Аннотация: Когда утро начинается с ощущения нарастающей тревоги, возможно, стоит поверить своим чувствам. Хоть раз. Пусть и ненадолго.
Ка́льен Саихи́ша привык просыпаться с рассветом, когда небо только начинало бледнеть, а солнце смущенно пряталось за горизонтом, показывая лишь самый краешек сияющего диска. Кому, как не правителю, стоит подниматься столь рано, чтобы как можно больше времени потратить на решение всех государственных дел? Каждый раз утро для эльфийского правителя было разным: он помнил дни, когда пробуждение было легким, и когда приходилось уговаривать себя встать. Были дни с холодным, пасмурным утром, встречающим эриа́ля* хмурой пеленой дождевых туч, и ласковые, полные солнца и тепла.
Но ни разу еще Кальен не просыпался с предчувствием надвигающейся беды. Острая тревога вырвала его из и итак короткого сна - как обычно, Саихиша заработался допоздна и уснул в своем же кабинете, не озаботившись даже тем, чтобы найти себе не то, что подушку, но даже одеяло. Эриаль долго сидел в темноте, пытаясь понять, отчего же вдруг стало так ужасно одиноко, отчего сердце сжалось, ожидая страшного? И только когда сквозь неплотно прикрытые шторы в кабинет стал пробиваться неверный утренний свет, он пошевелился и встал с дивана. Кальен хотел было подойти к окну, но грубо оборвал свое желание, заставив взгляд устремиться на заваленный бумагами рабочий стол. Неважно, какие нелепые волнения его одолевают, если поддаться эмоциям, будет только хуже.
Из приемной не доносилось ни звука, хотя обычно в это время пунктуальный Кай уже появлялся во дворце, заглядывал к эриалю, тем самым знаменуя начало дня. Вслед за ним появлялся Лейя́р, изысканно перемежающий приступы зевоты тихой, но весьма разборчивой руганью на весь свет и Кальена в отдельности, и хмурый донельзя Веста́рх, способный с утра лишь карать и грозно испепелять взглядом. Но сейчас, когда Саихиша вышел из своего кабинета, он не обнаружил ни одного эльфа. Только стол Кая с аккуратно разложенными и перевязанными лентами папками, диван, на котором обычно кто-то из них троих картинно пытался умереть, и абсолютная, неожиданно больно ударившая по ушам тишина. Кальен растерянно пытался вспомнить, не давал ли он им какое-то особо поручение или - все бывает в этом мире! - случайно позволил всем троим не появляться у него на глазах в течение целого дня, когда дверь в приемную тихо отворилась.
- Кальен? - в дверном проеме застыл Кай, неловко мнущийся на одном месте, словно архиэ́ль** не мог решиться подойти поближе. Эриаль почувствовал вдруг, что начинает нарастать беспокойство и поспешно произнес:
- Доброе утро, Кай. Ты выглядишь довольно не выспавшимся, что-то случилось?
Саихиша не лукавил, Кай сейчас не был похож на себя, растрепанный, в простой одежде, будто Алавире́н надел первые попавшиеся под руку вещи, не озаботившись своим внешним видом. Это немного пугало, да и молчание архиэ́ля вкупе с тяжелым взглядом синих глаз не добавляло уюта.
- Кай? - Кальен слегка улыбнулся, перебарывая себя, ибо больше всего хотелось сорваться и накричать на эльфа, нагнетающего обстановку.
- Да, случилось. Ты был уже в городе?
- Я не покидал свой кабинет со вчерашнего вечера, Кай, - эриаль понадеялся, что произнес это достаточно спокойно.
- А, значит, ты еще не знаешь, - Кай кивнул своим мыслям и продолжил. - Я так и подумал, что ты запрешься здесь, поэтому и пришел.
- И о чем же я должен узнать? - вкрадчиво поинтересовался эриаль.
- Думаю... на это лучше посмотреть самому? - Кальену на мгновение показалось, что архиэль избегает прямого ответа, будто боится чего-то.
- Кай, если ты начнешь произносить больше пары предложений, это значительно ускорит дело. На что я должен смотреть?
- Нам к Дата́лю.
Услышав это название, Кальен почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это был госпиталь Рене́, и эриаль не мог представить, что вообще могло произойти в месте, где целители дарили эльфам надежду на спасение и исцеление, где лечили не только телесные раны, но и душевные травмы. Утренняя тревога, внешний вид Кая и его упорное нежелание говорить, а теперь еще и госпиталь младшего брата - все это создавало некую неопределенность и опасения, которые эриаль решил развеять очень быстро.
В приемной кабинета Его Величества Кальена расцвел портал, ведущий к одному из лучших госпиталей в Ръева́ле и, возможно, во всем мире.
Эриаль был поражен, когда оказался перед возбужденно переговаривающейся толпой эльфов. Заметив своего правители, его подданные смолкли и попытались расступиться. Гул голосов сменился мертвенной тишиной, а Кальен оказался под перекрестьем множества взглядов. Передернув плечами, Саихиша выпрямился и зашагал к ажурному, словно вылепленному из пены зданию, зная, что его никто не будет останавливать. И эльфы покорно отходили в сторону, низко опуская головы, когда Кальен проходил мимо них. Удивленный подобным поведением, эриаль больше смотрел на них, чем на госпиталь, чьи высокие стрельчатые окна отражали сейчас рассветное солнце.
Но когда взгляд все-таки скользнул в сторону белоснежных каменных стен, эриаль внезапно оступился, сделал еще один неверный шаг и замер, неверяще глядя на открывшуюся картину. Стало еще тише.
Стены госпиталя всегда были безупречно белыми, словно первый выпавший снег, как символ чистоты, надежды, веры в новое начало. Для Рене было важно, чтобы при одном взгляде на госпиталь у эльфов появлялись легкие, светлые мысли. И у него это получилось, Даталь был прекрасен, он вызывал восхищение и умиротворение у всех, кто когда-либо проходил мимо него.
И сейчас на этих белоснежных стенах, чуть повыше изукрашенных резьбой дверей, был распят тот, кто так отчаянно ратовал за красоту госпиталя. Пятнавшая камень кровь до того резко контрастировала с белым, что казалась черной, она стекала по стене до самых ступенек, ведущих к входу в госпиталь, и темной лужей скопилась у дверей. Солнечные лучи игрались, отражаясь от металлических кольев, что пронзали грудь, руки и ноги хрупкого архиэля, равнодушные, безжалостные. Но Кальена слепило не солнце, а упрямый блеск золотых волос брата. Слишком яркий, слишком... живой. Эриаль знал, что должен отвернуться, должен перестать смотреть, но не мог оторвать взгляда от худенького тела брата, от резавшего глаза золотого сияния. Лица Рене не было видно из-за покрывала волос, и Кальен вдруг сделал несколько шагов вперед, влекомый желанием его увидеть, прежде чем кто-то его остановил, грубо схватив за плечо. Саихиша дернулся и обернулся, встречаясь с темной синью чужих глаз. Спустя мгновение правитель понял, что перед ним Кай, а за архиэлем воды - притихшая толпа, ожидающая приказов своего эриаля.
Кальен аккуратно расцепил пальцы Кая и негромко, с расстановкой поинтересовался:
- Кто из вас всех - глава городской стражи?
Тревога на лице Алавирена сменилась изумлением, а после, когда к ним приблизился высокий, подтянутый эльф с коротко стриженными светлыми волосами, опять тревогой. Кальен же внимательно оглядел эльфа перед собой и спросил опять:
- Не скажете ли мне, уважаемый глава городской стражи, в чем заключаются ваши главные обязанности?
Эльф замялся на мгновение, ошарашенный вопросом, и ответил с сомнением:
- Следить за порядком в городе?
- Правильно, - эриаль улыбнулся, чем вызвал облегченную улыбку и у главы стражи, и требовательно добавил: - И?
- И... - эльф смешался, нервно бледнея под ласковым взглядом Кальена, - за тем, чтобы его жителям ничего не угрожало.
- Верно, - похвалил Саихиша. - Тогда как вы объясните это? - он указал рукой на госпиталь.
Глава стражи в один миг сравнялся цветом лица со стенами Даталя. Кальен поморщился:
- Избавьте меня от этого глупца и найдите вместо него кого-то другого, - эльф, явно не веря, что его отпустили живым, поспешно ретировался. - И... - Кальен глубоко вздохнул, - снимите кто-нибудь оттуда се́тте***!
Кай мгновенно исчез, явно для того, чтобы эльфы выполнили распоряжение правителя поскорее. Толпа зашевелилась, опять раздались встревоженные голоса, вскоре превратившиеся в слитный гул. Кальен устало прикрыл глаза, пытаясь не слышать и не видеть. Ему казалось, что он должен испытывать сейчас ужас, боль, страх, что угодно, кроме ошеломляющей пустоты и холодного спокойствия.
- Шли бы вы отсюда, Ваше Величество, - кто-то мягко коснулся его руки, и Кальен с удивлением признал в сочувствующем Лейяра. - Только раздражаете. Покричать успели, наказать виноватых тоже, можете смело считать свой долг, как правителя, выполненным.
- Я не кричал, - слабо попытался возразить Кальен для того, чтобы сказать хоть что-то.
- Значит, покричите у себя в кабинете, - нисколько не огорчился герцог. - Только исчезните.
Саихиша нахмурился. В чем-то Лейяр был прав, ничего путного он уже не сделает, а в кабинете осталась бутылка с коньяком. Эриаль огляделся, заметил, что кто-то уже тащит лестницу, а Кай оживленно переговаривается со стражниками, и без слов переместился обратно в приемную. Он даже вошел в кабинет и приблизился к дивану, прежде чем осознание все же догнало его.
Рене нет.
Как бы отвратительно Альтье́ра не относился к Кальену, как бы язвительно не отвечал на любые попытки сблизиться, он был его братом. И Саихиша все же мечтал, что однажды Рене перестанет быть колким и ироничным. Эриалю претила неприязнь златовласого целителя, и каждый раз, когда ему удавалось найти общую с Рене тему для разговора - радовался, как ребенок. Даже неважно было, что тот ни разу не назвал Кальена братом, неважно, что раздражался, когда это обращение пытался использовать Саихиша. Рене не убегал от бесед, приходил сам, и эриаль верил, что когда-нибудь у них будут если не хорошие, то уж точно не натянутые отношения. А теперь... все?
Не будет этих вечных подколок, постоянного и не проходящего ехидства. Не будет звонкого голоса и мелодичного смеха.
Ничего не будет.
В груди глухо заныло, и Кальен пожалел, что мечтал избавиться от пустоты в душе. Она лучше дикой боли, жуткого осознания несправедливости мира. И вернуть ее можно было лишь одним способом. Эриаль встал и направился к столу за коньяком. Алкоголь хоть немного приглушит чувства, поможет оправиться. И плевать, что Рене, увидев это, схватился бы за голову в немом ужасе.
Остаток дня пролетел, словно кошмарный сон. Ни перед кем из архиэлей нельзя было показывать, как близко воспринял эриаль гибель Рене, ведь никто, кроме Кая и Мистога́на, не знал об их родстве. Мистоган, кстати, прибежал вечером, когда Кальен вернулся от нового главы городской стражи, уставший, но вполне удовлетворенный назначенным эльфом. Встрепанный, похуже Кая, карие глаза лихорадочно блестят - в этот момент Локо́не был похож на мертвеца сильнее обычного - эльф не принялся успокаивать, лопоча приличествующие соболезнования, а молча отыскал стаканы и разлил оставшийся коньяк. И так же, не произнеся ни слова, ушел, однако эриаль остался благодарным и немного успокоенным.
А ведь Мистоган мог напомнить о своей собственной смерти, провести какие-то аналогии, построить сеть рассуждений и прийти к какому-то выводу, который, вероятно, Кальену нужно было бы принять безоговорочно. Но, хоть невероятный энтузиазм его друга никуда не исчез, Мистоган научился относиться к смерти не так легкомысленно.
Утро встретило эриаля неласково: голову раскалывало надвое, а во рту ощущалась неприятная сухость. Кальен осторожно разлепил глаза, мельком и отстраненно подумав, что напиваться так сильно - удел более бедных эльфов, а правителю пристало быть благородней, но эта мысль была столь мимолетна, что не задержалась в его голове надолго. Гораздо важнее сейчас было найти стакан воды, желательно - несмотря на нелюбовь Кальена к холоду - ледяной. Саихиша попытался оглядеть кабинет в поисках кувшина с водой, но едва он бросил взгляд на свой стол, это желание оставило его напрочь.
Потому что на столе, закинув одну ногу на другую, сидел Рене, с преувеличенным интересом углубившийся в чтение какого-то доклада.
- Ты жив? - изумленно выдохнул Кальен, недоверчиво глядя на младшего брата. Тот оторвался от бумаг и чуть презрительно выгнул одну бровь.
- А ты до сих пор пьян?
Кальен не ответил, жадно разглядывая златовласого эльфа. Тот явно почувствовал себя неуютно и передернул плечами.
- Твоя непомерная радость раздражает, Кальен. Сотри с лица эту глупую улыбку, - он скривился, - пока я не сделал этого сам.
- Прости. Кажется, мне приснился кошмар, - чуть виновато произнес Саихиша.
- Пф, немудрено! - фыркнул Рене. - Ты так много пьешь, что с твоими темпами совсем недалеко до бредней и наяву, чего уж удивляться тому, что ночью всякая ерунда снится.
- Спасибо за заботу.
Вместо ответа Рене возвел глаза к потолку и спрыгнул со стола, бодро направившись к выходу из кабинета.
- Постой, Рене, - попытался остановить его Кальен. - А зачем ты заходил?
Альтьера смерил эриаля жалостливым взглядом и помахал рукой, в которой держал какую-то папку.
- Было бы гораздо лучше, если бы ты вовремя возвращал документы, - ехидно заметил Рене и вышел, не забыв громко хлопнуть дверью.
Кальен улыбнулся.
- Боги, всего лишь сон...
___________
*эриаль - эльфийский правитель.
**архиэль - глава дома, претендент на роль эриаля.
***сетте - глава госпиталя.