- думать, - сказал вождь. - вообще, между прочим, очень вредно.
- да знаю я...
- вот. ты не думай. я вот, например, совсем не думаю.
- брать что-нибудь будете? - злобно спросила девушка. не, ни фига не девушка. корова какая-то крашенная. с сиськами больше моей головы каждая.
- шаман, мы будем что-нибудь брать?
- бутылку казначейской, ноль пять, томатный сок и четыре пластиковых стаканчика.
- а почему не тевтонки?
- надоело.
- надо что?
- не грузись.
мы вышли на холод. мой кореш поскользнулся и чуть не упал.
- ах ты пиздопроебина злоебучая! - выразил он свою мысль.
- где мы будем пить?
- где мы будем пить?
- да, где мы, к едрене фене, будем пить?
- где же мы будем пить?
- ты у нас вождь.
- и еще этот мерзоблядский холод...
- ёпт... пошли в пункерский.
- ну пошли...
и мы пошли.
- так вот, шаман, думать не стоит. в смысле, не стоит оно усилий, это дело - думать. надо рефлексировать. кроме того, думать - просто вредно! я вот, например, если с утра встал и задумался, я - ООО!..- я такого надумаю!.. да еще напьюсь потом. вот сегодня утром я встал, подумал и - на тебе! - сразу стал печальный и невнятный. затосковал.
- скорбью мировой?
- грустный я стал и тебе сразу позвонил.
знаете, как вождь звонит? а вождь звонит так: "алле... шаман, это тебе вождь звонит по мобильному телефону..."
мы вошли в подъезд, вынули тару и кирнули.
- я одну историю почитал, которая начинается так: марджи собиралась на свиданку со своим парнем, но по пути к ней ее парень встретил другого парня в кожаной куртке, и парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ее парню свои сиськи, поэтому ее парень поехал к марджи и сказал, что на свиданку прийти не сможет, потому что парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ему свои сиськи, и он теперь собирается этого парня отъебать... знаешь, вождь, это стало самым значимым событием в моей литературной жизни за последние полгода.
- не доведет тебя до добра твоя литературная жизнь, шаман. К чему тебе все эти странности?
- а тебе?
- ну так! это ж я! великий вождь Бездонная Глотка великого племени Маталобосов!
- половыми излишествами попахивает...
вождь принюхался.
- действительно попахивает.
- да, натурально.
мимо пробежала стайка веселых пингвинов.
- птицы спешат на юг, - заметил вождь.
- там северо-северо-восток.
мы выпили.
- шаман, а как ты относишься к воненным?
- неоднородно. слушай, с одной стороны, быть воненным и защищать свою страну, родину, которая тебя, извини, породила, свой народ, пучеглазый и перманентно похмельный, свой Дом, в абстрактном понимании, это - огромная доблесть, широта и благородство натуры. с другой стороны все это попахивает наебаловом. Фигней. просто слова, которые даже красивыми не назовешь. какой, бля, может быть патриотизм, если я, например, - космополит от гуманизма? а если я вообще, ебанный стос, мизантроп и человеконенавистник? какая в жопу может быть защита отчизны, если каждую ночь ложишься спать с мыслью о самоубийстве, а просыпаешься с мыслью, а не убить ли кого-нибудь другого?
мы выпили.
- а мне вот так вот кажется, - сказал вождь, - что сегодня непременно должно что-то случиться. Что-то такое необычное... что-то непонятное...
- пингвины.
- что пингвины?
- пингвины ушли на северо-северо-восток.
- хмм... Начисляй.
- куда ты так гонишь? - спросил я, однако ж начислив.
мы чокнулись, но выпить не успели. Я почувствовал, как застыла секунда. Остановилась рука с пластиковым стаканчиком и замерзшими пальцами. Я помню всю картину с фотографической точностью. моя нога на свету, вождь в тени, его кепка, полуприкрытые глаза, отсутствие мыслей. я видел весь подъезд сразу, тут он вздрогнул, неясные образы пронеслись в моей голове...
и что-то бухнуло. земля затряслась под ногами, затряслись стены. заверещали сигнализациями автомобили, залаяли собаки, где-то закукарекал в панике петух, хлопнула и снова открылась дверь, а мимо подъезда слева направо пробежала корова, издавая звуки, которые я описать не в силах.
- началось! - весело воскликнул вождь, и я не узнал его голоса.
откуда-то хлынул грязно-зеленый свет, и я увидел, как мой кореш, мой знакомый до рыготины собутыльник отбрасывает стаканчик, скидывает с себя зимнюю куртку. Хватается за кожу у подбородка и снимает лицо.
- батюшки святы! - восклицаю я.
сдирая с себя остатки камуфляжа, передо мной предстает худющий не понять кто с маленькой башкой без носа, без определенных половых признаков.
- твою мать ебать коромыслом... - я судорожно выпил.
- не пугайся, шаман, - сказало то, что было вождем. - это завершающий этап нашей экспансии начался. жизнь новая началась. выпьем за новый дивный мир, который грядет!
я помолчал. а он ловко протянул мне стаканчик из-под сока, не докасаясь до него.
- выпить-то выпьем, - сказала я, начисляя себе и ему. - Только на кой чорт так резко-то все, а? К чему это буханье и сдирание покровов? Я ведь перепугался и протрезвел. А кого-то, небось, совсем кондрашка хватил.
- Фигня и мелочи, - сказал он, выпив. - Мы теперь такое!.. эх, такое совершим!..
тут я слегка струхнул. "вона как! - подумал я. - песенка-то старенькая..." неуютно мне как-то стало, забеспокоился я.
- ну, и как мне теперь тебя называть, товарищ?
- да так вождем и зови, - он вернул свой прежний голос. - моего имени в оригинале тебе все равно не выговорить.
- так. а к какой половой принадлежности ты относишься?
- у нас их девять. используй мужской род.
- а с какой вы планеты?
- ты что, астроном? название и координаты тебе все равно ничего не скажут. и вообще, заебал, наливай давай.
- ну вот, опять ты гонишь...
я налил, выпил с ним и стал присматриваться, пытаясь обнаружить в нем хоть какие-нибудь знакомее черты. а мимо нашего убежища бегали люди и прочие твари, земные и иноземные, а своих конечностях и на различных приспособлениях. где-то что-то полыхало и бухало, но уже не так сильно, как в первый раз. слышались крики, верещание автомобилей и прочий разнообразный шум.
- и чего ты на меня так смотришь? неужели нехорош? - голос-то у него был прежний, но стиль речи поменялся.
- на хрена?
- да у нас родная планетарная система наебнулась, вот мы и к вам: жить с вами будем, да из говна вас вытащим.
- кто вас просит...
- да вот прикинь, просят.
- ладно... еще по одно?
- само собой!
"и киряет по-нашему..." - подумал я.
- ой, плохо пошла... о какой еще новой жизни ты мне тут тележил? что за новый, к ебеням, дивный мир? только без отмазок и тухты. я по глазам вижу, когда мне очки втирают.
сказал, а сам думаю: "что я плету?! каким, в пизду, глазам?! он же ничем на л...лице не шевелит! уУ него ж мимики - рот только открывается! он же немимичный!!!"
какой-то пацан забежал в подъезд, стрельнул у меня сигу и умотал.
- ты зачем ему сигу дал?
- чтобы он ее выкурил.
- ты видел сколько ему лет?
- э, че за дела, чувак?! че у тебя в мозгах, в натуре?! ты тут мою планету, пусть не горячо любимую, но все ж таки - мою! - оккупировал, и теперь меня же лечишь, морализируешь на тему подросткового табакокурения?!
- никто ничего не оккупировал! что за говно ты несешь?
- а что за говно вы тут творите, а, бля?!
- да пожить мы к вам, не надолго, а на пару столетий, а там - Венеру обустроим и будем соседями. Хули ты раскричался? Вам же лучше будет! мы же не завоеватели и быть ими не можем - от насилия натурально блюем. мы же все до одного - физиологические гуманисты с рождения.
я задумался. с одной стороны, хотелось еще поматериться. с другой стороны, существовала два варианта: 1)все, что он мне плетет - полное дерьмо, и если я начну выкобениваться, он просто размажет меня по стенке. но тогда не ясно, почему он не сделал этого раньше. забавляется? и 2)он глаголет кристальную истину, а значит и материться не следует. в любом случае, лучше помолчать. поэтому я разлил еще по одной. рука ощутила неожиданную тяжесть бутылки. я посмотрел на нее на свет - больше половины. я посмотрел на него. он подмигнул мне. выпили, не чокаясь.
меня начало развозить. я достал сиги, и мы закурили. выглядело это довольно странно.
- ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Отпускаю, не поимев.
- ты не пугайся, женичка, - тут я вздрогнул. - все очень хорошо будет. свобода, равенство и братство. век антиутопий жизненных кончился. от каждого по желанию, каждому по потребностям, - тут я схватился за голову. - мы вам покажем, как гравитационное поле в электромагнитное переводить. со 100% КПД.Т
тут я руки от головы отнял и спросил так жалостливо:
- а мож не надо?
а он расхохотался, сильный такой, и говорит:
- не ссать! все будет чики-пуки. ты вот кем быть хочешь?
- писателем...- тихо ответил я.
- так пиши! - приказал он, и я пошел домой, прихватив с собой остатки водяры и томатного сока.
а он упорхнул куда-то. по своим важным и большим делам. творить новый, бля, дивный мир.
дома я сделал "кровавую Мэри", жахнул один, не чокаясь даже со своим отражением. потом вставил в пишущую машинку лист бумаги и сразу же напечатал:
" - Думать, - сказал Вождь, - вообще, между прочим, очень вредно.
- Да знаю я...
- Вот. Ты не думай. Я вот, например, совсем не думаю.
- Брать что-нибудь будете? - злобно спросила девушка. Не, ни фига не девушка. Корова какая-то крашенная. С пустыми и злыми глазами. С сиськами больше моей головы каждая.
- Бутылку "Старого Кенигсберга", томатный сок и 4 пластиковых стаканчика..."