Месяц май, суббота, вторая половина дня. Только что закончился бурный весенний ливень. А сейчас неожиданно тучи разошлись, и выглянуло ласковое майское солнышко. У нас, в Караганде, часто так бывает: с утра одна погода, днем - другая, вечером - третья. Вот и сегодня с утра было ветрено и пасмурно, небо было затянуто унылыми серыми тучами. Днем разверзлись хляби небесные, дождь лил, как из ведра, потоки воды, переливаясь через заполненные водостоки, стремительной рекой устремлялись в низины. Несколько часов вселенского потопа. И вдруг - раз и все закончилось! Дарит свой радостный свет и тепло уже прошедшее зенит солнце, щебечут птички, воздух наполнен запахами тополиных почек, радуют глаз насыщенные зеленые цвета распустившихся и вымытых дождем листьев и спешащих набрать силу трав. Только людей на улицах мало, всех ливень разогнал по норам-квартирам и теперь городские жители не спешат оторваться от телевизоров. Только вездесущие мальчишки кое-где во дворах уже исследуют огромные лужи.
Мы с Лёшей едем в больницу навестить друга Серегу. Он уже пару дней, как лежит, ожидает операции по исправлению носовой перегородки. Сам лег, решился-таки. У него проблемы с носовым дыханием из-за искривленной перегородки, от этого ему грозит бронхиальная астма. Мы не медики, точнее объяснить не можем. По крайней мере, так нам Серега объяснил, а уж откуда он таких сведений нахватался, мы не знаем. Просто верим ему на слово, мы же друзья.
До центра города доехали на автобусе, у ЦУМа пересели на троллейбус. Людей мало, даже не все сидячие места заняты. Но мы садиться не стали - нам всего-то две-три остановки проехать. Да и не приучены мы сидя в городском транспорте ездить, все чаще он так переполнен, что за счастье вообще в него влезть. Встали на задней площадке, у открытого окошка - и просторно, и не нужно толкаться ни с кем, и до дверей два шага. Стоим, разговариваем, дышим свежим весенним воздухом. У самых дверей стоят, готовясь к выходу, две девушки лет так двадцати пяти-тридцати. Для нас они "старые", мне - восемнадцать, Леше - семнадцать. Мы для них - "малолетки". Так что ни мы на них внимания не обращаем, ни они на нас.
Троллейбус остановился у светофора посреди огромной лужи. Тут-то и случилось это занимательное происшествие, так нас развеселившее.
Включился зеленый сигнал светофора и наш транспорт тронулся с места. В этот момент на очень даже приличной скорости нас обгоняет грузовик. В один миг он проскакивает мимо окон троллейбуса и уносится вперед. От его колес в обе стороны расходятся огромные волны. Та, что ушла влево, никого не интересовала, потому что там не было ни людей, ни встречных машин. А вот та, что пошла направо, нас очень даже заинтересовала. А как иначе, если мы видим, как гребень этой самой волны направляется прямо в наше открытое окошко? Оба инстинктивно пригибаемся, и происходит маленькое чудо. Водяная масса объемом в пару-тройку ведер перелетает над нами и плюхается прямо на головы девушек! Какой-то миг, доля секунды - и они мокрые с ног до головы, а на нас ни капли не упало!
Удивленно осматриваем с Лёшей свою абсолютно сухую одежду и начинаем безудержно хохотать. Очень нам весело стало. А девушки в первый миг испуганно вскрикнули, потом, отплевываясь и выжимая руками волосы, принялись ругать водителя троллейбуса, будто это от его небрежной езды случилось.
- Причем здесь водитель троллейбуса? - давясь от смеха, выдавливаем мы из себя, - это грузовик!
Но девушкам все равно, кто виноват: ехали в троллейбусе, никого не трогали, вдруг, словно кто-то из ушата их водой облил. И они стоят, как две мокрые курицы, двое юнцов у окошка хохочут над ними, как сумасшедшие, а остальные пассажиры недоуменно оглядываются - они вообще ничего не поняли. Обидно. Мы их понимаем, но понимаем и то, что не успей мы пригнуться, все нам бы досталось. Может забрызгало бы и девушек, но мокрыми курицами точно были бы мы. И мы продолжаем смеяться, даже выйдя из троллейбуса на остановке. Хорошо, что на дворе уже месяц май и на улице тепло, да и на выход девушки готовились, значит до дома им недалеко - не должны простудиться. Ну, случилось так, ну, что ж поделаешь? Бывает.
Зашли мы в больничный двор, остановились в нерешительности. Где находится больница, спросить у родителей Сереги догадались, а уточнить этаж, отделение, палату - не удосужились. Вот уж воистину два великовозрастных балбеса!
Сунулись было в приемное отделение - не приемное время, тихий час еще идет, вот незадача! Как быть? Это сейчас нет такой проблемы, а тогда мобильных телефонов не было, бр-р, кошмар какой. И как мы только жили без мобильников?
Что же делать? Ждать окончания тихого часа? Возвращаться домой ни с чем? Как бы не так! Будем кричать под окнами, словно мартовские коты! Пока Серега не отзовется. Или пока не прогонят!
- Серега! Длинный! Шкел! - начали мы "выдавать в эфир" понятные только нам позывные из прозвищ товарища.
Сработало! Минут через пять занавеска на одном из окон второго этажа отдернулась, показалась как всегда невозмутимая физиономия нашего друга. Серега приложил палец к губам, прося тишины, потом глянул вправо-влево - убедился, что кроме нас в больничном дворе нет ни души и, коротко кивнув, исчез в палате.
А спустя еще несколько минут в окне первого этажа показался абсолютно незнакомый мужик. Окно открылось, мужик глянул на нас равнодушно и отступил в сторону. Из глубины комнаты появился Серега, передал нам пакет с вещами, влез на подоконник, ловко спрыгнул на асфальт.
- Спасибо! - это он поблагодарил неизвестного мужика, снова появившегося в проеме, чтобы закрыть окно.
- Валим отсюда! - это уже нас друг ошарашил, решительно направляясь в сторону улицы.
Мы с Лёшей еще от троллейбуса с водными процедурами не отошли, а тут новый фокус! Ну, мы и закатились от смеха по новой!
- Ты что, из больницы сбегаешь? Ха-ха!
- Уходим, уходим, быстро! - товарищ был настроен более, чем решительно.
Уходим, так уходим. Быстро, так быстро. Мы ж не против! Как будто здесь режимный объект и за нами сейчас санитары и охранники погонятся! Если б погнались, то мы с Лёшей убежать вряд ли смогли бы - мы от смеха чуть на землю не падаем!
Несмотря на трудности, убрались с больничной территории, перевели дух. Серега тоже расслабился, стал рассказывать:
- Посмотрел я, как людей из операционной выводят под руки. Те с трудом ноги передвигают, глаза безумные, лицо - кровавое месиво. Реально рассказывают, что доктора используют зубило и молоток. Не хочу я таких операций!
- Это понятно, - ответил Лёша, - старший брат Рыжика примерно то же самое рассказывал. Не понятно только чего мы бежали-то? Кто тебя там насильно держать будет?
- А вдруг уговаривать начнут? А я ж добрый...
- А-а, - уважительно протянули мы с Лёшей, переглянулись и снова засмеялись.
- А вы знаете признаком чего является смех без причины? - немного раздраженно сказал Серега. Он никак не мог понять, отчего мы безостановочно ржем, как кони.
Перебивая друг друга и постоянно сбиваясь на смех, мы рассказали ему нашу троллейбусную историю. История не произвела на товарища никакого впечатления.
- Ну, и что тут смешного?
- Длинный! До тебя сегодня как доходит? Как до жирафа? Или как до утки - на третьи сутки?
- Ты пойми: мы реально видели, как эта волна нам в лица летит! Синхронно пригнулись и - ни капли на нас не упало! Зато девок, словно из ведра водой облило!
- Красивые хоть?
- Не, старые!
- Тогда не жалко!
- Длинный, ты - тормоз!
- А вы - придурки!
Вот так и поговорили по дружески. Не подумайте, что мы ругались, не подумайте, что кто-то на кого-то обиделся. Это мы любя. Манера разговора в компании у нас такая.
- Лёша, я понял, - заявил я, - он не в хирургическом отделении лежал, а в психоневрологическом. Потому и бежал с оглядкой!
- О! - обрадовался новому обороту Лёша, - так это он придурок!
- Вот сволочи! - беззлобно выругался Серега, чувствуя, что в этой словесной перепалке ему одному против двоих не выстоять.
- Но мы об этом никому не расскажем, - продолжил я, - он ведь наш друг! Зато будем хвастаться тем, что спасли друга от ножа хирурга, уже занесенного над его переносицей!
- Не от ножа, от зубила! - уточнил Лёша, и мы снова рассмеялись, на этот раз уже втроем.
Вот так, подшучивая друг над другом, мы сели в автобус и отправились домой. Хорошее было время, веселое, беззаботное. Время, когда деревья были большими, друзья не предавали, а двадцатипятилетние девушки считались "старыми".