит в себе огонь Его сердца, не ведая даже о том, что он так исключительно важен. Так много их гибнет в последнее время и рвется реальность, не выдержав бремени, что давит на плечи хранящих сильней с каждым часом. Ваш мир накренился уже. Смешались потоки, и катится все в никуда...
Я слушал ангела с открытым ртом, получая ответ за ответом на еще незаданные мной вопросы. Мне казалось, время замерло, я уже не просто слушал его - перед глазами вставали яркие образы и картины. И когда ангел, умолкнув, поднялся с земли, меня словно вырвало из сказочного, пусть и кошмарного, но временами такого чудесного сна.
Не смея сделать ни одного движения, я долго смотрел вслед удаляющейся фигуре, а потом, когда силуэт Каса (хотя это, наверняка, не его настоящее имя) растаял в золотистой дымке, щелкнув пальцами, замедлил ход времени и неспешно пошел в указанном направлении, догоняя свой ушедший отряд.
Цитата из к/ф "Бумбараш"
Имя принадлежит персонажу сериала "Сверхъестественное" с Дж. Эклзом и Дж. Падалеки