Евгений Саке : другие произведения.

-с-м-ы-с-л-о-о-т-с-у-т-с-т-в-и-е-

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  (читается с любого места по кругу, пока не надоест)
  
  бродящих женщин
  и богинь с разорванным нижним бельём
  страшными героиновыми глазами
  полосканием ртов минералкой
  поголовной никотиновой зависимостью
  хлёстких пощёчин
  герой поднялся
  выходит на асфальтово-бетонное пространство
  богинь не тронет
  а женщинам подарит их заслуженные пятнадцать минут
  за то, что его никто не ждал
  закат пришёл и удалился
  всё это уже было
  восемь миллионов шестьдесят четыре тысячи ударов моего сердца назад
  пошлая ретроспектива
  огрызки карандашей и яблок
  дымовая завеса головной боли
  осознай: восемь миллионов мгновений моей жизни
  лучших
  незаслуженно
  теперь вода уходит постепенно
  забывая сны и битвы
  рискуя взглянуть из-под лобья
  в пальцах она всё так же не любит ногти
  особенно обгрызанные зубами
  покинутая любым, кто не боялся приблизится на расстояние удара
  всегда били и обязательно по лицу
  обдирая костяшки и запястья
  и голосом, которого тошнит от всего, включая собственное звучание
  говорила обида и злость и рассыпчатая картошка откровений
  которые нужно ещё услышать, просмотреть через сплетённые ветки
  ресниц и бормотаний
  стука пишущей машинки - свинского изобретения тех, кому страшно
  смотреть на то, что сотворили твои пальцы с обгрызанными ногтями
  с бумагой, всегда готовой отдаться
  немой и податливой - люби или изнасилуй, она промолчит
  оставит на теле своём твои немые ожоги
  мне нравится разговаривать с ней как с другом
  всё поймёт и непременно с полуслова
  помолчит печально - знает, что разорву за любое ответное действие
  шлюха с комплексом альтруизма
  раздвигает ноги для всех, кто возьмёт в руки карандаш, перо
  или шариковую ручку
  уйду и снова вернусь
  острые, похожие на иголки или рыбьи кости, зубы
  легко справляются со своим предназначением быть полезными по ночам
  в свете настольной лампы
  ой, как всё это замечательно убивается одним словом
  содержащим правду ровно на столько, на сколько и все остальные
  болезные родименькие, припечатанные стальными штампами прямо на
  дерево, которое когда-то было живое и питалось углекислым газом
  и стихотворными строчками после полуночи
  не осознавая холода талой воды, камней, серого неба, зимнего песка
  и моря, шумящего всё так же задушевно и смертоносно
  будто у нас есть хоть какой-нибудь выбор
  но скоро придёт время
  устало ляжет на камни
  замрёт, ощущая равнодушие под своим телом
  земле наплевать, что ты сейчас подохнешь у неё на груди и за что
  твоя кровь её украшала
  камни холодны как звуки
  продрогших насквозь стальных струн
  или уставших стальных больничных каталок
  безногие обивают пороги смерти
  выжившие усмиряют проигравших
  а победители торгуются с победой
  постепенно обнаруживая ненужность, оценивая грандиозность насмешки
  прошлого, настоящего и будущего нет - поверь
  и его не станет на самом деле
  на ступнях и ладонях грязь
  а думали, что трогают что-то особенное
  специальное
  и как достояние: высохшие заживо страницы и чувства,
  вырванные с корнем деревья и лица,
  пунктиром от абзаца к абзацу соляные столбы,
  разговоры, не имеющие цели, смысла и желания,
  победы, не имеющие место быть, как и право на существование,
  чем я занимаюсь? какой в этом толк? кому это нужно? в чём смысл?
  когда-то он был нужен и я искал его и это было похоже на оправдания
  теперь во рту привкус пустоты
  и снова про строчки: их надо выстроить в одну длинную линию
  они должны быть как можно длиннее
  чтобы сложнее было уследить за словами
  чтобы потеряться в буквах
  демоны первого этажа посылают открытки и кусочки окровавленной
  печатной плоти от одного библиографа к другому
  мы так плохо знаем друг друга, что плачем по ночам от обид
  и уверенности в том, что скоро умрём и снова расстанемся
  а мне и сейчас очень плохо
  так что лучше я уйду в бесконечность нанизанных слов
  пальцы сплетают карты узоров на всё той же бумаге
  за ними спрятаны люди, убивающие нас одним своим видом
  кирпичные осколки, о которые мы спотыкаемся
  друзья со своими вечными пивом и смехом
  книги, ждущие, что их прочтут и не понимающие
  насколько они скучны и ненужны
  сигареты, которые кончаются, которые взяли нас в добровольное рабство
  часы, утверждающие, что нам пора вставать и идти
  пища, без которой мы становимся худыми и вялыми
  алкоголь, обманывающий наше мироощущение
  секс, без которого мы становимся невозможны
  сон, покоряющий наше желание увидеть ещё больше
  знания, отрывочные и бестолковые, как будто бывают другие
  белые листы вызывают чувство глупости и недееспособности
  тетради исписаны не с той стороны
  бардак, называемый творческим беспорядком
  записи звуковых вариаций на тему гениальности и способности потрясти
  инструменты щипковые, называющиеся музыкальными, до сих пор не пойму что это такое, хотя может так и должно быть
  желание уничтожить вселенную и создать свою поинтересней и не такую сволочную
  ох, мы малы и нелепы
  играемся со знаками препинания
  ведь на вопрос должен быть ответ
  естественно его нет
  нельзя так долго безнаказанно в него плеваться, а потом ещё рассчитывать на ответные действия -
  жизнь не баловала и раньше, чего ради решил, что нач-нёт?
  воздух в комнате трогательно дышит прокуренными лёгкими и икает
  улетающим взглядом. точка. точка. точка. точка. точка.точка.точка. точка.точка. точка. точка.точка.точка.точка.точка.точка.чка.точка..
  а боги бродят по брусчатке, оставляя следы сбитыми ступнями
  следы похожи на наши лица, они также редко используют улыбку
  боги спешат к пьедесталу, боги становятся на колени и закрывают глаза ладонями в заскорузлой корочке крови и волшебно-фонарных иллюзий
  о, эти иллюзии
  они живут в пепельной пустыне, откуда пришли наши боги
  они живут в пустыне отчаяния,
  они не дошли до счастья и остались там жить
  боги приходят за ними, забирают и приносят к пьедесталу
  замурованные в котором их ждём мы и тихонечко плачем
  или смеёмся, что, собственно, не важно, потому что никто бы не захотел узнать точно
  небо исполосовано сталью будёновской шашки
  которая не может называться холодным оружием
  в силу многих определяющих параметров
  оно умирает
  что-то, похожее на морскую капусту
  первой свежести
  забивает ему рот
  ни вздохнуть
  ни прошептать
  последние слова разъяснений и слёзного прости за столь подлую подставу
  от которой некоторые ещё способны убежать, но большинство - нет
  так как не знают, что такое любить.
  им знакомо это слово из словарей и латиноамериканских телесериалов
  полных слёз и фальшивых эмоций
  а те, кто умеет обнимать и целовать в шею
  помалкивают из вредности или нежелания выставлять себя на посмешище
  никто ж не поверит, что всё так просто
  у нас тут ничего никогда не было простым в силу своей многогранности
  как человеческая природа
  или система взаимопроникающих извращений
  называющаяся людским обществом
  у нас есть куча монументальных достижений
  вроде автомашин и полигонов, коммунальных вселенных и полос асфальта
  составляющих нечто под названием город
  полный чисел и замысловатых историй
  полный углекислого газа, страха
  мы так любим давать имена
  чтобы знать, что это и не бояться
  полный бессонницы, пыли, которую глотаешь
  ночных окон, звона бутылок здесь живут
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"