...И сказала Любовь: да будет свет. И стал свет...
...И сказала Любовь: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему...
...И сотворила Любовь человека по образу Своему, по образу Любви сотворила его; мужчину и женщину сотворила их.
И благословила их Любовь, и сказала им Любовь: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле...
Кровать, покрытая белым шелковым постельным бельем. Двое, мужчина и женщина, сидят обнявшись
Адам: Не хочу больше быть Максимом, а хочу быть Адамом. А ты, Наташа, будь Евой.
Ева: Ты сошел с ума!
Адам: Ничего я с ума не сошел! Я буду Адам, а ты будешь Ева!
Ева: Ничего не понимаю!
Адам: Ты все поймешь. Тебе надо увидеть начало.
Декорации:
Дерево познания добра и зла.
Камень.
Лестница, замаскированная листьями и ветками.
Поляна с цветами и бабочками.
Звездное небо.
Одежда полупрозрачная, белая.
Ева пробуждается на земле.
Адам: Бог, ты создал меня, ты подарил мне жизнь, этот сад, прекрасных животных, чистый воздух. Но я - несчастен. Я - одинок.
Рисует на большом холсте образ женщины (Евы), ласкает бумагу, как живую плоть.
Появляется Ева, неподвижная у камня. Пробуждается и снова засыпает. Через некоторое время ее веки вновь приоткрываются.
Ева: Мне уже почти исполнился день. Я появилась вчера. Чья-то теплота согрела меня и позвала. Так, во всяком случае, мне кажется. Признаться, я немножко всплакнула. Я хочу быть красивой. Я начинаю понимать, что основа основ моей натуры - это любовь к прекрасному, страстная тяга к прекрасному. Мне нравятся звезды. Мне бы хотелось достать две-три и заткнуть себе в волосы. Прежде я не могла понять, для чего я была создана на свет, но теперь, мне кажется, поняла: для того, чтобы раскрывать тайны этого мира, полного чудес, и быть счастливой, и благодарить Творца за то, что он этот мир создал. Я думаю, что мне предстоит познать главную тайну. Главное, чтоб мне хватило времени.
Оказывается, здесь есть кроме меня еще одно существо немного на меня похожее, но очень странное: у него кудлатые волосы, голубые глаза и вообще оно похоже на пресмыкающееся. У него нет бедер, оно суживается книзу как морковка, а когда стоит, - раздваивается, как рогатка. Думаю, что это мужчина! Я никогда еще не видела мужчины, но этот выглядит как мужчина, и я чувствую, что так оно и есть!
Адам на дереве (лестница, пишет стихи).
Адам: Это мое существо с длинными волосами появилось только вчера, но очень мне надоело. Оно все время торчит перед глазами и ходит за мной по пятам. Мне это совсем не нравится: я не привык к обществу. Шло бы себе к другим животным... Хочу вновь стать одиноким.
Ева: Сначала я боялась его, думала, что оно хочет меня поймать и убегала! Но потом поняла, что оно наоборот старается ускользнуть от меня - и тогда я перестала быть застенчивой и несколько часов гналась за ним. Мужчина очень испугался, вид у него был очень несчастный. В конце концов, он залез на дерево и просидел там до тех пор, пока я не ушла...
Ева: В полдень, покончив с дневными трудами, я отдыхала: играла с бабочками и пчелами и нежилась среди цветов - этих прекраснейших созданий божьих, которые ловят в небе улыбку Творца и хранят ее в своих чашечках. Я нарвала цветов, сплела из них венки и гирлянды, украсилась ими и позавтракала второй раз - как всегда, яблоками. Потом сидела в тени, томилась и ждала. Но он не пришел.
Адам: А я наблюдал за ней. Она полна любопытства, все интересует ее, жизнь кипит в ней ключом, и в ее глазах мир - это чудо, тайна, радость, блаженство. Когда она видит новый цветок, она не может вымолвить ни слова от восторга - она ласкает его, и играет с ним, и беседует, и нюхает его, и осыпает самыми нежными именами.
Ева: У него нет доброты! Вчера я увидела, как он слез с дерева и старался поймать маленьких пятнистых рыбок, которые плавают в озере. Мне пришлось пустить в ход комья земли, чтобы он оставил рыбок в покое и залез обратно на дерево. Неужели у него нет сердца? Неужели у него нет сострадания к этим крошечным тварям?
Адам: Она поймала уйму этих самых рыб, притащила их в шалаш и положила в мою постель, чтобы они обогрелись, но я долго наблюдал за ними и не заметил, чтобы они выглядели особенно счастливыми, разве только что совсем притихли. Ночью я выброшу их вон. Больше я не стану спать с ними в одной постели, потому что они холодные и скользкие и оказывается, это не так уж приятно лежать среди них, особенно нагишом.
Ева: Швыряя в него землей, я попала ему один раз в голову, и оказалось, что он умеет говорить. Это приятно взволновало меня, так как я впервые услышала чью-то речь, кроме моей собственной. Сама я очень люблю болтать и болтаю весь день и даже во сне, и меня очень интересно слушать, но если бы мне было с кем болтать, я могла бы болтать, никогда не умолкая.
Адам: Я уже не так счастлив, как прежде! Не могу остаться наедине с собой и поймать вдохновение! А она шлепает по лужам в любую погоду, а потом вламывается ко мне с грязными ногами и разговаривает! Как тихо и уютно мне жилось здесь когда-то!
Ева: Сегодня утром я сообщила ему мое имя, думая, что ему будет интересно. Но он даже не обратил на это внимания. Как странно. Если бы он сообщил мне свое имя, мне бы это не было безразлично. Мне кажется, звук его имени был бы самым сладостным для моих ушей.
Адам: Новое существо утверждает, что его зовут Евой. Ну что ж, я не возражаю. Оно говорит, что я должен звать его так, когда хочу, чтобы оно ко мне пришло. Я сказал, что, по-моему, это уже какое-то излишество. Это слово, по-видимому, чрезвычайно возвысило меня в его глазах. Да это и в самом деле довольно длинное и хорошее слово, надо будет пользоваться им и впредь. Мое существо говорит, что оно не оно, а она. Думаю, что это сомнительно. Впрочем, мне все равно, что оно такое. Пусть будет она, лишь бы оставила меня в покое и замолчала. Оно или она - моя большая ошибка!
Ева: Я люблю подолгу сидеть там, где впервые его увидела в то утро, когда мы были созданы. Тогда я не знала его и была к нему совершенно безразлична! Но теперь это место мне очень дорого. Каждый пустяк здесь напоминает мне о нем, сердце ноет, на душе печаль! Я сама не понимаю, почему грущу...
Адам: Она, в сущности, еще совсем девочка! Если бы она могла не суетиться и не болтать, хоть изредка посидеть спокойно, на нее было бы даже приятно смотреть! Я даже уверен, что мне это было бы приятно, так как я начинаю замечать, что она на редкость миловидное создание: гибкая, стройная, изящная, округлая, ловкая, проворная, грациозная... Как-то раз, когда она, мраморно-белая и вся залитая солнцем, стояла на большом камне, закинув голову, прикрывая глаза рукой, следила за полетом птицы в небе, я понял, что она красива!
Адам: Ева заявила, что была создана из моего ребра. Это весьма сомнительно. У меня все ребра на месте...
Прощупывая ребра, я обнаружил нечто подобное желтому фрукту. Хотя в цвете я могу ошибаться. Их же придумала Ева. Оно болтается, прикрепленное к моему телу, и не приносит никакой боли. Удивительно, но мне стало интересно: на что это похоже у Евы. Вчера она упала в озеро: гляделась, по своему обыкновению, в воду, и упала. Она едва не захлебнулась и сказала, что это очень неприятное ощущение.
Ева: Я всегда так делаю - иду на берег, поросший мхом, когда мне не хватает общества и тянет поглядеть на кого-нибудь, с кем-нибудь поговорить. Конечно, мне и этого недостаточно - недостаточно этой прелестной белой фигурки, которая виднеется там, в озере, - но все же это хоть что-нибудь, а что-нибудь лучше, чем полное одиночество. Она говорит, когда я говорю; когда я печальна - и она печальна; она сочувствует мне и утешает меня; она говорит: "Не падай духом, бедная одинокая девочка, я буду тебе другом". О, этот час, когда она впервые покинула меня! Я никогда не забуду этого - никогда, никогда. Как тяжело стало у меня на сердце! Я сказала: "Кроме нее, у меня не было ничего, и вот ее не стало!" Я сказала в отчаянии: "Сердце, разбейся! У меня нет сил больше жить". И я закрыла лицо руками и зарыдала безутешно. А когда, через несколько минут, я подняла голову, она снова была там - белая, сверкающая и прекрасная, и я кинулась в ее объятия! Это было настоящее блаженство, пока я не ощутила неприятное чувство и не почувствовала теплых рук Адама.
Адам: Когда я коснулся ее тела, я испытал истинное наслаждение. Я был готов растворится в ее освежающем, славном дожде. Это было сильнее огня, которого она сделала сегодня утром. Как и она со страхом и нестерпимым желанием в высверленной дырке рассматривала горстку алой пыли, я рассматривал ее обнаженность. Заметил, что она отличается от меня. Я был бы рад, если бы завтра она снова упала в воду.
Ева: Он очень мало говорит. Быть может, потому, что он не слишком сообразителен и сам страдает от этого и старается это скрыть? Если это действительно его мучает, мне очень его жаль, потому что ум - ничто, сердце - вот что в нас ценно. Мне бы хотелось заставить его понять, что сердце, способное любить, - это богатство, подлинное богатство. Я хочу, чтобы он меня полюбил.
Адам: Я хочу, чтоб она полюбила меня.
Сцена греха 1. Кровать, покрытая белым шелковым постельным бельем.
Появляется ангел. Голос Бога за кулисами.
Бог: Люцифер, мой наипрекраснейший ангел, приди же ко мне. Тайно приди, чтоб не одна живая душа не слышала и не видела. Мои дети достигли совершенства. Открой им путь к развитию. Пусть предадутся иному искушению.
Ангел: награди меня властью, твоею подобной. Раскрой мне тайны мироздания. Позволь мне поработить свои силы.
Бог: Ступай!
Под деревом лежат Адам и Ева. К ним подходит Ангел.
Ангел: Что вам позволил Бог есть и чего не велел есть в Раю?
Адам: Все нам разрешил есть, только плод одного дерева запретил нам есть и повелел нам остерегаться его.
Ангел: Очень жалко мне вас, ибо не знаете, что если бы плод от него съели, то вы были бы богами. Вы познаете счастье друг с другом. Это так сладко. Вы не потеряете любовь. Никто ее не заберет у Вас.
Ева: Не молчи, Адам. Мы будем так счастливы. И наша любовь будет нетленной и вечной.
Ева берет яблоко. Кусает. Смотрит на Адама.
Ева: Мы едины!
Ева подносит яблоко к губам Адама.
Ева: Кусай, ибо любовь спасет нас.
Адам кусает.
Адам: Как ты прекрасна!
Срывает с дерева еще одно яблоко и подносит Еве.
Ева: Я хочу тебя!
Ангел: Ухожу! Ухожу!
Сцена греха 2. Кровать, покрытая белым шелковым постельным бельем. После сцены греха уходят, появляется Ангел.
Бог Ангелу: Твои дни на небесах сочтены. Люди не должны знать правды. Я заточаю тебя в глубину земли. Дарую тебе власть обещанную в людской злости и ненависти. Ибо только Бог ЛЮБИМ.