- ОХОХО! Мечтательница с масляными глазками; да что глазки - душа у тебя видна, красивая душа выпирает на рёбрах! - городничий схватил картуз, надел новую шубу - дар Олимпа и вышел с новой прима-балериной Мариинского Театра к людям.
Девушка жеманилась, мерзла обнаженная на морозе, но улыбалась - светло и кротко, приняла в себя Солнце.
- Здравствуйте, друзья крестьяне и купцы! - прима-балерина в приветствии подняла ногу выше головы, покраснела от конфуза и поскользнулась - АХ! Беда! Схватила городничего за пейсы, и упали под хохот революционно настроенной толпы - лица сфинксов сияют среди простых лусал. - Да, что же это делается, чтобы петухи над курами смеялись? - Прима-балерина в досаде вскочила, поливала заплывших золотушных торговок орехами презрительным взглядом. - Beasts! J'adore maison sale et je ne distribuerais le pain!
Зарыдала, закрыла личико белыми сахарными ладошками - Правда жизни в ладонях прима-балерины, светилась Правда!
- Страшно, боюсь темноты! В темноте чёрт прячется и размахивает горшочком с бесконечной кашей!
Много каши - французам на радость, а балерины кашку не кушают, потому что от каши пучит, животы взрываются атомными котлами. - Алёна шептала, оглядывалась на телегу с разъяренным крестьянином (гнездо кукушки упало на глаза разбойника).
Девушка схватила за руку калику перехожего - старенький дедушка, похож на проворовавшегося казначея, но озорной взгляд из-подо мха седых бровей выдавал сапожника - мастера по сдиранию кожи со змей.
- Дедушка нищеброд! - Алёна говорила тускло и буднично, размешивала грусть и безысходность в шепоте, будто осенние листья на ледяном ветру разговаривают. - Вы немощный, старый - поэтому не обидите меня, не лишите чести, и, если не умрете в дороге, то проводите меня до Киева или до ближайших окрестностей; боязно мне обнаженной девственнице среди маньяков, опасаюсь одноглазого лиха и Соловья разбойника.
Обычно я с нищебродами не разговариваю, но сейчас - другой случай - преследуют меня насильники. Что хотят? Чаю с лимоном?
Не знаю их цель, но глаза у маньяков - угли; стонут злодеи, падают на дорогу, как на диван, с жутким оскалом висельников поднимаются, угрожают мне остывающими телами. - Девушка прижалась, вжималась в нищеброда - так камбала прячется в песок.
- ХМ! ГМ! Седые у меня волосы и борода ниже колен, усы - желтые от золота; часто золото грызу натощак, потому что способствует пищеварению.
Моя седина обманула тебя, красавица, согнала с Праведного пути; не немощный я, а еще - ОГОГО!
Дуб с ученым котом мне не указ! - старик напружинил грудь, взмахнул посохом, словно полицейским жезлом.
Лицо калики перехожего на миг вспыхнуло, алая заря взошла на лице.
Затем удалец закашлялся и согнулся, постарел еще на сто лет.
Свозь кашель с натугой заискивающе хрипел, нотки - неведомой русскому человеку - безысходности вылетали из бороды, как листья капусты и норы зайца:
- Ты девка ладная, но голая; красные туфли на высоких каблуках - небо достанут каблуки-шпильки.
Одна путешествуешь, у меня защиту ищешь, да я - не обижу, но не потому, что кажусь старцем немощным, а оттого, что - гусары с дам денег не берут! - Старик взмахнул кулаками; в руках треснуло, из ушей старца повалил едкий серный дым. - Кочуем мы - перелетные крокодилы; знаю, что крокодилы не летают, но, если пинка под хвост дать крокодилу - полетит за милую душу, по пути зубами антикварными клацнет и за пенис нудиста укусит.
Люблю нудистов, потому что вещи оставляют, а я к вещам чужим испытываю любовную страсть, женюсь на чужих деньгах и платьях.
Пусть нудистка купается с водяным, в платье её наряжусь, на ярмарке заработаю свободной любовью - не разглядят пьяные купцы в темноте кабака, что у меня под платьем, одаривают щедро, на прощание меня в усы и бороду целуют, думают, что не усы и борода, а - лобковые волосы балерины.
В Молдавии балерины не бреют лобки, и чем гуще Райские кущи, тем выше статус балерины.
Вчера на Нижегородской ярмарке балерину искал; денег добыл и - потому что положено, чтобы мужчина деньги на балерин спускал - о балерине возмечтал.
Не о тебе подобной размышлял, девушка с ногами-берёзками, вы дорого стоите, а о простой потрепанной балерине Зизи или Мими, усталой до мычания.
Не успел на балерину, на силача наткнулся, он деньги у меня отнял - кто сильнее, тот и Президент.
В утешение подарил мне афишу - приглашение на конкурс прыгунов с шестом - сатанинская забава; лукавый - когда напьется крови невинных младенцев - летает над городами и нудистками.
Но приз - сто рублей, деньги немалые, можно - избу в Вологодской губернии купить, можно - корову и коня, а - если есть понимание, и мужчина с высшим образованием - на тридцать три балерины по три рубля хватит.
Пожадничал я, никогда не прыгал с шестом, но сумма великая - если голодать, то на месяц на балерин хватит!
Сгоряча я хотел сначала скушать афишу, а затем ехать к Нигерийскому послу за уроком любви и прыжков с шестом, но затем, согласно мудрости - "Не суетесь!" - вырвал шест из шатра балагана, избил палкой стяжателя с носом-шлангом и скрылся на чердаке старого дома с привидениями.
Карлсона с моторчиком на чердаке не нашел, и не нужен Карлсон со своим малышом - шведские забавы, когда мальчик на дяденьке летает.
Подошёл с шестом к краю крыши - если допрыгну до соседнего дома, то тренировка удалась.
Если упаду и разобьюсь, то - не достоин балерин и звания чемпиона по прыжкам с шестом (я догадывался, что шест - не просто шест, а - окаменевший рудимент хвоста чёрта).
На балконе подо мной девушка нагая рассказывал подружкам жуткие истории из жизни кладбищенских смотрителей, единственной заботой которых были ожившие мертвецы.
Я задумался о девушках - боялись, дрожали от страха, но пили водку умело, не расплескивали.
Живут девушки, раздеваются, загорают на балконах, а затем - сливаемся с Космической пылью, распадаемся на атомы, и где тот - загадочный, как слон - атом души?
Отвлекся от красавиц - не найдут они Истину в водке, посмотрел на дверь на другом чердаке - зловещая чёрная дверь с бубновым тузом.
Если попаду головой в туз, то прошибу лбом дверь, если промахнусь, то - пролечу над антенной, упаду в неизвестность, где золотая молодёжь празднует несовершеннолетие.
На крышу поднялась уборщица - опрятная женщина лет сорока, долго на меня смотрела, даже приложила ладонь козырьком, чтобы Солнце не ослепило и не выжгло чёрные устричные глаза.
"Не Карлсон ты, мужчина, а я ждала, проклинала себя за слабость, плакала в подушку, но верила, что Карлсон полюбит меня и унесет в далекую Швецию, где по улицам разгуливают влажные дельфины! - Уборщица проглатывала слёзы, улыбалась через силу, тянула ко мне руки, и они удлинялись, превращались в пожарные шланги с отвратительными рылами осьминогов. - Может быть, ты - йог?
Перерожденный Карлсон из будуара певицы Зизи?
Куда ни пойду, везде вижу матерей-героинь с колясками, а в колясках - дети утра!
В детстве я тоже лежала в коляске, а когда на ножи встала, то ушла в подполье, листовки разносила разного содержания: от революционеров, от таксидермистов, от террористов; не идея, а азарт охватывал моё маленькое тельце любительницы Правды.
Однажды встретила Принца на Белом коне - мне уже шестнадцать годков миновало, в силу вошла без трусов, руки от листовок побелели, а груди - на выставке самолетов в Подмосковном городе Жуковский мои груди поднимали больше глаз, чем аэропланы и воздушные шары братьев Кефалов.
Принц с коня соскочил, тщательно щупал меня, в рот заглядывал, язык пальцами немытыми вытаскивал, давление мне измерял, а затем успокоился, расплылся караваем в колодце:
"Девица, ты здоровьем пышешь, любовь моя!
Если умрешь - не оживлю тебя, но перемена мест пойдет тебе на пользу, потому что любим туризм, путешествуем вслед за жирными пингвинами, и в пингвинах видим спасение человечества от некультуральности.
Спи, девушка! Пока спишь, я отправлю тебя в разные экзотические страны - не целиком, а по частям: забавно, когда ты сразу в нескольких государствах и отелях, в разных людях, нужная обществу, а не полотёрка из Берлина".
Принц пальцами мне на глаза надавил, думал, что погружает в искусственный сон навсегда.
Заснула бы, но мысль - о дармовом путешествии сразу в разные стороны, пусть донорскими органами в коробках со льдом - боролась со сном.
Я испугалась, что-то быстро говорила, с беспокойством разглядывала сосредоточенного - уж в банке с глиной - Принца.
Выхватила у него скальпель и вонзила в печень, затем - вырезала Принцу глаза, недоуменный взгляд застыл в отчужденных очах.
Отправила Принца по частям - в коробках для перевозки донорских органов - в Египет, Австралию, США и Новосибирск - пусть старые кастраты порадуются новым органам, стоимость которых приближается к стоимости Космолета на Луну.
С тех пор я Принцев не видала; либо последнего распотрошила, либо не везет мне, как утопленнице в холодильнике.
На Карлсонов перешла - Карлсоны распространены на Юге России! - Уборщица вскрикнула раненой куропаткой, упала на колени: - Бежать! Перебороть боль между ног и бежать по трупам предков.
История - пустота, археология - копания в какашках!
Карлсон, дай мне силу Люка!"
Я вздрогнул, высвободился из щупалец уборщицы, оттолкнулся шестом, и - Прощай, кунсткамера! - полетел над бездной, из которой доносился отчаянный вопль льва попавшего яичками в капкан.
Упал на крышу соседнего дома, пробил лбом дверь с тузом, покатился по лестнице - сырой, с изгрызенными ступенями и спящими полицейскими.
Изгои пытались ухватить меня за бороду, укусить за ягодицы, но я стремительно несся сверху вниз, чудом избегал острых углов и финских ножей.
Упал на парализованного историка компартии Украины - умный дедушка, но в параличе и прелести видит не победу Коммунизма, а нагих революционных ткачих.
Я поднялся, вошел в тёмную горницу, зажег свечу из черного воска - обязательно в темных комнатах найдется свеча из чёрного воска или человечьего жира.
Комната наполнена свадебными генералами - все в кружевных чепцах, но при погонах, а у главного - генерал-полковника - на коленях сидит старая-престарая швея и вяжет березовые веники для бани.
Ни одной балерины, ни одной жалкой бледной голодной девушки, которую я бы накормил, а затем вцепился бы руками в её рыжие волосы, заглянул в пьяные зеленые глаза, напоил бы вином из греческой амфоры, а затем наслаждался танцем девушки на столе среди пустых амфор из-под фиолетового крепкого.
"Совесть потеряли, лик человеческий утратили, не генералы вы, а - сборище шутов при дворе Короля Руслана! - я укорял генералов, которые не воюют, а переоделись в женское и пируют со скелетами. - Не прививаете подрастающему поколению любовь к Отчизне!
Не закладываете краеугольные камни в фундамент нашего общества!
ИЫЫЫХ! Нет на вас управы, и вишен для вас нет!"
Я махнул рукой, ушёл от бесполезных генералов, трупы ряженых букмекеров им - судьи!
В досаде не пошел на соревнования по прыжкам с шестом; пустое в шесте, потому что Вселенная придумала шары: Звезды круглые, Планеты круглые, у балерин попы круглые и груди круглые, а шест - не круглый, потому что - от чёрта.
В Киев бреду, ищу под ногами Правду, а на берегах рек высматриваю нудисток балерин.
Балахон у меня старческий, и посох волхва, а душа - героическая, молодая, вижу вместо деревьев редиски.
Ты, красавица прима-балерина, по ягодицам я определил, что - прима-балерина, голая идешь и удивляешься, что за тобой маньяки следуют, как вши за собакой.
Может быть, злодеи направлялись в Краков, а не в Киев, но увидели тебя - голая девушка бесплатно, а в кабаке за просмотр голой прима-балерины деньги платят - поэтому за тобой следят.
У меня - калики перехожего - защиту ищешь, громоотводом назовёшь молча.
Не проще ли, если ты оденешься и в платье пойдешь на кладбище за бесплатными яйцами и конфетами?
Количество маньяков и сердцеедов уменьшится, потому что одетая девушка, всё равно, что сырая картошка. - Старец добродушно засмеялся, в уголках теплых очей заплясали лучики лукавства, и в лучиках изредка проскакивали искры адских костров.
Нищеброд - потому что думал, что сблизился душевно с обнаженной восемнадцатилетней прима-балериной - похлопал девушку по левой ягодице - так дятел проверяет дуб на прочность.
Жесткая, горячая пощечина остудила пыл дедушки, вернула его на берег реки Забвения, где усталый перевозчик читает книгу Судеб.
Алёна подула на ладошку, в знак примирения поцеловала нищеброда в лоб, поставила верхними губами печать Отчуждения:
- Не обижайся за пощечину, странник с гирей вместо носа!
Нищий ты, а я не позволяю нищебродам трогать меня, поэтому - девственница!
Только Принц миллиардер, или просто миллиардер, а все миллиардеры - всё равно - Принцы - получит меня в награду за певучие годы Любви.
Ты спросил меня, почему я нагая путешествую, и тут же ответил за меня, но - по скудоумию - все нищие глупые - не нашел в своих словах ответ, заблудился в трёх волосинках с лобка.
Я молодая красавица прима-балерина, а молодость - цвет липовый - проходит со скоростью улетающих в ресторане денег.
Нужно найти богатых спонсоров, женихов, мужей - Принцев миллиардеров с бриллиантовыми глазами.
На одетую прима-балерину меньше женихов посмотрит, чем на обнаженную, закутанную в моральную устойчивость.
Количество - рано или поздно - перерастет в качество - так куча пыли в Космосе превращается в Звезду.
Некоторые стяжатели насмехаются над моей наивностью (обнаженные девушки всегда наивны), тычут в меня пальцами, густо измазанными чернилами и слюнями продажных поварих, кричат злобно:
"За голой бегут женихи, но что это за женихи - голь перекатная, убийцы, воры, нищеброды без трусов.
Нет пользы и смысла в большом количестве нищих!"
Другие мудрецы вступают в спор с первыми, таскают их за уши, наступают на горло:
"Как же вы - дети Мордоворота и Полицмейстера - говорите, что бессмысленно, когда обнаженная девушка приманивает нищебродов; вы хвостов своих и рогов козлиных не замечаете.
Принц Эдуард миллиардер переодевался в лохмотья и под видом нищего искал себе невесту - добродетельную, пусть безродную и без приданного, но горячую душой и с золотым сечением тела.
Падишах Гарун аль-Рашид в рубище, с накладными язвами бегал за обнаженными прима-балеринами, присматривал добрую девушку, которая полюбит его в личине нищего.
Президент Чехии миллиардер Швейк обманывал девушек, говорил, что он нищий пахарь; не хотел, чтобы девушка полюбил его за деньги, а не за душу прекрасную, благоухающую осенними красками.
И, возможно, в лисьей требухе, в кафтане вора за обнаженной прима-балериной следует с надутыми губами миллиардер, ждет часа Свадьбы!"
Я слушала мудрецов, вижу горящие глаза нищебродов, ощущаю по ночам у костра липкие ладони чахоточников на своих белых алебастровых бедрах, но не могу пока полюбить и привечать в шалаше бедняка с угрюмым лицом бабочки капустницы.
Может быть, вы, калика перехожий - миллиардер в рубище нищедранца! - Алёна ласково провела ладошкой по усам спутника, заглянула ему в глаза, поцеловала в губы и тут же вытерла губы листиком подорожника! - Скажу, что полюбила вас за душу, за добрый нрав борова.
Отдам свою девственность вам, а окажется, что вы - не переодетый миллиардер, а - настоящий натуральный нищий с хлопковыми плантациями между ягодиц.
Кто? Скажите мне, принцы лесные с серебряными клоаками - кто поможет мне решить проблему: целовать ли всех нищих подряд, или плыть по течению скупой радости и незапятнанной чести?
Вдруг, не распознаю в нищеброде скрытого Принца миллиардера? Катастрофа!
Но и целовать всех подряд нищебродов - не годится, превращусь в стиральную машину с отжимом между губ. Беда!
Плохо - дружба с нищими, и опасно - не увидеть Принца в нищеброде! - прима-балерина Алёна замерла от страха перед развилкой мыслей.
Подняла выше головы правую ногу (пришло время репетиции), с надеждой смотрела на калику перехожего - что он скажет? какой совет даст? - так студентка в Библиотеке имени Ленина рассматривает первый экземпляр Камасутры.
- Кхе-кхе! Девица с телом - Вселенной! Трудно, если голая одна среди нищебродов замаскированного миллиардера ищешь, просящим взглядом омываешь язвенные ноги вуеристов, заглядываешь с просьбой в очи слезливые, а в глазах нищебродов - наших глазах - туман и желание навести порчу на Землю! - Калика перехожий - на правах учителя - потрогал левую грудь Алёны, отпрыгнул и долго мял язык, качал головой, затем крикнул сухо. - Выбирай, но не забывай о чести, чтобы змея в драной шапке не свила у тебя гнездо в малиннике.
Другой у меня вопрос - в Киев идешь, а, почему в Киев, но не в Москву или не в другой богатый город, где миллионеров больше, чем дворников с тараканьими усами?
- Батюшка! Позвольте мне вас, калика нищий перехожий, батюшкой называть, хотя вы мне в прадедушки годитесь! - Алёна нежно поцеловала нищеброда в лоб, по привычке искала медные пятаки на мертвые глаза друга, но одумалась - живой еще собеседник. - Я из Москвы бежала и через Киев снова в Москву иду, чтобы замысловатый путь оказался длинным, с вашу бороду!
Земля круглая, я в школе изучала глобус, поэтому - из любой точки пространства в Москву на свою свадьбу приду, даже на разрушенном корабле приплыву - на радость подмосковным пингвинам.
Матушка моя в детстве на продажу разводила пингвинов - жирных, с усталыми глазами философов.
В пингвинах много по-настоящему прелестных качеств: нежность, отзывчивость, чувство локтя.
Миллиардеров люблю и пингвинов, но миллиардеров - меньше, потому что среди них попадаются люди-волки, не платят, а хотят получить бесплатно мои таланты, равных которым нет в Солнечной системе и за пределами Галактики Млечный Путь.
Убежала из Москвы, преследуют меня сотники миллиардера Пашкова - гнуснейший человек, потому что - жадный!
Меня в ресторан пригласил, ластился, руку мою поглаживал и просил сплясать на столе обнаженной, а я всегда нагая - чистая у меня душа, и тело выверенное - молодое вино.
Я станцевала, надеялась на свадьбу, на приданное, а после свадьбы мужа бы уморила, чтобы его миллиарды мне по наследству перешли в золотой колясочке.
Илья Пророк в золотой колеснице над морем проносится, а мне бы колесницу поменьше, потому что нет у меня бороды пророческой.
"Не отразился бы на твоем здоровье бесовской танец", - миллиардер Пашков на меня с ужасом смотрит, глаза у него - шарами для гольфа - вылезли от моей красотищи.
Обиделась, потому что мой светлый танец имени Весны назвал бесовским, но знаю - многие мужчины в сахаре видят соль, а в обнаженной белой прелестной балерине - чёрта.
Но терпела, мечтами о свадьбе разбавляла горечь посиделок в ресторане: мне миллиардер хлебушек заказал из Ашана, а себе - ведро чёрной икры.
После ресторана взял меня за руку - требовательно, жадно; думала - в ЗАГС меня ведет с настойчивостью голодного козлика.
Нет, в номер гостиницы привел, дверь на золотой ключик закрыл - не боюсь запертых дверей, потому что мои балеринские тренированные ножки - ключ ко всем замкам, золотой ключик Буратино.
"Откуда? Из каких Райских кущ запредельных залетела ты в мою непонятную жизнь, прима-балерина? - миллиардер Пашков кивнул мне, словно товарищу по гимназии, упал на кровать, разразился дурной долгой руганью, потому что на кровати кошка сала - испугала его до икоты. - Сердце моё желает твоей враждебной плоти!"
"Только после свадьбы или после больших денег я исполню вашу гнусную мечту, а до расплаты - ни улыбок от меня не получите, ни поднятой выше головы ноги, ни танца "Лебедя", будь он трижды окунут в болото! - я до боли в паху хотела поднять ногу выше головы, но - нельзя, потому что девушка скромная, целомудренная, а не веник в бане, где каждый извозчик кружке пива рад. - Для вас в ресторане бесплатно танцевала обнаженная на столе среди амфор с фиолетовом крепким.
Воодушевилась, представила себя в золотом бассейне с шампанским, а вы медлите - не ведете меня в ЗАГС, словно у вас ноги заледенели после беседы с Мозамбикским послом.
Даю вам пять минут на сборы; если не возьмете в жены с брачным контрактом, то уйду, и вы всю оставшуюся жизнь в неприличных местах проведете в поисках чёрта.
К лукавому обратитесь, чтобы он меня нашёл, но обманет вас лукавый, о воротник ваш белый рыло слюнявое вытрет, сладкой улыбкой сутенера одарит, и сгинет в зеркале.
Не найдете меня, пожалеете о пропаже, потому что подобных и равных мне прима-балерин не существует во Вселенной, где есть всё, даже еноты с оловянными глазами".
"За меня замуж захотела? За мои миллиарды? - миллиардер горячо воскликнул, вскочил, бегал по комнате, а на лице его сменялись карты городов. - Не опростоволосилась ли ты, когда план составляла, одаривала меня танцем и улыбками, в каждой улыбке - Солнце, как на детском утреннике.
Человек - зерно китайского риса, и много ошибок мы совершаем, пока с нас не снимут кожуру, не отшлифуют ногами, а затем по нашему болезненному самолюбию бьют казацкой нагайкой с вшитой ампулой цианистого калия.
Укрепляй свои груди, прима-балерина, хотя они у тебя и без помощи - налитые, надутые - футбольные Олимпийские мячи.
Очень важно, чтобы девушка знала цель и смысл своего обнаженного состояния и тему плясок на столах среди бутылок с фиолетовым крепким.
Француженки академий не оканчивали, не читали Тургенева в подлиннике, и танец их - незамысловатый, простенький, как хлеб, но хлеб - всему голова!
Мими часто по вызову танцует передо мной: ножку выше головы поднимает - славно, но до твоих высот ножка не долетает.
Губки Мими бантиком или сердечком складывает, поет уморительно - до слез: "СЮ-СЮ-СЮ! ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ!
Я искрюсь, голубею и обеими ручонками к танцовщице тянусь, а она убегает, подпрыгивает на столе, разжигает мою страсть - спичек серных не нужно для костра любви!"
"Вы - ничтожество! Вы... вы - медуза! - Я пробилась сквозь онемение, обхватила голову ладошками и качаюсь березкой на берегу реки Волга. - Мне - самой красивой прима-балерине Вселенной - рассказываете мерзости о другой балерине, не читавшей Тургенева в подлиннике.
Восхваляете Мими, возносите её - на аэроплане бесовской наглости - до вершин балетного творчества.
Как вам не стыдно, а ещё миллиардер называетесь!
Полагаете, что вам всё дозволено, если вы богач с золотым "Мерседес"ом? под ягодицами; уверяю вас, что ваши ягодицы не лучше ягодиц прима-балерона Большого Театра России.
Не склоняйте голову на плечо, не обозревайте моё нагое девичье тело; честь в моём теле, а вы честь потеряли в шведской бане.
Либо много денег мне давайте - на малые деньги я не соглашусь, потому что я - Венец искусства!
Либо по брачному контракту - когда мне перейдет всё ваше состояние - в жены берите, под венец бегите, а я на вас со стороны посмотрю: не проскальзывают ли в ваших осторожных движениях скотские мотивы.
Может быть, ничего человечьего в вас не осталось, лишь - стыд и лиловые змеи?" - я отошла от миллиардера, надкусила яблочко и выгодно выгнула тело - ни один Лунный мальчик мимо не пройдет.
"Потому я - миллиардер, что никому не плачУ!
Деньги в кубышки складываю и - под кровать; сначала у меня кровать маленькая была, а теперь - километр на километр кровать - кони на ней пасутся, лугом называют подушки! - миллиардер Пашков подошёл ко мне, захватил в объятия и превратился на миг в рака морского. Я не вырываюсь, потому что - не ясно: берет в жены, даст ли денег, или - прохвост без хвоста. - Тебя, прима-балерина, силой возьму, потому что купил у Судьбы право брать балерин силой, даже дыма после тебя не оставлю, память отобью поленом березовым. - Разделся - смешной, лицо ладонями разминает, а я хохочу, потешным мне кажется, что у миллиардера много денег, а плоти мало, как у кролика. - Смеешься, прима-балерина, а розгами по бедрам получишь - заплачешь, призовешь полицмейстеров в розовом вертолете, но не прилетят, потому что помогают сирийским беженцам освоиться в Магадане.
По твоим глазам-тарелкам вижу картины будущего: ты страстно стонешь подо мной, бьёшься головой о золотую бочку с кошерными огурцами.
Бесплатно мне достанешься, а о женитьбе не мечтай - не нужна будешь мне обесчещенная, с запятнанной - как у вора - честью". - Пугает и таблетки синие - виагру - в рот себе забрасывает - для поднятия духа и плоти.
В таблетках пустота, Чёрные дыры в таблетках, и нет из них выхода, потому что нет входа в таблетку.
Скучно мне стало: денег не даст за танцы, бесплатно со мной беседует - с голой прима-балериной; а психоаналитику одетому заплатил бы тысячу долларов за час беседы, потому что слова психоаналитика - золото.
"Не смей, пустобрёх!
Не для тебя моя парадная калитка, жадина! - легко сбросила его руки со своих бедер и с досадой отметила, что ногти у миллиардера длинные, ухоженные, оставили две тонюсенькие царапинки на моей безупречной антарктической коже. - Миллиардер - не тот, у кого миллиарды, а тот, кто их любимой прима-балерине отдает.
Для меня теперь нет разницы между тобой и нищебродом с улицы: нищий не даст денег, и ты не дашь, словно у тебя шлюзы прорвали.
Но нищий не набрасывается на меня, знает границу дозволенного, а ты превращаешься в детский сад, в зверинец с больным львом - когда крохотное зернышко похоти между ног прорастает в укроп.
Если нищеброд набросится на улице на обнаженную балерину, то нищеброда осудят и засмеют, даже удивятся, потому что осмелился!
Но ты же - тот же нищеброд, но почему-то полагаешь, что тебе дозволено больше сладости, чем нищему, у которого голова - дырявая бочка.
Если замуж не берешь и не платишь, то - пшёл вон, холоп с ночными бабочками вместо гениталий!"
Миллиардер мой отказ услышал, побелел и отшатнулся, потому что не привык к отказам, заморозил у себя эмоции.
Смотрит на меня, и не видит во мне голую балерину, а что видит - пусть астрономы у него в застенках ФСБ выпытывают с пристрастием.
Астроном не только в телескоп смотрит на Чёрные дыры Вселенной, но и в чёрную дыру врага народа напильник засовывает, проворачивает со страстью и хохочет; от смеха астронома Звезды срываются с Неба!
"Снасильничаю без денег!
Прима-балерины с миллиардеров денег не берут!" - насупился - милый ребенок после двойки в четверти, набросился - полагал, что набросился, думал, что терзает мое тело чистое, в ворону и лисицу играл.
Простила бы я детские проказы миллиардеру, трудно ему никому денег не давать, стыдно!
Но бесплатно меня мял, а бесплатно - никому не прощаю, даже злыдню из музея Пушкина не позволю!
Меня батюшка с матушкой кормили, одевали, деньги на меня тратили немалые, вкладывали в меня, как в Сбербанк России.
Я танцевала, по пять часов в день на балетных тренировках себя мочалила, в корабельный канат превращалась, а потом - накопленное, сохраненное, целомудренное - которое больших денег стоит - кто-то хочет бесплатно взять, думает, что - если я обнаженная танцую на столе, то меня не пробирает озноб?
Пусть жених заплатит за годы моего балетного рабства; строители моё тело шлифовали, отделывали новыми дорогостоящими невидимыми материалами.
Взглянула на дрожащего насильника, сердце моё вздрогнуло синичкой в руках гориллы, сжалось, а перед глазами - снежные вихри и пустыня с нищими голодными пингвинами.
"В золотой груди мне тесно!
А у тебя, любитель черепов крокодилов, сердце остыло!" - усмехнулась, ногу выше головы подняла, а затем опустила на голову миллиардера Пашкова - могильная плита над ним пролетела со свистом.
Не сильно ударила, иначе голова бы его вышла между ягодиц, а по-сестрински - легонько ножку опустила, танцевала на голове маньяка.
Упал, сомлел и наблюдает, как я тело обливаю дорогими французскими маслами; сама залюбовалась - влажная, блестящая и скользкая - подруга налимов и ершей.
Я из номера вышла, а несостоявшийся жених очухался, следом выбежал - облегченно вздыхает, что живой, но перекашивает его злоба, клонит гирей к земле!
"Хватайте её!
Убейте и снасильничайте!
Снасильничайте, убейте и затем снова снасильничайте!" - беснуется, ножками тридцать восьмого балетного размера сучит. Приказывает своим слугам - дюжина их, не меньше - мордовороты, по два центнера с гектара каждый.
Слуги меня ловят, но я - умненькая, потому что опытная, маслицем себя обмазала, как пирожок - выскальзываю, хохочу, убегаю нагая ослепительная в своей отрешенности, похожа на золотую столешницу в Кремле.
"В кандалы её! В Сибирь на съедение папуасам!
Я тебя найду и снасильничаю бесплатно, прима-балерина Алёна!
Над всей родней твоей надругаюсь и сделаю их неродными!
Всех закопаю живьем в землю на Новодевичьем кладбище!
Тебя по кусочкам после акта насилия отправлю на семь континентов - каннибалам в подарок!
Не уйдешь от моего гнева, в любой точке Вселенной найду, потому что ты - сияешь Звездой!" - Миллиардер Пашков вслед кричит гневно, молнии Зевса швыряет мне в спину и на головы слуг.
Молнии с меня соскальзывают, не причиняют вреда, потому что я - изумительная прелестница; а слуг молнии превращают в кастратов - певцов из Миланской оперы!
Убежала я от миллиардера Пашкова, честь свою девичью сберегла, потому что денег не предложил и свадьбу, а без денег и свадьбы честь запятнается мазутом греха, не отмоешь в Райской бане.
Пашков ищет меня по всем направлениям, в дырявые цистерны заглядывает, а я - стремительная и упоительная в своей красоте - ищу другого миллиардера - щедрого Принца на Белом Коне!
Принц оценит моё искусство танца, возьмёт меня в жены, отдаст все свои миллиарды; не нужны мужчине деньги, если рядом - Звезда!
Принц Пашкова накажет, отнимет у него деньги - я заработала, и мне отдаст, а миллиардера посадит в клетку в моём частном зоопарке, где горилла играет на арфе.
Вот, поэтому я на дороге одна - беглянка с блестящими ягодицами, и уверяю, что нет дракона у меня между ягодиц, персиковый сад лишь цветет.
У злодеев адский чёрный туман клубится между ягодиц, и из тумана вылетают угольные драконы: то ли шахтеры аргентинские, то ли - всадники Апокалипсиса на птеродактилях. - Алёна лазерно посмотрела в заплывающие глаза нищеброда, словно искала в них разгадку теоремы ФермА. - Мужчина, вы - богач?
Вы - Принц?
- У кого язык закрутится во лжи и скажет наивной прима-балерине неправду, тот - конченый человек без талантов! - Нищеброд отвернулся и присел на корточки - статуя мальчика, вытаскивающего занозу из мошонки. - Тебя преследуют, за то, что отказала миллиардеру; убьют, снасильничают, и твою родню и знакомых - под нож, под мягкие белые чресла маньяка.
Не желаю быть твоим знакомым, прима-балерина; и не Принц я, не защитник на Белом зубастом Коне!
Обидно, но я - нищий калика перехожий; в детстве мечтал о Подвиге, о благородных друзьях с красивыми лицами баснописцев.
К отцу своему - суровому чучельнику - ластился: пощады не просил, когда виноват - ложился на поленницу, снимал портки, обнажал дрожащие синие ягодицы; драный гусь ужаснется моей худобе.
Отец меня бил, а я понимал, что я - не Принц, не герой, не Бэтмен, не Капитан Америка без трусов.
Нищета - моё призвание, а твоё призвание, девка - поиск богатого жениха, и еще добавилась жажда жизни, как у Павки Корчагина.
Беги, не сдавайся маньякам Пашкова, прима-балерина, береги честь между ног - потеряешь, не поднимешь, потому что честь - не антоновское яблоко!
Не заплатят тебе обиженные маньяки, ОХ! миллиардер Пашков замуж не возьмет и денег за поругание не даст! - нищеброд повелительно подтолкнул Алёну в ягодицы, а сам упал в придорожную канаву, закрыл голову сумой переметной и зарыдал громко, с надрывом безысходности - так плачет контрабас в Большом Театре.
Алёна - потому что балерина, и оттого, что красавица - вскоре забыла о калике перехожем (если каждого нищеброда вспоминать, то жизнь превратился в скотомогильник).
Простенькое путешествие из Москвы в Москву через Киев, Амстердам и Рио-де-Жанейро не казалось обременительным и долгим: до Луны в сто раз дальше, а до пенсии - в сиксилиарды!
С внушительным ревом около Алёны затормозил грузовик - для перевозки мебели и пищевых отходов - универсальная машина из мертвой золы.
- Голубушка без трусов, - шофер выскочил, суетился, бегал вокруг прима-балерины, изображал электрон около ядра атома. - До этого момента не верил, что расскажу о своём гениальном открытии - горы Кавказа сошли с мест своих, когда я закончил теорию, а детишки в домах терпимости позеленели гороховыми стручками.
Тайна Вечной молодости, Тайна детства в том, чтобы тебе не давали ничто!
Да! Если человеку ничего не дают, то он - вечно молодой, бриллиант вечный! - Глаза шофера вспыхнули на миг красным цветом пионерских Артековских костров, угасли, даже вишневые соски прима-балерины в них не отражались.
Мужчина сжимал руку девушки, набросился бы с поцелуями, но - не политик, поэтому целоваться ему запрещено, губы превратятся в удавов от поцелуев на улице. - Взрослые детишкам всё запрещают: гулять не дают, конфет много не дают, развлечений и игры - снова не дают до полного счастья.
Потому взрослые - взрослые, что им дают, а детишки - детишки, оттого, что им не дают.
Чем больше позволяют ребенку, тем старше он становится, покрывается трупными пятнами и трещинами - в пустыне Гобби не найдёшь провалов глубже, чем морщины старика.
Пенсионеру всё дают: лекарства, проезд, бесплатную любовь, деньги, награды, звания почётные, и от всего даденного человек стареет быстрее, чем Гагарин на ракете вознесся!
У балерин, у вас - пока молодая - конкурсантка, но только звание народной балерины дадут, денег принесут, машину подарят и соболиную шубу - уже не девушка, уже завяли груди.
Если - по незнанию или от ненависти - Президент наградит Орденом, то орденоносная балерина превращается в муках отчаяния - в заслуженную старушку.
Взрослым - дают, детям - не дают!
Поэтому - не ведите себя так, чтобы вам давали, тогда останетесь вечно молодой незрелой клубничкой! - шофер улыбнулся устало и провел пальцем по верхней губе девушки, запечатывал свою тайну Вечной Молодости! - Не думай, что сгорю в чёрном пламени своей откровенности: заласкаю тебя до судорожной истерики, а затем изнеможённый залезу под автомашину и взвою волком - бездомный Звездный мальчик я без золотых подарков!
Не нужны тебе подарки, потому что сгорят в твоём радиоактивном пламени красоты!
Ножку поднимешь - снег идёт, зима наступает, потому что замораживается моё дыхание, губы немеют, а кровь превращается в красную ртуть! - Шофер - без просьб и согласия Алёны - усердно заталкивал (подталкивал) её в кабину, подсаживал, при этом напирал на белые ладные ягодицы, вживался в них, как в роль. - Не понимаю с детства: почему прима-балерины по улицам голые разгуливаете; нет, не ропщу, не протестую, но - интересно, знания получаю из эфира, в животной страсти припадаю к вашим ногам, ищу в них Правду, а ножки - туфли на высоких каблуках! АХ!
Может быть вы - голые прима-балерины - секта масонская? Ложа, но не театральная, а - сатанинская? - Шофер в ужасе чуть не уронил Алёну - драгоценную вазу. Руки водителя дрожал, глаза вылезали из глобуса головы, на лице застыл кладбищенский ужас первого дня похорон вампира, на лбу проступали клейменные воровские цифры - шестьсот шестьдесят шесть. - Из ада вы вышли без трусов?
Друг дружку по наготе узнаете, по ограниченным мещанским понятиям и бездуховности, потому что с вас улетает духовность, как с листьев пыльца невинности?
- Разглядываю вас, а душу не видно; на том месте, где душа, у вас - Чёрное пятно, потому что оскорбляете меня - не пойму как, но обидно до гусиных пупырышек на внутренней стороне бедра!
Не лгу, потрогайте своими руками-плоскогубцами! - Алёна наивно рассматривала тощий кошелек собеседника, затем вызывающе приложила татуированную (сердце, пронзенное стрелой башенного крана) ладонь шофера к внутренней стороне левого бедра (ладонь - мигом вспотевшая - соскальзывала в промежность девушки). - Ощутили пупырышки, но не от адского они холода, а - от гадливости, что вы не восхваляете меня, не одариваете деньгами и не падаете в обморок от моей красоты.
Предназначение мужчины - восхищаться девушкой.
Если вы не мужчина, то - чёрт!
Либо мужчина, либо - чёрт, иного нам не дано, потому что мы - параллельные пространства.
Красиво я сказала о параллельных - как мои длинные изумительные ножки - пространствах?
Услышала от бродячего фантаста-поэта - нищеброд, но о деньгах мечтает, значит - не до конца умер.
- ОХ! Сердце моё! - шофер - мешком с прошлогодней пшеницей, выращенной в Чернобыльской зоне - осел на землю возле колеса. Лицо обильно вспотело, а природный череп заострился и превратился в треугольник. - Я не чёрт, не обвиняйте меня напрасно; пустяк, что не восхитился вами сразу, а в кабину машины тащил с восторгом - олень рыбку из пруда тянет с меньшим рвением.
То, что вас подталкивал в мраморные изумительные ягодицы - факт шоферского восхищения.
Эстеты - когда восхищаются балеринами голыми - в ладошки хлопают, букеты цветов (если эстет не из бедных) на сцену швыряют.
Богачи нефтяники в знак восхищения автомашины БМВ вам дарят, но толку от подарков - забудете о машине, потеряете в шуме городском и не вспомните, что у вас одна или несколько подаренных машин; БМВ сиротливо в чужих дворах гниют, привлекают взоры ополоумевших лестничных котов.
Я - не богач, не Принц, не эстет, поэтому своё восхищение выражал толканием в попу - тяни-толкай!
Не укоряйте меня, не кричите, что я - чёрт; чёрта часто в зеркале утром вижу и в полдень случается - когда с миской рассольника подхожу к зеркалу, вглядываюсь в потустороннюю рябь, а на меня чёрт скалится и рылом свиным в меня тычет.
Рассольник - вкусный, на перловке - стекает по бороде, а я кушаю, не застываю в смертельном ужасе, потому что без рассольника моя жизнь полна бед и крайней брезгливости.
Если инквизиторы услышат, что я - чёрт, то сожгут на костре имени Джордано Бруно. - Шофер подскочил, топал огромными ногами сорок девятого размера, кричал, что у него матушка больная, а жена три года назад улетела в длительную командировку, не пишет, но иногда бросает ссылку на страницы в интернете, где изображена обнаженная на сцене загадочного театра с карликами. - Инквизиторы не вымерли, они меняют форму: сменили рясы на полицейские мундиры, а костер заменили плетками: от плеток тело возгорается, лекарства не помогают, не тушат телесный огонь.
Лучше на крючке висеть, чем сгореть на костре полицейской инквизиции!
- Не выдам вас инквизиторам, боюсь я огня! - Алёна присела за руль, потешалась: нажимала на педали, складывала губки рожком и - БИ-БИ! - милое дитя с полезной наготой и доброй весенней улыбкой. - Вы выдали себя, сказали, что не Принц и не богач - облегчили мою задачу, сбросили могильную плиту сомнений с моих очаровательных грудей.
Приглядывалась бы к вам - не падишах ли вы законспирированный, не Принц ли тайный; мучилась бы в поту, выпрашивала деньги: вдруг, вы - миллиардер, жену себе ищете, в нищеброда переоделись, а я мимо пройду, не угадаю богача в нищеброде.
Теперь вижу - нищий вы, нищета молча надсадно вопит, ботинки ваши краснорылые - цена три рубля им на Выхинском рынке.
Чёрт или не чёрт вы - дела мне нет, потому что - к своей мечте устремляюсь, одухотворяюсь от прекрасного, а мерзкого и постыдного не люблю, от того и не замечаю!
- Ангел вы, красавица! - шофер, раскрыл задние двери, вытащил мешок, долго копался в нём бормотал непонятное из шумерской пропаганды, пыхтел, наконец торжественно раскашлялся, покраснел лицом и с поклоном преподнёс Алёне одежду - перья птицы Счастья. - Нагая вы, никогда не видел одетую прима-балерину: попробуйте, вдруг, вам понравится, и станете - первой в истории балета - одетой балериной, имя вам - Солнце!
Белый суконный распашной кафтан с золотыми висюльками, почти новый - суворовца в нём казнили, а я подсуетился, выхватил кафтан у палача и - бегом по Тверской, меня не догонишь!
К кафтану - картуз белый гренадерский, длинный козырёк скроет ваше личико от похотливых взглядов горилл.
Американцы рассказывают по всему Миру, что в Москве по улицам медведи бродят; врут американцы, потому что нет у нас медведей, их гориллы сожрали.
Горилл в Москве - и других городах России - больше, чем людей.
Губы выкатывают, около магазинов грабят старушек, выхватывают сумки с кефиром и бананами, убегают, даже клок шерсти не оставляют в уплату; из шерсти старушки себе мохнатки шьют на чёрный день смерти.
Придёт черт за старушкой, а она ему мохнаткой из шерсти гориллы в лицо - НА! НА! В лусало, в рыло, чёрт!
Жизнь чёрта на мгновение прервется от ужаса, забудет чёрт о старушке, убежит в серном дыму, а старушке - лишний год жизни останется, до следующего посещения чёрта.
Козырёк вас замаскирует, чудо балерина!
Итальянские панталоны к гардеробу вашему - довесок, но и гиря, потому что панталоны - от итальянского Панталоне - потешный каламбур!
Лапти лыковые, смазанные репейным маслом - венец гардероба, звезда Давида!