СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Глава II, где мы встречаем Нила, и где Нил получил задание, которое он не вполне понял

От Ближнего Востока Империи никогда не было толка, одни неприятности, думал однокий путешественник, направлявшийся верхом на юг по Аппиевой дороге. Две узких полоски пурпура на его тунике, немного видной из-под его военнизированного плаща-лацерны, выдавали в нем всадника - уважаемого класса, служившего Имерии и располагавшегося на социальной лестницу между сенторами и остальным народом. Первоначально представлявшие собой римскую кавалерию, всадники постепенно отдали свои военные функции подразделениям конников из восточных провинций и стали в своем роде сердцем и мозгом имперской машины. Всадники командовали легионами, управляли общественным имуществом, и временами даже правили некоторыми провинциями. Это даже не упоминая такие скучные виды деятельности как администрация, обеспечение и безопасность.

Последняя являлась профессией путника. Он взглянул на пасторальный пейзаж южной Италии по правую сторону. Солнце садилось за холмы. Высокая каменная гробница стояла рядом с дорогой, одна сторона которой была украшена большой чашей для дождевой воды. Алые и золотые блики, плясавшие на поверхности воды как пламя, напомнили ему о теме недавнего разговора, и немного помедлив, путник закончил свою мысль. Теперь египетские жрецы собираются поджесь Рим.

Нил Нигил Септипус, всадник, сын и внук всадников, праправнук легионера, служившего под началом самого Юлия Цезаря, был седьмым сыном в большой и не слишком богатой семье. Когда он родился, его отец вздохнул и сказал: "При таком количестве братьев и сестер, он - ничто, и он ничего не достигнет, и что особенно плохо, он седьмое ничто по счету..." Так Нил получил свое имя.

Будучи с ранних лет упрямым и практичным, Нил принял слова отца как благословение и выбрал карьеру, где быть ничем и невидимым являлось важнейшим искусством для того, чтобы остаться в живых и преуспеть - он стал секретным агентом Империи. И теперь он получил самое необычное задание в своей жизни. Нил начал вспоминать разговор с префектом.

Карьера Нила была успешной. Он подчинялся непосредственно префекту Преторианской гвардии, который совмещал в своем лице главу полиции, безопасности, разведки и контрразведки Империи. Некоторые задания требовали путешествий, некоторые держали его в городе, в случае чего сохранение секретности требовало больших усилий. Предыдущее его задание было именно этого сорта. Его задачей было присматривать за новой религиозной сектой, распространявшейся по Риму как степной пожар, так что позволить членам этой секты видеть его входящим в императорский дворец было не самой лучшей идеей. Это не было бы трагедией, вовсе нет. В конце концов, сектанты уже имели своих людей во дворце и они не возражали бы получить еще одного. Проблема была лишь в том, что Нил хотел использовать этих людей для себя и Империи, а не быть используемым ими. Так что его вовсе не удивило, когда одним утром в его дом явлися рядовой преторианец с сообщением, то Нил должен отправиться на уединенную виллу примерно 15 миль к югу по Аппиевой дороге от городских стен.

Юная босая рабыня в неотбеленой тунике провела Нила внутрь, приняла пыльный плащ и сняла с его ног военные сандали-калиги. Затем она вымыла ему ноги ароматизированной водой и надела на них комфортные домашние сандали. Такой выдающийся прием в общем не был необычным в Риме, но явно не для его встреч с префектом. Затем девушка провела озадаченного Нила в столовую-триклиний с окном открытым в сад с оливковыми деревьями. Префект Преторианской гвардии, Офоний Тигеллин, расположился на диванчике наслаждаясь сценой. Нил встал навытяжку, глядя на своего босса, и Тигеллин легким взмахом руки указал ему на другой диванчик по другую сторону стола. Что-то важное, подумал Нил. Он поблагодарил префекта, расположился покомфортнее и принял от девушки чашу подслащенного вина.

- У меня есть несколько вопросов для разговора с тобой, Нил, - сказал Тигеллин. - Для начала, расскажи мне как там твоя паства поживает, за которой ты присматриваешь. Я имею в виду эту еврейскую секту, христиан. Или лучше сказать "стая", а не "паства"?

- С чего бы? - удивленно спросил Нил, но тут же прервался. - Извини, префект, конечно, паства. Они овцы, тупые послушные овцы. Да, они считают Рим частью мирового зла, но вряд ли они сделают что-нибудь по этому поводу. Они полагают, что любая власть приходит от их бога, так что они должны терпеть. Рабы большие бунтари чем они.

- А ты не слышал ничего, что бы указывало на преступные действия или замыслы против императора или Империи? - спросил Тигеллин, взял в рот соленую оливку и закрыв глаза потянул вино из чаши.

Да, нет, - ответил Нил после паузы. - Разумеется, есть Симус и его парни. Они что-то вроде секты внутри секты. Большинство христиан побаиваются их. Симус твердит, что чем ждать пока Рим будет уничтожен высшей силой, нужно взять дело в свои руки и уничтожить Рим самим. Но это лишь разговоры. Сторонников Симуса слишком мало, и большинство христиан с ним несогласны. Да в общем-то, никто из них не рискнет играть с огнем.

- Занятно, что ты упомянул огонь, - заметил Тигеллин, не открывая глаза. - А с чего такая уверенность?

- Это был лишь оборот речи, и в любом случае, Симус и его люди - идиоты. А Симус самый большой идиот из них. Он скорее подпалит свою тунику, чем что-нибудь другое, даже если и попытается.

- Тем не менее, твои овцы хотят поджечь Рим... - Тигеллин наконец открыл глаза и жестко взглянул на Нила. - Да, Нил, Рим!

- При всем уважении, префект, как они могут поджечь весь город? У них просто не хватит квалификации. Если подумать, ни у кого не хватит. Поджечь город вовсе не так просто как поджечь один дом. Для этого нужно много поджогов в разных местах одновременно. Затем нужно не дать людям и пожарникам-вигилам потушить его. И все это надо сделать несмотря на стражников в городе. Вигили и преторианцы тут же их поймают. Даже маленький город надо сначала взять штурмом, чтобы поджечь...

- В истории не раз и не два целые города сгорали дотла, - заметил Тигеллин.

- Да, префект, сгорали, по воле богов, - ответил Нил. - Но мы-то ищем кого-то на земле, верно?

- Думай, Нил, думай. Кто-то определенно сожгет Рим, - Тигеллин сделал ударение на "сожгет", но Нил не понял зачем. Префет же продолжил, - Я думаю, это твои христиане. Если ты думаешь иначе, скажи мне кто?

Нил покачал головой.

- Думай об этом, как если бы пожар уже случился. Кого ты мог бы обвинить так, чтобы люди Рима тебе поверили? - предложил Тигеллин.

Нил задумался.

- Это должен быть кто-то столь же искуссный как египетские жрецы, чтобы осуществить поджог в таких масштабах. В конце концов, они близки своим богам и они ненавидят нас. Насчет любого другого, я бы и сам не поверил.

- А кто тебе сказал, что христиане не могут получить помощь египетских жрецов? - спросил Тигеллин с улыбкой, вновь расслабившись на своем диванчике.

Нил засомневался. Насколько он понимал ситуацию, слова префекта были бессмыслицей. Однако, как человек военный, он решил не разгадывать загадки, а просто спросить.

- Извини за тупость, но ты не обьяснишь, как христиане могут уговорить египтян сделать за них такую работу?

- Христиане - еврейская секта. Если я правильно помню, ты говорил, что евреи в прошлом провели немало времени в Египте?

- Да, так, если верить их книгам, - подтвердил Нил.

- И если я верно помню, они там были не последними людьми?

- Тоже верно. Согласно их книгам, первый еврей в Египте стал вторым человеком в стране после самого фараона. А последний из их лидеров там был приемным сыном фараона. Однако в конце концов ему пришлось забирать свой народ силой, чуть ли не войной, поскольку новый фараон - его приемный брат - не хотел их отпускать.

- История знает случаи и похуже, когда два брата делили один трон, - усмехнулся Тигеллин. - Вот только думаешь ли ты что связи между еврейскими и египетскими жрецами разорвались лишь от того, что братья не поделили трон?

Сначала лицо Нила отразило озадаченность, но потом просветлело:

- Конечно, нет, префект. Конечно, они не порвали связей друг с другом. Я никогда об этом раньше не думал, но после того как ты обьяснил это столь просто... Так ты говоришь, они хотят сжечь Рим? Грязные псы!"

- Расслалься, Нил. Империя сильна. Мы вполне может справиться со всякими придурками, - Тигеллин махнул рукой и рабы принесли еще вина и два новых блюда с обжаренным мясом и свежим хлебом. - Лучше получим удовольствие от еды и поговорим о чем-нибудь другом. Кстати, очень советую мясо. Мой повар готовит свинину как никто другой.

- За твое щедрое покровительство! Живи долго, префект! - Нил поднял чашу и опустошил ее. В конце концов, если его командир хочет быть на дружеской ноге, тем лучше.

Тигеллин одобрил похвалу кивком и продолжил:

- Его бывший хозяин никогда бы не отпустил такого повара. К моей удаче, сын владельца был неосторожен в публичных речах.

Нил улыбнулся, показывая что он хорошо знает, чего может стоить неосторожность в речах на публике. Тигеллин же продолжил:

- Так что я отпустил молодого человека, а он отпустил повара. Повар того стоил. Его единственная проблема в том, что он любит проводить время в городе. А ты знаешь, что люди говорят о Цезаре в городе. Я бы не хотел, чтобы мой повар что-нибудь в этом роде подцепил там. В конце концов, я - префект преторианцев, я не могу позволить своим рабам оскорблять Божественного Августа.

- Они - свиньи, префект! - ответил Нил. - Имератор дает им еду, устраивает игры для них, а они по-прежнему его не любят. Только свиньи могут быть столь неблагодарны.

- Полегче, Нил. Все-таки они граждане Рима, - сказал Тигеллин. - Я должен признать, кроме своих поэтических упражнений, Цезарь последнее время имел не так много возможностей подтвердить свою славу. Как им его любить, если у них нет доказательств его величия?

- Император не нуждается ни в каких доказательствах, - осторожно возразил Нил. Слишком уж близко было заявление префекта к смутной границе оскорбления императора. Собственно, оно было уже за этой границей, Нил как преторианец и секретный агент прекрасно понимал это.

- Конечно, он не нуждается, - согласился Тигеллин отмахнувшись рукой. - Но толпа, толпа нуждается. Сам знаешь эти людские отбросы. Знаешь, мне почти жалко, что твои поджигатели не имеют ни малейшего шанса. Представляешь, насколько популярен станет император, если бы ему пришлось руководить восстановлением после такой катастрофы? Спасать людей от голода, давать им кров, и самое важное, - Тигеллин поднял вверх указательный палец, - найти и наказать виновных.

- Да, -- согласился Нил, -- После такого они точно вели бы себя уважительнее.

- Не правда ли странно, что враги могут сослужить такую отличную службу Империи, а мы должны предотвратить это? - Тигеллинос примолк на мгновенье, задумчиво глядя в сад за окном.

- Друзья могут предать, и лишь враги хранят верность, -- сказал Нил пожав плечами, чтобы прервать затянувшееся молчание шуткой.

- Правда, мой друг, -- согласился Тигеллин и поднял чашу, -- За истинную верность.

Нил кивнул и выпил свое вино. Оба собеседника умолкли, погруженные в свои мысли.

- Ладно, ближе к делу, Нил, - Тигеллин сказал под конец. - Так что ты будешь делать, чтобы справиться со своими еврейско-египетскими поджигателями?

- Я уже подумал об этом немного, - сказал Нил, поняв что префект спрашивает про план. - Я не помню, чтобы египетские жрецы приезжали в Рим последнее время. Это значит, что христиане не могли договориться с ними в городе. А значит, кто-то из них отправился в Египет. Тебе нужно дать знать страже и вигилам, чтоб они присматривали, не появятся ли в городе египетские жрецы. А я тем временем сам отправлюсь в Египет. Это наверняка не высшие жрецы в их иерархии. Их главные жрецы боятся нас, так что они сотрудничают нашими властями. Это должен быть кто-то пониже рангом и не столь заметный. Я встречусь с нашим префектом в Египте и мы поговорим с их жрецами. Они наверняка помогут нам найти виновных.

- Хорошо, хорошо, - сказал Тигеллин с одобрительным кивком. - Отправишься в дорогу завтра утром. А я побеспокоюсь о том, что нужно сделать в городе. Кстати, а что если на самом деле египтяне не планируют поджигать Рим?

Нил остолбенел. Как это, "не планируют"? Разве Тигеллин не сказал ему только что, что они планируют и еще как? Но тут до Нила дошло. Конечно, они будут отказываться и откручиваться. И его задача при расследовании, заставить их сознаться!

- Не беспокойся, префект, - ответил Нил, и добавил с жесткой усмешкой, - Я прослежу, чтобы они запланировали.