Salyards Jeff : другие произведения.

Перевод: Плеть Предателя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Редакция является поверхностной. Если вы ярый любитель "чистейших" произведений, то вам лучше будет пройти мимо данного произведения. Много историй рассказано о Силдунской империи, и ее устрашающих солдатах, известных на весь мир, благодаря своему коварству, и ужасам ими совершенным. Некоторые говорят, что силдунцы едят девственниц и младенцев, а может даже и своих матерей. Юный писец Аркамондос, считает, что репутация силуднцев преувеличена, но решает сам в этом убедиться. Нанятый для записи похождений группы силдунских воинов, Арки напуган и очарован фигурой капитана Брейлэра Киллкойна. Скрытный и переменчивый, терзаемый памятью о тех, кого он убил своей цепью, Брейлэр уже избавился от одного дерзкого писца... и это же может случиться с Арки. Архивирование жизней мельников и торговцев было скучным занятием, но, по крайней мере, безопасным. Арки отправляется на таинственную миссию в неизвестном направлении, в компании грубых убийц, ради шанса записать настоящее приключение, но сначала ему предстоит выжить! Захватывающее военное фэнтези в стиле Глена Кука, "Scourge of the Betrayer" исследует брутальную политику Империи, и иссушающий эффект насилия и темной магии на человеческую душу.
  Часть 1. Глава 1.
  Мой новый покровитель опустился на повозку. Темные волосы его были причесаны назад, как мокрый мех выдры. Взгляд глаз медленно бродил по двору. Он на мгновение остановился на мне, прежде чем продолжить свой осмотр, и мне пришло в голову, что это было уже сотый раз с момента принятия комиссии.
  Капитан Брайлар Киллкоин позвал меня, когда он говорил с молодым солдатом, сидящим на лошади. Я не видел капитана с первого интервью несколько дней назад, но там он выглядел аккуратно, но теперь выглядел уставшим и пыльным.
  Когда я шел к повозке, молодой солдат кивнул капитану и двинулся в мою сторону. Несмотря на то, что было достаточно места, чтобы проехать, он направился прямо ко мне. Я оперся об стенку сарая, но он продолжал направлять коня в мою сторону, и остановился только тогда, когда потный бок лошади оказался у меня перед лицом. Я схватил сумку, стараясь не вздрагивать, так как копыта чуть не наступили мне ноги, а ножка солдата ткнула меня в бок. Солдат наклонился, его веснушчатое лицо с клочком песчаных волос на подбородке выглядело угрожающе, и сказал "Немного советов?'
  Я не был уверен, он просит или предлагает советы. 'Простите?'
  Солдат поднял взгляд к повозке и кивнул. 'О поездке с капитаном'.
  Это все еще не объяснило, кто давал советы. Но я кивнул, надеясь заставить его переместить животное.
  Он ухмыльнулся, ухмылка получилась хищной. "Постарайтесь не погибнуть." Затем щелкнул поводьями и исчез за углом.
  Я подошел к Брайлару, когда женщина вывела лошадь из-за повозки. Оба, и лошадь и женщина были коренастыми и лохматыми. У нее была медная кожа и чернильные волосы, носила брюки и тунику, как мужчина.
  Она оценила меня сразу, как опытный пастух овец. Чтобы не выглядеть пугливым, я посмотрел на нее сверху вниз. И остановился, когда увидел, что у нее пальцы на левой руке были ампутированы так что остались, только последние биты ближе к основанию. Я не хотел смотреть, но, конечно, смотрел, и она пошевелила обрубками пальцев у меня перед лицом, это выглядело как смертельные муки пухлого, коричневого жука, перевернувшегося на спину. Я сглотнул тугую слюну и отвел взгляд.
  Женщина обратилась к капитану. 'Тощий.'
  'Я не заметил.'
  'Пугливый, слишком.'
  'Это я заметил', - сказал капитан Киллкойн. - 'Неважно. Тебе не хватает пальцев, ему не хватает силы духа, но их отсутствие не повредит, Ллои. Убедитесь, что Вендерро на самом деле берет Глессвика. Я не хочу, чтобы они утонули.'
  Я повернулся, чтобы посмотреть, как она идет и чуть не ударился лоб в лоб с мальчиком. Он повернулся к Брайлару. 'Твой человек внутри? Он сказал мне снарядить другую вашу повозку, что я и сделал. Стоит внутри амбара." Мальчик протянул шею, чтобы посмотреть на фургон позади Брайлара. 'Классное снаряжение у твоей повозки. Почему ты хочешь другую?'
  Брайлар щелкнул пальцами, чтобы вернуть мальчику внимание. 'Ты умеешь обращаться с лошадьми, мальчик? Или ты был нанят исключительно для того, чтобы дерьмо лопатой грести?'
  "Умею обращаться.'
  'С лошадьми или дерьмом?'
  'Лошади, я имел в виду. Ваш человек сказал быть готовым, когда капитан подъедет. Это ты капитан? Ты не Хорнман, это точно, и единственное море вокруг - это море травы, так что, могу сказать, что вы не капитан корабля . Если только это не речной корабль. Но и тогда странно будет называть себя капитаном. Маленький кораблик для этого, вроде.'
  (п/п Хорнманы - нация).
  Брайлар бросил серебряную монету мальчику, который поймал ее в воздухе. Он перевернул ее, посмотрел поближе на разметку и свистнул, забыв все о капитане.
  "Есть еще одна такая монета, чтобы получить его ты должен позаботиться о моих лошадях.'
  Лицо мальчика морщится. 'Честно?'
  'Честно. Но я ожидаю очень хорошего ухода. У тебя есть яблоки?- Мальчик кивнул. 'Солома?- Еще один быстрый кивок. 'Клевер?'
  Он начал кивать и остановился. 'Думаю надо проверить. Надо.'
  'Отлично. Распрягай лошадей, расседлай и те двое сзади. Но не забудь про лошадь с черным седлом. Ее не любят все, и не зря. Ей никто не нравится, включая меня, так что позаботься, чтобы она не укусила тебя в лицо! Проследите, чтобы к ним относились так, как будто они принадлежали самому вашему барону, и вы будете вознаграждены.'
  Мальчик снова посмотрел на монету. 'Видел барона, раз или два, едущего мимо в дни праздников. Никогда не останавливался, не давал ни монетки.' -Он оглянулся на Брайлара. 'Я буду относиться к ним, как к королю!" Он сказал это с серьезностью граничащей с тревогой.
  Когда Брайлар хлопнул ему по плечу, мальчик вскочил, словно ужаленный, а потом побежал к повозке. Среди лошадей он задвигался медленно, гладя одну по шее тут, тихо разговаривая с другой там, казалось, он мог говорить с ними и это его постоянная компания.
  Ллои вернулась с двумя мужчинами. Я увидел, что один из ни - всадник, который напугал меня у сарае, Вендерро. Другой - Глессвик. Он сказал: 'С возвращением, Кэп. Ваша собака заблудилась в траве.' - И посмотрел на Ллои.
  Она ответила: 'Вы можете быть уверены, что это вы заблудились. Если бы я вела вас за нос, вы были бы в большом заблуждении, очень хорошо.'
  Уголки рта Брайлара вскочили, подтягивая с собой маленькие двойные шрамы, и это движение превратилась в улыбку. 'Перенесите все в другую повозку. И убедитесь, что наш новенький... доставит его в вашу комнату. Понятно?'
  Вендерро и Глессвик стали поднимать правые кулаки в унисон, но Брайлар махнул им, хмурясь. 'Значит, это ваша идея? Ты рассказывал парню, что ты тоже жертва Силдуна?'
  Вендерро покраснел. 'Извини, Кэп. Плохая привычка.'
  'Смотрите за фургонами, вы, сволочи. И дай коня мальчику без проблем, иначе я узнаю об этом!'
  Отбившись от желания отсалютовать, они двинулись в тыл повозки. Капитан Киллкоин направился к гостинице с Ллои, неся с собой небольшой арбалет и колчан болтов. Я поспешил идти в ногу с ними.
  Здание было двухэтажным, стены серые и остро нуждаются в новой побелке. С другой стороны, казалось, крепким и с хорошим ремонтом-соломенная крыша, казалось, недавно была заменена.
  Дверь в трактир была широко открыта, подпертая бочка держала ее, чтобы воздух заходил в помещение. Пол был деревянным, и, хотя я бы не рискнул предположить, сколько ног прошли по ней годами, она была изношенной и выцветшей, особенно как раз напротив бара. На стенах было несколько нерабочих железных фонарей, и два широких окна с закрытыми ставнями над камином. Из-за окон и открытой двери, было очень светло. Вокруг было разбросано около десятка небольших круглых столов, а также два длинных стола, окруженных стульями, и лишь небольшое число из них в настоящее время было занято.
  Я вырос в такой гостинице, но это было на дороге между Блекмоссом и Эверделом, а не в центре города. Но они были в основном похожи - с липкими полами, запахом затхлого эля, потертой мебелью, грязными пятнами копоти дыма на стенах и потолке - и это все вызывало не самые лучшие воспоминания.
  Мы направились в бар, и Брайлар приветствовал трактира, угловатого мужчину, у которого одной мягкой особенностью был луковичный нос.
  Он подошел к нам, и Брайлар спросил '" Это твой мальчик во дворе?'
  Хозяин гостиницы сразу же насторожился. 'Мартис. А что? Что он натворил?'
  'Тебе повезло. Кажется, он умеет обращаться с лошадьми. Редкая вещь.'
  'Мне нечего делать с этим. Сам не выношу зверей. Но он практически живет там' Он вытер руки о свой грязный фартук. - Меня зовут Хоббинс. Добро пожаловать в Три Бочки. Ты здесь, чтобы покушать? Выпить? У нас больше нет свободных номеров, но может быть несколько мест на общем этаже, если у вас есть намерение остановиться.'
  Ллои сказала: "Мы не нуждаемся в свободных комнатах. Взяли уже. Щетинистый ублюдок был здесь несколько дней, уверена, что ты его видел.'
  Хоббин поводил языком, выпячивая губу наружу. "Похожий на кабана?' Ллои кивнула. 'Я видел его." Он повернулся к Брайлару. "Сказал ему, что мне не нравится сдавать комнаты тем, кого там нет; любил видеть, кому я сдал комнату. Но я сделал исключение ему.' Он посмотрел на Ллои, и, несмотря на ее лезвие и арбалет, он сказал, " Не могу сказать, что я люблю делать исключения для таких, как она. Ее вид беспокоит других посетителей.'
  Ллои хотела было что-то сказать, но Брайлар остановил ее. "Это меня также беспокоит. Но не бойтесь-она не будет спать тут.'
  Если Хоббинс и успокоился, но он не показал этого. Похоже, что его мучает еще один вопрос, и он наконец сказал: 'Дайте угадаю. Вы нуждаетесь в еде и выпивке? То есть в хорошем отдыхе?'.
  'Действительно. У вас случайно не будет ванна, чтобы смыть пыль с дороги?'
  "Никаких ванн. У меня нет времени их нагревать. Маленькая семья, большая гостиница. У нас есть несколько бочек в задней части, полных воды. Но не пытайся залезть в них. У меня нет времени чинить сломанные бочки.'
  'А мыло?'
  "Конечно, мы дадим мыло. Когда вы будете готовы к еде, вы можете есть только за одним из столов. В баре я не разрешаю принимать пищу. Я держу свой бар в чистоте, как нарциссу священника.'
  
  Часть 1. Глава 2.
  'Быстро, однако' - Брайлар ответил.
  Хоббинс либо не понял ни слова, ни сарказма, так как был невнимателен, когда вытащил ключ из-за пояса и передал его Брайлару. "Номер наверху, поднимитесь по лестнице и идите прямо, последний слева. Просто возьмите столик, когда будете готовы, и Сирия будет рядом, чтобы обслужить вас.'
  'Отлично. А те бочки где находятся?'
  Хоббинс указал костлявым пальцем. "Только одна, сзади гостиницы. Напротив двери.'
  Мы поднялись по лестнице и отперли номер. Вряд ли это было экстравагантно - две покосившиеся кровати, стол и скамейка. 'Без окна? Второй этаж, а окна нет?'
  Она опустила арбалет и посмотрела вокруг, чтобы убедиться, не пропустила ли она маленькое окно, прячущееся где-то в углу, а затем пожала плечами. 'У тебя проблемы, возьми этот арбалет и болты с собой, Малльдоус.'
  "Кто-то сильно ошибался в этих делах, тебе не следует совать нос в дела единственного нашего защитника, тем самым настраивая его против нас.'
  "Я могу себя защитить! Более того, если здесь кто-то обеспечивает нашу защиту, уверен, что нечего опасаться.'
  'Достаточно, Ллой" - Его слова были достаточно спокойны. Посмотрев на него, Ллой осеклась.
  Она посмотрела на меня, а потом вернулась к нему. 'Правильно. Я нужна вам для чего-нибудь еще, капитан Нуз?'
  'Да. Я имел в виду то, что сказал. Следи за языком сегодня.'
  Она взглянула на него непроницаемым, по крайней мере, для меня взглядом, и ничего не сказала.
  'Ты ездил с нами какое-то время. Слишком долго не достигали понимания с ним.'
  'О, мы понимаем друг друга очень хорошо. Он не против увидеть мои кишки на полу, и я не буду плакать, если увижу его кишки там же. У нас очень простые отношения!'
  Вздыхая, Брайлар выхватил из сундука другую тунику. "Убедитесь, что моя лошадь не убила мальчика."Ллои направился к конюшне, а мы направились к бочонкам. Когда дверь за нами закрылась, Брайлар начал снимать ботинки и сказал: 'Постой в дверях, никого не пропускай.'
  Я был безоружен, к тому же я имел только учебное образование, а не военное, которое редко останавливает кого-либо, поэтому я спросил, как именно я могу выполнить приказ.
  Он ответил: 'Скажи им, что твой покровитель особенно застенчив. И жестокий.'
  Я стоял у двери и смотрел, как Брайлар расстегнул ремни для оружия; на правом бедре, очень длинный кинжал, а слева - стальная пряжка и его злобная плеть. Я заметил что-то странное в этих оружиях во время нашей первой встречи, но теперь я подошел поближе. Эти две наконечника рукояти напоминали чудовищные лица, хотя и стилизованные - у каждой из них был плотно сжатый рот в ярости или ужасной боли, нос, но выше носа ни глаз, ни ушей. Там, где они должны были быть, голову, как корона, окружали шипы. Головы были не большие, каждая размером с кулак ребенка, но я был уверен, что удар ими был устрашающим.
  Хотя эти наконечники мало кто видел - они были вне закона, или в значительной степени забыты, в зависимости от того, откуда вы были. Было ясно, шипованные головы представляли Падших Богов.
  Капитан развернул шарф и я сразу же понял, зачем ему нужен охранник-на его шее была видна черная татуировка. Его туловище было подробнейшей картой всевозможных шрамов, длинных и бледных, коротких и шипованных. Я уже сделал ошибку, увидев слишком много сегодня, поэтому быстро оглянулся к двери.
  Будучи только летописцем, и никогда не имевший покровителя, я не привык к мылу или медным ваннам - обычно купался в общественных банях, но по крайней мере мне никогда не приходилось прибегать к бочке. Я задался вопросом, почему силдонский капитан решил остаться в таком заведении; конечно, он мог бы найти место в разы лучше. Даже если бы он явно пытался скрыть свою принадлежность, он все равно мог бы разместиться в месте с правильной ванной, из меди, но нет. Это было любопытно.
  Наблюдая за тем, как вода чернеет, я также удивлялся, что он делал в те дни, когда мы проводили собеседование. Капитан, похоже, не такой человек, который будет терпеть навязчивые вопросы.
  Когда он закончил чистить и полоскать, оделся и привел меня обратно в комнату. Когда мы вошли, я был удивлен, увидев, что нас ждут два человека. Я предполагал, что они были Силдунуэнцами также, хотя на обоих были небольшие капюшоны, прикрывающие их голову и шею с татуировкой.
  Один стоял, опираясь на опорную балку, и его темная кожа едва контрастировала с деревом за спиной. Он был невероятно высокий и не худой, и он посмотрел на меня на мнгновение. Тогда он наклонил голову и дал мне длинный, медленный кивок, если не открыто теплый или гостеприимный, то по крайней мере сердечный. Не уверен, но маленькая улыбка, казалось, играла на его губах. По сравнению с двумя другими мужчинами, одетыми в приглушенные, земные цвета, его наряд был почти диковинный. Его брюки, полосатые черно-белые, не привлекли бы чрезмерного внимания сами по себе, но все портилось кожаными сапогами для верховой езды, сложенными выше колен, которые были невозможно красными. Его капюшон, ярко-красный. Булава, висящая поясе была слишком богато украшена, чтобы забить им кого-нибудь до смерти.
  Другой человек сидел. Он был хорошо вооружен - черта, присущая всем Силдунуэдцам, с неприятным видом фальшионом на бедре. Видимо, он говорил, и признал мое прерывание коротко обрезанные волосы, так что голова казалась белой. Бледжнокожий, и, судя по ширине и толщине мышц, - я предполагал, что это его звали Муллдуосом. Все в нем выглядело жестко, кроме тонких бровей, которые шли бы больше хрупкой женщине. Он повернулся к Брайлару и сказал что-то на языке, который я не знал.
  Брайлар ответил: "На анжурийском языке говорите. Не надо грубить.'
  Его глаза сузились, когда он посмотрел на меня снова, а затем он сказал своему товарищу " Что вы думаете? Долго протянет? Я думаю, что нет. Быстро свалит.'
  Другой человек увидел мое озадаченное выражение и рассмеялся. 'Держу пари, он сможет. У меня хорошее чувство.'
  Брайлар посмотрел на меня и сказал: "Ты, возможно, надумал многого, но это мои два лейтенанта. Бледный кабан - это Муллдуос. Он не верит, что нам нужен летописец, но...'
  Муллдуос прервал, " Император утверждает, что мы нуждаемся в нем, а он нуждается в нас. Я не желаю выбирать. Я до сих пор говорю, что мы можем использовать Силдун. '
  Брайлар проигнорировал его. "Вы можете попытаться завоевать его, но делайте это на ваш страх и риск. Высокий - это Ватиниос Стоунхук, называемый Хьюспир. Хьюспир занимается логистикой. Что, по общему признанию, оказалось более легкой задачей с тех пор, как наша компания может справиться с более... тонкими делами. И Муллдуос поддерживает дисциплину и готовность нашей небольшой группы. Оба лейтенанта консультируют меня по вопросам стратегии.'
  Муллдуос сказал, 'На эти советы вы не обращаете внимания.'
  " Это преимущество быть капитаном. И как вы двое поняли, это наш новый писарь-резидент, Аркамондос.'
  Хьюспир кивнул. Маллдуос даже не пошевелился. Я сел на скамейку, и Брайлар обратился к лейтенантам. 'Значит, мы готовы двигаться дальше?'
  Маллдуос откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. "Звучит логично. Для меня.'
  Хьюспир сказал: "Мы ждали только вашего приезда, капитан. Вы ... " - Он остановился, направил глаза на меня, прежде чем вернуться к Брайлару - " выполнили все, что вы надеялись сделать в вашем путешествии?'
  - Да, действительно. Вендерро и Глессвик охраняют наш новый груз. Проследите, чтобы они хорошо сделали работу." - Он окатил Маллдуоса острым взглядом. "Это включает в себя логистику и дисциплину. Мы скоро спустимся, свободны.'
  Маллдуос постоял, склонил голову и вышел, а Хьюспир последовал за ним.
  Брайлар сидел на кровати. Слышалось шуршание веревок, которыми кровать была туго подтянута. Я не был совсем уверен, что делать, поэтому сидел и ждал. Он сложил руки за головой и посмотрел на меня. 'У тебя есть перо и пергамент, да?'
  Я кивнул, и он иронично сказал: 'Я не уверен, что ты мне нравишься, Аркамондос, ты слишком дерзок, но я, кажется, не могу изменить свое мнение о тебе. Тем не менее, мы должны восстановить что-то здесь. Я не просил тебя, потому что ты самый возвышенный писарь, и я не нанял тебя, потому что ты самый лирический; сделка была заключена, потому что ты, как известно, ничего не пропустил. Говорят, ты восприимчивый и быстрый. Я хочу, чтобы ты это доказал. Так что ... ничего не пропусти. Записывай все подряд. Независимо от того, насколько это может показаться вам бессмысленным и противоречащим в то время. Отступления, примечания, замечания. Все это. Но вы не должны загрязнять его поэзией. Это наша сделка. Это наше понимание. Тебя наняли записать все. Так что вынь ручку и чернила и запиши, что ты будешь делать сегодня на нашей встрече.'
  Он закрыл глаза и заснул быстрее, чем я думал, даже до того, как я собрал свои письменные принадлежности. И спустя некоторое время, когда мое перо закончило царапать пергамент, связав краткий рассказ вместе, его глаза открылись снова, и он тут же вскинул голову. 'Отлично. И с этим, Арки, мой юный писец, мы должны это оставить и заполнить наши животы местной едой, такой, какой она есть. Завтра мы продолжим путь.'
  Я посмотрел на него, наверное, несколько раз тупо моргнул, а потом спросил - " Дорога?'
  'Да', - ответил он.
  ' Но ... но ты ничего об этом не сказал. Наш контракт...'
  'Ты прав. Я этого не сделал. Я также не раскрывал никакой информации о том, где будут проводиться наши интервью. Вы предполагали, что они состоятся в Ривермосте. Как жаль. Но если вас ввели в заблуждение, вы, по крайней мере, частично виноваты в том, что не задаете более конкретных вопросов. Ты без жены и детей, да? С несколькими друзьями, я думаю.'
  'Что бы вы ни думали, вы бросите все тут: в то время как вам заплатят достаточно хорошо за ваши услуги, а я могу дать вам что-то гораздо грандиознее, чем монеты. Известность. Слава за то, что был архивистом удивительнойистории. Я мог бы выбрать любого писца, чтобы записать это, но я выбрал тебя. Из числа многих. И ты будешь иметь редчайшие возможности записать что-то исключительное не понаслышке, а видеть самому. Пока я тебе расскажу вот о чем. Все империи рушатся. Все границы меняются. Все царства пропадают. Там, куда я тебя отвезу, ты станешь свидетелем смерти политика, истечение образа жизни, перерисовки карты. Что-то особенное и бесценное. Так что убери свой мрачный взгляд и давай съедим немного помоев Хоббина. Мой живот уже урчит.'
  Капитан выбрал хорошо, даже если его тон и фразировка были обидны. Какую бы сдержанность я не имел, я бы не смог остаться в Ривермосте. Там у меня не было ни семьи, ни никого, кто знал бы меня как такового в течение многих лет, и никаких дружеских отношений какой-либо длительной продолжительности. Обещание быть частью чего-то большего, чем моя жизнь, что, по общему признанию, до сих пор не было заслуживающим внимания, было захватывающим, даже если мое участие ограничивалось наблюдением и записью. По крайней мере, это, вероятно, было чем то стоящим, чтобы написать об этом где-нибудь. И никто не отрицал этого. Если бы мне пришлось написать еще один отчет или история еще одного самодовольного торговца зерном, я мог бы пырнуть пером его в глаз.
  Капитан Киллкоин уже двигался к двери. Это обсуждения было явно закончено, поэтому я собрал свои принадлежности и пошел за ним.
  Часть 1. Глава 3.
  Я был в ужасе, когда последовал за моим новым покровителем вниз по лестнице. Я был в Ривермосте некоторое время, и ожидал, что если я когда-нибудь уйду, то это будет потому, что я закончу работу, а не потому, что сопровождал командира Силдуна на таинственном задании. И я шел за ним, отставая немного. У него снова был намотан шарф вокруг татуировки - очевидно, что он скрывал свое происхождение. Но часть меня хотела кричать всем в гостинице 'Я путешествую с Силдуном!'
  (п/п Силдун - государство, тут имеется ввиду командир государства Силдун)
  Я несколько раз бывал рядом с солдатами, в редких случаях, когда был мальчиком в 'Шумном шакале', когда мне разрешали находиться в общей комнате, а иногда и в моих поездках, но я никогда не мог быть в их компании - насилие всегда заставляло меня нервничать. И учитывая, что мои нервы быстро сдавали, я избегал их, когда это возможно.
  Более того, Силдунцы не были обычными солдатами. Перспектива провести долгий период времени с этим человеком и его компанией была одинаково увлекательной и дискомфортной. Захватывающий, потому что это была уникальная возможность - даже если мне не было известно ничего о предстоящей кампании, было ясно, что мы будем на очень интересной и столь же опасной кампании. И какой лучший способ, чтобы поставить себя в качестве летописца, который стоит ниже только покровителя?
  Дискомфорт же в том, что он был Силдуном, в конце концов. Хотя я не был коренным анжурином и не имел прямого опыта общения с Силдуном, рассказы об их зверствах и предательстве были хорошо известны мне. Я подозревал, что они были преувеличены, так как эти вещи обычно рассказываются более ужасно. Но там, должно быть, тоже есть какая-то истина. И даже это немногое было достаточно, чтобы вызвать сомнение. Большие сомнения, на самом деле.
  (п/п Анжур - тоже государство)
  Моя мама всегда говорила, что Силдуна лучше всего избегать, и если это не удалось, быть спокойным и не возникать. Конечно, несмотря на то, что она работала в 'Шакале' на одной из самых оживленных трактах в Вульмирии, она никогда не путешествовала дальше, чем в пяти милях от лачуги, в которой родилась. Поэтому очень маловероятно, что она имела знания такого рода. Но все же никто не мог сказать, что она не знает некоторые вещи как никто другой.
  Тем не менее, несмотря на то, что ее мудрость показывалась в большинстве вещей, Силдун рассматривались практически всеми людьми со страхом, ненавистью или, по крайней мере, сильными подозрениями. Но я здесь, являюсь новым членом свиты Силдуна, готовым, а не призывником. Трудно было поверить.
  Я хотел бы, чтобы она видела меня сейчас.
  В то время как писать рассказы про саженцы зерновых торговцев было бесспорно утомительной работой, но это было по крайней мере безопасно. У меня не было шансов на какую-либо опасность. Но в этом тоже была проблема - это было так невероятно... безопасно. 'Смерть политика ", возможно, будет лучшим, что я запишу. На самом деле, я был уверен в этом. Но шанс увидеть что-то реальное, что история разворачивается передо мной, прикрепить мое имя как писателя(писца), возможно, достичь какой-то славы из-за этого... не было сомнения, вместо этого была опьяняющая возможность стать знаменитым.
  Большинство летописцев вело жизнь, которую я имел - описывая чрезвычайно неинтересные детали мужчин, или иногда женщин, не имеющие постоянного значения. Сказки плоские и буржуйские, пыльные и без смысла. И даже те архивисты с благородными благодетелями часто тайно жаловались, что на самом деле ничего не произошло.
  Но теперь, по причинам, которые я на самом деле не понял, я пошел под покровительство командира из Силдуна. Возможно, это было неразумно с моей стороны так быстро принять решение. Пожалуй, следовало бы обсудить, взвешивать плюсы и минусы, но...
  Но отговорки или нет, выбор был сделан. Если бы это оказалось слишком опасным в будущем, я бы просто сорвал договоренность. Я не делал ничего, что не могло быть отменено.
  Несмотря на то, что гостиница была переполнена ожидающими свой заказ шахтерами, каменщиками, речными моряками и самыми скудными полевыми командирами, он не был особенно большим, так что даже при слабом свете масляных ламп, пятнистый Маллдос и Хьюспир были заметны. Они были за длинным столом рядом с пустым камином, вместе с Вендурро и Глессвиком. Я не ожидал, что Ллои присоединится к нам, но она тоже была там.
  Когда мы шли к ним, Брайлар топнул ногой, и почти все взглянули вверх, чтобы увидеть источник шума, но большинство вернулись в свои разговоры достаточно быстро. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то на таком расстоянии. Оружие всегда зарабатывало больше внимания, чем их обладатель, как бы он не выглядел. Особенно, когда владелец направлялся к столу, где был вооружен каждый. Маллдос с фальшионом, Хьюспир с булавой, Вендурро и Глессвик с мечами, и Ллои тоже с мечом, хотя тот был изогнутый и короткий. И у каждого члена свиты Брайлара тоже была кружка в руке. Да, солдаты заставили меня нервничать.
  Брайлар сел рядом с Хьюспир, и хотя возле Маллдоса тоже было место, я думал, что разумнее выбрать между Вендурро и Ллои. Как обещал Хоббинс, Сирия была уже в зале. Она бросила четыре кружки эля с Горнменами и пробралась к нам. Было очевидно, что она дочь отца. Черты были точь в точь, как у Хоббинса. К счастью, ее нос, должно быть, пришел от матери.
  Она ставила поднос на стол и заправила прядь волос за ухо. - Вы двое хотите выпить, верно? Что я могу вам предложить?" Она улыбнулась, и хотя она не была такой девушкой, чтобы немедленно возбудить мужчину, я мог видеть, как кто-то забывал свои мысли, особенно если она продолжала улыбаться, как сейчас. Я задался вопросом, была ли у моей матери когда-либо улыбка, которая делала то же самое; если да, она никогда не использовала его на мне.
  Брайлар сказал: "Мы действительно хотим выпить. Что бы ты предложила?'
  "Идите в другую гостиницу. Но так, как ты здесь, я бы посоветовала, румяный Эль. Это не хорошо, но лучше, чем что-либо еще'.
  Она наклонила голову назад к отцу. ' Значит, два румяных эля?'
  Брайлар кивнул. Я чуть не спросил, есть ли у них бочки с вином, но я сомневался, что кто-то знает, как отличить хороший виноград от плохого. Я поинтересовался сидром, тем самым вызвал смех у Маллдоса, но улыбка Сирии не сошла с лица. "Он такой же густой, как масло, и наполовину такой вкусный, но его нет у нас на данный момент.'
  Я выбрал эль.
  Маллдус плюнул на пол, все время глядя на меня. "Мы сидим с вашей собакой за столом(речь идет о Ллои), но теперь ваш писец тоже? Этого достаточно, чтобы я бросил алкоголь.'
  Хьюспир рассмеялся. "Самая большая армия, собранная, потерпела бы неудачу в попытке. Я очень сомневаюсь, что девочка-инвалид и писец справятся с этой задачей.'
  Ллой наклонился ко мне. 'Не обижайся, книжный мастер. У кабана нет любви ни к человеку, ни к зверю, так что ты в прекрасной компании.'
  Я не был уверен, намерена ли она сказала громко, чтобы услышал Маллдус, но она явно это сделала. "Ваш дикий народец должен был перерезать язык вместо пальцев, они сделали бы нам одолжение.'
  Ллои собиралась ответить, когда Брайлар поднял руку. Сирия подошла с нашими кружками и поставила их на стол. 'Вы вольны тратить свои деньги как вам заблагорассудится, но если вы будете пить много, я бы порекомендовала кувшины. Дешевле в целом'.
  Брайлар ответил: "Честность, честность и красота, все в одной девушке.'
  Снова симпатичная улыбка. " Ты возмещаешь мою правду ложью, но я не могу винить тебя за это'. Она подмигнула и отошла к другому столу.
  Взяв еще один свиток, Брайлар сморщил нос. "Возможно, стоит заплатить вдвое больше за пустую кружку.'
  Я выпил, и эль был похож на горький ил. Но это не остановило Вендурро -он наклонил кружку, как будто она содержала лучший эликсир на земле, а затем ткнул локтем меня в ребро. 'Предполагаю, что тебе никогда не приходилось ездить с нами, а?'
  Я кивнул, и он сказал: 'Кровопролитие, ну, что ж, это подправит ваши мечты, пока вы не перестанете замечать. Но самое трудное привыкнуть к элю, который на вкус, как будто он пришел прямо из члена осла. Но это солдатская жизнь, сынок. Так что лучше привыкнуть." Он вытер немного пены с губы и сказал 'Угадаю, вы тоже не видели, чтобы Кэп положил когда-нибудь свой хлыст?'
  Хьюспир взглянул на него с предупреждением и гневом, но Маллдос пошел дальше и сказал - 'Лучше заткнись сразу, сукин сын.'
  Вендурро поднял руки перед грудью, извинясь. - 'Полегче, полегче. Я не собирался говорить о ... Просто говорил о капитане и его хлысте, крутящемся вокруг кого-то кровавыми кругами, и все. Это все, к чему я стремился. Не нужно идти враждебно' - Он посмотрел на Глессвика. - 'Помнишь Вортнала? Помнишь?' Он постучал по столу. 'Это что-то, а?'
  "Греймур".'
  'Что?'
  'Не Вортнал, а Греймур.'
  Вендурро засомневался. - 'Вы уверены?'
  "Греймур".
  'Да. Могу поклясться, что это Вортнолл.' Он снова толкнул меня. "Мы были в таверне - тоже хорошее место, с одним из самых толстых барменов, которых когда-либо видели. И капитан там, ну, он взял на свой напиток, как человек, умирающий от жажды. Пил свою долю и мою, и твою и многое другое. Наши номера были в гостинице, в другом квартале города." Вендурро остановился, посмотрел на Глессвика. 'Вы уверены, что это был Греймур? У Вортнала были действительно узкие улицы, и я, кажется, помню'.
  Глессвик ударил его по руке и чуть не скинул со скамейки. "Расскажи чертову историю.'
  
  Часть 1. Глава 4.
  Вендурро схватился за живот и рассмеялся. 'Итак, мы все уехали обратно в гостиницу, все, за исключением капитана. Маллдус, Хьюспир и остальные тоже, они уже были там. Маллдус видя, что я пришел в гостиницу, обратился ко мне: 'где капитан?'.
  Я говорю - 'пьет, наверное'. Маллдус, разозлился мгновенно, как всегда и говорит, 'Ты оставил капитана одного? Пить? Приведи его ко мне.'
  'Я не пойду' - Но Маллдос развернул меня за плечи и пнул меня под зад, говоря: " Ты пойдешь за ним или проведешь следующий раз, копая яму под туалеты'.
  Глессвик прервал рассказ и добавил: 'Хорошее дело было бы. Ты бы все еще копал их.'
  "Верно. Так что я пошел. Но я не собирался идти за капитаном один, так что я взял Глессвика с собой. Было поздно, после комендантского часа улицы были в основном пустынными. Часовые должны были патрулировать, но если они и были, то мы не видели никаких признаков их патруля. Приближаясь к таверне, не слишком далеко от нас, мы видим четыре уличных бандита, преградившие путь капитана. Я точно не помню, какой это был город, но в Грейморе и других похожих городах, бандиты любили вооружаться каким-нибудь тяжелым предметом, привязанным к плети. Длинный кусок кожи, один конец обмотан и зафиксирован вокруг запястья, другой привязан к тяжелому предмету. Иногда это железо в форме яйца, иногда маленький мешок, полный кусочков свинца, иногда камень. Такое оружие легко спрятать, и более чем способно сломать кости, или даже убить. Удобный только в уличной драке, и не для чего другого.
  "Бандиты начинают одновременно крутить свое оружие. Они думали, что получили легкую добычу, как же, один человек посреди ночи против четверых. Капитан, однако, начинает смеяться, глядя на их оружие, которое выскочило из их рукавов. Он умерся руками в колени, чтобы не упасть от смеха. Потом он выпрямляется и говорит что-то, но мы не слышим. Глесс и я сорвались с места к капитану, но прежде чем мы добежали, это на полпути, чтобы помочь, капитан срывает со своего пояса свою легендарную плеть-хлыст. Подбросил ручку одной рукой и схватил в воздухе. Большинство раз, он делал это медленно и мягко, но в ту ночь, он вооружился им очень грубо'.
  "Но ближайший бандит не ожидал сильного сопротивления, и начал медленно реагировать, будто развлекается. Он пытается своим оружием на плети, но капитан уже скользит влево, смотрит на забавное оружие, как он считает. Затем Брайлар взмахивает своей плетью, снимая верхнюю половину бандитской головы. Еще один бандит движется, веревка с привязанным железным шаром идет вниз во взмахе, но капитан шагает поближе, взмахнул плетью и схватил того за предплечье, капитан потянул на себя и бандит потерял равновесие. Брайлар потянул рукоять к себе, натягивая плеть, чтоб бандиту стало больнее. Плеть ухватила руку как камень давила. Тот дернулся, лишив капитана баланса, прежде чем он отпустил бандита. Оставшиеся два бандита принялись избивать спину капитана, пока было время. Но они мало обращали внимания вокруг. Как их что-то потянуло в темноту, приглушенный вскрик и все закончилось.'
  'Теперь Глесс и я добрались до капитана. Мы помогли убить последних двух. Мальчик, которого Капитан Брайлар избил сидел в грязи, прижимая свою вывихнутое плечо, капли крови пузырились на его губах. Он говорил "пожалуйста" снова и снова, глаза, полные животного страха. Капитан посмотрел на него, хлопнул в ладоши, у него был такой взгляд, который я не мог прочитать. Глесс спрашивает, хочет ли он, чтобы мы убили его, или пошли преследовать их подельников, явно ожидая услышать 'ДА' тому или другому, может быть сразу и то и то. Капитан подумал, затем сказал: "Нет. Пусть бегут. Пусть бегут." Вендурро попытался говорить, как Брайлар. 'А что касается этого ...' - капитан наклонился к мальчику, - волосы его свисали перед бандитом, который, закрыв глаза, начал бормотать какую-то молитву. Затем капитан бросает бандитское оружие прямо ему в лицо; он вскрикнул, как будто ему нанесли смертельный удар.
  "Когда он, наконец, открыл глаза, капитан уже шагал к гостинице, Глесс стал перебирать ногами быстрее, чтобы идти в ногу с ним. Я смотрю вниз на тупого ублюдка, не могу устоять и сказал: "Тебе повезло больше, чем заслуживает любой нижайший ублюдок'.
  'Я догнал Глесс, и мы пошли, внимательно вглядываясь в тьму в поисках того, кому захочется потасовки, но было тихо. На полпути к гостинице, Глесс спрашивает капитана, что он сказал бандитам, и я признаю, любопытство заставило меня задуматься тоже. Кэп вытер кровь с разреза на виске, остановился и посмотрел на Глесса, как на глупого, потом сказал, вспоминая - 'ну, зачем вам это?'
  Глисвик закатил глаза. 'Очень важно для нас.'
  'Помнишь, что ты сказал, Кэп?'
  Брайлар сглотнул прежде как ответить: "Я сказал им, что никогда не видел таких крошечных улиток раньше.'
  'Вот именно. Вот так!'
  Весь стол смеялся, и после того, как веселье спало, Глессвик посмотрел на капитана. "Я никогда не понимал, почему вы дали жизнь тому бандиту? Тому, что был на земле. Казалось ... не по характеру вам, если вы не возражаете против моего высказывания.'
  - Неприятно, сержант Глессвик.'
  'О, я не хочу тебя обидеть, капитан. Совсем нет. Дело в том, что на самом деле это комплимент. Ты самый трудный человек, которого я когда-либо встречал. Не столько противный, сколько ... тяжелый, как я прежде сказал. Это самая большая причина, по которой мы следуем за тобой, я думаю. Любой в этой компании умрет дважды за тебя, если они смогут, потому что они знают, что если кто-то убьет нас, это будет последнее, что они сделают, возможно, и их семья тоже.'
  Хьюспир провел пальцем по краю кружки. "Я верю, что добрый сержант получает в том, что это не ваше приветливое манера поведения или бесконечная ребристость, которые одаривают вас мужчин, но ваше отсутствие милосердия для тех, кто против вас.'
  "Мои извинения, Маллдус. Я забыл про твою нетерпимость к веским словам.'
  "Только нетерпимость у меня есть для ветряных мельниц, как вы.'
  "Ветряная мельница не вращается просто так. Она выполняет работу.'
  Маллдус ответил 'Тогда я признаю свою ошибку. У вас с ветряной мельницей нет ничего общего.'
  В то время как Ллой оставалась в целом тихой, силдунцы продолжали рассказывать истории, часто прерываясь проклятиями или отхаркиванием застрявшей от смеха на горле еды. Я посмотрел на Хорнманов, сидящих через несколько столов в стороне, и их поведение не сильно отличалось, и, возможно, на самом деле было хуже.
  Один из Хорнманов, казалось, поднял больше чашек, чем другие. Его язык еле работал, и его щеки и нос покраснели. Ранее я заметил, что он чуть не подрался с одним из своих. Теперь, возвращаясь из сортира, он столкнулся плечом о плечи с человеком, направляющимся в противоположном направлении. Хорнмен схватили человека за плечи и кинул в стену.
  Еще один Хорнман вскочил и снял своего товарища, хотя потребовалось некоторое продолжительное и интенсивное объяснение, чтобы убедить его вернуться к столу.
  Сцена почти убедила меня подождать, но мочевой пузырь уже взрывался, поэтому я большим крюком обошел вокруг стола Хорнманов и пробрался наружу. Вернувшись через некоторое время гораздо облегчившись (снова обойдя Хорнманов с должной осторожностью), я обнаружил Силдунцев в середине новой... оживленной дискуссии.
  Опираясь на тревожное богатство опыта убийств и смерти, они спорили о худшем конце, что они видели. Вендурро рассказал про добровольно утонувшего под лед. Маллдус противопоставил этому труп, который он видел: с обугленной кожей, с открытыми трещинами, раскрывающей розовую плоть под собой, как свинья, которую жарили слишком долго. Глессвик описал человека, которого приговорили к смерти на площади, палачи поворачивают винты устройства очень медленно, человек кричит, крики продолжались полдня.
  После паузы, когда все за столом представили ужасный конец, Вендурро сказал: 'О, это жестко. Уверен. Но, кажется, мы должны исключить пытки и тому подобное. Не совсем подходит.'
  'Не подходит? Боже пьяный! Что ты говоришь? Почему мы должны исключить их?'
  Вендурро оторвал взгляд от своей кружки. "Они предназначены для нанесения боли. Обычно медленной и мучительной. Не будет другого конца.'
  'И оружие?" - Глессвик спросил.
  'Нет, капитан сказал, что медленно умирают от копья в кишечнике, ты ничего об этом не говорил'
  'Боевые ранения - это нечто другое', - утверждал Вендурро.
  'Как и почему? Скажи мне, и я куплю тебе выпивку.'
  Вендурро подумал перед тем, как ответить, - "Пытки, умирающий ублюдок не имеет ни права слова, ни шанса. Не может защитить себя вообще. Нет надежды. В любой битве, у человека есть какое-то права слова деле. А если нет, то его ударили, когда он смотрел не в ту сторону, ну, он знал, что это было возможно, когда он собирался на битву. Но пытки, это не так, то есть, я не могу правильно сказать, это просто...'
  Глессвик улыбнулся широко, победоносно. 'Нет. Не куплю выпивку тебе. Мы сказали смерть. Худшая смерть. Ничего о причине.'
  Хьюспир молчал все это время, но теперь наклонился вперед и сказал: 'Несмотря на то, что это без сомнения, плохие способы умереть, они слишком короткие, чтобы их можно было по-настоящему рассматривать.'
  Маллдус покачал головой. 'Вот-вот. Это должно быть хороший способ. Давай, давай, не могу дождаться.'
  Хьюспир проигнорировал его и продолжал: 'Вы сыновья чумы-каждый из вас видел ее опустошения. Но последняя чума была ничем по сравнению с предшествующей. Думаю, ни один из вас не прожил столько, чтобы помнить об этом. Когда я был мальчиком, половину жителей деревни пришлось хоронить. Старики и младенцы были приняты в равной мере, и все те, между ними тоже. О, безошибочно, я уверен, что жжение и давление болезненны. Сильно. Но они не длятся ни день, ни неделю, гораздо больше. Мы с отцом пережили брата и мать. Мой брат был маленьким, так что он продержался не так долго, как большинство в деревне. Лихорадит, кожа разрывается, яды разливаются из ран. Рвота. Кашель проходит настолько долго и сильно, что кровеносные сосуды лопаются в горле, отчего выходящая жидкость становитья красного цвета. Все его тело зудело, как будто он закатывался в крапивницу - мы должны были связать его руки, чтобы он не рвал свою же плоть, которая уже была в беспорядке от гноя и крови. Это продолжалось восемь дней, каждый хуже, чем предыдущий. Моя мама продержалась в два раза дольше. Есть бесчисленное множество ужасных способов. Но я бы выбрал любой из них, лишь бы не чума.'
  Наш стол сидел молча, пока зал гудел вокруг нас. Наконец, Глессвик пробормотал: "Оставь это лейтенанту Дризслетхорну, чтобы получить удовольствие от смерти." Он, казалось, искренне разочарован тем, что жуткая тема была в конце.
  Маллдус ударил кружкой по столу. "Все вы, шлюхи, ошибаетесь в худшем конце. Хуже смерти? Похоже, вы все забываете о грязной сволочи, Роклисе.'
  Потребовалось некоторое время, чтобы до всех дошло, но когда это произошло, произошел взрыв смеха. Вендурро ударил ладонью об стол. 'О, Роклис. Боже, я и забыл о нем.'
  Смех и не думал угасать. Понятно, что все знали эту сказку, кроме меня.
  Вендурро не дождался, пока я спрошу. "Роклисс был в нашей компании. Хороший солдат. Лучше, чем Глессвик, не так хорошо, как я", - Глессвик толкнул его, и Вендурро чуть не свалился со скамейки, рассмеялся и продолжил, - "Любитель искусств он был. Благочестивый, как священник большинство дней. Но у него был свой вкус в шлюхах. Ничего особенного нет - солдаты имеют аппетиты, большинство окунули своих 'питонов' в шлюху раз или десять. Даже те, кто женат.'
  Глессвик добавил: "Особенно те, кто женат.'
  "Итак, никакого суда над шлюхой. Но дело было в том, что у Роклиса был какой-то странный вкус. Ему нравились толстые, жирные, большие шлюхи. Чем жирнее, тем лучше. Много уродливых шлюх в мире, но не достаточно больших, чтобы удовлетворить аппетит Роклиса. Так что, когда он нашел ту, которая ему больше всех понравилась, он стал правильным.'
  Маллдус поднял свою кружку с насмешливой торжественностью. 'Андурва.'
  Другие подняли свои кружки. Вендурро сказал: "Мы ему что-то жестокое говорили, но Роклис никогда не противился. Казалось, он гордился своей аморальностью. Мы спросили его, почему он не арендовал тележку и не тащил ее за собой по кампаниям, но старый Роклис сказал, что не смотря на его вкусы, у него есть ограничения. Он посещал Андурву только тогда, когда мы были рядом. Но кроме любви к жирным шлюхам, он также любил свое крепкое вино. Большие аппетиты были у Роклиса, но это плохая комбинация.'
  Смех снова поднялся за столом, и Вендурро, с истинным терпением рассказчика, ждал, пока станет достаточно тихо, чтобы продолжить. 'Ну, одну ночь, Роклис не вернулся в казарму. И это было совсем не похоже на него. Как я уже сказал, настоящий, настоящий, настоящий солдат. Поэтому мы отправились за ним. Проверили несколько таверн на пути, чтобы убедиться, но мы почти знали, где мы найдем его. Если ты не догадался, номер в номере Андурвы в Золотом Грифоне. Дело в том, что мы понятия не имели, как его найти.'
  Вендурро постучал костяшками пальцев о стол три раза. 'Управитель таверны постучал в дверь Андурвы. Нет ответа. Он извинялся перед нами, снова и снова, когда искал ключ, становясь более взволнованным. Наконец нашел и впустил нас. И вот они. Андурва опрокинулась на Роклиса, словно бледная гора(жира), и ее руки обернулись вокруг лодыжек, храпя громко, как трое мужчин. А внизу был бедный Роклис. Голова зарыта под ее массивными бедрами, большая часть его спрятана под жиром бабы, кроме худых ног. Ради нее, я надеюсь, Роклис первым стал черным. Как бы ни было, обморок или попытка поцеловать ее в ежик, ЭТО был плохой поступок. Легендарный поступок. Его последнее дыхание должно было быть худшим в истории.'
  
  Часть 1. Глава 5.
  Стол снова взорвался, и даже Ллои не смогла сдержать смех. Когда представился шанс, я спросил, что стало с Андурвой.
  Глессвик ответил: "Щедрость капитана, вот что.'
  Я боялся худшего, но Хьюспир добавил, с блеском в глазах, 'Сутенер был ужасен оттого, что одна из его девочек забрала жизнь Силдунца, как бы непреднамеренно это ни было. Он вызвал судебного пристава и намеревался повесить ее.'
  'Если бы взяли веревку из баллисты, - сказал Маллдус. - И она могла бы порваться.'
  "Верно. Вендурро отправил другого солдата обратно, чтобы вызвать капитана, Маллдуса и меня, и мы прибыли через несколько минут после судебного пристава. Сутенер кричал на Андурву, которая, как вы можете себе представить, плакала, что ей предъявлено обвинение в убийстве своего лучшего и любимого клиента. Но, услышав историю и состояние, в котором находилась пара, было ясно, что Роклис, очевидно, сам навлек это на себя. Капитан Киллкойн заверил сутенера, что жизнь Андурвы не должна прерываться из-за этого, и на самом деле сильно расстроит нас, если он повесит ее. Сутенер утверждал, что она не должна была пить так сильно, и несчастный случай или нет, смерть Силдунца была на ее руках.'
  Вендурро поправил, - 'На ляжках.'
  'Действительно.' Хьюспир продолжил: 'мы убедили сутенера, что нам ни он, ни она не несут ответственности за смерть Роклиса. После того, как его страх и гнев быстро исчезли, он успокоился, но все еже выписал бедную девушку немедленно и сказал ей покинуть город. Что она и сделала. Капитан заплатил за проезд на телеге в ближайший город, посоветовав ей спать спокойно.'
  'Должно быть, большая была повозка,' - Глессвик говорит, - 'много волов, наверное, тянули ее.'
  Маллдос поднял кружку снова и провозгласил тост. 'За Роклиса! Тупого извращенца.'
  Все остальные присоединились, даже Ллои, хотя и с меньшим энтузиазмом. 'За Роклиса!'
  Сидунцы действительно, казались другими людьми. Их способ товарищества была грубой, черствой. Жестокой? Возможно. Но там было и другое качество. Или отсутствие одного. За столом не было предлогов или претензий. Их грубый юмор не оправдывал себя.
  Большинство людей, про которых я писал, делали все возможное, чтобы поднять себя, произвести впечатление, чтобы привлечь внимание касты, стоящей выше. И хотя это было трудно признать, даже для себя, но мой собственный опыт был немного другим - я всегда сознавал, что думают другие, и делал все возможное, чтобы преодолеть любые предрассудки и заработать как можно больше одобрения, тем более, что моя собственная жизнь зависела от того, что мне нравилось, и я успокаивал людей, стоящих выше меня.
  Силдунцам было все равно, что о них думают, и это было чем-то новым для меня.
  Возможно, с таким покровителем, как капитан, я мог бы сосредоточиться на событиях хоть раз, на разворачивающейся истории, над чем-то действительно значимом.
  Я думал об этом, когда услышал какую-то возню справа. Кудрявый Хорнман, который лез в драку раньше, стучал по столу и кричал ' Боги и дьяволы, мужик, ты думаешь, я хочу выбросить свою жизнь ради этого ублюдка? Мы не обязаны. Вот что я тебе говорю. Бездарь, беззубая сволочь.'
  (п/п Хорнманы - нация .Что-то вроде викингов)
  Я ухватился за слово, хотя он явно не про меня.
  Рогоносец огляделся вокруг и, понимая, что его друг привлек к себе внимание, положил руку на плечо мужчины, чтобы попытаться успокоить его. Кучерявый солдат отшвырнул его. 'Отъ*бись". Он оглянулся вокруг глазами красными от выпивки. - 'Ты думаешь, мне не все равно, что думают эти ублюдки? Они могут пойти нах*й. Большая часть из них - бесполезная куча дерьма.'
  Женщина неподалеку злобно прошептала одному из мужчин за ее столом, который быстро покачал головой, отрицая.
  Бушевавший солдат заметил этот молчаливый обмен. "У твоей тощей сучки есть проблема?'
  Мужчина проигнорировал вопящую женщину. - ' Нет, Хорнман, нет. Никто здесь не имеет проблемы.'
  'Хорошо. Это хорошо.' - Он постучал рукоятью меча. - 'На такого рода проблемы есть только одно решение.'
  Высокий солдат с дикими желтыми волосами сказал: 'Наш друг пьян, он повредит вам. Он не хотел никого обидеть. Извините нас.'
  Кудрявый мужчина повернулся к своему спутнику. 'Извинения? Не извиняйся за меня, Сколин." - Он начал вставать со стула, но Хорнмены с обеих сторон сдерживали его. Он безуспешно пытался вырваться на свободу. ' Отвалите от меня, подонки! Никто не говорит мне, когда, кто... когда говорить. Ты меня слышишь? Ни ты, ни этот мужик, а наверняка, ни эта женщина. Ты без высокомерия, как без х*я", - он обратился к женщине, - "Твоя проблема такова, сука? Не хватает хорошего члена?" - Он схватился за свою промежность. - "Для этой проблемы я использую другой меч.'
  Так много нового.
  Сирия появилась за их столом. 'Так-так, в чем проблема? Кружки опять пустые, что ли?'
  Кудрявый солдат схватил кружку со стола и перевернул ее вверх-дном, опустошив пол кружки эля на пол. Сири отскочила, чтобы избежать брызг, когда он сказал: 'Это верно, еб*чая кружка, снова пустая. Наполни ее.' Один из других солдат засмеялся.
  Сколин сказал: "Не обращай на него внимания, мисс'
  Она схватила юбки в одну руку и опустилась на колени, вытянув тряпку из фартука. - "Не в первый раз эти доски пробовали эль.' - Голос ее был достаточно приятным, но глаза были узкими, а челюсть плотно сжата. Она закончила вытирать все, что смогла, и встала. - "Теперь, может быть, какая-нибудь горячая еда поможет разбавить немного этого эля, а? Вам, господа, горячая еда не нужна?'
  Кудрявый солдат сказал: 'Нам понадобится еще эль, чтобы разбавитьь эль', - и он рассмеялся.
  Другие солдаты присоединились к нему, все, кроме Сколина, который сказал: 'Еда была вкусной. Принеси еще по одной.'
  Она повернулась и направилась обратно на кухню. Через некоторое время она появилась с подносом, нагруженный горячей едой, и ее отец вручил ей две свежие кружки эля. За ней вышел мальчик, который, я предполагал, был братом ей. И сразу же стало ясно, почему он не показывался большую часть времени. Все его черты были ужасными. Левая сторона его лица была на несколько дюймов выше, чем правая; брови, ноздри, губы, ухо - все ужасно выровнены. Тело тоже: его левая рука и нога были короче правой, и он шел с заметной заминкой.
  Он остановился у бара после Сирии, и отец поставил четыре свежие кружки на его лоток, хмурясь на него. Брат похромал к столу солдат и поставил кружки. Все солдаты смотрят на него с таким же выражением, какое было и у меня, должно быть - отвращением. Но когда кудрявый солдат увидел его, он сразу же испустил громкий смех. "Боги и демоны, на прислуживает монстр. Кто, Гоблин побери, твоя мать, мальчик?'
  Бедный мальчик поставил чаши и ложки на стол так быстро, как мог, когда Сирия пробралась к нашему столу. Она услышала издевательства, но попыталась игнорировать, когда ставила перед нами чаши и кружки. Она больше не улыбалась.
  Брат быстро поклонился и повернулся к кухне, но кудрявый солдат высунул ногу и сделал подножку. Он упал лицом вниз, и начал скользить по полу. Солдат вскочил со стула - 'Кто сказал, что ты можешь идти, гоблин? Мы только начали говорить.'
  Несколько других солдат также встали, хотя я не понял, почему. Понятно, что никто не собирался оспаривать действия стола пьяных Хорнменов. Хоббинс и Сирия бросились к мальчику. Хоббинс схватил заднюю часть туники сына и поднял его на ноги. 'Вернись на кухню, мальчик.'
  Сколин держал кудрявого солдата за локоть и пытался посадить его на место. Сирия схватила несколько кружек со стола и сказала: "Не волнуйтесь - эти кружки за счет заведения.'
  Она начала уходить, но кудрявый солдат схватил ее за волосы и потянул назад, сказав: 'Ух ты, кружки эля. Они нам пригодятся." - Сколин пытался сдержать его, но пьяный солдат оттолкнул его и снова потянул за волосы. Она споткнулась о ногу кресла и упала на землю, кружки эля опрокинулись во все стороны. Пьяный солдат ударил ее в зад и она скользнула вперед в лужу эля. - 'Глупая сучка", - Он замахнулся снова, чтобы ударить ее снова и нашел лезвие у своего горла. Брайлар.
  Я был так увлечен, что даже не заметил его. У капитана в одной руке был длинный кинжал прижатый к горлу солдата, полная кружка эля в другой руке. Брайлар очень медленно поднял кружку к губам, подул на пену и сделал длинный, медленный глодок, глаза не покидали Хорнмана. После того, как он проглотил, Брайлар улыбнулся и сказал, достаточно громко, чтобы владелец гостиницы услышал: 'Твой эль на вкус как моча, Хоббинс. Действительно. И знаешь, что говорят о ссаном эле? Оно делает солдат раздражительным. Конечно, если солдату не нравится напиток или атмосфера, он свможет двигаться дальше. В городе есть много гостиниц на выбор. Сам, я не возражаю. Так что я останусь." - Он сделал еще один измеренный свиток, облизал губы и спросил солдата 'Как насчет тебя? Ты собираешься идти дальше, или собираешься остаться и наслаждаться элем?'
  Рогачи за кудрявыми волосами вдруг показались более трезвыми, и их руки уже лежали на рукоятке шашки. Я взглянул на отряд Брайлара, и они, казалось, все готовы прыгнуть со своих мест.
  Когда Сирия собрала кружки и убежала на кухню, Маллдос прошептал: 'Спокойно, ребята. Дайте ему поиграть немного. Не сыпь сейчас.'
  Хоббинс стоял, нервно вытирая руки об фартук. 'Это ссаное пиво. Не могу отрицать. И моя дочь неуклюжая корова. Но это не повод проливать кровь. Нет, никаких причин. Крови здесь не проливалось... долгое время. Так почему бы вам не..'
  'Уйти или выпить?" - Брайлар надавил на кинжал немного. - 'Что же тогда будет?'
  Была долгая пауза. Я был уверен, что Хорнмены и Силдунцы столкнутся в любой момент, и Хоббинс будет убирать кровь в течение нескольких дней. Но тихим, хриплым голосом кудрявый солдат сказал: 'Выпьем.'
  Брайлар вытащил кинжал и засунул его обратно в ножны. 'Отлично. Хоббинс, принеси еще поднос эля, да? Эти мальчики, кажется, жаждут выпивки. Я заплачу за те, что пролились, и за предстоящие.'
  Хоббинс что-то пробормотал себе под нос и начал возвращаться в бар. Брайлар возвращался к нашему столу, когда кудрявый солдат достал меч и попытался ударить его ножом. Я думал, что капитан мертвец, но он, должно быть, слышал, как меч вынимался из ножен, потому что он повернулся и отскочил налево. Лезвие проскользнуло мимо него, и Брайлар сделал движение кружкой, распылив эль сзади. Он ударил по лицу пьяного солдата, расщепляя губу, и, судя по звукам, сломал ему нос. Затем Брайлар треснул ему в затылок, чуть выше шеи. Солдат начал падать вперед, и Брайлар ударил его кружкой по дороге вниз, чтобы быть уверенным, что солдат успокоился. Часть кружки упала на пол и раздался громкий треск.
  У других Хорнменов в руках были мечи, все они указывали в направлении Брайлара. Отряд тоже стоял на ногах с оружием на готове. Брайлар посмотрел на ручку в руке и закричал: 'Твои кружки слабее твоего эля, трактирщик. Я сожалею, что мне тоже придется заплатить за это. И все-таки ... " Он залез в сумку и бросил серебряную монету через плечо. "Это должно исправить ситуацию.'
  Солдат с густыми волосами сказал: "Ты только что ударил Хорнмана, ничтожный." Он был моложе остальных, но теперь, когда первый человек был бессознательным, очевидно, что он был самый пьяный после него.
  Брайлар повернулся и осмотрел мечи. 'Хорнмана?' он спросил. 'Действительно? Я не знаком с таким - это что, какой-то музыкант?'
  'Ты следи за своим грязным языком. Я вырежу ее и... и... я вырежу ее из твоего грязного рта, я вырежу ее.'
  "Смелые слова, для человека, столкнувшегося с другим, вооруженным ручкой кружки. Все ли Хорнмены так бесстрашны, или ты один из элиты?'
  
  Часть 1. Глава 6.
  Мальчик сделал шаг вперед, но Сколин положил руку ему на плечо. Он пристально посмотрел на Брайлара. "Он хотел сказать, что ударить Хорнмана - плохая идея. Плохо по закону. Обычно если кто-то бьет Хорнмана, то мы ломаем ему руки. Но щедрость в наши дни - худой товар. Так что, возможно, мы убьем оскорбившего нас. Или, если у нас есть время и хорошее дерево, мы просто вешаем немого ублюдка. Просто не очень хорошая идея, ударить Хорнмана. Если вы меня понимаете. Так вот, ты выглядишь как путешественник, может, ты просто не заметил наши пальто и рога. Верно, незнакомец? Ты просто не знал, кого ударил? Не видели наши пальто? Или наши рога, висящие на наших боках?'
  Брайлар ответил: "Нет, я не сразу заметил ваши пальто. Я видел, как пьяный хулиган издевался над калекой и избивал девушку. Это не должно быть нарушением, или вообще каким-то преступлением, нет?'
  Солдат с густыми волосами сказал: "Давайте разрежем его, Красный. Сунем ему член в нос.'
  Брайлар уставился на него взглядом. 'Вы, конечно, них*я не сможете сделать, Хорнлинг, но я все же хочу попробовать.'
  Сколин, которого по загадочным причинам назвали Красным, посмотрел вниз на бессознательного солдата. Маленькая лужа крови собралась вокруг головы, смешавшись с элем. Красный Сколин подтолкнул человека ногой, и тот застонал. Красный Сколин вздохнул. "Лантер тупая задница, у него столько эля в животе. Правда в том, что ты сделал нам одолжение, вырубив его.' Он спрятал свой меч и сделал шаг вперед. "Но ты видишь эти пальто сейчас, незнакомец, и если ты намерен убивать я возьму твой язык и обжарю его с нашим утренним беконом. Слышишь?'
  Брайлар тщательно выбрал следующие слова. "Несомненно, это было бы лучше, чем все, что Хоббинс приготовил для нас, но я люблю свой язык и не хотел бы видеть его в кастрюле. Так что я буду возражать, когда речь идет о моем языке.'
  Красный Сколин смеялся, и хотя другие солдаты этого не делали, они неохотно убирали свои лезвия. Брайлар засунул ручку кружки за ремень. "Безоружный и дружелюбный снова, видите? На самом деле, я бы сделал еще больше, чтобы исправить свое непослушное поведение.' Он повернулся к Хоббинсу. "Два кувшина для Рогатых, трактирщик, и один для себя, да?'
  
  Хоббинс посмотрел на Брайлара и опять на солдат, облизал губы и ушел за элем. Другие солдаты вернулись в свои кресла, но пышноволосый солдат все еще был раздражен. - 'Вот так, Красный? Лант истекает кровью, как забитая свинья, и все, что ты собираешься сделать, это предупредить его?'
  Красный Сколин сел за стол. 'Нет. Я выпью его эль и буду рад больше не слышать Ланта сегодня. Отведи его наверх.'
  'В подземелье?'
  'Лантер, тупая задница. Утащи его наверх. Очистите его и положите в кровать.'
  'Ты не должен его так отпускать.'
  Красный Сколин спросил, улыбаясь " Лантера?'
  Молодой выглядел смущенным. 'Ничтожного, Красный. Он ударил Хорнмана. Мы все видели. Ударил его по лицу и по голове. Он ударил его кружкой по лицу. Я имею в виду голову. Он...'
  'Достаточно. Ударил его кружкой. Сразу после того, как Лантер попытался его ударить ножом.'
  'Но ничтожный, он вытащил лезвие первым, он...'
  'Достаточно. Я отдал приказ, солдат. Поднимите его наверх, сейчас же, или, может быть, вы увидите тюрьму изнутри, слышите меня?'
  Пышноволосый одарил Брайлара ненавистным взглядом, прежде чем согнуться и взять под подмышки Лантера. 'Помоги мне, Лорис.'
  Еще один солдат начал подниматься, но Красный Сколин ответил: 'Только ты, Барлин. Не забудь помыть его. Тазик у кровати. Я хочу увидеть его чистым, когда мы придем позже. Никакой крови на Лантере, ни крови на кровати. Ты все понял? Очисти его хорошо. Иди.'
  Барлин выругался. Он поднял Лантера, чуть не поскользнувшись в луже крови, кряхтя с натуги.
   'Лантер... ты, мешок дерьма... ничего, кроме...", но остальная часть его ругани была неразумной. Барлин повалил более крупного мужчину на плечи. Он шатался, когда шел, от эля и веса, и он опасно поднимался по лестнице, ругаясь все время. Я ожидал, что двое в любой момент покатиться диким клубком конечностей вниз, но как-то он выполнил свою задачу и исчез в коридоре.
  Гомон возобновился, сначала было тихо, но постепенно восстановил свой бурный объем.
  Брайлар кивнул Сколину и вернулся к нашему столику. Маллдус рассмеялся. - 'У тебя особенный способ обращения с людьми, Кэп. Прямо, дипломат.'
  'У всех нас есть таланты.'
  Сирия принесла кувшин и новую кружку и заполнила его для Брайлара.
  Когда она закончила, он поднял ее к губам и осушил сразу же. Он постучал по краям, и она снова наполнила его. Сирия посмотрела вниз, на капитана. - "Я хочу сказать, это... спасибо. За то, что вмешался. Не надо было. Мы бы справились. Но спасибо, все равно.'
  Брайлар выпил большую часть из своей кружки и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. "Сладкая, сладкая Сирия, я бы с радостью сломал тысячу кружек об тысячу черепов, если бы только увидел, как ты снова улыбаешься.'
  И с этим она справилась. "Теперь, они не будут больше, вы можете видеть улыбку бесплатно. Мне хватило на уборку, не беспокоясь о тысяче кружек и тысячах черепов. Но я благодарю вас за то же самое. За спасение и похвалу. Теперь я принесу твою еду.'
  Сирия пришла с нашей едой несколько минут спустя. 'А вам сегодня еще что-нибудь понадобится?'
  'Еще один кувшин, Сладкая Сирия, - сказал Брайлар. - Может быть, в твоей постели один-другой раз. Больше ничего.'
  Сирия рассмеялась. "Эль у тебя будет, но я не отдамся тебе так легко.'
  'Нет? Жалко. Полагаю, мне придется смириться с улыбками. И эль. Пожалуйста, не забудьте эль.'
  Она снова рассмеялась и отправилась со своей тарелкой к следующему столу. Я не мог не задумываться, сколько раз моей матери предлагали вот так. Или более того, сколько раз она отказывала кому-то, и сколько разе нет...
  Другой Силдун продолжал говорить, главным образом, о соблазнах или неудачных попытках, и Ллой встала, чтобы уйти.
  Маллдус сказал: 'Не уходи, собака. Мы все хотели бы услышать о служанках, в чьи кустики ты залезала целовать.'
  Ллои ответила 'Ставлю на то, что ты ничего не знаешь. Разница только в том, что все мои слова правда, в то время, как твои слова - все пьяное вранье, опухшее, как коровий мочевой пузырь.'
  "Твой рот похож на п*зду, полную волос. Даже эта жирная свиноматка Андурва умела иногда говорить сладко. Думаю, что шелковый дом загорелся в тот день, когда они заплатили за тебя.'
  Мне стало интересно, что он имел в виду. Ллои начала обходить стол в направлении к Маллдусу, не торопясь. Я наблюдал за ее рукой, боялся, что она может схватить нож. Но Ллои положила свою здоровую руку на плечо Маллдуса и наклонилась вниз, близко к уху. "Ты пробил меня правдой. Я должна быть милой, как мед, особенно для тех, кто проявляет такую доброту, как ты. Начиная с сегодняшнего дня. Допустим, мы пойдем к тебе в комнату, ты и я, и я спущу твои штаны вниз, возьму твой массивный член в рот? Или...'
  Маллдус сбил руку с плеча и бросила взгляд на нее, но она продолжала не замечая, " Может быть, побрить волосы и опустить мое скользкое гнездо на твой стоящий кол, показать тебе, что я хорошая малая'.
  Он закричал: "Хватит!'.
  И когда некоторые из других посетителей посмотрели на него, он успокоился. - "Достаточно. Боги, ты мерзкое животное. Иди в сарай с остальными. Не мешай мужчинам пить.'
  'И раздутый такой хвастался." Она кивнула Брайлару и вышла из двери.
  Остальные силдунцы изо всех сил старались не смеяться, а в конечном итоге взорвались. Вендурро выплюнул, 'Мог бы и согласиться, Маллдус."
  Атмосфера у стола стояла очень веселая, смех был уже истеричным.
  Маллдус кивнул в преувеличенной манере, его это явно не забавляло вообще. 'Это верно, сукин ты сын, все верно. Имел бы в свое удовольствие." Он сделал огромный глоток эля и повернулся к Брайлару. ' Клянусь Истиной, Каэп, ты не нуждался в ней так сильно'.
  Он оставил мысль недостроенной, но Хьюспир не сделал этого. "Ты бы взял ее, как свою собственную, вместо Кэпа?'
  Это вызвало еще один резкий взрыв смеха.
  С последним не произошедшим кровопролитием, я наконец-то присел, чтобы поесть.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"