Луна проходит через рождение, рост и смерть на небе, а человеческая жизнь влекома колесом перемен по земле. Главные события судьбы отмечены устоявшимися ритуалами во всех культурах, одной из таких важных вех является вступление в брак. Сочетание браком в китайской традиции ставили столь высоко, что готовиться к нему начинали иной раз ещё до рождения жениха и невесты, оговаривая помолвку будущих детей в знак взаимного расположения и дружбы родительских семей. Отчего же так скоро, разве нельзя подождать до совершеннолетия, узнать, полюбят ли молодые люди друг друга? Неужто родителей не заботило личное счастье детей? В культуре Старого Китая эти вопросы не имели привычного нам значения. Традиционное китайское сознание видит личность прежде всего частью рода, уходящего корнями в запредельную глубь веков, а ветвями в далёкое необозримое будущее. Живые и мёртвые члены рода одинаково важны для его существования, по ту и эту стороны жизни, у каждого своя задача, и у всех общая цель - непрерывающееся процветание рода, умершие члены которого обеспечивают благосклонность потусторонних сил, а живые подкармливают их, правильно выполняя обряды. Поэтому такое важное дело, как поиск партнёра и соединение с ним, китайская традиция никак не могла пустить на самотёк, предоставив решение на волю юных сердец или случая. И хотя перемены современности поражают воображение даже самих китайцев, веками отточенные традиции претерпевают стремительные изменения, но и сегодня Китай остаётся самим собой, ставя у входа в стоэтажный небоскрёб пару традиционных каменных львов шицзы и вешая над ними красно-золотой фонарик дэнлун, как тысячу лет назад..
Судьба человека по китайским представлениям определяется ещё при рождении, нужно лишь правильно следовать своей природе, для этого в старые времена существовал институт прорицателей-геомантов, к ним обращались узнать предназначение, и свод многочисленных традиций и законов, тщательно исполняя которые человек достойно вписывал своё имя в историю рода. Сватовство начиналось с консультации у геоманта, он составлял гороскоп по времени и месту рождения. Уже на этой стадии по гороскопу можно было заключить, какая невеста или жених будут наиболее подходящими. В искусстве прорицания широко использовались даосские принципы взаимного дополнения и равновесия иньского и янского начал, вот почему человек, если только не становился монахом, ни в коем случае не должен оставаться одиноким. Гармоничными считались такие сочетания стихий в гороскопах будущих супругов, при которых знаки жены не подавляют знаки мужа, а подпитывают их, например хороши союзы металл-вода, вода-дерево, огонь-земля, земля-металл; неблагоприятны: металл-дерево, дерево-земля, вода-огонь, огонь-металл. Если невеста была рождена под знаком огня, а жених под знаком дерева, то речи о таком союзе не могло и быть - жена погубит мужа. Если же знак дерева был в гороскопе у невесты, а знак огня у жениха - то это сочетание стихий, напротив, считалось благоприятным и сулило многочисленное потомство, говорили о "солнечном тепле, согревающем плодоносную персиковую ветвь". Учитывали не только гороскопы, но и социальный статус семей жениха и невесты, а также местный обычай и историю взаимоотношений родов. Существовал запрет на браки между однофамильцами, происходящими из одной местности, они считались родственниками. Профессиональные сваты вели своего рода "базы данных" на молодых людей обоего пола. По достижении 12-14-тилетнего возраста они сами обращались к родителям юноши, если те первыми не приглашали сватов для серьёзного разговора, в результате которого начинался кропотливый подбор невесты. После определения наиболее подходящей партии, в дом девушки отправлялся посланец семьи жениха, на Севере Китая, как правило, мужчина, а Юге - женщина, свадебное предложение писали на бумаге праздничного красного цвета золотой тушью. Принимать или отвергать его с первого раза считалось неприличным, сваты неоднократно посещали оба дома. После принятия положительного решения, семьи жениха и невесты обменивались свадебными поручениями, украшенными изображениями дракона и феникса. Семья жениха посылала в дом невесты подарки: парные украшения - серьги, браслеты, отрезы богатой материи, чётное число платьев или меховых накидок, а также провизию: четыре бараньи ноги, несколько пар гусей и уток, выпеченные из теста фигурки кролика и крольчихи, уток-мандаринок, сладости. Семья невесты принимала около половины всего, а остальное отправляла назад, присовокупив подарки для жениха - письменные принадлежности, одежду, обувь. Заключение брачного договора служило поводом для первой встречи жениха и невесты и происходило, как правило, в доме невесты. Договор расторгался крайне редко, а сила его была такова, что даже смерть одного из просватанных не становилась препятствием для будущей свадьбы. День бракосочетания определяли гаданием примерно за месяц до предполагаемой даты. После этого невеста не должна была покидать женскую половину дома.
Кто жену берёт, а кто родной дом покидает
"Жениться" - по-китайски буквально "взять жену", а "выйти замуж" - "покинуть [родную] семью". Такова суть брака в китайском понимании - жена переходит в дом и род мужа, и вся её последующая судьба тесно связывается с новой семьёй. В силу этого за дочерьми никогда не давали в приданое землю, часто мебель, украшения, предметы домашнего обихода, денежные суммы. В день свадьбы невеста в головном уборе, имитирующем убор императрицы, с лицом, плотно завешанным жёмчужными нитями, входила в богато разукрашенный паланкин, который за порогом дома запирал её отец, и под звуки дудок и взрывы петард красочная процессия направлялась к дому жениха по самым людным и широким улицам, часто кружным путём. За паланкином несли приданое в раскрытых сундуках, а глашатаи, сопровождающие процессию, читали полный его перечень, а также имя новобрачной и заслуги её рода. Если невеста умирала до дня свадьбы, то в паланкине несли табличку с её именем, обряд свадьбы совершали до погребения, с тем, чтобы после него похоронить жену на родовом кладбище мужа. По прибытии процессии в дом жениха, свекор торжественно отпирал паланкин, невеста шла к дому, переступая по спинам играющих львов, в которых наряжались молодые друзья и родственники жениха, входила в дом, где начиналась церемония поклонения духам предков, а также Небу и Земле. Этот обряд был самой значимой и торжественной частью свадебного церемониала - после трёх поклонов перед родовым алтарём, жених откидывал с лица невесты алое покрывало и подносил ей кубок с ритуальным вином, невеста отпивала три глотка и передавала кубок жениху, он также делал три глотка, и с этого момента молодые считались мужем и женой.
Так было сто - восемьдесят лет назад. А что сейчас? Вопрос непростой - не так-то легко на улице большого города увидеть свадебный паланкин, непросто и организовать свадьбу по всем традиционный правилам, но это вовсе не значит, что китайцы забыли о своих корнях, что в современном Китае этот обычай умер. То тут, то там в СМИ нет-нет, да и промелькнёт сообщение то о неожиданном браке по всем традиционным правилам между 60-тилетней гражданкой Китая и 80-тилетним американцем из Сан-Франциско, то об инициативе пекинских городских властей устроить для всех желающих курсы по изучению и воссозданию обряда традиционной свадьбы в парке у Храма Солнца, то о театрализованном представлении "Традиционный свадебный обряд" в центре древнего города Чэнду. Китайская свадьба - одна из тех ниточек, посредством которых эмигранты, иногда в третьем-четвёртом поколении, сохраняют культурную связь с родиной, разукрашенные свадебные паланкины появляются даже на парижских улицах. Впрочем, без определённых усилий такую свадьбу провести очень непросто даже в самом Китае, мешает современной уклад городской жизни и меняющийся менталитет, в сегодняшнем китайском мегаполисе куда проще организовать свадьбу по западному образцу. Однако даже в столице можно побывать на брачных торжествах по всем старинным правилам.
Свершилось!
В девятый день девятого месяца старый пекинский квартал в центре города огласили звуки праздничных дудок и треск петард. Солнечные блики заиграли на золотых боках паланкина, разукрашенного иероглифами "двойное счастье", показавшегося из-за поворота, хлопнула деревянная калитка где-то в недрах квартала, оттуда послышался радостный гомон - невеста, невесту ведут! Из ворот вышла мать новобрачной в нарядном халате ципао, с красным расшитым фениксами платком в руке, она одарила сладостями и вином одетых в жёлтое с красным носильщиков паланкина. На лицах улыбки, соседи высыпали на улицу в ожидании праздника. И вот появилась невеста в длинном красном платье, ведомая под руку отцом, девушки, сопровождающие их, запели ритуальную песню прощания с родным домом, лицо невесты скрыто красной накидкой, на голове тяжёлый убор, в виде головы феникса, весь украшенный жемчугом, витой блестящей проволокой, инкрустациями перегородчатой эмали. Отец помогает дочери сесть в паланкин, и, приняв от матери платок, торжественно перевязывает им правую руку дочери к подлокотнику паланкина. Паланкин открытый, тяжёлые свадебные паланкины с запирающимися дверями, сейчас можно увидеть лишь в музеях. Восемь носильщиков, как по команде, подхватывают его и несут, приплясывая и раскачиваясь из стороны в сторону. Впереди бежит мальчишка в традиционном костюме льва, с большой красной гроздью грохочущих петард на длинной палке, позади процессии несут корзины с цветами - символизирующие сундуки с приданым. Рядом с паланкином идёт мужчина в традиционном платье конфуцианского чиновника и зычным голосом городского глашатая нараспев читает: "Сегодня достопочтенный владелец ресторанного бизнеса господин Ли Минкун, старший сын своего отца Ли Вэйбина, и его уважаемая супруга Ма Фужун, отдают в жёны единственную и любимую дочь Ли Пинпин, послушную и добрую девицу. Все, кто слышит об этом, порадуйтесь вместе с ними!" Дудки и литавры, весёлый гомон праздника перекрывают шум авто с соседнего проспекта - смотрю на удаляющийся паланкин, на грозди красных фонариков и блестящие иероглифы "двойное счастье", развешанные вдоль пути следования процессии под черепичными козырьками глухих серых стен, и кажется, будто из века двадцать первого перенесло меня время прямиком на сто-двести лет назад, в старый императорский Пекин. Туда, где предки сегодняшних жителей ныне не престижных, сносимых по всему Китаю, кварталов хутунов, служили чиновниками при конфуцианском дворе и в присутственных местах, владели аптеками и трактирами, женили сыновей и выдавали замуж многочисленных дочерей, мечтая, чтобы какая-то из них попала в императорский дворец наложницей, а то и младшей женой Сына Неба.
Ветер шуршит листьями, мать невесты зовёт меня следовать за ними в дом жениха, который находится в соседнем переулке. Мы успеваем попасть туда раньше паланкина, который, как и встарь, следует длинной дорогой. По пути Ма Фужун рассказывает мне, словно оправдываясь, что в старые времена свадьба длилась несколько дней, и лишь на третий торжества проводились в доме невесты, куда та возвращалась уже замужней женщиной, одетой, как подобает её новому положению, с подарками для родителей, дабы отблагодарить их и окончательно проститься с домом, навестить который она сможет теперь не чаще двух раз в год.
У дома жениха толпа становится больше и плотнее, мы едва протискиваемся поближе к воротам. Под звуки и дым петард появляется паланкин. Носильщики немного устали, но, видя близость цели, приободрились, их лоснящиеся лица украсили широкие улыбки. Отец жениха просит присутствующих освободить место у ворот, толпа чуть раздаётся, и образует полукруг у высоких, двустворчатых дверей со свежими иероглифами двойное счастье и гирляндами цветов по периметру. Из ворот выходит группа людей в костюмах львов и драконов, под гром медных тарелок и барабанов, радостные крики подбадривающих гостей, они начинают танец, состоящий из серии сложных прыжков и кульбитов, львы трясут головами, дракон хлопает огромными глазами и разевает пасть, в это время отец жениха подходит к паланкину, принимает из рук глашатая свиток и торжественно развязывает платок. Невеста сходит с носилок, и оба идут сквозь жёлтое море львиных и драконьих спин прямо к дому жениха. Увлекаемые толпой гостей, мы следуем за ними в дом, где прямо напротив входа в большой зале устроен алтарь предков. На стене висят портреты прапрадеда и прапрабабки жениха в запылённых деревянных рамах, под ними на высоком столике большие красные свечи и курительные палочки в керамических горшочках, подношения в виде горок фруктов на блюде. Здесь же расставлены поминальные таблички с именами предков и фигура Гуаньинь - бодисатвы, покровительствующей браку. Мебель из зала вынесена, а стены украшены цветами, гирляндами, изображением рыб и уток-мандаринок, а также непременным иероглифом двойное счастье - самым главным атрибутом свадьбы. Гости рассредоточиваются вдоль стен, а невеста и жених становятся напротив алтаря. На женихе красный расшитый золотыми нитями традиционный халат и жёлтая шапочка, напоминающая императорскую. Жених стоит по левую сторону, невеста - по правую. Свёкор просит тишины и объявляет три глубоких поклона предкам, а затем три глубоких поклона духам Неба и Земли и, наконец, три глубоких поклона супружеского согласия, при исполнении которых невеста и жених разворачиваются друг к другу лицом.
Наконец, жених откидывает с лица невесты шёлковую накидку красного цвета и подаёт ей бокал с вином. Гости громко хлопают в ладоши - свершилось, свершилось! Толпа понемногу выходит во двор, где накрыты столы, перед праздничной трапезой молодым преподносят подарки. Дарят денежные суммы в специальных красных пакетах со свадебной символикой, хорошо, если эти приношения кратны шести или восьми (в древности счастливыми были суммы, кратные сорока). Прекрасный подарок - ваза для цветов - символизирующая пожелание согласия (в китайском слова "ваза" и "мир" омофоничны), в прошлые небогатые годы в этом качестве дарили термос, в китайском названии которого есть знак "ваза". На свадебном столе всегда присутствует рыба (быть в достатке), арахис (родить прекрасных, как цветы, дочерей), кокосы (обзавестись наследником), слива (иероглиф "слива" может быть разложен на графемы "восемнадцать сыновей"). Многие подарки украшены изображениями дракона и феникса, или сопровождаются красными открытками с иероглифом двойное счастье. Гостей в свою очередь одаривают печеньем и конфетами.
Переполох в спальне
Начинается застолье с шумными играми и тостами. Рядом со мной за столом сидит родная бабушка жениха по отцу. Старушка многословно радуется браку внука, особенно тому, что свадьба традиционная, "а то вот у соседей и младший сын женился раньше старшего, да вскоре и развёлся, говорят, снова женится на другой девушке. А с такой свадьбой и брак должен быть крепок". Внук её преподаёт в университете, ему 35 лет, с невестой на одной улице выросли - отношения соседские. Оба выучились в вузах, хорошо зарабатывают и вполне современные молодые люди. Вскоре, как только сломают старый квартал, переберутся всей семьёй в новую квартиру, деньги, на покупку которой сейчас собирают полным ходом. Старушке жаль покидать родное гнездо, здесь прошла вся её жизнь, здесь жили предки, однако, надеется, что в новом месте условия будут лучше, вот только свадьбу такую уже не сыграть. Говорят, она хитро подмигивает мне, сейчас в пригородных деревнях завёлся доходный бизнес - устраивают традиционные свадьбы, даже, слышно, и даты рассчитывают с участием геомантов, как в старину.
Веселье продолжалось до позднего вечера, пока не зажглись фонарики, и весёлые гости не потянулись в дом, где предстояла ещё одна часть свадебного обряда. Одна из комнат превращена в спальню новобрачных и украшена соответственно - по стенам изображения неразлучных уток-мандаринок, вырезанные из красной бумаги, золотые иероглифы двойное счастье, фонарики и цветы, кровать, убранная красным постельным бельём, с нарядным пологом, трюмо, на зеркале которого, а также на окнах висят даосские обереги иероглифы-заклинания выписанные красной тушью по жёлтой бумаге, на трюмо зеркало и тяжёлый костяной гребень. Гости едва-едва помещаются в тесной комнате, свекровь вводит молодую жену, следом входит муж, и вносят дымящиеся чашечки с лапшой долголетия, которую вскоре дадут отведать молодым. Сперва новобрачный, а затем его молодая жена садятся на постель, им подают два бокала, перевязанные у основания красной лентой, их трижды наполняют фруктовым вином, смешанным в специальном сосуде. От вина у молодой кружится голова, и сильно розовеют щёки, она вытирает лоб салфеткой, гости приветливо смеются. Наконец бокалы осушены в третий раз, пришла пора обменяться обувью в знак согласия не расставаться всю жизнь. Нога невесты оказывается почти такого же размера, как и у жениха, это вызывает очередную волну смеха. Кругом звучат шутки, щёки невесты заливаются огнём, гости ругают молодую, насмехаются над молодым, доходит даже до сальностей. "Это "переполох в спальне" - объясняет мне бабушка жениха, - если как следует не устроить его силами гостей, демоны и прочая нечисть не упустят случая пошутить пострашнее!" Тем временем муж и жена берут чашечки с лапшой долголетия и принимаются кормить друг друга, самые смелые из гостей в шутку начинают мешать им. Это будет продолжаться ещё час-другой, а мне пора.
Благодарю родителей жениха и невесты и выхожу вон из дому.
..Светит полная луна, с ней перекликаются фонарики, раскачивающиеся под ночным ветром. Всё время, пока иду к залитому огнями проспекту, меня не отпускает чувство лёгкого праздничного умиротворения, под ногами то тут, то там попадаются красные обрывки свадебных петард - живите счастливо!
апрель 2006 г. Пекин
|