Смотреть себя в телевизоре отвратительно. Смотреть на то, как ты покрываешься белыми пятнами, краснеешь, пыхтишь. Мне кажется, проще было на расстрел выйти. А тут расстреляли морально. Акулы пера, мать их за ногу, или за что там акул дергать надо.
В руке пульт, а на экране я же беззвучно оправдываюсь, пот течет по лицу, опять-таки ненавистные белые пятна по всему лицу. Если чуть-чуть увеличить громкость, то можно услышать: "На данный момент ... ээээ .... в разработке находится ...ээ... группировка, занимающаяся ...эээ... пересылкой нелегальных эмигрантов из ...эээ... Африки". Да, я не Цицерон. Почему шеф послал меня на эту чертову пресс-конференцию? Неужели я уже отработанный материал. Левый бок напомнил о себе. Черт, черт, черт. Звук, звук надо тише. На экране замелькало лицо молоденькой дурехи. Беззвучно задает свой вопрос, от которого я опять буду эээкать и мыкать.
Надо встать, открыть аптечку и принять свое лекарство. А может остаться в кресле. Так и найдут: в руке пульт, работающий телевизор и я в кресле. И на пенсию никто пинком под зад не направит. А может и орден дадут. Посмертно.
Ну где же Авдеев? Где его звонок? Должны были их взять. Должны. Из бара уже призывно смотрит полупустая бутылка виски. Запить таблетку самое то. Таблетка горчит, а виски приятно обжигает горло. Вместе отличный коктейль.
Наконец тишину разорвала мелодия мобильного телефона. Авдеев. Есть. В трубке бубнит голос Авдеева.
- Шеф, мы на месте, но тут не все так просто.
Выходишь в подъезд, а тут уже снова новые "жильцы" . Двое курят какие жутко вонючие папиросы, а третий спит прямо на лестничной клетке. Только недавно всех забирали, а уже снова тут новоселы. Меня, разумеется, провели ненавидящим взглядом, ведь я единственный виновник всех их несчастий, а когда узнают кто я, то обязательно и дверь подожгут.
Конечно, если количество жителей в Москве перевалило за какое-то безумное число. А они все едут. Вернее они бегут, так как в Африке уже даже съели последнего слона. По сети показывали, лежит выпотрошенная туша, а вокруг туземцы в чем мать родила, и животы у всех надутые, то ли от слонятины, то ли от голода. Голодные, голые, без копейки, и все сюда, в третий Рим. А такие дельцы как Му Ли привозят их сюда, и использует как рабочую силу. А сам Му Ли прикрылся благотворительной вывеской и в ус не дует.
Кажется уже на месте. На здании вывеска "Помощь". Мне сюда. Надо обойти здание сзади, так как около входа уже толпятся страждущие. Голодные взгляды скользят по моему лицу. Для большинства из них я самый страшный враг. Из-за меня они могут отправиться к себе домой, в разрушенную Грузию, в голодающую Украину, в воюющую Молдавию или в Африку. Я поднял повыше воротник. Не хватало еще что бы узнали. Несколько человек стоят вместе и что-то обсуждают. До меня долетает реплика
- Это менты были. Точно.
И откуда он это архаичное словечко выкопал. 100 лет уже в России полиция, а до сих некоторые ментами называют. Традиции, млин.
А вообще говорил же Авдееву поаккуратнее надо, иначе переполошим всю округу. А то этот Му Ли хорошо устроился. Под вывеской благотворительности развел пересылочную фирму. Собирает с негров дань. По слухам часто алмазами. И везет сюда, а тут ребята начинают вкалывать на фермах, подпольных заводах. И только за еду. А что бы напускать пыли в глаза, организовал "Помощь". Дешевая еда, одежда. Очень дешевая, почти бесплатно.
Ну вот, за этой дверью и скрывается секретный подвал Му, где пережидают новоприбывшие. Постучал 3 раза, кто-то громыхая принялся открывать. Один из оперативников моего помощника. Его имя или фамилию не помню. На лице недоумение, и глядя на его вид сердечко опять начинает безумные пляски, и лекарство похоже уже не поможет. Ни одно, ни второе.
Му Ли сидит на стуле посреди комнаты, руки заведены за спину, наверняка в наручниках. Авдеев весь покраснел, значит как я и предполагал дела наши совсем плохи.
- Я только предлагать еда, одежда...
- Заткнись, - обрывает китайца Авдеев. Такого Авдеева я еще не видел. Настолько выглядящего беспомощно. Я легонько киваю ему, и он начинает свой рассказ. В начале все шло как обычно. Позвонил осведомитель и сообщил, что сюда приехали новые беженцы. Авдеев сюда, влетели, скрутили Му, а тут пусто. Только чертов китаец и два его помощника, сидят в соседнем помещении и по-русски знают только слово "спасибо". За второй дверью огромный холодильник. Около холодильника скрученные подручники "бизнессмена". А за ними разделочный комбайн. На боку машины нарисован улыбающийся повар с тесаком в руках. В углу валяются какие-от лохмотья.
- Что в холодильнике?
Оперативник сглатывает слюну, да талоны на мясо для нас тоже редкость.
Мысли сбились в одну кучу, в груди забухал молот. Кажется все. И тут раздался удар. Тяжёлый и требовательный. Еще один. В дверь, в которую я вошел кто-то безжалостно молотил.
- Ломааай, ментяры там китайчонка зажали с нашей едой.
И снова удар, еще один. Лупят чем-то тяжелым и металлическим. Оперативники смотрят друг на друга, я вижу как палец Авдеева обнял курок. Сколько у него там в магазине? 20 или 30. Да и все равно, не будешь же людей на улице всех подряд валить.
Снова удар. Теперь это я. Ли летит со стула на пол. Нога врезается ему в лицо. Лицо тявкает как тухлая дыня. За дверью, удар, одновременно я пробиваю китайцу в живот, Му корчится как червяк. А сейчас он и есть червяк. Жалкий, дергающийся червяк.
-Открывай, - за дверью какофония и постоянное буханье. Здесь внутри буханья нет, есть уже только чавканье. Я чувствую, как меня оттаскивают, кто-то склоняется над мертвым китайцем, да мертвым, видя его лицо, мне не надо щупать его пульс, подносить зеркальце ко рту. ОН МЕРТВ.
Бабах. Снова удар. Нам осталось совсем ничего. Нас линчуют прямо здесь. И скажут, что Му Ли только удовлетворял спрос и помогал мясом бедным и голодным, а то вон в Африке последнего слона съели. Съели. Мясо. Последнего слона. Удовлетворял спрос. Только. Мясо. Куча мыслей легла наконец ровной логической цепочкой. Я подхожу к холодильнику, открываю дверь и ... . Я никогда не забуду эту картину, столько стейков я не видел и никогда больше не увижу. Каждый стейк упакован в полиэтиленовую упаковочку. И даже зная, что пошло на эти стейки рот нехорошо наполняется слюной.
Что бы доказать надо брать стейк на экспертизу, опечатывать помещение и объяснить шефу как это иностранный гражданин умер от побоев. А пока будешь опечатывать, еще надо не спровоцировать толпу за дверью. А рядом такая прекрасная машина. На вход идет китаец, а на выходе несколько десятков, запечатанных в полиэтилен, стейков.
Я подхожу к двери, я ору и пытаюсь перекричать безумных с той стороны. Руки трясутся, но голос, голос меня еще слушается. Убеждаю их выпустить нас, ведь мы никого не трогали, можете проверить сами. А главное. Можете найти много еды в холодильнике. Еще больше. Благодарите Му Ли. Но я не думаю об этом. Не хочу думать.
Выходим из "Помощи", Авдеев водит дулом автомата во все стороны. В нас летят ругательства, Авдеев, не сдерживаясь, орет что-то в ответ. Наконец мы расходимся. Толпа обтекает нас и заходит внутрь. Я же залезаю внутрь авто на заднее сиденье. Сердце стучит так, что отдает в ушах. Мне надо отдохнуть, надо отдо...