Эшли Марина : другие произведения.

Корабль надежды (роман в повестях)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Послушай! Если со мной что-нибудь случится, знай: я уйду с мыслью, что ты меня любишь и никогда не забудешь. Но обещай мне не терзаться, жить дальше. Хочешь - выходи замуж. Только не мучайся и не мучай других. Обещаешь?" Как пережить болезнь любимого человека? А как пережить утрату близкого? Что делать, если ты был лучшим в своем деле, жил своей работой, а теперь вынужден ее оставить? Короче, жизнь - сложная штука. Но в ней есть любовь, дружба, милосердие, отзывчивость. И счастье! Роман в повестях о клинике доктора Волкина и судьбах ее обитателей. О любви и семье. И даже о расследовании покушения на убийство.
  'КОРАБЛЬ НАДЕЖДЫ' МАРИНА ЭШЛИ
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой на сцене появляется героиня
  
  Эна не знала, плакать ей или смеяться. Попала в ситуацию. И что теперь делать? Спросить бы у Маффина. Пусть насмехается, сколько хочет, но вытащит ее из этой дыры.
  Нет, только не у него. Эх, Маффин, Маффин... Вот из-за кого она, собственно, здесь и оказалась. Мартин Браун по прозвищу Маффин. Дерзкий, красивый. Тайное воздыхание женской половины университета. Яркий молодой ученый, будущее светило. Он еще только писал свою диссертацию, а его статьи уже наделали много шума.
  Он ей говорил о ее дипломе: 'Маленьким глупым девочкам нечего соваться в такие научные дебри, это - занятие для умнейших. Возьми что-нибудь попроще'. Сунулась. Наперекор.
  И кому что доказала?
  Ее дипломный проект был одним из лучших. А Мартин подошел на выпускной вечеринке: 'Интересная работа получилась, салага, не считая некорректных подсчетов кое-где. Кстати, ладно уже, давай выходи за меня замуж'. Сперва она решила, что это его новая шутка, ну, неудачная, не в его духе.
  Как же он ей нравился! Он не мог не нравиться, просто не мог! И что она сделала? Сбежала. Так ждала этого объяснения от Мартина и... сбежала. Ухватилась за первое более-менее подходящее предложение о работе по теме диплома. Главное, чтобы подальше от их университета, от кафедры. Спряталась от насмешливых глаз Мартина, решила отдышаться и понять себя.
  А условия-то надо было лучше читать. Оказалось, что это вовсе не исследовательский институт, а что-то типа клиники, и нужен им, скорее, простой лаборант, а не научный сотрудник. Какое там продолжение темы диплома!
  Милый старичок директор (Эйнштейна бы ему играть без грима. Он сам-то читал ее резюме, когда принимал?) был растерян не меньше. Поправлял очки, потирал руки, хвалил университет и профессоров, восхищался дипломом, рассказывал, какой здесь чудесный морской климат ('А условия! Жилье бесплатно и питание просто даром!'). Предлагал осмотреться. Основной работы немного, такой 'блестящий молодой ученый', как она, и здесь сумеет найти поле для исследования, да и заведующий клинико-диагностической лабораторией 'просто гений', она с ним точно сработается, завлаб ей поможет... И дал время подумать.
  Морской ветерок ласково играл ее волосами. Ах, какой чудесный закат. Может, и правда попробовать? Вот тебе славная норка, для того чтобы залечь и разобраться в своих чувствах. Ей не впервые на стыке двух областей работать, найдет, что рыть. Жалко, конечно, что дипломную работу не продолжить... И без хорошего научного руководителя разве что Маффину под силу работать... А вот и нет! Завтра утром посмотрим, что можно сделать!
  - Который час?
  Эна вздрогнула и посмотрела на часы.
  - Без двадцати семь, - сказала она женщине, что вышла на террасу.
  - Спасибо. Прощайте, - незнакомка исчезла так же быстро, как появилась.
  Куда она так спешила в этом царстве покоя?
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ВТОРАЯ, которая еще ничего толком не объясняет
  
  - Здесь у нас... Э, что же у нас здесь? - 'Эйнштейн' показывал Эне свои владения, знакомил с обитателями. - Кармэн, что это у нас за дверь?
  Дивной красоты медсестра одарила их благосклонным взглядом.
  - Пожарный выход, доктор Волкин.
  - А, ну да. А где наши?
  - Денек теплый, солнечный, все ходячие на пирсе.
  - Не знаешь, как там Алекс?
  - Он вышел сегодня первый день, говорит, ему лучше. Тоже на пирсе.
  - Беги! Беги со всех ног! Смотри, чтобы он купальный сезон не вздумал открыть. С него станется, а море-то еще холодное.
  Кармэн 'со всех ног' величественно поплыла к морю, а доктор Эйнштейн-Волкин побежал на зов телефона. Эна подумала и пошла на пирс, знакомиться с 'нашими'.
  
  'Ходячие', как сказала медсестра, были в основном в инвалидных креслах. Бритые головы. Худые тела в мягких серых халатах. А день, и правда, был чудесный. Солнечно-ласковый.
  Доски пирса пахли морем. Кучка гальки у края пирса тоже пахла морем. Море пахло морем.
  Эна подошла к краю и остановилась. Ах, какой давно забытый, а так любимый в детстве звук плещущейся о сваи воды.
  Рядом в инвалидной каталке дремал молодой парень. Или не молодой? Кожа да кости. Черные круги под глазами. Темно-русый колючий ежик волос.
  Медсестра, вздумавшая разбирать гору шезлонгов, ойкнула и стала терять равновесие. Эна дернулась на помощь. 'Ежик' схватил ее за руку и громко прошептал:
  - Тихо. Спектакль не для нас. Это для новенького санитара.
  В его серых глазах мелькнул лукавый такой огонек.
  
  Кармэн уже вовсю кокетничала с поймавшим ее в свои объятия жгучим брюнетом.
  Эна заулыбалась. Посмотрела на парня в каталке, он ей улыбнулся немного смущенно, больше глазами. Вот как. Он, оказывается, и не дремал вовсе, притворщик колючий.
  Эне захотелось с ним поболтать. Она присела на настил рядом с его каталкой.
  Парень молчал, искоса на нее поглядывал.
  - Так умеешь? - Эна швырнула камешек (тот заскакал по воде) и протянула еще одну гальку парню.
  Он взял, подержал в ладони.
  - Новенькая, - даже не спросил, а просто констатировал факт.
  Эна кивнула.
  - Пациентка или персонал?
  - Наверное, персонал.
  - Почему 'наверное'? - в его светлых глазах и удивление было какое-то такое - с улыбкой.
  - Ну, меня взяли сюда по ошибке, им совсем не такой специалист нужен. А разве я... одета как пациент? - чуть было не ляпнула 'похожа на пациента'.
  - На персонал ты тоже не похожа, - лицо серьезное, а глаза просто искрятся смешинками. (Что такого веселого она сказала?) - А пациентам можно надевать все что угодно, как и персоналу. Только в халате удобнее, - добавил он.
  Помолчал.
  - Донна вон никогда в халате не ходит.
  
  - Алекс! Вот ты где пропадаешь! Ты мне позарез нужен, они нас грабят! Раздевают! - бежал к ним 'Эйнштейн', взмахивая руками.
  - Меня зовут... Алекс, - совсем уж тихо сказал парень Эне.
  - Эна.
  - Ну, пойду пятнадцать минут побуду персоналом, - улыбнулся Алекс и медленно поехал навстречу 'Эйнштейну'.
  Доктор Волкин подхватил его каталку и покатил к зданию.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой обнаруживается коварный заговор, имевший целью получение денег
  
  - Так что, всякую мысль, произнесенную мною вслух, надо воплощать в действие?!
  - Алекс, не кипятись. Деньги почти у нас в кармане. Мысль была гениальная. Сработала! Давай, поговори с девушкой, она славная, согласится помочь.
  - Ну уж нет. Док, ты кашу заварил, ты и расхлебывай.
  - А идея чья? Может, не говорить ей ничего? Похоже, ей понравилось. Вдруг сама останется.
  - Не останется. Что ей тут делать? Покажи, хоть, что они дальше требуют, и рассказывай, как все прошло. Я и не ожидал, что ты решишься, старый пройдоха, - и Алекс захохотал, правда, довольно слабым голосом.
  - Только что факс пришел. Какие-то формы заполнять надо. Смотри. Сможем что-нибудь выжать и сколько?
  
  Доктору Волкину лет десять тому назад неожиданно достался в наследство старенький убыточный отель в забытой туристами дыре. И добрейший доктор стал воплощать в жизнь давнишнюю свою мечту. Он создал не хоспис и не клинику - он создал корабль. Да, именно корабль, под его командой плывущий ко спасению или покою, кому как повезет. Только паруса у корабля были дырявые. Как и всякой хорошей идее, задумке доктора не хватало денег. Не помогало и то, что капитан Волкин брал на борт больных знаменитостей. Потянулись к месту, облюбованному знаменитостями, пациенты побогаче, но все же не настолько, чтобы удержать корабль на плаву.
  И когда Алекс, отойдя от первой химиотерапии и перекопав все ссылки на источники возможного финансирования, в сердцах воскликнул: 'Был бы здесь научный центр, можно было бы хоть грант на исследования получить!', то доктор Волкин за эту мысль схватился. Самостоятельно разобраться, что сейчас перспективно, старому доктору было непросто, но Волкин чутьем каким-то сделал правильную ставку. Съездив на научную конференцию, послушав доклады, к Мартину Брауну не сунулся, понимая, что тот продает себя недешево, а шаткость позиции раскусит сразу. Он попробовал предложить работу Эне, одновременно опередив всех с подачей на грант под тему ее диплома, неожиданно ставшую модной. Но заполняемых форм и вопросов оказалось больше, чем он ожидал. Хорошо, что Алексу уже стало получше после его второй химиотерапии.
  
  - Поговори с девушкой, - сказал Алекс, отсмеявшись, - впрочем, не беда, если откажется. Заявку уже приняли, успеешь найти другого кандидата, деньги наши. Давай я сначала потолкую с Профессором, что бы такого предложить этой Эне. Может, заинтересуется. У тебя есть копия ее дипломной работы?
  - Держи, я в ней ничего не понял. А вы уже познакомились? Правда, славная?
  - Профессор поймет. Славная, ну и что? Хорошо, если бы согласилась.
  
  Профессор с улыбкой слушал о похождениях доктора.
  Знала бы Эна, какое мировое светило читает ее работу! Вернее, светилу читает взмокший от усердия Алекс, с трудом продирающийся сквозь термины. К концу чтения он возненавидел и термины, и странную науку биохимию, и гранты.
  
  На кровати лежал не старый еще человек с потухшим взглядом. Однако чтение его оживило.
  - Интересные идеи, не везде только подсчитано скрупулезно. Бери блокнот и ручку, сейчас набросаем, что можно выжать. Совсем не по теме, но вдруг заинтересуется. Прочитай еще раз, на что грант дают.
  - А по теме? - Алекс смущенно вспомнил доверчивый лучистый взгляд этой Эны.
  - Ты понял, чем она занималась? А на каком оборудовании это было сделано? Странно, что она вообще сюда приехала. У нее здесь кто-то лечится?
  - Вроде, нет.
  - Ну ладно, пусть доктор Волкин попробует предложить вот что. Пиши. Скромненько, но есть за что зацепиться, - Профессор начал диктовать.
  Алекс старательно записал.
  
  - А как там наши? Донне стало лучше? - слабым голосом спросил Профессор.
  Алекс молча покачал головой.
  Профессор вспомнил:
  - Кармэн сказала, что Малыша выписали. Что же он попрощаться не зашел? Вот тебе и благодарность за выученную таблицу умножения.
  - Он хотел. Док обманул, сказал, что ты на процедуре. Чистые анализы, больше он сюда не вернется. Док сказал, что ему и так переживаний хватит. Представляешь, папашка их бросил, вот совсем перед выпиской. Казалось бы, самое страшное уже позади... Не надо Малышу сейчас видеть, что ты совсем слег.
  - Бедный малый, мало ему болезни. Ну ладно, устал я сегодня. Присмотри, чтобы Док не вляпался во что незаконное.
  - Отдыхай и не волнуйся. Покатил я спать.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, из которой понятно, что решила героиня
  
  У Эны комок подкатил к горлу, когда она увидела Донну. Бледное слабое создание с остатками длинных волос на голове, причудливо заколотых. Яркий макияж. Розовые ноготки. Одежда дорогая и модная. Эна уже знала, что Донна прошла через две операции, несколько химий и лучевых терапий. Третью операцию решили ей не делать за полной безнадежностью. Оставалось загадкой, почему дух еще держится в ее тщедушном теле и угасает не так быстро, как должен бы в таком состоянии. Донна упорно отказывалась признать себя больной и говорила, что она здесь на отдыхе.
  
  - Настоящая женщина, которая не сдается, - вслух подумала про Донну Эна.
  - Куда там! Напуганная девочка, прячется от правды. Мы ей подыгрываем, раз ей так легче, - неожиданно раздался чей-то голос.
  Алекс! Эна не заметила, как он появился. Она его уже несколько дней не видела. Кармэн хмурилась и говорила, что Алекса мутит, 'и когда только эта зараза вся из него выйдет'.
  
  - Привет! - обрадовалась Эна.
  - Привет. Так что ты решила делать?
  - Мозг всей операции - и не знаешь?
  - Я не мозг, я только присматриваю, чтобы Док не сильно увлекался, ну и документы, формы там разные заполняю иногда, - улыбнулся виновато Алекс. - Мне очень неловко, что мы поставили тебя в такое дурацкое положение. Слова никто не скажет, если ты решишь уйти. Правда. Док перепутал эту твою биохимию с клинической. А с клиникой здесь есть где развернуться.
  - План был неплох, но поймали не ту птичку? - вовсю наслаждалась его смущением Эна.
  Алекс покраснел.
  - Слова не скажете, да? Ну и кого вы заманите сюда на таких условиях? И, главное, когда? Я попытаюсь прикрыть вам зад. Я уже сказала доктору Волкину, какой минимум из гранта нужен на оборудование, даст - по рукам. Ничего не выйдет у меня - деньги назад не отберут. Просто в следующий раз подумают перед тем, как дать. А кто придумал те темы, что предлагал мне Док?
  - Один профессор из здешних. - Алекс засомневался, стоит ли обнародовать, впрочем, Профессор не делал особой тайны, и он назвал имя Алекса Переляна.
  - Ого! - присвистнула Эна и добавила задумчиво: - Хотелось бы с ним посоветоваться.
  - Сейчас невозможно, он совсем слабый. Мы тебя действительно заинтересовали, или есть причина, из-за которой не спешишь вернуться назад?
  На этот раз покраснела Эна.
  
  Мигель, тот самый жгучий брюнет санитар, заметил, проходя мимо Донны:
  - То-то манекенщицы такие швабры пошли, если одежку потом наша Донна скупает.
  Донна неуверенно улыбнулась.
  Алекс сжал кулаки, дернулся было за Мигелем, потом покатил к Донне, спрашивая у нее что-то веселое. Эна посмотрела ему вслед и только сейчас поняла, почему профессор Перелян не может с ней встретиться.
  
  Профессору лучше не становилось. Эне так и не удалось с ним увидеться. Ей было уже просто любопытно, его часто упоминали и цитировали. На корабле его любили и уважали.
  
  Вспоминали частенько и какого-то Малыша, к нему, похоже, сильно все привязались. Однажды 'Эйнштейн' отступил от правил и взял в клинику ребенка. Ребенок считался безнадежным. Но на радость всем болезнь отступила. Правда, Алекс выкинул фокус. Вялый и полуживой Малыш неожиданно вдруг начал переживать, что никогда-никогда не прыгнет с вышки в бассейн так, как Алекс. Алекс тогда передвигался на своих двоих и иногда потешал публику, 'чтобы бассейн не пустовал'.
  Кармэн не уследила. Алекс взял Малыша и сиганул с ним в обнимку с вышки. Док чуть с ума не сошел. Но Малышу купание не повредило, он потихоньку шел на поправку.
  
  Кармэн шепнула Эне, что дорого бы дала, чтобы узнать, что говорил ему Алекс на прощание. Дело в том, что от Малыша с мамой ушел отец. Сначала удрученная мать долго разговаривала с Алексом, затем он прощался с Малышом. А потом она еще раз приезжала к Алексу, слегка повеселевшая. Как раз в тот день, когда тут появилась Эна.
  
  - Кто навещает Алекса? - спросила у Кармэн Эна.
  - Брат и тетка. Лучше бы не приезжали, вечно они ссорятся.
  
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой все любуются лицом настоящего героя
  
  Не все на корабле любили рассказывать о своем прошлом. Кто как. Донна любила. Ну и фантазировала же она при этом! Никто не обижался, но надоедало: однообразные любовные истории, полмира у ног неприступной красавицы. И когда к полуночной компании, слушающей рассказы Донны, присоединился на своей каталке Алекс, Мигель попробовал перевести стрелки, а может, и нащупать чего новенького для издевки.
  - Алекс, что ты делал до нашей богадельни?
  - Я? Мм... учился...
  - И на кого же?
  - На юриста. Знал бы, что пригодится, учился бы лучше, - запрыгали смешинки в глазах у Алекса.
  
  Донна не унималась. И принялась рассказывать о своем якобы 'романе' с известным теннисистом. Народ оживился, начал обсуждать какие-то турниры.
  - Эна, а как тебе Санни Крауфорд?
  - Я даже не представляю, о ком вы. Никакого понятия о теннисе. И ракетки в руках не держала, - смутилась Эна.
  - При чем тут ракетка? - надула губки Донна. - Он такой душка! Ну не может быть, чтобы ты не видела! В любом глянцевом журнале есть его фото. Кармэн, солнышко, сбегай, принеси мою розовую шкатулку.
  
  Из довольно большой розовой коробки извлеклись и пошли по рукам плакаты, вырезки, журнальные развороты, мячики, даже струна от ракетки. На многом стояли автографы. Росчерк, похожий на взлетающую ракету.
  - Господи, Донна, а это откуда? Шнурок порвался, и теннисист тебе кроссовок струной зашнуровал? - засмеялся Алекс, играясь струной.
  - Шнурок, на котором он повесился от любви к Донне! - позлобствовал Мигель.
  Донна отобрала струну.
  - Ну как он тебе, Эна? - самодовольно спросила она.
  
  С плакатов смотрело молодое загорелое лицо. Улыбка во все зубы. Ямочка на одной щеке. Синие-синие веселые глаза. На одном плакате даже бирюзовые. Копна золотом отливающих волос. Весь такой солнечный глянцевый мальчик.
  - Ах, какой красавчик, - вздохнула Кармэн, - да, Эна?
  - Как по мне, то слишком уж он красивый. Фотомодель, а не спортсмен.
  - Ну не скажи, видела бы ты его на корте. Непредсказуемый, дерзкий, - вступился за спортсмена кто-то из пациентов.
  'Знаем мы таких', - грустно подумала Эна.
  - Кстати, что-то давно я его не видел. С каким удовольствием сейчас теннис посмотрел бы! А почему у нас спортивного канала нет? - спросил новенький.
  
  Мигель приставал к Эне.
  - Ну как же так, такая девушка - и совсем не играет в теннис. Здесь корты теннисные простаивают. Давай научу.
  - Не стоит, у меня не выйдет.
  - Со мной выйдет, в шею нас никто не гонит, будем тренироваться хоть всю ночь. Ну надо же развлечься в этой дыре. И чудиков наших развлечем. Вместо спортивного канала. Раз мы не можем пригласить сюда Санни - сыграем сами.
  И повернулся к Донне.
  - Кстати, Донна, а что это у тебя нету фоток Санни с его подружкой, со Златкой, или как ее там? Вот уж точно кто на каждом развороте. Какая женщина! Да ты не ревнуй, кто же с тобой сравнится-то!
  
  Донна даже задохнулась от обиды. Кармэн сунула бедняге охапкой ее сокровища и покатила к двери.
  Бах! - это Кармэн хлопнула дверью.
  - Опс, мне же у Кармэн кое-что взять надо, - сказал Алекс, бросил презрительный взгляд на Мигеля и покатил за Донной, говоря ей что-то ласковое.
  
  Теннисная идея понравилась всем, однако отдуваться пришлось Эне.
  Она играла с Мигелем. Вернее, Эна пыталась играть с Мигелем. Получалось у нее плохо. Мячи летели в сетку как заколдованные. Все наблюдали, отпускали замечания и давали советы.
  'Ну почему уважаемое общество не желает понаблюдать какой-нибудь заплыв, забег, гонку на велосипедах, на худой конец?' - сокрушалась про себя Эна.
  
  - Это просто не мой вид спорта, - расстроенно сказала она Алексу.
  - Тренер такой.
  - Много ты понимаешь! Ты ракетку хоть раз в жизни держал? - взорвался Мигель. - Вставай давай из своего кресла и сыграем.
  - Да мне и вставать не надо. Спорим, под моим руководством Эна обыграет тебя недели через две?
  - Ха. И на что спорим? Сто баксов у тебя найдется?
  - По рукам. Только Доку ни слова, а то вмешается.
  Мигель развернулся и пошел к зданию, насмешливо хмыкая.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой обнаруживается отсутствие вышки
  
  Эна зашла в бассейн. Ну и где же здесь пресловутая вышка? Только тумбочки.
  - Вышки нет. Док распорядился ее разобрать.
  Эна вздрогнула и обернулась. Как Алекс так бесшумно ухитрился въехать за ней на своей каталке? Или это она так сильно задумалась?
  - Ты что, мысли читаешь?
  - А! - он обезоруживающе улыбнулся. - Что тебе еще здесь делать? Наверняка этой историей тебе все уши прожужжали. С разными ко?ммен?та?рия?ми.
  
  Как здесь пусто...
  - Зимой будет народ, сейчас на море лучше, - пожал плечами Алекс.
  'Зимой... Как же он здесь долго пробыл. Как это вообще ужасно - быть вырванным из привычной жизни. Конечно, лучше, чем в больнице. Но все равно, изолированный мир. Ждать в нем своей очереди... на смерть'.
  Вероятно, эти чувства отразились у нее на лице, потому что Алекс чуть не криком запротестовал:
  - Нет! - и развернулся уехать.
  - Что 'нет'? - остановила его испуганная Эна.
  - ТЫ - не такая, нет. Тебе не жалко и не страшно. Ты просто живешь, ты все понимаешь. Не как Мигель. Правда ведь?
  - Я не знаю, - растерялась Эна. - Как бы тебе сказать? Я не люблю замкнутых пространств, даже если есть видимость открытого. Мне действительно жалко, что кто-то лишен возможности... свободы... навсегда. А не страшно, может, всего лишь потому, что меня это не кос?ну?лось, - добавила она, оправдываясь, что она не такая хорошая, как он про нее думает.
  - Свобода бывает разной. Какая ты еще... маленькая, - у него запрыгали сме?шин?ки в глазах.
  Эна насупилась. Тоже мне мудрец.
  
  - Некоторым у нас страшно, потому что здесь волей-неволей постоянное напоминание о том, о чем все старательно забывают. О чем думать не хочется. А все равно ведь коснется, рано или поздно. Посмотри, что Мигель вытворяет от страха, - Алекс презрительно скривил губы.
  - Мигель?
  - А ты думаешь, почему он дразнит Донну? Почему он всех так ненавидит? Потому что боится смерти. Он не хочет знать, что она есть.
  Эна изумленно молчала. А ведь Алекс прав. Мигель злится исключительно на пациентов. И чем хуже человек выглядит, тем он злее.
  
  - Высокая была вышка? - перевела Эна разговор, не нравился ей серьезный Алекс, пусть не грустит.
  Алекс посмотрел в ее широко распахнутые глаза и сказал с улыбкой:
  - Десять метров. Кто-то отгрохал здесь настоящий бассейн со спортивной вышкой.
  - Ого! - восхитилась Эна.
  - Да брось ты. Мы без фокусов. Сделали шаг и все.
  - А я думала, что вниз головой.
  - Ты скажи еще, сальто сделали. Но Малыш, конечно, не отказался бы.
  - А ты можешь с кувырком?
  - Если еще полгода здесь продержишься, то я тебе с бортика кувырком прыгну, - весело пообещал Алекс.
  - А я продержусь? - задумчиво спросила Эна.
  - Я бы хотел, - пробормотал про себя Алекс.
  
  - Это было не опасно для мальчика?
  - Нет. Впрочем, не знаю. Понимаешь, никто толком не понимал, выздоравливает Малыш или... Все боялись, что нет. И такие грустные здесь ходили, - он поморщился, вспоминая. - И сам Малыш приуныл. Ничего не хотел, ничего не просил. Когда он неожиданно сказал, что хочет прыгнуть, я не мог отказать. Вдруг, это его последнее желание. Понимаешь?
  Эна кивнула.
  - И всю оставшуюся жизнь буду думать, что Малышу хо?телось сделать прыжок, пусть даже был риск, а я ему только не?нуж?ный уют создавал? Да ему до лампочки были все эти апельсины! - Алекс вспомнил о чем-то. - Ему ПРЫГНУТЬ хотелось. Как взрослому муж?чи-не. С десяти метров, не меньше.
  - И Док после этого велел разобрать вышку, - заключила Эна.
  - Нет, - Алекс тяжело вздохнул, вспоминая и раздумывая, все ли тайны корабельной жизни можно рас?ска?зы?вать.
  Посмотрел на Эну. Она ответила ему таким сияющим, до?вер?чи?вым взглядом, что не очень хотелось говорить ей про темные стороны жизни.
  - С этой вышки при желании можно было прыгнуть не только в воду. И парня одного это искушало. Он обмолвился, ну мы и разобрали. Под видом, что мне в наказание за прыжок с Малышом.
  
  Он с ласковым удивлением наблюдал всю гамму чувств, отразившуюся у нее на лице. И вы?ра?жение ее глаз. Что за чудо эта девушка.
  - И что с ним случилось? С тем парнем? - тихо спросила Эна.
  - Тогда? Успокоился.
  - А потом? - голос у Эны слегка дрожал.
  - Умер... - как-то странно посмотрел на нее Алекс и глухо добавил: - Прыгать - это его дело, имел право на слабость. Только не за счет других. Он бы всех наших испугал. Плюс Доку только полицейского раз?би?ра?тель?ства здесь не хватало для полного счастья. Прикрыли бы клинику. И так дела плохо шли.
  Алекс угрюмо замолчал.
  - Так, - лукаво прищурилась Эна, опять переводя разговор, - а за Малыша, получается, доктор Волкин тебя похвалил, да?
  - Нет, - улыбнулся Алекс, - отругал. Он не считает, что последние желания стоят нескольких дней жизни. Категорически против.
  - А ты?
  Он взглянул ей прямо в глаза и сказал задумчиво, взвешивая с чем ему при?хо?ди?лось сталкиваться:
  - Иногда стоят. И не хотел бы я быть на месте отказавшего, чтобы потом всю жизнь сожалеть. Это больше для остающихся, чем для уходящих.
  - Я бы тоже не хотела, - прошептала Эна.
  
  Они вернулись в корпус.
  Эна думала: интересно, какое желание есть у самого Алекса.
  А он - догадывается ли она о его желаниях.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой не на шутку закипели спортивные страсти
  
  Жизнь на корабле оживилась в предвкушении Игры.
  
  - И почему я всегда иду у вас на поводу? - изумлялась Эна.
  - Ничего себе, это мы идем у тебя на поводу, - невозмутимо ответил Алекс. - Надо было совсем не начинать играть, теперь - тренируйся по-настоящему.
  Алекс на словах объяснил, как держать ракетку и как бить по мячу, но сначала и у них не пошло, тем более что партнера у нее не было. Мигель злорадствовал. И демонстративно даже о стенку мячиком не стучал, не к чему потому что готовиться.
  
  Кроме отработки ударов о стенку, Алекс придумал короткие обозначения для положения мяча и гонял Эну, заставляя прыгать по корту 'всухую', без мяча, под его команды.
  - Слушай меня и реагируй. Если выиграешь - запатентую 'теннисные шахматы', - улыбался он.
  - Я теперь знаю, как чувствует себя пешка, - смеялась Эна.
  Мигель крутил пальцем у виска.
  
  Эна сама не заметила, как перестала бояться собственной нерасторопности, как сосредоточилась на мячике и голосе Алекса.
  
  - Просто слушай мои наводки и ничего не бойся, - сказал он ей перед игрой таким веселым голосом, как будто предвкушал большое удовольствие.
  Его настроение передалось и ей. Она полностью растворилась в окликах Алекса, доверилась его опыту. И, к восторгу публики, победила весьма уверенно.
  
  - Алекс, ты бы выиграл, даже если бы на моем месте был Пиноккио! - смеялась счастливая Эна.
  - Мы вдвоем победили, - серьезно возразил ей Алекс.
  - Дай мне сыграть еще раз, но без твоих подсказок - я не выиграю! Я НЕ УМЕЮ играть в теннис!
  - Ты - спортивная, какая разница, во что играть. Когда-нибудь сможешь и без меня. Я был твоими навыками и пас мяч. Очень важно, что ты слушаешься и быстро реагируешь на мои замечания, без фокусов.
  - Ты что, был уверен, что мы выиграем?
  - Не-а. Но, что славно сыграем - был, - Алекс уже весело улыбался.
  - Ты, наверно, очень хорошо играешь в теннис?
  - Я сейчас ни во что хорошо не играю. Раньше играл... ну... лучше Мигеля.
  - И за свой университет играл в теннис?
  - В теннис? Нет, в теннис не играл. Зато, не поверишь, в ватерполо два сезона. Кстати, кого здесь на водное поло раскрутим? - смеялся Алекс.
  
  Мигель позора не пережил.
  
  - Выжил? Выжил здорового сильного санитара? Где я ему замену найду? Мигель увольняется. Чего ухмыляешься? - бушевал 'Эйнштейн'.
  - Слушай, он тут всех конкретно достал. Ты же сам говорил, что персонал здесь должен быть особенным, - оправдывался Алекс.
  - Да где ж я вам столько особенных найду, - взмахнул руками доктор Волкин.
  
  - А я бы влюбилась в Алекса, не будь он больным, - сказала Кармэн Эне.
  - Почему нельзя влюбиться в больного?
  - Глупая ты. Потому что они, как дети. Детей любят, но по-другому. Какой в городе в булочной новенький пекарь! Ты бы его видела! Конфетка, а не мальчик. Теперь хлебными заказами занимаюсь только я. Хочешь, вместе съездим?
  - Ох, в другой раз. У меня работа не клеится.
  На чем она, собственно, будет клеиться, если Док еще ни одного прибора не заказал за прошедший с ее приезда почти месяц. 'Обдумывай пока, обдумывай'. Одни сплошные анализы. Вообще говоря, она не имела права их делать, но кто здесь обращает внимание на право, а без работы скучно.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой 'игры' продолжаются
  
  Эна поймала Алекса на месте преступления. Вернее, догадалась о совершенном преступлении по его мокрому виду.
  - Ты все-таки открыл купальный сезон?
  - Еще в тот день, когда мы познакомились, - улыбнулся он.
  - И как же тебя никто до сих пор не застукал?
  - Потому что все наивно полагают, что купаться можно только с пирса. А я купаюсь с мыса, - махнул он рукой в сторону моря.
  Улыбнулся и пригрозил весело:
  - Только вздумай продать меня Доку! Я тогда никогда в жизни не покажу тебе ракушку, закрученную в левую сторону.
  Он протянул ей ракушку, в самом деле закрученную левым винтом. Эна ахнула.
  - Только что нашел. Бери себе, мне не жалко.
  - Откуда ты знаешь, что мне такую хочется?
  - Ты их вечно перебираешь на пляже. А что может искать молодой ученый, как не научный парадокс? - скорчил пафосно-важную гримасу Алекс.
  
  (Профессор, когда еще участвовал в их полночных посиделках, как-то рассказал забавную историю. Незадачливый ученый, желавший разгадать загадку 'левых' раковин моллюсков, редко, но встречающихся в нашем мире правого винта, дал объявление в газетах с просьбой присылать ему 'неправильные' экземпляры. Ученого завалили посылками, иногда даже пованивающими, только ракушек с левым винтом в них не было.) Алекс вовсю наслаждался восторгом Эны и не стал уточнять, откуда он знает о таком феномене.
  
  - Слушай, а как ты добираешься на мыс? - заинтересовалась Эна.
  - От основной дороги туда есть старая дорожка. Разбитая, конечно. Но ты помнишь, что это наша тайна? - шутливо-строго спросил Алекс и смущенно улыбнулся: - А то Док последнего удовольствия лишит.
  - Толкаешь на должностное преступление! - пожурила в его же духе. - Что с тобой поделать...
  
  На следующий день Алекс заглянул в лабораторию.
  - Как дела?
  Эна пожала плечами.
  - А это что такое, - он наклонился над пробирками.
  - Осторожно, не трогай!!! - вскочила Эна, подбежала к Алексу.
  Он выпрямился, и она ткнулась в него носом. Что-то не так, но что? Алекс ждал и улыбался. Эна сообразить не успела.
  - Все. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, я выиграл.
  - Что выиграл?
  - Пари. Побился об заклад, что ты не сразу заметишь, что я начал вертикально передвигаться. Народ ставил, что в течение десяти секунд сообразишь. Ну не огорчайся. Я мухлевал. Это эффект халата: все ведутся, особенно если продолжать ходить в халате и наклониться над чем-нибудь.
  - Ну и игры у вас. И что ты выиграл?
  - Пять упаковок сока и две шоколадки. Могу поделиться.
  
  И правда, ему стало заметно лучше. Лицо немного округлилось. Черные круги под глазами перешли в просто тени.
  Эна не решилась спросить у Дока, подошла к медсестре.
  - Кармэн, а как у Алекса обстоят дела?
  Кармэн помолчала, не в ее правилах было распространяться на такие темы. Вздохнула:
  - Время покажет. Метастазов нет, но обольщаться рано, слишком мало времени прошло после операции. Случай был запущенный.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой известный всем Алекс умирает и происходят другие волнительные события
  
  - Док, Док!!! Где Док?! - в лабораторию ворвался, истерично вопя, новый санитар.
  - Уехал в город, где-то через полчаса будет. Да что случилось?
  - Этот, как его там, Алекс из пятой комнаты умер. Что здесь делают в таких случаях?
  
  'АЛЕКС УМЕР. АЛЕКС УМЕР'.
  Эна как во сне встала и, шатаясь, пошла к двери. Она не слышала, как завлабораторией успокаивал санитара, что, мол, главное, не надо кричать и пугать пациентов, доктор Волкин скоро приедет и сам все сделает.
  
  Быстрее. Быстрее, быстрее. Она хочет хотя бы еще раз увидеть его. Последний раз. Алекс. Слезы начали душить Эну. Захлебываясь от рыданий, она влетела в комнату Алекса. Пусто. Где он?! Куда они его дели?!
  
  В ванной комнате текла вода из незакрытого крана. Эна автоматически толкнула дверь. Перед зеркалом в одних штанах стоял и брился живой Алекс.
  
  Он удивленно повернул голову, в глазах вспыхнула радость. Эна бросилась, обняла его, прижалась и заплакала.
  - Живой. Слава Богу, ты живой.
  - Живой пока. Что случилось? Успокойся.
   Не выдержал, крепко сжал Эну в своих объятиях, оба задохнулись от нахлынувших чувств. Алекс поцеловал ее мокрые зажмуренные глаза, вдохнул слезинки с ее щек. И опомнился, отпустил обмякшую Эну. Уже улыбаясь, вытер с ее щеки пену для бритья.
  
  Эна отступила на шаг, заглянула ему в глаза.
  - Как я испугалась. Они сказали, что Алекс умер, - и поразилась сама себе: - Я люблю тебя? Я люблю тебя, да?
  Алекс закрыл глаза и опустил голову. Вздохнул, поднял голову, посмотрел виновато.
  
  В комнату вошла зареванная Кармэн: 'Профессор Алекс Перелян умер, наш Профессор, его нет больше'.
  
  Эна выскользнула в коридор. Алекс дернулся за ней, потом до него дошел смысл сказанного.
  - Ах ты... Когда?
  - С час назад. Я с ним всю ночь сидела. Беспокойный был, метался, стонал. Я ему читала.
  - Ты что делала? Ты ему книгу читала?
  - Я про себя читала. Как перестану - стонет. Читаю - утихает. Дочитала до конца первое... и-и-и-и-и... отошел... и-и-и-и-и-и-и, - тоненько заплакала Кармэн.
  - Знаешь что? Пойди поспи, тебе нужно поспать. Ну, давай же. Ты измучилась. Выпей чего - и в кровать. А я пойду с Профессором попрощаюсь. И Дока дождусь. Не переживай. Я присмотрю, чтобы все было в порядке. Иди поспи.
  
  И Алекс легонько подтолкнул ее к выходу. Кармэн послушно пошла к себе.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой героиня куда-то исчезает
  
  Без Дока Профессора еще не увезли. Он спокойно лежал в своей кровати в комнате номер пять, с закрытыми глазами, укрытый до подбородка пледом.
  - Ну как ты, дружище? - смущенно пробормотал Алекс, дотрагиваясь до плеча.
  Плечо было мягким и теплым.
  - Посижу с тобой напоследок. Ты там давай, держись, - Алекс опустился в кресло, подняв книгу, которую, видимо, читала ночью Кармэн.
  Библия. Он открыл заложенную закладкой страницу. Кармэн дочитала до конца Евангелие от Матфея.
  - 'Я с вами во вся дни до скончания века. Аминь', - прочитал Алекс последнее предложение вслух.
  Прижался головой к груди Профессора и зашептал: 'Не бойся, слышишь, не бойся там! Держись, приятель, Он с нами, давай там держись. Он с нами во все дни до скончания века'.
  
  Пришли санитары, унесли тело в машину. Без всяких носилок, прямо в пледе.
  
  Док всем объявил, что утром привезут Профессора из морга и поставят гроб в холле, чтоб все попрощались, а потом его сразу заберут родственники.
  'Такая погода жаркая, - пожаловался он Алексу, - поеду проконтролирую, чтобы хорошо обкололи, если что, звони мне прямо туда'.
  Тела, измученные медленным умиранием и лекарствами, разлагались быстро. Да что там говорить. Они уже к последним дням жизни были смердящими. А Профессора еще ждала длинная поездка.
  
  Утром Алекс лежал на кровати у себя в комнате номер шесть вниз лицом. Сквозь ощущение горя и одиночества пробилась мысль об Эне.
  И что ему теперь делать? Вот дурак, не сдержал своих чувств. Уехать, чтобы не смущать Эну? Только куда ему отсюда ехать. И не хочется ему уезжать, ему видеть ее улыбку хочется каждый день, голос слышать. Вот мука-то. Был бы он здоров, был бы здоров. Или уверен, что выздоровеет. Остается делать вид, что ровнехонько ничего не случилось. Эна, конечно, ухватится за такой вариант. Ведь ничего, собственно, и не произошло, да? И будут они друзьями, как и прежде.
  Перевернулся Алекс на спину и грустно улыбнулся: 'Что ж ты наделал, дружище Профессор, знал бы только'.
  Быстренько встал, умылся, нашел белую рубашку и отправился на похороны.
  
  Каждый нашел, что сказать хорошего о Профессоре. Один Алекс молчал, дивясь нереальности происходящего. Ему казалось, что Профессор слышит это все и посмеивается. И смущается: 'Зачем, ребята, вы тут церемонии развели?'
  В гробу лежал совершенно незнакомый Алексу человек. Твердый, каменный и холодный, с землистым лицом. Алекс равнодушно смотрел, как закрывают крышку гроба. Для него Профессора в гробу не было, он был где-то в другом месте.
  Алекс поискал глазами Эну. Он и хотел ее увидеть, и почувствовал облегчение, не увидев. Ну что он ей скажет?
  Нет, он все-таки хочет ее увидеть! Но Эны нигде не было.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ, в которой все герои наконец-то находятся
  
  'Господи, что же я наделала, - переживала Эна, забившись в уголок у себя в комнате, - ему только моей любви недоставало. Ему и так хватает, о чем переживать. Что мне теперь делать? Как все поправить? Уехать? Сбежать? Сделать вид, что ничего не случилось? И как я теперь сделаю вид, что между нами ничего нет?
  Как же так вышло, что я люблю его? Когда же это произошло? Милый, родной. Алекс', - она опять представила себя в его объятиях.
  
  Вечером измученная Эна решилась. 'Будь что будет, мне надо его увидеть'.
  И не нашла его. Никто не видел Алекса с самых похорон. Эна даже решилась заглянуть к нему в комнату. Темно и пусто.
  Эна вышла на террасу. Невдалеке темнел мыс в серебре вечернего моря.
  'А вдруг он там?'
  На песке лежала белая рубашка и черные брюки. Эна опустилась рядом и погладила шелк рубахи. Сердце колотилось как бешеное.
  Послышался тихий плеск, и показалась голова плывущего. Эна зашла по колено в холодную воду и стала ждать.
  Алекс заметил ее, выбежал из воды, вытягивая Эну за руку.
  - Ты давно в воде торчишь? Замерзнешь!
  - Тебе можно, а мне нельзя?
  - Можно. Вот надень шубу. Или двигайся. А то застынешь здесь сосулькой.
  Они стояли и молчали, вопросительно глядя друг на друга. Постепенно с его лица сползла шутливая гримаса, он вздохнул как застонал и притянул ее к себе за плечи. Она коснулась губами впадинки у него над ключицей и слизнула соленую морскую капельку.
  - Тебе холодно? - почему-то шепотом спросила Эна.
  - Нет, - так же шепотом ответил он.
  Алекс с силой стащил с ее тщательно зачесанных и заколотых волос резинку и выпустил на волю ее пышную гриву.
  - Ты зачем такую красоту прячешь? - спросил он, утыкаясь лицом в ее распущенные волосы.
  - Мне неудобно. Все или бритые, или... ну... А тут я с такими кудряшками, - пробормотала она смущенно.
  - Чудо. Ты просто чудо.
  
  Они сидели обнявшись. Эна уткнулась лицом ему в грудь, он прижимал ее одной рукой к себе, а второй - играл с ее волосами. Вдыхал их аромат. Сколько они так просидели - неизвестно. Спохватились, услышав надвигающуюся грозу. Не успели добежать до корпуса, как начался страшный ливень.
  - До завтра.
  - До завтра.
  - Иди, ты промокла.
  - Ты первый, - упрямо мотала она головой, он счастливо улыбался в ответ.
  Эна убежала только тогда, когда заметила, как он дрожит от холода.
  Алекс ворвался в комнату, бросился закрывать окно, внезапно снова распахнул, подставил лицо дождю и ветру и подумал с тоской: 'ЖИТЬ ХОЧУ!!!'
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой очень повезло почтальону
  
  После ночного ливня робко выглянуло солнышко, потом осмелело и засветило вовсю, высушивая слезы дождя на песке и траве, камнях и деревьях.
  Только лавочка под навесом на пляже даже после обеда была еще влажная. Эна потрогала ее мокрое дерево ладошкой. При свете дня все было не так, как ночью. Она даже не помнила, о чем они с Алексом говорили вчера вечером, пока их не прогнал ливень. Помнила только ощущение покоя и уверенности. Эта искорка теплилась и сейчас. Ей очень захотелось увидеть Алекса, она соскучилась.
  'Где же он пропадает?'
   На пирсе его не было, она отправилась на мыс.
  
  Алекс сидел на песке, прислонившись спиной к камню в тени большой сосны. Увидев Эну, он вскочил и начал натягивать рубаху.
  - Солнце шпарит, - что-то объяснил он, скрывая смущение и приглаживая ладонью мокрый ежик волос. - Будешь купаться? Сегодня водичка теплая.
  - В следующий раз. Возьму купальник.
  Алекс опустился на песок. Эна рядышком. При солнечном свете он чувствовал себя неловко. Знал бы, лучше бы халат надел, было бы куда свои тощие ноги спрятать. Эна с незаколотыми волосами казалась ему ослепительно красивой. Неужели это она ради него распустила?!
  - О, смотри, камешек с дыркой, - увидел вдруг что-то забавное Алекс и протянул Эне на раскрытой ладони находку.
  Она наклонила голову, он не удержался от искушения и тихонько поцеловал ее в макушку.
  Эна, смущаясь, заговорила о камешке:
  - Интересно, как это получается? Трещинка внутри есть, или с чего начинается дырочка?
  - Не знаю. Малыш такие искал, они часто попадаются, он хотел собрать их ровно сто. Профессор еще шутил, какому истукану Малыш ожерелье мастерит.
  - Собрал? - заинтересовалась Эна.
  - Нет, где-то около двадцати нашел. Пусть теперь ищет в других местах. А собирать он будет. Знаешь, какой он упрямый? - заулыбался Алекс, вспомнив своего маленького приятеля.
  - У тебя есть его адрес? Давай пошлем!
  - Есть, конечно. Можно и отправить.
  Эна подскочила и потянула Алекса
  - Ну вставай, давай отошлем, пока не затерялся.
  (Вечером к ним в клинику заходил почтальон. Приносил и забирал почту, даже в город ехать не надо было.)
  
  Алекс неохотно поднялся, ему еще хотелось побыть с Эной наедине, но он не знал, как ее остановить. Проворчал:
  - Хорошо. Пусть почтальон спасибо скажет, что я не обломок скалы с дырочкой нашел.
  Алекс натянул штаны. Они с Эной шли с мыса, постепенно замедляя шаг, и незаметно для себя взялись за руки. Когда они совсем уже коснулись друг друга плечами, Алекс не выдержал, остановился, обнял Эну и поцеловал ее в лоб. Эна закрыла глаза, он поцеловал ее закрытые глаза и робко поцеловал ее губы, досадуя сам на себя за свою непонятную робость.
  - Расскажи мне о себе, - вдруг попросила Эна, мотая головой и стряхивая наваждение.
  - Что тебе рассказать?
  - Ну... Сколько тебе лет, например?
  - Двадцать три, - на всякий случай добавил: - С хвостиком.
  - Ой, - огорчилась Эна, - я тебя старше, мне двадцать пять.
  - Ты уверена, что старше? - улыбнулся Алекс. - Давай сравним! Сколько раз ты... допустим... влюблялась?
  - Раз, - смутилась Эна.
  - А я, - Алекс смешно наморщил нос, делая вид, что считает, - если брать только серьезные влюбленности, восемь. Так, а сколько...
  - Это не честно, - запротестовала Эна, - теперь моя очередь спрашивать. Сколько лет ты учился в универе?
  - Три.
  - А я пять!
  - А сколько лет ты работала?
  - Пока училась, я на кафедре подрабатывала, и в лаборатории, и уже больше месяца здесь... Будем считать, что года два наберется.
  - А я восемь!
  - Обманываешь! И всего у тебя по восемь выходит, что ни возьми. Я с тобой серьезно, а ты?
  - Ты мне не веришь? Правда, восемь. Вот видишь, все относительно, смотря как считать, - засмеялся он довольно. - Получается, я тебя старше где-то лет на шесть.
  - А ты точно юрист, а не какой-нибудь теоретик? - покачала головой улыбающаяся Эна.
  И они двинулись дальше, к корпусу, почтальона нужно было все-таки застать, раз решили.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, из которой ясно, что цветок важнее вазы.
  
  'Вот те раз. Восемь. И это 'если брать только серьезные'. Вы только посмотрите на него, - ворочалась, засыпая, Эна. - А я восьмая, да? Или девятая? Или никакая? Ну погоди, завтра близко не подойду'.
  'Алекс такой... Он так... С ним так... легко' - нашла Эна слово и заснула, улыбаясь.
  Утром на ее рабочем столе лежала еще влажная, слегка изъеденная морем, раковина. Волны иногда выбрасывают что-нибудь из старых подводных сокровищ.
  Эна удивленно взяла ее в руки. Пролилась вода и выпала небольшая роза на коротенькой ножке. Ракушка - все-таки не самая подходящая ваза для цветов.
   'Ах ты, подлиза. Уж не восемь ли любовей заглаживаешь?' - заулыбалась Эна. На Алекса решительно невозможно было ни за что сердиться.
  
  Роза слабо пахла у Эны на столе в своей вазе-ракушке. Этими розовыми кустами, просто усыпанными цветами, был обсажен весь их главный корпус. То ли кусты были старые, то ли сорт такой: цветки росли мелкие с еле уловимым запахом.
  
  Дел оказалось немного, и Эна, не забыв про купальник, побежала на мыс. Алекс был в воде, он призывно замахал ей рукой. Эна сбросила халат и помчалась в воду. Надо же, вода действительно прогрелась. Алекс устроил фонтан брызг Эне навстречу. И получил в ответ еще больший. Алекс утянул ее поглубже и попытался взять на руки. Эна отбивалась. Он попросил: 'Дай хоть в воде на руках поношу. Когда я это на суше смогу сделать?' И подхватил ее на руки. Тогда Эна потребовала равноправия: 'Все, моя очередь! Я тебя на суше уж точно никогда не смогу поднять'. Отбивался теперь Алекс. Так они дурачились, пока Алекс не стал стучать зубами, он быстро замерзал. Они выбежали на берег.
  
  Алекс растянулся на горячем песке, прижимаясь к нему животом и пытаясь согреться. Он был ладно сложен, только очень худой, выглядел долговязым вытянувшимся подростком.
  - А тебе разве можно на солнце? - сурово спросила Эна и укрыла Алекса его же рубашкой. - Спасибо за розу.
  - А, роза. Здесь их полно, ракушку жалко было выбрасывать, вот и приспособил.
  У Эны от огорчения вытянулось лицо. Ну когда он перестанет шутить. Роза - это серьезно!
  Алекс сел, натянул рубашку. Взял Эну за руку и пропел ее ладошке:
  - Я люблю тебя, - поцеловал в серединку и посмотрел весело.
  Эна выдернула руку, нахмурилась изо всех сил (сложно хмуриться, когда с тобой все время шутят) и сказала:
  - Который раз ты это говоришь в жизни, восьмой или девятый?
  'Ах, вон оно что!'
  Он опять взял ее за руку.
  - Эй, ты ревнуешь?
  Эна вздохнула.
  Алекс наклонил голову, поймал ее пальцы губами и легонько укусил, дурачась. Посмотрел - не помогло, Эна упорно хмурилась.
  - Может, и говорил. Один раз точно говорил, - поморщившись, признался Алекс.
  И очень искренне, вот специально бы захотел, не подобрал бы более верных слов и более нужного тона, объяснил:
  - Только так, как с тобой, у меня первый раз. Никогда ни с кем ТАК не было. Никого так не любил. Ни разу... А... ты?
  - Я? У меня странное ощущение, что у меня с тобой первая любовь, а до того была 'вторая', - задумчиво сказала Эна.
  - Это как?
  - С тобой хорошо, легко и просто. Совсем как дети. Как и должно быть. Мне в детстве казалось, что именно так и будет.
  - Ну уж и дети, - незлобно проворчал Алекс.
  - А было все странно, по-взрослому, что ли, непонятно, недосказано, с обидами. Я сюда сбежала, потому что устала: и люблю, и радости нет. Разве это любовь? Так больно было...
  - Нет, - твердо сказал Алекс. - Больно - это не любовь.
  
  Они перебрались в тень, Алекс обнял Эну, прижал к себе и засмеялся:
  - Только бы не найти сегодня камешка с дыркой.
  - Почему?
  - Потому что уходить не хочу.
  И поцеловал Эну куда смелее, чем в прошлый раз.
  
  Она его не спрашивала, он сам заговорил, совершенно спокойно, даже равнодушно:
  - Мы встречались два года. Вполне друг друга устраивали. А потом я очнулся на больничной койке. Она пришла меня навестить. Первый раз. После операции. Меня же срочно на операционный стол запихнули, ждать не стали. Она заходит и очень аккуратно, брезгливо так все обходит, ничего не касается, и меня тоже. В глазах растерянность. Я подумал, ну что она здесь делает, мне еще с ней возиться только не хватало. И отпустил ее. Мол, знаешь что, мне не до тебя, встану на ноги, тогда и поговорим. Не обижайся, но такая вот непростая ситуация. Лучше тебе ко мне не приходить, ты мне не нужна.
  Эна изумленно спросила:
  - И больше не приходила?
  - Нет, конечно. Ей так легче было: я решил, я сказал. Хорошо, что не стала приносить себя в жертву. Впрочем, это не в ее духе. Вот и все. - Помолчал и заключил: - Все, что ни делается, к лучшему.
  - И болезни?
  - И болезни. Не заболел бы, так, наверное, и жизнь бы прожил, и женился бы в конце концов на женщине, с которой мы просто оказались вместе, без особой любви.
  Он подумал про себя: 'И самое главное, не встретил бы тебя. Не встретил бы'.
  
  - А я? - спросила Эна.
  - Что? - посмотрел на нее удивленно Алекс.
  - Я тебе нужна? - Эна смутилась.
  - Очень. Очень! - дрогнувшим голосом сказал он и крепко прижал ее к себе.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, которая о грустном дне
  
  - Доброе утро! - заглянул в лабораторию Алекс.
  - Для кого как! - отозвалась, не оборачиваясь, Эна.
  - Работаешь? - растерянно, не на него ли сердится, поинтересовался он.
  - Можно, конечно, и так это назвать. - Пробирки в штативе в руках у Эны жалобно задребезжали.
  - Терпение. Вот придут деньги на счет...
  Эна гремела химпосудой.
  - Не помешаю, если я у тебя посижу? - неуверенно спросил Алекс.
  Эна водрузила штатив на место, повернулась, сверкнула глазами весело:
  - Скажешь тоже. Ты - и помешаешь! Место найдешь? Я тут решила сделать то, что давно собиралась - уборкой занимаюсь, пока завлаб отсутствует!
  
  Радуясь, что все в порядке, Алекс с улыбкой наблюдал, как Эна озабоченно носится по лаборатории, и слушал, что 'это безобразие', что 'помещение, где делают анализы, должно быть идеально чистым'.
  Он потянул носом воздух.
  - Да, да, можешь не принюхиваться, спирт. Столы нужно каждый день обрабатывать! - Эна была суровой. - Чистоту легче поддерживать...
  - Чем каждый раз наводить заново, - рассмеялся Алекс. - Нам с братом мама это вечно говорила. Только без толку.
  - Вот и все! - гордо сказала Эна и обвела взглядом аж заблестевшую лабораторию. - Теперь здесь хоть как-то можно работать.
  - Да хоть операции делать, - усмехнулся Алекс, сочувствуя про себя завлабу.
  - А где сейчас твоя мама?
  - Из-за плохих погодных условий самолет направили в другой аэропорт. Он разбился в горах, - дрогнувшим голосом ответил Алекс, - на борту были и отец, и мама...
  - Они погибли? - ойкнула Эна и тихо добавила: - Прости, пожалуйста.
  - Ничего, - Алекс смотрел в окно.
  
  Они вышли из корпуса. Алекс молчал. Эна взяла его руку и погладила, сочувствуя. Он не решился поцеловать Эну вот так, при всех, сильно сжал ей руку в ответ.
  - Пойдем на мыс? - предложил Алекс. - Море, правда, грязное и штормит.
  - Вот интересно, а что там за мысом?
  - Скалы прямо у воды. На одной - растет сосна. Одна из моря торчит, как хвост русалки.
  - Ты и там был?
  - Пару раз. С Профессором. Хочешь?
  
  Эна радовалась сосне, непонятно как черпавшей силы из голого камня. И хвосту, пожалуй, китовому, а не русалкиному. Алекс - Эне.
  - Ой, что это? - увидела черное пятно в прибрежных скалах Эна.
  Они с трудом подобрались поближе.
  - Дельфиненка выбросило, - сказал Алекс, он практически добрался до бедолаги. - Мертвый.
  И неожиданно добавил:
  - Как хорошо, что Малыша нет.
  Пояснил Эне:
  - Он бы увязался за нами. Знаешь, если он доверяет, то на все сто. И уверен, что сделаешь чудо. Возьмешь и исправишь мир к лучшему.
  Они вернулись на мыс.
  - Какой-то день сегодня грустный, - заметила Эна.
  - Для кого как! - ответил он с какими-то знакомыми интонациями.
  - Ах, так ты дразниться будешь! - шутливо возмутилась она.
  И в ту же минуту волна, разбившись о камень, брызнула ей в лицо.
  Эна задохнулась от возмущения - с двух сторон нападают.
  - Тебе идет, - улыбнулся Алекс.
  - Что?
  - Капли на носу, - дотронулся он ласково до ее мокрого лица.
  
  - Так не бывает, - сказала Эна, прижимаясь к Алексу.
  - Как так?
  - Как у нас. Ты такой родной, я тебя как будто всю жизнь знаю. Мне страшно. Страшно, потому что такое счастье.
  - Такое счастье, когда я его совсем не ждал, - прошептал Алекс.
  - Такое счастье, когда я его совсем не ждала, - повторила Эна.
  На корабль они возвращались в сумерках.
  'Что же нам теперь делать? - подумал Алекс, глядя на зажигающиеся в окнах клиники огни. - Был бы я здоров, был бы здоров. Что же нам теперь делать? Что?!'
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой дело принимает неожиданный (или ожиданный?) оборот
  
  Кармэн не сразу удалось отловить утром Алекса.
  - Где ты вечно пропадаешь? Доктор Волкин НАСТОЯТЕЛЬНО требует тебя к себе в кабинет. Велел, чтобы как только тебя найду, ты сразу шел к нему.
  
  - Садись, - кивнул доктор. - Ты что, забыл? Я расписание составляю на следующее полугодие. Ну что, когда будем третью химиотерапию планировать?
  - Я не буду больше делать химию.
  - Перегрелся? Или любовь глаза застит?
  Алекс смутился. Доктор расплылся в улыбке:
  - Да вашу любовь-морковь только слепой не заметит. Когда вы, конечно, не прячетесь на своем мысу.
  Алекс стал алее мака.
  - Ну что ты смущаешься? Это же НОРМАЛЬНО, мне бы твои годы да такую девушку рядом... Что вы дальше собираетесь делать?
  - Я не знаю, что мне делать дальше. Нормально, как же. Очень нормально. Особенно я очень 'нормальный'.
  - А что? Лет через пять уже можно будет вам и ребенка рожать. Или раньше. Смотря, как твой организм на химию прореагирует.
  Алекс взвился и чуть на стенку не полез от таких слов. А доктор спокойно продолжил:
  - Я думаю, вам надо пожениться. Сядь, не кипятись. Алекс, если с тобой что-то случится, она тебя никогда не забудет. А что вспомнит? Любовь украдкой? Как у подростков? Смелее. У тебя, может, и времени нет на вздохи и ахи. Получите свое счастье сполна.
  - Хотя, - и сам смутившись, забормотал он, - я старомоден, я не знаю, как у теперешней молодежи принято.
  - Но я же болен! Семья - это все-таки ответственность! - Алекс взмахнул рукой и добавил удрученно: - Это будет несправедливо по отношению к Эне.
  - Почему? Все под Богом ходим, Алекс. А что в человеческих силах - мы все сделаем. Вовремя получишь третью химию, глядишь, все обойдется. Не затягивай с решением. Дело нужно доводить до конца.
  Казавшиеся до сих пор неразрешимыми проблемы вдруг перестали быть столь страшными. Вроде доктор Волкин и не сказал ничего особенного, а у Алекса как камень с души упал.
  - Ну иди. Позови ко мне Эну, - спрятал улыбку доктор.
  - Не надо за меня совсем все делать. Можно, я сам с ней сначала поговорю?
  - Точно? Ну поговори. Не тяни. Я здесь как капитан на корабле быстренько вам разрешение получу. Отец Филипп обвенчает, я с ним договорюсь.
  
  К вечеру Алекс ворвался в кабинет доктора Волкина и, не обращая внимания на то, что доктор возится с бумагами, зашумел:
  - Док, ну как я ей скажу? 'Эна, выходи за меня замуж, у меня нет ни гроша, я не знаю, как буду жить дальше, я даже не знаю, сколько протяну, выходи за меня'?
  
  Док делал ему какие-то знаки. Алекс обернулся и увидел за вторым столом Эну, открывшую рот от изумления.
  - Я согласна, - только и вымолвила она.
  - Вот и ладненько. А теперь садись, Алекс, и посиди тихонько. Мы список оборудования составляем, - как ни в чем не бывало сказал доктор, достал из кармана и сунул Алексу зеленое яблоко: - На вот, попробуй яблочко и скажи, стоит такие закупать на корабль или ну их, не вкусные.
  Это была старая уловка 'Эйнштейна' ?- впихнуть пациентам, которым кусок в горло не лез после обилия лекарств, дополнительный 'живой витамин'. Все это давно знали, но послушно 'пробовали яблочки', чтобы не огорчать Дока.
  
  Алексу от этого привычного трюка стало вдруг спокойно и уютно. Он удобно устроился в кресле и захрустел яблоком, хотя есть ему не хотелось.
  
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой героев изгоняют с корабля
  
  Утром доктор Волкин и Эна еще раз выверили список оборудования. За окном солнышко ласкало умытую очередным ночным дождем природу, только море недовольно ворчало, вспоминая непогоду.
  - Вроде весь необходимый минимум. Можно заказывать, - подытожила Эна.
  - Можно. И лучше сделать это прямо на месте, - повернул разговор в неожиданное русло Док. - Сейчас велю Кармэн билеты зарезервировать, скажем, на завтра на вечер. Прилетишь, на месте сориентируешься. Ищи новейшее оборудование, может, его удастся на тестирование получить. Мы его им годик обкатаем: и им хорошо - отзывы напишем, и нам - денег платить за него не надо. Может, методики новые попадутся. Да что я тебя учу, лучше меня знаешь.
  - А как же Алекс и...
  - Я уже договорился с отцом Филиппом. Завтра утром венчание. А вечером чтобы духу вашего здесь не было. Увози Алекса отсюда, девочка.
  - Я думала, ему здесь хорошо. И мне...
  - Здесь, конечно, неплохо, только надоедает. А вы развейтесь хорошенечко в большом-то городе. Найдете, чем там заняться. Отдохнете, тогда и возвращайтесь. Так. Ну-ка, где у меня его история болезни. Сейчас посмотрим, когда я ему химиотерапию назначил ориентировочно. 'Ка'-'Ка'-'Кра'. Ага, вот она! 'Крауфорд, Александр'.
  Но доктор Волкин не стал открывать папку, а серьезно посмотрел Эне в глаза.
  - Послушай меня внимательно. Опухоль первичная. Удалена. На биопсии - четвертая степень злокачественности. Метастазов, однако, нет. Две химиотерапии. Анализы... Хоть анализы и неплохие, но я бы его шансы оценил пятьдесят на пятьдесят. Алекс из тех людей, которые не любят, чтобы их жалели, поэтому мы не распространяемся, насколько плохи у него дела.
  - Но он явно поправляется. Он лучше выглядит. У него даже волосы не выпали, как у многих.
  - Волосы - совсем не показатель. Да, ему сейчас лучше, молодой организм берет свое, но это сейчас. Твоя задача, деточка, уговорить его на третью химиотерапию, дать ему дополнительный шанс.
  - А разве он не собирается делать третью химию?
  - Нет. Категорически. Понимаешь, не все ее переносят одинаково, кто-то легче, кто-то тяжелее. Он ее переносил очень плохо, особенно вторую. Ему страшно не хочется перетерпеть это еще раз, тем более что сейчас ему лучше. Ну давай, иди собирайся.
  Доктор посмотрел Эне вслед и пробормотал: 'Все правильно, поезжайте, нечего вам сейчас на наших смотреть, успеете еще насмотреться'.
  
  Вечером к Эне зашел Алекс.
  - Ты еще собираешься? А я уже. Вот ты, значит, как живешь.
  Он был у Эны первый раз.
  - Да я уже спать ложусь. Вроде собрала все.
  - Я могу... у тебя остаться? - деланно равнодушно спросил Алекс.
  - Но мы же завтра венчаемся, так не положено, - растерялась Эна.
  - Только мы завтра почти сразу после венчания уезжаем! И непонятно, когда доберемся и где остановимся.
  Но, увидев смущенное лицо Эны, добавил тихо и ласково:
  - Ничего страшного. Это я так. Ложись. У нас завтра трудный день. Выспись хорошенько.
  Повернулся уходить. Обернулся к Эне:
  - Один поцелуй на спокойную ночь?
  От его поцелуев пахло лекарствами. И привкус у них был горьковатый. От его кожи пахло лекарствами. От его дыхания пахло лекарствами. И пот его пах только лекарствами. Казалось, химии влили в него больше, чем могло поместиться в его худом теле, и ее горечь лезла через все поры.
  Но сколько нежности, сколько затаенной нежности прорвалось наружу. Первый поцелуй перешел во второй, второй в третий...
  Оторваться друг от друга они уже не смогли.
  
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой заканчивается первая часть приключений героев
  
  Утром Алекс растормошил Эну.
  - Вставай, родная моя. У нас сегодня много дел.
  После скорого скромного венчания времени до самолета у них оставалось в обрез, но в клинике Алекса ждали посетители.
  - Вот те на. Как не вовремя родственники пожаловали, - сказал Алекс, входя в корпус и заметив своих. - Давай-ка я тебя в следующий раз познакомлю, а то как начнут расспрашивать, охать и ахать, еще опоздаем. Сейчас, я быстро поговорю и спроважу их.
  
  - Вроде, выглядишь неплохо, - сказала обрадованно тетка. - Что доктор говорит?
  - Пациент скорее жив, чем мертв. Говорит, нужно делать третью химию. Что он еще может говорить?
  - Может, не надо организм зря травить, явно лучше выглядишь? А у нас вот... - тетка начала описывать многочисленные бедствия, выпавшие на ее семью за последнее время, и намекать на нехватку финансов.
  Алекс нетерпеливым жестом перебил ее излияния и повернулся к брату, что, мол, у него.
  Крис, собственно говоря, тоже собирался попросить денег, но угрюмо молчал, сбитый с толку тем, что и тетка намекала на деньги. Алекс понял и спросил с издевкой:
  - И сколько тебе сейчас не хватает для полного счастья?
  - Сто тысяч, - с вызовом ответил братец.
  - Да у меня при всем желании столько не будет, мне бы химию покрыть, если я ее буду делать.
  - Это выигрышное дело, я тебе скоро верну. Отложи свою химию. Тебе же уже сделали две, наверняка с третьей можно подождать.
  Не дождавшись ответа Алекса, Крис затянул не шедшим ему, капризным тоном:
  - Когда ты начнешь воспринимать меня всерьез? Может, это у меня шанс, который раз в жизни выпадает...
  - Я сейчас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОЧЕНЬ ЗАНЯТ И СИЛЬНО СПЕШУ, - с ударением на каждом слове сказал Алекс. - Я подумаю, что можно сделать, но я бы на вашем месте особо не рассчитывал на мою помощь.
  Тетка вдруг заплакала, достала платочек:
  - Прости меня, но столько проблем, а жить как-то надо. Подумали, а вдруг у тебя еще что нашлось, ты же нас всегда выручал...
  Брат неуверенно потоптался, обнял тетку за плечи и повел к выходу.
  - Крис, - крикнул Алекс, - я бы с радостью, но...
  Брат махнул рукой:
  - Не надо нам соваться к тебе со своими проблемами, едешь повидать, а выходит...
  'Как всегда', - мысленно закончил за него Алекс.
  - Кстати, - не выдержал он, - я сегодня женился.
  - Не смешно, - ответил брат, - давай выздоравливай.
  
  - Ты чем-то расстроен? - обеспокоенно спросила Эна.
  - А, обычная история. Мой избалованный братец всю жизнь сетует, что родители занимались только мной, вкладывали только в меня, все блага достались только мне. И поэтому он такой неудачник, а совсем не потому, что не желает слезть с моей шеи. Я его сам избаловал. Он еще так похож внешне на покойного отца. И тетка на жизнь жаловалась. Как сговорились они сегодня!
  
  Алекс открыл бумажник, проверяя, все ли на месте. Эна неправильно истолковала его жест и ободряюще сказала:
  - Не переживай, нам хватит.
  Алекс посмотрел на нее изумленно, она пояснила:
  - Здесь деньги вообще не на что тратить, у меня зарплата плюс командировочные. Да много ли нам двоим надо? Проживем!
  - У меня тоже кое-что наскребется. Так что будем пить шампанское. Когда надоест в нем купаться, - пошутил Алекс, целуя жену.
  С легким сердцем и улыбкой на устах они отправились за приключениями в большой город.
  
  
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой выясняется, что мир не без старых друзей
  
  Алекс оставил Эну с вещами в зале прилета, а сам пошел звонить 'паре-тройке здешних приятелей' в надежде, что у кого-нибудь можно будет остановиться.
   Ну и непривычно было очутиться после стольких дней тишины в такой шумящей, спешащей толпе!
  Эну охватили сомнения, точно ли доктор Волкин знал, что делает, отправляя их сюда. И потом, хватит ли им все-таки денег. Эна прикидывала в уме, во сколько может обойтись самый скромный отельчик, как-то не очень бодро ушел звонить Алекс.
  Она вздохнула и с ближайшей стойки с прессой сняла полистать журнал. Смотреть на девушку на обложке было сплошное удовольствие. Ладно скроенная, она всем своим видом так и излучала энергию. Эна не заметила, как подошел Алекс:
  - Незадача вышла, как на зло никто трубку не поднимает. Где их всех носит?
  Выдернул с силой журнал из ее рук и запихнул обратно на стойку, даже обложкой назад.
  - Моя очередь, давай обзвоню своих. На пару ночей кто-нибудь да пустит, - успокоила его Эна.
  - К студентам? Тесновато, но нескучно, - улыбнулся Алекс. - Пойдем, перекусим сначала, а потом лучше я еще раз попробую позвонить.
  Есть ему не хотелось, он тянул время в надежде, что сам найдет жилье.
  
  - Как ты думаешь, что такое зона G, - спросила Эна, откусывая от бутерброда.
  Алекс поперхнулся:
  - Откуда ты это взяла?
  - Из журнала. На обложке было написано 'Тринадцать способов стимулировать вашу зону G'. Интересно, из какой это оперы?
  Смущенный Алекс не успел ответить.
  - Санни!!! Чертяка! Ты ли это?! - Алекса заключил в дружеские объятия белобрысый крупный парень.
  - Ник! А я только что звонил тебе, вот так совпадение, - обрадовался Алекс.
  - Ну ты отощал, старик, я тебя сразу не узнал! Сидел присматривался, ты - не ты. Но, думаю, если такая красивая девушка рядом, значит, точно Санни, - отвесил неуклюжий комплимент тот, кого звали Ником.
  - Знакомься, это моя жена, Эна. Эна, это Николас Миласкис, старина Ник. Присаживайся, рассказывай, как ты, что ты. Ты вроде тоже изменился, потяжелел слегка, что ли, - сказал Алекс, всматриваясь в приятеля.
  - Жена? - вытаращил глаза Николас, но потом опять взял тот же шутливый тон. - Ну, приятель, если семейная жизнь так истощает, то я, пожалуй, повременю с женитьбой. Ты что, плохо его кормишь, Эна?
  - А ну-ка, перестань мне жену смущать. Эна, не обращай внимания, он колючий снаружи и пушистый внутри.
  - О, мой рейс объявили, - заторопился Николас, подхватил зачехленные ракетки и поднялся. - Санни, не вздумай опять исчезнуть! Звони, телефон старый, я вернусь через неделю. Как же я рад тебя видеть!
  - Погоди. Можешь ключ от твоего логова дать? Нам остановиться негде.
  - От загородного дома? Я его продал, - смутился Ник. - На, держи, это от моей квартирки ключ. Сейчас я тебе адрес напишу.
  - Я помню адрес.
  - Я перебрался в другую. Меньше, но уютнее. К центру ближе, - зачем-то начал оправдываться Ник и удивился: - А почему ты в своей остановиться не хочешь?
  - Ее у меня больше нет. Долго рассказывать. Вернешься, мы поговорим, у меня много чего случилось.
  - Когда ты ее успел продать? Я же недавно заходил. Все по-старому, только ты пропадаешь где-то? О! Уже заканчивается посадка. Я помчал. Увидимся через неделю.
  И он, правда, помчал.
  - Что ему там делать в самый разгар здешнего сезона? - удивился вслух Алекс, прислушиваясь к объявлению.
  
  Николас обернулся, помахал сумкой и заорал:
  - До встречи. Ура Санни Крауфорду!
  И побежал дальше.
  - Где, где Санни Крауфорд? Тот самый Санни Крауфорд? - послышались возгласы.
  - Шут гороховый. Убью, как приедет, - прошипел Алекс, вскочил и быстро пошел расплачиваться.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой призраком появляется прошлое
  
  'Санни Крауфорд'. Это миссис Александр Крауфорд что-то напоминало, но вот что? Мало ли Крауфордов на белом свете, только имя 'Санни' ей точно о чем-то говорило.
  Вернулся Алекс, размышляя:
  - Ник все путает. Но это мысль! Давай заедем в мою старую квартиру, может, вещи на хранении остались какие-нибудь, вдруг что пригодится. А потом к Нику. На неделю жилье нам обеспечено. Есть еще старые друзья на свете!
  Кивнул ей и улыбнулся ободряюще. От улыбки обозначилась у него милая такая ямочка на щеке, едва заметная. Эна так радовалась, когда на постепенно округлявшемся лице Алекса стала появляться эта впадинка. Она сразу делала его моложе и как-то здоровее. Его обычный шутливый тон казался мягче.
   Донна!!! Донна показывала фото своего кумира. Золотоволосый белозубый синеглазый красавец с такой же ямочкой на одной щеке. Санни Крауфорд. Алекс тот самый Санни?
  
  - Санни Крауфорд. Ты - Санни Крауфорд с плакатов Донны?
  - Трудно поверить? Нет, не тот. Тот считай что умер, упал в раздевалке в обморок и умер, а на койке очнулся совсем другой.
  - Почему ты мне ничего не сказал?
  - Спросила бы - сказал. Какое значение имеет мое прошлое, тем более сейчас? Его у меня все, нет. Было да сплыло, - разгорячился он. - Но у меня есть настоящее и, может быть, будущее. Конечно, теперь не в теннисе.
  - Юридический - это правда?
  - Я когда-нибудь говорил неправду? - Алекс начал резко, но попытался смягчить: - Я там не очень прилежно, однако как-то учился. Числился уж точно...
  - А в клинике знали?
  - Конечно, Док знал. Ему нужны деньги для клиники, мое имя - деньги, люди выберут место, где лечился сам Санни Крауфорд. Потом выберут, когда меня не... когда я оттуда уйду, - отрывисто пояснял Алекс. - Кроме Дока, может, кто и догадывался, я не знаю. Плакаты плакатами, в жизни не все похожи на свои плакаты. Кстати, я о происхождении половины Донниных плакатов не в курсе. Вот кто-то руки нагрел, - попробовал он отшутиться.
  
  Для Алекса эти расспросы были болезненны. Очень. Как она этого не понимает?
  Он отсек свое прошлое. Он старался не вспоминать о нем. Потому что возврата в прошлое нет и не будет. Ему ясно объяснил это хирург после операции. Правда, он не сразу свыкся с этой мыслью. Если он молчал, значит, у него были на это причины. Всегда все понимающая, самый близкий ему человек, Эна вдруг стала чужой.
  А она просто растерялась - открытие было таким неожиданным. Она не знала, как к нему отнестись. Алекс никогда не рассказывал о своей жизни до клиники, а Эна не задумывалась, как же он жил до болезни. Родной и любимый Алекс вдруг показался незнакомцем.
  - Ты меня любишь? - чуть слышно спросил он.
  Ее захлестнуло волной нежности.
  - Очень-очень.
  И пошутила:
  - Знаешь, как страшно обнаружить себя замужем за знаменитостью?
  - Знаю. Как муж знаменитого ученого, очень даже знаю, - заулыбался успокоенный Алекс, любуясь, как Эна смутилась от такого предсказания ее будущего.
  Такси привезло их в живописный район на холме. Наверно, самое высокое место в городе. Многоэтажный новый жилой комплекс в большом старом парке.
  - Вот здесь я жил, - распахнул Алекс дверь в вестибюль своего дома. - Надо же, табличку не поменяли (на крайнем почтовом ящике было выгравировано его имя).
  Он набрал какой-то номер, голос в домофоне обрадованно удивился, раздался щелчок, и дверь открылась.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой выясняется, что мир не без добрых людей
  
  Маленький кругленький председатель жилого комплекса, казалось, не знал куда их усадить, чем угостить и как еще обласкать.
  - Я так рад, так рад, что ты, наконец, объявился!
  - Я прошу простить, но у меня были такие обстоятельства... - Алекс чувствовал себя неловко.
  - Да я все понимаю, так просто не исчезают, но хотя бы позвонил, распоряжения оставил, - сетовал председатель.
  - Мне не до того было. Извини, но мне, честное слово, не до того было.
  Председатель взглянул на него с любопытством, но решил не расспрашивать. Раз вернулся - расскажет после.
  - Что будешь делать с квартирой?
  - С какой квартирой? Я так понял, что она пошла в счет задолженности по уплате, мне какие-то бумаги присылали. Да, я целый год просрочил, не по своей вине. - Алекс вздохнул, какой же он был дурак, самонадеянный дурак, и никто не подсказал ему правильных действий. - Надо было поручить кому-нибудь заняться квартирой, но я же не знал, как все обернется. Жалко, что я ее потерял, но что делать.
  - Санни, ты ее не совсем потерял, - сияя, торжественно произнес кругленький председатель. - Кооператив взял задолженность на себя, при этом оставил квартиру за тобой, она не отошла кооперативу. Надо бы, конечно, поскорее формальности утрясти, а то 'висит в воздухе'. Хоть бы оставил координаты, где тебя искать.
  - Ну, знаешь! - Алекс не нашел, что добавить, встал и обнял председателя.
  - Что ты, мальчик, ты столько радости своей игрой доставлял. Что же мы, обдирать тебя будем, если ты попал в затруднительное положение, - тронутый благодарностью Алекса, говорил председатель.
  - Я не знаю, как я буду покрывать задолженность и вообще выплаты. У меня сейчас очень поганое финансовое положение, - сказал уже спокойно Алекс, садясь обратно в кресло.
  - У тебя уже было много погашено. Стоимость на жилье в нашем районе поднялась. Не можешь платить - удачно продашь. Я дам тебе хорошую цену. Да ты, видно, с дороги, - заметил, как измученно выглядит его жилец, председатель и спохватился: - Иди, поднимайся, отдыхай, успеем потолковать.
  - У меня и ключей-то нет с собой, - смутился Алекс.
  Председатель достал из сейфа запасные ключи и проводил Крауфордов к лифту.
  
  В лифте изумленный Алекс с удивлением посмотрел на ключи.
  - А я его считал старым чудаком. Любителем тенниса, да и только. Поверишь, я никогда ничего ему особо хорошего не сделал, разве что VIP-билеты. Ну знал, что он с ума сходит от тенниса, почему не дать. И все.
  Эна тоже была огорошена таким поворотом событий. Мир оказался не без добрых людей.
  
  - Вот мы и дома, - распахнул Алекс двери.
  Зашел и щелкнул выключателем.
  - Ощущение, что целая вечность прошла с тех пор, как я последний раз здесь был. Ванная? Вон направо дверь. Осваивайся. Что-то я устал...
  Когда Эна вернулась из ванной, Алекс спал. Видимо, слишком тяжелым оказался для него сегодняшний день. Алекс прилег на кровать и прямо так и заснул, в одежде, на не расстеленной кровати. Эне стало жалко его будить, она осторожно стащила с него джинсы, укрыла покрывалом с дивана в гостиной, выключила свет и тихонечко пристроилась рядом.
  Так закончился первый день их совместной семейной жизни.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, начало которой понравилось бы Гринпису
  
  Под утро Алекс проснулся. Он не сразу понял, где он. Осторожно вынул руку из-под спящей Эны, встал, подошел к окну и отдернул штору. Еще не рассвело, перед ним лежал в огнях сонный город.
  Вон те огни, справа у парка - это госпиталь, где его оперировали. Воспоминания захлестнули Алекса.
  До операции.
  После.
  Неожиданно Алекс вспомнил, как вот так же под утро он стоял там у окна. У распахнутого в теплую ночь окна палаты на десятом этаже. И в голову тогда пришла мысль, что если бы он выпал, то мигом бы закончились все его мучения. Не то чтобы он всерьез подумывал покончить жизнь самоубийством, но какой-то червячок соблазна зашевелился в голове. Он тогда взялся за подоконник, высунулся и посмотрел вниз. Там заманчиво до головокружения темнел асфальт. Он представил свое распростертое тело, сирены полицейских машин, сбегающихся людей, газетные заголовки на следующее утро и поморщился от такой картины. Искушение прошло, и тут он увидел ползущего по наружной стене госпиталя большого таракана. Он уже было занес руку, чтобы сщелкнуть его вниз, но передумал. Непонятно было, откуда таракан здесь взялся. На десятом-то этаже? Явно ползет снизу. Алекс посмотрел вниз. Ничего себе отмахал. Задрал голову и посмотрел вверх. Нависало еще шесть этажей. Таракан уже был на уровне верха окна и, не сбавляя темпа, полз вверх. Алекс тогда пожелал ему удачи в его загадочных целях и порадовался, что не убил такую упорную животинку.
  Сейчас он все это вспомнил и задумался, долог ли тараканий век. 'Возможно, что тоже жив еще, курилка', - улыбнулся своим мыслям Алекс.
  
  Эна зашевелилась во сне.
  Алекс попробовал вытянуть из-под нее одеяло, но побоялся разбудить. Достал из встроенного шкафа несколько запасных одеял, сбросил тонкое покрывало на пол и укрыл Эну одеялами. Разделся, забрался к ней в гнездышко, преодолел желание ее поцеловать и провалился в сон.
  
  Утром они проснулись практически одновременно. Наверное, их разбудило солнце, заглянувшее в оставленное незашторенным окно.
  Одно дело ночь. Темная, загадочная, дышащая затаенной страстью. При дневном ярком, искрящемся свете загадочность и страстность отношений полов слегка притупляется. Потому Эна была настроена просто весело и игриво.
  Алекс смотрел на нее, а она привстала на локте, откинула с его торса одеяло, провела пальчиком от ключицы до пупка, приговаривая:
  - Хоббитания делится на четыре удела.
  Пальчик прочертил линию, разделяя грудь и живот и завершая деление Хоббитании, то есть Алекса, на четыре области.
  - А дальше? - заинтересовался географией Хоббитании Алекс.
  - Уделы делятся на округа, - шутливый пальчик рисовал округа.
  - Дальше... - простонал Алекс.
  Дальше по нему за пределы Хоббитании протопали хоббиты, проскакали черные всадники, однако чем дело закончилось после битвы на горе Заверть, Алекс не узнал.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой продолжается день, так сказочно начавшийся
  
  Эна лежала, прижавшись лицом к груди Алекса, а он поигрывал ее волосами и безуспешно пытался распрямить локон. Упрямый завиток сворачивался обратно.
  - О чем ты думаешь?
  Эна повернула к нему лицо и с загадочной улыбкой сказала:
  - Пытаюсь понять, когда я в тебя влюбилась.
  - И когда?
  - Не знаю. Вспоминаю все наши встречи, и получается, что я тебя уже любила, всегда-всегда любила, отчета только себе не отдавала.
  - Так уж и всегда. И когда мозгом всей организации называла?
  - Получается, да.
  - И совсем незнакомого на пирсе в коляске?
  - Так не бывает? Мне кажется, я тебя любила еще до того, как увидела. Даже в другом человеке я любила твои черты. Я тебя искала, да?
  - В каком человеке? - ревниво спросил Алекс.
  - Ох, он вел у нас лабораторные. Вы с ним похожи, но все было что-то не то, понимаешь, не ты. А ты когда понял? Когда я в истерике в комнату ворвалась?
  - Раньше.
  - Во время тенниса?
  - Наверное, с первой минуты, как тебя увидел. Такая радость! Жизнь смысл приобрела просто.
  - Неужели прямо на пирсе, когда в первый раз встретились?
  - Я на пирс специально вышел, чтобы еще раз тебя увидеть.
  - А где ты меня раньше видел?
  - От меня мама Малыша вышла, я смотрел в окно ей вслед и увидел тебя. Грустная такая, несчастная, с гривой волос на ветру. Шесть сорок вечера.
  - Откуда ты время знаешь? - изумилась Эна.
  - Я телепат и ясновидящий, - пошутил Алекс и пояснил: - Просто ты ей ответила, который час. Ну, давай вставать?
  Он сел на кровати и потянулся:
  - Интересно, сколько времени уже. Какие у нас подвиги в расписании?
  - Позавтракать!
  - Закажем пиццу?
  
  Эна жевала пиццу. Забавно было сидеть за стойкой бара (у Алекса стойка была, а обеденного стола не было) в халате и смотреть на город у своих ног. Окна в квартире были во всю стену.
  - Я думала, что жить так высоко неуютно, - заметила она.
  - Мне сразу здесь понравилось. А тебе нет?
  - Мне тоже нравится. Как на вершине горы.
  - Только орлы бутерброды не выхватывают, но это можно исправить, если выйти на балкон с пиццей и подождать. Гарантирую, что налетят, - Алекс в который раз поразился совпадению, Эна выразила его ощущение практически его же словами, только он, как всегда, отшутился.
  Алекс оставил Эну осматриваться и вступать в права владения, а сам пошел к председателю.
  
  Эна бродила по квартире и вглядывалась в вещи с интересом. Что же они расскажут о своем хозяине? Ничто не говорило ни о странных хобби, ни о забавных привычках, ни об утонченном вкусе. Вообще ни о чем не говорило. Ну, может, цвета ярковаты, вон шелковое постельное белье красного цвета и одеяла пунцовые, зато стены чисто белые.
  Нигде не видно фотографий. Шкаф битком набит кассетами (любит фильмы?). Из книг несколько биографий знаменитых спортсменов, чудесные большие фотоальбомы 'Париж вечерний', 'Венеция', еще каких-то городов и стран, куча журналов всех мастей, несколько детективов.
  Одна стена была увешана вымпелами, медалями, наградами, даже рваный теннисный мячик занимал свое почетное место. Эна отметила, что расставлено это все не тщеславным хозяином, а человеком, который хоть и гордится своими достижениями, но не чересчур, потому что не было в этой выставке большого порядка и аккуратности.
  
  Алекс вернулся и, не увидев Эны, даже испугался.
  - Эна!
  Из-за стойки бара поднялась ее лохматая голова и тут же послышался грохот металла. Алекс ринулся на помощь. Из кухонного ящика вывалился противень и формы для печенья.
  - Ты что, печь умеешь? Ни одной нормальной кастрюли, зато куча форм для печенья.
  Алекс рассмеялся:
  - Я? Пеку? Это к плитке прилагалось. А ты умеешь печь?
  - Еще не знаю, - весело пожала плечами Эна.
  
  Алекс довольно потирал руки: визит к председателю его порадовал, дела обстояли не блестяще, но гораздо лучше, чем он предполагал.
  - Будем уезжать, решим, что лучше сделать с квартирой, а пока поживем здесь. Как здорово, у нас теперь есть почва под ногами.
  И добавил, поморщившись:
  - Хорошо бы Крис не пронюхал. Ему для очередной авантюры денег не хватает.
  
  Взглянул виновато:
  - Ты не подумай, не такой уж он плохой. Ему тоже досталось. Когда родители погибли в авиакатастрофе, он мне сказал: 'Я сам справлюсь, у тебя турнир, играй, не приезжай: родители бы захотели, чтобы ты продолжал играть'. А знаешь, сколько ему было? Четырнадцать. Сам хоронил, с теткиной помощью. Наверно, мне надо было быть с ним построже потом. Не так баловать деньгами и подарками. И больше времени проводить вместе. А я играл. Играл.
  
  Эна прижала его голову к своей груди и сказала успокаивающе:
  - Давай ему поможем. Все образуется, вот увидишь. Потихоньку разберемся со своими делами и решим, как можно помочь Крису.
  - Только не деньгами, - вырвался из ее рук Алекс, - только не деньгами. Деньги он опять растратит. А как реально помочь, я не представляю.
  Эна опять прижала его к себе и погладила по голове:
  - Не переживай. Придумаем.
  
  Алекс успокоился. Эна робко спросила, нет ли у него фотографий родителей.
  - Ну, конечно есть, - встрепенулся он и ринулся искать. - Знаешь, я обычно не люблю смотреть фотографии. Ну что фотографии, я их и без фотографий помню. Вот, нашел.
  
  И перед тем как отправиться по магазинам (Эна всерьез решила наладить его питание), они смотрели фотоальбомы.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ШЕСТАЯ, из которой ясно, что очевидные вещи в описании метода часто выносятся за скобки
  
  Эна, помня рекомендации доктора Волкина, старалась хорошо кормить Алекса. Она вспоминала все питательные рецепты, о которых только слышала. Очень замысловатые блюда, очень калорийные. Алекс ел плохо. Хвалил, но жевал без аппетита. Он не чувствовал вкус еды, сплошной горький привкус. Глотал через силу, только чтобы не обижать Эну, которая, как он думал, старается быть примерной хозяйкой. А Эна переживала: значит, что-то не так, невкусно у нее получается, искала, что бы еще придумать, только бы Алекс съел.
  Они вместе занялись поисками недостающего для клиники оборудования. Основные приборы были заказаны заранее и уже ждали. За несколько дней нашлось практически все, что требовалось. Как и надеялся доктор Волкин, кое-что им дали на апробацию, бесплатно, еще что-то - на выгодных условиях. Эна читала методики, у нее появились вопросы, и она решила посоветоваться в том ис?сле?до?ва?тель?ском центре, где делала диплом, и где многие однокашники остались работать. Заодно и их повидает.
  Алексу идея понравилась, интересно же посмотреть, где раньше она работала, чем жила. Эна уже собралась было ехать, не откладывая в долгий ящик, но вдруг решила сначала позвонить. По причине, в которой она ни за что бы не призналась Алексу. Она испугалась встречи с Маффином, даже не отдавая себе отчета почему. Конечно, было бы интересно с ним проконсультироваться. С его проницательным умом он бы быстро увидел все подводные камни даже незнакомых ему методик. Но лучше не надо. Как бы это не внесло лишних проблем в их в общем-то счастливую жизнь и не побеспокоило ее Алекса. А поехать без него ей даже в голову не приходило. Она себя без Алекса даже ненадолго как-то не мыслила. И что он один будет делать?
  Эна сняла трубку, предупредила, что приедет, и как бы невзначай спросила, по каким дням Мартин Браун ассистирует на кафедре (то есть отсутствует в Центре).
  В лаборатории приезду Эны обрадовались, забросали вопросами. Жали руку Алексу. Как Санни Крауфорда его никто не опознал. Алекс потихоньку отошел в сторонку и с интересом разглядывал необычное для него место, стараясь быть аккуратным: мало ли что за открытия хранятся в этих пробирках. Одно неосторожное движение, и плакала чья-то Нобелевская.
  'И зачем им по три холодильника в каждой комнате? Они что, едят среди всего этого стеклянного бардака?' - не увидел Алекс порядка. И вообще не так он себе все представлял. Кто-то подошел, открыл холодильник и сунул туда пузырек. В холодильнике мерцали ряды пробирок, а совсем не еда.
  
  В этой комнате стоял вытяжной шкаф, стеклянная дверца которого была приподнята вверх. В нем не просто хранились какие-то вещества, а еще находилось хитроумное устройство, составной частью которого являлась колба с фиолетовой жидкостью. Алекс заинтересовался, подошел поближе и попытался заглянуть, понять, что же алхимики здесь готовят. Оглянулся в поисках Эны и увидел, что в дверях стоит высокий красивый парень и с радостной улыбкой смотрит на Эну.
  Не просто с радостью. Он смотрит на его, Алекса, Эну, как на свою собственность. Ну так, как только он, Алекс, имеет право на нее смотреть. Парень прислушивался к разговору, и на его лице отражалось его отношение к обсуждаемому. То одобрение, то скептицизм. Потом он громко рассмеялся и воскликнул:
  - Физраствор как раз обычный используют. Нужно уточнить в справочнике, кажется, добавляют... - парень направился к компании, снисходительно поясняя, что при описании методик очевидные вещи иногда и не упоминаются - такие, как соединения какой-то там группы, без которых реакция будет слабо выражена, - и что это азбука, которую, вообще-то, должны бы все знать.
  Алекс перевел взгляд на Эну. И неправильно истолковал все те радость, смущение, досаду, восторг, что отразились на ее лице.
  'Ах, вот оно что! Старая любовь. Ну все понятно. Вышло недоразумение. А я-то думал... Она решила его помучить и зашла далеко. Я, получается, просто средство', - такие бредовые мысли проносились у Алекса. Ему стало дурно, голова закружилась, комната слегка покачнулась. В носу защекотало и захотелось чихнуть.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА СЕДЬМАЯ, которая поясняет, как кого прозвали и почему
  
  Эна и Маффин (да, это был он) ожесточенно спорили, совсем как в старые добрые времена. Телефонный звонок Эны был ошибкой с ее стороны. Ну конечно, Эна хочет увидеть Маффина, потому и спрашивает, когда он отсутствует. И Маффину выразили сожаление, что Эна зайдет в тот день, когда у него лекции. Мартин отменил все, что мог, и примчался в Центр.
  - Ну ладно, это все, безусловно, интересно, но зачем тебе-то оно надо? Давай возвращайся обратно, погуляла и хватит. Мать Тереза нашлась. Что там у вас, хоспис? Ты же не клиницист! Не хорони себя в дыре, ты - ученый, а не спаситель мира.
  И Маффин добавил, не сбавляя тона:
  - Как же я рад тебя видеть! Кстати, мое предложение остается в силе.
  Эна осеклась на полуслове, на ее лице промелькнула растерянность, она поискала глазами Алекса и позвала Маффина:
  - Пойдем, я представлю тебя своему мужу.
  
  - Алекс, это Маффин, ой, Мартин, Мартин Браун, лучший ум человечества на данный исторический момент, - Эна увидела своего Алекса, и ее отпустило. Первые ощущения от встречи с Маффином, кольнувшие ее воспоминаниями, сгладились, она была в состоянии шутить.
  - Мартин, знакомься, мой муж, Александр Крауфорд.
  Алекс нехотя протянул руку Мартину.
  - Не тот ли самый Санни Крауфорд? - удивился ошеломленный Маффин, пристально вглядываясь в Алекса своими проницательными глазами и пытаясь понять, что кроется за всей этой неожиданной историей.
  Алекс закашлялся, Эна увидела его позеленевшее лицо, открытый вытяжной шкаф, крикнула:
  - Эй, кто опять вытяжку не закрыл?
  И быстро, даже не попрощавшись ни с кем, вытолкала Алекса в коридор и впихнула в туалет. Наклонила его над умывальником и принялась умывать холодной водой.
  - Все, мне уже лучше, - грубовато ответил ей злой Алекс.
  - Пойдем быстрее на свежий воздух.
  
  В лифте Алекс покашливал и дулся. Эна даже не подозревала, что творится у него в душе. Сетовала на студентов, которые не соблюдают технику безопасности.
  В такси ехали молча. Алекс не сел вместе с Эной, а плюхнулся впереди, рядом с водителем. Эна думала, что ему дурно после отравления.
  В лифте своего дома, когда они остались наконец одни, без посторонних, Эна прижалась к Алексу:
  - Как же здорово оказаться опять дома. Я отвыкла от научной тусовки. Кто бы сказал раньше, что ничего мне этого не будет нужно.
  - А что теперь тебе надо? - все еще сердито спросил начавший оттаивать Алекс.
  - Как что? Ты. Ты мне нужен, - засмеялась Эна.
  - Что у тебя было с этим Мартином-Маффином? - не сдавался Алекс.
  - Ох. Я тебе про него рассказывала, помнишь? Что сбежала от 'второй любви'. Он мне очень нравился. Очень. Он так на тебя похож, столько общего. Но все время меня что-то останавливало: не торопись.
  - Прям уж и похож, - еще недовольно проворчал Алекс, обнимая и крепко прижимая к себе Эну. - Хорошо, что он предложение тебе не сделал, не успел, а то так бы я тебя и видел.
  - Он сделал, - грустно сказала Эна, жалея про себя Маффина.
  - И ты отказала?! - не поверил Алекс.
  - Сбежала, просто сбежала. И попалась в твои сети. Ой, пусти, что ты делаешь!
  Алекс подхватил ее на руки, вынес из лифта и закружил в коридоре.
  
  Уже отдурачившись, они сели обедать.
  - Кстати, - заинтересовался Алекс, - а что за лисий яд кипел там в вытяжном шкафу?
  - Жидкость фиолетовая? Понятия не имею, что они теперь химичат. Раз кипела - наверняка относительно безопасная. Ты чем-то другим надышался, там много всего хранится.
  - А почему вы этого твоего Мартина Маффином зовете?
  - Смешная история: на какой-то конференции его доклад понравился одному маститому, но старенькому профессору, он имя не дослышал и переиначил, прямо с трибуны. С тех пор прилипло.
  - А как тебя называли?
  - Никак, так Эной и называли. А тебя?
  - Санни. То есть Солнечный.
  - Почему?
  - Кто их знает, журналист один назвал, все подхватили. Мне было лет пятнадцать, первая серьезная победа.
  - Вот бы посмотреть.
  - Правда, хочешь? У меня полно моих выступлений и тренировок записано, бери смотри, сейчас я тебе найду ту запись.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой героиня начинает смотреть фильмы из коллекции героя, не подозревая, к чему это приведет
  
  Все кассеты в шкафу у Алекса оказались записями матчей и тренировок. Его. Его потенциальных противников. Просто игры известных теннисистов.
  - Мне так удобнее анализировать свои ошибки, - пояснил Алекс. - И понять, чего ждать от противника. С некоторыми очень редко встречаешься.
  Он нашел и поставил кассету. Устроился смотреть рядом с Эной, и она его чуть не прогнала, потому что он вскакивал, взмахивал руками на все свои оплошности: 'Эх, какой же я неподвижный был! Слушай, это вообще невозможно смотреть без слез'. Эна ему пригрозила, и они досмотрели.
  Это была официальная телеверсия с комментариями и интервью сразу после победы. Журналист, взяв интервью у светящегося от радости светловолосого мальчишки, сказал: 'Вот он каков, просто солнечный Александр, Санни'.
  - А у тебя есть что-нибудь более раннее?
  - Еще раньше? Ну есть, но это совсем не интересно.
  - Я же не на технику хочу посмотреть, - засмеялась Эна.
  Алекс уже с интересом глядел на экран. Он сам давно не видел эти записи. Ранние были сделаны еще его отцом.
  
  Утром Алекс съел весь завтрак и задумчиво спросил:
  - А не сходить ли мне в булочную по соседству? Помнится, они вкусно пекли.
  - Конечно, сходи, - обрадовалась Эна тому, что у Алекса появился аппетит.
  
  Он быстро вернулся и помахал ей от дверей пакетом:
  - Ничего у них не изменилось, иди пробовать.
  Такой он был славный с этим своим пакетом и, главное, голодный, что Эна подбежала, обняла его и поцеловала.
  - Какой ты вкусный, - с наслаждением поцеловала еще раз, - вкуса молока с медом и, кажется, корицы.
  - Не поймаешь, я ни одной не съел по дороге, честное слово.
  Нет, подумала Эна, это не булочки, это исчез запах и привкус лекарств, химия наконец выветрилась из организма. Сам Алекс просто перестал чувствовать горечь во рту, и к нему вернулся вкус еды. Он не обратил на это особого внимания, как не обращают внимания на то, что синяк прошел.
  
  - Ты упорно решила все пересмотреть? - увидел Алекс включенный телевизор. - Это же скучно, если не любить теннис.
  - Да это же интереснее любых фотографий! Ты такой... живой! Ты лучше всех, даже когда проигрываешь.
  Эну поразило, как игроки по-разному огорчались по поводу проигрышей. Один Алекс неизменно лучезарно улыбался, несмотря на то, выиграл или проиграл, и светился удовольствием от игры. Вот почему его прозвали Солнечным, а совсем не из-за отливающих золотом волос.
  А как он двигался во время игры! Легко - просто невесомый какой-то. Никаких усилий.
  - Ты проигрывал только тогда, когда играл не вполсилы, а в четверть силы, - засмеялась Эна. - А что было бы, если бы ты в полную силу сыграл?
  - Смотри дальше, если хочешь увидеть полную силу. Я заиграл постепенно, - ответил Алекс, удивившись, как Эна с ходу уловила суть вещей.
  Да, он долго не мог раскрыться. Для него главным было удовольствие. Загнать противника в нужное место и вынудить действовать так, чтоб он, Санни, мог провести задуманный красивый удар. И только постепенно появилось цепкое постоянное изматывающее давление на противника, игра и победа стали синонимами. Но тонкий расчет и вкус к красивым комбинациям остались.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой появляется долгожданный гость
  
  - А знаешь что, потом досмотришь, пойдем сыграешь со мной в теннис! - неожиданно предложил Алекс.
  - Я? С ТОБОЙ? Да ты что, смеешься, - испугалась Эна.
  - Ты боишься, да, боишься? - поддразнил он ее и потрепал по голове.
  - Я боюсь? Пошли! - вздернула Эна подбородок.
  Но когда Алекс начал тщательно подбирать ей ракетку из своего арсенала, она опять запаниковала:
  - А ты уверен? Я же совсем не умею играть, разочарую только, и ты удовольствия не получишь.
  - Первый раз кто-то отказывается от тренировки с Санни Крауфордом. Да еще бесплатной.
  И, вручая ей ракетку и целуя в нос, добавил серьезно:
  - Я же не боюсь тебя разочаровать. Слабый, с дыркой в боку. Какой из меня сейчас игрок. Мне хочется попробовать, не разучился ли. И хочется попробовать именно с тобой. Просто покидаем мячик.
  Ничего ей с ним не страшно, скорее она за него боится - как он воспримет свое теперешнее состояние. С другой стороны, подумала Эна, не стоит прятаться от жизни, пусть будут разочарования, вместе они справятся.
  Между двух зданий их кондоминиума был настоящий спортивный комплекс, бассейн, тренажерный зал, корты. Алекс на этих кортах раньше не тренировался, зато в бассейне плавал регулярно. В будни днем там обычно никого не было, а в такую жару тем более.
  Алексу вдруг вспомнилось, как он в детстве играл с мамой. Он с ней частенько играл, в конце концов, теннис - это была ее идея. Всплыл в памяти один эпизод. В тот день отец запрещал маме играть, сердился, она смеялась и настаивала. Тогда отец потихоньку отозвал Алекса и попросил его быть предельно осторожным, потому что у мамы в животике есть ему братик. Алекс впервые почувствовал ощущение ответственности. Отец всегда обращался с ним как с равным, как с другом. С Крисом (братика Алекс сам назвал Кристофером) разговаривали по-другому, на него не полагались, все время считалось, что он еще маленький. Зря, наверное.
  
  С Эной Алекс взял ту же тактику, что на 'теннисных шахматах' с Мигелем. Он ее не гонял, если чувствовал, что она не успевает взять мяч, а подсказывал, куда идет мяч.
   Он заново изучал себя. Сознание еще помнило его прежнее ловкое тренированное тело, а мышцы не слушались. Наверное, те же ощущения испытывает человек, который встал на протезы.
  
  - Так и знал, что вы здесь! Меня ты никогда не предупреждал, куда бить собираешься! Так нечестно!
  В дверях корта стоял большой, расплывшийся в улыбке Николас и махал им рукой.
  - Санни, а со мной не хочешь? - спросил он у подошедшего Алекса.
  - Куда там, разве что через десять лет, я потерял форму, сам знаешь - не играл. Долго объяснять, ну... болел в общем.
  - Выглядишь неплохо, за пару месяцев восстановишься?
  Подбежала Эна и заметила, что Алекс бледный и мокрый.
  - Все, - сказала она, - марш домой, для первого раза хватит.
  - Слушаюсь и повинуюсь, - шутливо отрапортовал Алекс и повернулся к Николасу: - Поверишь, она у меня второй раз в жизни ракетку держит!
  Николас присвистнул от удивления:
  - Да ты с голоду никогда не умрешь, школу откроешь - к тебе очереди стоять будут.
  
  Пока Алекс парился в ванной, Николас взялся помогать Эне накрывать на стол. Он с первой минуты стал каким-то своим, как будто Эна знала его с незапамятных времен. Добродушно шутил, неуклюже топал с тарелками вокруг стойки бара.
  - Не очень удобно, что у нас обеденного стола нет, - вздохнула Эна.
  - Сюда не в стиле будет, но могу порекомендовать. Тут магазинчик есть недалеко, они сами делают. У них и готовая мебель, и на заказ. Поехали посмотрим. Качество - сами увидите.
  - Не сейчас, - подошел Алекс, вытирая волосы, - мы на распутье, вот... пройдет немного времени и решим.
  
  - Вкусно. Неужели сама приготовила? Санни, у тебя не жена, а сокровище. Может, и стоит жениться... - своеобразно одобрил Энину стряпню Николас.
  - Ты давай рассказывай, какого лешего ты мотался так далеко и так надолго в самый разгар, - перебил его Алекс.
  Николас смущенно посмотрел на Эну:
  - Долгая история, не знаю, портить ли вам медовый месяц своими проблемами.
  - Давай-давай, выкладывай, - настаивал Алекс. - Я уже догадываюсь, что у тебя за проблемы, может, что подскажу.
  Эна поднялась:
  - А мне надо пройтись по магазинам. Я быстро, соскучиться не успеете. Десерт здесь. В тарелках чтобы ничего не осталось!
  И убежала.
  
  Ник с восторгом посмотрел ей вслед:
  - Санни, скажи честно, ты нашел заповедник с такими девушками? Я хочу адрес.
  - Нет. Она одна такая, и та мне досталась, - сказал Алекс не без гордости. - Ну давай выкладывай, что у тебя.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой появляется нежданный гость
  
  Эна вышла на улицу и остановилась в нерешительности. Куда бы пойти? Пускай поговорят спокойно, у этого симпатяги Ника что-то случилось, но он ее стесняется. Может, и правда, пройтись по магазинам?
  - Тебе составить компанию? - откуда ни возьмись вынырнул Мартин.
  Что он тут делает? Неужели пришел ее увидеть? Но как он ее нашел?
  Эна растерялась.
  - Я не знаю, куда иду. Так. Вышла воздухом подышать.
  - Вот и хорошо. Пойдем посидим где-нибудь... Поговорим.
  Они нашли в парке укромную скамейку, но не сели, а остались стоять, молча глядя друг на друга. Маффин с насмешливой полуулыбкой, сквозь которую сочилась какая-то горечь. Эна растерянно. Нужно было что-то сказать, объяснить, но у нее не было ни слов, ни сил. Это был все тот же Маффин. Красивый, уверенный в себе. С тонкими чертами подвижного лица. Острый на язык.
  Из-за этого Маффина она столько раз плакала, уткнувшись ночью в подушку. Теперь она смотрела и удивлялась. Почему? Почему она плакала? И неужели он страдал тоже?
  
  Маффин быстро нашел Крауфордов. Сначала он поискал в телефонных книгах (зря все всегда забывают про самые простые пути в исследованиях), но не нашел. Хорошо. Будем мыслить логически. Это известный Санни Крауфорд. Около года он не появлялся ни на одном турнире. Выглядит он неважно, явно болен. Эна уехала работать в этот свой хоспис. До ее отъезда никакого Санни не было и в помине, уж он-то знает. Все очевидно.
  Пара звонков коллегам, вращающимся в медицинских узкоспециализированных кругах, правильно заданные вопросы - и Маффин знал практически все о Санни. А если и не все, то сопоставив разрозненные концы, соединил их. И адрес выяснил.
  
  - Решила поиграть в мать Терезу? Я всегда любил в тебе непредсказуемость. Но такие виражи! Это слишком. Эна, это уже не игрушки, а жизнь. Сколько ему жить осталось?
  В этом был весь Маффин, обдумал и ударил наотмашь. Когда дело касалось науки, это было полезно, но сейчас...
  - Сколько надо, - прошептала Эна и отвернулась.
  Маффин взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
  - Зачем ты это сделала? Хотя понятно. Как же! Так его жалко. Кем был и топает в крематорий. Но как ОН мог? Это не поступок настоящего мужчины. Жениться на девушке, которая идет за него из жалости. Лишь бы умереть комфортно, плевать на чужие переживания. Одна баба бросила, быстренько нашел другую.
  
  Эна подавленно молчала. Ей было больно и... жалко Маффина. Ничего объяснять не хотелось. Не услышит.
  Мартин истолковал ее молчание по-своему.
  - А я? Как же я? Ты подумала обо мне? - вдруг не сдержался он и потянулся ее обнять, прижать к себе. Сейчас они найдут, как выбраться из ловушки, в которую загнала себя эта дурочка.
  - Не надо. И не нужно больше видеться с нами, не ищи встреч. Пожалуйста. Дай слово, - твердо сказала Эна, отстранившись.
  - Да пожалуйста, обещаю, только не пожалей потом. Я ждать не буду, пока он... пока ты... Я больше вообще ждать не буду. Смотри, чтобы не было поздно, когда передумаешь.
  Эна повернулась и пошла. Мартин зашагал в противоположную сторону.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ, из которой следует, что прежде чем ставить на теннисиста, нужно хорошо подумать
  
  Эна вернулась, Николаса уже не было, Алекс дремал на кровати. Эна забралась к нему под бок и прижалась.
  - Ты что дрожишь? Город летом завалило снегом или в магазинах сверх меры пользуются кондиционерами? - Алекс обнял ее, пытаясь согреть.
  Эна вдруг тоненько заплакала.
  Алекс испугался и стал ее тормошить:
  - Что случилось, скажи, что случилось? Кто тебя обидел?
  Эна не отвечала, прижималась к нему и дрожала. Потихоньку затихла, перестала плакать, перестала дрожать, только всхлипывала иногда.
  Перепуганный Алекс обнимал ее, гладил, целовал в макушку.
  - Все хорошо, я с тобой, все хорошо.
  
  - Я Маффина встретила, - сказала Эна успокоившись.
  - Он тебя обидел?
  - Нет. Он просто напомнил мне, жестоко напомнил, что ты болен, что мы с ним..., что он и я...
  - Он пытался тебя вернуть? - предположил после паузы Алекс, проглотив упоминание о болезни.
  - Да.
  - Убью.
  - Не надо, он дал слово больше в нашей жизни не появляться, значит, больше не появится.
  Она уже жалела, что рассказала Алексу. Тот сидел напрягшись и сжимал кулаки.
  - Какие у него права на тебя?
  Эна прижалась к Алексу, и он расслабился, обнял ее и стал покачивать, успокаивая.
  - Мы встречались, - прошептала Эна, - четыре года. Как же он меня измучил. То подпустит, то оттолкнет. И непонятно, за что. Так обидно. А потом поманит. Как же мне было плохо. Может, я его себе придумала и любила придуманный образ? Почему я его любила? Потому что у него были твои черточки? Что он со мной делал, зачем? Он как будто пытался меня сломать, не мог любить такую, какая я есть. Я пыталась измениться, стать такой, которая бы ему нравилась. И ничего не получалось...
  Алекс прижал ее покрепче и зашептал ободряюще:
  - Родная моя, все хорошо, солнышко мое.
  - Как же мне было плохо, так плохо. Меня его предложение не обрадовало, а испугало. Я так устала. Я не захотела быть его женой. Но и бросить его не смогла. Такая мука, беспросветно все. Никакой радости. И теперь не оставил в покое, а нашел и сделал больно. Как всегда.
  - Я с ним поговорю. Вон выберу кухонный ножик поострее и поговорю.
  Эне вдруг стало легко, и все ее прошлое показалось тяжелым сном. Она уже весело мотнула головой:
  - Не надо. Ну его. Пусть живет. Счастье ты мое.
  Алекс вытер последние слезинки с ее щек, поцеловал в нос, заглянул в глаза, чтобы убедиться, что действительно все хорошо. Постарался не давать воли чувствам и заглушить желание немедленно бежать искать Мартина и бить за то, что тот довел его Эну до слез.
  
  - А давно Ник ушел?
  - Нет, недавно. Чуть не забыл вернуть ему его ключи. Хорошо, что вспомнил про них напоследок.
  - А что стряслось с ним? Это серьезно?
  - Ну конечно серьезно. Для теннисиста его уровня это очень серьезно. Но для Ника это закономерно, - переключился Алекс на проблемы Николаса. - Я не удивился. И как это на него похоже. Сначала он слушать никого не хотел. Думаешь, я ему не говорил ничего? А теперь, когда уже поздно, он просит совета. И чем я сейчас ему могу помочь?
  - Расскажи мне, если это не секрет.
  - Какой там секрет. Каждый букмекер знает этот секрет. Николас Миласкис скатился - вот его секрет.
  Алекс объяснял подробно, больше для себя, чтобы еще раз обдумать ситуацию Ника. Эна поняла только, что жил-был себе хороший, но безалаберный парень и неплохой теннисист Николас. 'Слишком квадратный и не гибкий. Если б не его сила и упрямство, не выигрывал бы'.
  Однако Ник пристрастился к игре другого рода. Делал ставки на теннисистов, считал, что уж тут он разбирается лучше, чем, скажем, в лошадях или картах. Он сильно проигрался, с трудом выпутался из финансовых передряг. 'Знаешь, как он рад был, что нам не пришлось останавливаться в его квартире. Оказывается, он в такую дыру переехал! Стыдится'. Ник стал игроком по вызову, чтобы подзаработать на жизнь. Правда, дорогим игроком, с именем все-таки. 'Я так и знал, что уезжал он в разгар турнира поиграть с какой-нибудь состоятельной супружеской парой и их гостями'.
  И самое главное. Ник, расстроенный своими финансовыми делами, потерял свое главное достоинство, помогавшее ему выигрывать на корте - свое фантастическое упрямство. Он перестал много и упорно тренироваться, много и упорно играть. И сейчас был не в лучшей форме. Окончательно скатился вниз.
  Николасу совершенно случайно выпало сыграть через пару недель с одним из лучших теннисистов, Хулио Н. Победа - его последний шанс вернуться в большой теннис. 'Словом, он был бы рад, если б я его поднатаскал. Считает, что я могу сделать чудо'.
  - И что ты ему сказал?
  - А что я ему мог сказать? Смотри записи, тренируйся, у тебя есть время сделать классную игру. Приглашал заходить посоветоваться.
  - И все?
  - Эна, не смотри на меня так. Ты понимаешь, чего ты хочешь? С ума сошла. Я не волшебник! И... мне пришлось рассказать ему, почему я исчез.
  - А как же я? А как же мы выиграли у Мигеля?
  - Сравнила! Ну ты сравнила! Кто Мигель и кто Хулио.
  - Алекс, но тебе же самому хочется. Не отворачивайся, посмотри мне в глаза. Чем ты рискуешь? У нас полно времени и сделаны все дела. Ну и натаскай Ника. Как сможешь.
  - О, только не Ника! Да я тебя быстрее натаскаю на игру с Хулио, чем упрямца Ника.
  - А кто такой этот Хулио?
  - Моя мечта. Я так готовился с ним сыграть. Я чудеса делал, чтоб попасть с ним в финал. И свалился в раздевалке перед самым турниром. Нет, чтоб после.
  Эна обхватила его голову руками и горячо зашептала, стараясь сгладить свою оплошность:
  - Ну и ладно. Ну и хорошо. Как захочешь, так и сделаешь. Родной. Любимый. Ненаглядный мой. Единственный. Самый-самый...
  Алекс поцеловал ее в эти горячие губы:
  - Бог с ним, я десять игр с хулиами не променяю на час с тобой, счастье мое.
  Потом, уже засыпая, он вдруг вспомнил про Мартина и принял решение.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, из которой можно почерпнуть рецепт
  
  Алекс проснулся рано. Попробовал поцеловать спящую Эну, но она только проворчала что-то, не открывая глаз. Ну, раз не удается позавтракать любовью, раз Эна сладко спит, жалко будить, придется вставать. Приготовить что ли завтрак самому?
  
  Эну разбудили запахи. Она открыла глаза, села и задумалась. 'Лук, томатный соус и что еще?' Пошла на кухню выяснять. У плиты колдовал Алекс - первый раз, между прочим, за всю их семейную жизнь. Эна залюбовалась его сосредоточенным профилем. И тут ее обожгло мыслью: 'Неужели такое может случиться, что он умрет'. Умом она это знала, но сердцем не верила и старалась не думать. Она попыталась себе представить жизнь без Алекса. Почему-то ей чудилась эта же квартира, она, Эна, и Алекс - он из картинки не исчезал. Он стоял у плиты и вбивал в сковородку яйца. Живой. Родной. Часть ее, Эны. Умереть они могут только вместе.
  Алекс наяву, а не в воображении, повернул голову, улыбнулся Эне, сначала глазами, потом вокруг глаз побежали лучики, улыбнулись губы и заиграла ямочка на щеке.
  - Фирменный рецепт. Не помню, где же это было. В Румынии, нет, в Болгарии, нас так кормили, просто и сердито. Только у меня свой секрет, вместо помидоров - соус. Сейчас оценишь.
  Алекс этой тирадой заставлял себя остаться на месте и доготовить свое фирменное блюдо. Эна даже не догадывалась, какой же соблазнительной она ему в эту минуту казалась. Босая, растрепанная, с сонными глазами, которые хочется разбудить и зажечь. Но он решил, что уже поздно, у него запланировано дело, времени оставалось только позавтракать. Он усилием воли удержался на месте, втайне надеясь, что Эна сама подойдет и обнимет его сзади. И тогда - ну его, это дело, не сегодня.
  Эна хотела подойти, но решила не мешать, еще обожжется - тоже мне, повар, - и пошла умываться.
  После завтрака Эна умчалась на выставку медтехники, так и не уговорив Алекса составить ей компанию. Ему неинтересно, он лучше по книжным пошатается. Но в книжный магазин он не пошел.
  Алекс и до болезни был из того сорта людей, которые живут настоящим днем, не оглядываясь на прошлое. Заболев, он и на будущее перестал загадывать. Дела старался доводить до конца, но если не получалось, сильно не переживал. До Эны у него не было сложных отношений с девушками, никаких неприятных воспоминаний, никаких обид и обиженных. Он не понял, почему она вчера плакала (вникать в прошлую частную жизнь даже собственной жены не в его правилах, надо - сама расскажет). Он вообще не понимал таких отношений. И еще не понимал, как можно обидеть Эну. Он бы не смог. Про свой приступ ревности он уже забыл.
  Мало ли что пообещал этот Маффин! Но Эна плакать больше не будет. Он так решил. Он, Алекс, Энин мужчина, муж. Пока он жив, он этого не допустит. И он это даст понять Маффину, чтобы тот наверняка исчез и из их жизни, и из ее памяти.
  Вот примерно такое настроение было у Алекса, хотя, возможно, мысли звучали не совсем так. И четкого плана, что же он скажет Маффину, у него не было.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой герой очень внимательно прослушал лекцию
  
  На кафедре Алекс сразу удачно наткнулся на расписание лекций. Даже ни у кого не пришлось спрашивать. От руки было дописано, что отсутствующего профессора замещает Мартин Браун, номер аудитории такой-то. Вот и хорошо, решил Алекс, заодно посмотрим противника на его поле.
  Мартин был великолепен. Искрометен, остроумен. Он подбрасывал студентам проблему и незаметно наводил их на ответ, тем не менее давая им поработать мозгами самостоятельно. Хотя временами чувствовалось его превосходство или нетерпение, если наводящие вопросы не помогали.
  Алекс не столько слушал лекцию, она была ему малопонятна, сколько следил за выражением лица и скрытыми эмоциями, 'за игрой' лектора. Не то чтобы Алекс был хорошим физиономистом, но он внимательно вглядывался, как Мартин излагает материал.
  Лекция закончилась, аудитория опустела. Мартин собрал записи, поднял голову и увидел, что в аудитории кто-то остался. Он удивленно присмотрелся и узнал Санни Крауфорда. Сделал вид, что не обратил внимания, и медленно положил свои бумаги в портфель, проверил что-то и только тогда подошел к Алексу.
  Алекс поднялся, когда Маффин с ним поравнялся, ни секундой раньше, и держал паузу. Первым не вытерпел Маффин.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Искал своих, с юридического, услышал знакомый голос, заглянул и заслушался.
  - И как тебе понравилась лекция? - насмешливо поинтересовался Маффин.
  - Понравилась. Не все только понятно. Например, что происходит с белком дальше, после би... ги... - Алекс щелкнул пальцами, вспоминая незнакомый термин.
  Мартин чуть не присвистнул от удивления, но термин подсказал.
  - Да, верно, а почему это происходит и что случается дальше?
  
  Алекс не вник подробно, что происходило с тем белком, но Мартин в своей лекции явно темнил. Непонятно, почему студенты это проглотили, не заметив. На остальных моментах Мартин останавливался подробно, пускался иногда в пространные экскурсы, а это место проскочил, упомянул вскользь, замял как-то так, что и вопросов ни у кого не возникло. Но Алекс следил за стратегией лектора, а не самой лекцией.
  - Этого пока никто не объяснил, бьются лучшие умы, - снисходительно заулыбался Мартин, однако пораженный проницательностью соперника.
  - Ты тоже над этим работаешь?
  - Гм, в какой-то степени - да.
  - И Эна?
  - Эна? Нет.
  И тут Мартин не совсем лестно отозвался о работе Эны, что вот, мол, растрачивает свой талант на пустяки, на какие-то связующие звенья между уже изученными областями, которые способны почистить люди менее одаренные. Хотя, конечно, в последней работе она копнула поглубже, и этим заинтересовались в научном мире. Но все, что она сделала, по его мнению, очень спорно. Потом осекся, вспомнив, с кем разговаривает. Опять повисла пауза.
  - Ну, я пошел, спасибо за лекцию, - сказал Алекс и не сдвинулся с места.
  - Кто дал тебе право использовать наивную девочку, играть на ее чувстве жалости? Бросила одна, нашел другую дурочку! - взорвался Мартин.
  - Чувство жалости, говоришь? - лучезарно улыбнулся Санни, показывая свою ямочку на щеке.
  Маффин заерзал.
  - Я никому не позволю даже попытаться обидеть мою жену, - глядя Мартину в глаза уже стальным неулыбчивым взглядом отчетливо произнес Алекс. - Я-то ничего не боюсь.
  
  Уже в спину уходящему Алексу Мартин сказал:
  - Я дал Эне слово и сдержу его.
  Алекс обернулся, кивнул и ушел.
  А Мартин какое-то время смотрел ему вслед и размышлял, что же в Крауфорде есть такое, чего нет в нем, Мартине. Как, почему Эна предпочла ему этого парня, одной ногой стоящего в могиле.
  И почувствовал некоторую неловкость за свой звонок Эниным родителям.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой герой соглашается быть тренером
  
  Дома вкусно пахло. На журнальном столике в гостиной стояла ваза с какими-то диковинными фруктами, под ней лежала груда проспектов с выставки. А на диване сидели рядышком Эна и Ник и смотрели очередную игру Санни Крауфорда. Алекс изумленно покачал головой, глядя на такую идиллию. Плюхнулся рядом с Эной и обнял ее.
  - Держи, съешь ягоду, - протянул ему вазу Ник.
  - Ты, что ли, принес? Подлизываешься? Не переживай, за тебя уже есть просительница.
  - Ну тебя! Хоть попробуй, - Ник, похоже, обиделся, что его чистосердечное подношение восприняли неправильно.
  Алекс все еще был слишком возбужден и отказался.
  - Попробуй, - вмешалась Эна, - доложим Доку, стоит ли закупать на корабль или вкуснее найдем?
  Алекс и Эна захохотали, Алекс послушно взял дольку чего-то из вазы и сунул в рот. Ник недоуменно на них посмотрел и заулыбался вместе с ними. Уж очень нравилась ему эта пара, даже с их недомолвками.
  
  Игра на экране закончилась. Последние кадры показывали, как Санни уходил в обнимку с какой-то девушкой. Они обернулись и весело помахали в камеру, прощаясь.
  - Кто это? - спросила Эна.
  - Златка. Помнишь, я тебе как-то рассказывал.
  - А-а... Помню. Где я ее раньше могла видеть? Она - фотомодель?
  - Нет. Теннисистка, - равнодушным голосом произнес Алекс.
  Ник хмыкнул и перекривил:
  - Те-нни-си-стка. Лучшая из лучших!
  - Ух ты! А можно посмотреть, как она играет? - заинтересовалась Эна.
  - У меня нет ее записей, - развел руками Алекс. - Мне же не надо было с ней играть.
  И возразил Николасу:
  - Так уж и лучшая, Ник. Подожди, это я тебе говорю, найдется еще шустрая девочка, которая ее загоняет и положит на обе лопатки.
  - А! Ты никогда никем не доволен! Ну-ка включи четвертый канал. Там турнир передают, вдруг покажут.
  Вдруг показали. Именно игру Златки и транслировали. Эна внимательно смотрела. Игра закончилась, Эна молчала.
  - Ну, что скажешь, Эна? - с нескрываемым интересом спросил Алекс.
  - Мне показалось, что двигается она как-то... тяжело, - нерешительно начала Эна.
  Алекс просиял.
  - Так, а еще что?
  - Она предсказуема. Не понимаю, почему та, вторая, этим не воспользовалась? Наверное, это сложно во время игры, но ведь можно?
  - Николас, не светит мне карьера известного тренера, если моя жена соберется перейти мне дорогу! - воскликнул со смехом Алекс.
  Он не поразился тому, что Эна видит теннис практически его глазами, он уже знал это, он ждал таких ответов.
  - Нет, ребята, вы несправедливы, - запротестовал Ник. - Златка - скала. Ее можно вычислить, но ее невозможно пробить. Не всем дано порхать бабочками, как некоторым.
  Он был смущен тем, что мог вызвать ревность симпатичной ему Эны, подсказал канал, как последний осел. Досадовал на себя, что вообще завелся с разговором о бывшей девушке Алекса. 'Славная они пара. Вечно Санни везет', - позавидовал он товарищу.
  - Я пошел. Я на минутку заглянул и застрял.
  - Ник, я устал сегодня, давай завтра здесь на кортах, скажем, в семь, встретимся и...
  - Санни, дружище, не надо. Побереги себя, - смутился Ник.
  - Ладно тебе. Я, оказывается, соскучился, мне в удовольствие. А поберечь - вон у меня страж есть, - Алекс обнял Эну.
  Ник ушел.
  
  - Эна, я сегодня разговаривал с Мартином.
  Эна испуганно посмотрела на Алекса. Тот пересказал ей, как было дело, не дословно, больше про лекцию, чем про сам разговор.
  - Ты у нас учился на юридическом? - первое, чему удивилась Эна.
  - Да. Только я слукавил. Я шел туда поговорить с ним.
  - О протеинах? - засмеялась Эна.
  - Что же он самое интересное и опускает, - удивилась она. - Почему не дает студентам затравку, а вдруг кто-то из них займется в будущем этой проблемой? Зря он.
  Алекс промолчал, давая ей самой понять, почему высокомерный Маффин не дает студентам затравку для будущих открытий. И совсем не озвучил своих выводов о том, почему Маффин так нелестно отзывается об успешном дипломе коллеги.
  Он считал, что Маффин не стоит стольких разговоров. Все, проехали и забыли.
  - Какой ты коварный, ничего мне не сказал с утра, куда собираешься, - ласково упрекнула Эна.
  - Ты бы не пустила, ты его слишком переоценивала, - Алекс окунался с головой в ласковые волны ее голоса.
  - А тебе обязательно драка нужна, да, задира?
  - Я больше не буду, слышишь? - Алекс уже целовал ее губы. Как же он соскучился за этот длинный день. - Но это именно тот случай, когда муж должен обозначить свою позицию.
  - Территорию, хочешь сказать, - смеялась Эна и дразнила, то подставляя ему губы, то отстраняя.
  Они не доспорили.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой длинно рассказывается об одном коротком визите
  
  Алекс еще спал. Вчерашний день его вымотал. Он уставал от нервного напряжения не меньше, чем от физической нагрузки. Эна тихонько спустилась вниз, в магазин. Она затеяла маленький пир (как раз и Николас придет к семи). Нужно было кое-что докупить.
  Возле кассы взгляд Эны упал на глянцевый журнал. Она узнала, кто на обложке. Златка. Эна не выдержала искушения и взяла журнал. Пожалуй, лучшую модель для обложки подобрать было бы трудно. Сколько энергии исходило от этой девушки! Просто заряд бодрости для всех, кто на нее посмотрит. 'Древнегреческая богиня', - подобрала правильное определение Эна. Смыть бы Златке макияж, поменять модную блузку на тунику и дать лук со стрелами в руки.
  В самом интервью теннисистки ничего интересного не оказалось. Несколько фото с каким-то парнем. Журналистка спросила и о Санни Крауфорде. О нем Златка ответила уклончиво. В основном разговор был о том, что Златка любит, что надевает, как ей мешает жить ее популярность.
  Эна полистала журнал, прочитала несколько советов вроде: 'Если вы проснулись и обнаружили себя утром в кровати незнакомого молодого человека - не спешите убегать. Дождитесь кофе. Вполне вероятно, что вам есть о чем с ним поговорить, и вы найдете еще общие интересы'. Эна попыталась представить себя утром в кровати незнакомого молодого человека, невольно поежилась, положила журнал на место и отправилась домой.
  
  Во время завтрака Алекс спросил:
  - Кофе будешь?
  Эна засмеялась.
  - Ты чего? - улыбаясь, поинтересовался Алекс.
  Но ответа не дождался, раздался звонок в дверь.
  - Мама?!
  Умению мамы войти в дом, минуя домофон, Эна не удивилась. Только откуда мама знала, где ее искать?
  Мама решительно вошла в двери, за ней показался несколько смущенный отец. Он-то как раз спросил: 'Можно войти?'
  - Ну конечно. Я...
  - Ты! Ты не удосужилась сообщить родителям о своем скоропалительном замужестве! Мы узнаем новости от посторонних людей! Где ОН? - ответила вместо отца мама.
  Эна пробормотала что-то про обстоятельства, что она собиралась позвонить, но не знала, как они отнесутся. Одновременно вспоминала, все ли убрано, и заправлена ли постель.
  Мама вошла на кухню. За стойкой бара на высоком стуле сидел Алекс, уткнувшись носом в утреннюю газету, и лениво помешивал ложечкой кофе. Он поднял глаза на вошедших и вопросительно улыбнулся.
  'Как хорошо, что он в рубашке', - вдруг подумала Эна. В футболке больше бросалось в глаза, какой же он еще худой, несмотря на все ее усилия.
  - Познакомьтесь, мой муж... Санни Крауфорд, - выпалила Эна и поправилась: - Александр Крауфорд.
  Алекс удивленно взглянул на нее.
  - Алекс, это мои родители.
  - 'А, вот оно что', - понял Эну уже было испуганный, не подменили ли ему жену, Алекс: настолько непривычно было слышать от нее свое теннисное имя.
  - Я ВСЕ знаю, - сказала мама.
  - У вас что, общая посуда? - мама заметила одну тарелку и две вилки. - Немедленно изолируй его посуду.
  Эна закрыла лицо руками и прошептала:
  - Мама, это не заразно.
  - Мне лучше знать.
  Отец тем временем пожал Алексу руку и не удержавшись спросил:
  - Тот самый Санни Крауфорд?
  Алекс кивнул.
  - Я слышал, видел пару раз, впечатляет, но я не большой поклонник тенниса.
  И добавил:
  - Ну вы, ребята, даете. Так же нельзя. Родители не должны узнавать последними и от посторонних. Как твои родители отреагировали?
  - Моих нет в живых. Брат никак не отреагировал.
  Алекс совсем забыл об Эниных родителях. Гм, неудобно получилось. А куда Эна смотрела?
  
  От известия, что Алекс сирота, Энина мама смягчилась. Бедный парень, столько несчастий. Но тут же вспомнила, что 'бедный парень' взял в жены ее девочку.
  - Вам что, обязательно надо было жениться? А что теперь будет с твоей карьерой, Эна?
  - С каких пор тебя волнует моя карьера? - Эна явно продолжала давний спор.
  - Только я смирилась с выбранной тобой специальностью, ты опять делаешь резкий поворот. Начинать все с нуля! Это мне назло? Или Мартину? - мама осеклась, наверно, не стоит упоминать имя Мартина при Энином муже.
  - Мама, я уже не ребенок, я сама могу распоряжаться своей судьбой!
  Отец успокаивающе поднял руки:
  - Эна, мы с дороги, может, кофе нам предложишь?
  'О, - подумал Алекс, - нормальный мужик'.
  
  - Даже стола нет, - проворчала мама, попробовала печенье: - Вкусное.
  - Я сама испекла, первый раз в жизни, - заулыбалась Эна.
  - Сахара многовато. Хотя нет, в самый раз. Никогда не думала, что ты начнешь печь. Ты же готовить не умеешь. - Мама удивленно посмотрела на парня, ради которого Эна научилась печь.
  И, между прочим, неплохо! Надо будет ей подсказать кое-что из семейных рецептов. Но опять маме вспомнилась вся горечь ситуации. Счастливым этот брак она назвать не могла.
  - Ты думала, что ты делаешь? У тебя даже детей от него не может быть! Внуков не будет!
  - Доктор сказал...
  - Мало ли что сказал ЕГО доктор. А своей головой подумать? А лучше литературу прочитать о его заболевании, мне позвонить...
  - Хорошо, - вспылила Эна, - в конце концов, у него есть брат. Здоровый. Будет донорская сперма. Не чужая. Если захотим.
  
  Алекс хотел было что-то вставить, но не стал, а зажмурился. Отец похлопал его по руке:
  - Порядок, дай им еще минут пятнадцать.
  После неприятных обвинений, упреков и предсказаний, и правда, минут через пятнадцать мама и Эна успокоились и заговорили спокойно. Алекс не знал, что делать, он предпочел бы вообще исчезнуть. Спрятаться, что ли, куда-нибудь.
  - Расскажи-ка мне, за что вон те медали, - выручил его отец, показывая на стену с наградами, которую было видно в дверной проем. Алекс покорно пошел показывать награды.
  
  Эна с мамой о чем-то тихо разговаривали. Алекс перестал прислушиваться и переключился на медали. Потом отец вышел покурить на балкон и жестом пригласил Алекса составить компанию.
  - Я тебя прекрасно понимаю, - затягиваясь, сказал отец, протянул зятю пачку, Алекс отказался. - Сам был молодым и влюбленным. Ты хороший парень, это видно. Но. Эна - моя единственная дочь. Пойми и нас, как-то нам по-другому все виделось. Ничего. Это нормально. Дети никогда не делают так, как хотят родители. Хочешь как лучше, а твое упрямое дитя топает своим путем. Даст Бог, сам еще узнаешь.
  Отец вдруг улыбнулся:
  - Моя Эна и вдруг печет печенье. Чем ты ее взял? Не этим же, - и отец показал в сторону наград. - Значит, было чем. Эх! Не так нам все представлялось. Держись, парень! Поможем чем сможем.
  Отец прикурил вторую сигарету и замолчал. Алексу хотелось много ему сказать. Что он любит Эну, что... Не смог. Стоял рядом и тоже молчал.
  
  - Эна, - шепотом спросил Алекс Эну позже, - а они надолго? И где они остановились?
  - Они уезжают сегодня, - тихо ответила Эна. - Мартин им позвонил, сообщил. Они и вырвались, на один день буквально. Ох, какая же я свинья, Алекс.
  - Ну-ну, - ободряюще потрепал Эну по плечу Алекс и обнял.
  - О чем вы там шепчетесь?
  Алекс поймал испепеляющий взгляд тещи и испуганно отдернул руку.
  
  Эна захотела проводить своих одна, растерянный Алекс остался дома. Он слышал, как в дверях мама опять взяла прежний тон и говорила Эне:
  - ...Ты что, не понимаешь? Никакого контакта слизистых оболочек! Не вздумай с ним целоваться! И раздели посуду!
  
  Алекс сидел и тупо ждал, когда Эна вернется. Впал в оцепенение. Мыслей не было. Просто сидел и ждал.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, в которой родители уезжают и герои снова остаются одни
  
  В лифте Эна обиженно молчала. Мама хороша! Умеет она, когда раздражена, резко сказать вслух свое мнение в присутствии человека так, как будто его нет рядом. Но и Алекс хорош. Неузнаваем просто. Не мог проявить хотя бы десятую долю своего обаяния, чтобы понравиться ее родителям. Ради нее.
  Мама говорила теперь не обидно (еще бы, Алекс уже не слышит), а мирно, хотя и с тревогой. Что, мол, они не поняли, каково финансовое положение новоиспеченного семейства. Почему с такими доходами, какие наверняка должны были быть у Санни Крауфорда, он, похоже, стеснен в средствах. Отец бросил:
  - Деньги - дело наживное, было бы здоровье.
  Мама выразила сомнение, умеет ли зять обращаться с нажитыми деньгами, тем более что с такой бессребреницей в качестве жены, как Эна, хотя бы муж должен думать о финансах.
  Мама беспокоилась, что Алекс воспользовался доверчивостью Эны. Нет, конечно, видно, что он ее любит. Только любить можно по-разному, когда любят по-настоящему, то берегут любимых, а не вешают на них свои проблемы и не делают из них нянек. А именно так ситуация выглядит со стороны. Эна промолчала.
  - Ну ладно, что теперь делать. Держи меня в курсе. Было бы хорошо, если бы ты переслала мне его историю болезни, все анализы и обследования. Я проконсультируюсь у своих, лишнее мнение не помешает.
  Мама сказала это так ласково-грустно, что Эна не выдержала и заплакала. Обняла маму и прижалась к ней. Мама от слез удержалась, обняла Эну, погладила по голове, прошептала на ухо всякие утешительные слова. Лифт открылся, а они обе замерли в объятиях друг у друга.
  - Давно бы так, - сказал отец со вздохом и первым вышел из лифта.
  
  По дороге мама уже давала рекомендации, кому бы она показала Алекса здесь ('этот его смотрел, мама'), на что обратить внимание ('да, это верно, запомню'). Зря Эна боялась маминой реакции на свое замужество и тянула с сообщением. Родная мамочка. Вспылила и отошла. Вот как отца успокоить...
  В аэропорту мама повеселела, велела держать им нос выше. 'Ах, если бы она сразу так, а то там Алекс, наверное, перепуган до полусмерти, мама это умеет', - подумала Эна.
  - О! Посмотри, какая блузка, - показала мама журнал. - Тебе бы пошла. Почему ты такие не носишь? Одеваешься как мальчишка. Тебя бы причесать и подкрасить...
  Эна и отец, улыбаясь, переглянулись: знакомые причитания.
  На обложке и этого журнала оказалась Златка. 'В блузке, да. Но лучше бы в тунике', - повредничала про себя Эна.
  Отец ничего не говорил. Курил при каждом удобном моменте. Эна улучила минутку и сказала ему тихо:
  - Папа, мы любим друг друга, я очень счастлива, честное слово.
  Он кивнул, ободряюще улыбнулся, но глаза у него были грустные.
  
  Объявили посадку, родители растворились в толпе пассажиров. Эну на несколько секунд охватило чувство беспомощности и растерянности, совсем как в тот день, когда она в одиночку переступила порог факультета, который не одобряли ни отец, ни мать, и хотелось вернуться к ним немедленно. Но, как и тогда, всего на несколько секунд. Алекс! Дома. Ждет и скучает.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой героиня проливает немножко света на свое прошлое
  
  - Голодный? - вихрем ворвалась Эна домой.
  - Нет, спасибо, не хочу есть, - в голосе Алекса сквозила досада.
  - Не успеваю ничего особенного приготовить. Ну ладно, Ник не последний раз в гостях.
  Алекс угрюмо молчал, но Эна была слишком возбуждена, чтобы обратить достойное внимание на его обиду. Алексу хотелось, чтобы его недовольство заметили и его утешили.
  
  - Не хочешь обедать, давай булку медом намажу. Я купила мед и орехи, мама сказала...
  - 'Мама сказала'? Мы теперь будем делать, что мама сказала? - съязвил Алекс.
  - Что с тобой?
  - Что со мной? А что может быть со мной? Ничего со мной, - и совсем уж пробурчал: - Хорошо, что папа ничего не сказал.
  До Эны дошло. Она-то уже успокоилась и радовалась, как все хорошо закончилось с родителями. Эна подошла вплотную к Алексу и заглянула ему в глаза. Алекс отвел взгляд. Вид у него был надутый.
  - Ты думаешь, что за несколько часов общения составил верное мнение о людях, да? Все понял, что они из себя представляют, да?
  - А что тут понимать. Может, я и не понравился отцу, но он хоть уважает твой выбор. А мать... да вообще тебя никому бы не отдала! Тем более такому... как я!
  - Все гораздо сложнее, - выдохнула Эна.
  Алекс примирительно потерся уже обросшей темно-русой макушкой об ее щеку, мол, ну их, оставь, они уехали, а мы остались, однако Эна не ответила привычным ласковым жестом.
  - Понимаешь, моя мама - врач. Лучший специалист у нас в городе. И не только в городе. К ней со всего региона везут тяжелых больных на консультацию.
  - Она... ? - удивленно начал Алекс.
  - Нет, - предугадала его вопрос Эна, - она педиатр. И мой дедушка, ее отец, был доктором. И его отец. К ней ходят дети тех детей, которых лечил мой дедушка, понимаешь? Я с пеленок знала, что буду врачом. Как мама. Как дед. Понимаешь? Я уроки делала у мамы в кабинете, слушая, что она говорит. Я все болезни всех ее пациентов знаю. Фонендоскоп всегда был со мной, переслушала всех подруг, всех окрестных собак и кошек. С куклами играла в лора и в хирурга.
  - Почему в лора и хирурга? - улыбнулся Алекс.
  - Инструментов много интересных, - засмеялась Эна. - У меня были настоящие.
  - И почему ты не пошла учиться на доктора? - спросил удивленно Алекс.
  Эна вздохнула.
  - Я вечерами играла с папиными чертежами. Сложные механизмы устроены не менее интересно, чем человеческие тела. Вопрос жизни и смерти только не стоит. Зато как много зависит от твоего собственного ума! Все очевидно, стоит только вникнуть! И можно воплотить самые смелые замыслы! А у врачей... Я не знаю, как тебе это объяснить. Главное - это интуиция. Знания меняются от года к году. То вдруг наследственная болезнь оказывается вирусной и методы лечения резко меняются. То канут в лету старые препараты с их вскрывшимися побочными действиями и приходят на смену новые, которые тоже скоро уйдут.
  Эна нервно сглотнула, посмотрела - Алекс внимательно слушал.
  Она продолжила:
  - Я поняла, что не смогу работать врачом. Во мне не будет маминой уверенности в принятом решении. Меня вечно будут терзать сомнения: а вдруг все, что я назначаю сегодня, завтра окажется неправильным. Понимаешь?
  Алекс кивнул.
  - Мне захотелось попробовать решать проблемы на уровень раньше, а не пользоваться чужими результатами. Разматывать, так сказать, этот клубок и распутывать узелки. Мама была в шоке. Отец тоже, он втайне надеялся, что я продолжу его дело. Мама ждала, что я одумаюсь, терпела мою учебу как причуду, которая, впрочем, сослужит хорошую службу будущему врачу. Она так надеялась передать мне своих пациентов. Из надежных рук в надежные руки. С трудом смирилась, решила, что не все потеряно, что уж будущий внук обязательно будет врачом.
  Эна посмотрела на Алекса и прошептала:
  - Понимаешь, каким новым ударом было мое замужество? Не надо требовать от нее ангельского терпения, прости ее резкий тон... - Эна замолчала, думая о маме.
  - Продолжай, - сказал Алекс заинтересованно. Эна открывалась ему с незнакомой стороны. - Ведь это же не все. ЧТО дальше?
  Эна вздохнула. Дальше рассказывать ей не хотелось. Как она будет выглядеть в его, Санни Крауфорда, глазах? Впрочем, какая уж есть, но это она.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой речь заходит о луковичной структуре науки
  
  - Я и стала распутывать клубок и развязывать узелки, Алекс. Скорее это похоже не на клубок, а на, гм, луковицу. Снимаешь один изученный слой, за ним следующий. Только луковица оказалась бесконечной. Сначала было интересно, казалось, что этот слой если не последний, то значимый. Мартин считал, что я, наоборот, не слои снимаю, а очищаю, расчленяю на составляющие один единственный слой. А мне казалось, что лично он выдернет слой покрасивее и машет им перед глазами изумленной публики. У него великолепный нюх на то, какая работа и в какой подаче сразит всех наповал.
  Алекс поморщился от упоминания о Мартине, но Эна даже не заметила, она разгорячилась.
  - Знаешь, что его публикацию только что приняли в 'Nature'?
  Алекс пожал плечами:
  - Это очень хорошо?
  - Не то слово! Каждый спит и видит быть там опубликованным, только не говорит это вслух.
  - Настолько хорошая работа?
  - Хорошая. Несомненно. И можно раздуть сенсацию. Но знаешь ли ты, что работу, аналогичную его работе in vitro, независимо повторили in vivo и получили прямо противоположные результаты?! - Эна разгорячилась. - И поспешили опубликовать. В мелком узкоспециализированном журнале. Не в практике 'Nature' публиковать спорное. То ли посчитали предыдущую пу?б?ли?ка?цию недостаточно серьезной, то ли не заметили.
  - То есть кто-то из них не прав? - Алексу стало интересно, целый новый мир для него.
  - Возможно, оба, - криво усмехнулась Эна. - И у Мартина, и у конкурентов - сырые результаты, поданные как верные. Впрочем, это мое мнение, - вздернула она нос.
  - Почему они так спешат?
  - Публикации, диссертации, гранты, степени, имя в науке - много причин.
  - Ты разочаровалась в науке? - догадался Алекс по каким-то странным ноткам в голосе Эны; что-то в нем звучало: зависть - не зависть, что-то еще.
  - Да, - Эна посмотрела на него. Как Санни Крауфорд отнесется к тому, что его жена остановилась на половине дороги без серьезных на то причин.
  
  - И ты ухватилась за предложение доктора Волкина еще и потому, чтоб отдышаться между геймами? - понял он все по-своему и удивился: - Странно, почему твоей маме не понравилось, что ты вернулась поближе к медицине.
  - Я не решилась сделать то, что мне хотелось сделать, и согласилась на показавшееся интересным предложение в клинике. Раз не решилась на свое, то да, хоть маму утешить... Но она наконец-то смирилась с моей новой карьерой, начала гордиться тем, что я достигла кое-каких успехов и, похоже, делаю себе имя. Ей опять не понравилось.
  - А ЧТО тебе хотелось сделать? - полюбопытствовал Алекс.
  - Да ну, не стоит об этом, все равно ведь не сделала. - Эна помолчала, потом отважилась: - Ну хорошо, только не смейся громко. Я чуть было не уехала волонтером. На Бермуды. Заниматься столь прозаическим делом, как измерять уровень карбона в воде.
  Эна старалась говорить шутливо.
  - Ты и это умеешь? - Алекс не смеялся.
  - Нет еще, но это не сложно, быстро бы освоила. Им и опытного специалиста, и волонтера в одном лице не найти.
  - Зачем это вообще надо и почему бесплатно?
  - Это программа по выяснению причин разрушения коралловых рифов. Денег собрали только на оборудование и несколько ставок ключевым специалистам.
  - И почему ты не поехала? Не только же, чтобы маму не расстраивать.
  - Не только. Деньги. Если бы там была возможность подработать... Программа раскрутится. Год, два и у них будет чем платить зарплаты, а пока что совсем непонятно на что жить. Да ладно, что об этом говорить.
  - Поехали! Поехали на Бермуды.
  Эна изумленно на него посмотрела.
  - Я не шучу. Можем себе позволить. Не завтра, конечно. Дай мне время прийти в себя. И на Бермудах играют в теннис. Открою школу. Буду спарринг-партнером подрабатывать.
  Алекс ободряюще улыбнулся Эне:
  - Давно мечтал пожить в тропиках. Там же тропики, да? Купайся круглый год.
  В его серых глазах запрыгали лукавые искорки, такие знакомые Эне еще с их первой встречи на пирсе.
  Алекс обнял Эну и потрепал по лохматой голове:
  - Не бойся жить. Что захотим, то и сделаем!
  Заглянул ей в глаза и подмигнул весело:
  - О! Придется озаботиться внуком для твоих. Пускай отдувается за тебя с вашей фамильной медициной.
  Так все легко и просто! Эна засмеялась. А ведь и правда! Что захотим, то и сделаем, только внуком озаботимся. И махнем на Бермуды спасать коралловых рыбок. В крайнем случае есть еще Большой барьерный риф в Австралии.
  
  - Я прошу прощения, у вас открыто, звонков не слышите. Я ждал-ждал, мы же вроде в семь на кортах договаривались или нет? Ой, я не вовремя? - появился Николас с обувной коробкой в руках.
  - Уже семь? Извини, у нас день сегодня был сумасшедший, - с трудом выпуская Эну из своих объятий, сказал Алекс.
  - Может, в другой раз?
  - Нет, какой другой раз, дай мне пару минут. Что это у тебя?
  
  Удостоверившись, что он вовремя (Ох уж этот медовый месяц! Не поймешь, когда вовремя, когда не вовремя), Ник с торжественным видом открыл и протянул коробку.
  - Ник! - ахнул Алекс. - Ах ты, дружище! Даже про это подумал.
  - Пускай сначала примерит, может, я размер списал неправильно. Эна, это тебе, для корта. - Николас сиял, произведенный сюрпризом эффект ему понравился.
  - В самый раз!
  - Пойдем обновим, - улыбнулся Алекс Эне и повернулся к Нику: - То, что надо, слов нет, спасибо, я сам собирался поискать что-нибудь подходящее. Но у нас такой день сегодня был. Энины родители приезжали на меня посмотреть.
  Ник вопросительно поглядел на Алекса, Алекс покосился на шнурующую новые кроссовки Эну, пожал плечами и скорчил страдальческую гримасу, но вслух сказал:
  - Для первого знакомства нормально.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой очень вовремя раздается телефонный звонок
  
  Алекс был очень недоволен и Ником, и тренировкой. Он пытался втолковать Нику, какая у Хулио стратегия:
  - Ничего особенного, но рано или поздно загонит тебя подальше, а мяч пошлет под сетку так, что попробуй возьми. Нужно: первое - продумать, как не дать навязать себе игру, и второе - потренироваться предугадывать и отбивать его коронные удары. Ну что, попробуем удары для начала?
  При упоминании о Хулио у Николаса в глазах появлялась какая-то безысходность, и он даже не мог так, как хотелось Алексу, брать мячи, посылаемые Эной. А у нее через два раза на третий получалось изобразить то, чего добивался от нее Алекс. Тот попробовал поменять их ролями. Ник гасил, однако Эне отбить такое было не под силу. Невозможно оказалось показать Нику со стороны, что от него требуется особенного. Алекс взял ракетку. Эна залюбовалась, как легко, даже грациозно, в отличие от того же Ника, он двигается. Ник послал мяч в нужное место под нужным углом, не очень хорошо, но как-то сымитировал любимый удар Хулио. Взмах, мяч отбит, но Алекс как бы споткнулся, схватился руками за бок, побелел, на лбу выступили капельки пота.
  - Ничего страшного, - махнул он рукой испугавшимся Эне с Николасом. - Тянет немного шрам, вот и все. Ладно, давай отложим до завтра. Приходи утром.
  
  - Не понимаю, - сказал Алекс Эне в лифте. - У Ника великолепная техника, но если он вбил в голову, что у кого-то техника лучше, все, конец, сам себе придумывает лимиты. Как заколдован. Ничем я ему не помогу, я не гипнотизер.
  - Может, говорить ему, что он лучше Хулио? Двадцать четыре часа в сутки вдалбливать?
  - Нет, он не лучше. Он бы мог сыграть не хуже. Но он боится, потому что... не лучше. А, стукнуть его кирпичом по голове, чтобы вообще не думал!
  - Как твой бок?
  - Терпимо. Не переживай, все заросло уже. Не могу только замах, какой хочу, сделать, тянет до боли, будто рвется. - В голосе Алекса прозвучала обида на свое тело.
  - Не надо, не играй так, я боюсь.
  - Честное слово, ничего страшного. Меня и хирург предупреждал, что так оно и будет. Но ничего, для бермудского тренера вполне сгожусь, вот увидишь. - Алекс чмокнул Эну в нос, потерся ласково лбом об ее лоб.
  - Какие Бермуды, если с тобой будет плохо. Я вообще теперь не уверена, что нам нужно на Бермуды.
  - Поживем - увидим, - взъерошил Эне волосы Алекс.
  
  Дома Эна первая побежала в ванную и вроде быстро вышла, только Алекс ее не дождался. На полу кучкой лежала его одежда, а он, полуукрывшись одеялом, спал голым. Наверное, собирался в душ, разделся, прилег и заснул.
  
  Эна подошла, укрыла его полностью, села рядышком, залюбовалась его безмятежным спокойным лицом. Не удержалась, погладила его нежно по щеке. Он не проснулся, только пробормотал что-то неразборчиво. Мысль о том, что вот так же он будет выглядеть, когда... когда уснет навсегда, обожгла ее. 'Господи, даруй ему жизнь. Ну пожалуйста. Забери у меня все что хочешь, только не забирай Алекса'. А что у меня есть, подумала Эна. Что стоит Алекса? И она поймала себя на мысли, что согласна любить его на расстоянии, видеть только издали, но живого и здорового. Пусть он и не догадывается о ее существовании, лишь бы у него все было хорошо. Она согласна на такой обмен. Подумала, но испугалась своих мыслей. 'Тоже мне, торги устраиваю'.
  Потом вспомнила про шрам, отвернула одеяло. Шрам как шрам - белый с белыми точками по границе. Только вот кожа вокруг него покраснела.
  Раздался звонок телефона. Эна опрометью бросилась снимать трубку, пока звонок не разбудил Алекса. В трубке раздался знакомый голос. Доктор Волкин! Крауфорды не дозвонились до него лично отчитаться, как у них продвигаются дела с оборудованием, но оставили свой номер. Он перезвонил.
  Док выслушал Эну, похвалил за оборудование и спросил, разговаривала ли она с Алексом по поводу третьей химиотерапии.
  - Нет еще.
  - Я знаю, ему лучше становится на глазах, но ты не обольщайся.
  - Я правда не успела.
  - Ну хорошо, не страшно, поговори, когда сочтешь нужным. Он там, случайно, не начал играть в теннис?
  Эна рассказала, что Алекс начал такого, и про боль в боку при резком движении.
  - Ну что ты хочешь, почку год назад удалили. Это теперь будет чувствоваться. А знаешь-ка что, посмотри в аптеке ему бандаж. Затянет, легче будет. Пусть потренирует, развлечется. Приглядывай, чтобы не переутомлялся. И фруктов побольше. И пить побольше. Привет передавай. У нас ничего нового, можете не торопиться. Вам все равно МРТ дождаться надо. Раз вы там, то заодно пусть обследование пройдет. Я перезвоню, сообщу дату. Я еще договариваюсь.
  Ах как хорошо, что позвонил Док! Эна повеселела, подошла к Алексу. Он не проснулся, но раскрылся. Вот разбойник! Эна разделась и тоже нагишом легла рядом: 'Раскроемся - замерзну, проснусь и укрою Алекса'.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, в которой есть и тренировка, и религия, и всякие мысли
  
  Утром ее разбудило какое-то приятное ощущение. Алекс мягко и ласково гладил ее, нежно касался.
  - Ты спи, спи, - прошептал он ей на ухо.
  Сонная Эна нежилась-нежилась и поддалась этим настойчивым ласкам.
  
  - Ты знаешь кто? - спросила она после.
  - Кто? - Алекс упрямо пытался выпрямить непослушный Энин локон.
  - Сексуальный маньяк, вот кто, - засмеялась Эна.
  Алекс поцеловал ее смеющиеся губы, провел, играясь, носом по щеке до уха и прошептал щекотно:
  - А что, можно устоять при такой красавице-жене? Сплошной соблазн.
  Эна села:
  - Ну вот, а я сегодня хотела сходить в церковь на службу. Как же я теперь пойду?
  Алекс удивленно поднял брови:
  - Просто на службу? А что мешает? Разве мы не муж и жена? - в глазах у него запрыгали смешинки.
  - Я бы предпочла... Ну ладно. Все равно пойду.
  
  Алекс поднялся и заглянул под подушку.
  - Что ты ищешь?
  - Конверт, здесь вчера вечером лежал конверт.
  - Под подушкой?
  - На подушке. Вот он, смотри, твои оставили, наверно, отец положил, он заходил в эту комнату, - Алекс поднял с пола и протянул голубой конверт.
  Эна открыла, в конверте лежал чек чете Крауфордов и свадебное поздравление.
  - Точно, отец. Он любит сюрпризы подкладывать, - заулыбалась Эна. - И поздравление он писал, а чек выписала мама.
  Алекс не очень был счастлив по этому поводу, но ничего не сказал.
  
  Эна перехватила взгляд Алекса на нее, нагую, в зеркале и возмутилась:
  - Какой идиот придумал здесь зеркало и зачем?
  - Дизайнер. Чтобы светлее было по утрам сонь будить, - обнял ее, ласкаясь, Алекс.
  Эна умчалась, оставив благодарственный звонок родителям на потом. Алекс взял себе на колени тарелку бутербродов, приготовленных Эной, и включил игру Хулио.
  
  Она вернулась через несколько часов с ощущением умиротворения. Почему ей это раньше не приходило в голову? Жаль, Алекс вряд ли захочет сходить с нею.
  А еще у нее в руке был пакет с ортопедическим поясом из аптеки.
  - Догадайся, что у меня есть! - закричала она с порога.
  Ник и Алекс выглянули ей навстречу. Николас уже пришел и включился в просмотр.
  - Ну-ка, - Эна затянула на Алексе бандаж.
  - Ах ты, колдунья! - радостной догадкой сверкнули его глаза.
  - Это не я. Забыла рассказать, вчера Док звонил. Я пожаловалась, он посоветовал. Только велел не переутомляться.
  Алекс запрыгал по квартире, делая резкие выпады.
  - То, что надо. Пошли скорее, попробуем.
  
  На корте Алекс двинулся было к Нику, но вернулся к Эне, обнял:
  - Что бы я без тебя делал, а? Чудо мое. Отпускаешь промыть мозги этому увальню?
  Эна, уже было огорченная тем, что Алекс, оказывается, может забыть о ней, вздохнула с облегчением, но строго сказала:
  - Помни, я здесь и все вижу. Если переусердствуешь - как миленький пойдешь домой. И больше никаких тренировок!
  - Грозная какая. Слушаюсь!
  
  Эна удивилась. Она узнавала, кто это, чей стиль. Алекс удачно имитировал игру Хулио. Вот это да! Даже полуживой, он ей казался на корте лучше здорового Ника. Почему, ну почему именно на него свалилась такая беда? Он же талант. Гений. Она опять испугалась своих мыслей. Эна за учебой и суетой жизни совсем забыла о Боге. А теперь, после церкви, к ней вернулось ее детское ощущение того, что Бог слышит все, все мысли в самом их зародыше. 'Я не ропщу, нет, я не ропщу', - сказала внутри себя Эна Богу. И вдруг подумала, как же она не заметила раньше, что сам Алекс, такой далекий, по ее мнению, от религии, никогда не роптал.
  - Все, идем домой! Ник, давай к нам!
  Эна обрадовалась, что Алекс может сам контролировать свое самочувствие и вовремя остановиться.
  Ник остался доволен, Алекс - не очень.
  
  Дома Алекс пошел в душ. Возбужденный Ник говорил Эне:
  - Ты видела, ЧТО он вытворял? Каков подлец! Узнаю Санни. Как быстро он восстановит форму?
  - Никогда.
  - Шутишь?
  Ник увидел погрустневшие глаза Эны, закушенную губу и понял, что сморозил глупость. Он подскочил, тряхнул ее за плечи так, что она удивленно посмотрела на него.
  - Э-то-же-Сан-ни. Не теннис, так что-нибудь другое.
  - Обольщаешь жену тренера? Ну-ну. Завтра у меня через каждые пять минут отжиматься будешь! - засмеялся вошедший Алекс.
  - Да хоть сейчас, господин учитель, - Ник упал на пол и легко начал отжиматься. - Как прикажет господин учитель.
  - Иди сполоснись и побыстрее, я есть хочу. Жена меня без тебя не покормит, раз ты в гостях. У нее во всем порядок, понимаешь ли.
  
  - Оплакивали мою карьеру? - спросил Алекс, когда Ник исчез в душе. Вздохнул: - 'Что-нибудь другое' я пока делать не умею.
  - А что у тебя с юридическим?
  - Посмотрим. Я не могу все сразу. Давай по очереди. Сначала вставим мозги Нику, потом запустим исследования в клинике, а потом посмотрим, что у нас с Бермудами и юридическим.
  - И химиотерапией, - вставила Эна.
  Алекс взглянул на нее каким-то странным взглядом и на секунду застыл. Потом перевел разговор с неприятной темы:
  - Диплом, мне очень нужен диплом.
  - Это точно, - появился Ник, - без бумаг никуда.
  - У меня персональный зуб. На страховую компанию. Не за себя, так за других, может, повоюю. Или... у меня есть мысль, в каком направлении надо двигаться, но сырая. И нужен диплом, - Алекс беспомощно взглянул на Эну: - Я теперь не могу решать сразу несколько дел.
  'Потому что устаешь', - подумала она и положила ему руку на плечо. Алекс потерся щекой и спросил:
  - Принесешь мне тарелку сюда или нам к бару топать?
  - Конечно, можно здесь. Сидите на диване, я все принесу.
  Ник вскочил помогать Эне.
  
  Алекс ел полулежа, Ник устроился на полу. Они опять смотрели какую-то запись. Алекс комментировал, Ник возражал. Эна взглянула на них и позавидовала. Она подошла к окну, посмотрела на еще залитый вечерним солнцем город. 'Обзвоню-ка я своих и позову в гости', - решила она.
  Попозже Ник с Алексом опять пошли на корт. Эна взяла слово, что Алекс будет благоразумным, и осталась читать документацию к приборам.
  Провожая Ника этим вечером, Алекс неожиданно сказал ему:
  - Ник, если вдруг со мной чего случится, не оставляй Эну. А то я ее знаю. Устроит из себя мне памятник, замуруется на корабле, в клинике то есть. Ты ее вытаскивай оттуда иногда, ладно?
  - Будь спокоен, но лучше не надо, чтобы с тобой чего случилось, - похлопал его по плечу Ник.
  Алекс хотел ему еще кое-что сказать, но промолчал. Он смотрел в спину уходящему Нику и думал, что, может, это плохая идея. Не будет ли Ник сильнее напоминать Эне о нем, Алексе. Будут оба тосковать. Он бы не хотел, чтобы Эна его забыла, нет. Пусть живет дальше, выходит замуж (только не за Мартина), радуется жизни. Как это скажешь словами? Он тряхнул головой: 'Что за глупости я себе придумываю'. И поднялся домой.
  Оживленная Эна спросила:
  - Как ты смотришь, если ко мне придут гости?
  - Нормально смотрю. Что от меня требуется?
  - Ничего, - засмеялась Эна. - Хочешь - присутствуй, хочешь - играй с Ником. Тебе с нами будет скучно.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, в которой герой нанимает научных сотрудников
  
  Если честно, то Алекс ожидал нашествия подружек, поэтому слегка опешил, когда пришло несколько парней. Один с бородой, другой просто давно не бритый, еще несколько вполне нормальных на вид. Однако чем-то неуловимым они все были похожи, именно внешне, как ему показалось.
  Когда все-таки появилась одна девушка, Алекс даже удивился.
  Они устроились на полу у окна с видом на город и, похоже, не сильно замечали, что жуют.
  'Могла бы не готовить полдня, а пиццу заказать', - подумал Алекс, прислушиваясь со своего дивана к их оживленному разговору. Один гость забрел к Алексу, взглянул отсутствующим взглядом на экран и бросил, уходя:
  - О! Я тоже в нечто подобное пару раз играл.
  - Это теннис.
  - Ага, в теннис.
  Алекс поднялся и пошел к компании.
  Ребята обсуждали кто, где и чем сейчас занимается. Все хором осуждали кого-то одного, затем наперебой хвалили кого-то другого (не без некоторой зависти, отметил Алекс). Заметили Алекса и поинтересовались, что он делает.
  - В смысле? - оттянул время Алекс, раздумывая, что лучше сказать, чтобы не было вопросов и чтобы не жалели их с Эной.
  - Ну, чем на жизнь зарабатываешь?
  - Теннисом.
  
  Кто-то упомянул профессора Переляна, стали обсуждать его последнюю работу.
  - Не так, - вмешался Алекс, - там было сказано немного иначе.
  - Откуда ты знаешь? - удивилась Эна. - Ты что, ее читал?
  - Хуже, я ее писал, - засмеялся Алекс. - Вернее, помогал Профессору ее записать.
  - Так ты ученик профессора Переляна? - восхитился бородатый. - Ты у него работал?
  - Мы просто подружились в последнее время, так вышло.
  
  Бородатый Майкл жаловался на своего научного руководителя, который, конечно, большое светило, но изрядная свинья с деспотичным характером. Совершенно не дает воплотить что-то новое. Да он просто сделать самостоятельный шаг даже в заданном им самим направлении не дает! Майкл заинтересовался, каким руководителем был покойный профессор.
  - Удивительно тактичный. Что-то я не помню, чтобы он что-то кому-то навязывал, к нему сами приходили советоваться. Да, Эна? - ответил Алекс.
  Все удивленно посмотрели на Эну.
  - Кстати, Эна начала работать над несколькими идеями Профессора. Мы получили грант, закупили оборудование, - Алекс добавил еще несколько деталей.
  У Майкла загорелись глаза.
  - Конечно, проект новый, денег выделено немного, в основном волонтерские позиции. На ставку нужно еще попасть, - импровизировал Алекс.
  Майкл схватил Алекса за верхнюю пуговицу на рубашке:
  - К кому нужно обращаться? Звучит крайне интересно. Крайне.
  - Я и могу похлопотать. Я в хороших отношениях с директором клиники доктором Волкиным. Порекомендую... - пуговица была отпущена. - Ничего заранее не обещаю. Присылай нам свое резюме.
  И Алекс закруглил разговор о клинике.
  
  Эна не решилась ничего вставить, ей не хотелось попутно объяснять всем, что за клиника и кто там Алекс. Потому изумленно молчала. Алекс непринужденно перевел разговор на политику. Напрасно, лучше бы о погоде заговорил. На этот раз загорелись глаза у давно не бритого. И речь пошла о роли ученого в обществе вообще и его ответственности перед обществом в частности. О необходимости создания профессиональной организации ученых... А при чем здесь политика? О! В правительстве ДОЛЖНЫ быть ученые.
  Присутствующие разгорячились...
  
  Когда прощались, пуговица Алекса опять оказалась в опасности.
  - Ученик профессора Переляна - и вынужден зарабатывать теннисом, - возмущенно сказал Майкл.
  Собственно, последние полчаса они обсуждали низкие ставки научных работников, сложность получения грантов и вытекающую отсюда невозможность заниматься спорными идеями. Ведь оплачиваются только те работы, результат которых практически определен заранее. Об этом ли они мечтали!
  - Жизнь - странная штука. Я не жалуюсь, хорошо иметь хлебное хобби, - успокоил бородача Алекс.
  И еще раз заверил, что в клинике будет полная свобода действий, в заданных рамках, конечно, но не очень узких, в общем, главное туда только попасть, но тут он берется помочь. Они с Майклом расстались довольные друг другом.
  
  Алекс сразу улизнул к телевизору и показал гневно подходящей к нему Эне остановленный кадр:
  - Кажется, я нашел слабое место Хулио. Может, не слабое, но уж точно нелюбимое.
  - Почему ты людям голову морочишь? Что ты нагородил, и как мне изо всей этой лжи выпутаться?
  - Какой лжи? Назови мне хотя бы одно неправдивое слово, мной произнесенное, - спокойно сказал Алекс, в глазах у него вспыхнули искорки смеха, но он попытался не улыбаться, чтобы не разозлить Эну окончательно.
  - Ну... - Эна замолчала, припоминая разговор. - Хорошо, это не было ложью, но это было полуправдой.
  - Почему?
  - Потому что ты ввел Майкла в заблуждение.
  - По поводу того, что я ученик Профессора? Так ему самому хотелось так думать, я не скрывал. Поймет со временем. А что еще не так? Идей было много? Много. Интересных? Очень. Ты взялась за все? Нет, конечно, только за несколько. Ну и кто мешает проверить другие? Тебе оборудования жалко? Не будет толку - не страшно. А появятся статьи - дадут еще гранты. А что у клиники нет громкого научного имени, Майкл и так понял. Раз есть свобода - значит, нет имени. Ты что, не можешь порекомендовать Майкла?
  - Порекомендовать могу и с удовольствием. Но мне кажется, что ты бесстыдно использовал имя Профессора, - ответила Эна, сбитая с толку логикой Алекса.
  - Уверен, что он бы только одобрил, уж я-то его знаю, - заулыбался Алекс.
  - Ты знаешь кто? Манипулятор. И игрок. Хорошо, что ты в казино не играешь.
  - Считаешь, стоит попробовать? - спросил Алекс так, как будто на самом деле взвешивал идею.
  Эна восприняла это всерьез. Ну и хорошенькой же она была со сверкающими от гнева глазами! Алекс рассмеялся и успокоил:
  - Мне не будет везти в казино, потому что повезло в любви, а два везения вместе не уживаются.
  Он потянул ее к себе на диван, обнял, поцеловал и, включая приостановленную запись, и все-таки съязвил:
  - Хорошо, что Бермуды, а не Антарктида.
  - Почему?
  - Потому что можно всем этим, твоим, - снисходительно пояснил Алекс, - сказать, что мы едем из-за меня. Мол, климат рекомендован, а в то, что антарктический, никто не поверит.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, в которой играющего теннисиста наконец-то удалось загипнотизировать
  
  Утром Эна проснулась, открыла глаза и встретила серьезный взгляд Алекса. Он лежал головой на ее подушке. Совсем близко. Она чувствовала его дыхание, улавливала тонкий запах молока и корицы от его губ.
  - Привет, ты давно не спишь? - шепотом спросила она.
  - Привет, - тихо отозвался Алекс, не пошевелившись. - Очень давно, минут пять. Борюсь с соблазном разбудить тебя поцелуем.
  - Как?
  - Вот так, - Алекс чуть сдвинул голову и поцеловал Эну.
  - Не проснулась, - она зажмурила глаза.
  - Моя спящая красавица, - он поцеловал ее еще раз.
  - Не действует! - не открыла глаза Эна.
  Алекс сгреб ее в охапку и целовал, целовал, целовал, в смысле будил, будил, будил.
  
  - Все, встаем, а то Ник нас в постели застанет, - сказала Эна, поднимая голову с груди Алекса.
  - Пусть, - Алекс притянул ее обратно. - Иди ко мне еще.
  - Ненасытный, упадешь на корте.
  Алекс ее обнял и вздохнул, она по изменившемуся выражению его глаз поняла, что мысли его переключились на теннис.
  - Чем ты недоволен? Плохо Ника натаскал? Ты ж вчера слабое место у Хулио нашел. Ник теперь будет во всеоружии.
  Алекс покачал головой:
  - Ну, продержится, как он это называет. А игра? А азарт?
  Алекс забыл, что сам только что не давал Эне подняться, вскочил и пошел умываться.
  
  Ник появился к завтраку.
  - Поздненько завтракаете, - сказал он и прикусил язык: гм, как молодожены воспринимают такие комментарии?
  - У нас гости долго сидели, - усмехнулся, вспоминая вчерашний вечер, Алекс.
  'Ах, ты еще и смеешься! Ну погоди!' - подумала Эна и вслух спросила:
  - Не хочешь рассказать Нику, что ты вчера учудил?
  - А что я такого сделал? - притворился удивленным Алекс.
  
  Эна в лицах и с соответствующим выражением поведала Нику, как полный дилетант в химии Алекс провел компанию настоящих биохимиков, так что даже ухитрился к себе на работу народ завербовать. Просто отбоя не было от желающих попасть к такому научному руководителю. Еще бы. Ведь обещал полную свободу действий, в заданных рамках, конечно, но широких. А что еще ученым нужно?
  Ник хохотал так, что слезы текли по щекам. 'Хобби у него такое, хлебное', - заливался Ник. Алекс и смущался, и сердился, и сам смеялся. Вообще-то, это он был насмешником по жизни и, как любой насмешник, сам терпеть не мог быть объектом шуток. А тут его же собственную проделку мастерски повернули против него. У Эны получилось смешно.
  - Отомстила, - притворно сердито сказал ей Алекс, уходя на корт. - Ник жизни мне теперь не даст.
  - Возьми его лаборантом на хорошую зарплату, это кому угодно закроет рот, - предложила Эна с деловым видом, но засмеялась, не вытянув роли. - Попался в свою же ловушку, дружок!
  Алекс поцеловал уголок ее смеющихся губ и ушел.
  
  Вернулся он довольный и возбужденный.
  - Случилось чудо. Не пойму, в чем дело, но Ник просто летает. Он ХОЧЕТ ИГРАТЬ. Вот бы он до игры сохранил такое настроение.
  А Ник при следующей встрече опять попросил Эну рассказать, 'как Санни нанимал биохимиков'. И снова хохотал до слез. Алекс ничего не мог поделать. Тем более что Майкл уже прислал ему резюме. Это стало новым поводом для шуток.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, в которой игра игрой, а в шкафу обнаружен скелет, то есть кассета
  
  Утром перед игрой Эна проснулась от ощущения пустоты. Провела рукой - Алекса рядом нет, открыла глаза - Алекс пружинистой походкой ходил по квартире. В окне еще было серо.
  Он попытался отказаться от завтрака, потом послушно что-то проглотил, не глядя. Ей пришлось два раза ему повторить, что у нее недомогание и, если он не против, она лучше останется дома, хотя ей и самой обидно.
  Алекс наконец сконцентрировался на ее словах, в глазах мелькнула тревога, но он опять отключился. Снизу позвонил таксист. В дверях Алекс вспомнил:
  - Так ты остаешься? Ах да. Включай четвертый канал, там прямая трансляция.
  - Конечно. Удачи вам с Ником!
  
  В квартире без Алекса вдруг стало так пусто, как будто он всегда оставлял часть себя, а теперь ушел весь. 'Не ревнуй, - сказала она сама себе. - Надо было ехать с ним, если так тоскуешь'. Но от мысли о толпе ее даже передернуло. 'Съесть, что ли, что-нибудь в утешение?' Эна открыла холодильник и застыла в раздумье. Вспомнила про игру, пошла включила четвертый канал, вернулась к холодильнику, набрала чего-то и с полной тарелкой устроилась на диване. И стала ждать.
  Хулио после бесконечных просмотров показался ей если не близким родственником, то очень хорошо знакомым приятелем. Ник, наоборот, выглядел чужим. Серьезный и выдержанный, хоть бы улыбнулся разок.
  Хулио не ждал от Ника ничего особенного и потому в первом гейме растерялся от его напора. Николас задал темп и просто разгромил противника. Потом Хулио взял себя в руки, но действовал осторожно, прощупывал, на что способен Ник, вдоль и поперек. Ник был готов, но и только. Эна уже было расстроилась, однако Ник резко встряхнулся - и пошла битва гигантов. Комментатор просто стонал от восторга. Похоже, Алекс был не прав. Даже не выиграв, Ник все равно был уже отмечен и вернулся бы в свой большой теннис. Но Ник выиграл.
  - Yes!!! - запрыгала от радости Эна.
  Сияющий Ник обнимал перед камерами Алекса. Тот улыбался, но отвечать на вопросы отказывался. Тем не менее, комментатор строил догадки по поводу роли в сегодняшней игре внезапно возникшего после года отсутствия Санни Крауфорда. Камера показала зрителей, выхватила недоумевающее лицо Златки и даже слегка проследила ее движение в сторону Ника с Алексом. У Эны болезненно сжалось сердце, но больше ничего не показали.
  Через несколько минут раздался телефонный звонок.
  - Ты видела? Ты это видела? - кричал Алекс.
  - Видела. Потрясающе!
  - Я бы не смог лучше! Ай да Ник!
  Ник, видимо, вырвал трубку:
  - Не слушай его, Эна! Он бы смог. Эна! Я выиграл!!!
  - Ник, это было великолепно! Я сначала испугалась, что все, конец, сдаешь позиции, а ты так...
  - Я сам испугался, - смеялся Ник.
  Трубку выхватил Алекс:
  - Жди, мы мчимся домой.
  И раздались короткие гудки.
  Чтоб скоротать время, Эна достала из уже небольшой стопки еще не просмотренных кассет с играми Санни Крауфорда одну, без наклейки с датой, и вставила в видеомагнитофон. Ник Ником, но ей захотелось посмотреть что-нибудь из последних игр ее Алекса.
  'Ничего себе, - удивилась она при первых кадрах, - ни одного художественного фильма, и вот тебе, пожалуйста, какой затесался. Это что будет, порно?' Оператор неумеха и звук плохой. Хотя актриса очень старалась. Такие позы откровенные.
  Эна собиралась вынуть кассету, как вдруг поняла, что знает эту девушку. Златка! Открыв рот, Эна смотрела, как закрепивший камеру оператор сам появился в кадре и... Эна узнала в партнере Алекса.
  Это был шок. Эна не могла, не хотела смотреть, но смотрела и смотрела на Златку с Алексом. Нужно было встать и выключить фильм, но она оцепенела. Потом закрыла глаза.
  
  Дверь открылась, и ворвался веселый Алекс. Один (Ник задержался внизу с председателем кооператива. Конечно же, Алекс не забыл занести тому билеты и посулил интересную игру. Теперь председатель выражал Николасу свое восхищение).
  - Это что за звуки, что такое ты смотришь? - Алекс осекся, подскочил к телевизору, выдернул кассету, бросил ее на пол и попытался раздавить ногой.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, в которой демонтируют злосчастное зеркало
  
  - Какого хрена ты ЭТО смотришь?
  - Я была уверена, что это запись твоей игры, - бесцветным голосом сказала Эна.
  - Ну и выключила бы. Ты догадалась Ника записать? - с надеждой в голосе спросил Алекс. - Вот что я бы сейчас пересмотрел.
  Эна не ответила. Алекс сделал шаг в ее сторону, раскрыв объятия. Эна шарахнулась от его рук.
  - Ты что? А! Это, - до него вдруг дошло, он поддал ногой кассету.
  Из кассеты шурша заструилась коричневая лента.
  - Эна, ну ты что, злишься за фильм трехлетней давности? - удивленно поднял он брови. - Хм, надо же, он у меня валяется, Златка не забрала.
  При упоминании этого имени Эну прорвало. Она зарыдала. Алекс растерялся.
  
  Вошел счастливый Ник, вынимая на ходу бутылку шампанского из пакета. Он удивленно замер и испуганно спросил:
  - Что, кто-то умер?
  Алекс отрицательно покачал головой и сделал еще одну попытку обнять Эну. Эна вскочила и бросилась к входной двери. Алекс опередил ее и закрыл собой проход, она метнулась в сторону и попала в спальню.
  Ник растерянно посмотрел на свою бутылку и все-таки положил ее в холодильник.
  В спальне Эна увидела кровать. Ту самую кровать, застеленную таким же красным постельным бельем, как в фильме.
  Она вскрикнула, подскочила к кровати и попыталась ее сдвинуть. В сторону балкона. У нее мелькнула шальная мысль выбросить эту кровать. Ни с места. Ник и Алекс топтались в дверях, Ник с готовностью подскочил и легко сдвинул кровать к стенке:
  - Так?
  Эна не ответила, а стала срывать с кровати белье. Она уже не плакала, она ожесточено снимала простыни. Попыталась порвать, но дорогой, качественно обметанный шелк не поддался. Тогда она скомкала все и понесла в мусорное ведро на кухню. Два спортсмена в дверях испуганно расступились, пропуская разъяренную тигрицу.
  Эна вернулась, вынула из встроенного шкафа всю стопку запасного красного белья. И оно проследовало в мусорное ведро. Конечно, все не поместилось и красной мерцающей лужей лежало на полу кухни.
  Эна вернулась в спальню, ее взгляд упал на зеркало. О! Ненавистное зеркало тоже фигурировало в фильме. Эна подскочила к зеркалу.
  - Так просто его не снимешь, оно вмонтировано, - уверенно сказал Ник.
  Алекс поймал растерянный взгляд Эны и сделал попытку примириться по-другому:
  - У председателя точно есть инструменты. Сейчас принесу и снимем зеркало. Да, Ник?
  Эна, тяжело дыша, присела на кровать, а Алекс с Ником живо развернулись и побежали к председателю по боковой лестнице. Мысль воспользоваться лифтом им почему-то не пришла в голову. Они бежали как на пожар, перепрыгивая через ступеньки.
  Получили инструменты у изумленного председателя и таким же галопом помчали наверх. На половине пути Ник резко остановился и спросил:
  - А что случилось? Что такое с Эной?
  - А! Она на кассету наткнулась. Там где мы со Златкой, где я и она... Ну взбрело нам в голову заснять всякое.
  Ник охнул.
  Алекс взвился:
  - А что здесь такого? Эна же в курсе, что у меня была девушка. И понятно, что мы не за ручки взявшись ходили. Она же не ревновала до сих пор. Даже не спрашивала никогда. Все понимала. И вдруг такая реакция.
  - Наверное, одно дело знать, а другое увидеть. А может, по ТВ показали, как Златка к нам после игры подходила?
  - НУ И ЧТО? Подходила, да не подошла!
  - Успокойся. Посмотри на это глазами Эны. Ты бы тоже вспылил, если бы увидел фильм, как твоя жена кувыркается в кровати с предыдущим своим парнем.
  - Я бы НЕ СТАЛ СМОТРЕТЬ! Я бы выключил. И потом, Эна не стала бы такое снимать.
  Ник кивнул, соглашаясь.
  - Она у меня слишком самоуверенная, чтобы смотреть на себя со стороны, - пояснил Алекс.
  Ник удивился такой трактовке характера Эны, но спорить не стал, Алексу виднее.
  - Она меня не разлюбит, - то ли спросил, то ли сказал, убеждая себя, Алекс.
  Они с Ником посмотрели друг на друга и побежали наверх.
  
  Эна безучастно сидела на кровати в той же позе, в какой они ее оставили, даже не взглянула на них, когда они суетливо демонтировали зеркало.
  - Куда перевесить? - спросил Ник.
  Эна пожала плечами.
  - Хорошо, пусть пока вот тут постоит, - предложил он. - Потом придумаем, куда его деть. Ну я пошел?
  Алекс испуганно на него посмотрел.
  Эна встала, губы у нее предательски задрожали, и она опять заплакала, но тихо.
  - Прости, пожалуйста, я все тебе испортила, весь твой триумф. Ник, я не специально, я не хотела.
  - Ну что ты, бывает. Вы уж тут помиритесь, пожалуйста. Хорошо? Разберитесь и помиритесь.
  Эна покачала головой. Ник ласково вытер ей слезинки со щек, встряхнул за плечи, заглянул в глаза:
  - Куда бы я без вас, ребята. Я надеюсь, мы отметим победу. Да?
  Быстро поцеловал Эну в соленую щеку, махнул Алексу и исчез.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, в которой герои собирались молчать, но не получилось
  
  Они оба молчали. Потом Эна сказала:
  - Мне, наверное, лучше сейчас уйти.
  - И куда ты пойдешь?
  - Найду куда. У меня много друзей, - почти с вызовом ответила она.
  - Не уходи. Пожалуйста.
  - Я не готова сейчас разговаривать. Я ничего не понимаю. Я приду в себя... и... мы поговорим. Только не сейчас.
  - Не говори, если не хочешь. Зачем уходить. А! Ты МЕНЯ видеть не хочешь? Я могу у Ника переночевать.
  - Не надо. Мне все равно, вижу я тебя или нет, - соврала Эна, вернулась на диван и обхватила голову руками.
  Алекс пошел следом, прислонился к стенке и смотрел на жену. У него даже мыслей никаких не было, как всегда, когда он попадал в странные для своей логики ситуации.
  
  - Я вышла замуж за незнакомца. Опять выдумала. Опять влюбилась в образ, - горько выдохнула Эна.
  Алекса разозлило, что Эна разговаривает вроде как сама с собой, а не с ним. Но особенно взбесило сравнение с Мартином.
  - Ну и каким же я оказался на самом деле? - спросил он язвительно.
  - Зачем ты на мне женился? - ответила она вопросом на вопрос, подняв голову и посмотрев на силуэт Алекса у стены.
  Он не успел ответить.
  - Ради секса?
  - Ну, конечно, и ради секса. Что в этом ненормального? Какие у нас проблемы с сексом?
  - Никаких. Я думала, что нам... что мне так хорошо с тобой в постели, потому что мы любим друг друга, - у Эны потекли слезы.
  Алекс машинально сделал к ней движение, но она опять дернулась от него, Алекс остался на месте.
  - Так оно и есть, разве нет?
  Она помотала головой.
  - Ты просто опытный. Ты просто знаешь, как завести, как сделать хорошо...
  - Подожди, а ну-ка переведи, я не понял, кто кого не любит. Я тебя не люблю, а люблю секс, или ты меня не любишь, а любишь образ, - попытался обратить все в шутку Алекс, но Эну его обычная ирония раздразнила еще больше.
  - Ты любишь секс! - выпалила она.
  - А кто его не любит? - громко засмеялся Алекс. - И почему это мешает мне любить тебя? Любви без секса не бывает.
  - Тебе же все равно с кем. Ты очнулся, почувствовал себя лучше, увидел подходящий объект и...
  - Женился? Зачем же я, по-твоему, женился?
  - Потому что меня так быстрее можно было соблазнить, - отрубила Эна.
  - Чтоооо? Правда? Жалко, что раньше не догадался, - потешался Алекс.
  - Потому что болен, нет у тебя сил и времени на твои штучки. А еще тебе нужна нянька, - дополнила версию Эна.
  - Ну и почему я за год не попытался соблазнить... ну, например, Кармэн. Из нее и нянька квалифицированнее была бы, ха-ха, - звенел его смех.
  О, 'квалифицированная нянька' ее очень задела. Если ей раньше нравился его шутливый подход ко всему, то теперь Эна видела в его словах цинизм и пренебрежение к ее заботам.
  Алекс взмахнул рукой:
  - Ну почему, почему тебя так взбесила эта кассета? Ты ревнуешь? Ну это же глупо!
  - Я вообще глупая. Ты только сейчас заметил? Глупая, что развесила уши и попалась на твою удочку. Хотя на твою удочку не попасться сложно. Ты же машина, все продумываешь и просчитываешь, - она махнула рукой в сторону шкафа с кассетами. - Ты хоть раз играл не подготовившись? Вслепую, не зная, кто перед тобой?
  
  Алексу ну очень захотелось что-нибудь разбить, он рванул к шкафу, вывалил все кассеты на пол и принялся пинать их ногами. Эне стало жалко фильмов. Несмотря на ссору, ей вдруг пришло в голову, что многие из записей, наверное, в единственном экземпляре. Она подскочила и отпихнула его.
  - Ты - дура, - заорал он, - ревнивая стандартная дура!
  - Ревнивая? Я? И к кому ревновать? Ты никого никогда не любил! Разве такое снимают, когда любят? Ты живешь в свое удовольствие, а я - просто очередной способ его получить.
  - Ну знаешь, я хоть живу! А ты предпочитаешь страдать!
  - Ты примитивно живешь!
  - О да! Лучше сложно страдать! Катись к своему Маффину. Ну зачем ему ждать, пока я сдохну. Ты своего добилась. Ведь так? Он изревновался. Уже готовенький. Можешь прямо сейчас. И страдайте себе на здоровье! Будет очень НЕПРИМИТИВНО!
  
  При упоминании о Мартине Эна заплакала. Но Алексу жалко ее не стало. Как же, как же, слезы льет при упоминании имени ненаглядного Маффина. Получай!
  - И в чем я виноват?! В том, что в постели оказался лучше Мартина? О! Извини, пожалуйста, так уж вышло.
  'Ах так!'
  - Ты думаешь, что ты лучше, м-м, технически? - Эна не заметила, что сама себе слегка противоречит. - О! Просто там, где тебе не хватает техники, тебя спасает стратегия. Ты - великий стратег, всегда знаешь кому, что, когда и как сказать. Кто что хочет услышать. Этим и берешь! - продолжила она навязчивую свою предыдущую мысль.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, в которой рассказывается история синего шарфика
  
  В пылу ссоры Эна сделала несколько шагов по направлению к отступавшему Алексу. И вдруг она поскользнулась на одной из кассет на полу, взмахнула руками, падая. Алекс подхватил ее. И не отпустил. Обнял и прижал к себе.
  - Пусти, - чуть слышно сказала Эна, наслаждаясь силой его объятий.
  - Не пущу, - он поднял руку и провел кончиками пальцев ей по брови, щеке, от уголка до середины губ.
  Эна закрыла глаза и потянулась к этой ласкающей руке, подняла голову, вслед за убегающими пальцами. Он тоже закрыл глаза и поцеловал ее. И потерся лбом об ее лоб. Потом открыл глаза и спросил хрипло:
  - Будешь говорить, что это не любовь, да? Видишь, как все просто.
  Эна посмотрела на него такими страдающими глазами, что у него кошки заскребли на сердце. 'Ну ЧТО не так?!'
  Он в недоумении отпустил ее. Она отошла к окну и уткнулась носом в стекло. Внизу шумел и двигался город, затем успокаивался, переходя в парки. Алекс пошел за ней.
  - У тебя с ней было так же?
  - Как?
  - Обнял - и сразу все забылось. Все просто.
  - Ааа... - застонал он. - Не помню и не хочу вспоминать.
  - Значит, так же, - тихо и грустно сказала Эна.
  - Нет, - быстро ответил Алекс, - я бы ей и четверти того, что ты мне наговорила, не спустил бы. Никому не спустил бы. Конечно, я играл вслепую. Еще бы. Но если была возможность подготовиться - готовился. Это не просто игра для удовольствия. Это - работа. Бизнес многих людей. Их усилия. И деньги. Это ответственность. Если Ник...
  Эна перебила его:
  - И где эти 'они'?
  - Кто?
  - Все эти люди? Почему они тебя бросили? Хотя бы твой тренер или менеджер, или кто там у тебя был, где он?
  - Дик? В Австралии. Нашел славного парнишку, будет толк, - улыбнулся, подумав о новой звездочке, Алекс. - Ну не может же он вечно сидеть со мной! Он и так много сделал. Договаривался с врачами, искал госпиталь, ну все-все. Дока нашел с его клиникой. Самое главное - рот журналистам заткнул, скормил им правдоподобную историю. О, я бы не вынес тогда еще и шумихи. Златку уговорил подыграть, не делать сенсации из моей болезни.
  Эна вздрогнула при упоминании Златки, но взяла себя в руки и даже не заплакала, но город внизу расплылся пятном.
  - А она могла бы?
  - Почему нет? Она любит, когда публикуют ее интервью и фотографии по любому поводу. Долго к этому стремилась, добилась и теперь выжимает их по максимуму, - он одобрительно хмыкнул.
  - И ты к этому стремился?
  - Скажешь тоже. Я что, от этого играть лучше стану? Ну посчитали меня как-то фотогеничным и щелкали иногда.
  - А ее нет?
  - Девушек больше, им сложно попасть на обложку, - он провел ладонью по лбу и ухмыльнулся.
  - Что?
  - Ничего.
  - Нет. Ты смеешься.
  - Так, ерунда вспомнилась.
  - Какая? Расскажи мне. - И добавила, догадываясь: - Обещаю, что не буду ревновать.
  Он подумал, что при желании эту историю легко раскопать. В любом бульварном журнале за тот год найдется фотография. Пусть уж лучше его неожиданно оказавшаяся взрывоопасной жена услышит от него. Под контролем, так сказать. Все! Больше историй для нелогичной женской психики он припомнить не может.
  - Ну, мы были на одной вечеринке. Не вместе. У нее шарф ветром сдуло, он зацепился наверху. - Подробности, где это было и как высоко завис шарф, он опустил. - Синяя прозрачная синтетическая тряпка. Я поднялся и достал. Чтобы покрасоваться перед ней. Журналист успел сфотографировать, как Златка мне этим шарфом потный лоб вытирала.
  Он засмеялся.
  - А что смешного? - удивилась Эна с некоторой завистью в голосе.
  - Да это же как наждачной бумагой! У нее, думаешь, салфетки в сумке не было, если уж хотелось заботу проявить? Просто это был КАДР. Ага. И раздутая сентиментальная история.
  Он подумал, что Эна на месте Златки, пожалуй, вернула бы его с полдороги, ей бы хватило его намерения. Хотя кто его знает, он был молодой и глупый, полез бы все равно, рискуя свалиться. Может, рассудительная и правильная Эна три года назад была молодой и глупой. Впрочем, какая разница.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, в которой герои сверяют 'часы'
  
  - Так вы и познакомились?
  - Нет, конечно. Мы уже встречались пару недель. И она меня вполне устраивала. Но ей показалось, что с моей стороны несерьезно. Или что не ценю ее. Короче, мы там были порознь. Уехали, понятное дело, вместе. Ее вот после этого кадра и стали снимать.
  - А как вы познакомились?
  - Подошла на корте и спросила, как мне понравилась ее игра.
  - А ты?
  - Сказал, что не видел, но готов познакомиться поближе.
  - А она?
  - Не помню уже. Обедать поехали.
  - Что потом?
  - Ко мне потом.
  - Зачем?
  - А то ты не догадываешься. Я ей понравился, потому и подошла. Она мне тоже.
  - Так просто?
  - А ЧТО здесь было усложнять? - Алекс повысил тон. - Меня достала предыдущая ломака. От меня требовали каких-то ухаживаний. Ну не было у меня на них времени. Я вообще не умею ухаживать, догадываться, какие подарки дарить. У меня жизнь была: тренировки - игра, тренировки - игра. Как учебу добавил, так секунды лишней не осталось. Я, когда попал в госпиталь, подумал, что время остановилось.
  - И в день истории с шарфом вы сняли этот фильм?
  - Нет. До. Или после. Не помню. Не в тот. Какая разница? Слушай, зачем ты себя дразнишь этими расспросами. Ну какая разница, что было в прошлом?
  - Вы собирались пожениться? - не унималась Эна.
  - Зачем? Нам и так было хорошо.
  - Ты любил ее?
  - Да. Считал, что да. Тогда это было самое серьезное и постоянное увлечение в моей жизни. Да, наверное, мы бы поженились со временем, если бы я не заболел. Вот кошмар был бы.
  - Вам же хорошо было вместе. Почему кошмар?
  - Потому что, - медленно и раздельно, чтобы дошло, сказал Алекс, - рано или поздно я бы встретил тебя.
  Эна подняла на него глаза, полные слез:
  - Для меня не было места в твоей прошлой жизни. Ты бы меня не заметил.
  - Да это ты бы меня не заметила сначала, но я настойчивый, - улыбнулся Алекс.
  Эна грустно покачала головой и вздохнула:
  - Мы, возможно, встречались. В одном же университете учились в одно время. Почти наверняка сталкивались. И прошли мимо друг друга.
  Алекса не порадовал этот намек, что они вместе только по воле случая, и этот случай - его болезнь. Нет, он так не считал. Недолго думая, Алекс открыл шкаф и начал что-то искать:
  - Подожди. Я знаю, как проверить. Вот. Нашел! Мое расписание за все учебные годы. Правда, я мало посещал, но это отмечено, вот мои ежедневники. На, смотри, когда я там бывал. Стоп, нет. Так нечестно.
  И он отобрал назад свои записи.
  - Ты свое расписание помнишь?
  Эна загорелась его новой выдумкой. Ей хотелось уличить его, доказать, что он ее не заметил, чтобы он хоть в чем-то почувствовал себя виноватым, этот непогрешимый, вечно правый мужчина, всегда находящий оправдания своим действиям. И одновременно хотелось, чтобы он оказался прав:
  - За какие годы? А! Ну это просто. Я только два дня в неделю бывала там. Дай-ка мне бумагу и ручку.
  Они сели на диван и стали сравнивать. Мимо. Они действительно не пересекались, даже в разных зданиях в одно время не оказывались. Алекс вспомнил:
  - Я же еще за университет в ватерполо играл. В университетском бассейне. Тогда-то и тогда-то.
  - Нет, - сказала Эна, - я вообще в то время не появлялась на кафедре целый год. А почему ты в ватерполо играл? Это что, обязательно было?
  - Нет, конечно. Мне кто-то пожаловался, что в команде в этом году недобор участников. Все равно в бассейн нужно ходить периодически, дай, думаю, за них поиграю, если расписание мне подойдет. Второе место заняли, между прочим.
  Он рассмеялся.
  - Что? - улыбнулась Эна.
  - Кисть вывихнул. В последней игре. Там такой накал страстей был! Дик меня чуть не убил: мне пришлось доигрывать теннисный турнир левой рукой.
  - И как сыграл?
  - Терпимо. Все сочли это моим новым трюком. И осторожничали.
  Эна рассмеялась. И вспомнила вдруг сама.
  - Я такого-то приезжала, какие-то бумаги выпускные подписывала.
  - Такого-то? Не помню. Вот, нашел. Вообще на другом континенте был.
  И они снова засмеялись. Над городом сгущались сумерки. Записи в ежедневнике разобрать можно было уже с трудом, но зажигать свет они не стали.
  - Что ты еще хочешь обо мне знать? - спросил Алекс ласково. - Пойдем лучше спать, а?
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, в которой все повторяется
  
  Эна достала из шкафа запечатанный пакет постельного белья. Даже в сумерках было заметно, какое же оно красное. Красное. И, не выдержав нахлынувшего с новой силой прилива ревности, спросила:
  - Белье ОНА покупала?
  - Нет. Я. Мне каталог прислали и купон. За участие в какой-то рекламе, что ли. Мне надо было белье, я и заказал. Целую упаковку, чтобы не думать больше.
  - Почему красное?
  - Потому что шелковое у них было только красное и черное.
  - А почему шелковое?
  - Захотелось. Почему нет?
  - А обставляла здесь она?
  - Нет. Дизайнер.
  - А что она сюда покупала?
  - Не помню. Вряд ли она что-нибудь сюда покупала, она здесь не жила. Может, в подарок что. Не помню.
  - И что она тебе дарила?
  
  Алекс раздраженно молчал. Ну да, сейчас он будет вспоминать какие-то там подарки. Близость опять протянулась тоненькой ниточкой между ними, а Эна снова рвала ее. Ну зачем? Он осознал, что очень устал, день был насыщенный. Казалось, вечность прошла с момента победы Николаса. Как ему уже надоели все эти глупости! А она упорно продолжает страдать. Любому терпению есть конец.
  
  - Наверное, я жуткая собственница, я не хочу тебя ни с кем делить, - жалобно сказала Эна.
  Как бы ей хотелось, чтобы она не спрашивала его про это дурацкое белье. Только они снова стали родными и близкими, несколько слов - и опять холодок пробежал между ними.
  - Ты и не делишь. Ни с кем. В настоящем. А что было, то прошло.
  - Неужели тебе все равно, что случалось у меня до тебя? - благие намерения были забыты при напоминании о прошлом.
  - Абсолютно. Вот если бы сейчас происходило нечто подобное - тогда другое дело. Значит, у нас с тобой что-то не так.
  - Сколько их было, восемь? - внезапно охрипнув, продолжала допытываться Эна.
  - Кого? - не понял Алекс.
  - Женщин, - смутилась Эна, - в твоей постели.
  - Почему восемь? - взялся он за голову.
  - Ты сам мне так сказал, на мысу, - пугаясь, что их гораздо больше, дрожащим голосом произнесла Эна.
  - Да я чушь какую-то плел, подразнить тебя хотел, - холодно засмеялся Алекс.
  - Так сколько? - настаивала Эна.
  Алексу, несмотря на то, что большое количество явно бы не обрадовало его неожиданно заревновавшую жену, не очень-то хотелось признаваться в действительном, малом количестве. Но правда так правда, он открытый и никогда ничего не скрывает. Ему нечего скрывать от нее.
  - Всего несколько, - и добавил с вызовом: - Не так много, как хотелось бы.
  Эна молчала. Это оказалось мучительно. Воображение подменяло в воспоминаниях всех их отношений ее на какую-то девушку. Его улыбки, его слова доставались не ей, а еще кому-то. Его ласки... Ох, это обожгло. Эна угрюмо молчала.
  - Тебе что, никогда голову не сносило от желания? - чуть не простонал от ее непонятливости Алекс.
  - К кому? К Мартину?
  - Да при чем тут Мартин! - заорал Алекс. - Ни к кому конкретному. Просто. Когда думать больше ни о чем не можешь?
  - Нет, - лаконично ответила Эна.
  - Не может быть! - в свою очередь удивился Алекс (она же не ледышка, она отнюдь не ледышка). - Вот прямо лет с тринадцати не было так никогда, да?
  - Мне ужасно хотелось необыкновенной любви с первого взгляда и на всю жизнь. Романтических отношений, - улыбнулась Эна. - Я дальше первого поцелуя не грезила. Как и все девочки.
  - По-моему, не все, - огрызнулся Алекс.
  - Тебе другие попадались, да?!
  - Да! Представь себе.
  - Не верю. Им хотелось принца. На всю жизнь, - горячо вступилась Эна. - Они только вид делали, чтобы тебе понравиться!
  Алекс саркастически улыбнулся, вспоминая.
  - У нас были очень простые отношения, - попытался объяснить он.
  - Окрепнешь окончательно и поймешь, что я тебе совсем не пара с твоими простыми отношениями, с твоим темпераментом, - упавшим голосом подвела итог Эна.
  - Нормальный у меня темперамент. У тебя - погорячей обычного, но я справлюсь, - попытался он пошутить.
  Эна молчала. Он вздохнул:
  - А я думал, что у нас все замечательно.
  - Я тоже так думала.
  - Так что не так?!
  - Ты меня первый раз увидел и уже... захотел?
  - Конечно!
  - А я нет. Не сразу. Я не смотрю так на мужчин. То, что я приняла за любовь, было просто физическое влечение!
  - Так это здорово, что оно есть! - простонал Алекс.
  'Ну вот. Опять вернулись к началу. Может, сегодня день такой. Не наш день. Завтра будет новый', - вздохнул он про себя.
  - Пойдем спать. Утром решим, что лучше: любовь без секса или секс без любви. - Алекс развернулся по направлению к спальне.
  Эна осталась на месте.
  
  Наконец-то он в кровати. Добрался. Алекс потянулся в полный рост и зевнул.
  Эна смотрела в окно. Город засыпал, огни его еще весело подмигивали (чему радуются?) в центре, но в домах на окраинах то там, то сям уже гасли. Рядом чьи-то жизни, может, такие же проблемы. Нет, все счастливы, кроме них.
  
  Желанная. Очень. И далекая. Вчера еще родная. Это что, непоправимо? Не склеишь теперь? Так и не бывает хорошо вместе, как было им. Или ему просто померещилось. А сейчас обычная семейная жизнь. Два человека со своими мирами, то соприкоснутся, то разойдутся. Нет. Неправда. 'Стоп. Спать. Утром все будет хорошо', - скомандовал себе Алекс.
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, в которой на смену бурной ночи все-таки пришло утро
  
  Сон не шел. Алекс ворочался. 'Вот ведьма, я без тебя уснуть не могу'. Он встал и пошел искать Эну. Она, закутавшись в одеяло, свернулась клубочком в углу дивана.
  'Со мной теперь Ее Величество не спит? Ну-ну'. А вслух засмеялся зло:
  - Ты теперь здесь спать будешь?
  - Не знаю. Я просто сижу и думаю.
  - И до чего додумалась?
  - Я чувствую себя так, как будто меня грязью облили.
  Он аж задохнулся и предложил ядовито:
  - Можно меня со щеткой помыть. Для чистоты ощущений.
  - Нет. Не потому, что ты такой. - Эна не знала, стоит ли говорить, поймет ли он ее сбивчивые мысли.
  Она поднялась и виновато ткнулась головой ему в плечо. Алекс привычным ласковым движением потрепал ее по лохматой гриве волос и притянул к себе. Эна заглянула ему в глаза и решилась высказать свои 'глупости':
  - Ты такой, какой есть. Неважно, какие иллюзии у меня были на твой счет. Или важно. Потому что когда они разбились, я наконец поняла, какая я. Я изменила чему-то хорошему внутри себя. Чему-то правильному. Я сбежала от Мартина, чтобы это поправить. О да, у него тоже голову сносило, а мне нужно было что-то еще, каких-то других отношений. Я собиралась начать все сначала. Одна. А ты... ТЫ был ТАКИМ, таким замечательным. Как будто кроме тебя никого не было в целом мире. И до тебя ничего не было. И я самая наилучшая. А теперь все вернулось.
  Эна помолчала и добавила:
  - Если бы я могла начать жизнь сначала, я бы не сделала многих вещей. Я бы хотела, чтобы в моей жизни не было близких отношений с Мартином. Только не смейся. (Алекс и не смеялся. Он силился понять.) Для меня это грех, грязь. Я не хочу, чтобы так было.
  - А я? И меня чтобы не было? - конец ее речи он вообще не понял.
  - Не знаю, теперь не знаю, - прошептала Эна.
  Алекс оттолкнул ее и пошел в спальню. Остановился в дверях и сказал:
  - Послушай! Я прекрасно жил без тебя и смог бы дальше, но я благодарен, что ты БЫЛА в моей жизни! Я знаю, что дай мне прожить мою жизнь еще раз, я бы делал то же самое. Я ни о чем не жалею. Я никого ни к чему не принуждал. И не делал того, чего сам не хотел. Мне нечего менять.
  Несчастный вид Эны и навалившаяся опять усталость смягчили его:
  - А вообще, все эти полуночные разговоры всегда сумасшедшие. Ночью надо спать. Давай ложись.
  Дошел до кровати, упал и отключился. Провалился в сон без сновидений.
  Когда голова Эны коснулась подушки, она по привычке последних дней попросила мысленно здоровья 'рабу Божьему Александру' и вдруг вспомнила, что Алекс болен.
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫЛОЖЕНО НА ЛИТНЕТЕ БЕСПЛАТНО
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"