Тихо звенела ночь. Легкий шелест деревьев убаюкивал Лаосен - маленький уютный городок, расположенный в чаще зачарованного леса, подальше от любопытных глаз людей.
Город спал. Спала и я, завернувшись с головой в легкое шерстяное одеяло...
Сон был тревожный и необычайно яркий.
...Глубокие овраги, кишащие змеями, темные перелески, населенные потусторонними тварями, безнадежно-мертвые деревни и бесконечная смерть - видения как калейдоскоп сменяли друг друга, заставляя сердце заходиться от безнадежности.
И с каждой призрачной картинкой вокруг меня вырастала все новая и новая стена, отсекающая пути к отступлению. Тупик, тупик, тупик...
Везде, куда бы я ни кинулась. Что бы не сделала...
И последняя невидимая дверь мягко захлопывается за моей спиной, с тихим шелестом отмеряя последние секунды.
- Мммм... - липкий кошмар не отпускал меня до последнего, а когда отпустил, накатила така-а-ая усталость, что спать захотелось вдвое больше.
Но заснуть, когда тебя тормошат и орут в ухо, оказалось совершенно невозможным.
- Да, проснулась-проснулась уже... - смирившись, пробормотала я, - Чего надо-то?...
- Ты так кричала, что я поспешил тебя разбудить...
Я вздрогнула от ужасной догадки, просыпаясь окончательно. А ведь голос разбудившего меня человека, мне совершенно незнаком...
А ведь дом с вечера был заперт на все замки. Да и окно я перед сном открывать не стала. Неужели здесь тоже бывают воры или какие-нибудь вымогатели? А может и еще кто похуже?!...
Я судорожно дернулась, намериваясь соскочить с кровати и сбежать через дверь. Не тут-то было! Незнакомец крепко держал меня за плечи. Тонкая золотая вязь Метки на левом запястье слабо засветилось, на мгновенье полыхнув камнями.
- Извини, - видя такое дело, торопливо бросил он, - Я не хотел тебя напугать, не бойся меня...
- Я и не боюсь! - соврала я, тщетно пытаясь приглядеться к нему сквозь темноту.
- Я не причиню тебе вреда. - Продолжил "вор" и, резко отпустив меня, шагнул к окну, явно намериваясь отдернуть занавеску.
"Сейчас еще и дружков своих позовет... - мрачно подумала я, - Ну, уж нет, извини, но мне и одного тебя хватит!" и порывисто вскочив, опустила незнакомцу на голову толстенную книгу (первое, что мне попалось под руку, когда я на ощупь прошлась ладонью по висящей над кроватью полке).
Вор охнул и сполз вниз по стене...
***
...В комнате было темно. В чАровых городах нет электричества, а использовать магию я еще не умела, поэтому, кое-как найдя в сумке зажигалку и пощелкав ею, я с опаской приблизилась к лежащему на полу вору.
Пламя нехотя высветлило его очертания, и мне вдруг примерещились перья, разбросанные вокруг грабителя. Огонек сердито дрогнул и погас, снова залив помещение темнотой, сквозь которую едва проглядывал силуэт несчастного, оставив, впрочем, вокруг него большое светлое пятно.
Я с досадой откинула бесполезную вещь в сторону и осторожно дотронулась до незнакомца ногой. Вор слабо шевельнулся и застонал, мне стало стыдно.
Ведь я даже и не спросила кто он и что хотел... Может быть и не вор вовсе... Да и станет ли вор будить бешеную хозяйку, скорее придушит...
Однако, совесть моя, едва проснувшись, быстренько засопела снова, перестав мучить бесполезными вопросами. Интерес пришел ей на смену.
Тихонько присев на корточки, возле покалеченного мною незнакомца, я тронула его за плечо:
- Э-э-э-й! Ты кто?
Несчастный не отозвался. Неужели я так сильно его ударила?! Боже мой... А если он вообще не очнется?! Впадет в какую-нибудь кому, и дело с концом?...
Испугавшись своей догадки, я затрясла "вора" как грушу, не забывая похлопывать его по щекам. Эффекта по-прежнему не было.
Тогда я вскочила, бросилась в кухню. По пути довольно звучно не вписавшись в косяк и, проклиная на чем свет стоит отсутствие электричества, спешно принесла графин с водой и, отчаянно зажмурившись, окатила ею грабителя.
Вор вздрогнул, пробормотал какое-то ругательство, схватился за голову руками и сел. У меня отлегло от сердца...
Глаза кое-как притерпелись к темноте, и я, раздвинув, наконец, занавески, с горем пополам смогла приглядеться к незнакомцу. Вроде бы светловолосый, молодой парень. Но вот это белое пятно за его спиной меня по-прежнему сильно смущало...
Грабитель тем временем, полностью пришел в себя и затравленно огляделся.
- Ну и зачем ты к нам в дом залез? - грозно спросила я, подходя ближе, - Вор?
Охнув, несчастный потихоньку отполз от меня в угол и уже оттуда возразил:
- Я не вор... Я наоборот...Я друг... Я...Я...
Вор путался в словах, махал руками, бормотал какую-то чушь.
"Видно хорошо я его приложила, вон как язык заплетается..." - с досадой подумала я.
-Дали-И-я! - послышался сзади возмущенный голос хозяйки дома, старой полуслепой знахарки, - Ты чаво эт тут удумала, а? По ночам спать надо, а не гоняться и орать!
- Арина Степановна! К нам тут вор, похоже, залез! - сбивчиво попыталась объяснить я, на всякий случай, отходя от вздорной старухи подальше, - Я его по голове книгой ударила - он сознание потерял. Потом испугалась и воды на него вылила, так у него теперь язык заплетается, не знаю, что и делать теперь...
- Ча-во?? - удивленно прошамкала знахарка, - Вор? Да какой у нас вор-то в Лаосене может быть? Да и двери все заперты...
- Да вот же! - я мрачно взмахнула рукой в сторону незнакомца, мстительно добавила, - Вы бы его магией что ли какой-нибудь опутали... Сбежит ведь... Ну или заклятие какое-нибудь наложили...
В районе угла что-то сдавленно пискнуло, а потом упало с глухим стуком.
- Кто здесь? - подскочила бабка, заставив меня всерьез задуматься: а перед кем я, собственно последние пять минут тут распиналась?
Ответа от вора, естественно, не последовало. Тогда знахарка торопливо зашуршала одеждой, что-то доставая, и следующую секунду взмахнула какой-то палкой с ярко вспыхнувшим наконечником. В кованных светильниках, расположенных на каждой из стен комнатушки, зажглось четыре магических огонька, залив помещение теплым и приятным светом. (Эх, и мне бы так, а то с зажигалкой далеко не уйдешь... - тоскливо подумала я).
- Милок! Ты живой? - бабка тем временем тормошила незнакомца.
Я перевела на него взгляд и ахнула. На полу, раскинув руки, ноги, крылья, лежал...ангел?!
В моем представлении ангелы были маленькими, пухленькими ребятишками с крылышками, а этот ну ни как не соответствовал данному образу. На полу разметался молодой, лет двадцатипяти, мужчина. Сквозь тонкую, белую кожу проглядывал красивый рельеф мышц, бледное лицо обрамляли белокурые вьющиеся волосы. Брови и ресницы тоже были светлые, черты лица казались очень мягкими и нежными. Белоснежные крылья ангела, в потемках казавшиеся мне светлым пятном, служили ему подстилкой.
Я еще раз окинула незнакомца взглядом и увидела нимб. Правда, ангел почему-то судорожно сжимал его в руке, хотя, по всем моим представлениям, тот должен был, как минимум парить над его головой. Из одежды на несчастном были штаны с широким ремнем и сапоги. На шее висел какой-то кулон.
Пока я занималась разглядыванием, бабка сбегала в кухню, принесла какой-то настой и уже намеривалась сбрызнуть им несчастного, как тот тихо простонал: "Не надо, я сам!", - и, поскуливая, сел.
Знахарка снова убежала на кухню и загремела там посудой, а я присела на корточки и заглянула ангелу в лицо. Бездонные синие глаза плеснули на меня такой обидой, что я смутилась.
- Простите... - пробормотала я, помогая ангелу подняться и перелечь на мою кровать, - Я же не знала, что вы... Хотя нет... теоретически я знала, что такие, как вы существуют... Но... Никак не предполагала, что действительно встречу... кого-то из ваших...
- Ну и у кого из нас язык заплетается? - перебил меня незнакомец.
- ...И уж тем более, не подозревала, что он станет вламываться посреди ночи ко мне в комнату!... - разозлено прищурившись, закончила я.
Ангел хмуро смерил меня взглядом, тяжело вздохнул и отвернулся, по всей видимости, окунаясь в свои невеселые мысли.
- Очухался что ли, милок? На вот, выпей горяченького, полегчает, - прошамкала вернувшаяся с кухни знахарка, протягивая незнакомцу кружку с дымящимся настоем.
Ангел сел, доверчиво взял сосуд и начал пить его содержимое маленькими глоточками, вдумчиво посапывая. Лично я бы на его месте, ой, как поостереглась это делать. Мало ли... Но, тот, похоже, философски расценив, что из двух зол худшее - именно я, воспринимал заботу старухи, как благо.
Бабка тем временем повернулась ко мне и окатила ледяным взглядом, не сулящим ничего хорошего:
- Ты! Паршивка! - с ходу заорала она, заставив меня поморщиться, - Зачем по голове святую душу огрела, а?! Хочешь, чтобы с Раем у нас опять разлад был?! Только перемирие заключили!
- Я же не знала - кто он... - попыталась оправдаться я, невольно делая шаг назад.
- Не зна-а-а-ла-а-а!!! - перешла в ультразвук бабка, - Как об этом можно не знать?! Свалилась на мою голову, одни проблемы от тебя!!
- Да кто он вообще такой, чтобы врываться ко мне, будить и пугать?! - неожиданно разозлилась я, - Можно подумать - если ангел, то ему все позволено! Откуда я могу знать все ваши порядки?! Всего тут три дня как! В моей стране без разрешения в чужой дом забираются только те, кто добра хозяевам уж никак не желает!!
Выпалив последнюю фразу, я мысленно дала себе затрещину за слишком длинный язык. Но как всегда поздно. А посему теперь мне оставалось лишь с досадой обозревать последствия...
Ангел оскорблено фыркнул, едва не поперхнувшись настоем, а знахарка - та вообще застыла, как изваяние, пораженная услышанным. Все-таки ничего ей архимаг про меня не рассказал...
- Как?! Ты не из наших?! Но ведь Архип сказал, что ты тут временно, до Посвящения поживешь, а потом в Таолинь уедешь... - удивленно прошелестела знахарка, справившись, наконец, с собой, - А ты, оказывается, обычный человек?!
- А вы, Арина Степановна можно подумать нелюдь... - я без особой надежды на успех сделала попытку выкрутиться, - Или я чем-то хуже вас?
Поздно, однако, я спохватилась...
- Я не человек, Далия! - с каждым словом распаляясь все больше, начала бабка, - По-крайней мере в том смысле слова, в каком ты понимаешь! Я знахарка! Владею природной магией, специализируюсь на травах. И мне, в отличие от тебя, Дар передала и открыла мать! Тем более что жила я всю жизнь в Чароне, обучалась здесь же!! А ты? Кто ты, Далия? - знахарка подалась вперед, вцепившись в меня колючим взглядом, - Если маг, то почему в свои годы еще не умеешь колдовать? Если найденыш - по какой причине тебе не отняли память? Зачем открыли Дар?! В твоем возрасте уже поздно учится! Да и нет у Архипа никаких племянников! Отвечай быстро, откуда ты взялась!
Я молчала, покусывая губу и отстраненно разглядывая пол под ногами. Ну что мне теперь всю историю жизни рассказывать? Полагаю, если Архип не счел нужным посветить Арину в детали моего появления, мне этого тем более не следовало бы делать...
Знахарка ждала, буравя меня взглядом. Ангелу, похоже, тоже стало интересно и он, перестав хлебать отвар, вытянул шею и уставился на меня немигающими глазами. Молчание затягивалось. И с каждой его секундой не по себе мне становилось все больше...
Вдруг бабка оскалилась хищной и пробирающей до мурашек улыбкой, и вкрадчивым, источающим слишком сладкую доброжелательность, голосом сказала:
- Ладно, деточка. Не хочешь отвечать, не надо... Так или иначе мы все равно узнаем. Рано или поздно. Да, голубок? - знахарка повернулась к ангелу, тот от столь пристального внимания сжался в комок и что-то прохрипел.
Напоследок окинув меня с ног до головы подозрительно-оценивающим взглядом, бабка скрылась в своей комнате. Вскоре оттуда раздалось невнятное бормотание и запахло травами. Ну все... Теперь-то уж мне точно несдобровать. Метка, словно в ответ на мои мысли, меленько завибрировала.
"Значит нужно выбираться отсюда, пока она не вернулась... - пробормотала я про себя".
Я начала лихорадочно собирать свое немногочисленное барахло в сумку, затем, невзирая на обалдевшие глаза ангела, быстро переоделась и подбежала к окну. Отдернув штору и распахнув раму, я вскочила на подоконник и в последний раз оглядела комнату. На глаза попалась книга (та самая, с которой вся эта злосчастная ситуация и началась) и я, немного помедлив, схватила ее, сунула в сумку (мало ли от кого еще отбиваться придется) и выпрыгнула на улицу.
Пробежав по влажной от дождя траве, я легко перемахнула через невысокий забор и дальше кинулась уже не разбирая дороги.
Бежала я достаточно долго, страх гнал вперед, не давая остановиться ни на секунду. Мне все время казалось, что кто-то гонится следом, слышались чьи-то шаги. Уже взобравшись на пригорок возле леса, я бессильно рухнула в траву и, наконец, обернулась. Лаосен отсюда был виден как на ладони. А вон и злосчастный дом Арины Степановны... В этот момент внутри него что-то полыхнуло, из трубы вырвался столб пламени, в котором явно вырисовывалась физиономия хозяйки. Пригнувшись, я замерла, боясь даже вздохнуть. Видение пошарило по округе глазами и раздосадовано сморщившись, скрылось в доме.
У меня отлегло от сердца. Кажется, меня не заметили. Только вот, что мне теперь со всем этим делать, ума не приложу. Жить стало негде, а до Посвящения далековато еще...
Кое-как поднявшись, я устало огляделась, решая в какую сторону мне брести дальше. Решить не успела, потому как кусты возле меня затрещали, словно сквозь них ломился медведь, изнутри послышались утробные подвывания...
На этот раз бежать было уже некуда. Я и так была на границе города и зачарованного леса. В городе - враги, в лесу, похоже, куча всякой нечисти (или что тут у них водиться?) вперемешку с дикими зверями. И, кажется, один из них нашел себе поздний ужин в моем лице.
"Ну и ладно! - с досадой подумала я, машинально потирая руку, на которой вновь засветилось Метка, - Какая, в конце концов, разница, сегодня меня съедят или завтра. Все равно съедят!".
Я обреченно уставилась на шевелящиеся кусты, вздрагивая от каждого шороха и подсознательно готовясь при малейшей опасности сорваться с места.
Послышался громкий треск веток, кусты заколыхались еще сильнее, потом что-то хрустнуло, сломалось и с обиженным вскриком к моим ногам выпал...ангел! Тот самый, который заявился ко мне сегодня ночью, из-за которого я сбежала из теплого дома и теперь целых три дня должна прятаться в лесу!
Ангел тем временем сел на пятую точку, выразительно чихнул и поднял на меня небесно-синие глаза, вложив в них всю свою наивность и вину. В белокурых волосах запутались ветки, крылья промокли и обвисли, из свежей царапины на щеке сочилась кровь. Ангел имел такой несчастный и потрепанный вид, что ярость моя испарилась без следа.
- Пойдем, несчастное создание! - беззлобно сказала я, - Сейчас зайдем подальше в лес, разожжем костер, там и поговорим.
После нескольких часов шага по темноте в неизвестном направлении, мы набрели на небольшое и довольно уютное лесное озеро, худо-бедно освещенное выглядывающей из рваных облаков луной.
- Здесь и остановимся... - решила я, кинув сумку на траву.
Расположившись, мы с "небесным созданием" почти на ощупь насобирали немного веток для костра. Правда, свою охапку ангел так и не донес, поскольку, наклонившись за очередной палкой, умудрился наткнуться рукой на что-то "мокрое и холодное", и от неожиданности выронив собранный хворост, отскочил в сторону, наотрез отказавшись возвращаться за потерей. Я лишь мрачно посмотрела него, решив для разнообразия смолчать.
Кое-как разведя костер (если можно так назвать мучение с почти пустой зажигалкой в течение получаса), мы уселись греться. До позднего рассвета оставалось около двух часов...
Тактично помолчав минут пятнадцать, я приступила к допросу.
- Согрелся? - издалека начала я.
- Да, - буркнул ангел. - Почти!
- Может, тогда все-таки объяснишь, по какой причине ты сегодня оказался у меня в комнате?
Ангел нервно засопел, но все же ответил:
- Я не помню. Очнулся от твоих воплей. Решил разбудить, думал тебе кошмары сняться, а ты...книгой! - в голосе засквозила обида.
- Но почему ты сразу не представился? Какой был смысл меня пугать?
- Не собирался я тебя пугать! Я хотел штору отдернуть, чтобы ты меня разглядела, а потом бы уже рассказал, зачем я здесь. А ты сразу книгой!
- Зачем ты здесь? - переспросила я, сощурившись и пропуская мимо ушей последнюю фразу, - Ты же сказал, что не помнишь, как у меня оказался?
- Ну...Э-э-э... - покраснел нахал.
- А ну-ка быстро все выкладывай! - разозлилась я, - Тоже мне, святая душа! Врет напропалую! Кошмар какой-то!
- Да не вру я ни капли...
- В таком случае я тебя внимательно слушаю... - я чуть склонила голову, выжидательно глядя на него.
Ангел нервно дернулся, но к моему изумлению, ломаться перестал, лишь печально вздохнул и начал рассказ:
- Меня зовут Эммануил...
Глава 2
Оказалось, что Эммануил является молодым ангелом, едва окончившим Высший Заоблачный Университет по специальности Хранитель Душ высших воплощений Четвертого Измерения... Учился, как впрочем и закончил, Эммануил на отлично, с легкостью усваивая теоретические знания, чем, собственно, и зарабатывал хорошие оценки.
А вот с общей, включенной в обучение на любом факультете и одинаковой для всех учеников, практикой приходилось намного хуже. Качеств, достойных "настоящего", как говаривал преподаватель, ангела у него явно не доставало... К примеру, так необходимой смелости и решимости в экстремальной ситуации у него хватало максимум на пять минут, потом начиналась паника. Из-за чего, в общем-то, на рядовых практических занятиях Эммануил частенько и проваливался.
Хотя, впрочем, выбранная ангелом специальность особых практических навыков не требовала, а посему преподаватели попросту закрывали глаза на недочеты несчастного студента. А вот сокурсники за эту особенность, наоборот, поиздеваться над Эммануилом любили...
Поэтому ангел с нетерпением ожидал окончания "ВЗУ" - после которого мечтал отбыть на спокойную непыльную работенку куда-нибудь в маленький городок, охранять какую-нибудь старушку (за острой нехваткой кадров, хранители высылались к подопечным в тяжелые моменты их жизни, как незримая моральная поддержка, либо по мольбе заказчика).
Но и здесь Эммануила поджидала насмешка, на этот раз судьбы...
...Устройство на работу (а вакансии были всегда) проходило при помощи жеребьевки. Попросту говоря в небольшое облачко, складывались свитки с именами, фамилиями и краткой характеристикой подопечных. Каждый выпускник наугад вытаскивал один из свитков, читал характеристику и, собрав вещи, отбывал на место работы.
В этом году декан-хранитель предложил выпускникам "Облако Выбора" и, гаденько усмехнувшись, сообщил, что помимо обычных вакансий там имеется одна, которую он и врагу бы не пожелал, и кто-то "особо счастливый" сегодня это место работы и заполучит.
И этим "особо счастливым" естественно оказался Эммануил. Всем остальным выпускникам достались обычные люди, а поскольку оные ангелов не видят, в высшие силы верят мало, да и серьезные опасности в цивилизованном мире подстерегают все реже, новоиспеченным хранителям полагалось лишь наблюдать и изредка направлять подопечных. Короче, практически ничего не делать.
Эммануил же, вытянув свиток и сломав печать, взвыл (чем немало порадовал сокурсников) прочитав лишь первую фразу. В свитке безупречно аккуратно каллиграфическим подчерком было выведено:
Страна Чарона
Мечта о спокойном месте работы с треском раскололась о невезение ангела. Чарона - страна, где обитает вся нечисть планеты (или большая ее часть), а так же это обитель магов, ведьм, медиумов и прочего кошмара, от которого у Эммануила мурашки бегали даже по крыльям. Из учебного курса ангел помнил, что в злосчастной стране есть крайне знаменательный город - Лаосен, к которому преподаватели, все как один клацая зубами от ужаса, советовали никогда не приближаться.
"Счастливчик" собрал остатки мужества, зажмурился и, прежде чем прочитать следующую строку, мысленно помолился... К сожалению, не помогло, поскольку в свитке было четко прописано:
Город Лаосен
На всякий случай еще раз перечитав название города (вдруг примерещилось?) и убедившись в худшем, ангел с упоением предался столь любимой панике. Лучшие годы жизни были загублены на корню! Адепт света сгинет на каком-нибудь шабаше, так и не успев повидать мир! Бедный, несчастный! У-у-у!
Эммануил и дальше бы выл, страдальчески закатывая глаза, если бы декан (уже привыкший к таким сценам за свою практику, особенно с данным учеником) не выплеснул на него стакан воды и не встряхнул за крылья...
Обиженный, промокший, но приведенной в чувство ангел продолжил читать свиток. В нем значилось, что некая Далианна (Далия) Горячева поступает на его попечение с момента получения хранителем сего свитка и (о, ужас!) до конца земной жизни. Поскольку, в отличие от всегда светлых небес, в Чароне уже наступала ночь, Эммануил испугался еще больше.
Нет, конечно, пару раз ангел бывал на Земле в темное время суток (откосить от обязательной практики не удалось...). Но одно дело быть под защитой преподавателя на заранее подготовленном и оцепленном поле, а другое соваться посреди ночи в город шабашей и посвящений.
Из биографии подопечной узнать не удалось ровным счетом ничего, поскольку следующей и заключительной фразой в свитке была:
Женщина, 22 года, человек.
Озадаченно перечитав несколько загадочных слов, Эммануил вопросительно глянул на декана, но тот только недоуменно развел руками и перенаправил выпускника к "начальству".
Бедный ангел, как ошпаренный полетел к Высшему Хранителю за объяснениями, в тайне надеясь, что место работы ему сменят на более пристойное.
Выслушав длительный заунывный монолог адепта, Высший вздохнул, улыбнулся и сказал:
- Эммануил! Не принимай все так близко к сердцу! Тебе даже...повезло! В отличие от других выпускников тебе досталась работа более...э-э-э...интересная! Хотя и... м-м-м... специфическая...
- А...
- Нет, - предупреждая назревший вопрос ангела, сказал Высший, - менять тебе место работы не будет никто! Ты же знаешь правила.
Эммануил горестно взвыл и воздел руки к солнцу:
- За что-о?...
- Для профилактики, - ехидно улыбнулся Высший, - Авось и научишься чему, ведь не каждому дается шанс обрести плоть.
- Плоть?!
(В памяти всплыла лекция по "Чарологии" и заунывно вещающий преподаватель: "Очень редко, но все же иногда Хранителям для работы на Земле приходится обретать плоть. Но не дай Бог, детки, вам это испытать. Земная жизнь - это ужасно! Это больно, это тяжело, это страшно....")
- Ну да. Обычное человеческое тело. Из плоти и крови. В Чароне все по-другому, Эммануил, в этой стране твоей подопечной потребуется реальная помощь и поддержка, а не только призрачные советы, которые некоторые из подопечных даже не состоянии услышать. Но хочу предупредить, хоть земное тело и будет твоей полной копией, чувствовать ты себя в нем будешь слегка... хм... по-другому. Нет, упаси Боже, не пугаю, просто забочусь о тебе.
"Благими намерениями выстлана дорога в Ад,- скривившись, мрачно подумал Эммануил, некстати вспомнив известное присловье земного измерения".
- Ошибаешься... - отозвался Высший, без труда прочитав отразившиеся на лице ангела эмоции, - Дорога в Ад выстлана неспособностью принимать самостоятельные решения. Что-то еще, мальчик?
- Биография, - запоздало вспомнил оторопевший выпускник, - о подопечной в ничего не известно, кроме возраста и пола...
- А... Это... Понимаешь, мы и сами ничего толком не знаем... (глаза студента округлились) вся информация о ней стерта, архивы на будущее можно смело выкинуть (челюсть отвисла), поскольку она выбрала наименее реальный виток развития своей жизни. Запрос на Хранителя поступил от Совета Магистров, а отказать мы не вправе, сам понимаешь, только перемирие заключили... В общем, будем признательны, если ты сам все разузнаешь и нам сообщишь! - окончательно добил Эммануила Высший.
- У-у-у...
- Не у-у, а марш к Верховному Ангелу, заключать договор и получать тело!!! - спохватился, глянув на солнце, Высший, - Ты должен был приступить к работе час назад, а ты все еще здесь нюни распускаешь!
Опасаясь гнева Высшего Хранителя, Эммануил развернулся и поспешил поскорее удалиться.
- Э-э-й! Стой, подстреленный!! - насмешливый голос догнал молодого ангела на выходе из залы и заставил застыть на месте, - Удачи...
Вот теперь стало совсем страшно. Ой, неспроста пожелал удачи видавший виды Хранитель...
...Подергивая от нетерпения всеми перышками по отдельности, Эммануил стоял на золотом пьедестале, а Верховный Управляющий Энергией Ангел протяжно читал какую-то молитву, впервые слышанную бывшим студентом. Сие действо продолжалось уже почти час и начинало порядком действовать на нервы. Однако ангел покорно терпел, благоразумно решив начальство не злить. Начальство тем временем перешло на зловещий шепоток и, спустя пару минут, взвыло и взмахнуло руками. В эту же секунду на Эммануила обрушился поток дикой силы, ослепляя и заставляя осесть на колени. На смену ей пришел золотисто-белый вихрь света, который, вливаясь через макушку, придавал телу непривычную тяжесть...
...Исходя из услышанного на лекциях, каждого новоиспеченного Хранителя либо провожали до места работы (если место отдаленное), либо указывали направление. Эммануила же, как всегда ожидал новый (наверняка еще ни ком не испробованный) способ транспортировки: чья-то "заботливая" рука просто-напросто схватила ангела за крылья и бесцеремонно швырнула вниз, кинув следом мешок с одеждой (его выдали под расписку вместе с телом)...
Эммануил вспомнил о своих крыльях спустя семь минут свободного полета камнем вниз, оглашенного дикими воплями самого ангела. Расправив перья, хранитель широко взмахнул крыльями, взмывая ввысь и... едва успел увернуться от своего же вещмешка, беззаботно летящего следом. Кое-как поймав пожитки, ангел приземлился, наконец, на землю и опасливо огляделся.
Он стоял на пригорке, вокруг было темно и тихо. Внизу, словно в чаше, поблескивал редкими огоньками город шабашей и посвящений... И где-то там сейчас находится его подопечная. Бррр!!! Хранитель передернулся и тоскливо вздохнул...
Начинал накрапывать дождь. Непривычная прохлада пронзала тело насквозь. И Эммануил вдруг обнаружил, что стоит совершенно голым - его бывшая одежда испарилась при получении земного тела.
Пришлось срочно потрошить мешок, выискивая замену. Выбор, оказался небольшой: штаны с ремнем и потрепанные сапоги. Даже рубахи не положили, сэкономили! Нацепив одежку, Эммануил вывернул мешок наизнанку и обнаружил какой-то амулет и свой нимб, аккуратно завернутый в пергамент. Амулет ангел надел на шею, а вот с нимбом оказалось сложнее. На небесах тот парил над головой без приложения каких-либо усилий, но на земле...
Эммануил и подбрасывал несчастный нимб вверх (набив себе три здоровенные шишки), и надевал на голову (успешно миновав которую, нимб оказывался на шее), и даже пробовал удержать его силой мысли (естественно, не вышло). Отчаявшись, ангел просто взял его в руку (хотя бы так, чем никак) и взмыл над городом, повинуясь отчаянному порыву лететь, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого места...
...Амулет на груди засветился ровным золотистым светом и нагрелся, обжигая кожу. "Куда это мы намылились? - вкрадчиво поинтересовался изнутри печально знакомый голос Высшего Хранителя, - А ну марш на работу!!!"
Дальше был столб искр и провал в памяти. Очнулся Эммануил уже на полу в комнате от воплей своей подопечной.
***
- Я попытался разбудить тебя, а ты огрела меня по голове...
- Дальше я знаю,- предупреждающе подняла руки я, пока обидчивый ангел не припомнил книгу, - Только вот почему ты во второй раз упал? Я тебя не трогала...
- Я...это...- смутился Эммануил, - от избытка чувств...
- В обморок, что ли? Тоже мне Хранитель Души! Да тебя самого охранять надо! -досадливо фыркнула я, - Кстати, когда ты говоришь заканчивается твоя работа?
- Через несколько дней после твоей смерти... - окончательно сник ангел.
- Короче, наказание мне пожизненное! И почему все самое плохое случается именно со мной?! - усталость и избыток впечатлений сыграли свое черное дело, и теперь я выплескивала эмоции, уже не в силах остановиться, - Мало того, что меня притащили в эту дурацкую страну, так теперь я по твоей великой милости должна три дня кантоваться в лесу. И, если меня не сожрет за это время какой-нибудь вурдалак, неизвестно как проходить Посвящение! А потом всю(!) жизнь слушать твое нытье! Зачем ты вообще здесь нужен?.. Если бы Совет Магистров Чароны прежде чем, вызывать кого-то из ваших, спросил ради интереса мое мнение, я бы однозначно отказалась! Раньше как-то сама справлялась и ничего, а как только ты появился - все наперекосяк пошло!
Я замолчала, переводя дыхание и пытаясь хоть как-то успокоиться. Перед глазами, завораживая, танцевал костер, тихонько накрапывал дождик, где-то вдалеке подвывали волки, а вблизи тихо обижался ангел...
- Эммануил?
Я недоуменно обернулась и осеклась. Ангел весь как-то сгорбился, сник и отстраненно смотрел куда-то в небо. Боже... Ну вот как всегда! Что мне стоило промолчать или хотя бы просто выбирать выражения, а? Он-то в моих бедах совсем не виноват. Так... Мелкое звено в цепи случайностей, начало которой положила данная мной клятва...
Запоздало подковылявшая совесть пару раз царапнула меня когтистой лапкой и я, смирившись, попыталась исправить ситуацию.
- Ну, извини меня, пожалуйста... - я осторожно тронула Хранителя за плечо, тот вздрогнул как от удара, но не отстранился, - Я погорячилась... Просто растерялась - вот и наговорила чего ни попадя...
Эммануил поднял на меня синие глаза:
- А если не извиню?
- Значит, не помиримся, - развела я руками, - Я не умею много раз просить прощения. Честно. Мне и один-то сложно дался...
Ангел возмущенно глянул на меня, но, видимо, уловив искренность в моих словах, а может просто не желая связываться, примирительно махнул рукой и сказал:
- На первый раз прощаю. Но ты мне расскажешь, откуда сама взялась. Должен же я как-то перед начальством отчитываться...
Теперь настал мой через гневно сверкать глазами. Хотя чего я, в общем-то, злюсь. Старый закон "ты-мне, я-тебе" действует по всей видимости не только на земле. Так что за мной долг. Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь и, решившись, начала рассказывать:
- Если ты надеялся получить к себе в подопечные порядочную гражданку Чароны или России - то я тебя разочарую... На данный момент я "зависла в воздухе" и буду прибывать в таком состоянии до самого Посвящения. А может и дольше. И все из-за того, что имела неосторожность дать одну клятву...
Глава 3
Вялое декабрьское солнце неуклонно ползло к горизонту, медленно растворяясь в грязной дымке, навеянной городом. Очередная оттепель так толком и не начавшийся зимы подтапливала и без того небольшой слой снега, вместе с рьяными снегоуборочными машинами превращая его в грязную кашу, неприглядными кучами сваленную по краям проезжей части.
Тротуары чести быть очищенными не удостаивались, а посему, образовавшийся на них каток был попросту бесполезно присыпан песком. Отчего незадачливые прохожие, опасно балансируя между подозрительно свисающими с козырьков сосульками и, "заботливо" наваленными дорожной службой грязными заледеневшими сугробами, постоянно поскальзываясь, падая и сшибая друг друга, хмуро продвигались по заветной тропе к намеченной цели.
Мне, к счастью, стать очередной пациенткой травмпункта пока не грозило. Я наблюдала за всем происходящим на улице из окошка старенького, потрепанного жизнью и дорогами, троллейбуса, который пусть и медленно, скрипя всеми своими запчастями и пощелкивая на каждом повороте, но все-таки упрямо ехал вперед, невзирая на свое плачевное состояние.
"Может и доедет, если не рассыплется... - отстраненно подумала я, вслушиваясь в особенно горестный стон железа. В следующую секунду взвизгнули тормоза, и я едва успела выставить вперед руку, чтобы не удариться лбом о впереди стоящее сидение, - ...Или если водитель нас не добьет...".
Троллейбус, немного отдышавшись после такого потрясения, снова начал вдумчивое планомерное восхождение на небольшой пригорок. Однако взобраться на него, по всей видимости, рогатому несчастью было не суждено...
Троллейбус вдруг нервно дернулся, обреченно забился в конвульсиях и, отчаявшись продвинуться вперед хотя бы на метр, заглох. Спустя несколько секунд завелся снова, и кое-как подкатив к обочине, зловеще взвыл и печально-гудя потихоньку затих. На этот раз окончательно.
"Нет... - бесстрастно констатировала я, - Все-таки не доедет...".
Удивленное перешептывание пассажиров перекрыл мрачный бас водителя:
- Приехали, граждане! Обесточка!
Дав людям на осознание сего факта с минуту, троллейбус с тягучим скрипом открыл переднюю дверь, впуская прохладный сырой воздух. Водитель приглашающе махнул рукой:
- Можете выходить! Да осторожнее же! По одному!! - поспешно рявкнул он, наблюдая как народ, возмущенно галдя, единым потоком ломанул в несчастную дверь, по пути зажимая женщину, распространяющую билеты, - Кондуктора не трогайте! Все равно деньги за проезд вам никто отдавать не станет! Не по нашей вине встали!!
Толпа зашумела еще сильнее, и водитель, неодобрительно покачав головой, открыл остальные двери, окончательно выстужая и без того холодную машину.
- Ну что за люди... - пробормотал он, глядя, как народ тремя нестройными ручейками разбредается по тротуару, - По одному вроде ничего, а как вместе соберутся...
Водитель со вздохом обернулся и оглядел салон, где осталось сидеть всего трое: я, да бабка с дедом совсем уж преклонного возраста, которые в силу своих лет и здоровья попросту были не способны одолеть пеший переход до своего дома.
Мне же, в общем-то, было абсолютно все равно, идти или оставаться. До моего района было еще одиннадцать остановок, которые пешком да по такой погоде грозились затянуться часа на четыре. А посему, я решила смириться с судьбой, и подождать хотя бы полчаса. Ну, или час... Или два... Должны же эту проклятую линию когда-нибудь сделать?!
- Ну, сидите... - расценив наши мрачные взгляды, как готовность держаться до последнего, сказал водитель и закрыл двери.
Я достала зеркало и хмуро уставилась на свое отражение. Существенно ничего с утра не изменилось. Разве только усталые тени под глазами стали ярче. Ну, так правильно. Вчера весь вечер до полуночи отношения со своим благоверным выясняла. Потом, пока домой добралась, пока спать легла, а сегодня ни свет, ни заря, побежала на практику. По иронии судьбы та находилась как раз неподалеку от его дома, целый день заставляя меня бороться с желанием заявиться к нему и все-таки закатить скандал. Потому как хлопать дверью, пусть и оглушительно, на мой взгляд, теперь казалось возмутительно маловато...
Я еще раз задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Вроде бы ничем особенным я от других людей не отличаюсь. Обычные зеленые глаза, с темно-серым ободком радужки, длинные каштановые волосы, небольшой рост, среднее телосложение, невыразительная внешность. В целом - стандартная выпускница университета, которой бы полагалась вовсю подумывать о будущей семье, карьере, иметь кучу друзей и вообще весело проводить беззаботную студенческую пору. Но все это, к сожалению, не мое.
Обладая, в общем-то, далеко не замкнутым характером, к людям я особо не стремилась. Да и толпа, по какой-то причине меня за единомышленницу не считала, невольно вытесняя за свои пределы. Не скажу, чтобы это меня радовало - все-таки тяжеловато жить, не имея почти никакой поддержки, кроме семьи и пары хороших знакомых, которые худо-бедно, но смогли притерпеться к моим закидонам, а посему - скорее огорчало и ставило в тупик. Хотя, впрочем, я давно привыкла...
Я глянула в окошко, наблюдая, как тоскливая процессия пассажиров неспешно скрывается из виду.
Может попробовать вести себя как большинство и тогда люди потянутся?
Хм, например, стоило бы выскочить вместе со всеми из троллейбуса и, поскальзываясь, брести по направлению к дому... Наверняка, смогла бы попутно выслушать множество мнений по поводу нашего правительства, города, и вообще жизни. А может и свое выразить. Стала бы, так сказать, ближе к народу...
Словно в ответ на мои мысли, раздался удивленный возглас водителя, троллейбус натужно дернулся и завелся.
- Ток дали! - обрадовано улыбнулась бабка, усаживаясь поудобнее, - Сейчас поедем!
Возмущенно заскрипев, средство передвижения тронулось с места и спустя пару минут все-таки преодолело пригорок, нагнав, выпущенных пять минут назад пассажиров.
До остановки оставалось еще метров пятьдесят, а раньше водитель останавливаться права не имел. А посему мы медленно и торжественно проехали мимо несчастных.
Я иронично улыбнулась, глядя на постепенно вытягивающиеся лица заметивших нас людей, и едва удержалась, чтобы не помахать им ручкой.
Все-таки, лучше, наверное, оставаться самой собой, а не поддаваться на всеобщие провокации, иначе бы сейчас я тоже, как и все остальные, с разъяренным воплем неслась за троллейбусом...
Остановившись у железного козырька остановки, водитель мрачно ждал, пока разозленный народ, добежит-таки до заветных дверей и, с глухим рычанием отталкивая друг друга, заберется внутрь, поспешно занимая свободные места.
...Возмущенные крики, ругань, детский плач, топот и шум мотора - затопили пространство тяжелой пеленой, заставляя меня поморщиться. Но среди всего этого шума мое сознание вдруг вычленило что-то, что заставило меня невольно вздрогнуть, пройдясь ледяными колючками по сердцу. Что это? Предчувствие? С кем-то из близких что-то случилось?
Я поспешно огляделась. Редко, но все же со мной случаются приступы так называемой интуиции. И всегда они предупреждают о плохом, что уже произошло или произойдет вот-вот...
Троллейбус, наконец, впустил последнего пассажира и, закрыв двери, потащился дальше. Предчувствие слегка сменило направленность и превратилось в откровенную тревогу. И чем дальше мы ехали, тем больше она усиливалась. Зря я не вышла на остановке. Но еще не поздно выйти сейчас...
Я порывисто вскочила с сидения, и не слушая возмущенных восклицаний по поводу своей бесцеремонности, начала поспешно пробираться к кабине водителя.
...Вот и все. Я рядом. Последний шаг... Так да или нет? Секундное раздумье. Да!
Я постучала костяшками пальцев в стекло:
- Выпустите меня!
Дверь в кабину открылась. Водитель, не оборачиваясь, бросил:
- Не положено. Скоро остановка.
- Выпустите! Мне плохо! - заорала я, заставляя его подпрыгнуть от неожиданности, - Быстро!! - я со всего размаха стукнула кулаком в фанерную переборку. Народ вокруг меня изумлено расступился, перешептываясь.
Водитель притормозил и, обернувшись, удивленно смерил меня взглядом.
- Ну, пожалуйста... - отчаянно прошептала я.
- Полоумная... - пробормотал мужчина, послушно отворяя двери, - То уходить не хочет, то выпусти ее...
Я выскочила из транспорта и почти бегом устремилась обратную сторону. Только сейчас я поняла, что влекло меня. Протяжный, леденящий душу вой, в моем сознании воспринимаемый, как отчаянный призыв... И чем ближе я подходила к источнику зова, тем сильнее отступали посторонние мысли, оставляя лишь единственное желание - помочь...
...Довольно просторный двор изящного двухэтажного дома, стоящего чуть в стороне от протоптанной людьми дорожки. Недостроенный кирпичный забор, закрывает лишь малую его часть, оставляя пытливым взглядам возможность любоваться уже почти до конца отстроенным коттеджем.
Я поспешно шагнула во двор, едва с воплем не выскочив обратно. Источником непонятного зова оказалась огромная черная псина, по размерам явно превышающая все известные мне породы. Огромный черный пес, с густой, лоснящейся шерстью, укомплектованный кучей острых зубов и пронзительно сиреневыми глазами, изредка отливающими краснотой, здорово напоминал волка или еще кого похуже.
Увидев меня, собака замолчала, попятилась, и вдруг словно бы досадливо тряхнула головой. Я удивленно прищурилась. Псина коротко тявкнула и одним прыжком скрылась за домом.
Спустя мгновение, я, преодолев, наконец, страх, и призвав ему на смену интерес, пошла следом. Но, едва завернула за угол, как от обоих чувств не осталось и следа...
На снегу, у самой стены коттеджа, неестественно вывернув руку, лежал мужчина. Рядом с ним понурив голову, сидел все тот же пес.
Ах, вот ты чей... - отстраненно подумала я, стремительно подходя ближе. Пригляделась и ахнула. Мужчина был ранен. Причем ранен серьезно. Черная одежда маслянисто блестела алым в районе груди. Кровь, тонкими ручейками сбегала, багрянцем окрашивая снег.
- Кто же тебя так... - пробормотала я, присаживаясь возле него на корточки. Ведь светло же еще, а! Да и собака с ним вон какая! И все равно достали!
Я закусила губу и осторожно потянулась к запястью несчастного - проверить пульс. Едва я коснулась холодной кожи дрожащими пальцами, как мужчина слабо застонал, и вдруг резко повернув ко мне голову, и вцепился безумным взглядом прозрачно-голубых глаз. Я инстинктивно отшатнулась.
- Не бойся, - прохрипел незнакомец и взгляд его, наконец, смягчился, - ты... - лицо мужчины исказила гримаса боли, и он на секунду смолк, преодолевая приступ, - ...поможешь мне? - из последних сил прошептал он, - Я не успел...
- Да...конечно...я все сделаю, я помогу, - поспешно сказала я, даже не подозревая на что соглашаюсь, - Сейчас сбегаю за помощью, и все будет хорошо...вы только держитесь...
Я попыталась встать, но незнакомец протянул ко мне здоровую руку и, схватив за запястье, прошептал:
- Не стоит... Так мне уже не помочь, девочка... Просто обещай... Обещай, что остановишь его и отомстишь за них...
В его глазах плескалась такая надежда, что я, неожиданно для себя самой сказала:
- Обещаю.
- Клянись.
- Клянусь... - эхом отозвалась я.
- Спасибо, - одними губами ответил мужчина, перехватывая меня за ладонь.
В следующую секунду его тело выгнулось дугой, вовлекая в судороги и меня. На мгновение мы стали одним целым. Я почувствовала дикую боль, исходящую из груди и растекающуюся по обессиленному телу, потом увидела лица... много лиц, но среди них два были очень четкими: молодая красивая женщина и девчушка лет двух с огромными голубыми глазами и пухленькими щечками...
А потом тело наполнила необычайная легкость и я, кажется, потеряла сознание...
...Очнулась я когда на город уже опустились плотные сумерки - от тихого поскуливания и бесцеремонного толчка в плечо. Приоткрыв один глаз, я попыталась разглядеть обидчика. Зря! Надо мной нависло что-то темное, лохматое, со светящимися очами и кучей зубов.
- Мам-м-мочки... - тихо взвизгнула я, пытаясь отползти в сторону.
Но громадина вдруг досадливо фыркнула, развернулась и отбежала в сторону, усевшись неподалеку. Я с трудом встала. Голова кружилась, ноги отказывались меня держать, норовя разъехаться и уже больше не собраться. Перестав бороться с отказывающимся работать телом, я снова села на снег. Вот так гораздо лучше, хотя бы не шатает...
И где это я? И что это за гигантская собака? А почему я валялась на снегу? Мысли как пьяные мухи, кружились в голове, периодически сталкиваясь и разлетаясь вновь.
Наконец, на помощь пришла память, и я с горем пополам вспомнила, что произошло. Через секунду я уже с ужасом озиралась по сторонам и весьма сомневалась в своем умственном здоровье.
Я же точно помню, он лежал здесь, в луже крови, разговаривал со мной... Однако, ни на том самом месте, ни поблизости, раненого не обнаружилось.
Видения - вполне нормальное явление для современного человека, - успокаивала я себя, - наверное, магнитные бури подействовали или я переутомление сыграло свою роль... Стоп! А собака? Она-то на месте!
Не понимая ровным счетом уже ничего, я смирилась со сложившимся положением и приняла резонное решение ползти, то есть идти домой, подальше от этого наваждения. Кое-как приняв вертикальное положение, я, пошатываясь, сделала пару неуверенных шагов, обходя злосчастный коттедж.
Едва я занесла ногу для очередного шага, как впереди в снегу что-то блеснуло, потом еще раз, еще, а потом и вовсе засветилось теплым золотистым светом.