Мне постоянно снится сон - я ухожу из мира, что бесцветно-прозаичен, где чей-то глас, пустотами циничен, меня бьёт в сердце - гнусно, на виду у всех, кто, во злорадстве, ждёт итог своих вкраплений жадности и прыти.
Я ухожу, гле тишина и Бог, и где людьми просторы не изрыты жестокостью, корыстью и гнильём, что ими как "перпетуум" зовётся. Мне проще там, где запах вороньём, как сера, позабыт на дне колодца.
О, да, я знаю: каждый шаг земной без умысла ногою не ступИтся - меня учили так, чтоб мной гордиться, поскольку вижу "жизни" наносной не только грязь, но слышу запах смрада, хоть и меня попотчевали ядом из блюд, какие видела сполна. О чём тужу. Но в том моя вина.
Когда ко мне протягивали руки, я принимала, даже если бил мне душу грязью чёрный зоофил под маскою, давно что стала мразью, лишь потому, что ведала зерно его златое в драгоценной сути, и то, что умирало в нём оно. Себе во зло. Как есть, не обессудьте.
А мне своих дерьмищ спускали дно, прокрустово оттяпывая члены, всего лишь те, с землёй кто по колены и жив кто здесь забытым гадким сном, чтоб в этом сне, сыгравши роль мочала, что чью-то жадность жадностью растит, напрасно думал, что живёт "с начала", где чист листом, кто смрадом не дерьмит.
Я всех простила, всем отдавши "ваше". А потому средь вас мне, день за днём, всё хуже дышится: испивши вашей чаши, я знаю ныне, "вкусен" как содом.
И что бы вы вдогонку не кричали о чистоте своей души ко мне, все мифы о себе вы развенчали: легко "летать", застрявшие на дне, испившиеся грязью до упаду, гле вам погибнуть, не раздавшись ядом ко тем, кто среди вас ещё не вхож: кто лик имеет вместо ваших рож.
Варитесь же в себе и ваших дланях! Мне дурно пахнут жизней ваших сани, в какие норовите свежей кровь. Уверена, кого-то вы найдёте, чтоб освежить свой смрад в своёи болоте, где кто вошёл, тот рядом загниёт, поскольку ваших песен он испьёт про вечную...корыстную... любовь.