Это сага о возникновении двух легенд. Одна легенда появилась у людей. Легенда из тех, которыми пугают взрослых. О страшной воительнице, могучей магине кентавров, которая в одиночку уничтожает города. Вторая легенда появилась у кентавров, её рассказывают детям на ночь, чтоб им снились хорошие сны. Легенда о Великой Любви, возникшей между Чёрным Лисом и прекрасной кентаврицей.
Глава 1. В которой кентавры выходят на тропу мести
Эльф Элголарес. Наёмник.
Элголарес бесшумно раздвигал траву, приближаясь к ночному стойбищу кентавров. Только магия леса позволяла оставаться невидимым, почти не расходуя на это магический резерв. Потому эльфы были самыми высокооплачиваемыми убийцами. Умеющие ходить бесшумно, красться, не повреждая траву, невидимые, они были неотразимы. Правда, Элголарес был слишком молод, поэтому его оплата была небольшой. Зато и цель лёгкая. Убить вождя табора кентавров.
И вот он оказался в двухстах шагах, миновав часовых. Кентавры вытоптали на своём стойбище круг около пятидесяти шагов диаметром, поставили навесы. Зимой они ставят шатры, а летом ограничиваются защитой от дождя. Света звёзд было достаточно для острого зрения эльфа, чтоб разглядеть цель. Пожилой кентавр как раз сейчас крыл кентаврицу. Грудь кентаврицы, тоже в возрасте, часто вздымалась, но она старалась не шуметь, чтоб не мешать сну табора. Кентавр, обхватив её лошадиную спину передними копытами, а руками обхватив её человеческие плечи, двигал задом. Его длинный член, совершая фрикции, долбил матку кентаврицы.
Эльф вздохнул. После приказов Владыки для любого светлого эльфа главным была красота. Красивое оружие, красивая одежда, красивая утварь. Красивая смерть.
Убить сейчас кентавра было бы некрасиво. Неправильная будет смерть. И эльф затаился. Ждал долго, больше часа. Силён был старик! Три раза за этот час покрыл кентаврицу. Элголарес надеялся, что от этой ночи у кентаврицы родится сын. Это будет красиво, если от последней ночи у старика родится сын.
Под конец вождь с кентаврицей протёрли друг друга от пота влажными тряпками. В этом кентаврам не повезло, они не могли достать руками до большей части своего тела, поэтому и жили всегда таборами. Чтоб всегда был рядом тот, кто почешет спину, перевяжет царапину. Напоследок обнялись в долгом поцелуе, расстались. Кентаврица ушла, а старый кентавр, подогнув по-оленьему ноги, улёгся лошадиным брюхом на траву. Пора!
Эльфийский лук натянулся без скрипа. Тетива хлопнула о мягкое кольцо тоже бесшумно. Беззвучно ушла в полёт белооперённая стрела. И вонзилась в глаз кентавра. Тот умер мгновенно. У эльфа не было вражды к этому кентавру, а заказчик убийства не оговаривал особенность смерти. Так что он подарил старому кентавру лёгкую смерть. Теперь надо уходить.
Не успел. Ну что же, пусть попробуют поймать невидимку.
Однако, кентавры оказались готовы к визиту невидимок. Разворачивая узкие и длинные полоски сетей они, ухватившись за сети попарно, начали прочёсывать степь этим бреднем. Когда сеть понеслась на него, эльф попробовал упасть, пропуская сеть над собой, но в таком падении примял траву. Это заметили.
- Он здесь!!!
Полетели уже не бредневые, а метательные сети. Лук здесь бесполезен, и он выхватил меч. Разрубил первую прилетевшую сеть, невидимость спала. Со всех сторон полетели стрелы с тупыми наконечниками. Несколько он отбил, но невозможно отбить все стрелы, когда они летят со всех сторон. Вот одна ткнула в плечо. От удара он чуть промедлил, и следующая угодила в бицепс руки, державшей меч. Меч выпал, и следующие стрелы достигли цели. Несколько попали по рёбрам, сломав их. Одна угодила в лоб, после чего он потерял сознание.
Очнулся голый, связанный. Он был распят верёвками на кольях, растянутый крестом, лёжа на земле. Начинался рассвет. Красивый рассвет. Хорошо умереть в такой день.
Вокруг стояли кентавры. Молоденький кентавр, лет пяти, спросил,
- А почему у него член торчит?
- Потому что почти у всех бесхвостых нет кожаного чехла для члена. Поэтому у них всегда торчит.
- А почему такой маленький?
- Это тоже беда бесхвостых. Не всем повезло родиться кентавром. У них члены маленькие.
Приблизился пожилой кентавр. Копьё убитого вождя теперь было у него. Значит, кентавры уже выбрали нового вождя.
- Вижу, ты очнулся. Ответь на вопросы, и умрёшь легко.
Эльф попытался воззвать к магии леса и понял, что магии нет. Удивился. Потом посмотрел на свою грудь. На коже были вырезаны кровоточащие руны. Значит, у кентавров есть свой рунолог. Его отрезали от магии леса. А ведь он специально уточнял у заказчика, есть ли у кентавров маги. Тот уверял, что у этого табора нет.
- Зачем мне отвечать, если вы всё равно меня убьёте.
- Если ответишь, мы тебя убьём. Без пыток. Если не ответишь, будем пытать. Ты отрезан от магии, и не сможешь блокировать боль. Сначала мы будем втыкать тебе в яйца иголки. Потом раздавим их тисками, медленно. Затем отрежем. Потом будем ломать тебе пальцы. По одной косточке за один раз. Потом отрежем пальцы. Не сразу, по одному, и не сразу весь, будем отрезать тонкими ломтиками. Потом тонкими ломтиками отрежем руки. По локоть. Когда руки кончатся, возьмёмся за ноги, и повторим пытку с ними, пока не отрежем их по колено. У нас есть кровь гидры, так что можем прижечь твои раны так, что никакая магия не поможет восстановиться.
Под конец мы проколем тебе барабанные перепонки в ушах, разрежем голосовые связки в горле и отрежем язык, выколем глаза. Вы, эльфы, живучи, а религия запрещает самоубийство. Ослепшего, оглохшего и немого, с обрубками вместо рук и ног, мы отвезём тебя в лес и бросим в стаде кабанов. И смажем тебе зад кровью течной свиньи. Кабаны будут насиловать тебя каждый день несколько раз. А их семя в твоих кишках заменит тебе воду и пищу. От голода и жажды ты не помрёшь. Будешь жить очень долго, пока на тебя не наткнётся случайный эльф, и не прервёт из жалости твою жизнь.
- Умеете вы убеждать. Задавайте вопросы. Если это не навредит моему народу и не нарушит моих клятв, я отвечу. Беру богов в свидетели. Я, светлый эльф Элголарес, клянусь жизнью и посмертием, говорить только правду в этот день.
Сияющий кокон на мгновение окутал эльфа - боги приняли клятву и согласились следить за её исполнением.
- Почему ты убил сегодня ночью кентавра?
- Мне заплатили за его убийство.
- Кто заплатил?
- Граф здешних земель. Человек. Он недавно унаследовал эти земли.
- Эти степи всегда были под копытом кентавров. У людей нет никаких прав объявлять их своими.
- Меня это не интересовало. По законам людей граф хозяин здешних мест. Он заплатил мне за убийство. Ещё он солгал, что у вас нет мага. Так что я считаю себя свободным от клятвы соблюдать тайну заказчика.
- Зачем ему смерть нашего вождя?
- Не знаю. Но догадываюсь. Граф хочет стать хозяином здешних степей не только на бумаге, но и на самом деле. Для этого надо изгнать из степей кентавров. А перед этим ослабить их. Убийства вождей - часть плана по ослаблению кентавров.
- Убивал ли ты раньше кентавров?
- Нет. Это был мой первый кентавр.
Спрашивавший кентавр обвёл табор взглядом,
- Ещё у кого есть вопросы к эльфу?
Вперёд выдвинулась пожилая кентаврица, та самая, которую крыл ночью покойный,
- Где сейчас граф?
- Не знаю. Но я слышал, как его слуги обсуждали его скорый визит к барону. Имени барона не знаю, но его земли пограничны степям.
Новый вождь вновь спросил,
- Есть ли ещё вопросы к эльфу?
В ответ была тишина.
- Что-ж. Ты заслужил лёгкую смерть. Есть ли у тебя последнее желание?
- Да. На мне был амулет. Это семейная реликвия. Отправьте её в Великий Лес.
- Хорошо. Обещаю.
- Тогда, в благодарность, скажу. Вы забыли спросить про охрану графа. Кроме обычных воинов, у него два мага. Один обычный огневик. А вот другой очень редкого таланта. Шаман-ясновидец. Если пойдёте убивать графа большой группой, шаман обязательно узнает это заранее. Обмануть его можно, если убийца пойдёт один. И ещё. У графа есть три амулета, дающие невидимость и скрадывающие звуки. Только они расходуют много магии. Магам графа требуется больше дюжины дней, чтоб зарядить только один. А расходуется весь заряд всего за полчаса. Так что часто эти амулеты граф применять не станет, но в экстренной ситуации воспользуется.
- Я понял тебя. Благодарю за совет. Прощай, светлый эльф по имени Элголарес.
Удар копья вождя, с очень широким плоским наконечником, отсёк голову эльфа.
Глава 2. В которой Кейлана попадает в плен.
Кентаврица Кейлана. Лучница.
Кейлана осторожно смотрела сквозь кусты на тропу. Человеческий граф должен был возвращаться из замка барона по этому пути, а ей было достаточно всего одного выстрела. Смерть деда будет отомщена. Похоже, в замке барона что-то произошло. Слишком много людей на стенах. Кричат что-то.
Свист летящей стрелы она услышала, но дёрнуться не успела. Удар обрушился на затылок. Когда пришла в себя, то поняла, что в плену. Рядом разговаривали люди. Не открывая глаз, попыталась понять обстановку. Похоже, что к ней подкрался лучник с тем самым амулетом невидимости и неслышимости. Выстрелил в затылок тупой стрелой. Что же произошло в замке, раз граф пошёл на такие расходы, послав проверить местность под этим амулетом.
- Вокруг места её пленения всё обыскали, цепь не нашли. Похоже, эта копытная только сообщница вора.
- Не напрягайтесь, барон. Я думаю, она вообще к вору непричастна.
- От чего же, Ваше Сиятельство?
- Я уже начал осуществлять наш план, и, похоже, второе убийство было неудачным. Она не воровка. Она убийца. Мстительница.
- Но как же пропавшая цепь?
- Нашей мстительнице не повезло. Искали вора, поймали убийцу. Можно сказать, вор спас мне жизнь. Теперь я знаю, что кентавры хотят меня убить. Как видно, поймали нашего убийцу и сумели допросить.
-Вот как. Тварь! - И чёй-то сапог со всей силы пнул её в бок. Она вздрогнула.
- О! - обрадовался граф. - Наша кобылица очнулась. - Она открыла глаза, попыталась встать, и опять упала. Её тело было опутано сбруей, и левое заднее копыто притянуто к животу ремнём. Передние копыта спутаны, руки связаны.
Граф взял лошадиный кнут и хлестнул её. Ещё одно оскорбление. Не плеть, не бич, а лошадиный кнут. Она снова поднялась, опираясь на три ноги. Задняя нога подтянута к животу. Как видно, люди знают, как спутать кентавра. В таком положении, с привязанным копытом, она даже лягнуть не сможет. Осмотрелась. Она стояла в конюшне.
Пятеро крупных людей потянули за верёвку, перекинутую через потолочную балку, и её руки вытянулись вверх, она почти повисла на связанных руках. Застонала от рези в запястьях, верёвка больно сжала кости.
- И так, что же ты хотела? - Граф снова хлестнул её кнутом. Она вскрикнула от боли. - Убить меня или украсть цепь?
Она промолчала. Тут один из жеребцов, стоявших в стойле, заржал и начал бить в дверцу копытами.
- Ха! Мой аделуз хочет новую кобылицу. Это будет интересно. Выпустите его.
Конюхи открыли стойло. Жеребец, звонко цокая подкованными копытами, подскакал к ней и сразу начал взгромождаться на её круп.
- Нет! - сказала она ритуальную фразу, означающую, что она против грядущего насилия, и всё, что с ней произойдёт дальше, не запачкает её душу. Люди засмеялись.
Удар конского члена был страшен. Она закричала, когда непомерно толстый, в несколько раз толще, чем у кентавров, член, пропихнулся в неё, и, разрывая внутренности, двинулся толчками внутрь её тела. От боли она почти теряла сознание, глаза закатились. А конь начал совершать фрикции, раз за разом раздирая её внутри. Потом обильно кончил, семя выливалось из неё ручейком вместе с кровью. Жеребец слез. Довольно всхрапнул, тряхнул головой. А боль внутри неё усиливалась, в такт ударам сердца.
- Интересно, а кто родится у кентаврицы от коня? - весело спросил граф.
- Я слышал, что без помощи мага жизни межвидовые смески невозможны, - заметил барон.
- Но у вас в замке ведь есть маг жизни. Кентавры быстрее обычного коня. Значит, от такого родиться очень быстрый конь. И знаете, если всё получится, пожалуй, я не стану выгонять всех кентавров со своей степи. Зовите своего мага.
Вокруг все заржали.
- К сожалению, Ваше Сиятельство, мой маг сейчас выдохся. Он сканировал замок на предмет чужака.
- А, да. Я забыл. Ну, потом скрестим.
- А допросить?
- Вы всерьёз думаете, что это животное сможет сказать что-то умное? Да посмотрите, её тут насилуют, а она тащится. Глаза закатила.
В конюшню вбежал воин в броне,
- Ваше Сиятельство! Маг обнаружил следы чужой ауры на стене. Это не человек.
- А вот и вор! Перелез через стену. Пойдём, посмотрим, где он влез. Ничего с нашей прекрасной производительницей не случится.
Люди ушли. Она некоторое время боролась с нараставшей болью. Потом задняя нога будто подломилась, она осела на круп. Боль в сухожилиях рук, на которых она практически повисла всей своей тяжестью, была настоящим благословением, поскольку частично отвлекала от боли внутри неё.
- Ты себе руки так не оторвёшь? - спросила вдруг темнота звонким, молодым голосом, с характерным, лисьем, лающим, акцентом.
Она повертела головой, никого не увидела. Дух?
- Ты кто?
Голос, слегка подвывая, почти запел, это походило на часть ритуала.
- Я коварство, проникающее в любую сокровищницу. Я пятно тьмы, от которого бесполезно скрываться. Я Ужас, летящий на крыльях ночи. Я Чёрный Плащ!
Тьма в дальнем верхнем углу конюшни шевельнулась, и на пол спрыгнуло пятно тьмы. На свету пятно оказалось невысокой слегка сгорбленной фигуркой, укутанной в чёрный плащ. Плащ был явно волшебным, именно он и казался пятном тьмы.
- Вампир, что-ли? - улыбнулась она сквозь боль. - Маленький ты какой-то. - Возможно удастся это существо разозлить, и оно убьёт её.
Фигурка хмыкнула. Из под плаща показались ладони, покрытые чёрной шерстью, с длинными узкими пальцами, заканчивающимися короткими когтями. Ладони скинули с головы капюшон, освобождая ухмыляющуюся лисью морду. Чёрный Плащ оказался лисом из рода Чёрных.
- Убей меня, Чёрный Плащ, - прямо попросила она. Чокнутый фанатик Равновесия не убьёт её без прямой и недвусмысленной просьбы от неё же. Религия запрещает. Так что пытаться разозлить бесполезно. Можно только уговорить.
- Ты уже сдалась? Я бы на твоём месте думал о мести, а не о смерти.
- Ничего не желаю я больше, чем смерти графа. Но у меня нет сил. Любое движение отзывается болью. Я не смогу мстить. Лис, я знаю, что ты не возьмёшься убить графа. Но ваша религия не запрещает убивать тех, кто сам просит об этом. Прошу, помоги мне уйти.
- Это у тебя из-за изнасилования нет сил?
- Я ещё ни разу не рожала. У меня маленькая матка. А это был адалуз. У них члены огромные. Даже уже рожавшие кобылицы, случается, умирают под адалузом. Он убил меня. Порвал внутренности. Но умирать я теперь буду несколько дней. Не хочу доставить людям радости моими мучениями.
- Тогда я могу помочь тебе получше, чем просто убить. У меня есть боевой коктейль из крови дракона и зельё Холодного Водопада.
Её глаза расширились. Много слышала об этих зельях. И если боевой коктейль, изготавливаемый из крови дракона, был известен с древних времён, то Холодный Водопад появился недавно. На основе заживляющего зелья из слюны дракона и обезболивающего из снежного лотоса, с добавлением десятка неизвестных трав, это гениальное изобретение какого-то алхимика из рода Рыжих Лисов на рынке стоило в четверть своего веса золотом. Она могла только мечтать о таком.
Лис приблизился к ней, вынул из под плаща флягу, поднёс к её рту,
- Отпей половину. Больше не стоит.
Она выпила чуть горьковато-солоноватую жидкость. И почувствовала, как от желудка тёплой волной бодрость заливает тело. Боль в руках и разорванной матке не ушла, но теперь стала не важной. На боль стало возможным не обращать внимание. Она поднялась на три ноги,
- Развяжи меня.
- Не торопись. Коктейль в полную силу станет действовать через десять минут. Если сюда кто войдёт раньше, и увидит тебя свободной, тебя убьют. А ты не сможешь ничего противопоставить.
- Если бы тут был мой лук, я бы нашла, что противопоставить.
- Но лука нет. Подожди. Если через десять минут никто не придёт, я освобожу тебя. Сейчас я полечу твою рану.
Лис зашёл ей за круп, натянул на руку перчатку, скрыв когти. Достал баночку, открыл, набрал из неё на перчатку немного мази.
Поняв, что он собирается сделать, она произнесла ритуальную фразу,
- Да, - сказала она.
Лис недоуменно пару мгновений смотрел на неё. И занялся лечением. Помазал ей пульсирующие болью половые губы. Мазь и правда была волшебной, от прикосновений распространялась прохлада, а боль исчезала. Потом его рука скользнула вглубь неё. Она всхрапнула, невольно дёрнув привязанным копытом. В первые мгновенья, когда рука лиса касалась ран, было больно, но затем почти сразу боль отступала. Холодный Водопад - очень правильное название для этого зелья. Прохлада вымывала боль. Лис вынул руку, снова набрал мази, опять просунул, на этот раз дальше. Водя рукой внутри и смазывая стены повреждённой матки. Потом ещё раз, и в последний, четвёртый раз. На этот раз он просунул в неё всю руку, до самого плеча. И как только боль отступала, она чувствовала его руку, гладившую её изнутри, и от того пробивала дрожь.
- Кажется, всё. Я, вроде, упёрся в дальнюю стенку. У тебя больше нигде не болит?
- Вытаскивай, - прохрипела она. Он удивлённо взглянул на неё и осторожно вынул руку. Снял перчатку. Она тяжко дышала.
- Что с тобой?
- Всё в порядке, - постаралась ответить она нормальным голосом. Ну не объяснять же сейчас особенности обычаев кентавров. Лис может неправильно её понять. - Ты смазал всё, что надо.
Тут ухо лиса дёрнулось,
- Кто-то идёт. Притворись упавшей духом. - И лис, накинув капюшон, проворно подбежал к дальнему углу, подпрыгнул к потолку, буквально взбежав по стене. И затерялся среди теней.
Вошли двое. Ненавистный граф и человек в одежде мага, в мантии зелёно-голубых цветов, что означало специализацию жизни.
- Вот она, моя красавица. - Граф похлопал её по крупу, от омерзения её передёрнуло. - Что скажешь?
- Что-то сказать я могу, только когда восстановлю резерв. А сейчас лишь могу сказать, что вижу кровь на её вульве. Вы сказали, что её покрыл адалузец? Ну тогда, возможно, что он её убил.
- Так она что, издохнуть может? - встревожился граф.
Маг подошёл к ней, засунул в неё свою руку по локоть.
- Нет, - сказала она.
Маг поводил ладонью по стенам маточного прохода, вынул, рассмотрел свою руку.
- Хотя внутренних кровотечений нет. Я раньше с кентаврами не сталкивался, наверное, у них матка крупней, чем у нормальных коней. Выдержала она адалузца. А кровь может быть из за порванной девственной плевы. Девочка, - участливо спросил он, - ты была девственницей?
Она гордо промолчала.
- Моя кобылка и не такое может выдержать, - довольно сказал граф. - Так можете заставить её забеременеть? Она сейчас накачана семенем адалузца.
- Мой резерв пуст, - напомнил маг.
- А если у вас будет это? - И граф бросил магу небольшой камень.
- О! Накопитель! Полный! Подождите пять минут, я восстановлю резерв.
Маг отступил, сжав камень в руке. Через пять минут отдал накопитель графу,
- Там половина ещё осталась. Очень ценный камень. Большой резерв и без паразитных утечек. Так что вы хотите? Кентавра или коня?
- Я хочу, чтоб она родила жеребёнка коня, быстрого, как кентавр.
- Значит, конское тело от кентавра, а вместо торса кентавра лошадиная голова?
- Да!
- Ну что же. Тут вам лучше бы помог химеролог, но и я кое-что могу. - Маг подошёл к её крупу, положил на неё ладони своих рук. Граф встал рядом. Она задрожала от понимания того, что с ней хотят сделать.
Тут шевельнулась тень там, где прятался лис. Из пятна тьмы показалась лисья рука, державшая метательный нож, тоже покрытый чёрной краской. Метнула. И нож перерезал ремешок, удерживавший её копыто!
В следующий миг её копыто звонко впечаталось в пол. Нога мага под копытом даже не хрустнула, а хлюпнула, лопнув, словно перезрелый плод. Маг только раскрыл рот, набирая воздух для крика боли, как она уже лягнула обоими задними копытами. Этот боевой коктейль настоящее чудо. Удар вышел именно таким, как она хотела. Точным и сильным. Левое копыто в грудь мага, правое в грудь графа. Оба человека отлетели к стене и стекли по ней, упав, словно тряпичные куклы. Пятно тьмы вновь превратилось в лиса. Лис первым делом подобрал свой нож, спрятал в рукаве. Потом рассмотрел тела людей.
- Мертвы. Сломанные рёбра проткнули сердца.
- Как я и хотела. - Она радостно улыбнулась. Дед отомщён. И за себя тоже отомстила. И угроза геноцида кентавров отступила. У графа нет наследников. Лис быстро перерезал удерживавшие её ремешки и верёвки, оставив только сбрую. Помазал ей запястья, на которых верёвки оставили кровавые следы. Она стала было распутывать с себя сбрую, но лис сказал,
- Подожди. Эти ремни пока оставь.
- Зачем?
- Как ты удирать собираешься?
- Выскочу из конюшни и удеру. Не догонят.
- Конюшня во дворе замка барона. Выход из замка закрыт подъёмным мостом. Тебя даже не будут убивать. Накинут сети, или тупой стрелой оглушат.
Она задумалась.
- И как тут поможет эта сбруя?
- Опустить мост могу я. Тогда ты выскочишь и удерёшь. Но в этом случае поймают меня. До леса далеко, и их кони бегают быстрей меня.
- И что ты предлагаешь?
- Я знаю, что кентавры на себе никого не носят. Предложение кентавру поносить кого-то на себе уже достаточный повод для смертельного поединка. Но... Если ты позволишь вскочить на тебя, когда ты будешь пробегать воротами, ты спасёшь мне жизнь. А сбруя поможет мне удержаться у тебя на спине. Не сочти это попыткой оскорбления...
- Да ладно уж тебе. После того, как я сказала "Да", и ты засунул в меня руку. Какие ещё между нами могут быть оскорбления. Согласна я.
- Вот и хорошо. А я тебе ещё и спину прикрою. Мой плащ стрелой не пробить.
Лис быстро обыскал тела людей. Вытащил с пояса мага кошель. Открыл, и разочарованно бросил на труп,
- Золото. Я думал, камушки будут.
- Ты что, золотом брезгуешь?
- Я камушков уже набрал столько, что ещё чуть-чуть, и потеряю подвижность. Стану не таким ловким. А это смерти подобно.
Обыскал тело графа, и забрал себе камень-накопитель.
- Теперь я готов. Когда услышишь грохот падающего моста, выскакивай и мчись, что есть духу.
И лис подпрыгнул к крыше, приподнял доску, и выскользнул наружу. Она осталась ждать. Подумав, подцепила на сбрую кошель мага. А с тела графа забрала кинжал, отрезала от лошадиного кнута, висевшего на стене, кусок, сделала себе перевязь, повесив ножны кинжала на торс, спереди, чтоб удобно было выхватывать руками. Вспомнила про изнасиловавшего её адалуза. Подошла к стойлу жеребца и нехорошо уставилась на него, теребя рукой рукоять кинжала. Жеребец почувствовал в её взгляде смерть, и прижался крупом к дальней стене стойла, смотря на неё испуганно.
- Ладно, живи, - решила она, и подошла к воротам. Не нужно наказывать неразумное животное за деяния его хозяина. А хозяин уже наказан. Потом подумала, что у неё нет её лука, а предстоит долгое путешествие. И принялась обыскивать конюшню. Её усилия были вознаграждены небольшим топориком и сумкой с хлебом, сыром и бутылкой с сильно разведённым водой вином. Наверное, конюхи для себя приготовили, но были вынуждены участвовать в общей суматохе, когда неизвестный украл у графа какую-то цепь. Что этот неизвестный был Чёрным Лисом, она не сомневалась.
Глава 3. В которой Пегохвост узнаёт, что он, оказывается, уже женатый.
Дорик. Страж на воротах.
Дорик смотрел, как привязывают к столбу для порки начальника десятки стражи. Когда маг нашёл место на стене, где в замок проник вор, и определил время проникновения, судьбу этого десятка было предсказать легко. Барон не отличался кроткостью нрава. Им повезёт, если не станут калеками. Десятник точно станет. Если бы не клятва верности, собственная дружина барона давно бы взбунтовалась.
Шум за спиной заставил обернуться. И тут увидел страшное - подъёмный мост падал! Не просто опускался, а действительно падал! Грохот, с который он упал на опоры, был слышен по всему замку, прервав подготовку к порке. Именно он, Дорик, должен был охранять подъёмный механизм. И теперь, если не случится чуда, его судьба будет куда хуже провинившегося десятника.
То, что кентаврица, чью тушку притащили сегодня утром, успела преодолеть, набирая скорость, весь двор, можно объяснить только всеобщей растерянностью. В воротах она притормозила, и от куда-то сверху на неё упала капля тьмы, растёкшись по кентаврице чёрной кляксой. И та тут же ринулась дальше. Едва копыта кентаврицы простучали по брусьям, на мосту позади неё раздался взрыв, и вся переправа через ров окуталась ярко-жёлтым пламенем. Несколько лучников на стене пустили стрелы вслед удиравшей кентаврице, Дорик даже видел, как одна из стрел ткнулась в пятно тьмы, прикрывавшеё тело кентаврицы, и бессильно отскочила.
Барон вбежал в проём ворот и встал перед пылающим мостом. Зная крутой нрав барона, все в страхе смотрели на него. Поэтому все присутствующие и увидели, как барона окутало сияние, а потом сползло на землю. Отмена магической клятвы!
Тут точно такое сияние стало окутывать стражу и слуг, и сползать с них на землю. Такое же сияние окутало и Дорика. Сам барон, похоже, из за обуревавших его чувств, просто не заметил отмены клятвы. А стража и слуги начали переглядываться. И все вместе посмотрели на ворота конюшни, куда ушёл граф развлекаться с пленной кентаврой.
Только одна клятва могла быть такой массовой. Клятва верности барону, вассалу графа. Только в одном случае она могла стать недействительной. Если тот, кому они клялись служить, терял права на баронство или свой вассалитет. Граф либо мёртв, либо только что лишил барона его баронства...
Дорик вдруг подумал, что если убить барона и магов, а заодно и небольшую свиту графа, то замок можно будет разграбить и сжечь. А потом всё списать на кентаврицу. Грозную магиню, в одиночку пришёдшую мстить. Что граф посылал в степь убийцу, знали уже все. Эта магиня взяла штурмом замок, убила графа и барона, магов, свиту графа и кое-кого из слуг... Тех, кто может потом предать и рассказать правду королевскому дознавателю. Клятва верности рассеялась, и оставшиеся в живых не стали сопротивляться грозной кентаврице. Бежали из замка, а магиня разрушила и сожгла замок. Так расскажут крестьянам бежавшие из замка дезертиры, а те расскажут дознавателю. А что у дезертиров в сумках полно золота, крестьяне знать не будут. С золотом можно будет открыть свой собственный трактир где ни будь в соседнем королевстве...
Судя по тому, как в глазах солдат гарнизона разгоралась мстительная, радостная злоба, как солдаты, успевшие привязать десятника, начали его развязывать, и как испуганно оглядываются двое магов, пришёдших с графом, и сейчас выдохшиеся после сложного колдовства, которым они пытались найти вора цепи, похожие мысли пришли в головы многим.
Кентаврица Кейлана. Без лука, транспорт Чёрного Лиса.
Она, невольно задирая хвост от восторга, неслась галопом по дороге. Лис уцепился за неё не очень удобно, почти вся тяжесть от его тушки приходилась на передние копыта, и в добавок обхватил её человеческую талию своими руками и прижал свою голову к её голове. Но не такая уж его тушка и тяжёлая, и она мчалась, ликуя Свободе и Свершившейся Мести.
- По лесу! - крикнул ей в ухо Чёрный, - На дороге могут быть патрули!
Она послушно свернула с дороги к лесной опушке. Помчалась по полю. А лис наконец-то додумался сползти на середину её конской спины и распластался по ней, вцепившись когтями всей четырёх конечностей в ремни сбруи. В лесу она перешла на лёгкую рысь. Люди на конях по такому лесу могут только шагом, так что с каждым мгновением она увеличивала разрыв от возможной погони.
- Всё, - сказал Лис. - Ты меня спасла. В этом лесу люди меня уже не найдут. Дальше я могу сам.
Она не замедлила бег, рыся дальше. Спросила,
- Ты далеко собрался идти?
- Возвращаюсь в земли лисов.
- Тогда нам ещё три дня по пути. Вместе пойдём.
- Я не смогу бежать с такой скоростью, как ты.
- Вот и сиди себе на спине. Или тебе неудобно?
Лис какое-то время ошарашено молчал,
- Я думал, что ты постараешься поскорее избавиться от седока. Что для вас это позор.
Она засмеялась,
- Что может быть позорного в том, чтоб нести на себе своего мужа?
Лис закашлялся.
- Какого мужа? Когда это мы женились? Я же только лечил тебя!
- По обычаю кентавров добровольно себе под хвост кентаврица может пустить только мужа. Мне нужно было лечение, и я сказала "Да". Допустив тебя себе под хвост. И тем самым объявив тебя своим мужем.
Лис снова закашлялся,
- Быстро у вас брак заключают. А что, согласие мужчины на брак не спрашивается?
- А зачем? Мужчины всегда только рады. Ты мой первый муж. Вот уж не думала, что моим первым будет Лис. Адалуз не считается, ведь я сказала "Нет". Это был не брак, а изнасилование.
- Да и я не думал, что моей первой женой станет кентаврица. Какие обязанности у вас накладывает брак?
- Да что тут можно накладывать. Заботиться друг о друге. Любить друг друга. У всех достаточно взрослых кентавров много супругов.
- У вас что, гаремы из мужей?
- И жён. Каждая кентаврица имеет многих мужей. Каждый кентавр имеет многих жён.
- Так у вас настоящий коммунизм. Общие жёны и мужья.
- Не знаю, что такое коммунизм. Но супруги не общие. Только те, кто добровольно согласился.
- Теперь мне понятно, почему кланы кентавров такие дружные. Вы, практически, одна семья.
- Правильно.
- А что ты делала возле замка?
- Я хотела убить графа.
Она поведала историю своего появления у стен замка и причину, по которой была одна.
- Ты почти ребёнок. Почему послали именно тебя?
- Я лучшая лучница нашего клана! - гордо ответила она.
&nbnbsp;sp; - По-нят-но...
- Да, Чёрный Плащ, я же не сказала своего имени. Я Кейлана. Кентаврица из клана Чёрногривых из рода Чистого Ветра.
- Чёрный Плащ - это не имя, а прозвище. Я беру его, когда надеваю этот плащ. Моё настоящее имя Пегохвост, лис из рода Чёрных Лисов.
- Я рада была сражаться с тобой копыто к копыту.
- Я тоже горжусь, что прикрывал твой хвост. А сейчас всё же дай мне слезть. Мне надо помазать спину. Стрелы хоть и не пробивают плащ, но бьют больно. По-моему, у меня ребро на спине сломано.
Она резко остановилась,
- Ты ранен?
- Может, просто ушиб. Но надо помазать.
Он сполз с неё, сбросил свой плащ. Теперь она смогла наконец рассмотреть своего мужа. Это был молодой, сильный лис. Чёрный, лишь на пышном хвосте было несколько светлых пятен. Короткая юбочка тоже была чёрной, чёрные ремни на запястьях и голенях удерживали наборы инструментов и ножей, тоже чёрных.
Лис распахнул на внутренней стороне плаща кармашки. Достал и надел свою перчатку, скрывающие когти и, набрав на пальцы крема из баночки, стал мазать себе спину. Зашипел.
- Давай помогу, - предложила она.
- Не надо. Мы, лисы, можем дотянуться до любой части своего тела. А у тебя такой перчатки нет.
- Я без перчатки.
- Ты что, не знаешь, какие побочные эффекты у Холодного Водопада?
- Нет. А какие эффекты?
- Если один раз помазать раны, то никаких. Так что тебе ничего не грозит, тебе я мазал раны. Но вот попадание на здоровую кожу слюны дракона приводит к тому, что слюна впитывается, попадает в кровь. А ёе избыток - это очень сильный афродизиак. С долгим эффектом. А поскольку тут на несколько дней пути мне не найти ни одной лисицы, то лучше бы слюне на здоровую кожу мне не попадать. А на повреждённом участке весь эффект уйдёт в выздоровление.
- А я хотела тебя попросить ещё раз меня изнутри помазать. У меня там сейчас всё зудит.
- Заживает. Я сразу после ранения тебя мазал, так что заживёт быстро. Два или три дня, и всё пройдёт.
- О! Тяжело будет. Всё чешется.
- У меня есть ещё чистое обезболивающее, без слюны дракона. Там только горный лотос. Но у него тоже есть побочный эффект. Больше двух раз за дюжину дней нельзя применять, иначе возникнет привыкание. Один раз я тебя уже мазал, горный лотос входит в состав Холодного Водопада. Так что остался ещё один раз. На два или три часа зуд снимет. А потом придётся терпеть.
- Тогда потерплю ещё. Потом смажешь. Ты как?
- Да уже всё. Похоже, это просто ушиб был. Всё прошло. Пошли?
- Я пойду. А ты поедешь. На мне. Дай только попьём. У меня в сумке бутылка должна быть.
- Пей ты, - сказал лис. - Я напился ещё в замке.
Пегохвост. Попаданец.
Ближе к вечеру мерный бег кентаврицы вдруг прервался.
- Пить охота. Прям помираю.
Он принюхался,
- Вон там в паре сотне шагов родник должен быть с хорошей водой. Сырой землёй и свежестью тянет.
Она свернула в ту сторону, и вскоре остановилась над бочажком родника. Рухнула перед ним на передние колени, зачерпнула ладонями воду, принялась пить. Он слез с неё, и начал лакать воду с противоположной стороны бочажка.
Кейлана не долго пила с ладоней. Вскоре она стала наполнять в бочажке свою бутылку, и пить из неё. Бутылку за бутылкой... Как лошадь. Когда после десятой наконец напилась, сказала,
- Давай, мажь своим обезболивающим. Я больше не могу терпеть.
Задние ноги кентаврицы были выпрямлены, так что зад торчал вверх. Он сполоснул свою перчатку в ручейке, вытекавшем из бочажка.
- Скорее же, - простонала она. - А то я на какую ни будь корягу сяду. Лишь бы почесать изнутри.
Он набрал на пальцы перчатки мази горного лотоса. Отодвинул её хвост. Кентаврица вся истекала соками, так что её задние ноги были с внутренней стороны все насквозь мокрые. Неудивительно, что так хотела пить, организм потерял много жидкости. Это вполне естественная реакция на зуд в матке. Он слегка раздвинул пальцами другой руки её половые губы, от туда буквально плеснуло внутренними соками. У лисиц их соки пахли не так, мягче, с привкусом мускуса. Соки кентаврицы были более терпкими, и, вроде, солёными. Осторожно помазал мазью губы изнутри. Те затрепетали, а хвост, напрягшись, задрался. Дыхание кентаврицы стало частым. Когда мазал в прошлый раз, такого не было. Значит, восстановилась нормальная нервная реакция. В тот раз было всё изранено, а сейчас зажило. Просунул руку дальше. Неожиданно кентаврица вздрогнула, её канал сжался, плотно обхватив его руку, и его начало засасывать внутрь. Он слегка похлопал ей по заду,
- Расслабься. Так мне трудно тебя смазывать.
Она всхрапнула. И немного расслабилась. Он стал смазывать стены маточного канала. Потом набрал ещё мази, и просунул руку дальше, стараясь смазать всю матку, не пропуская ничего. Заодно машинально ласкал её внутренние стены. У лисиц тоже иногда в любовной игре ласкали матку с помощью таких перчаток. Обычно это любили делать пожилые лисицы, много раз рожавшие, с большой маткой. Одна из таких и обучала на практике молодого лиса, только что получившего взрослое имя, как правильно ласкать матку рукой. Кажется, ей нравилось обучать молодых.