Он сидел на корточках в конце аллеи небольшого скверика, аккурат в месте пересечения с тротуаром, прилегающим к проезжей части. Невероятно худой, с выцветшими (или они всегда такими были?) голубыми глазами, неопределенного возраста, в рубашке с рисунком, выведенным многочисленными стирками. Казалось, тень на асфальте была гораздо четче его самого. Я бы прошла мимо, не заметив. Но Жанка...
- Вам плохо?
Он ничего не ответил, и Жанка присела на корточки перед ним.
- Скорую вызвать?
Упоминание скорой вернуло его к действительности.
- Не надо... скорую... Я... тут рядом...
Говорил мужчина с трудом, отрывисто и практически беззвучно. Выяснилось, что он диабетик, вышел в магазин за хлебом и почувствовал себя плохо. Жанна предложила проводить его домой. Он согласился.
Мы шли, поддерживая его за локти. Авоську забрали - четвертинка хлеба и маленький пакет молока тянули его к земле. К счастью, на нашем пути было достаточно много скамеек. Через каждые пять-десять метров мы отдыхали. Прохожие с любопытством оглядывались на нашу троицу, кто-то криво ухмылялся, кто-то, встретившись взглядом, поспешно отводил глаза. Дорога, занявшая в другое время от силы пять минут, показалась мне невероятно долгой. Наконец мы дошли. В лифте он неожиданно осел - мы едва успели его подхватить. Путь от лифта до квартиры дался особенно тяжело.
На его стук из-за двери донеслось:
- Кто?
- Василевич!
Меня поразил этот ответ. В квартире он жил с женой, насколько я поняла из скупых замечаний по дороге. А еще больше меня поразила реакция половины. Фамилия вернулась, основательно приправленная отборным матом.
- Открывай... скорее!
Когда дверь наконец-то открылась, Василевич засеменил к дивану и тут же с ним слился.
А мы оказались лицом к лицу с упитанной, не старой женщиной, в грязном халате и с растрепанной прической. Увидев нас, она нимало не смутилась, скорее, несколько удивилась.
- Вызовите скорую, пожалуйста, - мы стояли на пороге крохотной прихожей, из которой были видны такая же крохотная кухня и небольшая комната, с одиноким столом и диваном. - Ему нужна помощь.
- А нехай сдохне! - зло проговорила женщина. - Утром ему вызывала, врачи забрать предлагали, так не поехал же, зараза. Сам людей выгнал, сам и вылечится. А не вылечится, так и хорошо, - и дверь перед нами захлопнулась.
Мы еще несколько минут простояли без движения, переваривая ситуацию.
- Жанна, пойдем, - я потянула подружку за рукав. - Мы здесь больше ничего сделать не сможем.
Уходили мы с тяжелым сердцем. В голове не укладывалось, что люди могут жить так.
Не радовало солнце, прервавшее недельные дожди, сочная зелень старых лип...
- Но ведь она же здоровая, молодая! - первой не выдержала Жанка.