Журналист Артём Въедливый проснулся на ночном пляже. Он чувствовал, что ещё сильно пьян. Что же он тогда проснулся, интересно? В пяти шагах ласково плескалась тёплая вода, а в метрах пятидесяти от берега покачивался какой-то предмет, похожий на большой надувной плот серебристого цвета. Кому это ещё не спится в ночь глухую?
-Землянин, землянин, - услышал он странный голос. Такой, каким говорят на дискотеках ди-джеи через всякие свои микрофоны и другую дребедень, для того, что бы голос был похож на робота, компьютер или НЛО. - Землянин, ты готов пойти на контакт с представителями внеземной цивилизации.
-Готов, - бодро заявил Въедливый, абсолютно уверенный, что где-то рядом, такой же пьяный, валяется какой-нибудь ди-джей, со своим чудо-микрофоном, и дурачится. А почему бы и не подурачиться по пьянке?
Артём повернул болтающуюся голову на пошатывающихся плечах. Затем с радостной пьяной улыбкой начал искать глазами дурачившегося ди-джея. Метрах в пяти от него стояла громадная двухметровая ящерица, поблёскивая влажной кожей в тусклом сиянии луны и звёзд. Вокруг больше никого не было. Говорила, несомненно, она, ящерица:
-Землянин, я не представляю для тебя опасности. Я действительно представитель далёкой цивилизации. Пусть мой внешний вид не пугает тебя. Ты привык, что осмысленную речь можно услышать только от человека или из радио, ТВ, DVD, CD и так далее и твоя психика не может так быстро перестроиться. Если тебе неприятно не смотри на меня.
-Да нет, всё нормально, - тактично отозвался трезвеющий с быстроты молнии Артём Въедливый. "Господи, неужели опять белая горячка, - проносилось у него в мозгу, - пить брошу, даже шампанское и пиво, даже курить". Несколько лет назад Въедливый попадал в психушку с белой горячкой, после того, как долго находился в запое, а затем резко завязал. Журналист усиленно щипал себя за ляжку, засунув руку в карман, но существо, похожее на ящерицу продолжало говорить:
-Я живу в далёкой галактике. Путь нашей научной экспедиции находится вблизи от вашей Солнечной системы. Я на небольшом корабле залетел сюда ненадолго.
Въедливый в это время перестал щипать себя за ляжку, нащипав себе огромный синяк. Артём находился в состоянии щенячьего восторга: " Неужели это правда, неужели это не белая горячка, неужели я первый общаюсь с неземной цивилизацией. Почему я? Почему мне такое доверие? А почему нет. Я талантливый журналист с тонкой душевной организацией, много писал на самые разные темы. Я как раз тот, кто поймёт! Какой интересный вид у этого существа, ну прямо кино Спилберга. Хоть он блестящий, влажный и какой-то скользкий, но взгляд добрый, умный и немного грустный какой-то.
Пришелец между тем продолжал:
- Наша цивилизация достигла очень многого в технике. И мы смогли усовершенствовать себя. Мы повысили выживаемость в любых условиях. Мы продлили свою жизнь, победив многие болезни и старение органов. По вашему времени, мы живём по полторы тысячи лет, хотя начинали с пятидесяти - ста, как и вы. Теперь, если можно, ты немного расскажи о себе.
Артём Въедливый жадно слушал пришельца и с любопытством разглядывал его. Страх и брезгливость прошли. Конечно, по человеческим меркам инопланетянин выглядел ужасно противно. Весь в каких-то складках, кусках панциря, (а может это скафандр или снаряжение?) скользкий, чёрно-коричневый, голова без шеи. Короче, что там говорить, чудно выглядел инопланетянин.
-Я журналист, Артём Въедливый. Достаточно известный. Здесь делаю репортажи о встречах экономических лидеров страны на отдыхе. Мы находимся в городе - курорте. Впрочем, вы, наверное, знаете, - Артёма понесло, как Остапа Бендера. Он излучал дружелюбие. Он всеми фибрами души показывал, как ему нравится этот чудный ящер с кучей глаз. Журналист был искромётен в словах, инициативен, добр, полностью открыт для контакта. Он желал контакта. К чести Въедливого надо заметить, что он даже не подумал, какую славу может он получить, как первый контактёр. Какие деньги и выгоды от этой славы. Им двигало только чувство неподдельного интереса, восторга от того, что он видит то, что ни кому, наверное, не доступно. Любопытство плюс, где-то до поры запрятанная, любовь ко всему человечеству, для которого общение с внеземной цивилизацией громадный шаг вперед. Вот что двигало не журналистом, а просто человеком, землянином, Артёмом Въедливым. Рассказав о себе, он спросил о цели визита собеседника на Землю.
Тот, приложив руку с кучей пальцев к груди, ответил:
-Меня зовут Старик. Ты будешь удивлён целью моего посещения. Я просто поругался. Да, это смешно. Мы достигли многого в науке, технике, достигли многого в понимании жизни, в том, что можно, что нельзя, что нужно. Но если у живого существа полностью отнять эмоции - это будет уже компьютер или робот. Разрыв между поколениями у нас огромный и ваша проблема "отцов и детей", как почерпнули мы из ваших компьютеров, у нас тоже актуальна.
Мы летели с межгалактической экспедицией. Каждый на своём корабле. Всё необходимое мы брали с транспортных беспилотных кораблей, нами управляемых. Проблема в том, что всем членам экспедиции по двести - четыреста лет. Это, по нашим меркам, молодые и совсем молодые. Мне же девятьсот лет. Я крепок и разумом и телом. Это не хвастовство - я же прошёл все тесты для длительной космической экспедиции. И что? Между мной и участниками экспедиции возникло какое-то отчуждение. У молодых нет желания слушать меня. Они не приветствуют даже моё участие в разговоре. По вашим меркам - я пенсионер, только что вышедший на пенсию. Если не будет несчастного случая, то мне ещё жить да жить, ведь болезней у нас почти нет. У меня громадный опыт. Пусть сила и знания с молодыми у меня одинаковы. Пусть у них более быстрая реакция, они решительней и любопытней. Но и у меня им есть что взять. Ведь у них есть просто знания, а я эти знания уже применял в жизни. У меня есть чувства, те, что я испытал, делая что-то. Это уже больше знаний. Но молодым интересней друг с другом. И в очередной раз, заметив, что меня игнорируют в разговоре я, сославшись на уточнение каких-то данных, один отклонился от курса и отправился к Земле. Верх взяли эмоции. Это плохо. Это недостойно участника экспедиции. Но экспедиция долгая, а я оставался среди её членов в положении, которое мне не нравится. Эмоции.
"Вот те на, - думал Въедливый. - Чудище залетело на землю, чтобы поплакаться в жилетку, что его не понимают его же соплеменники - ящерицы, только молодые. Однако!"
-Скажи, землянин, как у вас строятся отношения со стариками? Ведь у вас тоже есть с этим проблемы, хотя человеческая жизнь, извини, коротка? - спросил Старик и улёгся невдалеке на живот, как все ящерицы. Его многочисленные "глаза" ушли в глубь головы и на их месте остались небольшие бугорки, похожие на маленькие губы.
"Закрыл глаза, - подумал Въедливый, - приготовился внимательно слушать. А что я ему скажу? Что зайти к родителям раз в неделю для меня непосильная мука, что тёщу считаю старой дурой, а начальника - старым пердуном?! Надо капнуть глубже. Но я ведь журналист, кому копать, как не мне".
Артём, поёжился от ночной прохлады, начал объяснять инопланетянину и, как ни странно, себе:
--
Старики - не дети, то есть к ним не действует мощнейший родительский инстинкт. Они и не полные сил, здоровые, красивые, молодые люди, возле которых быть заставляют или инстинкт противоположного пола, или стадное чувство безопасности, или проверки правильности своих поступков. ( Ну, раз ты в "обойме", среди своих, значит у тебя всё нормально). А старики...? Это, конечно, не гуманно, но старики - это "отработанный материал". Они немощные, некрасивые и, наоборот, часто даже страшные...
-Но ведь я страшен, по земным меркам, - вступил в разговор Старик, - однако это не отталкивает тебя от разговора со мной. Я вижу, что тебе искренне интересно. А возникшее у тебя чувство того, что тебе неприятен мой внешний вид, почти сразу прошло. О сексуальности... ты уже смеёшься. Тебе интересен я сам по себе, то есть, та информация, которую я несу. Тебе интересно, ты заинтересован. Так почему вас отталкивают старики? Ведь каждый человек - это океан и чем старше - тем глубже.
Въедливый пожал плечами, да так и забыл опустить их вниз:
--
Почему? Почему нас отталкивают наши старики? - повторил он и продолжил. - Да, они часто больные, немощные, страшные. Может, мы, общаясь с ними, невольно думаем, что вот скоро и сами будем такими. Ведь и, правда - будем, и, правда - умрём, но не вешаться же из-за этого. Да, многие пожилые люди - это целый мир, не хуже тебя, инопланетянин. И наоборот, есть молодые, красивые, сильные, но за всю жизнь кроме "гы-гы", выражающего положительные эмоции, вряд ли чего умеющие сказать об этом мире. Ещё что? В разговоре пожилой человек может сказать всё что угодно. В любом тоне, в любых выражениях. У него, вроде как, скидка на возраст. И наоборот, молодой, если он нормальный приличный человек, не может ответить старику в том же тоне и с той же откровенностью. Это будет иногда звучать как оскорбление по отношению к возрасту старика. А раз нет равенства в общении - нет и большого желания общаться. Когда что-то нужно по делу, по работе там или по образованию, не волнуйся, нормально все общаются.
--
Это - по необходимости, - грустно заметил Старик. - Ничего нового ты мне не открыл, землянин, но мои эмоции пришли в норму. Как это иногда важно - просто поговорить, совсем немного. Я знаю, у вас на земле есть такая профессия - психотерапевты, получающие за это деньги. У нас тоже есть, но... мне уже пора догонять свою экспедицию. Прощай, землянин, - ящер поднялся во весь рост и плюхнулся в воду
Через несколько секунд он был уже у серебристого предмета, качающегося на воде. Мгновение - и он исчез в своём корабле. Ещё несколько мгновений и серебристая летающая тарелка поднялась над водой на несколько метров. Оттуда мелькнул еле заметный луч. Луч упёрся прямо в лоб журналиста и пропал. Въедливый тут же закрыл глаза, он уже абсолютно не помнил, что было с ним в последние два часа. А когда, после нескольких секунд глаза раскрылись, перед Артёмом плескалось тёмное ночное море. Вокруг не было ничего необычного, только одна звезда светила ярче других, но постепенно тускнела и, наконец, совсем пропала. Впрочем, Артём этого даже не заметил.
Въедливый сидел один на холодном пляже. Подрагивающей рукой он достал телефон, на секунду задумался и набрал номер.
-Девушка, это журналист Въедливый беспокоит. Узнали? Отлично. Ничего, что ночью? А, работа такая. Вы не могли бы мне заказать билет на ближайший самолёт до Москвы. Без проблем? А самолёт когда? Через два часа. Отлично. Большое спасибо. Я буду вам очень благодарен. И по человечески, и материально.
Артём, не задумываясь, набрал другой номер. На другом конце долго не брали трубку, но через какое-то время всё же ответили.
-Алло. Мам, это ты? А, это ты пап. Не волнуйся, ничего не случилось. Просто завтра я буду в Москве и с утра зайду к вам. Голова болит после праздника? У меня та же проблема. А кстати, что за праздник? У вас с мамой сорок два года семейной жизни? Забыл. Да, честно говоря, и не помнил-то никогда. Чего покупать? Ничего не надо. Я всё привезу с собой. Мамке местного Южного вина, нам с тобой местной водки. По дороге куплю нарезки какой-нибудь. Что приготовить? А в морозилке есть мясо с косточкой? Есть. Тогда просто сварим бульон. Нет ничего лучше с будуна. Ты что? Не надо ставить варить прямо сейчас! Отдыхай. Не успеет хорошо провариться? Да и пёс с ним! Ну ладно, ладно, как хочешь. Пока.
Въедливый обнял руками колени. Рядом тихо плескалось море. Понемногу начинало светать. После разговора с отцом он не чувствовал, что стал лучше, хуже или, допустим, умнее. Голова начинала болеть с похмелья, но, странно, Артёму было легко и хорошо.