Прекрасен мир, где все способствует тому, чтобы ты нашел дело своей жизни и выполнил свое предназначение. Вот только тебе забывают сообщить, что сделав это, ты тут же умрешь.
У каждого человека есть свое предназначение. Каждый из нас приходит в этот мир для чего-то, и пока он этого не совершит, ему не будет покоя, и он будет чувствовать себя несчастным. И не уйдет отсюда, пока не сделает то, что должен...
- Как привидения? - раздался вдруг звонкий детский голос.
- Что, Игорь? - учитель отвлекся от своей речи. Он произносил ее из года в год вот уже пятнадцать лет, по четыре раза - на каждую параллель третьих классов. И уже даже не задумывался о чем говорит, просто рассказывал на автомате, словно монолог на память читал.
- Ну привидения, которые остаются тут потому что не выполнили свою цель, - повторил мальчик. Серые глаза из-под светлой, неприлично отросшей челки (куда только родители смотрели?!), глядели слишком пристально. Остальные ученики оборачивались на него кто с интересом, а кто и с возмущением - как он посмел перебить учителя?
- Вздор! Привидений не существует. Но те, кто отжил свое, не исполнив предназначения, не найдут дороги в Рай и будут вечность блуждать в потемках.
Класс пораженно ахнул. Учитель понял, что снова завладел его вниманием и продолжил рассказ с того места, где его таким дерзким образом прервали.
- Ну и жуть он рассказывал.
Трое учеников сидели на бортике клумбы и жевали бутерброды. Шла большая перемена. Отличившийся на уроке ученик все еще хмурился. Не понравился ему тот рассказ, какой-то ужас рождал он внутри. Сродни тому, когда стоишь под медпунктом в очереди за прививкой, или когда ожидаешь, что родители раскроют кражу конфет, припрятанных к Новому году. Или когда летом с ватагой таких же отчаянных воруешь черешню из чужого сада, а хозяин выбегает на порог с ружьем, и ты падаешь в кусты и лежишь там с отчаянно колотящимся сердцем, ждешь пули, хотя все знают, что в ружье лишь соль.
- А мне понравилось, - возразила светловолосая девочка с мечтательными ореховыми глазами. - Это же чудесно - выполнить то, ради чего пришел в мир.
- Да! - второй мальчик, темноволосый и вихрастый, вскочил на бортик и победно выбросил кулак в воздух. - Это было бы здорово. Сделать это и получить то сокровище, или как там он говорил? - он напрягся, вспоминая дословно, но девочка его опередила:
- "Исполнивший свою задачу обретет наивысшую драгоценность в мире, которая станет знаком того, что он достоин Рая".
- Интересно, что это? - мальчик сел обратно. - Может, какой-то гигантский бриллиант?
- Не думаю, - девочка покачала головой, допивая сок из пакетика. - Наверное, это просто метафора.
Мальчишки вытаращили глаза. Она вздохнула и пояснила:
- Сравнение. Думаю, "драгоценность" - это осознание счастья, что ты сделал нечто важное.
К ним вразвалочку подошли несколько мальчишек из седьмого.
- Что малявки, уже прослушали пропаганду старого пердуна?
- Ты о чем это? - вихрастый насторожился, с такими лицами не просто поболтать подходят, а определенно на стычку понарываться.
- Сашка, не связывайся, - девочка подергала его за рукав.
- Вам уже наплели о том, как круто исполнить предназначение? - заводила компании насмешливо ухмыльнулся, и Сашка немного растерялся:
- А вам не забыли сказать, - он быстро оглянулся по сторонам и понизил голос, - что как только вы это сделаете, вы тут же умрете?
- Неправда!
- Правда! - пискнула из-за его спины какая-то вертлявая девочка. - Мой дядя так сделал. Он изобрел одну штуку и через день умер - подавился косточкой.
- Ну и дурак!
- Ах ты...
- Не обращайте внимания, они просто вас пугают, - учитель неслышно подошел к ним. - Возвращайтесь в класс, - приказал он старшим ребятам. Те злобно зыркали через плечо, но пошли. - Наслушались того сумасшедшего, должно быть.
- Какого сумасшедшего?
- В класс живо!
Третьеклассники поплелись куда сказано.
- О каком сумасшедшем он говорил? - Игорь возился с замком раздевалки, их троица уходила последней и запирать и возвращать ключ вахтеру было их обязанностью. Ключ никак не хотел попадать в скважину, а потом проворачиваться - руки дрожали, словно Игорь весь день таскал тяжести, а не за партой сидел.
- Я знаю, кто это, - признался Сашка. - Это Петя-псих с Яблочной улицы. Сидит на остановке у двенадцатиэтажки и все время выкрикивает, что все мы в опасности и скоро умрем. Помнишь, Лиз?
- Ага, - девочка аккуратно поправила бант на косичках. - Ужасно. Как ему не стыдно? Ты еще долго там?
- Готово, - ключ, словно сжалившись, скользнул на место и щелкнул.
Игорь вернулся домой, дрожа. Он не стал обедать и сразу, даже не переодеваясь, забрался в постель. Весь вечер его колотил озноб. Наутро поднялась температура. В школу его не пустили, весь день он пролежал, глядя в потолок и ощущая непонятный беспричинный страх, который всплывал из таких глубин сознания, что даже само по себе это было жутко. Наверное, именно это ощущение в книгах и называли первобытным ужасом. К вечеру он уже не мог оставаться в квартире. Страшно было даже под толстым одеялом. Натянув свитер, Игорь вышел из дома. Колени тряслись и перед глазами плыли темные пятна, но он упрямо добрел до перекрестка, а потом повернул на Яблочную. Петя-псих был заметен издалека - высоченный, заросший бородой до ушей, наряженный в когда-то модное длинное пальто и шляпу. Но заметнее всего был его голос - громкий и низкий, такому бы в хоре петь. Голос разносился далеко от остановки, казалось, охватывая всю улицу.
- Люди, опомнитесь! Вы же все идете как овцы на заклание, - кричал он. Прохожие шли мимо, не обращая внимания, кое-кто брезгливо поджимал губы. Игорь глубоко вдохнул, сжал кулаки и подошел ближе. Он остановился в пяти шагах от остановки. Сумасшедший вдруг почуял его и повернулся, глаза, спрятавшиеся глубоко в глазницах, были темными и внимательными. - Что, мальчик, интересно? Тоже мечтаешь сделать Нечто? И позволить им убить себя?
- Им?
- Тем, кто управляет тобой, - на миг показалось, что нету в его глазах безумия вовсе, а потом они снова лихорадочно заблестели и сумасшедший сделал шаг вперед. Игорь вскрикнул и убежал.
Год спустя.
Они втроем шли по улице, нагруженные разномастными коробками с тряпками, старыми мисками и игрушками. Лиза уже год как повадилась помогать в приюте для бездомных животных и не гнушалась и друзей припахать в качестве дармовой рабочей силы.
- Мы должны помочь братьям нашим меньшим! - весело заявляла она, когда кто-то из мальчишек начинал ныть, что надоело этим всем заниматься.
- Да-да, конечно, надорвавшись мы им очень поможем, - пропыхтел Сашка из-за своей коробки, его за ней почти не было видно, а он был самым низкорослым из всей компании. - Вот людей спасать другое дело.
- Не смей так говорить! - Лиза топнула ногой и едва не уронила на нее свой таз. Игорь едва успел подскочить и подставить под него колено. Они пошатнулись и застыли, уловив хрупкое равновесие - словно диковинный акробатический номер.
- Давайте вы будете цапаться после того, как мы все отнесем.
Сашка что-то буркнул из-за коробки, Лиза согласно шмыгнула носом.
- Угу, - перехватив таз, она сделала шаг и вдруг замерла, вытянувшись в струнку. - Там дым! - она выронила таз и помчалась за угол, мальчишки переглянулись, избавились от коробок и понеслись следом. Из-под задней двери приюта, куда они обычно вносили свои находки, тянуло дымом. Лиза сунулась было в дверь, но закашлявшись отбежала. Изнутри сквозь треск пламени слышался жалобный скулеж, лай, мяуканье. Лиза вскрикнула, потом оглянулась и помчалась к главному входу, замахав рукой:
- Вызовите пожарных!
- Я с ней, а ты звони! - опомнился Сашка и помчался следом. Игорь с досадой ударил себя по колену и помчался к автомату. Он бы и сам с радостью поучаствовал в тушении пожара.
Пожарная бригада приехала, когда уже все погасили своими силами. По двору бегали перепуганные животные, часть разбежалась совсем. Пахло дымом и паленой шерстью. Лиза с перемотанными бинтами руками, просто сияла счастьем.
- Мы всех их спасли! - закричала она.
- Ага, - Сашка стоял рядом совсем обессиленный, - чуть не надорвался, этих псин вытаскивая.
- Да ты всего одного вынес. А потом тебя прогнали, потому что ты недоросль, - фыркнула Лиза. - А вот если бы не я...
- Ну что ты, девочка! - к ним подошла женщина, работавшая в приюте. - Разве ж можно хвататься? Мы и так все о тебе расскажем. Если б не ты, мы бы вовремя не заметили. Все бы погорело, и звери наши погибли бы. Ты настоящий молодец, - она погладила ее по голове. Лиза просияла.
- Они тоже помогали.
- И вы молодцы, - рассеяно кивнула женщина. - Вот только куда мы теперь их всех денем? - она удрученно обвела рукой заполненный перепуганным зверьем двор. Лиза засияла пуще прежнего.
- А мы их пристроим!
Мальчишки переглянулись и надрывно застонали.
***
К родителям пришли гости, красивые, нарядные. В прихожей высилась гора обуви и витал запах духов и одеколона. Сперва это было приятно, но вскоре это все перемешалось, и Игорь ходил через прихожую, зажав нос пальцами. С кухни слышался смех - мама с подругами дорезали салаты, отец с друзьями что-то крутили с музыкой в большой комнате. Игорь же засел у себя, не в силах оторваться от дела - он делал очередной корабль. Из деревянных щепок, бечевки, ткани. С парусами, мачтами и круглыми окошками, с крохотными пушками. Все как в настоящем, только в разы меньше. На полке уже стояла целая флотилия, но это был особенный, в него он вложил все силы и время, иногда даже казалось, что материалы под пальцами живые, а кораблик, как только будет завершен, сорвется с подставки и уплывет по воздуху в окно.
Конечно же, родители не могли не привести друзей в его комнату, чтобы похвастаться его достижениями. Гости с интересом разбрелись по комнате, рассматривая модели, листая журналы и книги о кораблях. Они искренне восхищались, а Игорь стоял посреди ковра и вежливо кивал, улыбаясь.
- Чудесно, просто чудесно. У тебя талант.
- Это будет шедевр! Лучшее что ты сделал.
- Не каждый взрослый мастер на такое способен.
Наконец они ушли. В комнате стемнело, глаза и руки уже устали от мелкой кропотливой работы. Игорь забрался на кровать, не включая люстру. В комнату сквозь окно лился свет уличного фонаря, из гостиной неслись веселые голоса и музыка.
Интересно, это его предназначение - делать корабли?
***
Листья опали и стало совсем холодно, пришлось надевать теплые куртки и ненавистные шапки с шарфами. Те, впрочем, снимались сразу же после выхода из дома или школы. Если ты уже в четвертом, тебе несолидно разгуливать в шапке, как малыш какой-нибудь. Только Лиза прилежно носила свои полосатые шапку и шарф, еще и перчатки в цвет - бабушка связала. Ну, по крайней мере, они хотя бы были красивые, а не как у всех.
Животных они разнесли на прошлой неделе. Да и то казалось, тех брали не ради того, чтобы питомца завести, а из сострадания к детям, их таскавшим. К тому же та история с пожаром быстро стала известной, даже в районной газете про них написали. Вернее про Лизу написали. Теперь она целыми днями ходила, сияя, как начищенный чайник, не переставая улыбаться. Сегодня она была особенно радостной, а еще ее явно распирало от желания чем-то поделиться.
И вот когда они отошли довольно далеко от школы, идя вниз по крутой улочке через частный сектор, она решилась.
- Посмотрите, - она достала из портфеля светящийся шар размером с крупный апельсин. - Он появился в коробке со щенком, которого я отдала той старушке.
Мальчишки наклонились посмотреть и стукнулись головами.
- Ух ты!
- Это же...
- Думаю, это и есть та самая "драгоценность", - срывающимся полушепотом призналась Лиза. - Я исполнила то, что всегда хотела - спасла животных. Я так счастлива! - она порывисто обняла их обоих. - Пойду покажу маме, - она побежала вниз по улице. Игорь смотрел ей вслед и чувствовал, как внутри него вырастает страх.
- Стой, - прошептал он. Сашка хлопнул его по плечу.
- Да ладно, пусть бежит хвастаться. Здорово же!
- Но ведь, - Игорь стряхнул его руку и пошел следом. Страх опутывал его ноги. - Стой!
- Да брось.
- Нет! Стой! - он летел вниз, к перекрестку, но Лиза уже ступила на переход. Из-за угла вылетел грузовик, протяжно загудев. Она обернулась на звук, все еще широко улыбаясь.
Удар.
Кровь на асфальте.
Шар выпал из безжизненной руки и покатился по дороге.
Сашка истошно закричал и бросился вниз. Игорь остался на месте, где остановился, услышав гудок. Ноги не удержали его. Он упал на колени, глядя вниз.
Грузовик исчез так же быстро, как и появился, оставив после себя лишь изломанную фигурку в луже крови. Сбежались люди, приехали машины с мигалками. Сашка рассказывал милиционеру, что здесь случилось, а Игорь рыскал вокруг, заглядывая под каждый куст.
- Что ты ищешь? - Сашка подошел к нему, когда все уже начали расходиться.
- Шар. Чертов шар! Он покатился куда-то сюда.
- Может, его кто-то взял?
- Не думаю, он точно сюда укатился, я видел.
- Тогда... Знаешь, - вдруг протянул он, - я не уверен, что он был. Это как будто сон.
- Что? - Игорь выпрямился. - Ты же своими глазами видел этот шар!
- Какой шар? - Сашка удивленно моргнул. Игорь схватил его за плечи и встряхнул.
- Ты что, забыл его?
Во взгляде на миг вспыхнуло понимание, но тут же погасло.
- Не знаю... Мне страшно, пойдем домой, - Сашка стряхнул его руки, подобрал портфель и побрел прочь. Игорь пораженно смотрел, как он исчезает в сумерках.
Как, как он мог забыть?!
***
Через неделю Игорь все-таки вышел из дому. Родители вытолкали, потому что в больнице им сказали, что в коллективе он скорее придет в себя. Но в школу он не пошел. Снова свернул на Яблочную и направился к остановке. Люди уже разъехались на работу, и потому улица была пустынной. Петя-псих сидел на лавке, отдыхая от утреннего выступления. Игорь подошел ближе.
- Извините...
- Чего тебе? - раздраженно повернулся сумасшедший. - А, снова ты. Чего надо?
- Шары. Их никто не помнит.
Он уже привычно открыл рот, чтобы обругать очередного придурка, пришедшего поиздеваться, но вдруг понял смысл сказанного. Взгляд стал острее.
- Конечно! Иначе это стадо давно бы взбунтовалось. Мало кто их помнит. Я вот помню и пытаюсь их предупредить. Хочешь, помочь мне, мальчик? Ты такой же, как и я.
Игорь вздрогнул. Такой же псих? Он развернулся и убежал.
Придя домой, он сломал корабль.
Десять лет спустя.
Он стал студентом нелюбимого университета. Уже не делал корабли и не читал о море. Он рисовал картины, искренне недолюбливая это занятие. Но получалось у него довольно неплохо. Последняя работа была почти закончена, она стояла на мольберте у окна: троица детей - два мальчика по бокам, а в центре девочка с блестящим шаром в руках. Все трое смотрят вперед и вдаль, а в зрачках отражается грузовик. Те, кто видел эту картину, говорили, что это шедевр, что у нее необыкновенные цвета, что он показал сами души героев. Игорь лишь посмеивался.
Сашка стал военным врачом и угодил на фронт сразу же с университетской скамьи. Редко присылал вести, потому что их забросили в какую-то глушь, где не было больниц и даже нормального жилья, приходилось жить и работать в палатках с переносным оборудованием. Вот пришло очередное письмо. Игорь присел с ним на подоконник, разорвал конверт и развернул вырванный из тетради лист, исписанный косым малопонятным почерком - настоящие врачебные каракули. Обычный рассказ о прожитых днях. Даже находясь на войне, Сашка умудрялся делать свои письма теплыми и веселыми, описывая мелкие события жизни. Игорь начал тепло улыбаться уже с первых строчек, но к концу его начала одолевать непонятная тревога. Наконец он дошел до последнего абзаца:
"Говорят, мир подпишут со дня на день. Я так рад. Спасти столько людей - это настоящее счастье. Думаю, я на "отлично" выполнил свою миссию. Знаешь, я иногда ловлю себя на мысли что не знаю, что буду делать, кода война завершится".
Листок выпал из рук, голову сдавило. Письмо шло долго. О подписании мира передали по радио этим утром.
Игорь снова ощутил то чувство нарастающего внутри него животного ужаса, он сполз с окна на пол, привалился к батарее. В глазах потемнело, а миг спустя он словно на экране проектора увидел Сашку. Тот изменился, лицо стало более жестким, на нем залегли ранние морщины, в черной челке появились седые пряди. Он находился в палатке, оперируя какого-то солдата. За пологом еще гремело. Странно, мир ведь подписали. Или не всем еще об этом сообщили?
Сашка вдруг остановился и выпрямился.
Игорь не шевелясь смотрел, как он снимает маску с лица, вытирает пот со лба и счастливо улыбается. Потом наклоняется, поднимая что-то с пола. Зачарованно смотрит на блестящий шар, чье сияние отражается в глазах. И падает мгновенно с пронзенным сердцем. Последний в этой войне снаряд разрывается неподалеку. Единственный из осколков рвет брезент палатки и находит свою цель. Шар катится к выходу и, медленно тускнея, исчезает.
Игорь орал. Плакал и выл зверем. Потом схватил со стола нож и воткнул его в холст, разрезая полотно надвое. Шедевр? Старик был прав - если ты избежал одной ловушки, тебе подсунут другую - не переиграть. Это он подслушал пару лет назад. Ноги сами его вынесли на Яблочную улицу. Петя-псих сильно постарел и осунулся, но все еще горячо произносил свои речи возле остановки. Но никто, как и раньше, его не слушал.
- Меня вы не достанете!
Взмах за взмахом нож рассекал холст. Умирали под ним и цвета, и души, и шедевр. Он сорвал холст и вышвырнул его в окно, просто в стояще внизу мусорные баки. Следом полетели кисти и тюбики с красками.
Пятнадцать лет спустя.
Он остался один. У него отняли друзей. Вся жизнь превратилась в бесконечный побег он неизбежного. Он поступил на работу в скучный НИИ, занимаясь там непонятно чем. Просто пустым перечерчиванием чужих изобретений. Бесполезное и безопасное занятие. Женился не на любимой, а на соседке, тихой и невзрачной девушке. Она грезила о каких-то путешествиях, говорила, что хочет написать о них и рассказать всем, как живут на другом конце мира. Ее глаза горели опасным светом. Он просто не мог ее оставить. Он должен был ее спасти. Бытовые хлопоты заняли все ее время. А потом появились дети. Сперва Влад, потом Танечка. Приходилось постоянно быть начеку. О себе заботиться Игорь научился давно, а дети доставляли столько хлопот.
- Папа, я пойду на гитаре играть! - Влад влетел в квартиру, швыряя портфель на стул. Снова задержался после школы неизвестно где.
- Это еще зачем?
- Мне это нравится больше всего.
- Послушайте его! Нравится ему! Математику ты выучил? - строго спросил Игорь. Влад скривился.
- Ну пап, я же в ней дуб дубом, - он постучал себя по лбу, но отец был непреклонен.
- Иди учи математику.
- Зачем?
- Так надо, я так сказал. И чтобы я больше не слышал ни о какой гитаре!
Слезы дрожат в детских глазах, сын выбегает из комнаты, громко хлопая дверью. Маша стоит в дверях со своим вечно испуганным видом и качает головой.
- Распустила ребенка, - проворчал Игорь, зная как больно это ее ранит. - Все в облаках витает. И Татьяна только то и делает, что пляшет, твоей фатой обмотавшись. А буквы до сих пор все не выучила. Это в четыре с половиной года-то!
- Но почему бы им не делать, то что они хотят? - робко спросила Маша. Игорь привычно закатил глаза.
- Мало ли чего они хотят. Пусть делают что надо. И ты ерундой не занимайся, - бросил он, уходя. - Проживете дольше, - добавил он с болью, когда уже никто не мог услышать.
Но все труды порою оказываются напрасны. В шестнадцать лет, едва окончив школу, Влад сбежал из дому, чтобы стать музыкантом. Он довольно быстро стал знаменитым. А Игорь поймал себя на том, что каждый день ждет известия о его смерти. Это вымотало его, быстро превратив в старика. С сыном они не разговаривали, и все свое внимание он обратил на дочь, бережно отводя ее от опасных дорожек, которые вели прямо в топь, как бы сильно она не просила и не плакала, глядя вдаль, на цветные огоньки, приветливо сверкающие над болотом. Вскоре, она смирилась, а может просто поумнела и поняла, что это все ради ее благополучия. Стала такой же тихой, как и мать, только иногда в глазах еще сверкало упрямство.
Влад приехал неожиданно. Игорь застал его на кухне. Сын сидел, по обыкновению забравшись с ногами на стул, и трескал хлеб с домашним вареньем. Будто и не было этих семи лет отчуждения. Игорь вздохнул, положил потертый портфель на соседний стул и сел рядом.
- Рад тебя видеть, - сухо сообщил он. Влад ухмыльнулся, убрав с лица эти новомодные длинные волосы, в ухе блестел с десяток металлических колец, не меньше.
- Как видишь, я жив, хотя и исполнил свою мечту. Думаю, ты просто сумасшедший, папаша.
- Ты играешь с огнем.
- Да ладно тебе. Мне поклонницы каждый день по десять писем присылают о том, что убьют меня, если я не полюблю их. И по сотне о том, что убьют себя, - покачал он головой. - Так скоро человечество вымрет, - он заливисто рассмеялся.
Когда Игорь уснул, Маша и Влад, как заправские заговорщики, закрылись на кухне и, заглушив разговор шумом кипящего чайника, строили тайные планы.
- Мать, мы должны это сделать. Я дам денег на ее обучение. Там нужно разрешение двух взрослых родственников. Как видишь, обойдемся и без него. Пусть Таня едет, иначе она зачахнет тут.
- Но...
- Ты хочешь, чтобы она сбежала как я? Ночевала на вокзалах и ела из помойки? Или чтобы превратилась в безликую тень, как ты? - он наклонился над столом. Маша испуганно охнула и покачала головой.
- Нет. Нет, я этого не хочу.
Через год Таня уехала за границу учиться балету. Проводив ее на самолет, родители с братом вернулись в квартиру. Маша сразу ушла спать, выпив лекарство, она слишком переволновалась за этот день. Не только из-за того, что проводила ребенка так далеко от дома - она до последнего не верила, что все получится, что Игорь смирился с поражением.
- Ну что, обхитрили отца и довольны, - он был мрачнее тучи, оставшись с сыном один на один. Тот собирал вещи и собирался отчалить обратно в столицу.
- Я предпочитаю думать, что спас принцессу из башни, охраняемой драконом.
- Одна дурь в голове.
Влад обернулся и посмотрел на него пристально, с какой-то необычайной серьезностью.
- И я рад, что сделал что-то по-настоящему полезное. Прощай.
Он ушел.
Игорь встал у окна, глядя в полутемный двор. Влад подошел к машине, открыл дверцу, сунул руку в карман кожаной куртки, достал что-то, посмотрел и сунул обратно. Сел, завел мотор, и машина выкатилась из двора.
Игорь закричал в ужасе, сорвал пальто в вешалки и побежал что было сил вниз по лестнице, одеваясь на ходу. Выскочил во двор и оглох от чудовищного взрыва. Оглушенный он упрямо добрел до выезда. Автомобиль пылал. Игорь бросился к нему, но чьи-то руки оттащили его, не дав кинуться в огонь.
Пожар погасили быстро, но спасать из него было некого и нечего. Кто-то подложил бомбу ужасающей мощности, она не оставила почти ничего. Остов автомобиля дымил на черном асфальте, усыпанном толченным закопченным стеклом.
Восемь лет спустя.
Маша была уже совсем седая и постаревшая раньше времени от тех горестей, что свалились на нее. Ее глаза потускнели, и в них больше не горела жизнь. Игорь ощущал от этого боль глубоко в сердце, но в этих безжизненных глазах он не видел уже давно и тех опасных огней - отблесков на круглых боках разноцветных шаров. Он видел их не раз и не два, у разных людей. Все они были таким счастливыми, так радостно неслись вперед, не подозревая, что им остались считанные секунды.
Маша ничего не зала об этом, никогда не видела этих шаров. Она сидела в своем кресле, укрыв ноги пледом, вязала что-то и предавалась воспоминаниям. Только от них ее голос иногда теплел, а на оплывших щеках появлялись краски.
- Наша девочка, - она смотрела на плакат на стене: воздушная фея в развевающихся одеждах на сцене под яркими софитами. - Если бы не мы с Владом, она не выучилась бы, не стала балериной. Ты ведь помнишь то ее выступление? Ах, оно было прекрасным! Ее лучшее выступление! Она была просто божественна. Все газеты тогда написали, что это новое слово в искусстве. Наша девочка...
- Разбилась насмерть в тот же вечер, - напомнил Игорь, зная, что сейчас снова разбивает ей сердце.
- Ох, милый... Но ведь нужно помнить то доброе, что принесли миру дорогие нам люди, - горячо заговорила Маша. Снова одни и те же слова, та чудовищная ложь, которой она пыталась достучаться до него. Она так же слепа, как и все вокруг. - Они выполнили свое призвание, не нужно о них горевать.
Он поднялся, выключая верхний свет.
- Уйди, я хочу спать.
Маша лишь вздохнула в миллионный раз и выбралась из кресла, унося свое вязание на кухню.
На следующее утро Игорь пришел на Яблочную улицу. Пети-психа здесь больше не было. Он давно уже умер. Игорь сжал кулаки. Мимо шли люди, бежали счастливые дети. Наверняка, уже прослушали урок и мечтают получить шар-убийцу. Захотелось закричать, окликнуть их, попросить задуматься над тем, к чему они стремятся. Он в последний момент закашлялся и вздрогнул. Если он это сделает, то уже не уйдет отсюда, до смерти прилипнет к этой остановке и станет Игорешкой-психом, новым городским сумасшедшим, которого будут сторониться прохожие и бояться дети.
Два года спустя.
Он умирал. От старости и болезни - сердце не выдержало всего того знания, которым он обладал. Но главное, что рассудок выстоял. И самое главное - ни один убийственный шар, так и не попал в его руки. Он был даже рад, что эта пытка, названная жизнью, наконец подходит к концу. Он удержался. Выиграл, положив на это все свои усилия. Только одно омрачало уход. Маша оставалась здесь одна, ее больше некому было защитить. Он должен быть уверен, что она будет и дальше беречь себя. Игорь выдохнул, с трудом открывая рот.
- Пообещай мне...
- Нет, - Маша покачала головой, накрыв его ладонь своей. - Я хочу заняться тем, чем хочу, хоть я уже стара, но еще не поздно, еще не все кончено. Я смогу осуществить свою мечту и исполнить свое предназначение. У меня билет на самолет через месяц, - призналась она. - Я всю жизнь делала то, что говорил ты. Освободи меня сейчас, - с болью умоляла она, но он не ответил - свет уже померк для него.
***
Он стоял в темноте. Под ногами ощущалась твердая почва, хотя он ее не видел. Как и того, что вокруг. Перед ним кружили разноцветные блестящие шары, они мягко светились. Через миг он ощутил, что его руки сжимают что-то. Игорь опустил глаза и в слабом свете увидел, что в ладонях он держит такой же гладкий шар, но он был темным и отражал его лицо - снова молодое.
- Это твои упущенные возможности, - голос раздался из ниоткуда, и тут же шары медленно погасли. Шар в руках, который так и не загорелся, вдруг осыпался черной золой под ноги. Стало совсем темно.
- Посмотри, - опять заговорил голос. Снова стало светло. Игорь повернул голову. Мимо него бесконечной вереницей шли люди, перед ними на уровне глаз парили светящиеся шары. - Они освещают им путь. А ты обречен вечно скитаться в темноте, как скитался всю жизнь.
- Чушь это все, - бросил Игорь раздраженно. - Что бы ты там не навоображал, у меня была хорошая жизнь, я столько всего попробовал и прожил достаточно долго, чтобы ею насладиться.
- Но ты не отдался ничему полностью, не достиг вершины, - возразил голос.
- На твоих условиях это было невозможно.
- И тем не менее ты теперь не сможешь пойти дальше.
- А мне и не нужно.
- Дороги назад нет.
- Если честно, мне и не хочется оказаться еще в одном мире, порожденным твоей больной фантазией. Я пойду поищу что-нибудь еще.
- Мир, где человек не имеет цели? - голос, кажется, утратил толику своей бесстрастности.
- Почему же. Пусть цель будет, и достижение будет, но вот смерти сразу за ним -нет.
- А что же тогда может быть, когда ты достиг пика? Когда ты прекрасен в этот миг? Падение?
- Следующая цель, пожалуй, - Игорь пожал плечами. Голос на несколько мгновений запоздал с ответом.
- Ты идиот. И никогда не найдешь Рая, будешь идти в никуда.
- Ну и пойду, - вдруг сказал он. - Буду идти, зная, что не стал игрушкой в этой вашей рулетке. Я уже сказал, что прожил долгую и увлекательную жизнь. У меня была семья, друзья - всех вы забрали. Так что катитесь вместе со своим Раем, я найду свою дорогу без ваших сомнительных фонариков.
Он не стал слушать, что еще скажет голос, развернулся и пошел наугад во тьму. Кучка пепла за спиной зашевелилась, из нее вылетел огонек, размером с орех, и завис над плечом, освещая не весь путь, а лишь каждый следующий шаг.