Насупился. Пфф. В отце до сих пор кипит азарт на травлю личностей. Он частенько оглядывается назад, недовольно подмечая мирную тень бурной жизни. Стеклянный, будто грязное вычурное дно пепельницы, глаз не выражал блистательных идей, что таились меж его полушарий. Другой глаз напоминал о детстве. Тогда небо тускнело в сравнении с чистым проницательным взглядом отца. Лоб обвис. Выращивая на черством лице безжизненные складки, отец вечно ощупывал их и некрасиво, словно смешок убогого старика, улыбался. Старость ему не шла. И спрашивать, зачем хранятся номера древних подруг с дешёвой пудрой, не стоит. Беседы ни о чём. По стопам великого стратега, он утопал в иллюзиях и в чуме, которую разносил, как праведный миссионер. СВОБОДА. Он дышал ею из далека, прикованный к дорогой коляске, отец толи порол о смысле жизни, толи о Боге или сцеплял новую цепочку несвязных мыслей, исключительно для моей персоны. После смерти отца я стала находить странную иронию в его прозрачных словах.