(Г.Пигмалион, "Пособие по созданию спутников жизни",
пер. с древнегр. проф. Франкенштейна, с дополнениями П.Карло)
- Полька, ты идешь на выборы?
- А? Ты что-то спросила?
- Я спросила, идешь ли ты завтра на выборы, - терпеливо повторила Геля. - Да что с тобой такое сегодня? Тлетворное влияние пятницы? Я с ней разговариваю, а она молчит и на вилку смотрит, как будто только вчера с пальмы слезла и вилок никогда не видела.
- Угу.
- Что "угу"?! Полина, ау-у, ты меня слышишь? О чем ты хоть думаешь, поделись.
- А?
- М-да... Ладно, ешь, не отвлекайся. - Гелька усиленно симулировала великодушие и всепрощение. - В конце концов, за обедом вредно разговаривать. К тому же у меня и кроме разговора найдется чем заняться. Вот, например, у нас в столовой зубочистки, наконец, появились - красота! Как в лучших домах Парижа. Ничего, что выглядят, как бэушные, важен сам факт. Так, глядишь, и салфетки на столиках скоро заведутся. Но самый писк, конечно, это когда столовые ножи закупят. Наличие ножей в столовой - это как четвертая звезда для гостиницы.
- Почему четвертая? - заинтересованно вопросила Полинка, оторвавшись, наконец, от созерцания вилки.
- Ну надо же, нас заметили, на нас смотрят. Какое счастье! - Гелька явно собиралась обидеться.
- Гель, ну задумалась я. Не дуйся. Почему четвертая?
- Потому что пятая - это когда чайные ложечки появляются. Тогда можно цены поднять и фейс-контроль на входе сделать. Но нашей столовке такой уровень сервиса не грозит. - Гелька уже раздумала дуться, но сразу становиться белой и пушистой тоже не хотела, и это проявлялось в критике всего, что попадалось под ее миниатюрную горячую ручку. - Так вернемся к нашим баранам. То есть к нашим проблемам. Что тебя гнетет, большой ребенок? Увидела на вилке откормленного микроба?
- Нет, вилка ни при чем. Она меня только подтолкнула к одной мысли. В смысле, я на нее посмотрела, и подумала: у нее четыре зубца, это две пары. А вот когда-то давным-давно вилки делали только с двумя зубцами, то есть была только одна пара и никакой конкуренции. У него не было выбора, есть только одна свободная дама, изменять не с кем, и мучиться сомнениями, правильно ли выбрал, тоже не нужно. А в реальной жизни столько альтернатив. Не говоря уже об Интернете. Понимаешь?
- Нет. - Геля с ужасом смотрела на Полинку, соображая, не был ли их вчерашний разговор о любви к эльфам и индейцам первым симптомом серьезного психического заболевания любимой подруги.
Полинка же, приняв ужас в Гелькиных глазах за искорки интереса, а ее молчание - за согласие с новой оригинальной теорией, продолжала излагать пришедшую в голову мысль. При этом она с энтузиазмом размахивала уже упомянутой вилкой, явно не желая выпускать из рук такой мощный источник вдохновения.
- Непонятно? Сейчас объясню. Когда где-то чего-то мало, а оно всем нужно, то появляется дефицит. То есть пока зубца два - все хорошо. Ты бережешь свою пару, чтобы не погнулась, не сломалась, боишься остаться один. А когда зубцов четыре, или даже больше, а мужчин из них меньшинство, то ситуация меняется. Мужчины быстро понимают, что их мало. И наглеют. Становятся разборчивыми, не считают нужным совершенствоваться, быть воспитанными и тому подобное. Потому что на них итак спрос большой, все равно кто-нибудь подберет, и даже самое завалящее чучело в брюках в этом полностью уверено. А чтобы женщины не сразу их раскусили, мужчины им врут. Что они хорошие, внимательные, что всю жизнь ждали свою единственную и все такое. В общем, вешают лапшу на уши.
- Полина, можно я тебя перебью? - Осторожно спросила Геля. И, дождавшись кивка в знак согласия, очень деликатно, чтобы не разволновать рассказчицу, явно бывшую не в себе, поинтересовалась:
- Почему ты уверена, что на этой вилке мужчин - меньшинство?
- На вилке? - Полинка озадаченно уставилась на подругу и даже выпустила из рук несчастную железяку. - Гель, ты чего? Выглядишь странно, говоришь непонятное.
Разглядывание заметно вытянутого после услышанной нестандартной теории Гелькиного лица только убедило Полину, что подруге нехорошо.
- У тебя температуры нет? - заботливо поинтересовалась она.
- Если у кого-то из нас и есть температура, то явно не у меня! - Геля возмутилась и снова решила надуться. Но сначала ей все же хотелось прояснить ситуацию. - Кто тут заявлял, что у вилки среди четырех зубцов женщин больше?! Да мне такое просто не придумать.
- Гель, - укоризненно протянула Полина, - ну это я для наглядности сюда вилку приплела и чтобы объяснить, как у меня мысль развивалась. Ты отстранись от столовых приборов и оцени проблему в целом.
- Ну слава богу, а то знаешь, я уже испугалась, что у тебя крыша поехала, - облегченно вздохнула Гелька. - Только все равно неясно, зачем ты это насочиняла. К чему столько городить?
- Вообще-то я пытаюсь понять, зря или нет я вчера в анкете написала, что верю людям, - объяснила Полина, демонстрируя подруге незаурядную логичность своих рассуждений. - Ведь теперь любой врун в Интернете может решить, что я - легкая добыча и написать мне красивое письмо, где не будет ни одного правдивого словечка. Я буду отвечать, потрачу на него время, а потом окажется, что он крокодил. А в это время какой-нибудь хороший человек напишет мне, а я и не замечу. И пройду мимо своего счастья. И так об этом и не узнаю. И останусь старой девой. И проживу скучную серую жизнь. И покроюсь пылью в своей каморке под лестницей, дряхлая, одинокая, никому не нужная. И никто не принесет незабудки на мою одинокую могилку...
- Тьфу! - В сердцах вымолвила Гелька. Это единственное, что она могла ответить на Полинкину прочувствованную речь.
Хотя, если разобраться, винить Полину было, в общем, и не за что. Она просто не могла отключиться от заполненной вчера анкеты, поскольку до сих пор еще не видела ни одного из предположительно появившихся уже откликов. С самого утра у нее не было ни одной свободной минутки. Сначала пришлось разгребать целую кучу несделанной вчера работы, которая, как всегда, оказалась очень срочной. Когда свет в конце туннеля был уже близок, на пути в Интернет появилось новое серьезное препятствие - хмурый Полинкин шеф. Фамилия Бурьян подходила ему изумительно. Мало того, что в этот день Николай Семенович совершенно некстати вовремя пришел на работу, так еще и развел бурную трудовую деятельность, усевшись за свой стол и по самую лысинку зарывшись в кипы отчетов, заявок и сводных таблиц. Полина, как добросовестная сотрудница и бриллиант чистой воды, просто не могла в присутствии своего непосредственного начальства беспардонно гулять в Интернете. Почти до самого обеда она, как пчелка Майя, трудилась, не покладая конечностей, убеждая упрямых заказчиков, что комплект золотых значков ко дню завода изготовить за три дня невозможно, уточняя со священнослужителями одного из городских храмов сроки оплаты за яшмовые доски под иконы и подгоняя мастеров из камнерезного цеха, задерживающих сдачу малахитовых подсвечников, заказанных к юбилею какой-то местной шишки, которая вряд ли войдет в положение и согласится его перенести.
Неудивительно, что за обедом утомившаяся Полина была несколько рассеянна.
Зато после обеденного перерыва, когда ее начальник утратил трудовой энтузиазм и исчез из кабинета вместе со своим потрепанным портфельчиком, девушка получила, наконец, возможность проверить свой электронный почтовый ящик. Уговаривая себя ни на что особо не надеяться, поскольку анкета была размещена совсем недавно, она зашла на сайт и с удивлением увидела, что ее ждут целых пять новых писем. Полинкина самооценка стала уверенно карабкаться к потолку, увлекая за собой поникшее было к концу дня настроение. "Значит, что-то во мне есть, кому-то я кажусь и интересной, и привлекательной, раз не прошло и дня (ну почти), а со мной уже хотят познакомиться". Она прекрасно понимала, что написать ей может кто угодно, поскольку по сети шастают люди очень разные, от шутников-школьников до маньяков включительно, но ведь и нормальные мужчины там тоже должны попадаться. А факт есть факт - пять писем, и в каждом может быть шанс изменить к лучшему надоевшую безрадостную действительность. Поэтому, волнуясь не на шутку, Полинка приступила к чтению писем.
Как и следовало ожидать, послания от принца с предложением руки, замка и фамильных бриллиантов среди них не обнаружилось. Девушка немножко разочаровалась, но потом решила не переживать, поскольку кампания по поиску второй половины только началась. "Глупо в самом деле ожидать чего-то путного в первый же день. Пусть в практическом плане сегодняшняя почта ничего мне не дала, зато если правда, что смех продлевает жизнь, то чтение ответов на мое объявление запросто сможет сделать меня долгожительницей".
Нельзя сказать, чтобы все присланные охотнице за личным счастьем письма совсем никуда не годились. Первые два из них содержали рекламу брачных агентств. Зато третье было настоящим большим письмом, правда, написанным по-английски. Полинка мысленно похвалила себя за то, что уже год героически ходила по вечерам на курсы английского языка и могла прочитать письмо, не прибегая к услугам словарей и компьютерных программ-переводчиков. Послание было не от кого-нибудь, а от восточного шейха. Означенный шейх гордо именовался Фарид эль Хор, и, если верить письму, являл собой редкий образчик мужской красоты. Скромно описав себя как почти двухметрового атлетически сложенного молодого человека с зелеными глазами, черными волосами и высшим образованием, что уже само по себе было завлекательно, шейх Фарид упомянул, как бы между прочим, что он знает пять языков, любит дайвинг и импрессионистов, что у него свое дело, два офиса, один из которых - на Мальте, и имеется особняк, где пока нет хозяйки. После этого любой нормальной девушке оставалось только обнять письмо вместе с монитором и плакать крупными счастливыми слезами. Но недоверчивая Полинка решила, что в гареме этого зеленоглазого шейха просто освободилось койко-место для 12-й жены. "Если он такой красивый, умный и замечательный, да еще и богатый (если не врет), то почему он до сих пор один? - бурчала девушка себе под нос, в очередной раз задумчиво пробегая глазами заманчивое послание. - К тому же фотки нет. Может, он и вправду два метра ростом, только умалчивает, что есть еще два метра - в диаметре. Что-то тут не так. Конечно, съездить на Мальту и познакомиться очень заманчиво. Только не факт, что вместо шейха не придется знакомиться с каким-нибудь Алладином-рабовладельцем из квартала восточных красных ламп. А даже если в письме написана чистая правда, то у меня почему-то все равно нет желания становиться порабощенной восточной женщиной и всю оставшуюся жизнь смотреть на мир сквозь чадру а ля Гюльчатай. Так что, дорогой шейх, ничего у нас с тобой не выйдет. Отдыхай, Фарид. Гордые русские женщины добровольно в плен не сдаются". С этими словами гордая русская женщина Полина принялась за четвертое письмо.
Этот образец эпистолярного жанра, безусловно, заслуживал внимания. Его автор, товарищ Брилин из Таллина, был красноречив и полон энтузиазма. Письмо было настолько примечательным, что Полина на какое-то время лишилась дара речи и даже не стала звонить Гельке, чтобы поделиться новостями, решив еще раз перечитать текст и подозревая себя в галлюцинациях. Однако повторное чтение не повлияло на смысл нахального послания, которое по-прежнему гласило: "Мне от вас, собственно, ничего не нужно. Я богат, женат и счастлив. Имею двух дочек, которых очень люблю. Жена у меня красивая. Сам я тоже ничего, директор фирмы, бизнес процветает. Просто когда-то я жил на вашем Урале и я не против переписываться. Небезосновательно считаю себя крайне интересным собеседником. Пишите мне по адресу..."
- Нет, ну нифига себе! - От возмущения Полина заговорила вслух. - Ему от меня ничего не надо! Женат! Счастлив! А чего тогда по сайтам знакомств лазаешь?! Вот ведь наглец какой. Не против переписываться, смотри-ка ты... И похоже уверен, что ему с радостью ответят. Ладно, подожди, сейчас я тебе отвечу! Я тебе самооценку-то понижу и гвоздями к плинтусу приколочу. Только сначала последнее письмо прочитаю...
Но если в душе воинственной Полинки и жила еще какая-то чахлая надежда на то, что почта этого дня окажет положительное влияние на ее личную жизнь, то после пятого письма она скоропостижно испустила дух, упав навзничь и скрестив на груди тонкие лапки. Пятое письмо было кратким. Автор шел прямо к цели, игнорируя длинные описания себя, знаки препинания и уважительное местоимение "Вы", которое не столь продвинутые натуры обычно используют для обращения к незнакомым девушкам: "Привет мне понравелась твоя фотка. Чего писать не знаю давай встретимся пытамучто я живу в этом же городе мой телефон..." Возможно, телеграфный стиль послания объяснялся тем, что автор торопился, боясь упустить прекрасную незнакомку. Возможно также, что он знал и грамматику, и правила этикета, а своим оригинальным письмом просто пытался продемонстрировать требуемое Полиной чувство юмора. Но у него не было шансов. Совсем. Потому что Полина увидела скромную подпись "Вася Козлов" и почувствовала, что с нее уже хватит.
После нескольких минут весьма нездорового смеха, выпрямившись на стуле и вытерев салфеткой потекшую от внезапного приступа веселья тушь, девушка выключила компьютер. Самодовольному господину Брилину из Прибалтики она писать не стала, решив, что ответа он недостоин.
"Объясни мне, Маринка, почему иностранцы совсем иначе относятся к женщинам? Я за несколько дней получила уже достаточно писем, чтобы сделать некоторые выводы. Когда пишут они, то обязательно описывают себя, свои интересы, свое положение, стараются произвести хорошее впечатление, и только где-нибудь в конце указывают, что они хотели бы встретить в любимой женщине. Некоторые даже на русском письма присылают! А когда пишут наши, то они обычно считают, что уже сам факт того, что они тебе отвечают, прекрасно их характеризует. О себе в лучшем случае возраст, потом начинается "не знаю что писать", бесцеремонно переходят "на ты", однажды вообще пришло письмо из одной фразы "Позвони мне" и номера телефона. Если бы это было хамство как способ самоутверждения, это хотя бы было обидно, но понятно. Только ведь это одноклеточное явно рассчитывало на то, что ему позвонят... Хотя бывают и исключения. Я получила недавно длинное письмо от одного программиста из Набережных Челнов. Хорошее такое письмо, искреннее. Только грустное. Он с детства хромой, сразу написал, что ни на что поэтому особо не надеется. Наверное, нормальный парень. Живи он поближе, я может быть его даже навестила. Хромота еще никому не мешала быть хорошим человеком. Жоффрей де Пейрак, к примеру, тоже хромал, а Анжелика все равно его любила (из меня романтику можно выбить только вместе с дыханием). Но глупо в самом деле ожидать, что выйдет что-то путное из отношений с человеком, который нездоров и находится так далеко. Нечестно письмами морочить ему голову. Поэтому я написала ему что-то очень вежливое и доброе, но не оставляющее места для продолжения. И знаешь, вся эта затея с Интернетом что-то не очень меня веселит.
P.S. Да, если жизнь родного города еще интересует тебя, то могу сообщить, что у нас прошли выборы мэра и кандидата от округа в думу, мы как раз сегодня обсуждали с Гелькой результаты и спорили, за кого надо было голосовать. Ее "избранник" наглухо не нравится мне, я знаю его как порядочную свинью, и наоборот, мой кандидат всегда казался ей придурком. Таким образом, благодаря нашей избирательной деятельности, имеем в своем активе одну выбранную свинью и одного придурка".
- Эй, беленький-чистенький, хочешь новый анекдот расскажу?
- Нет.
- Ну тогда слушай. Жил, значит, в одном городе жутко несчастный человек. Всю жизнь ему ни в чем никогда не везло. Собаки его кусали. Ключи и деньги он терял. Машину угнали. Жена ушла к другому. С работы выгнали. Наконец, у него сгорел дом. Вот вышел он совершенно невменяемый на пепелище, рухнул на колени, задрал голову и завопил: "Господи, за что?! Что я такого сделал?" Тут тучки на небе раздвинулись, выглянул Бог и заявил: "Ну не нравишься ты мне! Не нра-вишь-ся!" Прикольно, да?
- Жаль, что тебя нельзя наказать, отправив в пекло. Это и без того родной дом для таких ущербных созданий, как ты.
- Зато у меня, в отличие от некоторых, есть чувство юмора. И глаза умные. Поместить что ли и мне объявление в Интернете? Как ты думаешь, на меня спрос будет?
- Думаю, тебе лучше держаться подальше от прекрасного пола.