Ермаков Эдуард Юрьевич : другие произведения.

Р.Киплинг "Казарменные баллады" Полный текст

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Впервые публикуется полный билингвальный текст наиболее известного поэтического сборника Р.Киплинга. Представлены лучшие русские переводы; более половины стихов переведены заново.
  
  
   Мир войны: 'Казарменные баллады' Редьярда Киплинга
  
   Стихи, составившие сборник 'Казарменные баллады' (BARRACK-ROOM BALLADS), были напечатаны Киплингом в 1892 году в составе книги 'Баллады'. В дальнейшем поэт добавил к ним еще восемнадцать стихов (впервые вышедших в составе сборника 'Семь морей', 1896 г), а впоследствии объединил все стихи 'солдатского' цикла в единый сборник. Именно эти баллады принесли ему всемирную славу как поэту, в дополнение к известности Киплинга - новеллиста.
  
   Сборник написан на военную тему, точнее, он описывает армию, военную службу с позиции простого солдата. Что же можно ожидать от такой тематики? Обыкновенно, писатель идет либо по пути восхваления и пафоса - 'взвейтесь соколы орлами...', либо обличает жестокость войны, либо оплакивает тяжкую долю подневольного солдата. Но Киплинг старался избежать ВСЕХ этих штампованных подходов. Во-первых, он не считает солдат 'несчастненькими', во-вторых, миролюбие для него - признак слабости и способ сделать свой народ рабами... а что касается пафоса, то не в истерическом подъеме, полагает он, исток победы, а в упорном и спокойном воинском труде.
   В те годы в Европе начинала распространяться идеология пацифизма. Киплинг ее, мягко говоря, не одобрял. Свою позицию он мог бы выразить примерно так:
   - Есть люди, не желающие служить в армии и воевать. Это понятно - не всякий захочет нести тяготы казарменной жизни, а тем более умирать молодым. Но почему-то эти люди, вместо того чтобы просто признаться в нежелании служить, кричат 'армия это зло, солдаты - кровожадные убийцы и насильники, офицеры - профессиональные киллеры, долой оружие (т.е. бросай, дезертируй, не выполняй приказы), каждый народ имеет право сохранять свои традиции' и т.д. Похоже, они втайне чувствуют себя трусами и занимаются самооправданием! Но кто же будет защищать страну от тех самых народов, 'традиции' которых требуют порабощения слабых или истребления неверных? Зачем же гадить себе и своим детям? Вот ЭТО - непонятно...
   'Казарменные баллады' стали его вызовом анархическим настроениям, растущим в Англии (в начале ХХ века дело дошло до позиции 'желаем поражения собственному правительству', как позднее в России (речь об англо-бурской войне)). Но равным образом он негодует и на тех, кто вполне одобряет существование армии, но не заботится о благополучии солдата, использует его, при этом высокомерно морщась. Идеалом Киплинга было сословное государство, в котором каждый выполняет свой долг на благо своей страны и народа, делая общину процветающей. Любые проявления спеси, розни, безответственности были отвратительны ему.
   Вызов реализуется как в стилистике, так и в тематике стихотворений. Не случайно сборник начинается со сцены публичной казни солдата, совершившего тяжкое преступление ('Денни Дивер'). Вскоре мы читаем, как солдат - мародер учит новичков способам эффективного грабежа 'черномазых' ('Добыча'), как солдат - алкоголик хвастается драками с патрулем ('Камеры'), как два полка 'воюют' насмерть на улицах Лондона... И рядом с этим - картины подвига, совершаемого не ради награды, но для победы; описания различных родов войск; но тут же - весьма едкие насмешки над самой Королевой Викторией ('Вдова из Виндзора', 'В гостях у Вдовы' и т.д.). Описать правду, реальность военной службы, описать душу солдата и его жизнь, а не давать одностороннюю, тенденциозную картину с позиции определенной литературной и идеологической партии - вот задача автора!
   Киплинг стремится избегать как идеализации, так и принижения военных. Они - обычные люди, с множеством слабостей, но они заслуживают уважения хотя бы потому, что добровольно пошли на опасную службу (до начала ХХ в. Английская армия была полностью наемной). И, получая скудное жалование, солдат честно отрабатывает его - значит, не за монету служит, а, в конце концов, ради страны и народа. Армия, по Киплингу, служит инструментом цивилизации, потому что учит дисциплине, слаженности, субординации, вырывает солдата из убогой деревенской и трущобной 'штатской' среды, открывая перед ним весь мир (см. стихотворения 'Язычник', 'Ганга Дин', 'Чтоб восхищаться' и многие другие).
   Армия сама - целый мир, и поэт создает панораму - разные виды войск, разные войны и битвы... весь путь солдата, от призывного пункта до увольнения - и повторного поступления на службу - или гибели в бою, а иногда просто от болезни. Не забыты и солдатские жены, любовницы, и даже отцы и мужья этих любовниц. Для военнослужащего все это не экзотика, а самый что ни на есть быт; он рассказывает обо всем спокойно и не считая даже смерть чем-то необычным, и это создает у читателя 'эффект присутствия', заставляет его пережить эмоционально и принять интеллектуально жизнь военных.
   Стремясь к объективности изображения, поэт дает слово самим солдатам: стихи написаны на простонародном говоре, с использованием различных ругательств и диалектизмов. Многие стилизованы под походные и шуточные песни. Для придания 'индийского колорита' в стихи в изобилии вкраплены словечки на хинди, без перевода.
  
   Баллады были позднее 'обрамлены' вводным и заключительным стихотворениями ('Посвящение' и 'Призыв'). Удивительно, но в заключительных строфах нет ни слова о войнах, солдатчине или пацифизме! Значит, Киплинг рассматривал воинскую службу как элемент более широкого плана - служения стране, расширения границ цивилизации, поиска нового, становления человеческой личности в процессе преодоления своих слабостей, 'строительство себя'. Мечта о свободе и счастье - не только личном, но и своего народа - влечет лучших людей от повседневной скуки и однообразия к долгим странствиям, к испытанию своих сил, к поиску лучшей жизни:
  
  Не для нас старца Сима шатры, дорогая,
  Безмятежная тишь, мирный кров;
  Ныне время нам выйти на след, на наш след, прежний след,
  Снова встать, всем нам встать - Длинный След всегда будет нов!
  
  
  
  ***
  
   В России стихи, составившие 'Казарменные баллады', переводились уже в начале века. Задача оказалась трудной - следовало найти адекватное выражение английскому просторечию. Об этом писал, например, Н. Гумилев:
   'Желающий двинуть вперед дело техники перевода может пойти и дальше: например, выдерживать рифмы подлинника, передавать силлабический стих таким же русским, подыскать слова для передачи характерных говоров (английского солдатского языка Киплинга, парижского жаргона Лафорга, синтаксиса Малларме и пр... ('О стихотворных переводах').
   В изданиях Киплинга на русском языке обнаруживаются переводы отдельных стихов из этого сборника, но полного издания сборника я не встречал. Для реконструкции мне пришлось перевести более половины стихов; остальные даны в переводах различных авторов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Редьярд Киплинг
  
  Казарменные баллады
  
  
  Содержание:
  
  Посвящение к Казарменным балладам
  
  Часть 1
  
  Посвящение Т.А. Dedication
  
  1 Денни Дивер Danny Deever
  2 Томми Tommy
  3 Фуззи-Вуззи 'Fuzzy-Wuzzy'
  4 'Солдат, солдат' Soldier, Soldier
  5 Пушкари Screw-Guns
  6 Камеры Cells
  7 Ганга Дин Gunga Din
  8 Верблюды Oonts
  9 Добыча Loot
  10 'Ворчун' 'Snarleyow'
  11 Вдова из Виндзора The Widow at Windsor
  12 Ремни Belts
  13 Служба королевы The Young British Soldier
  14 Мандалай Mandalay
  15 Маршем к морю Troopin'
  16 Праздник у Вдовы The Widow's Party
  17 Брод через реку Кабул Ford o' Kabul
  18 Джентльмен в драгунах Gentlemen-Rankers
  19 Дорожный марш Route Marchin'
  20 Шиллинг в день Shillin' a Day
  
  
  Часть 2
  
  21 'Бобс' 'Bobs'
  22 'В Армию снова' 'Back to the Army Again'
  23 Марш 'Хищных птиц' 'Birds of Prey' March
  24 Солдат и матрос заодно 'Soldier an; Sailor Too'
  25 Саперы Sappers
  26 Тот день That Day
  27 'Под Минденом кто бился' 'The Men that fought at Minden
  28 Холерный лагерь Cholera Camp
  29 Дамы The Ladies
  30 Билл Хокинс Bill 'Awkins
  31 Мать - Ложа The Mother Lodge
  32 'Проводите меня домой' 'Follow Me 'Ome
  33 Свадьба сержанта The Sergeant's Weddin'
  34 Куртка The Jacket
  35 Язычник The 'Eathen
  36 Часовой играет в жмурки The Shut-Eye Sentry
  37 'О Мери, бедняжка!' 'Mary, Pity Women!'
  38 Чтоб восхищаться... For to Admire
  
  
  Призыв (заключительные строфы) L'Envoy
  
  
  
  ********************************************************************************
  
  Посвящение к балладам (перевод Р.Дубровкина)
  
  Во внешней, запретной для солнца тьме,
  В беззвездье пустого эфира,
  Куда и комета не забредет, во мраке
  Мерцая сиро,
  Живут мореходы, титаны, борцы -
  Создатели нашего мира.
  
  Навек от людской гордыни мирской
  Они отреклись, умирая:
  Пируют в раю они с девятью
  Богинями щедрого края,
  Свободны любить и славу трубить
  Святому Властителю Рая.
  
  Им право дано спускаться на дно,
  Кипящее дно преисподней,
  Где царь - Азраил, где злость затаил
  Шайтан против рати Господней,
  На рыжей звезде вольно им везде
  Летать серафимов свободней.
  
  Веселье земли они обрели,
  Презрев ее норов исконный,
  Им радостен труд, оконченный труд
  И Божьи простые законы:
  Соблазн сатанинский освищет, смеясь,
  В том воинстве пеший и конный.
  
  Всевышний нередко спускается к ним,
  Наставник счастливых ремесел,
  Поведать, где Он создал новый Эдем,
  Где на небо звезды забросил:
  Стоят перед Господом и не один
  От страха не обезголосел.
  
  Ни Страсть, ни Страданье, ни Алчность, ни Стыд
  Их не запятнают навеки,
  В сердцах человечьих читают они,
  Пред славой богов - человеки!
  К ним брат мой вчера поднялся с одра,
  Едва я закрыл ему веки.
  
  Бороться с гордыней ему не пришлось:
  Людей не встречалось мне кротче!
  Он дольнюю грязь стряхнул, покоряясь
  Твоим велениям, Отче!
  Пошел во весь рост, уверен и прост,
  Каким его вылепил Зодчий.
  
  Из рук исполинских он чашу приял,
  Заглавного места достоин, -
  За длинным столом блистает челом
  Еще один Праведник - Воин.
  Свой труд завершив, он и Смерти в глаза
  Смотрел, беспредельно спокоен.
  
  Во внешней, запретной для солнца тьме,
  В беззвездье пустого эфира,
  Куда и комета не забредет, во мраке
  Мерцая сиро,
  Мой брат восседает средь равных ему
  И славит Владыку мира.
  
  
  ***
  
  
  ***
  
  
  Часть 1
  
  Посвящается Т.А.
  
   Песенку ты здесь найдешь,
   Есть и правда в ней, и ложь,
  Но ты, конечно, скажешь, если сути нет;
   Показать мне всем позволь
   Радости твои и боль,
  И, Томас, вот горячий мой привет!
  
   Близится счастливый час,
   Все долги вернут за раз,
  О братстве христианском вспомнит твой сосед;
   И, пока кружатся дни,
   Небеса тебя храни,
  И, Томас, вот горячий мой привет!
  
  
  
   Dedication
  
   To T. A.
   I have made for you a song,
   And it may be right or wrong,
   But only you can tell me if it's true;
   I have tried for to explain
   Both your pleasure and your pain,
   And, Thomas, here's my best respects to you!
  
   O there'll surely come a day
   When they'll give you all your pay,
   And treat you as a Christian ought to do;
   So, until that day comes round,
   Heaven keep you safe and sound,
   And, Thomas, here's my best respects to you!
   R. K.
  
  ***
  ДЕННИ ДИВЕР перевод И.Грингольца
  
  
  "О чем с утра трубят рожки?" - один из нас сказал.
  "Сигналят сбор, сигналят сбор", - откликнулся капрал.
  "Ты побелел, как полотно!" - один из нас сказал.
  "Я знаю, что покажут нам", - откликнулся капрал.
  
   Будет вздернут Денни Дивер ранним-рано, на заре,
   Похоронный марш играют, полк построился в каре,
   С плеч у Денни рвут нашивки - на казарменном дворе
   Будет вздернут Денни Дивер рано утром.
  
  "Как трудно дышат за спиной", - один из нас сказал.
  "Хватил мороз, хватил мороз", - откликнулся капрал.
  "Свалился кто-то впереди", - один из нас сказал.
  "С утра печет, с утра печет", - откликнулся капрал.
  
   Будет вздернут Денни Дивер, вдоль шеренг ведут его,
   У столба по стойке ставят возле гроба своего,
   Скоро он в петле запляшет, как последнее стерьво!
   Будет вздернут Денни Дивер рано утром.
  
  "Он спал направо от меня",-один из нас сказал.
  "Уснет он нынче далеко",-откликнулся капрал.
  "Не раз он пиво ставил мне",-один из нас сказал.
  "Он хлещет горькую один", - откликнулся капрал.
  
   Будет вздернут Денни Дивер, по заслугам приговор:
   Он убил соседа сонным, на него взгляни в упор,
   Земляков своих бесчестье и всего полка позор -
   Будет вздернут Денни Дивер рано утром!
  
  "Что это застит белый свет?" - один из нас сказал.
  "Твой друг цепляется за жизнь", - откликнулся капрал.
  "Что стонет там, над головой?" - один из нас сказал.
  "Отходит грешная душа", - откликнулся капрал.
  
   Кончил счеты Денни Дивер, барабаны бьют поход,
   Полк построился колонной, нам командуют: "Вперед!"
   Хо! - трясутся новобранцы, промочить бы пивом рот -
   Нынче вздернут Денни Дивер рано утром.
  
  
  Danny Deever
  
  "What are the bugles blowin' for?" said Files-on-Parade.
  "To turn you out, to turn you out ", the Colour-Sergeant said.
  "What makes you look so white, so white?" said Files-on-Parade.
  "I'm dreadin' what I've got to watch", the Colour-Sergeant said.
   For they're hangin' Danny Deever, you can hear the Dead March play,
   The regiment's in 'ollow square -- they're hangin' him to-day;
   They've taken of his buttons off an' cut his stripes away,
   An' they're hangin' Danny Deever in the mornin'.
  
  "What makes the rear-rank breathe so 'ard?" said Files-on-Parade.
  "It's bitter cold, it's bitter cold", the Colour-Sergeant said.
  "What makes that front-rank man fall down?" said Files-on-Parade.
  "A touch o' sun, a touch o' sun", the Colour-Sergeant said.
   They are hangin' Danny Deever, they are marchin' of 'im round,
   They 'ave 'alted Danny Deever by 'is coffin on the ground;
   An' 'e'll swing in 'arf a minute for a sneakin' shootin' hound --
   O they're hangin' Danny Deever in the mornin'!
  
  "'Is cot was right-'and cot to mine", said Files-on-Parade.
  "'E's sleepin' out an' far to-night", the Colour-Sergeant said.
  "I've drunk 'is beer a score o' times", said Files-on-Parade.
  "'E's drinkin' bitter beer alone", the Colour-Sergeant said.
   They are hangin' Danny Deever, you must mark 'im to 'is place,
   For 'e shot a comrade sleepin' -- you must look 'im in the face;
   Nine 'undred of 'is county an' the regiment's disgrace,
   While they're hangin' Danny Deever in the mornin'.
  
  "What's that so black agin' the sun?" said Files-on-Parade.
  "It's Danny fightin' 'ard for life", the Colour-Sergeant said.
  "What's that that whimpers over'ead?" said Files-on-Parade.
  "It's Danny's soul that's passin' now", the Colour-Sergeant said.
   For they're done with Danny Deever, you can 'ear the quickstep play,
   The regiment's in column, an' they're marchin' us away;
   Ho! the young recruits are shakin', an' they'll want their beer to-day,
   After hangin' Danny Deever in the mornin'.
  
  
  ***
  ТОММИ Перевод И. Грингольца
  
  
  Хотел я глотку промочить, гляжу - трактир открыт.
  "Мы не пускаем солдатню!" - хозяин говорит.
  Девиц у стойки не унять: потеха хоть куда!
  Я восвояси повернул и плюнул со стыда.
  
   "Эй, Томми, так тебя и сяк, ступай и не маячь!"
   Но: "Мистер Аткинс, просим Вас!" - когда зовет трубач.
   Когда зовет трубач, друзья, когда зовет трубач,
   Да, мистер Аткинс, просим Вас, когда зовет трубач!
  
  На представленье я пришел, ну ни в одном глазу!
  За мной ввалился пьяный хлыщ, и он-то сел внизу.
  Меня ж отправили в раек, наверх, на самый зад.
  А если пули запоют - пожалте в первый ряд!
  
   "Эй, Томми, так тебя и сяк, умерь-ка лучше прыть!"
   Но: "Личный транспорт Аткинсу!" - когда за море плыть.
   Когда за море плыть, друзья, когда за море плыть,
   Отличный транспорт Аткинсу, когда за море плыть!
  
  Дешевый нам дают мундир, грошовый рацион,
  Солдат - ваш верный часовой, - не больно дорог он!
  И проще фыркать: дескать, он шумен навеселе,
  Чем с полной выкладкой шагать по выжженной земле!
  
   "Эй, Томми, так тебя и сяк, да ты, мерзавец, пьян!"
   Но: "Взвейтесь, грозные орлы!" - лишь грянет барабан.
   Лишь грянет барабан, друзья, лишь грянет барабан,
   Не дрянь, а "грозные орлы", лишь грянет барабан!
  
  Нет, мы не грозные орлы, но и не грязный скот,
  Мы - те же люди, холостой казарменный народ.
  А что порой не без греха - так где возьмешь смирней:
  Казарма не растит святых из холостых парней!
  
   "Эй, Томми, так тебя и сяк, тишком ходи, бочком!"
   Но: "Мистер Аткинс, грудь вперед!" - едва пахнет дымком
   Едва пахнет дымком, друзья, едва пахнет дымком,
   Ну, мистер Аткинс, грудь вперед, едва пахнет дымком!
  
  Сулят нам сытные пайки, и школы, и уют.
  Вы жить нам дайте по-людски, без ваших сладких блюд!
  Не о баланде разговор, и что чесать язык,
  Покуда форму за позор солдат считать привык!
  
   "Эй, Томми, так тебя и сяк, катись и черт с тобой!"
   Но он - "защитник Родины", когда выходит в бой.
   Да, Томми, так его и сяк, не раз уже учен,
   И Томми - вовсе не дурак, он знает, что почем!
  __________________________________
  
  По комментариям английских специалистов, фамилия Томми Аткинс стала нарицательной для солдата потому, что в образцах для заполнения анкеты поступающего на военную службу была указана именно она (произвольно, как у нас Иванов Иван Иванович). Служба в английской армии была добровольной, но, как и в современной американской армии, шли туда в основном бедняки, не имевшие иной возможности заработать.
  
  
  
  Tommy
  
  I went into a public-'ouse to get a pint o' beer,
  The publican 'e up an' sez, "We serve no red-coats here."
  The girls be'ind the bar they laughed an' giggled fit to die,
  I outs into the street again an' to myself sez I:
   O it's Tommy this, an' Tommy that, an' "Tommy, go away";
   But it's "Thank you, Mister Atkins", when the band begins to play,
   The band begins to play, my boys, the band begins to play,
   O it's "Thank you, Mister Atkins", when the band begins to play.
  
  I went into a theatre as sober as could be,
  They gave a drunk civilian room, but 'adn't none for me;
  They sent me to the gallery or round the music-'alls,
  But when it comes to fightin', Lord! they'll shove me in the stalls!
   For it's Tommy this, an' Tommy that, an' "Tommy, wait outside";
   But it's "Special train for Atkins" when the trooper's on the tide,
   The troopship's on the tide, my boys, the troopship's on the tide,
   O it's "Special train for Atkins" when the trooper's on the tide.
  
  Yes, makin' mock o' uniforms that guard you while you sleep
  Is cheaper than them uniforms, an' they're starvation cheap;
  An' hustlin' drunken soldiers when they're goin' large a bit
  Is five times better business than paradin' in full kit.
   Then it's Tommy this, an' Tommy that, an' "Tommy, 'ow's yer soul?"
   But it's "Thin red line of 'eroes" when the drums begin to roll,
   The drums begin to roll, my boys, the drums begin to roll,
   O it's "Thin red line of 'eroes" when the drums begin to roll.
  
  We aren't no thin red 'eroes, nor we aren't no blackguards too,
  But single men in barricks, most remarkable like you;
  An' if sometimes our conduck isn't all your fancy paints,
  Why, single men in barricks don't grow into plaster saints;
   While it's Tommy this, an' Tommy that, an' "Tommy, fall be'ind",
   But it's "Please to walk in front, sir", when there's trouble in the wind,
   There's trouble in the wind, my boys, there's trouble in the wind,
   O it's "Please to walk in front, sir", when there's trouble in the wind.
  
  You talk o' better food for us, an' schools, an' fires, an' all:
  We'll wait for extry rations if you treat us rational.
  Don't mess about the cook-room slops, but prove it to our face
  The Widow's Uniform is not the soldier-man's disgrace.
   For it's Tommy this, an' Tommy that, an' "Chuck him out, the brute!"
   But it's "Saviour of 'is country" when the guns begin to shoot;
   An' it's Tommy this, an' Tommy that, an' anything you please;
   An' Tommy ain't a bloomin' fool -- you bet that Tommy sees!
  
  
  ***
  ФУЗЗИ-ВУЗЗИ Перевод С. Тхоржевского
  
  
  (Суданские экспедиционные части)
  
  Знавали мы врага на всякий вкус:
   Кто похрабрей, кто хлипок, как на грех,
  Но был не трус афганец и зулус,
   А Фуззи-Вуззи - этот стоил всех! *
  Он не желал сдаваться, хоть убей,
   Он часовых косил без передышки,
  Засев в чащобе, портил лошадей
   И с армией играл, как в кошки-мышки.
  
   За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою,
   Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою!
   Билет солдатский для тебя мы выправим путем,
   А хочешь поразмяться, так распишемся на нем!
  
  Вгонял нас в пот Хайберский перевал,
   Нас дуриком, за милю, шлепал бур,
  Мороз под солнцем Бирмы пробирал,
   Лихой зулус ощипывал, как кур,
  Но Фуззи был по всем статьям мастак,
   И сколько ни долдонили в газетах
  "Бойцы не отступают ни на шаг!" -
   Он колошматил нас и так и этак.
  
   За твое здоровье, Фуззи, за супругу и ребят!
   Был приказ с тобой покончить, мы успели в аккурат.
   Винтовку против лука честной не назвать игрой,
   Но все козыри побил ты и прорвал британский строй!
  
  Газеты не видал он никогда,
   Медалями побед не отмечал,
  Так мы расскажем, до чего удал
   Удар его двуручного меча!
  Он из кустиков на голову кувырк
   Со щитом навроде крышки гробовой -
  Всего денек веселый этот цирк,
   И год бедняга Томми сам не свой.
  
   За твое здоровье, Фуззи, в память тех, с кем ты дружил,
   Мы б оплакали их вместе, да своих не счесть могил.
   Но равен счет - мы присягнем, хоть Библию раскрой:
   Пусть потерял ты больше нас, ты смял британский строй!
  
  Ударим залпом, и пошел бедлам:
   Он ныряет в дым и с тылу мельтешит.
  Это прямо порох с перцем пополам
   И притворщик, если мертвый он лежит. **
  Он - ягненочек, он - мирный голубок,
   Попрыгунчик, соскочивший со шнурка,
  И плевать ему, куда теперь пролег
   Путь Британского Пехотного Полка!
  
   За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою,
   Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою!
   За здоровье Фуззи-Вуззи, чья башка копна копной:
   Чертов черный голодранец, ты прорвал британский строй!
  
  _______________________________
  
  Войны Англии в Северной Африке были достаточно кровопролитными, и хотя им удалось установить контроль над долиной Нила (Судан, Египет), периферические районы постоянно были охвачены бунтами.
  * Фуззи-Вуззи - прозвище суданских негров, от слова fuzzy - 'курчавый'.
  ** В первых стажениях суданцы притворялись убитыми, а потом вскакивали и били англичан в спину.
  
  
  Fuzzy-Wuzzy
  
  (Soudan Expeditionary Force)
  
  
  We've fought with many men acrost the seas,
   An' some of 'em was brave an' some was not:
  The Paythan an' the Zulu an' Burmese;
   But the Fuzzy was the finest o' the lot.
  We never got a ha'porth's change of 'im:
   'E squatted in the scrub an' 'ocked our 'orses,
  'E cut our sentries up at Suakim,
   An' 'e played the cat an' banjo with our forces.
   So 'ere's to you, Fuzzy-Wuzzy, at your 'ome in the Soudan;
   You're a pore benighted 'eathen but a first-class fightin' man;
   We gives you your certificate, an' if you want it signed
   We'll come an' 'ave a romp with you whenever you're inclined.
  
  We took our chanst among the Khyber 'ills,
   The Boers knocked us silly at a mile,
  The Burman give us Irriwaddy chills,
   An' a Zulu impi dished us up in style:
  But all we ever got from such as they
   Was pop to what the Fuzzy made us swaller;
  We 'eld our bloomin' own, the papers say,
   But man for man the Fuzzy knocked us 'oller.
   Then 'ere's to you, Fuzzy-Wuzzy, an' the missis and the kid;
   Our orders was to break you, an' of course we went an' did.
   We sloshed you with Martinis, an' it wasn't 'ardly fair;
   But for all the odds agin' you, Fuzzy-Wuz, you broke the square.
  
  'E 'asn't got no papers of 'is own,
   'E 'asn't got no medals nor rewards,
  So we must certify the skill 'e's shown
   In usin' of 'is long two-'anded swords:
  When 'e's 'oppin' in an' out among the bush
   With 'is coffin-'eaded shield an' shovel-spear,
  An 'appy day with Fuzzy on the rush
   Will last an 'ealthy Tommy for a year.
   So 'ere's to you, Fuzzy-Wuzzy, an' your friends which are no more,
   If we 'adn't lost some messmates we would 'elp you to deplore;
   But give an' take's the gospel, an' we'll call the bargain fair,
   For if you 'ave lost more than us, you crumpled up the square!
  
  'E rushes at the smoke when we let drive,
   An', before we know, 'e's 'ackin' at our 'ead;
  'E's all 'ot sand an' ginger when alive,
   An' 'e's generally shammin' when 'e's dead.
  'E's a daisy, 'e's a ducky, 'e's a lamb!
   'E's a injia-rubber idiot on the spree,
  'E's the on'y thing that doesn't give a damn
   For a Regiment o' British Infantree!
   So 'ere's to you, Fuzzy-Wuzzy, at your 'ome in the Soudan;
   You're a pore benighted 'eathen but a first-class fightin' man;
   An' 'ere's to you, Fuzzy-Wuzzy, with your 'ayrick 'ead of 'air --
   You big black boundin' beggar -- for you broke a British square!
  
  
  ***
  
  
  
  'Солдат, солдат'
  
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  С тобой ли шагал он, моя любовь?
   - Согнали быстро нас за борт, навряд вернуться судну в порт,
  Другую лучше отыскать любовь.
   Увы, любовь! Прощай, любовь,
   Другую отыскать любовь,
   Убитых не вернуть назад, так лучше осуши глаза,
   И поищи ты новую любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Не видел ты там где мою любовь?
   - Там Королеве служит он, в мундир зеленый наряжен,
  Другую лучше отыскать любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Не видел ты больше мою любовь?
   - Со мной он рядом пробежал, и огненный накрыл всех вал,
  Ты лучше новую ищи любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Не ранен ли милый, моя любовь?
   - Не смог уже я видеть бой, дым заклубился надо мной,
  Ты лучше новую ищи любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Помчусь я туда, где моя любовь!
   - Лежит он мертвый на траве, дыра от пули в голове,
  Ты лучше новую ищи любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  И я умру там, где моя любовь!
   - Мы яму вырыли ему, двенадцать с ним ушли во тьму -
  Ты лучше новую ищи любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Что дашь мне, чтоб помнить мою любовь?
   - Его волос я срезал прядь, чего еще мне было взять -
  Ты лучше новую ищи любовь.
  
  - Солдат, солдат, ты пришел с войны,
  Не вернется, я знаю, моя любовь!
   - Ты правду выслушать изволь: когда пройдет разлуки боль -
  Другую лучше отыскать любовь.
   Увы, любовь! Где ты, любовь!
   Возьми его за новую любовь!
   Убитых не вернуть назад, так лучше осуши глаза,
   И поищи ты новую любовь.
  
  
  
  
  Soldier, Soldier
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  Why don't you march with my true love?"
  "We're fresh from off the ship an' 'e's maybe give the slip,
  An' you'd best go look for a new love."
   New love! True love!
   Best go look for a new love,
   The dead they cannot rise, an' you'd better dry your eyes,
   An' you'd best go look for a new love.
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  What did you see o' my true love?"
  "I seed 'im serve the Queen in a suit o' rifle-green,
  An' you'd best go look for a new love."
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  Did ye see no more o' my true love?"
  "I seed 'im runnin' by when the shots begun to fly --
  But you'd best go look for a new love."
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  Did aught take 'arm to my true love?"
  "I couldn't see the fight, for the smoke it lay so white --
  An' you'd best go look for a new love."
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  I'll up an' tend to my true love!"
  "'E's lying on the dead with a bullet through 'is 'ead,
  An' you'd best go look for a new love."
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  I'll down an' die with my true love!"
  "The pit we dug'll 'ide 'im an' the twenty men beside 'im --
  An' you'd best go look for a new love."
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  Do you bring no sign from my true love?"
  "I bring a lock of 'air that 'e all us used to wear,
  An' you'd best go look for a new love."
  
  
  "Soldier, soldier come from the wars,
  O then I know it's true I've lost my true love!"
  "An' I tell you truth again -- when you've lost the feel o' pain
  You'd best take me for your true love."
   True love! New love!
   Best take 'im for a new love,
   The dead they cannot rise, an' you'd better dry your eyes,
   An' you'd best take 'im for your true love.
  
  
  
  ***
  ПУШКАРИ Перевод И. Грингольца
  
  
  В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
  Шагаю я в бурых крагах, мой бурый мул за спиной,
  Со мной шестьдесят бомбардиров и - милым толстушкам честь -
  Тут гордость Британской Армии, все лучшее, что в ней есть, - тсс, тсс!
  
  Ведь наша любовь - это пушки, и пушки верны в боях!
  Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах - бабах!
  Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
  Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек спасенья никак!
  
  Нас гонят туда, где дороги, но чаще - где нет дорог,
  И лезешь, как муха по стенке, нащупав ногой бугорок.
  Лушаев и нагу смяли, с афридиев сбили спесь *
  Мы, пушки, - две батареи, двум тыщам равные здесь, - тсс, тсс!
  
  Ведь наша любовь - это пушки...
  
  Не тянешь - будь благодарен: научим жить на земле!
  Не встанешь - ну что же, парень, патрон для тебя - в стволе.
  Так делай свою работу без спеху, не напоказ,
  Полевые части - не сахар? А ну, попотей у нас - тсс, тсс!
  
  Ведь наша любовь - это пушки...
  
  Над нами орлиный клекот, рокот реки, как гром,
  Мы выдрались из чащобы - лишь скалы да снег кругом.
  Бичом полосует ветер, и вниз по степям летит
  Скрежет и скрип железа, тупой перестук копыт - тсс, тсс!
  
  Ведь наша любовь - это пушки...
  
  Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног,
  А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок,
  От солнца и снега слепнешь, рубаха - выжми да брось,
  Но намертво полрасчета в старуху нашу впряглось - тсс, тсс!
  
  Ведь наша любовь - это пушки...
  
  В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
  Карабкаюсь в бурых крагах, мой бурый мул за спиной.
  Где шли мы - мартышкам да козам и то не дознаться, кажись.
  "Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!..
   Тсс, тсс!"
  
  Ведь наша любовь - это пушки, и пушки верны в боях!
  Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах - бабах!
  Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
  Хоть под землю засядь, там тебе и лежать - не спасешься от пушек
   никак!
  
  ___________________________
  
  Здесь имеются в виду разборные пушки, которые можно было погрузить на двух мулов или верблюдов и перевезти в труднодоступные места.
  * Племена горных районов Афганистана, Кашмира.
  
  
  
  Screw-Guns
  
  Smokin' my pipe on the mountings, sniffin' the mornin' cool,
  I walks in my old brown gaiters along o' my old brown mule,
  With seventy gunners be'ind me, an' never a beggar forgets
  It's only the pick of the Army
   that handles the dear little pets -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns -- the screw-guns they all love you!
   So when we call round with a few guns,
   o' course you will know what to do -- hoo! hoo!
   Jest send in your Chief an' surrender --
   it's worse if you fights or you runs:
   You can go where you please, you can skid up the trees,
   but you don't get away from the guns!
  
  They sends us along where the roads are, but mostly we goes where they ain't:
  We'd climb up the side of a sign-board an' trust to the stick o' the paint:
  We've chivied the Naga an' Looshai, we've give the Afreedeeman fits,
  For we fancies ourselves at two thousand,
   we guns that are built in two bits -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns . . .
  
  If a man doesn't work, why, we drills 'im an' teaches 'im 'ow to behave;
  If a beggar can't march, why, we kills 'im an' rattles 'im into 'is grave.
  You've got to stand up to our business an' spring without snatchin' or fuss.
  D'you say that you sweat with the field-guns?
   By God, you must lather with us -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns . . .
  
  The eagles is screamin' around us, the river's a-moanin' below,
  We're clear o' the pine an' the oak-scrub,
   we're out on the rocks an' the snow,
  An' the wind is as thin as a whip-lash what carries away to the plains
  The rattle an' stamp o' the lead-mules --
   the jinglety-jink o' the chains -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns . . .
  
  There's a wheel on the Horns o' the Mornin',
   an' a wheel on the edge o' the Pit,
  An' a drop into nothin' beneath you as straight as a beggar can spit:
  With the sweat runnin' out o' your shirt-sleeves,
   an' the sun off the snow in your face,
  An' 'arf o' the men on the drag-ropes
   to hold the old gun in 'er place -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns . . .
  
  Smokin' my pipe on the mountings, sniffin' the mornin' cool,
  I climbs in my old brown gaiters along o' my old brown mule.
  The monkey can say what our road was --
   the wild-goat 'e knows where we passed.
  Stand easy, you long-eared old darlin's!
   Out drag-ropes! With shrapnel! Hold fast -- 'Tss! 'Tss!
   For you all love the screw-guns -- the screw-guns they all love you!
   So when we take tea with a few guns,
   o' course you will know what to do -- hoo! hoo!
   Jest send in your Chief an' surrender --
   it's worse if you fights or you runs:
   You may hide in the caves, they'll be only your graves,
   but you can't get away from the guns!
  
  
  ***
  
  
  Камеры
  
  Голова гудит как концертина, а язык как палка жесткая во рту,
  В глотке вкус картошки тухлой, и страдаю я - невмоготу;
  Но вчера я достал комендантский патруль: пыль клубилась и пепел летал,
  И теперь я в тюряге за пристрастие к фляге,
   Я Капралу поставил фингал!
   У меня в изголовье чужая шинель,
   Из окна - чудный вид (без прикрас!),
   Впереди - день муштры, две недели К.З.
   'Пьяным был, не исполнил приказ'
   В стельку пьяным, нарушил приказ,
   Божежмой, сдал патрульным не раз!
   Так вперед - день муштры, две недели К.З.
   Ведь я 'пил, не исполнил приказ'.
  
  Я начал бочонком пива, потом портер - выпил ведро;
  Только зря старый джин дал матросик один, и сюда я влетел, как ядро.
  Ведь двойной шёл патруль, он осилил меня, сунул носом в вонючую грязь,
  Но упал я не даром - дубинку отнял,
   И всю форму Капралу порвал, веселясь.
  
  Я шляпу оставил в пивнушке, сапоги - средь дорожных дыр,
  Знает только сам Бог, где оставить я мог свой пояс и грязный мундир;
  И с довольствия сняли, и содрали медали, и нашивки мои не сыскать;
  Но зато я так морду Капралу помял,
   Что, похоже, навеки оставил печать!
  
  Плачет жёнка у ворот казармы, бродит во дворе казармы мой сынок,
  Не боюсь я вовсе трибунала, только близких страшен мне упрёк.
  Перед ними с утра мне поклясться пора, что в рот капли не стану брать!
  Но останусь один... будь матрос тут и джин,
   И веселье начнется опять!
   У меня в изголовье чужая шинель,
   Из окна - чудный вид (без прикрас!),
   Впереди - день муштры, две недели К.З.
   'Пьяным был, не исполнил приказ'
   В стельку пьяным, нарушил приказ,
   Божежмой, сдал патрульным не раз!
   Так вперед - день муштры, две недели К.З.
   Ведь я 'пил, не исполнил приказ'.
  ------
  Концертина - вид гармони.
  К.З. - казарменное заключение, т.е. запрет на выход из казарм.
  
  
  
  Cells
  
  I've a head like a concertina: I've a tongue like a button-stick:
  I've a mouth like an old potato, and I'm more than a little sick,
  But I've had my fun o' the Corp'ral's Guard: I've made the cinders fly,
  And I'm here in the Clink for a thundering drink
   and blacking the Corporal's eye.
   With a second-hand overcoat under my head,
   And a beautiful view of the yard,
   O it's pack-drill for me and a fortnight's C.B.
   For "drunk and resisting the Guard!"
   Mad drunk and resisting the Guard --
   'Strewth, but I socked it them hard!
   So it's pack-drill for me and a fortnight' s C.B.
   For "drunk and resisting the Guard."
  
  I started o' canteen porter, I finished o' canteen beer,
  But a dose o' gin that a mate slipped in, it was that that brought me here.
  'Twas that and an extry double Guard that rubbed my nose in the dirt;
  But I fell away with the Corp'ral's stock
   and the best of the Corp'ral's shirt.
  
  I left my cap in a public-house, my boots in the public road,
  And Lord knows where, and I don't care, my belt and my tunic goed;
  They'll stop my pay, they'll cut away the stripes I used to wear,
  But I left my mark on the Corp'ral's face, and I think he'll keep it there!
  
  My wife she cries on the barrack-gate, my kid in the barrack-yard,
  It ain't that I mind the Ord'ly room -- it's that that cuts so hard.
  I'll take my oath before them both that I will sure abstain,
  But as soon as I'm in with a mate and gin, I know I'll do it again!
   With a second-hand overcoat under my head,
   And a beautiful view of the yard,
   Yes, it's pack-drill for me and a fortnight's C.B.
   For "drunk and resisting the Guard!"
   Mad drunk and resisting the Guard --
   'Strewth, but I socked it them hard!
   So it's pack-drill for me and a fortnight's C.B.
   For "drunk and resisting the Guard."
  
  
  ***
  
  
  Ганга Дин
  
  Говори про джин и пиво,
  В лагере сопя лениво,
  Иль шагая на потешное сраженье в Олдершот; *
  Но в кровавой заварушке
  О воды мечтаешь кружке,
  И лизнешь сапог поганый всем, кто принесет.
  Под индийским небом жарким,
  Где работал я в запарке,
  На Её Величество служил, и не один,
  Среди всей команды черных
  Самым лучшим и проворным
  Полковой был бхисти, Ганга Дин.
  Просто: 'Дин, Дин, Дин!
  Эй, хромой кусок навоза, Ганга Дин!
  Ты, сонливый хизерао!
  Воду, быстро! Пани лао!
  Клювоносый старый идол, Ганга Дин!'
  
  В одном рванье ходил он -
  Видать не приходилось
  Ни прежде, ни потом подобных дыр;
  Три обрывка тряпок бурых
  И бурдюк из козьей шкуры -
  Вот весь был полевой его мундир.
  Целый день стоит колонна
  На пустынном, жарком склоне,
  Где от пота к черту вылезают волоса;
  Кричим мы: 'Ну-ка! Живо!',
  А в горле как крапива -
  До всех добраться чтобы, нужны три часа!
  Просто: 'Дин, Дин, Дин!
  Где ты ползал, эй, проклятый бедуин?!
  Джалди воду лей щедрее -
  Иль сверну в минуту шею,
  Если шлем мой не наполнишь, Ганга Дин!'
  
  Тащит он, на нас батрачит
  Весь военный день горячий,
  И, кажись, ему совсем неведом страх;
  'Целься!', 'Пли!', 'Готовься к бою!' -
  Поклянусь своей башкою,
  Он всегда стоит от нас в пяти шагах.
  В бурдюке хранит он влагу,
  Не пойдет за нас в атаку,
  Ждет, пока не взвоет горн: 'Отход!'
  Пусть в рванье он, не в ливрее -
  Многих белых он белее,
  В час, когда под пулей раненых несет.
  Просто: 'Дин, Дин, Дин!'
  Пуля перед носом по траве, как в стену клин,
  Все расстреляны патроны,
  И вопит солдат зеленый:
  'Эй, беги скорее к мулам, Ганга Дин!'
  
  Я ночь ту помнить буду,
  Когда в сторонке я свалился грудой -
  Вместо пряжки на пупе свинцовый блин;
  Я от жажды уж взбесился...
  Первым кто искать пустился?
  Ну конечно, хитрый, хриплый Ганга Дин!
  Он взял меня за шкирку,
  И в животе заткнул тряпичкой дырку,
  И в рот плеснул полпинты мутной жижи из ложбин;
  Свербило, пахло пылью,
  Но из всего, что пил я,
  Ценнее та водица, что налил мне Ганга Дин.
  Просто: 'Дин, Дин, Дин!
  Парень здесь, его прошило до брюшин!
  Он себя грызет зубами,
  По земле стучит ногами,
  Бога ради, дай водички, Ганга Дин!'
  
  Меня он за собою
  Тянул всю ночь из боя -
  Я на носилках, а его прожгло насквозь.
  Уже совсем у края,
  Дин молвил, умирая:
  'По вкусу, я надеюсь, Вам питье пришлось?'
  Ждет нас в будущем с ним встреча,
  Я его тотчас примечу
  Где муштра двойная ждет, совсем не джин -
  По углям он, как по лужам
  Носит пить пропащим душам -
  Мне в аду глоток нацедит Ганга Дин!
  Слушай, Дин, Дин, Дин!
  С прока-жжёной черной кожей Ганга Дин!
  Бил, бранил тебя я много,
  Но клянусь Всевышним Богом -
  Ты меня получше будешь, Ганга Дин!
  
  ______________________________
  
  *Олдершот - учебно-тренировочный лагерь вблизи Лондона.
  
  бхисти - водонос
  хизерао - 'местный', абориген
  пани лао - неси воды
  джалди - быстро
  
  
  
  Gunga Din
  
  You may talk o' gin and beer
  When you're quartered safe out 'ere,
  An' you're sent to penny-fights an' Aldershot it;
  But when it comes to slaughter
  You will do your work on water,
  An' you'll lick the bloomin' boots of 'im that's got it.
  Now in Injia's sunny clime,
  Where I used to spend my time
  A-servin' of 'Er Majesty the Queen,
  Of all them blackfaced crew
  The finest man I knew
  Was our regimental bhisti, Gunga Din.
   He was "Din! Din! Din!
   You limpin' lump o' brick-dust, Gunga Din!
   Hi! slippery hitherao!
   Water, get it! Panee lao!
   You squidgy-nosed old idol, Gunga Din."
  
  The uniform 'e wore
  Was nothin' much before,
  An' rather less than 'arf o' that be'ind,
  For a piece o' twisty rag
   An' a goatskin water-bag
  Was all the field-equipment 'e could find.
  When the sweatin' troop-train lay
  In a sidin' through the day,
  Where the 'eat would make your bloomin' eyebrows crawl,
  We shouted "Harry By!"
  Till our throats were bricky-dry,
  Then we wopped 'im 'cause 'e couldn't serve us all.
   It was "Din! Din! Din!
   You 'eathen, where the mischief 'ave you been?
   You put some juldee in it
   Or I'll marrow you this minute
   If you don't fill up my helmet, Gunga Din!"
  
  'E would dot an' carry one
  Till the longest day was done;
  An' 'e didn't seem to know the use o' fear.
  If we charged or broke or cut,
   You could bet your bloomin' nut,
  'E'd be waitin' fifty paces right flank rear.
  With 'is mussick on 'is back,
  'E would skip with our attack,
  An' watch us till the bugles made "Retire",
  An' for all 'is dirty 'ide
  'E was white, clear white, inside
  When 'e went to tend the wounded under fire!
   It was "Din! Din! Din!"
   With the bullets kickin' dust-spots on the green.
   When the cartridges ran out,
   You could hear the front-files shout,
   "Hi! ammunition-mules an' Gunga Din!"
  
  I shan't forgit the night
  When I dropped be'ind the fight
  With a bullet where my belt-plate should 'a' been.
  I was chokin' mad with thirst,
  An' the man that spied me first
  Was our good old grinnin', gruntin' Gunga Din.
  'E lifted up my 'ead,
  An' he plugged me where I bled,
  An' 'e guv me 'arf-a-pint o' water-green:
  It was crawlin' and it stunk,
  But of all the drinks I've drunk,
  I'm gratefullest to one from Gunga Din.
   It was "Din! Din! Din!
   'Ere's a beggar with a bullet through 'is spleen;
   'E's chawin' up the ground,
   An' 'e's kickin' all around:
   For Gawd's sake git the water, Gunga Din!"
  
  'E carried me away
  To where a dooli lay,
  An' a bullet come an' drilled the beggar clean.
  'E put me safe inside,
  An' just before 'e died,
  "I 'ope you liked your drink", sez Gunga Din.
  So I'll meet 'im later on
  At the place where 'e is gone --
  Where it's always double drill and no canteen;
  'E'll be squattin' on the coals
  Givin' drink to poor damned souls,
  An' I'll get a swig in hell from Gunga Din!
   Yes, Din! Din! Din!
   You Lazarushian-leather Gunga Din!
   Though I've belted you and flayed you,
   By the livin' Gawd that made you,
   You're a better man than I am, Gunga Din!
  
  
  ***
  
  
  Верблюды
  
  (Транспортная Служба, Северная Индия)
  
  
  Солдату сердце треплет что, и что бросает в пот?
  Не на посту весь день стоять, не в бой ползти, как крот:
  Нет, это вечная дорога, засады вечный вкус,
  Верблюдов интендантских стадо, интендантский груз.
  Эх ты, у н т, вот так у н т, интендантский наш верблюд!
  У него вся в складках шея, будто в сумке сто гадюк,
  И урчит он, и толкает, нагрузить - чертовский труд,
  А когда готов наш идол, так конечно - лопнул тюк!
  
  Охрана почему клянет всю ночь любого и за всё,
  В мурашках почему индус, почто его трясет?
  Нет, не пайтанский дикий горец полк берет в ножи,
  А интендантский наш верблюд трясет свои брыжи!
  Эх ты, у н т, вот так у н т, волосатый черт верблюд!
  По палаткам резво скачет, в нападенья час ночной!
  Палкой бьем, и в тыл толкаем, с ног снимаем петли пут,
  Так спасаем жизнь мерзавцу, а он брызжет в нас слюной!
  
  У лошади в мозгах есть толк, а бык - совсем дурак,
  Слон - джентльмен, а наш ишак... так, полковой ишак.
  Но ты, верблюдец интендантский, когда звучит приказ,
  Сойдешь за черта, австрияка и блудное дитя зараз!
   Эх ты, у н т, вот так у н т, Богом меченый верблюд!
   Кривоногий наш колибри, хриплогласый, полный блох!
   Встал дивизии преградой, и полкам и патрулю,
   Наконец-то оттащили - тут бродяга взял и сдох!
  
  Бурчит, ревет, и вечно зол, и вонью душит нас,
  Совсем заблудится болван, возьми, оставь на час!
  Весь день жует зараза сено, в ночь шарит по буграм,
  А дашь на травке отожраться - лопнет пополам!
  Эх ты, у н т, вот так у н т, растакой сякой верблюд!
  Если ноги ты протянешь, и глаза затопит муть -
  Не охотою за Томми нас окружит местный люд,
  Но стервятники слетятся, от тебя кусок щипнуть.
  
  Когда окончен тяжкий рейс, и поезд невредим,
  И пули свищут за спиной, но лагерь впереди,
  Хо! Тут конец бедняжки мукам, и сняли мы седло,
  А он, обиды нам припомнив, задумывает зло.
  Эх ты, у н т, вот так у н т, раскурдюк - бурдюк верблюд!
  Миля перед, миля сзади - охраняй тебя, стервец!
  Грязной тушей лег ублюдок в неглубокий, теплый пруд,
  Гнусь с него попала в бочки, и всему полку - конец.
  
  
  Oonts
  
  (Northern India Transport Train)
  
  Wot makes the soldier's 'eart to penk, wot makes 'im to perspire?
  It isn't standin' up to charge nor lyin' down to fire;
  But it's everlastin' waitin' on a everlastin' road
  For the commissariat camel an' 'is commissariat load.
   O the oont, O the oont, O the commissariat oont!
   With 'is silly neck a-bobbin' like a basket full o' snakes;
   We packs 'im like an idol, an' you ought to 'ear 'im grunt,
   An' when we gets 'im loaded up 'is blessed girth-rope breaks.
  
  Wot makes the rear-guard swear so 'ard when night is drorin' in,
  An' every native follower is shiverin' for 'is skin?
   It ain't the chanst o' being rushed by Paythans from the 'ills,
  It's the commissariat camel puttin' on 'is bloomin' frills!
   O the oont, O the oont, O the hairy scary oont!
   A-trippin' over tent-ropes when we've got the night alarm!
   We socks 'im with a stretcher-pole an' 'eads 'im off in front,
   An' when we've saved 'is bloomin' life 'e chaws our bloomin' arm.
  
  The 'orse 'e knows above a bit, the bullock's but a fool,
  The elephant's a gentleman, the battery-mule's a mule;
  But the commissariat cam-u-el, when all is said an' done,
  'E's a devil an' a ostrich an' a orphan-child in one.
   O the oont, O the oont, O the Gawd-forsaken oont!
   The lumpy-'umpy 'ummin'-bird a-singin' where 'e lies,
   'E's blocked the whole division from the rear-guard to the front,
   An' when we get him up again -- the beggar goes an' dies!
  
  'E'll gall an' chafe an' lame an' fight -- 'e smells most awful vile;
  'E'll lose 'isself for ever if you let 'im stray a mile;
  'E's game to graze the 'ole day long an' 'owl the 'ole night through,
  An' when 'e comes to greasy ground 'e splits 'isself in two.
   O the oont, O the oont, O the floppin', droppin' oont!
   When 'is long legs give from under an' 'is meltin' eye is dim,
   The tribes is up be'ind us, and the tribes is out in front --
   It ain't no jam for Tommy, but it's kites an' crows for 'im.
  
  So when the cruel march is done, an' when the roads is blind,
  An' when we sees the camp in front an' 'ears the shots be'ind,
  Ho! then we strips 'is saddle off, and all 'is woes is past:
  'E thinks on us that used 'im so, and gets revenge at last.
   O the oont, O the oont, O the floatin', bloatin' oont!
   The late lamented camel in the water-cut 'e lies;
   We keeps a mile be'ind 'im an' we keeps a mile in front,
   But 'e gets into the drinkin'-casks, and then o' course we dies.
  
  
  ***
  
  
  Добыча
  
  Тот, кто крал фазаньи яйца за спиной у лесника,
   Крылья кто дарил хозяйскому белью,
  Тот, кто в вещмешке дырявом нес чужого гусака -
   Враз поймет простую песенку мою.
  Гнусен воинский устав, нас лишил малейших прав,
   Нам английская мораль не по нутру!
   (корнет: Ту-ру-ру!)
  Все кричат 'Разбойник! Вор!', если барахло ты спер,
   И устроил -
   (хор) Лу-лу-лу! Ру-ру-ру! Счет добру! Счет добру!
   Честь добру!
   Ура добру!
   Вот за это в нас, ребята, и стреляют поутру!
   Фермер гонит, лает пёс,
   Коли снова кажешь нос,
   Но мы весело ответим: Ру-ру-ру! Счет добру!
  (уфф) Со всех ног! Куси, щенок! Счет добыче, счет добру!
  
  Черного пришил ты - значит, нож достать он не успел,
   Так оставь лежать в покое труп;
  Звездам и ботинкам слава, что пока ты ходишь цел,
   А его присыпь землею, коль не скуп.
  Аж вспотел, понять не в силах Томми, стоя на могилах,
   Почему запретным стал грабеж;
  Ты словил намек? Едва ли! - За бои нам задолжали,
   Как иначе сверхурочные вернешь?
   (хор) Грабежом! Отдай добром...
  
  В Бирме был злаченый идол - он отведал топоров,
   Вытащили камешки из глаз;
  Шомпол к носу поднеси ты, мигом черный трус готов,
   Все расскажет, что и где припас.
  Если веры нет уроду, на пол хижины лей воду,
   Простучи ногой, ищи дыру
   (корнет: Ту-ру-ру!)
  Коли глина где просела, штык пускай скорее в дело,
   Там найдешь, конечно...
   (хор) Лу-лу-лу! Ру-ру-ру! Склад добра! Ура добру!
   Честь добру...
  
  А пойдешь от дома к дому, позови с собой дружка,
   Раздели навар, но не рискуй башкой:
  Как в бутылке, ты застрянешь на ступенях чердака,
   И старуха даст по уху кочергой.
  Все кверх дном перевернули, и, конечно, у бабули
   Нечем поживиться комару?
   (корнет: Ту-ру-ру!)
  Не спеши, багор бросая - здесь же крыша есть косая,
   Там под черепицей быть добру...
   (хор) Ура добру...
  
  Выдели сержанту долю, квартирмейстеру дай часть,
   Это будет самый верный путь;
  Сам я так не стал богатым, но учить люблю, аж страсть,
   Все запомни, кто сказал - забудь.
  Ну, прощайте, вот рука; мне пора залить пивка,
   Я другую песню подберу...
   (корнет: Ту-ру-ру!)
  Пожелать удачи рад всем кто надел Вдовы наряд,
   И от Дьявола пособья - не видать конца добру,
   (хор) Честь добру!
   Ура добру!
   И одежки, и обувки, в общем - всякую муру!
   Фермер гонит, лает пёс,
   Коли снова кажешь нос,
   Но мы весело заладим: Ру-ру-ру! Счет добру!
   (уфф) Им ответим, уж ответим: Лу-лу-лу! Ру-ру-ру! Счет добыче и добру!
   Со всех ног! Хватай, щенок! Лу-лу-лу! Добра! Добру!
  
  
  Loot
  
  If you've ever stole a pheasant-egg be'ind the keeper's back,
   If you've ever snigged the washin' from the line,
  If you've ever crammed a gander in your bloomin' 'aversack,
   You will understand this little song o' mine.
  But the service rules are 'ard, an' from such we are debarred,
   For the same with English morals does not suit.
   (Cornet: Toot! toot!)
  W'y, they call a man a robber if 'e stuffs 'is marchin' clobber
   With the --
  (Chorus) Loo! loo! Lulu! lulu! Loo! loo! Loot! loot! loot!
   Ow the loot!
   Bloomin' loot!
   That's the thing to make the boys git up an' shoot!
   It's the same with dogs an' men,
   If you'd make 'em come again
   Clap 'em forward with a Loo! loo! Lulu! Loot!
   (ff) Whoopee! Tear 'im, puppy! Loo! loo! Lulu! Loot! loot! loot!
  
  If you've knocked a nigger edgeways when 'e's thrustin' for your life,
   You must leave 'im very careful where 'e fell;
  An' may thank your stars an' gaiters if you didn't feel 'is knife
   That you ain't told off to bury 'im as well.
  Then the sweatin' Tommies wonder as they spade the beggars under
   Why lootin' should be entered as a crime;
  So if my song you'll 'ear, I will learn you plain an' clear
   'Ow to pay yourself for fightin' overtime.
  (Chorus) With the loot, . . .
  
  Now remember when you're 'acking round a gilded Burma god
   That 'is eyes is very often precious stones;
  An' if you treat a nigger to a dose o' cleanin'-rod
   'E's like to show you everything 'e owns.
  When 'e won't prodooce no more, pour some water on the floor
   Where you 'ear it answer 'ollow to the boot
   (Cornet: Toot! toot!) --
  When the ground begins to sink, shove your baynick down the chink,
   An' you're sure to touch the --
  (Chorus) Loo! loo! Lulu! Loot! loot! loot!
   Ow the loot! . . .
  
  When from 'ouse to 'ouse you're 'unting, you must always work in pairs --
   It 'alves the gain, but safer you will find --
  For a single man gets bottled on them twisty-wisty stairs,
   An' a woman comes and clobs 'im from be'ind.
  When you've turned 'em inside out, an' it seems beyond a doubt
   As if there weren't enough to dust a flute
   (Cornet: Toot! toot!) --
  Before you sling your 'ook, at the 'ousetops take a look,
   For it's underneath the tiles they 'ide the loot.
  (Chorus) Ow the loot! . . .
  
  You can mostly square a Sergint an' a Quartermaster too,
   If you only take the proper way to go;
  I could never keep my pickin's, but I've learned you all I knew --
   An' don't you never say I told you so.
  An' now I'll bid good-bye, for I'm gettin' rather dry,
   An' I see another tunin' up to toot
   (Cornet: Toot! toot!) --
  So 'ere's good-luck to those that wears the Widow's clo'es,
   An' the Devil send 'em all they want o' loot!
  (Chorus) Yes, the loot,
   Bloomin' loot!
   In the tunic an' the mess-tin an' the boot!
   It's the same with dogs an' men,
   If you'd make 'em come again
   (fff) Whoop 'em forward with a Loo! loo! Lulu! Loot! loot! loot!
   Heeya! Sick 'im, puppy! Loo! loo! Lulu! Loot! loot! loot!
  
  
  ***
  
  
  Ворчун
  
  Так случилось в жаркой битве с батареей полковой,
  Той, что Первая средь женщин и Богиня вставших в бой;
  В битве... только - черт! - не помню что была там за война,
  Но второго из упряжки знали все как 'Ворчуна'.
  Пропала пехота - никто не глядит;
  А конница пала - полковник сердит;
  Но коль в колесе отскочила чека,
  Храбрец - бомбардир станет слабже щенка!
  
  Их ввели в сраженье сразу, их позвали побыстрей,
  Чтобы дать урок примерный толпам местных дикарей;
  Встали твердо на высотах, и гвоздили племена,
  Вдруг ядро шальное прямо в бок лягнуло Ворчуна.
  
  Шлепнув, тут же отскочило - конь почти напополам,
  Но, стараясь долг исполнить, попытался встать он сам;
  Передок перекосило, возчик крикнуть смог едва:
  'Ворчуна спасай, спасайте - меж коленей голова!'
  
  Прыгнул возчика помощник, колесо сдержал - вот смел!
  Но орудье неподвижно, а приказ - 'Сменить прицел!'
  Грит: 'Тебя водил я всюду, и любил, без хвастовства,
  Нам теперь ты бесполезен, меж коленей голова!'
  
  Не успел сказать, что думал - разрывной упал снаряд
  Прямо справа батареи, меж орудий в аккурат;
  А когда дым разогнало, у колес красна трава,
  Возчика лежит помощник - меж коленей голова.
  
  Грит нам возчика помощник, речь понятна и проста:
  'Божья милость надо мною, в райские иду врата'.
  Видят все - смертельна рана; пробурчав: 'Не обессудь',
  Передку в опору дали умирающего грудь.
  
  Слова не сказал тут возчик - буркнул что-то, сжал ладонь,
  И орудьем правил ловко, ведь звучал приказ: 'Огонь!'
  Если с колеса сочилось, то клянусь похмельным днём -
  С черных полилось стократно, как ударил пушек гром.
  
  А мораль? По-мойму, ясно скажет сказочка моя:
  Если служишь Королеве - позабудь, что есть семья,
  О жене, о детях, братах позабудьте, солдатьё,
  Коли ты победы хочешь, крепче обнимай ружьё!
  Пропала пехота - никто не глядит;
  А конница пала - полковник сердит;
  Но коль в колесе отскочила чека,
  Храбрец - бомбардир станет слабже щенка!
  
  
  
  
  
  'Snarleyow'
  
  This 'appened in a battle to a batt'ry of the corps
  Which is first among the women an' amazin' first in war;
  An' what the bloomin' battle was I don't remember now,
  But Two's off-lead 'e answered to the name o' Snarleyow.
   Down in the Infantry, nobody cares;
   Down in the Cavalry, Colonel 'e swears;
   But down in the lead with the wheel at the flog
   Turns the bold Bombardier to a little whipped dog!
  
  
  They was movin' into action, they was needed very sore,
  To learn a little schoolin' to a native army corps,
  They 'ad nipped against an uphill, they was tuckin' down the brow,
  When a tricky, trundlin' roundshot give the knock to Snarleyow.
  
  They cut 'im loose an' left 'im -- 'e was almost tore in two --
  But he tried to follow after as a well-trained 'orse should do;
  'E went an' fouled the limber, an' the Driver's Brother squeals:
  "Pull up, pull up for Snarleyow -- 'is head's between 'is 'eels!"
  
  The Driver 'umped 'is shoulder, for the wheels was goin' round,
  An' there ain't no "Stop, conductor!" when a batt'ry's changin' ground;
  Sez 'e: "I broke the beggar in, an' very sad I feels,
  But I couldn't pull up, not for you -- your 'ead between your 'eels!"
  
  'E 'adn't 'ardly spoke the word, before a droppin' shell
  A little right the batt'ry an' between the sections fell;
  An' when the smoke 'ad cleared away, before the limber wheels,
  There lay the Driver's Brother with 'is 'ead between 'is 'eels.
  
  Then sez the Driver's Brother, an' 'is words was very plain,
  "For Gawd's own sake get over me, an' put me out o' pain."
  They saw 'is wounds was mortial, an' they judged that it was best,
  So they took an' drove the limber straight across 'is back an' chest.
  
  The Driver 'e give nothin' 'cept a little coughin' grunt,
  But 'e swung 'is 'orses 'andsome when it came to "Action Front!"
  An' if one wheel was juicy, you may lay your Monday head
  'Twas juicier for the niggers when the case begun to spread.
  
  The moril of this story, it is plainly to be seen:
  You 'avn't got no families when servin' of the Queen --
  You 'avn't got no brothers, fathers, sisters, wives, or sons --
  If you want to win your battles take an' work your bloomin' guns!
   Down in the Infantry, nobody cares;
   Down in the Cavalry, Colonel 'e swears;
   But down in the lead with the wheel at the flog
   Turns the bold Bombardier to a little whipped dog!
  
  ***
  Вдова из Виндзора Перевод А. Щербакова
  
  
  Кто не знает Вдовы из Виндзора,
   Коронованной старой Вдовы?
  Флот у ней на волне, миллионы в казне,
   Грош из них получаете вы
   (Сброд мой милый! Наемные львы!).
  На крупах коней Вдовьи клейма,
   Вдовий герб на аптечке любой.
  Строгий Вдовий указ, словно вихрь, гонит нас
   На парад, на ученья и в бой
   (Сброд мой милый! На бойню, не в бой!).
   Так выпьем за Вдовье здоровье,
   За пушки и боезапас,
   За людей и коней, сколько есть их у ней,
   У Вдовы, опекающей нас
   (Сброд мой милый! Скликающей нас!)!
  
  Просторно Вдове из Виндзора,
   Полмира считают за ней.
  И весь мир целиком добывая штыком,
   Мы мостим ей ковер из костей
   (Сброд мой милый! Из наших костей!).
  Не зарься на Вдовьи лабазы,
   Перечить Вдове не берись.
  По углам, по щелям впору лезть королям,
   Если только Вдова скажет: "Брысь!"
   (Сброд мой милый! Нас шлют с этим "брысь!").
   Мы истинно Дети Вдовицы!
   От тропиков до полюсов
   Нашей ложи размах. На штыках и клинках
   Ритуал отбряцаем и зов
   (Сброд мой милый! Ответ-то каков?)!
  
  Не суйся к Вдове из Виндзора,
   Исчезни, покуда ты цел!
  Мы, охрана ее, по команде "В ружье!"
   Разом словим тебя на прицел
   (Сброд мой милый! А кто из вас цел?)!
  Возьмись, как Давид-псалмопевец
   За крылья зари - и всех благ!
  Всюду встретят тебя ее горны, трубя,
   И ее трижды латанный флаг
   (Сброд мой милый! Равненье на флаг!)!
   Так выпьем за Вдовьих сироток,
   Что в строй по сигналу встают,
   За их красный наряд, за их скорый возврат
   В край родной и в домашний уют
   (Сброд мой милый! Вас прежде убьют!)!
  
  ______________________________
  'Вдовой' Киплинг называет королеву Викторию, правившую после смерти мужа, короля Вильгельма IV, с 1837 по 1901 годы (целая эпоха). Думается, что в английской армии женщина на троне воспринималась, по очевидным причинам, неприязненно...
  
  
  
  
  The Widow at Windsor
  
  'Ave you 'eard o' the Widow at Windsor
   With a hairy gold crown on 'er 'ead?
  She 'as ships on the foam -- she 'as millions at 'ome,
   An' she pays us poor beggars in red.
   (Ow, poor beggars in red!)
  There's 'er nick on the cavalry 'orses,
   There's 'er mark on the medical stores --
  An' 'er troopers you'll find with a fair wind be'ind
   That takes us to various wars.
   (Poor beggars! -- barbarious wars!)
   Then 'ere's to the Widow at Windsor,
   An' 'ere's to the stores an' the guns,
   The men an' the 'orses what makes up the forces
   O' Missis Victorier's sons.
   (Poor beggars! Victorier's sons!)
  
  Walk wide o' the Widow at Windsor,
   For 'alf o' Creation she owns:
  We 'ave bought 'er the same with the sword an' the flame,
   An' we've salted it down with our bones.
   (Poor beggars! -- it's blue with our bones!)
  Hands off o' the sons o' the Widow,
   Hands off o' the goods in 'er shop,
  For the Kings must come down an' the Emperors frown
   When the Widow at Windsor says "Stop"!
   (Poor beggars! -- we're sent to say "Stop"!)
   Then 'ere's to the Lodge o' the Widow,
   From the Pole to the Tropics it runs --
   To the Lodge that we tile with the rank an' the file,
   An' open in form with the guns.
   (Poor beggars! -- it's always they guns!)
  
  We 'ave 'eard o' the Widow at Windsor,
   It's safest to let 'er alone:
  For 'er sentries we stand by the sea an' the land
   Wherever the bugles are blown.
   (Poor beggars! -- an' don't we get blown!)
  Take 'old o' the Wings o' the Mornin',
   An' flop round the earth till you're dead;
  But you won't get away from the tune that they play
   To the bloomin' old rag over'ead.
   (Poor beggars! -- it's 'ot over'ead!)
   Then 'ere's to the sons o' the Widow,
   Wherever, 'owever they roam.
   'Ere's all they desire, an' if they require
   A speedy return to their 'ome.
   (Poor beggars! -- they'll never see 'ome!)
  
  
  ***
  
  Ремни
  
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - английский конный полк
  С пехотою ирландскою схватился - старый долг;
  С Побудки начали, весь день до ночи шел трепак,
  У Харрисона первый пал, последний там, где Парк.
  Было: 'Бейсь, бейсь, бейсь - слови же наконец!
  И было: 'Бейсь, бейсь, бейсь - тебе пришел конец!'
  Ремнём и пряжкой тресни -
  Такую спели песню
  Мы там, где Харрисон и Парк.
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - мы шли им вперегон,
  'Бунтовщики!' кричали нам, мы ж: 'Три на одного!'
  Дразнилка им была что горн - а мы готовы сдать,
  Пусть вдвое больше англичан - но тверже наша рать!
  Ведь было: 'Бейсь, бейсь, бейсь...
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - я тоже шел на штурм;
  Весь день мы, расстегнув ремни, крутили бурурум;
  Не знаю, как случилось так, но стихнул ураган -
  Я вместо формы был одет в газету 'Ветеран'.
  Там было: 'Бейсь, бейсь, бейсь...
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - полицию зовут;
  Те пьяны - им все по волнам, а мы не из зануд;
  Вконец достали англы нас - и сделал полк, что смог:
  Одних мы сбили в грязь, других давили как чеснок.
  Раз было: 'Бейсь, бейсь, бейсь...
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - гремел бы до сейчас,
  Но кто-то саблю обнажил, не знаю, кто из нас;
  И Хоган дважды получил, кровища льет рекой...
  Мы все убийцы - где же хмель, стоим тупой толпой.
  Всё ж было: 'Бейсь, бейсь, бейсь...
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - но кончен карнавал:
  'Ну нет, работа не моя!' - так каждый прошептал;
  Как шавки, прочь мы поплелись, его в руках держа;
  Как телу мертвому сказать, что всем ребятам жаль?
  Уже не: 'Бейсь, бейсь, бейсь...
  
  Случился шум на Сильвер-Стрит - и он еще не стих:
  Нас половина на 'губе', и суд ждет остальных;
  Как ни дивлюсь - все не пойму, и сидя средь тюрьмы:
  Случился шум на Сильвер-Стрит - за что же бились мы?
  Но было: 'Бейсь, бейсь, бейсь - слови же наконец!
  И было: 'Бейсь, бейсь, бейсь - тебе пришел конец!'
  Ремнём и пряжкой тресни -
  Такую спели песню
  Мы там, где Харрисон и Парк.
  
  
  
  Belts
  
  There was a row in Silver Street that's near to Dublin Quay,
  Between an Irish regiment an' English cavalree;
  It started at Revelly an' it lasted on till dark:
  The first man dropped at Harrison's, the last forninst the Park.
   For it was: -- "Belts, belts, belts, an' that's one for you!"
   An' it was "Belts, belts, belts, an' that's done for you!"
   O buckle an' tongue
   Was the song that we sung
   From Harrison's down to the Park!
  
  
  There was a row in Silver Street -- the regiments was out,
  They called us "Delhi Rebels", an' we answered "Threes about!"
  That drew them like a hornet's nest -- we met them good an' large,
  The English at the double an' the Irish at the charge.
   Then it was: -- "Belts . . .
  
  There was a row in Silver Street -- an' I was in it too;
  We passed the time o' day, an' then the belts went whirraru!
  I misremember what occurred, but subsequint the storm
  A Freeman's Journal Supplemint was all my uniform.
   O it was: -- "Belts . . .
  
  There was a row in Silver Street -- they sent the Polis there,
  The English were too drunk to know, the Irish didn't care;
  But when they grew impertinint we simultaneous rose,
  Till half o' them was Liffey mud an' half was tatthered clo'es.
   For it was: -- "Belts . . .
  
  There was a row in Silver Street -- it might ha' raged till now,
  But some one drew his side-arm clear, an' nobody knew how;
  'Twas Hogan took the point an' dropped; we saw the red blood run:
  An' so we all was murderers that started out in fun.
   While it was: -- "Belts . . .
  
  There was a row in Silver Street -- but that put down the shine,
  Wid each man whisperin' to his next: "'Twas never work o' mine!"
  We went away like beaten dogs, an' down the street we bore him,
  The poor dumb corpse that couldn't tell the bhoys were sorry for him.
   When it was: -- "Belts . . .
  
  There was a row in Silver Street -- it isn't over yet,
  For half of us are under guard wid punishments to get;
  'Tis all a merricle to me as in the Clink I lie:
  There was a row in Silver Street -- begod, I wonder why!
   But it was: -- "Belts, belts, belts, an' that's one for you!"
   An' it was "Belts, belts, belts, an' that's done for you!"
   O buckle an' tongue
   Was the song that we sung
   From Harrison's down to the Park!
  
  
  ***
  СЛУЖБА КОРОЛЕВЫ Перевод И. Грингольца
  
  
  Когда новобранец идет на Восток,
  Он глуп, как дите, а уж пьет - не дай бог,
  И он же дивится крестам у дорог,
   Сосунок, не обученный службе.
   Не обученный службе,
   Не обученный службе,
   Не обученный службе -
   Службе Королевы!
  
  А ну-ка, юнец, не обвыкший в строю,
  Нишкни да послушай-ка байку мою,
  А я о солдатской науке спою,
   О том, как поладить со службой.
   Как поладить со службой...
  
  Не вздумай, во-первых, таскаться в кабак.
  Там пойло штыку не уступит никак,
  Нутро продырявит, и дело - табак,
   Поди, не порадуешь службу.
   Не порадуешь службу...
  
  Холеру могу обещать наперед.
  Тогда, брат, и капли не взял бы я в рот.
  С похмелья зараза тебя проберет
   И в дугу так и скрутит на службе.
   Так и скрутит на службе...
  
  Но солнце - вот это всем бедам беда!
  Свой пробковый шлем не снимай никогда
  Или прямо к чертям загремишь ты, балда,
   Как дурак ты загнешься на службе.
   Ты загнешься на службе...
  
  Если взводный, подлюга, на марше допек,
  Не хнычь, точно баба, что валишься с ног,
  Терпи и не пикни - увидишь, сынок,
   О пиве заботится служба.
   Позаботится служба...
  
  Упаси тебя бог от сварливой жены!
  Всех лучше, скажу я, вдова старшины:
  С казенных харчей потеряешь штаны
   И любовь не сойдется со службой.
   Не сойдется со службой...
  
  Узнаешь, что с другом гуляет жена,-
  Стреляй, коли петля тебе не страшна.
  Так пусть их на пару возьмет сатана,
   И будь они прокляты службой!
   Будь прокляты службой...
  
  Не равняйся по трусам, попав под обстрел,
  Даже бровью не выдай, что ты оробел.
  Будь верен удаче и счастлив, что цел,
   И вперед! - как велит тебе служба.
   Как велит тебе служба...
  
  Если мимо палишь ты, ружья не погань,
  Не рычи на него: косоглазая рвань!
  Ведь даже с тобой лучше ласка, чем брань,
   И друг пригодится на службе!
   Пригодится на службе...
  
  А когда неприятель ворвался в редут,
  И пушки-прынцессы хвостами метут -
  Прицела не сбей, не теряйся и тут,
   К пальбе попривыкнешь на службе.
   Попривыкнешь на службе...
  
  Твой ротный убит, нет на старших лица...
  Ты помнишь, надеюсь, что ждет беглеца.
  Останься в цепи и держись до конца
   И жди подкреплений от службы.
   Подкреплений от службы...
  
  Если ж, раненый, брошен ты в поле чужом,
  Где старухи живых добивают ножом,
  Дотянись до курка и ступай под ружьем
   К Солдатскому Богу на службу.
   Ты отчислен со Службы,
   Ты отчислен со Службы,
   Ты отчислен со Службы -
   Службы Королевы!
  
  
  The Young British Soldier
  
  When the 'arf-made recruity goes out to the East
  'E acts like a babe an' 'e drinks like a beast,
  An' 'e wonders because 'e is frequent deceased
   Ere 'e's fit for to serve as a soldier.
   Serve, serve, serve as a soldier,
   Serve, serve, serve as a soldier,
   Serve, serve, serve as a soldier,
   So-oldier of the Queen!
  
  Now all you recruities what's drafted to-day,
  You shut up your rag-box an' 'ark to my lay,
  An' I'll sing you a soldier as far as I may:
   A soldier what's fit for a soldier.
   Fit, fit, fit for a soldier . . .
  
  First mind you steer clear o' the grog-sellers' huts,
  For they sell you Fixed Bay'nets that rots out your guts --
  Ay, drink that 'ud eat the live steel from your butts --
   An' it's bad for the young British soldier.
   Bad, bad, bad for the soldier . . .
  
  When the cholera comes -- as it will past a doubt --
  Keep out of the wet and don't go on the shout,
  For the sickness gets in as the liquor dies out,
   An' it crumples the young British soldier.
   Crum-, crum-, crumples the soldier . . .
  
  But the worst o' your foes is the sun over'ead:
  You must wear your 'elmet for all that is said:
  If 'e finds you uncovered 'e'll knock you down dead,
   An' you'll die like a fool of a soldier.
   Fool, fool, fool of a soldier . . .
  
  If you're cast for fatigue by a sergeant unkind,
  Don't grouse like a woman nor crack on nor blind;
  Be handy and civil, and then you will find
   That it's beer for the young British soldier.
   Beer, beer, beer for the soldier . . .
  
  Now, if you must marry, take care she is old --
  A troop-sergeant's widow's the nicest I'm told,
  For beauty won't help if your rations is cold,
   Nor love ain't enough for a soldier.
   'Nough, 'nough, 'nough for a soldier . . .
  
  If the wife should go wrong with a comrade, be loath
  To shoot when you catch 'em -- you'll swing, on my oath! --
  Make 'im take 'er and keep 'er: that's Hell for them both,
   An' you're shut o' the curse of a soldier.
   Curse, curse, curse of a soldier . . .
  
  When first under fire an' you're wishful to duck,
  Don't look nor take 'eed at the man that is struck,
  Be thankful you're livin', and trust to your luck
   And march to your front like a soldier.
   Front, front, front like a soldier . . .
  
  When 'arf of your bullets fly wide in the ditch,
  Don't call your Martini a cross-eyed old bitch;
  She's human as you are -- you treat her as sich,
   An' she'll fight for the young British soldier.
   Fight, fight, fight for the soldier . . .
  
  When shakin' their bustles like ladies so fine,
  The guns o' the enemy wheel into line,
  Shoot low at the limbers an' don't mind the shine,
   For noise never startles the soldier.
   Start-, start-, startles the soldier . . .
  
  If your officer's dead and the sergeants look white,
  Remember it's ruin to run from a fight:
  So take open order, lie down, and sit tight,
   And wait for supports like a soldier.
   Wait, wait, wait like a soldier . . .
  
  When you're wounded and left on Afghanistan's plains,
  And the women come out to cut up what remains,
  Jest roll to your rifle and blow out your brains
   An' go to your Gawd like a soldier.
   Go, go, go like a soldier,
   Go, go, go like a soldier,
   Go, go, go like a soldier,
   So-oldier of the Queen!
  
  
  ***
  
  
  Мандалай перевод Е.Полонской
  
  Где, у пагоды Мульмейнской, блещет море в полусне, -
  Знаю - девушка из Бирмы вспоминает обо мне.
  В звоне бронзы колокольной слышу, словно невзначай:
  'Воротись, солдат британский! Воротись ты в Мандалай!'
  Воротись ты в Мандалай,
  Где суда стоят у свай,
  Шлепают, как прежде, плицы из Рангуна в Мандалай;
  По дороге в Мандалай,
  Где летучим рыбам - рай,
  И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!
  
  В юбке желтой, в изумрудной шапочке, звалась она
  'Супи-йо-лет', как царица, Тибо ихнего жена. *
  Начадив сигарой белой, припадала в тишине
  С христианским умиленьем, к черной идола ступне.
  Глупый идол! Этот люд
  Называл его 'Бог Будд!'
  Я ласкал ее, и было не до идолов ей тут!
  По дороге в Мандалай -
  
  В сырость рисовых плантаций солнце низкое сползло,
  И она, под звуки банджо, мне поет 'Кулла-ло-ло!',
  На плечо кладет мне руку, мы сидим, щека к щеке,
  И следим, как пароходы проплывают вдалеке,
  Как слоняги бревна тика складывают в тростнике,
  В иловатой, гниловатой, дурно пахнущей реке,
  И, в безмолвье душном, слово вдруг замрет на языке!
  По дороге в Мандалай -
  
  То, что было - нынче сплыло. Прошлое прости-прощай!
  Разве омнибусы ходят с Набережной в Мандалай?
  Поучал меня служивый, оттрубивший десять лет:
  'Кто слышал зов востока - не глядит на белый свет!'
  Ничего другого нет -
  Только пряный дух чесночный, только в пальмах солнца свет,
  Только храма колокольцы - ничего другого нет!
  По дороге в Мандалай -
  
  Тошно мне тереть подметки о булыжник мостовых.
  Дождь осенний лихорадку бередит в костях моих.
  Пусть за мной от Челси к Стрэнду треплют хвост полста прислуг!
  О любви пускай болтают - страх берет от их потуг,
  Бычьих лиц, шершавых рук!
  Не чета душистой, чистой, самой нежной из подруг,
  В той земле, где зеленеют в рощах пальмы и бамбук!
  По дороге в Мандалай -
  
  За Суэц попасть хочу я: зло с добром - в одной цене,
  Десять заповедей силы не имеют в той стране;
  Храмовые колокольцы обращают звон ко мне,
  И, у пагоды Мульмейнской, блеет море в полусне.
  По дороге в Мандалай
  Старый флот стоит у свай,
  Где, больные, мы лежали по прибытьи в Мандалай!
  О, дорога в Мандалай,
  Где летучим рыбам - рай!
  И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!
  
  ____________________________
  
  Мандалай - город в центре Бирмы (Мьянмы). В те времена добраться туда можно было только по реке (кругом сплошные джунгли), так что 'дорога в Мандалай' есть символ чего-то несбыточного, несуществующего.
  * Тибо - король Бирмы, свергнутый англичанами в 1885 г.
  
  
  Mandalay
  
  By the old Moulmein Pagoda, lookin' eastward to the sea,
  There's a Burma girl a-settin', and I know she thinks o' me;
  For the wind is in the palm-trees, and the temple-bells they say:
  "Come you back, you British soldier; come you back to Mandalay!"
   Come you back to Mandalay,
   Where the old Flotilla lay:
   Can't you 'ear their paddles chunkin' from Rangoon to Mandalay?
   On the road to Mandalay,
   Where the flyin'-fishes play,
   An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!
  
  'Er petticoat was yaller an' 'er little cap was green,
  An' 'er name was Supi-yaw-lat -- jes' the same as Theebaw's Queen,
  An' I seed her first a-smokin' of a whackin' white cheroot,
  An' a-wastin' Christian kisses on an 'eathen idol's foot:
   Bloomin' idol made o'mud --
   Wot they called the Great Gawd Budd --
   Plucky lot she cared for idols when I kissed 'er where she stud!
   On the road to Mandalay . . .
  
  When the mist was on the rice-fields an' the sun was droppin' slow,
  She'd git 'er little banjo an' she'd sing "Kulla-lo-lo!"
  With 'er arm upon my shoulder an' 'er cheek agin' my cheek
  We useter watch the steamers an' the hathis pilin' teak.
   Elephints a-pilin' teak
   In the sludgy, squdgy creek,
   Where the silence 'ung that 'eavy you was 'arf afraid to speak!
   On the road to Mandalay . . .
  
  But that's all shove be'ind me -- long ago an' fur away,
  An' there ain't no 'busses runnin' from the Bank to Mandalay;
  An' I'm learnin' 'ere in London what the ten-year soldier tells:
  "If you've 'eard the East a-callin', you won't never 'eed naught else."
   No! you won't 'eed nothin' else
   But them spicy garlic smells,
   An' the sunshine an' the palm-trees an' the tinkly temple-bells;
   On the road to Mandalay . . .
  
  I am sick o' wastin' leather on these gritty pavin'-stones,
  An' the blasted Henglish drizzle wakes the fever in my bones;
  Tho' I walks with fifty 'ousemaids outer Chelsea to the Strand,
  An' they talks a lot o' lovin', but wot do they understand?
   Beefy face an' grubby 'and --
   Law! wot do they understand?
   I've a neater, sweeter maiden in a cleaner, greener land!
   On the road to Mandalay . . .
  
  Ship me somewheres east of Suez, where the best is like the worst,
  Where there aren't no Ten Commandments an' a man can raise a thirst;
  For the temple-bells are callin', an' it's there that I would be --
  By the old Moulmein Pagoda, looking lazy at the sea;
   On the road to Mandalay,
   Where the old Flotilla lay,
   With our sick beneath the awnings when we went to Mandalay!
   On the road to Mandalay,
   Where the flyin'-fishes play,
   An' the dawn comes up like thunder outer China 'crost the Bay!
  
  
  ***
  МАРШЕМ К МОРЮ Перевод И. Грингольца
  
  
  К морю, к морю, к морю марш вперед!
  Шесть годков трубили мы, другим теперь черед.
  Оставим мертвых с миром - они не встанут в строй,
  Когда причалит пароход везти живых домой!
   Плывем домой, плывем домой,
   Уже пришли суда,
   И вещмешок уложен впрок -
   Нас не вернешь сюда!
   Брось плакать, Мэри-Энн!
   Солдатчина - не век,
   И тебя наконец поведу под венец
   Я - вольный человек!
  
  Вон "Малабар" у пирса, и "Джамнер" тоже там,
  И все, кто на гражданку, ждут команды "По местам!"
  Не то что на Хайбере ждать, когда подымут в бой,-
  Все, кто на гражданку, ждут команды плыть домой.
  
  Нас в мозглый Портсмут привезут, где холод и мокреть,
  В одной хлопчатке на плечах костей не отогреть!
  Так пусть не пуля - хворь пришьет, расчет у них прямой!
  Да черт с ней, с лихоманкой, если мы плывем домой!
  
  К морю, к морю, братцы, шире шаг!
  Шлют на старую войну новых бедолаг.
  Седьмую шкуру с вас сдерут за хлеб за дармовой!
  Как там Лондон, молодцы? Нам нынче плыть домой!
  
  К морю, к морю, дом недалеко,
  Английские девчонки, английское пивко!
  Полковник со своим полком и все, кто за кормой,
  Будь милосерден к вам Господь! А мы - плывем домой!
   Плывем домой, плывем домой,
   Уже пришли суда,
   И вещмешок уложен впрок -
   Нас не вернешь сюда!
   Брось плакать, Мэри-Энн!
   Солдатчина - не век,
   И тебя наконец поведу под венец
   Я - вольный человек!
  
  
  
  Troopin'
  
  (Our Army in the East)
  
  Troopin', troopin', troopin' to the sea:
  'Ere's September come again -- the six-year men are free.
  O leave the dead be'ind us, for they cannot come away
  To where the ship's a-coalin' up that takes us 'ome to-day.
   We're goin' 'ome, we're goin' 'ome,
   Our ship is at the shore,
   An' you must pack your 'aversack,
   For we won't come back no more.
   Ho, don't you grieve for me,
   My lovely Mary-Ann,
   For I'll marry you yit on a fourp'ny bit
   As a time-expired man.
  
  The Malabar's in 'arbour with the Jumner at 'er tail,
  An' the time-expired's waitin' of 'is orders for to sail.
  Ho! the weary waitin' when on Khyber 'ills we lay,
  But the time-expired's waitin' of 'is orders 'ome to-day.
  
  They'll turn us out at Portsmouth wharf in cold an' wet an' rain,
  All wearin' Injian cotton kit, but we will not complain;
  They'll kill us of pneumonia -- for that's their little way --
  But damn the chills and fever, men, we're goin' 'ome to-day!
  
  Troopin', troopin', winter's round again!
  See the new draf's pourin' in for the old campaign;
  Ho, you poor recruities, but you've got to earn your pay --
  What's the last from Lunnon, lads? We're goin' there to-day.
  
  Troopin', troopin', give another cheer --
  'Ere's to English women an' a quart of English beer.
  The Colonel an' the regiment an' all who've got to stay,
  Gawd's mercy strike 'em gentle -- Whoop! we're goin' 'ome to-day.
   We're goin' 'ome, we're goin' 'ome,
   Our ship is at the shore,
   An' you must pack your 'aversack,
   For we won't come back no more.
   Ho, don't you grieve for me,
   My lovely Mary-Ann,
   For I'll marry you yit on a fourp'ny bit
   As a time-expired man.
  
  
  ***
  ПРАЗДНИК У ВДОВЫ Перевод А. Щербакова
  
  
  "Эй, Джонни, да где ж пропадал ты, старик,
   Джонни, Джонни?"
  "Был приглашен я к Вдове на пикник".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Вручили бумагу, и вся недолга.
  Явись, мол, коль шкура тебе дорога,
  Напра-во! - и топай к чертям на рога,
   На праздник у нашей Вдовы".
  (Горн: "Та-рара-та-та-рара!")
  
  "А чем там поили-кормили в гостях,
   Джонни, Джонни?"
  "Тиной, настоянной на костях".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Баранинкой жестче кнута с ремешком,
  Говядинкой с добрым трехлетним душком
  Да, коли стащишь сам, петушком -
   На празднике нашей Вдовы".
  
  "Зачем тебе выдали вилку да нож,
   Джонни, Джонни?"
  "А там без них нигде не пройдешь".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Было что резать и что ворошить,
  Было что ткнуть и потом искрошить,
  Было что просто кромсать-потрошить
   На празднике нашей Вдовы".
  
  "А где ж половина гостей с пикника,
   Джонни, Джонни?"
  "У них оказалась кишка тонка".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Кто съел, кто хлебнул всего, что дают,
  А этого ведь не едят и не пьют,
  И вот их птички теперь клюют
   На празднике нашей Вдовы".
  
  "А как же тебя отпустила мадам,
   Джонни, Джонни?"
  "В лежку лежащим, ручки по швам".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Приставили двух черномазых ко мне
  Носилки нести, а я в них на спине
  По-барски разлегся в кровавом дерьме
  На празднике нашей Вдовы".
  
  "А чем же закончилась вся толкотня,
   Джонни, Джонни?"
  "Спросите полковника - не меня".
   "Джонни, ну, ты и даешь!"
  "Король был разбит, был проложен тракт,
  Был суд учрежден, в чем скреплен был акт,
  А дождик смыл кровь, да украсит сей факт
   Праздник у нашей Вдовы".
  (Горн: "Та-рара-та-та-рара!")
  
  
  
  The Widow's Party
  
  "Where have you been this while away,
   Johnnie, Johnnie?"
  'Long with the rest on a picnic lay,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  They called us out of the barrack-yard
  To Gawd knows where from Gosport Hard,
  And you can't refuse when you get the card,
   And the Widow gives the party.
   (Bugle: Ta--rara--ra-ra-rara!)
  
  "What did you get to eat and drink,
   Johnnie, Johnnie?"
  Standing water as thick as ink,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  A bit o' beef that were three year stored,
  A bit o' mutton as tough as a board,
  And a fowl we killed with a sergeant's sword,
   When the Widow give the party.
  
  "What did you do for knives and forks,
   Johnnie, Johnnie?"
  We carries 'em with us wherever we walks,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  And some was sliced and some was halved,
  And some was crimped and some was carved,
  And some was gutted and some was starved,
   When the Widow give the party.
  
  "What ha' you done with half your mess,
   Johnnie, Johnnie?"
  They couldn't do more and they wouldn't do less,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  They ate their whack and they drank their fill,
  And I think the rations has made them ill,
  For half my comp'ny's lying still
   Where the Widow give the party.
  
  "How did you get away -- away,
   Johnnie, Johnnie?"
  On the broad o' my back at the end o' the day,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  I comed away like a bleedin' toff,
  For I got four niggers to carry me off,
  As I lay in the bight of a canvas trough,
   When the Widow give the party.
  
  "What was the end of all the show,
   Johnnie, Johnnie?"
  Ask my Colonel, for I don't know,
   Johnnie, my Johnnie, aha!
  We broke a King and we built a road --
  A court-house stands where the reg'ment goed.
  And the river's clean where the raw blood flowed
   When the Widow give the party.
   (Bugle: Ta--rara--ra-ra-rara!)
  
  
  ***
  
  
  Брод через реку Кабул (Перевод С.Капилевич)
  
  Стал Кабул у вод кабула...
   Саблю вон, труби поход!..
  Здесь полвзвода утонуло,
   Другу жизни стоил брод,
   Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
   При разливе, при широком эскадрону выйдут боком
   Этот брод через Кабул и темнота.
  
  Да, Кабул - плохое место...
   Саблю вон, труби поход!..
  Здесь раскисли мы, как тесто,
   Многим жизни стоил брод,
   Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
   Возле вех держитесь, братцы, с нами насмерть будут драться
   Гиблый брод через кабул и темнота.
  
  Спит Кабул в пыли и зное...
   Саблю вон, труби поход!..
  Лучше б мне на дно речное,
   Чем ребятам... Чертов брод!
  Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
  Вязнут бутсы и копыта, кони фыркают сердито -
   Вот вам брод через Кабул и темнота.
  
  Нам занять Кабул велели...
   Саблю вон, труби поход!..
  Но скажите - неужели
   Друга мне заменит брод,
  Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
  Плыть да плыть, не спать в могиле тем, которых загубили
   Чертов брод через Кабул и темнота.
  
  На черта Кабул нам нужен?..
   Саблю вон, труби поход!..
  Трудно жить без тех, с кем дружен -
   Знал, что взять, проклятый брод.
  Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
  О Господь, не дай споткнуться, слишком просто захлебнуться
   Здесь, где брод через Кабул и темнота.
  
  Нас уводят из Кабула...
   Саблю вон, труби поход!..
  Сколько наших утонуло?
   Сколько жизней стоил брод?
  Брод, брод, брод через Кабул,
   Брод через Кабул и темнота.
  Обмелеют летом реки, но не всплыть друзьям навеки, -
   Это знаем мы, и брод, и темнота.
  
  _______________________________
  
  Англичане брали Кабул несколько раз, но долго удержаться не могли. Особенно кровавой была осада Кабула в ходе Первой афганской войны (1841 г) - тогда повстанцы уговорили английский гарнизон добровольно уйти в Индию, но как только англичане вышли за стены, их всех перерезали (около 16 тыс. человек, включая туземные индийские войска и слуг, женщин и детей).
  
  
  Ford o' Kabul River
  
  Kabul town's by Kabul river --
   Blow the bugle, draw the sword --
  There I lef' my mate for ever,
   Wet an' drippin' by the ford.
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   There's the river up and brimmin', an' there's 'arf a squadron swimmin'
   'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
  
  Kabul town's a blasted place --
   Blow the bugle, draw the sword --
  'Strewth I sha'n't forget 'is face
   Wet an' drippin' by the ford!
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   Keep the crossing-stakes beside you, an' they will surely guide you
   'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
  
  Kabul town is sun and dust --
   Blow the bugle, draw the sword --
  I'd ha' sooner drownded fust
   'Stead of 'im beside the ford.
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   You can 'ear the 'orses threshin', you can 'ear the men a-splashin',
   'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
  
  Kabul town was ours to take --
   Blow the bugle, draw the sword --
  I'd ha' left it for 'is sake --
   'Im that left me by the ford.
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   It's none so bloomin' dry there; ain't you never comin' nigh there,
   'Cross the ford o' Kabul river in the dark?
  
  Kabul town'll go to hell --
   Blow the bugle, draw the sword --
  'Fore I see him 'live an' well --
   'Im the best beside the ford.
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   Gawd 'elp 'em if they blunder, for their boots'll pull 'em under,
   By the ford o' Kabul river in the dark.
  
  Turn your 'orse from Kabul town --
   Blow the bugle, draw the sword --
  'Im an' 'arf my troop is down,
   Down an' drownded by the ford.
   Ford, ford, ford o' Kabul river,
   Ford o' Kabul river in the dark!
   There's the river low an' fallin', but it ain't no use o' callin'
   'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
  
  
  ***
  ДЖЕНТЛЬМЕН В ДРАГУНАХ Перевод И. Грингольца
  
  
  Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю отцов,
   Вам, раскиданным по свету наугад,
  Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов
   И простой Ее Величества солдат.
  Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой,
   Но зря, дружок, он жизнь прожег свою,
  Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он,
   И - отставить разговорчики в строю!
  
   Агнец, заблудший неведомо где,
   Бе-е! Бе-е!
   Черный барашек в беде и нужде,
   Бе-е-е!
   Джентльмен, не ведающий святынь,
   Проклят во веки веков, аминь!
   Господи, грешника не покинь!
   Бе-е! Йе-е! Бе-е!
  
  Сладко пахнуть конским потом, слушать байки забулдыг,
   Котелок с устатку выхлебать до дна,
  Служанок толстых тискать на танцульках полковых
   И нахалу дать под дых за "шаркуна"!
  То-то ходишь как петух, если в деле стоишь двух,
   Но куда завиднее звезда
  Томми, честного трудяги, кто тебе же драит краги
   И сэром называет иногда...
  
  Если все, что есть на свете, - дом, куда не пишешь ты,
   И клятвы, о которых позабудь,
  Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты,-
   Так кто нас смеет кружкой попрекнуть?
  А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет,
   И приятель спьяну дрыхнет, как сурок,
  В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой
   До боли отбеленный потолок!
  
  Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви,
   Из сердца Совесть выжгли мы дотла,
  Мы на муки променяли годы лучшие свои -
   Спаси нас бог, познавших столько зла!
  Стыд паденья - наша плата за свершенное когда-то,
   А гордыня - в унижении навзрыд,
  И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою,
   И никто не скажет Им, где ты зарыт!
  
   Агнец, заблудший неведомо где,
   Бе-е! Бе-е!
   Черный барашек в беде и нужде,
   Бе-е-е!
  
  Джентльмен, не ведающий святынь,
  Проклят во веки веков, аминь!
  Господи, грешника не покинь!
   Бе-е! Йе-е! Бе-е!
  ____________________________________________
  
  Герой этого стихотворения - дворянин, разорившийся и добровольно завербовавшийся в войска, чтобы заработать на жизнь (или переждать, пока утихнут слухи о каких-то совершенных им преступлениях).
  
  
  
  Gentlemen-Rankers
  
  To the legion of the lost ones, to the cohort of the damned,
   To my brethren in their sorrow overseas,
  Sings a gentleman of England cleanly bred, machinely crammed,
   And a trooper of the Empress, if you please.
  Yea, a trooper of the forces who has run his own six horses,
   And faith he went the pace and went it blind,
  And the world was more than kin while he held the ready tin,
   But to-day the Sergeant's something less than kind.
   We're poor little lambs who've lost our way,
   Baa! Baa! Baa!
   We're little black sheep who've gone astray,
   Baa--aa--aa!
   Gentlemen-rankers out on the spree,
   Damned from here to Eternity,
   God ha' mercy on such as we,
   Baa! Yah! Bah!
  
  Oh, it's sweet to sweat through stables, sweet to empty kitchen slops,
   And it's sweet to hear the tales the troopers tell,
  To dance with blowzy housemaids at the regimental hops
   And thrash the cad who says you waltz too well.
  Yes, it makes you cock-a-hoop to be "Rider" to your troop,
   And branded with a blasted worsted spur,
  When you envy, O how keenly, one poor Tommy being cleanly
   Who blacks your boots and sometimes calls you "Sir".
  
  If the home we never write to, and the oaths we never keep,
   And all we know most distant and most dear,
  Across the snoring barrack-room return to break our sleep,
   Can you blame us if we soak ourselves in beer?
  When the drunken comrade mutters and the great guard-lantern gutters
   And the horror of our fall is written plain,
  Every secret, self-revealing on the aching white-washed ceiling,
   Do you wonder that we drug ourselves from pain?
  
  We have done with Hope and Honour, we are lost to Love and Truth,
   We are dropping down the ladder rung by rung,
  And the measure of our torment is the measure of our youth.
   God help us, for we knew the worst too young!
  Our shame is clean repentance for the crime that brought the sentence,
   Our pride it is to know no spur of pride,
  And the Curse of Reuben holds us till an alien turf enfolds us
   And we die, and none can tell Them where we died.
   We're poor little lambs who've lost our way,
   Baa! Baa! Baa!
   We're little black sheep who've gone astray,
   Baa--aa--aa!
   Gentlemen-rankers out on the spree,
   Damned from here to Eternity,
   God ha' mercy on such as we,
   Baa! Yah! Bah!
  
  
  ***
  
  Дорожный марш
  
  
  На подмогу мы идем по равнинам Инди-и,
  Жарко - скоро Рождество, и окончились Дожди;
  Хо! Горна слышишь песнь - скорее убирай воловьи дроги,
  Вдаль шагает полк усталый по Основной Дороге.
  Шевели ногой,
  Льется путь прямой,
  Разницы между привалами ну нету никакой!
  Барабан гремит:
  'Ровди-довди-дау' -
  'Кайко кисиварсти ты не хамшер арджи джау?' *
  
  Краса! Индусов храмы - посмотри по сторонам;
  Там павлин хвост распускает, тут мартышки по ветвям,
  Серебром налились травы, пляшут, пьяные, весь день,
  А Дорога Основная растянулась, как ремень.
  Шевели ногой...
  
  Пол-пятого - Побудка, это дело нам знакомо,
  Собирай скорей палатки, как грибы срываешь дома;
  Мы закончили в минуту, в шесть идет колонна в путь,
  Дети, женщины в повозках ох дрожат, проснувшись чуть.
  Шевели ногой...
  
  Скомандовали 'Вольно!', трубки мы зажгли, поем,
  О довольствии судачим, и немного о другом:
  Кто на родине остался, и житье-бытье их как,
  Удивились бы, наверно, бодрый наш услышав шаг!
  Шевели ногой...
  
  Полегче в воскресенье, отдыхаешь сам с собой,
  Смотришь, как кружится коршун по-над перистой листвой;
  Пусть нет женщин, но казармы тоже нет, совсем ничуть,
  Офицерам - тир, солдаты в карты сели сыгрануть.
  Шевели ногой...
  
  Терпи же, новобранец, что ты квохчешь всё, как кура -
  Есть дела похуже марша от Умбеллы до Канпура!
  Ободрал лодыжки адски, будто в них змеюки жало?
  Ты немедля их излечишь, коль засунешь в гетры сало.
  Шевели ногой...
  
  На подмогу мы идем; пляж, кораллы - мили пашем,
  Восемь сот солдат, полковник и оркестр в отряде нашем;
  Хо! Горна слышишь песнь - скорее убирай воловьи дроги,
  Вдаль шагает полк усталый по Основной Дороге.
  Шевели ногой,
  Льется путь прямой,
  Разницы между привалами ну нету никакой!
  Барабан гремит:
  'Ровди-довди-дау' -
  'Кайко кисиварсти ты не хамшер арджи джау?'
  
  ________________________________
  
  * к сожалению, переводчик не нашел расшифровки этой загадочной 'индийской' фразы...
  
  
  
  Route Marchin'
  
  We're marchin' on relief over Injia's sunny plains,
  A little front o' Christmas-time an' just be'ind the Rains;
  Ho! get away you bullock-man, you've 'eard the bugle blowed,
  There's a regiment a-comin' down the Grand Trunk Road;
   With its best foot first
   And the road a-sliding past,
   An' every bloomin' campin'-ground exactly like the last;
   While the Big Drum says,
   With 'is "rowdy-dowdy-dow!" --
   "Kiko kissywarsti don't you hamsher argy jow?"
  
  Oh, there's them Injian temples to admire when you see,
  There's the peacock round the corner an' the monkey up the tree,
  An' there's that rummy silver grass a-wavin' in the wind,
  An' the old Grand Trunk a-trailin' like a rifle-sling be'ind.
   While it's best foot first, . . .
  
  At half-past five's Revelly, an' our tents they down must come,
  Like a lot of button mushrooms when you pick 'em up at 'ome.
  But it's over in a minute, an' at six the column starts,
  While the women and the kiddies sit an' shiver in the carts.
   An' it's best foot first, . . .
  
  Oh, then it's open order, an' we lights our pipes an' sings,
  An' we talks about our rations an' a lot of other things,
  An' we thinks o' friends in England, an' we wonders what they're at,
  An' 'ow they would admire for to hear us sling the bat.
   An' it's best foot first, . . .
  
  It's none so bad o' Sunday, when you're lyin' at your ease,
  To watch the kites a-wheelin' round them feather-'eaded trees,
  For although there ain't no women, yet there ain't no barrick-yards,
  So the orficers goes shootin' an' the men they plays at cards.
   Till it's best foot first, . . .
  
  So 'ark an' 'eed, you rookies, which is always grumblin' sore,
  There's worser things than marchin' from Umballa to Cawnpore;
  An' if your 'eels are blistered an' they feels to 'urt like 'ell,
  You drop some tallow in your socks an' that will make 'em well.
   For it's best foot first, . . .
  
  We're marchin' on relief over Injia's coral strand,
  Eight 'undred fightin' Englishmen, the Colonel, and the Band;
  Ho! get away you bullock-man, you've 'eard the bugle blowed,
  There's a regiment a-comin' down the Grand Trunk Road;
   With its best foot first
   And the road a-sliding past,
   An' every bloomin' campin'-ground exactly like the last;
   While the Big Drum says,
   With 'is "rowdy-dowdy-dow!" --
   "Kiko kissywarsti don't you hamsher argy jow?"
  
  
  ***
  ШИЛЛИНГ В ДЕНЬ Перевод И. Грингольца
  
  
  Меня звать 0'Келли, испытан я в деле,
  Прошел я в шинели из Лидса в Лахор.
  Пешавар и Лакну -
  Что вспомню, то крякну:
  Их полный набор - дыр на "ар" или "ор".
  Знал черную хворость, знал горькую горесть,
  Прицельную прорезь и смертную тень,
  Но стар я и болен,
  И вот я уволен,
  А выслуга, воин, - по шиллингу в день.
  
   Хор: Шиллингом в день -
   Туже ремень!
   Будь же доволен и шиллингом в день!
  
  Мне снятся поныне пески и пустыни,
  Как скачем мы в пене по следу гази,
  И падают кони,
  И кто в эскадроне
  В погоне на смерть свою глянет вблизи!
  Что ж, рвется, где тонко... Жену ждет поденка,
  Меня - работенка рассыльным по Лондону.
  И в холод, и в дождь
  Меня ты найдешь:
  Сгодится и грош на приварок голодному!
  
   Хор: Чем пособишь ему,
   Воину бывшему?
   Хоть письмецо на разноску подкинь!
   Вспомни, как жил он,
   Что заслужил он,
   И - Боже, храни Королеву! Аминь.
  
  
  
  Shillin' a Day
  
  My name is O'Kelly, I've heard the Revelly
  From Birr to Bareilly, from Leeds to Lahore,
  Hong-Kong and Peshawur,
  Lucknow and Etawah,
  And fifty-five more all endin' in "pore".
  Black Death and his quickness, the depth and the thickness,
  Of sorrow and sickness I've known on my way,
  But I'm old and I'm nervis,
  I'm cast from the Service,
  And all I deserve is a shillin' a day.
   (Chorus) Shillin' a day,
   Bloomin' good pay --
   Lucky to touch it, a shillin' a day!
  
  Oh, it drives me half crazy to think of the days I
  Went slap for the Ghazi, my sword at my side,
  When we rode Hell-for-leather
  Both squadrons together,
  That didn't care whether we lived or we died.
  But it's no use despairin', my wife must go charin'
  An' me commissairin' the pay-bills to better,
  So if me you be'old
  In the wet and the cold,
  By the Grand Metropold, won't you give me a letter?
   (Full chorus) Give 'im a letter --
   'Can't do no better,
   Late Troop-Sergeant-Major an' -- runs with a letter!
   Think what 'e's been,
   Think what 'e's seen,
   Think of his pension an' ----
  
   Gawd save the Queen
  
  
  
  Second Series (1896)
  
  Часть 2
  
  
  'Бобс'
  
  Краснолицый коротыш -
  Это Бобс,
  Не по росту конь - крепыш -
  Вот так Бобс!
  Конь капризный, нет хитрей,
  Но в седле он тыщу дней,
  А улыбка до ушей -
  Точно, Бобс?
  
  За тебя, Бобс - Бахадар - *
  Крошка Бобс, Бобс, Бобс!
  Пакка Дук для Кандагара -
  Бейся, Бобс!
  Агги Чел - евойный град,
  Не жалеет он наград,
  Мы за ним пойдем и в ад -
  Верно, Бобс!
  
  Коль сломался передок -
  Нужен Бобс.
  Коли старший занемог -
  Быстро, Бобс!
  У него полсотни глаз,
  Словно горн, ревёт подчас,
  Славно он муштрует нас,
  Правь же, Бобс!
  
  Он, конечно, слишком пьет,
  Пастырь Бобс,
  От Тюрьмы кто нас спасет,
  Как не Бобс?
  Не сердиты никогда,
  Пусть в мозгах его вода,
  Но вернет он нас сюда,
  Светлый Бобс.
  
  Не с того зайдешь конца
  (Дядька Бобс!),
  Получи-ка фунт свинца -
  Меткий Бобс!
  В Армии уж тридцать лет,
  Для него сюрпризов нет,
  Ружья, копья, арбалет -
  Сможешь, Бобс?
  
  Бог войны наш Генерал -
  Ать-два, Бобс!
  Все о битвах он узнал -
  Мудрый Бобс!
  Он умен, хотя и мал,
  Всех врагов нам распугал,
  Пусть и 'славы не искал' -
  Так ведь, Бобс?
  
  Он теперь стал клятый Лорд,
  Вот так Бобс!
  По делам награда - горд,
  Правда, Бобс?
  Ну, к лицу теперь венец,
  Там, где шлем носил боец;
  Не забудь же нас, отец -
  Помни, Бобс!
  
  За тебя, Бобс - Бахадар -
  Крошка Бобс, Бобс, Бобс!
  Веллингтон, врагов кошмар -
  Бейся, Бобс!
  Черт возьми, не очень ода,
  Но ты был вождем похода,
  И спасибо шлет пехота -
  Славься, Бобс!
  ____________________________
  
  Герой этой песни - популярный в войсках главнокомандующий английскими силами в Индии Робертс (сокращенно - Бобс). За успешные действия против афганцев он получил пэрство и титул Герцога Кандагарского (Duke, или, как произносит сочинитель песни, Дук).
  * Бахадар (или бахадур) - богатырь, великий воин.
  
  
  'Bobs'
  
  There's a little red-faced man,
   Which is Bobs,
  Rides the tallest 'orse 'e can-
   Our Bobs,
  If it bucks or kicks or rears,
   'E can sit for twenty years
  With a smile round both 'is ears-
   Can't yer, Bobs?
  
  Then 'ere's to Bobs Bahadur-
   Little Bobs, Bobs, Bobs!
  'E's or pukka Kandaharder-
   Fightin' Bobs, Bobs, Bobs!
  'E's the Dook of Aggy Chel;
  'E's the man that done us well,
  An' we'll follow 'im to 'ell-
   Won't we Bobs?
  
  If a limber 's slipped a trace,
   'Ook on Bobs.
  If a marker's lost 'is place,
   Dress by Bobs
  For 'e's eyes all up 'is coat,
  An' a bugle in 'is throat,
  An' you will not play the goat
   Under Bobs.
  
  
  'E's a little down on drink,
   Chaplain Bobs;
  But it keeps us outer Clink -
   Don't it Bobs?
  So we will not complain
  Tho' 'e's water on the brain,
  If 'e leads us straight again-
   Blue-light Bobs.
  
  If you stood 'im on 'is head
   Father Bobs,
  You could spill a quart o' lead
   Outer Bobs.
  'E's been at it thirty years,
  An' amassin souveneers
  In the way o' slugs an' spears-
   Ain't yer, Bobs?
  
  What 'e does not know o' war,
   Gen'ral Bobs,
  You can arst the shop next door-
   Can't they, Bobs?
  Oh, 'e's little, but he's wise;
  'E's a terror for 'is size,
  An'-'e-does-not-advertise -
   Do yer, Bobs?
  
  Now they've made a bloomin' Lord
   Outer Bobs,
  Which was but 'is fair reward-
   Weren't it Bobs?
  So 'e'll wear a coronet
  Where 'is 'elmet used to set;
  But we know you won't forget-
   Will yer, Bobs?
  
  Then 'ere's to Bobs Bahadur-
   Little Bobs, Bobs, Bobs!
  Pocket-Wellin'ton an' arder -
   Fightin' Bobs, Bobs, Bobs!
  This ain't no bloomin' ode,
  But you've 'elped the soldier's load,
  An' for benefits bestowed,
   Bless yer, Bobs!
  
  
  ***
  
  'Я в Армии снова'
  
  
  Я здесь, в грошовом пальтишке, в трёпаном котелке,
  Скачу перед юным сержантом - не ружье, а палка в руке;
  Мне рубашка за гимнастерку, и носки протирает башмак,
  С новобранцами я изучаю этот чертов 'гусиный шаг'!
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Не гляди, как одет - я не 'белый билет',
  Я сюда второй раз пришел!
  
  Шесть лет оттянул, как должно. Говорит Королева вдогон: *
  'Не забудь придти, как поманим; вот расчет, а вот пенсион:
  В день четыре пенса на трубку (это щедрости явный пример!);
  В остальном положись на удачу - так поступит и твой офицер'.
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Что? Каким я путём разучил тот приём?
  Я сюда второй раз пришел!
  
  Парню двадцать четыре года, а профессии вовсе нет:
  Нет вам дела до резервиста - да зачем я родился на свет!
  Я три месяца кувыркался - не 'удача', а решето!
  Вновь пошел к Королевским казармам - посмотреть, как там и что.
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Удивлен, что стою я всегда, как в строю?
  Я сюда второй раз пришел!
  
  Мне сержант не задал вопросов, лишь зажмурил он левый глаз:
  Говорит: 'Отожмись!' - я отжался, как делал это не раз.
  Было видно, что я не горблюсь; оценили и плеч разворот,
  Когда вместе с 'салагами' снова я входил под казарменный свод.
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Кто подумать бы мог - я не штатский 'мешок'?!
  Я сюда второй раз пришел!
  
  Я помылся и даже затрясся - давно я не был так чист!
  Носом чую казарменный запах, за стеною играет горнист;
  Сапоги ударяют в гравий, то к ученью готовится строй,
  'Не волнуйтесь', сказал струнам сердца, 'наконец я вернулся домой!'
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Что? Сказал вам не зря - завтра 'Джамнер' в моря?
  Я сюда второй раз пришел!
  
  Я мундирчик понес к портному, грю ему: 'Шутить погоди!
  Растачай мне его на бедрах, и заузь в плечах и груди,
  Ведь посажена куртка погано'. Он в ответ: 'Разрази меня гром,
  Ты привычен к нашему делу!'; и всё он обделал ладком.
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел.
  'Не мечтай наравне с нами стать!' Это - мне?
  Я сюда второй раз пришел!
  
  На неделе спектакль всем устрою: я куплю офицерскую трость,
  Получив краткий отпуск, к Скале я прогуляюсь, как белая кость;
  Я зовусь теперь Вильям Парсонс, хотя раньше был Эдвард Клэй; **
  Я раздам мою пенсию нищим - мне не нужно подобных грошей!
  
  Да, сержант, я в Армии снова,
  В Армию снова пришел,
  Да, сержант, от дождей я убрался,
  Мне Англии холод тяжёл!
  
   Стой, кто идёт?
  Кто хорош - не ищи замену,
  Кто умелый и ловкий солдат,
  Кто свою оправдает цену,
  Обучить ремеслу будет рад - на парад!
  Вы теряете Армии сливки,
  Отслужил - и уходит он, гол;
  Только тяжко ему прозябать одному -
  Воин в Армию снова пришёл!
  ______________________________________
  
  * В середине 19 в. в Англии происходил переход от тридцатилетней военной службы к шестилетней. Эксперимент оказался не вполне удачным: с одной стороны, солдаты не успевали получить реальный боевой опыт, с другой, после увольнения оказывались без профессии. Что и показано здесь.
  ** Герой стихотворения возвращается на службу под вымышленным именем, причем меняет родную, но неблагозвучную фамилию Клэй (глина, грязь) на почтенную Парсонс (лицо духовное, 'персона'), что по-русски можно было бы выразить так: был Грязев, а стал Князев.
  
  
  'Back to the Army Again'
  
  I'm 'ere in a ticky ulster an' a broken billycock 'at,
  A-layin' on to the sergeant I don't know a gun from a bat;
  My shirt's doing' duty for jacket, my sock's sticking' out o' my boots,
  An' I'm learnin' the damned old goose-step along o' the new recruits!
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again.
   Don't look so 'ard, for I 'aven't no card,
   I'm back to the Army again!
  
  I done my six years' service. 'Er Majesty sez: "Good-day --
  You'll please to come when you're rung for, an' 'ere's your 'ole back-pay;
  An' fourpence a day for baccy -- an' bloomin' gen'rous, too;
  An' now you can make your fortune -- the same as your orf'cers do."
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again;
   'Ow did I learn to do right-about turn?
   I'm back to the Army again!
  
  A man o' four-an'-twenty that 'asn't learned of a trade --
  Beside "Reserve" agin' him -- 'e'd better be never made.
  I tried my luck for a quarter, an' that was enough for me,
  An' I thought of 'Er Majesty's barricks, an' I thought I'd go an' see.
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again;
   'Tisn't my fault if I dress when I 'alt --
   I'm back to the Army again!
  
  The sergeant arst no questions, but 'e winked the other eye,
  'E sez to me, "'Shun!" an' I shunted, the same as in days gone by;
  For 'e saw the set o' my shoulders, an' I couldn't 'elp 'oldin' straight
  When me an' the other rookies come under the barrick-gate.
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again;
   'Oo would ha' thought I could carry an' port?
   I'm back to the Army again!
  
  I took my bath, an' I wallered -- for, Gawd, I needed it so!
  I smelt the smell o' the barricks, I 'eard the bugles go.
  I 'eard the feet on the gravel -- the feet o' the men what drill --
  An' I sez to my flutterin' 'eart-strings, I sez to 'em, "Peace, be still!"
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again;
   'Oo said I knew when the Jumner was due?
   I'm back to the Army again!
  
  I carried my slops to the tailor; I sez to 'im, "None o' your lip!
  You tight 'em over the shoulders, an' loose 'em over the 'ip,
  For the set o' the tunic's 'orrid." An' 'e sez to me, "Strike me dead,
  But I thought you was used to the business!" an' so 'e done what I said.
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again.
   Rather too free with my fancies? Wot -- me?
   I'm back to the Army again!
  
  Next week I'll 'ave 'em fitted; I'll buy me a swagger-cane;
  They'll let me free o' the barricks to walk on the Hoe again
  In the name o' William Parsons, that used to be Edward Clay,
  An' -- any pore beggar that wants it can draw my fourpence a day!
  
   Back to the Army again, sergeant,
   Back to the Army again:
   Out o' the cold an' the rain, sergeant,
   Out o' the cold an' the rain.
  
   'Oo's there?
  A man that's too good to be lost you,
   A man that is 'andled an' made --
  A man that will pay what 'e cost you
   In learnin' the others their trade -- parade!
  You're droppin' the pick o' the Army
   Because you don't 'elp 'em remain,
  But drives 'em to cheat to get out o' the street
   An' back to the Army again!
  
  
  ***
  МАРШ "ХИЩНЫХ ПТИЦ" Перевод И. Грингольца
  
  
  (Войска Заморской службы)
  
  "Ша-агом..." Грязь коростой на обмотках мокрых.
  "Арш!" Чехол со знаменем мотает впереди.
  "Правое плечо!" А лица женщин в окнах
  Не прихватишь на борт, что гляди, что не гляди.
  
   Даешь! Не дошагать нам до победы.
   Даешь! Нам не восстать под барабанный бой.
   Стая Хищных Птиц
   Вместо райских голубиц -
   И солдаты не придут с передовой.
  
  "Подтянись!" Перед причалом полк скопился.
  "Левой! Рота, стой!" И вот видны суда.
  Суки, там - битком, а нас полно на пирсе!
  Боже правый, нас везут невесть куда...
  
  "Товсь к погрузке!" Пусть малюют черта-
  Хвост трубой! Еще гульнем, солдат!
  И кончай о ней. Любовь, браток, - до борта.
  "Марш!" Бог помощь, если ты женат.
  
  "Разойдись!" Завьем печали, братцы!
  (Слышь, теперь бы нам пожрать, да побыстрей!)
  Эвон, и горячим-то давятся -
  Погоди, как доживешь до сухарей!
  
  "Эй, женатые, от трапа!" Не надейся,
  Тут на берег мы обратно не сойдем.
  Дай вам сил, ох, дай вам сил, - конногвардейцы,
  Сторожить нас в это утро под дождем...
  
  Вбитый в строй, как гвоздь, промокший до бельишка,
  В глотке ком, хоть не пошло тебя качать,-
  Здесь твой дом родной. "Отставить песню!". Крышка.
  "На поверку ста-а-новись! Молчать!"
   Даешь! Нам не дожить до блеваной победы.
   Даешь! Нам не восстать под барабанный бой. (Хвост трубой!)
   А гиена и шакал
   Все сожрут, что бог послал,
   И солдаты не придут с передовой ("Рота, в бой!")
   Коршунье и воронье
   Налетит урвать свое,
   И солдаты не придут с передовой ("Рота, в бой!")
   Стая Хищных Птиц
   Вместо райских голубиц -
   И солдаты не придут с передовой!
  
  __________________________________________
  
  'Хищными птицами' здесь называются транспортные суда, везущие солдат на войну в чужих землях.
  
  
  
  'Birds of Prey' March
  
  March! The mud is cakin' good about our trousies.
   Front! -- eyes front, an' watch the Colour-casin's drip.
  Front! The faces of the women in the 'ouses
   Ain't the kind o' things to take aboard the ship.
  
   Cheer! An' we'll never march to victory.
   Cheer! An' we'll never live to 'ear the cannon roar!
   The Large Birds o' Prey
   They will carry us away,
   An' you'll never see your soldiers any more!
  
  Wheel! Oh, keep your touch; we're goin' round a corner.
   Time! -- mark time, an' let the men be'ind us close.
  Lord! the transport's full, an' 'alf our lot not on 'er --
   Cheer, O cheer! We're going off where no one knows.
  
  March! The Devil's none so black as 'e is painted!
   Cheer! We'll 'ave some fun before we're put away.
  'Alt, an' 'and 'er out -- a woman's gone and fainted!
   Cheer! Get on -- Gawd 'elp the married men to-day!
  
  Hoi! Come up, you 'ungry beggars, to yer sorrow.
   ('Ear them say they want their tea, an' want it quick!)
  You won't have no mind for slingers, not to-morrow --
   No; you'll put the 'tween-decks stove out, bein' sick!
  
  'Alt! The married kit 'as all to go before us!
   'Course it's blocked the bloomin' gangway up again!
  Cheer, O cheer the 'Orse Guards watchin' tender o'er us,
   Keepin' us since eight this mornin' in the rain!
  
  Stuck in 'eavy marchin'-order, sopped and wringin' --
   Sick, before our time to watch 'er 'eave an' fall,
  'Ere's your 'appy 'ome at last, an' stop your singin'.
   'Alt! Fall in along the troop-deck! Silence all!
  
   Cheer! For we'll never live to see no bloomin' victory!
   Cheer! An' we'll never live to 'ear the cannon roar! (One cheer more!)
   The jackal an' the kite
   'Ave an 'ealthy appetite,
   An' you'll never see your soldiers any more! ('Ip! Urroar!)
   The eagle an' the crow
   They are waitin' ever so,
   An' you'll never see your soldiers any more! ('Ip! Urroar!)
   Yes, the Large Birds o' Prey
   They will carry us away,
   An' you'll never see your soldiers any more!
  
  
  ***
  СОЛДАТ И МАТРОС ЗАОДНО Перевод А. Щербакова
  
  
  (Королевскому полку морской пехоты)
  
  Со скуки я в хлябь с полуюта плевал,
   терпел безмонетный сезон,
  Вдруг вижу - на крейсере рядом мужик,
   одет на армейский фасон
  И драит медяшку. Ну, я ему грю:
   "Э, малый! Ты что за оно?"
  "А я, грит, Бомбошка у нашей Вдовы,
   солдат и матрос заодно".
  Какой ему срок и подробный паек,
   конечно, особый вопрос,
  Но скверно, что он ни пехота, ни флот,
   ни к этим, ни к тем не прирос,
  Болтается, будто он дуромфродит,
   диковинный солдоматрос.
  Потом я в работе его повидал
   по разным дремучим углам,
  Как он митральезой настраивал слух
   языческим королям.
  Спит не на койке он, а в гамаке -
   мол, так у них заведено,
  Муштруют их вдвое - Бомбошек Вдовы,
   матросов, солдат заодно.
  Все должен бродяга и знать, и уметь,
   затем и на свет их плодят.
  Воткни его в омут башкой - доплывет,
   хоть рыбы кой-что отъедят.
  Таков всепролазный гусьмополит,
   диковинный матросолдат.
  У нас с ними битвы в любом кабаке -
   и мы, и они удалы,
  Они нас "костлявой блевалкой" честят,
   а мы им орем: "Матрослы!"
  А после, горбатя с присыпкой наряд,
   где впору башкой о бревно,
  Пыхтим: "Выручай-ка, Бомбошка Вдовы,
   солдат и матрос заодно".
  Он все углядит, а что нужно, сопрет
   и слов не потратит на спрос,
  Дудят нам подъемчик, а он уже жрет,
   в поту отмахавши свой кросс.
  Ведь он не шлюнтяйка, а крепкий мужик,
   тот спаренный солдоматрос!
  
  По-вашему, нам не по нраву узда,
   мы только и знаем что ржем,
  По классам да кубрикам воду мутим,
   чуть что - так грозим мятежом,
  Но с форсом подохнуть у края земли
   нам тоже искусство дано,
  И тут нам образчик - Бомбошка Вдовы,
   солдат и матрос заодно.
  А он - та же черная кость, что и мы,
   по правде сказать, он нам брат,
  Мал-мал поплечистей, а если точней,
   то на полвершка в аккурат,
  Но не из каких-нибудь там хрензантем,
   породистый матросолдат.
  
  Подняться в атаку, паля на бегу,
   оно не такой уж и страх,
  Когда есть прикрытие, тыл и резерв,
   и крик молодецкий в грудях.
  Но скверное дело - в парадном строю
   идти с "Биркенхедом" на дно,
  Как шел бедолага Бомбошка Вдовы,
   солдат и матрос заодно.
  Почти салажонок, ну что он успел?
   Едва, до набора дорос,
  А тут - иль расстрел, или драка в воде,
   а всяко ершам на обсос,
  И, стоя в шеренге, он молча тонул -
   герой, а не солдоматрос.
  
  Полно у нас жуликов, все мы вруны,
   похабники, рвань, солдатня,
  Мы с форсом подохнем у края земли
   (все, милые, кроме меня).
  Но тех, кто "Викторию" шел выручать,
   добром не попомнить грешно,
  Ты честно боролся, Бомбошка Вдовы,
   солдат и матрос заодно.
  Не стану бог знает чего говорить,
   другие пускай говорят,
  Но если Вдова нам работу задаст,
   Мы выполним все в аккурат.
  Вот так-то! А "мы" понимай и "Ее
   Величества матросолдат"!
  
  
  
  'Soldier an' Salor Too'
  
  As I was spittin' into the Ditch aboard o' the Crocodile,
  I seed a man on a man-o'-war got up in the Reg'lars' style.
  'E was scrapin' the paint from off of 'er plates,
   an' I sez to 'im, "'Oo are you?"
  Sez 'e, "I'm a Jolly -- 'Er Majesty's Jolly -- soldier an' sailor too!"
  Now 'is work begins by Gawd knows when, and 'is work is never through;
  'E isn't one o' the reg'lar Line, nor 'e isn't one of the crew.
  'E's a kind of a giddy harumfrodite -- soldier an' sailor too!
  
  An' after I met 'im all over the world, a-doin' all kinds of things,
  Like landin' 'isself with a Gatlin' gun to talk to them 'eathen kings;
  'E sleeps in an 'ammick instead of a cot,
   an' 'e drills with the deck on a slew,
  An' 'e sweats like a Jolly -- 'Er Majesty's Jolly -- soldier an' sailor too!
  For there isn't a job on the top o' the earth the beggar don't know, nor do --
  You can leave 'im at night on a bald man's 'ead, to paddle 'is own canoe --
  'E's a sort of a bloomin' cosmopolouse -- soldier an' sailor too.
  
  We've fought 'em in trooper, we've fought 'em in dock,
   and drunk with 'em in betweens,
  When they called us the seasick scull'ry-maids,
   an' we called 'em the Ass Marines;
  But, when we was down for a double fatigue, from Woolwich to Bernardmyo,
  We sent for the Jollies -- 'Er Majesty's Jollies -- soldier an' sailor too!
  They think for 'emselves, an' they steal for 'emselves,
   and they never ask what's to do,
  But they're camped an' fed an' they're up an' fed before our bugle's blew.
  Ho! they ain't no limpin' procrastitutes -- soldier an' sailor too.
  
  You may say we are fond of an 'arness-cut, or 'ootin' in barrick-yards,
  Or startin' a Board School mutiny along o' the Onion Guards;
  But once in a while we can finish in style for the ends of the earth to view,
  The same as the Jollies -- 'Er Majesty's Jollies -- soldier an' sailor too!
  They come of our lot, they was brothers to us;
   they was beggars we'd met an' knew;
  Yes, barrin' an inch in the chest an' the arm, they was doubles o' me an' you;
  For they weren't no special chrysanthemums -- soldier an' sailor too!
  
  To take your chance in the thick of a rush, with firing all about,
  Is nothing so bad when you've cover to 'and, an' leave an' likin' to shout;
  But to stand an' be still to the Birken'ead drill
   is a damn tough bullet to chew,
  An' they done it, the Jollies -- 'Er Majesty's Jollies --
   soldier an' sailor too!
  Their work was done when it 'adn't begun; they was younger nor me an' you;
  Their choice it was plain between drownin' in 'eaps
   an' bein' mopped by the screw,
  So they stood an' was still to the Birken'ead drill, soldier an' sailor too!
  
  We're most of us liars, we're 'arf of us thieves,
   an' the rest are as rank as can be,
  But once in a while we can finish in style
   (which I 'ope it won't 'appen to me).
  But it makes you think better o' you an' your friends,
   an' the work you may 'ave to do,
  When you think o' the sinkin' Victorier's Jollies -- soldier an' sailor too!
  Now there isn't no room for to say ye don't know --
   they 'ave proved it plain and true --
  That whether it's Widow, or whether it's ship, Victorier's work is to do,
  An' they done it, the Jollies -- 'Er Majesty's Jollies --
   soldier an' sailor too!
  
  
  ***
  САПЕРЫ Перевод А. Оношкович-Яцына
  
  (Королевские инженеры)
  
  Чуть из хлябей явился земной простор
  ("Так точно!" - сказал сапер),
  Господь бог сотворил Инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  И когда был потоп и свирепый муссон,
  Это Ной сконструировал первый понтон
  По чертежу инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Поработавши в сырости, солнцем палим,
  Захмелел старый Ной, чего не было б с ним,
  Если б жил он среди инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  И когда с Вавилонскою башней был крах,
  Дело было у ловких гражданцев в руках,
  А не в руках инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  И когда под холмом у Евреев шел бой,
  Сын Навинов скомандовал солнцу: "Стой!"
  Потому, что он был капитаном
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Перестали в кирпич солому класть -
  Это первой делала наша часть,
  Это дело господ инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Потому-то с тех пор от войны до войны
  Страницы истории нами полны,
  С первых же строк - инженеры
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Мы дороги для них пролагаем всегда,
  Через заросли джунглей ведем поезда,
  По обычаю инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  С фугасом и миной шлют нас вперед,
  И то, что пехота атакой возьмет,
  Сначала взорвут инженеры
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  С киркою и заступом шлют нас назад
  Копать окопы для тех бригад,
  Что позвали господ инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  С полной выкладкой под охраной трудясь,
  Мы месим для этих язычников грязь,
  А потом шлют в тыл инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Мы сушим болото, взрываем утес,
  А они с путей летят под откос
  И доносят на инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Мы им строим колодцы, мосты, очаги,
  Телеграфы - а провод срезают враги,
  И за это бранят инженера
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  И когда мы вернемся и будет мир,
  Из зависти не разукрасят квартир,
  Предназначенных для инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Мы им строим казармы, они же кричат,
  Что полковник - сектант, сумасброд и женат,
  Оскорбляя нас, инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Нет благодарности в них искони,
  Чем сильней наша помощь, тем больше они
  Изводят нас, инженеров
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Что пехота? С винтовкой в руке человек!
  А конница? Так, лошадиный бег!
  Все дело в одних инженерах
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Артиллерия - та чересчур тяжела,
  Только мы одни и вершим дела,
  Потому что мы инженеры
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  Спору нет, за других и понюшки не дашь
  ("Так точно!" - сказал Сапер),
  И один только корпус хорош - это наш,
  Нас зовут - господа инженеры
  Инженерных ее величества Войск
  С содержаньем и в чине Сапера.
  
  
  
  Sappers
  
  When the Waters were dried an' the Earth did appear,
   ("It's all one," says the Sapper),
  The Lord He created the Engineer,
   Her Majesty's Royal Engineer,
   With the rank and pay of a Sapper!
  
  When the Flood come along for an extra monsoon,
  'Twas Noah constructed the first pontoon
   To the plans of Her Majesty's, etc.
  
  But after fatigue in the wet an' the sun,
  Old Noah got drunk, which he wouldn't ha' done
   If he'd trained with, etc.
  
  When the Tower o' Babel had mixed up men's bat,
  Some clever civilian was managing that,
   An' none of, etc.
  
  When the Jews had a fight at the foot of a hill,
  Young Joshua ordered the sun to stand still,
   For he was a Captain of Engineers, etc.
  
  When the Children of Israel made bricks without straw,
  They were learnin' the regular work of our Corps,
   The work of, etc.
  
  For ever since then, if a war they would wage,
  Behold us a-shinin' on history's page --
   First page for, etc.
  
  We lay down their sidings an' help 'em entrain,
  An' we sweep up their mess through the bloomin' campaign,
   In the style of, etc.
  
  They send us in front with a fuse an' a mine
  To blow up the gates that are rushed by the Line,
   But bent by, etc.
  
  They send us behind with a pick an' a spade,
  To dig for the guns of a bullock-brigade
   Which has asked for, etc.
  
  We work under escort in trousers and shirt,
  An' the heathen they plug us tail-up in the dirt,
   Annoying, etc.
  
  We blast out the rock an' we shovel the mud,
  We make 'em good roads an' -- they roll down the khud,
   Reporting, etc.
  
  We make 'em their bridges, their wells, an' their huts,
  An' the telegraph-wire the enemy cuts,
   An' it's blamed on, etc.
  
  An' when we return, an' from war we would cease,
  They grudge us adornin' the billets of peace,
   Which are kept for, etc.
  
  We build 'em nice barracks -- they swear they are bad,
  That our Colonels are Methodist, married or mad,
   Insultin', etc.
  
  They haven't no manners nor gratitude too,
  For the more that we help 'em, the less will they do,
   But mock at, etc.
  
  Now the Line's but a man with a gun in his hand,
  An' Cavalry's only what horses can stand,
   When helped by, etc.
  
  Artillery moves by the leave o' the ground,
  But we are the men that do something all round,
   For we are, etc.
  
  I have stated it plain, an' my argument's thus
   ("It's all one," says the Sapper),
  There's only one Corps which is perfect -- that's us;
   An' they call us Her Majesty's Engineers,
   Her Majesty's Royal Engineers,
   With the rank and pay of a Sapper!
  
  
  ***
  
  
  Тот день
  
  Все внезапно приключилось, смяли нас со всех сторон,
   Много тех, кто ранен в спину, много тех, кто деру дал,
  В беспорядке отступают, ищут, где полегче склон,
   Из-за наших, черт, ошибок - биты наповал!
  
  Чтоб спеть об этом, нет больше хора,
   И музыки нет, чтоб потешить вас:
  Лучше б я умер, не сведав позора,
   Не видев, что видел в тот день и час!
  
  Пред врагом страх показали, и лупили нас в упор,
   Командир стоял, бил саблей, но сдержать толпу не смог;
  Кто-то крикнул: 'Обложили!', и пришло все к со-ки-по, *
   Даже ружья потеряли - мой ты Бог!
  
  Тридцать раненых и мертвых побросали за собой,
   Или двадцать? да, не больше, как помчались мы стремглав:
  О Христос! Нас как овечек, потянули на убой,
   Вот и все, чего достигли - побежав!
  
  За спиной штыки звенели, но не видел я врага,
   И не знал, куда укрыться меж камней и всяких ям;
  Слышал - кто-то воет рядом, удирая наугад,
   И по голосу узнал - да это я!
  
  Мили драпали мы, прячась, словно дети под кровать,
   И, как кролики, лежали, зарываясь в пыль и прах;
  Клял Творца майор, не в силах этот стыд переживать,
   Шпагу пополам Полковник - весь в слезах!
  
  Мы прогнили до похода - хуже не найти бузил,
   Мы приказов не любили, дисциплина нам не впрок;
  Самый юный барабанщик показать свой ум спешил,
   Но теперь мы заплатили за урок!
  
  Приукрашено в газетах, только в Армии знал всяк:
   Нас приставили к верблюдам, шли когда назад полки...
  Поспешили дать медали - мол, повержен злобный враг, **
   Только в песне врать мне - не с руки!
  
  Чтоб спеть об этом, нет больше хора,
   И музыки нет, чтоб потешить вас:
  Лучше б я умер, не сведав позора,
   Не видев, что видел в тот день и час!
  
  _______________________________
  
  Речь идет о поражении англичан под Майвандом, в Афганистане (1888 г). Для подавления мятежа Айюб-хана было выслано всего 2500 человек при 12 пушках, у мятежников же оказалось 12000 человек и 36 орудий. Стремясь опередить афганцев у городка Майванд, командир завел английские войска в узкий овраг, и там враги плотным огнем постепенно обратили английские части в бегство и гнали несколько часов (погибло 980 человек).
  * спасайся кто может ( от французского sauve qui peut)
  ** Имперская пропаганда сумела превратить поражение в 'славный бой беспримерного героизма', была раздана масса наград, в том числе медаль получила собака Бобик, будто бы кусавшая афганцев.
  
  (Можно напомнить также, что именно под Майвандом получил тяжелое ранение военный хирург Ватсон, впоследствии помощник Шерлока Холмса).
  
  
  
  That Day
  
  It got beyond all orders an' it got beyond all 'ope;
   It got to shammin' wounded an' retiring' from the halt.
  'Ole companies was lookin' for the nearest road to slope;
   It were just a bloomin' knock-out -- an' our fault!
  
   Now there ain't no chorus 'ere to give,
   Nor there ain't no band to play;
   An' I wish I was dead 'fore I done what I did,
   Or seen what I seed that day!
  
  We was sick o' bein' punished, an' we let 'em know it, too;
   An' a company-commander up an' 'it us with a sword,
  An' some one shouted "'Ook it!" an' it come to sove-ki-poo,
   An' we chucked our rifles from us -- O my Gawd!
  
  There was thirty dead an' wounded on the ground we wouldn't keep --
   No, there wasn't more than twenty when the front begun to go;
  But, Christ! along the line o' flight they cut us up like sheep,
   An' that was all we gained by doin' so.
  
  I 'eard the knives be'ind me, but I dursn't face my man,
   Nor I don't know where I went to, 'cause I didn't 'alt to see,
  Till I 'eard a beggar squealin' out for quarter as 'e ran,
   An' I thought I knew the voice an' -- it was me!
  
  We was 'idin' under bedsteads more than 'arf a march away;
   We was lyin' up like rabbits all about the countryside;
  An' the major cursed 'is Maker 'cause 'e lived to see that day,
   An' the colonel broke 'is sword acrost, an' cried.
  
  We was rotten 'fore we started -- we was never disciplined;
   We made it out a favour if an order was obeyed;
  Yes, every little drummer 'ad 'is rights an' wrongs to mind,
   So we had to pay for teachin' -- an' we paid!
  
  The papers 'id it 'andsome, but you know the Army knows;
   We was put to grooming' camels till the regiments withdrew,
  An' they gave us each a medal for subduin' England's foes,
   An' I 'ope you like my song -- because it's true!
  
   An' there ain't no chorus 'ere to give,
   Nor there ain't no band to play;
   But I wish I was dead 'fore I done what I did,
   Or seen what I seed that day!
  
  
  ***
  
  
  'Под Минденом кто бился'
  
  (песня - инструктаж)
  
  
   'Под Минденом кто бился', были тоже новички -
  Как и те, кто были в Ватерлоо!
  И на марше до Майванда, понимайте, точно так, *
  Как и вас, от страха их трясло!
  
  Так не надо падать духом, сохранят вас Небеса,
  Вы учитесь, мы дадим вам аттестат;
  Не ругайтесь в бога, в душу - вам самим же будет хуже,
  Но мы сделаем из вас солдат!
  
  'Под Минденом кто бился', были ружья в полный рост,
  Да еще потяжелей бревна!
  Но усталостью гордились, кончив бой, еще трудились -
  Чтобы кухню вычерпать до дна!
  
  'Под Минденом кто бился', те под именем 'гранат'
  Что-то вроде анархистских бомб несли;
  Но метали точно в цели (вас учить - пройдут недели),
  На смотрах, поджегши фитили!
  
  'Под Минденом кто бился', были в медных бляхах все,
  Пуговиц же - ровно двести штук;
  Не ленились ведь, не ныли, что работой завалили -
  Начищали, не жалея рук.
  
  'Под Минденом кто бился', мушкетоны брали в бой,
  С а-ля-бардами ходили круглый год;
  Их я не видал воочию, но сержант старался очень,
  Чтобы на ученьях лил с них пот.
  
  'Под Минденом кто бился', не спешили вовсе в банк,
  При себе несли запас монет;
  И веселье было в моде - ставить старшим, меня вроде -
  Вот такой хороший вам совет.
  
  'Под Минденом кто бился', были все честны - о да! -
  Не судили, кто нам друг, кто враг;
  Лишь одно постигли прочно (вы поймете это, точно!) -
  Что под песню веселее шаг.
  
  'Под Минденом кто бился', много знали кой-чего,
  Мне сейчас припомнить нелегко;
  Вот тебе еще заданье: слышишь старичков ворчанье -
  Поспеши поставить им пивко!
  
  Так не надо падать духом, сохранят вас Небеса,
  Вы учитесь, мы дадим вам аттестат;
  Не ругайтесь в бога, в душу - вам самим же будет хуже,
  Но мы сделаем из вас солдат!
  
  Да, солдат - ура Ядру!
  Где-то в трусе кроется храбрец;
  Будь солдатом, или мигом мы протрём в спине дыру,
  Так что лучше дуй за пивом, Джон Салага, Джон Малец,
  Ну-ка, дуй за пивом, Джон Малец!
  
  ________________________
  
  Битва под Минденом произошла в 1759 г и была эпизодом Семилетней войны, в которой англичане выступили на стороне Пруссии против союза Франции и Саксонии. Англичане и пруссаки победили.
  * Майванд -см. стихотворение 'Тот день'.
  
  
  'The Men that fought at Minden'
  
  A Song of Instruction
  
  The men that fought at Minden, they was rookies in their time --
   So was them that fought at Waterloo!
  All the 'ole command, yuss, from Minden to Maiwand,
   They was once dam' sweeps like you!
  
   Then do not be discouraged, 'Eaven is your 'elper,
   We'll learn you not to forget;
   An' you mustn't swear an' curse, or you'll only catch it worse,
   For we'll make you soldiers yet!
  
  The men that fought at Minden, they 'ad stocks beneath their chins,
   Six inch 'igh an' more;
  But fatigue it was their pride, and they would not be denied
   To clean the cook-'ouse floor.
  
  The men that fought at Minden, they had anarchistic bombs
   Served to 'em by name of 'and-grenades;
  But they got it in the eye (same as you will by-an'-by)
   When they clubbed their field-parades.
  
  The men that fought at Minden, they 'ad buttons up an' down,
   Two-an'-twenty dozen of 'em told;
  But they didn't grouse an' shirk at an hour's extry work,
   They kept 'em bright as gold.
  
  The men that fought at Minden, they was armed with musketoons,
   Also, they was drilled by 'alberdiers;
  I don't know what they were, but the sergeants took good care
   They washed be'ind their ears.
  
  The men that fought at Minden, they 'ad ever cash in 'and
   Which they did not bank nor save,
  But spent it gay an' free on their betters -- such as me --
   For the good advice I gave.
  
  The men that fought at Minden, they was civil -- yuss, they was --
   Never didn't talk o' rights an' wrongs,
  But they got it with the toe (same as you will get it -- so!) --
   For interrupting songs.
  
  The men that fought at Minden, they was several other things
   Which I don't remember clear;
  But that's the reason why, now the six-year men are dry,
   The rooks will stand the beer!
  
   Then do not be discouraged, 'Eaven is your 'elper,
   We'll learn you not to forget;
   An' you mustn't swear an' curse, or you'll only catch it worse,
   For we'll make you soldiers yet!
  
   Soldiers yet, if you've got it in you --
   All for the sake of the Core;
   Soldiers yet, if we 'ave to skin you --
   Run an' get the beer, Johnny Raw -- Johnny Raw!
   Ho! run an' get the beer, Johnny Raw!
  
  
  ***
  ХОЛЕРНЫЙ ЛАГЕРЬ Перевод А Сендыка
  
  
  Холера в лагере нашем, всех войн страшнее она,
  Мы мрем средь пустынь, как евреи в библейские времена.
  Она впереди, она позади, от нее никому не уйти...
  Врач полковой доложил, что вчера не стало еще десяти.
  
  Эй, лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят,
  Нас ливни топят...
  Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты..
  Грохочет оркестр, чтоб унынье в нас побороть,
  Бормочет священник, чтоб нас пожалел господь,
  Господь...
  О боже! За что нам такое, мы пред тобою чисты.
  
  В августе хворь эта к нам пришла и с тех пор висит на хвосте,
  Мы шагали бессонно, нас грузили в вагоны, но она настигала везде,
  Ибо умеет в любой эшелон забраться на полпути...
  И знает полковник, что завтра опять не хватит в строю десяти.
  
  О бабах нам тошно думать, на выпивку нам плевать,
  И порох подмок, остается только думать и маршировать,
  А вслед по ночам шакалы завывают: "Вам не дойти,
  Спешите, ублюдки, не то до утра не станет еще десяти!"
  
  Порядочки, те, что теперь у нас, насмешили б и обезьян:
  Лейтенант принимает роту, возглавляет полк капитан,
  Рядовой командует взводом... Да, по службе легко расти,
  Если служишь там, где вакансий ежедневно до десяти.
  
  Иссох, поседел полковник, он мечется день и ночь
  Среди госпитальных коек, меж тех, кому не помочь.
  На свои он берет продукты, не боясь карман растрясти,
  Только проку пока не видно, что ни день - то нет десяти.
  
  Пастор в черном бренчит на банджо, лезет с мулом прямо в ряды,
  Слыша песни его и шутки, надрывают все животы,
  Чтоб развлечь нас, он даже пляшет: "Ти-ра-ри-ра, ра-ри-ра-ти!"
  Он достойный отец для мрущих ежедневно по десяти.
  
  А католиков ублажает рыжекудрый отец Виктор,
  Он поет ирландские песни, ржет взахлеб и городит вздор...
  Эти двое в одной упряжке, им бы только воз довезти...
  Так и катится колесница - сутки прочь, и нет десяти.
  
  Холера в лагере нашем, горяча она и сладка,
  Дома лучше кормили, но, сев за стол, нельзя не доесть куска.
  И сегодня мы все бесстрашны, ибо страху нас не спасти,
  Маршируем мы и теряем на день в среднем по десяти.
  
  Эй! Лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят,
  Нас ливни топят...
  Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты...
  Те, кто с собою не справятся, могут заткнуться,
  Те, кому сдохнуть не нравится, могут живыми вернуться.
  Но раз уж когда-нибудь все равно ляжем и я, и ты,
  Так почему б не сегодня без споров и суеты.
  
  А ну, номер первый, заваливай стояки,
  Брезент собери, растяжек не позабудь,
  Веревки и колья - все вали во вьюки!
  Пора, о пора уже лагерь свернуть - и в путь...
   (Господи, помоги!)
  
  __________________________
  
  Инфекционные болезни в прошлом часто вызывали бОльшие боевые потери, чем непосредственно военные операции. Особенно это характерно для южных стран, где имеется дефицит питьевой воды. Холера, в частности, способна убить человека за три - четыре дня; лекарств против неё тогда не существовало и приходилось ждать, пока не умрут все слабые и эпидемия, таким образом, не затухнет сама собой...
  
  
  
  Cholera Camp
  
  We've got the cholerer in camp -- it's worse than forty fights;
   We're dyin' in the wilderness the same as Isrulites;
  It's before us, an' be'ind us, an' we cannot get away,
   An' the doctor's just reported we've ten more to-day!
  
   Oh, strike your camp an' go, the Bugle's callin',
   The Rains are fallin' --
   The dead are bushed an' stoned to keep 'em safe below;
   The Band's a-doin' all she knows to cheer us;
   The Chaplain's gone and prayed to Gawd to 'ear us --
   To 'ear us --
   O Lord, for it's a-killin' of us so!
  
  Since August, when it started, it's been stickin' to our tail,
  Though they've 'ad us out by marches an' they've 'ad us back by rail;
  But it runs as fast as troop-trains, and we cannot get away;
  An' the sick-list to the Colonel makes ten more to-day.
  
  There ain't no fun in women nor there ain't no bite to drink;
  It's much too wet for shootin', we can only march and think;
  An' at evenin', down the nullahs, we can 'ear the jackals say,
  "Get up, you rotten beggars, you've ten more to-day!"
  
  'Twould make a monkey cough to see our way o' doin' things --
  Lieutenants takin' companies an' captains takin' wings,
  An' Lances actin' Sergeants -- eight file to obey --
  For we've lots o' quick promotion on ten deaths a day!
  
  Our Colonel's white an' twitterly -- 'e gets no sleep nor food,
  But mucks about in 'orspital where nothing does no good.
  'E sends us 'eaps o' comforts, all bought from 'is pay --
  But there aren't much comfort 'andy on ten deaths a day.
  
  Our Chaplain's got a banjo, an' a skinny mule 'e rides,
  An' the stuff 'e says an' sings us, Lord, it makes us split our sides!
  With 'is black coat-tails a-bobbin' to Ta-ra-ra Boom-der-ay!
  'E's the proper kind o' padre for ten deaths a day.
  
  An' Father Victor 'elps 'im with our Roman Catholicks --
  He knows an 'eap of Irish songs an' rummy conjurin' tricks;
  An' the two they works together when it comes to play or pray;
  So we keep the ball a-rollin' on ten deaths a day.
  
  We've got the cholerer in camp -- we've got it 'ot an' sweet;
  It ain't no Christmas dinner, but it's 'elped an' we must eat.
  We've gone beyond the funkin', 'cause we've found it doesn't pay,
  An' we're rockin' round the Districk on ten deaths a day!
  
   Then strike your camp an' go, the Rains are fallin',
   The Bugle's callin'!
   The dead are bushed an' stoned to keep 'em safe below!
   An' them that do not like it they can lump it,
   An' them that cannot stand it they can jump it;
   We've got to die somewhere -- some way -- some'ow --
   We might as well begin to do it now!
   Then, Number One, let down the tent-pole slow,
   Knock out the pegs an' 'old the corners -- so!
   Fold in the flies, furl up the ropes, an' stow!
   Oh, strike -- oh, strike your camp an' go!
   (Gawd 'elp us!)
  
  
  ***
  
  Дамы
  
  Кайф я всюду ловил, где умел найти;
   И бродил, и служил - было время;
  Я немало сердец разбил по пути,
   Помню лишь четырех из 'гарема'.
  Одна - полукровка-вдова,
   Еще одну встретил я в Проме,
  Ещё - джемадар-саиса жена, *
   И та, что любил я дома.
  
  Я сейчас не силен относительно дам,
   Но, коли сказать в двух словах -
  Их никак не поймешь ты, пока не увяз,
   А потом - всякий раз в дураках.
  Иногда в ум взбредет, что ты мог победить,
   Иногда понимаешь - не мог;
  Но раз с Желтой и Черной поладил ты,
   То и в Белой тебе будет прок.
  
  Малышом приехал я в Хогли - **
   Средь девиц нет таких неумех;
  Но взялась за меня Эгги Кастрер,
   И была Эгги умной как грех.
  Много старше меня, стала первой,
   Но скорее как мать была мне -
  Этот важный урок для карьеры был впрок,
   Я познал сущность женщины с ней!
  
  А затем был назначен я в Бирму -
   Там курировал главный б а з а р, ***
  И язычницу чудную встретил,
   Покупая какой-то товар.
  Весела, и желта, нет честнее,
   Куклой хрупкою кажется мне;,
  Жили мы за дворцом, словно бы под венцом,
   Я познал сущность женщины с ней!
  
  Нас затем передвинули в Нимух,
   (Или был бы я с ней до сих пор),
  И я втрескался в тертую бабу,
   Черномазого жёнку, из Мхоур.
  Перед нею спасует цыганка,
   Смерч, вулкан - так вот виделось мне,
  Я ей: 'Что не бела?' - ночью нож вогнала,
   Я познал сущность женщины с ней!
  
  А затем нас домой повез транспорт,
   С нами дева шестнадцати лет
  (У монахинь училась в Мируте) -
   Я считаю, славней ее нет.
  Как увидела, сразу влюбилась -
   И, наивная, прямо ко мне;
  Но утратил я пыл - слишком сильно любил...
   Всё ж - познал сущность женщины с ней!
  
  Кайф я всюду ловил, где умел найти,
   Но теперь расплатиться пора:
  Чем ты больше познал с остальными,
   Тем с одной тяжелее игра.
  Думать и вспоминать - все, что можешь,
   В ожидании адских огней;
  Мой постигни удел (сам ты так не посмел!)
   Изучай сущность женщин по мне!
  
  В чем мечта жены Генерала?
   Не про нашу честь...
  Но спросите сержантову жёнку -
   Скажет все как есть!
  Все равны, будто кучка булавок,
   Коль мужчина на это востёр -
  Ведь и светская леди и Джуди O'Греди
   В темноте сойдут за сестер!
  
  _______________________________
  
  Здесь, как и в стихотворении 'Мать - Ложа', рассказ ведется от лица чиновника гражданской администрации.
  * джемадар-саис - туземный слуга.
  ** Все упоминаемые городки находятся в пределах Индии.
  *** bazaar - слово для английского языка экзотическое.
  
  
  
  The Ladies
  
  I've taken my fun where I've found it;
   I've rogued an' I've ranged in my time;
  I've 'ad my pickin' o' sweet'earts,
   An' four o' the lot was prime.
  One was an 'arf-caste widow,
   One was a woman at Prome,
  One was the wife of a jemadar-sais,
   An' one is a girl at 'ome.
  
   Now I aren't no 'and with the ladies,
   For, takin' 'em all along,
   You never can say till you've tried 'em,
   An' then you are like to be wrong.
   There's times when you'll think that you mightn't,
   There's times when you'll know that you might;
   But the things you will learn from the Yellow an' Brown,
   They'll 'elp you a lot with the White!
  
  I was a young un at 'Oogli,
   Shy as a girl to begin;
  Aggie de Castrer she made me,
   An' Aggie was clever as sin;
  Older than me, but my first un --
   More like a mother she were --
  Showed me the way to promotion an' pay,
   An' I learned about women from 'er!
  
  Then I was ordered to Burma,
   Actin' in charge o' Bazar,
  An' I got me a tiddy live 'eathen
   Through buyin' supplies off 'er pa.
  Funny an' yellow an' faithful --
   Doll in a teacup she were,
  But we lived on the square, like a true-married pair,
   An' I learned about women from 'er!
  
  Then we was shifted to Neemuch
   (Or I might ha' been keepin' 'er now),
  An' I took with a shiny she-devil,
   The wife of a nigger at Mhow;
  'Taught me the gipsy-folks' bolee;
   Kind o' volcano she were,
  For she knifed me one night 'cause I wished she was white,
   And I learned about women from 'er!
  
  Then I come 'ome in the trooper,
   'Long of a kid o' sixteen --
  Girl from a convent at Meerut,
   The straightest I ever 'ave seen.
  Love at first sight was 'er trouble,
   She didn't know what it were;
  An' I wouldn't do such, 'cause I liked 'er too much,
   But -- I learned about women from 'er!
  
  I've taken my fun where I've found it,
   An' now I must pay for my fun,
  For the more you 'ave known o' the others
   The less will you settle to one;
  An' the end of it's sittin' and thinkin',
   An' dreamin' Hell-fires to see;
  So be warned by my lot (which I know you will not),
   An' learn about women from me!
  
   What did the Colonel's Lady think?
   Nobody never knew.
   Somebody asked the Sergeant's wife,
   An' she told 'em true!
   When you get to a man in the case,
   They're like as a row of pins --
   For the Colonel's Lady an' Judy O'Grady
   Are sisters under their skins!
  
  
  ***
  
  Билл Хокинс
  
  
  - Не видел кто Хокинса, Билла?
  - Черт возьми, мне откуда ж знать?
  - Моя дочка с ним вдаль укатила,
  Я хотел вот ему что сказать:
  В Бога - тебя - так!
  Вот ему что хочу я сказать!
  
  - Знаешь физию Хокинса, Билла?
  - Да не нужен он мне ни на прах!
  - Образина его, ну точь-в-точь как горилла,
  Миска жира в его волосах.
  В Бога - его - так!
  С жирной грязью в его волосах!
  
  - Как отыщешь ты Хокинса Билла,
  Видно, будет большая буза?
  - Ему каски ремень намотаю на рыло,
  И в башку затолкаю глаза,
  В Бога - ему - так!
  Прям в башку затолкаю глаза!
  
  - Глянь-ка, встретил ты Хокинса Билла!
  Черт возьми, покажи свою прыть!
  - Во Воскресение драться? Ну ты, брат, мудрила,
  Дам денек ему так походить,
  В Бога - его - так!
  Лишь денек ему так походить!
  
  
  
  
  Bill 'Awkins
  
   "'As anybody seen Bill 'Awkins?"
   "Now 'ow in the devil would I know?"
  "'E's taken my girl out walkin',
   An' I've got to tell 'im so --
   Gawd -- bless -- 'im!
   I've got to tell 'im so."
  
   "D'yer know what 'e's like, Bill 'Awkins?"
   "Now what in the devil would I care?"
  "'E's the livin', breathin' image of an organ-grinder's monkey,
   With a pound of grease in 'is 'air --
   Gawd -- bless -- 'im!
   An' a pound o' grease in 'is 'air."
  
   "An' s'pose you met Bill 'Awkins,
   Now what in the devil 'ud ye do?"
  "I'd open 'is cheek to 'is chin-strap buckle,
   An' bung up 'is both eyes, too --
   Gawd -- bless -- 'im!
   An' bung up 'is both eyes, too!"
  
   "Look 'ere, where 'e comes, Bill 'Awkins!
   Now what in the devil will you say?"
  "It isn't fit an' proper to be fightin' on a Sunday,
   So I'll pass 'im the time o' day --
   Gawd -- bless -- 'im!
   I'll pass 'im the time o' day!"
  
  
  
  ***
  
  Мать - Ложа
  
  
  Был там Рандл, начальник базы,
  Ну, и Бизли, что с Пути,
  И Эккман, с Комиссариата,
  А от Тюрьмы - Донкли;
  И Блейк, кондуктор старший
  (Два срока Мастер был),
  И тот, что с магазином модным -
  Старый Фрэмджи Эленджил.
  
  Снаружи - 'Сэр!, Сержант!, Салям!, Привет!'
  Внутри же каждый - 'Брат', порядку не во вред;
  На Уровне собравшись, другим на Встречу шли,*
  Я в Ложе Младший Дьякон... как жаль, те дни вдали!
  
  Бола Натх, бухгалтер, с нами,
  Саул, аденский еврей,
  Дин Мохаммед, он топограф
  (Ну, разведчик, коль прямей).
  Тут и Бабу Чакербатти,
  Бородатый сикх Амир,
  И был католик римский Кастро,
  Со Снабжения кассир!
  
  Роскоши здесь не нашли бы,
  Ложа старая пуста,
  Но мы чтили Знаки Древних -
  Свята каждая черта;
  Как прошлое я вспомню,
  Такой мне дорог штрих:
  Что в мире не было 'неверных',
  Кроме, может, нас самих.
  
  В месяц раз, свершив Работу,
  Собирались покурить
  (Мы пиров не задавали,
  Не порвать бы Братства нить),
  Друг с другом вели речи
  (Про веру, мудрость, идеал),
  И - не для спора, для сравненья -
  О Боге, кто его как знал.
  
  Так друг с другом вели речи,
  Дружбы не забыв границ;
  Ранняя заря будила
  До безумья громких птиц.
  Потом, сказав, что это чудно,
  На лошадей садились и - домой,
  В свой срок Мохаммед, Бог и Шива
  Несли дозор над головой.
  
  На правительственной службе
  Не жалели своих ног,
  И несли привет мы братский
  Всюду - запад иль восток.
  Управляли там и помогали,
  Сингапур, и Симла, Кохат...
  Как же снова их всех увидеть
  Был бы в Матери - Ложе рад!
  
  Как бы снова был я рад им,
  Братьям черным и цветным,
  Чтобы шел хог-дарн по кругу**
  И летел сигарок дым,
  Кансама, старик, храпел бы тихо***
  И шумел за буфетом сад...
  А я, встав пред Ложей как Мастер,
  Ритуал совершать был бы рад!
  
  Снаружи - 'Сэр!, Сержант!, Салям!, Привет!'
  Внутри же каждый - 'Брат', порядку не во вред;
  На Уровне собравшись, другим на Встречу шли,
  Был там я Младший Дьякон... как жаль, те дни вдали!
  _____________________________________________________________________________
  
  Киплинг вступил в масоны в возрасте 21 года и был активным членом ряда индийских лож, но после возвращения в Англию, насколько известно, охладел к масонству. Как ясно из стихотворения, он ценил в нем прежде всего возможность общения и дружбы людей разных религий, каст, национальностей и убеждений, а в Англии масонство стало аристократическим 'клубом' и духовного единения Киплинг, вероятно, там не отыскал...
  * Двусмысленные (как и положено масону) выражения: Level Уровень - инструмент каменщика и обозначение масонов одной степени посвящения; Square - слово означает одновременно 'площадь' (на которую, в оригинале стихотворения, выходили члены уровня) и 'угольник' - инструмент каменщика и иносказательно - место общих собраний масонов. Т.к. русское слово 'угольник' не дает возможности каламбура, то пришлось заменить странным 'на Встречу'.
  ** Хог-дарн - разновидность курильницы, для разжигания сигар.
  *** Кансама - буфетчик из туземцев.
  
  
  
   The Mother-Lodge
  
  There was Rundle, Station Master,
   An' Beazeley of the Rail,
  An' 'Ackman, Commissariat,
   An' Donkin' o' the Jail;
  An' Blake, Conductor-Sargent,
   Our Master twice was 'e,
  With 'im that kept the Europe-shop,
   Old Framjee Eduljee.
  
   Outside -- "Sergeant! Sir! Salute! Salaam!"
   Inside -- "Brother", an' it doesn't do no 'arm.
   We met upon the Level an' we parted on the Square,
   An' I was Junior Deacon in my Mother-Lodge out there!
  
  
  
  We'd Bola Nath, Accountant,
   An' Saul the Aden Jew,
  An' Din Mohammed, draughtsman
   Of the Survey Office too;
  There was Babu Chuckerbutty,
   An' Amir Singh the Sikh,
  An' Castro from the fittin'-sheds,
   The Roman Catholick!
  
  
  We 'adn't good regalia,
   An' our Lodge was old an' bare,
  But we knew the Ancient Landmarks,
   An' we kep' 'em to a hair;
  An' lookin' on it backwards
   It often strikes me thus,
  There ain't such things as infidels,
   Excep', per'aps, it's us.
  
  For monthly, after Labour,
   We'd all sit down and smoke
  (We dursn't give no banquits,
   Lest a Brother's caste were broke),
  An' man on man got talkin'
   Religion an' the rest,
  An' every man comparin'
   Of the God 'e knew the best.
  
  So man on man got talkin',
   An' not a Brother stirred
  Till mornin' waked the parrots
   An' that dam' brain-fever-bird;
  We'd say 'twas 'ighly curious,
   An' we'd all ride 'ome to bed,
  With Mo'ammed, God, an' Shiva
   Changin' pickets in our 'ead.
  
  Full oft on Guv'ment service
   This rovin' foot 'ath pressed,
  An' bore fraternal greetin's
   To the Lodges east an' west,
  Accordin' as commanded
   From Kohat to Singapore,
  But I wish that I might see them
   In my Mother-Lodge once more!
  
  I wish that I might see them,
   My Brethren black an' brown,
  With the trichies smellin' pleasant
   An' the hog-darn passin' down;
  An' the old khansamah snorin'
   On the bottle-khana floor,
  Like a Master in good standing
   With my Mother-Lodge once more!
  
   Outside -- "Sergeant! Sir! Salute! Salaam!"
   Inside -- "Brother", an' it doesn't do no 'arm.
   We met upon the Level an' we parted on the Square,
   An' I was Junior Deacon in my Mother-Lodge out there!
  
  
  ***
  "ПРОВОДИТЕ МЕНЯ ДОМОЙ" Перевод Д. Закса
  
   Я не знал никого, кто б сравнился с ним,
   Ни в пехоте, ни в конных полках.
  И уж раз таким он был, то и, стало быть, погиб,
   Ведь иначе лучшим никак.
  
   Что ж, по последней затяжке, и проводите меня!
   Ну-ка, хлебните из фляжки и проводите меня!
   Слышите, бьет, бьет барабан,
   Проводите меня домой!
  
   А кобыла его ржала день и ночь,
   Всполошила наш весь бивак,
  И не стала брать овса, все, живая тварь, ждала,
   Ведь иначе твари никак.
  
   А девчонка его сержанта нашла,
   Хоть прошло-то всего пустяк,
  И поймала на крючок, окрутилась в церкви с ним,
   Ведь девчонке иначе никак.
  
   Мы недавно поцапались с ним, а он
   Не слабак, и я не слабак.
  Я теперь и сам не рад, только поздно пожалел,
   Ведь поправить нельзя никак.
  
   Мне такого друга уже не найти
   Ни у нас, ни в других полках,
  Я нашивки, кошт отдам, лишь бы жив он был, да что ж?
   Ведь его не вернешь никак.
  
   Что ж, по последней затяжке, и проводите меня!
   Ну-ка, хлебните из фляжки и проводите меня!
   Слышите флейты поют, поют,
   Проводите меня домой!
  
   Увозите его! Ему не было равных и нету.
   Увозите его! Наклоните знамена к лафету.
   Увозите его! Он уходит к другим берегам.
   Увозите его! Плачут флейты и бьет барабан.
  
   Ну-ка, "тринадцать из строя", и проводите меня!
   "По три холостых в честь героя", и проводите меня!
   О, превыше женской любви,
   Проводите меня домой!
  
  
  
  'Follow Me 'Ome'
  
   There was no one like 'im, 'Orse or Foot,
   Nor any o' the Guns I knew;
  An' because it was so, why, o' course 'e went an' died,
   Which is just what the best men do.
  
   So it's knock out your pipes an' follow me!
   An' it's finish up your swipes an' follow me!
   Oh, 'ark to the big drum callin',
   Follow me -- follow me 'ome!
  
   'Is mare she neighs the 'ole day long,
   She paws the 'ole night through,
  An' she won't take 'er feed 'cause o' waitin' for 'is step,
   Which is just what a beast would do.
  
   'Is girl she goes with a bombardier
   Before 'er month is through;
  An' the banns are up in church, for she's got the beggar hooked,
   Which is just what a girl would do.
  
   We fought 'bout a dog -- last week it were --
   No more than a round or two;
  But I strook 'im cruel 'ard, an' I wish I 'adn't now,
   Which is just what a man can't do.
  
   'E was all that I 'ad in the way of a friend,
   An' I've 'ad to find one new;
  But I'd give my pay an' stripe for to get the beggar back,
   Which it's just too late to do.
  
   So it's knock out your pipes an' follow me!
   An' it's finish off your swipes an' follow me!
   Oh, 'ark to the fifes a-crawlin'!
   Follow me -- follow me 'ome!
  
   Take 'im away! 'E's gone where the best men go.
   Take 'im away! An' the gun-wheels turnin' slow.
   Take 'im away! There's more from the place 'e come.
   Take 'im away, with the limber an' the drum.
  
   For it's "Three rounds blank" an' follow me,
   An' it's "Thirteen rank" an' follow me;
   Oh, passin' the love o' women,
   Follow me -- follow me 'ome!
  
  
  ***
  
  
  Свадьба сержанта
  
  Все о ней твердили -
  Вот и бросил взгляд;
  Все о нем твердили -
  Шла не наугад.
  Какие уж резоны,
  Лезли напролом,
  Все о них мы знаем,
  Но им решать вдвоем!
  
  Ура сержантской свадьбе!
  Еще ура, опять!
  Конь боевой - на пушке,
  Сержант взял в жены, и т.д.
  
  Всего о ней не скажешь,
  Потом - я не бахвал!
  Сам тот еще разбойник -
  Он лавку содержал.
  Как ландо он справил?
  Боже-ж, ты смешон:
  С каждой фляжки капля -
  И готов галлон!
  
  К бритому торговцу
  Мы толпой в буфет;
  Его Полковник ценит -
  'По-пу-ляр-ней нет'!
  Есть у нас с ним счеты,
  И не за пивко:
  Она всегда не против -
  А мы недалеко!
  
  Капеллан, вишь, хмурый?
  Вишь улыбки дам?
  Женатики от смеха
  Гнутся пополам!
  Придержи оружье
  И оправь мундир!
  Эй! В кулак хихикай,
  Клятый бомбардир!
  
  Все, теперь готово,
  Вот орган гудит,
  'Божий Глас в Эдеме' -
  Щечки, где же стыд!
  Ленты красны, сини -
  Мнит себя красой!
  Лучше б шла ты к Богу,
  Прежде, чем со мной!
  
  Подали карету,
  Целует - вот дурак!
  Туфельку бросает
  (Жаль, что не башмак!)
  Кланяется 'леди',
  Скачет наш жених -
  Кто сможет догадаться,
  Сколько гнили в них?
  
  Ура сержантской свадьбе!
  Еще ура, опять!
  Конь боевой - на пушке,
  Сержант взял в жены, и т.д.
  
  
  
  The Sergeant's Weddin'
  
  'E was warned aging' 'er --
   That's what made 'im look;
  She was warned agin' 'im --
   That is why she took.
  'Wouldn't 'ear no reason,
   'Went an' done it blind;
  We know all about 'em,
   They've got all to find!
  
   Cheer for the Sergeant's weddin' --
   Give 'em one cheer more!
   Grey gun-'orses in the lando,
   An' a rogue is married to, etc.
  
  What's the use o' tellin'
   'Arf the lot she's been?
  'E's a bloomin' robber,
   An' 'e keeps canteen.
  'Ow did 'e get 'is buggy?
   Gawd, you needn't ask!
  'Made 'is forty gallon
   Out of every cask!
  
  Watch 'im, with 'is 'air cut,
   Count us filin' by --
  Won't the Colonel praise 'is
   Pop -- u -- lar -- i -- ty!
  We 'ave scores to settle --
   Scores for more than beer;
  She's the girl to pay 'em --
   That is why we're 'ere!
  
  See the chaplain thinkin'?
   See the women smile?
  Twig the married winkin'
   As they take the aisle?
  Keep your side-arms quiet,
   Dressin' by the Band.
  Ho! You 'oly beggars,
   Cough be'ind your 'and!
  
  Now it's done an' over,
   'Ear the organ squeak,
  "'Voice that breathed o'er Eden" --
   Ain't she got the cheek!
  White an' laylock ribbons,
   Think yourself so fine!
  I'd pray Gawd to take yer
   'Fore I made yer mine!
  
  Escort to the kerridge,
   Wish 'im luck, the brute!
  Chuck the slippers after --
   (Pity 'tain't a boot!)
  Bowin' like a lady,
   Blushin' like a lad --
  'Oo would say to see 'em
   Both is rotten bad?
  
   Cheer for the Sergeant's weddin' --
   Give 'em one cheer more!
   Grey gun-'orses in the lando,
   An' a rogue is married to, etc.
  
  
  ***
  
  
  Куртка
  
  Сквозь Египетские Казни гнали мы араба вдаль,
  Вниз, с бархана - и опять на свет.
  Все в пыли мы, пересохли, скажете, а нам не жаль,
  Погляди, как с пушек шлём привет.
  Капитан наш куртку справил - первоклассное сукно,
  (Пушкари, послушайте рассказ!)
  Нам обмыть обновку нужно - будет самое оно,
  Мы не любим ждать, давай сейчас!
  
  Вдруг приказ мы получили - бомбардировать редут,
  Подвезли снаряды - загружай!
  Капитан же взял хлопушки, порох вытряхнул - вот крут!
  И вложил туда... не воду и не чай.
  На шрапнель взглянул небрежно, что размером тридцать шесть
  (Пушкари, послушайте рассказ!)
  Грит он: 'Парни, что милее - пиво или эта жесть?'
  Ну, мы не заставим ждать, давай сейчас!
   Капитан наш... и т.д.
  
  Медленно мы потрусили, лишь бы не разбить стекло,
  Хоть близки арабов рубежи;
  Не доходит до галопа - пиво 'Басс' залить в жерло
  Мы мечтали, как сошли с баржи.
  Что ж, стреляем экономно, каждый гильзу взял, цедит
  (Пушкари, послушайте рассказ!)
  Но бродяга под укрытьем насмерть встал, вот паразит -
  Нам не к месту ждать, давай сейчас!
   Капитан наш... и т.д.
  
  Кончили мы половину (Капитан, он пил Шампань),
  А араб палит и, видно, рад!
  Раненых мы в щели прячем, в-общем, это дело дрянь -
  Пушку за-метнуть что ль, как снаряд?
  Запряглись и поскакали - что же делать - сквозь жару,
  (Пушкари, послушайте рассказ!)
  С громом мчится батарея, как сякая кенгуру,
  Нечего нам ждать, беги сейчас!
  Капитан наш... и т.д.
  
  Мы вертелись и юлили - в этих скачках мастера,
  А арабы мажут кто куда.
  И позицию нашел нам Капитан - там ни бугра!
  Мы накрыли их - пожальте, господа!
  Пощадили тех, кто выжил, кто решил сдаваться в плен,
  (Пушкари, послушайте рассказ!)
  Капитан, как Брют какой-то, он весь в пене до колен -
  Помогли, чтоб не пенИлся посейчас.
  Капитан наш... и т.д.
  
  Мы боялись трибунала, но все было - в чистоту,
  И, когда достигли главных сил,
  Каждый рядовой в порядке, каждый выстрел на счету,
  А пробку Капитан в руке укрыл.
  Капитан наш... и т.д.
  
  
  The Jacket
  
  Through the Plagues of Egyp' we was chasin' Arabi,
   Gettin' down an' shovin' in the sun;
  An' you might 'ave called us dirty, an' you might ha' called us dry,
   An' you might 'ave 'eard us talkin' at the gun.
  But the Captain 'ad 'is jacket, an' the jacket it was new --
   ('Orse Gunners, listen to my song!)
  An' the wettin' of the jacket is the proper thing to do,
   Nor we didn't keep 'im waitin' very long.
  
  One day they gave us orders for to shell a sand redoubt,
   Loadin' down the axle-arms with case;
  But the Captain knew 'is dooty, an' he took the crackers out
   An' he put some proper liquor in its place.
  An' the Captain saw the shrapnel, which is six-an'-thirty clear.
   ('Orse Gunners, listen to my song!)
  "Will you draw the weight," sez 'e, "or will you draw the beer?"
   An' we didn't keep 'im waitin' very long.
   For the Captain, etc.
  
  Then we trotted gentle, not to break the bloomin' glass,
   Though the Arabites 'ad all their ranges marked;
  But we dursn't 'ardly gallop, for the most was bottled Bass,
   An' we'd dreamed of it since we was disembarked:
  So we fired economic with the shells we 'ad in 'and,
   ('Orse Gunners, listen to my song!)
  But the beggars under cover 'ad the impidence to stand,
   An' we couldn't keep 'em waitin' very long.
   And the Captain, etc.
  
  So we finished 'arf the liquor (an' the Captain took champagne),
   An' the Arabites was shootin' all the while;
  An' we left our wounded 'appy with the empties on the plain,
   An' we used the bloomin' guns for pro-jec-tile!
  We limbered up an' galloped -- there were nothin' else to do --
   ('Orse Gunners, listen to my song!)
  An' the Battery came a-boundin' like a boundin' kangaroo,
   But they didn't watch us comin' very long.
   As the Captain, etc.
  
  We was goin' most extended -- we was drivin' very fine,
   An' the Arabites were loosin' 'igh an' wide,
  Till the Captain took the glassy with a rattlin' right incline,
   An' we dropped upon their 'eads the other side.
  Then we give 'em quarter -- such as 'adn't up and cut,
   ('Orse Gunners, listen to my song!)
  An' the Captain stood a limberful of fizzy -- somethin' Brutt,
   But we didn't leave it fizzing very long.
   For the Captain, etc.
  
  We might ha' been court-martialled, but it all come out all right
   When they signalled us to join the main command.
  There was every round expended, there was every gunner tight,
   An' the Captain waved a corkscrew in 'is 'and.
   But the Captain 'ad 'is jacket, etc.
  
  
  ***
  
  
  Язычник
  
  Язычник в безрассудстве поклоны бьет камням;
  Приказы не исполнит, коль их не отдал сам;
  И личное оружье где как кидает он;
  Потом приходит наш отряд - беги, язычник, вон.
  
  Вечная грязища здесь, и вечный кавардак,
  Вечно будут дикари все делать кое-как.
  Вечно будут хазар-хо, да кул, да аби-най; *
  О себе заботься, ружье не забывай!
  
  Дичком явился рекрут - ему, мол, не понять,
  Зачем стирать обмотки, выглаживать кровать;
  Бурчит он: 'Бредни! К черту!', и к службе не готов -
  Но тут родной приходит взвод, чтоб надавать пинков.
  
  Побит наш юный рекрут - да, тяжело пришлось;
  Он голову повесил, бранится, копит злость;
  Кричит - 'Тираны! Звери! Настанет мой черед' -
  Но смотрят и смеются все, и парень слезы льёт.
  
  Совсем сдурел наш рекрут - в петлю решил полезть;
  Трущобный гонор сбили, но как внушить им честь?
  Так день за днем пинают, но есть и в этом прок -
  Однажды утром он встаёт - уже не сосунок!
  
  Смоет он грязищу, и к черту кавардак,
  Смоет он привычку все делать кое-как;
  Где теперь вы, хазар-хо, и кул, и аби-най,
  Он знает: ружья чисти, себя не забывай!
  
  Наш юный рекрут счастлив - выпячивает грудь;
  Он отрастил усищи, чеканит шаг - аж жуть!
  Проклятие вставляет за каждым, блин, словцом,
  Чтобы нашивки заслужить, глядит он молодцом.
  
  Сержант ('Тираны! Звери!') за ним следит весь год;
  Следит, каков с друзьями, следит, как пиво пьет;
  Следит, каков он с дамой (бал задал комендант),
  И в список лучших внес его (тиран-и-зверь) сержант.
  
  Теперь он сам 'начальство', но тот же рядовой;
  Суется к нему каждый, изводит ерундой;
  Насмешки и подлянки - обидеть всякий рад;
  Но знает он, как гнев прогнать, и как гонять солдат.
  
  Вот он Сержант-Знамёнщик - с таким ты не шути!
  Солдат крикету учит, на смотр готов вести;
  Глядят - он быстр и ловок, в нем собранность видна;
  Допущен к офицерам он, что носят ордена.
  
  Он учит, чтоб в засаде никто не видел вас;
  Он учит холостые использовать не раз;
  Он учит обнаружить, кто отпуск свой купил;
  Зовет он стать таким, как он - отдать работе пыл.
  
  Когда вы на параде - следит, чтоб тверд был шаг;
  Когда в бою - поможет, чтоб был на мушке враг;
  Мечты солдат он знает, и что у них в уме;
  Он знает, кто идет за ним, и кто отстал во тьме.
  
  Болтун капрал - он видит - убьет свой взвод в песках;
  Нутром он это чует, по шепоту в кишках;
  Гримасы страха видит - все бледные, дрожат;
  Умеет выждать, в руки взять, и привести назад.
  
  И завизжали пули, бархан целуя в бок;
  И все бегут от встречи, но близок час, дружок;
  Как рыцарь в тяжких латах - движенья нелегки,
  Упорством всех вгоняя в дрожь, теснят врага полки.
  
  Пять лет их муштровали, запомнилось одно -
  Иди и бей, не драпай - и будь что суждено.
  Как будто не учились - шум, суета, угар;
  Но если б не старался он - все, закрывай базар.
  
  И вот - 'Кто отступает?', и вот - 'Кто впереди?'
  И вот - 'Давай носилки!', вот - гибнет командир;
  В кровавой рукопашной все им терзает слух
  Сержанта крик - визг дрели! - он сзади, как пастух.
  
  Он, как и все, страдает, и сердце - на разрыв;
  Но гонит их, и гонит их, и гонит, свою усталость скрыв;
  Стоять - вот что осталось, и к штурму ждать сигнал,
  Тогда - поднять, поднять, меж пуль, чтоб день победным стал!
  
  Язычник в безрассудстве поклоны бьет камням;
  Приказы не исполнит, коль их не отдал сам;
  Всю жизнь по кругу ходит - он безрассудный шут;
  Но Армий становой хребет сверхсрочником зовут!
  
  Не терпи грязищи, и плюнь на кавардак,
  Не храни привычки все делать кое-как;
  Позабудь все хазар-хо, и кул, и аби-най -
  О себе заботься, ружье не забывай!
  
  ___________________________________________
  
  Речь идет о вступлении в английскую армию выходца из местного населения и его служебном росте. До Мятежа сипаев англичане использовали войска местных феодалов-раджей, которые и взбунтовались, использовав данное им вооружение против Англии; после подавления восстания местные солдаты служили под командованием английских офицеров в национальных частях (преимущественно из гималайских горцев) или в составе английских частей.
  
  хазар-хо, кул, аби-най - завтра, потом, когда-нибудь
  
  
  
  
  The 'Eathen
  
  The 'eathen in 'is blindness bows down to wood an' stone;
  'E don't obey no orders unless they is 'is own;
  'E keeps 'is side-arms awful: 'e leaves 'em all about,
  An' then comes up the regiment an' pokes the 'eathen out.
  
   All along o' dirtiness, all along o' mess,
   All along o' doin' things rather-more-or-less,
   All along of abby-nay, kul, an' hazar-ho,
   Mind you keep your rifle an' yourself jus' so!
  
  The young recruit is 'aughty -- 'e draf's from Gawd knows where;
  They bid 'im show 'is stockin's an' lay 'is mattress square;
  'E calls it bloomin' nonsense -- 'e doesn't know no more --
  An' then up comes 'is Company an' kicks 'im round the floor!
  
  The young recruit is 'ammered -- 'e takes it very 'ard;
  'E 'angs 'is 'ead an' mutters -- 'e sulks about the yard;
  'E talks o' "cruel tyrants" 'e'll swing for by-an'-by,
  An' the others 'ears an' mocks 'im, an' the boy goes orf to cry.
  
  The young recruit is silly -- 'e thinks o' suicide;
  'E's lost 'is gutter-devil; 'e 'asn't got 'is pride;
  But day by day they kicks 'im, which 'elps 'im on a bit,
  Till 'e finds 'isself one mornin' with a full an' proper kit.
  
   Gettin' clear o' dirtiness, gettin' done with mess,
   Gettin' shut o' doin' things rather-more-or-less;
   Not so fond of abby-nay, kul, nor hazar-ho,
   Learns to keep 'is rifle an' 'isself jus' so!
  
  The young recruit is 'appy -- 'e throws a chest to suit;
  You see 'im grow mustaches; you 'ear 'im slap 'is boot;
  'E learns to drop the "bloodies" from every word 'e slings,
  An' 'e shows an 'ealthy brisket when 'e strips for bars an' rings.
  
  The cruel-tyrant-sergeants they watch 'im 'arf a year;
  They watch 'im with 'is comrades, they watch 'im with 'is beer;
  They watch 'im with the women at the regimental dance,
  And the cruel-tyrant-sergeants send 'is name along for "Lance".
  
  An' now 'e's 'arf o' nothin', an' all a private yet,
  'Is room they up an' rags 'im to see what they will get;
  They rags 'im low an' cunnin', each dirty trick they can,
  But 'e learns to sweat 'is temper an' 'e learns to sweat 'is man.
  
  An', last, a Colour-Sergeant, as such to be obeyed,
  'E schools 'is men at cricket, 'e tells 'em on parade;
  They sees 'em quick an' 'andy, uncommon set an' smart,
  An' so 'e talks to orficers which 'ave the Core at 'eart.
  
  'E learns to do 'is watchin' without it showin' plain;
  'E learns to save a dummy, an' shove 'im straight again;
  'E learns to check a ranker that's buyin' leave to shirk;
  An' 'e learns to make men like 'im so they'll learn to like their work.
  
  An' when it comes to marchin' he'll see their socks are right,
  An' when it comes to action 'e shows 'em 'ow to sight;
  'E knows their ways of thinkin' and just what's in their mind;
  'E knows when they are takin' on an' when they've fell be'ind.
  
  'E knows each talkin' corpril that leads a squad astray;
  'E feels 'is innards 'eavin', 'is bowels givin' way;
  'E sees the blue-white faces all tryin' 'ard to grin,
  An' 'e stands an' waits an' suffers till it's time to cap 'em in.
  
  An' now the hugly bullets come peckin' through the dust,
  An' no one wants to face 'em, but every beggar must;
  So, like a man in irons which isn't glad to go,
  They moves 'em off by companies uncommon stiff an' slow.
  
  Of all 'is five years' schoolin' they don't remember much
  Excep' the not retreatin', the step an' keepin' touch.
  It looks like teachin' wasted when they duck an' spread an' 'op,
  But if 'e 'adn't learned 'em they'd be all about the shop!
  
  An' now it's "'Oo goes backward?" an' now it's "'Oo comes on?"
  And now it's "Get the doolies," an' now the captain's gone;
  An' now it's bloody murder, but all the while they 'ear
  'Is voice, the same as barrick drill, a-shepherdin' the rear.
  
  'E's just as sick as they are, 'is 'eart is like to split,
  But 'e works 'em, works 'em, works 'em till he feels 'em take the bit;
  The rest is 'oldin' steady till the watchful bugles play,
  An' 'e lifts 'em, lifts 'em, lifts 'em through the charge that wins the day!
  
   The 'eathen in 'is blindness bows down to wood an' stone;
   'E don't obey no orders unless they is 'is own;
   The 'eathen in 'is blindness must end where 'e began,
   But the backbone of the Army is the non-commissioned man!
  
   Keep away from dirtiness -- keep away from mess.
   Don't get into doin' things rather-more-or-less!
   Let's ha' done with abby-nay, kul, an' hazar-ho;
   Mind you keep your rifle an' yourself jus' so!
  
  
  ***
  
  Часовой играет в жмурки
  
  
  Грит младший сержант, дневальный,
  Часовому, что вышел в ночь:
  'Караула начальник совсем хоки-мут, *
  Ты должен ему помочь.
  Было много вина, да и ночь холодна,
  Не хотим, чтобы вышел скандал,
  Как увидишь - пошел к караулке он -
  Нам подай какой-то сигнал'.
  
  Ну - 'Проверка! - И где тут Проверка?', и двое в славный мороз,
  И держался герой за сержанта ремень, но закрой, часовой, глаза.
  А потом - 'Проходи! Все спокойно!', (ох, надрался он, как насос!)
  
  АффидЕвит будет нужен ему выпивки из-за. **
  
  
  Белой стала луна над казармой,
  По щебенке свет лился рекой.
  Караула начальник гулял вкривь и вкось,
  В море грязи нырнул с головой.
  Тут капрал потянул, а сержант подтолкнул,
  Все втроем устроили бал,
  Но уставился внутрь караулки я,
  Не видал, что там за скандал.
  
  Пусть 'Проверка! - И где тут Проверка?' - Держи, капрал! - Не дури!
  Он использовал кепи не так, как все мы, но закрой, часовой, глаза.
  А потом - 'Проходи! Все спокойно!' (как фонтан, он пускал пузыри!)
  
  Аффидевит будет нужен ему выпивки из-за.
  
  
  Так четыре часа, вот и утро -
  Веселиться больше невмочь;
  Посылаем его на тележке домой,
  'Ствол' вручаем, что кинул прочь.
  Мы отмыли его, просушили его -
  Высший класс работка, я рад;
  Чист и ясен он, как бомбардир -
  Хоть сейчас иди на парад.
  
  Да, 'Проверка! - И где тут Проверка?' - эх, дать бы ему взашей!
  Он подумал, что сабля - это велосипед, но закрой, часовой, глаза.
  А потом - 'Проходи! Все спокойно!' (он назвал меня 'Милая Джейн!')
  
  Аффидевит будет нужен ему выпивки из-за.
  
  
  Упражнялись мы долго и нудно,
  Небо синее, солнце в накал,
  Он и бледный, и мокрый, и дико смотрел,
  Но сержант упасть не давал.
  Дисциплину ценили ребята,
  Служили не ради наград;
  Но послушал бы сам, как считали шаги -
  Заглушить, что он нес невпопад!
  
  Мы топтались: 'Правый фланг - смирно!', 'Вперед!', и 'Вольно!', 'Кругом!',
  И 'Плотнее!', 'Налево!', потом 'Шире шаг!', но закрой, командир, глаза!
  И шипели: 'Полковник увидит! Сэр, сюда, поскорее! Бочком!'
  
  Аффидевит, точно, нужен ему выпивки из-за.
  
  
  Было там тридцать два сержанта,
  А капралов сорок, точь-в-точь,
  Девятьсот рядовых - говорят как один:
  'От жары довелось занемочь!'
  Он меня целовал в караулке
  (Ну зачем я это сказал!)
  Все же я не терялся, на Библии клялся:
  Все спокойно, какой скандал?!
  
  Так проходят сквозь холод и пекло,
  И трудности, и западни,
  Но таков их удел - встанут те, кто смел,
  И Гвардией будут они!
  Я-то знаю, где прячешь пойло,
  Будь ты хитрым, словно лиса;
  Но забуду службу, коль водишь дружбу
  С рядовым Томасом А.!
  
  
  Да, 'Проверка! - И где тут Проверка?' - гляди, он храпит на ходу!
  Он шумит, и юлит, и ужасно бузит, но закрой, часовой, глаза.
  А потом - 'Проходи! все спокойно!' - так делишки у нас идут...
  
  Мы поможем - нам помогут, наших матерей из-за.
  ________________________________
  * хоки-мут - пьяный в стельку
  ** аффидевит - показания под судебной присягой.
  
  
  
  The Shut-Eye Sentry
  
  Sez the Junior Orderly Sergeant
   To the Senior Orderly Man:
  "Our Orderly Orf'cer's hokee-mut,
   You 'elp 'im all you can.
  For the wine was old and the night is cold,
   An' the best we may go wrong,
  So, 'fore 'e gits to the sentry-box,
   You pass the word along."
  
   So it was "Rounds! What Rounds?" at two of a frosty night,
   'E's 'oldin' on by the sergeant's sash, but, sentry, shut your eye.
   An' it was "Pass! All's well!" Oh, ain't 'e drippin' tight!
   'E'll need an affidavit pretty badly by-an'-by.
  
  The moon was white on the barricks,
   The road was white an' wide,
  An' the Orderly Orf'cer took it all,
   An' the ten-foot ditch beside.
  An' the corporal pulled an' the sergeant pushed,
   An' the three they danced along,
  But I'd shut my eyes in the sentry-box,
   So I didn't see nothin' wrong.
  
   Though it was "Rounds! What Rounds?" O corporal, 'old 'im up!
   'E's usin' 'is cap as it shouldn't be used, but, sentry, shut your eye.
   An' it was "Pass! All's well!" Ho, shun the foamin' cup!
   'E'll need, etc.
  
  'Twas after four in the mornin';
   We 'ad to stop the fun,
  An' we sent 'im 'ome on a bullock-cart,
   With 'is belt an' stock undone;
  But we sluiced 'im down an' we washed 'im out,
   An' a first-class job we made,
  When we saved 'im, smart as a bombardier,
   For six-o'clock parade.
  
   It 'ad been "Rounds! What Rounds?" Oh, shove 'im straight again!
   'E's usin' 'is sword for a bicycle, but, sentry, shut your eye.
   An' it was "Pass! All's well!" 'E's called me "Darlin' Jane"!
   'E'll need, etc.
  
  The drill was long an' 'eavy,
   The sky was 'ot an' blue,
  An' 'is eye was wild an' 'is 'air was wet,
   But 'is sergeant pulled 'im through.
  Our men was good old trusties --
   They'd done it on their 'ead;
  But you ought to 'ave 'eard 'em marking' time
   To 'ide the things 'e said!
  
   For it was "Right flank -- wheel!" for "'Alt, an' stand at ease!"
   An' "Left extend!" for "Centre close!" O marker, shut your eye!
   An' it was, "'Ere, sir, 'ere! before the Colonel sees!"
   So he needed affidavits pretty badly by-an'-by.
  
  There was two-an'-thirty sergeants,
   There was corp'rals forty-one,
  There was just nine 'undred rank an' file
   To swear to a touch o' sun.
  There was me 'e'd kissed in the sentry-box,
   As I 'ave not told in my song,
  But I took my oath, which were Bible truth,
   I 'adn't seen nothin' wrong.
  
  There's them that's 'ot an' 'aughty,
   There's them that's cold an' 'ard,
  But there comes a night when the best gets tight,
   And then turns out the Guard.
  I've seen them 'ide their liquor
   In every kind o' way,
  But most depends on makin' friends
   With Privit Thomas A.!
  
   When it is "Rounds! What Rounds?" 'E's breathin' through 'is nose.
   'E's reelin', rollin', roarin' tight, but, sentry, shut your eye.
   An' it is "Pass! All's well!" An' that's the way it goes:
   We'll 'elp 'im for 'is mother, an' 'e'll 'elp us by-an'-by!
  
  
  ***
  
  
  'О Мэри, бедняжка!'
  
  
  Звал себя крутым...
   Род мужской хитер!
  Но пропал как дым,
   Бросил на позор.
  Ясно! Нет забот,
   Спортил все, что смог.
  Чтоб тебя взял черт...
   Но люблю, дай Бог!
  
  Все было прекрасно, но кончилось счастье,
  Дружку - 'до свиданья', а сердце - на части.
  Что толку в печали! Ведь все мама знала,
  (О Мэри, бедняжка!) и все предсказала!
  
  Шутка стоит слёз,
   Просто - западня,
  Ты... ты мне вред нанес,
   Пострадала я.
  Улетел, привет,
   С новой дурой сбёг...
  Сердце? В тебе нет!
   Но люблю, дай Бог!
  
  Когда надоела, не сдержишь мужчину,
  Обеты и клятвы, все канет в трясину.
  Зачем Гнев звала ты - надежды пустые,
  (О Мэри, бедняжка!)когда все такие?
  
  Ждет нас с ним хула,
   И прощай мечты?
  С разными была,
   Но это - это ж ты!
  Помогай Иисус,
   Где нам уголок?
  Подлый, мерзкий трус!
   Но люблю, дай Бог!
  
  Вернет куда меньше, чем ты дать готова,
  Любовь умерла, не обнимешь живого!
  Ведет по тропинке, с какой нет возврата,
  (О Мэри, бедняжка!)за глупость расплата!
  
  Если беден род,
   '-позабудь про честь'?
  Голод? Лишний рот?
   Берег рядом есть!
  Имя бы узнать,
   Лучше - адресок...
  Шлюха? Не бывать...
   Так люблю, дай Бог!
  
  Что в жалобах толку! Ведь все мама знала,
  (О Мэри, бедняжка!) и все предсказала!
  Уснула как в сказке, проснулась же в горе,
  (О Мэри, бедняжка!)идем завтра в море!
  
  
  
  'Mary, Pity Women!'
  
  You call yourself a man,
   For all you used to swear,
  An' leave me, as you can,
   My certain shame to bear?
   I 'ear! You do not care --
  You done the worst you know.
   I 'ate you, grinnin' there. . . .
  Ah, Gawd, I love you so!
  
   Nice while it lasted, an' now it is over --
   Tear out your 'eart an' good-bye to your lover!
   What's the use o' grievin', when the mother that bore you
   (Mary, pity women!) knew it all before you?
  
  It aren't no false alarm,
   The finish to your fun;
  You -- you 'ave brung the 'arm,
   An' I'm the ruined one;
   An' now you'll off an' run
  With some new fool in tow.
   Your 'eart? You 'aven't none. . . .
  Ah, Gawd, I love you so!
  
   When a man is tired there is naught will bind 'im;
   All 'e solemn promised 'e will shove be'ind 'im.
   What's the good o' prayin' for The Wrath to strike 'im
   (Mary, pity women!), when the rest are like 'im?
  
  What 'ope for me or -- it?
   What's left for us to do?
  I've walked with men a bit,
   But this -- but this is you.
  So 'elp me Christ, it's true!
   Where can I 'ide or go?
  You coward through and through! . . .
   Ah, Gawd, I love you so!
  
   All the more you give 'em the less are they for givin' --
   Love lies dead, an' you cannot kiss 'im livin'.
   Down the road 'e led you there is no returnin'
   (Mary, pity women!), but you're late in learnin'!
  
  You'd like to treat me fair?
   You can't, because we're pore?
  We'd starve? What do I care!
   We might, but this is shore!
   I want the name -- no more --
  The name, an' lines to show,
   An' not to be an 'ore. . . .
  Ah, Gawd, I love you so!
  
   What's the good o' pleadin', when the mother that bore you
   (Mary, pity women!) knew it all before you?
   Sleep on 'is promises an' wake to your sorrow
   (Mary, pity women!), for we sail to-morrow!
  
  
  ***
  
  "И ВОСХИЩАТЬСЯ..." Перевод О. Юрьева
  
  
  В Индийском океане тишь,
   Глядит он кротостью самой;
  Волны нигде не различишь,
   Кроме дорожки за кормой.
  
  Корабль несется, дня уж нет,
   Пробили склянки - отдыхай...
  Чернея на закатный свет,
   Индус поет: "Хам декхта хай".
  
  И восхищаться, и дышать,
   И жить бескрайностъю дорог -
  Без толку! - мог бы я сказать.
   Но бросить бы уже не смог!
  
  Слежу ли за игрой старшин,
   Ловлю ли женский смех и гам,
  Гляжу ли, как офицера
   На шканцах провожают дам,
  Я думаю про что ушло,
   Взгляд утопивши в синей мгле,
  И вот я словно бы один
   На опустевшем корабле.
  
  Про что ушло, что видел я
   В казарме, в лагерях, в бою,
  Рассказываю сам себе
   И правды сам не узнаю;
  Так странно, слишком странно все...
   Что ж, это нынче позади.
  Да, было всякое со мной,
   Но - больше в будущем, поди.
  
  Да, на заметку я попал,
   Я нарушал закон полка,
  И сам себя со стороны
   Я видел в роли дурака -
  Познанья цену я платил
   И не был ею возмущен,
  А прохлаждался на "губе",
   Мироустройством восхищен.
  
  На траверзе возник дымок,
   И встал над морем там, вдали,
  Горбучий Аден, точно печь,
   Которую уж век не жгли.
  Проплыл я мимо этих скал
   Шесть лет назад - теперь домой
  Плыву, солдат, отбывший срок,
   С шестью годами за спиной.
  
  Невеста плакала: "Вернись!"
   И мать вздыхала тяжело.
  Они мне не писали - знать,
  Ушли: ушли, как все ушло.
  Как все ушло, что разглядел,
   Открыл, узнал и встретил я.
  Как высказать, что на душе?
   И я пою. Вот песнь моя:
  
  И восхищаться, и дышать,
   И жить бескрайностъю дорог -
  Без толку! - мог бы я сказать.
   Но бросить бы уже не смог!
  
  
  
  For to Admire
  
  The Injian Ocean sets an' smiles
   So sof', so bright, so bloomin' blue;
  There aren't a wave for miles an' miles
   Excep' the jiggle from the screw.
  The ship is swep', the day is done,
   The bugle's gone for smoke and play;
  An' black agin' the settin' sun
   The Lascar sings, "Hum deckty hai!"
  
   For to admire an' for to see,
   For to be'old this world so wide --
   It never done no good to me,
   But I can't drop it if I tried!
  
  I see the sergeants pitchin' quoits,
   I 'ear the women laugh an' talk,
  I spy upon the quarter-deck
   The orficers an' lydies walk.
  I thinks about the things that was,
   An' leans an' looks acrost the sea,
  Till spite of all the crowded ship
   There's no one lef' alive but me.
  
  The things that was which I 'ave seen,
   In barrick, camp, an' action too,
  I tells them over by myself,
   An' sometimes wonders if they're true;
  For they was odd -- most awful odd --
   But all the same now they are o'er,
  There must be 'eaps o' plenty such,
   An' if I wait I'll see some more.
  
  Oh, I 'ave come upon the books,
   An' frequent broke a barrick rule,
  An' stood beside an' watched myself
   Be'avin' like a bloomin' fool.
  I paid my price for findin' out,
   Nor never grutched the price I paid,
  But sat in Clink without my boots,
   Admirin' 'ow the world was made.
  
  Be'old a crowd upon the beam,
   An' 'umped above the sea appears
  Old Aden, like a barrick-stove
   That no one's lit for years an' years!
  I passed by that when I began,
   An' I go 'ome the road I came,
  A time-expired soldier-man
   With six years' service to 'is name.
  
  My girl she said, "Oh, stay with me!"
   My mother 'eld me to 'er breast.
  They've never written none, an' so
   They must 'ave gone with all the rest --
  With all the rest which I 'ave seen
   An' found an' known an' met along.
  I cannot say the things I feel,
   And so I sing my evenin' song:
  
   For to admire an' for to see,
   For to be'old this world so wide --
   It never done no good to me,
   But I can't drop it if I tried!
  
  
  
  ***
  
  
  ПРИЗЫВ
  
  (заключительные строфы к 'Казарменным балладам')
  
  
  
  Шепот облетел тот край, где летом вызрел урожай,
  И над стогом высок небосвод.
  Напевает: 'Поздно, поздно, пчелы спят, и меркнут звезды,
  Англичане, окончен ваш год'.
  
  Вы слышали гром на просторе морском,
  И как дождь шумит в хладной мгле;
  Вы слышали песнь - 'Ну когда? Скучно здесь!'
  Так вставайте на прежний след!
  
  Не для нас старца Сима шатры, дорогая,
  Безмятежная тишь, мирный кров;
  Ныне время нам выйти на след, на наш след, прежний след,
  Снова встать, всем нам встать - Длинный След всегда будет нов!
  
  Встреть над Норда страной солнца глаз ледяной,
  Будь на Зюйде, где Горн ревет;
  К Исту ход устремив, в Миссисипский Залив,
  Иль на Вест - до Златых Ворот.
  
  Где сбывается жуткая ложь, дорогая,
  Там, где явь чудней наших снов,
  Там мужчины выходят на след, на свой след, прежний след,
  Только там жизнь бурлит - Длинный След всегда будет нов!
  
  Серы дни, кругом тоска, в старом небе - облака,
  Воздух спертый в тусклом свете ламп;
  Душу заложить рискну я за встречную волну,
  За 'Бильбао' - грязный, черный трамп. *
  
  Дагомейцы - матросы пьяны, дорогая,
  И наложен груз выше бортов,
  Но он нос устремил на наш след, этот след, прежний след,
  От Кадикса по следу спешит - Длинный След всегда будет нов!
  
  Три пути даны Землей - ввысь орлом, иль вниз змеёй,
  Иль пешком, как девам и мужам.
  А мне поднять бы якоря, плыть на судне чрез моря,
  Северной Торговой по пятам. **
  
  Слушай - мачты смычками гудят, дорогая,
  И внимай барабанам винтов;
  Слышишь - режет корабль этот след, старый след, прежний след,
  На волну и с волны, чуя след, Длинный След, что всегда будет нов?
  
  Видишь - трубы бьются в шоке, Питер прыгает на фоке, ***
  Тянут кранцы хриплый свой мотив,
  Ворот ходит с громким скрипом, тали ёрзают над слипом,
  И визжит канат, натягивая шкив?
  
  Да, там 'Сходни поднять!' кричат, дорогая,
  Там 'Слева отдать швартов'!
  Там 'Сзади чисто!', и найден наш след, старый след, прежний след,
  Мы вернулись опять на тот след, Длинный След, что всегда будет нов!
  
  О, пусть будут там туманы, и ярятся ураганы,
  Души леденит нам плач сирен!
  Мы над бездной еле-еле, но ползем к незримой цели,
  С плеском лот бросая морю в плен!
  
  Ловер-Хоуп нас встретит теперь, дорогая,
  В преддверии Ганфлитских Песков!
  И пусть Мышь гонит зелень на след, прежний след, старый след,
  Светит Гулля огонь по пути - Длинный След всегда будет нов.
  
  Тропик! Ночью мрака нет, и кильватер весь в огне,
  Даже днем так небо не блестит.
  Киль ныряет в бурунах, луч звезды достал до дна,
  Прыгая, взбивает пламя кит.
  
  Тросы соль запятнала навек, дорогая,
  Солнце съело краски бортов,
  Но спешим мы по следу - о, тот след, старый след, прежний след,
  К югу мы отклонились, но след, Длинный След - он всегда будет нов!
  
  Проведите судно к дому, пусть прибой подобен грому
  И шумящие моря окрест,
  И гудит, стучит машина, содрогается пучина,
  И высоко всходит Южный Крест!
  
  Наши звезды зажгутся опять, дорогая,
  На вельвете среди облаков.
  Как друзья, наведут нас на след, старый след, прежний след,
  Божий знак, что мы вышли на след, Длинный След, что всегда будет нов.
  
  Сердце, сохрани азарт - от Форланда к мысу Старт
  Мы летим, но не выбран весь пар,
  Много миль осталось грозных, но найдем наш малый остров,
  Где так свеж нарциссов нектар.
  
  Вы слышали гром на просторе морском,
  И как дождь гудит в хладной мгле;
  Вы слышали песнь - 'Ну когда? Скучно здесь!'
  Так вставайте на прежний след!
  
  Лишь Бог знает, что можем найти, дорогая,
  И Он знает, долг наш каков -
  Но опять мы выходим на след, на наш след, прежний след,
  Твердо встали, суда устремили - Длинный След всегда будет нов!
  
  ______________________________
  
  * трамп - частный пароход, ходящий без определенного маршрута и расписания.
  ** имеется в виду одна из английских торговых компаний.
  *** Питер - флаг-сигнал 'Поднять паруса'.
  
  
  L'Envoi
  
  (To 'BARRACK-ROOM BALLADS')
  
  There's a whisper down the field where the year has shot her yield,
  And the ricks stand grey to the sun,
  Singing:--'Over then, come over, for the bee has quit the clover,
   And your English summer's done.'
  
  You have heard the beat of the off-shore wind,
  And the thresh of the deep-sea rain;
  You have heard the song--how long! how long?
  Pull out on the trail again!
  
  Ha' done with the Tents of Shem, dear lass,
  We've seen the seasons through,
  And it's time to turn on the old trail, our own trail, the out trail,
  Pull out, pull out, on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  It's North you may mn to the rime-ringed sun
  Or South to the blind Horn's hate;
  Or East all the way into Mississippi Bay,
  Or West to the Golden Gate;
  
  Where the blindest bluffs hold good, dear lass,
  And the wildest tales are true,
  And the men bulk big oh the old trail, our own trail, the out trail,
  And life runs large on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  
  The days are sick and cold, and the skies are grey and old,
  And the twice-breathed airs blow damp;
  And I'd sell my tired soul for the bucking beam-sea roll
  Of a black Bilbao tramp;
  
  With her load-line over her hatch, dear lass,
  And a drunken Dago crew,
  And her nose held down on the old trail, our own trail, the out trail
  From Cadiz Bar on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  There be triple ways to take, of the eagle or the snake,
  Or the way of a man with a maid;
  But the sweetest way to me is a ship's upon the sea
  In the heel of the North-East Trade.
  
  Can you hear the crash on her bows, dear lass,
  And the drum of the racing screw,
  As she ships it green on the old trail, our own trail, the out trail,
  As she lifts and 'scends on the Long Trail--the trail that is always new?
  
  See the shaking funnels roar, with the Peter at the fore,
  And the fenders grind and heave,
  And the derricks clack and grate as the tackle hooks the crate,
  And the fall-rope whines through the sheave;
  
  It's 'Gang-plank up and in,' dear lass,
  It's 'Hawsers warp her through!'
  And it's 'All clear aft ' on the old trail, our own trail, the out trail,
  We're backing down on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  Oh, the mutter overside, when the port-fog holds us tied,
  And the syrens hoot their dread!
  When foot by foot we creep o'er the hueless viewless deep
  To the sob of the questing lead!
  
  It's down by the Lower Hope, dear lass,
  With the Gunfleet Sands in view,
  Till the Mouse swings green on the old trail, our own trail, the out trail,
  And the Gull Light lifts on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  Oh, the blazing tropic night, when the wake's a welt of light
  That holds the hot sky tame,
  And the steady fore-foot snores through the planet-powdered floors
   Where the scared whale flukes in flame!
  
  Her plates are scarred by the sun, dear lass,
  Her ropes are taunt with the dew,
  For we're booming down on the old trail, our own trail, the out trail,
  We're sagging south on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  Then home, get her home where the drunken rollers comb,
  And the shouting seas drive by,
  And the engines stamp and ring and the wet bows reel and swing,
  And the Southern Cross rides high!
  
  Yes, the old lost stars wheel back, dear lass,
  That blaze in the velvet blue.
  They're all old friends on the old trail, our own trail, the out trail,
  They're God's own guides on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  Fly forward, 0 my heart, from the Foreland to the Start--
  We're steaming all too slow,
  And it's twenty thousand miles to our little lazy isle
  Where the trumpet-orchids blow!
  
  You have heard the call of the off-shore wind
  And the voice of the deep-sea rain--
  You have heard the song--how long! how long?
  Pull out on the trail again!
  
  The Lord knows what we may find, dear lass,
  And the Deuce knows what we may do--
  But we're back once more on the old trail, our own trail, the out trail,
  We're down, hull-down on the Long Trail--the trail that is always new.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"