Нейлоновым потоком льет на лобовое стекло бесконечный дождь. Ну что ж, друзья, поздравляю, вы так устали от жары. "Страшное пекло", "мозги плавятся", "просто подыхаю"... Астения, аритмия, стенокардия, "осторожно солнце активно" - какое множество предостережений и диагнозов при чудной солнечной погоде 28 градусов по Цельсию! Я давно приметила одну характерную черту петербуржцев - всегда быть недовольными погодой. "Собачий холод" чередуется с "опять все развезло", "дикая жара" перемежается "дубаком и непрерывным дождем". Всю жизнь ждать у моря погоды - и так и не дождаться... роковая и безнадежная судьба петербуржца.
Однако едва пересечешь Балтийское море, - гамбургские коллеги по погодным условиям невозмутимо ходят в декабре, покрытые непрерывно висящей дождевой моросью вместо головных уборов. Примечательна особенность бельгийцев: когда наступают холода, они как бы не совсем понимают, что с этим делать. Натягивают рукава на руки, сильнее сутулятся и делают вокруг шеи еще один оборот шарфа. Никто в Европе при плюс пяти не наденет шапку даже трехлетнему ребенку. Что уж говорить о соседях - финнах, которые в тридцать градусов ниже нуля оптимистично плещутся в открытых бассейнах. Испанцы и итальянцы не изнемогают на полуденном солнцепеке, - у них сиеста, они просто спят в это время. Туркмены в ватных халатах и меховых шапках на голове спокойно прихлебывают настой верблюжьей колючки в пятидесятиградусную жару. (Замечу в скобках, что хороший стеганый халат в Туркмении стоит столько же, сколько жена, - хорошая глупая жена без высшего образования...) Одним словом, все как-то приспосабливаются.
Чем недоволен наш родной среднестатистический соотечественник? Очень многим. И в первую очередь - зарплатой. Если бы я работала в статбюро, я бы обязательно провела следующий опрос. В три часа ночи в произвольной квартире раздавался бы звонок, и голос в трубке задавал один-единственный вопрос: вы довольны своей зарплатой? Уверена, результат подсчета отрицательных ответов приблизился бы к 100 %.
Только окончив институт, я работала внештатным корреспондентом в одном респектабельном журнале. Знаете, что такое совсем-совсем внештатник? Приходишь стыдливо раз в месяц и, не поднимая глаз на редактора, протягиваешь ему свой текст. Потом находишь и покупаешь на свои деньги, замирая, самый свежий экземпляр: ну что, взяли?.. Да! Вот он, моя написанная ночами статья, изрядно сокращенная (на самых пронзительных местах), ловко подверстанная к шикарной фотографии... Но я, собственно, о другом. Как мне странно было наблюдать за штатными журналистами, этими счастливцами! Собирающимися на таинственные и вожделенные летучки, могущие ненормированно пить кофе с самим шеф-редактором! Получающие ОКЛАД плюс к этим и так большим, долгожданным гонорарам...
Так вот, эти странные счастливцы далеко не выглядели таковыми. "А! Все фигня. Ничего тут не получится у них", - как будто было написано на их изможденных лицах. Пить кофе с редактором? Да ну его совсем, блин... (угадывался загубленный литературный талант). Оззи Осборн приезжает? Да кто на него, кроме пэтэушников, пойдет. Театр Шатле? - кому это интересно, скукотищ-ща. ОКЛАД? Да ты знаешь, сколько получаю я, и сколько получает наш директор?!
Мне хорошо понятна идея иностранных предприятий типа "Кока-колы" - менять людей, сидящих на одном месте, каждые три года. Логика проста и беспощадна: ничего не добился за отчетный период - до свидания. Но, кроме того (и тут сквозит глубокое понимание российского менталитета), - новичок свежее. Он не ленив, всем доволен и рвется уйти в работу с головой...
Кажется, вот еще чуть-чуть, и тебе станет совсем счастливо. На пару-тройку понизилась бы температура на улице, на сто-двести долларов повысилась бы зарплата... Вот тогда заживу! Тогда все увидят, все поймут! Но время идет, потолки становятся все недосягаемее, а быть счастливым хочется именно сегодня.
А может... Только бы войны не было! Рано состарившееся от мимических морщин лицо соотечественника озаряется светом, цветет в несмелой улыбке, а липкая от накатившего вдруг страха рука нащупывает в кармане пятак для оборванной старушки возле метро.