ВЕНОК СОНЕТОВ
"Ребром серебряной монеты
Танкисту в шлем рубли бросают,
А шапки у танкиста нету,
Его за темя вши кусают".
Рита Бальмина
1
Какие разные монеты
Лежат на нищенской ладони.
Как будто разные планеты
Сошлись на грязном моветоне.
От предка нашего Адама
Досталась нам его личина -
Всех неприятностей причина
И всех несчастий наших гамма.
Листаю разные страницы
Гляжу в различные я лица.
И всюду мысли, что сокрыты
И жаждут наново открыться.
А людям потому не спится,
И часто карты наши биты.
2
И часто карты наши биты,
И не хватает нам зарплаты,
А наши души в недрах скрыты
Психиатрической палаты.
Исколотые ягодицы
И откровенные маразмы,
Грядут желудочные спазмы,
И хочется опорожниться...
Зачем же зря глядеть в окно?
Ведь целый мир - одно говно.
Считают так одни эстеты.
Бессмертья, не надейся, нет,
Хоть бегай ты трусцой чуть свет.
О небо, где твои кометы?
3
О небо, где твои кометы?
Они предвестницы беды.
Торчат, как стрелы, минареты.
Мы начитались ерунды.
Мы жертвы каждого микроба,
Который в организме стоек,
И мы - жильцы больничных коек
Влачимся до последней - гроба.
В сознаньи нашем - только тьма,
Мы выживаем из ума
И этим хвастаем открыто,
Как будто орденская лента
У нас, но участь импотента
Мы разделяем в недрах быта.
4
Мы разделяем в недрах быта
Судьбу неверия и фальши.
Ах, было 6 полное корыто!
Нам все равно, что будет дальше.
Наш путь, как бег волчицы, дик
И глуп, как черная помада -
Мы с нею, как исчадья ада,
И мерзок наш нечистый лик.
Но лучшего мы не видали,
Быть может, частные детали...
А авторы случайных книг
Все верят, что они пророки
И сочиняют свои строки,
Чтоб вышел подлинный гнойник.
5
Чтоб вышел подлинный гнойник,
Как шлюха старая в халате,
Чей образ у меня возник
В сифилитической палате,
Где я с утра и до утра
У стонущего изголовья
Знакомой женщины с любовью,
Как медицинская сестра,
Сидел, не смея отойти,
Как ангел Божий во плоти,
Все обоняя испаренья.
И скорбно повторял: "Прости!".
О, как на жизненном пути
Судьба меняет оперенье!
6
Судьба меняет оперенье.
Зажавши жвачку за щекой,
В своем волнительном гореньи
Ты вряд ли обретешь покой.
Но не найти судьбу другую,
Ее не надо ожидать,
Покорным доле надо стать,
Связавши с ней петлю тугую.
Поэтому не унывай -
Ведь всякий мост - на гребне свай.
Жизнь наша - тлен, а не горенье.
Ты рифму новую нашел,
А потому в тебя вошел
Родильный зуд стихотворенья.
7
Родильный зуд стихотворенья!...
Душа творящая, как рана.
Ты предназначен на съеденье,
Сравнившись с участью барана,
Сродни бараньему уму
Твой поэтический талант,
Ты возомнил, что ты гигант
И сам не знаешь, почему...
Ты в меру собственных заслуг
Свершаешь жизненный свой круг
Без поворотов, напрямик.
Не тщись ты на гору залезть
И вознестись, ну, эка честь?..
Ты приземлен - к земле приник.
8
Ты приземлен - к земле приник,
Как кролик к заросли капустной,
Изображающей цветник
В глубинке русской захолустной.
И вдруг из синевы небес
Светило ярко засияло -
Дневной лазури одеяло,
И под него послушно влез.
Твоих защитников где рать?
И где секретный твой пароль.
Пойми: им на тебя насрать.
Играй же в одиночку роль.
9
Играй же в одиночку роль
И не воображай, что сотник,
Иль генерал, или король
Или евангельский ты плотник.
Взгляни на жизни всей тщету
И на судьбы пустое вымя.
Займись проблемами своими.
И брось ты к черту суету.
Судьбу не знаешь? - Лик ее,
Как отражение твое.
А твой хитон сожрала моль,
Чей хоботок его буравил.
Оставь навек игру без правил -
Играть по правилам изволь.
10
Играть по правилам изволь.
Не то не оберешься срама,
И быстро превратится в ноль
Всей твоей жизни мелодрама.
Закат весь в пролитой крови.
Ты не останешься в накладе,
Когда у ног продажной бляди
Ты объясняешься в любви.
Когда с ее слезаешь тела,
Ты гол, как жертва беспредела,
С лицом болезненного цвета.
Твои дрожат от страха губы,
Как будто удаляют зубы
Под соло звонкого пинцета.
11
Под соло звонкого пинцета
Воняет в сумраке карболка.
И вот в лучах дневного света
Увидишь ты в стогу иголку.
И каждый встречный - наш палач,
И смерти призрак - каждый раз.
Ты угодишь в кровавый таз.
Ты будешь съеден, как калач.
Ты шел всю жизнь на карнавал
И по пути не уставал.
Ты не узнал, в чем жизни соль,
И ничего ты не узнал,
Хоть часто плакал и стонал,
Но не испытывал ты боль.
12
Но не испытывал ты боль,
А лишь порою - наважденье
Скажи, а знаешь ты пароль
Всех радостей и наслажденья?
Лови его ты рыбьим взглядом,
Но не надейся ты на случай.
Ведь ты достоин доли лучшей,
При всем при том - с доставкой на дом.
Но некто в черном или белом,
Себя не утруждая делом.
Напишет: "Я есмь Рокамболь".
Мой дом намедни не был взорван,
Но цел мой омертвевший орган -
Бемолем перед нотой "соль".
13
Бемолем перед нотой "соль",
Который есть не знак, но звук,
Шепчу я: "Разве я король,
Уставший от земных потуг?"
Верь, клевеща и притворяясь,
Ты жертва вражеских наветов,
Хранитель дружеских секретов
Живешь ты, судьбам покоряясь
Когда же злобный стоматолог
Меня окинул взглядом вещим,
И в руки взял свои он клещи,
То путь к зубам вдруг стал недолог.
Объятья пьяного поэта,
Дрожат, как корпус драндулета
Или фигура пируэта
С улыбкой ласковой привета.
Свершается всей жизни круг,
И рифма - дело наших рук -
Врезается в терцет сонета.
14
Врезается в терцет сонета,
Как черный перец, сквернословье,
Но ни ответа, ни привета,
Где мат соседствует с любовью.
Нет чувств - сплошной на свете торг,
Долой все школы и лицеи,
И нет от СПИДа панацеи,
Одно надежно в мире: морг.
И ангел, рыжий и щербатый,
Все в мире перепутал даты.
Стоит на вахте до рассвета.
Толпятся всуе супостаты,
Считая краденое злато
Какие разные монеты!
15
Какие разные монеты!
И часто карты наши биты.
О небо, где твое кометы?
Мы разделяем в недрах быта,
Чтоб вышел подлинный гнойник,
Судьба меняет оперенье.
Родильный зуд стихотворенья -
Ты приземлен, к земле приник.
Играй же в одиночку роль,
Играть по правилам изволь
Под соло звонкого пинцета.
Но не испытывал ты боль
Бемолем перед нотой "соль"
Врезается в терцет сонета.