Хорошо живется в свободной стране! Были бы только денежки, и все можно себе позволить. В том числе, и издать своим коштом периодическое издание "Шлом Еадут", подготовленное на средства редакторов - гг. Гидеона Бродского и Якова Розена. Судя по номеру, я держу в руках 40-й выпуск этого славного листка. Как славно, что редакторы ничем не стеснены в свободном самовыражении: ни цензурой, ни зорким корректорским глазом, ни профессиональной редактурой - словом, ничем, совсем ничем. Поэтому вольное слово в своей грубой, прямой, неотшлифованной, нецензурированной и некорректированной правде доходит до читателя, в том числе, и до меня, Ефима Ермолкина, сына Шнея Ермолкина и внука раввина Герша-Берла Ермолкина же.
Но порой от этого слова веет ужасом.
Возьмем хотя бы выдержку из статьи одного из редакторов г-на Гидеона Бродского: "Кстати, тут отдельные русскоговорящие товарищи нееврейской национальности изволили заявить, что де мы вместе с арабами всех вас вырежем". То есть некие неевреи по-русски заявляют, что автор или авторы (иначе как понять слово "мы"?) вырежут нас, присоединившись к арабским убийцам. Я хотел бы думать иначе, но сказано недвусмысленно: неевреи, заявляют, что мы (читай: авторы) вырежут и далее - по тексту. Может быть, клевещут проклятые гои: г-н Гидеон Бродский купно с г-ном Яковом Розеном не собираются подсоблять арабам в нашем уничтожении с помощью режущего и колющего оружия. Но опровержения ни со стороны автора, ни со стороны редакции не последовало. И меня охватывает жуть: а как это правда?! Спасибо товарищам нееврейской национальности - предупредили, по крайней мера. Только за что вы нас, гг. Бродский и Розен, хотите живота лишить. Может быть, вы хотели вложить слова о нашем заклании в уста самих товарищей нееврейской национальности, тогда вам следовало бы использовать нормативные правила прямой речи и слово "мы" отнести к гоям некошерным, жаждущим крови? Но я точно не знаю, и в печатном варианте опасность исходит именно от вас. Я призываю вас разъяснить это, чтобы я знал, кого бояться.
Это не единственное "темное" место в тексте, которое заставляет либо обвинить почтенных редакторов в элементарной неграмотности, либо смертельно бояться их как пособников арабских террористов-убийц.
Оставим орфографию и обратимся к семантике. Читая послание г-на Гидеона Бродского под названием "Как во сне", диву даешься: как святой и праведный еврей по имени Гидеон Бродский может находиться на этой обезображенной некошерностью и преступлениями земле под названием государство Израиль? "Он (весь мир)... был бы, в частности, освобожден и от наличия на великой, священной земле Израиля сатанинского антисемитского государства, прикрывающегося именем Израиль". Оставим в стороне обскурантизм и фанатизм автора - это дело его политических и этических взглядов, которые можно было бы, конечно, изложить со знанием русского языка. Но такой цели автор, по-видимому, пред собою не ставит, ибо шлет проклятие "антисемитам всех мастей из рухнувшей Совдепии" с их нравами и, наверное, языком. Но пользуясь в качестве средства доведения до читателей своих проклятий и пророчеств русским языком и будучи, мягко выражаясь, нетверд в таковом, автор создает лингвистические перлы такого рода: "И оттого, что они (магометане) видят нашу беспомощность и слабость, это усиливает их в геометрической прогрессии". Как понимать смысл сей фразы? Конечно, чтобы знать, что такое геометрическая прогрессия, надо было в советской школе дойти до девятого класса. Там разъясняли, что означенная геометрическая прогрессия - это конечный ряд чисел, где каждое число, начиная со второго, равно предыдущему, умноженному на число, постоянное для данного ряда и отличное от единицы; буде это число больше единицы, прогрессия - возрастающая, буде меньше единицы - убывающая. Как, г-н Бродский, в свете сказанного понимать усиление наших врагов в геометрической прогрессии? Какой по счету член прогрессии - мы, а какой - они? Из вашей статьи понять это невозможно.
А следующий перл: "В районе Пурима" в той же Натании девицы облегченного и совсем уж легкого поведения устроили такой парад пуримских костюмов, а, вернее, парад отсутствия оных, за исключением некоторых, опять таки облегченных аксессуаров гардероба, что..." и т.д. Девицы "легкого поведения" - это труженицы древнейшей профессии, а облегченного поведения - эти кто? Далее: парад отсутствия оных, то есть пуримских (маскарадных) костюмов - это шествие людей в партикулярном платье, без масок и без краски на лице. Это ли имел в виду почтенный блюститель нравов, уважаемый автор статьи? За что же подверглись упрекам люди, шедшие совсем без пуримских костюмов? А, по словам автора статьи, его знакомый, сетуя на невозможность променада в неподходящем обществе, молвил: "Кругом арабы и "легкого поведения". Кто прояснит смысл сей фразы? Существительное со своим прилагательным в родительном падеже "легкого поведения" не может существовать само по себе - оно является несогласованным определением к другому существительному, скажем, девицы, но об этом можно только догадываться. Эх, голубчик мой, Гидеон Бродский, попали бы вы к моей учительнице русского языка Броне Самсоновне Зайцевой, я бы вам не позавидовал - высмеяла бы вас перед всем классом.
Грустно читать вашу статью, многое в ней непонятно, а потому страшно.
Ну, и потом как-то неудобно вкладывать в руки Творца Вселенной (пусть будет благословенно Его Имя) страшное орудие безбожной французской смуты XVIII века - нож гильотины, как это делает г-н Гидеон Бродский. Кстати, министра Мордехая, как мне известно, не гильотинировали, а отдали под суд. А далее в статье звучит фраза: "Говорят, Ицхак Мордехай просил одолжить ему Монику Левински, на что славный Билли ответил отказом, прислав Мордехаю, впрочем, телеграмму со словами "Верной дорогой идете, товарищи". Ма зе? Что это такое? До этой фразы "для критики своих идейно-политических противников автор приводил лишь факты, а это что - факт или тяжеловесный продукт авторского острословия? Следующий тяжеловесный и неудобоваримый пассаж представляет собой мистическая фраза: "Дьявол торопится, зная, что на улице год 5760, когда силы тьмы, находящиеся под абсолютным и полным контролем великого Создателя Вселенной, но питающиеся ошибками сил святости, их неправильным духовным выбором, с позором будут уничтожены". По-видимому, оригинал этой фразы на древнееврейском языке - само воплощение мудрости и истинного положения вещей, но русский перевод есть "чудище обло, озорно, стозевно и лаяй" и, увы, в семантическом плане не может служить прославлению ха-Шема и посрамлению князя тьмы.
Словом, смело бросившись в бой с идейно порочными силами, автор статьи не предстал пред ними во всеоружии: русского языком он таки да не знает для такой ответственной работы, которую он самопально взвалил на свои плечи.
Под стать и передовой статье, которую мы со слезами подвергли некому весьма поверхностному разбору, и заключительные стихи г-на Сивака. Какая дивная строфа:
Величественно золото пустыни,
Звучит шофар, и неба слышна трель.
Земля свята. Творец хранит святыни.
Он бережет всей жизни колыбель.
Мне очень неудобно напоминать благочестивому стихотворцу великую Заповедь: "Не поминай Имя Б-жье всуе", но вся эта строфа - семантический нонсенс. Что значит, например "Неба слышна трель". Какая еще трель? При чем здесь Творец? Связывать с Ним какие-то трели и рулады - просто кощунственно. Что такое "всей жизни колыбель"? И что такое "золото пустыни"? Видите, г-н стихотворец: невольно, не желая того, просто не понимая того, что вы сочиняете, вы остановились со своими трелями и золотом пустыни перед прямым Богохульством.
• • •
Издание, предпринятое собственным коштом гг. Бродским и Розеном, по своему замыслу, могло бы быть вполне благопристойным распространителем идеологии, которой придерживаются авторы. Но они избрали в качестве рабочего инструмента русский язык, и он мстит тем, кто в нем нетверд.