Кажется, не осталось уже в России печатного издания, не откликнувшегося восторженной рецензией на серию детективов Б. Акунина. Лейтмотивом этих откликов было: ну, наконец-то народился и в нашем Отечестве детективщик, чьи книги не западло взять в руки интеллигентному человеку! И то сказать: собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов земля Российская рождать наловчилась - будьте-нате, а вот с Честертонами и Конан-Дойлами - эдакая, понимаешь, загогулина... Вайль с Генисом, помнится, весьма даже убедительно обосновывали, отчего настоящего детектива в Великой русской литературе нет, да и быть не может - ну, да не об них речь...
Итак, изрядно заинтригованный всей этой газетной шумихой, пошел я к киоску и ткнул пальцем - наугад - в одну из четырех выставленных там книжек Б.Акунина. Попал - в "Турецкий гамбит": Русско-Турецкая война, осада Плевны, непревзойденный Эраст Фандорин прикомандирован к штабу Дунайской армии, дабы разоблачить действующего там турецкого шпиона.
В чем реклама ничуточки не врет - так это "...милый герой, очаровательное, утешительное время действия, отличная стилизация текста и прекрасное знание реалий" ("Коммерсант-daily"); но вот насчет исходной строчки означенной цитаты: "Круто сваренный сюжет детектива..." - позволю себе поспорить. И раз уж мы равняемся не на Бушковых-Марининых, а на Конан-Дойла и Рекса Стаута, то нелишне напомнить: остроумие Арчи Гудвина и орхидейно-кулинарная экстравагантность Ниро Вульфа - это все-таки гарнир, а блюдо - безупречная детективная интрига.
Признаюсь: Б.Акунину удалось-таки меня надуть. То, что турецким суперагентом Анвар-эфенди является обаятельнейший Шарль д"Эвре, военный корреспондент "Ревю паризьен", стало ясно уже где-то в первой трети книги. Тут я стал радостно предвкушать, как автор в финале оставит меня с носом по схеме, отработанной леди Агатой: сперва парочка совсем уж топорных версий, потом возникает главный подозреваемый, к которому исподволь ведет несколько следов, заметных якобы только "внимательному читателю", а в финале - полная реабилитация оного подозреваемого и наручники на запястьях совершеннейшего божьего одуванчика... Так что когда в последней главе шпионом оказался - таки да, д"Эвре, я испытал те же примерно чувства, что и клиенты Ходжи Насреддина, полюбовавшиеся за пару монет на "Зверя, именуемого кот".
Сам суперсыщик Фандорин производит весьма странное впечатление. То есть разбивать сердца девушек и произносить сентенции в духе "просвещенного патриотизма" у него выходит здорово; что ж до отправления профессиональных обязанностей - тут беда. Можно ли себе представить, что Шерлок Холмс или Ниро Вульф стали обличать убийцу, даже не озаботясь его обезоружить, так что тот в итоге сперва ускользает, захватив заложницу, а потом благополучно стреляется, унеся в могилу все сведения о своей агентурной сети? Подстать финалу и начало деятельности Фандорина. Нелегально пробираясь по Болгарии к своим, он при драмматических обстоятельствах попадает в отряд генерала Соболева. И тут наш герой, доверенное лицо самого шефа III отделения, не находит ничего умнее, как поделиться секретнейшей информацией о планах противника не только с самим Соболевым (которому эти сведения никаким боком не предназначены), но и с соспровождающей того свитой - в составе которой, ну натурально, имеется турецкий агент. Я-то в своей наивности полагал, что контрразведчики такого ранга уже не нуждаются в инструктажах на тему "Болтун - находка для шпиона"...
Перечислять мелкие накладки (вроде того, как жандармский генерал принимается посвящать подчиненного в серьезнейшие государственные тайны, не заметив, что в комнате присутствуют посторонние, а турецкий резидент по совершенно невнятным соображениям убивает на дуэли ценнейшего агента) можно долго, но это бог с ним. Общеизвестно, что любая детективная конструкция держится, по большому счету, на одном-двух ключевых эпизодах, и уж они-то должны быть "вылизаны" до полной безупречности - что по логике, что по фактологии. Вот он, такой эпизод.
Из штаба Армии дают депешу в войска - срочно занять пока еще беззащитную Плевну. Не растерявшийся д"Эвре (он же Анвар-эфенди) является в штаб и извещает шифровальщика, вольноопределяющегося Петю Яблокова, что из России прибыла его невеста; тот кидается вон, оставив текст шифровки прямо на столе; д"Эвре с ходу расшифровывает его, вписывает в него вместо "Плевна" - Никополь", и готово дело: депеша отправлена, и пока наши разбираются в путанице, турки успевают укрепиться в Плевне... Ладно, допустим, что шифровальщик, лопух университетский, выскочил из шифровальной комнаты, оставив в ней иностранца; пусть даже шифровальная комната (равно как и весь прочий штаб) не охраняется вовсе и являет собою проходной двор, где шляется кто угодно. Как, однако, д"Эвре сумел за считанные минуты расколоть шифр, даже с учетом того, что "наши армейские шифры не отличаются надежностью" (на самом-то деле это вранье - русская криптографическая школа была в то время одной из сильнейших в мире)? Далее: на чем он написал исправленную шифровку - на листочке из своего корреспондентского блокнота, что ли? или бланки ему тоже любезно оставили? И наконец - как вернувшийся шифровальщик ухитрился не заметить, что лежащий на столе текст написан не его рукою? Я, конечно, извиняюсь, но эпизод этот - полная лажа, недопустимая в сколь-нибудь приличном детективе; а ведь на нем-то и держится вся интрига...
Забавно, что среди уличающих д"Эвре обстоятельств автор ухитрился сам не заметить еще одно: на дуэли с румынским офицером тот продемонстрировал блистательное владение саблей, тогда как сам утверждал, будто умеет фехтовать только эспадроном (что естественно для западноевропейца). Эти фехтовальные техники абсолютно различны, и любой понимающий человек (вроде Фандорина) обязан был сразу сообразить, что "француз" воспитывался на востоке.
Существует свод канонических требований к классическому детективу (типа "убийцей не должен быть сыщик"). Есть среди них и такое: "В романе не должно быть больше одной недосгоревшей записки, потайной дверцы, подслушанного разговора и т.п."; короче - нельзя основывать интригу на совпадениях. В "Турецком гамбите" же совпадения буквально на каждом шагу: шпион оказывается тут как тут именно когда Фандорин выбалтывает военные тайны, и при этом, на его, шпионово, счастье, как с неба падает невеста шифровальщика; адьютант Соболева скачет в штаб мимо корреспондентского пункта; английский журналист пробалтывается возвращающейся из госпиталя героине о своей секретной миссии - что и спасает русскую армию; etc. Это уж даже не рояль в кустах, а целый симфонический оркестр...
Возможно, мне просто не повезло, и "Турецкий гамбит" - досадное исключение в проекте Б.Акунина. Если же нет - перед нами любопытнейший, чисто российский, феномен: детективный проект, в котором замечательно буквально всё, кроме самого детектива (привет Вайлю с Генисом!). "Блестящая стилизаторская манера", "богатый культурный слой", "филигранный русский язык" - это ведь не рекламная вранина, а чистая правда!.. Помните, старый анекдот: "Туалетной бумаги у нас, к сожалению, в продаже нет, но зато есть липучка, конфетти и наждак третий номер".