Горац Евгения : другие произведения.

Сердце Манхеттена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Опубликован в журнале "Сибирские Огни", май 2012 год.

   Бар, в котором мы встретились с Ашли, расположен в самом сердце Нью--Йорка,
  на углу Бродвея и Седьмой Авеню. Мы сидим у окна, а мимо нас несутся
  автомобили, бегут прохожие, проезжают конные полицейские и
  медленно проплывают ярко раскрашенные двухэтажные туристические автобусы. Город
  сверкает, звенит, искрит и переливается рекламными огнями. В уходящих ввысь
  небоскребах отражается полуденное солнце.
  
   --Ты помнишь свои первые впечатления о Нью-Йорке? Что ты подумал, оказавшись
  здесь впервые? - спрашивает она.
   -- Город в табакерке, - говорю я, глядя в огромное, во всю стену окно. - Я
  подумал, что некто упрямый и очень упорный все время заводит пружинку, приводя
  город в движение. Если ему вдруг это надоест или он устанет, все остановится.
  Кто-то другой должен занять его место, чтобы город продолжал двигаться, шуметь и
  сиять огнями.
   -- Какая занятная ассоциация!- восклицает Ашли и записывает себе что-то в блокнот.
  
   Ашли - известный автор остросюжетных рассказов, и ей всегда нужны свежие
  впечатления. Она говорит по-русски свободно, но о жизни в России знает только по
  рассказам старших родственников, приехавших в Америку еще до ее рождения.
   Мне нравятся ее рассказы и нравится сама Ашли, и я хочу произвести на нее
  впечатление. Иногда бывает трудно предугадать, что именно произведет на женщину
  нужный эффект. Помню, однажды я так спешил на свидание, что даже порезался во
  время бритья. Я надел новый костюм и галстук, а после узнал, что даме сердца куда
  больше по вкусу трехдневная щетина и легкая небрежность в одежде.
  
   Я смотрю на Ашли и думаю, что уже месяц не могу уломать эту женщину, и это, в
  общем-то, своеобразный рекорд. А может, я просто старею. Впрочем, она охотно
  встречается со мной, мы говорим о литературе и искусстве, пьем - я
  пиво, она вино. Она позволяет целовать себя в щечку, брать за руку и даже гладить
  по коленке, но не больше. За этот месяц я наслушался всякого. И что "она не
  такая" , и что "ее жизнь полна", что "она счастлива с нынешним..." - тут это
  называется domestic partner, и "она не ищет связей на стороне" и "чтобы я не смел
  рассчитывать", и так далее.
  
   У нас много общего, нам легко и интересно друг с другом, но на пути дальнейшего
  сближения стоит одно серьезное различие. Я считаю, что время от времени
  заниматься сексом вполне нормально для здоровых, привлекательных и симпатизирующих
  друг другу мужчине и женщине.Однако романтичная Ашли полагает, что делать
  это следует только по любви, в любом другом случае, секс для нее ничего
  не значит.
  
   Мы познакомились на литературном вечере. Она сказала, что моя последняя повесть
  произвела на нее большое впечатление. Я ответил, что слышать это от нее - мне
  особенно лестно и предложил как-нибудь поужинать вместе. И вот уже месяц мы
  встречаемся, пьем вино и пиво, говорим о литературе, но больше ничего
  не происходит.
  -- Не скрою, я очень хочу затащить тебя в постель, - сказал я ей честно. -- Но
  даже если это никогда не произойдет, мое отношение к тебе не изменится и
  восхищение твоим талантом не иссякнет.
  
   -- В первый год в Америке, - рассказываю я Ашли о своих впечатлениях, - на курсах
  английского, я спросил преподавателя: -- А у вас в Америке вообще трахаются? В
  смысле с любимыми девушками?
   -- Конечно, - он ответил. - Что за вопрос?
   Английский у меня не очень был тогда, и вопросы я задавал как умел:
   -- А где?
   -- Да везде.
   -- Ну что значит, везде? Тут на курсах тоже? А то я с одной познакомился...
   -- Нет, на курсах надо английский учить, - пояснил он терпеливо. - А трахаться в
   другом месте.
   -- Например?
   -- Дома.
   -- Но дома семья у меня...
   -- А-а- а, - догадался тот...-- Вот ты о чем спрашиваешь... Ну... для этого есть
  отели. Например, тут один, недалеко, на пересечении Пятой Авеню и Сорок Пятой
  Стрит. Платишь двадцать баксов и получаешь комнату на два часа.
   -- Нужно предъявить оба наши паспорта, чтобы снять номер? Или будет достаточно
  одного моего удостоверения?- поинтересовался я.
   -- Паспорт? Зачем? Это не таможня.
   -- А!- сообразил я. - Потребуется оставить залог?
   -- Ну, парень, они вас там и вздрючили, в совке вашем. Какой залог? Там и
  украсть-то нечего. Просто комната с кроватью. Говорю же, кроме двадцати баксов
  больше ничего не нужно. Но двадцать баксов должны быть настоящие.
   -- В каком смысле?
   -- В смысле, не фальшивые.
  
   Ашли слушает меня, не перебивая, и я, вдохновленный ее вниманием, продолжаю
  рассказывать, смутно подозревая, что допускаю очередную тактическую ошибку: на
  свидании с дамой нужно говорить о ней, и только о ней, а не о встречах с другими
  женщинами, тем более, в каких-то сомнительных заведениях.
  
   -- И вот, представляешь, тут, в самом сердце Манхеттена, где воды бесплатно не
  глотнешь, среди дорогих, недоступных бедному эмигранту, отелей, открывается вход в
   другое пространство - дешевизна и простота сервиса. Среди манхеттенской роскоши,
  мишуры и прочих понтов - вдруг попадаешь в комнату с обшарпанными стенами,
  облупившимися потолками и сырыми дырявыми простынями. Думаю, туда обычно водят
  привокзальных шлюх...
  
   Глаза Ашли вдруг загораются.
  
   -- Кит, - она смотрит на меня умоляюще. -- Кит, давай туда пойдем как-нибудь.
   -- Куда? - спрашиваю осторожно, не веря неожиданной удаче.
  
   Она называет меня Кит, хотя я представился Никитой, но мое полное имя ей кажется
  слишком официальным. У нее раскосые зеленые глаза, белая кожа, пышные темные
  кудри и звонкий смех. Я уже знаю ее вкусы. Она обычно заказывает креветки, свежую
  клубнику и белое калифорнийское. Ест только продукты с экологически чистых ферм.
  Носит одежду из натуральных тканей, но только не меха и кожу. Настоящие леди, по
  ее убеждению, не носят меха и кожу.. Говорит, что свободна от социального давления
  и диктатуры моды, поэтому не пользуется косметикой, никогда не посещает маникюрные
  салоны и презирает высокие каблуки. У нее хороший цвет лица и длинные ноги -
  презирать каблуки ей не трудно. Я вдруг подумал, что давно не видел таких женских
  ногтей как у нее - коротко и аккуратно подстриженных, без лака. Думаю, эпиляция ей
  тоже глубоко противна. Во всяком случае, мне хотелось бы это проверить самому.
  
  
   --... пойдем туда, где простыни сырые и дырявые... и все обшарпанное. Я такого
  никогда не видела. Ну, пожалуйста, Кит.
  
   Ну вот, как догадаться, чем можно поразить воображение дамы, настоящей леди,
  экологически чистого создания? Похоже, для нее это и впрямь экзотика.
  
   -- Ты чего? Это же сколько лет назад было... больше пятнадцати, пожалуй. Давай
  лучше пойдем в "Мариотт", - я стараюсь удержать разговор в нужном русле, не
  позволяя ей соскочить на другую тему. - Там простыни шелковые...
   -- К черту шелковые. В Мариотте они всегда сползают на пол, - с неожиданным
  знанием дела заявляет моя недотрога. - Идем в это место... куда шлюх привокзальных
  водят, на два часа. Оно существует до сих пор, надеюсь?
   -- Конечно, существует.
   -- Ты уверен? Ты же был там много лет назад.
   -- Ну, я мимо иногда прохожу... все на месте.
   -- Это нелегальное заведение?
   -- Почему нелегальное? Нормальный респектабельный бизнес. На двери
  написано "отель".
   -- Кит! - Ашли придвигается ко мне ближе. - Я прошу тебя... пойдем.
   -- Да там даже душа нет. Ты там подмыться не сможешь, - пугаю я.
   -- А мы купим большую бутылку воды! - Ашли настроена решительно. - И салфетки!
  Туалет-то там должен быть? - ее глаза горят опасным блеском.
   -- Ну, есть... но в конце коридора.
   -- Ну и славно.
   -- Погоди... А вдруг там облава какая-нибудь?
   -- Ты же сказал, что это законный бизнес, отель.
   -- Ну, мало ли, что в таком месте может произойти. Вдруг полиция нагрянет. Начнут
  наркотики искать под матрасами, нас арестуют за компанию. Пока докажешь что ты тут
  не при чем...
   -- Ух ты! - Ашли хлопает в ладоши от радости. - Кит! Это было бы классно!
   -- Ну или... - чтобы такое придумать... - А вдруг там камеры в потолке, все
  заснимут...
   -- ... чтобы нас после шантажировать! - Ашли просто визжит от счастья.
   -- Шантажируют в бульварных романах. А эти просто снимут порно-фильм скрытой
  камерой для продажи на черном рынке.
   -- Кит! Кит! Это офигительно! Идем туда прямо сейчас!
   -- Ну хорошо, - я делаю вид, что соглашаюсь неохотно. - Может купить по дороге
  свою простыню?
   - Некогда! В крайнем случае, расстелим твое пальто, - Ашли решительна и
  непреклонна.
  
  Она надвигает на голову капюшон куртки и надевает темные очки для пущей
  таинственности.
  
   ***
   -- Комнату, пожалуйста, - я протягиваю клерку деньги. - До двух тридцати.
   Цены, однако, выросли вдвое с тех пор... но все остальное, надеюсь, не
  изменилось, - я опасаюсь разочаровать Ашли. Она с любопытством оглядывается по
  сторонам. Наверняка хочет запомнить обстановку и сделать ее декорацией для
  следующего остросюжетного рассказа. Клерк - серьезный молодой человек в очках, без
  тени улыбки берет деньги и называет номер комнаты. Ашли скромно стоит чуть
  поодаль. Клерк скашивает на нее глаза. Она, наверно, в восторге от того, что он
  принимает ее за шлюху. А если и не принимает, то в любом случае, знает,
  что она идет трахаться.
  
   - А где ключ от номера? - интересуется она.
   - Да у них тут сроду ключей не было.
   - Как же мы войдем в комнату?
   - Вот так, смотри, - я толкаю дверь, мы входим, и я быстро запираю дверь изнутри
  на щеколду.
   - Занятно. А как же отсюда выписаться?
   - Просто выйти на улицу.
   Ашли озирается и ахает:
   -- Кит! Кит! Как тут здорово! Как ты классно все придумал!
  
   Подбегает к окну и осторожно отодвигает  штору. - Ой, окно какое заляпанное! Я
  такого никогда не видела! Кайф!
   Я оглядываю стены в поисках крючка, чтобы повесить пальто. И как можно было
  предугадать, что ей это понравится и все получится так легко? Сам себе не верю.
   Она с восторгом осматривает обшарпанные стены, вздыбленный дощатый пол и ржавый
  умывальник в углу. -- Какая прелесть! Но все не так ужасно, как ты рассказывал!
  Здесь даже есть умывальник!
   -- Ну, с умывальником нам просто повезло, по-видимому - это номер люкс.
  
   К счастью, здесь ничего не изменилось за последние пятнадцать лет - все, как я и
  обещал. Сырые дырявые простыни. Две тощие подушки.
  
   -- С ума сойти! Здесь даже нет одеяла! - восхищается Ашли.
  
   Одеяло, по сути - это формальность. Кому нужно одеяло? Особенно на два часа. Я
  раздеваюсь, наблюдая, как она пытается открыть колченогую облезшую тумбочку, чтобы
  проверить наличие библии - все же отель. Но это последнее, что меня сейчас
  интересует. На фоне этой спартанской обстановки Ашли кажется немыслимо прекрасной.
  
   На свидании с женщиной нужно говорить о ней и только о ней. Ей это точно
  понравится.
   - Никогда прежде я не трахал писательниц, - говорю,
   расстегивая ее блузку, - особенно таких талантливых, - продолжаю, снимая с нее
   лифчик. - И таких красивых, - заключаю я, увлекая ее в кровать.
   -- Я тебя тоже люблю, Кит...
  
   Кровать скрипит, раскачивается и бьется о стену так, что я вынужден подложить
  свернутое полотенце между спинкой кровати и облупленной серой стеной.
   Мы вырваны из этого мира. Нас нет. Мы спрятаны в самом сердце города. Мы -
  невидимая пружина и сейчас наша очередь заводить табакерку. Там, за заляпанным
  оконным стеклом проплывает Манхеттен. Все несется, гудит, сверкает:
  рекламные огни, витрины фешенебельных магазинов, кинотеатры, автомобили, прохожие,
  велосипедисты, толпы туристов. Город шумит, переливается, грохочет и
  заманивает - кафе, рестораны, лотки с поджаренными орешками, хотдогами и
  свежевыжатыми фруктовыми соками. Настоящие леди не едят хотдогов. Они пьют
  свежевыжатые соки. И едят салат с зеленой фасолью, завернутый в цельнозерновую
  лепешку. Голая Ашли уминает все это, лежа на дырявой сырой простыне, и запивает
  остывшим черным кофе, который я прихватил с собой из ближайшего Старбакса.
  
   -- А помнишь, - я не могу скрыть торжество, - помнишь, что ты говорила еще
  недавно? "Нет. Ни за что. Не буду. Не хочу. И не думайте об этом, Кит". А сейчас -
  сам себе не верю. А говорила - "Я только по любви!" И ведь сколько времени
  потеряли!
   -- А я сразу влюбилась в тебя, - честно признается Ашли. - В тот самый момент,
  когда увидела тебя впервые. Ты поздоровался, сел напротив и стал смотреть на меня,
  а я поймала себя на том, что слишком громко хохочу над твоими шутками и вовсю
  кокетничаю. Но я сопротивлялась чувству.
   -- Зачем же?
   -- Я боялась зависимости.
   -- Зависимости?
   -- Чувство - это зависимость, понимаешь? Я уже не принадлежу себе, своему
  творчеству, я подстраиваю жизнь под тебя. Чувство мешает мне... Это не комфортно.
  Вчера, например, я ждала твоего звонка и боялась выйти в туалет...
   -- Я всегда буду перезванивать. Каждые пять минут, - обещаю я, хоть сам себе не
  верю.
  
   Чтобы еще сказать? Какие слова ей понравятся? Кто их разберет, этих женщин?
  Особенно экологически чистых леди.
  
   -- Как хорошо, Кит! Будто недостающая и давно утерянная частичка паззла вдруг
  нашлась, стала на свое место, и я собралась в целостную картинку.
   -- И очень красивую картинку, - говорю я, целуя ее голое плечо. И добавляю: - Ты-
  моя любовь.
  
   В этих словах я не сомневаюсь. Нет такой женщины, которой эти слова не
  понравились бы, поэтому я повторяю их громче и уверенней. - Ты- моя любовь.
   И вдруг сам себе верю.
    
    
    
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"